Созидатели (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

Сентябрь 1999 — Гарри работает в Аврорате

31 декабря 2001 — свадьба Рона и Гермионы

Сентябрь 2002 — помолвка Гарри и Джинни

Декабрь 2003 — свадьба Гарри и Джинни

Действия в главе разворачиваются: 5 апреля — 21 мая 2004

Когда Гарри вернулся в комнату для допросов, Причард и Ферстон выясняли дополнительную информацию: место, где проходили нелегальные скачки, личность организатора ставок, точные суммы украденных денег и прочее. В два часа дня они отвели Дориана Зонко в одну из камер Министерства и вернулись в отделение магической полиции, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Затем нужно было написать предварительный отчёт для Фосетта, чтобы тот мог ответить на вопросы, которые ему непременно зададут. Жертва была слишком известна, впрочем, как и её отец, так что пресса точно не упустит шанса сделать из этого сенсацию.

Когда Гарри отпустили домой, он был истощён как физически, так и морально. Он рухнул на диван и налил себе целый стакан огневиски. Словно ощутив его присутствие, к нему тут же спустилась Джинни.

— Слышала, вы поймали убийцу, — начала она взволнованным голосом. — Браво, милый!

— Убийца — это слишком громко сказано. Этот придурок случайно его убил! — злым голосом ответил Гарри.

Он потратил три недели, чтобы выследить убийцу, а тот оказался растяпой! Джинни смерила его насмешливым взглядом и сказала:

— О Мерлин, убийцы больше не жаждут крови, и куда только катится мир?

Раздражённый критикой в свой адрес, Гарри сначала окинул жену недовольным взглядом, но затем признал её правоту:

— Наверное, мне нужно радоваться, — согласился он. — Просто...

Он замолчал, чтобы подобрать слова тому, что чувствовал:

— Когда я рассказывал старику Зонко, что произошло, у меня сложилось впечатление, что каждым своим словом я его добивал. И я злюсь на его сына за то, что он оказался настолько туп, что причинил столько вреда больному пожилому человеку.

— Да, это и есть семья, — задумчиво сказала Джинни.

Они услышали решительные шаги в коридоре, и в гостиной появился Билл.

— Хотите услышать последние новости из Гринготтса? — спросил он без всяких предисловий.

— Если ты хочешь рассказать, что сегодня утром авроры задержали там преступника, то я уже в курсе, спасибо.

— И ты не хочешь узнать, что было потом? Просто сливочное пиво, спасибо, — ответил Билл на молчаливый вопрос сестры.

— Я слушаю тебя, — кивнул Гарри.

— Гоблины — существа сознательные. Когда они поняли, что одного из их клиентов арестовали, то сразу же бросились наводить справки о состоянии его счёта. И угадайте, что они обнаружили?

— Что они укрывали украденные деньги? Самое время! — воскликнул Гарри.

— Чхать они хотели на это. Вы можете продать помёт пикси или убить свою старую тётушку, чтобы унаследовать её состояние, но для них галлеон — это всегда галлеон.

— Кстати, о тётушке Мюриэль, отличная идея, — сказала Джинни. — Пока мы ждали диадему, услышали в свой адрес столько разных неприятных колкостей…

— Так что же обнаружили твои боссы? — напомнил Биллу Гарри.

— Что между обменом маггловских денег на галлеоны и их последующим поступлением на счёт проходило четыре дня.

— Это ненормально? — спросила Джинни.

— Нет, стандартная процедура занимает два дня.

— И что это значит? — спросил Гарри.

— Что гоблин, принимавший деньги, хранил их у себя два дня.

— И что он с ними делал?

— То же самое, что делает банк в течение стандартных двух дней: пускает в оборот. Он, скорее всего, использовал схему, по которой определённая сумма блокировалась на сорок восемь часов. Гоблинские финансовые схемы очень сложные, Гарри, поверь мне на слово.

— Но ты ведь ничего не заметил, когда проверял? — удивился Гарри.

— Нет, даты в реестре были изменены задним числом. Несоответствие можно увидеть только при сравнении с другими документами, к которым у меня нет доступа.

— И насколько это серьёзно? — спросила Джинни.

