Моя жизнь - моя игра (джен)

В доме Цоресов царил холод. Казалось, будто сами стены притягивали его, как что-то родное, привычное. Самому дому было комфортно в эту морозную пору. В отличие от его обитателей — кота Чертика и Гарри. Последний сейчас сидел на полу перед креслом, одетый в теплый вязаный свитер и шарф, и рассматривал красивую новую метлу. Все ее прутики были аккуратно сложены один к другому, а рукоятка гладко отполирована. В моделях метел Гарри совершенно не разбирался, однако, судя по внешнему виду, мог сделать вывод, что она была отнюдь не из дешевых.

— Ты решил полетать? — спросила Салима, незаметно подкравшись к Гарри, который от неожиданности выронил метлу из рук, — Сейчас не лучшая погода для этого, тебе не кажется?

— Нет, просто приобрел для Лаки инвентарь для уборки, а то он совершенно обленился, — ответил Поттер, не глядя на Салиму, — На полу уже огромный слой пыли образовался.

— Именно поэтому ты сейчас на нем сидишь? Решил внести маленький вклад в уборку дома? — серьезным тоном предположила девочка, — Ну, если ты купил "Молнию" для того, чтобы ею подметать, то просто обязан инкрустировать унитаз алмазами!

— Говорят, они способны резать стекло, — усмехнулся Гарри, — Будет, несколько неудобно.

— Я же не говорила, что нужно сидение ими инкрустировать! Хотя, это ведь отличный способ пытать человека! Покрыть сидение для унитаза острыми алмазами и использовать для допросов чистокровных пижонов, которые кичатся своим богатством. Я бы Каркарова на такой унитаз посадила и заставила бы сутки газету читать! Тот выпуск, где говорилось о его заключении в Азкабан!

— За что ты его так?

— Его никто не любит. Кого обычно не любят? Тех, кто необъективен в суждениях. Предателей. Людей, которые надменно смотрят на всех, кто ниже их по положению и заискивают с теми, кто выше. Тех, кто живет напоказ. Вот Каркаров умудрился соединить в себе все это. Я осенью отправила ему письмо с уведомлением об аресте, со всеми печатями, как положено, так у него такая паника в глазах была! Боится, сволочь. Долго же он бесился, пытаясь вычислить автора шутки.

— Я бы тоже боялся, — пожал плечами Гарри.

— Это нормально. Только ему есть чего опасаться и в самом Нурменгарде. Вороненок там несколько раз была и ничего, но предателей не любят даже тюремщики. Он не столько за свою свободу боится, сколько мести... Каркаров еще до того, как к вашему Волдеморту присоединился, сколотил себе здесь состояние, подставив нескольких товарищей. Они сейчас в тюрьме, — ответила Салима, и еще раз взглянула на метлу, — И все же, зачем она тебе? "Молния" не дешевая.

— Да не покупал я ее. Это чей-то подарок на Рождество, только отправитель не знал, что она будет доставлена в Венгрию, вот и не угадал со сроками.

— И ты не знаешь от кого? — поинтересовалась Салима, сощурив глаза.

— Нет... Малфой бы не стал мне дарить метлу, Гермиона — тем более.

— И что ты с ней собираешься делать? — спросила девочка, положив руки на колени.

— Может, продать?

Салима посмотрела в глаза Гарри и рассмеялась.

— Мы с Антуаном идем на рынок. Пойдешь с нами?

