Созидатели (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

Сентябрь 1999 — Гарри работает в Аврорате

31 декабря 2001 — свадьба Рона и Гермионы

Сентябрь 2002 — помолвка Гарри и Джинни

Декабрь 2003 — свадьба Гарри и Джинни

21 июня 2004 — Избрание Рона главой гильдии магических ремёсел

Действия в главе разворачиваются: 22 июня — 11 сентября 2004

В последующие недели в «Норе» много говорили о политике. Рон постепенно вникал в дела гильдии, знакомился с текущими проектами предшественника и, наконец, не без помощи миссис Уайтхорн вышел на счета.

Во время семейных посиделок он делился сомнениями и проблемами, которые не мог решить самостоятельно. Никто, конечно, не говорил, что делать, но наивные или технические вопросы, которые ему, в свою очередь, задавали близкие, часто наводили Рона на дельные мысли, и в итоге он выбирал то решение, которое наилучшим образом соответствовало его ценностям и убеждениям.

В распоряжении Рона оказалось относительно мало средств, потому что большая часть денег гильдии была вложена в разные компании. Конечно, он мог бы в категоричной форме потребовать вернуть все активы, но тогда это привело бы предприятия к полному разорению. Рон не мог на это пойти, потому что там работали ремесленники, которые не имели никакого отношения к сомнительным схемам бывшего мастера гильдии.

Поэтому пришлось пересмотреть проекты, значительно уменьшив их количество, и выбирать между различными статьями бюджета, за которые он нёс ответственность. У него не хватало средств на запланированные гранты для креативных изобретателей, и по тем же причинам он не мог снизить налоги для небольших ферм, как собирался ранее.

Гарри ощутил, что характер Рона претерпел серьёзные изменения с первых дней вступления в должность. Он стал более уравновешенным, более уверенным и научился поддерживать разговор, чтобы тот не уходил в сторону от нужных ему тем, а это стоило огромных усилий для таких эмоциональных людей, какими были все Уизли.

Рон также научился распознавать тех, у кого была стоящая идея, но они просто не могли выразить её в пылу дискуссии. У тихой Андромеды проскакивали интересные мысли, но её нужно было поощрить как следует, чтобы она изложила их. Рон даже научился в меру тактично, но уверенно прерывать утомительные монологи Перси, которого было невероятно трудно остановить, когда дело касалось тем, в которых тот был специалистом.

Несмотря на различия во многих аспектах, Рон без колебаний обращался за советом к главе Департамента международного сотрудничества в области магии, чьи знания были бесценными. На самом деле, Перси хорошо знал механизмы внутреннего управления и мог подсказать, к кому следовало обратиться за информацией, или предложить партнёров из Министерства, которых могли заинтересовать те или иные проекты.

Рон вновь обрёл популярность. После Битвы за Хогвартс, которая у всех ассоциировалась с триумфом Гарри, он получал благодарственные письма от незнакомцев. Особого недовольства они у него не вызывали, да и кому будет неприятно, если его подвиги признают. К тому же, эта популярность шла на пользу их бизнесу: они с Джорджем совсем недавно вновь открыли магазин приколов и были рады такому наплыву покупателей. Конечно, зачастую маги просто заходили поглазеть на героя войны и лучшего друга самого Гарри Поттера, но Рон открыл в себе недюжинный талант продавца, и ни одному посетителю не удалось уйти из магазина с пустыми руками.

Народная популярность начала спадать, а затем вновь запылала с новой силой, когда Рон Уизли стал одним из немногих волшебников, чей портрет появился на карточках от шоколадных лягушек. Шли месяцы, и интерес к нему ослабевал. Однако коллеги ценили его хорошее настроение и профессионализм.

