О воспитании (гет)

— Господа, — профессор Дамблдор обвел глазами присутствующих, — вижу, уже все собрались. Начнем.

— Но профессора Спраут и Снейп задерживаются, — начала было мисс МакГонагалл, но Дамблдор сделал ей знак молчать.

— Сегодняшнее собрание преподавателей пройдет в их отсутствие. И я попросил бы всех не выносить за пределы этой комнаты информацию, которую вы здесь получите. Профессору Снейпу я все объясню в частном порядке. Обсуждение затрагивает его лично. А профессор Спраут в служебной командировке.

Все неуверенно закивали. Но на лицах читалось явное недоумение. Что за собрание преподавателей без деканов Слизерина и Хаффлпаффа?

— Я даже не знаю, с чего бы начать, — Дамблдор тяжело вздохнул. — Мы все помним то ужасное и опасное время, когда Пожиратели были в силе, а люди прощались перед тем, как лечь спать, боясь, что не переживут ночи. В это время я имел честь познакомиться со многими выдающимися и достойнейшими людьми. Тяжелые времена выявляют их, как никакие другие. И многих, дорогих моему сердцу, добрых друзей обрел я в те годы. И многих достойнейших узнал волшебный мир. Был среди них и Самуил Гласс.

— Железный Сэм!? — вырвалось у кого-то.

— Он самый, — кивнул Альбус.

Месяц назад, когда Дамблдору попалось в списках учащихся имя К. Гласс, он был рад и горд. Учить отпрыска лорда Гласс! Самого Железного Сэма! Но радость померкла, когда в ответ на пригласительное письмо из школы Самуил прислал отказ. И на второе, и на третье. На четвертое письмо пришел пустой конверт. Внутри были только координаты для аппарации. Но к такому человеку директор готов был прибыть и лично, даже если бы идти нужно было пешком. Пройти пришлось всего километр, ширину аппарационного барьера.

Глядя на то, что лорд Гласс называл своим домом, Дамблдор был весьма опечален. Северная Ирландия имела не так много, настолько забытых богом мест. Всего с десяток домов и школа, похожая на сарай. Да убогая церквушка с кладбищем во дворе. Дом, если этот скворечник можно было назвать домом, стоял чуть в стороне. Дверь была не заперта. Его ждали. Хозяин, высокий, черноволосый, когда-то веселый и очень богатый вампир, встретил директора сдержанно. Нищета в доме сквозила из всех щелей, била по глазам. Дамблдор счел за благо отказаться от обеда. Не было уверенности, что семья потянет еще один рот хотя бы один день. Ребенка в доме не было. Отец объяснил, что девочка на работе. Жена тоже была на работе, а Самуил работал в соседнем городе. Тут для него работы не было.

— Делаю лекарства в аптеке, — пояснил он, — а тут даже врача нет. Болеть не принято.

Причина, по которой семья оказалась в такой адской нищите, состояла как раз в дочери. Поздний ребенок, долгожданный, единственный, переломил судьбу семьи так, что еле ноги унесли. Когда она родилась, сразу было понятно, что проблемы будут. Великий Маскарад рекомендует умерщвлять таких младенцев. Генетический возраст старейшины определяли аж втроем. Не Лилит, конечно, но кто-то из патриархов переродился, не иначе. Острые ушки, с самого рождения полный набор зубов со всеми положенными клыками. И в перспективе непредсказуемые магические возможности. Может стать добрым ангелом, а может — Адским пламенем. Смотря кто из древних вампиров соизволил с громким криком прийти в этот мир тем декабрьским утром.

Но семья Гласс была богата. В замке было безопасно, как им тогда казалось. Девочка росла на радость родителям, здоровая и веселая. Правда, колдовать начала рано. И без палочки. А попробуйте объяснить трехлетнему ребенку, который только что превратил прекрасную скаковую лошадь в прекрасную же шоколадную, что живая лошадка была лучше!

Но, как говорится, недолго музыка играла. Первый-то раз Самуил об Пожирателях Смерти еще много лет назад услышал. Тогда не поверил. Ну что за блажь, магглов бить?! Потом-то не до смеха стало, как народ по всему королевству умирать начал. Сперва стали в гости наезжать бывшие однокашники. Слизеринцы славились своим братством. И все говорили с ним о Лорде Волан-де-Морте. И звали с собой. Да, собственно, интересовал Пожирателей не столько сам лорд Гласс, сколько его резиденция. Но каждый раз Самуил отказывал. Не гоже чистокровному лорду служить самопровозглашенному, да ещё полукровке! И отбивался от покушений, а было их больше тридцати, и смеялся над опасностью. Дамблдор это время тоже хорошо помнил, тогда и познакомились. От него и получил прозвище «Железный Сэм» за упорство и недюжинные магические способности. Берег, как мог, жену, не такую уж и сильную колдунью. Дочка родилась в самый разгар войны. Когда тот, кто не должен быть помянут, погиб, супруги вздохнули с облегчением. Наконец-то, покой. Живи, да радуйся! Что не так все просто, стало понятно после первой попытки похищения девочки. И ещё нескольких за один месяц. Одного похитителя, она, не задумываясь, обратила в статую из чистого сахара.

А потом в гости накатил Люциус Малфой. В школе они дружили. И как друга, по старой памяти, Самуил с легким сердцем впустил его. Тот без обиняков все выложил. И про хозяина своего, скорее всего, не мертвого, и про метку на руке, не исчезнувшую. И про то, что не все потеряно, дело-то живо! И про возможные перспективы юной мисс Гласс под покровительством такого мага, как он сам. От перспектив, прямо скажем, дух захватывало. Но если уж Бог даёт человеку совесть, то больше обычно не дает ничего. И будущность для дочери в качестве жены Драко Малфоя с возможностью безнаказанно потрошить магглов живьем почему-то Самуилу не глянулась. Малфой-старший напоследок обещал, что отомстит, а дочку и так заберет, мёртвый дом, мол, обыскивать проще. Пробовали обратиться за помощью в аврорат. Но там только руками развели. Малфой по всем статьям был оправдан. Тот, Кого-Нельзя-Называть, мертв. Проверка обещала через неделю заскочить, когда посвободнее будет.

После не слишком торжественного изгнания Люциуса из замка на какое-то время наступило затишье. Пока одной безлунной ночью над башнями не повисло облако в виде черепа. Тут все и закончилось. Как могли, отбились от нападавших, благо, стены были толстыми. Но к длительной осаде были не готовы. Ночь худо-бедно продержались. Замок потерял всех домовых эльфов, перебили всю прислугу. Супруги остались одни в окружении убийц на метлах. Их силуэты были хорошо видны днем в небе, а к вечеру того же дня их стало вдесятеро больше. Прилетела сова с запиской. Кто-то, Самуил думал, что Малфой, давал форы в четыре часа, по дружбе, в обмен на замок, и все, что в нем. Если по истечении отпущенного времени их найдут, то убьют. Больше в записке ничего не было. Делать было нечего, как только все бросить и бежать. Маггловых денег в доме не было. Ночью, пока луна за тучами пряталась, с одним узелком переправились с южных гор в другой конец страны. Туда, где подданство английской короны пустой звук. Аппарировать с ребенком не решились. Ехали на перекладных, пока магглы соглашались везти семью бродяг с ребенком. Вот тут и осели. Глушь страшная, и есть порой бывает нечего. Но на карте этой деревни нет. И местные за семь лет к ним привыкли. Улыбаться тут особо не принято, клыки Самуила и жены его никто не видит. А девочку за инвалида выдали. В бедных семьях уроды часто родятся, тут и не удивился никто. Кристалл любят, она тут своя совсем.

— Чечетку бьет, как из пулемета! Упрямая, что твоя ослица! Я уж ее тут в школу определил, — спокойно объяснил Сэм. — Дома сам учу. Я не только в зельях силен. А жена хороша по гербологии. Видели наш огород?! Дочке все равно пока колдовать запрещаем. Местные не поймут, а привлекать к себе внимание ой, как не хочется. Да она и по-английски-то практически не говорит. Ну, как все здесь, со страшным акцентом и огромным нежеланием. И денег на учебу в Хогвартсе нет. Даже на дорогу нет. Да она и переросла уже, ей двенадцать с лишним. Она ж декабрьская!

— Самуил, — тихо возразил Дамблдор. — Я не знаю, что у вас за аппарационный барьер, что через него вашу дочь не разгляели год назад. Но если ребенок появился в хогвартском списке, значит, время пришло и обратного пути нет. Вы отрезаете для дочери все пути к жизни нормальной колдуньи. В школе есть фонд для обучения малоимущих. Не отнимайте у дочери будущее.

— Да Люциус ее в первый же день увезет!

— Не так-то просто похитить ребенка из Хогвартса, — Дамблдор гордо выпрямился, — нас, помимо всего, еще и аврорат охраняет.

Сэм скривил презрительную гримасу.

— Мы все, каждый преподаватель, будем следить за ней! Ваша семейная защита в школе тоже будет работать.

— А когда ее шляпа в Слизерин определит, что делать будете? — не сдавался лорд Гласс. — Там у вас деканом не Пожиратель ли часом? Так я ее тогда сразу в Дурмстанг определю, там директором Каркаров, подельник его!

— Да с чего вы взяли, что обязательно в Слизерин? И вы же сами там учились! — Альбус хотел ещё добавить, что Северус Снейп полностью оправдан по всем статьям, но передумал. Про оправданного Малфоя Самуил помнил еще слишком хорошо.

— Я один и не продался! — отрезал Самуил.

Сошлись на том, что Дамблдор клятвенно обещал девочку определить без сортировки на самый спокойный, самый бесперспективный (в смысле, производства Пожирателей) факультет — Хаффлпафф. Декан Спраут долна была встретить ребенка, привезти на вокзал и посадить в Хогвартс-экспресс. Школьную форму и учебники предоставит Хогвартс. Палочка не нужна. Деньги спишут со счета школы.

— Итак, — Дамблдор откашлялся и осмотрел тревожные лица преподавателей. — Завтра начинаются занятия. Девочка уже на пути к школе. Думаю, что совместными усилиями мы сократим до минимума возможные осложнения.

— Какие осложнения, — не выдержала МакГонагалл, — прекратите говорить загадками.

И тут в окно влетела сова. Покружив над директорским столом, она аккуратно спикировала между свитками и протянула ему когтистую лапу. Тот отвязал послание, прочел и со вздохом отпустил птицу.

— А вот такие,— он протянул декану Гриффиндора маленькую записку.

— АЛЬБУС, ЗА ЧТО?! — громко прочла Минерва. — НИ ЗА ЧТО!!!!

— А это, скорее всего, первые впечатления декана Спраут о новой студентке, — констатировал директор.

Все переглянулись. Год и, правда, обещал быть тревожным.

— Альбус! НЕТ! — протестовала Спраут. — НИ ЗА ЧТО! НИКОГДА! Слышите?!

— Успокойтесь, милая Помона, — директор старался быть вежливым, — это не педагогично. Вы же профессионал.

— Вот что она сдала на склад взамен хогвартской формы! — Спраут сунула Дамблдору клок светлого трикотажа. — ПОЛЮБУЙТЕСЬ!

Директор развернул белую маггловую футболку. На груди красовалась надпись: «Хороший протестант — мертвый протестант!»

— А что вы хотели, — пожал он плечами, — район такой! У них там война. С протестантами.

— Она всю дорогу завуалировано обзывала меня полукровкой!

— Ей всего двенадцать, — Дамблдор не сдавался, — а ваша задача, как педагога, не дать ей ступить на скользкий путь.

— Она несется по нему на всех парусах! Не возьму! У меня спокойный факультет.

Но тут директор посмотрел на нее таким взглядом, что Спраут поняла. Возьмет. Еще как возьмет. Еще и чемодан понесет. Она устало опустилась в кресло.

Откровенно говоря, Снейп не понимал, что за праздник такой — начало года. Хогвартс наполняется орущими, тупыми студентами. Каждый год происходит какое-нибудь несчастье: то умирает учащийся, то монстр появится в лесу и Хагрид отправляется его ловить. А поймав, делает очередным домашним любимцем. То кто-нибудь пропадает без вести. В большинстве случаев, виной всему неконтролируемые учащиеся. С тех пор, как отменили телесные наказания и карцер, они стали неуправляемы. Из «праздничного» в этот день для декана был только ужин.

Снейп недовольно оглядел толпу первокурсников, испуганно разглядывающих своё новое обиталище, и направился было к столу преподавателей, но тут его взгляд непроизвольно задержался на маленькой черной фигурке у двери. Он уже готов был пойти ловить очередного отбившегося от «стада» первокурсника, как вдруг заметил, что девочку держит за руку декан Хаффлпаффа — глуповатая мисс Спраут.

«Что такое? Неужели эта курица вспомнила, наконец, об обязанностях преподавателей и выбралась из грядок? — пронеслось в его голове. — И девчонка какая страшненькая! Или она привела с огорода пугало?»

Действительно. Сильно потрепанная мантия явно размера на два больше, чем нужно. Из немыслимо длинных, и потому сильно закатанных рукавов торчат тонюсенькие ручки.

Черные волосы, туго собранные в пучок, делали ее похожей на большую куклу. И только глаза — живые, черные, давали понять, что перед ним не игрушка или пугало, а обычный ребенок. И какой не детский, тяжелый взгляд.

Тем временем девочку почти силой втащили в зал и усадили на скамью Хаффлпаффа.

— Что за номера? — тихо спросил Снейп сидящего рядом на высоком стуле Флитвика. — Почему без сортировки?

Но тот только испугано заморгал и отвернулся.

С другой стороны сидел новый преподаватель. Тощий, едва ли старше двадцати. Снейп с презрением рассматривал очередного конкурента. И Дамблдор решил, что этот сопляк будет преподавать лучше, чем опытный колдун? Новичок, в свою очередь, довольно дружелюбно поглядывал по сторонам и даже имел глупость попросить Снейпа передать ему блюдо с пирожками. «Что ж. Улыбайся пока. Ты тут всего на год!» Проворчав в ответ, что нужно, мол, заклинание призыва практиковать, Снейп, быстро дожевав мясо, покинул стол. По дороге из зала еще раз взглянул на странную девочку. Она сидела с абсолютно прямой спиной, на самом краю, чуть в стороне от остальных счастливых первокурсников, и ела так, как будто никогда раньше не видела еды: быстро и не разбирая, глотала все подряд.

Для декана Снейпа год начался с двух вежливых отказов. «Извини, но НЕТ» стало ответом на заявление о приеме на должность преподавателя по Защите от Темных Искусств. Таких отказов у него накопилась уже целая коллекция, десять штук. Второе вежливое «Нет» касалось принятой без сортировки студентки Гласс, дочери лорда Самуила Вельмонта Гласс, чистокровного ирландского вампира высшего домена. Но тут он хотя бы получил приемлемые объяснения. Ну да, странно, спасая дочь от Пожирателей Смерти, отдавать ее на фаультет, которым руководит человек с черной меткой Пожирателя.

— И вы думаете, — задумчиво спросил он, — что Помона способна провести коррекцию такого поведения?

— Ну, она педагог, — уклончиво пожал плечами Дамблдор, — в противном случае, встает вопрос о ее компетенции как преподавателя. А Спраут не первый год декан. Справится как-нибудь. У девочки мать — герболог. Что-то она уже умеет. Привыкнет.

Учебный процесс начался с неприятного происшествия. Старшекурсники Хаффлпаффа, решив, очевидно, завоевать авторитет среди первокурсников, взорвали в подземном коридоре самодельную бомбу с довольно сильным зельем для мелкого увеличения. Лазарет мигом наполнился длиннорукими, длинноногими, длинноносыми и асимметричными учащимися. Снейп получил выговор от Дамблдора за «не предостережение». Это так возмутило преподавателя зельеварения, что он в порыве злобы лишил случайно встретившихся в коридоре учащихся собственного факультета двадцати очков и даже не заметил этого. Удивленные слизеринцы, привыкшие к внезапным вспышкам гнева декана, еще долго стояли посреди коридора в полном недоумении.

— Кто здесь считает себя гениальным зельеваром? — Снейп пронесся мимо котлов, раскиданных пузырьков с компонентами к своей кафедре в подземелье. Класс замер. Слышно было, как жужжат живые мухи в банках препараторской. Надо сказать, что все виновники взрыва пребывали в лазарете. А на сдвоенном уроке присутствовали только первокурсники Райвенкло и Хаффлпаффа, еще не знающие ни темперамента Снейпа, ни его оригинальной манеры вести занятия и ставить оценки. И гнев преподавателя был направлен не по адресу. Но Снейпа было не остановить.

— Я спрашиваю, кто из вас, тупых олухов, думает, что я учу вас для того, чтобы вам было, чем себя развлечь?

Недоумению первокурсников не было предела. Это был их первый урок в Хогвартсе. Они переглядывались, перетаптывались и молчали. Снейп бешенным взглядом оглядел класс, медленно понимая, кто перед ним. С трудом взяв себя в руки, он оперся на кафедру.

— Итак, я повторяю вопрос — хорошая мина при плохой игре, — кто из вас знаком с зельеварением? Вы ведь открывали учебники дома? — его сильно удивил бы положительный ответ, но все молчали. — Вы, наверное, слышали об умельцах, которые извели почти кварту разных ингредиентов на посредственное зелье. За это Хаффлпафф лишается пятидесяти очков. Но это еще не все. Честно говоря, я не ждал такой прыти от такого… посредственного факультета. Я всегда считал вас наименее способными к зельеварению. Но сейчас вижу, что недооценивал вас. С сегодняшнего дня Хаффлпафф будет получать дополнительные задания по моему предмету. Чтобы у вас не было времени на дурацкие розыгрыши. Итак, начнем, — Снейп скривил губы в некотором подобии улыбки, — раз вы так осведомлены в плане зельеварения, то без труда расскажете мне состав зелья для мелкого увеличения. Ну, я жду!

Тишина стала просто ужасающей. Учащиеся сжались, пытаясь спрятаться за своими котлами. Каждый надеялся, что его не спросят. Профессор уже готов был снять очередные пятьдесят баллов, когда в самом дальнем углу класса увидел поднятую руку. Присмотревшись, он узнал девчонку в поношенной мантии. Ее было едва видно из-за котла, такая она была коротышка.

— У нас появился доброволец? Определенно, Хаффлпафф сегодня в ударе! Ну, поразите нас широтой познания, мисс…

— Глашш.

— Как, как? Не могу найти вас в списке.

— Кришташ Глашш, прохешшох, — (что, видимо, означало, Кристалл Гласс, профессор).

На мгновенье наступила тишина, и вдруг класс взорвался смехом.

— Тишина! — одного окрика как всегда оказалось достаточно для воцарения абсолютного порядка. — Вы, кажется, издеваетесь, мисс?

— Ижфиниче, прохешшор. Я моху прошохшочь по-ихланшски?

Такого жуткого ирландского акцента профессор не слышал с детства. Чтобы уточнить, он перешел на язык своих предков:

— Наверное, вы из дикой глуши, раз не научилась говорить толком.

— Не было необходимости. У нас все так говорят. Я могу продолжать по-ирландски, — и, не дожидаясь разрешения, отбарабанила состав зелья с точным указанием назначения каждого компонента. Во время ее ответа Снейп одобрительно покачивал головой, даже не замечая, что она говорит не по-английски.

— Дома кто-то занимается зельеварением? — спросил он, когда девочка закончила.

— Отец зельевар, мама — герболог.

— Заметно. Неплохой ответ. Но баллов не получите, пока не научитесь нормально говорить. Садитесь.

Девочка села. Класс молча уставился на нее. Бедняжка явно не пользовалась большой любовью новых товарищей. Вокруг нее быстро образовалось много свободного места. Это сидящие по соседству отодвинули свои вещи и отсели сами. Снейп продолжал пытать учащихся и снял с Хаффлпаффа еще пятьдесят баллов. Опрос успокоил его, и, дав небольшое (по своим меркам) задание, он с миром отпустил свои жертвы.

Кристалл пыталась затолкать в потрепанный рюкзак огромную книгу по зельеварению, когда ее грубо толкнули в спину. Она резко обернулась. Она вообще не любила, когда к ней подходили со спины. Каждый раз, ощущая за спиной чьи-то взгляды, она вздрагивала. И сейчас она почти постоянно ощущала ненависть вокруг себя. Путь до школы она проделала в туалете Хогвартс-экспресса. Соседи по купе сначала посмеялись над ее одеждой, потом над акцентом, потом начали издеваться над ее прикусом. Отец, отправляя Кристалл на учебу, велел ей не унывать, не хныкать и не шалить. И главное, не позволять своим эмоциям одерживать верх над разумом.

С детства ей предписывалось быть сдержанной, не шуметь, не бегать и вообще избегать резких движений (от этого было много проблем). И пуще глазу беречь ЧЕСТЬ РОДА. Хотя достаточно трудно осознавать свое дворянское происхождение, одновременно копая картошку на чужих огородах. Сколько она себя помнила, они жили в глухой маггловской деревне, где каждый вздох соседей слышен за три дома. И колдовать в таких условиях было крайне неразумно. Кроме того, девочка была в курсе, чем обернулась для ее семьи ее магическая сила. И боялась подвести родителей под монастырь.

Как-то отец взял ее с собой в город и по дороге попросил продемонстрировать, в какой мере Бог наделил дочь магическим даром. Потом он долго молчал. Почти всю дорогу. И дочери так ничего и не сказал. Но дальше колдовать без присмотра почему-то запретил. Вечером она подслушала разговор родителей, сделав вид, что спит. Из сказанного не поняла ни слова. Было что-то про Темного Лорда, что он бы захотел такую ученицу. Про какого-то Малфоя, который их проклял. И про то, что маг она, скорее всего, темный. В доме мало говорили о магии, и каких еще оттенков они бывают — Крис не знала. И почему плохо быть темным магом, тоже было непонятно.

Больше таких разговоров не было. Кристалл спокойно росла, училась в обычной школе, обожала химию и в деревне ее любили.

— Тебе, небось, понравилось выставлять нас придурками? — довольно рослый для первокурсника, мальчишка толкнул ее в спину. — Решила выпендриться перед Снейпом. Думаешь, попадешь к нему в любимчики?

— Чебе какое шело? — Кристалл сейчас особенно стеснялась своего акцента.

— Мерлин, — мальчишка продолжал толкать ее, заставляя отступать назад, в неосвещенный участок коридора, — она даже говорить не умеет, а туда же, дворняжка ирландская!

Это подействовало, как искра. Да как он смеет? Какой-то олух что-то имел против ирландев?!!! Кристалл не умела сдерживать эмоции, как бы этому не учил отец. Она еще могла пережить собственное унижение, но ирландскую нацию в целом в ее присутствии не стоило оскорблять. Не помня себя от ярости, она ударила нахала рюкзаком. Тяжелые книги тут же посыпались на пол, мальчишка на секунду отпрянул. Потом пришел в себя и ударил в ответ. Кристалл не удержала равновесие, споткнулась о книгу и упала навзничь. Она довольно сильно ударилась головой о каменный пол. Кровь ручьем лилась из носа, в голове зашумело, но она не понимала, что произошло. Мальчишка испуганно моргал, стоя рядом. Он не хотел так драться с девчонкой. Просто думал проучить ее. И у него даже не было платка, чтобы дать ей. Поэтому он тупо пялился на нее и даже не помог ей, когда она пыталась сесть. В это время у него за спиной раздался яростный шепот:

— Ударил девочку?! — Снейп, никем не замеченный, подошел совсем близко и сразу понял, что произошло. Он оттолкнул его со словами: «А с вашим отчислением, я думаю, проблем не будет. В мой кабинет, живо!» Уходя, мальчик видел, как профессор зельеварениия склонился над девочкой.

— Возьмите платок, мисс Глашш, или Гласс?

— Он не финофаш. Я хехфая нашала, — пыталась она произнести, прижимая платок к лицу. Но Снейп имел собственное представление о воспитании и послушании. Знаком велев ей молчать, он повернулся и, сказав на прощание по-ирландски: «Есть только один способ избежать подобного унижения, мисс. Станьте первой, тогда никто не посмеет поминать Ирландию всуе в вашем присутствии. Ну, и кулаки набивайте. Платок можете оставить себе», — развернулся и ушел.

Они давно и (как-то естественно) стали гулять вместе. Декан обычно брал в Хогсмид или Запретный лес лучшего учащегося с дополнительных курсов. И Крис подсуетилась. Теперь он часто брал ее с собой в лес, когда цвели ядовитые цветы. И не ядовитые, но тоже нужные для работы. А она как-то находила ему мелкую лесную землянику, которая только что появлялась перед самыми каникулами или перестаивала до сентября. Она вообще всегда искала что-нибудь вкусное. Черника, ежевика, дикая малина. Они облазили все кусты, до которых можно было безопасно дойти. Снейп ходил по этому лесу много лет, но ему в голову не приходило тут есть. Кто будет после хогвартского обеда есть рябину?

В какой-то момент он понял, что они прогуливаются. Не работают, не тащатся куда-то по делам, а просто гуляют. Крис пользовалась любой возможностью, чтобы свинтить из школы. В тени деревьев ее не так обжигало солнце. Она говорила, что дома, в деревне, солнце редкость. Там можно хоть весь день гулять. А тут даже зимой особо не выбраться.

Начиналось все со скандала, которого Снейп очень стыдился и в последствие старался избегать этой темы. Как-то, посещая по делам Хогсмид, он наткнулся на свою любовницу. Розмерта, хозяйка «Трех метел», была замужем. Но муж часто уезжал, вот как сейчас, например. Посадив Крис, тогда еще первокурсницу, с покупками за столик, он спокойно и с удовольствием провел время в постели, откуда утром встал другой мужчина. Было так хорошо, что он совершенно забыл о делах и о девочке. И вспомнил только тогда, когда отрываясь, наконец, от прощальных поцелуев на лестнице, увидел, что учащаяся и покупки исчезли. С такой скоростью он в Хогвартс не возвращался никогда. Ребенка, над которым висела угроза похищения, он взял из школы под роспись. Что, если она не вернулась? А если вернулась, как он объяснит, почему одна? В его воображении девочку уже везли куда-то в черном ящике, запертом на сотню заклинаний. И он прекрасно понимал, что со стороны похитителем выглядит именно он.

Кристалл ждала его у опушки леса на полпути к школе. Корзина и три пакета висели в воздухе. Она набрала в лесу грибов и последних осенних ягод, и спокойно готовила на костре.

— Ягодку? — она протянула ему чуть перезревшую черничину. — В этом году больше не будет!

— Какого?! — он с трудом сдержался, чтобы не ударить ее. — Что вы тут делаете? Я велел вам ждать за столом!

— А я вам не домашний эльф, — огрызнулась она, — чтобы меня можно было оставить «на посту» корзину сторожить. Но нет худа без бобра, как говорится. Вы отдохнули, я отдохнула. Спасибо и все такое.

— А если бы тебя похитили?!

— А если бы меня похитили из «Трех метел», это было бы совсем другое похищение?

Он нервно ходил вокруг. Напряжение постепенно спадало. И правда, взял ребенка из школы — верни на место, а потом развлекайся. Непорядок, господин декан.

— Не страшно было одной? Вдруг звери нападут?

— Нет — она сосредоточенно осматривала поджаренный гриб, — тут опасные только кентавры, они самые умные. Но они жеребят не трогают. А остальные так, мелочь. Справлюсь.

— Почему ты ешь в лесу? — уже успокоившись, он взял у нее из рук ягоды. Они были сладкие, очень мягкие. Ужасно вкусные.

— А почему нет? Вкусно же. Вам не нравится?

Снейп задумался. Вообще-то, нравится. А что, приятно вот так сидеть на камне, с жареными грибами и переспелыми ягодами.

— Но ведь в школе отлично кормят, — не отставал он.

— Вам НРАВИТСЯ? Вот так сидеть и есть немытые ягоды, НРАВИТСЯ?

Он пожал плечами и кивнул.

— Я ем в лесу, потому, что это приятно. Больше не для чего. Мне не нравится в школе, хотя бы там кормили одним шоколадом. Там напряжно. А здесь, — она обвела рукой пространство перед собой, — меня никто не дергает. Вы же тоже зашли в гости, потому, что это приятно.

Снейп покраснел. А ведь ребенок в курсе, почему он задержался. Конечно, в деревне, наверное, овцы на дороге спариваются.

— Твой отец так и не оттаял? — тихо поинтересовался он.

Она отрицательно мотнула головой.

Досидели до ночи. В темноте с костром было еще уютнее. Крис рассказала, что когда они оказались в маггловской деревне, их тут же арестовал единственный на всю округу полицейский. Ей уже было четыре года и она его тоже запомнила. Старый, полноватый, помятый, с цепкими глазами. Рыжий и весь в веснушках. Осмотрев девочку и двух бродяг, он спокойно поинтересовался по-ирландски, какого они вероисповедания и есть ли у них жилье. Самуил не был дураком. Да, по маггловедению у него не было отличной оценки. Но флюгер в голове вертелся в правильном направлении.

— Какого нужно, чтобы появилось жилье? — тихо поинтересовался он так же по-ирландски.

Полицейский ненадолго задумался, мрачно глядя на него.

— Вы КАТОЛИКИ, — пробурчал он, — живете в доме на отшибе. Там подремонтировать чутка, и крыша течь не будет.

Это был их первый и последний разговор. Потом они узнали, что их приняли за беглецов ИРА. В этих краях не принято было задавать вопросы. Тут, кроме бога, ни во что не верили. Никаких документов никто не спрашивал. В первое же воскресенье вся семья пошла к мессе. После этого местные магглы молча носили им еду, пока отец не нашел работу. Мать сразу устроилась прачкой. А девочку взяли работницей на огороды, как только ей стукнуло пять. Полоть и собирать картошку, обирать гусениц и жуков. Взрослые долго привыкали жить без магии, а дочка и не начинала толком ею пользоваться, ей было проще. Пока мама работала в одиночку, они голодали. Родители-вампиры легко переносили длительный голод, их созревший организм вырабатывал гормоны стресса, а Кристалл приходилось нелегко. Отец каждый день брал ее с собой в лес и там собирали то, что росло. Знала она вкусы лебеды, и крапивы, и одуванчиков. Коры ивы, листьев березы, луба сосны. Тушеных голубей и жареных желудей. Корни лопуха и кувшинки, все шло в дело. Снейп подумал, что Уизли могли бы считаться богачами по сравнению с этими людьми.

— Пора, — она поднялась и стала отряхиваться, — а то меня старосты порвут. Я никому не скажу, что вы меня одну бросили. А вы меня еще раз с собой возьмете?

Он отрицательно покачал головой. Крис тяжело вздохнула. В этот день он пропустил дополнительные занятия по зельям и вечернюю практику по защите. И не капли об этом не жалел. И не пожалел даже тогда, когда на другой день выяснилось, что у него самое сильное в его жизни пищевое отравление.

После того памятного случая он не брал ее с собой ни разу, а она не просила. Хотя на курсах все еще была лучшей. Когда на втором курсе детям и так разрешили посещать Хогсмид без преподавателя, он как-то догнал ее по дороге, попросив продемонстрировать свои магические способности по максимуму. Он слышал отзывы других педагогов по магическим дисциплинам, и знал, что у нее много проблем из-за избытка силы. Ему стало интересно. В ответ она предложила пройтись до какого-нибудь большого поля. Ей нужно было много места. Далеко за деревней, когда уже давно исчезли из виду домики на окраине, Снейп решил, что можно уже остановиться. Вроде бы тут никого не было. Крис некоторое время сосредоточенно молчала, потом резко выбросила вперед сложенные руки и чуть повернула кисти. Перед ней образовался метровой высоты коридор из горящих колец футов сто длинной. Она еще чуть подалась вперед, и из ее рук вырвался столб пламени, легко проходя через кольца. Снейп отчетливо почувствовал, как под ногами нагрелась земля. Трава под кольцами пожухла. Она хотела показать еще что-то, но тут прямо у нее за спиной аппарировал Дамблдор.

— Что вы делаете?! — громовым голосом возопил он.

— Ничего, — она погасила кольца и, вытирая вспотевший лоб, подошла к мужчинам, — просто колдую.

— Северус, — директор обернулся к Снейпу, — я думаю, вам лучше немедленно нас оставить. НЕМЕДЛЕННО!

Тот кивнул и, к своему величайшему удивлению, протиснувшись через самый узкий пожарный шланг, как ему показалось, в следующую секунду ударился об пол у себя в кабинете. Принудительная аппарация. АППАРАЦИЯ В ХОГВАРТСЕ?!

Оставшись одни, директор и студентка минут пять сосредоточенно разглядывали пожухлую травку.

— Знаете, что вы только что сделали, мисс Гласс? — Дамблдор перевел на нее удивленный и в чем-то даже напуганный взгляд. — Вы сломали нам аппарационный барьер.

— Из чего он тут был сделан?! — удивилась она. — Я даже сопротивления не почувствовала! Вы бы хоть табличку поставили!

В этот момент рядом с Дамблдором аппарировало еще человек десять в серых мантиях аврората.

— Директор! — высокий, седой плотно сбитый мужчина тревожно осматривался. — Проникновение в школу? У нас был сигнал о прорыве барьера.

Пока директор пытался объяснить, что прорыв был случайным, буквально учебным, Крис зло рассматривала авроров. Вот эти же самые люди, которые только что прибыли на вызов в течение десяти минут, не соизволили оторвать задницы от кресел, когда им с родителями угрожали смертью?

Она спокойно проследовала за директором в его кабинет, молча дождалась, пока проорется мисс Спраут. Равнодушно выслушала аврора, который объявил об ее аресте. И только чуть криво усмехнулась, слушая, как протестует Дамблдор.

И в полной тишине, наступившей вслед за коротким аврорским «Проследуйте с нами, мисс», хищно улыбнулась.

— Я несовершеннолетняя, сэр. Только с родителями или опекуном.

Все ненадолго замолчали.

— Директор, — кашлянул аврор, — будьте добры предоставить сопровождающего.

— Я не Поттер, — все так же тихо и спокойно продолжала Крис, — у меня родители живы.

Аврор еще немного помолчал. Дамблдор начал напрягаться. Спраут позеленела.

— Ну, хорошо, — кивнул представитель власти, видимо, сверившись со статьями о задержании в своей голове, — Альбус, отправляйте родителям самую быструю сову.

Сова улетела с запиской.

— Теперь девочку можно отпустить, как мне кажется, — примиряюще начал Дамблдор.

— Ни в коем случае, — аврор был непреклонен, — за несанкционированное снятие аппарационного барьера со стратегического объекта следует наказание в виде лишения палочки. Пожизненно!

— Интересно, — тихо, как бы про себя, проговорила девочка, — как это будет осуществляться практически?

— Учащаяся Гласс не нуждается в волшебной палочке, — нервно пояснила декан Спраут.

Аврор уставился на девочку уже с интересом.

— Сняла профессиональный барьер одними руками?

Крис натянуто улыбнулась.

— Профессиональный барьер у нас дома, — выдавила она, — километровый. А тут — какая-то жалкая подделка.

Тот помрачнел.

— Не вашего ума дело, мисс. Стандартный барьер. Я сам ставил. И сейчас, кстати, его нужно восстанавливать. И как прикажете это делать?

— Попробуйте как я, руками, — проворчала она.

Аврор резко встал и молча удалился. Декан Спраут вновь запричитала.

— У вас большой опыт общения с полицией, мисс? — поинтересовался Дамблдор.

— Этот не первый, что скрывать, — она пожала плечами, — у нас просто район такой. Все террористы из Белфаста чалят в Диви, а от них к нам скидывают вещдоки, чтобы не спалиться. В нашей деревне каждый младенец знает, что делать, если нашел ствол. Или гранату. Или в дом пришел человек из ИРА. И уж, конечно, все до последней собаки, знают, что делать, если придет полиция. Взрослым хана. А подросток для закона человек-невредимка.

В это время вернулся аврор.

— Мисс, — кашлянул он, — извольте пройти со мной. Нам нужно проверить новый барьер.

— Извините, сэр, — потупилась она, — все перемещения несовершеннолетних во время следствия производятся в сопровождении родителей.

Аврор побагровел.

— И, кстати, — так же смиренно продолжала Крис, — если ожидание продлится больше часа, мне положен ланч. А свыше шести часов — горячее питание. И, раз уж мы заговорили об ожидании. Мой отец не говорит по-английски. Вам будет нужен независимый переводчик.

— А как ваш отец закончил школу? — аврор был непреклонен. — Как он записку прочтет?

— Имеет право не говорить с полицией по-английски, — уточнила она, — и все документы следствия, включая записку на улетевшей сове, должны быть переведены на ирландский-гаэльский.

— Вы не могли сказать об этом раньше? — аврор наклонился к ней и угрожающе продолжил: — Что-то еще, мисс? Отлично. Тогда берите перо, пергамент и напишите отцу на ГАЭЛЬСКОМ!

— Извините, — она принялась внимательно рассматривал свои колени, — вы не можете заставить меня свидетельствовать против себя письменно.

Аврор издал тихий рычащий стон.

— И я не сильна в законах, — она взглянула ему прямо в глаза, — но, поскольку я вампир, мне, кажется, положен допрос в присутствии члена малого Маскарада. И поскольку Маскарад прочно обосновался тут, в Шотландии, вам понадобится переводчик с шотландского-гаэльского на английский, и с шотландского-гаэльского на ирландский-гаэльский. Да, это разные языки. Вы сами, кстати, являетесь гражданином независимой республики Ирландия?

Пальцы аврора на ручке ее кресла побелели.

— Похоже, что нет, — констатировала она, глядя на его руки, — соответственно, придется еще подождать представителя аврората, у которого есть ирландское гражданство. Насколько я знаю, их всего двое. Кажется, шестью часами тут не обойтись. То есть мне положен ночлег. И раз мы с вами разного пола, вы не сможете присутствовать. Хм. Вроде все.

С этими словами она воткнула себе в уши капельки магических наушников, и тут же закачала в такт музыки головой.

Прошло около трех часов. За это время учащаяся спокойно съела сэндвич и выпила тыквенного сока. Спраут продолжала ее отчитывать, но Крис не слышала. Не выдержав, та выдернула один наушник. По кабинету разлилось неожиданно громкое: «Потряси жопой, детка! Потряси жопой! Я тебе не Скубиду-уди-дуби-ду» под нежные переливы кельтскй флейты.

— Он назад не работает, мисс Спраут, — устало констатировала Крис, — надеюсь, господа, вам нравится ирландский рэп.

Дамблдор сказался занятым, и вышел.

— Это безобразие, — возмутилась Спраут, — у меня тоже дела!

— Да никто вас не держит, — нервно отмахнулся аврор.

Спраут вышла, столкнувшись возле статуи горгульи с Дамблдором. За ним шел очень бледный декан Слизерина.

— Я привел переводчика, — Альбус лукаво улыбнулся, — и он на четверть вампир. Мисс Гласс!

— ?

— Можно ли считать, что ваши интересы, как вампира, защищены?

— Не уверена, — она поджала губы. — Декан тут работает, а следовательно, лицо заинтересованное. И он не является членом малого Маскарада. И я не уверена, что когда Визенгамот будет у меня НИЧЕГО не отнимать, его можно будет вписать в протокол с чистой совестью.

Снейп обратился к аврору.

— Вы действительно полагаете, что игра стоит свеч? Во-первых, любой думосбор покажет, как ребенок резвится с новым заклинанием в чистом поле, не подозревая об аппарационном барьере. Во-вторых, у нее действительно нечего отнять. В-третьих, это досадное недоразумение произошло в учебное время, а следовательно, должно рассматриваться, как нарушение школьных правил. А по правилам школы, максимальное наказание — это сто баллов. Которые, разумеется, уже сняты. Но даже не это главное.

— И что же главное, бывший подследственный Снейп? — зло поинтересовался аврор.

— Главное, — пропуская слова собеседника мимо ушей, продолжал тот, — что ваш так называемый барьер был снят тринадцатилетним ребенком, у которого по чарам всего лишь «Выше ожидаемого». А предполагалось, что он защитит школу буквально от прямого нападения Сами-Знаете-Кого.

Аврор еще думал над словами Снейпа, и тут из камина вылетел вопиллер. Немедленно взвился в воздух и неистово завопил мужским голосом что-то невнятное.

— Переводите!

Северус слушал. Постепенно его уши покраснели, а следом за ними и щеки.

— Я не могу произнести это в присутствии ребенка и директора.

— Ничего, — ухмыльнулся аврор, — после тех песен, которые я тут услышал, мне кажется, директор все используемые термины уже знает. А у девочки нет языкового барьера. Не так ли, мисс?

Крис даже бровью не повела.

Снейп глубоко вздохнул и медленно, подбирая слова, проговорил:

— Ваша школа… пережила сексуальное насилие. Вы обещали мне, что ребенок там будет в безопасности. Из каких продуктов жизнедеятельности свиней вы слепили ваш барьер? Руки авроров растут из... э... ягодичной мышцы. Я... м... своим детородным органом делал лучше на первом курсе. В район анального сфинктера может идти Визенгамот. Если дочку выгоняют из школы, я только рад. Ваше мнение я вращал на своем… в общем, вращалось. Дальше в том же духе. Аврорам горячий привет. Железный Сэм.

Постскриптум. Дочка, спасибо. Повеселился от души. Это все.

— Это дочь Железного Сэма? — аврор с минуту совсем по-иному рассматривал Крис. Потом резким движением порвал протокол.

— Ладно, баш на баш, — выдохнул он, — погорячились. А вас, юная мисс, я когда-нибудь либо найму, либо посажу. Но в любом случае, не в последний раз видимся, как мне кажется.

Не удостоив его ответом, Крис встала и направилась к выходу. Мужчины, стоящие в кабинете директора, покраснели. Аврор закашлялся. Оказалось, что за время ожидания та сняла мантию и теперь несла ее в руках. Под школьной формой оказалась маггловская футболка, на которой сзади был нарисован сжатый кулак с характерно выпрямленным средним пальцем.

— Вот, — вздохнул Альбус, — теперь понятно, что так бесит мисс Спраут. И ведь ни слова грубого не сказала.

Снейп догнал ее возле стены, где в стеклянных песочных часах пересыпались драгоценные камни статистики. Часы Слизерина были до краев полны внизу зелеными изумрудами. Часы Гриффиндора почти так же заполнены алыми рубинами. В часах Когтеврана синел кобальт, уровень был значительно ниже слизеринского. Часы Хаффлпаффа опустели.

— Мисс Спраут вас живьем съест, — тихо сказал он.

— Ну да, — иронично отозвалась Крис, — а то же впереди всех шли!

— В произошедшем есть часть моей вины, я хотел поблагодарить, что умолчали об этом. Нет ничего хорошего для бывшего Пожирателя Смерти, если его застали на месте прорыва аппарационного барьера.

— Всегда пожалуйста, — хмыкнула она, — до совершеннолетия могу авроров как угодно троллить.

— И все же не стоит так наплевательски относиться к учебе, — он придержал ее за локоть, заставив остановиться, — вы можете снять барьер, наложенный профессионалами, и при этом имеете всего лишь «Выше ожидаемого» по чарам?! Да вы лентяйка, мисс!

И, глядя в ее недоумевающее лицо, продолжил.

— Я знаю, что пожалею об этом, но! За каждые пятьдесят набранных вами баллов вы будете получать один поход в Хогсмид со мной по делам.

— Стараетесь для чужого факультета?

— Я стараюсь для себя. Мне в Слизерине лентяи не нужны. А вы, рано или поздно, так или иначе, окажетесь на моем факультете.

Она с минуту стояла, молча, раздумывая.

— Тогда до завтра, сэр.

С тех пор походы в Хогсмид возобновились и продолжались вплоть до ее выпускного.

Когда Крис была уже на пятом курсе, он однажды увидел, как профессор Люпин, преподаватель по ЗоТИ, стоит рядом с ней в коридоре, то испытал что-то вроде ревности. Как, разве великий и ужасный Северус Снейп не является единственным взрослым, с кем она может поговорить обо всем? На большой перемене он поймал Римуса в учительской и устроил ему небольшой, но напряженный допрос. Тот, ничего не скрывая, поведал, как учащаяся Гласс разнесла ему весь кабинет.

Это произошло на занятиях с богартом. Как и во всех остальных классах, он построил учащихся колонной и они под веселенькую музыку превращали свои ожившие страхи: кто в жужжащую полосатую свинью, кто в старичка в розовых панталонах. Когда очередь дошла до Крисс, он не ждал ничего необычного. Это ж Хаффлпафф! Но случилось странное. Богарт превратился в саму студентку Гласс, только очень тощую и оборванную. Кто-то за ее спиной крикнул: «Даже она себя боится!» Класс дружно заржал. Люпин не ожидал, что в Хаффллпаффе учатся такие злые дети. Крис зло прошипела: «Редикулус!» и богарта вместе с сундуком, из которого он выбрался, снесло взрывной волной. А следом в этот водоворот попали книги, свитки, оборвалась люстра. Дети с визгом побежали прочь из кабинета. Когда посыпались оконные стекла и задрожал пол, учитель резко выдернул девочку из класса.

— И кто на самом деле твой богарт? — спросил он, пока она успокаивалась. — Чего именно ты боишься? Я не совсем понял.

— Бедности и голода, — она зло шмыгнула носом, — мне почему-то кажется, что вы меня хорошо понимаете.