Гарри попытался вспомнить, чем он собирался заняться до того, как две замерзшие совы принесли ему эту метлу. Кажется, планировал почитать какую-то книгу... о легилименции. Раз уж даже Гермиона изучает ментальную магию, то и ему стоит попытаться ее освоить. Он этого не осознавал в полной мере, но хотел во всем быть не хуже гриффиндорки. Что-то вроде принципа. Их истории схожи, они оба росли в мире маглов, не зная о волшебстве, и теперь старались стать своими в этом чуждом им мире. Гарри было проще, его здесь ждали, но это не отменяло того факта, что для Малфоя, Уизли, Лонгботтома и других этот мир был родным, привычным с детства. А Гарри и Гермиона были в нем... мигрантами из другого мира, мира маглов. И как любой человек, который сменил место жительства, они должны были вливаться в новое общество, стараться понять те или иные традиции, повезло, что язык учить не приходилось. Должно быть, поэтому Гарри и подружился с Гермионой, он видел в ней отражение себя самого. Такого же человека, приехавшего в Хогвартс с определенными идеями и умозаключениями о том, как было бы лучше устроить жизнь магов. Так, как было бы лучше ему самому, комфортнее, привычнее. Но изменять устройство мира, складывающееся десятками, а то и сотнями лет, не так уж просто. Порой и бессмысленно. И идеи Гарри Поттера-первокурсника о том, что каждый маглорожденный должен проходить проверку крови в Гринготтсе, о том, что нужно менять финансовую систему, так как многие сейфы после смерти последнего представителя рода разграбляются волшебниками и гоблинами, да много о чем еще, сейчас не имели значения. Как и идеи Гермионы. Они у нее тоже были, Гарри не сомневался.

— Идем, — ментальная магия может подождать, а посмотреть на иностранный магический рынок — интересно.

* * *

Волшебный рынок в Германии сильно отличался от Косого переулка. Здесь, помимо разнообразных магазинчиков, прямо на улицах люди продавали товары. Вот одна женщина, в пестром пальто и фиолетовой шляпе с живыми розами, была увешана амулетами неизвестного свойства, а на прилавке перед ней лежало множество цветных камней. Мужчина в зеленой мантии с песцовым воротником продавал подержанные метлы, зазывая потенциальных покупателей, скорее всего, привлекательными ценами в неизвестной Гарри валюте. Маленькая лохматая девочка лет десяти, в старом и грязном пальто, предлагала купить лягушачьи лапки и заверяла, что лягушек она поймала сама этим утром. Седой старичок предлагал калорийные лепешки для дальних походов. Здесь было не так многолюдно, как в Косом переулке в августе, но очень шумно, отчего создавалось впечатление, будто на этом волшебном рынке больше людей, и идут более активные торги. Некоторые продавцы выкрикивали рекламные стишки на немецком, но Гарри не мог их понять, только по смеющимся лицам прохожих можно было догадаться, что их кричалки веселые.

Салима целенаправленно шла в самый конец торговой улицы, Антуан и Гарри еле поспевали за ней. Она ловко уворачивалась от особо предприимчивых торговцев, которые норовили продемонстрировать свои товары прямо под носом прохожих. У Поттера так не выходило, поэтому один раз прямо перед ним мальчишка лет восьми взорвал хлопушку, а какая-то старуха попыталась всучить ему в руку мертвую летучую мышь. Наконец, в отдалении от шумной толпы, Салима отворила облезлую дверь неприметного магазинчика. Подростки вошли внутрь тесного помещения, и Гарри сразу почувствовал резкий запах тухлых яиц и чего-то еще, с не менее отталкивающим ароматом. Создавалось впечатление, что где-то поблизости находится помойное ведро, которое давно никто не убирал.

— О, здравствуй, Салима, — поприветствовал девочку низкорослый старик, который до этого расставлял какие-то стеклянные емкости на высокой полке, и обернулся. На других посетителей он не обратил внимания.

— Привет, Генри. Вот список, — девочка протянула мелко исписанный листок, — Приготовь, я заберу все завтра.

— З... завтра? — старик пробежал глазами по списку.

— Неужели для мастера Генри, сбежавшего из Британии в связи с некоторыми сложностями, это непосильная задача? — спросила Салима, приподняв бровь. Ее ласковый тон и милая улыбка всегда действовали на знающих людей должным образом.

— Нет... к-конечно, нет. Просто список слишком большой, не все у меня есть в наличии...

— Это грустно, — вздохнула девочка.

— Но я найду. Завтра после обеда.

— Вот и отлично, Генри! — просияла Салима, достала палочку и превратила пепельницу с множеством окурков, стоявшую на прилавке, в букет роз, — Это тебе. Ты же знаешь, как я тебя люблю.