Теперь, когда он стал мастером гильдии, с ним постоянно здоровались и выслеживали на улицах. Все ремесленники хотели с ним познакомиться, просили об одолжении или же вываливали на него проблемы. Гарри ограничивал пыл своих поклонников, кратко отвечая на приветствия и избегая появления в людных местах в истинном облике. Рон, к несчастью, этого сделать не мог: он сам выдвинулся на пост главы гильдии и теперь хотел заслужить доверие, которое ему заочно оказали. Поэтому он отвечал на приветствия ремесленников, расспрашивал о том, как поживают их родственники, выслушивал просьбы и проблемы, старался не действовать безрассудно и записывал всё, чтобы позже обдумать и как-то помочь с решением.

* * *

Гарри также пришлось столкнуться с последствиями своей популярности. В начале июля Демельза, которая скоро должна была сдавать экзамены по окончании второго года обучения в школе авроров, обратилась к нему с просьбой снова потренировать её, как в прошлом году. Гарри настолько был выбит из колеи этим вопросом, что тут же согласился.

Появившись в тренировочном зале, он с удивлением увидел там не только четверых стажёров, пришедших два года назад вместе с Демельзой, но и трёх новичков, поступивших в прошлом году. Ему пришлось пересмотреть запланированную программу, чтобы адаптировать её к каждому ученику.

Как обычно, он оказался жертвой своего успеха. Стажёры были настолько довольны тренировками, что рассказывали об этом на каждом углу, и те, кто готовился к сдаче выпускных экзаменов по окончании третьего года обучения, явились в тренировочный зал уже на следующей неделе. Гарри быстро смирился и опять внёс изменения в программу, добавив упражнения для их уровня подготовки.

В начале лета Джинни тоже не маялась бездельем. Впрочем, она была весьма пессимистично настроена в отношении шансов "Гарпий" попасть в финал в этом сезоне.

— Может, зрителям и не видно, — объяснила она Гарри, — но Гвеног монополизировала бладжеры и отбрасывает их так, что они постоянно летят в нашу сторону. Во время товарищеских матчей, которые мы сыграли в прошлом месяце, я ясно видела, что теперь только и делаю, что уклоняюсь от них.

— Но тебя ведь обучали этому, — заметил Гарри, припомнив одну из тренировок, когда он видел, как быстро двигалась Джинни между агрессивно настроенными мячами. Это было в один из тех дней, когда он расследовал происшествие с Гвеног.

— Да, у меня вполне получается, — согласилась она, — но я набираю гораздо меньше очков, потому что теряю время. Я пропускаю квоффлы и мне трудно придерживаться запланированной траектории. Но мы всё равно намерены сражаться до конца, — решительно закончила она.

Это был тяжёлый сезон для «Гарпий». Альфа МакЛоуд, новый капитан, была не так хороша, как Гвеног, ей не удавалось как следует воодушевить команду. И, в довершение всего, Джильда, одна из охотниц, получила травму, а Патти Паттерсон, хоть и была очень хорошим игроком, не смогла добиться такого же единства с Джинни и Вэлмэй.

Традиционные воскресные политические дискуссии пришлось отменить в день матча Джинни, и семейство в полном составе отправилось на стадион. «Гарпии» отлично сыграли и прошли в полуфинал, где должны были встретиться с «Паддлмир Юнайтед» в предпоследнее воскресенье августа. Уизли знали, что Джинни не ожидала от этого матча ничего хорошего, а потому делали всё возможное, чтобы поддержать женскую команду.

Но ничего из того, что предпринимали Рон с Джорджем, не смогло отвлечь соперников «Гарпий»: ни подбадривающие вопли, ни взрывающиеся в небе фейерверки с надписями «Оливер, у тебя дырка в перчатке» или «Оливер, у тебя мантия задралась!» не смогли изменить ход событий.

«Паддлмир Юнайтед» опережали «Гарпий» на сорок очков, когда их ловец поймал снитч. Измученные и деморализованные игроки проигравшей команды быстро исчезли в раздевалке, а победители громко праздновали триумф над теми, кто лишал их Кубка предыдущие три года.

Разочарованные Уизли вернулись в «Нору». Там их уже ждали Андромеда с Гермионой, которые вызвались присмотреть за детьми. Они даже не стали пытаться подбодрить прибывших, ведь все и так прекрасно знали, что они ничего не понимают в таком благородном спорте как квиддич и уж тем более в том, как может быть ущемлена гордость из-за поражения.

