Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Выходные Гарри провёл на работе. Сэвидж буквально завалил его работой, отдав ему бумажную часть тех дел, что параллельно с делом Джинни вели его коллеги, и это было хорошо и помогало Гарри почувствовать, что он делает хоть что-то. Да, он не ведёт само расследование, но он освобождает время тем, кто этим занят. К Джинни его так и не пустили — выходные… а зайти в Нору он не сумел себя заставить. И дело было вовсе не в Джеймсе — Гарри не представлял, как смотреть в глаза Артуру с Молли. Даже если убийца мстил именно ей, а не ему, то… Или, кстати, не им.

Эта мысль, такая очевидная, в первый момент оглушила Гарри. Но ведь в самом деле: Джинни была не только Джинни Уизли-Поттер, у которой были враги и были поклонники, может быть, разочарованные тем, что она пока что вышла из команды. Она была не просто женою его, Гарри. Она была ещё и дочкой Артура и Молли, у которых тоже было предостаточно врагов. Артур и вовсе возглавлял отдел в министерстве, от действий которого регулярно «страдали» магглы, слишком активно экспериментировавшие с маггловскими вещами — ну а Молли… Много кому могло не понравится убийство ею Беллатрикс. Могли и отомстить…

Наверняка эту версию его коллеги отрабатывали, но сам он догадался до неё только сейчас — и в понедельник, когда все, наконец, собрались в отделе, Гарри всё-таки спросил, а ищут ли кого-то с этой стороны.

— Конечно, ищем, — заверила его Гор, но ему даже не стало стыдно.

— Плохо то, что мы до сих пор не получили ответа от мисс Джервис, — сказал Праудфут. — И в дом попасть не можем. А что ОТ?

— Так утро, — сказал Долиш. — Они отвечают, как правило, ближе к обеду. Я не думаю, что мы получим что-нибудь толковое сегодня, но…

— Тогда я просто пойду туда и взорву двери, — буркнул Гарри.

Конечно же, никто всерьёз его слова не принял, однако Сэвидж всё-таки заметил:

— Ты не первый попытаешься. Не стоит.

— В прошлый раз у нас отлично получилось, — возразил Гарри. Не всерьёз, конечно.

— Не время им сейчас напоминать об этом, — сказал Сэвидж.

— Нам же нужно их не в рабство обратить, а склонить к дружескому искреннему сотрудничеству, — нравоучительно проговорил Праудфут. — Погромы этому не очень-то способствуют.

— Как сказать, — заметил Сэвидж, и они с Праудфутом рассмеялись.

— Почему? — спросил Гарри скорее чтобы сменить тему.

— Да мы так сдружились, — ответил Праудфут. — Сто лет назад.

— Сдружился он, — проворчал Сэвидж. — Мне потом хозяева всё оторвали, что могли, и вставили другим концом.

— У него вечеринка была, — пояснил Праудфут. — Там половина аврората отмечала… ну, в общем, мы немного разнесли квартиру.

— Я снимал, — сказал Сэвидж. — Не в совятне — в доме, верхний этаж. Маленькая такая квартирка была под крышей… н-да, — он снова рассмеялся.

— Потом вместе все и восстанавливали, — добавил Праудфут. — Он такие чары знал — мы были потрясены.

— Да я от ужаса всё вспомнил, что не знал, — признался Сэвидж. — Как увидел наутро, так и вспомнил. Честно говоря, я хотел вас всех тогда убить, — сказал он Праудфуту. — Меня остановила только необходимость потом ещё и трупы прятать и в одиночку разгребать бардак. И чинить крышу.

— Крышу? — переспросил Гарри.

— И крышу тоже, — согласился Сэвидж, хмыкнув.

Шутки эти немного разрядили атмосферу, но настроение у всех было, конечно, невесёлое, да и напряжение никуда особо не ушло. В Мунго всё ещё разбирались с проклятьем, передав шкатулку специалистам, и к Джинни никого пока что не пускали — впрочем, Гарри передали, что с ней всё в порядке, и чувствует она себя «обычно» и «без всяких изменений». К обеду пришёл и ответ из Отдела Тайн — снова очень вежливый и на сей раз со списком нужных документов… среди которых был «образец требуемых чертежей (возможна копия)».

— Они издеваются! — воскликнул Гарри.

