Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Дело Сандейла оставило у Гарри ощущение разочарования. Они все с ног сбились, разыскивая его, и головы сломали, строя версии, а в итоге всё оказалось очень просто и отвратительно банально: месть плюс равнодушие плюс деньги. И плюс, как сказал позже Сэвидж, неумение читать: где бы Сандейл ни вычитал это заклинание, он пропустил информацию о том, что зародыш или ребёнок для него подходит только тот, в котором течёт кровь использующего Облако.

— Мне не по себе от мысли, что будь он внимательней, эти женщины бы были живы, — прокомментировала это Гор, и все с ней согласились.

Впрочем, кажется, за эти две недели все до того устали, что среагировали, в целом, слабее, чем могли бы: мол, да, идиот, да псих, но хорошо, что всё закончилось. Сэвидж распустил всех по домам пораньше и остался с Долишем, похоже, ощущающим некоторую ответственность, если не вину, за произошедшее, потому что он когда-то не разглядел в брате Николаса психа.

Так дома Гарри оказался в сумерках — и был встречен удивлённо-ироничным:

— Что, тебя уволили?

— Ты хотела бы? — спросил он, подхватывая на руки радостно кинувшегося к нему Джеймса.

— Даже и не знаю, — отозвалась сидящая на ковре гостиной перед камином, из которого Гарри и вышел, Джинни, задумчиво его оглядывая. — Ты, наверное, быстро заскучаешь и начнёшь всех доставать.

— Ты так обо мне думаешь? — шутливо возмутился он, пытаясь повернуть голову так, чтобы видеть её из-за Джеймса.

— Хотя, — продолжила она с улыбкой, — я-то тогда выйду на работу. А ты будешь с Джейми… что ж, меня устраивает, — решила она и спросила с надеждой: — Так уволили?

— Нет! — гордо ответил он. — Меня пораньше отпустили. Мы поймали того, кого ловили, и ушли домой с чувством выполненного долга. Голодными.

— А мы как раз не так давно чай пили, — Джинни демонстративно пожала плечами. — Так что ужинать совсем и не хотим. Вообще.

— И пожалуйста, — Гарри оторвал наконец от себя Джеймса и, подвесив его в воздухе, буквально прыгнул к Джинни. — Тогда я съем тебя! — он поймал её в объятье и прикусил зубами ухо. Джинни обняла его, но возмутилась:

— Ты кусаешься! Как он!

— Потому что Джеймс весь в меня, — заявил Гарри, опрокидывая её, хохочущую, на ковёр. — И вообще он ещё помнит, что ты — его еда!

— Ах ты так? — она вывернулась, довольно чувствительно пнув его в лодыжку.

В конце концов — когда Гарри уже решил, что не так уж сильно он и голоден — к их возне присоединился и паривший некоторое время над ними Джеймс, а потом они втроём пошли на кухню готовить ужин. Потом они читали сказки, потом — купали Джеймса, и только ближе к десяти остались с Джинни, наконец, наедине.

— Прости за Рождество, — проговорил он, обнимая её. В спальне было почти темно — её освещал лишь свет от маггловских фонарей да одинокая забранная ими из комнаты Джеймса свеча. — Мне правда ужасно стыдно.

— Я правда не сержусь, — Джинни отлевитировала свечу с тумбочки у кровати на комод. — Зато я обошла все рождественские ярмарки и запаслась подарками на десять лет вперёд для всех.

— И для меня? — шутливо спросил Гарри.

— И для тебя, — она уселась перед ним и, глядя ему в глаза, провела рукой по пуговицам его рубашки.

— И для себя? — с улыбкой спросил он, потянувшись, в свою очередь, к её талии.

— И для себя, — ответила она — и хитро улыбнулась. — Показать?

— Ага, — он тоже улыбнулся.

— Покажу, — пообещала Джинни. — Но потом, — она рассмеялась и расстегнула застёгнутую пуговицу на его рубашке.

…Удивительно, но Джеймс не будил их в эту ночь — может быть, стараниями Кричера. Но так или иначе, а Гарри проснулся сам — на рассвете. В комнате опять было серо — ещё одно зимнее утро, обещающее унылый серый день, однако настроение у Гарри было превосходное. Ему хотелось петь, летать и есть, и он тихонько выбрался из кровати и пошёл на кухню, борясь с отчаянным желанием разбудить так сладко спящую Джинни.