На прощание девочка послала старику воздушный поцелуй, на его лице в этот момент отразился широкий спектр эмоций, от недоумения до злости, которую он тщетно пытался скрыть за неестественной улыбкой. Антуан прыснул в кулак, Гарри ситуация тоже повеселила.

— Что это был за список? — спросил он, как только они покинули магазинчик и, наконец, смогли вдохнуть свежего воздуха.

— Ингредиенты для зелий в магазин нужны. В Лондоне почти все дороже.

— Почему?

— Да потому, что как только что-либо становится, согласно постановлению Министерства, ограниченным в обороте, цены на него поднимаются, чуть ли не вдвое. Великобритания славится самым огромным в мире списком запрещенных и ограниченных в использовании ингредиентов и разделов магии.

— Интересно, почему так...

— Да, все просто, — ответил за Салиму Антуан, — После войны с Волдемортом запретили. Здесь никогда не было таких войн, даже Гриндевальд казался всего лишь революционером-неудачником. В Восточной Европе все еще дешевле, там налоговую систему все обходят стороной, у них власти меняются каждое десятилетие. Только и качество там сомнительное. Я один раз брала цикуту в Болгарии. Она какой-то пересушенной оказалась. Генри все хорошо сделает, я его давно знаю. Он в восемьдесят втором уехал из Британии.

— Почему? — спросил Гарри.

— Он был Пожирателем. Вообще-то, родился он в Турции, но когда ему было семнадцать, они всей семьей перебрались в Англию. Там какая-то революция произошла в тысяча девятьсот восемнадцатом. А в тысяча девятьсот пятидесятом он открыл магазин в Косом переулке, на том месте, где сейчас аптека. Через Турцию половина товара проходит, все травы из арабских стран, часть из Африки и Индии. Там большинство магов на этом деньги зарабатывает. Вот и Генри знал всю эту систему. Потом, когда с середины семидесятых стали день за днем запрещать свободную продажу наиболее дорогостоящих ингредиентов, бизнес его стал невыгодным. Но, в один прекрасный день, пришел к нему дяденька Волдеморт, предложил сотрудничество и рынок сбыта. Ну, а события после тысяча девятьсот восемьдесят первого года тебе и так известны. Здесь ему старый приятель, наш дорогой Игорь Каркаров, помог устроиться. В Германии его бизнес приносит немалую прибыль.

— Не похож он на турка...

— Зато менталитет остался. Завтра буду еще целый час с ним торговаться.

— Давайте зайдем в кафе, я замерз, — предложил Антуан.

— В магловское только. Там вкуснее и дешевле.

— Я в мантии!

— Ну и что? — Салима посмотрела на бежевую зимнюю мантию Антуана, — Маглы даже внимания не обратят, хоть в трусах ходи!

— Не скажи, мне вот Виктор Крам рассказывал историю. Он на берегу моря оставил одежду, палочку, а сам пошел купаться. Возвращается, а вещей нет. Аппарировать он тогда не умел, у него и сейчас это через раз получается, хотя ему экзамен через месяц сдавать. Переместился он по каминной сети из Варненского магического кафе в Софию, и пошел домой в мокрых трусах. Но ему нужно было идти около двадцати минут. Так его полицейский магловский остановил. Краму пришлось долго объяснять стражу порядка, что он делает в центре столицы в трусах, без паспорта, и почему не может позвонить своим родственникам.

— Конфундус и Обливиэйт в помощь ему, — отозвалась Салима.

— Палочку тоже украли. Да и потом, он же добрый и честный...

Гарри, Салима и Антуан вышли в магловскую часть Берлина. Улицы поражали разительным контрастом по сравнению с волшебным рынком. Они были аккуратными, правильными. И прохожие были такими же, под стать окружающему пейзажу. В простых куртках, джинсах и ботинках, они шли каждый по своим делам, не глядя по сторонам, и не замечая друг друга. Люди были такими... одинаковыми, что создавалось впечатление, будто они живут по установленному образцу. Словно есть четкий список вещей, которые можно надеть на работу или прогулку, есть перечень причесок, чтобы не выделяться в толпе, а вот цвета, которые не привлекут внимания. Обязательно ознакомьтесь с подобными списками, прежде чем жить в этом мире!