— Да, — спокойно согласился Долиш, и Гарри, не сдержавшись, фыркнул, до того это было забавно. — Вот теперь с этим можно и к министру — и к мадам Тонкс заодно. Пусть оба напишут уже настоятельное требование, а не прошения — я тебе сейчас дам образец. Если повезёт, завтра мы получим допуск… или послезавтра.

Но назавтра допуск им не дали — а вот в среду словно звёзды, наконец, встали правильно, и дело сдвинулось, да ещё и сразу с нескольких сторон.

Во-первых, Отдел Тайн внезапно прислал не просто согласие на сотрудничество, но даже назначил время встречи неожиданно с самим Кронком: ровно в полдень. Само письмо — вопреки традиции — при этом пришло утром, в девять. Во-вторых, Гор с Долиш вычислили — и поймали! — одного из тех, кто трижды приходил в палатку к той торговке, что продала шкатулку Джинни.

А в-третьих, на двенадцать же Гарри вызвали вдруг в Мунго.

— Всё равно ты не имеешь права вести дело, — утешающе сказал ему Сэвидж. — И в Отдел Тайн я бы тебя не пустил. Иди спокойно — а мы тебе всё потом расскажем. Конечно, если Гавейн с нами поделится — но, думаю, он должен.

Гарри едва дождался половины двенадцатого, и последние полчаса просидел в Мунго в приёмной Уингера — и без трёх минут услышал:

— Гарри! — и увидел Джинни, кинувшующся ему на шею. И Гарри, обнимая, целовал её, и путался в длинных тонких волосах, и, кажется, смеялся, и снова целовал и целовал её.

— Кхм, — услышал наконец он, и очень неохотно оторвался и посмотрел чуть в сторону — на Уингера. — Молодые люди, несколько повремените, — сказал он. — Идёмте со мной.

— Так нам можно видеться? — спросил нетерпеливо Гарри, и Уингер сказал:

— Да. Миссис Поттер может возвращаться домой.

— А что с проклятьем? — спросил Гарри, но Уингер махнул рукой и пошёл в свой кабинет.

Они вошли следом, держась за руки. Там было ещё четверо: пожилая целительница с короткими седыми волосами, полноватая и властная на вид, незнакомый Гарри высокий и худой целитель с крупным носом и густыми русыми волосами, невысокий китаец неопределённого возраста с чёрными, собранными сзади волосами, и немолодая индианка. С краю сидел Лестрейндж — видимо, как представитель аврората. Уингер сел к ним, а Гарри с Джинни достались места с другой стороны стола.

— Миссис Уизли попросила пригласить вас, — сказал Уингер Гарри, и тот кивнул:

— Спасибо, — он сжал руку Джинни, и она ответила пожатием. Вот сейчас он наконец-то разглядел, что она вовсе не светится от счастья — значит, видимо, проклятье с неё пока не сняли. Пока. Но, может, время ещё есть? И его много? Джинни и напуганной не выглядела… хотя это ведь Джинни, напомнил он себе. Та самая, кто на своём шестом курсе устроила в Хогвартсе вместе с Невиллом настоящее сопротивление…

— Новости есть и хорошие, и нет, — сказал Уингер и слегка поклонился в сторону китайца. — Мистер Фу Дзи, пожалуйста.

— Мы определили проклятье, — голос у китайца был неожиданно высокий и какой-то словно бы мяукающий. Может быть, поэтому казалось, что он улыбается, хотя в его глазах Гарри не увидел ничего похожего на улыбку. — Это проклятье рождения на смерть.

Он замолчал с таким видом, будто бы всё объяснил, и Джинни переспросила:

— Рождение на смерть? Я не понимаю.

— Смерть при родах, — сказал другой целитель, русоволосый. — Или при попытке избавиться от плода, полагаю? — спросил он китайца.

Тот кивнул.

— Но ведь это хорошо? — полувопросительно проговорила Джинни. — Я же не беременна… и значит, если я не забеременею, то я не умру? В смысле, от проклятья?

— Верно, — китаец… может, Гарри это показалось, но он улыбнулся.

— Ну тогда у нас будет только один сын, — сказал Гарри, немного недоверчиво ещё начиная улыбаться.

— У него будет полно кузенов и кузин, — Джинни улыбнулась и радостно стиснула его руку. — Так значит, если я не забеременею, со мной ничего не будет?

— Это так, — сказал китаец, склонив голову.

