Моя жизнь - моя игра (джен)

Ближе к вечеру Гарри выписали из больничного крыла, и он нехотя побрел в кабинет декана.

— Проходите, Поттер, — оторвал взгляд от студенческих опусов Снейп.

— Добрый вечер, сэр.

— Я надеюсь, у вас было время подумать над собственной глупостью?

— Было, профессор.

— И к какому выводу вы пришли?

— Наверное, не надо было нам с Малфоем бежать спасать Грейнджер.

Зельевар сощурил глаза и внимательно посмотрел на Поттера, прежде, чем ответить.

— Вы должны были сообщить старостам. Старшекурсники могли бы справиться с троллем менее садистскими способами, чем вы. Или же, они бы нашли кого-то из преподавателей. Радует, что вы не догадались использовать свою любимую проекцию, а то страшно представить, какие страхи могут быть у горного тролля, и как бы это отразилось на состоянии замка и его сохранности.

— Я вас понял, сэр, — Гарри на все вопросы отвечал односложно, давая понять, что ни оправдываться, ни сожалеть, ни гордиться собой он не собирается. Было и было, уже неважно.

— И еще, директор сейчас уехал, но в среду он будет в замке, и он хотел бы с вами побеседовать. Его, вероятно, не устраивает ваша личная программа обучения. Не знаю, где вы нашли заклинание, сжигающее заживо изнутри, но директор был не в восторге. Как своего студента, я буду вас защищать в любом случае, но не ждите, что я смогу делать это всегда. Можете идти.

Гарри взял свою сумку и направился к выходу.

— Поттер! — окликнул его Снейп, — пообещайте, что не полезете в запретный коридор, даже если директор намекнет вам, что вы должны это сделать.

Гарри был очень удивлен подобным предположением.

— Зачем директору нужно, чтобы я полез в запретный коридор?

— Это неважно, Поттер, — ядовито произнес Снейп, — главное не лезьте. Я обещал.

— Кому? — у Гарри в голове возникло два вопроса: «кому?» и «что?», но задал он почему-то только один.

— Себе, — спокойно произнес декан. Затем, видимо, Ужас Подземелий вспомнил, что он этот самый Ужас, и зло добавил, — Свободны, Поттер! Сегодня после ужина жду вас с мистером Малфоем на отработку.

До ужина еще было время, и Гарри необходимо было придумать, где и как купить медальон, кошель или что-то там еще, скрывающее предметы. Можно было научиться использовать для этого магию теней, ведь получалось у него в экстренных ситуациях исчезать в тени, еще когда он не знал, что волшебник. В тени можно спрятать что-либо. Но были и свои минусы в данном способе, главный из которых заключался в том, что Гарри не научился нормально использовать магию теней. Непроизвольно исчезнуть-то ему удавалось раньше, а вот сделать это по собственному желанию — никак. Второй минус состоял в том, что в тень мог попасть любой, владеющий данной магией. Соответственно, если в тени он пересечется с другим магом, то его вещи будут доступны для того. Тень — общее пространство. Безусловно, сейчас в Англии очень мало волшебников владело этой магией, многие, кто хотя бы знал о ее существовании, были к ней неспособны. Это как серпентарго, или можешь, или нет. Другого не дано. Но рисковать не стоит. Там можно прятать что-то, в крайнем случае, когда Гарри научится это делать, конечно.

Гарри решил написать Кассандре, спрашивать у Малфоя не было желания. Кассандре Гарри тоже не доверял, она, в конце концов, лично знакома как с Дамблдором, так и с Волдемортом. Но мальчик не хотел, чтобы Драко знал, где он хранит свои вещи, а он бы знал, попроси Гарри его о помощи.

"Кассандра!

Мне нужен кошель, медальон или что-либо еще, где можно спрятать предметы, чтобы достать их мог только я. Я решил написать вам, так как, может быть, вы знаете, как можно незаметно выбраться из школы, чтобы купить это. У меня нет никаких идей.

