Без вины виноватая (гет)

Гермиона мерила шагами гостиную с Омутом памяти, настраиваясь на посещение «комнаты с ограниченным доступом» и третью попытку перебрать добытое в кабинете. Первые две успехом не увенчались. От «работ» Волдеморта трещала голова. Снейп и старший Малфой сделали частичную опись, но легче не стало: руны, используемые как шифр для других рун, текст на латыни, записанный алфавитом гоблинов в зеркальном отображении, гоббледук, транслитерированный кириллицей, ряды числовых кодов... Не было шансов разобраться во всем этом даже с помощью гениального криптографа, ведь она знала наверняка, что шифровальщик — сумасшедший параноик. Самой понятной оказалась тетрадь, исписанная формулами, но Гермионе не хватало знаний, чтобы разобраться в них. Сюда бы Милану Спок! Но Миланы не было. Не было никого (наконец-то!), и, пользуясь передышкой от любого общества, Грейнджер раз за разом просматривала свое воспоминание о последнем разговоре с «глазом».

Возле Омута лежал раскрытый блокнот, где в столбик были выписаны ключевые моменты:

Использовать последствия слабости сильных магов.

Риддлы оказались годными.

Феномен появления маглорожденных навел на мысль.

Впитывала магию как губка, не отторгала кровь, плод ее получал, плод делался сильным.

Лучшие из отобранных.

Он смог влить силу в подходящий сосуд.

А ниже — размышления об этом:

Слабости сильных магов — связь с маглянками? Рождение бастардов?

Наличие волшебников в родословной маглов делает их восприимчивыми к магии (?)

Были ли волшебники в предках Риддлов? (Попросить Нарциссу поискать).

Зерно истины в теории Нарциссы о происхождении маглорожденных (?)

Восприимчивость маглов к магии и аксиома Фраксия. Как коррелируют?

Раздался дежурный стук, и в комнату без приглашения стремительно влетел Снейп.

— Если вы снова в качестве адвоката своего крестника…

Паломничество Снейпа, Нарциссы и самого Драко порядком утомило. Ей было совершенно не до того.

— Нет, — уронил он и ткнул длинным пальцем в последнюю заметку. — Фраксий говорил только о волшебниках. Вряд ли он интересовался влиянием магии на маглов, в его времена это было моветоном.

— Но маглорожденные…

— Маглорожденные были. Тогда их внедрение в магический мир проходило просто и гладко. Не всегда гладко, но это детали. Ребенка забирали из родительской семьи, корректировали память и поселяли к магам — в семью или в услужение. Его родителям тоже корректировали память. Если утруждались.

Глупо было ужасаться средневековым реалиям, когда до сих пор — в развитом двадцатом веке — происходило черт знает что и ценность человеческой жизни и личности оставалась пустым звуком для тех, кто считал себя выше. Гермиона и сама не была чиста на руку. На душе заскребли кошки. И еще не получалось не проводить параллелей со своим теперешним положением.

— Я снял копии с приходских книг в Литтл-Хэнглтоне и попросил Нарциссу поискать, были ли у Риддлов союзы с волшебниками. Конечно, нельзя исключать адюльтеры и их последствия, но начнем с простого. Думаю, мы правы, предполагая, что он нашел закономерность в рождении детей с магическим ядром у родителей-маглов. Скорее всего, имело место появление магов в родословной, ген передавался, оставаясь рецессивным, пока… Возможно, именно наличие такого гена делает магла восприимчивым к магии, или как он там говорил.

— Да, я размышляла в том же ключе, — Гермиона в задумчивости закусила губу.

— Но вы меня отвлекли от темы визита. Зашел сказать, что ваша проблема с гоблинами окончательно решится на днях.

Ах да, гоблины. Гермиона и думать о них забыла.

— И о том, что был в Мунго. Поттеру лучше, но колдомедики к нему все еще никого не пускают. Навещал его только Министр.

Она не удержалась от фырканья. Очередное «Quod licet Iovi, non licet bovi»⁽¹⁾. Снейп пожал плечами.

— Поттер планирует участвовать в восстановлении Хогвартса.

— Хорошо, — вероятная встреча с другом была гораздо лучше, чем просто «хорошо», но Гермиона позволила себе только робкую надежду, чтобы не разочароваться, если что-то опять пойдет не так.

