Гарри Поттер и сила Инноса (гет)

Мы меньше всего думаем о близких, когда они есть, и больше всего страдаем, когда их нет.

(Илья Шевелев)

Гарри Поттер и Рон Уизли сидели перед камином в общей гостиной. Гермиона у себя в комнате разбирала вещи, составляя список того, что необходимо купить. Гарри, пока было свободное время, засел за работу по Заклинаниям, а Уизли устроился рядом, удивляясь рвению друга к учёбе.

— Гарри, ты пойдёшь в Хогсмид? — позвал Рон. — Брось ты этот реферат. Потом доделаешь. Куда ты так торопишься?

— Порой нужно поспешить и сделать то, что от тебя требуется, — отрешённо заявил Поттер. — Иначе потом можешь не успеть и остаться ни с чем.

— Да... — протянул Уизли. Его лицо вдруг стало слишком для него серьёзным, и Рон о чём-то задумался. И это были точно не домашние задания. Их он не считал за что-то важное.

Его раздумья через десять минут тишины прервала Гермиона, наконец разобравшаяся в своих вещах. Она заявила, что готова, и гриффиндорское трио отправилось в волшебную деревню.

* * *

— Ух! Ну и погода на улице, — Рон поёжился и потёр замершие руки, как только гриффиндорская троица вошла в уютное кафе.

В это воскресенье учеников снова отпустили в Хогсмид, и друзья не могли не воспользоваться случаем, чтобы выйти из замка и пройтись по магической деревеньке. Но к большому несчастью студентов на выходные выдалась по настоящему осенняя погода. Дул холодный северный ветер, солнце, которое могло хоть немного согреть прозябающих детей, не показывалось из-за густых облаков, да ещё и изредка накрапывал неприятный мелкий дождик, до конца дополняющий картину.

Из-за такой погоды желающих погулять по улице было крайне немного, и поэтому большинство учеников разбрелись по волшебным магазинам и кафе. Вот и Уизли уговорил своих друзей посидеть за стаканчиком сливочного пива и поболтать о каких-нибудь мелочах.

Но когда они зашли в помещение, то обнаружили, что не они одни хотели погреться в тёпле и посидеть с друзьями. В кафе было полно учеников, весело болтающих друг с другом и занимающих почти все свободные места. Друзья растерялись и уже не знали, что делать, так как выходить снова на улицу никак не хотелось, но тут Гарри заметил ученицу Равенкло, сидящую в одиночестве за столиком в другом конце кафе.

— Вон Луна сидит одна, пошлите к ней, — и Поттер первый стал протискиваться между сидящими студентами. За ним двинулись и его друзья.

— Привет, Луна. Тут не занято?

— Привет, — удостоила девушка каждого кивком головы. — Конечно, нет. Присаживайтесь, — она махнула рукой на стулья.

Перед девушкой стоял стакан с соком, а рядом неизменно лежал журнал её отца. Луна тоже выглядела как обычно, то есть странно. На шее висели бусы из разноцветных камушков непонятного происхождения, а серьги были из двух пробок от сливочного пива. Многие считали эту девушку ненормальной или, ещё хуже, сумасшедшей, и, вероятно, из-за этого никто не хотел садиться к ней за столик, но, похоже, ей чужое мнение было совершенно безразлично.

Вечно затуманенный взгляд двух больших голубых глаз, странные украшения и вдобавок необычные увлечения Луны Лавгуд делали её непохожей на остальных, единственной в своём роде. И это отпугивало тех, кто находился рядом. Найдёт ли она человека, которому это не покажется чем-то особенным и который примет её такой, какая она есть? Да и вообще, существует ли он во всём этом мире? Ответить сможет лишь время.

Друзья расселись, и Рон тут же сбегал к стойке бара, чтобы принести сливочного пива. Вся компания развалилась на стульях и стала в тишине наслаждаться вкусным напитком.

— Луна, что интересного пишут в журнале? — для приличия поинтересовался Гарри.

— О, тут есть очень интересная статья о том, что во Франции вывели новую породу крылатых шипоспинов и теперь собираются учить их летать. — Рон и Гермиона переглянулись, видимо имея одно мнение насчёт этого журнала, но опротестовать эту статью не успели, поскольку Луна вспомнила что-то интересное.