Она взглянула на его истрепанный костюм. Он на ее казенную мантию, всю заштопанную и потертую.

— Я ненавижу бедность, — она сжала кулачки и отвернулась к окну. — Когда я вырасту, хочу стать очень богатой. И очень известной.

Римус сказал Снейпу, что когда она вырастет, будет очень похожа на Волан-де-Морта. И, наверное, будет с ноги открывать двери в любые министерские кабинеты. Дети из бедных семей часто бывают злыми и целеустремленными. Снейп подумал, что оборотню неплохо бы держаться от девочки подальше. Но ничего не сказал.

— Нет, нет и нет!

Директор ходил кругами по своему кабинету. Благо, места было достаточно. Старик не мог успокоиться, что случалось с ним крайне редко. Он совершал вояж от одного угла стола мимо кресел для гостей до другого. В одном из кресел сидел декан Снейп, во втором — декан Спраут. Оба старательно вертели головами, как зрители на теннисном матче, следуя маршруту Дамблдора.

— Но почему? — невозмутимо вопрошал Снейп. — Не вижу веских причин для отказа.

— Вы уже шесть лет приходите сюда и требуете её перевода. А между тем, отец девушки взял с меня слово, что она ни при каких обстоятельствах не будет учащейся Слизерина.

— Тем более, — подхватила Спраут, — что характер у неё отвратительный, а манеры просто ужасны.

— А вы никудышный педагог!

— Три недели — три драки!

— Неужели так трудно за шесть лет выучить три простые вещи о Северной Ирландии?! Не оскорблять бога, католиков и северных ирландцев!

— Она заносчива и горда не по заслугам!

— Каких ЕЩЁ заслуг вы ждёте от неё? — Снейп выпустил Дамблдора из поля зрения и целиком сосредоточился на своей пухлой коллеге. — Вам видимо мало, что она лучшая из потенциальных выпускников, что она лауреат премии Мерлина и спит не более трёх часов в день, чтобы превзойти собственные успехи? Чего вы постоянно добиваетесь?

— Она вампир, и потому не спит по ночам, — не унималась Спраут, — а вовсе не от любви к учебе.

— А днём она становится эльфом и потому не спит? — Снейп давно утратил своё обычное спокойствие.

— А собственно, отчего такое пристальное внимание к учащемуся чужого колледжа? Не припомню, чтобы вы так ратовали за перевод других студентов. — Кроме того, она почти неуправляема. Или вы думаете, что при переводе её характер мгновенно улучшится, а поведение станет идеальным?

— Её поведение много лучше, чем могло бы быть, учитывая ваши старания. Вы не даёте ей спокойно дышать и не отпускаете. Понимаю, это первый случай за всю вашу практику. Единственная премия Мерлина за всю история Хаффлпаффа! Но раз вы каждый день жалуетесь на неё, не лучше ли отослать девочку? Вы же не хотели её даже зачислять! Что вдруг произошло? Избавьтесь от неё раз и навсегда! Хаффлпафф не станет первым, даже если у вас будут ещё учиться две Гласс и три Грейнджер!

— Уж не решили ли вы, что я из-за этого отдам лучшую ученицу вам?

— Она стала лучшей отнюдь не благодаря вашим попрёкам!

— Может быть, это ваши «прогулки за город» принесли ей много пользы? Да она почти не учится. На Гербологии я её видела месяц назад.

— В Хогсмиде она мне помогает, а не шатается по магазинам! И вы сами дали ей экстерн! — Снейп перешёл на крик. Спраут не отставала:

— Зато из подземелья она не выходит. Я видела её расписание: зельеварение с восьми утра до восьми вечера.

— Она готовиться к экзамену на мантию Мастера! За земельные работы не дают премий! Или вы хотели, чтобы она всю жизнь просидела между грядками!? Да ей вообще нельзя днём торчать в теплицах!

Дамблдор давно остановился и сейчас размышлял, что лучше: вмешаться или позволить профессорам «выпустить пар». Безусловно, мисс Гласс чрезмерно увлечена зельеварением. Да, у неё премерзкий характер. Да, Спраут давно утратила над ней всякий контроль. Но с другой стороны, Снейп просто хочет перетащить свою любимицу под своё крыло. Но сможет ли он управлять ею?

— Господа, тише. Вы привели её с собой? Я могу поговорить с мисс Гласс наедине?

Оба декана мигом замолчали, как будто лишь сейчас заметили Дамблдора.

— Безусловно. Она давно ждёт в приёмной.

Кристалл действительно тряслась в приёмной Дамблдора уже почти час. Спраут, фыркая и ворча, привела её утром, велев ожидать приглашения. Проходя мимо, Снейп одним взглядом дал ей понять, что приложит все усилия для её вызволения. Но надежды мало. И вся безнадёжность ситуации мгновенно отразилась на её личике. Недаром её имя означало «стеклянный кристалл». И те, кто хоть раз видел её и говорил с ней, сразу замечали, что оно ей полностью соответствует. Совершенно не умевшая скрывать свои чувства, прямая и открытая, со своим твердым, резким характером, сияя внутренним светом, она была подобна прозрачному кристаллу. Снейп сразу отметил её незаурядные способности, взял её под контроль и сейчас требовал её перевода в Слизерин. Но отец и Дамблдор не давали разрешения на подобный шаг. И Кристалл, ужасно страдая, продолжала учиться в Хаффлпаффе. Сначала она просто не понимала, за что ей такое наказание. Колледж был полон выходцев из семей фермеров. Ей всегда казалось, что в колледже пахнет землёй и навозом. И муравьи. Везде были садовые муравьи. Но это ещё полбеды. Ещё там никому ничего не было нужно. Выпускники Хаффлпаффа не хотели стать никем. Их не волновала ни карьера, ни власть, ни богатство. После выпуска они пополняли ряды лифтеров магических лифтов, уборщиками чужих кабинетов, копателей чужих огородов. Её новые соседки по комнате казались ей ограниченными идиотками. Стоило им увидеть её клыки (кстати, довольно милые), как тут же подняли вой. Прибежавшим старостам они кинулись наперебой доказывать, что ночью их загрызёт соседка по комнате. Она ничего не понимала. В её прежней, маггловой школе её улыбки вызывали восторг. Во всех школьных спектаклях ей поручалась роль вампира. А в рождественской постановке аж самого Люцифера! Собственно, это были даже не клыки, а просто чрезмерно развитые передние зубы. Когда она улыбалась, выражение её лица становилось игривым, слегка хищным, оставаясь при этом милым. Она смотрелась черным пятном на фоне соломенно-рыжего соцветия Хаффлпаффа. Ей не о чем было говорить с однокурсниками. Они слушали разну музыку. Читали разные книги. Имели разные цели.

Спраут её ненавидела. Лицо девочки казалось ей ехидным. Она приняла её сдержанность за спесь, упорство за упрямство, а поразительную работоспособность, которая загоняла девочку в библиотеку на долгие часы, она объясняла нежеланием контактировать. Ей ничего не оставалось, как проводить всё свободное время в самом тёмном углу библиотеки, выполняя домашние задания, читая, иногда засыпая за книгами.

— Итак, мисс Гласс, вы знаете причину вашего нахождения здесь?

Кивок.

— И что вы сами думаете по поводу вашего перевода?

— Я жду его с первого дня учёбы.

— Чем вы можете объяснить такое странное желание переселиться в Слизерин? Обычно его боятся, как огня.

— Там учится почти пятьдесят человек, чем они объясняют своё желание?

Дамблдор нахмурился. Действительно, глупый ответ на глупый вопрос.

— Разве вам плохо живется на природе, среди веселых детишек?

— У нас с «детишками» разные суточные ритмы. Я мешаю им спать ночью, они мне — заниматься днём.

— У вас не детский лексикон, милая.

— Он достался мне по наследству. Генетическая память, знаете ли.

— Ваш батюшка знает, что вы увлеклись сатанизмом? — дректор кивнул на кулон-пентакль.

— Он сам мне его подарил. Это викканское.

— Я думал, — директор удивленно поднял на неё глаза, — что вы католики?

— Мы крещеные и ходим к мессе, — уклончиво ответила Крис, — но вообще, мы викканцы. Нам не принципиально, а местных напрягать нельзя. Три простые вещи….

— Знаю, выучил, — усмехнулся Дмблдор, — католики, ирландцы и бог.

Она кивнула.

— И потом, если я вампир, это ещё не значит, что я с утра до ночи думаю, кого бы укусить, а по ночам взываю к Люциферу.

Дамблдор задумался, разглядывая учащуюся. Надо же, пришла такая маленькая. А сейчас это одна из самых крупных девочек в Хаффлпаффе. И снова на складе нет формы её размера. Старательно прикрытые чёрными кудрями острые ушки, почти белая кожа местами покрыта солнечными ожогами. Огромный синяк под правым глазом. Во время разговора хорошо видны острые клыки. Чистокровная. День и ночь она работала, чтобы прославиться и разбогатеть. Хоть через драку, хоть через учебу. И слава шла за ней по пятам. Премия Мерлина не за кулачную расправу дается, знаете ли! Если бы не крайние обстоятельства — первый кандидат на обучение в Слизерине. К сожалению, Люциус Малфой тоже следует по пятам.

— Попробуем зайти с другой стороны. Профессор Спраут уверена, что вы просто упрямитесь. Не можете установить контакт с однокурсниками. Но перевод не решит ваши проблемы.

— Профессор Спраут говорила со мной пять минут за шесть лет. Откуда ей знать о моих проблемах?

— Но ведь это совершенно не важно, что у вас за факультет! — улыбнулся директор. — Важно, что вы сами делаете. Учиться можно где угодно, главное, как учиться.

— А почему тогда все вместе не учатся? И если разницы нет, то почему мне просто вещи не перетащить? Я и дорогу знаю. Вы же с деканом знакомы. Замолвите словечко?

— Не забывайтесь, мисс.

— Я неправа? Сожалею. Давайте принесём Распределяющую шляпу. Когда я услышу от неё, что моё место в Хаффлпаффе, я перестану сопротивляться.

Удар ниже пояса. Шляпа немедленно отправит её в Слизерин. Нужно было действовать по-иному. Но как?

— А с чего вы взяли, что шляпа определит вас именно в Слизерин? Может, ваше место в Когтевране? У вас высокий интеллектуальный потенциал.

— Мне сходить за шляпой? — она вопросительно подняла бровь.

— Вы же каждую неделю деретесь с учащимися Слизерина!

— Да, мне тоже интересно, как эти два дебила, Кребб и Гойл оказались на таком хорошем факультете.

— Не скрою, вы самая сложная ученица за мою практику. Вы, наверное, в курсе, что ваш батюшка не хочет вашего перевода? Знаете, почему?

— Он давно закончил колледж. И учился в Слизерине. Как видите, это ему не помешало. Малфой в курсе, что я поступила в Хогвартс. И ничего! За шесть лет ни одной попытки похищения. Замок был нужнее меня. И все равно я уже взрослая! Я могу себя защитить!

— Но я не могу принять такое решение один, мисс. Я должен направить запрос в Министерство.

— Должно быть, оно завалено вашими запросами, если по любой фигне писать. Двести человек студентов, и каждый что-то просит, — тон её перестал быть сдержанным. Появились истерические нотки. Прежде, чем Дамблдор успел что-либо сделать, она оказалась рядом со Шляпой. Та прямо спрыгнула со стены ей на голову, и кабинет огласил вопль:

— Слизерин!

За всю свою практику Дамблдор не сталкивался с таким развязным ребенком. Обычно все хотели остаться в школе, и только ей было плевать. Она хотела в Слизерин, а если нет — то к черту школу. «Вот же стервоза!» — мелькнуло у него в голове.

Тем временем Кристалл сняла шляпу, аккуратно повесила её обратно на стену, и ничего не говоря, вышла из кабинета директора. У него не хватило сил встать, чтобы помешать ей. Он почувствовал себя очень старым. Вероятно, девочка послала какое-то проклятие в качестве мести.

Снейп всё ещё ругался со Спраут, и не заметил, как Кристалл прошмыгнула мимо. Она не стала его прерывать. В её голове хаос сменился единственным верным по её мнению решением. Если мир не принимает тебя, отойди и не мешай! В её вещах было много маггловских предметов. В том числе и набор для шитья. Маги не пользуются такими. Если у них нет домашних эльфов, то они предпочитают магические обряды или очень старые волшебные приборы для рукоделия. Придя к себе, она достала со дня чемодана шкатулку. Там были ножницы, немного ниток, разные иглы. Но сейчас она искала лезвие. Сначала она думала о яде. Но потом решила, что Снейп может пострадать, если учащаяся отравится. Ему всегда доставалось за всё, что так или иначе было связано с зельями.

Она прошла через гостиную мимо учащихся, которые отодвигались при её приближении, и направилась в закрытую дамскую уборную. Единственная её подруга — Плакса Миртл, сидела на краю умывальника и подвывала. Она слабо улыбнулась, едва завидев знакомую фигурку у дверей.

— Крис! Ты пришла в гости? Поплакать?

— В твоём туалете есть свободный унитаз для меня? — почти спокойно поинтересовалась Крисс.

— О! Ты решила утопиться?

Кристалл давно заметила, что у них с Миртл много общего. Сарказм, например. Даже после смерти Миртл не утратила немного мрачного чувства юмора. Кристалл едва ли ни каждый день приходила сюда поплакать. Отец учил её никому не показывать своих чувств. И единственным местом, где в Хогвартсе можно было побыть в одиночестве, была закрытая уборная. А Миртл была рада новой знакомой.

— Нет. Пить хочу, — буркнула девушка, — как ты себе представляешь меня, торчащей из толчка?

Миртл засмеялась сквозь слёзы. Действительно, даже для старшеклассницы Крисс несколько полновата. Она не могла отказаться от еды и ела как бы про запас. Летом, в деревне, она немного «сдувалась».

— Но зачем тебе свободный унитаз?

— Посидеть, подумать.

— Сиди здесь.

— Извини, Миртл. Мы скоро много времени будем проводить здесь, вместе. Сейчас мне нужно просто побыть одной. Понимаешь?

Миртл надула губы, но махнула рукой на последнюю кабинку. Кристалл заперла дверь, хотя отлично знала, что замок для Миртл не преграда, и разложила на полу свой арсенал: полотенце, лезвие, книгу «Арадия» в обложке от Библии, и записку для отца.

«Странно. Через час меня не будет. Неужели ничего не изменится? Мир не рухнет, Хогвартс не развалится, ничего не произойдёт. Я — ничто».

Миртл с интересом наблюдала за ней, паря над кабинкой. Она давно поняла, что скоро ей придётся потесниться ради новой соседки. Нельзя сказать, что она была не рада. Крис ей нравилась. Но она привыкла жить одна. Быть «звездой» дамской уборной. А если здесь появится ещё одно приведение, что тогда будет с её «эксклюзивностью»? И поскольку Миртл и при жизни отличалась склочным характером, её вдруг кольнуло, и она, покинув уборную, направилась в кабинет директора. Спраут вздрогнула, когда Миртл влетела в приёмную. Снейп поморщился. Не обращая на преподавателей внимания, Миртл проследовала прямо к Дамблдору. Тот явно был удивлён её визитом.

— Миртл? Это ты?

— У вас ещё есть учащиеся, которые умерли страшной мучительной смертью во время учёбы?

— Разве твоя смерть была мучительной?

— А вы думаете, приятной? — Миртл раздраженно фыркнула. — Так вот, если вам не нужен ещё один призрак в дамской уборной, пойдите и предотвратите неизбежное.

Дамблдор привык к некоторой преувеличенности её комментариев и жалоб. Ещё при жизни Миртл славилась своим умением из любой мелочи сделать трагедию шекспировского масштаба. Но сейчас он насторожился. Снейп и Спраут также удивлённо глядели на привидение.

— Что именно должно произойти в дамской уборной, что требует моего вмешательства? — осторожно осведомился Дамблдор.

— У меня может очень скоро появиться новая соседка. Думайте сами, я сказала достаточно, — и Миртл, хохоча, испарилась.

Минуту в кабинете стояла тишина. Первым очнулся Дамблдор.

— Видимо, кто-то из учащихся решил подшутить над бедняжкой. Но нужно посмотреть. Мисс Спраут, вам не стоит тратить время на такие мелочи. Вы свободны.

Когда взъерошенная Спраут покинула кабинет, Дамблдор засуетился:

— Быстрее, профессор. Бегите в дамскую уборную, вытащите свою любимицу из кабинки. Мерлин с вами обоими. Пусть учится в Слизерине. С её отцом я поговорю лично.

Снейпа не пришлось подгонять. Проклиная строителей и заклинателей, которые не снабдили Хогвартс системой быстрого перемещения, он опрометью кинулся в указанном направлении. По дороге он повторял про себя слова викканской молитвы. Это служило примерным ориентиром. Если девушка решила покончить с собой, она наверняка сейчас молится. Девчонки любят сентиментальные сцены и красивые жесты. За Крис этого раньше не водилось, но сейчас это было бы очень кстати.

Миртл кивком головы указала нужную кабинку. Очень вовремя, потому что в исполнении Снейпа молитва стала ещё короче, чем была. На словах: «Где ожидают меня мои предки. Аминь» он рванул на себя дверь. Хлипкий замок не выдержал и сломался. От неожиданности девочка выронила лезвие, и Снейп наступил на него. Что-что, а резать себе вены грязным лезвием она не станет. Его школа!

— Чтобы через десять минут стояла у меня в кабинете! В чистой мантии и без вот этих вот соплей!

Крис не знала, радоваться ей или начинать паниковать. С одной стороны, она таки рассчитыала, что её спасут. С другой, Снейп смотрел на неё сейчас, как будто она ограбила его лабораторию. Возможно, она «входит в клетку к тигру».

— Итак, мисс, какую идиотскую чушь вы скажете в своё оправдание? — его тон подтвердил вариант с тигром. Но Кристалл Гласс не была бы собой, если бы не имела козырного туза в рукаве. Таким тузом была её наглость. Да не простая, а фамильная. Снейп сразу выделил эту черту её характера, как основную. Стоило начать давить на девочку, или просто проявить обычную строгость, как она «срывалась с поводка». И дальше хаотично носилась по сложной траектории, пока не успокаивалась самостоятельно. Первый раз он столкнулся с её стилем общения на вторую неделю занятий. Он наслаждался покоем после уроков, когда она пришла в подземелье. Сначала он удивился, ибо студенты не рвались сюда толпами. Потом решил, что она что-то забыла. Но её наглость повергла его в шок.

— Обещайте, что не убьете меня!

От неожиданности Снейп не нашелся сразу, а девочка продолжала:

— Могу я просить вас о дополнительных занятиях по вашему предмету? — Она теперь говорила почти без акцента, и он удивился той лёгкости, с которой она от него избавилась. Придя в себя, он включил свой сарказм на полную катушку, и процедил:

— Я смотрю, вы научились говорить? Да как громко! Может быть, научитесь читать? Там на двери написано: «Вход во внеурочное время запрещён!»

— Там ещё написано: «Дополнительные занятия по расписанию».

От такой наглости он пришел в бешенство. Сопливая девчонка приходит и цитирует его собственные объявления. Ну, чем не повод для отчисления?

— Тогда, может быть, окажете мне честь, и научитесь писать? Завтра вы должны сдать работу по отворотным зельям, не так ли? Для вас эксклюзивное задание. Работу на шести свитках я ожидаю в начале урока. Убирайтесь! Кстати, десять баллов с Хаффлпаффа.

Она ушла, что-то бурча себе под нос.

На другой день Снейп уже потирал руки, предвкушая, что сейчас он лишит Хаффлпафф ещё десятка-другого баллов, а заодно проучит Спраут, которая думает, что умеет ладить с детьми. Интересно, эта соплячка такая же нахальная в родных стенах?

— Ну, сдавайте работы. Мисс Гласс?

— Да сэр.

— Бегите сюда, тащите ваши жалкие почеркушки. Или вы не готовы?

На стол ему лёг довольно увесистый сверток. Он брезгливо начал развязывать ленту, когда увидел её испуганную мордочку. Она была мала ростом, и со своего места он мог видеть только её голову.

— Вам что-то нужно, мисс?

— Извините, профессор. Я несколько не рассчитала свои силы.

— Да неужели? — елейным голосом произнёс Снейп. — И что же случилось?

— Я сократила, как могла. Но меньше восьми свитков не получается.

В это время лента развязалась, и на стол Снейпа посыпались плотно свернутые пергаменты, исписанные мелким почерком (О УЖАС!) с двух сторон. Когда прошло первое удивление, он раздражённо напомнил всем собравшимся, что много — ещё не значит хорошо. Но баллы снимать не стал. Более внимательно изучив работу на досуге, он убедился в том, что отец действительно отлично подковал девочку в плане зельеварения. Работа была интересно написана и содержала много ссылок на книги, которых не было в библиотеке для первокурсников.

На следующем уроке он подозвал её к столу.

— Отец занимается с вами дома?

Девочка кинула. Она спокойно отодвинула профессора со своего пути, ловко протиснулась ему под руку и, просмотрев все учебники в классном шкафу, решительно сунула ему «Зельеварение. Путь к бессмертию. 7 курс».

— Вот, похоже, что до этого учебника все прошли.

Ещё раз удивившись, Снейп решил, что было бы глупо отстранять действительно способного ребёнка от дополнительных занятий. И хотя первокурсники не входили в группу, для Кристалл было сделано исключение, ведь, фактически, по своей подготовке она первокурсницей уже не была. Единственным затруднением в её обучении был отвратительный почерк. Ей сразу было запрещено приносить работы больших объёмов. Но она вышла из положения, удлинив один свиток. Все очень смеялись, когда она первый раз развернула в классе сочинение, длиной четыре ярда. Но что удивительно, Снейп не мог на неё сердиться долго. Первое мгновение было самым опасным. Потом он видел её личико над потрёпанным воротником, глаза её всегда сияли, и выражение было самое спокойное. Она действительно говорила то, что думала. Ещё она делала, что хотела. Когда хотела и как хотела. Сладу с ней не было решительно никакого.

Поэтому сейчас Крис без особого трепета в голосе выдала своё очередное творение:

— Не буду пускать своих детей в дамские уборные. Вырастут ябедами.

Снейп трижды глубоко вздохнул. Это всегда помогало ему справиться с приступом ярости.

— Ты хотя бы понимаешь, что могло случиться?

— Ничего. Снова когда-нибудь реинкарнирую.

— Потрясающе! Давайте совершим коллективный суицид! Давайте делать это каждый день!

— Зачем так нервничать, профессор?

— Я не нервничаю. Никогда! От твоих фокусов я поседею. Я уже начал жалеть, что тебя перевели. Пожалуй, стоит попросить Спраут взять тебя обратно, — каждая последующая фраза была на пол тона громче предыдущей.

До неё только сейчас дошло. ЕЁ ПЕРЕВЕЛИ!

— Надеюсь, это твоя последняя выходка? Я не потерплю никаких вольностей в Слизерине. Будем считать, что ты получила от меня индульгенцию. Тем более, что учиться осталось считанные дни. Но следующий год — выпускной. Попробуй обойтись без лишних телодвижений. Договорились?

Крис попыталась всем видом выразить готовность подчиняться правилам.

Первый день на новом месте полностью перевернул её представление о колледже. В Хогвартсе ходили легенды о распущенности, богатстве и злобных нравах студентов Слизерина. На поверку всё оказалось несколько иначе. Все учащиеся делились на два лагеря: продуктивных и бесперспективных. С последними не велось никакой работы. При желании они вообще могли перестать заниматься. Возглавлял лагерь подросший и сильно похорошевший Драко Малфой. Он как магнит, притягивал к себе всех, кто не имел других способностей, кроме как делать пакости. Снейп ограничивался тем, что поощрял все безумства Драко со товарищи, в надежде, что они когда-нибудь сломают себе шеи. Вторая группа была больше похожа на армию. Здесь царила жесточайшая дисциплина и строжайшая иерархия. Любое нарушение правил (которые висели в гостиной в огромной рамке) каралось ужасными наказаниями. Вплоть до пыточного заклятия. Декан лично порол, ставил на горох и отправлял мыть руками котлы. Он сам занимался с ними по усиленной программе Защиты от темных искусств и не допускал никаких поблажек. В то же время, студентам второй группы здесь позволялось всё. Для них не было режима дня, многие работали ночью, пропуская остальные предметы. Дополнительные занятия они выбирали сами, в зависимости от излюбленного направления. И самое непостижимое — могли шутить и спорить с деканом. Если бы кто-то за стенами Слизерина узнал об этом, повесился бы от зависти. Кроме того, уроки сарказма от самого Северуса Снейпа — неоценимая база, учитывая непредсказуемость будущего большинства магов.

Студенты старших курсов жили в своих комнатах с момента поступления. Мест не было. Декан подсуетился, и в свой новый год девочка вступила префектом. А соответственно, и обладательницей отдельной комнаты, ключа от ванной для старост, «вольной» на случай внеурочной прогулки по школе, а так же бесконечным абонементом на посещение Хогсмида. В первый день её посетил чуть ли не весть факультет. Снейп объявил всем, что новая учащаяся выполняет Авада Кедавра без палочки, и все сбежались, чтобы лично в этом убедиться. Вечером её пригласили принять участие в совместных посиделках в общей гостиной. Было задано множество вопросов о её «специальном зелье», том, за которое получена премия Мерлина, о маггловской химии, о гомеопатии, в общем, во многом атмосфера в Слизерине была дружелюбнее, чем в Хаффлпаффе. Здесь «чистокровный» не было ругательством! Для Крис это было откровением.

Ночью она спала спокойно, как никогда. Утром ей страшно не хотелось открывать глаза. Её не покидало чувство, что всё это — сон. И стоит ей покинуть кровать, она окажется в Хаффлпаффе. Скрипнула дверь. Ей показалось, что кто-то подошёл к её постели, нагнулся и гладит её волосы. Она почти ощущала прикосновения. Чуть приоткрыла глаза, присмотрелась.

— Профессор Снейп? Что случилось? — и тут объятия Морфея растаяли. Она очнулась в своей новой комнате, одна.

«Какая досада».

Вернувшись с занятий, где на неё косились все от преподавателей до студентов, она обнаружила в своей комнате отличную перегонную установку. Раньше она не могла заниматься прямо в комнате. Если приходила идея или случался приступ вдохновения, ей нужно было мчаться в кабинет Снейпа, отвлекать его от занятий, накладывать много охранных заклинаний на свои дневники, который она оставляла в кабинете профессора. Теперь она могла всё делать, не сходя с места. Но насладиться своим счастьем в полной мере не удалось, так как её вытащили в общую гостиную для приобщения к коллективу. Предложено было сыграть в яды. Нашли, чем удивить! Снейп лично натаскивал Крис пять лет. Но студенты явно что-то задумали. Выяснилось, что здесь играют в яды на раздевание, как в маггловских школах в карты. Компания состояла в основном из молодых людей, а Крисс, хотя и не была красавицей, могла вызвать определённые симпатии и не чуралась мужского общества. Но тут в ней взыграла феминистическая гордость. «Решили оценить со всех сторон? Я поражаюсь. Просто поражаюсь вашей наивности, мальчики!»

Снейп как раз заканчивал вести записи очередного опыта, когда в дверь постучали. На пороге топтался Норманн, префект среди семикурсников.

— Что ещё?

— Простите, профессор. Вы не одолжите нам немного яда, который сегодня готовили?

— А почему вы не просите луну?

— Она не поместится в гостиную, — резонно заметил тот.

— Потрясающе! Зачем вам новый препарат? Он ещё не закончен.

— Нам много не надо. Заодно и проверим. Мы проверяем новенькую «на вшивость».

Снейп фыркнул.

— Как — я могу догадаться. Видимо, сейчас в общей гостиной сидит толпа молодых людей в нижнем белье и одна девчонка в свитере.

— Совершенно верно, сэр. Мы даже на носовой платок её не раскрутили.

«Ещё бы! Чья школа?»

— Сам пойду. Во-первых, я должен это видеть, во-вторых, дать противоядие, если что.

Гостиная действительно напоминала нудистский пляж. Декан был искренне удивлен, что никто ещё не проиграл трусы. Вокруг камина очень тесно сидели учащиеся. Посередине стоял таз для «отходов». Из этого разнообразия форм резко выделялась Крисс. Ей надели ночную повязку для глаз, и она стала похожа на сову в своём огромном свитере. В одной руке она держала пузырёк с ядом. Она слегка задумалась, потом сплюнула и назвала его. По правилам ей должны были тут же дать немного противоядия. Но она не спешила его принять, объяснив это тем, что яд слабый и медленно действующий. Снейпа распирало от гордости. Он сделал знак всем молчать, подавая девушке бокал. Она отпила, как будто дегустировала вино. Задумалась. Немного прикусывая нижнюю губу, что видимо помогало ей сосредоточиться. Отпила ещё, потом ещё. Собрание ехидно заулыбалось. Обещанный носовой платок уже маячил на горизонте. Снейп насторожился. Неужели сдаётся? А ведь, пожалуй, нет. Отравится, но не отступит.

— Названия не знаю, — коротко выдохнула девушка, промокнув рот платком. Поднялся ропот. Кто-то засмеялся. Снейп стоял, сложив руки на груди, и тоже улыбался. В любом случае, она продержалась дольше остальных.

— Но! — продолжала она. — Это новый яд, который профессор Снейп доделал минут двадцать назад. Наверное, даже в дневник не записал. И, судя по тому, что мне не спешат предложить противоядие, медленно действующий, — она повела носом, повернула голову точно туда, где застыл от удивления декан — ну же, профессор. Или вы решили от меня избавиться? — она протянула руку, от удивления Снейп не сразу нашёл в кармане мантии пузырёк с противоядием.

Она стянула повязку, вытирая мокрое лицо платочком.

— Как здесь жарко.

Снейп раньше думал, что она больше ничем не может его удивить.

— Как вы его назовёте? — она вернула ему бокал и пузырёк.

— В твою честь, если угодно.

— Стеклянный кристалл? Неинформативное название для яда.

— Завтра вечером, если будет время, зайдите ко мне, обсудим, — он развернулся и вышел.

«Интересно, это предложение или приказ?»

Дамблдор неуверенно чувствовал себя в костюме-тройке. Кроме того, пришлось срочно что-то придумать с бородой. Минерва тоже была не в восторге от маггловской одежды. Но появление на улице дамы в островерхой шляпе и мантии вызвало бы много шума. А лишнее внимание сейчас никому не было нужно.

— Мы, наверное, заблудились. Все дома одинаковые, как они сами ориентируются?

— Они ставят цифры. Я за всю жизнь так и не понял, как они узнают, какой дом считать первым. Но мы, кажется, пришли.

Дверь открыла невысокая стройная дама. Именно дама. В глаза сразу бросалась гордая осанка. Одежда скромная, но безупречно подобранная. Украшений в меру. И взгляд королевы.

— Миссис Гласс?

— Профессор Дамблдор. Мисс Мак Гонагалл. Добрый вечер.

В гостиной их ожидал глава семейства. Он заметно прибавил в весе с тех пор, как они с Дамблдором виделись в последний раз. И заметно поседел, хотя ещё не был стар. Глаза его метали молнии. А на Альбуса он демонстративно не смотрел. Некоторое время все молчали. Первой не выдержала МакГонагалл:

— Так не может продолжаться. Дамблдор! Вы обещали говорить, так не молчите.

— Действительно, — Дамблдор встал и начал ходить по комнате. — Она уже взрослая, в конце концов.

— Родите своих детей, тогда решайте, взрослеть им или нет, — видимо, манера общения дочери досталась от отца. — Мне и в голову не могло прийти, что вы нарушите данное мне слово.

— Поверьте, она достаточно выросла. И морально тоже. Уже никто не сможет повлиять на неё. Я сам пробовал. Не удалось.

— Кроме того, выпускники Слизерина не в полном составе становятся Пожирателями Смерти. Похитить ребенка из подземелья намного сложнее, чем, скажем, из гриффиндорской башни, где есть окна. Чисто гипотетически.

— Я не затем прятал её столько лет, чтобы она в результате оказалась рядом с отродьем Малфоя. И папаша, небось, круги нарезает. Все ищет, как её умыкнуть.

— Об этом не стоит беспокоиться. С сыном она не ладит. А насчет похищения. Вы с ней когда последний раз общались? — директор усмехнулся. — Малфой вернёт её вам с огромной доплатой. Кто такое выдержит?! Она же ему весь мэнор разнесет!

— Вы же знаете, молодость, горячая кровь. Как часто ненависть перерастает в страсть.

— Это не ненависть. Скорее — взаимное презрение. На их перебранки можно билеты продавать. Надо сказать, у вашей дочери весьма своеобразное чувство юмора.

— Семейное, — отец заметно повеселел, — но декан — точно сектант. Как они ладят? Вы и туда готовы продавать билеты?

— О! Тут у нас абонемент. В профессоре Снейпе можете не сомневаться. Доверяю, как себе.

— Кстати, где девочка? — Минерва допила чай и сейчас осматривалась.

— На работе. Нам пришлось переехать в Лондон, чтобы она могла быть с нами больше. Но и сейчас мы её совсем не видим.

— Она говорила, вы её прокляли. И, насколько я понял, она летом эмансипировалась от семьи? И даже получила маггловские водительские права?

— Да, — недовольно вздохнул Самуил, — и я тоже хорош! В общем, много чего ей наговорил. Ей не привыкать. Упрямство у нас тоже семейное. Пусть в Слизерине, лишь бы живая. Хоть она с нами и расплевалась, а вместе жить пока не отказывается. Может, и защита ещё действует, хотя вряд ли. Так что теперь её безопасность — это только её забота. И ваша, разумеется. Если хотите её видеть, ступайте на угол Черчилля и одиннадцатой. Там у «Валентина» найдёте Крис.

В продолжении беседы миссис Гласс не проронила ни слова. Только недовольно поглядывала то на мужа, то на профессоров.

Попрощавшись, профессора решили взять такси. Найти в Лондоне «Валентина» не представлялось возможным без посторонней помощи. К великому удивлению обоих наставников, это оказался не человек, а ночной клуб. При входе рослый парень зазывал посетителей.

— Заходите и вы, мистер, и вы, мэм! Только неделя в Лондоне. Спешите! — при этом он размахивал руками, показывая то на один, то на другой рекламный постер.

«Безумные Ирландские страсти» — гласила надпись на первом. «Страстное Ирландское безумие» — не отставал второй. Но профессора удивились разнообразию лирики меньше всего. С постера «Страстные» на них глядела Крисс, окруженная сильно татуированными и мало одетыми девицами. Совсем не детскую фигурку почти не прикрывала одежда. Вместо привычного свитера на ней было нечто, отдалённо напоминавшее нижнее бельё. Правую руку и плечо покрывала почти сплошная татуировка в виде переплетающихся ветвей розы и чертополоха. Зачёсанные назад волосы открывали её остроконечные ушки, а знаменитые клыки она без стеснения выставляла на показ в широчайшей улыбке.

— Любуетесь, папаша? — зазывала подошёл к ним сзади. — Хороши. Но я бы никогда не стал вставлять себе такие зубы.

— Простите, что вы сказали?

— Они психи. Ради карьеры так себя изуродовать. Ну, зубы потом можно вставить нормальные. Но вы посмотрите, что она сделала с ушами! Я бы своей невесте руки сломал, если бы она с собой такое сотворила.

— Видимо, жених этой МИЛОЙ девушки другого мнения.

— В точку. Такой же псих. Сами посмотрите.

Плакат «Безумные» украшал собой невысокий мальчишка в ярком макияже. Не сразу было понятно, что это именно мужчина. Одежды на нём было явно больше, на открытом плече красовалась татуировка в виде дракона. Профессора переглянулись. Конечно, никто не запрещает магам жениться на магглах. Но тут случай особый. Ведьма такого уровня, из такой семьи и вдруг будет портить породу с магглом. Бред! Да этому парню её отец на подлете голову оторвет.

В зале было не протолкнуться. Были заняты даже лестницы. Представление уже началось, и весь зал находился в движении. Маги были несколько удивлены отсутствием кресел, но кроме них это никого не смущало. Сцены не было. Вместо неё был небольшой помост посреди зала, где уже отплясывало человек десять крепких парней. Их сменили едва одетые девицы. Но Крисс нигде не было видно. Когда оба профессора уже решили, что обознались, музыка неожиданно прекратилась и на помост выскочила стипендиатка Мерлина собственной персоной. Некоторое время она молчала, ожидая тишины. Потом их взгляды встретились. Она потупилась и улыбнулась.

— Мы рады приветствовать вас всех сегодня. Надеюсь, вы веселитесь не меньше нас. Мы уже видели, как вы танцуете. Теперь посмотрим, как вы поёте. Постарайтесь, или нам придётся сдать наши билеты, — зал взорвался смехом, — Я вижу, в зале присутствуют Шотландцы!

— У-У-У! — загудела толпа.

— Что! Покажем им, как в Ирландии встречают гостей?

— ДА-А-А-А-А!

Профессора переглянулись. Зал погрузился в тишину. И зазвучала песня «Горец». Минерва вздрогнула. Не далее, как месяц назад она жаловалась, что давно не слышала этой песни. А в юности её очень любила.

Было ещё много музыки и прекрасных танцев. Дамблдора утащила танцевать довольно молодая особа в меховой куртке на голое тело, зелёных шортах и полосатых гольфах. Минерва с трудом протиснулась к буфету, где ей предложили эль или пиво на выбор за счёт заведения. И как раз в тот момент, когда она, наконец, выбрала томатный сок, кто-то дотронулся до её плеча.

— Добрый день, профессор. Я подумала, что Усладэль будет кстати, — Крис протягивала ей прозрачную пивную кружку с напитком, — не думала, что вы с Дамблдором любители посещать злачные места.

— Не думала, что вы занимаетесь ЭТИМ!

— Чем? — сама невинность.

— Пляшете!

— И пою. И по-моему, весьма недурно.

— Вы считаете, это достойное занятие для молодой леди такого происхождения? С таким образованием?!

— Это моё дело. И потом, вы приехали не для того, чтобы читать мне мораль, не так ли?

— Мисс Гласс, — Дамблдор вырвался наконец из круга танцующих малолеток и присоединился к ним, — вы отлично выглядите!

— А вы отлично танцуете!

— Снова молод! — задыхаясь, подтвердил тот. — Как вам удавалось скрывать свои таланты столько лет?

— А вам?

Тут уже и Минерва развеселилась. Действительно, что такого? Каждый может проводить каникулы, как ему угодно. К ним подошёл высокий худой мужчина, лет сорока, с явно грязными волосами, стянутыми хвостиком.

— Криса! Ты так быстро бегаешь, в моём возрасте трудно за тобой угнаться. Представишь меня? — дурно имитируя ирландский акцент проскрипел он.

— Да, извини. Тейлор. Мой импресарио. Тейлор, это мои преподаватели. Приехали в Лондон отдохнуть.

— Наслышан. Очень строгий и страшно дорогой закрытый колледж? Вы позволите похитить Крису?

Профессора рассеянно закивали. Крис снова заняла своё место на сцене, а Тейлор сосредоточил всё своё внимание на магах:

— Так вы говорите, элитный колледж? Редкие специальности? И какова плата?

— Боюсь, — спокойно произнёс Дамблдор, — что мест нет. У нас ограниченный набор. Только особо одаренные дети. Мы собираем их по всему миру.

— И никаких исключений?

— Точно так.

— Жаль. У меня сын подрастает. Могу я попросить вас не убегать после концерта?

И, не дожидаясь согласия, смешался с толпой.

— Нахал, — Минерва была возмущена до предела, — как будто мы школьники, оставленные после занятий!

Крис была совершенно разбита после выступления. Она готова была отдать всю премию и новый дом, лишь бы её оставили в покое. Профессора ожидали её у выхода, но Тейлор тоном, не терпящим возражений, предложил проводить её до дома. Разумеется, пешком! Остальная компания выразила желание продолжить вечер в диско-баре.

Тейлор всю дорогу нудел по поводу предстоящих выступлений и гастролей, искоса поглядывая на профессоров. Те, стараясь не отставать, шли чуть поодаль. Мистер Гласс явно не был в восторге от их визита, но в дом пустил. Крис тут же удалилась в ванную, оставив взрослых пить чай в столовой.

— Самуил, — развязно начал Тейлор, — я опять прошу вас продлить её контракт. Ей богу, такой талант! И столько денег вложено в её тело. Соглашайтесь!

— Я вам уже говорил, милейший. Моя дочь — не товар. Её ожидает большое будущее, независимо от того, будет она танцевать или сидеть в конторе. Пусть закончит колледж, а там хоть в преисподнюю. Я не буду стоять у неё на пути.

— Если я не ошибаюсь, речь идёт об артистической карьере для Кристалл? — не выдержал Дамблдор.

— Как вы догадались? — Тейлор был уже порядком на взводе. — Вы и так задурили ей мозги вашими талмудами. Девочка с такими данными вообще может не уметь читать.

— Возможно, но она не оставит колледж. Я лично прослежу за этим, — в бой вступила Минерва. — Мы можем найти применение её таланту и в родных стенах.

— Да она как огня боится вашей богодельни! На татуировку еле уговорили.

— Мы ничего против этого не имеем — не сдавалась МакГонагалл, — ей очень идёт.

Дамблдор удивленно поднял брови. В уставе Хогвартса ясно было сказано, что украшать своё тело магическими или декоративными знаками учащимся запрещено. Но случай особый.

— Я это учту, мисс МакГонагалл, — Крис вошла в столовую.

— Детка, слово за тобой, — Тейлор засуетился, пододвигая стул и прибор, — ты же не хочешь просидеть всю жизнь в архиве или за пробирками. Твоё место на сцене!

— Тейлор, — Крис почти нежно взяла импресарио за галстук и потянула к себе, — милый, давай я сама решу, где моё место.

Профессора уже привыкли к её недетским манерам. Но Тейлор, видимо, не имел удовольствия часто конфликтовать с девушкой. Та, не отпуская, подтащила беднягу к камину и указала ему на листок в рамке:

— Здесь написано: «За достижения в области химии, алхимии и зельеварения». Сомневаюсь, что смогу донести до твоего крошечного мозга смысл этой формулировки. Но давай договоримся: или ты тихо радуешься тому, что я стала частью твоей команды, хотя бы на время, или я не забуду указать в полицейском протоколе особенности твоей семейной жизни. Ты мне веришь?

Тейлор, согнувшись в три погибели, растерянно мотал головой. И будучи отпущен, предпочел, быстро попрощавшись, сбежать.

— Умница, дочка, — Самуил Гласс нежно обнял её. — Этого извращенца давно нужно было поставить на место. Представляете, — обернулся он к профессорам, — живет с пятнадцатилетним пацаном!

— Простите, вмешался Дамблдор, — вы выставили свидетельство о магических заслугах на видном месте. Мисс Гласс, как я вижу, совершенно не стесняется особенностей своей внешности. Вы не пытаетесь скрываться. Но тогда зачем столько лет прятались?

— Нельзя всю жизнь провести в бункере, — Крис устало потянулась. — Кроме того, магглы не слишком сообразительны. Видят то, что им показывают, верят в то, что им рассказывают. Тёмный Лорд не будет искать того, кто не прячется. У него мышление не рассчитано на простые задачи. Кстати, насчёт татуировки…

— Нет проблем, — хором ответствовали профессора.

— Можете себе что-нибудь проколоть, если хотите, — продолжал Дамблдор.

Минерва, пользуясь всеобщей суматохой, подошла к миссис Гласс.

— Вы не могли бы пройтись с дочерью до магазина за новой одеждой? — тихо спросила она. — Девочка выглядит… ну, она уже… оформилась. И школьная форма вызывает определенные… э-э... как бы… ассоциации. В общем, можно уже купить ей в школу что-то более закрытое и длинное, как взрослой. Понимаете?

Дама посмотрела на декана долгим взглядом.

— Если моя дочь вызывает у вас такие мысли, — спокойно сказала она, — у меня для вас плохие новости, мисс. Хотя я, разумеется, с удовольствием прогуляюсь с ней по Диагон-аллее.

МагГонагол впервые задумалась, что девочка, возможно, пошла не в отца.

Очередной год — очередная аттестация. Снейп не мог перечислить, сколько их было. Из Министерства постоянно приезжали проверяющие. Сидели на уроках, беседовали с учащимися. И каждый год кто-нибудь жаловался на него и его предмет. И каждый год он снова и снова вынужден был объясняться с Дамблдором. И о приближении аттестации можно было судить по ухудшению его настроения. Сегодня был ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ.

Гриффиндор и Слизерин получили разные кабинеты. Ибо каждый год из-за конфликтов между домами Хогвартс не мог получить звание Школы года. Дамблдор был несказанно рад, что Снейп получил помощницу. Хоть одно зельеварение пройдёт спокойно. Хотя, кто знает? Она может сорваться в самый неподходящий момент и всё испортить.

— Нет, — в один голос заявляли преподаватели устных дисциплин. — Особенно в последнее время она спокойна, как никогда.