— Завтра буду в Норе, чтобы навестить вашего второго друга. Нужно что-то передать? Присоединиться ко мне не предлагаю, нет времени на длинный визит.

Гермиона покраснела.

— Вы же понимаете, что фантазии Малфоя не имеют…

— Увольте, мне есть чем заняться и без погружения в подростковые страстишки.

— Какие еще…

— Вашу инициативу я одобрить не могу. Следовало сначала обговорить это со мной. Зная упрямство мистера Уизли, вы могли добиться результата, обратного запланированному.

Знаток человеческих душ выискался! Снейп вообще не признает спонтанных решений?

— До вашего вмешательства Уизли был наименьшей из проблем Драко. Я всё держал под контролем.

— Что?

— Я помогаю Рональду освободиться от довлеющей над ним темной магии, неужели вы думаете, что я постесняюсь в качестве благодарности попросить не усложнять судьбу моего студента?

— Но…

Гермионе вспомнилась вчерашняя беседа с Нарциссой, отчего-то легко поверившей мерзкой теории Драко и призывающей ее воспользоваться ситуацией, разыграть карту «я сделаю вид, что ты не склонял меня к близости, если ты забудешь об истории с медовухой». Пакость! Северус не поделился своими планами на Уизли с миссис Малфой?

— Но? Если ваш Уизли, — Гермиону передернуло, — не способен на благодарность, есть еще умирающий магический близнец, которому я могу помочь.

Снейп намекает на ограниченность семьи Уизли? Значит, он очень плохо их знает. Билл Уизли, к примеру, был отличным ликвидатором проклятий, весьма эрудированным и умеющим находить информацию и пользоваться ею.

— Упаси меня Салазар недооценивать людей. Я уверен, что все Уизли понимают, что именно происходит (может, за вычетом младших), и говорю исключительно о возможностях. Знать, в чем проблема и как она решается, и иметь ресурсы справиться с ней на практике — разные вещи. Нет времени разъяснять механизм того, что придется сделать, но у меня все готово. Я помогу, когда потребуется помощь. И не побрезгую поставить условия. Так что, повторюсь, Уизли — наименьшая проблема, ежели Рональд не встанет в позу. Розмерту Нарцисса возьмет на себя. Если уж вам хотелось внести свою лепту в это дело, следовало взять на себя гриффиндорку, попавшую под проклятие.

Сейчас Гермионе точно не хотелось вносить свою лепту и о том, что ввязалась в это, она жалела. То есть как жалела… Мироздание напомнило, что скорее земля сойдет с оси, чем Малфой в самом деле изменится, и это было к лучшему.

— Будет вам. Словно вы не знали, что Драко — капризный, вспыльчивый и избалованный ребенок.

Знала, да. Но думала, что пережитое вытравило из него большую часть этого.

— Это основа его натуры. А еще он упрям, остер на язык, предан тем, кого считает близким, умен и имеет проблемы с адекватным выражением эмоций. Как многие из нас. Драко сложный и интересный, — пожал плечами Снейп, а Гермиона часто-часто заморгала. Что это за… сватовство такое?

— Зачем мне эта информация? Вы, кажется, утверждали, что здесь не из-за него.

— Я и не из-за него. На Драко разговор перевели вы.

Гермиона прокрутила в голове недавний обмен репликами, чтобы отследить момент, когда произошел поворот, и с удивлением констатировала справедливость замечания.

Что не меняло того факта, что она устала от обмусоливания вчерашней безобразной сцены. Это была пятая попытка оправдать Малфоя в ее глазах.

Снейп, сам Драко, Нарцисса, снова Драко и вот опять Снейп.

«Он всегда был собственником и не умел делиться. Не берите в голову».

«Грейнджер, прости, не знаю, что на меня нашло».

«Драко раскаивается. Выслушайте его, он не желал говорить все эти гнусности... Вы же не станете отменять помолвку?»

«Грейнджер, я не имел в виду то, что сказал».

Северусу она сообщила, что это так себе оправдание; Нарциссе напомнила, что лишила себя возможности разорвать договор в одностороннем порядке, если уж та считала ее монстром, способным обречь человека на смерть из-за грязного языка и извращенной фантазии; Драко дважды отправила восвояси. Право слово, не младенец же он! Взрослый человек должен отвечать за свои слова и поступки, вместо того чтобы искать себе оправдание. Смолол чушь — признай вину. Всё!