— А ещё, вы знаете, мой отец брал интервью у какого-то мага, который часто бродит по Тёмному переулку. Тот утверждает, что видел, как из ниоткуда в синем свете появился человек, а потом и вообще растворился прямо в воздухе, — воодушевлённо рассказывала Луна. Гарри, услышав такие новости, подавился своим пивом и стал откашливаться, стараясь придумать, что ему делать, если равенкловка вдруг скажет, что этот человек узнал его — Гарри Поттера. Луна между тем продолжала. — К сожалению, он не увидел его лица, — Гарри облегчённо незаметно выдохнул, — но мой отец уверен, что это был член какой-нибудь секретной организации сильных магов, которая охотится на Пожирателей. Он выяснил, что как раз в тот день были пойманы три Пожирателя при очень странных обстоятельствах.

— Луна, не говори глупости. Что это за секретная организация? — Гермиона думала, что этой девушке не обязательно знать о наличии Ордена Феникса. К тому же она понимала, что в Ордене точно нет людей, способных появляться в синем свете и потом бесследно исчезать.

«Слава Мерлину, что тогда было не до чтения газет, и друзья не знают, что именно в день его появления поймали тех Пожирателей. А то бы умная Гермиона запросто смогла бы сложить все факты, и тогда бы она точно припёрла меня к стенке».

Луна между тем спокойно продолжала.

— По крайней мере, он вряд ли из Ордена Феникса, — тут поперхнулись уже и Рон с Гермионой. Гарри же уже перестал удивляться осведомлённостью этой девушки. Конечно, не вся информация, о которой говорит Луна, правдоподобна, но зато она знает те вещи, о которых ей знать, в принципе, не положено.

— Откуда ты знаешь об Ордене? — зашипел на неё Уизли, склонившись над столом.

— А что, это такая большая тайна? — недоумённо посмотрела на Рона Луна.

— Вообще-то, это, как ты сама сказала, секретная организация, — тихо вставила Гермиона.

— Значит, не настолько секретная, чтобы о ней не узнал мой папа, — девушка пожала плечами.

— Луна, а что ты о ней знаешь? Кто её руководитель? — Гарри решил увести разговор подальше от опасной для него темы про таинственного члена секретной организации.

— Я думаю — профессор Дамблдор, — на это Поттер лишь кивнул. — Знаю, что Орден борется против Того-кого-нельзя-называть на стороне добра. Ну, можно сказать, это всё, — наверное, впервые Луна всё ответила точно безо всяких выдумок.

— В принципе всё верно, и, Луна, я надеюсь, что всё же ты не будешь рассказывать всем подряд об этом? — серьёзно спросил Гарри.

— Конечно, нет, — спокойно ответила девушка. — Я вам-то рассказала, потому что была уверена, что вы знаете об этом.

— Вот и отлично, — уже легкомысленным голосом ответил Гарри. — Может ещё по стаканчику?

* * *

На улице стояла пасмурная дождливая погода. Небо было затянуто серыми облаками, через которые никак не могло пробиться солнце. Над Запретным лесом стоял густой туман, такой, что не было видно и избушку Хагрида, стоящую на опушке. Весь день шел мелкий дождик. Не такой сильный, чтобы назвать его ливнем, но и не такой слабый, чтобы спокойно выйти на улицу. Поэтому всем ученикам приходилось сидеть в замке, с ностальгией вспоминая солнечные летние деньки. Сегодня было тридцать первое октября, и вечером намечался праздничный ужин, да и с самого утра в школе царило праздничное настроение. Но такая хмурая погода не давала повода для веселья, и Гарри задумчиво сидел на подоконнике в своей спальне, рассматривая капли дождя, стекающие по стеклу.

В спальне было темно и пусто. Никто не мешал его уединению. Не хотелось спускаться в гостиную, где так много радостных и весёлых гриффиндорцев, и своим мрачным видом портить им настроение. Этот парень десять лет провёл в одиночестве, без поддержки и совершенно без друзей. Когда он лежал в своём тёмном чулане под лестницей, с ним были только его мысли и мечты. И больше ничего и никого. За те годы он привык быть совершенно один, и это для него не было столь тяжело. Хотя Поттер всегда мечтал и о друзьях, и о семье.

Вот и сейчас он сидел у окна наедине со своими мыслями. Теперь, конечно, у него были друзья, но всё равно бывают моменты, когда нужно побыть одному. Гарри размышлял о своей жизни и о своей судьбе, и его мысли были отнюдь не радостные. Ведь не каждый ребёнок в возрасте одного года заставляет исчезнуть Великого Тёмного волшебника, а затем, по пророчеству, произнесённому ещё до его рождения, становится тем, кто должен убить его.