Антуан предложил зайти в первое попавшееся кафе. Юноша нервничал оттого, что его внешний вид привлекал внимание прохожих. В итоге они зашли в небольшую кофейню в каком-то переулке. За дальним столиком сидела компания молодых людей с большими кружками пива. Судя по оживленному разговору, у них в бокалах была уже далеко не первая пинта этого напитка. У окна две студентки пытались вместе решать какие-то задачи. Следом за Салимой, Гарри и Антуаном вошла пожилая супружеская пара. Вот и все посетители неприметного заведения.

Гарри заказал чизкейк. От шоколадных лягушек и тыквенного печенья уже сводило скулы. Что ни говори, а Салима была права, у маглов еда если не вкуснее, то уж точно разнообразнее.

— А у кого-нибудь есть деньги? Какая вообще валюта в Германии? — поинтересовался Гарри.

— У меня есть, — Антуан проверил карманы на наличие магловских денег.

— Вот ты за нас и заплатишь, — сказала Салима, к ней в это время по воздуху приплыла сахарница и ложка, которая сама отсыпала нужное количество сахара в чай.

— Что ты творишь? — Антуан оглянулся по сторонам.

— И что? Они сахарницу плохо протерли, она липкая! Нужно заменить на другую, — с этими словами девочка взмахнула палочкой, и сахарница поплыла к барной стойке, под ошеломленные взгляды подвыпившей компании.

Гарри посмотрел на лица маглов, и ему отчего-то стало так весело... Он тоже достал палочку, и направил ее на бутылку с виски, которая стояла на полке прямо над молодыми людьми с пивом, от чего та откупорилась и виски полилось прямо на голову длинноволосому парню, который откинул ее с непонимающим взглядом, и янтарная жидкость залила ему лицо.

— Ну вы даете, — усмехнулся Антуан, доедая свой пирог. В это время официантка принесла еще пива за дальний столик, и сама присела рядом с ними, кокетливо улыбаясь и стреляя глазами.

— А вот это уже жестоко, Антуан, — нахмурилась Салима.

— Почему? — спросил он, изогнув бровь.

— Она обычная студентка, здесь подрабатывает, чтобы не зависеть от родителей. У нее скоро свадьба...

— Ну и ладно, пора сваливать... Через окно.

В кафе вошли двое мужчин в темно-синих мантиях и огляделись.

— Бомбарда! Быстрее! — Антуан разбил окно и выбежал первым, Гарри и Салима выпрыгнули следом за ним, — Бежать придется, они всегда антиаппартационный барьер ставят.

— Можно через тень уйти, — предложил Гарри, чуть не споткнувшись об урну.

— Так не интересно! Пусть авроры тоже побегают! — воскликнула Салима, и, завернув за угол, выбежала на широкую оживленную улицу.

Радиус антиаппартационного барьера оказался небольшим, всего метров сто. Преодолев его границу, Антуан сразу же аппарировал, Салима спустя пару секунд так же растворилась в воздухе на глазах у прохожих. Гарри оглянулся, увидел прямо за собой мужчину в синей мантии, и с хлопком исчез, хоть и не был уверен в успехе собственной попытки аппарации. Более того, он даже не знал, куда именно собирается переместиться.

Оказался он рядом с монастырем. Красное кирпичное здание выглядело величественно. Но все же ощущалась здесь и заброшенность. Такая таинственная и печальная...

— Привет, — Гарри кто-то ущипнул за руку. Он резко обернулся, выхватив палочку, открыл рот и так и застыл на месте с неприлично отвисшей челюстью... Перед ним стояла Салима, только маленькая. На вид ей было не больше восьми лет. Ее волосы, еще более светлые, чем сейчас, были заплетены в две косы, а одета она была в розовое платье с рюшами и бантами.

— А как ты здесь оказался? Тут стоит антиаппартационный барьер, его ставил мой дедушка!