Да и не до Малфоя с его рефлексией! Приоритетом оставались родители. Она должна была разобраться, что же произошло с ними в далеком прошлом.

— Но раз уж мы говорим о моем крестнике, то он торчит под дверью и спрашивает, чем может быть полезен.

Сначала появилось желание выпалить: «Не мешать и исчезнуть с радаров», но ему на смену пришло другое.

— Пусть переберет верхние манускрипты и выпишет алфавиты, к которым относятся использованные руны.

Не то чтобы она верила, что это поможет, но занять Малфоя, убрав его из поля видимости на какое-то время, показалось отличным решением.

— И… я хотела бы почитать про феномен магических близнецов, чтобы ненадолго переключиться.

Снейп коротко кивнул и быстро вышел. Пять минут спустя появился Пикс с книгой в одной руке-лапке и подносом с закусками в другой.

Гермиона закатила глаза, но поблагодарила и даже на ходу сжевала скон. На нормальный прием пищи не хватило терпения, новые знания ждали и манили.

Книга полностью завладела ее вниманием.

Гор Ландлер в «Магических близнецах» косвенно касался того, что сейчас занимало Гермиону. Рассказывая про неделимую общую силу, свойственную только некоторым парам однояйцевых близнецов, автор доказывал, что это не противоречит аксиоме Фраксия, так как сила изначально одна на двоих. По мере необходимости каждый из близнецов может пользоваться общей магией в полном объеме, что делает таких волшебников по-настоящему могущественными. Но явление слишком редкое, чтобы угрожать стабильности магических сообществ. По статистике, которая приводилась автором, лишь одни близнецы на тридцать пар обладали общей магией, и рождались такие только в союзах чистокровных магов (Гермиона сморщила нос, а затем недоверчиво вскинула бровь), и это вдобавок к тому, что в семьях волшебников появление на свет близнецов — редкость.

Гермиона опять скептически скривилась: Патил, Уизли, были еще две девочки на Слизерине, и это только их поколение!

Следующая глава начиналась с пространных рассуждений про равновесие. Ведь расплатой за волшебную мощь стала невозможность существования одного без другого. Если один близнец умирал, разрывалась замкнутая магическая система. Автор привел в качестве аналогии внутреннее кровотечение, силы медленно покидали выжившего вместе с волей к жизни и желанием жить. Гермиона стала судорожно листать страницы в поисках рецепта выживания, ведь Снейп сказал, что всё под контролем, а в разделе не было описано иного исхода, кроме смерти.

Попытка найти способ спасти Джорджа успехом не увенчалась, и Гермиона вернулась к планомерному штудированию книги. Ответ обнаружился в самом конце, где приводились исторические заметки об известных магических близнецах, первыми из которых, что неудивительно, были Кастор и Поллукс, он прятался в рассказе о неких Жане, Пауле, Жюли и Лили Монро. Беспрецедентный случай: магические близнецы в браке с магическими близнецами. Обе пары посвятили себя целительству и лечили такие хвори, которые никому больше не поддавались. Слава бежала впереди них, от желающих получить помощь не было отбоя, жили они счастливо и работали не покладая рук, пока одно доброе дело не разрушило их идеальный мир. Однажды обратился к ним за помощью беглый преступник, и в процессе врачевания с него спала личина. Боясь раскрытия, он убил обоих целителей, лечивших его. Жан и Жюли остались без супругов и магических половинок и в горе своем без борьбы последовали бы за ними за грань, кабы Жюли не была в положении. Жюли не хотела умирать раньше, чем младенец родится, как и оставить его круглым сиротой. Зная об особенностях своей ситуации, они с Жаном разработали и провели ритуал, объединивший их силы, сшивший между собой ошметки общей магии разных пар близнецов. Жюли родила девочку, которая стала одной из знаменитейших целительниц своего времени. Ее мать и дядя жили долго, продолжая помогать людям, хоть черная человеческая неблагодарность лишила их самых близких людей.