И действительно. Маггловедение было сорвано из-за того, что класс слушал её ответ на тему «Медицина в жизни магглов». Когда потомственные волшебницы услышали, что магглов разрезают, чтобы вылечить, и многие умирают во время разрезания, в классе поднялся рёв. Преподаватель был забыт. Крис расхаживала по аудитории, и каждому, у кого находились видимые признаки болезней, лично объясняла, как бы его лечили в маггловой больнице. Особенно всех испугало описание стоматологии.

— А за что она получила премию Мерлина? — Гарри перегнулся через стол, чтобы достать котёл и спрятать шпаргалку. Он приклеил её с другой стороны стола, а напротив Рон приклеил зеркальце. Всю процедуру с фырканьем наблюдала Гермиона. Она всю ночь читала «Яды и противоядия», и терпеть не могла списывать.

— Изобрела лекарство для Снейпа, — как бы невзначай бросил Рон.

— Да её за это убить мало! — Гарри так резко выпрямился, что ударился головой о штатив.

— Вот. Я всегда говорила, что списывать вредно для здоровья, — тут же вставила Гермиона, — а разве он чем-то болел?

— После Азкабана, немного. Ну, она там что-то нахимичила, чтобы вернуть ему радость, которую дементоры сожрали. Теперь ей там платят официальное жалование, мне Перси рассказывал. Патент, и всё такое, — Рон помахивал в воздухе палочкой, отчего вокруг него образовалось зелёное облако с мятным ароматом.

— А разницы не видно. Что не был он рад, что вернули ему радость. Не понимаю, как он узнал, что вылечился? — Гарри пытался высмотреть в зеркальце хоть одну строчку, но, увы. Его зрение не позволяло ему разглядеть даже отдельные абзацы.

— Ну, очевидно Слизерин купается в волнах его любви и нежности. И вообще, это нас не касается, — Гермиона недовольно захлопнула книгу. — Хоть один урок пройдёт спокойно.

— Не радуйся. Студенты Слизерина нас ненавидят больше, чем Снейп. Может, она нас всех отравит.

— Нет, господа. Думаю, с этим вы сами справитесь.

От неожиданности Рон подскочил, выронил палочку, и класс наполнился мятным дымом.

— И спасибо, что ароматизировали воздух, — мимо Рона стремительно и довольно грациозно для своих габаритов промчалась старшеклассница. Она вспорхнула на кафедру и огляделась. Потом присела на край стола, совсем как Снейп. Класс замер. Мгновение они изучали друг друга. Она заговорила первой.

— Что притихли? Сразу хочу всех успокоить. Взысканий и наказаний не будет. Вредничать я тоже не собираюсь. Пока нет проверяющего, не желаете заключить договор о ненападении?

Все закивали.

— Я надеюсь, вы тоже не хотите опозорить Хогвартс. Намеренно. Поэтому расслабьтесь, успокойтесь и варите зелье. Нам не нужны смертельные случаи на аттестации. Представьте, что готовите суп. В конце урока каждый попробует своё творение. Поэтому, если в классе нет потенциальных самоубийц, лучше не добавляйте ингредиенты, в назначении которых не уверены. Теперь о главном. Невилл Лонгботтом присутствует?

У бедняги от одного упоминания его имени затряслись руки. Он с трудом поднялся, попутно уронив пару пузырьков.

— Теперь понятно, — буркнула себе под нос Кристалл, — будьте добры показаться, мисс Гермиона Грэйнджер.

Гермиона вскочила, как ошпаренная. Что ещё придумал Снейп?

— Будьте добры, займите первую парту.

Оба, согнувшись и гремя котлами, перебрались на указанные места. Девушка подошла совсем близко, велев всем остальным готовить рабочие места. При этом она как-то странно посмотрела на Гарри.

Она взяла Невилла за руки, сложила их, как для молитвы, и, пристально глядя ему в глаза, почти шепотом заговорила:

— Ничего не бойся, Невилл. Урок длинный, тебя никто не торопит. Ты окружен друзьями. Если что — тебе помогут. Я, мисс Грэйнджер, все в этом кабинете готовы прийти тебе на помощь в любую минуту, — при этом она слегка покачивалась, и Невилл вместе с ней. Он впервые за годы учебы почувствовал себя в безопасности. Страх ушёл, Снейп остался где-то далеко позади. В другой жизни. Появилось непривычное чувство покоя.

Она выпустила его руки и протянула ему прозрачный флакон.

— Пей.

— Что вы ему даёте? — не выдержала Гермиона. Она сразу почувствовала флюиды заклинания Успокоения.

— Сыворотку Храбрости по моему рецепту. Пей, не бойся. Не отравишься.

Невилл покорно опрокинул флакон, в котором было всего несколько капель безвкусной жидкости. И тут же почувствовал себя львом. Мгновенно появилась уверенность в том, что он сможет свернуть горы. Тем временем Кристалл уже обходила класс. У стола Гарри и Рона она немного задержалась. Легко ударила по краю рукой, как бы невзначай, и пошла дальше. Гарри уже готов был провалиться от стыда, поняв, что его фокус с зеркалом раскрыт, не успев начаться. Но тут заметил, что в зеркале отражается довольно крупный текст. Все буквы видны так чётко, что можно различить типографский брак на бумаге. От удивления у него даже очки запотели.

Тем временем обход позиций закончился, и Кристалл заняла своё прежнее место.

— И последнее. Делайте всё очень осторожно, тридцать раз подумал, один раз добавил. Записывайте каждый шаг. Так вам будет легче найти ошибки, если они будут. Итак. Три раза глубоко вздохнули. Начали!

При этих её словах дверь распахнулась, и в класс вошёл проверяющий. Кристалл приветствовала его лёгким кивком, класс поднялся. Он занял своё место за последней партой, и аттестация началась.

Шорох, звон и дым наполнили класс. Кристалл успевала везде. Непонятно как, но ей удавалось быть одновременно в нескольких точках класса. У самой на столе кипел котёл с таким же ядом, рядом стояло несколько бутылочек с противоядием. Невилл купался в волнах покоя. Впервые ничего не разбил, не взорвал и не испортил. Гермиона пару раз напомнила ему о незначительных мелочах, но в основном он справился сам. Урок подходил к концу. В качестве последнего штриха каждому был предложен кусочек хлеба, возникший из воздуха, для дегустации яда. Сама Кристалл без колебаний отправила в рот этот экзотический сандвич, давая понять, что отказываться от угощения неприлично. Проверяющий приподнялся на месте, показывая, что вполне доволен и так. Но все уже дожевывали свои бутерброды. Потом каждый поймал прямо из воздуха кубок с противоядием.

— Теперь, кто мне скажет, почему я отравила именно хлеб?

Гермиона потянула было руку, но так и застыла от удивления с приоткрытым ртом и согнутой рукой. Невилл, который и в обычной-то жизни не часто проявлял инициативу, сейчас даже встал, чтобы его рука поднялась выше остальных.

— Вы отравили хлеб, потому что яд на вкус как тмин. Жертва принимает его вкус за приправу и не беспокоится.

— Отличные познания и отменная наблюдательность, мистер Лонгботтом. Я, к сожалению, не могу добавить баллы, но я передам своё мнение профессору Снейпу.

Невилл был на седьмом небе. Его никогда не хвалили на зельеварении. Работы были собраны, Кристалл бегло просмотрела их все, и вернула с небольшими поправками. Гарри развернул свой свиток, и прочитал на полях: «Мистер Поттер, я надеюсь, это был последний раз. При вашем зрении нужно учить, а не списывать» Решив, что бог наконец заметил и его, Гарри выбежал из класса, красный, как свёкла.

Кристалл присела в кресло профессора и оглядела опустевшую аудиторию. При этом неубранные пузырьки сами собой вернулись на свои места, котлы выстроились у стены, а пятна от пролитого яда исчезли без следа. Полюбовавшись своей работой, она прикрыла глаза.

— Нравится моё кресло? — вкрадчивый голос её нисколько не испугал. Она привыкла, что Снейп появляется в неожиданных местах в самый неподходящий момент.

— А как же. Берегитесь! У меня есть на него виды!

— Пошла вон! Сатана! — Снейп как всегда вспыхнул в момент. — Место ей моё понравилось! Ещё вернётся в колледж новым преподавателем по Защите от тёмных сил. Нахалка!

Крис с удовольствием наблюдала очередной приступ гнева любимого педагога. В такие моменты она купалась в волнах его энергии.

— Спокойно! Без эпилепсии. Сейчас встану и уйду. Отчёт по занятию занесу вечером. Как всегда.

— Не смей опаздывать, — уже совершенно спокойно проворчал профессор, — ты знаешь, чем тебе это грозит.

— Да, сэр.

Каждый день они ругались насмерть. Он выкидывал в окна её записи, кричал и топал ногами. Он, который славился своим хладнокровием, грозился выгнать её из Слизерина за малейшие провинности.

Но каждый вечер они как ни в чём ни бывало встречались, чтобы выпить кофе и поиграть в шахматы. Это были только их вечера. Даже, если бы взрывом разрушило весь колледж, они всё равно доиграли бы партию. Ей нравилась такая зависимость от малейшего его пожелания. За всю жизнь ей не было ни в чём отказа. Отец предоставлял ей полную свободу. Он как никто понимал её. Знал, что на любое насилие она ответит мощным сопротивлением. Каждое лето она убегала из дома к своим новым друзьям — актёрам, чтобы не встречаться с отцом, который обрёк её на пребывание в ненавистном Хаффлпаффе. Каждый день ей говорили, что она как Волан-де-Морт, а это напрягает, знаете ли. Не на жизнь, а на смерть сражалась за признание. А сейчас единственное, чего она действительно боялась, что её выставят из Слизерина. Слишком тяжело досталось. Таким образом, без малейшего принуждения Снейп, тем не менее, крепко держал в руках её поводок. Но она не была бы собой, если бы оставила своё упрямство и наглость за порогом его кабинета. Он называл её Сатана. И обращался с ней соответственно. Она в долгу не оставалась. Но это только для «внутреннего применения». На публике неизменные «мисс» и «сэр». Так, постоянно испытывая терпение друг друга они вполне органично сосуществовали в одних стенах.

— Вы почти опоздали. Мне почти пришлось ждать, мисс! — Снейп недовольно воззрился на любимую ученицу. — Надеюсь, в отчёте нет грамматических ошибок?

Она протянула ему свиток. Он углубился в чтение, знаком показывая ей её место у камина за шахматной доской. Она поёжилась. У неё всегда начинала слегка гореть шея, когда он обращался с ней, как с нашкодившей первокурсницей. С одной стороны, он был предсказуем до жеста. С другой, мог выискать ему одному понятный дефект пергамента и заставить переписать весь отчёт к утру. Но сегодня он, видимо, был в сносном настроении.

— Ради Мерлина! Сделайте что-нибудь со своим ужасным почерком! Что вы там возитесь? Забыли, как ходят фигуры?

Она улыбнулась, пользуясь тем, что сидит к нему спиной. Такой нервный! Потрясающе!

С тех пор, как ей любезно позволили носить собственную одежду, у неё возникло сразу несколько проблем. Во-первых, нужно было везти с собой много вещей, в то время как раньше ей достаточно было одного маленького чемодана. Во-вторых, её гардероб преимущественно составляли концертные костюмы. Слишком откровенные для учёбы. Пришлось совершить набег на ближайший магазин, где она набрала гору мужских рубашек и джинсов, очень удобных и практичных. Единственная дорогая вещь, которую она взяла с собой из дома — чёрное бархатное платье. Длинное и с угрожающе высоким разрезом. Здесь она его носила, как домашний халат. Есть что-то прикольное в том, что тебе в шестнадцать говорят, что пора одеваться как взрослой. Если нет прелестного личика, то нужно показать то, что есть — прелестные формы. Не то чтобы ей очень льстило мужское внимание. Его было в избытке в мире магглов. Но здесь она была окружена потомками эльфов и прекрасными вейлами. Тяжело быть дурнушкой на таком фоне. Особенно в Слизерине. Она могла превзойти любую из местных красавиц в уме. Но когда на каждом углу попадаются целующиеся пары (иногда однополые), а ты всё ещё одна, чувствуешь себя либо синим чулком, либо первой уродиной. Отец просил Дамблдора не загружать её заданиями, чтобы у Крис появилось время ходить на свидания. У неё подошел брачный возраст, и с приданным вроде все налаживалось. Он уже предлагал дочери рассмотреть возможные варианты. Но декан почему-то не спешил освобождать её от дополнительных занятий. Напротив, встречая её в компании молодого человека, он всякий раз находил повод отправить её в подземелье, попутно снимая баллы с колледжа — нарушителя чужих границ. На резонный вопрос Дамблдора, Снейп возражал: «В Слизерине тоже есть достойные кандидатуры. Нечего ей делать рядом с грязнокровками». Что тут можно возразить? Действительно, в Слизерине не было ни сквибов, ни простолюдинов, ни полукровок. Чистая кровь к чистой крови. Неизвестно, что сказал бы Дамблдор, если бы узнал, что и в Слизерине мало кому светит близкое и частое общение со стипендиаткой Мерлина. Снейп занимал её любой работой, вплоть до отмывания пробирок, лишь бы никого к ней не подпускать.

— Ну, вы уже вспомнили, как выглядит пешка? — недовольно произнёс он, сопровождая свою речь фирменной кривой улыбкой.

— Да, осталось выяснить, что это за чёрные и белые квадраты. Вы не в курсе? — с самым невинным видом она воззрилась на декана, пощипывая кружевной воротник халата. Она выбирала вещи с высокими воротниками, чтобы закрывать татуировку. Едва ли Снейп обрадуется, когда обнаружит орнамент на теле любимой ученицы. Исключит в две минуты. Может быть. Ох уж эти вечные сомнения!

Снейп занял своё место за доской. Фигуры подняли головы и уставились на него в ожидании приказов. Во время игры он разглядывал свою любимицу. Вот она, сидит так близко, что можно рассмотреть рисунок сетчатки глаза (он сам выбрал самый маленький стол). С её появлением у него исчезло ощущение пустоты. Появилось чувство дома. Все годы работы он жил, как в гостинице. А сейчас, когда у него в личных покоях воцарилась эта бестия, шумная, постоянно раскидывающая вещи, неуправляемая, комнаты вдруг приобрели вид обитаемой пещеры и стали значительно уютнее.

Каждый раз, когда она удаляла очередную фигурку с поля, он наступал под столом ей на ногу.

— Ради Мерлина! Сколько места вы занимаете! Мне надоело, что ваши туфли постоянно путаются у меня под ногами.

— Что вы предлагаете?

— Попробуйте избавить меня от этого неудобства, или…

— Или?

— Это приказ.

Высшая стадия спора — спор без аргументов. Она послушно скинула домашние туфли, оставшись босиком. При этом состроила самую невинную (из заготовленных специально для Снейпа) мордочку.

— Что это за лицевая гимнастика? — профессор удивленно вскинул брови.

— Не понимаю, о чем вы. Шах.

— Не спешите с фейерверком по этому поводу. И что вы там делаете со своим воротом? Нервы? Положите руки на стол, чтобы я их видел.

— Думаете, я вытащу лишнего ферзя?

— Ну! Мне просить дважды?

«Хорошо, что уши и щеки прикрыты волосами. Иначе ими можно было бы освещать помещение». Тем не менее маленькие ладони заняли остававшееся на столе свободное место.

— Вы сегодня невыносимы, — рычал профессор, выполняя очередную защиту, — заняли всё свободное пространство. И куда мне прикажете деваться?

«Ну, есть варианты».

— Пожалуй, я устроюсь сверху, — он быстро накрыл одну руку своей ладонью, другой подпер голову, наблюдая за произведённым эффектом. А эффект был незначителен. Безусловно, если бы профессор знал, чем его партнёрша по шахматам занимается во время каникул, он не удивился бы отсутствию элементарного стеснения. Но Дамблдор предпочел не афишировать эту информацию. А для Крис, привыкшей переодеваться в присутствии десяти-пятнадцати мужчин, эти манипуляции были как прививки в протез. Её несколько смущала пикантность ситуации. И только! Она сама не знала, чего хочет. Вернее, в природе своих желаний она была более чем уверена. О приключениях Снейпа ходили слухи далеко за пределами Хогвартса. В Слизерине не было студентки, не мечтавшей оказаться сейчас на её месте. И уж они точно не стали бы тратить время на шахматы. Интересно, как бы они действовали? Совращение собственного учителя не является предметом обязательной программы. Тут нужно фантазию применить. Ох уж эти фантазии! Интересно, что гласит по этому поводу устав Хогвартса?

— Как реализуются матримониальные планы вашего батюшки? — он старался говорить спокойно. Но внутри у него все напрягалось, сопротивлялось этому знанию. Что, если жених уже найден?

— Буксуют, — равнодушно отмахнулась она, — я замуж не пойду вообще. По крайней мере, не сразу после школы.

Он удивленно поднял бровь. Но в животе развязался тугой узел, отлегло.

— Я тут пашу, как папа Карло, не для того, чтобы потом осесть в чьей-то пафосной вампирской семейке в качестве породистой кобылы, — огрызнулась она. — У меня другие планы. И я ещё не определилась, какую семью хочу. Значит, пока никакую не хочу!

— А родители что говорят?

— Отец говорит, ищи вампира, не порть породу. А мать молчит и плачет. Они же без любви поженились, из-за чистоты крови. Я не понимаю, они прошли через весь этот кошмар, даже не будучи влюблены друг в друга. Как?! Я бы не смогла, наверное.

— Значит, будешь искать любовь? — он улыбнулся уголком рта.

Она надолго замолчала.

— Я вам не мешаю? — язвительно поинтересовался Снейп.

— Н-нисколько.

— Вы только что срубили собственную ладью. С вами всё в порядке? — при этом он слегка поглаживал её кожу, делая вид, что считает пульс.

— Извините. Я могу её вернуть? — первая неловкая попытка высвободить ладонь ни к чему не привела.

— Нет! В следующий раз будете внимательнее, — он немного поднял рукав, делая вид, что ничего особенного не происходит.

Крис ничего не оставалось делать, как расслабиться и наслаждаться моментом. От каждого его движения по телу разливалось приятное тепло. Не говоря уже о невероятных ощущениях, о которых она раньше не имела ни малейшего представления. И будь она божественно прекрасна, она бы не задумываясь, выпрыгнула из платья. Но, увы. При тех скромных данных, коими она располагала, она даже мечтать не смела о Снейпе.

«Скорее всего, он делает все это машинально, так невротичные магглы теребят носовой платок или билет в кино», — вот единственное объяснение, которое она находила знакам внимания профессора.

И лучшее, что она могла сделать, это тихо ловить кайф, делая вид, что ничего не происходит.

Надо было видеть, как при этом бесился бывший Пожиратель Смерти. Он не был ни красив, ни богат. Чтобы получать тех женщин, которых он хотел, ему приходилось стараться. И он старался. В итоге, в его постели бывали такие красавицы, о которых большинство мужчин слыхом не слыхивали. Он регулярно получал записки от своих учащихся обоих полов. Если бы он хотел, мог бы сколотить приличный гарем. И сейчас он искал ключ к дверце по имени Кристалл. Но чем большие старания он прилагал, тем больше становился похож на кэрроловскую Алису, которая вырастала, оставляя ключ на полу, и уменьшалась, при этом забыв, что ключ на столе. Сначала задача представлялась ему смехотворной: нищая дурнушка. Что может быть проще? Дай ей внимание и деньги, и она твоя. Ан нет! Внимание она принимала, как должное. Вот они, аристократы! Он добился для неё министерской стипендии, а это было непросто. Спраут не ударила для этого и пальцем о палец. Так что пока бумаги прошли все министерские коридоры, девочка уже получала дивиденды со своего авторского зелья, да ещё премия Мерлина, чуть больше миллиона галеонов. К тому же она наработала хогвартский максимум по баллам, и за это так же получала стипендию от попечителей. А за её статьи и рецензии Министерство само стало ей доплачивать, минуя кассу Хогвартса. Так что его финансовый вклад стал последним и был незначителен.

Он влюбился в неё, когда ей едва исполнилось тринадцать. Произошло это при обстоятельствах, далеких от романтики. Был вечер дополнительных занятий, незадолго до получения премии Мерлина. Открытие уже было запатентовано, и декан очень гордился своей студенткой, но она его подбешивала своей самоуверенностью. Крис вела себя как оторва, у неё полным ходом шел пубертатный период. Коса нашла на камень во время толкования одного из рецептов на древнегерманском. Постепенно спор между стипендиаткой Мерлина и деканом Слизерина перерос из перебранки в бодрый ор без аргументов. В качестве последнего средства Снейп схватил со стола её записи и выбросил в слуховое окно мощным Вингардиум Левиоса. Девочка, пнув котел, выскочила из подземелья. Декан нашел её на полутемном заднем дворе, она собирала бумаги, сидя прямо на земле в грязи. Увидев своего обидчика, она сгребла, сколько могла раскисших свитков, и, проходя мимо, одним мощным броском швырнула ему в лицо. После чего, совершенно спокойно отправилась в Хаффлпафф и не появлялась на дополнительных занятиях три дня. За эти-то три дня декан понял, что мечтает хотя бы о её присутствии. Ему было странно и стыдно думать, что так же он когда-то смотрел в спину удаляющейся матери. Так же искал её одобрения. И так же не получал.

Сперва он не отнесся к своему чувству серьезно. Бывают такие странные дружеские отношения между очень взрослыми бездетными людьми и подростками. Но вскоре он понял, что именно дружить с девочкой ему мало. Все девочки расцветали в её возрасте, а она просто оформилась. Но для него она была прекрасна дикой угловатой подростковой красотой. И с тех пор искал то, что люди называют «изюминкой». Ничего же особенного. Но именно неуловимость той самой изюминки и притягивала. Что же это? Она решительно ничего привлекательного из себя не представляла. Ну, разве что умна. Но для женщины это скорее недостаток. Ну, они одной крови. Предки Снейпа тоже вампиры. Правда, у неё генетические проявления ярче. А уж наглая! Любую помощь принимает так, как будто оказывает великую честь. Сатана! И совершенно лишена чувства страха. И признательности. Правда, иногда в её взгляде мелькает что-то, отдаленно напоминающее благодарность. И тут же исчезает. С трудом удалось найти ниточку для управления. И та не сегодня-завтра оборвется. Год только начался, но этот год — последний. Назначил её старостой, бросил ей под ноги весь факультет. Представил ей все свое свободное время. И что? Даже спасибо не услышал.

— И что, — спокойно продолжал он, — с факультета никто не нравится?

— Да я как-то не присматривалась, — она погрустнела, — и там все, ну, не знаю, красивые.

— И?

— И все. Просто красивые. Я у вас одна такая, на жабу похожа. У меня в выпускном альбоме это будет упомянуто, наравне с премией Мерлина. «А так же самая стремная студентка по версии великого и прекрасного Драко Малфоя. Выпуск 1996».

— Нравится Драко? — насторожился декан.

— Терпеть его не могу, — прыснула она, — на следующей дуэли ногу ему сломаю, наверное.

— То есть вовремя я вам драки запретил, — он многозначительно глянул на неё. Студентка изобразила понимание, — ну да, чего суставы на руках зря разбивать? Магией намного больнее можно сделать!

— Я бы вас очень попросил не накалять отношения с мистером Малфоем, — назидательно напомнил он, — его отец к вам так же неравнодушен. И он может сделать вам намного больнее. И не только вам.

— И что мне теперь, все терпеть?

— Ругаться можно, драться нельзя. А иначе вы рискуете быть съеденной, — он помрачнел.

— Так и знала, что вы питаетесь учащимися. «Главное не паниковать!»

— Могу укусить. В качестве поощрительного приза. Если очень попросите. Потом. Сперва нужно кое-что проверить.

— Могу я узнать, что вы собираетесь проверять?

— Всего лишь моё скромное снадобье. Понимаю, слишком дорогой подопытный кролик — стипендиатка Мерлина. Но сейчас поздно искать другую жертву. Волосы соберите, мешать будут! И расстегните воротник.

— А не хотите принести себя в жертву науке?

— Ещё чего! Если я покроюсь зелеными пятнами?

— А на мне их никто не заметит? Ну, спасибо!

— Всегда пожалуйста. Ну, мне ещё долго ждать?

— Пожалуй, будет лучше, если вы воспользуетесь уже открытыми участками.

— Я вас за язык не тянул! — стол исчез, Снейп вытащил откуда-то из потайного кармана маленький пузырек с сильно пахнущим ванилью и тиной зельем. Впечатление от ароматов дополнял неприятный цвет. Крис, поняв, что экзекуции избежать не удастся, послушно убрала с лица волосы. Профессор начал медленно втирать жидкость в кожу девушки. За каждым мазком оставалась светлая полоса абсолютно чистой кожи. Очень скоро вся её мордочка приобрела сияющий вид, а движения стали больше напоминать ласку. Крис уже порядком расслабилась, откинулась в кресле, сосредоточившись на своих ощущениях. Она даже не представляла, что на лице так много нервных окончаний. Она и не заметила, что другой рукой Снейп гладит её волосы, как тогда, во сне. Теперь она всё видела сквозь туман. Голова начала приятно кружиться. Крис невольно начала отвечать на ласки. Он провел пальцем по губам. Она слегка приоткрыла рот и почувствовала привкус ванильного ликёра. Это её немного насторожило. Что за зелье, в состав которого входит ликёр? И когда это зелья имели такой аромат?

— Какое своеобразное родимое пятно, — голос звучал где-то далеко, — покажи, расстегни воротник.

«Пятно? У меня нет никаких пятен. Тем более на шее. Иначе, как бы я сделала там тату?» ТАТУИРОВКА! При мысли, что сейчас её вышибут из Слизерина «за нанесение магических и ритуальных знаков на тело», она резко подскочила. Приятная пелена пропала. Первое, что она увидела, лицо профессора так близко, что можно было разглядеть мелкие морщины.

— Что такое? — почти ласково, очень тихо спросил он.

— Уже поздно. А у меня ещё сочинение по заклинаниям не готово. Мне Флитвик голову оторвёт. Я пойду. Извините. Я забыла, что вы хотели? Ах да! Я возьму с собой, если позволите. Потом представлю полный отчёт, — она торопливо выбиралась из весьма пикантной позы, несколько раз споткнувшись о ноги Снейпа.

— В четырёх экземплярах и к утру! — голос стал снова резким, тон саркастическим.

— Конечно. Обязательно, — и она бросилась к двери.

— Мисс! Туфли!

— Сейчас принесу, — не понимая, что от неё требуется, откликнулась Крис.

— ВАШИ туфли. Вы пойдете к себе босиком?

Она только сейчас вспомнила, что её восточные домашние туфельки остались под столом. Где же, действительно, туфли?

— Вы без меня собственную голову не найдёте, — Снейп приближался, неся изящные шлёпанцы с загнутыми носами. — Позволите?

— Конечно, носите на здоровье, — растерянно пробормотала она.

— Яду мне! Как вам удалось добиться таких результатов при вашей понятливости?

— Попросила у Санта Клауса, — сознание возвращалось, а вместе с ним и чувство юмора.

Снейп присел, и, действуя довольно бесцеремонно, обул упирающуюся стипендиатку Мерлина.

— Убирайтесь!

«Чёртов упрямый ирландский колдун!»

Всё ещё чувствуя лёгкое головокружение, Крисс припустилась по коридору, мечтая только об одном: забраться под одеяло и провалиться в сон. Но бог и богиня были сегодня настроены недружественно. Пришлось переждать, пока по коридору, кряхтя и ругаясь, прошел Филч со своей кошкой. Девочка давно прикормила миссис Норрис. И та, почуяв знакомую, сделала вид, что ничего не замечает. В общей гостиной Слизерина уже никого не было. Она быстро прошмыгнула к своей двери и провела рукой по замочной скважине. Дверь осталась запертой.

— Скажи пароль, и войдёшь! — раздалось из-за двери.

— ПАРОЛЬ, — она совсем забыла, что сегодня у неё уроки придворной интриги от самого Кровавого Барона.

Дверь распахнулась, пахнуло подвальной сыростью. Как и все призраки, Людовик приносил с собой холод и смрад.

— О! Вы опоздали, но я вижу, что не зря ждал. Ну, как продвигаются дела?

— Извините, милейший Людовик. Я совершенно забыла о времени, — пролепетала она, кутаясь в меховую накидку.

— Видимо, была веская причина, — призрак вальяжно расположился в кресле. Даже после смерти барон сохранил «вкус к жизни». В руке он держал бокал с прокисшим вином, к подлокотнику была приставлена сломанная шпага. — Я опоздал на дуэль из-за ваших амурных похождений, милая. Но как можно сердиться на даму?

— Оставьте, барон. Какие амуры при моих скромных достоинствах?

— Позвольте другим определить, каковы ваши достоинства. Я был неоднократно женат, и женился бы на вас немедленно, если бы не был мёртв.

— Ну, вас никто не тянул за язык. Если останусь старой девой, после смерти найду вас и призову к ответу.

— Я буду ждать, милая. А сейчас позвольте откланяться. Вижу, вам нужно выспаться. Завтра вас ожидает трудный день.

И, презирая законы гравитации, барон покинул комнату через потолок. Крис ещё немного посидела, дрожа всем телом. Нужно что-то придумать, чтобы на уроках Людовика было теплее. Так. Что там завтра с расписанием? Ничего сложного. Как всегда, много зельеварения, чуть-чуть защиты от тёмных искусств, немного гербологии (хм, как она тут оказалась?). О, капелька превращений (ну, это уж совсем просто). Ничего необычного. Отчёт напишем завтра. А сегодня спать, спать и ещё раз спать.

Утро как всегда застало студентов врасплох. Кто-то, потягиваясь и зевая, плёлся по коридору, где-то слышались крики опаздывающих на первые лекции, то там, то сям мелькали заспанные лица. В общей столовой царило обычное оживление. За столами гремели посудой, чавкали, ругались, смеялись и дремали. Снейп обвёл глазами весь этот бедлам. Ничего не меняется!

Он быстро проследовал к столу преподавателей, надеясь тихо поесть и незаметно исчезнуть, но его планы в последнее время терпели явный крах. По залу прокатился вздох. Сначала тихий, потом все нарастающий шум. Слизеринцы все, как один, повернулись, кто-то присвистнул. Снейп обернулся и увидел её.

Утром она вскочила, понимая, что опаздывает. Быстро натянула первое, что попало под руку, а именно — слегка помятый чёрный свитер, и килт в ярко-красную клетку. Мантию натягивала уже на бегу. Черт! Вчера бросила её на пол. Да ещё сверху что-то накидала. Теперь она тоже, как из задницы! Почти сразу пожалев о том, что не отдала вещи домашним эльфам, прошмыгнула через гостиную. Там её появление сопровождалось внезапно наступившим молчанием. Все повернули головы, когда она пробегала мимо камина. Послав к чертям «жертву аборта» в лице Малфоя-младшего, который встал при её приближении, она помчалась в столовую. По дороге она постоянно чувствовала взгляды окружающих.

«Ну, что никогда не видели человека в мятых вещах?»

Взгляды, перешёптывания и вздохи сопровождали её сегодня везде. И она никак не могла понять, в чем дело. На занятиях преподаватели пристально рассматривали её. Она не могла дождаться вечера, чтобы ускользнуть ото всех, скрыться в библиотеке. А ещё лучше в подземелье. Но когда занятия, наконец, закончились, и она уже видела себя в окружении тысячи книг, её неожиданно поймали за рукав. Пришлось остановиться. Обычно, такой наглости никто не набирался. Таких номеров не позволял себе даже Малфой, который то и дело попадался по дороге, его она просто органически не переносила. И всякий раз получала почти садистское удовольствие, когда удавалось подколоть этого заносчивого идиота. Сегодняшним храбрецом оказался тот самый мальчишка, который когда-то хотел побить её из-за зельеварения. Теперь он вырос, хотя красоты и воспитания явно не прибавилось.

— Эй! Привет! Ты меня помнишь?

— Как же. Тебя не выставили в тот же день?

— Не-а! Правда, здорово!

— Потрясающе, — ледяным тоном процедила девушка, пытаясь освободиться.

— Я тебя провожу?!

— Я сама найду дорогу, спасибо.

— Я понесу твой рюкзак.

— Тогда другое дело. «Наивный!» — она протянула ему тяжеленную сумку. Рюкзак «бездонный» ей презентовал папа. В него помещалась вся библиотека, если нужно. Обычно больше пяти учебников она не носила, хотя сегодня впопыхах прихватила несколько лишних книг. Однако несчастная жертва, пыхтя и отдуваясь, продолжала щебетать что-то, про удачу и хорошую погоду.

— Слушай, давай как-нибудь посидим, попьём кофе? — он с явным облегчением поставил сумку на пол.

— Посмотрим. Кстати, у меня на лице нет зелёных пятен?

— Не-а. А почему ты спросила?

— Да так. Зеркало есть?

Как и большинство вампиров, Крис старалась лишний раз не проходить мимо зеркал. В её комнате их вообще не было. Если была такая необходимость, она разглядывала себя в дамской ванной комнате. Но сегодня она там ещё не была. Зато парень явно себя переоценивал и часто собой любовался. Во всяком случае, зеркальце у него было.

Из этого крошечного кусочка стекла в раме на Крисс смотрела совершенно незнакомая молодая особа с потрясающе гладким лицом, какого-то невероятного, розового цвета. Обычно девушка видела бледную измождённую бессонными ночами физиономию с яркой синевой под глазами.

— Ну, прямо Белоснежка!

— Ага! Ну, так значит завтра?

— А что, вы уже написали своё сочинение по Отворотному зелью!? — голос Снейпа заставил юношу съёжиться. — Мисс Гласс! Когда закончите любоваться собой, возможно, вспомните, что сегодня у вас дополнительные занятия? — и, не дожидаясь ответа, профессор схватил Крис за рукав, и потащил в её комнату в Слизерине. Не говоря ни слова, он запер дверь, бросил сумку в угол, как будто она была пустая, и метнулся к удивлённой девушке. Она даже не поняла, за что он ударил её. Только почувствовала толчок. И услышала звук пощёчины. Сразу как будто обожгло лицо. Слёзы ручьём хлынули из глаз. Он и раньше её легонько шлепал по лицу, но не так. И это никогда не было так незаслуженно, и потом он всегда отчитывал, а сейчас даже не объяснил толком, что случилось. Он казался безумным. Она первый раз не нашлась, что сказать. Только стояла и всхлипывала. Какое-то время Снейп смотрел, как она плачет, потом подошёл и обнял её.

— Ну, развела сырость. Прекрати, терпеть не могу истерик.

— Что случилось? — рыдая и задыхаясь, спросила та.

— Ты что же, решила потратить мои старания впустую? Валандаешься со всякими полукровками?

— Он только помог мне с рюкзаком. Мы ничего плохого не делали, — всхлипывала Крис.

— Я сам найду тебе помощника. Ну, успокойся. В твоей жизни будут тысячи таких мальчишек. Подожди до конца учёбы.

Оставив её плакать одну, Снейп вышел в общую гостиную:

— Норманн!

Старосту не пришлось звать дважды.

— Ты сейчас же поступаешь в распоряжение мисс Гласс. Она нуждается в ком-то, кто будет носить её сумку на занятия и обратно. И если я увижу рядом с ней ещё одного из этих грязных мальчишек, сниму с тебя голову. Понятно?

Норманн кивнул. Он мог шутить и даже спорить с профессором на дополнительных занятиях, но когда декан приказывал, его невозможно было ослушаться.

— Что ты опять натворила? — осторожно спросил он, когда Крисс наконец успокоилась.

— Не поверишь. Ничего! — она всё ещё всхлипывала, но уже без слёз.

— Нет! Он бы тогда просто наорал. Супер! Он и раньше был на руку не сдержан, а теперь у тебя на лице прямо отпечаток остался. Ты всё-таки что-то натворила. Признайся, ты за ним подглядывала в душе?

— Ты — клинический псих! — Крис даже сморщилась, вспомнив, что Норманн неравнодушен к молодым людям, — По-твоему я только и делаю, что дежурю в душе?

— Ну, даже я начинаю задумываться о том, чем вы с ним занимаетесь по ночам. А?

— Ревнуешь?

— Нам одинаково не светит. Хотя, сегодня ты неплохо выглядишь. Ладно. Мне нужно тебя теперь пасти, так что далеко не убегай. Захочешь уйти — скажи мне.

— Нужно спрашивать, чья это великолепная идея? — без особого энтузиазма поинтересовалась Крис.

— Не помню, чтобы ты задавала дурацкие вопросы, — Норманн присел в кресло рядом с кроватью, — не знаю, что у вас происходит, и знать не желаю. Но обсуждать его приказы не собираюсь. Ничего личного, понимаешь?

— Нет проблем.

На другой день в сопровождении Норманна, сгибавшегося под тяжестью рюкзака (как приятно иметь персонального раба!), Крис заняла свое место в первом ряду класса зельеварения. Для старшеклассников не были предусмотрены парты, а большие котлы стояли прямо на полу. Она уже разложила на небольшой подставке ингредиенты, когда Снейп, как всегда на взводе и в прескверном настроении, влетел в класс.

— Гласс! В препараторскую! — буркнул он, проходя мимо.

Провожаемая сочувственными взглядами однокурсников и испуганными гриффиндорцев, она покорно поплелась в указанном направлении.

— И? — раздражённо произнёс он, когда дверь за её спиной захлопнулась.

— Извините, не поняла вопроса.

— Я ждал вас вчера. Почему вы не пришли?

— Не думаю, что вчера был подходящий вечер для шахмат, — равнодушно ответила Крис.

— Думать будешь на уроках! — прошипел Снейп. — Я спрашиваю, почему ты не пришла?

— Вы преподаете зельеварения, а не тактику шахматных гениев. Я была не в духе.

— Сатана! Какого черта? Ты что, намекаешь на то, что мне нужно извиняться?

— Нет, но раз уж вы сами об этом вспомнили, я вас прощаю.

После некоторого молчания:

— Стерва, — уже вполне спокойным тоном продолжал Снейп, — ну, и как тебе крем?

— Зелье Азазеля, надо полагать? Только не понимаю, зачем вы добавили в него ванильный ликёр.

— Да, не зря я трачу на тебя столько времени, — профессор выглядел вполне довольным, — тебе оно очень помогло. Можешь сама судить. Уже первые поклонники потянулись. Ценишь?

— Нет. Коллекционирование поклонников не входит в моё расписание.

— Как же! Я заметил.

— Кстати, о внимании. Норманн всегда теперь будет за мной таскаться?

— Да!

— И на «шахматные посиделки»?

— Да. Нет.

— Уточните формулировку, — сарказм, сарказм и ещё раз сарказм.

— Он будет провожать тебя до двери, и ждать пока мы не закончим, — лёд.

— Что «закончим»? — глаза её, и без того небольшие, сузились окончательно.

— Отправляйтесь на урок, мисс, и вечером я вас жду. С Норманном, или без него.

«ОК».

— Мисс Гласс? Приятный сюрприз, неправда ли? — тонкие губы Люциуса растянулись в издевательской улыбке.

— Неправда, — довольно резко ответила Крисс, едва взглянув на члена правления попечителей, поднимающегося для приветствия. Малфой — старший вызывал у неё то же отвращение, что и Малфой — младший. Только с этим отвращением в душу вползал леденящий, сковывающий ужас.

Снейп предпочёл не вмешиваться в и без того напряженный диалог, отсиживаясь во втором кресле в кабинете профессора Дамблдора. Тот так же слегка приподнялся, и теперь переводил взгляд с Люциуса на Крис, пытаясь определить момент, в который нужно будет «открыть клапан». Жестом Снейп велел Кристалл сесть в кресло напротив стола. Она тут же почувствовала себя подсудимой на допросе. Кроме того, сидя спиной к Люциусу, она постоянно ожидала удара сзади.

— Итак, мистер Малфой, какие собственно претензии возникли у вас к этой молодой особе? —Дамблдор слегка наклонился вперёд.

— Она делает пребывание моего сына на факультете Слизерин невозможным. Постоянно докучая ему своим вниманием, она заставляет его избегать себя. Он вынужден всюду ходить в сопровождении друзей. Я так же опасаюсь за здоровье моего сына. Мало ли, что может прийти в голову неуравновешенной девицы, — в продолжение своего монолога Люциус покручивал трость-палочку, разглядывая девушку.

Она всеми силами скрывала свою неуверенность, сидела очень прямо, положив ногу на ногу. Снейп невольно залюбовался ею. С тех пор, как Минерва неосторожно намекнула её матери, что Крис должна одеваться как взрослая, в длинное и женское, девочка с восторгом отдалась старому доброму подростковому бунту. Теперь она стала носиться по Хогвартсу в совершенно невозможных нарядах. В основном мужских. Из всей её бесформенной одежды можно было выделить яркий килт, который держался на одной булавке. При ходьбе он совершенно неприлично распахивался, позволяя хозяйке демонстрировать довольно пухленькие, но стройные ножки.

МакГонагалл, которая была родом из Шотландии и славилась на весь колледж своей строгостью, закрывала на эту вольность глаза. В отличие от всех остальных преподавателей. Особенно мужчин. При всей своей обыкновенности, Кристалл могла быть очень обаятельной, и Снейп через какое-то время перестал замечать мелкие дефекты у неё на лице, а её полнота перестала бросаться в глаза. Он видел только лихорадочный блеск в её глазах, когда она загоралась новой идеей. В такие моменты он прощал ей все.

Она могла среди ночи ввалиться в его личный кабинет, перерыть там все книги в поисках закладки, на которой месяц назад записала формулу, а потом забыла её в книге. Она могла опоздать на урок. И в каком бы бешенстве он не был, увидев её, влетающей в подземелье, на ходу жующей бутерброд, он понимал, что с этим тайфуном ему не справиться. По дороге она выхватывала у него чашку кофе, отпивала из неё и ставила её там, где останавливалась. И если к тому моменту профессор ещё не готов был убить её ударом молнии, поворачивалась, и самым невинным тоном заявляла: «Вы не представляете, что я придумала!».

С этими словами она влетала в лабораторию, а удивлённые сокурсники ошарашено глазели на единственную студентку, которая оскорбила Снейпа опозданием и осталась при этом живой. И сейчас в глазах у неё появлялся тот самый блеск. Снейп давно не прислушивался к диалогу Дамблдора с Малфоем. Зато Крис эта беседа давно надоела, и она придумывала, как бы её поскорее прервать. Можно было исчезнуть, превратиться в летучую мышь, или усыпить всю компанию. Но что потом?

И тут Малфою как будто добавили звук:

— К тому же он жалуется, что она докучает ему своими сексуальными домогательствами. Между прочим, мой сын обручён. Подобная связь недопустима! Тем более, с ирландскими нищими!

Для Кристалл это было уже слишком.

— Да пошел ты со своим сыном!

Этого ей показалось мало, и в наступившей тишине звенел её голос:

— Мне до пуговицы, с кем будет трахаться твой ублюдок! Засади ему сам, если ещё есть, чем! — фраза сопровождалась ещё многими сложными непечатными оборотами, общий смысл которых сводился к предложению немедленно начать практиковаться в содомии, вместо того, чтобы ходить и всем надоедать.

Наступила немая сцена. Дамблдор застыл в кресле, Люциус так сжал рукоять трости, что слышен был хруст его пальцев.

Со Снейпом случилось что-то вроде ступора, когда понимаешь, что сейчас взорвётся паровой котел, но ничего не можешь сделать. И всё же он первым пришел в себя, на долю секунды опередив Малфоя. Тот уже взмахнул палочкой, видимо, собираясь наложить проклятие, но конец её уперся прямо в спину Снейпа.

— А теперь всё то же самое, но мне! — прорычал он, закрывая собой Кристалл, которая, осознав, что сейчас будет атакована, машинально приняла защитную позу. Только она одна знала, каким невероятным ледяным страхом боялась Малфоя. С самого детства, по непонятной причине.

— Это импровизация, — процедила она, опуская руки, — вдохновения не хватит. — Снейп с удовольствием отметил, что сарказм её не пострадал от страха.

Дамблдор пришел в себя:

— Надеюсь, мисс Гласс, вы извинитесь, и мы не станем доводить дело до открытого конфликта?

Кристалл уже открыла рот для извинения. Она даже мысленно отрепетировала фразу. Но когда взгляд её встретился с торжествующим, хищным прищуром Малфоя, вместо желаемых извинений у неё вырвалось:

— По пятницам не подаю!

Снейп стоял лицом к двери, поэтому Малфой не мог видеть его ухмылки. Каких усилий стоило сдерживать смех, рвущийся наружу. Но недаром о сдержанности Снейпа ходили легенды. Невероятным усилием воли он придал своему лицу вид крайней ярости, и, повернувшись, выдавил:

— Безусловно, извинения будут принесены мистеру Малфою в ближайшее время. Я лично прослежу за этим.

— Да, и я настаиваю на том, чтобы семья мисс Гласс получила соответствующее извещение о недостойном поведении дочери, — тихо произнес Дамблдор. По его лицу было видно, что он ошарашен до крайности.

Пока Люциус не очнулся окончательно, Снейп вытолкал ее в приёмную и довольно грубо приказал ждать. Сам же, вернувшись, извинился перед Малфоем, попрощался с Дамблдором и покинул кабинет директора.

