Куда вас, сударь... (джен)

В трактире Аррилла было пустынно, что, в общем-то, имело очень простое объяснение: утро — рыбаки еще не вернулись с рассветного лова, пропойцы еще не продрали глаза после возлияний накануне… Сам владелец трактира, увидев входящего Элемара, засиял, точно свежеотчеканенный золотой "дракон" и быстро — насколько это было возможно сделать, не теряя достоинства — вышел из-за своей стойки.

— Приветствую, друг мой! — воскликнул он. — Рад тебя видеть.

Огляделся и, понизив голос, добавил:

— Прости, что так сразу, но мне снова нужна твоя помощь.

— Что, даже не накормишь? — усмехнувшись, поинтересовался Элемар.

Аррилл тихонько фыркнул:

— Обязательно накормлю. Причем вкусно, дешево и досыта. Элон! — повернувшись к лестнице, вдруг гаркнул он.

Та неторопливо спустилась, выслушала наставления Аррилла и, смерив Элемара долгим внимательным взглядом, удалилась.

— Видно, крепко тебя прижало, — покачал головой Элемар.

— Не то слово, — вздохнул Аррилл. — Когда ты… зачистил Аддамасартус, стало на какое-то время полегче. Никаких перебоев с поставками, никаких вымогательств и пьяных дебошей. Правда, сразу после был один случай воровства, но и тот был больше похож на анекдот: воришками оказались пара каджитов-сутаев, обожравшихся лунного сахара так, что они едва соображали. Один при задержании подбил Хрисскару глаз и обозвал его Дро-м'Атра⁽¹⁾…

Элемар не удержался и захохотал в голос, слыша, как внутри ему вторит веселящийся Второй. Вернувшаяся с подносом Элон вновь подарила ему долгий многозначительный взгляд, явно намекая на необходимость поговорить, но он этот взгляд проигнорировал. Сначала следовало выяснить, что от него понадобилось Арриллу.

— Хлипковат он для приличного злого духа, — отсмеявшись, проговорил он. — Хотя мерзавец, конечно, первостатейный. Что с этими бедолагами сделали-то?

— Да ничего, — отмахнулся Аррилл. — Посмеялись, посадили под замок, пока в себя не придут, а потом отправили в Эбенгард — каджиты оказались бывшими рабами. Но кто их освободил, говорят, так и не дознались — как этих двоих ни допрашивали, они все время твердили, что это сделал Баан Дар⁽²⁾, — он со значением посмотрел на Элемара.

— Ну, надо же, — пробормотал тот, радуясь, что успел проглотить то, что было во рту.

— Я-то догадался, кто был этим Баан Даром, — усмехнулся Аррилл. — Но меня никто не спросил. Ну, а теперь это и подавно никому не надобно.

— Ну, хорошо, а теперь-то у тебя что за беда?

— Да, в принципе, то же, что и в прошлый раз, — помрачнел тот. — Часть товара — в основном, выпивку — мне привозят из Хла Оуд. Это рыбацкая деревушка к северо-западу отсюда…

«Рыбацкая, как же, — подал голос Второй. - Это одна из баз Камонна Тонг».

«Это многое объясняет».

— А теперь часть товара просто пропадает на полпути, — покачал головой Аррилл.

— И у тебя есть предположение, где именно? — Элемар отодвинул опустевшую тарелку и, сыто выдохнув, откинулся на спинку стула.

— Есть, как не быть, — кивнул Аррилл. — Между Хла Оуд и Сейда Нином есть две пещеры — Ясамси и Зайнсипилу. Думаю, те, кто грабит караваны с товарами, засели в одной из них.

«Ясамси… Это не там, где тебе штаны обоссали? Нам ещё надо было какой-то амулет добыть для этой… как там звали эту чудную ящерицу — Укур?»

«Окур её звали, если я правильно помню. А ещё я не забыл те жуткие куплеты, что ты горланил, пока мы к этой пещере шли», — мысленно усмехнулся Элемар, припомнив и случай со штанами и целую связку различных кулонов и амулетов, которую они предъявили потом аргонианке Окур в Хла Оуд.

«А нехрен было меня упокоением стращать», — хмыкнул Второй.

— В Ясамси я недавно… побывал, — медленно произнёс вслух Элемар. — Вряд ли её успели заново… хм, обжить, хотя… Кстати, что с оплатой?

Аррилл помялся.

— Я потерял деньги за две последние партии, так что… Схема расчёта наподобие прошлой тебя устроит? Я понимаю, что, возможно, хочу слишком многого, но мне действительно нужна помощь…

Элемар помолчал:

«Что скажешь?» — обратился он ко Второму.

«С одной стороны — это чистая благотворительность, — медленно ответил тот. - С другой — это репутация…»

«Угу. Репутация парня, который решит чужие проблемы за спасибо», — мрачно фыркнул Элемар.

«Ну, Аррилл упирает всё-таки на то, что у вас вроде как дружеские отношения. С другими этот фокус не пройдёт. И опять же, дружить с ним тебе на данный момент выгодно — никто другой на данный момент не даст тебе справедливой цены за твои трофеи. Вспомни хотя бы Мелдора».

