Моя жизнь - моя игра (джен)

Следующие несколько недель прошли без каких-либо интересных событий. Уроки, домашние задания, споры с Гермионой и разговоры с Малфоем о традициях чистокровных. Последнее Гарри раздражало. За короткое время он проникся идеей Цоресов, что все эти традиции — бессмысленная глупость. Состоялось два матча по квиддичу. Гарри присутствовал лишь на первом, так как играл Слизерин против Гриффиндора. Команда Слизерина выиграла с небольшим перевесом. Этот вид спорта не впечатлял, поэтому на матч Равенкло-Хаффлпафф он уже не пошел.

Гермиона просмотрела все справочники о волшебниках, совершивших открытия в двадцатом и девятнадцатом веке, ища информацию о Фламеле. Но ничего не нашла. Гарри даже успокоился, решив, что разговор директора и Хагрида он действительно подслушал случайно. Если бы это говорилось специально для него, то ответ, скорее всего, легко бы нашелся. Не мог же директор думать, что Гарри знает всех волшебников, чтобы понять кто такой этот Фламель.

В один декабрьский день, когда Драко и Гарри сидели в библиотеке и там даже не было Грейнджер, в святая святых мадам Пинс ввалился Рон Уизли.

— Слушай Гарри, представляешь, мне Фред и Джордж сказали, что в запретном коридоре настоящий цербер! Дверь открывается Алохоморой! Пойдем, посмотрим? — заявил Уизли, даже не потрудившись сказать подобное шепотом.

Лицо Гарри после этой фразы изменилось до неузнаваемости. Казалось, он вот-вот, то ли запустит в рыжего Авадой, то ли просто сломает ему нос.

Малфой глядя на своего одноклассника засмеялся и даже не напомнил Уизли, что он тупица. Видимо, фраза было очень неожиданной, и Драко забыл, как должен вести себя в присутствии предателя крови. Все в библиотеке повернулись посмотреть на эту картину — искренне смеющегося слизеринца.

— Что я такого сказал? — недоуменно прогнусавил рыжий. Малфой засмеялся еще громче. В итоге всех троих выгнала мадам Пинс, заявив о неподобающем поведении в библиотеке.

По дороге к гостиной Гарри сказал Малфою, что если еще кто-нибудь заикнется об этом коридоре, он за себя не ручается.

Гарри отправил книги Цоресов из хранилища Поттеров обратно в банк. Близился новый год, и скоро гоблины будут составлять отчеты. Тем более, мальчику было, что почитать. Он изучал родовую книгу, описывающие возможности магии теней. Правда, она описывала лишь возможности, а вот как этим возможностям научиться, в ней не говорилось. После отправки книг в Гринготтс, Гарри вспомнил о «Черной Книге». На первой странице крупными буквами было написано «Черная Книга — Книга мести». В ней содержались все имена представителей рода, умерших не своей смертью. Ниже значилось, кто в этой смерти был повинен. Больше всего Гарри заинтересовали две последние записи, так как предыдущие содержали имена, которые ему ни о чем не говорили.

Предпоследняя запись называла имена всех Цоресов, скончавшихся в Нурменгарде. Так же тут были записаны Анжелика Истван и Лаура Оренцки, вероятно носившие фамилию Цорес до замужества. Внизу были имена тех, кто виновен в их смерти. Из прямых виновников значился лишь некий Генрих Марк Грейнверг, имя которого было зачеркнуто. Значит, он уже мертв. Среди косвенных виновников значилось множество имен, некоторые зачеркнутые, некоторые нет. В их числе был и Альбус Персиваль Вулфрик Брайн Дамблдор, собственной персоной.

Последняя запись гласила:

Гарри Джеймс Поттер (1980— наст. время) — попытка убийства (1981)

Прямо виновны: Волдеморт.

Косвенно виновны: Питтер Петтигрю, Северус Тобиас Снейп, Альбус Персиваль Вулфрик Брайн Дамблдор.

Ни одно из имен зачеркнуто не было. Гарри впал в эмоциональный шок, увидев имя своего декана, в числе виновных в покушении на его собственную жизнь. И снова вспомнился запретный коридор, куда его агитировали заглянуть. Теперь и слова Снейпа казались попыткой «взять Героя на слабо». Гарри даже засомневался в собственной способности отличить ложь от истины, которой он гордился.

На всех уроках зельеваренья, при любых попытках Снейпа сказать хоть малейшее недоброе слово о способностях Гарри, мальчик смотрел на декана так, что даже невозмутимому Снейпу становилось не по себе. Хоть он и старался не подавать вида.