Дорога до подземелья прошла в молчании. Кристалл чувствовала неловкость, но не решалась заговорить первой. В личные покои Снейпа вошли так же молча. Он запер дверь, наложил заклятие от подслушивания и сел в кресло. Казалось, он не замечал, что привел с собой ученицу (та уже мысленно прощалась с колледжем). Он сидел, глядя перед собой, и выглядел совершенно спокойным. Кристалл не знала, как ей прервать молчание, и топталась у двери. Наконец, убедившись, что она достаточно напугана, Снейп заговорил:

— Надеюсь, вы понимаете, что после сегодняшней выходки ваше пребывание здесь под большим вопросом?

Она кивнула.

— И вы понимаете, что я, как декан, не могу оставить всё, как есть?

Вздохнула.

— Сколько времени вам понадобится, чтобы собрать вещи?

— Нет! Только не сейчас! Пожалуйста, профессор!

— Что помешало вам извиниться в кабинете директора? Отчего вы здесь стали так разговорчивы?

— Хер ему, а не извинения! Ой! Само вырвалось. Извините, сэр.

— Свобода. Я дал вам слишком много свободы. Думаю, что пришло время исправить мою ошибку.

Она побледнела.

— Все, что угодно, только не исключение!

Снейп открыл дверь в соседнюю комнату, где она никогда не была, и куда видимо, ей попасть не придётся. После сегодняшнего. Но оттуда он продолжал разговор:

— Вас когда-нибудь наказывали дома? Вижу, что нет. И возможно, я оставил бы всё, как есть. Тем более, что вы выразили общее мнение. Я сам бы не сказал лучше. Но вы посмели оскорбить колдуна из высших эшелонов министерства. В присутствии директора. Он решит, что я потерял контроль над учащимися. Вы меня понимаете?

Она кивнула, хотя отлично понимала, что он её не видит.

Он вернулся с небольшим плоским ящиком, поставил его на стол и совершенно спокойно продолжал:

— Вас, видимо никогда не пороли?

Она побледнела. Розги запретили в Хогвартсе в прошлом веке. Но Филч хранил их у себя из ностальгических соображений, а так же в тайной надежде на возвращение оных в обиход. Теперь ясно, что и некоторые преподаватели тоже. Инстинктивно ища защиты, она стала отступать, пока не упёрлась спиной в стену. Снейп, не отрываясь, глядел на неё.

— Не столь больно, как стыдно. Сам знаю, — и уже почти нежно, по-отечески: — Иди сюда.

«Но я не могу. Не хочу! Какого черта?»

То бледнея, то краснея, она очень медленно приблизилась к столу.

— Будьте добры, мисс, — он чуть покраснел, — спустите трусы до колен.

Она неуверенно подчинилась. Щеки горели, пришлось отвернуться.

— Я постараюсь сделать всё, как можно мягче. Обещаю. Ты мне веришь?

Она кивнула. И наказание началось.

Он осторожно обнял её за шею, заставил нагнуться и облокотиться на стол. Она тут же спрятала лицо, чувствуя, что покраснела ещё сильнее. Он, продолжая держать её за шею, поднял юбку, очень осторожно, очень медленно, наверное, ему тоже было неловко. При мысли, что ей приходиться стоять перед собственным деканом в таком виде, ей стало не по себе.

Казалось, что румянец залил не только лицо, но и шею, и плечи. Спина горела. Первый удар застал врасплох, она вскрикнула. На некоторое время он остановился. Его рука твердо удерживала её не столе, и когда она немного пришла в себя и расслабилась, он продолжил. Больше она не кричала, только считала удары. Пятнадцатый, двадцатый. Сколько ещё? Что она такого сделала на тридцать ударов? Чтобы отвлечься от ощущений в область пятой точки, она каждый раз щипала себя за руку. Действительно, не так больно, как ей вначале показалось. Как маленькие ожоги. Во всё время экзекуции Снейп прижимал её бедром к столу. Когда она окончательно привыкла к ритмичным ударам, она вдруг заметила, что рука у него очень горячая, это чувствуется даже через водолазку, и уже не лежит у неё на шее, а гладит плечо. Довольно настойчиво. А попытавшись поудобнее устроиться на столе, она поняла, что постоянно прижимается вовсе не к тазобедренному суставу, как в начале подумала. СТОЯК? Не может быть! Страх и боль мгновенно отступили перед волной стыда. Она постаралась отодвинуться, но он не пустил.

«Он что, не остановится, пока не кончит?»

Несмотря на своё затянувшееся сидение на «скамье целочек-невредимок», Крисс была достаточно осведомлена об анатомии и физиологии мужчин. Богемная среда не располагала к особенной стеснительности, и долго оставаться в неведении относительно разных аспектов сексуальных отношений Крис не пришлось. Она, конечно же, слышала о садистах, мазохистах, и эротической порке. Но примерять эти образы на себя ей и в голову не приходило. Бред. Не может быть. Почему она? Она даже не заметила, что всё закончилось. Удары прекратились. Рука декана всё ещё лежала на плече, но уже не твердо.

«Потрясающе! Я только что стала объектом виртуального насилия. Надеюсь, ему хотя бы стыдно».

— Как ты себя чувствуешь? — его голос слегка дрожал, дыхание было неровным.

— А вы?

Рука мгновенно отпустила ее, и она поднялась. Стараясь не поворачиваться к Снейпу лицом, она стремительно натянула трусы, одернула юбку и пригладила волосы на затылке. Щёки горели. Впрочем, не только щеки.

— Извините, сэр, мне нужно идти.

— Конечно. Вечером я жду?

«Есть варианты?»

Она кивнула и ушла.

Слава «девочки, которая осталась жива после того, как оскорбила Малфоя-старшего» мигом разошлась по Хогвартсу. Теперь Крис была почти благодарна Норманну, который всюду следовал за ней, спасая от навязчивого внимания окружающих. За спиной у неё постоянно перешёптывались. Это немного надоедало, особенно к вечеру. Младший Малфой злорадно улыбался при каждой встрече. Она посылала ему не менее красноречивые взгляды и ухмылки.

Отношения с деканом стали натянуто-сдержанными. В продолжение следующих вечеров они молча сидели за начатой шахматной партией, и никак не могли доиграть. Она понимала, что когда-то это должно закончиться. Но пусть он начнёт первым. Иначе, что она ему скажет? «Профессор, как насчет вашей эрекции?» или «Может быть, мы повторим?» Ничего путного в голову не приходило. Так продолжалось пять или шесть вечеров. Первым сдался Снейп.

— Завтра вы мне нужны для визита в Хогсмид, — невинным тоном сообщил он, — после обеда будьте готовы. Возьмите плед.

Все, кто слышал этот диалог, сделали соответствующие выводы. Норманн покраснел.

— Признайся, между вами что-то есть? — зашипел он ей на ухо, когда они совместно варили зелье. — Это баранье выражение у мужиков я знаю, как никто. Обычно оно появляется, когда в своей голове кончает тебе на лицо.

— Не валяй дурака, Норм. Посмотри на меня и на него. Ты бы на меня польстился, будь ты Снейпом?

— Вообще-то, нет. Извини.

— Ты бы хоть сделал вид, что задумался. Свинья!

— Я же извинился. Но он сказал про плед. Зачем ему плед в Хогсмиде? Он собирается тебя завалить, это же ясно!

— Что? Вы не можете найти другого применения пледу, мистер Допич? — Снейп подошёл совсем близко и вцепился Норманну в предплечье. Бедняга от неожиданности уронил прямо в котел огромную поварешку. Она мигом погрузилась на дно.

— Вы останетесь после урока и вычистите все котлы, Норманн, — Снейп выглядел чрезвычайно раздраженным, — без магии, ясно?

Несчастный староста быстро закивал.

Во время обеда Крис просто физически ощущала взгляды окружающих. Ей казалось, что весь Хогвартс спорит о том, что должно произойти после обеда в Хогсмиде. Вся красная, как рак, она поспешила покинуть столовую. Порывшись в шкафу, она выбрала огромный мохеровый плед в зелёно-чёрную клетку. Подумав, она решила пустить все на самотёк. В конце концов, что плохого в его поведении? Вряд ли ей придется получать такие же настойчивые ухаживания в будущем. При её более чем скромных данных это может быть её единственный шанс. Так нечего тормозить на полпути!

В обнимку со свёрнутым пледом она спустилась вниз, где её уже ожидал профессор зельеварения. Он был явно не в духе, расхаживал по холлу от одной стены к другой. Его огромное бесформенное пальто без пуговиц распахивалось при каждом шаге, являя тёплый костюм для прогулок. В руках он держал огромную закрытую корзину.

— Неужели, вы сами вспомнили, что мы спешим? — осведомился он, заметив Крис.

— Меня поклонники по дороге задержали. Всем нужен автограф.

Фыркая и ворча, Снейп понёсся по дорожкам парка, не беспокоясь о том, успевает ли за ним его крупногабаритная попутчица. Пройдя довольно приличное расстояние, они свернули.

— Хогсмид в другой стороне, — напомнила Крис.

— Я помню, — буркнул он.

— Тогда куда мы идём? — не унималась девушка.

— В Хогсмид, я же вам говорил!

— Тогда…

Снейп так резко остановился, что Крис не успев притормозить, врезалась в широкую профессорскую спину.

— Послушайте, мисс, вы что думаете, в Хогсмид только одна дорога? Может быть, мне захотелось разнообразить ваши серые будни долгой прогулкой по окрестностям? Или вы считаете, что я могу только варить зелья?

— Хогсмид, так Хогсмид. Зачем так кричать? — тихо проворчала Крис.

Какое-то время шли молча.

— Мы на месте, — Снейп поставил корзину на снег.

Крисс оглянулась. Они остановились посреди небольшой поляны, со всех сторон окружённой потрясающей красоты деревьями, как бы сошедшими со старинных гравюр. Романтика — дело хорошее, но зимой лучше мечтать у камина.

Прочитав удивление в её взгляде, профессор недовольно поморщился.

— Что, когда в лесу все сожрано, тут уже и делать нечего? — зло и весело поинтересовался он. — Вы заметно утратили свою обычную проницательность. Или вы думали, что я пойду на пикник без пледа? Кидайте его на землю, чего вы ждёте?

— Лета.

— Такая мелочь и до такой степени вас беспокоит? Ну, вот вам: лето!

Крис вынуждена была чуть отступить: ей под ноги потекла вода. На том месте, куда она только что кинула плед, быстро растаял снег, появилась молодая трава. Как будто плед накрыли куполом. Удовлетворённо наблюдая произведённый эффект, Снейп подтолкнул её.

— Ну, пока я окончательно себе чего-нибудь не отморозил, присаживайтесь.

Она плюхнулась на плед, сразу почувствовав, насколько здесь теплее, чем на том месте, где она стояла раньше. Снейп, ничего вокруг не замечая, вдохновенно «накрывал на стол». Еда была сплошь «мясо и сахар». То, от чего она вынуждена была отказываться в течение последних лет, сейчас дразнило её ароматом и аппетитным видом.

— Долго вы ещё будете любоваться сервировкой? — Снейп, не дожидаясь официального начала трапезы, принялся за сандвич с ветчиной.

— Мне жаль, профессор, но я не могу. Я слишком мало двигаюсь. Мне негде потратить такое количество калорий.

— Я найду вам занятие, достаточно энергозатратное для такой еды. Вперёд, — и протянул ей блюдо с паштетом, загадочно ухмыляясь.

Крис покраснела. Что за занятие может сейчас найти для неё профессор? Ничего приличного в голову не приходило. Ей стало жарко. Она максимально отодвинулась и начала вяло ковырять паштет вилкой. Снейп наблюдал за её движениями, что-то бормотал, но она не могла расслышать слов. Вдруг ей послышался лай, свист и скрип снега. Она оторвалась от еды и прислушалась. Звуки приближались. Среди деревьев замелькали красные охотничьи кафтаны, люди пробегали мимо них, бежали собаки, летели ручные беркуты. Так похоже на…

— «Охотники на снегу», — выдохнул ей на ухо Снейп своим знаменитым «зловещим» шёпотом, — ты же любишь Брейгеля? Я слышал, ты собиралась сдавать экзамен на патент анимага?

Она чуть заметно кивнула, уже догадываясь, что ей сейчас предстоит.

— Ну, вперёд!

Снейп провожал глазами быстро уносящуюся с полянки вслед за охотниками гончую.

«Интересно, почему она выбрала именно эту породу? Ей бы больше пошло быть бульдогом».

Топот, скрип снега, невероятный азарт, волны адреналина. Позади одобряюще покрикивали голоса, поощряя своих питомцев. Где-то там, впереди бежала лиса, спасая свою жизнь. Невозможно терпеть. Она чувствовала нечто, близкое к сексуальному возбуждению. Она должна быть там первой! Над охотой взвился новый беркут, задевая несущихся собак, обгоняя других пернатых преследователей. Боже, как приятно лавировать в воздушных потоках! Почти физически чувствуешь каждую молекулу кислорода. Вон там, на снегу яркое коричневое пятно.

ЛИСА! Пронеслась над ней. Играя, задела крылом. Бедное животное, поняв, что конец близок, прибавило скорости. Но её силы уже на исходе. Гормоны и адреналин оставляли неповторимый шлейф за лисицей, не давая ей шансов на спасение. Рано или поздно, она устанет и упадёт. И тогда смерть её будет страшна и мучительна. Если до этого она не умрёт от разрыва сердца. «Ну, это уже без меня», — пронеслась последний раз над преследуемой лисой, со всей силы полоснула по шкуре клювом. Вкус крови, неповторимый, сладковато-солёный остался на языке. Теперь назад.

Снейп лежал на спине и наслаждался бездельем. Не так часто выпадает свободная минутка. Говорят, кто много и хорошо работает, тот активно отдыхает. Ерунда. Иногда хочется просто зарыться в кучу листьев или упасть в кровать на сутки. Чтобы никто не потревожил. Как будто ты умер. Вдруг над ним в воздухе что-то просвистело. От неожиданности он вздрогнул и резко сел. На плед приземлился (вернее, в него врезался) маленький беркут. Через мгновение на этом месте уже лежала девушка. Она часто прерывисто дышала, веки её были плотно прикрыты, кисти сжаты в крошечные кулачки. Как будто она только что пробежала марафонскую дистанцию и свалилась без сил.

«И почему я не могу воспользоваться моментом? Я же всё организовал. Разве я не заслуживаю благодарности?» — Снейп склонился над ней. Губы её были слегка приоткрыты. На них была кровь.

Он осторожно провёл пальцем, собирая то, что она не успела слизнуть, попробовал на вкус. Свежая, полная адреналина кровь. Для неё это должно быть как глоток виски. Интересно, что она чувствовала сейчас?

Он повернулся на бок, и, оперевшись на локоть, стал разглядывать свою ученицу. После зелья Азазеля она не стала ослепительной красавицей, как утверждали многие свидетели его применения. Но кожа её выровнялась и приобрела нормальный для этого возраста оттенок. Брови немного оформились и почернели. Ну, ресницы стали чуть гуще. Но в остальном — никакого эффекта. Но почему к ней так тянуло? Гормоны, наверное. Он низко наклонился к ней и тихо спросил:

— Понравилось?

— Я в раю, — она сказала это одними губами, почти беззвучно.

— Почему ты не сказала, что ты двойной анимаг?

— Потому, что я анимаг пятой категории.

Снейп присвистнул. МакГонагалл была анимагом первой. Могла превращаться только в кошку. Многие волшебники долгие годы овладевали тайнами одного единственного превращения, а потом гордились этим всю жизнь. А ей ничего не стоило, не отрываясь от учебы, научиться трансфигурировать в четыре образа разных животных и птицы, что само по себе невероятно. Интересно, какими ещё скрытыми талантами обладает эта девица?

— Не думал, что у тебя талант к трансфигурации, — протянул он.

— Да какой там "талант" — проворчала Крис, — главное, понять основной принцип. Я же не планировала так много животных сначала. А когда в кошку научилась обращаться, дай, думаю, попробую. Может, в собаку так же. Ну и понеслось. Но больше уже не осилю. Там же нужно столько всего учитывать! Анатомию, частоту сердечных сокращений, даже скорость проводимости нервных клеток!

— А на кой дементор тебе это вообще понадобилось?!

— За каждые пятьдесят баллов один поход в Хогсмид. — мечтательно улыбнулась Крис. — Оно того стоило. Я, пока училась, была в деревне чаще, чем в школе, наверное.

Она, наконец, открыла глаза. Мир медленно принимал свои первоначальные очертания. Первое, что она увидела, было лицо Снейпа. Он внимательно рассматривал её. Зачем так приближаться? Хотя, пусть себе смотрит. От неё не убудет. Тем более, после такого подарка!

— Хочу есть! — она села и жадно оглядела импровизированный стол. Руками схватила с тарелки первый попавшийся кусок жареного мяса с кровью. Снейп не стал её останавливать. Он с удовольствием наблюдал, как она жуёт, давясь и задыхаясь, как будто это первая еда в её жизни. Немного утолив голод, она вытерла руки прямо о плед, и перевернувшись на спину, уставилась в небо.

— О чем ты думаешь? — тихо спросил он.

— О полёте. Об охоте. О смерти. Об аттестации.

— Почему сейчас? — он придвинулся и лег на живот. — Ты же, наверное, не первый год занимаешься трансфигурацией. Ну не врожденное же у тебя это?!

— Не хотела, чтобы Хаффлпафф незаслуженно получил все лавры, — надулась она. — Спраут и так на халяву поимела стипендиата Мерлина.

— А МакГонагалл а курсе?

— Да, — Крис прикрыла глаза и зевнула, — я с ней уже два года занимаюсь.

— Ты мне изменяешь?! — он состроил возмущенную гримасу. — А когда?!

— А она мне хроноворот давала. Мы после уроков занимались. Все мозги мне вытрахала. Душная тетка!

— Мне Дамблдор велел тебя освободить от всех дополнительных, — возмущенно ворчал Снейп, — чтобы ты получила возможность кувыркаться с мальчиками после уроков! А ты тратишь время на трансфигурацию?! Эдак ты замуж девственницей выйдешь!

— Когда вы так говорите, мне кажется, что это какая-то проблема, — она недоверчиво уставилась на него, — и это ВЫ отогнали от меня единственного парня, который позвал меня кофе попить!

Она бросилась обратно на плед, заложив руки за голову, прикрыла глаза. Он лежал на животе и не мог перевернуться, пока не спадет возбуждение, хотя бы немного. И не мог отделаться от мысли, что сейчас она, пожалуй, не будет сопротивляться. И он мог бы... нет, никакого секса, разумеется. Но поцеловать ей там, внизу. Когда порол, видел, что у неё интимная эпиляция. Никто не будет удалять волосы в таком месте, если не рассчитывает на оральные ласки. А что, если у неё уже есть маггл, там, где она сейчас живет. Он, конечно, жилистый накачанный мужлан, резкий в движениях и коротко стриженный, такие очень популярны у девушек в Белфасте и окрестностях. И он, разумеется, не станет раздумывать, насколько этичны эти отношения. И уж он-то точно получает в ответ на свои неумелые прикосновения её нежный девичий минет. И зачем она магглу? Он же даже не сможет её оценить?!

Но нет. Кристалл Гласс совсем не тот человек, который забив на все, будет скакать по чужим постелям. Потому что когда у нее появляется выбор, потратить время на себя или на учебу, она выбирает учебу. И даже если есть где-то там у неё маггл, то с какого перепуга она будет об этом говорить со стариком-деканом? А старику, меж тем, неплохо было бы отойти на безопасное расстояние и подрочить за кустами.

К его возвращению Крис уже не дремала, а собрала остатки еды (привычка нищих, которая останется с ней до гробовой доски), и, покачиваясь, складывала плед.

— Чет мне нехорошо, — проворчала она. — Кстати, Хогсмид не застоялся без нас?

Действительно, прошло часа два, возможно, больше. А дела в Хогсмиде действительно были. Они опрометью бросились в посёлок, вернув зиме арендованный участок поляны. До Хогсмида добрались почти бегом. Она помчалась за лабораторным стеклом, он за дешёвыми местными ингредиентами для зелья. Договорились встретиться в «Трёх мётлах» через полчаса.

Бродя между полками со склянками, она слегка покачивалась, чувствуя себя в лоскуты пьяной. Но отчего? Неужели кровь? Лавочник — милейший старик, давно привыкший к разным странным посетителям, быстро сообразил, что нужно спасать товар. Предложив девушке стул, он лично набрал на складе посуду, в которой она нуждалась. И послал домашнего эльфа, чтобы помог донести покупку. Со Снейпом они встретились на улице. Он отправил эльфа в Хогвартс, отдав ему корзину с едой и коробками, и потащил слегка упирающуюся Крис в таверну. Там, заняв самый незаметный по его представлениям столик, он ринулся к прилавку и заказал самый крепкий усладэль, какой нашёлся в подвалах. Возвращаясь с двумя огромными деревянными кружками, он замер: перед Крис за столом приземлилась МакГонагалл. «Сейчас увидит, в каком она виде, и меня линчуют!». Решив сохранить хорошую мину при хреновой карте, он с силой поставил на стол кружки и раздражённо уставился на коллегу. Они и раньше не ладили, а сегодня она просто «вторглась в их идиллический сон в грязных ботинках».

— Милая, вы нас не оставите на минуту? — процедила дама, смерив Снейпа неодобрительным взглядом.

Крис, пошатываясь, отошла к окну и сделала вид, что очень увлечена разглядыванием главной улицы.

— Объяснитесь, сэр!

— Чего ради? — Снейп решил занять круговую оборону.

— Это недопустимо! Ваше поведение никогда не было идеальным, но вы же понимаете, ЧТО ЭТО ЗА ДЕВУШКА? Как вы могли? Я должна все рассказать Дамблдору! Немедленно!

— Замолчите НЕМЕДЛЕННО! В вашем случае молчание намного дороже золота, мисс. О чём вы? Я не понимаю, чего вы хотите? Выражайтесь яснее, иначе у меня начинает складываться мнение, что вы слишком стары, для того, чтобы ясно выражать свои мысли.

— Девушка совершенно пьяна! Если бы вы хоть иногда читали устав школы, вы бы…

— Если бы вы хоть иногда читали хоть что-то, кроме дамских романов, вы бы знали, что вампиры не пьянеют от алкогольных напитков.

Минерва вскрикнула, зажимая себе рот ладонью.

— Нет, мы никого не убили в лесу, если вы об этом. Она демонстрировала свою трансфигурацию, и, возможно, кого-то съела живьем. И если вы воспользуетесь своим мозгом и примите решение не распространяться об увиденном, то никто, кроме вас, не заподозрит её в убийстве. Я достаточно ясно выражаюсь?

Минерва судорожно закивала, понимая, что ДОЛЖНА спросить о том, что её действительно волновало.

— Надеюсь, вы не воспользовались ситуацией?

— О чём вы?

— О добродетели, — почти шепотом произнесла она.

Пока Снейп раздумывал, стоит ли давать вообще какие-то объяснения, Крис, оторвавшись от созерцания улицы, подошла к ним.

— Мисс МакГонагалл, — она держалась очень прямо, как это умеют делать только очень пьяные люди.

— Да, мисс Гласс, — Минерва подняла не неё строгий взгляд.

— Прошу не принимать то, что сейчас произойдет, на свой счет!

С этими словами Крис резко согнулась и выблевала на туфли декана Гриффиндора все съеденое ею мясо, что-то около стакана крови и целые ягоды рябины.

МакГонагалл в возмущении и ужасе уставилась на обоих.

— Мисс Гласс, — холодно поинтересовался декан Снейп, — вы же поели! Неужели так необходимо было есть в лесу рябину?! Минерва! Оставьте нас, будьте любезны. Девочке нужно выпить крепкого алкоголя. Иначе она ещё неделю будет в похмелье. Кровь — это вам не спирт!

— Извините, профессор, — Крис устало присела на освободившийся от декана Гриффиндора стул.

— Успокойся. И убери за собой!

— Завтра она мне устроит показательные полеты вон из Хогвартса! — Крис махнула рукой, и пол вновь стал чистым.

— Сказал же, успокойся. Я никому не позволю тебя отнять. У Слизерина. Пей давай.

И, поскольку все, кто находился в тот момент в таверне, продолжали наблюдать за ними, Снейп предложил вернуться в Хогвартс.

Утро вторглось в её сознание с шумом и треском. Она закрыла руками уши, чтобы хоть немного уменьшить шум и унять головную боль. Неужели ночью в Хогвартс переехала лесопилка? Открыла один глаз, тут же зажмурилась. Так. Хорошо. Она сошла с ума и даже не заметила этого. Стоп! Сумасшедшие как раз уверены, что они — самые, что ни на есть нормальные. Значит, случилось что-то другое. Но что именно?

Открыла оба глаза. Темно. Прямо перед ней горящий камин. Но, если обычно она наслаждалась потрескиванием поленьев и шорохом осыпающейся золы, то сейчас каждый звук казался ей ударом грома в голову. Что камин делает у неё в комнате? Теперь она уже окончательно проснулась и удивлённо озиралась по сторонам. А ведь это не её комната! В темноте едва различимы стол, кресла и диван, на котором она и обнаружила себя этим утром. Но с чего она собственно решила, что сейчас утро?

Ведь темно. Опустила ноги на ковёр. Мягкий ворс показался ей сейчас массажной расчёской. Вся кожа как будто превратилась в одно нервное окончание. Потрясающее и ужасное чувство. Снова легла. Как же болит спина! Диван ужасно неудобный, маленький, жёсткий. Никакого матраса, только подушка и одеяло. Какого чёрта ей пришла в голову мысль завалиться спать здесь, если у неё есть прекрасная кровать?

— Что, дружок, ПОХМЕЛЬЕ? — знакомый саркастический шёпот показался ей сейчас воплем корня мандрагоры. Она зажмурилась и зажала уши ладонями. И тут же почувствовала прикосновение к лицу. Чертовски приятно! Открыла глаза. Перед ней на корточках сидел Снейп, протягивая стакан с мутной серой жидкостью, знаком приказывая молчать и пить. Понюхала, поморщилась. Тина или что-то в этом роде. Болотом пахнет. Немного отпила, но не нашла в себе сил продолжить. Ужасная гадость.

— А ты чего хотела? Отвара из лепестков розы? — шепот перестал бить по ушам. Она, наконец, смогла осмотреться. Да это же личные покои декана. Каждый день приходить сюда и не узнать их сегодня? Надо же было так напиться. Но ведь она не прикасалась к усладэлю.

— Так-то, милочка, будешь знать, как дегустировать незнакомые напитки в незнакомой обстановке, — он присел на диван.

— Где мне удалось ТАК набраться? — она не узнала собственного голоса.

— Кровь! Ты попробовала её впервые, как я теперь погляжу. И в будущем будешь думать дважды перед тем, как сделать это повторно.

— МакГонагалл?! — воспоминания о вчерашнем дне нахлынули на неё с новой силой. Старуха, вероятно, теперь не даст ей допуска к аттестации на анимага. Ну и чёрт с ней! Продолжая осматриваться, заметила на столе знакомый ящик. Опять?

— Вообще-то, ты этого вполне заслуживаешь, — Снейп проследил за её взглядом и мимикой, — но не сегодня.

— Пропало желание? — ехидство постепенно возвращалось к ней.

— Сатана! — какое-то время он молчал, возмущённо сопя. — Я, кажется, достаточно извинился за ТУ маленькую слабость? Или нет? — он облокотился на её согнутое колено и стал барабанить пальцами по одеялу. Даже через все эти слои ваты она чувствовала удары. Чёрт! Боль может быть такой… возбуждающей?!

— Перестаньте, мне больно.

— Обострение чувствительности рецепторов часто сопровождается болью. Это научит вас контролировать те дозы крови, которые вы, возможно, будете принимать в будущем.

— Нет! Больше ни капли! Остановитесь! — почти просьба.

— Почему? Вам неприятно?

— Не в этом дело.

— Тогда в чём? — он убрал руку с её колена, но сам не встал. Теперь она чувствовала, как он поднимает одеяло с другой стороны. Пора удирать?

— Просто нет никакой причины оставаться здесь дольше, — она озиралась, ища пути к отступлению, — я на лекции опоздаю.

— Сегодня суббота. Лекций нет. А Зельеварение, если хотите, могу преподать прямо сейчас.

Он поймал её лодыжку под одеялом. Девушка от неожиданности подскочила.

— Нет!

— Не хотите заниматься дополнительно? Так и скажите, зачем же нервничать? — он слегка сжал её ногу, потом медленно начал подниматься выше, к колену. При этом вид у него был самый равнодушный.

— Не нужно, — она почувствовала, что краснеет.

— Вы определённо невыносимы сегодня, — он и не думал останавливаться, — вас что-то беспокоит? Тогда скажите мне, и я постараюсь вам помочь.

Она инстинктивно сжала колени. На какое-то время его рука остановилась, потом он слегка напряг пальцы, давая понять, что продолжит, хочет она того, или нет. Она почувствовала себя совершенно беззащитной, маленькой и ей захотелось спрятаться куда-нибудь в тёмный угол.

— Не трогайте меня. Отпустите немедленно!

— Но я ничего не делаю. Пока. Я просто хочу помочь тебе. И если ты не будешь мешать, ты очень облегчишь мою задачу.

Она кивнула, понимая, что деваться ей некуда.

Рука осторожно добралась до конца своего пути. Она вздрогнула. Понимая, что сейчас произойдет, она напряглась ещё больше. Свободной рукой он поймал её ладонь, перевернул и стал ласкать запястье. При каждом движении в ушах у неё шумело, как будто кровь с силой приливала к голове. Но это здорово помогло ей отвлечься, и когда она вспомнила, что у профессора две руки, он уже осторожно водил пальцем вокруг клитора. Приятно, хотя и немного болезненно. Она расслабилась окончательно, стала слегка направлять его движения. Чтобы постоянно не встречаться с ним взглядом, она прикрыла глаза. Свободная рука непроизвольно гладила шею, там, где был татуаж. Но её вдруг перестало волновать его наличие. Пусть узнает. Всё, что угодно, только пусть не останавливается. И она была уже почти на грани, когда услышала до боли знакомый насмешливый голос:

— Северус! Ты знаешь, что у этой грязной шлюхи татуировка на шее? Да какая аппетитная!

— Что ж, в таком случае, я с ней закончил. Не люблю ритуальных рисунков на теле. Она твоя, — поднимаясь и вытирая пальцы об одеяло, равнодушно произнёс Снейп.

Крисс как будто окатили ледяной водой. Над ней склонился человек со снежно-белыми длинными волосами.

— Нет! Пожалуйста! Только не Малфой!

Проснулась и резко села. В голову тут же как будто ударил огромный молот. Она сидела на собственной кровати, одетая и обутая. Пальто брошено прямо на пол, тут же валялись другие вещи, которые она вчера неизвестно зачем вытащила из шкафа. Ах, да. Она же искала плед. Как же болит голова! Проковыляла в душ. Порывшись в аптечке, достала аспирин. Маги почему-то пренебрегали магловой медициной и фармакологией, но нет лучшего средства от похмелья, чем старый добрый Байер. Медленно приходя в себя, вспомнила, что произошло только что. Метнулась назад, в комнату. На часах пять утра. Так это, что, был сон? Нельзя сказать, что осознание этого факта её очень обрадовало. Снова ложиться спать было как-то глупо, поэтому она поплелась в душ, забросила влажное бельё в корзину, в надежде, что она провалится в Нижний Мир и никто никогда не узнает, что видят во сне хронические девственницы.

Вход в Большой зал был перекрыт толпой старшекурсников. Всем хотелось видеть представление, которое было заявлено неделю назад: Кристалл Гласс будет аттестоваться на анимага пятой степени. МакГонагалл держалась спокойно, не демонстрируя открыто своей неприязни к студентке. Но предварительных тестов не делала. И, что именно будет показано сегодня в Большом зале, знала только сама девушка. Снейп сделал несколько попыток выяснить, как она планирует построить свою аттестацию, но она только отмахнулась. Музе не приказывают! Она будет импровизировать.

Профессора заняли свои места за обеденным столом. Вообще, сама идея сдачи экзамена в столовой казалась всем абсурдной. Но, по словам профессора Снейпа, если большая часть воплощений — крупные млекопитающие, то ей понадобится большое пространство для демонстрации техники поведения. Крис не спала всю ночь. Не потому, что репетировала, а просто сон не шел. Ещё раз перечитывала Бианки, выпила почти литр кофе и к утру выглядела не лучше своего декана. Тот первым встретил девушку прямо у двери её комнаты и, не спрашивая разрешения войти, втолкнул её назад.

— Почему ты не пришла ко мне за снотворным? — кричал он. — Разве ты сможешь в таком виде превращаться? О чем ты вообще думаешь своим крошечным мозгом?

У Крис не было ни сил, ни желания спорить. Она просто опустилась на кровать, ожидая, когда первый порыв гнева Снейпа улетучится. Тот, видя, что его игнорируют, остановился.

— Ну, ты готова? — уже почти спокойно осведомился он.

— Всегда. В худшем случае просто не получу аттестацию. Я и раньше жила без неё, проживу ещё какое-то время.

— Не помню, чтобы кто-то из моих студентов был провален на аттестации. Я видел борзую и беркута, не думаю, что возникнут проблемы с остальными. Так и не скажешь, кто нас ещё посетит?

— Неужели вам не хочется продлить удовольствие? — кокетливо подняла одну бровь.

— Хочется. Если я точно знаю, что в конце последует награда за моё терпение, — он подошёл к ней вплотную. Её лицо было как раз на уровне пуговиц на его брюках.

«Вот, почему преподавателей приветствуют стоя!»

— Ну, девочка! Вперёд?

«И назад. Главное, держать ритм и темп».

Она кивнула. Оба не торопясь, направили свои стопы в Большой зал.

Как только за ней закрылись двери, она сгруппировалась, всем своим видом показывая, что готова. Её актёрский опыт не давал мандражу управлять сознанием. А угольные глаза декана за преподавательским столом служили ориентиром. Сознание прояснилось. Она уже точно знала, что сейчас сделает.

По залу пронёсся ропот. Дамблдор сделал знак начинать. Но, когда все повернули головы, то никакой девушки не увидели. Вместо неё на полу резвился ослепительно белый котёнок с чёрным пятном на лапке. Студентки, находившиеся в зале, издали вопль умиления. Кто-то кинул ему бумажку, и тот самозабвенно принялся терзать её. Самое главное в анимагии — это имитация поведения. Маги, даже находясь в теле животного, ведут себя как человеческие особи. Некоторые даже уступают дорогу проходящим дамам. Это часто портит весь эффект и многих магов разоблачают раньше, чем они успеют произнести контрзаклинание. Снейп взглянул на Минерву и ухмыльнулся. Та во время трансформации всегда сидела неподвижно, с прямой спиной, полагая, что именно так должна вести себя воспитанная кошка. Котёнок тем временем разделался с бумагой и умчался куда-то под стол. Оттуда послышался радостный лай, и перед публикой предстала уже знакомая профессору гончая. Он любовался ярким окрасом и блестящей шерстью, её азартом и экстерьером. Она вся горела желанием немедленно броситься в погоню за дичью. Радостно виляя хвостом, она вертелась напротив его места за столом, как бы говоря: «Ну же, скажи «АТУ!»

Решив не оставлять такой энтузиазм без награды, Снейп швырнул первое, что попало под руку — футляр для свитков — к двери. Визжа от счастья, гончая кинулась догонять подарок, и, поймав на лету лёгкий предмет, мигом принесла его и положила на пол под столом, виляя хвостом.

— Достаточно, мисс, — Дамблдор постучал по столу рукой, — следующее, пожалуйста.

Но фраза была обращена к пустому месту. Собака исчезла. Некоторое время не было слышно ни звука, и когда в зале уже поднялся недовольный гул, откуда-то с потолка на толпу камнем упал беркут. Те, кто стоял в точке ожидаемого падения, завизжали и отпрянули. Не долетев нескольких дюймов до стоящих зрителей, птица резко изменила курс и присела на стол. Резко поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, она слегка клекотала. Внезапно всё её внимание привлекла крошечная мышь, которой не было дела до аттестации анимагов. Бедняга не подозревала, что подобная удалённость от общественной жизни будет стоить ей её собственной. Мгновение ужаса собравшихся, и беркут уже клевал свою добычу.

Снейп повернул голову и увидел как Дамблдор подался вперед, ловя каждое движение птицы. Он что-то шептал себе под нос, декан расслышал только «великолепное проникновение». Это немного успокоило его. Он уже начал беспокоиться об оставшихся животных, но тут прямо перед ним на стол забралась уродливая летучая мышь. Она пищала и шелестела крыльями. По залу разнёсся вздох отвращения. Мышь, поползав немного по столу на своих крыльях-лапках и повисев вниз головой на ближайшей потолочной балке, видимо, решила покончить с собой. Ибо вдруг разжала когти и начала падать.

Снейп ожидал, что она, как и в случае с птицей, сменит направление, но мышь, под возглас ужаса, в последний момент уцепилась за ножку стола. И это уже была змея. Великолепная королевская кобра. Демонстрируя собравшимся раздваивающийся язык, она медленно ползла по столу. Остановилась перед МакГонагалл. Поднялась и раскрыла капюшон. Она явно собиралась сделать бросок. Минерва смертельно побледнела и начала оглядываться, ища защиты. Но сидевшие рядом поспешили отодвинуться.

Дамблдор спас положение. Слегка кашлянув, он произнес: «Мы довольны, мисс. Спасибо». Змея резко повернула плоскую голову. На мгновенье задержала равнодушный взгляд на директоре, но уже через минуту отползла к тому месту, откуда началась аттестация. Преподаватели принялись шуршать пергаментами. Но публика молча наблюдала… следующее превращение? Было заявлено пять!

К преподавательскому столу, не спеша, презрительно оглядывая собравшихся в своей обычной манере, приближался Люциус Малфой. Преподаватели не могли не заметить его. Из одежды на нем был только огромный чёрный плащ. Яркие белые волосы развевались за ним, живя своей жизнью. Подойдя к столу, он долго и недовольно осматривал учителей. Брезгливо морщась, нарочито небрежно выдернул у Дамблдора аттестационный бланк, прочитал, воткнул его обратно в сложенную ладонь старика. Тот не издал ни звука. Так и замер с открытым ртом. Малфой обвел взглядом экзаменаторов в последний раз, потом произнес:

— Самое сложное и страшное животное — это ЧЕЛОВЕК.

Тишина стала просто гробовая. На месте Малфоя уже ежилась в черном плаще Кристалл. Снейп поспешил к ней, накрыл её своей знаменитой профессорской мантией. При этом он подмигнул ей, пока никто не видел. И слегка пожал руку. Она поняла, что аттестация сдана.

Когда девушка, приветствуемая радостными криками слизеринцев, покинула зал, Дамблдор накрыл ладонями ведомость и так сидел какое-то время. Снейп занервничал. Неужели, провалит из-за Малфоя?

— Никогда такого не видел, — выдохнул наконец директор. — Но какая редкая, уникальная СТЕРВА ваша студентка, Снейп! Второй раз она оскорбляет в моём присутствии члена правления. Но как похож! Осталось решить, что мы напишем в свидетельстве об аттестации. Мы же не можем вписать «человек» в список животных.

— Может, просто напишем «И мистер Люциус Малфой — примат»? — робко предложила пухленькая Спраут.

Все прыснули. Улыбнулась даже Минерва.

— Это должно быть написано в его паспорте. Но я обязательно пошлю запрос в Министерство, — Дамблдор от души посмеялся в тот вечер.

Когда Крисс вечером постучала в личные покои Снейпа, профессор встретил её в дверях с уже готовой к применению розгой.

— Опять?! Я же ничем его не оскорбила! Он действительно самое страшное животное из тех, каких я знаю, — пыталась оправдаться Крис, пятясь в коридор.

— Я вижу, вы утратили всякую способность мыслить вообще и делать логические выводы, в частности. Или вы думаете, что мне больше нечем заняться, кроме, как пороть вас?

«Не сомневаюсь, что ты бы вообще меня не отпускал, если бы мог».

— Я просто перебирал свои вещи. Хочу отдать часть арсенала Филчу. И ты можешь мне помочь, если хочешь.

«Ещё как».

Она с удивлением осматривалась. Везде лежали вещи. Знакомая комната приобрела вид барахолки. Стараясь ни на что не наступить, она осторожно подошла к небольшой куче предметов неопределённого назначения и принялась её сортировать.

— Много же у вас хлама.

— Это не хлам. Это нужные и полезные вещи, — Снейп любовно поглаживал огромную дубовую палку с набалдашником в виде змеиной головы.

— И особенно это! — Крис извлекла из кучи аккуратные кандалы, украшенные резьбой и бирюзой.

— Предметы, о назначении которых вы не имеете представления, лучше откладывать сразу, — Снейп отобрал оковы и начал вертеть их в руках, то и дело поглядывая на ученицу.

Та продолжила раскопки, надеясь, что не вытащит откуда-то снизу кожаную плеть или искусственный фаллос.

— Ты не хочешь ничего у меня спросить?

«Мысли он читает, что ли?»

— Нет, сэр.

— Тебя не интересует результат экзамена?

— Раз вы ещё не убили меня, значит, я сдала.

— И нет больше вопросов, требующих немедленного разрешения?

«Ну, если подумать…»

— Нет, — невозмутимо отозвалась девушка, с грохотом доставая очередную «удивительно полезную вещь».

— Твой отец прислал письмо. По поводу твоего конфликта с мистером Малфоем.

— И что он пишет? — она замерла, ожидая, что он достанет Вопиллер. Но, ничего особенного не случилось. Обычный маггловский конверт без марки лег перед ней. Он был вскрыт, письмо явно разворачивали.

— Вы читали его?

— Да. Ваш батюшка адресовал его Дамблдору, тот передал мне, а я отдаю вам. Мне оно не нужно.

— И как Дамблдор отреагировал на это?

— Очень смеялся.

Она удивлённо уставилась на декана. Что смешного в объяснительной записке? Вот дома будет шуму, когда она вернется! Развернула письмо, прочитала. Звонкий смех мгновенно заполнил всю комнату, отталкиваясь от стен.

«В ответ на ваше письмо, господин Дамблдор, могу сообщить следующее.

Мне решительно нечего добавить к сказанному. Всё совершенно верно.

Самуил Гласс».

— Чувство юмора явно досталось вам от отца.

— На самом деле, я никогда не шучу. Мне совершенно непонятно, почему все вокруг так заливаются, когда я говорю.

Только сейчас Снейпу пришло в голову, что она действительно никогда не улыбается, когда шутит. Решительно, она не переставала его удивлять.

Уже поздно ночью, когда все «полезные вещи» были отделены от тех, что предназначались Филчу, и Крис засобиралась к себе, Снейп вдруг окликнул её.

— Почему ты выбрала Малфоя? Разве не проще перевоплощаться в женщину?

— Честно говоря, не смогла найти женщину, которую можно поставить в один ряд с животными.

— А Люциус?

— Я польстила ему. Я назвала его «человеком», — и ушла, хлопнув дверью.

— Невилл! Стоп! — Крис немного напряглась, понимая, что сейчас от её слова зависит несколько жизней. — Осторожно положи назад в банку ртутные шарики, хорошо, вот так. Теперь закрой крышку, — и уже совсем спокойно, — ну, можешь, когда хочешь.

Лонгботтом послушно замер, потом медленно опустил неправильный ингредиент в банку. Они с Крис договорились на «стоп-слово», если он делал что-то не так, она его останавливала. В преддверии выпускных экзаменов Крис поручили готовить отстающих студентов по Зельеварению. Сейчас рядом тряслись ещё шестеро несчастных, за что-то обделенных судьбой в способности готовить зелья. Невилл очень привязался к старосте Слизерина. Он несказанно жалел о том, что не она ведёт Зельеварение. Если бы в начале года ему сказали, что он будет спешить на дополнительные занятия по этому предмету, он бы упал в обморок. За последние недели он нагнал несколько лет, проведённых в ступоре из-за Снейпа.

— Не понимаю, почему ты его так боишься. Я не слышала, чтобы кто-то умер от сарказма или громкого крика. Да и ругается он не так часто, как все говорят.

— Он злой, ненавидит меня и, возможно, хочет отравить.

— Он гениальный учёный. Не его вина, что вы медленно соображаете.

— И его волосы. Он никогда их не моет?

— Я за ним в душе не подглядываю. А волосы у него не грязные. Это от паров, ядов и прочей химии. Мои почти такие же. Просто у меня было меньше времени гробить собственное здоровье ради науки. Вы его просто мало знаете и не очень внимательно слушаете. «А с волосами нужно что-то придумать, в самом деле».

— Что вы так на меня уставились? — Снейп барабанил пальцами по столу, пытаясь изобразить крайнее раздражение.

— Если скажу, вы меня убьёте. А мне ещё сочинения проверять, — Крис весь вечер пыталась сформулировать в не очень оскорбительной форме предложение вымыть ему голову. Но пока ничего путного в голову не приходило.

— Говорите уже. Мне надоели ваши шуточки.

— У вас нет какого-нибудь зловещего эксперимента, для которого нужен доброволец?

— Думаешь, моё настроение улучшится настолько, что я позволю собой управлять? — он перегнулся через стол и заглянул ей в лицо.

«Волосы у него действительно о-о-чень грязные».

— Как вы можете впускать в свой микроскопический мозг подобную мысль? — ворчал Снейп. — Если мне понадобиться доброволец, я найду его без вашей помощи. Выкладывай немедленно, что тебе нужно, или выметайся!