— Не знаю... А это монастырь? — Гарри не знал, почему задал этот не совсем уместный вопрос. Вряд ли кирпичное здание, с узкими окнами и крестами на башнях, могло оказаться книжным магазином или любым другим заведением.

— Да. Но он не действует уже давно.

На горе монастырь стоял,

И монахов там было множество.

Они все были горькие пьяницы,

Пили водочку из скляницы...

Глаза маленькой Салимы лихорадочно блестели, какое-то время она стояла, уставившись на Гарри, а через несколько секунд заливисто рассмеялась и убежала в лес. Поттер встряхнул головой, постоял около минуты, собираясь с мыслями, и переместился в дом Цоресов более привычным способом — по тени. Салима обнаружилась в гостиной. Она сидела в кресле, облаченная в синие брюки и клетчатую рубашку. Ее волосы, куда более темные, чем у маленькой Салимы, были убраны в тугой высокий хвост.

— Долго ты что-то...

— Представляешь, я сейчас переместился к какому-то монастырю и видел там тебя, одетую в розовое платье... Да и вообще, там лето было... — произнес Гарри. Весь его вид выдавал растерянность и испуг.

— Я помню, мне тогда семь лет было. Не обращай внимания, это кто-то с магией времени балуется, — произнесла Салима таким тоном, будто каждый день аппарирует в прошлое, и открыла бутылку пепси, которую прихватила с собой, убегая из кафе.

— Кто-то балуется... Это из-за маховика времени? — Гарри сразу вспомнил Гермиону.

— Может, и из-за него. При использовании магии времени часто страдают те, кто в этот момент используют магию пространства. Закономерно, что эти две величины тесно связанны. Изменяя одну, непременно затрагиваешь и другую. Может даже маглов коснуться, если они в этот момент перемещаются в пространстве. На машине, к примеру, едут...

— Я не знал... А что ты делала у этого монастыря?

— Это рядом с моим домом, если через лес на гору подняться. Я там просто гуляла, — Салима подошла к каминной полке и взяла оттуда браслет с рубинами, тот, что Гарри отдал ей, — Держи, он принадлежит нашему роду, но у него иное предназначение. Он позволяет на короткий срок видеть магию. Вообще, браслет, конечно, женский, но какой уж есть. Я пока такие вещи создавать не умею. Магию времени заметить сложнее всего... Она прозрачная, как вода, и обволакивает все вокруг. В ней отражается вся остальная магия, как луна в реке.

Салима вложила в руку Гарри браслет, и снова уселась в кресло, взяв в руки бутылку пепси.

* * *

На улице лил дождь. Крупные капли барабанили по оконным стеклам и крыше поезда. По коридору пронеслись первокурсники из Хаффлпаффа, после чего Гарри закрыл дверь, чтобы шум не отвлекал его. Рядом с ним свернувшись в один большой и пушистый клубок, лежали Чертик и рыжий кот Гермионы Косолапус.

— Они подружились, — сказал Гарри, погладив сначала черного кота, а затем рыжего.

— Уже давно, ты разве не замечал?

— Нет.

— Ты просто редко смотришь в окно, — улыбнулась Гермиона, отложив огромную книгу в сторону, — Я несколько раз замечала их вместе. Они гуляют во дворе неподалеку от гремучей ивы.

— В подземельях окна ненастоящие. "Полное собрание законодательных актов Великобритании"? — прочитал Гарри название толстого фолианта, — Интересно?

— Скучно. Но я обещала помочь Хагриду.

— Хагриду? Он во что-то вляпался? Был замечен при продаже чего-то запрещенного?

— Конечно, нет! — возмутилась Гермиона.

— А что, я представил... Идет Хагрид по Косому переулку и кричит: "Драконы, церберы, фестралы и прочая живность! Недорого! Подходим, не стесняемся!"

— В апреле будет слушание по делу Клювокрыла...

— А, вот ты о чем, — лицо Гарри сразу стало серьезным, — Неужели тебя так тревожит мнение Уизли и прочих?