Гарри просмотрел все подшивки газет, описывающих события Хэллоуина восемьдесят первого года. В «Ежедневном пророке» говорилось, что Питер Петтигрю героически погиб от рук (или палочки) Сириуса Блэка, предавшего Поттеров. Блэк был заключен в Азкабан на пожизненный срок.

«Черт! Черт! Что за бред! Посадили человека, который якобы был Хранителем дома Поттеров. Но если бы он был Хранителем, он бы значился в "Черной книге". А где же был наш святой Дамблдор, когда Блэка упекли в Азкабан без суда и следствия? Ах да, он же Председатель Визенгамота, у него была куча других дел! Ненавижу!! Отомщу за всех — за себя, за родителей, за Цоресов, даже за этого неизвестного Блэка!»

"Прекрати истерику!" — мысленно возразил Адам-Самаэль.

Несколько дней Гарри ходил по школе злой, как черт. Даже Малфой и Грейнджер стали меньше ругаться. Чувствовали, что рискуют получить от Мальчика-Который-Выжил чем-нибудь крепким, если он увидит их препирательства.

Гарри стали сниться сны, где Дамблдор являлся Хранителем дома Поттеров, и собственноручно отправлял письмо Волдеморту с адресом. А Северус Снейп в этом сне лично сопровождал Волдеморта к дому и смотрел, чтобы посторонние не помешали. Кто такой Питер, он толком не знал, поэтому во сне Петтигрю не фигурировал. Каждое утро Гарри просыпался уже злой и уставший. Снейп заметил состояние мальчика, и попросил остаться после очередного урока Зелий.

— Поттер, что с вами происходит? Ходите по школе и пугаете людей своим видом и синяками под глазами!

Гарри постарался незаметно достать палочку, просто на всякий случай, но незаметно не получилось. Снейп заметил это и усмехнулся. Пошел в личную кладовую и принес зелье.

— Выпейте, Поттер. От нервных расстройств.

— А вдруг это яд? — Гарри хотелось накричать на Снейпа, сказать, что он все знает, что это он виноват в смерти родителей!

«И как он вообще смеет смотреть мне в глаза! Ладно, Дамблдор, что с него взять, но этот... Обычный Пожиратель!»

Снейп удивленно поднял брови.

— Прогрессирующая паранойя, Поттер? — язвительно осведомился профессор.

— Нет. Просто Пожирателям не доверяю.

— Ах вот в чем дело. Тогда, могу сообщить вам, что я перешел на другую сторону задолго до падения Темного Лорда, и в конце войны выступал на стороне Дамблдора.

— Дамблдора? — мальчик разразился истерическим хохотом. Вспомнились сны, где старик был Хранителем.

«Может они вообще на одной стороне все были, а воевали против мира и человечности? Все против всех, никто не знает, кто и кому служит!».

Снейп сидел с недоумевающим лицом и никак не мог понять реакцию ребенка. Гарри, наконец, отсмеялся, взял сумку, и побрел к выходу из кабинета. Напоследок кинул флакон с зельем профессору со словами: «Сами свой яд пейте».

На следующих уроках зельеваренья декан так же предпринимал попытки оставить Гарри после урока, но каждый раз попытки оказывались безуспешными. В итоге Снейпу пришлось снять со своего собственного факультета двадцать баллов и назначить Поттеру отработку, на которую тот не явился.

Двадцатого декабря пришло письмо от Луджина с приглашением на день рождения его дочери, которой исполнялось одиннадцать. Для волшебников эта дата была особенной. Считалось, что тогда магия ребенка окончательно раскрывается и уже может полностью контролироваться. Поэтому в большинстве школ начинали обучение именно с одиннадцати лет. Если в школу брали раньше, то там учили лишь теорию магии, языки, письмо, математику и некоторые самые простые заклинания.

Двадцать третьего декабря — именно тогда был день рождения дочери Луджина, Гарри решил уйти из школы самым простым способом — позвать Лаки и аппарировать. И пусть директор следит, сколько его душе угодно, пусть хоть из школы отчисляет — не большая потеря. А то тут среди сборища виновных в смерти родителей в руководстве школы как-то некомфортно.

Лаки переместил Гарри прямо в гостиную дома Луджинов, где его встретили мистер и миссис Луджин. Муж и жена были полными противоположностями. Довольно крупный смуглолицый араб, и хрупкая блондинка-жена в бежевом простом платье смотрелись весьма контрастно.