— До свидания, — с легким сожалением, она начала подниматься.

— Сидеть! — рявкнул тот.

Метнулся к шкафу, извлек откуда-то из его недр несколько прозрачных пузырьков и раскидал их прямо на доске.

— Выбирай. Всеэссенция, признавалиум, дестрессин, пара крепких ядов.

Она начала перебирать склянки. Этикеток не было, видимо, он ещё раз испытывал её память и наблюдательность. Так. Признавалиум прозрачный. Нет! Чего доброго, спросит о чем-то личном. Нечего трепать языком. Дестрессин отдает валерианой и укропом. По производимому эффекту почти идентичен признавалиуму. Плюс легкая эйфория и ярко выраженное желание снабжать своими тайнами окружающих без их согласия. Отпадает. Яды — скучно. Остается…

— Всеэссенция, если позволите, — спокойно отодвигая в сторону выбранный флакон, заявила Крис.

— Довольно приличное владение методом зрительного анализа. Тут из Министерства пришел запрос по поводу противосыворотки. Я её скомпоновал, но не нашел пока объекта для испытания. Ну-с, в кого мы будем превращаться?

— Вы окажете мне честь? — милейшая улыбка сопровождала протянутую ладонь.

— Польщен. Но, возможно, ты всё же выберешь женщину?

— Зачем? И где я в это время суток найду женщину. Вам что, волос жалко?

Помявшись, Снейп отрезал у себя небольшую прядь волос и вручил её Крис. Та, придирчиво осмотрев их, выбрала самые чистые из грязных и, морщась, опустила в зелье. Оно немедленно приобрело загадочный цвет и не менее отвратительный аромат. Помчавшись в ванную, скинула свитер и джинсы, осмотрела кран (странно, вода на месте), бегло оглядела ассортимент моющих средств (и мыло есть), завернулась в огромный халат и вернулась на своё место.

— Ваше здоровье! — как можно быстрее стараясь миновать язык, она осушила пузырек. На какое-то время её чувства притупились. Всё тело как будто стало пластилиновым. Когда превращение завершилось и прошла тошнота, первым делом кинулась обратно в ванную к зеркалу. Оттуда на неё взглядом невменяемого воззрился профессор Снейп собственной персоной. Вернее, двумя. Потому что оригинал тоже последовал в ванную и теперь удовлетворенно осматривал копию.

— И как ты себя чувствуешь?

— Живот болит. У вас что, язва?

— Я уже перестал замечать такие мелочи. И тебе советую не прислушиваться лишний раз к ощущениям.

— И сколько морщин! — она убрала прядь волос со лба, почувствовав, насколько они пропитаны жиром.

«О-ла-ла! Я совсем не подумала о нижнем белье! Прекрасный шанс всё увидеть, при этом ничем не рискуя». Она невольно нагнулась, осматривая своё новое тело. «Довольно стройные ноги!»

— И не думай, — остановил её профессор, как будто прочитав её мысли. — Ты ведь не хочешь, чтобы я сделал тоже самое с тобой?

«Ну, отчего же?»

— Конечно, нет. Как вы могли подумать? Я могу найти более простой способ покончить с собой.

— Ты меня боишься?!

— Я — нет. Но я осознаю, что в порыве гнева вы можете убить меня одним заклятием. Поэтому воспользуюсь положением и спрошу то, зачем я всё это затеяла. Можно?

— Начинай. Я постараюсь сдержаться.

— Вы не могли бы.. вымыть волосы?

— Что-о?!

Первая реакция была подобна взрыву небольшой атомной электростанции. Но Снейп быстро обрёл свою прежнюю сдержанность.

— Я могу сам решить, когда мне принимать душ? Или вы хотите лично проконтролировать?

— Я ничего плохого не хотела сказать. Но ваши волосы выглядят ужасно. Как часто вы их моете?

— По необходимости, — сухо, но уже совершенно спокойно отозвался Снейп, заглядывая в зеркало.

— А чем?

— Мылом, мисс!

— А водой не пробовали?

— Так. Мне надоели ваши идиотские шутки. У вас три секунды на то, чтобы принять противосыворотку и убраться вон. Тогда есть вероятность, что завтра вы не вылетите отсюда пулей.

— Но мне нравиться быть Снейпом. И мы теперь одного размера. Так что времени у меня час с небольшим, верно?

— Сатана!

Но Крис-Снейп уже вырвалась на волю и теперь вовсю носилась по комнате, осматривая книжные полки.

— Потрясающе! У высоких людей совсем другой угол обзора! Уау! «Тантрический секс»? Я думала, вы читаете только книги по зельеделию!

— Прекрати немедленно! Сядь, чёртова ирландская стерва!

После минутного молчания:

— Возьму почитать?

— О, Мерлин! Что ты хочешь, чудовище? — почти жалобно простонал тот.

— Всего лишь вымыть вашу голову. Поверьте, это совсем не больно и очень приятно.

— Вместе примем душ? — волны сарказма.

— Нет уж, увольте. Меня интересуют только ваши волосы. Не поверите, но о них по Хогвартсу ходят легенды. «Чёрт! Второй раз он мне ничего такого не предложит».

— Но тебе придётся снова стать собой. Или сделка отменяется.

— Как же. Стоит мне принять противосыворотку, вы выставите меня в таком виде за дверь. Или я не права?

— Нет. Я накажу тебя менее гуманным способом. Позже.

«Обещания. Одни обещания!»

— Договорились. Вперёд!

Противосыворотка оказалась ещё менее приятным напитком, чем само зелье.

— На вкус, как кипяченый гной!

Снейп подробнейшим образом опросил Крис, не упуская ни одной мелочи. Её сильно знобило, и она поплотнее завернулась в его халат. Когда все сведения были собраны, он устало отложил перо и потянулся.

— Ладно, одевайся. А то дрожишь, как кролик.

— Вы ничего не забыли?

— Хочешь заниматься моей головой в таком виде?

«Ещё как!»

Прыгая в ванной в попытке попасть в джинсы сразу двумя ногами, она осматривала ассортимент пенно-моющих средств. Мыла видов десять, шампунь (детский?), бальзам, ещё какие-то пузырьки. Просто преступление при таком наборе запускать прическу!

Набрав такое количество банок и бутылок, какое смогла вынести, она боком протиснулась в гостиную. Там было темно. Пустой камин был чист и холоден, как будто никогда не горел вообще.

«Сбежал!»

— Где вы ходите? Не можете найти пуговицы на собственной одежде?!

Голос (ещё более раздражённый, чем обычно, шёл из приоткрытой двери в соседнюю комнату. Той самой, откуда были в своё время доставлены розги, и куда она не надеялась попасть. Поскольку никто не собирался ей помогать, она со вздохом пнула дверь и застыла на пороге. Почти всю комнату занимала огромная кровать. Застеленная. «Пока что!». То немногое, что оставалось, было занято небольшой скамейкой, обтянутой атласом, и комодом.

Всё в традиционных зелено-серебряных тонах Слизерина. По правде сказать, она представляла его спальню иначе. Где же кандалы, крюки и садомазохистские картинки?

— Ну, вы приросли к моему порогу? Проходите, не стесняйтесь.

Снейпа она заметила только сейчас. «Под кроватью он отсиживался, что ли?». Тот возник из тёмного угла и недовольно осматривал принесенный арсенал. Он избавился от мантии, и сейчас был в халате, надетом на длинную серую ночную рубашку. Поймав её удивленный взгляд, профессор немного развеселился.

— А ты думала, я сплю в мантии?

— Нет. Но рубашка? «Нужно подарить ему пижаму».

— Могу снять.

— Спасибо, не стоит напрягаться! Отличная рубашка! И цвет вам очень идет! «Небось, выцвела старая, чёрная».

— Тогда начнём. Всё это ставь на пол. Тащи таз и кувшин с водой.

— А почему не в ванной?

— Там неудобно! И потом, откуда ты знаешь, может, я всегда здесь мою голову?

Ворча что-то про проточную воду и хорошее освещение, она поплелась в ванную за водой. Стоп! А что она собственно разволновалась? Если бы профессор хотел её изнасиловать, то наличие или отсутствие кровати не имело бы решающего значения. Кувшин можно заколдовать. Таз тоже. Вот вам и проточная вода. А уж про освещение и говорить нечего. «Люмос» знает любой первокурсник. Вперёд!

Вернувшись с тазом, она обнаружила Снейпа, лежащим на спине поперёк кровати. Он казался совершенно спокойным. Как будто его каждый день посещают студентки с подобными целями. Хотя, всё возможно. Видимо, он наложил заклинание на покрывало, потому что когда вода стала стекать по его шее, она не впитывалась в белье, а собиралась в шарики, как ртуть. Волосы у него оказались удивительно мягкими. Она старалась не засматриваться на его лицо. Неприлично, и нечего привыкать.

— О чём ты думаешь? — его голос так неожиданно прозвучал в полной тишине, что она вздрогнула.

— Ну, во-первых, о том, что нам нужна музыка, — при этом тихо заиграли «Dead сan dance», — а во вторых, что меня линчуют, если узнают, чем я тут занимаюсь.

— Мы делаем что-то предрассудительное?

— Нет. Но сто процентов девушек и как минимум двадцать процентов молодых людей, обучающихся на последних курсах, мечтают сейчас оказаться на моём месте.

Он удивлённо поднял одну бровь, не потрудившись при этом открыть глаза.

— Состояние моих волос так всех волнует?

Она покраснела. «Хорошо, что он не видит».

— Нет. Голова их интересует в последнюю очередь.

— А тебя?

— А я уже здесь, — она пыталась по удобнее устроиться, не так то просто стоять долго на коленях, с её весом, — и почти закончила.

Щедро поливая волосы бальзамом, наполнившим комнату запахом сандала, она не удержалась, спросила:

— Вы действительно хотите меня наказать за сегодняшний вечер?

— Конечно.

— Почему? Вам не нравится?

— Дело не в моих ощущениях, а в моём авторитете. Если вы заметили, ни один студент не позволяет себе подобного отношения к преподавателям, как вы. И я думаю, что пришло время научить вас правилам хорошего тона.

— И как вы собираетесь это осуществить?

«Успокойся уже. Или думаешь, что ему не из чего выбирать, и он захочет тебя «наказать» в постели? Наивная идиотка».

— Помнится, я обещал выпороть вас публично.

— И что вам мешает? — стараясь сдерживать дрожь в голосе, осведомилась Крис.

— Возможно, я воспитываю будущего Министра Магии. Не хочется получить отставку в будущем из-за мелких проблем в настоящем, — сказано с огромной долей сарказма.

— И где же меня будут пороть?

— Больше нигде. Это не дало должного эффекта в прошлый раз. Не даст и в этот.

— Хотите меня выставить?

— Честно? Каждый день мечтаю перенести ваши вещи обратно в Хаффлпафф.

— Но что-то вас останавливает?

— Не хочу доставлять удовольствие Спраут. Это нужно ещё заслужить.

— Тогда как?

— Любопытство погубило кошку, — он потянулся, — ожидать смерти страшнее, чем умирать, не так ли? Оставайся в неведении.

При этом он одарил её такой улыбкой, что у бедняжки задрожали колени. Когда её творение было высушено и приглажено, Снейп перевернулся и заглянул ей в лицо. Он не мог понять, чего хочет эта дерзкая девчонка. Если запрыгнуть к нему в постель, так за чем дело стало? Все системы, как говориться, приведены на старт. Если нет, то к чему весь этот цирк с купанием? Или ей интересно поиграть со взрослым мужчиной? Как тогда, с аврором? Нашла слабое место и давит на него, зная, что ей ничего не грозит.

— Ничего не боишься, да? — ехидно осведомился он.

— Уже пора начинать?

— Смертный знак видела?

— Да, — опять никаких эмоций. Она начала подниматься.

Он резко поймал её за руку. При этом она не удержала равновесия и сильно ударилась о край кровати. Лицо Снейпа утратило своё обычное равнодушное выражение. Теперь гнев наполнил его глаза сатанинским блеском. Он всё ещё удерживал её запястье. Рукав его халата задрался почти до локтя, и Смертный знак оказался прямо у Крис перед глазами.

— Я бы настоятельно рекомендовал начать, и как можно скорее, — прошипел Снейп, — я имею некоторые навыки в шлифовке алмазов. И можешь не сомневаться, из тебя я постараюсь сделать самый яркий бриллиант моей коллекции.

Она не нашлась, что ответить (едва ли не впервые её покинуло чувство юмора).

Несколько дней они не заговаривали на эту тему. Но для Крис мир завертелся в ритмах Кармины Бураны. Каждый его окрик заставлял её вздрагивать. Раньше она не боялась его. Впрочем, и сейчас тоже. Но кто знает, что придет в голову этому «ювелиру»?

Неделю или около того всё шло как обычно. Снейп много придирался, к ней особенно. Снимал баллы за всё подряд. Много ворчал. А о сарказме и говорить нечего. Все сразу заметили перемену в его имидже, и по Хогвартсу поползли слухи. Поговаривали даже, что она отравила настоящего Снейпа, и на его месте сейчас фантом. Настоящий профессор раньше умрет, чем вымоет голову. Крис это очень веселило, и она почти начала забывать об обещанном возмездии, но оно уже ждало её.

Расстроенная и на небольшом взводе, она возвращалась с дополнительных занятий для отстающих, когда в темном коридоре налетела на Драко. Он, как всегда с эскортом, поджидал её.

— Эй, маглофил-любитель, иди сюда! — окликнул он Крис. При этом его «бульдоги» преградили девушке дорогу.

«Обойти или перепрыгнуть?»

Та, как всегда послав всю компанию по матери и не только, промчалась мимо.

— Слышал, тебя всё же подобрали и использовали по назначению?

Крис резко остановилась.

— О чем ты, микромозг?

— Для тебя — Драко, но только в виде исключения, я не знал, что наш декан такой гуманный. С такой вывеской тебе бы лет до ста в девицах сидеть. А тут такой подарок! Поздравляю!

— Сегодня День Дураков? Тебе даже текст написали? Интересно, кто?

— Не умничай. А то, не ровен час, вместе с дипломом получишь пару-тройку смертных проклятий. Я собственно, хотел занять место в очереди. Сколько народа впереди меня? Пара-тройка призраков? Несколько первоклашек?

— Выражайся яснее, — уже с трудом сдерживаясь, процедила Крис.

— Он, конечно, зрелый колдун и хорошо тебя обучит. Но тебе лучше сейчас попросить меня оказать тебе честь приглашением. Потом место может быть уже занято. Спеши! — и, задев её краем робы, удалился.

Не помня себя от ярости, она помчалась через всё подземелье в личные покои Снейпа.

— Как вы посмели, — не дав ему опомниться, зашипела она с порога, — распускать подобные слухи?! Возможно, я и «серая утка», но из хорошего выводка. И…

Пара некрепких, но вполне приличных пощечин остановили её на полуслове.

— Знатного рода, говоришь? — резкость действий жутко контрастировала с полнейшим спокойствием лица и голоса. — Так вот и веди себя, как подобает.

Он протащил её через весь кабинет, втолкнул в ванную и запер. Вернувшись через некоторое время, он без особых церемоний «украсил» её шею серебряным ошейником. Щелчок, и гривна плотно обхватила шею. — А это тебе помощник.

— Что это?

— Ну, «воспитатель», если не вдаваться в подробности.

— А если вдаваться?

— Браслеты ты уже видела. Это гарнитур.

До неё стало медленно доходить.

— Снимите! — шепот грозил перейти в истерику. — Слышите? Немедленно!

Несильный, но ощутимый удар тока заставил её замолчать.

— Первое правило: хорошие девочки, когда просят, говорят «пожалуйста».

— Вы не можете. Я не животное. Я не буду носить его. Вы меня не заставите!

Опять укол.

— Правило второе: хорошо воспитанные девочки ждут, пока с ними заговорят первыми. И никогда не повышают голоса. Понятно?

Она кивнула. Её пробил жар. Она начала задыхаться. Ей надели ошейник. Как собаке! Она потеряла свободу. Ужас!

— Теперь слушай. Дважды повторять не стану, постарайся всё запомнить сразу. Твоё поведение не оставляет мне выбора. Ты будешь носить это до окончания учебного года. Если твои манеры улучшатся, я позволю тебе снять его перед экзаменами. Если же нет, подарю весь набор твоему отцу. Пусть продолжает без меня. Если ты будешь благоразумна, то не заметишь своего нового украшения. Но при малейшем нарушении правил ты будешь получать наказание. Сразу. Очень удобно, не правда ли? Теперь можешь задавать вопросы.

— Дамблдор в курсе?

— Не припоминаю, чтобы ты раньше интересовалась его мнением. Мой метод даёт первые результаты. У меня карт-бланш в отношении тебя. Всё, что я делаю или намерен сделать, заранее одобрено директором. У меня есть соответствующая бумага.

— И каковы правила? — уже совсем тихо спросила Крис.

— О, появляются искры разумной мысли! Обыкновенные правила хорошего тона. Они записаны на хогвартских скрижалях, можешь почитать на досуге. Кроме того, я не желаю слышать от тебя ни единого звука, пока сам не велю тебе говорить. И никаких гримас. Никаких споров и возражений. Любое моё требование должно выполняться мгновенно.

— Что будет, если я сниму это без вашего ведома?

— Не знаю. Я сам пробовал в своё время. Упал в обморок от болевого шока. Больше я не рисковал.

— Вы? — в её голосе звучали неподдельное удивление и сарказм.

— Что тут удивительного, я тоже был студентом.

— На вашем характере и манерах эта безделушка не отразилась.

Снова небольшой укол.

— И никаких идиотских замечаний.

— Критерии идиотизма?

— Определяю я.

Она протиснулась мимо него в кабинет и устало опустилась в кресло. Первый шок прошел, навалилась апатия.

— Надо мной будут смеяться, — прошептала она, ни к кому не обращаясь.

— Ну, во-первых, никто не узнает об этом недоразумении, если ты не будешь болтать на каждом углу. Во-вторых, никто не догадается, что это. Выглядит, как дорогое украшение. Поверь, я проявил высшую степень доброты, на какую способен. Я носил и браслеты тоже. И все вокруг знали, за что меня наказали. В-третьих, ваша одежда не даст вам продемонстрировать ошейник даже при очень близком рассмотрении. Что до меня, то мне даже нравится, как он сидит. Очень подойдёт к тому бархатному платью, в котором вы почему-то не ходите на занятия.

— Можно ещё вопрос?

— Конечно, — голос его звучал очень мягко.

— За что вы их получили?

— Отравил одноклассника.

Она вздрогнула. Вот никогда бы не подумала, что он может кого-то отравить. Хотя, он же бывший «Пожиратель смерти». Туда не попадают детишки из приходских школ.

Она уже стояла в дверях, собираясь покинуть кабинет, когда он окликнул её.

— Кстати, мисс Гласс, очень стильный татуаж.

Она вся сжалась, ожидая очередного укола, но его не последовало.

— Надеюсь когда-нибудь увидеть его полностью. Вы ведь не откажете мне в этом удовольствии?

— Это приказ?

— Нет. Вы вольны демонстрировать или не демонстрировать свои формы кому пожелаете. И не волнуйтесь больше из-за этого. Я не слышал, чтобы «ритуальные и декоративные рисунки» плохо сказывались на успеваемости. Они есть почти у всех старшекурсников. Вы их просто не видели, потому что не посещаете вечеринки. Я прослежу за тем, чтобы вас не беспокоили глупые пустые слухи. Ступайте.

— О, знакомая вещица! — Людовик более чем восхищённо рассматривал гривну. — У меня была такая же. Но золотая.

— Интересно, есть кто-нибудь, кто не носил их в юности? — Крис неуверенно рассматривала себя в зеркале. Гривна действительно выглядела потрясающе. При обычных обстоятельствах она была бы рада такому подарку.

— Большая часть хогвартских преподавателей, могу поручиться. Но вы, кажется, недовольны? Ну же, душа моя, что вас тяготит?

— Он оценил меня, как животное! — Крис швырнула зеркало на подушки. — Как будто…

— Как будто получил на вас все права?

— Да.

— Мне казалось, вы мечтали сами вручить ему их, так что же вас теперь смущает?

— Это не обручальное кольцо! Это ошейник!

— Будь я на его месте, нашёл бы лучшее применение и вам, и этой безделушке, и тем браслетам, что к ней прилагаются, — Кровавый Барон мечтательно прищурился, вспоминая бурную молодость, — и уж я не стал бы вам зачитывать права.

Крис задумалась. Действительно. Весь Хогвартс спит и видит, как бы заполучить внимание Снейпа. У неё этого в избытке. И откуда она взяла, что он станет её домогаться. Все его намёки — просто шутки. Чёрный юмор. «Каламбур, однако! У него была тысяча и одна возможность опрокинуть меня. А мы до сих пор даже не целовались! Всё это фантазии испорченной девчонки! Щенячья любовь. Скоро пройдет. Не никаких поводов думать иначе. Наверное».

— О чём вы думаете, милочка?

— Людовик, почему вы всё время делаете мне комплименты, как будто я — прекрасная принцесса, и обращаетесь со мной, как с взрослой женщиной?

— Ну, в мои времена дама вашего возраста уже имела бы двоих детей. И вы были бы первой красавицей, я вас уверяю. Вы потрясающе смелы, умны, и ваше тело бесподобно. Если вы сами не замечаете этого, стало быть вас окружают бездарные слепцы, не способные оценить женщину.

— Но я полная.

— Нет предела совершенству. По мне, так вы ещё слишком стройны. Мою матушку обмеряли двое портных, так она была дородна. Раньше мужчины знали толк в красоте. Не то, что нычне. Хогвартс полон девиц, которых, очевидно, плохо кормили в детстве. Либо они больны чахоткой. Другого объяснения такой ужасающей худобы я не нахожу. На вашем месте я немедленно бы скинул все эти бесформенные тряпки и отдался бы своим страстям.

— Вы меня утешили, — вздохнула Крис.

— Мне пора, милая. У меня свидание на одной картине. Но тс-с! Настоящие мужчины не разглашают своих привязанностей. До следующего раза.

Оставшись одна, она долго вздыхала, перечитывая свод школьных правил, и представляла себе разные ужасы, ожидающие её в ближайшем будущем.

Но «вдруг, откуда не возьмись», Снейп извлёк редкое милосердие и понимание. Для начала был с пристрастием допрошен Малфой младший. Минут пять ушло на выяснение авторства распространителя слухов. Несчастное дитя из Хаффлпаффа теперь ожидала долгая и мучительная учёба. МакГонагалл, которая последнее время неотрывно наблюдала за слизеринским столом, мигом избавилась от своего косоглазия после короткой, но содержательной беседы. Дамблдор «умыл руки», и только иногда поглядывал то на Снейпа, то на Крисс, слегка кивая головой, как будто играла одному ему слышимая мелодия. В общем, весь Хогвартс окончательно уверился в том, что профессор Снейп и учащаяся Гласс — любовники.

Сама Крис жутко злилась из-за всей этой шумихи (а, возможно оттого, что не могла дать для неё реального повода), и быстрее молнии носилась по Хогвартсу под прикрытием Норманна. Тот, несмотря на свои половые предпочтения, выглядел достаточно угрожающе. Да к тому же репутация «старосты Слизерина» позволяла ему не вступать в открытые конфликты. Бедняга жутко страдал от отсутствия времени, ведь Крис не считалась с его личной жизнью и планами, проводя всё время в библиотеке.

— Раз уж твоя комната весь день свободна, может, сдашь её в аренду? — как-то не выдержал он.

— И как ты собираешься её использовать? Пригласишь того Милашку из квиддичевой команды или сам там закроешься с порнографическим журналом?

— Если будешь надо мной издеваться, я обижусь. И уйду, — Норманн надулся и прикусил нижнюю губу.

— Ладно, не злись. Я бы рада, но кто будет меня охранять, пока ты будешь развращать молодежь? Потерпи ещё чуть-чуть.

Крис сейчас как никогда нуждалась в охране. Приближалось полнолуние. Вампиры не знали «критических дней», но в это время у Крис отрастали внушительные клыки, и она становилась крайне нервной. Гривна не давала никаких поблажек, и в любой момент девушка могла быть наказана за грубость. Норманн принимал удар на себя, а Крис почти всё время молчала.

Кровавый Барон — призрак Слизерина, вызвался отгонять первокурсников. По одному ему известной причине, Людовик ненавидел детей. Гоняться за ними и пугать было его любимым развлечением. Как только на горизонте появлялся наглый студент — первогодка и начинал кричать на весь коридор что-то обидное, Барон вылетал из стены и окатывал беднягу холодной слизью. В таком виде он сам становился посмешищем.

Некоторую поддержку оказывали и сами слизеринские старшекурсники. Хотя и не явно, но они постоянно следили за Крис. Если где-то появлялась опасность в лице учащихся других факультетов, из разных углов тут же подтягивались члены тайного клуба «любителей поиграть в яды на раздевание». С обычной слизеринской наглостью они оттесняли конкурента на безопасное расстояние. Иногда Крис казалось, что все вокруг знают про гривну. Что ж, длинный язык доведет до Азкабана. Хотя она никогда никому не рассказывала о своём позоре. Вроде бы.

Декан продолжал активно подливать масла в огонь. Придя в очередной раз с дополнительных занятий, где окончательно вымоталась, она не раздеваясь и не зажигая света, плюхнулась на кровать.

— Так-так, — до боли знакомый насмешливый тон.

Вскрикнув от неожиданности, она резко села.

— В грязных ботинках на чистое бельё. А потом Грэйнджер пристаёт ко всем, утверждая, что труд домашних эльфов непосилен.

— Как вы сюда попали? — это первое, что пришло ей в голову.

— Это МОЙ факультет. У меня есть ключ.

— Что вы здесь делаете? — заведомо глупый вопрос, не то чтобы Крис была недовольна, скорее удивлена.

— Слежу за порядком, — Снейп сидел в её кресле у стола и даже не потрудился повернуться. — Просто раньше у меня руки не доходили до твоей комнаты. То, что ты здесь устроила, можно было бы охарактеризовать как свинарник. Но, боюсь, свиньи будут недовольны.

Крис недоумевала. Ну, подумаешь, не убралась утром. Торопилась.

Тем временем профессор лениво перебирал вещи и книги, которые горой валялись на столе. Он сидел спиной, и она не могла видеть его лица. И он не видел её. К счастью. Потому что она залилась краской, когда он демонстративно взмахнул трусами, которые выудил из-под учебников.

— Интересное учебное пособие, — море сарказма.

— С радостью одолжу, — она собрала всю наглость, какую позволил стыд, и получила укол от гривны, — если это поможет привлечь внимание аудитории.

— Не заставляйте ловить вас на слове, — мрачно процедил Снейп.

Он отбросил хлопковый комок в угол, где возвышалась гора одежды, и продолжил обыск на столе. У Крис закружилась голова и в ушах зашумело, когда он слегка повернулся, держа в руке её дневник. Маленькая магловская записная книжка. Каждый вечер она записывала туда события дня. Никогда не указывала имён. Только свои мысли. Туда же шли небольшие экспромты по Зельеварению. Рецепты и неожиданные сочетания компонентов постоянно вертелись у неё в голове. Но сейчас она меньше всего хотела демонстрировать профессору эти маленькие этюды.

Книжечка была полна записей вроде: «Папаша — клинический псих, и сынок его не лучше. Сегодня снова испортил мне настроение», — очевидно, Малфой. Или: «Может он идиот. А может быть, мы не в состоянии оценить его гениальность. Но сегодня он невыносим», — Лонгботтом, кто же ещё. «А ещё говорят, что геи — воспитанные и тактичные. Чушь!» — Норманн. Декан бегло перелистал тетрадь, в надежде выявить что-то о личной жизни девочки. Какой-то «ОН», «СЕКСИ» и «КРАСАВЧЕГ» все время фигурировал, но, ни факультета, ни имени, ни даже примет не было. Снейп уже прочитал все записи и страстно желал убить этого выскочку. Интересно, кто посмел поселиться в её сердце? А главное, когда? Она же все время была у него на глазах! Профессору хотелось увидеть её реакцию. Возможно, удастся вычислить «нарушителя территории». Он демонстративно открыл дневник посередине и сделал вид, что углубляется в чтение.

— Профессор.

— Что такое?

— Это не имеет отношения к учёбе, — голос у неё дрожал.

— Странно. А тут написано «две унции корня мандрагоры после последнего крика мелко нарубить».

— Это мой дневник.

— И что? — продолжая листать страницы.

— Это личное. И вас не касается, — она подошла к столу и протянула руку, — отдайте.

— Пока я здесь декан, меня всё касается, — он начал медленно выкидывать со стола книги по одной. — И я должен знать всё. Вам удалось скрыть от меня два года внеклассных занятий по Трансфигурации. Что ещё я пропустил? Мальчики? Свидания в «Выручай-комнате»? Это может плохо сказаться на учёбе. Ты перестала следить за порядком. Это плохой знак, — стол с шелестом покинула ещё одна книжка.

— Что вы делаете? — зло поинтересовалась она. — Я не понимаю!

— Учу тебя наводить порядок, — совершенно спокойно отвечал Снейп, — чем стоять столбом, начинай уборку.

— ОТДАЙТЕ МОЙ ДНЕВНИК! — в её голосе появились истерические нотки. Один молниеносный бросок, и она выхватила у зазевавшегося декана заветную книжечку. Тот с трудом удержался, чтобы не ударить девушку. Но быстро пришёл в себя. В конце концов, она имеет право защищать свои секреты.

— Без резких движений, юная мисс. Я вижу, что вы не способны делать что-либо, не касающееся Зельеварения. Даже собственные мысли приходится переносить на бумагу, чтобы не растерять по дороге. Ну, что ты вцепилась в него!? Храни свои чёртовы тайны!

Вечером следующего дня её ждал неприятный сюрприз. Она взялась за ручку двери покоев Снейпа, когда услышала, что он с кем-то говорит. Странно, потому что она привыкла считать это время своим. Они уже давно не договаривались, она просто приходила, зная, что её ждут. Но сегодня на её привилегию кто-то нагло посягал. И этот кто-то был большой тихоня, потому, что Снейп говорил один. Осторожно постучав, она приоткрыла дверь и замерла. На её месте за шахматной доской сидела, съёжившись, рыжая девушка. Она затравленно обернулась к двери, ища спасения. Но когда её взгляд упал на Крис, последняя надежда в нём погасла. Самой же стипендиатке Мерлина пришлось применить всё своё природное актерское мастерство, чтобы сохранить видимость спокойствия.

— Извините, я не вовремя, — виновато произнесла она.

— Хорошо, что вы это понимаете, — процедил он, пристально глядя её в лицо, — что-то срочное?

— Нет. Это подождёт до завтра. Увидимся на занятиях, — это уже было обращено к девушке. Та судорожно кивнула.

Крис хорошо помнила, как отец учил её, что к августейшим особам не поворачиваются спиной. Потому, что спина не соврёт. Выдаст вас с потрохами. А лицо можно «надеть». Поэтому она отступила за дверь, не поворачиваясь спиной к тёплой компании. Но как только за ней закрылась дверь, она опрометью помчалась по тёмному коридору к себе в комнату. Там она бросилась на кровать и долго плакала, уткнувшись носом в подушку.

«Ну, а ты чего хотела? Серые мышки и секси-педагоги не созданы друг для друга».

Она не спала ночью. У неё перед глазами стояла рыжая девушка. Они даже были знакомы. Это староста Райвенкло. Танни, или что-то в этом роде. Это она взяла первый приз в прошлогоднем конкурсе красоты. Зрителей покорили огненно-рыжие волосы, каскадом падающие на точёные плечи, огромные, в половину лица зеленые глаза и ослепительная улыбка. Ко всему прочему, Танни обладала ангельским характером и прекрасно училась. У её конкуренток не было шансов. Очевидно, что и на любовном фронте девушка побеждала на всех направлениях. Но накануне её вид не был особенно счастливым. Поразмыслив, Крис решила, что самая разумная тактика в данный момент — выжидание. Во-первых, Снейп знал наверняка, что она должна прийти. А рыжая девушка явно не была в восторге от своего нового близкого знакомства. Всё это было похоже на хорошо спланированный, но плохо поставленный спектакль. Похоже, не все актёры присутствовали при прочтении сценария. Во-вторых, интимные связи между преподавателями и учащимися строго запрещены. И, прежде чем Снейп решится нарушить это запрет, много чего может произойти. Не стоит спешить. А в-третьих, открытое проявление ревности будет выглядеть глупо и некрасиво. А Крис привыкла всё делать стильно, «с огоньком».

«Самурая победит только самурай. Посмотрим, дорогой Мастер Зелий, чьи нервы крепче!»

В обеденной зале, и в коридоре Крис невольно искала глазами рыжую голову. Но Танни нигде не было видно.

«Чем они там занимались, что бедняжка даже обедать не пришла?».

Зато декан неизменно появлялся в поле зрения Крис. И всякий раз он легко поднимал одну бровь, давая понять, что она замечена.

Но решающее сражение имело место быть в подземелье. Крис настроилась отражать любые атаки и была спокойна, как никогда. Снейп задерживался, и она решила не терять времени даром, занявшись новым рецептом. Она давно заметила, что если с головой уйти в работу, никакой стресс не страшен. Просто больше ни о чем не думаешь, отдавшись любимому делу. Она молниеносно развела огонь, выбрала небольшой оловянный котёл и, налив туда немного воды, принялась истирать в порошок чешую пангволина. Занятие не из приятных. Чешуйки мягкие, но острые, а порошок из них чуть тяжелее воздуха. И если потерять осторожность, то можно порезаться, а если неосторожно вздохнуть, то порошок разлетается повсюду. Крис гордилась тем, что может работать без перчаток, до такого совершенства доведена её техника в работе с подобными препаратами. В её движениях не было суеты, только отточенность жестов и уверенность неторопливых движений. Не прошло и десяти минут, как вся чешуя была перетёрта в мельчайший порошок, и ни одна пылинка не улетела. И тут Крис почувствовала, что не одна.

Обернувшись, вместо ожидаемого внимательного взгляда хорошо знакомых чёрных глаз она встретила слегка испуганный, восхищенный Таннин. Девушка неуверенно топталась у двери и судорожно сглотнула, когда Кристалл обернулась.

— Извини, мне велели прийти после занятий сюда. Я не помешаю?

«Конечно, помешаешь, рыжая курица!» — хотела бы сказать Кристалл, но вместо этого молча кивнула и слегка улыбнулась.

— Я думала, что здесь занимается группа, — продолжала Танни, боком двигаясь вдоль стены. Крис невольно пожалела бедняжку. Ну, чем она виновата, что оказалась между молотом и наковальней? Глупо отыгрываться на ней. Не даром же Христос учил любить своих врагов и благословлять обидчиков. И самой будет спокойнее, и лицо не потеряешь.

— Нет. Это индивидуальные занятия, — стараясь придать своему голосу максимальное спокойствие и дружелюбие, выдавила Крисс, — профессор занимается со мной дополнительно. Я собираюсь сдавать на «Мастера Зелий» после окончания Хогвартса. И он так любезен, что тратит своё драгоценное время на меня.

— О, я слышала, — оживилась Танни. Она осторожно присела на край стула напротив стола, судорожно прижимая к груди учебник и конспект, как будто боялась, что Кристалл их отнимет, — и о Премии Мерлина. Я не думала, что профессор захочет заниматься со мной дополнительно, — она неловко пыталась найти удобное положение.

— Танни? Я не ошибаюсь? — Крисс решила взять инициативу в свои руки. — Расслабься. Слизеринцы не звери.

— Не поняла, — Танни замерла на стуле, как будто от любого движения рядом с ней должна была взорваться граната.

— Ты нервничаешь. Расслабься. У тебя будут руки дрожать. Это не есть хорошо, — весело добавила она. — Сейчас придет декан, и вы будете спокойно заниматься. Возможно, он решил перенести мои занятия на более позднее время. И не счел нужным меня предупредить.

— Никоим образом, — бросил Снейп, проносясь мимо девушек, — я вижу, вы уже познакомились. Крисс — это Танни. Вы будете заниматься вместе. У нас сегодня тройничок!

Танни покраснела и потупилась. Крис радостно улыбнулась. «Тройничком» назывались секретные высшие зелья, для производства которых нужно было три зельевара. Каждый знал только свою часть рецепта. Разумеется, учебный тройничок предполгал полную открытость рецептуры.

— Quid aequum? — она впросительно уставилась на Танни. Та непонимающе пожала плечами и неловко улыбнулась.

— Вы в Равенкло за посещаемость баллы даете, что ли? — недовольно пробурчала Крис на латыни. Декан послал девушкам теплый взгляд.

— Ты на каком уровне на латыни говоришь? — Крис требовательно уставилась на новенькую. — Рецепт на латыни.

— Вообще, не говорю, — покраснела Танни ещё сильнее.

— Ну хотя бы названия ингрииентов различаешь?

Девушка неуверенно кивнула.

— «Стой» будет «аваст!», добавляй — «адд». Осторожно — «форсит!» Дальше немного сложнее, но ты быстро привыкнешь. Видишь таблицу, где написано «а декстра» и «а синистра»? Это право и лево. Сразу все рассортируй, как в таблице написано, а когда варить будем — смотри, там в скобках помечено, закладывать левой или правой рукой.

Танни истерично зашелестела стрницами «Высших зелий».

— Она нас всех тут положит, — натянуто улыбаясь, прицедила Крис на латыни.

— Вам понравится, — так же на латыни ответил декан.

— Вы и про работы Бен Бенацеля так говорили, — кисло отзвалась девушка.

— Я все ещё утверждаю, что вы их оцените, — возразил Снейп, — просто позже. Гораздо позже.

Крис обиженно засопела. Ради этого «позже» ей пришлось учить древний иудейский.

— И это всё, что ты можешь сказать? — Снейп пристально посмотрел ей в глаза.

— Торжественную речь подготовлю позже, — с обычным своим ехидством подхватила Крис, — может начнём?

— Ок, — он недовольно отвел взгляд. За последние годы лексикон Снейпа значительно обогатился сленговыми выражениями, не без помощи Крис, и он безуспешно пытался не использвать многочисленных заменителей слову «поехали», — давай музыку, — бросил он через плечо, — можно маггловскую. Только не матерную, без упоминания генеталий, алкоголя и героически сидящих в тюрьме ирландски подрывников.

— Фига се у вас запросы, — проворчала она, — а про что можно-то?

— Лирическое, про любовь, — Снейп улыбнулся и легонько подтолкнул Танни локтем.

Крис, злорадно улыбнувшись, щёлкнула пальцами. Танни чуть не упала, когда в небольшом помещении загромыхал «Rammstein». Но по-немецки она не понимала, и слова «Ты так хорошо пахнешь! Скоро ты будешь моей» никого не смущали. Не матерное же! Танни нервно поёжилась, когда декан подошёл к ним. Она вздрагивала каждый раз, когда он случайно задевал её руку или одежду. А делал он это слишком часто. Подземелье наполнилось непристойно громкой музыкой, звоном стекла, стуком пестика о края глиняной чашки и шорохом мантий. Крис заметно приплясывала. Она-то занималась любимым делом!

Через какое-то время Танни почувствовала, что она здесь лишняя. Она была лучшей в Райвенкло. И в Зельеварении тоже. Она очень старалась, выполняла все домашние задания. И ни разу не испортила зелье. Но сейчас она чувствовала, что у неё обе руки левые. Профессор и его ученица, казалось, обладали общим мозгом. Или читали мысли друг друга. Они молча обменивались знаками, их жесты и мимика были почти одинаковы. Они одновременно сбросили тёплые мантии, когда стало слишком жарко. Вся их работа больше напоминала танец. Танни с восхищением наблюдала эту игру рук над котлом, боясь лишний раз пошевелиться. Ей казалось, что слишком громкий вздох разобьёт эту прекрасную картину. Когда она убрала руки от котла, этого никто не заметил. Снейп несколько раз щёлкал пальцами, от чего бедняжка вздрагивала и старалась втянуть голову в плечи, в надежде стать меньше и незаметнее. В ответ на каждый щелчок Крис подавала нужные ингредиенты, даже не спрашивая, какие нужны.

И вдруг всё закончилось. "Зелье готово", — поняла девушка. Оба зельевара отступили от котла одновременно, прерывисто дыша. Тани почти физически ощутила их единство. Её накрыла волна восторга, от ощущения сопричастности к чему-то действительно сложному и значительному.

— Ну, а теперь кто хочет попробовать? — Снейп, казалось, только что вспомнил, что пригласил нового участника в свой маленький спектакль. — Зелье сделает принявшего его неуязвимым для колющий и режущий предметов.

— Танни здесь впервые, пусть привыкает, — добродушно произнесла Крис. — Пей, но помни! Если ты где-то наложала, то умрешь!

— Да, очень опасное зелье. — Снейп аккуратно зачерпнул из котла ещё кипящее зелье и протянул половник Танни. — Пей.

Девушка невольно оглянулась. Она сперва не поняла, что это ей предлагают продегустировать новое варево. А что потом? И почему никто не сомневается, что «наложала» именно она? А как они будут проверять её неуязвимость? Они будут стрелять в неё из лука? Или посадят её на гвоздь? Им просто нужен был подопытный кролик!

Снейп и Крис встретили её непонимание одинаково нетерпеливыми взглядами. Декан привык, что Крис сама вырывает у него половник. Крис не любила промедления в таких мелочах, как дегустация. И сейчас они оба видели перед собой небольшое препятствие в виде заторможенной рыжей девицы. Первым очнулся профессор.

— Ну, мы не будем применять физическое насилие. Сегодня, — он многозначительно посмотрел на Танни, — Крис!

Девушка почти мгновенно отреагировала. Наложив на половник охлаждающее заклятие, она мигом осушила его. Выждав несколько секунд, она оглянулась в поисках ножа или иглы. В поле её зрения оказался крошечный золотой серп для трав. Ни минуты не сомневаясь, она полоснула себе по запястью. Ничего не произошло. Серп не оставил даже следа на бледной коже. Танни была поражена тому спокойствию, с которым её новая знакомая проделывала всё это.

— Ты всё ещё боишься, — почти нежно, успокаивающе, прошептала Крис, — пей. Не бойся.

Но тут декан вспомнил, зачем позвал эту рыжую девчонку. Он совсем забыл о своём небольшом эксперименте. Крис и её неординарные способности в зельеварении в очередной раз вырвали его из реальности. И сейчас настало время в неё вернуться.

Он подошел вплотную к Танни, которая вся съёжилась, провел пальцам по щеке. Поднял её голову за подбородок.

— Когда я говорю, что нужно делать, ты должна слушаться. Ты поняла?

Девушка кивнула, насколько рука декана ей это позволяла. И покорно приоткрыла рот, когда к её губам был поднесен очередной половник. Зелье на вкус напоминало отвар гвоздей. Ярко выраженный стальной привкус дополнялся довольно неприятным запахом влажного железа. Профессор, продолжая удерживать её голову, протянул руку. Крис как по команде, вложила в неё серп. Не дожидаясь разрешения, Снейп резким взмахом провёл серпом по сонной артерии Танни. Потом ещё раз. И ещё. При этом он пристально смотрел ей в лицо. Девушка невольно дёрнулась, но не посмела вырваться и убежать. Сейчас она была похожа на жертву кровавого ритуала древних ацтеков, которую всё убивают и убивают. А она никак не умирает. Унижение и страх, вот всё, что она сейчас чувствовала. Слёзы лились у неё по щекам. Она всхлипывала, и не могла успокоиться.

— Что такое, — декан очень нежно начал стирать выступившие слезинки, — ты даже не ранена.

Крис отвернулась, боясь, что сейчас покроется красными пятнами, и Снейп это заметит. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Никакой ревности. Никаких нервных срывов. В подобной ситуации наиболее скандальная сторона всегда в проигрыше. Вместо того, чтобы биться головой о стену, она осторожно обошла декана и Танни и принялась заваривать корень валерианы. Когда она оторвалась от этого чрезвычайно успокаивающего занятия, она увидела, что Снейп свободной рукой перебирает рыжие волосы Танни, чем вызывает у неё очередной приступ истерики. Ей показалось, что тот мгновенно отвел глаза, чтобы не встретиться с ней взглядом.

Но терпения Крис хватило бы на сотню допросов в Везингамте. Как бы ей не хотелось сейчас уйти, не видеть этой сцены, она взяла себя в руки и осторожно подняла стакан с отваром. Снейп вновь бросил взгляд в её сторону. Между ними завязался тот знаменитый молчаливый диалог, который так поразил Танни раньше. Они действительно понимали друг друга без слов.

Снейп нехотя подчинился этому укоряющему взгляду. Он уже жалел, что затеял весь этот спектакль. Танни в очередной раз истерически всхлипнула, когда рука декана отпустила её, и место ужасных черных глаз-угольков заняли тревожно прищуренные карие глаза Крис. Девушка испуганно отстранила протянутый стакан. Но Крис настойчиво протянула его снова.

— Это успокоительное, — буркнула она, — пей. Там немного мака. Будешь спать, как убитая! По мне, так у тебя нервы слабоваты для дополнительных занянтий по зельеварению.