История, несмотря на позитивный финал, навела на Гермиону тоску. Черная неблагодарность. Как знакомо! Гоблины. Малфой. Она помотала головой, избавляясь от угнетающих мыслей. Нужно было отделить факты от художественного вымысла. Впрочем, автор и сам с этим справился, под рассказом тезисно был подан «рецепт выживания»: чтобы продлить жизнь магическому близнецу, нужно привязать его силу к силе такого же близнеца, оставшегося без брата или сестры; привязать «осиротевшего» близнеца к функционирующей паре невозможно, замкнутая система не пустит чужака, и поэтому случаи продолжения жизни после смерти магической половинки редки. Но раз Снейп говорит, что знает, как помочь Джорджу, есть еще одна пара, разделенная смертью. Патил? Нет, Патил живы, да и волшебницы они весьма посредственные, так что вряд ли владеют общей мощной силой. Оставались сестры Кэрроу. Гермиона понятия не имела, что с ними стало, она вообще мало знала о них и видела только у Слагхорна. А может… — от предположения на голове зашевелились волосы — речь о ком-то из Кэрроу-старших? Согласятся ли Уизли на то, чтобы жизнь Джорджа поддерживалась с помощью такого человека?

— Грейнджер, — в приоткрытой двери показалась белобрысая макушка Малфоя.

Кстати, о спасенных жизнях…

Она медленно развернулась к нему всем корпусом и постаралась придать лицу каменное выражение.

— Там вообще нет никакой закономерности. Есть руны старшего футарка, славянские, скандинавские, германские, но даже сочетания знакомых рун не имеют смысла.

— Можешь отложить. Я не заставляю тебя этим заниматься, — сказала Гермиона ледяным голосом.

— Я не в том смысле. Я просто хотел…

— Чего ты хотел?

— Извиниться.

Она как бы и не сомневалась, что руны — предлог.

— Я не имел права говорить то, что сказал.

Гермиона просто кивнула. Не имел. Но сказал. Слово не воробей.

— Что мне сделать, чтобы ты простила?

— Зачем? — она устало посмотрела на взъерошенного, перепуганного Малфоя. — Я не собираюсь предпринимать ничего, что может угрожать твоей жизни.

— Я… Мне не нравится, что между нами стоит этот инцидент.

Инцидент. Мда. На пустом месте произошел, а не оттого, что у кого-то нездоровое воображение и уверенность, что плохое настроение — повод испортить его окружающим. Но свое мнение о том, что (то есть кто) стало причиной инцидента, Гермиона сдержала.

— Я вчера целый день был на взводе. Ждал… когда это случится. Отгонял мысли, что Снейп и отец ошиблись насчет тебя.

Не то чтоб это его оправдывало, но Гермионе и в голову не приходило, что Драко может продолжать бояться смерти.

— Хотел устроить нам пикник у озера, чтоб отвлечься от паники. Ты там еще не была. А тут это письмо. Думал, ты сразу сбежишь… к Уизли.

— Я свободный человек и имею полное право общаться, с кем считаю нужным, — все-таки вступила в диалог, который не хотела вести, Гермиона.

По лицу Малфоя снова пробежало неприятное выражение, похожее на вчерашнее. Стоило ли так перед ней унижаться, чтобы повторить неприятную сцену на бис?

— Конечно, — процедил он и сжал кулаки.

— Что-то еще? — спросила Гермиона тоном не-мог-бы-ты-наконец-оставить-меня-одну.

— Да, — он извлек из кармана брюк сложенный вчетверо листок и протянул ей. — Только что принесла сова.

Гермиона неуверенно повертела пергамент в руках.

— Читай, — подбодрил Драко.

— Мистер Малфой, настоящим письмом уведомляем вас, что десятого июня тысяча девятьсот девяносто восьмого года начинаются восстановительные работы в Хогвартсе. Вам надлежит прибыть к девяти утра в сопровождении кураторов. Место встречи: поле для квиддича. Директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Минерва Макгонагалл. Секретарь Министерства магии Муфалда Хмелкирк.

Всего через четыре дня… Кажется, команде, работающей над безопасностью школы, удалось невозможное.

Перспектива снова оказаться на территории Хогвартса пугала ровно настолько же, насколько будоражила. Стала ясна причина малфоевской нервозности. Ну что за человек, почему нельзя спросить прямо?

— Я не отказываюсь быть твоим куратором, — сохраняя сухой тон, сказала она.

Хлопок двери возвестил о том, что в комнате появился новый человек.