С уважением, Гарри".

Мальчик отправил письмо и направился в Большой зал. По дороге увидел Малфоя со своими гориллами, Грейнджер, Уизли и Лонтботтома. Разумеется, была какая-то очередная стычка, и Малфой обозвал Гермиону гнусной грязнокровкой. Уизли даже попытался заступиться, но как всегда необходимых слов, чтобы противостоять в словестной баталии блондину у него не было. Гарри разозлился на Малфоя за то, что тот оскорблял Грейнджер. Скорее всего, блондин не мог ей простить собственную «слабость», так как отпрыск чистокровного и благороднейшего семейства Малфоев не должен спасать грязнокровок от троллей. Гарри, оставаясь незамеченным, решил испробовать зеркальное отражение реальности (мальчик не понимал, почему оно называлось зеркальным, эффект был не зеркальным, а отражал противоположность, как полностью, так и частично, по желанию мага), как раз давно хотелось. Гарри закрыл глаза, мысленно представил сзади Малфоя это самое зеркало отражения, и толкнул в него Малфоя. Открыл глаза он, услышав истерический хохот Уизли.

Малфой стоял в белоснежной мантии, с черными, как у профессора Снейпа волосами, черными глазами и слегка смуглой кожей, что делало его все-таки непохожим на декана. Да и белые мантии были не в стиле профессора. Брови и ресницы тоже были черными. Гарри прикрыл рот рукавом мантии, чтобы не засмеяться. Все-таки месть за оскорбление девочки, к которой Гарри, в принципе не питал даже дружеских чувств, должна быть тихой и вполне себе слизеринской.

Бывший блондин развернулся и побежал в сторону подземелий, должно быть к кабинету зельеварения. На ужине ни он, ни Снейп так и не появились. Не обнаружился Малфой и в гостиной, и Гарри один побрел на отработку.

Но в классе зельеваренья все-таки Драко присутствовал. Уже в черной мантии, успел таки переодеться. Но внешность по-прежнему оставалась отраженной. Гарри и не думал снимать реалистичную иллюзию. Для него это был вполне приемлемый способ узнать, существуют ли в школе волшебники, владеющие магией теней и отражений. Если существуют, то уберут зеркало.

— Ээ... прекрасно выглядишь, Малфой, — сказал Гарри.

— Не смешно, это все Уизли или Грейнджер. Отец доберется до них.

— Драко, это не они, — спокойно сказал декан.

— А кто? Там больше никого не было!

— Значит был. Отработка для вас обоих не отменяется, флоббер-черви и котлы ждут.

— И долго мне так ходить? Я не появлюсь в таком виде на занятиях! — Драко был очень злой, при этом, казалось, что он вот-вот разревется.

— Я сообщил вашему отцу. После отработки вы отправитесь в больницу Святого Мунго, там разберутся, как снять заклятие.

«Значит, в школе нет того, кто смог бы снять заклятие! Даже мадам Помфри бессильна. Круто! Хотя, возможно, директор бы смог, но его сейчас нет» — размышлял Адам-Самаэль в голове Гарри.

Мальчик, глядя на своего одноклассника на секунду подумал, что тот, кто причислил магию отражений к темной, был идиотом. Она, скорее, забавна. Но тут же, подумалось, что зеркально отражение можно использовать при использовании заклинаний, и тогда Риктусемпра может быть даже Круциатусом, или какими-то психологическими чарами, так как заклинание щекотки приносит смех, а в зеркальном отражении реальности будет либо боль, либо какое-то угнетенное состояние. Все-таки, действительно, нет различий между темной и светлой магией в самой магии, все дело в выборе.

Во время отработки прибыл Люциус Малфой собственной персоной, в темно-зеленой дорогой мантии и с такими же, как некогда у Драко, платиновыми волосами. Он неодобрительно посмотрел на сына, чистящего рядом с Поттером котлы. Волшебник вежливо слегка склонил голову в приветственном поклоне, Гарри быстро кивнул, чем вызвал усмешку Малфоя-старшего.