— Делать такое тайком категорически запрещено. Только банк имеет право зарабатывать на таких вещах. И кстати, часть полученной от этого прибыли выплачивается в виде бонусов всем сотрудникам-гоблинам. Пытаться откусить ещё больший кусок, занимаясь такими махинациями, строго запрещено. Более того, это считается аморальным. Они крадут у клиентов, они крадут у людей, но гоблин у гоблина не украдёт никогда. И это означает, что некоего Рамока, работавшего на кассе, проводили в кабинет к большому боссу, и когда я уходил, он всё ещё был там. Для него это очень плохой знак.

— Теперь мне ещё кое-что стало ясно! — воскликнул Гарри. — Зонко рассказал, что был в банке и просил кредит, но этот самый Рамок сообщил, что ему было в нём отказано. Потом он настойчиво предложил обменять маггловские деньги по выгодному курсу. Мы с коллегами размышляли над тем, почему банк отказал в займе представителю столь известного семейства.

— Не вижу ни одной причины для этого, — согласился Билл.

— Чёрт возьми! — с отвращением в голосе выпалил Гарри. — Уверен, что этот Рамок даже не спрашивал никогг из начальства и сам отказал клиенту, чтобы заполучить маггловскую наличку. Вы только представьте, если бы Зонко получил кредит, то Уайтхорн до сих пор был бы жив!

В образовавшейся после его слов тишине голос Рона прозвучал весьма громко:

— Правду говорят, что сын Зонко заварил эту кашу? — спросил он, заходя в гостиную.

— Да, — ответил Гарри.

— Правду говорят, что именно ты его арестовал? — спросил прибывший с ним Джордж.

— Я был не один.

— Но зачем он это сделал? — спросил Рон.

Гарри коротко рассказал всё, что узнал за день, пока Джинни ходила на кухню за новыми бутылками сливочного пива.

— Что за бардак, — проворчал Рон. — Мы едва не заполучили отличного мастера гильдии, а из-за этой дурацкой истории придётся и дальше терпеть старого сухаря Фламеля.

— Ты уверен, что он не замешан?

Гарри покачал головой.

— Эта семья приносит нам неудачу, — сказал Рон. — Помнишь, Гарри, в первый год мы упустили кубок по квиддичу из-за их предка Николаса. Как это по-французски! Эти пожиратели лягушек всегда навлекают на нас неприятности.

— Да ну? — воскликнул Билл в притворном удивлении.

— Ну ладно, — пошёл на попятную Рон. — И его потомок до сих пор отравляет нам жизнь. Вам больше не в чем его обвинить? Чем он занимался во время войны?

— Не знаю. В любом случае, он далеко не ангел. Магическая полиция считает, что он нарушает общепринятые правила тендера и даже принимает взятки для победы в них конкретных компаний.

— Это правда? Вы можете предать это огласке?

— Не думаю, — с сожалением ответил Гарри. — Никто не хочет давать показания, а без них доказательств недостаточно, чтобы загнать его в угол.

— Может, вы сумеете разгласить хоть какие-то подробности? Мы могли бы как-то обратить внимание общественности на эти подозрения.

— Рон, если у тебя нет доказательств, он сможет подать на тебя в суд за клевету, — предупредил Джордж.

— Но нужно рассказать об этом.

— Помнишь Каппера, прогоревшего в прошлом году? — спросил у брата Джордж.

— Конечно!

— Он возмущался, когда благоустройство деревни Тинворт приписали Йодлю. Со слов Риджбита, управляющего Волшебной Ярмаркой, его бы всё равно прижали, чисто в отместку. Поэтому, прежде чем бросаться обвинениями, вспомни о нашем бизнесе, братишка.

— Меня это не пугает! И потом, это просто слухи. Каппер никогда не казался мне настоящим профессионалом.

— В любом случае, у Фламеля много союзников, — пытался вразумить его Джордж. — Кто проворачивает на стороне тёмные делишки, не будет заинтересован в том, чтобы об этом кто-то узнал. А остальные… Они не пойдут за тобой просто потому, что не захотят быть замешанными в скандале, который плохо отразится на репутации гильдии.