— Драко, хорошо, что ты здесь, — грубо бросил Снейп, влетая внутрь. За ним семенила Нарцисса, не скрывающая испуга на лице. — Гермиона, вы не передумали помогать мне курировать Драко?

— Нет, только что это обсуждали, — Гермиона встала и скрестила руки под грудью, надеясь, что достаточно красноречиво дает понять, что не рада собравшемуся здесь обществу. Отдельно бесило облегчение на лицах Малфоев. Да что она, чудовище, что ли?

— Тогда нас ждут в аврорате, — Гермиона даже позавидовала снейповскому умению делать голос настолько механическим.

— Сейчас? — удивился Драко. — Но уже шесть вечера.

— Можем отложить на завтра, если вы желаете стать развлечением доброй половины аврората и встретиться на несколько дней раньше с большинством одногруппников.

— Я не против, — примирительно поднял руку Драко, — но Грейнджер…

— Идем.

Какая-никакая смена обстановки…

Не ожидая более ни секунды, Снейп развернулся, взметнув полы мантии и исчез за поворотом.

— У Северуса портключ, нужно выйти в холл, — теребя шаль, проинформировала Нарцисса.

Гермиона сделала вид, что не заметила ни придержанной Малфоем двери, ни подставленной руки. Вывернув в коридор, она зашагала быстрее и вскоре нагнала Снейпа. Впрочем, Драко не отставал.

— Хватайтесь, — Северус продолжал играть роль грозного профессора. Вместе со Снейпом они взялись за странную металлическую штуковину, напоминающую железнодорожный костыль.

— Портус, — запустил тот настроенный на заклинание портал, и холл мэнора исчез.

Перемещение прошло отлично, даже ощущение, что тебя, подцепив за пупок, протягивают сквозь игольное ушко, не успело охватить в полной мере, но надежда, что в своем теперешнем качестве Северус обладает полномочиями попадать сразу в нужный отдел, не оправдалась. Приземлились они неподалеку от фонтана в Атриуме. Пришлось пройти через все тот же аналог «Гибели воров» и все то же высушивание в лифте.

Механический голос объявил о прибытии на второй уровень, и они с Драко двинулись за устремившимся по коридору Снейпом, как нашкодившие студенты-первогодки за грозным преподавателем.

— Минуту, — обернулся он перед кабинетом, табличка на котором была замазана зеленой краской.

Гермиона отметила, что Малфой приблизился к ней почти вплотную, и поймала себя на том, что и сама неосознанно придвинулась к нему. Что за детский сад? Жмутся как цыплята. Они взрослые волшебники, полноправные граждане этой страны. Возможно, шаг в сторону получился слишком широким.

Мимо прошли два молодых человека в аврорской форме. Гермиона успела начать прикидывать последствия того, что либо ее, либо Драко, либо обоих узнают, но их не заметили. До слуха долетело:

— …Мунго. Еще и вип-палата. Мерзавец даже на краю жизни пользуется…

— Сдохнет.

Малфоя передернуло, и Гермионе снова пришлось бороться с желанием подойти ближе.

— Поднимите браслет выше локтя, — Северус возник между ними внезапно — в лучших своих традициях. — Не нужно, чтобы здесь на вас увидели такое.

И вправду не нужно. Гермиона подняла «украшение» на плечо и прикрыла рукавом под нечитаемыми взглядами обоих спутников. Снейп открыл дверь и подождал, пока Гермиона и Драко войдут внутрь.

— Мистер Малфой, мисс Грейнджер, — им навстречу поднялся невысокий коренастый мужчина с небольшими залысинами, над которыми нависали неопрятные пасмы мышиного цвета. Одет он был в потертую кожаную жилетку поверх обычной футболки и казался совершенно неуместным за массивным старинным столом. Он жестом указал на стулья для посетителей, Малфой непонятно зачем придержал ее стул за спинку, прежде чем сесть рядом. Павлин недорезанный.

— Джон Уотсон, — представился мужчина и, поймав улыбку, которую Гермионе не удалось сдержать, добавил, сверкнув зубами: — Но не доктор.

— Мистер Уотсон — начальник аврората, — пробурчал Снейп.

— Не будем бежать впереди паровоза. Пока только исполняющий обязанности, — снова улыбнулся помянутый.

— Приятно познакомиться, сэр, — этот с первого взгляда совершенно невзрачный человек буквально заражал своей энергетикой.