В спальню он вернулся уже с кофе — и, опустив поднос на тумбочку на стороне Джинни, присел на кровать и позвал тихонько:

— Джи-ин!

Она промычала что-то и немедленно завернулась в одеяло с головой.

— Джин, смотри, что у меня есть, — снова позвал он.

Она снова завозилась и, кажется, издала какой-то звук.

— Джин, я сварил кофе. И я ужасно хочу есть, но я терплю.

— Кофе? — она приспустила край одеяла и выглянула из-за него.

— Если ты сейчас скажешь, что хотела чай, я пойду и заварю его, — сказал Гарри, и она фыркнула:

— А если я скажу, что хочу сок, пойдёшь за апельсинами?

— Пойду, — уверенно кивнул Гарри. — Хотя потом мне сразу придётся уходить на службу, но я лучше уйду голодным, чем оставлю тебя без сока.

— Ладно, — она потянулась. — Давай кофе. Сюда. Нет, не совсем сюда! — воскликнула она, садясь. — А мне в руки. А почему ты завтрак не приготовил?

— Я не знал, что ты захочешь, — кротко ответил Гарри, и Джинни важно кивнула:

— Правильно. Я хочу тост с ветчиной и с сыром. Два. И с двойной ветчиной.

— Будут, — пообещал Гарри, вкладывая ей в руки чашку и беря свою. — Я пойду готовить?

— Иди, — она царственно кивнула. — Когда будут готовы, приноси сюда.

— Да, мэм, — Гарри залпом допил кофе и почти что побежал на кухню.

Когда он вернулся снова, на сей раз с завтраком, Джинни уже сидела на кровати в толстом тёплом халате. При виде Гарри она тут же накрыла что-то его полами и сказала:

— Выбирай! С одной стороны — твой подарок, с другой — мой! Угадай, какой где?

— М-м-м, — Гарри поставил поднос на комод рядом с почти целой свечкой. — Дай-ка подумать… — Он подошёл поближе и, присев на корточки, спросил: — Можно потрогать?

— Трогай, — разрешила она. — Да не мои коленки!

— Почему? — невинно поинтересовался Гарри. — Они мне нравятся!

— Потому что тебе надо на работу, — она засмеялась. — И ты должен угадать подарок. Ну же!

— Да, подарок, — он с видимым сожалением убрал руки с её коленок. — Подарок… ммм… — он ощупал то, что лежало под халатом. — Это мой, — решительно заявил Гарри и, откинув правую полу, схватил небольшой мешочек.

— Как ты угадал? — спросила Джинни.

— Мой меньше! — уверенно ответил Гарри, и они оба рассмеялись.

— Я выбирала не по этому принципу! — воскликнула Джинни, но Гарри возразил:

— По этому, по этому! Я точно знаю! Что там? — он открыл мешочек и вынул из него… другой мешочек. Кожаный, завязанный кожаным шнурком. — Эм? — спросил он.

— Кошелёк с увеличенным пространством, — ответила она. — С очень сильно увеличенным. Мало ли, что тебе придётся брать с собой. Туда влезаю я, к примеру. Но только я туда не полезу! — добавила Джинни торопливо.

— Но ты должна! — воскликнул Гарри. — Ты обязательно должна! Ты и Джейми — я стал бы вас носить с собой всегда! Заглядывал бы к вам в свой перерыв…

— Для этого нужен специальный чемодан — там будет неудобно! — возразила Джинни, и Гарри рассмеялся:

— Ты проверяла, что ли?

— Разумеется! — воскликнула она. — Должна же я была убедиться! Там слишком мягко — хотя, наверное, можно организовать пространство… там есть инструкция.

— Спасибо, — он поцеловал её. — А у меня нет второго подарка…

— А я уже купила, — она похлопала по выпуклости под второй полой халата. — Хочешь посмотреть?

— Конечно! — Гарри уселся на пол. — Давай показывай скорей — и будем завтракать!