— Значит, будем молчать и позволим ему уничтожить гильдию? — возмущённо спросил Рон.

— Пока нам есть что терять, и слишком мало информации, чтобы быть уверенным в успехе, я не вижу, что ещё мы можем сделать.

Неожиданно на ум Гарри пришёл просто блестящий план. Он тихо рассмеялся.

— Что тут смешного? — сердито спросил его Рон.

— Я знаю кое-кого, кому не нужны доказательства, чтобы привлечь к себе внимание!

— И кто же это?

— Ты её знаешь, — улыбнулся Гарри.

Четверо присутствовавших в гостиной Уизли крепко задумались, пока наконец Рон не выпалил имя той, кто была настоящей жемчужиной скандалов:

— Рита Стикер. Это была бы просто ошеломляющая статья!

— Точно. Уверен, она найдёт достаточно правдивых фактов и выдумок, чтобы навсегда испортить репутацию Фламелю. Доверься настоящим профессионалам, дружище.

— И ты думаешь, она согласится сделать это, зная, что тем самым окажет нам услугу? — взволнованно уточнил Рон.

— Я могу попросить шефа шепнуть ей пару слов, — предложил Гарри. — Они заключат сделку, и она не сможет отказаться.

— Гарри, ты почти такой же гений, как Гермиона, — торжественно сказал Рон, сияя как галлеон.

Гарри наслаждался заслуженной минутой славы.

* * *

Только на следующее утро Гарри осознал, какое осиное гнездо они разворошили, арестовав волшебника из такой известной семьи. По дороге от каминов в Атриуме до лифтов все, кто ему встречался по пути, говорили только об этом событии, при этом держа в руках газеты. Первая полоса «Пророка» гласила: «Расследование превратилось в жалкий фарс: Дориана Зонко арестовали!». «Наследнику лавки диковинных штучек до не шуток», — сообщал специальный выпуск журнала «Ведьмин досуг», а «Придира» задавалась поистине важным вопросом: «Могут ли вши-телепаты склонить к убийству?» Прислушиваясь к сплетничающим магам, Гарри услышал несколько разных причин убийства: любовное соперничество, желание семьи Зонко купить производство мётел по низкой цене, соглашение с Фламелем, чтобы избавить того от конкурента. Гарри с удовольствием отметил, что в общий доступ не просочилось никакой конфиденциальной информации.

Когда он добрался до штаб-квартиры, Причард кивнул ему:

— Не снимай мантию. Нужно официально сообщить семье Уайтхорн о результатах расследования. Читал, что все обсуждают в Атриуме?

— Полный бред, — подтвердил Гарри.

— Точно, и это даже хорошо, пока наше расследование не завершено, но Фосетт считает, что мы должны рассказать семье правду. С другой стороны, о нелегальных гонках ничего сообщать не будем, пока Ферстон не выйдет на всех, кто замешан в этом деле. Ни слова и о кражах в маггловском мире. Нечего подавать идею тем, кто сам до этого ещё не додумался.

Гарри понял, что чем больше волшебники будут узнавать о маггловском мире, тем больше подобных преступлений будет совершаться. Он пообещал себе обсудить это с Кингсли при первой же возможности.

Гарри с напарником аппарировали во двор компании «Скоростные мётлы Нимбус». Они с удивлением обнаружили, что на месте разрушенной мастерской уже возвели конструкции для нового здания. У Гарри даже создалось впечатление, что оно было больше, чем предыдущее.

С настороженным выражением лица к ним шёл Берт Кеттеридж.

— Мы бы хотели поговорить с миссис Уайтхорн и мистером Квентином, — сказал Причард.

Кеттеридж провёл их в кабинет вдовы, нервно оглянулся на них и пошёл за Квентином. Закончив с формальными приветствиями, старший аврор официально подтвердил арест Дориана Зонко.

— Честно говоря, мы узнали об этом ещё вчера утром, — произнёс Квентин. — К нам приходил Геракл Зонко, рассказал всё и объяснил причины. По его словам, Дориан не знал, что мой отец находился в мастерской.

— То же самое он сообщил и нам, — признал Причард.