В гостиной уже было человек тридцать, как сказал Луджин — это все свои. Значит — представители трех родов, не считая единственного представителя четвертого рода. Но какие все были разные! Был тут и старик-мулат, который представился Отто Вилмосом. При этом другие Вилмосы были вполне европейской внешности. В общем, блондины, брюнеты, рыжие, высокие, низкие, стройные, полные. Теперь Гарри понял, почему этим родам не грозит вымирание из-за смешивания крови. Принятие раз в несколько поколений в род маглорожденных, абсолютно разных национальностей, делало свое дело.

Но самая странная внешность была у виновницы торжества — девочки, по имени Салима Луджин. Она представляла собой что-то среднее между отцом и матерью. Но Гарри пришла в голову мысль, что она похожа на Малфоя и Снейпа одновременно. Черные глаза с прямыми ресницами делали взгляд грустным и осмысленным. Темные, но не черные брови, нос с горбинкой и пухлые губы — в отца. Но вот светлая кожа и светлые, не платиновые, а просто светло-русые, волнистые волосы были от матери (почитатель магловской генетики сделал вывод, что мать Сакхра Луджина была блондинкой). Девочку нельзя было назвать красивой, даже симпатичной, из-за сильных контрастов и носа с горбинкой, пусть и не такого крючковатого, как у Снейпа. Но незаметной ее точно не назовешь. Одета именинница была еще более странно, особенно если учесть, что это все-таки ее праздник. Девочка была в резиновых красных сапогах и простом закрытом льняном платье ниже колен.

Хотя тут все были странными, и одеты были необычно. Но ни одного волшебника в мантии. Прогресс!

Гарри подарил Салиме медальон для хранения вещей, правда, новый, а не старинный. Он стоил намного меньше, чем его собственный. Подарок Гарри заказывал через Кассандру. Девочка как-то отстраненно поблагодарила его. Как, впрочем, и всех. Казалось, что ей вообще нет дела до того, что это ее праздник. А может быть, она просто устала.

Дом Луджина сильно отличался от дома Цоресов. Тут было вполне уютно: бежевые стены, картины, темно-бордовая мягкая мебель. В общем, Луджины аскетизмом не страдали.

Гарри представили двух маглорожденных детей. Мальчик семи лет был из России, четырехлетняя девочка — из Индии. Гарри был уверен, что практически никого не запомнил. Столько людей запомнить в один день невозможно. За столом обсуждали политику, работу, войны. В дискуссии Гарри особого участия не принимал. Да и не мог — не разбирался он в политике Австро-Венгрии. Хотя тут было как-то... уютно что-ли. Мальчик чувствовал себя увереннее, казалось тут он не Гарри Поттер, не Мальчик-Который-Выжил, а просто человек, которому рады. Почти каждый маг считал своим долгом лично поприветствовать единственного представителя рода магов теней и отражений. И главное, Гарри чувствовал — они искренне рады, что потомок Цоресов вернулся в... семью.

Позже Гарри поговорил с Истваном о передаче родовых способностей. По его мнению, тут почти каждый должен был обладать всеми четырьмя магическими особенностями из-за смешанных браков между родами. Старик объяснил ему, что сам род решает, кому и какие способности передавать. В пример привел отца Луджина. Тот, как маглорожденный, был самым обычным магом без особых способностей, хотя он и был принят в род. Кроме него в роду было три девочки, не считая старшего поколения. Поэтому, когда отца Луджина женили на одной из сводных сестер, детям передались способности от матери. Две другие сестры свои способности детям не передали, так как стандартная схема наследования идет по мужской линии. Их дети были уже представителями других родов.

Принятие маглорожденных в род просчитывалось в мельчайших деталях. Решалось, когда нужно взять девочку, когда мальчика, в какой именно род. Так, в случае с отцом Луждина специально приняли в род мальчика, и так же специально заключили брак с его же сводной сестрой. Так как была вероятность, что способности не передадутся по женской линии в случае брака всех трех сестер с представителями других родов. В общем, сложная схема, которую мозг Гарри отказывался воспринимать. Он не понимал таких браков «по расчету», хоть они и были обычным явлением в любом чистокровном обществе. Даже среди слизеринцев, родители многих уже решили за кого выдавать своих дочерей и на ком женить сыновей.

Были и те, кто принадлежал к двум родам одновременно (не считая женщин), и кто обладал двумя способностями. В основном, из старшего поколения. Таким образом, род тоже самосохранялся в случае необходимости. А после Гриндевальда, которого поддерживал частично и род подчинения, не многие остались на свободе. Вот детям и передавались обе способности от родителей, чтобы сохранить магию.