Измученная и раздражённая Джинни вскоре к ним присоединилась. Пусть она и была готова к такому исходу, но ей всё равно было обидно. Она сжала губы и ничего не ответила, когда все начали уверять её в том, что она очень хорошо сыграла. К ужину она притворилась, что устала, и отправилась домой.

* * *

В понедельник вечером Гарри боялся возвращаться на площадь Гриммо, потому что был уверен, что застанет там убитую горем Джинни. Но, к его огромному удивлению, когда он вошёл в гостиную, читавшая «Пророк» супруга встретила его с улыбкой.

— Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в отпуск? — поинтересовалась она. — Сейчас как раз предлагают шикарную акцию на круиз по Бермудскому треугольнику. Можно будет полюбоваться на обломки кораблей, которым нет никакого дела до обитающих там чудовищ.

— Скажи, что ты шутишь! — в ужасе отозвался Гарри.

— Ну конечно! Я бы предпочла отправиться в круиз по Нилу и познакомить тебя с Египтом.

— Почему бы и нет, — согласился он. — Я уже очень давно не был в отпуске.

— Мы могли бы отправиться туда на самолёте! Обожаю самолёты! — воскликнула она, вспомнив последний отпуск.

— Египет далековато, — возразил он. — На этот раз лучше взять портключ.

— Хорошо, займусь этим завтра. Будет здорово, если мы сможем уехать уже на следующей неделе.

— У тебя хорошее настроение.

— А почему должно быть плохое? У меня трёхнедельный отпуск, и я собираюсь воспользоваться им сполна. Знаешь, я начинаю думать, что даже хорошо, что мы не прошли дальше. Без нашего лучшего игрока мы бы всё равно не выиграли. Девочкам придётся очень несладко, когда я уйду вслед за Гвеног.

Гарри, открывавший бутылку сливочного пива, чуть не уронил её.

— Что? Ты собираешься уйти?

— Не сейчас, но я начинаю задумываться об этом.

Гарри посмотрел на жену, пытаясь выяснить, что поможет её приободрить.

— Джинни, ты действительно вчера очень хорошо сыграла, — предпринял он слабую попытку.

— Гарри, я планирую закончить карьеру не потому, что мы проиграли. Я ведь замужем.

— Я не против, чтобы ты играла, — сказал он.

— Я знаю. Мне действительно повезло встретить такого понимающего человека, как ты. Мы разговаривали об этом с девчонками, и у многих возникают проблемы с парнями, потому что они не понимают, что временами мы должны посвятить себя исключительно тренировкам.

Джинни переместилась к нему на колени.

— Гарри, ты не думал, что мы могли бы завести детей?

На этот раз бутылка сливочного пива не избежала падения.

— Сейчас? — ошеломлённо спросил Гарри.

— Можно после ужина, — поддразнила Джинни. — Я имела в виду, ты вообще думал об этом?

Гарри оживил в памяти те немногие снимки с родителями, на которых мама была им беременна или когда он был маленьким.

— Э-э... Было бы круто, да.

Гарри почувствовал, как губы расплываются в улыбке, которую он не мог удержать.

— Когда начинаем? — спросил он.

— Я перестану принимать противозачаточное зелье со следующего полнолуния, — пообещала Джинни. — То есть, в этом месяце — тридцатое число.

— Следующий понедельник? Помечу себе! — произнёс Гарри, решив быть на высоте в день выполнения такого ответственного задания.

— Возьми отпуск с завтрашнего дня. Зачать ребёнка во время плавания по Нилу будет просто исполнением моей мечты!

— Мы уже близки к совершенству, — заверил он её и поцеловал.

Гарри получил отпуск, а Джинни взяла билеты. Как и в прошлый раз, они воспользовались услугами маггловской фирмы, что только добавляло экзотики и гарантировало анонимность.

Они отправились портключом в Луксор, откуда уходил корабль. Корабль был не такой роскошный, как в прошлую поездку, но Джинни сказала себе, что нельзя каждый год путешествовать как в медовый месяц.