Казалось, что он уже смирился с тем, что обязан убить, пусть уже и не совсем человека, но всё равно того, в ком бурлит жизнь. А он должен будет её оборвать. Хотя смешно говорить — должен. Словно это не сильный тёмный волшебник, а какой-то назойливый комар, которого можно прихлопнуть одним движением и больше не вспоминать. Уничтожить Волдеморта будет гораздо сложнее, если вообще это получится у Мальчика-который-выжил.

Сидя в одиночестве, Поттер часто вспоминал тех, кто подвергся нападению этого монстра. Начиная с его родителей и родителей Невилла, которые тоже пострадали из-за него и этого пророчества, и заканчивая Седриком и Сириусом — жертвами новой войны, в которой участвовал уже и он сам.

Почему-то непривычно защипало в глазах, но Гарри не обратил на это внимания. Юноша запрещал себе грустить и думать о людях, ушедших из этого мира, но это получалось не всегда. Ведь именно в Хэллоуин пятнадцать лет назад погибли его самые близкие люди. Лица родителей, которые он видел только на фотографиях и в зеркале, вновь возвращались, напоминая ему о потерях. Гарри хотел быть сильным и не показывать другим людям свои слабости, но вот так, сидя в одиночестве, он мог позволить одинокой слезе прокатиться по его щеке.

Теперь у этого парня появился ещё один друг — огонь. И он поддерживал его и давал силы, чтобы не отчаиваться и двигаться дальше. Вот и сейчас Гарри грел руки о небольшой огненный шарик не в силах оторвать от него взгляд. Языки пламени приятно ласкали его ладони, принося расслабление. Сам шар напоминал небольшой костер, заключённый в невидимую сферу. На него можно было смотреть вечно, настолько он был необычен и так сильно притягивал к себе. Поттер просидел бы в таком положении весь вечер, если бы его не отвлекли шаги на лестнице. Он быстро, но с неохотой погасил огонёк и поудобнее устроился на окне, ожидая того, кто решил нарушить его одиночество. Спустя мгновение дверь отворилась, и в спальню вошёл Невилл.

— Ой, Гарри, извини, я тебе, наверное, помешал? — смущенно сказал он, когда заметил одиноко сидящего на подоконнике Поттера.

— Нет, что ты, Невилл. Это ведь и твоя комната тоже и ты можешь здесь находиться.

— Но ты, наверное, хотел побыть один? — осторожно спросил Лонгботтом.

— Да, вначале хотел, но когда я один, то часто вспоминаю родителей, — сам не зная зачем, признался Гарри.

«А ведь Невилл может меня понять. У него похожая история. Только его родители остались живы, но потеряли рассудок. Кто знает, что лучше? Иметь погибших родителей, которых уже точно никогда не увидишь, или лелеять ничтожную надежду на выздоровление людей, которые тебя даже не узнают. Наверное, мне даже легче. Нет никакой неопределённости, и не будет больше разочарования, что родители не смогут вылечиться.

Да. Бедный Невилл. А ведь он совсем ни в чём не виноват. Мои родители погибли, можно сказать, из-за меня, а вернее, из-за пророчества, которое висит на мне. А родные Невилла были вообще случайными жертвами. Хотя он сам мог стать героем того самого пророчества и даже не подозревает об этом, — Поттер взглянул на слегка полного, но уже не такого, как на первом курсе, неуклюжего гриффиндорца. — Как бы хотелось помочь этому простому и честному парню. Думаю, его самая заветная мечта — это чтобы родители выздоровели», — юный маг вспомнил свой давнишний разговор с Ватрасом уже в самом конце его обучения.

... — Мастер Ватрас, а с помощью рун можно лечить только физические раны, — Гарри задал вопрос, интересующий его с самого начала. — Или возможно излечить и сознание?

— Зачем тебе это? — сдвинув брови покосился на него слуга Аданоса.

— Я хотел бы помочь моему другу. Его родители потеряли рассудок от длительного воздействия пыточного проклятия, и я хотел бы узнать — существует ли способ их исцелить?

— Я разочарую тебя, ученик, но это невозможно. Если бы руна исцеления пятого круга магии была раз в десять мощнее, то, может быть, и могла бы вылечить все повреждённые участки мозга. Но даже тогда к человеку не вернулось бы сознание, поскольку сам мозг был бы цел, но все воспоминания остались бы повреждёнными, так как руна исцеляет только тело, но не душу.

— Понятно, — грустно вздохнул юноша. Его надежды на исцеление родителей Невилла при помощи магии рун не оправдались...