Элемар поморщился. Балморский бронник в его глазах был худшим из торговцев — склочный и скаредный, жадный и неуступчивый. Из тех, кто за ржавую монету удавится. И обращаться к нему Элемар оч-чень не любил: за собственные изделия — качественные, кто ж спорит, но отнюдь не выдающиеся — Мелдор драл просто неприличные деньги. За выкупленные у других мастеров-бронников или у таких же, как Элемар, «искателей приключений», впрочем, не меньшие. А за принесённые ему трофеи неизменно назначал самую минимальную цену, отказываясь поднять её хоть на жалкий медный септим. Так что хорошие отношения с Арриллом были, безусловно, выгодны.

Но как же не хотелось соваться в очередное бандитское логово…

— Хорошо, — произнёс, наконец, он. — Где, говоришь, находится эта пещера… как ты там её назвал?

* * *

«Крестовый поход сознательного гражданина против организованной преступности» — пафосное название их авантюре, давясь хохотом, дал Второй — начался с неожиданности. Элемар бодро топал к длинному ущелью — остаткам древней фояды, в склонах которой и предстояло искать пещеру с очередным непроизносимым названием, звучащим на этот раз как Зайнсипилу — когда на дорогу в нескольких шагах от него откуда-то сверху упал здоровенный фолиант. Выбив в утоптанной до почти каменной твердости земле заметную ямку и раскрывшись от удара, книга отлетела в сторону, шелестя страницами… а следом за ней, оглашая окрестности истошным воем, обрушилось тело в дорогой бирюзовой мантии. Глухой удар, влажный хруст ломающихся костей и чавканье рвущейся плоти… и тишина. Успевший зажмуриться Элемар осторожно приоткрыл один глаз — чтобы увидеть, как рядом с изломанным телом мягко шлёпается высокая щегольская шапка с меховой оторочкой — и тут же прижал руку ко рту, чувствуя подкатывающий жгучий ком и мысленно проклиная злосчастный головной убор, по какой-то неясной причине вызвавший столь острую реакцию…

«Ну-ка, подвинься», — встрепенулся Второй, спихнув его «внутрь» и волевым усилием подавляя позывы к рвоте.

Постоял с полминуты, закрыв глаза и медленно цедя воздух сквозь крепко сжатые зубы и пережидая, пока успокоится содрогающийся в спазмах желудок. Выдохнул.

«Лихо ты», — с лёгкой завистью протянул Элемар.

«В той… прошлой жизни я был… законником. Так что я и не такое видел. Да и моё… — Второй со свистом втянул воздух, — моё прежнее тело выглядело куда хуже. Видеть вместо собственной ро… своего лица кровавую кашу с кусками стекла — это… знаешь ли, пронимает. Хоть иногда и не сразу. Тут-то все ещё вполне безобидно выглядит. А в подробностях я этого бедолагу рассматривать не собираюсь».

«Так ты вспомнил, кем был прежде?»

«Не вспомнил. Точнее, вспомнил, но только это. И то просто, как факт — я был законником и видел ещё более растерзанных мертвецов».

«Жаль».

«Мне тоже, — вздохнул Второй. — Но ничего не поделаешь. Хотя, может быть, это и к лучшему. Ладно, давай займёмся этим парнем».

«Ты знаешь, кто это?» — поинтересовался Элемар.

«Догадываюсь. Удивительно, что только сейчас… мы ведь уже… а, неважно», — оборвал Второй сам себя, но Элемар понял — тот, как и во многих других случаях, знал о том, что произойдет заранее, но по какой-то причине ожидал этого раньше.

Интересно только, когда — добывая алхимические ингредиенты для Синнолиана Тунифуса, Элемар успел обшарить окрестности Сейда Нин не раз и не дважды, и Второй ни разу ни о чем подобном не обмолвился. При воспоминании о здешних пиявках — жирно лоснящихся черных тварях длиной с мужскую ладонь — ему вновь сделалось нехорошо. Радовало только то, что реакция его «соседа» на этих тварей, помнится, была значительно более… нервной.

Второй же решительно направился к мертвецу — светловолосому и светлобородому меру. Аккуратно обойдя расползающуюся лужу крови, он достал танто — новый, сменивший тот, что у них забрали в Эбенгарде — и, наклонившись, аккуратно поддел им небольшой кошель. Развязав шнурок на горловине и вытащив его содержимое — три каких-то свитка и несколько золотых и серебряных монет — удовлетворённо хмыкнул. Монеты отправились в их общий кошелёк, а свитки Второй, предварительно развернув один и снова довольно хмыкнув, убрал в рюкзак. Осмотрев труп ещё раз и примерившись, отстегнул ножны с коротким мечом. Остальное же, брезгливо поморщившись, трогать не стал. Даже вычурные туфли с загнутыми носками, при ударе о землю слетевшие с ног владельца и потому не испачканные в крови. Только парой пинков подбросил их ближе к телу.

«Ну и зачем?» — недовольно спросил Элемар.