— Северус, вы не вычислили, кто мог бы это сделать?

— Полагаю, кто-то из старшекурсников. Возможно, собственно придуманные чары, так как контрзаклятия я не нашел. Конкретнее сказать ничего не могу. Это не обычные чары иллюзии, я могу лишь сверху наложить иллюзию прежнего облика, но этот...эм...образ остается, — отозвался Снейп, и после недолгой паузы, совсем тихо добавил, — Или это родовые чары.

— Драко, собирайся, мы отправляемся в больницу.

Так, вечером в спальне мальчиков стало на одного первокурсника меньше. Утром Гарри пришел ответ от Кассандры.

Гарри!

Сегодня в три часа дня будь в своей спальне, я отправлю за тобой Вивви, она перенесет тебя ко мне.

Я, кстати, очень обижена, что узнаю о твоем поступлении на Слизерин от третьих лиц. Мог бы и сообщить. Так же хотелось бы услышать твои впечатления о школе.

Кассандра".

Гарри действительно стало стыдно. Женщине, которая подарила ему дорогую книгу, артефакт и вылечила зрение, он написал только тогда, когда ему потребовалась помощь. Мальчик посмотрел на учительский стол и порадовался отсутствию Дамблдора. Ведь до этого ему только Хагрид отправлял письма, использую школьных сипух. У Кассандры же была заметная белая полярная сова. Директора могла заинтересовать переписка Мальчика-Который-Выжил.

Уроки прошли вполне сносно, Гарри даже успел к обеду написать эссе по зельеваренью. С половины третьего, то есть сразу после обеда, он сидел в своей комнате и переписывался с «Древнейшей магией». Книга рассказала ему о том, что у женщин есть преимущество, так как они принадлежат двум родам сразу — тому, в котором родились, и к роду мужа. Это сделано специально, на случай различных войн и гонений. В мире волшебников женщин назвать слабым полом, конечно же, было трудно, так как сила была магической, и скажем Лонгботтом, каким бы физически крепким он не был, все равно был слабее той же маглорожденной Грейнджер. Но принадлежность к двум родам обуславливалась необходимость сохранности родов. Скажем, начинались гонения на семью, разрушали родовые защитные чары дома или замка, где они жили, и женщина, взяв детей, могла скрыться в семье своих родителей. Защита рода пропускала ее, а родственники не могли отказать, даже если у них были сложные отношения. Таким образом, если разрушалась защита рода по мужу, женщина попадала под защиту рода по отцу. При этом ребенок принадлежал только к одному роду и мог пользоваться защитой второго рода матери только в случае, когда грозила опасность, и то до совершеннолетия. Безусловно, к этому приплетались и человеческие отношения, ребенка могли защищать и родственники, даже если ему было больше семнадцати, но в этом сам род, как магическая сущность, уже не участвовал.

Гарри невольно посочувствовал Грейнджер, так как у нее рода вообще не имелось. Правда, хоть Гарри и принадлежал роду Поттеров, защиты никакой он не ощущал. Наверное, для этого нужно жить в родовом поместье, которое разрушено, или должно быть еще что-то, какое-то условие... Но в целом, мальчик решил, что у него по отношению к другим представителям мужского пола, прекрасные преимущества. Он принадлежит роду Поттеров однозначно, но так же, скорее всего, еще и к роду Цоресов и этих неизвестных Реддлов.

Книга объяснила, что он мог принадлежать к этому роду по косвенной линии в случае, если долго не было прямых наследников. Род, таким образом, решил самосохраниться, раз надежда на продолжение рода угасала. Вначале мальчик думал, что Том был маглорожденным, сейф же у него новый. Но книга сказала, что он потомок Слизерина. Хотя Реддл мог навешать лапшу на уши этой доверчивой вещице. Конечно, после войн принадлежность к многим родам одновременно встречалась, но все же не была частым явлением, так как редко уничтожали род почти полностью, чтобы в него принимали всех по косвенным линиям.