Неделя прошла очень быстро, и им с большой неохотой пришлось уехать из страны вечного лета и вернуться в менее приятную Англию. Чтобы немного порадовать себя в конце отпуска, они взяли билеты на самолёт и наслаждались пятичасовым перелётом.

* * *

В понедельник Гарри вернулся в Министерство. У Джинни ещё оставалась неделя отпуска, и она решила провести её в своё удовольствие в кругу семьи.

В четверг Гарри работал у себя в кабинете, когда один из коллег сообщил:

— К тебе посетитель.

Гарри поднял голову и увидел слегка смущённую Сару.

— Что-то случилось? — спросил он с опаской, подумав, что сейчас услышит плохие новости о кузене.

— Нет, нет, просто Дадли попросил меня передать тебе записку.

Удивившись, Гарри взял лист маггловской бумаги и прочитал:

«Гарри,

Мои родители хотят переоборудовать чердак в мастерскую для отца. Они попросили меня проверить, не осталось ли там чего-то ценного. Я нашел твой сундук. Зайдёшь его забрать? На следующих выходных родители уедут в гости к тётушке Мардж».

Гарри поднял глаза на Сару, которая с любопытством осматривалась вокруг. В штаб-квартире авроров она явно была впервые. Гарри попытался вспомнить, что могло остаться из его вещей у дяди с тётей. Старая одежда? Он вроде бы забрал всё, что хотел, когда в прошлый раз собирал чемодан. Вспомнились учебники и пергаменты с домашними заданиями, которые он мог оставить. После того, как он нашёл в Гринготтсе сундук предков, он начал больше ценить семейные архивы. Некоторые из его книг и заметок вполне могли бы вызвать интерес у потомков.

— Я приду, — пообещал он Саре.

— Дадли предлагает в субботу днём. Если ты, конечно, не захочешь сначала зайти к нам и потом уже отправиться вместе с Дадли.

— Я лучше сразу, — решил он. — Во сколько мне нужно быть на месте?

— Давай в два часа. Тебе подходит?— Отлично. Поблагодари его за меня.

— Обязательно. Хорошего дня, — улыбнулась Сара и ушла.

В субботу утром Гарри задумался, как будет добираться. Воспользоваться ближайшим камином? Он быстро отказался от этого варианта. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из соседей увидел, как он заходит в дом, и потом рассказал об этом тёте. Даже если бы он изменил внешность, всё равно было бы странно, что Дадли приглашает в гости своих друзей в отсутствие родителей. На мгновение он подумал подключить камин к общей сети на один день, но передумал, вспомнив, что придётся уничтожать фальшивый камин, чтобы получить доступ к гостиной. В итоге он решил надеть мантию-невидимку и аппарировать в ней на случай, если Петуния и Вернон по той или иной причине ещё будут дома.

Когда пришло время, Гарри глубоко вздохнул, представил себе комнату и сразу же аппарировал. Дадли уже был на месте. Он стоял спиной к нему и смотрел в окно. Услышав хлопок аппарации, он слегка подпрыгнул и быстро обернулся. Никого не увидев и чувствуя себя не в своей тарелке, Дадли стал осматривать гостиную. Убедившись, что они были одни, Гарри снял капюшон мантии-невидимки.

— Привет, Дадли!

Тот издал сдавленный писк и отскочил назад.

— Я только что аппарировал, — сообщил Гарри и только потом понял, что его тело всё ещё было невидимым, и двоюродный брат лицезрел только плавающую в воздухе голову.

Он быстро снял мантию-невидимку.

— Извини. Не хотел рисковать.

— Я думал, ты зайдёшь через дверь, — сказал Дадли.

— Я боялся, что соседи разболтают, — попытался объясниться Гарри.

— Это был бы оправданный риск, — возразил Дадли, пожимая плечами.

Гарри не знал, как реагировать на это героическое поведение. Он был тронут, что двоюродный брат готов был принять на себя огонь со стороны родителей, чтобы позволить ему забрать вещи. После короткого молчания Дадли прочистил горло и предложил:

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Лучше закончить как можно быстрее, — ответил Гарри.