— Он утверждал, что в здании не горел свет, — добавил Гарри. — Как вы думаете, это могло быть правдой?

Уайтхорны переглянулись.

— Девлин действительно часто задерживался на работе до поздней ночи, чтобы насладиться запахом свежего дерева, — ответила миссис Уайтхорн. — Он говорил, что таким способом находил участки, заражённые термитами. Кроме того, ни у одной из мётел нашего производства не было таких проблем.

Она подавленно покачала головой, думая о том, что эта мелкая деталь в совокупности со всеми другими случайностями и совпадениями неумолимо привели к смерти мужа. Сын с нежностью прикоснулся к её плечу и повернулся к аврорам:

— Я задолжал вам извинения, — сокрушённо сказал он. — Я грубо вёл себя, думая, что ваше расследование бесполезно. Но вы оказались правы, заподозрив, что это был вовсе не несчастный случай. Спасибо за всё, что вы сделали.

— Мы просто выполняли нашу работу, но, тем не менее, прекрасно понимаем, что всё это перевернуло вашу жизнь с ног на голову, — заверил их Причард. — Давайте больше не будем об этом говорить. Вы сказали, что вчера к вам приходил мистер Зонко. Если вас это раздражает, мы можем попросить Визенгамот выставить ему запрет на посещение этого места или вашего дома.

— Нет, не нужно, — тут же возразила миссис Уайтхорн. — Он был очень корректен и принёс извинения от имени семьи. И даже предложил полностью возместить материальный ущерб и заверил, что сделает всё возможное, чтобы наш бизнес процветал. Он хороший человек. Да и мой муж весьма его ценил. Для него это происшествие тоже оказалось неожиданным и печальным.

— Что ж, вам лучше знать. Мы свяжемся с вами, когда расследование будет окончено, и мы сможем раскрыть всю информацию. К слову, спасибо, что не стали разглашать подробности дела. Нам ещё предстоит произвести множество арестов.

— Вы можете рассчитывать на наше молчание, — сказала вдова. — Нам вполне хватит одного интервью, которое мы уже дали одной из газет.

* * *

По возвращении в Министерство Гарри направился в кабинет командира.

— Да, Поттер? — поприветствовал его Фосетт.

— Вы читали доклад об Аврелиане Фламеле?

— Не сказал бы, что он интересовал меня больше всего. Это? — спросил он, приподняв папку, лежавшую сверху на его столе.

— Если не возражаете, я бы хотел дать кое-какую информацию Рите Скитер. Она может сдвинуть всё с мёртвой точки и помочь магической полиции немного продвинуться в раскрытии дела.

Фосетт посмотрел на него несколько секунд, после чего ответил:

— И ты хочешь сделать это до выборов в гильдию?

— В этом и смысл, — признался Гарри.

— Ты знаешь, к чему это приведёт? Такое решение будет иметь серьёзные политические последствия.

— Я думаю, мы должны сделать всё возможное, чтобы во главе одной из самых важных гильдий не стоял непорядочный человек, — сказал Гарри.

— Что ж, напиши мне, какую именно информацию ты хочешь передать. Я просмотрю и отправлю ей.

— Спасибо, сэр.

— Сначала посмотри на дело рук своих, потом уже и благодари, — ответил Фосетт таким тоном, что Гарри почувствовал себя неловко.

Гарри отправился в отдел магической полиции, чтобы повидаться с бригадиром Ферстоном. Тот сидел за столом и выглядел весьма занятым. Гарри коротко рассказал о визите к Уайтхорнам.

— Хорошо, хорошо, — ответил бригадир. — Я работаю над нелегальными скачками и буду очень рад поймать букмекера.

— Касательно банка: гоблин, который наваривался на махинациях с маггловскими деньгами, тоже попал по полной. Коллеги не оценили его находчивость и избавились от него. Кстати, кто будет возвращать деньги магглам?

— Я отправил записку в Комитет по выработке объяснений для магглов. Они этим займутся. Существует фонд для такого рода дел.

Гарри понял, что отвлекает Ферстона от работы, поэтому поспешил распрощаться:

— Хорошо, не буду мешать. Если вам не нужно досье на Фламеля, я бы хотел просмотреть его ещё раз.