Основной принцип четырех родов заключался в том, что все правительства, темные лорды и прочее — временное явление. Если кто-то лично хочет поддерживать курс, пусть поддерживает. Не хочет — не надо. Но если кого-то из рода убивают, то не важно, кто был прав, а кто виноват. Эта большая семья не имела единого мнения о власти, деньгах. Единой армией и государством она могла стать лишь тогда, когда кому-то грозила опасность. В последний раз только никто не успел сориентироваться, когда род Цоресов практически был уничтожен. Никто не сообразил, что дуэль между Дамблдором и Гриндевальдом приведет к таким последствиям. Когда опомнились, было уже поздно. Но всем, кроме Дамблдора отомстили. Благо, «Черная Книга» имена сообщила. Гарри узнал, что все невычеркнуые имена тех, кто виновен в смерти Цоресов, не вычеркнуты лишь потому, что эти люди отбывают заключение в тюрьмах. А вот до Дамблдора не добрались. Что есть, то есть: волшебник он сильный.

Виновников трагедии Хэллоуина восемьдесят первого года не трогали. Для мести нужна клятва, которую можно произнести только с разрешения главы рода. Все думали, что род магов теней и отражений исчез. Истван случайно пять лет назад наткнулся на «Черную Книгу» и к своему удивлению обнаружил там имя Гарри Поттера. Старик знал, что род может признать наследника по косвенной линии, но чтобы это произошло, тот самый наследник должен быть достойным рода. Поттера-старшего род не признал, поэтому на признание его сына не рассчитывали. Истван и компания пять лет назад попытались разыскать Гарри Поттера, но не смогли. Узнали, кто такой Петтигрю — школьный друг Джеймса Поттера, и недоумевали по поводу того, где этот «умерший» человек может скрываться. Снейпа обнаружили в числе преподавателей Хогвартса, но мстить не могли. Единственным представителем рода, а, следовательно, и его главой, был сам Гарри. Разрешение на клятву мести он дать не мог. Истван посоветовал этого вообще не делать, ибо чревато последствиями.

Еще Гарри спросил у Иствана, как передадутся его магические способности, если он принадлежит к трем родам одновременно. Старик спросил о третьем роде и, услышав фамилию Реддл, о чем-то надолго задумался.

— Ты змееуст? — спросил, наконец, Истван. Вопрос для Гарри был неожиданным.

— Ээ, да... а это как-то связано с Реддлом?

— Думаю, что связано. Это вообще со многим связано, — проговорил старик, и снова надолго задумался. Потом лицо его выразило какое-то понимание, но озвучивать свои выводы он не стал.

— Полагаю, передадутся способности мага теней и отражений и владения серпентарго одновременно. У Поттеров, насколько мне известно, особенные способности давно канули в лету.

— Знаете, я везде, где не нужно светиться Мальчику-Который-Выжил, представляюсь Цоресом. Иногда мне кажется, что я даже ненавижу свое собственное имя. Гарри Поттер! Все сразу знают кто это, Национальный Герой же! Как мне все это надоело!

— Могу лишь представить, понять этого мне не дано. Бенджамина Иствана знают только как Высшего судью Королевского Суда, и то лишь у нас в стране. Но все трудности делают нас сильнее.

— Ага, сильнее. Мой собственный декан записан как косвенный виновник в попытке моего убийства, директор привязался с запретным коридором...

— С каким коридором?

— Да есть у нас в школе такой. Там что-то спрятано, принадлежащее Николасу Фламелю. Меня хотят направить в этот коридор. Намекают. «Пообещай, что не будешь ходить в запретный коридор» — передразнил Гарри директора, — не знаю, зачем нужно, чтоб я это стащил.

— Фламелю, говоришь?

— Ему.

— Это известный алхимик, создатель философского камня. Хотя вряд ли камень бы прятали в школе. Это как-то глупо.

— А если там камень? Они хотят, чтобы я украл философский камень?

— Может быть, они не хотят, чтобы ты это украл. Возможно, кто-то другой хочет его украсть.

— А я тогда здесь причем?

— Действительно. В общем, мой тебе совет — не лезь, если не уверен. Сомневаюсь, что там камень. Может быть нужно, чтобы ты и кто-то еще думали, что там философский камень. Там серьезная защита?

— Дверь открывается простой Алохоморой, за дверью цербер, дальше не знаю.

— Значит уже заходил туда? — улыбнулся Истван.

— Случайно. От кошки завхоза убегали.

— Алохомора — это не серьезно. Там нет камня. Подобные вещи так не хранят.