Дадли кивнул, словно прекрасно понимал, что кузен не хочет оставаться под этой крышей дольше, чем необходимо. Гарри имел в виду совсем не это, но и здесь тоже была крупица правды. В тишине они поднялись по лестнице. Проходя мимо своей старой комнаты, Гарри обернулся.

— Сейчас там мамина швейная мастерская, — сказал Дадли.

Он открыл дверь, чтобы Гарри мог взглянуть. Комната преобразилась до неузнаваемости. Обои были переклеены, на окна повесили новые шторы. Кровать заменили диваном, а длинный стол, на котором стояла швейная машина, занимал почти всё оставшееся пространство. Только решётки на окнах всё ещё напоминали о том, что когда-то здесь жил нежелательный гость.

Ничего не сказав, Гарри двинулся к двери, ведущей на чердак. Он не так уж часто там бывал. Как правило, ему разрешалось подниматься туда только в тех случаях, когда тёте нужна была помощь в уборке старой мебели или в наведении порядка.

— Я сразу подумал о тебе, когда увидел его, — сказал Дадли, показывая на сундук. — Он ведь твой, да?

Гарри кивнул, решив разобрать сундук уже дома. Он вытащил волшебную палочку, чтобы уменьшить его вес и размер. Под восхищённым взглядом Дадли он поместил его в зачарованный мешочек, висевший на поясе. Затем увидел свою старую кровать и шкаф, который раньше стоял в его комнате. Охваченный внезапным любопытством, он начал осматриваться вокруг.

На глаза ему попался полуразвалившийся диван, который заменили в гостиной на новый, когда Гарри было шесть лет. Затем его внимание привлекла какая-то тёмная масса позади дивана. Гарри подошёл ближе и принялся рассматривать. Интуиция его не обманула: это был сундук ведьмы. Он хорошо сохранился, несмотря на царапины и вмятины. Под застёжкой значились инициалы «ЛЭ».

Гарри смотрел на него, одновременно испытывая радость, что нашёл его, и острую обиду на тентю. Этот сундук был его наследием, Петуния должна была показать его много лет назад. Тогда он не помнил мать и мучился из-за этого.

Но Петунии здесь не было, да и времени прошло уже много. С помощью волшебства Гарри вытащил этот сундук и наложил на него такие же заклинания, что и на свой, после чего положил в мешочек. Убедившись, что на чердаке не осталось ничего, что принадлежало бы ему, Гарри объявил:

— Всё, теперь можем идти.

Дадли, молча наблюдавший за всеми манипуляциями кузена, последовал за ним, и они быстро спустились на первый этаж.

— Ты уйдёшь таким же способом? — спросил Дадли.

— Наверное, да... Хотя нет, воспользуюсь возможностью и зайду к миссис Фигг. Думаю, ей будет приятно.

— Конечно, — согласился Дадли.

Гарри направился к входной двери, на ходу разворачивая мантию-невидимку. Возле чулана под лестницей он внезапно остановился и, поддавшись порыву, открыл дверь. Краем глаза он заметил удивлённое выражение лица Дадли, но не обратил на это внимания. Он смотрел на крошечное пространство, заполненное коробками с обувью и висящими пальто. Комнатка оказалась даже меньше, чем в его воспоминаниях. Интересно, как Дурсли внесли сюда кровать?

Гарри сжал зубы и закрыл дверь. При этом он увидел, что замок, на который его запирали, когда хотели наказать за какой-либо проступок, всё ещё был на месте. Он постарался успокоить нахлынувший гнев, который грозил поглотить его полностью. Бесполезно было зацикливаться на прошлом.

Он обернулся на бледного и явно расстроенного Дадли, который не спускал с него глаз. Гарри даже собирался заверить его, что он не собирается мстить, но так и не смог подобрать подходящих слов, поэтому просто сказал:

— Спасибо, что вспомнил обо мне, когда разбирал чердак.