— Причем здесь они? Мне Хагрида жалко. Он ведь любит Клювокрыла. Представь, что дело касалось бы твоего Чертика, что бы ты сделал?

— Гермиона, я бы понял твое рвение, если бы слушание было по делу Косолапуса. Клювокрыла все равно казнят, хочешь ты того или нет. Принцип сейчас у Малфоя такой. И Дамблдор, как ты могла заметить, снова не при делах.

— Я знаю, Гарри. Просто хочу попробовать, чтобы поражение можно было назвать достойным, — неожиданно Гермиона улыбнулась, — Это тоже принцип, как и у Малфоя.

— Какие все принципиальные, — пробубнил Гарри и уткнулся в свою книгу, в которой описывалось действии чар времени, маховиков и прочих устройств.

Любое перемещение во времени сказывается на окружающем мире. То, что он умудрился попасть в прошлое, а потом так легко выбраться оттуда, действительно, почти обычная ситуация. Если бы он не встретил Салиму то, даже не понял бы, что переместился во времени. Подумал бы, что случайно попал не туда, куда хотел. Возможно, что-то подобное происходит и тогда, когда Гермиона пользуется маховиком времени. И вот в этом-то вся загвоздка...

Маховик ей выдала МакГонагалл с разрешения директора. Либо Дамблдор совсем сошел с ума, что не исключено, либо что-то здесь не так. Вряд ли он согласился бы на подобный риск ради того, чтобы какая-то третьекурсница смогла посещать большее количество занятий. Если учесть то, что скоро у шестикурсников начнутся занятия по аппарации, а Гермиона может не вовремя воспользоваться маховиком, и это приведет к тому, что какой-нибудь горе-студент попадет куда-нибудь в восьмидесятый год, прямо под нос Волдеморта. Нет, ну Мерлин с ней, с судьбой шестикурсников, вопрос в том, что у Дамблдора в голове вместо мозгов?

Или все же, это все не просто так... Гарри внезапно ощутил какое-то странное, неприятное ощущение дежавю. На первом курсе директор поселил цербера в Хогвартсе ради его встречи с Квирреллом-Волдемортом, может, и сейчас он что-то задумал... Гарри и тогда-то не смог разгадать замыслов директора и его ожиданий, а тут еще одна головоломка нарисовалась.

— Гермиона, ты не использовала маховик позавчера, примерно в три часа дня?

— Нет, я им на каникулах вообще не пользовалась, а что?

"Ты думал, что маховик один во всем мире? Нет, их, конечно, ограниченное количество, можно сказать единицы, но единицы — это не единица!" — съязвил внутренний голос.

— Да, ничего, неважно. Хочешь, книжку дам почитать? — Гарри протянул небольшой фолиант в кожаном зеленом переплете.

— "Магия времени"? Где ты ее взял? — удивленно поинтересовалась девочка.

— Салима дала почитать, у меня в библиотеке книги об этом разделе магии только на венгерском были, а эта на английском.

Гарри улыбнулся, заметив тень сомнения на лице Гермионы. С одной стороны, ей очень хотелось прочесть о магии времени. Подобные чары не относились к запрещенным, но были ограничены в использовании. И знания о них оберегались сильнее, чем о многих разделах темных искусств. По крайней мере, в библиотеке Хогвартса вряд ли можно было найти что-то подобное. Но, с другой стороны, Гермиона не хотела брать в руки вещь, принадлежащую сумасшедшей родственнице Гарри. На щеке гриффиндорки до сих пор виднелся белый шрам, уже едва различимый, но все же.

Жажда знаний перевесила, и Гермиона, взяв книгу, поблагодарила Гарри. А сам Поттер в это время вспомнил о магловском освежители воздуха с запахом лаванды, который лежал в его рюкзаке. И если Дамблдор надеялся, что все обойдется, и использование одним из школьников маховика времени останется незамеченным, то пусть его надежды не оправдаются.

В купе заглянул Малфой, и Гарри с широкой улыбкой протянул ему подарок, самую современную гоночную метлу — "Молнию". Надменность на лице блондина сменилась удивлением, что окончательно развеяло невеселые мысли.