— Мисс Грейнджер, полагаю, мистер Снейп объяснил вам суть, но не могу отступить от процедуры, ознакомьтесь и подпишите, — он протянул ей свернутый лист пергамента.

Согласно документу, ее функция называлась «поручитель», а задачей было наблюдение за Драко в процессе работы и блокировка его палочки после окончания трудового дня или в случае конфликта с другими волшебниками. Самое то, что ей нужно после вчерашнего… недоразумения. Но не отступать же сейчас?

— Надеюсь, вы не подведете прекрасных людей, согласившихся подстраховать вас, мистер Малфой, — Уотсон обратился к Драко серьезно, но без всякой враждебности.

— Я тоже, сэр, — коротко ответил тот. Гермиона с интересом посмотрела на него. Ровная спина, изящный поворот головы, вежливость, но не подобострастность. Все-таки воспитание не убить. Она почувствовала гордость и тут же рассердилась на себя: Гермиона Грейнджер не приходится Драко Малфою ни сестрой, ни матерью, никем, а сам Драко Малфой — тот еще засранец, несмотря на манеры.

Гермиона передала документ обратно Уотсону, кивнув. Аврор тут же сделал четыре копии и попросил ее и Снейпа поставить подписи на каждой, после чего достал из стола ключ и жестом попросил Драко следовать за ним.

— Надеюсь, вы понимаете, молодой человек, что о возвращении вашей палочки, той самой, которая сыграла важную роль в уничтожении Волдеморта, не может быть речи, — проговорил он на ходу. — Заходите.

— Они подберут Драко палочку из хранилища, Уотсон проведет короткий связующий ритуал, и вы свободны, — Снейп устало откинулся на спинку стула, а затем еще раз поблагодарил за согласие на авантюру.

Но Гермиона только отмахнулась. От возникшей мысли пересохло в горле, она с трудом составила простое предложение:

— В этом хранилище не может быть моей палочки?

Ее палочка была потеряна в мэноре. Почему-то казалось, что, оставайся она там до сих пор, кто-либо из Малфоев в попытке добиться расположения давно вернул бы ее.

— Уотсон, — крикнул Снейп в сторону закрытой двери. — Не против, если мисс Грейнджер присоединится к вам и попробует разыскать свою палочку?

— Заходите, мисс Грейнджер, — раздалось из каморки.

Гермиона на ватных ногах двинулась на голос.

Возможно, помещение, куда она попала, изначально и было небольшой каморкой, но магическое расширение превратило его в длинный узкий зал, где в три ряда на небольших подушечках лежали более сотни палочек.

— Это…

— Здесь только те, что изъяты из домов Упивающихся, — предвосхитил ее вопрос главный аврор, цепким взглядом наблюдающий, как Драко перебирает магические инструменты, пытаясь найти подходящий. — Палочки погибших похоронены с ними, если вас интересует моральный аспект.

— Но хозяева этих палочек…

— …нам неизвестны. В «Ежедневном пророке» из номера в номер перепечатывают объявление, что можно взять письменную характеристику своей палочки в лавке у Олливандера и прийти с ней сюда. Толп желающих не наблюдается.

— А что будет, если сейчас мистер Малфой выберет палочку, хозяин которой обратится за ней завтра или послезавтра?

— Согласно отчету, с начала существования хранилища сюда приходили трижды, и два раза в попытке разжиться чужой вещью. Люди либо пытаются начать сначала с новой палочкой, либо…

— …не доверяют Министерству. Или не читают «Пророк».

Как она сама.

— Да. К тому же… не факт, что владельцы живы.

Яркий луч, вырвавшийся из палочки в руке Драко, отвлек их от разговора.

— Подходит? — Гермионе импонировало в Уотсоне искреннее внимание, которое тот уделял каждому собеседнику.

— Кажется, да.

— Наколдуйте что-нибудь простенькое, — попросил он.

Вместо того чтобы бросить банальную Левиосу, Малфой превратил нагрудный платок в бабочку и направил к Гермионе. Пижон.

— Сейчас оформим. Виноградная лоза и волос единорога, одиннадцать дюймов, — зачитал Уотсон характеристики с листа, лежавшего под палочкой. — Интересный выбор, мистер Малфой. И меня хотят заверить, что человек, который выбирает палочку с волосом единорога, то есть которого выбирает палочка с волосом единорога, едва не стал убийцей?