— Ведь ровно пятнадцать лет назад, тридцать первого октября Волдеморт пришёл в наш дом и изменил мою судьбу, — неизвестно почему, но Поттеру захотелось с кем-нибудь поделиться своими мыслями. Вероятно, ему надоело всё держать в себе, и требовался собеседник, который просто выслушает и не будет доставать лишними вопросами. Невилл был как раз тем человеком.

Лонгботтом чуть вздрогнул от упоминания имени Тёмного Лорда, но тут же взял себя в руки. — Да я знаю, — тихо ответил он. — Мне рассказывала о том времени бабушка, — и, сделав небольшую паузу, юноша продолжил. — На наш дом они напали на следующий день — первого ноября. Интересно это случайность или что-то ещё?

В комнате повисла тишина, но в данный момент слов и не требовалось. Эти два ещё совсем молодых парня молча понимали друг друга, и ненужные фразы были бы здесь излишни. Каждый из них сейчас вспоминал что-то своё. И в основном их мысли были связаны с родителями. Один думал о зеркале, в котором впервые увидел, как выглядят его родные, и о фотоальбоме с их движущимися изображениями. Другой вспоминал двух людей в больничных пижамах, которые не узнавали своего родного сына и были способны только собирать фантики. Так получилось, что родители этих двух гриффиндорцев были последними жертвами первой войны.

«Знал бы ты, Невилл, из-за чего все наши беды. Наверное, сначала бы ни за что не поверил, а когда поверил, возможно бы, возненавидел меня. Хотя это твоё право, и ты должен узнать правду. Но не сейчас, позже я обязательно всё расскажу ...»

Спустя несколько минут первым от своих мыслей очнулся Лонгботтом.

— Гарри, ты пойдёшь на праздничный ужин? — нарушил он тишину.

— Не знаю, — вяло ответил Поттер. — На самом деле я не хотел. Лучше тут посижу.

— Да ты что? — изумился Лонгботтом. — Обязательно нужно сходить. Ведь там соберётся вся школа, все твои друзья. Им наверняка будет тебя не хватать. Я уверен Рон и Гермиона ждут тебя.

«Эх. Невилл. На кого-нибудь другого я бы мог накричать, что он не понимает моего горя и пусть не лезет со своими советами. А ведь тебе такого не скажешь. Ты так же мог замкнуться в себе и не обращать на внешний мир внимания, но ты стараешься радоваться жизни, и нисколько не похож на убитого горем подростка. Почему же я не могу так легко всё забыть и идти веселиться с друзьями. И вот сегодня пол-дня просидел в тёмной комнате, рассматривая мрачное, такое же, как моё настроение, небо».

— Давай, Гарри, соглашайся. Директор говорил, что сегодня будет очень вкусный ужин, а такое никак нельзя пропускать, — пытался уговорить Поттера Невилл.

— Ну, хорошо, — наконец согласился Гарри. — Я думаю, было бы неплохо попробовать праздничный пирог с патокой.

— О, узнаю старого Гарри Поттера, — обрадовался Невилл. — Тогда пошли в гостиную.

Гарри попытался привести свои растрёпанные волосы в относительный порядок, но как обычно у него ничего не получилось и он, бросив бесполезное занятие, поспешил за Невиллом. Юноша собирался посидеть со своими друзьями у камина и поболтать о чём-нибудь несущественном, но когда спустился в гостиную, то понял, что его планам не суждено сбыться. Рона и Гермионы нигде не было. Сначала Гарри не поверил своим глазам, поскольку был уверен, что они здесь, но когда всё-таки убедился, что с очками всё в порядке, то стал соображать, куда они могли запропаститься.

«Библиотека, скорее всего, уже закрыта, так как сегодня праздник. Значит Гермиона не там. Вся квиддичная команда на месте, да и метла у Рона осталась в комнате. Поле для квиддича тоже исключаем».

— Невилл, ты не знаешь, где Рон и Гермиона?

— Нет. Я сам думал, что они здесь.

— Хм. Интересно, куда они могли пропасть? — спросил Гарри скорее сам у себя.

«А вдруг на них кто-нибудь напал? Или похитил? О нет! Только не это!», — и Поттер понёсся обратно в спальню, перепрыгивая через три ступеньки. Он подскочил к своему сундуку и быстро вытащил из него Карту Мародёров.

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, — протараторил он, тыкая палочкой в кусок пергамента. На листе стали появляться чёрные линии, образуя карту всего Хогвартса. Гарри стал водить пальцем по пергаменту, рассматривая жителей замка в надежде увидеть только два знакомых имени. И вот он облегчённо выдохнул. Точки Рон Уизли и Гермиона Грейнджер были в замке и, похоже, находились в безопасности, поскольку были вдвоём в пустом классе по Заклинаниям.