— Ну, тогда всё обошлось? — сказала Джинни полувопросительно. — Так? Или… но ведь это заклятье не перейдёт потом на Джеймса? — спросила она быстро.

— Нет, — ответила целительница. — Не перейдёт. Но, боюсь, я вас расстрою.

— Почему? — улыбаясь, спросила Джинни. — Я не так уж и хочу ещё ребёнка…

— Поздно, — целительница покачала головой.

— Что поздно? — непонимающе проговорила Джинни.

— Вы уже беременны, — целительница снова покачала головой. — Мне жаль.

— Неправда, — уверенно возразила Джинни. — Я точно не беременна. Я бы, наверное, знала? — она улыбнулась. — И потом…

— Вы беременны, — повторила целительница так уверенно, что улыбка замерла на губах Джинни. — Совсем недолго — около недели. Но беременны.

— Недели? — переспросила Джинни, и они с Гарри посмотрели друг на друга.

Это мог быть только один день — та среда… да, пятое число. А утром Гарри увидел ту шкатулку… Если бы Джинни показала её сразу, сейчас они бы с ней просто ушли домой, как-то отстранённо подумал Гарри. Если бы он увидел её вечером, а не на следующее утро, у них ничего бы не было, и проклятье бы не навредило Джинни. Но вечером им было не до болтовни… и вот…

Один раз. Всего лишь один раз…

— Но это невозможно, — растерянно проговорила Джинни. — То есть… Это правда могло случиться только неделю назад, но день был совсем неподходящий… Я… у меня тогда едва месячные закончились! — воскликнула она. — Я вам говорила же!

— Так бывает и без всякого проклятья, — возразила та сочувственно. — Правда, редко, но случается. Я полагаю, что проклятье помогло зачатию.

— Значит, у нас есть около девяти месяцев, чтобы найти способ снять его, — сказал Лестрейндж. — Или роды будут преждевременными?

— Это не обязательно, — сказал китаец. — Я бы даже предположил, скорее нет, чем да. Проклятье не торопится.

— Его же можно снять? — спросила Джинни, опускаясь на свой стул. Гарри нашёл её руку — совсем холодную сейчас — и сжал, и она ответила ему сначала вяло, а потом вдруг сжала до боли.

— Говорят, любое проклятье можно снять, — китаец снова наклонил голову. — Если оно наложено на человека.

— В каком смысле на человека? — спросил Гарри. Это проклятье было наложено на вещь — значит ли это…

— Не получено по наследству? — спросил Лестрейндж, и китаец склонил голову:

— Да, так. Я не знаю, как, — теперь он покачал головой. — Я буду думать.

— Мы все будем, — резюмировал Уингер. — А пока вы можете идти домой, — сказал он Джинни. — Каждую неделю вы будете приходить к нам — мы будем наблюдать вас. Я дам вам это, — он встал и, обойдя стол, надел на руку Джинни золотой браслет какого-то сложного плетения. — Это портал, — пояснил он. — Вы можете активировать его и сами, просто сжав его ладонью — вот так, — он обхватил её запястье вместе с браслетом. — Но он сработает самостоятельно, если с ребёнком или с вами что-нибудь случится. Не совсем что-нибудь: руки-ноги можете ломать спокойно — а в связи с беременностью. Или при угрозе жизни. Целитель Патил будет вас вести — к ней вы можете обратиться в любое время.

— Действительно в любое, — подтвердила индианка, тоже подходя к Джинни и надевая на другую руку ей ещё один браслет — тоже золотой и тоже необычного плетения — он был похож на тонкую полую трубочку, сплетённую из десятков тончайших нитей. — Нужно растянуть его — вот так, — она потянула эту золотую трубочку, и та растянулась, словно бы была не из золота, а из резины. — И я услышу. Если вы хотите, чтобы я смогла в любой момент попасть к вам в дом, вам придётся что-нибудь придумать, но я в любом случае приду на площадь.

— Мы откроем дом для вас, — сказал Гарри, вопросительно переглянувшись с Джинни. — Спасибо вам.

— Я могу помочь почти во всём, — ответила она. — Но проклятье мне не снять.

— Вы просто истечёте кровью, полагаю, — сказал китаец, снова наклоняя голову и повторил: — Я буду думать.

— Мы все будем, — пообещал Лестрейндж, но Гарри впервые в жизни это не утешило.