— Не за что, — пробормотал Дадли и добавил дрогнувшим голосом: — Это меньшее, что я мог для тебя сделать.

— Да, — согласился Гарри. — Но всё равно спасибо.

Он нерешительно улыбнулся и с явным облегчением укутался в мантию, чтобы не показывать своё замешательство. Затем слегка приоткрыл входную дверь, проскользнул через образовавшуюся щель и закрыл дверь за собой.

Подойдя к дому Арабеллы Фигг, Гарри постучал в дверь. Пожилая дама была рада услышать его голос и сразу же пригласила войти. Гарри не смог отказаться, согласился на чай и вынужден был слушать её болтовню. Он чувствовал, как приходит в себя и как медленно возвращается былое спокойствие. Один из котов прыгнул ему на колени, и Гарри едва не уронил чашку.

— Это Снежок, — сказала Фигг. — Он любит, когда его гладят.

Гарри подчинился и вскоре был вознаграждён громким довольным мурлыканьем. Через несколько минут он обратил внимание на то, что всегда ускользало от него:

— Да это же полуниззл!

Гарри оглянулся в поисках остальных обитателей дома миссис Фигг.

— В них во всех течёт кровь низзлов, — сказал он.

— Ты же не станешь доносить на меня? — взволнованно спросила хозяйка котов.

— Нет, конечно, нет, но... это не очень разумно, миссис Фигг. Вы ведь знаете, с этим всё очень строго.

— Ой, да ладно! — она махнула рукой, словно это было сущим пустяком. — Я знаю, что на нас также распространяются магические законы, но это единственное, что у сквибов общего с волшебниками. Чем меньше о нас вспоминают, тем лучше. Я не собираюсь ходить в Министерство каждый раз, когда нахожу одного из этих бедных брошенных животных.

— Конечно, нет, но... Вы действительно просто находите их в этом районе?

— Это всё мистер Тибблс, у него было много хороших друзей, и котята немного похожи на него, — с сокрушённым видом призналась Арабелла.

Гарри вздохнул. Владение полуниззлами без лицензии и их неконтролируемое размножение. За такое светит огромный штраф и даже несколько месяцев тюрьмы.

— Я ничего не знаю, я ничего не видел, — сказал он. — Но, пожалуйста, стерилизуйте их. Моя подруга Гермиона работает в Отделе регулирования и контроля за магическими существами. Если хотите, она может отправить запрос вместо вас.

— Я свяжусь с ней, — пообещала миссис Фигг.

Гарри сделал мысленную пометку передать информацию Гермионе. Он был уверен, что старушка не свяжется с ней сама.

Он пробыл в гостях ещё четверть часа, а потом ушёл. Аппарировал в «Дырявый Котёл», где воспользовался камином, чтобы вернуться домой.

— Всё прошло хорошо? — спросила Джинни, встретив его в гостиной.

— Очень хорошо, — заверил её Гарри. — Я даже зашёл в гости к соседке, миссис Фигг.

— К той, что живёт с кошками?

— Ох, даже не напоминай мне о них. Я только что понял, что они полуниззлы и что она разрешает им развлекаться с другими соседскими кошками.

— У твоих дяди и тёти тоже есть полуниззл? — с беспокойством спросила Джинни.

— Спасибо Мерлину, что нет! Ни одному магическому существу не пожелаю жить в этом гнезде нормальности.

Гарри понял, что голос его был более кислым, чем он хотел, и отвернулся, чтобы не видеть обеспокоенного взгляда Джинни.

— Я нашёл кое-что, чего не ожидал, — продолжил он, переходя к более позитивной теме.

— И что же это? — поинтересовалась Джинни и повела его к дивану.

Прежде чем сесть, Гарри вытащил из мешочка два сундука и положил их на пол.

— Кое-что принадлежавшее маме. Наверное, ничего важного, раз уж она не взяла с собой, но, думаю, что прав на это у меня всяко больше, чем у тёти.

— Конечно, — согласилась Джинни, обошла диван и принялась массировать Гарри плечи. — Ты видел Дадли и Сару?