«Эти дурацкие чувяки на твои лапы все равно не налезут. Даже если ты себе пятку откромсаешь, как та девица из сказки…»

«Ещё чего!» — о какой сказке речь, Элемар не понял, видимо, это было что-то из преданий другого мира, но необходимость калечить себя только ради того, чтобы влезть в обувь, казалась ему идиотизмом.

«Замуж за принца захочешь — не так раскорячишься», — насмешливо фыркнул Второй.

Элемар прокрутил в голове все сказанное и понял, что он ничего не понимает. Но проснувшееся любопытство не давало просто выбросить историю с отрубленной пяткой из головы — должен же быть в ней какой-то смысл?!

«Расскажешь», — он не спрашивал.

«Да легко… Ладно, возвращаемся, — подумав, решил Второй. — Пещера от нас никуда не убежит, а о случившемся следует сообщить в канцелярию».

С этим нельзя было не согласиться.

Второй забрал валяющуюся на обочине книгу. И напоследок — завязал обратно опустошённый кошель мертвеца, скрывая следы своего интереса.

«Ну, слушай…» — начал дух, когда они двинулись обратно к Сейда Нину.

«Все — идиоты, — дослушав, резюмировал Элемар. — Причем поголовно».

«На первый взгляд — несомненно. Но смысл-то в другом…»

«Да и на второй… хм, — Элемар задумался. — Мечта бедных девиц о том, чтобы занять более высокое положение, чем их нынешние обидчики, верно? Неважно, каким образом… Ну, и о том, чтобы эти самые обидчики попутно огребли неприятностей. Желательно, "по велению богов", так сказать».

«Вообще-то, предполагалось, что выводом должно стать что-то типа "Терпение и трудолюбие вознаграждается", — несколько озадаченно проговорил Второй. — Но, знаешь… твой вывод мне кажется более правдоподобным».

«Награда за терпение и труд — это "История мастера Зоурайма", — проворчал Элемар. — Там как раз про это — Тарен Омотан годами терпеливо тренировался, прежде чем сам стал учителем. А в твоей сказке девица получила награду за просто так, повертев задницей перед принцем. Приятно, конечно, что суки-сестрички, по сути, сами себя наказали, но ведь они это так и не поняли… Разве что Золушка порадовалась их несчастью… О, мы пришли».

В канцелярии новости закономерно не обрадовались. Второй дисциплинированно сдал фолиант, оказавшийся дневником покойного — не забыв, впрочем, предварительно сунуть туда нос. Полезной информации там оказалось немного и, в основном, она касалась тех самых свитков, о находке которых ушлый дух умолчал. В остальном это были какие-то расчёты — от которых даже у Элемара, понимавшего в теории магии значительно больше, чем его «сосед», глаза едва не сбежались к переносице — да пространные жалобы владельца, босмера-зачарователя по имени Тархиэль, из Дома Телванни, на несправедливость бытия и происки завистников и конкурентов — других телваннийских магов. Поэтому они расстались с дневником без тени сожаления. Меч Тархиэля — неухоженная железяка со слабенькими огненными чарами — ещё до посещения канцелярии отправился под прилавок к удивлённому их столь ранним возвращением Арриллу.

Обратно Элемара сопровождал отряд легионеров, возглавляемый уже знакомым капитаном Гравиусом. Четыре угрюмых рыла — если не считать самого капитана — следящие за каждым движением и явно готовые сначала рубить, потом допрашивать, настроения не улучшали, но Второй советовал потерпеть.

Тело неудачливого летуна лежало там же, где и было оставлено, и даже в той же позе. Разве что лужа крови — успевшей слегка загустеть и оттого вызывающе-яркой на фоне серой утоптанной земли — стала больше. Да мухи слетелись.

— Бля-а… — с отвращением протянул кто-то из легионеров. — Когда в Пелагиаде один придурок, перебрав гриифа, упал со стены, он примерно так же выглядел. Потом его тупые мозги из шлема ложкой выскреба… — поймав неодобрительный взгляд капитана, он торопливо умолк.

— Да уж, — вздохнул Гравиус. — На убийство это совсем не похоже.

— Ну, так я сразу рассказал, что произошло, — пожал плечами Элемар.

— Тогда для тебя не составит проблем повторить свой рассказ, — намекающе проговорил капитан.

— Да пожалуйста, — Элемар вновь пожал плечами и послушно рассказал, что случилось.

— Мда, — выслушав, повторил Гравиус. — Что ж... Благодарим за содействие, гражданин, — затверженно проговорил он, жестом давая понять, что означенный «гражданин» может проваливать.

Элемар не стал задерживаться. Свой «гражданский долг» — опять-таки по выражению Второго — он выполнил, а остальное его не касалось.

«В следующий раз, когда мне на голову свалится какой-нибудь придурок, стражу уведомлять не будем, — мысленно рыкнул он, на всякий случай отойдя подальше. — В Обливион такую сознательность…»

1) здесь: злой дух, враг каджитов

Вернуться к тексту

2) дух воров и нищих; у каджитов — бог отчаяния и покровитель пострадавших, что приходит на помощь в последнюю минуту

Вернуться к тексту