О воспитании (гет)

Танни, заливаясь слезами, трясла декана за плечо.

— Очнитесь, сэр, — шептала она, — вы не можете сейчас оставить меня одну.

Снейп тихо простонал что-то и открыл глаза. Он лежал на полу в столовой. Плохо чувствовал руки и ноги. Всё тело было, как из ваты. Голова гудела, перед глазами стоял туман. И в этой дымке он видел черные локоны и встревоженные глаза цвета цейлонского чая.

— Девочка, — он потянулся, чтобы обнять её, — вспомнила про меня!

Танни поняла, что он бредит. Он целовал её руку, и она точно знала, кого он видит сейчас на её месте. И сама она всё на свете отдала бы, чтобы Крис сейчас появилась здесь. Она никогда не сдается. Она что-нибудь придумала бы.

— Что мне делать, сэр, — она отчаянно пыталась вернуть декана в реальный мир, — как вам помочь?

— Танни? — Снейп вдруг совершенно осмысленным взглядом уставился на девушку. — Почему ты ещё здесь?

— Я не могу уйти сейчас, — Танни вытирала слезы, — я не брошу вас тут.

— Походи по комнатам, спустить в подвал, где-то должен быть запасной портключ, попадешь… — он начал задыхаться и не смог договорить.

Решив начать с подвала, Танни выскочила в коридор и долго пыталась найти лестницу, ведущую в указанном направлении, даже не спросив, как должен выглядеть портключ. Наконец, ей на глаза попалась плохо прикрытая гобеленом дверь. И лестница, оказавшаяся за ней, действительно привела её в подвал. Но где здесь искать портключ? Подземелье выглядело заброшенным. Паутина и приличный слой пыли на всем, что можно было разглядеть в полумраке. Не привыкшая обходиться без волшебной палочки, Танни не сразу вспомнила о факелах, то тут, то там воткнутых в грубые отверстия в стене. У самого выхода на перевернутом ящике лежало огниво и покрытая серным порошком пластина. Руки у неё дрожали, и первые искры попадали куда угодно, только не на солому, так же обнаружившуюся неподалеку. Но, сосредоточившись, ей всё же удалось поджечь один из факелов. Тот сильно чадил, но и этого света ей оказалось достаточно, чтобы прийти в ужас от увиденного. Из маленького коридора, где она стояла, открывался вид на камеру пыток. Совсем, как в фильмах ужасов. Только всё это было настоящее. И дыба, и ножи, и жаровня. Отвратительные инструменты тоже были похоронены под слоем пыли. Но от этого они не становились менее жуткими и опасными. Она попыталась поставить себя на место Малфоя. Что бы он превратил в портключ? Наверняка то, чем он больше всего любит пользоваться. Предмет, который ему приятно держать в руке.

Снейп остался один. Двигаться было больно, дышать тяжело. На груди как будто лежала каменная плита. Он немного пришел в себя, и первое, что пришло ему в голову, это необходимость как-то подготовиться к смерти. Но он не был любителем красивых жестов. Ему было стыдно молиться, даже сейчас. Поэтому он просто прикрыл глаза и мысленно обратился к Своей девочке. Хорошо, что она сейчас его не видит. Он не любил быть слабым. С детства в нем заложено было мнение, что люди должны чувствовать его силу. Должны, если не бояться его, то хотя бы уважать. А о каком уважении может идти речь, когда две нахальные девчонки устроили такой цирк? Хорошо ещё, что не оповестили об этом весь Хогвартс! То-то смеху было бы. Оральное насилие над слизеринским тираном. Каково?!

И всё же, он был счастлив и этим. Конечно, в первую минуту, когда он понял, что его оргазм случился не во сне, он был в ярости. Он даже покинул свои покои, намереваясь прямо сейчас поймать зарвавшегося префекта и наказать прямо у неё в комнате. Но чем ближе он подходил к её спальне, тем больше сомневался в своем решении. Разве не об этом он мечтал? Правда, он предпочел бы, чтобы она пришла к нему «легально», вместо того, чтобы устраивать этот балаган. Он уже взялся за дверную ручку, когда почувствовал холод и могильную сырость вокруг себя.

— Людовик?! — наверное, вид у него был дурацкий, потому что призрак тихо прыснул, прикрывая лицо прозрачной кружевной манжетой.

— Тебя поимели? — хихикая, осведомился его прозрачный собеседник.

— Я не желаю обсуждать это сейчас, — Снейп недолюбливал его.

— Молодец, девочка! — Людовик весело смеялся, подпрыгивая в воздухе.

— Значит, ты всё знал? — декан был поражен предательством призрака. — И не поставил меня в известность?

— Значит, правду говорят, что влюбленные слепы, — призрак изящно взмахнул платком, — твои знаки грубоваты, но очевидны. По крайней мере, для меня. Но она упорно отказывается верить в твоё расположение. А теперь я вижу, что и ты не лучше. Она сделала тебе такой сказочный подарок. Любой здравомыслящий мужчина давно ползал бы у её ног, а ты пришел её ругать!

— Я пришел свернуть ей шею. Это две большие разницы, — Снейп гордо выпрямился.

— В таком случае не удивляйся, если она больше никогда тебя не навестит, — призрак прислонился к стене.

— Она могла бы сделать тоже самое, но открыто!