— Оно у Рэдфорда, обратитесь к нему. Да, уже иду! — прокричал он одному из своих подчинённых.

Гарри поблагодарил его и пошёл за Рэдфордом. Вернувшись в штаб-квартиру, он собирался помочь Причарду в написании финальной версии отчёта и затем заняться проверкой протоколов всех допросов, чтобы все сведения, касающиеся дела, были верными. В конце рабочего дня Причард засобирался домой, а Гарри отправил через камин короткое сообщение на площадь Гриммо, что будет сегодня поздно, и начал перечитывать досье на Фламеля, чтобы составить текст для отправки Скитер. Домой он вернулся в полночь, чувствуя себя измотанным, но довольным.

* * *

В последующие дни дела шли своим чередом. Авроры повторно допросили обвиняемого, чтобы прояснить некоторые моменты и убедиться, что все его заявления не противоречат друг другу. Дориану Зонко теперь помогал адвокат, присланный Гераклом, но сам глава семьи особо не вмешивался. Дориан, очевидно, испытывал невероятное облегчение, помогая полиции в расследовании, и не пытался ничего скрыть.

Однако ему было очень трудно отвечать, когда вопросы касались его жертвы, как будто умом он отказывался признавать своё участие в убийстве. Но, бледный и потный, он заставил себя взять ответственность и признать вину, не прячась за ложными оправданиями. Гарри ощутил влияние старшего Зонко.

Ферстону потребовалось три недели, чтобы напасть на след кредитора Дориана. Тот рассказал всё, что знал о нём, но мошенник представился вымышленным именем, однако расследование в конце концов принесло свои плоды. Пресса сообщала о ликвидации незаконных скачек на крылатых лошадях и об огромных нелегальных ставках, которые организовались вокруг них, но все молчали о связи дела с убийством Девлина Уайтхорна. Общедоступной эта информация станет только в день суда.

В обществе продолжали строить самые смелые гипотезы о причинах, которые подтолкнули Дориана к преступлению, но это уже не было заботой Министерства. Одна статья даже сообщала, что торговец, «который предлагал клиентам бесполезные, вредные и даже опасные товары, тем самым считая своих покупателей невоспитанными детьми», мог воспитать только безответственного ребёнка.

Благодаря этому резонансу, семейство Уизли получило возможность услышать, как Молли в яростном монологе раскритиковала общественную полезность любых товаров для шуток и приколов. Когда она закончила свою тираду, Джордж наклонился к Гарри и прошептал:

— Самое время рассказать ей, что мы смогли открыть наш магазин только благодаря тебе!

* * *

Гарри вспомнил, что планировал поехать к Кингсли Шеклболту, чтобы рассказать о возможном увеличении числа преступлений по отношению к магглам, если волшебники больше узнают о немагическом мире. Как только появилось относительно свободное время, он направился в кабинет министра. Секретарём у него по-прежнему была Мэнди Броклхерст, соседка Рона и Гермионы:

— Привет, Мэнди, — поздоровался Гарри. — Я бы хотел поговорить с мистером Шеклболтом, когда у него появится минутка.

— Конечно, Гарри. Подожди тут, я сейчас узнаю.

Она постучала в дверь и просто сказала: «Гарри Поттер», после чего скользнула в сторону, пропуская визитёра. Она явно получила знак не заставлять ждать знаменитого гостя. Министр встретил Гарри с широкой радостной улыбкой:

— Все хорошо, Гарри? Садись, пожалуйста.

Гарри обсуждал важные темы со всеми, кто занимал пост министра магии, но Кингсли, безусловно, был его любимым. Он решил не тянуть время и сразу перешёл к делу, не пожелав злоупотреблять своими привилегиями:

— Вы читали отчёты о смерти Уайтхорна?

— Какая глупая трагедия! — лаконично воскликнул министр.

— Вы видели, откуда пришли деньги, которые Зонко выплачивал своему кредитору?

— Маггловские лошадиные скачки. В каком-то смысле этот мальчик придерживался определённой этики.

— Думаете, ограбления магглов часто случаются?

— Частенько, да, но это ничто по сравнению с тем, сколько магглы украли друг у друга.