— Моя первая палочка имела… имеет такую же сердцевину, только…

— Сделана из боярышника. Десять дюймов. Интересный вы человек, мистер Малфой. Когда-то я интересовался психоартефакторикой. У вас этой науке даже будущих авроров не обучают, а зря, но это тема долгого разговора. Как-нибудь в другой раз, — улыбнулся он и, повернувшись к Гермионе, спросил: — Что мы ищем?

— Виноградная лоза, десять и три четверти дюйма, сердцевина из сердечной жилы дракона.

— Она точно должна быть здесь. При обыске забрали все палочки… пленников, — вставил кнат Малфой.

— Проще будет разыскать по каталогу.

Уотсон наколдовал патронуса и вызвал кого-то из подчиненных, и пока он сам оформлял палочку Драко, Гермиона со стажером Вайтом листала каталог.

— Ее здесь нет, — обратилась она в основном к Снейпу.

— Грейнджер, но я уверен… — начал Драко.

— Помолчите, мистер Малфой, — грубо оборвал Снейп и выразительно посмотрел на крестника, окинул тяжелым взглядом Гермиону и встретился глазами с Уотсоном. — Разберемся.

— Аврор Уотсон, — в кабинет без стука влетел еще один аврор, — арестованный Люциус Малфой размещен на первом этаже больницы святого Мунго, палата Ринии Игл. Палата одиночная. Все необходимые меры приняты. Вот отчет колдомедика Сметвика, — он размашистым шагом пересек кабинет и положил на стол перед Уотсоном тонкий лист пергамента.

— Аврор Томас-Линч! — проревел Снейп, и на месте этого самого аврора Гермиона предпочла бы аппарировать на северный полюс. За время учебы ей не раз доводилось видеть разъяренного профессора, но это ни в какое сравнение не шло с состоянием, в котором он пребывал сейчас.

— Что с моим отцом? — едва различимым шепотом спросил Драко, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Потом, Драко! — рявкнул Снейп.

— Мистер Малфой, мисс Грейнджер, мистер Снейп, мне нужны ваши палочки, — ровным благожелательным голосом сказал Уотсон, словно последней сцены и не было.

Гермиона собиралась внимательно наблюдать за связующим колдовством, ей стало интересно еще тогда, когда Снейп рассказал об этом, но сейчас она едва замечала магические нити, сплетающие новую палочку Драко с ее палочкой и палочкой профессора.

— Мисс Грейнджер, могу я рассчитывать на то, что вы не будете делать глупостей? Воспользуйтесь выходом для посетителей, — обратился непосредственно к ней Северус. — Мне придется задержаться здесь.

— Конечно, — голос дрогнул.

— Мистер Малфой… — он долго молча смотрел на крестника. — Аппарируйте сразу домой.

До атриума ехали молча.

— Грейнджер, пожалуйста, — в серых глазах Малфоя тоска и растерянность смешались со страхом и мольбой.

— Я пообещала Северусу, — не очень уверенно ответила Гермиона, быстро идя в сторону старой телефонной будки.

— Мне… нам ведь никто не расскажет, что произошло. Мой вопрос просто проигнорировали. Крестный знал об этом, но ничего не сказал. А потом… потом мы уедем в Хогвартс. А что, если… Вдруг авроры говорили о нем. Вдруг он… Я должен знать, что с ним. Я бы сам, но ты не попадешь в мэнор без меня.

Напоминать сейчас, что еще несколько дней назад Драко демонстрировал острое нежелание иметь что-то общее с Люциусом, показалось неуместным.

— Ладно, — Гермиона вошла в телефонную будку, и Драко последовал за ней. Пока ехали наверх, она прикидывала за и против очередного нарушения правил. В конце концов, она совершеннолетняя ведьма и не собирается делать ничего предосудительного.

Драко открыл перед ней дверь будки, Гермиона вышла в переулок и за руку потащила спутника за мусорные баки. Сосредоточившись, она аппарировала их обоих к старому кирпичному зданию, где располагался неработающий универмаг «Чист и Лозоход лимитед».

1) Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Смысл крылатого выражения: нечто разрешенное избранному человеку или группе, не обязательно разрешено всем остальным.

Вернуться к тексту