Осталось только найти в этом положении преимущества, которых Гарри пока не наблюдал, разве что в материальной стороне вопроса они были. Еще книга объяснила, что маглорожденные могут образовать свой род и быть его первыми представителями. Но для этого нужен специальный обряд и создание Книги Рода. Книгой Рода Поттеров была та самая из сейфа, где описывались все представители рода.

Вивви появилась очень не вовремя. Как раз Забини сидел в комнате и дописывал эссе, а проводить его в гостиную или комнату для занятий Гарри не смог. Пришлось вежливо попрощаться с мальчиком, сказать, чтобы он молчал, и аппарировать с эльфом на его глазах.

Гарри прибыл сразу в гостиную Кассандры.

— Привет, Гарри, — женщина ему весело подмигнула, словно забыв, что он не писал ей.

— Здравствуйте, Кассандра.

— Можно узнать, зачем тебе в таком срочном порядке понадобился артефакт для хранения вещей?

— В школе история одна неприятная случилась, лучше все спрятать.

— Это действительно лучше, — сказала волшебница, — ну что ж, пойдем выбирать.

Гарри с Кассандрой направились по Лютному к какому-то магазину, и мальчик все никак не мог понять, доверять ему этой женщине или нет. Но выбора особого у него не было. Хотя в голове возникла картина, как они приходят в магазин, а там их поджидают Пожиратели, расстроенные исчезновением своего хозяина. Но что-то или кто-то подсказывал Гарри, что они по большей части, были чуть ли не рады его исчезновению в свое время.

Гарри предусмотрительно одел женскую повязку, купленную еще летом, чтобы скрыть шрам и оставил школьные мантии в комнате. Сейчас он был в простом магловском осеннем пальто, которое приобрел в Лондонском торговом центре еще летом на распродаже, когда решил, что ему в срочном порядке нужно потратить все сбережения в фунтах, и даже не думал, что оно может пригодиться.

Они зашли в очень мрачного вида лавку «Горбин и Бэркес». Многие артефакты, выставленные на продажу, были в пыли. В целом, этот магазин напоминал некий склад самых разных предметов. Давно не использовавшийся склад, если быть точнее.

— Добрый день, мистер Горбин, нам нужен артефакт, в котором можно было бы спрятать вещи, книги... — начала Кассандра, обращаясь к худому старику в выцветшей то ли черной, то ли темно-серой мантии.

— О, добрый день, мадам Кассандра, рад вас видеть. Вы сегодня не одна? — старик посмотрел на Гарри.

— Адам Цорес, — представился мальчик.

— Добрый день, мистер Цорес. А почему вы не в школе? — задал глупый вопрос Горбин.

— Наверно потому, что пришел купить вещь, в которой можно спрятать книги, мистер Горбин, — ответил Гарри таким тоном, что давал понять хозяину лавки глупость его вопроса.

— Ах, да, конечно, — сказал старик и скрылся в подсобном помещении. Через пять минут он появился с двумя коробочками — длинной, и маленькой квадратной.

— Вот тут кольцо, сделано в восемнадцатом веке. Оно открывается, — Горбин показал, как именно открывается печатка с ярко красным рубином, — туда можно поместить множество предметов, они сами уменьшатся до нужных размеров. Потом нужно просто сказать, что именно вы хотите взять и открыть кольцо. Или подумать о том, что хотите взять. Завязать на личность его можно с помощью магии крови, тогда только вы сможете его открыть.

Гарри представил, как он ходит с этим пафосным кольцом, и решил, что это будет подозрительно и глупо. А лишний раз привлекать к себе внимание, как внешним видом, так и поведением, мальчик не любил.

— Мне нужно что-нибудь менее приметное, мистер Горбин.