— Не знаю, правда, зачем она мне, но мне понравилась — пусть будет, сложу туда чего-нибудь, — сказала Джинни, доставая из-под полы шкатулку. — Она с зеркалом, — Джинни откинула инкрустированную разноцветным деревом крышку, — я думаю, она для украшений. Гарри? — спросила она слегка встревоженно, недоумённо глядя на него.

А он, кажется, забыл, как дышать.

Он уже видел подобные шкатулки.

Много.

Эта, правда, была одна из самых маленьких, но она была такой же, как другие, хотя и обладала, безусловно, собственным орнаментом.

И она была открыта.

Джинни сама её открыла — видимо, не в первый раз.

— Гарри? — повторила Джинни, наклоняясь к нему. — Что с тобой?

— Где… — хрипло выговорил он. — Где ты её взяла?

— Не помню даже… на ярмарке в Хогсмиде, — Джинни нахмурилась и, отложив шкатулку в сторону, взяла его за плечи, и он вздрогнул. — Гарри, что такое? С ней что-то не так?

— Не так, — повторил он, вскакивая. — Одевайся, — велел он. — Джин, быстро. Одевайся и идём со мной, — она смотрела на него встревоженно, непонимающе, и он, не зная, стоит ли пугать её сейчас, когда… он ведь на самом деле не мог быть уверен, что это она, не так ли? — сказал: — Идём, сейчас проверим. Быстро. Джин, давай!

— Ладно, — она тоже встала и потянулась к шкатулке, видимо, чтобы её закрыть, но Гарри дёрнулся и перехватил было её руку и только потом сообразил, что в этом совсем нет смысла: если он прав, и это вправду ларец смерти, то он срабатывает в тот момент, когда его открыли в первый раз. Всё остальное уже не важно… кажется. А может, он ошибся? Не так понял? Он ведь не вдавался в детали… и слушал, кажется, вполуха…

И всё же он убрал руку Джинни от шкатулки, а потом закрыл её, сам не притрагиваясь — через одеяло.

— Она отравлена? — Джинни посмотрела на свои руки.

— Нет, — ответил Гарри, но его тон совсем её не успокоил. — Я думаю, что нет. Я, может быть, вообще ошибся, — добавил он с надеждой. — Идём скорей.

Они оделись торопливо, совсем забыв про завтрак, разумеется. Как и о времени — впрочем, было уже светло, а значит, до начала рабочего дня оставалось не так уж много.

В Атриуме было ещё весьма безлюдно, однако в отделе обнаружились на месте Сэвидж с Лестрейнджем.

— Что стряслось? — увидев Джинни, тут же спросил первый.

— Вот, — Гарри развернул халат, в который зачем-то завернул шкатулку. — Я не уверен, но я должен знать — это…

Впрочем, продолжать нужды не было: ответ вполне ясно отразился на лице Сэвиджа.

— Где ты взял? — спросил он, но Гарри смог только помотать головой.

— Вы её открывали? — между тем, спросил Лестрейндж у Джинни, подходя к ней. Впрочем, вопросительной интонации в его голосе почти не было.

— Да, — встревоженно ответила она. — Я уже поняла, что не нужно было, но я не знала… что это такое?

— Ларец смерти, — ответил Лестрейндж, сняв с Гарри мучительную обязанность всё ей объяснить. — Я боюсь, что вы умрёте, Джинни, если мы не сможем разгадать её секрет, — негромко проговорил он. — Но мы попытаемся. Где вы её взяли?

— На ярмарке, — растерянно ответила она. — Умру? Когда?

— Пока не знаю, — он осторожно взял её под локоть и усадил в кресло Гор. — Зависит от того, что было в неё вложено. Но это мы попробуем узнать.

— Попробуете? — переспросила Джинни, и он кивнул:

— Да. Вспомните, пожалуйста, как она к вам попала, — попросил он. — Или, может быть, вы согласитесь отдать нам воспоминание.

— Конечно, — Джинни сжала руки. — Только покажите мне, как это сделать.

— Разумеется, — Лестрейндж посмотрел на Сэвиджа. — Покажешь? Или мне? Второй принесёт Омут.

— Я схожу, — Сэвидж вышел из-за стола и, проходя мимо Гарри, сочувственно сжал его плечо — и от этого Гарри стало совсем тошно.