— Только Дадли. И это к лучшему.

— Вы поговорили немного... о прошлом?

— Не совсем. Но в этом и не было необходимости. Знаешь, тот дом говорит сам за себя. И то, что Дадли взял на себя смелость пригласить меня туда, уже говорит о многом.

Джинни промолчала, но Гарри и так понял, о чём она думала: она считала несправедливым, что его дядя и тётя не были наказаны за своё обращение с племянником в течение десяти лет.

Он вернул уменьшенным сундукам реальный вес и размер. Начать исследование было решено с собственного. Джинни с любопытством подошла, чтобы вместе с мужем изучить то, что он оставил позади семь лет назад.

Первыми на свет появились старые учебники.

— Можно будет отдать детям, — решила Джинни. — Я потом перенесу их в библиотеку.

Следом Гарри вытащил пергаменты с домашними заданиями. Джинни отлично повеселилась, декламируя избранные куски.

— Какое воображение! — смеялась она, зачитывая вслух предсказания, которые Гарри изобретал для уроков прорицания. — Всё-таки хорошо, что я не ходила туда.

— Ты точно ничего не потеряла, — кивнул он. — О, смотри, мои заметки по зельям!

— Гарри, ты только посмотри! — воскликнула Джинни, расшифровывая их: — «Если следовать инструкциям, можно взорвать дом».

— Мне явно не передался талант матери, — согласился Гарри.

— Есть разница между отсутствием таланта и изобретением самодельных бомб на каждой странице, — сказала она, просматривая свитки.

Они выбросили всё, что нельзя было использовать повторно. Настал черёд сундука Лили. Джинни отошла немного назад, чтобы Гарри первым увидел его содержимое.

Сверху были аккуратно уложены маленькие учебные мантии, которые, должно быть, остались ещё с маминого первого курса. Особое внимание привлекала к себе бледно-розовая мантия.

— Смотри, — сказал он Джинни. — Парадная мантия. Наверное, у них тоже был какой-то бал в Хогвартсе.

— И именно там она, наверное, танцевала с твоим отцом.

— Не думаю. Судя по размеру мантии, мама надевала её на пятом или шестом курсе. Скорее всего, она танцевала со Снейпом.

— Ты можешь представить танцующего Снейпа?

— Нет, но если кому-то и удалось бы вытащить его на танцпол, то только маме.

Затем они пробежали глазами по конспектам уроков и домашних работ.

— Она и вправду хорошо училась, — заметил Гарри, указав на восторженные комментарии Слагхорна.

— Её даже Макгонагалл хвалила, — добавила впечатлённая Джинни.

Также внутри сундука нашлись письма: всё, что Лили получила от семьи, пока училась в волшебном мире. В первые годы было несколько писем от Петунии, в которых она рассказывала какие-то смешные истории. Но потом остались только письма от Виолетт и Дональда Эвансов. Гарри был тронут любовью, которой были пронизаны бумажные строки.

На дне сундука лежали учебники. И большинство из них Гарри был вынужден в своё время покупать в Косом переулке.

— Мне бы так хотелось получить их в одиннадцать, — вздохнул он.

— А мне бы так хотелось получить новые, — сказала Джинни.

Они обменялись ироничными улыбками, затем Гарри схватил учебник по зельеварению за шестой курс.

— Смотри, здесь много её личных заметок. Как думаешь, она обменивалась со Снейпом своими находками?

— Может быть. Нужно сравнить оба учебника.

— Учебник Снейпа был уничтожен в Адском огне в Выручай-комнате, — вспомнил Гарри. — Но заметки кажутся разумными, явной чепухи точно нет, — решил он, быстро пролистав страницы.

— Мне никогда не приходило в голову добавить апельсиновую эссенцию в Бодроперцовое зелье, — удивлённо призналась Джинни, читавшая заметки Лили Эванс через плечо мужа. — Весьма умно, явно улучшит вкус.

— Вот этот учебник я точно поизучаю, — решил Гарри. — Может, хоть это поможет мне выглядеть менее смешным, когда речь заходит о зельях.