— Я опасаюсь, что количество подобных преступлений может существенно вырасти, — признался Гарри.

— У нас есть множество способов борьбы с этим, — заявил министр.

Гарри стало спокойнее. Спокойнее и любопытнее. Кингсли улыбнулся и продолжил:

— Начнём с того, что я планирую усовершенствовать службу борьбы с неправомерным использованием магии и привлечь к работе в ней следователей.

— Это там, где работает Муфалда Хмелкирк? — спросил Гарри, у которого сохранились не очень хорошие воспоминания о письмах, которые она отправляла ему.

— Она останется работать с ограничениями волшебства несовершеннолетних. Мы собираемся нанять волшебников, которые хорошо знают маггловский мир и которые работали в магической полиции.

Гарри подумал об агенте Рэдфорде, который идеально подходил под этот профиль.

— Нам также нужны будут контакты с другой стороны, — продолжил Кингсли. — Мы находимся в процессе составления списка родителей волшебников, работающих в маггловской полиции. Это поможет нам не раскрывать Статут большему количеству людей, чем того требует наша задача. Они облегчат нам работу, отправляя отчёты о расследованиях. Я пару раз наносил визит премьер-министру, чтобы узнать, как они определяют преступления, по их мнению, совершённые магами. Мы сейчас в процессе установления критериев, которые позволят их компьютеру сообщать о таких случаях.

— Это тот самый министр, телохранителем которого вы были во время войны? — спросил Гарри.

— Нет, его преемник. Но мы с ним нарушили традицию, по которой я должен был инкогнито появиться на Даун-стрит, вместо этого я попросил одного знакомого подготовить почву к моему официальному представлению. Так наше сотрудничество вышло на новый, более благоприятный уровень. Помогает ещё и тот факт, что я знаю, как работают их отделы и какие процедуры они обязаны соблюдать.

— Теперь я вижу, что зря переживал, — заметил Гарри. — У вас всё под контролем.

— Беспокойство лишним не бывает, и я всегда рад любым идеям, — заверил его Кингсли. — Не стесняйся приходить ко мне, если будут какие-то проблемы. Я всегда буду рад обсудить их с тобой.

— Кстати, мне тут кое-что пришло в голову, — воспользовался моментом Гарри. — Если вы прочитали финальный отчёт, то заметили, что поведение гоблина во многом поспособствовало обострению ситуации. Мы можем с этим что-нибудь сделать? Думаю, он тоже должен получить по заслугам.

— Ты много общаешься с Гермионой, поэтому знаешь, что гоблины отклоняют все наши запросы. Я прекрасно осведомлён, что большинству моих отделов нужно более тесное сотрудничество с нашими уникальными банкирами. Магическая полиция и Аврорат — не единственные. Но все попытки начать обсуждения заканчиваются на предварительном условии, которое они нам ставят, а именно — разрешить им покупку волшебных палочек. Вне всяких сомнений, если я приму это условие, то потеряю свой пост в течение недели. На данный момент мы не можем вести дальнейший диалог.

— Кто занимается переговорами? — поинтересовался Гарри.

— Отдел по делам гоблинов.

— Они когда-нибудь работали с гоблинами? Я имею в виду, в их банке?

— Не думаю. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что, когда я вёл дела с гоблином, Билл дал мне совет, и всё, что он сказал, оказалось правильным. Поэтому я уверен, что значительно продвинуться в этом деле смогут только те волшебники, которые работают или работали на гоблинов.

Кингсли окинул Гарри сосредоточенным взглядом.

— Тебе нужно чаще ко мне заходить, — сказал он наконец.

* * *

Прошло две недели. Суд над Дорианом Зонко начался примерно через месяц после его ареста. Несколько дней назад Гарри увидел в витрине магазина мётел объявление, что компания «Скоростные мётлы Нимбус» возобновила поставки. Очевидно, что производство было восстановлено. Гарри задался вопросом, в какой степени Уайтхорны воспользовались помощью, предложенной Гераклом.