После ухода Танни не было произнесено ни слова. Крис быстро уничтожила следы бурной трудовой деятельности и, бросив ещё один неодобрительный взгляд в сторону декана, покинула лабораторию.

Несколько дней никто не вспоминал об этом инциденте. Танни тихо ковыряла пестиком в миске, пытаясь не встречаться взглядом ни с Крис, ни тем более с деканом. Снейп дулся и вредничал. Крис была крайне раздражена тем, что ей велели варить заготовки для традиционных учебных препаратов, которые пинтами изводили нерадивые ученики. Но она не смела спорить со Снейпом, и с видом монахини, оскорблённой просмотром порнографического журнала, помешивала варево в котле. Но потом начали одно за другим происходить события, надолго выбившие её из колеи и перевернувшие её мир.

Придя однажды после дополнительных занятий, она долго рылась на полке, где обычно лежал дневник в полном недоумении. Пропал.

«Небось, опять таскала с собой и забыла в подземелье».

Но на другой день, обыскав своё рабочее место, препараторскую и даже кабинет Снейпа, никакого дневника не нашла. Не на шутку встревожившись, спросила профессора. Тот только отмахнулся.

— По-вашему, у меня нет других дел, кроме как собирать за вами вещи? А что, если вы потеряете голову?

Уже порядком взбешённая и в твердой уверенности, что завтра весь Хогвартс будет украшен страницами её дневника, она неслась по коридору, забыв предупредить Норманна, что уходит. И вдруг остановилась как вкопанная. Посреди совершенно пустого подземного перехода стоял Невилл и с обычным для него удивлённым выражением лица листал ЕЁ ДНЕВНИК! Сначала она не поверила своим глазам. Нет! Лонгботтом конечно придурок, но не вор. Но Невилл явно увлёкся чтением, потому что даже не заметил Крис, стоявшую от него в пяти шагах.

С криком «От тебя я такого не ожидала» она подскочила к нему, выхватила заветную тетрадь и со всей силы влепила ничего не понимающему мальчику оплеуху.

Резкая, невыносимая боль. Кто выключил свет? Ноги отказались подчиняться и стали «деревянными». Последнее, что она помнила, это холодные камни на полу коридора под пальцами.

Они лежали на той самой кровати с черно-зелёным бельём, которая обычно служила им филиалом ванной комнаты. Как она тут оказалась? И почему не одета? Хотя, она так давно ждала этого. Почему бы ни расслабиться и не предоставить всё судьбе и гормонам?

«Почему ты молчишь», — голос звучал у неё в голове, хотя губы его обладателя оставались сомкнутыми.

«Думаю», — она поняла, что тоже может говорить, не затрудняя себя мимикой.

«О чем?»

«О том, почему ты выбрал меня».

«Это так важно?»

«Нет. И что будем делать?»

«Ты не знаю, а я буду любоваться тобой».

«И только?»

«Да».

Он не двигался. Это её немного задело. Конечно, мужчина в возрасте, но неужели это мешает ему прикоснуться к ней?

«Я боюсь, — он подслушал её мысли. — Ты всегда убегаешь, когда я хочу приласкать тебя. А сегодня я хочу, чтобы ты осталась».

Она потянулась к нему, но тут произошло непонятное: только что спокойные черты исказились гневом, глаза презрительно сузились, он отпрянул. Потом резко поднялся.

«Грязная ирландская тварь. Посмотри на меня!»

Возвращение в «этот безумный мир» так же не было приятным. Кто-то сильно бил её по лицу и грязно ругался. В воздухе стояло амбре дорогого коньяка. Пытаясь увернуться от ударов, она поняла, что её что-то держит. Она стояла (а вернее висела) с поднятыми руками и не могла освободиться.

— Какого черта? — и лёгкий укол. Гривна не прощала браных слов ни при каких обстоятельствах.

— Тебя не добудишься. Вставай и сияй! — амбре усилилось.

— Псина и коньяк, — констатировала она, морщась и отворачиваясь от Люциуса.

— Рад, что вы снова с нами, мисс Гласс! — его слегка пошатывало, но своего обычного презрительно-насмешливого выражения лица он не утратил. Он почти висел на ней, одной рукой обняв её и довольно болезненно пощипывал за грудь, а в другой у него была её тетрадь. Теперь она ясно чувствовала, как затекли и болят руки.

— Чем обязана? — она старалась придать своему голосу некоторую уверенность.

— Всем, если тебя это действительно интересует. Так. Посмотрим. Вот это место меня особенно впечатлило: «Как я могу даже думать о нём. Наивная идиотка. При нашей разнице в социальном положении. Мне нужно забыть его как можно скорее».

— Вот, кто пробавляется воровством! А я-то сомневалась.

— Это не воровство. Это — заимствование. Почитаю и верну. Или вот, послушай: «Отец убил бы меня, если бы узнал. Не могу управлять своими чувствами. Когда он вот так на меня смотрит. Когда оскорбляет. У меня мурашки бегут по коже. Он — живой Бог».

— Подумать только, вы умеете читать! — она уже почти пришла в себя. И это её нисколько не обрадовало. Действительность впечатляла: она обнаружила себя висящей на довольно старых, явно несмазанных цепях в тёмном холодном подвале. На ней не было никакой одежды. Если бы Малфой-старший не висел на ней, она, вероятно, давно замёрзла бы. О сохранности девичьей чести она даже не задумалась. Жизнь дороже! Миллионы решений завертелись в голове, но ни одного подходящего. Ну, допустим, освободилась от кандалов. Потом что? Поймают и, возможно, убьют. А если нет? Допустим, чудом удалось спастись. И куда она отправится зимой в таком виде?

— А вот, тут меня просто пробило на слезу, — не унимался Люциус, — слушай: «Зачем я обещала папе сохранить себя до свадьбы? Что мне проку от невинности. Хотя, он никогда меня не заметит, буду или не буду я девушкой. Он же совсем рядом. Никто не узнает. Почему я не могу быстро прокрасться к нему в комнату? Неужели только страх перед отцовским гневом мешает мне? Или я боюсь его отказа? Да и зачем? Что я могу ему предложить?» Ах, милочка! Только представь, как бы счастлива ты была сейчас, если бы не упрямство твоего батюшки! Ведь предлагал огромные деньги! Столько крови мне попортил твой старик! — он оторвался от чтения и резко повернулся к ней. — Действительно, дева. Северус не объездил тебя? Я никому не скажу, обещаю! Ты могла бы уже быть лучшей из Пожирателей, первой во всем, и в наших оргиях тоже. И твой обожаемый Снейп не выпускал бы тебя из постели. Что скажешь? Соглашайся, — рука на груди стала более нежной и настойчивой.

Она молчала. При слове «кровь» её мысли вдруг собрались во вполне приличный план, к осуществлению которого нужно было как-то приступать. Но нужен был «заглавный аккорд». И он сам дал знак начинать.

— Я давно над этим думала. Но я считала, что была лишь поводом. Я думала, вам нужен был замок!

— Замок тоже, — кивнул Люциус, — хороший добротный «оплот» нужен всегда. Да он ещё и на разломе стоит! Сказочное место, ты и не помнишь, наверное. Хочешь навестить родовое гнездо? Дело упростится, если ты добровольно согласишься. Я лично притащу Северуса и кину на тебя, — Малфой явно оживился.

— А с чего, собственно, вы взяли, что речь идет о декане Снейпе?

— Это же очевидно! Весь Хогвартс шепчется об этом уже несколько лет. Он отдал тебе свою гривну. Ты — его игрушка, не так ли?

— Мы выбираем, нас выбирают, — она многозначительно поморщилась. — И вовсе не о нём я думаю, когда остаюсь одна в ванной. Люциус! И вы с вашим умом не догадались до сих пор?

В глазах Малфоя появился неподдельный интерес.

— И кто же герой наших эротических фантазий? — задушевно поинтересовался он.

— Мистер Малфой-младший, — в тон ему прошептала девушка, — он же просто секси, разве вы сами не замечаете?

Люциус отпрянул. Он напряженно думал. Казалось, вот-вот послышится скрип извилин. Крис сразу почувствовала, что замерзает. Стараясь сохранить развязное выражение лица, она продолжала:

— Неужели вы думаете, я бы польстилась на старика, который предал свои убеждения ради тёплого места под боком у нашего старого маразматика? Он просто копия моего папаши! — произнося этот презрительный монолог, она уже мысленно читала заклинание, стараясь не обращать внимание на гривну.

— Я вижу, бедность делает людей разумными, — Люциус подошёл совсем близко и наклонился к самому её лицу. — Ну, а в кабинете старого маразматика ты для кого старалась?

— Я врала, — пытаясь изобразить кокетство, произнесла Крис, — и знаешь что, Люциус?

— Что? — он почти касался её лица губами.

— Я и сейчас вру, — она сделала резкий выпад и вцепилась зубами в горло Малфоя. Кровь мгновенно залила её лицо и шею. Он слабо сопротивлялся, но его координация была замедлена алкоголем. Она пила, и тепло наполняло всё её тело. Наконец, убедившись, что противник потерял достаточно крови и не может оказать достойного сопротивления, она разжала челюсти. Люциус опустился на пол. Рядом с ним на пол шлёпнулась великолепная королевская кобра в крошечном серебряном кольце на шее.

Крис не боялась, что её заметят, и даже немного отдохнула в тёмном углу. Но змеи — холоднокровны . Она быстро начала замерзать. Нужно было как можно скорее найти теплое место, чтобы усилить кровоток. Иначе она замерзнет насмерть или впадёт в спячку, что ещё хуже. Проползая мимо одной из дверей, она почувствовала волну тепла. К сожалению, змеи ещё и глухи, и она не могла подслушать, есть ли кто в комнате. Поэтому она собрала последние силы, и внутрь, к камину влетела уже летучей мышью. Забившись в самый дальний угол, она раскачивалась на балке, наслаждаясь теплом. И только начала дремать, как дверь распахнулась, и в комнату трое слуг втащили раненого Малфоя. Его положили прямо на пол у камина, один из них, видимо, врач, тут же склонился над ним. Крис навострила ушки. Благо, слуху летучей мыши позавидует любой скрипач-виртуоз.

— Чертова сука! Найти её! Не убивать! — хрипел он. — Сам разделаюсь с ней.

— А если она уже добралась до Хогвартса?

— Значит, пошлите за ней туда. Только тихо. Драко откроет вам двери. И поможет уйти незамеченными.

«Хогвартс так близко?»

Тем временем Люциуса уже усыпили, и врач принялся колдовать над его раной.

Подождав ещё немного для верности, Крис отделилась от балки и полетела прочь.

Ночной воздух прогнал остатки сна. Дом, где находился подвал, стоял на небольшой полянке в лесу. Несколько раз, облетев его, Крис поняла, что Малфой обосновался здесь недавно и, видимо, надолго. Везде были следы бурной хозяйственной деятельности. Колодец снабжён крышкой, стены обложены булыжником, мётлы стоят под навесом, и как же их много! Весь двор изрыт. Вокруг дома много магических знаков.

«Здесь намечается что-то интересненькое и масштабное».

Три чёрные тени отделились от дома и исчезли под навесом.

«Интересно, сколько времени понадобится этой весёлой компании, чтобы добраться до Хогвартса? И где он?»

Силуэты на метлах удалялись всё дальше.

«Так. Теперь понятно, куда лететь. Но эти умельцы будут там раньше меня».

Несколько простых, но эффективных заклинаний, и наездники уже удалялись в совершенно противоположном направлении, сами того не замечая.

«Теперь часа два будут летать кругами. Время у меня появилось».

Внизу расстилалась мрачноватая поляна, сплошь покрытая холмиками. Присмотревшись и потратив изрядное количество сил на эхо локацию, Крис поняла, что летит над кладбищем.

«Вот уж никогда не думала, что рядом с Хогвартсом так много всего. Хотя, с другой стороны, маги тоже умирают, просто рытьё могил не входит в обязательную школьную программу».

Она немного сбавила скорость и спустилась на одно из надгробий. Подумав, приняла свой обычный облик. Особенности зрения летучей мыши не позволяли ей прочесть ни одной надписи.

«Так. Кто тут у нас? Моргана Флитвик. Он был женат? Хотя, возможно мать или сестра. Преподаватели Хогвартса не женятся. Во всяком случае, не было не одного случая за всю историю. А там Людовик фон Вилленгейм. Людовик!?»

— Что случилось? — сонным голосом прошептало приведение.

— Людовик! На вас это совершенно не похоже — спать ночью.

— Приветствую вас, душа моя! И прошу прощения за мой вид. Встречать даму, тем более обнажённую, в халате недопустимо!

Крис только сейчас поняла, что стоит босиком на снегу. Её немного знобило, но особого холода она не ощущала.

— Так получилось. Прошу простить.

— Не стоит! Не так уж часто меня здесь навещают дамы. Я так давно живу в Хогвартсе, что привык к вашему распорядку дня.

— Не знала, что призраки отсыпаются.

— Причуды, шалости, знаете ли, отнимают уйму энергии. Я могу быть вам чем-то полезен?

— Да. Насколько быстро вы можете попасть в Хогвартс?

— Минута, или чуть больше.

— У вас какой-то канал, или это издержки образа жизни?

— Хотите воспользоваться? К сожалению, это невозможно. Но я могу передать ваши новости, если вы это имеете в виду.

— Очень кстати. Только что трое Пожирателей направились в сторону Хогвартса. Я их немного запутала, так что это займет у них больше времени, чем они думают. Они идут за мной. И, возможно, их визит останется незамеченным. Но если у Дамблдора есть к ним вопросы, то самое время их задать.

— Не буду спрашивать, что вы опять натворили, — и Людовик, укоризненно покачивая головой, растворился в воздухе.

Немного побродив между могилами и окончательно окоченев, Крис выяснила, что здесь похоронены все до единого преподаватели Хогвартса за последние несколько столетий. Эти люди приходили в колледж и оставались там навсегда. Магия Хогвартса удерживала их или же нежелание возвращаться в реальный мир, как Снейпа, неизвестно. Учителя Хогвартса — особая каста. Они живут своей работой, она им необходима, как воздух. Влюблённые в свое дело, они каждый день ходят по одним и тем же коридорам, приходят в одни и те же классы, и каждый день тысячи тупых и гениальных детей слушают их. Сама она давно задумывалась о преподавательской деятельности. Но при мысли, что ей придётся прожить всю жизнь на одном месте, и в довершении всего быть похороненной в «любимом коллективе», её начинало тошнить.

Ну, возможно, коллеги вроде Снейпа могли бы примерить её с таким положением вещей. Хотя, профессор старается не выходить из подземелья, мало общается с остальными учителями, либо очень груб с ними. С МакГонагалл почти открыто конфликтует. Если бы им не нужно было постоянно «сохранять лицо», они вцепились бы друг другу в волосы. И тут же одернула себя. Сама-то хороша! Минерва занималась с ней аж два года, хотя и не обязана. А Крис её даже ни разу не поблагодарила. Обнаружив, что чувство вины не согревает, Крис благоразумно превратилась в гончую и прилегла на клумбе. Сейчас она, наконец, осознала, что совершенно не знает, что ей делать. Ну, запутала она своих преследователей. Ну, поймают их в Хогвартсе. Но Малфой всё так не оставит. Теперь ему некуда отступать, и он не успокоится, пока не получит девушку. И тогда остаётся только отпустить фантазию на волю, чтобы представить, что он с ней сделает. Что же делать?

Отдохнув и немного согревшись, Крис решилась на аппарацию. Вообще-то, в Хогвартс так попасть нельзя, но рядом с деревней можно, а до Хогсмида пешочком прогуляться придется. От непередоваемого ощущения протискивания через стальную трубу она не выдержала и громко выругалась. Гривна незамедлительно напомнила ей о том, что нарушаются правила, но по сравнению с ощущениями от путешествия укол током почти незаметен. Как только под ногами заскрипел снег на опушке леса, что окружал Хогсмид, её вырвало. Некоторое время ушло на то, чтобы прийти в себя и осмотреться. Ребята на мётлах видимо ещё не появились. Хогвартс вдали был тих и тёмен.

Пришлось вновь трансфигурироваться в собаку, чтобы не мерзнуть. Подумав, она решила направиться к одному из тайных ходов, которые Снейп использовал постоянно и которым разрешил пользоваться иногда Крис. Вход в него находился за одним из камней на площадках, а выход был прямо перед дверью в его личные покои. Декан тщательно следил за состоянием освещения и чистотой своего тоннеля. Так что по дороге не было неприятных сюрпризов в виде змей, крыс и прочей мерзости.

Оказавшись перед дверью в личные покои профессора, она задумалась. А с чего она взяла, что её примут с распростёртыми объятиями? Он и в обычные дни не особенно баловал людей своим вниманием. А тут и вовсе прибьёт. Круцио, как минимум. И потом, вдруг там Танни?

Дверь была приоткрыта, она прижалась носом к щели. В комнате стояла непривычная атмосфера. Густой белый дым наполнял её. И потрясающий аромат. Ваниль, мята и ещё какие-то травы. Снейп нервно расхаживал по кабинету, дымя изящной чёрной трубкой.

«Он курит?!»

Она так удивилась, что не заметила, как протиснулась внутрь. Снейп от неожиданности замер.

«Точно, убьёт».

Профессор отбросил трубку и бросился к гончей. Она сжалась, ожидая удара. Но его не последовало. Напротив, он прижал бедную собаку к своей чёрной робе, нисколько не беспокоясь о шерсти. Она вдруг почувствовала, как ужасно устала, замерзла и проголодалась.

— Девочка. А мы-то тебя уже почти похоронили. Где же ты пропадала?

«Неужели действительно ожидает, что собака заговорит?»

— Давай бегом в ванную, потом поговорим, — он наконец выпустил полузадушенную гончую, накинул на неё свой халат и скрылся в ванной комнате. Пока она перевоплощалась, сам приготовил ей ванную с мелиссой и пустырником. Когда она проходила мимо, он придержал её за плечи. Развернул к себе лицом. Она опустила глаза и покраснела. Не каждый день ей приходится стоять так близко к своему преподвателю в одном халате. Но ничего особенного не произошло. Он подтолкнул её и прикрыл дверь. Первое, что бросилось ей в глаза, это картина. На том месте, где раньше было зеркало. Немного удивившись, она сбросила халат и погрузилась в воду. Почти тут же в дверь постучали.

— Всё в порядке? — голос Снейпа звучал как-то глухо, непривычно.

Крис повела рукой, и вода покрылась ровной сеткой из зелёных растений. Теперь даже монахиня не постеснялась бы сидеть в этой ванной в присутствии мужчины.

— Думаете, я захочу утопиться? — пробурчала она.

Снейп осторожно протиснулся в дверь, стараясь не поворачиваться к своей ученице лицом.

— Ну, я уже имели случай с бритвой. Предосторожность лишней не бывает.

— Вы можете повернуться. Или мне предстоит говорить с вашей спиной?

Декан повернулся, но взгляд его неприятно удивил Крис. Снейп старательно отводил глаза, но смущённым не выглядел. Скорее обиженным.

Крисс окунулась в воду до самой гривны. Её волосы упорно не желали погружаться под водоросли, и рассыпались по воде, как чёрные тонкие змейки. Кто поймёт мужчин?

Сначала рвался войти, как будто его собственная жизнь зависит от этого. Теперь не желает поднимать глаза. И они ещё жалуются на женскую логику!

И тут Крис кольнула неприятная мысль.

— У меня что-то с лицом? Вы поэтому убрали зеркало?

— Ничего особенного. Но сегодня тебе лучше не думать о таких мелочах. Расскажи, что произошло. Людовик прилетел, как сумасшедший что-то говорил о Пожирателях, и о том, что ты голая бродишь между могил. Что случилось? Мы двое суток сидим как на иголках!

— Два дня!? Меня не было два дня? — Крис не верила своим ушам. Но ей казалось, что она отсутствовала несколько часов.

— Что последнее ты помнишь? — насторожился Снейп.

— Я ударила Лонгботтома и потом потеряла сознание.

Снейп пулей вылетел из ванной и, судя по шуму и бормотанию в гостиной, начал вызывать кого-то через камин. До Крис долетали обрывки разговора. Голова кружилась, вероятно, от принятой крови.

— Спит? Какого чёрта? Вытащите его из кровати! Я знаю, что ночь. Это важно! О чем вы думали два дня? А главное, чем? Ваш мозг давно ампутирован! Своё взыскание получите завтра. Ступайте.

Снейп вернулся совершенно разъяренным.

— Чертов Лонгботтом! Получил сильнейшее Империо и даже никому не сказал! Это я виноват, — он присел около ванной, — раз я надел гривну, значит, должен был следить за твоей безопасностью. Ты, наверное, голодна? Сейчас что-нибудь придумаем. — И он, устало поднявшись, оставил Крис одну.

В гостиной Крис ждал наспех накрытый стол. В камине весело потрескивали горящие дрова. К столу было придвинуто огромное кресло, покрытое белой шкурой. И поскольку сам Снейп устроился напротив, она поняла, что все эти прелести жизни специально для неё. А потому с удовольствием устроилась в кресле, забравшись туда с ногами. Снейп молча наблюдал, как она ест. Он видел то, что Крис не могла. Лицо девушки было покрыто мелкими ссадинами, глаза обрамляла довольно яркая синева. Шею и плечи украшали следы от укусов. Но это ничто, по сравнению с чёрным ожогом — клеймом на виске. Кольцо Малфоя с фамильным гербом. Теперь перед деканом вырисовывалась вполне ясная картина произошедшего. Малфой-младший случайно нашёл какую-то личную вещь Крис. Навел на Лонгботтома заклятие Империо, сунул ему в руки свою находку и велел дожидаться девушку в подземелье. Та, не разобравшись, заехала мальчику по шее (и совершенно справедливо, потому что к четвертому курсу можно научиться сопротивляться Подвластным чарам). Гривна её обездвижила, а Малфой со своими тупыми приятелями только этого и ждали. Осталось выяснить, как попал в Хогвартс папаша этого героя. Но как он посмел прикоснуться к ЕГО СОБСТВЕННОСТИ? Сам Снейп берёг девушку несколько лет, не подпускал к ней всякое отрепье, не для того, чтобы в один прекрасный день она досталась Люциусу. У него были собственные планы в отношении её невинности. Стоит ли рассказать обо всем этом бедной девочке, или пусть остается в неведении? Это странно. На уроках она понимала его без слов. Но стоило им выйти из привычного мира рецептов, и нить, связывающая их умы, обрывалась. Чем яснее были его знаки, тем меньше она обращала на них внимания. Он пошёл на крайнюю меру — привлёк ревность. Но стандартные приемы не сработали, она оставалась такой же холодной и равнодушной, как и раньше. И вот сейчас ей нужно было как-то все рассказать. Реакция на подобное сообщение может быть самой бурной. А что, если…

— Я больше не могу, — Крис отодвинула тарелку.

— Что значит, не могу? — Снейп пытался придать голосу максимальную строгость. — У тебя ещё десерт.

— Я лопну.

— Я знаю, у тебя есть дополнительный желуок для подножного корма. Мне смотаться в лес за рябиной? Что у нас там ещё в декабре осталось? Снег? Кору грызть будешь? — Снейп оттолкнул своё кресло и подошёл к ней. Она смотрела снизу вверх, как заключённый перед очередным допросом. На её мордочке запечатлелось мученическое выражение.

Он присел на край кресла, оттеснив девушку в угол, благо кресло было огромным (неизвестно, кто доверил выбор мебели для преподавательских покоев Хагриду, но у каждого учителя было по такому огромному креслу). Развернувшись, он придирчиво осмотрел ассортимент пирожных и выбрал блюдце с крошечными трюфелями.

— Открой рот, — тон, не терпящий возражений.

Она подчинилась и стала похожа на голодного птенца в гнезде.

— Вот так, — он осторожно скормил Крис первый трюфель, — закрой.

Она осторожно сомкнула губы, слегка прихватив его пальцы.

— Хорошая девочка. Следующий.

Когда блюдце почти опустело, а пальцы профессора покрылись слоем шоколада, Крис почувствовала, что пора собираться домой. Глупо, но сейчас она ощущала себя нарушительницей чужой территории. Она так привыкла к мысли, что Снейп предпочёл Танни, что начала думать о ней, как о хозяйке положения.

— Мне пора, поздно уже, — прозвучало как-то неуверенно. Как будто она спрашивала разрешения уйти.

Снейп решил, что настал черед активных боевых действий.

— Какой дом в три часа ночи? Ты и шагу не можешь ступить, чтобы во что-нибудь не вляпаться. Останешься сегодня у меня.

— А где я буду спать?

— А ты хочешь спать? А вы все ещё лентяйка, мисс, — он осторожно потрепал её за ухо, — так можно проспать всю жизнь. В твоем возрасте я спал не больше пяти часов. И как видишь, стал Мастером Зелий.

У Крис дыхание перехватило. Тут и тупой бы догадался, чем дело закончится. Она всё ещё была немного пьяна от крови, и идея одержать верх в борьбе с первой красавицей за переходящего декана её немного развеселила. Она чувствовала, как одна его рука легла ей на спину, другая медленно развязывает пояс халата. Она мигом забыла о данном отцу обещании, и о Малфое, и о том, что она — его студентка, и что подобная связь недопустима. Нет никаких догм. Нет правил. Нет Хогвартса. Во всем мире есть только это кресло.

Но Хогвартс не спешил выпускать их из своих сетей. В тот момент, когда пояс полетел на ковер, дверь распахнулась. Очевидно, её никто не запер заклинаниями. Просто забыли. На пороге с совершенно ошарашенным видом стояла Минерва МакГонагалл. За её спиной в темноте вырисовывалась ещё чья-то фигура.

— Мисс Гласс?!

— Да, мэм, — Крис как будто сбросили с Олимпа. Она на секунду представила, что сейчас видит декан Гриффиндора, и ей стало нехорошо. Но МакГонагалл, казалось, не заметила Снейпа. Она как загипнотизированная уставилась на девушку. Тысячи мыслей одновременно закрутились у Крис в голове. Едва ли старуха впервые видит женщину в халате. Что её так удивило?

— Что вы здесь делаете, Минерва? — сказать, что Снейп был возмущен, это ничто.

— Мисс Гласс? Что у вас с лицом? — МакГонагалл наконец обрела дар речи, но к сожалению, не вовремя.

Снейп не успел перехватить девушку, когда та выпрыгнула из кресла и бросилась в ванную.

— Нет. Остановись!

Но было поздно. Фигура в тени принадлежала Дамблдору. Он втолкнул Минерву внутрь и протиснулся следом. Оба старика были в ночных рубашках и халатах. Оба заспанные и одинаково встревоженные. Снейп кинулся в ванную и застал там Крисс, стоящую перед зеркалом. «Вот когда пожалеешь, что ей не нужна палочка, чтобы снять заклинание с предмета». Взгляд у неё был совершенно остекленевший, и устремлён вдаль, за собственное отражение. Казалось, она уснула прямо в ванной с открытыми глазами. Она не видела, как внутрь пытается пройти Минерва, не слышала, как Снейп кричит на Дамблдора, чтобы тот убрал эту старую курицу из его покоев. Всё было как в тумане. Всё, кроме чёрного клейма у неё на виске. Она не почувствовала, как Минерва обняла её за плечи и усадила на край ванной.

— Ну, девочка, главное, что всё закончилось. А это мы сейчас поправим, — старая колдунья достала откуда-то из недр халата палочку и начала водить ею по знаку. Постепенно клеймо исчезло. Минерва продолжала причетать, а Крис немного пришла в себя.

— Прекратите истерику, мисс МакГонагалл, — она говорила совершенно спокойно. — Я уже совершеннолетняя.

Профессора наконец прекратили выяснять отношения, и Дамблдор распорядился всем разбежаться по своим спальням. Крис он сам проводил в Больничное крыло, попросив Помфри не оставлять девушку без присмотра.

Оставшись один, Снейп долго курил, раздумывая о случившемся. Подумать только! Если бы не эти двое, девочка до старости думала бы, что он был первым. И как им всегда удается всё испортить? И почему Дамблдор так спокойно на все отреагировал? Видел же, что тут произошло. Ну, это не так важно. Сейчас. А с Малфоем у него будет разговор. И очень скоро.

Снейп вертел в руках пергамент. Приказ-приглашение посетить своего лорда. Он никогда раньше так не радовался этим визитам. Даже когда в ранней юности действительно верил Волдеморту. Но сегодня ночью у него было дело, которое он долго откладывал, о котором давно мечтал, и которому сегодня суждено было совершиться.

Танни сказалась больной и пропустила занятие. Крис как всегда осторожно перетирала какие-то листья, прикрыв рот и нос платком, чтобы случайно не сдуть порошок. Она знала о приглашении, и вероятно догадывалась о характере «дела». Но процесс создания зелья, казалось, всецело захватил всё её сознание. Снейп украдкой поглядывал на неё.

«Она как будто повзрослела за эти дни».

Вначале все, кто был в курсе дела, боялись, что она наложит на себя руки. Но девушка выглядела совершенно спокойно, и Помфри не нашла в её рассуждениях и манерах ничего, что свидетельствовало бы о депрессии. Когда Снейп осторожно поинтересовался её самочувствием, она только пожала плечами:

— Всё к лучшему. Мало кому удается лишиться невинности под наркозом, — и тут же отвернулась. Больше они эту тему не затрагивали.

Директор строжайше запретил распространять информацию по этому делу или принимать какие-либо меры. Это решение немного примирило их с Кристалл. Но оставался ещё Драко Малфой. Наверняка Люциус поведал любимому чаду о маленьком приключении в подвале. Но прошло два дня, а Слизерин молчал. Такая новость, как потеря невинности самой Кристалл Гласс неизменно вызвала бы ажиотаж. Во всяком случаи пикантные сплетни о ней и декане не сходили с «первых полос» местных сплетен. Кристалл не подтверждала и не опровергала такие слухи. Ей стыдно было признаться, что она девственница. В Слизерине крайний предел сидения на «скамье запасных» ограничивался первыми днями совершеннолетия. Здесь к этому относились весьма серьезно. Для «отстающих» закатывали бурные вечеринки, заканчивающиеся групповым соитием. Но люди с фантазией не искали простых путей. Появилось что-то вроде моды на экстрим в этой области. Находили судью, который говорил: «Пусть это будет в кабинете у Филча». Выбирали вещь, которую принесут в качестве доказательства, и самое неудачное время. Например, за десять минут до возвращения завхоза. Естественно, тот не был в восторге, найдя у себя на столе вместо любимого пресс-папье окровавленный носовой платок (аккуратно разложенный на самом видном месте). Зато незабываемые ощущения от первого сексуального опыта были обеспечены. Ведь они не ограничивались банальным спариванием. Нужно было ещё успеть унести ноги. За Крис плотно закрепилась слава «Супер-экстрим». Ещё бы, снять самого Снейпа! Высший пилотаж, при её-то мордашке.

Если юный Малфой что-то и знал, то умело это скрывал. Но имея перед глазами такой пример для подражания, как Люциус, можно научится и не такому. Поэтому Снейп пристально следил за отпрыском бывшего соратника. И стал случайным свидетелем стычки Кристалл с Драко. Юнец дождался, когда девушка будет в гостиной одна, но не видел, что профессор стоит в тени.

— Ну, — развязно начал он, — тебя немного поучили. Могу продолжить, только попроси.

— Твой старик не произвел на меня большого впечатления, малыш, — Крис была само спокойствие. Она продолжала делать вид, что читает «Вестник Зельевара», — если бы я не была в обмороке, возможно, уснула бы в процессе… учебы. На тебя у него сил хватает (при этих словах Драко побледнел). Но я — молодая, здоровая. Пусть ещё поупражняется. Ты свободен.

Драко, бледный до синевы, поспешил покинуть место боевых действий. Крис, проводив его взглядом, немного расслабилась и вернулась к чтению.

Снейп и не предполагал, что она способна так контролировать свои эмоции. Он привык к её непосредственности.

— Да ты настоящий камень, девочка, — он покинул своё укрытие и неожиданно возник у неё за спиной. Провел пальцем по её шее, отогнул немного воротник и обнажил крошечный розовый бутон. Рассчитывал напугать её, но Крисс даже не пошевелилась.

— Беру уроки у Кровавого Барона. Я всегда поражалась его самообладанию. В ту ночь, на кладбище, он первым заметил мой знак. И даже бровью не повел. Как видите, нет ничего невозможного. У меня почти получается, — она легонько ударила декана по руке, давая понять, что осмотр татуировки окончен.

— Отлично получается, — проворчал Снейп, нехотя оставляя любимую игрушку, — а с чего ты взяла, что Люциус пользует Драко дома?

— Я видела у него такое же клеймо. Лучше не спрашивайте, где.

— Лучше я спрошу «как»?

— Турне по мужским раздевалкам, — она говорила так, как будто давала адрес туристического агентства. Совершено равнодушно. — Видела всю команду в чем мать родила, когда навещала Норманна перед матчем.

— А что он там делал? Он же не играет в квиддич.

— Зато Милашка играет. Вы всё ещё хотите узнать, ЧТО там делал Норманн?

Вот и сейчас она — само спокойствие. Он потратил почти семь лет, но ни на йоту не продвинулся в её воспитании. Но стоило ей самой захотеть, и вот, пожалуйста. Перед вами отличный робот для изготовления зелий. Прекрасно! Действительно? Ты этого хотел, Северус?

Дамблдор больше не заговаривал на эту тему, и Снейп не знал, что на уме у директора. Но на всякий случай стал накладывать запирающее заклятие на дверь, когда навещал свою подопечную у неё в комнате. К себе он её больше не приглашал, но его волосы были чисто вымыты. Крис предполагала, что Танни не теряет времени даром. Она однажды попробовала как бы случайно войти к декану, но дверь оказалась заперта заклятием.

«Что ж, может быть, для Дамблдора это не преграда, но уж МакГонагалл точно их не потревожит».

Трое бывших коллег Снейпа сидели сейчас в подвале, ожидая спасения. И сегодня ему предстояло инсценировать чудесное избавление старых боевых товарищей.

— Ты можешь быть свободна, — не поворачиваясь, произнёс декан.

Крис послушно отложила листья, закрыла банку с уже готовым сырьем и направилась к выходу.

«Что-то она слишком спокойна сегодня».

Всю прошлую ночь он не спал. Чёрные пиры не сулили ничего хорошего, особенно ему. Но желание отомстить кипело в нем, не давая покоя. Совершенно измученный, он вошёл в общую гостиную Слизерина. Студенты привыкли к его визитам, и не обратили особого внимания на своего декана, устроившегося в кресле у камина. Было почти девять, когда Крис подошла к нему и поняла, что Снейп спит. Меньше минуты ушло у неё на то, чтобы окружить его магическим куполом, где постоянно поддерживался аромат хвойного леса. Покончив с этим, она обратила всё внимание на студентов.

— А ну, все бегом похватали книги, и по комнатам!

— Что случилось? — понеслось со всех сторон.

— Прыжками. Без разговоров. Пусть хоть один раз поспит нормально.

Гостиная вмиг опустела. Крис отправилась на кухню и вернулась оттуда с огромным кофейником и бутербродами. Подумав немного, наведалась к Норманну и взяла у него бутылку коньяка и бритвенный набор. У неё были кое-какие дела, и она задумала маленькое приключение на сегодня, поэтому ей пришлось ненадолго оставить профессора спящим в гостиной. Но в одиннадцать она разбудила его.

— Что такое? — недовольно проворчал Снейп, вырванный из мира грёз.

— У вас час до выхода, вот кофе, в ванной бритва, — она говорила тоном старого английского дворецкого.

— А бритва зачем? Темный Лорд вены мне резать врод пока не собирается.

— Бриться, — коротко бросила она, выталкиая его из кресла. — Папа говорит, что чувствует себя уверенней, когда чисто выбрит.

Он давно не брился в общей ванной для мальчиков. Здесь ничего не изменилось. Всё те же стены, исписанные непристойностями (как бы домовые эльфы не старались их отмыть), заколдованное зеркало, в котором первые пять минут вместо тебя вертится обнажённая девушка.

Сейчас оттуда на него смотрел совершенно заспанный, помятый мужчина.

«Да. Отличный пример для подражания, ничего не скажешь», — ухмыльнулся сам себе декан.

Вернувшись в гостиную, он обнаружил Крис, старательно наливающую ему в чайную чашку коньяк.

— Решила меня напоить? — он сел в то же кресло, придирчиво оглядывая импровизированный стол.

— Действие Круцио ослабевает, если в крови присутствует алкоголь.

Некоторое время оба молчали. Она спокойно смотрела на огонь, пока он ужинал. Когда он закончил, она подошла убрать посуду. Он поймал её за руку и рывком усадил к себе на колени. Тут же зарылся лицом в её чёрные кудряшки. Нашел на шее розу, слегка прикоснулся к ней губами. Она не сопротивлялась. Просто чуть откинула голову и закрыла глаза. Оба понимали, что век так просидеть не удастся, и не один не мог заставить себя уйти.

— Что будешь делать, если я не вернусь? — Снейп первым нашел в себе силы остановиться.

— Издам ваши дневники и рецепторники. Получу кучу денег, — она была явно недовольна.

— Сатана, — он произнёс это почти нежно, слегка шлепнув, согнал её с колен.

За четверть часа до полуночи он покинул Слизерин и направился в подвал. Нарочно громко прочитал заклинание, отпер дверь и выпустил троих Пожирателей.

— Что-то ты не очень спешил, Сев, — начал было один, но был грубо прерван.

— Я и так слишком рискую. Зачем два раза ходить? Сегодня — темный пир. Считайте своё маленькое приключение отпуском.

Никто не встретился им по дороге, и они беспрепятственно покинули Хогвартс.

В доме, который заботами Малфоя был превращён в новое место встречи Пожирателей, их уже ждали. Сам хозяин вышел их встретить. Люциус уже оправился от укуса, и шрам был почти не виден. Вид он имел самый гордый и высокомерный.

— Северус, ты как всегда пунктуален.

Молчание и равнодушный взгляд были ему ответом. Снейп и «спасенные» спешили в главный зал, поприветствовать Тёмного Лорда.

— Я уже слышал, что ты вернулся не с пустыми руками, — скрипучий голос донесся из темноты, как только они вошли.

— Служу всей жизнью, мой Лорд, — Снейп преклонил колено.

— Но я ещё слышал, что ты припрятал у себя в подземелье моё добро. Ты же знал, что я желал получить её, Северус. КРУЦИО!

Когда прошел первый приступ острой боли и красная пелена спала с глаз, Снейп с трудом осознавал, где он и кто он.

— Я надеюсь, что в будущем ты будешь осмотрителен, — продолжал Волдеморт, — скажи теперь, чего ты хочешь за то маленькое беспокойство, которое тебе доставили эти три болвана?

— Её, — прохрипел Снейп, — я слишком много сил потратил на её дрессировку, и теперь нет смысла отступать. Она почти готова. И я должен быть уверен, что никто кроме меня не приблизиться к ней.

— Но зачем она тебе? Люциус говорит, что ты даже не прикоснулся к девчонке?

— Люциус так глуп, что чуть было не испортил всё, чего я добился за эти годы, — Снейп поднялся, разыскивая в толпе лицо хозяина пира, — я обучил эту девочку всему, что сам знал. Но некоторые зелья может готовить только девственница. Я уж не говорю о слезах единорога!

— Действительно, урон значителен, — задумчиво произнес Волдеморт, — что ж, забирай. Она твоя.

Темный Лорд протянул руку. Снейп, помедлив, взялся за холодные пальцы. Минута, и синее пламя навеки скрепило договор. Больше никто из Пожираталей Смерти, включая Люциуса, не посмет посягнуть на её жизнь.

На этом аудиенция закончилась, и начался пир. Снейп протискивался между обнажёнными телами, отталкивал протянутые кубки, и почти бегом обходил залы. В одной и спален он, наконец, обнаружил Малфоя. Буквально стащив его с девицы, которая пронзительно завизжала, Снейп выволок упирающегося, ничего не понимающего и совершенно пьяного Люциуса в коридор. Там он принялся избивать его. Сильно, как только мог. Тот почти не прикрывался, и скоро всё его красивое лицо превратилось в кровавую маску. Снейп немного успокоился только тогда, когда услышал, как его жертва ударилась головой о каменную стену. Он понял, что у его ног лежит бесчувственное тело. Только сейчас он почувствовал, как устал. Эти упражнения совершенно его вымотали. Пора домой.

Он не успел отойти от тела, как его окликнули. Один из личных телохранителей Малфоя, тоже совершенно не державшийся на ногах, пытался привести своего хозяина в чувства.

— Ты убил его! — пробурчал он.

Снейп стал отступать в глубину коридора. А что, если он действительно не рассчитал свои силы и Малфой мертв? Тем временем к верзиле присоединился ещё один, и ещё двое спешили к ним на подмогу. Снейп как-то не рассчитывал на такое завершение вечера. Он сначала медленно, а потом всё быстрее стал отступать. Личная гвардия оставила тело хозяина и устремилась к нему. Он почувствовал, что уперся спиной в стену. Тут же посыпались удары. На шум сбежались гости. Воздух, и без того спертый, наполнился табачным дымом, алкогольным перегаром, запахом духов и пота.

— Что тут за шум? — в толпе лениво проделывал себе дорогу Люциус. На обнажённых плечах болтался халат, волосы его были в крови, лицо в ссадинах. От него смертельно разило коньяком, но он довольно твердо держался на ногах, — Я спрашиваю, что здесь происходит, — он поравнялся с дерущимися, оттолкнув одного из верзил.

— Мессир?

— И как всегда, пьяны, — Малфой брезгливо поморщился, — ступайте вон. Сев, ты в порядке? Куда ты ушёл, мы же только начали, — он капризно поморщился. Малфой отбросил прядь волос, откинув голову. Северусу стало нехорошо. Под воротом халата что-то тускло блеснуло. Люциус поймал его взгляд, и ещё плотнее закутал шею. — Прошу вас, господа, продолжайте развлекаться. Тут не случилось ничего, стоящего вашего внимания.

Толпа постепенно разошлась, пир продолжался. Люциус не двигался. Снейп подошёл к нему так близко, как только мог. Заглянул ему в лицо. Так и есть. Дыхание свежее.

— Коньяк нужно принимать внутрь, а не в качестве полоскания для волос, — он провёл пальцем по шее бывшего друга, отодвигая воротник, — гривна. Отлично. Быстро, за мной. Дома поговорим.

Лже-Малфой послушно поплёлся за Снейпом, стараясь не наступать на лежащих в коридоре людей и подозрительные лужи. Выйдя на свежий воздух, Снейп резко обернулся и ударил его по лицу. Потом ещё и ещё раз.

— Когда это закончится? Когда, я тебя спрашиваю? — сквозь сжатые зубы твердил он.

Малфой только тихо бормотал что-то и всхлипывал.

— Люциус? Северус? Какие интересные любовные игры. Или это ревность? А мне доложили, что вы уже помирились, — из тени выступила черная фигура с горящими красными глазами.

— Почти, — Малфой поплотнее запахнул халат и подался вперед, закрывая собой Снейпа, — что угодно моему Лорду?

— Я чувствую чужака, — Волдеморт повел носом, — совсем близко.

— Не может быть, — прошептал Снейп, одновременно оттесняя Малфоя к стене, — дом окружён знаками, никто не может прибыть не приглашённым.

— Действительно, — неохотно согласился Волдеморт, подозрительно косясь на Люциуса, — кстати, твоё мужское достоинство не пострадает от холода? Не хочу лишиться лучшего из приближённых из-за морозов.

— О, не беспокойтесь, мой Лорд, — Снейп яростно сверкнул глазами, — скоро ему и его достоинству будет очень жарко.

— Ну, развлекайтесь. Только не переусердствуй, Северус,— он бросил на них последний подозрительный взгляд.

Мужчины склонились в поклоне, пропуская Темного Лорда в дом.

Снейп резко схватил Люциуса за рукав, и потащил мимо колодца, мимо навеса для мётел в сторону кладбища.

— Я убью тебя. Я просто не знаю, что ещё с тобой сделать, — пыхтел он, — обними меня!

Малфой покорно обхватил Снейпа за талию, и они аппарировали.

Снейп был хозяин своему слову. Жарко действительно стало.

Первоначально он собирался сковать её с Норманном, бедняга с трудом отговорил декана. Крис разрешалось посещать занятия, библиотеку и ванную. Причем Норманн должен был везде её сопровождать. Ровно в восемь он сдавал её Снейпу, и только тогда мог считать себя свободным. Декан лично водворял её обратно в Слизерин после дополнительных занятий. Они с профессором почти не разговаривали. Он загрузил её работой по полной программе. Всё остальное ей было запрещено под угрозой исключения. Танни испугано наблюдала немой конфликт из своего угла, куда она забилась в первый же день, не понимая, как Крис может спокойно переносить ледяной взгляд Снейпа. Сама она старалась быть как можно незаметнее, особенно для декана.