Джинни предложила сжечь всё, что Гарри не хотел оставлять. Они начали собирать кучу хлама, откладывая всё ненужное в сторону.

— Что это за одежда! — возмущённо воскликнула Джинни, схватив большую серую растянутую футболку. — Я бы такое даже домовому эльфу не дала.

— Дадли нравились такие, — сказал Гарри.

Но Джинни была возмущена тем, что его вынуждали носить это тряпьё. Она обняла Гарри и произнесла:

— Хотела бы я увидеть тебя маленьким мальчиком, обнять и сказать, что всё будет хорошо.

— С тех пор этот маленький мальчик вырос, — заметил Гарри. — И ты его сейчас обнимаешь.

— Да, но неужели тебе не хотелось, чтобы в то время кто-нибудь пришёл к тебе и утешил?

— Да, конечно. Но всё уже закончилось.

Она распахнула глаза:

— Слушай, как думаешь, с Маховиком времени это было бы возможно?

Гарри напрягся:

— Ты ведь не серьёзно!

— Мы могли бы...

— Забудь об этом прямо сейчас. Не смей даже думать, чтобы что-либо изменить в прошлом. Только представь себе, какая разразится катастрофа, если ты изменишь то, каким я должен был стать! Если бы я действовал совершенно по-другому, я мог бы проиграть Волдеморту. Это того не стоит!

— Всё зависит от наших действий.

— Забудь. Ни одна рыжеволосая красотка не приходила ко мне и не говорила, что моя жизнь изменится к лучшему, а значит, этого не было и не должно было быть. Понимаешь?

Она кивнула, согласившись, что идея была не очень хорошей. Гарри не мог вынести её извиняющийся взгляд и поспешил хоть как-то утешить:

— Знаешь, всё было не так плохо.

— Правда? — возмутилась Джинни. — Они запирали тебя в чулане.

— Это была моя комната.

— Так ещё хуже!

— Пойми их, — умоляюще попросил Гарри. — Моя тётя была очень разочарована, что не стала ведьмой. Для неё было ужасно несправедливо, что мама смогла поехать в Хогвартс, а она нет. Потом была война, и, я думаю, что дедушку с бабушкой убили Пожиратели смерти. Можно представить, как Петуния была напугана от мысли, что под её крышей будет жить волшебник. Не нужно забывать, что меня им навязали.

— Я всё равно не понимаю, почему ты их защищаешь?

— Я не защищаю, просто пытаюсь объяснить, почему они себя так вели.

— По-твоему, их страх и отсутствие выбора оправдывают тот факт, что они плохо обращались с невинным ребёнком! — насмешливо резюмировала Джинни.

— Они никогда не били меня, — сказал Гарри. — Приютили, кормили, одевали. Могло быть хуже.

— Они могли любить тебя и принимать таким, какой ты есть.

— Мы не можем обвинять людей в том, что они ведут себя не так, как мы. Мы все разные и имеем разные ценности и убеждения. Гермиона сказала бы, что принятие этого факта — основа демократии.

— Предположим! Тогда расскажи, почему ты сражался с Волдемортом? Ведь он действовал в соответствии со своими ценностями. Тебе не стыдно навязывать нам свои?

— Не заставляй меня говорить то, чего я не говорил, — вздохнул он.

— Гарри, я просто не понимаю. Почему ты всеми правдами и неправдами защищаешь позицию дяди и тёти? Только потому, что ты помирился с Дадли?

Гарри задумался. И правда, почему он чувствовал необходимость оправдать весь тот вред, что они ему причинили?

— Думаю, мне просто нужно понять, через что я прошёл, — медленно ответил он. — Это глупо, но мне становится ещё больнее, если я начинаю думать, что пережил всё это только потому, что мне не повезло жить в такой семейке.

Выражение лица Джинни стало виноватым, как будто теперь она сожалела, что так настойчиво заставляла Гарри признать, что Дурсли были неправы.

— Ничего страшного, любовь моя, — успокоил он её. — Впереди нас ждёт только лучшее.