Было решено не слишком подробно останавливаться на истории ставок, главных героев которой будут судить позже, или на ограблениях в маггловском мире, вину за которые Зонко признал в полном объёме. Осветили только причины, приведшие Дориана к уничтожению мастерской компании «Нимбус», и представитель Министерства не задал ни одного вопроса по этому поводу.

Для того, чтобы присутствовать на суде над Дорианом Зонко, приехало много людей. Отведённый для этого события зал был не очень большим, и многим пришлось уйти, так и не попав на столь долгожданное представление. Гарри с напарником, а также бригадир Ферстон должны были выступить в качестве свидетелей. Они ждали в крошечной комнатушке, пока их не вызвал суд для дачи показаний. Когда Гарри пригласили за стойку, он скривился от отвращения, увидев, как много людей толпится в пролётах. По взволнованному шёпоту он понял, что главным героем этого представления был именно он.

Сидя перед судьёй, он увидел, что первый ряд был занят семьёй обвиняемого в полном составе. Геракл с прямой спиной, полный сдержанного достоинства, сидел рядом с супругой, чьи покрасневшие глаза явно намекали о бессонных ночах. Рядом с ними находился Леандр, державший за руку девушку, которая, должно быть, была его женой.

Гарри выложил результаты расследования. Суд попытался определить, было ли убийство умышленным или нет. Гарри ответил на вопросы как мог, стараясь быть максимально нейтральным. Он был убеждён, что обвиняемый не пытался убить Уайтхорна, но судить было не ему.

Он присел на скамью, когда для дачи показаний вышел Причард. Гарри обнаружил, что семья Зонко демонстрирует необычайное достоинство перед бесстыдными взглядами других волшебников. Когда все свидетели прошли, представитель Министерства зачитал все улики против обвиняемого. Не было однозначных доказательств намерения совершить именно убийство, но он подчеркнул преднамеренность, желание отвлечь внимание жертвы от преступных действий, которые совершал подозреваемый. Он описал безответственного волшебника, который, не колеблясь, уничтожил работу всей жизни честного человека, чтобы защитить себя, и который, кроме того, не принял никаких мер предосторожности, чтобы обезопасить других от своих преступных действий.

Затем слово было предоставлено адвокату, некоему Сент-Джону Белинскому. Последний указал, что никакое формальное доказательство намерения в убийстве не может быть выдвинуто против его клиента, и что если они не смогут доказать намерение убить, любое сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого. Затем он настоял на раскаянии Дориана, на его осознании того, насколько ужасен был его поступок, и что это бремя он будет нести всю жизнь. Гарри посчитал, что старик Геракл нашёл для сына хорошего адвоката.

Когда все выступления были окончены, судья обратился к обвиняемому. Дориан Зонко сидел в центре зала на стуле, взгляд его был опущен вниз. Это был тот самый стул, на котором сам Гарри когда-то сидел во время слушания в начале пятого курса школы. Он с облегчением отметил, что Дориан не был закован в цепи, как было с печально известными Пожирателями Смерти.

— Мистер Зонко, вам есть что сказать, прежде чем мы прервёмся для вынесения приговора? — спросил судья.

Тот медленно покачал головой.

— Мне есть что сказать, — раздался громкий голос из зала.

Все повернулись к поднявшемуся Гераклу Зонко. Судья обратился к коллегам за консультацией и согласился:

— Говорите.

В глубоком молчании отец обвиняемого начал речь:

— Если сегодня мой сын перед вами, это потому, что я допустил ошибку. Прежде всего, я прошу прощения у семьи Девлина Уайтхорна и всех, кого коснулась его смерть. Мой сын убил человека. Но он остаётся моим сыном. Тем самым, которого я держал на руках. Ребёнком, которого я учил говорить, читать, вести себя в обществе. Я учил его уважать других и помогать, когда люди нуждаются в помощи. Я учил желать им добра и не причинять вреда. Несмотря на это, мой сын украл, мой сын убил. И мне интересно, что привело его к этому, ведь он всегда вёл спокойную и честную жизнь. Судят сегодня его, но он не единственный, кто допустил ошибку. Я тоже несу ответственность за это трагическое происшествие. Я не увидел, что ему нужна помощь. Когда он пришёл ко мне за ней, я отвернулся от него, вопреки собственным принципам. Я не пытался выяснить, зачем ему так нужны деньги, я только слышал слово «долги». И я осудил его, не попытавшись даже понять. В своей гордыне я никогда не думал, что он может сделать какую-то глупость, глупость, которую он не сможет себе позволить. Я был настолько зациклен на самом себе и убеждён, что дал ему лучшее образование, что мне никогда не приходило в голову, что он мог оступиться. Он был трусом, он был слабым. Он использовал свой волшебный дар, чтобы украсть у тех, кто его был лишён. Его действия привели к смерти хорошего человека. И теперь он будет осуждён за убийство. Однако я знаю, что он не убийца. Я знаю, что он запаниковал. Он понял, что попал в переделку, из которой не может выбраться. Он не убийца. Это случайное стечение обстоятельств. Ужасный несчастный случай, произошедший из-за совершённой им ошибки и подлежащий наказанию. Я не прошу вас объявить его невиновным, ваша честь. Я прошу вас судить его за то, что он на самом деле сделал. За глупый, бесчестный, жестокий поступок, но не за убийство.

Зонко-старший повернулся к сыну:

— Дориан...

Впервые с тех пор, как Гарри вошёл в зал суда, обвиняемый поднял голову.

— Дориан, я прошу у тебя прощения. Извини, что не услышал тебя. Извини, что недооценил твои трудности. Я знаю, что ты пытался поговорить со мной, я помню каждое из моих слов, после которых ты замкнулся. Но ты должен заплатить за то, что сделал, понимаешь? Да, я знаю, что ты понимаешь. Тем не менее, я обещаю, что куда бы и на сколько тебя ни отправили, мы будем тебя ждать. Когда ты вернёшься, мы будем рядом. На этот раз мы тебя не подведём. Мы поможем восстановить твою жизнь и следовать правильному пути.

Отец и сын долго смотрели друг на друга влажными от слёз глазами. Наконец, Геракл Зонко обратился к суду:

— Спасибо, дамы и господа, судьи.

И он снова сел. Спустя несколько секунд судья пришёл в себя и объявил, что суд уходит на перерыв. Как только судьи ушли, публика возбуждённо зашепталась. Гарри отвернулся от семьи обвиняемого, и его взгляд упал на скамью, где сидела жена жертвы, окружённая детьми. Они пытались держать лицо.

Суду понадобилось всего двадцать минут, чтобы вынести приговор. Дориан Зонко был приговорён к пяти годам в Азкабане. Его семья, казалось, вздохнула с облегчением от того, что приняли во внимание непредумышленность убийства. Не стоило ждать более мягкого приговора.

Миссис Уайтхорн бросилась обнимать старшего сына. Они не казались разочарованными или довольными приговором, просто с облегчением радовались, что всё закончилось.

* * *

Шумиха, вызванная громким судебным процессом, почти сошла на нет, когда вышла статья Риты Скитер, посвящённая Аврелиану Фламелю. В ней излагалась информация о взятках, шантаже, недобросовестной конкуренции, злоупотреблении властью и махинациях с бюджетом гильдии.

— Вот чего у неё не отнять, так это того, что найдётся немало правды во всём том ушате информации, что она вывалила в своей статье, — заметила Гермиона.

По её голосу Гарри понял, что она не полностью одобряла его действия. Но он не успел обсудить это с ней, потому что Рон поспешил поздравить его, похлопав по спине. Они отправились на площадь Гриммо, чтобы продолжить обсуждение статьи, и Гарри пригласил друзей остаться на ужин. Тем временем Джинни застряла в Холихеде, потому что начало квиддичного сезона неизбежно приближалось.

Теперь, когда скандал разгорелся с новой силой, языки чудесным образом развязались, и через десять дней бригадир Ферстон предъявил обвинения Аврелиану Фламелю в мошенничестве и злоупотреблении властью.

На следующий день Гарри встретил полицейского перед лифтом и поздравил его с развитием дела.

— А я говорил вам, что статьи Риты Скитер иногда бывают полезны, — ответил Ферстон.

— Вы были абсолютно правы, — улыбнулся Гарри. — Да здравствует Рита Скитер!