— И как ты это себе представляешь? — Людовик лукаво улыбнулся. — «Профессор, я узнала, как ещё можно использовать язык! Не хотите получить полный отчет в оральной форме?» Она сомневалась до последнего. Всё боялась, что ты её прогонишь. Или посчитаешь её шлюхой. И, глядя на тебя, я понимаю, что её опасения не были напрасны.

— Я — декан! И не могу позволить семнадцатилетней соплячке управлять собой! — Снейп начинал закипать.

— Ей восемнадцть, и она в разы умнее тебя. И очень осторожна. Настоящая ведьма! — Людовик был горд. Его ученица прошла испытание. Чем не придворная интрига?

— И всё же я намерен показать ей, кто в доме хозяин, — он был уже не так уверен в своей правоте.

— Я бы на твоем месте сделал это в постели, должен же кто-то учить молодежь! Это сразу избавит вас обоих от всех сомнений!

— У призраков что, нет других дел, кроме как болтаться целыми днями в коридорах?! — Снейп резко развернулся и умчался, так и не продемонстрировав Крис всю силу своего гнева.

И почему он тогда не вошел?

Мир вновь погрузился в туман. Мимо него проходили люди, над ним склонялись, ему что-то говорили. Он отвечал, хотя плохо понимал, чего они хотят. Он не различал лиц и голосов. До тех пор, пока над ним не склонился рыжеволосый юнец.

— Сев, как ты? — голос его совсем не изменился с тех пор, как декан видел его в последний раз.

— Как видишь, — угрюмо пробурчал он в ответ.

— Не сердись, я ведь только спросил, — виновато улыбнулся мальчик, — мы тут тебя очень ждем. Я скучаю.

— Если мне не изменяет память, ты предпочитал Люциуса при жизни, — Снейп хорошо помнил, как застал этого малыша в спальне Малфоя, и ужас, смешанный с восхищением в глазах новой игрушки префекта.

— У меня не было выбора. Он был сильнее меня. И ты тоже, — мальчик опустил глаза, — и это ты дал мне яд.

— Я ненавижу слабость — прохрипел декан, — и ненавижу тебя, ублюдок!

Мальчик побледнел, по его щекам покатились слезы.

— Я любил тебя, Сев, — прошептал он еле слышно, — а Люциус был так жесток со мной, — он расстегнул воротник, показывая свежие шрамы.

— Убирайся. Ты сам напросился, — Снейп пытался оттолкнуть беднягу, но рука прошла насквозь.

— Посмотрите-ка, кто здесь развалился, — из бесформенной толпы вырвался, как показалось, вихрь. Оттолкнув невинно убиенного малыша, над Снейпом нависла яркая девица с черными волосами, спускающимися почти до пола.

— Азалия! — только и смог выдавить тот.

— Был свиньей, свиньей и подыхаешь! — азиатка ничуть не изменилась. А как он любил её!

— Ты мила, впрочем, как и всегда, — он улыбнулся.

— А ты, небось, мнишь себя волком — одиночкой? — не унималась ведунья. — Я же говорила, что ты ещё пожалеешь? Или забыл?

Он всё помнил. И как можно забыть, что занимался сексом с тайфуном? Но, к сожалению, к бурному темпераменту прилагался отвратительный склочный характер. Даже Малфой со своей дыбой не смог сломать её. Перед смертью она проклинала его. И Снейпа. «Не успокоюсь, пока не отомщу! Вы будете подыхать, как свиньи! Никто не придет проводить вас! Не примут ни в ад, ни в рай! Пусть ваши постели вечно будут холодны!» И кто теперь скажет, что её проклятия не дошли до цели?

Мир вновь завертелся перед его взором. Он проваливался всё глубже и глубже. В последний миг увидел счастливое личико Крис в тот миг, когда она протянула ему ту самую сыворотку. И это был его единственный провожатый по дороге смертной тени.

Танни бессистемно металась в полумраке подземелья, хватая предметы наугад. Ей даже в голову не пришло, что она не одета. Тяжелую большую мантию она бросила рядом с деканом. Но сейчас она совсем не думала о том, что в случае удачи она, возможно, окажется в комнате, полной людей, облаченной только в золотые безделушки. Она сбрасывала на пол то, что уже подержала в руках, но подземелье было битком набито разным хламом. Чтобы найти здесь портключ, понадобится вечность.

И вдруг она остановилась. Потому, что взглядом встретилась с Люциусом.

— Что-то потеряла? — он отделился от стены и пошел на неё.

Кровь застыла у девушки в венах. Сердце остановилось. Минуту она пребывала в оцепенении. Малфой подошел совсем близко. Она почувствовала тепло, исходившее от него, и аромат дорогого парфюма.

— Я вижу, ты скучаешь, — вкрадчиво продолжал блондин, — Северус наконец нашел тебе занятие?

Она молчала, уставившись в пол. «Главное, не показывай ему свой страх», — говорил декан.

— Молчание украшает любую женщину. Особенно оно идет тебе! — голос его был тихий до жути. Страх волнами накатывал на неё, не давая сосредоточиться.

— Я же не обещал вернуть их немедленно, — ворчал себе под нос Малфой, — мне полагается маленькая компенсация за моё терпение.

Она скорее чувствовала его, чем видела. Он легко провел рукой по спине, дошел до золотого пояса и остановился.

— Нарцисса, будь ты проклята, выдра! — яростно возопил Люциус и потащил Танни наверх.