«Стоп, — юный волшебник выключил карту и бросил её обратно в сундук. — Что они там делают?».

Гарри вновь спустился в гостиную и устроился в своём кресле у камина. Он даже не заметил Невилла, который хотел что-то спросить, но, обратив внимание на задумчивый вид Поттера, промолчал. На кресло тут же запрыгнул Живоглот и удобно устроился рядом с парнем, прижавшись к его ноге.

«Рон и Гермиона одни и в пустом классе. А вдруг у них свидание, и они теперь будут встречаться?».

Гарри не знал, что чувствуют его друзья друг к другу, но предположил, что между ними возможна симпатия. Гарри бы порадовался за друзей, если бы не странное чувство, возникшее внутри при мысли, что его друзья могли стать парой. Это была не зависть. Он не завидовал тому, что Рон и Гермиона начнут встречаться, а он, скорее всего, останется один. И это был не страх. Он не боялся, что они отдалятся от него, если будут вместе. Вернее он боялся чего-то другого, заставляющего сердце неприятно сжиматься и надеяться, что его друзья скоро вернуться и ответят на его вопросы.

Но когда старосты Гриффиндора через двадцать минут вошли в гостиную и уселись с двух сторон от гладящего Живоглота Гарри, у того пропало всё желание задавать вопросы этим двоим. У них был такой вид, что Поттер подумал, что если сейчас спросит что-нибудь не то, сразу получит с двух сторон какими-нибудь неслабыми заклинаниями, и никакая быстрота реакции его не спасёт. Поэтому он продолжил сидеть молча, искоса поглядывая на друзей. Гермиона задумчиво хмурила лоб, но не выглядела расстроенной. Рон же, казалось, витает где-то в своих мыслях, выводя неизвестный узор пальцем на подлокотнике кресла.

«Почему-то они не похожи на людей, у которых только что было свидание», — подумал Гарри.

— Что-то случилось? — осторожно спросил он. Рассказывать о том, что он, хоть и случайно, но подглядывал за ними, было чистым самоубийством.

— Нет, — хором ответили старосты и вновь погрузились в свои мысли, продолжая не замечать ни веселившихся однокурсников, ни расшумевшихся первоклассников. Поттер понял, что если что-то и произошло, его это точно не касается.

«Очень исчерпывающий ответ, — недовольно подумал он. — Что ж, каждый имеет право скрывать свои тайны. Вот я, например, скрываю очень многое. Поэтому не имею права обижаться на них. Всё справедливо».

— Ну ладно, пойду переоденусь на праздничный ужин, — заявила Гермиона и не дождавшись ответа упорхнула в спальню девочек. Уизли продолжал сидеть в кресле, не обращая внимания на Гарри в упор его рассматривающего.

— Рон, у вас точно всё нормально? Вы не поссорились? — Поттер решил, что возможно сможет выяснить что-то у друга.

— Эээ... Нет. Всё хорошо.

— А я тут сижу, гадаю, куда вы могли пропасть?

— Да мы так, задержались случайно, — было видно, что Уизли не хочет продолжать этот допрос, и Гарри понял, что и от друга не добьётся ничего толкового.

«Что ж, не хотят — их право. Не буду настаивать».

— Ну ладно пошли тоже переоденемся. Ведь как-никак праздник, — и Гарри первым стал пробираться к лестнице в спальню между гриффиндорцами, которые похоже в полном составе находились в гостиной.

Невилл не обманул. Ужин и правда был просто великолепен — домовые эльфы постарались на славу. На столах было огромное количество блюд на любой вкус и цвет, и студенты, не теряя времени, налегали на разные деликатесы. Сам Гарри был не очень голоден и съел только несколько кусков пирога с патокой. Рон с Гермионой вроде бы вернулись к своему привычному состоянию, но всё-таки общались между собой как-то по-другому. Что между ними произошло, Гарри так и не смог определить и поэтому решил не лезть в чужие отношения.

«Будет нужно, расскажут сами. А с вопросами я к ним лезть не буду».

Больше ничего примечательного в этот день не произошло. Вскоре ужин закончился и Дамблдор распустил наевшихся до отвала студентов по гостиным. Уже сонные гриффиндорцы, как только добрели себе в башню, тут же отправились по кроватям и моментально уснули. И только Гарри Поттер ещё долго лежал на спине, невидящим взглядом грустных изумрудных глаз буравя тёмный потолок.