Глубоко за полночь Крис всё ещё не спала. Она и раньше засиживалась допоздна. А после всего случившегося её бессонница стала хронической. Она приняла решение ничего не сообщать родителям. Зачем? Всё равно девичество не вернёшь. Кроме того, она терпеть не могла сочувствия и жалости. А мать непременно начнёт причитать. А отец как всегда будет грозиться обращением в Большой Маскарад. А подобный инцидент мог послужить причиной войны между вампирами, к которым принадлежали Гласс, и вейлами, от который вели свой род Малфои. И они опять поругаются, потому что надо было пятнадцать лет назад жаловаться высшему совету вампиров, а не ждать непонятно чего в жуткой дыре где-то на задворках Ирландии. И опять все пойдет по кругу. В результате принятого ею решения сейчас она осталась один на один с чувством омерзения и грязи, которые никогда её не покидали. От нечего делать она повторяла домашние задания, зубрила рецепты, писала небольшие работы для «Вестника Зельевара». Всё, что угодно, лишь бы голова была занята.

Звук — не то скрип, не то скрежет — вывел её из мира рецептов. Прислушалась. «Неужели мышь?» Звук повторился. Нет. Мыши не ползают вокруг дверных ручек. Кто-то из младшекурсников решил пошутить?

«Ну, сейчас они у меня хлебнут дерьма ведром!»

Она тихо подкралась к двери и резко открыла её, ожидая увидеть испуганного первокурсника. Но вместо этого в комнату протиснулась Танни. Она её не сразу узнала. Заплаканное отёкшее лицо, спутанные волосы. И почему-то одетая в ночную рубашку и поношенную, сильно растянутую кофту.

— Что случилось? — только и смогла выдавить из себя Крис, так она была удивлена.

Танни всхлипнула. Крис уже привыкла видеть её плачущей. У неё была запрятана опиумная настойка, и сейчас она добавила несколько капель в чашку с чаем. Танни судорожно вцепилась в фарфор. Какое-то время они обе молчали. Когда рыжая девушка немного успокоилась, Крис приступила к допросу с пристрастием.

— Как ты прошла в Слизерин?

— У меня есть пароль, — девушка всё ещё шмыгала носом, хотя уже не плакала.

— Откуда?

— Снейп, — Танни снова всхлипнула. Похоже, она не могла спокойно упоминать имя декана.

— Так. Танни. Давай без истерик. Какого чёрта он дал тебе наш пароль? — А откуда, собственно, декан её выудил. И почему именно Танни? Снейп раньше никогда не упоминал о ней. Кроме них троих, включая Норманна, в Хогвартсе ещё пять префектов. Трое из них девушки. Довольно милые, и отлично успевающие по Зельеварению. Зачем вообще понадобилась эта рыжая курица? Она только путается под ногами. Снейп постоянно рычит на неё на занятиях. Из прошлого опыта общения с деканом Крис знала, что он мгновенно устраняет со своего пути все неудобства. Танни сильно затормозила работу лаборатории. Ей приходится всё объяснять и показывать, прежде, чем она сделает что-либо сама. Так почему именно она? — Как ты вообще попала к нам на занятия?

Чтобы немного разрядить обстановку, Крис выудила из шкафа ополовиненную бутылку «Абсента». Не того мерзкого полынного пойла, что продают в винных лавках. А собственного изготовления. Она случайно нашла старинный рецепт в библиотеке и сделала себе немного, так, для поддержания тонуса. Ведь на неё даже чистый спирт не производил особого эффекта. Снейп более чем лояльно относился к таким запасам у своих студентов. Когда-то он сам был пойман за изготовлением самогона. На вопрос: «А вам известно, что здесь запрещено употреблять спиртное?» он без колебаний ответил: «А я его не употребляю. Я его пью». Тогда ему предсказали, что из него вырастет страшный человек. Прошло двадцать лет. И как говорится, что выросло, то выросло. Но, став деканом, он первым делом ввел полную свободу возлияний.

Крис придирчиво осмотрела стаканы и, кинув в каждый по куску сахара, налила горький напиток. Танни явно не привыкла пить спиртовые экстракты на опиумной основе. Её зрачки расширились, веки слегка дрожали, речь стала немного сбивчивой. Но зато она успокоилась.

— Мне больше не к кому пойти, — девушка устало согнулась в кресле. — Кристалл, пожалуйста. Ты должна мне помочь.

— Должна? Ну, ты хотя бы введи меня в курс дела, — Крис присела на стол напротив кресла.

Танни тихо заговорила.

Всё началось после того злополучного конкурса. Девочка и раньше не знала отбоя от кавалеров. Но ещё в детстве ей сказали, что главное — это учеба. Чтобы никто не мог сказать, что она всего лишь глупая милашка. И Танни старательно училась, не ударяясь в любовные приключения. И это правильно. Ибо внешность — дело проходящее, а диплом — вечное. Но конкурс всё изменил. Потому, что там появился ОН. Он не стал победителем среди мальчиков. Но это, казалось, его совершенно не беспокоило. Он божественно красив и без конкурса. И отлично это знает. Он первым поздравил Танни, наговорив ей кучу комплементов, совсем, как взрослой женщине, устроил ей свидание в удивительно тихом уголке парка. И учебникам пришлось потесниться. Танни помогала любимому по всем предметам (сам он был не большой охотник до занятий). Всё шло прекрасно, до тех пор, пока её ангелочек не признался:

— Представляешь, Тата, я сегодня сдал пустой свиток на Зельеварении. Ни слова в голову не пришло. Просто ума не приложу, что делать. Снейп меня и так терпеть не может. А теперь и вовсе со свету сживет. Без этой оценки меня не возьмут в Министерство. И отец меня сошлет в деревню. Так, что наша любовь доживает последние деньки.

Не будь Танни так ослеплена своими чувствами, она бы сообразила, что для любви деревня не помеха, да и не аргмент. Но в тот момент её обуял ужас. Неужели они будут разлучены навсегда, из-за одной единсвтенной «О» в табеле?

— Вот, если бы ты написала для меня эту контрольную, — мечтательно продолжал юноша, — и тихонько подложила бы её Снейпу в кабинет!

Действительно. Всё так просто! В мгновение ока нашлись свиток и чернильница. Вопросы были пустяковые. Тани даже в голову не пришло, что её используют. И, конечно, она не стала спрашивать, почему красавчик сам не хочет поменять свитки. Разве это не настоящие доказательства любви? Он так ей доверяет! Теперь они будут связаны этой маленькой тайной.

Замок поддался на удивление быстро. Не было никаких охранных заклинаний. Декан, видно, и мысли не мог допустить, что в его отсутствие кто-то решится посягнуть на его бумаги. Девушка быстро нашла свитки с последними контрольными. Они всё ещё лежали на столе. Начала разворачивать каждый пергамент и почти сразу выудила нужный. Так и есть. Совершенно пуст. Осталось только …

— Что же вы медлите? Забирайте его. Вы же за ним пришли? — голос Снейпа ввел Танни в оцепенение. Кровь мгновенно прилила к лицу, застучала в висках. Ужас сковал её.

— Взялся за гуж, как говорится, — профессор нарочито спокойно взял у неё оба свитка, — и почему он сам не пришёл? Очень по-мужски, нечего сказать, — он развернул свиток и углубился в чтение. Танни чувствовала, что ноги её не слушаются. Она села прямо на пол.

— Что с вами? — он слегка привстал в кресле. — Груз вины давит?

Танни начало трясти. Она только сейчас поняла, в какую передрягу попала.

— Я думаю, мистер Флитвик уже готовит бумаги на ваше отчисление. И, конечно, этого вашего Ромео.

— Нет! — Танни нашла в себе силы на последний бросок. — Я всё, что угодно сделаю. Прошу вас! — и она зашмыгала носом.

— Вот только не нужно хныкать. Совершенно не переношу истерик, — Снейп аккуратно свернул оба пергамента, — что именно ВСЁ вы имеете в виду?

— Не знаю, — растерялась девушка. А действительно, что декану может предложить студентка?

— Кто по-вашему должен это знать?

— Не знаю.

— Ну, тогда ступайте вон, — раздраженно процедил Снейп.

Тани не верила своим ушам. Он её отпускает? Просто так? Или вещи собирать?

— Завтра я жду вас у себя в девять. Там решим, чем вы можете быть мне полезны. Пароль получите с утренней совой.

— А он? — Танни кивнула на свиток.

— А это зависит от моего завтрашнего решения. Эти почеркушки я пока придержу. Вы бы о себе беспокоились. Он и без вас не пропадет.

Танни была шокирована той реакцией, которой встретил любимый её рассказ. Если выбросить оттуда все непристойности и ругательства, то смысл сказанного сводился к тому, что такой идиотке, не способной ни на что, кроме как служить постельной игрушкой, нечего делать рядом с ним. Она свободна!

Разумеется, Снейп не желал оставлять всё так. Но формально юноша был невиновен. Подложная контрольная была написана Танни, мальчишка только подсказал ей идею. Не придерёшься.

«Далеко пойдет, ублюдок!»

Танни не знала, что её ждёт. Она рассчитывала, что Снейп поручит ей грязную работу, на которую никто больше не согласиться. Но её ожидала партия в шахматы.

Поскольку об игре она знала только что конь ходит буквой «Г», партия быстро завершилась.

— Так. Отлично. Надеюсь, в природе существуют вещи, которые вы можете делать ДОЛГО и ХОРОШО.

У бедняжки перехватило дыхание. Она уже мысленно прощалась с жизнью. И тут в дверях появилась Крис. Танни заметила, как изменился взгляд Снейпа при её появлении. Он подался вперед, как будто хотел получше рассмотреть девушку. После «немой сцены», во время которой Танни тайно надеялась на спасение, Крис быстро извинилась и ретировалась. И начался кошмар, продолжающийся по сей день.

Снейп долго сидел молча, уронив голову на руки.

— Сэр, — Танни решила напомнить ему о своём существовании, — уже поздно. Я могу идти?

— Сидеть, — тихо рявкнул Снейп. Он удалился и вернулся с полным графином зелёной жижи. Щедро плеснул в стакан, туда же опустил прядь чёрных волос.

— Пей, — тон, не терпящий возражений.

Танни морщась и борясь с тошнотой отпила немного. Она жалобно подняла глаза, чувствуя, что её вот-вот вырвет. Но профессор не был склонен к проявлениям милосердия сегодня. Он довольно грубо взял её за волосы и принудил откинуть голову назад. Затем, не обращая внимания на то, что бедняжка задыхается, влил оставшуюся в стакане бурду ей в рот, совершенно не заботясь о том, чтобы девушка не захлебнулась.

Танни даже не смела отбиваться. В присутствии Снейпа у неё случались приступы оцепенения. Ей казалось, что как только она попытается вздохнуть, он придушит её, такой у него был вид. Она закашлялась.

— Что вы делаете, сэр?

— Никаких вопросов. Когда я что-то прошу, это нужно исполнять.

Снейп наблюдал не без удовольствия, как происходит превращение. Танни согнулась бы в три погибели от жгучей боли в животе, если бы Снейп всё ещё не удерживал её в вертикальном положении. Рыжие кудряшки чернели на глазах. Огромные, полные слёз глаза уменьшались, занимая своё место под густыми чёрными бровями. Побледнели и сузились губы. Он отвел с виска черную прядь, обнажая острые ушки.

— Улыбнись.

Танни попыталась изобразить на лице что-то, похожее на улыбку, но получилась жалкая гримаса.

— Покажи зубы.

Покорно приподняла верхнюю губу. Клыки красовались на своём обычном месте. Всё было как у оригинала. Одежда сильно облегала располневшую фигурку, крошечные ладони судорожно сжимали полы робы. И всё же…

— Жалкая подделка! — Снейп с силой оттолкнул голову девушки. Глаза. Так смотрят маленькие испуганные зверюшки. ЕГО девочка скорее умрет, чем позволит себе такой взгляд. Чем сильнее её бьёт судьба, тем острее становятся грани этого кристалла.

— Позвольте мне уйти. Пожалуйста, — всхлипывая, прошептала Танни-Крис.

— Куда ты пойдёшь в таком виде? Иди в ванную, умойся. Там висит халат. Одень.

— Вы хотите, чтобы я разделась?! — Танни внутренне содрогнулась.

— Мне-то, положим, всё равно. Но ты сама хорошо себя чувствуешь в тесной одежде?

Танни осмелилась прислушаться к своим ощущениям и ужаснулась. Всё тело ныло, пояс юбки глубоко врезался в живот. Она боком проковыляла в ванную, с трудом освободилась от одежды и накинула мягкий пушистый халат. Мельком взглянула в зеркало. И встретилась взглядом с Крис. Второй раз за вечер. Но уже не было сил удивляться. Она всё поняла. Ей предстоит стать манекеном. Суррогатом той, которую Снейп не может получить по каким-то причинам. Вещью.

Она робко выглянула в гостиную. Снейп расслабленно откинулся на спинку кресла. Перед ним стояли два бокала и начатая бутылка вина.

— Садись. Выпей. Ты любишь вино? — голос у него был хриплым, тон равнодушным.

Танни примостилась на самом краю огромного кресла. Она знала, что учащимся запрещается употреблять спиртное, сидеть в одном халате в присутствии преподавателя, находиться вне стен своего колледжа после отбоя. Но сейчас она готова была получить сотню взысканий от Филча и выпить ведро водки, только бы не сидеть в этом кресле.

— У тебя на правом плече татуировка. Я хочу, чтобы ты мне её показала, — Снейп отпил из своего бокала. Он вальяжно полулежал в кресле, из-под полуопущенных век наблюдая за девушкой.

Танни медлила.

— Мне попросить повторно? — Снейп подался вперед, явно намереваясь повторить номер с принудительным превращением. Девушка отпрянула. И так быстро, как могла, спустила халат с одного плеча.

— Подойди сюда. Опустись ниже, — Снейп долго и внимательно разглядывал причудливые переплетения ветвей розы и чертополоха. А ведь как художник угадал! Оба растения колючие, оба по-своему прекрасны. И такие разные! Никакой другой рисунок не отразил бы в полной мере её характера, ИХ ХАРАКТЕРОВ. — Прекрасно. — Он провел пальцем по одной из ветвей, оканчивающейся бутоном. Танни вздрогнула, машинально отметив, что у Крис очень чувствительная кожа. Или это свойство рук профессора? Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Мои прикосновения приятны? — в его голосе не было и намёка на нежность. Он как будто проводил небольшое рядовое исследование и собирал данные. Танни уже догадалась, какая «работа» её ожидает. Страх вновь наполнил всё её существо. Она кивнула.

— Я принял решение, мисс. Вы и ваш Ромео можете спать спокойно. Пока. Пока вы согласны сотрудничать со мной. Когда ваше присутствие перестанет быть мне необходимо, вы получите назад свои свитки. Разумеется, молодой человек должен будет написать контрольную повторно. Так ему и передайте. Если вы всё ещё вместе. Он ведь вас спровадил? Я прав?

Танни снова тихо заплакала. Разве ему не достаточно того, что он уже сделал? Почему нужно добивать её?

— Разумеется. Как же иначе? Вы получаете возможность посещать мои дополнительные занятия. Это послужит вам хорошим подспорьем в учебе. Я полагаю, это достойная плата за ваши услуги.

— А что, если я не соглашусь? Что, если об этом узнает директор? — это первое возражение, которое Снейп услышал от девушки. Похоже, дух Крис присутствовал в её теле, даже и не настоящем. Снейп мысленно улыбнулся.

— Тогда я немедленно оповещаю Дамблдора о случившемся, и вы покинете Хогвартс. Как вы думаете, кому из нас поверят? Я — декан, вы — нашкодившая ученица. Общеизвестно, что в минуты отчаяния дети любят выдумывать разные небылицы. Про злых педагогов, например. То-то ваши родители обрадуются!

Танни окончательно сдалась. Неодобрение родителей — вот то, чего она боялась больше боли и унижения.

— Я согласна, — сказала она почти шепотом.

— А я и не сомневался. Моё условие тебе известно: беспрекословное подчинение. Выпей ещё. Ты должна расслабиться настолько, чтобы не мешать мне. Тогда я постараюсь сделать всё очень быстро и приятно для нас обоих.

Танни быстро осушила два полных бокала.

«Это не моё тело, — успокаивала она себя. — Вообще это всё происходит не со мной».

Вино постепенно производило свой благотворный эффект. Танни немного успокоилась и даже расслабилась.

— Танни, — низкий тихий голос звучал у неё над головой. Но она слышала его как будто через слой ваты, — сейчас я должен тебя ослепить. Ненадолго. Это для того, чтобы ты могла полностью сосредоточиться на своих ощущениях. Ты готова?

«Как будто я могу ответить НЕТ».

Через минуту мир для неё погрузился во мрак. Она начала беспомощно вертеть головой и моргать, наивно надеясь, что Снейп пошутил. Сейчас она была совершенно беззащитна. Палочку пришлось оставить в ванной. И теперь от Снейпа зависит, когда она снова сможет сама до неё дойти. Зато Танни открыла для себя новые грани слуха. Он обострился до предела. Каждый шорох превратился в шуршание наждачной бумаги. Она остро реагировала на любое движение, которое могла услышать. Она поймала себя на том, что чувствует звуки. Как будто электрическая искра пробегает вдоль позвоночника.

Она чувствовала, как Снейп запускает пальцы ей в волосы. Дотрагивается до кожи на голове.

— Что ты чувствуешь? — тон его стал мягче.

— Что вы имеете в виду? — Танни удивилась тому, как изменился её собственный голос. Он стал более мелодичным, «видимо, Крис поёт».

— Понятно. Сообразительность к перевоплощению не прилагается, а жаль. Можешь отвечать только «Да» или «Нет», если не можешь найти подходящее слово, — снова нотки раздражения, — тебе нравиться то, что я делаю?

— Да.

— Где-то особенно?

— Да. Уши.

Рука скользнула ниже. Палец легко провел по краю острого уха, остановился на мочке. Танни не могла сдержать глубокого вздоха. Она крепче обняла себя за плечи, пальцы инстинктивно сжали рукава халата.

Движение повторилось. Только теперь медленно. Как будто он хотел запомнить каждую клеточку на коже. Танни слегка запрокинула голову, откинув волосы. Ей стыдно было признать, но с Ангелочком ей не доводилось испытывать ничего подобного. Тем временем Снейп пустил в ход ногти. Танни зажала рот ладонью, сдерживая стон.

— Руки! — рявкнул Снейп.

Больше он ничего не спрашивал. Его рука перестала терзать её ухо и опустилась ниже. Теперь Танни была ему почти благодарна за то, что ей не приходится отводить глаза. Странная смесь ужаса, стыда и удовольствия завладела её сознанием. Когда он осторожно начал освобождать её от халата, она тихо всхлипнула. Его прикосновения были то нежные, дразнящие, то вдруг болезненные, когда он слегка царапал нежную кожу. Дыхание её стало прерывистым. Она вскрикнула от неожиданности, когда он сильно сжал один из сосков. Внизу живота у неё что-то сильно пульсировало. И это потрясающее напряжение становилось сильнее, когда он задевал какое-нибудь особенно чувствительное место. Как она завидовала Крис. Иметь такое тело! Танни никто и никогда так не ласкал. То, что делал её экс-любимый, было жалким подобием этих ощущений. И всё же она чувствовала себя вещью. Притом не самой ценной. От неё ничего не зависело. Эти ласки предназначались не ей. Оставалось неясным, почему Снейп тратит время на копию, вместо того, чтобы заняться оригиналом. Пользуясь тем, что она ослепла, Танни попыталась представить на месте Снейпа своего Ромео. Это вызвало у неё очередной приступ истерики. Снейп остановился.

— Пожалуй, достаточно на сегодня, — он слегка оттолкнул её, — тебе придется провести в моём обществе ещё полчаса, если ты не хочешь принять противосыворотку. — Он осторожно прикоснулся палочкой к её переносице, возвращая девушке зрение. Она на секунду зажмурилась. После кромешного мрака слабый свет нескольких свечей больно резал глаза.

— Ты что-нибудь хочешь? Ещё вина?

Она испуганно замотала головой. Снейп явно обращался с её новым телом более бережно. И это стало особенно заметно, когда Танни вновь обрела привычные формы.

— Ты свободна, — холодно произнес декан, швыряя девушке её одежду, — одевайся. Я жду тебя завтра на дополнительных занятиях.

Танни с трудом могла идти.

— Он просто выставил тебя в коридор? Даже не проводил? — Крис была возмущена до предела.

Танни утвердительно кивнула.

— И потом вы виделись? Я имею в виду подобные встречи.

— Да. Он дал мне пароль. Я должна приходить два раза в неделю. Каждый раз одно и тоже. Я принимаю Всеэссенцию и становлюсь тобой. Потом он долго изучает моё, то есть твоё тело. Доводит меня почти до предела и выгоняет. С каждым разом у него получается всё быстрее. Но я больше так не могу. Крис, прошу тебя, помоги мне!

— Чем?

— Он хочет тебя. Почему он не делает всё это с тобой?

— Кто поймёт мужчин? Меня он ни разу и пальцем не тронул. «Ну, почти». И поверь, я всё отдала бы, чтобы оказаться на твоём месте.

— Что тебе мешает? Он только этого и ждет.

— Но он не зовёт меня. Возможно, где-то очень глубоко в его испорченных шовинистических фантазиях он дерет меня на глазах всего Слизерина. Но в жизни он готов только варить со мной зелья.

Крис отвернулась, потягивая абсент. Подумать только! Всё, о чем она мечтала, досталось Танни. Она бросила взгляд в её сторону. Уставшая, измученная, девушка уснула прямо в кресле.

«А действительно! Что это? Загадки мужской психологии или разновидность помешательства? С одной стороны он имеет на меня все права. Те, что Волдеморт ему передал, и те, которые я сама ему вручила. Но не спешит ими воспользоваться. С другой — Танни, которая оказалась в его власти случайно. И постоянный риск, что она не выдержит и пожалуется Дамблдору. Но он её не отпускает. Не понимаю».

До рассвета оставалось немного времени. Спать не хотелось. Танни ворочалась в кресле, и Крис с помощью простейшего заклинания перенесла девушку на кровать. Та немедленно зарылась носом в подушку. Крис заняла освободившееся кресло и задумалась. Она раньше не присматривалась к Танни особенно пристально. Как и большинство дурнушек, она подсознательно ненавидела красивых женщин. И привыкла считать их идиотками. Да ещё это глупая конкуренция за внимание Снейпа! Сейчас, когда она узнала столь пикантные подробности, её позиция по данному вопросу несколько пошатнулась. Танни вовсе не была просто красивой дурой. В этом случае ненавидеть её было бы самым простым выходом. Сейчас Крис имела возможность прекрасно рассмотреть её. И сравнить с собой. И сравнение выходило не в её пользу. Танни действительно была редкая красавица. Точёное тело, от природы подтянутые мышцы, ни капли лишнего жира. Прекрасная золотистая кожа. И всё это не волнует Снейпа ни в малейшей степени? Да он псих!

Крис попробовала выстроить схему их взаимоотношений. Она вообще любила «повертеть проблему в голове».

Итак: Снейп хочет Крис.

Крис хочет Снейпа.

Снейп игнорирует Крис.

Но при этом стремиться придать её облик Танни.

Танни хочет, чтобы её оставили в покое.

Крис делает вид, что ей всё это безразлично.

Вывод: Танни в этой цепи явно лишнее звено.

Некоторые части головоломки начали складываться, но картинка получалась сюрреалистическая. Некоторые собственные намётки у Крис вертелись в голове, но она решила для верности порыться в книгах. Осмотрев свою комнатную библиотеку (как хорошо быть префектом!), она выудила магловское издание «Прикладной психологии». Ей понадобилась вся её многолетняя практика быстрого чтения, чтобы выудить из всего многообразия диагнозов и психотипов нужный. Как и всякий дилетант, она обнаружила, что все или почти все приведённые примеры соответствуют характеру Снейпа. Теперь следовало отсеять всё ненужное. Так из теории незабвенного Фрейда следовало, что для мужчин с завышенным Эго (а у Снейпа оно гигантское), существует одна, ну максимум две женщины, которых он считает абсолютно чистыми. Непогрешимыми. Как правило, это его мать, или дочь. Это существа якобы бесполые, не созданные для секса. Остальные автоматически зачисляются в категорию падших. И к ним не может быть никаких чувств. Вероятно, такой мужчина считает их чем-то вроде животных, думающих только о сне, еде и размножении.

«Едва ли он держит меня за дочь. Иногда он позволяет себе маленькие шалости».

Значит, этот вариант не подходит. И потом, если бы Фрейд был знаком с деканом, в его градации Эго появилась бы категория «Снейп — нет аналогов».

Учение о «комплексе Мадонны» гласило, что мужчинам свойственно обожествлять любимую женщину, при этом никаких низменных потребностей (вроде секса) у любимой быть не может. Такие мужья имеют грандиозный список походов налево, но семейное ложе будет вечно холодно.

«Нет. Тогда бы он вообще меня не хотел».

Допустим, что Снейп садист.

«Ха! Тут и допускать нечего. Просто классика. Де Сад рядом отдыхает. Все его привычки, взять хотя бы гривну, — Крисс провела пальцем по серебряному завитку. Как же быстро она привыкла к этой безделушке! — А Танни просто первоклассная жертва».

Тогда что ему мешает издеваться над ней без Всеэссенции? Или над Крис? Тут у него карт-бланш.

Теория о сверхзадаче. Когда человек идет самым сложным путём, игнорируя более простые.

«Очень может быть».

Как же всё сложно! Ну почему она не родилась красивой идиоткой? Как легка и спокойна была бы её жизнь. Хотя, если брать Танни в качестве примера «женского счастья», то лучше оставаться дурнушкой. Как ни странно, декан польстился именно на «серую утку».

Действительно. Снейп более чем явно давал ей понять, чего он хочет. Но Крис сама всегда говорила то, что думала, и ждала того же от окружающих. И она не понимала, почему декан не может просто поведать ей о своих планах открытым текстом. Зачем нужны все это намёки? Она боялась, что окажется в глупом положении, если выяснится, что всё это только игра. Нужно посоветоваться с Людовиком. Будучи многократно женат, он наверняка сможет ей многое объяснить.

Окончательно запутавшись, Крис одним глотком допила оставшийся в стакане абсент и поднялась. Внутри у неё всё кипело. От переизбытка энергии дрожали руки. Примерно в таком состоянии она находилась тогда, когда разрабатывала свою знаменитую сыворотку.

«Берегись, Мастер Зелий. Я вышла на тропу войны!»

Было почти шесть утра. Растолкав сонную, ничего не понимающую Танни, она почти силой потащила девушку в ванную умываться. Пока к несчастной медленно возвращалось сознание, она, порывшись в гардеробе, извлекла на свет свою старую мантию.

— Вот, — она швырнула чёрную тряпку со слизеринским гербом по ноги Танни. — Одевай. Бегом!

— Но это не моё, — пыталась протестовать девушка, — я не могу носить одежду чужого факультета.

— Ты предлагаешь провести тебя через весь Хогвартс в рубашке? Филч уже проснулся. Я даже не говорю о том, что нам придётся миновать общую гостиную. Представляю, что будет, если нас там кто-то увидит! У меня нет ничего другого. А на безбабье и рыба раком.

Танни пожала плечами, но всё же неуверенно набросила большую поношенную мантию на плечи. Под презрительными взглядами слизеринских портретов девушки в два прыжка преодолели общую гостиную, где по счастью никого ещё не было, и вылетели в коридор. Танни с трудом поспевала за упитанной спутницей. В голове у неё гудело, всё тело ныло. Они были почти у дверей Райвенкло, когда столкнулись с Филчем.

— Куда-то направляетесь? — ядовито начал завхоз, но Крисс его перебила.

— В библиотеку, — интонации её были, как у Снейпа. Тон человека, вынужденного объяснять очевидное олигофрену.

— Не рано ли? — недоверчиво скривился Филч.

— Кто рано встаёт, тому Мерлин подаёт. Вам известно, что у меня свободный выход в любое время? — она загородила Танни, которая даже не подумала прикрыть чужой герб на робе.

— Да. Но относительно этой девушки я подобного распоряжения не получал, — уже менее уверенно забормотал несчастный.

— Это новый ассистент профессора Снейпа. И я даже не представляю, что он сделает, если узнает, что нас не пустил в библиотеку ЗАВХОЗ, — Танни ещё раз удивилась тому, как похожа это девушка на её мучителя. Всё: от голоса до жестов, как отражение.

— Прошу прощения, мисс, — залепетал Филч, — я не знал, что профессор взял вторую помощницу, — и уже отступая в коридор, — надеюсь, этот инцидент останется между нами?

— Разумеется, — тон судьи, объявляющего о помиловании, — и ещё. С рождеством, господин Филч, — Крис извлекла из рукава небольшой сверток и протянула завхозу.

Тот прижал пакет к груди, как мальчик, получивший долгожданную игрушку, и унёсся куда-то, бормоча слова благодарности.

— Что ты ему дала? — робко спросила Танни, когда завхоз исчез из виду. Она отлично помнила, что никаких пакетов они с собой не брали.

— Заколдованный набор для быстрой уборки. Он сам ни черта не может сделать. Давно просил, но я всё как-то забывала. Будем считать, что это ему Мерлин подал. Он же всегда рано встаёт.

Танни испытывала к своей новой знакомой чувство, близкое к поклонению. Подумать только! Не боится Снейпа, может колдовать без палочки, получила стипендию Мерлина! А теперь ещё и Филч!

— Теперь я всё понимаю, — тихо пробормотала она.

— Что «всё»?

— Понимаю, почему Снейп выбрал тебя, — выдохнула Танни.

— И почему же? — язвительно осведомилась Крисс.

— Власть.

— ?

— Ты можешь управлять людьми. А он хочет управлять тобой.

И тут всё встало на свои места. Головоломка собралась воедино.

— Танни, ты гений! — Крис ловко развернулась на каблуках и помчалась прочь.

— Куда ты? А мантия? — Танни удивленно заморгала. Неужели ей удалось сказать что-то действительно стоящее внимания Крис?

— Оставь себе. Я спешу! — донесся до неё звонкий голос.

Танни осталась стоять в полном недоумении с чужой мантией в руках и головной болью от выпитого накануне абсента. А что ей делать?

Кровавый Барон как всегда явился по первому зову. Крис ждала его в одном из пустующих коридоров.

— Вы звали, дорогая? — он был как всегда мил и обходителен.

— Да. Мне как всегда нужен ваш богатый опыт.

— Вечно к вашим услугам, — Людовик отвесил легкий поклон и, поудобнее расположившись прямо в воздухе, приготовился слушать.

— Вы ведь муж-рецидивист?

Призрак кивнул, слегка улыбаясь:

— Никогда не слышал, чтобы это ТАК называлось, но да.

— В таком случае вы сможете прояснить для меня некоторые моменты, — и Крис вкратце изложила призраку суть проблемы, стараясь при этом не упустить ни одной важной мелочи.

Людовик слушал, кивая.

— Что вы думаете? — поинтересовалась Крис, когда сочла, что достаточно поведала старому другу.

— Даже не знаю, кто из вас больший упрямец: вы или наш дорогой Северус, — задумчиво произнёс тот, покручивая прядь своих прозрачных волос.

— И не говорите, — согласилась девушка, — возможно ли вообще выйти из сложившейся ситуации без обоюдного ущерба? Я имею в виду мои принципы.

— Да, если кто-то сделает шаг навстречу. Но пока вы даже не высунули головы из окопов.

— Но как вы думаете, если я сделаю первый шаг, он не оттолкнёт меня?

— Попробуйте, — барон недоверчиво взглянул на неё.

— И какова может быть реакция?

— Чужая душа — потёмки, — призрак возвёл взгляд к потолку, — я не очень оскорблю ваши чувства, если предположу, что вы не имеете никакого практического опыта?

— Это не оскорбление, а констатация факта, — Крис развела руками, — но что тогда делать?

— У вас на факультете домашнее задание с легкостью меняют на оральные ласки! — Людовик плотоядно ухмыльнулся. — Специалистов по соблазнению в Слизерине полно. Я думаю, один — два частных урока легко поправят дело. И без малейшего ущерба для ваших принципов.

— А что потом? — Крис помрачнела. — Как я после буду смотреть ему в глаза?

— Ну! Милочка, вы же женщина! — призрак легко перевернулся в воздухе и повис у неё над головой. — Руководствуясь собственным опытом, могу сказать, что дамы подчас способны на такие интриги!

— Что вы имеете в виду?

— Я думаю, что в те игры, которыми забавляется наш Мастер Зелий, можно играть и вдвоём!

Тем же утром за завтраком Норманн подвергся жестокой атаке своей коллеги.

— Норм, ты как-то просил у меня в аренду мою комнату, — она примостилась напротив, отодвигая тарелки.

— Было дело, — несчастный префект отложил ложку, уже понимая, что поесть не удастся. — А что?

— Я подумала, что могу оказать тебе подобную услугу, — Крисс старалась придать лицу и голосу максимальное спокойствие.

— Это из разряда «бесплатных сыров»? — Норманн недоверчиво прищурился.

— С чего ты взял?

— Мне не нравится, когда у тебя так блестят глаза. Насколько я тебя знаю, ничего хорошего мне ожидать не приходится. Ну, колись!

— Для начала объясни, почему ты не приведёшь Милашку к себе? Твоя комната ничем не хуже моей.

— Обещай, что не будешь смеяться. Терпеть не могу твои шутки, — Норманн требовательно постучал пальцем по столу.

— Мне не до смеха, — вздохнула девушка.

— Снег пойдет кубиками, — скривился префект, — тебе и не до смеха? Кто в это поверит? Ладно. Знаешь портрет на моей двери? Ну, того генерала-анимага?

Крис кивнула.

— Так вот. Он терпеть не может геев.

Крисс покраснела, как свекла, пытаясь не расхохотаться.

— Ты обещала! — нервно зашипел Норманн. — Прекрати сейчас же!

— Извини, — давясь от сдерживаемого смеха, прохрипела Крис, — но как же ты сам попадаешь к себе?

— Я этой комнате хозяин, — Норманн манерно поморщился, — а мои друзья «проклятая гомосятина». Раньше магический социум был не так терпим к секс-меньшинствам. Вот генерал и набрался идей. А сейяас я — страдай!

— Я думаю, что это достойная причина одолжить тебе мою спальню на вечер, — хитро прищурилась девушка.

— Что ты за это хочешь? — его невозможно было провести. Он был слишком наблюдателен и умен.

— Сущий пустяк. Ты ешь, ешь. Не отвлекайся, — она дождалась, пока префект немного успокоиться, и снова примется за еду — я хочу присутствовать.

Если бы она вовремя не отодвинулась, то рисковала попасть под фонтан из супа. Норманн от неожиданности выплюнул его прямо на стол. Благо, рядом с префектами никого не было. Сидящие за соседними столами начали оглядываться.

— Я говорил, — вытирая руки и лицо о скатерть, просипел несчастный, — что чрезмерная усидчивость до добра не доводит. Перезанималась!

— Отнюдь, — Крис брезгливо отодвинулась подальше от капель на скамейке, — но должна же я иметь хоть какую-то компенсацию за то, что в моей постели будут резвиться два пед…, мальчика?

Норманн стал бледнее Снейпа.

— Мне нужно подумать.

— ОК. Только недолго. Поверь, вы меня даже не заметите.

— На кой чёрт тебе это нужно? — всё ещё бледный Норманн, опустив глаза, ковырял вилкой спагетти.

— Наклонись, — префекты практически соприкасались носами, — мне нужно в кратчайшие сроки научиться делать хороший минет. Кто кроме тебя может мне в этом помочь!?

— Так бы сразу и сказала, — уже совершенно спокойно прошептал Норманн, — почему ты раньше не просила?

— Потому, что учиться никогда не поздно. Возьмешься? — тоже шепотом.

— Нет проблем.

Почти в приказном тоне она попросила Танни ещё немного потерпеть. И пользуясь тем, что сегодняшним вечером сама она будет свободна, пока бедняжка развлекает Снейпа, дала Норманну пароль. Вечером префект и его возлюбленный уже ожидали её в комнате. Причем несчастный обнаженный Милашка был похож на морскую звезду: руки его были привязаны к спинке кровати довольно длинными витыми шелковыми шнурами, а стройные ноги слегка спущены. Под зад был подложен неизвестно откуда взявшийся атласный валик. Глаза закрывала черная бархатная повязка для сна, а эрекция свидетельствовала о том, что Норманн не терял времени даром. Сам он более чем удобно устроился на скамейке в ногах постели, и только опирался на подушку, брошенную между ног несчастного ребёнка.

— Что это? — зашептала было Крис, но Норманн её перебил.

— Можешь не шипеть. Он ничего не слышит.

— Почему? — Крис придвинула кресло и плюхнулась в него.

— Ты думаешь, он был бы в восторге от идеи послужить тренажёром? Так даже лучше. Он может полностью сосредоточиться на своих ощущениях. Каждое прикосновение для него неожиданность. Представляешь, и гормоны, и адреналин! А то, знаешь ли, некоторые любят таскать своих благодетелей за волосы, пялиться по сторонам и пытаться руководить.

Спрашивать, почему тренажёр находится в такой, мягко говоря, неудобной для него позе она не стала. Похоже, Слизерин плодит садистов партиями.

— Я тут уже немного поработал, — префект (кстати, полностью одетый) легко провел рукой по внутренней стороне бедра своей жертвы, отчего тот выгнулся, насколько мог и тихо застонал, — тебе же не нужны подготовительные ласки?

«Вообще-то, нужны».

— Нет проблем, продолжай.

— Для начала нужно его увлажнить, — Норманн взял небольшой член в рот, и начал медленно погружать его себе в горло. Потом осторожно выпускать уже влажный и блестящий обратно. — Так, или примерно так. Он большой?

— Кто?

— Его пенис.

Крис пожала плечами. Откуда ей знать?

— Больше, чем этот? — он указал на Милашку. Крис неуверенно кивнула.

— Тогда сначала потренируйся на банане или сосиске. Может быть рвотный рефлекс.

— Норми! — тихое хныканье жертвы прервало разговор двух префектов. Норманн сжал его член рукой и несколько раз провёл вверх и вниз. Свободной рукой он ласкал мошонку. Крис заметила ещё один тонкий шнурок, которым был перевязан член у самого основания.

— Что это?

— Это не даст ему кончить. Мы же не хотим, чтобы он нас огорчил, — прошептал префект, плотоядно взирая на дело рук своих. Милашка тихо поскуливал, сжимая кулачки и царапая себе ладони.

— Как видишь, он не против. Три главных условия: теснота, влажность и возвратно-поступательные движения. Причём лучше ритмичные. Хочешь попробовать?

Крис быстро замотала головой.

— Понимаю, — кивнул староста, — верность тоже достоинство. Ладно. Не будем издеваться над ребёнком. Пока что. Можно конечно и рукой помогать, но я предпочитаю использовать губы и язык, — он вновь взял свою игрушку в рот и принялся сосредоточенно сосать. Одной рукой он опирался на кровать, другой ласкал живот и бёдра Милашки, отбросив свои длинные каштановые волосы набок, чтобы Крис могла как следует всё рассмотреть. А посмотреть было на что. Пенис, багровый от притока крови, исчезал у него во рту полностью. Норманн каждый раз зарывался носом в чёрные кудряшки у его основания. Нечего и говорить, что весь процесс был озвучен стонами разной интенсивности. Крис даже не представляла, что палитра их может быть такой богатой. От тихого мычания почти до крика. «Гуру» иногда на несколько секунд отстранялся, чтобы дать пояснения, и вновь возвращался к своему занятию.

— А теперь я проведу языком здесь, где ты видишь маленькую перемычку. Теперь попробую его «проглотить». Ещё можно быстро ласкать головку. Только нежно. Зубами пользоваться не советую. По себе знаю — больно. Ещё есть такие насадки на язык, которые делают его шершавым. Проверял. Чистый кайф! — Милашка хныкал каждый раз, когда его член оставался без внимания, и благодарно стонал, когда вновь получал вожделенные ласки.

Сам префект прерывисто дышал и тихо мурлыкал, видимо получая удовольствие не меньшее, чем его жертва.

Минут через десять интенсивных упражнений Милашка уже плохо понимал, где он и что происходит. Он тихо шептал что-то, извивался и звал Норми.

— Он почти готов. Посмотри, как напряглись вот эти мышцы. И яички. Это важно, если ты не хочешь пропустить оргазм. К сожалению не могу тебе показать, как он кончит. Это ещё нужно заслужить, мой сладкий, — нежно прошептал он, просовывая руку куда-то под любовника. Тот взвизгнул, изогнувшись уже совсем невероятно. Крисс рассматривала его. Довольно крепкий, хотя и худой. Для мальчика уже вполне созревший. Даже слишком. Тело — чистые мышцы (результат интенсивных тренировок по квиддичу), обтянутые нежно-розовой кожей. Лицо, сейчас искаженное гримасой боли и удовольствия, чистенькое. Ни намека на морщинки или прыщи. Довольно пухлые губы. Ещё у него густые брови, длинные ресницы, которые сейчас закрыты маской. Почти женские черты. Природа явно промахнулась, наделив его y-хромосомой.

— Если не хочешь посмотреть продолжение, советую отправиться ко мне и начать практические занятия с бананом. Возьми сразу несколько, разного диаметра. Это только выглядит просто. На самом деле хороший оральный секс — результат долгих и упорных тренировок. Зато потом получаешь сразу два удовольствия. Лично я безумно завожусь, когда слышу, как он меня умоляет не останавливаться. Чувствую себя Мерлином!

Уже уходя, Крис услышала, как Милашка вскрикнул, но совсем по-иному, чем раньше. Слегка обернувшись, она краем глаза увидела, как Норманн, приподняв свою жертву за бедра, резко входит в несчастного. Она поспешила покинуть место боевых действий.

Будучи послушной ученицей, она прихватила в общей гостиной целую связку бананов и двинулась в комнату коллеги-префекта.

— Синий перец, — тихо произнесла она, обращаясь к портрету. Анимаг удивлённо уставился на неё, но дверь всё же открылась. У Норманна царил хаос.

«И Снейпу, похоже, плевать».

Везде валялось нижнее бельё невероятных фасонов и расцветок. Подняв с пола ярко-зелёные кружевные стринги, она машинально прикинула их на себя, с грустью отмечая, что Норманн строен, как кипарис.

Плюхнулась в кресло, предварительно сбросив на пол синий пеньюар. Оторвала от связки самый маленький банан и принялась его внимательно разглядывать. Действительно, форма и размер почти идеально повторяли пенис. «Интересно, о чем думала матушка-природа в момент создания этого фрукта?»

Значит, так. Поскольку предварительные ласки пропущены, нужно выбрать момент, когда он будет уже возбуждён. Интересно, как она об этом узнает? Она осторожно взяла банан в рот и попробовала засунуть его на максимальную глубину. Почти тут же закашлялась, почувствовав острый рвотный позыв.

«Да, похоже, Норманн лет десять тренировался».

После многих десятков неудачных попыток ей всё же удалось расслабить мышцы настолько, что небольшой банан уже не вызывал такой сильной ответной реакции. Теперь пришло время подключить к делу язык. Тут же сведенный судорогой во время первой же неудачной попытки.

«Так можно инвалидом стать! Хорошо, что в языке костей нет. Обязательно бы сломала».

Но не боги горшки обжигают. И с этим ей удалось справиться спустя полчаса. Пение, хотя и незаметно, укрепило мышцы её глотки и языка. Постепенно она брала бананы большего диаметра, каждый раз съедая свой импровизированный муляж после удачно завершённой попытки.

Было уже за полночь, когда Норманн вернулся. Он осторожно открыл дверь, видимо полагая, что девушка уснула, и на цыпочках начал пробираться в ванную.

— Мог бы и душ у меня принять. И ночевать остаться! — нарочно громко остановила его Крис.

Бедняга взвизгнул совсем не по-мужски и замер.

— Ты меня напугала! Ты чего в темноте сидишь? — вид у него был очень довольный, хотя и потрепанный. — Как продвигается практика? Вижу, что успешно! — он кивнул на внушительную гору банановой кожуры на столе. — И как ощущения?

— Это субъективное понятие, — она щелкнула пальцами, зажигая свечи в ночниках. — С одной стороны, я задыхаюсь, у меня заложен нос, если бы моя мама знала, чем я здесь занималась, она бы сошла с ума. Кроме того, я объелась. Но с другой стороны, бананы очень вкусные, хотя и калорийные.

— Вот одна их причин, по которым я предпочитаю мужчин!

— Они не переедают?

— Они занимаются делом! А не жрут бананы тоннами.

— А ты сам родился с членом во рту? Или практиковался на сардельках?

— Я не терял времени даром, и в моём распоряжении был весь курс.

— ?!

— Чем, ты думаешь, занимаются мальчики в душе?

— Ну, кое-кто там ещё и моется.

— Потом-то, конечно! — и оба рассмеялись. В сущности, они отлично понимали друг друга.

— Решила биться до последнего?

Она кивнула.

— Правильно! Эта рыжая полукровка ему порядком надоела.

— ?

— Не прикидывайся! Я же всё вижу! Он её замечает, только когда ты рядом.

Она вздохнула. Норманн прямо в одежде развалился на кровати, сложив руки на животе и прикрыв глаза. Она подумала, что он уснул. Но тут он снова заговорил:

— Значит, есть, за что бороться. Обычно девчонки делают что угодно, чтобы избежать минета. А ты решила с этого начать. Хвалю! От себя дарю ещё пару практических советов. Во-первых, делай всё то, что бы хотела получить сама, будь у тебя член. Во-вторых, слушай его. То, как он дышит, стонет. Любые изменения. Можно досконально изучить технику. Довести её до совершенства. И при этом всё равно получится дешёвка, если ты не чувствуешь партнера. И последнее — получай от этого удовольствие!