— Я так и подумал, мистер Цорес, поэтому принес еще и медальон, — сказав это, старик отрыл вторую коробку, где лежал серебряный медальон на цепочке. Камень медальона был черным, видимо, черный агат, и его обвивала тонкая серебряная змейка.

«До чего же все они любят змей, слизеринцы чертовы!» — подумал Гарри, но все же решил, что лучше медальон со змеей, который легко спрятать под мантией, чем кольцо.

— Только медальон дороже. Он семнадцатого века, принадлежал одному угасшему роду. Будет стоит триста галеонов.

«Ничего себе! У меня волшебная палочка стоила десять галеонов, а на триста галеонов можно трех студентов к школе собрать! У меня всего-то осталось триста восемьдесят».

Кассандра тем временем внимательно рассматривала медальон и проводила над ним волшебной палочкой. Действовал он по тому же принципу, что и кольцо.

— Настоящий, семнадцатый век, — констатировала волшебница, и Горбин ухмыльнулся, будто говоря: «у меня в лавке все самое лучшее».

— Адам, — обратилась к Гарри волшебница, — эта вещь достаточно дорогая. Если хочешь что-нибудь, чтобы просто спрятать предметы, и не коллекционируешь старинные артефакты, то наверняка, у мистера Горбина найдется что-нибудь попроще.

Гарри артефакты коллекционировать и не начинал, но ему нравилось, когда у него были дорогие и ценные книги и вещи. Мальчик так же знал, как трепетно относятся к старинным предметам в магическом сообществе.

— Нет, все нормально, мне нравится, — Гарри отсчитал триста галеонов.

Кассандра и Гарри вышли из магазина. Женщина предложила попить чай с ней, но у Гарри возникла другая идея.

— Кассандра, у меня еще есть время до ужина. Я хотел бы зайти в банк, — при этих словах Кассандра неодобрительно покачала головой, — Да нет, я брать ничего ни из какого сейфа не буду. Просто хочу узнать у гоблинов, как я могу принять в наследство дом. Знаете, проводить каникулы в приюте я не очень-то хочу.

— А, ну тогда иди, только быстрее. Все же надо вернуться в школу без лишних подозрений.

Гарри направился в Гринготтс, и там подошел к уже знакомому гоблину, имя которого на этот раз прочитал на табличке перед столом.

— Добрый день, мистер Поттер, чем могу быть полезен?

— Добрый день, мистер Гроцвих. Я хотел бы узнать, как я могу принять дом Цоресов, — уверенно произнес Гарри, и шепотом добавил, — Желательно, чтобы мой финансовый опекун об этом не узнал.

— В Венгрии другая процедура принятия наследства, мистер Поттер, — ответил гоблин, — там назначается душеприказчик, который ответственен за передачу наследуемого имущества. То есть, наследственные дела не ведут гоблины, как и не ведет их Министерство. Это дела частного порядка, Министерство вмешивается в подобные вопросы только в случае, если возникают споры, а так оно лишь фиксирует сделки. Я могу посмотреть, кто назначен душеприказчиком Цоресов.

— Посмотрите.

Гоблин удалился, а Гарри стал рассматривать зал. Тут было определенно меньше людей, чем в июле-августе. Наверное, тогда все готовили детей к школе и чаще навещали свои сейфы.

— Душеприказчиком является мистер Сакхр Фадил Луджин.

— Он араб? — удивился Гарри.

— Не могу знать. Ему право душеприказчика перешло от отца, который скончался два года назад. Цоресы назначали наследственного душеприказчика, которому переходит право от отца. Правила наследования в семье Цоресов были установлены в начале двадцатого века, первым душеприказчиком был мистер Лейпцнг, затем право перешло к Луджинам. Они из одного рода, полагаю. Право передается только в роду.

— Ясно. Если я свяжусь с этим Луджином, Дамблдор узнает?

— Наследование происходит по законам другой страны, Дамблдор же гражданин Великобритании, соответственно он может узнать об этом при случайных обстоятельствах, но не из отчетов. Во всех отчетах за вами числится дом Цоресов. Вне зависимости от того, приняли ли вы его в наследство или нет.