— У нас в школе есть близнецы Уизли, они церберу навозных бомб накидали. Может тоже покидать, нервы успокоить.

— Ну, это уже твое право.

— Скажите, а у многих магов сохранились особенные способности?

— Не у многих, но не все волшебники утратили особые способности. Их не принято афишировать. Магическое сообщество находится в состоянии постоянных войн. Сменяются темные лорды, диктаторы, правительства. А способности — твой козырь в любой войне. Я знаю, что в Австро-Венгрии семь магов теней и отражений, но по имени знаю только двоих, остальных видел случайно при использовании ими этой магии. Так что их может быть и больше. Есть и маги подчинения из других родов, тоже встречал.

Покинул Луджинов Гарри в десять вечера, уже после отбоя в школе. Лаки переместил его недалеко от входа в гостиную Слизерина. Не успел Гарри завернуть в нужный коридор, как наткнулся на Снейпа.

— Где вы были, Поттер?! Вас не было не ужине! Никто из одноклассников ничего не знает! Объяснитесь!

— Я уснул в туалете, сэр. Знаете, в этой школе очень комфортные унитазы, у нас в приюте таких не было.

— Хватит паясничать! Ваше счастье, что я не сказал Дамблдору! Объясняйте свое отсутствие, я жду!

— Не надо мне угрожать директором! — как Гарри хотел сказать все, что он думает! О Дамблдоре, Снейпе и правосудии этой страны, но, — Я, пожалуй, пойду. На унитазе, каким бы он ни был комфортным, спать не очень удобно. Спина затекает, да и... хм... попа.

Сказав это, Гарри развернулся и побежал в гостиную, пока декан не опомнился от подобной наглости. В своей спальне мальчик задернул полог кровати и взял «Древнейшую магию».

«Расскажи мне о «Черной Книге» и праве мести»

«Черные Книги» раньше вели лишь некоторые темномагические роды. Насколько мне известно, сейчас книги запрещены. Один человек, живший в семнадцатом веке, рассказал мне о запрете. Светлые маги никогда не вели эти книги, так как считалось, что информация в них необъективна. Книга лишь показывает убийц, либо виновных в смерти косвенно. К убийству книги причисляют и естественную смерть в темницах, тюрьмах и любых других местах, где маги находятся не добровольно. Но она не говорит о причинах. Ведь можно убить опасного преступника, можно убить, защищаясь. Книге не важно, кто был прав.

Jus retorsionis — право мести, заключается в том, что магия передает это право любому человеку, который получил разрешение главы рода и принес клятву. Не важно, из какого рода человек, связан он с тем, за кого собирается мстить или нет. Но с того момента, как он поклялся, он обязан мстить. Месть станет навязчивой идеей. Если человек не исполнит хотя бы большую часть собственной клятвы, он не успокоится. Если не сможет отомстить вообще — он умрет. Человек клянется своей жизнью и своей магией. Наверное, поэтому и запретили право мести. Но магию не обманешь, ей безразличны запреты людей. Если ты убиваешь человека по праву мести, то в его родовой «Черной Книге», если таковая имеется, ты не будешь значится убийцей. Магия признает твое право на это убийство, и с этим правом вынуждены соглашаться все роды. Если ты решил принести такую клятву, то сначала убедись, что сможешь ее исполнить хотя бы частично».

«Спасибо, что предупредила», — написал Гарри. Он передумал приносить клятву после такой информации. По крайней мере, не сейчас.

Засыпал Гарри с противоречивыми чувствами. Он был рад, что его искали, что кто-то хотел его забрать. Одна эта мысль делала его счастливым. Да, и он был бы абсолютно счастлив, если бы не другая мысль. Дамблдор! Он спрятал его от всего мира, даже от его, по сути, родственников, пусть и дальних. Значит, он поставил на дом Дурслей, а затем и на приют, какие-то сложные защитные чары, чтобы никто из магов не мог его обнаружить.

«Сволочь!! Какая же он сволочь!! Но, ничего не происходит просто так, были у директора причины. Интересно, чего он добивался, и добился ли? Если он хотел, чтобы я его ненавидел, то цели он достиг. Но, кажется, он хотел чего-то другого. Не мог же он целенаправленно растить себе врага? И вообще, чем он лучше Волдеморта? Тот хотя бы действовал открыто. Пришел убить. Хотя тоже непонятно, зачем ему это было нужно. Тем более являться в дом Поттеров собственной персоной, когда есть кучка послушных Пожирателей... Как много вопросов. Чертов Дамблдор, чертов Волдеморт, чертов Снейп!!»