— Спасибо за ответ. А как мне связаться с Луджином?

Гоблин удивленно приподнял бровь.

— Мистер Поттер, не мне вам объяснять правила переписки волшебников. Отправьте сову, назовитесь, скажите, что хотели бы поговорить. Тем более, как я вижу, из школы вы можете выбраться. Луджин работает в Министерстве в отделе контроля над оборотом магических потенциально опасных артефактов. Престижная работа, я вам скажу. Они наверняка половину артефактов себе забирают. В Англии нет подобного отдела, — задумался гоблин, не замечая, что озвучивает собственные мысли вслух. — Отправьте сову ему на работу.

— Спасибо за информацию, всего доброго.

Гарри пошел в сторону Лютного, уже не боясь. Первый раз ему было не по себе в этом месте, теперь он знал, что там просто нужно четко знать, куда именно идешь, и не обращать ни на кого внимания, особенно на уличных торговцев. Тогда не тронут. А вот тех, кто озирается по сторонам, когда сразу видно, что человек там впервые, могут и ограбить.

Гарри попил с Кассандрой чай, они поговорили о школе и Цоресах. Кассандра снова много смеялась, чем смогла поднять настроение мальчику, хотя оно и так было неплохим. Особенно ей понравился инцидент с темноволосым блондином Малфоем. Она сказала, что в следующий раз будет менее заносчивым. Малфоев полезно проучить.

Тут же Гарри написал письмо Луджину (благо, имя записал на листочке, а то иностранные имена трудно сразу запоминать, а фамилию Лейпцнг Гарри смог произнести только со второго раза, чем позабавил Кассандру). Гарри перечитал письмо.

"Уважаемый мистер Сакхр Фадил Луджин!

В банке Гринготтс в Англии, мне сообщили, что вы являетесь душеприказчиком Цоресов, и дом Цоресов отходит мне в наследство. Хотелось бы обсудить процедуру приема наследства с вами. Сообщите, когда мы сможем поговорить. Только я учусь в школе, поэтому желательно нам встретиться в послеобеденное время или в выходной.

С уважением, Гарри Джеймс Поттер".

Получилось как-то скомкано, но ничего лучше Гарри не придумал. Кассандра сказала, что все в письме понятно, и ладно.

«Придет какой-нибудь бородатый араб в куфии, который английский не знает, вот будет весело. А арабский и венгерский я как-то не выучил», — подумал Гарри. Письмо мальчик решил отправить из школы, чтобы если что, Луджин с той же школьной совой и ответил. Это не привлечет внимание, нечего белым заметным совам приносить письма Мальчику-Который-Выжил.

Напоследок Гарри спросил, почему так легко выбраться из Хогвартса, если замок славится своей неприступностью и не раз в истории был военным штабом. Кассандра ответила, что выбраться из него, может быть, и не сложно, но вот проконтролировать вылазку — легко. Директор способен следить за перемещением всех студентов, но вряд ли он делает это круглосуточно, тем более сейчас Дамблдор на Международной конференции, и именно на три часа у них был назначен сбор для обсуждения какого-то не сильно важного вопроса по международной безопасности. В общем, Гарри узнал, что аппарировать с эльфом может только студент, преподаватель, либо член Попечительского совета. Если попытается проникнуть посторонний, то должны сработать сигнальные чары.

Так же в школе открыты все камины, но нужно быть идиотом, чтобы ими пользоваться. Они служат чем-то вроде эвакуационного выхода/входа, но о любом перемещении будет сразу же доложено директору. Причем конечная точка перемещения так же указывается. Кассандра посоветовала Гарри, при необходимости пользоваться потайными проходами замка, так хотя бы директор не узнает с помощью какого эльфа мальчик перемещается, и можно будет сказать, что просто навещал Сладкое королевство в Хогсмиде.