— ОК.

Она оставила коллегу-префекта и направилась в свою комнату. Здесь всё было так же, как и до её ухода. Бельё свежее, полотенца в ванной сухие, мебель на своих местах. Она последовав примеру Норманна завалилась на кровать поверх покрывала, взяла свой новый дневник (пришлось завести его взамен того, что остался у Малфоя в подвале) и принялась корректировать свой план.

Приближалось Рождество. В ожидании каникул хогвартские обитатели совершенно забросили учёбу. Крис негодовала по поводу отмены дополнительных занятий для отстающих не меньше, чем сами педагоги. Но теперь у неё появилось немного времени на осуществление своего плана. Она рассуждала так.

Снейп думает, что все контролирует. И сейчас ему кажется забавным сталкивать двух девушек лбами в борьбе за свою сиятельную персону. Танни может относиться к этому, как угодно. Но Крис, дворянка из семьи потомственных вампиров, такое терпеть не намерена. Нужно дать Мастеру зелий понять, что пока он там что-то контролировал на периферии, к нему кто-то пробрался в тыл. И вот тут он уже ничего не решает, и с ним тоже можно сделать, что угодно, как угодно, и когда он не будет к этому готов. И что бы с ним такого занятного сделать? Переспать с собственным деканом — большого ума не надо. Умением эффектно обнажаться сейчас никого не удивишь. Тем более что он сам не против. Кажется. А что, если она ошибается? Разница в возрасте двадцать лет, как никак. Весьма вероятно, что он старый пуританин, и вышвырнет её за дверь, как только поймет, зачем она пришла. Или сразу после того, как всё закончится. В любом случае, отношения их изменятся радикально и навсегда. Как тогда быть с субординацией? Ей нужно думать о будущем. Подобная связь может сильно попортить жизнь и карьеру Снейпа. Не говоря уж о том, что сама Крис собиралась аттестоваться на Мастера Зелий. И что ей скажут профессора? Что она заработала свою характеристику в постели? Не говоря уж о том, что шила в мешке не утаишь, все и так думают о них чёрт знает что. В общем, пускаться во все тяжкие — натуральное самоубийство. Нужен был другой путь.

Будем отталкиваться от того, что Снейп — бывший Пожиратель. Следовательно, человек избалованный красивыми женщинами, бурными романами и сексуальным разнообразием. Ничего этого Крис ему предложить не могла. Значит, нужно так запутать самую банальную интрижку, чтобы декану мало не показалось. Изучать Камасутру времени нет. Остановилась на оральном сексе. Относительно просто, безопасно и приятно для обоих. Но что бы вы стали делать, если бы к вам посреди ночи пришла ваша ученица, пусть даже и желанная, и предложила бы минет? Крис представила себе эту милую картинку и отмела этот вариант.

Оставался самый сложный для неё, но относительно безопасный путь. Снейп не должен её видеть. Он не должен знать, кто именно будет его ублажать, не должен к ней прикасаться и говорить с ней. Как добиться этого от человека, если он не спит и не находится в глубокой отключке? Очевидно, наркотик. И лучше всего — усиливающий потенцию. Потому как декан должен быть уже порядком возбуждён, когда она возьмётся за дело. Но не слишком сильный, чтобы не повлиял на остроту ощущений. А кто может дать его самому Мастеру Зелий? Да так, чтобы он ничего не заметил. Очевидно, тот, кто бывает у него достаточно часто, но кого он не заподозрит. Танни! Она пропадает у Снейпа чуть ли не каждый вечер. И он считает её полной идиоткой, неспособной составить простейший рецепт без посторонней помощи. Но как уговорить Танни? У неё дрожат руки даже при упоминании о декане. Разве она сможет подсыпать ему порошок? В этой связи возникает вторая задача — избавить Танни от снейпофобии. И ещё неизвестно, что проще.

— Насколько сильно ты боишься Снейпа? — Крис как всегда начала с самого дальнего конца.

— До судорог, — выдохнула Танни.

— На то, чтобы избавиться от этого у тебя три дня.

Танни уже привыкла беспрекословно подчиняться своей подруге-по-неволе. Но сейчас она даже лишилась дара речи. Как она может не дрожать, когда он что-то приказывает ей? Тон всегда равнодушный и холодный, но в глубине его чёрных глаз горит такая ненависть! Много раз девушке казалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не ударить её.

— Почему именно три? — она наконец обрела дар речи.

— Потому что через три дня начинаются рождественские каникулы.

— Вот и отлично! Поеду домой, развеюсь.

— Нет. Ты сейчас напишешь домой и сообщишь, что не хочешь расставаться с лучшей подругой.

У Танни оборвалось сердце. Она-то уже обрадовалась тому, что на неделю получит свободу.

— Ты просишь о невозможном, — сказала она очень серьёзно, — я просто не могу! Это семейный праздник. Я обязана присутствовать, даже если мне этого не хочется. А мне хочется, и ещё как.

— Учитесь властвовать собой, — невозмутимо отозвалась Крис, — или ты не хочешь получить свободу?

— Не понимаю, как моё освобождение связано с каникулами?

— Твоя задача, во-первых, избавиться от своих истерик по поводу Снейпа. А во-вторых, оставаться в неведении. Пока что. Он очень сильный маг. И Дамблдор может прочитать твои мысли. А мне нужна полная секретность.

— Ты не понимаешь? Я не могу его не бояться, — Танни начала задыхаться, — он убивает меня!

— От сарказма не умирают, — резонно возразила Кри, — кроме того, любой страх — это всего лишь эмоции. Эмоции — порождение разума. А разум подконтролен. Измени своё отношение к проблеме, исчезнет и страх.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — вздохнула Танни. Она была опытнее подруги на одного парня, и полагала, что может ей советовать, — ты никогда ничего не боишься.

— У меня тоже есть свои фобии. Но я не могу их себе позволить. Посему борюсь с ними, не щадя живота. Чего и тебе советую.

— Ты боишься? Но чего? — Танни привыкла считать Крис «железной девочкой», и сейчас с удивлением открывала для себя новые грани её характера.

— Малфоя, — Крис старалась говорить уверенно и равнодушно, но голос предательски дрожал.

— Драко? Да он же мальчишка!

— У мальчишки есть отец. Жуткая мразь! — Крис сильно сгорбившись, облокотилась на стол. — Меня всю жизнь учили его бояться. Но страх не решает проблему. Он только мешает тебе посмотреть на неё другими глазами.

Танни вдруг заметила, что Крис плачет. Ещё одно открытие сегодняшнего вечера.

— Он что-то сделал с тобой? — тихо спросила она.

Вместо ответа Крис отвернулась, пытаясь сделать вид, что ей в глаз попала соринка. Но сколько она не старалась, ей не удалось успокоиться. Танни не выдержала. Она не могла просто смотреть, как люди плачут. Она села рядом.

— Уходи. Я не хочу, чтобы ты меня видела сейчас, — голос у Крис стал глухой и чуть хриплый, — сколько не убегай от своего страха, но в один прекрасный день он тебя догонит. Тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

Танни обняла девушку за плечи, притянула к себе. Ей ужасно захотелось утешить Крис, увести её от её горя. Та тихо плакала, уткнувшись носом в мантию своей соперницы. Много лет спустя, знаменитый психолог Танни, в девичестве Уоллос, повинилась перед своей старой подругой:

— Ты знаешь, я тогда подумала, что я лесбиянка. Мне так хотелось тебя поцеловать!

— Только поцеловать? — Кристалл отставила свою чашку, и с нескрываемым сарказмом покосилась на приятельницу.

— И наговорить тебе кучу ласковых слов. Ты была такая беззащитная, одинокая.

— Что тебя остановило?

— Ты начала рассказывать обо всём, что произошло. Я заслушалась.

— Я тебе всё рассказала?! — Крис совершенно не помнила, о чем говорила в тот вечер. Но после ей стало так легко, как никогда раньше. — Надеюсь, каждое моё слово не будет использовано против меня в суде!

— За кого ты меня принимаешь? — обиделась Танни. — Твой муж меня со свету сживёт.

— Он не успеет. Я сама тебя придушу, — рассмеялась та, — нет, лучше отравлю. Я как-никак Мастер Зелий!

Но всё это будет потом. А сейчас это были просто две одинокие девочки. И одна из них только что разбила стальную стену, которую возвела вокруг себя другая.

Если бы НАСА производили запуски ракет с той же точностью, с какой Крис осуществляла свои замыслы, история космонавтики не знала бы аварий. Бедная Танни, как могла, боролась со своим страхом. И её старания, плюс самое активное участие Крисс дали положительные результаты. И первым это заметил сам Мастер Зелий.

— О, мисс Уоллос! Вы, я вижу, перестали дрожать, и преступили к выполнению ваших обязанностей. Мисс Гласс на вас так влияет? — он подозрительно покосился на Крис.

— Да, сэр, — даже голос Танни стал более уверенным.

— Вижу, вы очень сблизились в последнее время, — Снейп подошёл очень близко и склонился над девушкой. У бедняжки душа ушла в пятки. Но она продолжала делать вид, что её ничто не беспокоит. Очень аккуратно закрыла котёл крышкой и подняла глаза, чего раньше никогда не осмеливалась сделать. И даже улыбнулась. — Будьте осторожны, на МОЁМ факультете однополые связи не редкость, — язвительно продолжал декан.

— Я это учту, сэр, — Танни продолжала, не отрываясь, смотреть ему в глаза.

И, о чудо! Не только не умерла от его взгляда, но и успокоилась окончательно. А что собственно такого? И более того, сам декан отвел взгляд, а потом и вовсе потерял интерес к беседе. Крис подмигнула Танни. Та ответила подруге улыбкой. Декан мрачно наблюдал за обеими девушками, и у него появилось неприятное чувство, что они что-то замышляют у него за спиной.

Наступили рождественские каникулы. В Хогвартсе остались только преподаватели да несколько студентов. Танни никогда раньше не проводила каникулы вне дома. И ей было жутко и весело одновременно. Она резвилась в маленьких Хогвартских сугробах, в то время как Крис могла только наблюдать их из окна. Ей категорически противопоказано было выходить на улицу днём при ярком солнечном свете. В детстве она была менее подвержена солнечным ожогам. Но чем старше она становилась, тем сильнее была её аллергия на солнечный свет. Декан так же старался не покидать подземелье днём. И они часто сталкивались то в одном коридоре, то в другом. Каждый раз он язвительно интересовался здоровьем Танни. На что получал не менее саркастичные ответы, вроде «лично слежу за ним», или «всё в наших руках». Похоже, каникулы обещали быть весёлыми.

Снейп имел весьма чёткие представления о том, что он хочет. Но никакой возможности получить желаемое. Каждый раз, вышвыривая Танни за дверь, он горько жалел о том, что не может пойти прямо сейчас в комнату Крис. Он хорошо понимал, что их связь, если бы она имела место, повредила бы обоим. И, стоя под ледяным душем, уговаривал себя:

— Ну, ты же мужчина, Северус. Держи себя в руках. — представляя себе в это время, как мог бы закончиться этот вечер, будь на месте его безвольной жертвы та, образ которой он с такой настойчивостью воспроизводил.

Ну почему ночь, когда она пришла к нему от Малфоя, не закончилась в его постели? Он безумно хотел её. Это заставляло его звать Танни почти каждый вечер. Хотя бы иллюзия присутствия в его жизни Крис. Пусть только отражение. А то ужасное разочарование, которое наваливалось каждый раз, когда он вновь и вновь осознавал, что она никогда не будет принадлежать ему, было для него наказанием. Даже если у него и появлялось почти звериное желание наброситься на Танни, оно мигом исчезало, когда он видел её глаза. И тот ужас в них, который заставлял девушку подчиняться ему. Так смотрели на него те женщины, которых он насиловал в юности. В бытность свою Пожирателя, он нередко затевал зверские игры со своими жертвами. Этот взгляд так отличался от прямого надменного ЕГО девочки. И от того полного доверия, с которым она смотрела на него тогда, сидя в этом кресле. То, что любовь, а в этом он уже не сомневался, сейчас разрывало его на части, не давало дышать и не отпускала постоянная тоска, он считал вполне справедливым возмездием за грехи молодости.

— Она не может тебя любить. Ты не заработал себе на любовь, Пожиратель.

Он стал раздражителен и резок. Раньше каникулы были для него самым приятным временем. Он мог часами читать или заниматься исследованиями в своей лаборатории. Но сейчас везде были эти двое. Он спускался в подземелье — там Крис учила Танни осторожно и почти безболезненно резать себе пальцы, когда нужна кровь для зелья. Он искал одиночества в коридорах, но его девочка, одна или с подругой, уже неслась мимо него, весело смеясь. Какой же у неё звонкий смех!

Везде она. Даже Танни начала походить на неё. В её взгляде исчез тот животный ужас, который отталкивал его. Но она всё же была подделкой. И сегодня он в очередной раз отправил её вон из своих покоев. Сейчас он сидел в большом кресле, прикрыв глаза и допивая оставшееся вино. Он только что принял ледяной душ и пытался успокоиться. Но в последнее время водные процедуры перестали помогать. И рука его сама потянулась к болезненно пульсирующей эрекции. Он отгонял от себя воспоминания о белой коже, которую только что ласкал, о соблазнительных формах, которых она почему-то стесняется. Но её образ не отпускал. Как во сне перед ним появлялась вся её фигура: талия, слишком тонкая по сравнению с округлыми бедрами. Грудь, удивительно развитая для столь юной девушки. Он пытался не думать о том, что мог бы сделать с ней, будь он хоть на йоту уверен в том, что она тоже хочет этого. Много раз он намеками или как бы случайными прикосновениями пытался дать ей понять, что она ему небезразлична. Но всегда получал этот жесткий вопросительный взгляд. «Железная девочка».

И тут ему показалось, что скрипнула дверь. Странно, потому, что он хорошо помнил, что запер её за Танни. И даже простенькое заклинание наложил.

— Ты что-то забыла? — он решил, что девушка вернулась. Кто, кроме неё, мог знать пароль? Он на секунду приоткрыл глаза и резко сел. В комнате стоял густой туман. Он видел только нечёткие очертания предметов и собственного тела. — Что за чёрт?

Ему никто не ответил. Но он ясно чувствовал чьё-то присутствие. Неизвестный визитёр стоял прямо перед ним. Он вдыхал запах, исходивший от него. Костёр. Так пахнет дым. И травы. И что-то ещё. Но от Танни всегда пахло апельсинами. Он ненавидел эти цитрусовые духи.

— Что происходит?

Он хотел протянуть руку, чтобы схватить того, чей темный силуэт видел перед собой. Но не смог. Кисти как будто прилипли к подлокотникам кресла. От мощного притока адреналина у него перехватило дыхание.

— Что происходит? — он всё ещё надеялся, что это глупый розыгрыш кого-то из учащихся. — Что за дурацкие шутки?

Чья-то рука упЁрлась ему в плечо, вынуждая отклониться. Но он всё ещё сопротивлялся. До тех пор, пока не почувствовал тёплое прикосновение там, где только что сам ласкал себя. Ещё минуту он боролся с горячей волной гормонов, нахлынувшей почти немедленно. Но когда ласки стали более настойчивыми, сдался и провалился в омут удовольствия.

Крис терпеливо ждала подругу в тёмном коридоре. На бортике одной из колонн свода стояли маленькие песочные часы. Она нервно теребила шнурок, которым собиралась завязать волосы, и не могла успокоиться. Сегодня операция по освобождению Танни вступила в завершающую стадию. Но не только ради подруги старалась девушка. Это был экзамен. Очередной и, возможно, самый важный в её жизни. Сможет ли ученик покорить учителя? Планка была высоковата, но Крис не привыкла проигрывать. Она следила за песчинками в часах. Всё было рассчитано по секундам.

Сейчас Снейп отправился в ванную за вещами Танни.

В это время она должна успеть подсыпать ему наркотик, который Крис синтезировала лично и проверила на Танни и на себе. Примерно рассчитали дозу для декана. Должно получиться. А что, если нет? Об этом лучше не думать. Они тысячу раз проиграли все варианты, шаг за шагом.

Сейчас Танни как раз одевается. Допивает вино. Выходит.

Щелкнул замок. Скрипнула дверь.

— Жду вас через два дня, мисс, — голос Снейпа.

— Да, сэр, — тихий ответ Танни.

Снова скрип, но уже закрывающейся двери. Шаги Танни. Девушка осторожно заглянула за поворот и облегченно вздохнула, увидев Крис.

— Я боялась, что ты передумала.

— Ты всё сделала?

— Да. Как мы репетировали.

— Отлично, — Крис продолжала следить за временем, — сейчас он в душе.

— Откуда ты знаешь? Может, он спать пошёл? — удивилась Танни.

— Я слышу, как вода шумит, — ответила Крисс, — я же вампир. У меня слух, как у летучей мыши. Иди спать. Если всё получится, тебе не придётся тащиться сюда через два дня. Он после этого будет запирать двери на все заклинания и даже думать забудет звать к себе кого-то в гости.

— Надеюсь, — Танни быстро ретировалась, оставляя Крис одну. Теперь всё зависело только от неё.

Наркотик начинал действовать через полчаса. Значит, если Снейп пьёт вино после душа, у неё есть ещё время всё отменить. Декан ничего не узнает. Ну, может решит, что вино испорчено.

— Не-е-ет! Всё слишком далеко зашло. Нельзя бросать такое дело, — она самой себе не хотела признаваться, что ей ужасно хочется прикоснуться к нему. Ощутить свою власть над человеком, заставившим её носить гривну. Доставить ему и себе несколько приятных минут. Ей было интересно, сможет ли она вызвать такую же реакцию, какой добился Норманн от Милашки.

Песок пересыпался до конца. Пора.

Она тихо произнесла пароль, который дала Танни, и вошла. Декан сидел не в своём любимом кресле, а в том, огромном, покрытом белым мехом в одном халате, и самозабвенно онанировал. Бокал был пуст.

«Что ж. По двум пунктам вопросов нет. Он возбуждён и принял наркотик».

Он услышал, как она вошла. Остановился, выпрямился в кресле и начал оглядываться. В какой-то момент Крис показалось, что он её видит. Но, когда он заговорил, она с удовольствием отметила, что составила рецепт, о котором мечтала: он ничего не видит, но при этом всё чувствует и понимает. Она подошла вплотную и создала на подлокотниках невидимые оковы. И на всякий случай отодвинула палочку на другой край стола. Снейп — опытный колдун. Без магических браслетов он бы убил её, даже не видя. И, кроме того, так ей будет намного удобнее. Вдруг он тоже любитель таскать за волосы? Она осторожно оттолкнула Снейпа, когда тот попытался встать. Теперь она ясно видела его член. Он действительно был больше, чем у Милашки. Она стояла и боролась с последними сомнениями. Что, если у неё ничего не получится? Она ведь никогда не делала этого.

«Кто не рискует, тот не выигрывает. Вперёд!»

Она бросила на пол маленькую подушку, которую призвала заклинанием из спальни. Опустилась на колени. Осторожно прикоснулась к органу, над которым ей предстояло работать ближайшее время. Он оказался горячим и гладким. Крис почувствовала лёгкое головокружение. Кровь прилила к лицу. Она почувствовала, как краснеет.

«Если бы мама это видела!»

И тут ею овладел азарт исследователя. Всё когда-то бывает впервые! Она осторожно обхватила член рукой и попыталась имитировать действия декана в тот момент, когда она пришла. Сначала она боялась сильно сжимать пальцы, но когда случайно сделала это, у Снейп вырвался первый стон. Она улыбнулась. Эта игра начинала ей нравиться. Она немного ускорила темп и получила подтверждение правильности своих манипуляций в виде тихого рычания. Пальцы декана сжали подлокотники. Но он всё ещё был немного напряжён. Тогда она, обильно увлажнив пальцы слюной, начала исследовать головку члена. Норманн, кажется, говорил о перемычке? Еще один стон. На этот раз более протяжный. Значит, она на правильном пути.

Снейп насколько мог, сполз вниз, и теперь полулежал в кресле, опустив голову на низкую спинку. Он слегка приподнимал бедра, когда её рука двигалась вниз, и Крис поняла, что пора подключать к делу язык. Последние сомнения вмиг рассеялись, когда она провела языком вокруг головки. Это оказалось даже приятно. Снейп в очередной раз прорычал что-то и, как мог, широко раскинул длинные ноги, предоставляя ей полную свободу действий. Его пальцы то судорожно сжимали подлокотники, становясь почти белыми, то вновь расслаблялись. Он откинул голову. Его черные волосы рассыпались по белому меху. «Какой же он все-таки красивый!». Крис следила за каждым новым вздохом, за тем, какие мышцы он напрягает, пыталась понять, что доставляет ему наибольшее удовольствие, дразня языком головку. Одной рукой она осторожно ласкала мошонку, другой водила по животу и бедрам своей жертвы. Он вздрагивал, когда она случайно задевала за какое-то особенно чувствительное место. И, в конце концов, она с точностью до дюйма определила те зоны, на которых нужно было сосредоточить всё внимание.

— Возьми его до конца, — хриплый голос Снейпа прозвучал так неожиданно, что это вызвало у неё непроизвольное глотательное движение. Она чуть не задохнулась, но в награду получила совершенно новый стон. Таких она ещё от него не слышала. Попытка выполнить его просьбу удалась не с первого раза. Зато, когда она смогла расслабить мышцы настолько, что почти уткнулась носом в жёсткие волосы у него на лобке, она вдруг услышала, как он тихо шепчет:

— Да, Кристалл! Так, девочка.

Это было то, ради чего она затеяла весь этот балаган. Она получила едва ли не первое реальное подтверждение его чувств. Именно её, а не кого-то из своего обширного списка поклонниц он представлял сейчас. И чтобы как-то вознаградить его за ту радость, которую она испытывала сейчас, она наколдовала для себя кошачий язык. Она сотню раз проделывала это, когда только готовилась к аттестации на анимага. Первое время у неё больше ничего и не получалось. Но теперь она была в восторге от реакции Снейпа. Очень громкий, протяжный стон, почти крик. И судорога, прошедшая по его телу.

— Ещё! — а раньше ей не доводилось слышать от него ничего, кроме приказов. У неё в животе тут же сжался тугой комок, отчасти от возбуждения, отчасти от чувства абсолютной власти, которую она сейчас имела над слизеринским тираном. Тот, кого боялись даже учителя, сейчас умолял её об удовольствии. Но осторожно! Его мошонка под её пальцами стала немного меньше, яички сильно подтянулись ближе к основанию члена. Он мог кончить в любой момент. И тогда ей нужно будет быстро исчезнуть. К сожалению, она не может потерять хрустальную туфельку, как Золушка. Но и Снейп не принц. Сейчас он стонет и извивается, но завтра будет в бешенстве. Едва ли он простит ей сегодняшнее унижение.

— Быстрее! Не останавливайся, — по тому, какими резкими стали движения его бедер, и тому, как он напрягся, она поняла, что его оргазм не за горами. Она прилагала немало усилий, чтобы не задохнуться и держать темп. И в момент, когда он с громким рычанием кончил, она резко отпустила его. Но он этого даже не заметил. Просто лежал, глубоко дыша, в кресле. Она одним щелчком навела порядок в комнате и освободила его от браслетов. Он всё ещё лежал с закрытыми глазами. И Крис решила, что он уснул. Но когда она уже была у двери, он тихо позвал:

— Не уходи. Останься.

Какое-то время она колебалась, держась за дверную ручку. В её голове промелькнула мысль послать к черту и остальные школьные правила, раз уж начали. Но, минута мужества, и она уже бежала по коридору к себе в спальню. Там она сбросила одежду, стянула влажное бельё и провалилась в сон, как только её голова дотронулась подушки.

Снейп открыл глаза. Он всё ещё тяжело дышал, и первое, что он увидел, это полы его халата, залитые спермой. В комнате никого не было. Неужели, ему всё это приснилось?

Нет. Не может быть. Вот еле заметные синяки — следы от пальцев на бедре. И кисти всё ещё ноют. И он сломал ноготь. И воспоминания. Потрясающие ощущения, которые он сам не мог себе доставить. Или увидеть во сне. Постойте! Да он, кажется, унизился перед собственной ученицей? И хоть бы знать, кто это был. Танни? Или всё же Кристалл? Они обе странно вели себя в последнее время. В его комнатах не было ни одного портрета, которого можно было бы расспросить. Чёрт! Да он же унизился до просьбы? Лучше бы ему всё это приснилось.

— Ну, подожди. Всё равно узнаю и тогда придушу на месте, — тихо прошипел Снейп, направляясь в ванную.

Темно. Она пыталась осмотреться, но решительно ничего нельзя было разглядеть. Попытка найти стену или какую либо другую поверхность, на которую можно опереться, ни к чему не привела. Оставалось осторожно продвигаться вперед. Возможно, стена где-то рядом. Нужно только сделать пару шагов.

И тут она увидела его. Как в кино, в кругу света возник небольшой мраморный постамент. Восьмиугольный, украшенный готической резьбой ствол венчала совершенно гладкая плита. За колонной, как за рабочим столом сидел декан, и, опершись на сложенные руки, наблюдал за ней.

— Пришла? Неужели блистательная леди Гласс нашла в своей жизни время для скромного учителя?!

Она неуверенно кивнула. Разве они договаривались здесь встретиться? И с каких это пор он стал называть её «леди»? Обычно он говорит «Шевелитесь, мисс!»

— Как жаль, — грустно произнес Снейп, — а моё время уже вышло. Мне пора.

— Куда? — она пыталась подойти ближе, но как будто невидимая стена стояла между ними.

— Туда, — он одними глазами указал куда-то наверх, — или туда, — он указал на пол, — меня призвали.

— Кто?

— Они отпустили меня проститься с тобой. У меня больше никого нет, — меланхолично пробормотал декан, — я не спешил, думал, что у меня полно времени.

Она зажмурилась, снова открыла глаза. Ничего не понимающим взглядом уставилась на Снейпа. Начала двигаться по кругу, всё время проверяя, нет ли бреши в этой невидимой стене.

— Мне можно с вами?

— Нет. Тебе рано, — он следил за ней взглядом, но сам не двигался, — и уже слишком поздно.

— Рано для чего? — она начала терять терпение.

— Почему ты не осталась, когда я тебя просил? — лицо его оставалось спокойным. Но интонации стали такими, к каким она привыкла.

— Не понимаю, — она ошарашенно уставилась на профессора.

— Неужели в твой маленький женский мозг так медленно поступает информация? Если дело и дальше так пойдёт, ты останешься без мужа, девочка. Или тебе нужно официальное письмо с печатью? «Учащаяся Гласс, профессор Северус Снейп предлагает вам место в своей постели. За отказ пятнадцать баллов минус?»

— Вы никогда не предлагали мне ничего подобного, сэр! — она окончательно перестала понимать его.

— Или ты не хотела этого замечать?

— Это не может быть правдой, — не сдавалась девушка, — вы только играли со мной!

— Теперь мы уже никогда не придем к согласию по этому вопросу, — он резко поднял голову. Они с минуту не отрываясь смотрели друг другу в глаза. И вдруг за спиной у Снейпа появилась фигура в черном балахоне. Он побледнел ещё больше, если такое вообще возможно.

— Это за мной, — выдохнул он почти беззвучно.

— Нет. Нет! — она кричала, но никто кроме неё этого не слышал.

Медленно человек в чёрном подошёл к Снейпу. Из-под низко надвинутого капюшона блеснул взгляд. Льдисто-голубые глаза сначала равнодушно, а затем с легкой издёвкой, смотрели сейчас на неё.

— Вот. Я же предупреждал, — знакомый высокомерный тон, — но ты слишком упряма, маленькая дрянь.

— Отойди от него, Малфой, или, — шёпот её был угрожающим, хотя она понимала, что ничего не может сделать.

— Или что?

— Или я убью тебя!

— Я давно мёртв, моя донна, — внезапно Малфоя сменил Людовик, — и, кстати, наш друг тоже.

— Неправда, — она начала отступать в темноту, — я не верю вам. Профессор! Северус!

Внезапно она остановилась, а затем, разбежавшись, ударилась в невидимую стену.

И проснулась.

— Это неправда, — повторяла она шёпотом, — это не может быть правдой. Он в Министерстве.

Она резко села на кровати, вытирая слезы. Со времени отъезда Снейпа прошло три дня. И всё это время её не покидало чувство, что он больше не вернётся. Она гнала от себя тоску, списывая всё на одиночество влюблённой собственницы. И сегодняшний сон всего лишь бред.

Мыслимое ли дело, поднимать шум из-за мрачных сновидений? Все решат, что она сошла с ума. И всё же где-то внутри как будто сомкнули стальные тиски. Она не находила себе места. Нужно было срочно придумать, как связаться с Министерством и узнать о Снейпе. И случай подвернулся. Сам Дамблдор взял на себя полномочия декана Слизерина в отсутствие Снейпа. Отличный повод побеседовать!

— Директор, — она топталась на пороге знакомого кабинета.

— Да, мисс, — Дамблдор посмотрел на неё поверх очков.

— У меня возникла пара вопросов к декану Снейпу. Вы не могли бы послать для него записку с сегодняшней совой?

— Я не могу вам помочь? — директор подозрительно покосился на крошечный конверт, запечатанный сургучом.

— Нет. Это касается Зельеварения. Снейп уже в курсе, а вам не стоит отрываться по таким пустякам, — сказано самым невинным тоном.

— Вы уверены? — ей начало казаться, что директор заподозрил неладное. — За ответом зайдете вечером.

Она кивнула и покинула кабинет Дамблдора. Ноги у неё подгибались, во рту пересохло. Конверт был пуст. Что, если директор вздумает сунуть в него нос? План её был прост и гениален одновременно. Если Снейп действительно скучает на совещании в Министерстве, то в ответ на пустой конверт пришлет вопиллер. Если же его там нет (в чем она сомневалась всё меньше и меньше), то в Хогвартс вернется возмущенная записка от Фаджа.

Весь день прошёл как на иголках. Она не могла ни есть, ни заниматься. Поэтому благоразумно оповестив Помфри о небольшом недомогании, заперлась у себя и засела за чтение «Вестника Зельеварения». Естественно, ей не удалось прочесть и страницы. Не было Танни, с которой можно было бы поговорить. Норманн был поглощён своими проблемами. И он не большой любитель чужих откровений. Она вновь осталась наедине со своими тревогами.

Она уже переоделась для сна, когда в дверь постучали. Её срочно вызывали к директору. Она мигом накинула мантию прямо поверх пижамы и опрометью кинулась к Дамблдору. Он встретил её на пороге. Директор так же был уже в ночной рубашке и халате.

— Я не ошибусь, мисс Гласс, если предположу, что вы сможете объяснить мне это? — он протянул ей распечатанную «пустышку» с накарябанными прямо на обратной стороне строчками. Почерком секретаря Фаджа было написано: «Что за шутки, Альбус? Адресат в Министерстве отсутствует. И не вызывался». Подпись, печать, число.

Кристалл всхлипнула, сжимая в руке конверт. Неужели сон в руку? И Снейпа действительно нет в живых?

— Кристалл, дорогая, что с вами? — засуетился Альбус. — Воды?

— К черту воду! — проептала та. — Они у Малфоя.

— Или вы немедленно рассказываете мне всё, что знаете, или я не знаю!

Крис пришлось вкратце поведать директору о происшествии на встрече Пожирателей, о драке Снейпа с Малфоем, о своих предчувствиях, и о сегодняшнем сне.

Всё началось три дня назад. Декан получил приглашение посетить совещание по Зельеварению в Министерстве магии. Он долго ворчал, что с него хватило бы и отчётов. Но делать нечего.

Уведомление было на две персоны. Снейп, держа в руке пригласительный билет, бегло взглянул на Крис. И тут же вручил его Танни. У бедняжки подогнулись колени, и она рухнула на скамью. Одно дело Хогвартс. Здесь у неё была хотя бы иллюзия безопасности. Опять же, Крис рядом. Она всегда принимала удар на себя. Но провести неделю (!) рядом со Снейпом было выше её сил. Она умоляюще глянула на подругу, но та только пожала плечами: «Босс всегда прав!» Ей казалось, что Танни уже привыкла и к Снейпу, и к дополнительным занятиям. Крис получила замечательную подругу и тонкого психолога в одном лице. Снейп подозрительно поглядывал на девушек, но ни разу не обмолвился о ТОМ вечере. Поводов для тревоги не намечалось. Если не считать истерики, случившейся с Танни.

— А вдруг он будет спрашивать меня об ЭТОМ?

— Ты не знаешь никаких подробностей. Всё вали на меня. Даже если он использует Веритассерум, тебе нечего бояться.

— Но как я ему всё объясню! — Танни заливалась слезами, как будто её уже собирались пороть.

— Скажешь, что я тебя заставила. Ведь это правда, — Крис была невозмутима.

— Он меня убьет! — всхлипнула несчастная.

— Не сможет, даже если захочет, — резонно возразила её собеседница, — он за тебя отвечает. Обязан привезти тебя в целости и сохранности. Максимум, что тебе грозит — оглохнуть от его крика.

Танни не могла успокоиться до самого отъезда. Она обещала держать подругу в курсе, посылая записки с совиной почтой. Перед тем, как взяться за портключ, она тоскливо оглянулась на Крис и помахала рукой, осторожно, чтобы Снейп не увидел. Та в свою очередь тоже еле заметно сжала кулачок. С тех пор она не получила ни одной строчки от подруги. Вначале это её не беспокоило. Не исключено, что Снейп запретил бедняжке прикасаться к перу и пергаменту. Вполне в его духе. Но и сам декан не давал о себе знать. А ведь он оставил на стипендиатку Мерлина свои уроки! И ещё появилась тоска. Чувство ужасной, невосполнимой пустоты. Как будто она потеряла что-то, без чего невозможно прожить и часа. Как будто она потеряла Снейпа.

В отсутствие любимого декана префекты оставались главными в Слизерине. Пользуясь случаем, Норманн в первый же вечер поменялся с коллегой портретами. Теперь он мог свободно встречаться с Милашкой. Генерал сосредоточил всё внимание на моральном облике Кристалл. Отчего сильно скучал. Крис не устраивала оргий. После отбоя сидела у себя, проверяя сочинения. Анимагу не к чему было придраться.

И вот теперь этот сон. И записка. Где же Мастер Зелий? Где Танни?

* * *

Он сразу понял, что попал не в Министерство. Как только увидел серые каменные стены, задрапированные гобеленами. Выглянул для верности в коридор. Никого. И да, ни разу не Министерство. Он устало опустился в кресло у стены и прикрыл глаза.

Танни тоже поняла, что произошло что-то незапланированное. Но не осмеливалась спросить, что именно. Она немного потопталась возле декана, но, поняв, что в её присутствии не нуждаются, отправилась осматриваться. Большая комната, куда доставил их портключ, была, видимо, спальней. Тут стояла огромная кровать под балдахином, на которой спокойно могла поместиться вся команда Райвенкло по квиддичу, маленький чайный столик и два кресла перед пустым холодным камином. Стены были сплошь завешаны гобеленами, изображавшими сцены охоты, пол покрывал дорогой ковёр с высоким пушистым ворсом. Вся мебель, гобелены и даже камин выглядели так, как будто их только вчера изготовили. Новизна бросалась в глаза, но не придавала никакого уюта. Всё выглядело поддельным, как декорации в дорогом придворном театре. За одним из гобеленов обнаружилась ванная. Внушительный бассейн, даже больше, чем те, что в Хогвартсе предоставлялись префектам. На дне плавали живые рыбы, вдоль стен стояли шкафы, битком набитые новенькими махровыми полотенцами, мылом и маслами. На маленькой скамеечке рядом с вешалкой для халата лежала табличка «Добро пожаловать!» Но Танни почему-то показалось, что никто здесь им особенно не рад. На вешалке висел единственный ярко-алый шёлковый халат, расшитый звёздами.

«Если приглашали двоих, почему халат один?» — мелькнула у неё тревожная мысль, и тут же испарилась. Потому, что взгляд уперся в блестящее серебряное украшение, лежащее на одной из полок в шкафу. Она где-то видела похожее, но никак не могла вспомнить, где именно. Держа в руке свою находку, она вышла из ванной и тут же столкнулась с деканом. Тот, не говоря ни слова, выхватил у неё причудливо украшенную безделушку и бросил прямо в бассейн. Рыбы, сначала испуганно прыснули в стороны, но через минуту уже плавали, как ни в чем не бывало.

— Ничего здесь не трогать! — Мастер Зелий был слегка не в себе. Он тяжело дышал, тесный ворот его рубашки был расстёгнут, мантию и сюртук он бросил в кресле.

— Где мы, сэр? — решилась, наконец, спросить Танни. — Это ведь не Министерство?

— Какая наблюдательность! — буркнул Снейп, протискиваясь в ванную.

Танни не решилась последовать за ним, но она отлично слышала его ворчание: «Надо же, ничего не забыл, ублюдок!»

— Дорогой Северус, — девушка подскочила от неожиданности, в ванной что-то разбилось. Голос принадлежал безумно красивому высокому блондину, появившемуся на пороге, — я никогда ничего не забываю. А где леди Гласс? Я думал, что вы прибудете вместе, — он подошел к Танни так близко, что ей пришлось вжаться в дверь, чтобы не столкнуться с ним, — впрочем, твоя новая игрушка куда лучше, — констатировал красавец, весело улыбаясь. Он бесцеремонно выудил у Танни из рукава палочку. Требовательно протянул руку за палочкой декана. Тот, нехотя, отал свою.

— Никак не могу привыкнуть к твоим сюрпризам, Люциус, — сердито отозвался Снейп.

— На то они и сюрпризы, — тот бесцеремонно накрутил рыжую прядь Танни на палец, — тебе нравится? Всё, как ты любишь. Как тогда, помнишь?

— Не трогай мои вещи, — Снейп, наконец, вышел из ванной и выглядел куда более спокойным, чем до появления этого наглого красавца.

— А когда-то ты с удовольствием давал мне поиграть в свои игрушки, — весело подмигнул Люциус. — От тебя не убудет, — свободной рукой он провел по щеке Танни, оставляя едва заметный след.

— Я повзрослел, — Снейп равнодушно хлопнул заклятого друга по рукам. Танни с ужасом поняла, что разговор идёт о ней.

— А я всё ещё чувствую себя юнцом, — игриво произнес Малфой, — вот только заскучал. Дай, думаю, приглашу друзей, развлечемся, как в молодости. Я и побрякушки приготовил, — он указал на лежащее в бассейне серебряное украшение.

— Может, пройдём, выпьем с дороги? — недовольно проворчал декан, и, не дожидаясь приглашения, вышел в коридор. Люциус в последний раз, оглядев Танни, последовал за ним. Бедняжку трясло. Что происходит?

Обнаружив себя раним утром в ледяном подвале, избитым и обнажённым, Люциус Малфой пришёл в ярость. Он с трудом воскресил в памяти вчерашний вечер. События всплывали неравномерно. Вроде бы он только что уболтал хорошенькую ведьму и даже затащил её к себе в постель. Но что потом? Ворвался Северус и вроде бы что-то говорил, но неразборчиво. Потом вдруг начал дубасить старого друга, как тренировачный манекен. Малфой отлично помнил, что его выволокли в коридор, и ту жуткую боль, которая пронзала всё тело. А потом вдруг всё завертелось, и он провалился, как ему показалось, прямо в подвал. И там его встретил, не слишком нежно, Люциус?! Бред! Он не мог раздвоиться. Но, как ни старался, он припомнить подробности, всё время всплывало в памяти собственное недовольное лицо, и шея, украшенная… ГРИВНОЙ? Он со школьной скамьи не видел таких и сам сроду не носил. Поработав немного над хронологией и, домыслив то, что совершенно не вписывалось в общую картину, он понял следующее.

Северус избил его потому, что Люциус по неосторожности забыл стереть память этой наглой дворяночке, Гласс. Да и когда ему было думать о таких пустяках, если она набросилась на него и покусала? И второй Малфой в подвале явно появился не без её участия. Волдеморт, кажется, подарил девчонку Снейпу. Как не вовремя! Теперь будет гораздо сложнее рассчитаться с ней за её выходки. Хотя, сложности только украшают жизнь, делая её чуть менее однообразной.

План сложился сам собой. На секунду мелькнула мысль всё рассказать Темному Лорду. Но, представив себе ту боль, которуе ему предстоит пережить, когда его господин узнает все подробности, Люциус решил действовать сам. Послать приглашение и обустроить «гнездышко» — вот всё, что требовалось на первых порах. Благо, работая в Министерстве, он не имел проблем с пригласительными бланками. И он был искренне удивлён, встретив старого друга с его новой игрушкой. Но нет худа без добра. Девчонка хороша собой!

— Ты ведь не рассчитывал всерьез на то, что я прощу тебя, Сев? — Люциус удобно расположился в кресле у камина, потягивая вино. Снейп занял второе свободное место, и, задумчиво глядя на огонь, слушал Малфоя вполуха. Ему и без предисловия было ясно, что его ожидает. Вернее, их. Потому, как мисс Уоллос в очередной раз оказалась не в том месте не в то время.

— Ты меня слушаешь? — собеседник щелкнул пальцами. Снейп слегка вздрогнул.

— Конечно. Как ты предпочитаешь от меня избавиться? — Снейп был совершенно спокоен. С тех пор, как измученным, разочарованным двадцатилетним юнцом он нашел защиты у Дамблдора, он ждал этого дня и был к нему готов.

— Ты был мне очень дорог, Сев, — Малфой перегнулся через столик и прикоснулся к его щеке, — сам выбери для себя казнь. Темному Лорду я всё объясню.

— А девочка? — Северус и перед лицом смерти оставался преподавателем Хогвартса и не собирался бросать свою ученицу на произвол судьбы.

— Она обучена? — нарочито равнодушно поинтересовался Люциус.

— Нет и всё время плачет. Надоела, как садовый гном. Но выбор невелик, — так же притворно пренебрежительно скривился зельевар.

— Ну, поиграю и отправлю за тобой, — улыбнулся Малфой, — или развлечёмся вдвоем, я ведь тебя не тороплю. Кто сказал, что перед смертью не надышишься? — оба невесело рассмеялись.

— Нет. Это уж без меня. У неё есть родители, Дамблдор будет её искать. Ты бы сплавил её от греха подальше.

— Такие цветы нужно держать к греху поближе, — возмутился собеседник, — или у тебя всё плесенью покрылось в твоём подземелье?

— Можно подумать, ты не зарастаешь мхом в Министерстве — парировал Снейп. Глядя на их дружескую перебранку, невозможно было поверить в то, что это — последние минуты перед казнью.

— Если бы ты провёл ночь с Нарциссой, ты бы не смеялся, — Малфой страдальчески прикрыл глаза, — в бревне и то больше страсти.

— Потому я и не женился, — вздохнул декан, — семейное ложе — кладбище для любви.

Они ещё немного посидели, потягивая вино. Потом Снейп тихо сказал: «Пора». Люциус кивнул.

Для себя он выбрал медленно действующий яд, почти безвкусный, вызывающий легкие галлюцинации перед самой смертью. Два дня или чуть больше, и конец его мучениям. Отсалютовав бокалом бывшему соратнику, он одним глотком выпил содержимое, как если бы это было лекарство. А так оно в сущности и было, потому, что он не видел другого выхода.

«Она и не заметит. Будет новый учитель, получит диплом, станет Мастером Зелий. И не будут её посещать воспоминания о декане-зануде».

Как он был рад, что не она сейчас дрожит от страха в спальне, и как ужасно, что не ей он положит голову на колени в свои последние часы. Уж перед смертью она точно не отказала бы ему в такой мелочи.

Но это время он проведет с Танни. Черта с два!

Он бежал так быстро, как мог. Мелькали переходы, гобелены. Картины удивлённо смотрели вслед. Заплаканная Танни, сидящая на кровати, даже не успела открыть рот от удивления. Ворвавшись в ванную, он включил ледяную воду на полную мощность, и, набирая стакан за стаканом, начал пить. Покончив с этим, он склонился над раковиной, пытаясь вызвать рвоту. Нужно было хотя бы уменьшить дозу яда. Выиграть у смерти несколько часов. Его рыжая спутница испуганно наблюдала за ним через приоткрытую дверь, не решаясь войти. Когда он выпрямился, наливая очередной стакан, она робко спросила:

— Мы умрём?

— Я, мисс, — он с трудом дышал, но старался говорить ровно, — только я.

— А что будет со мной? — она ещё немного приоткрыла дверь.

— Вас устроит сокращенная версия, или вы подождёте, пока я освобожусь, чтобы услышать всё целиком?

Она закрыла дверь и вернулась на кровать. Как ни странно, мысль о близкой смерти избавила её от страха. Его место заняло громадное желание выбраться из этой передряги. Остаться в живых, спастись любой ценой. Из ванной появился Снейп. Вид у него был измученный. Он подошёл, присел напротив неё на корточки, взял её за руки.

— Право, не знаю, что для тебя хуже: последовать за мной или остаться в живых. Полагаю, что когда после моей смерти Люциус возьмется за тебя всерьёз, ты будешь мечтать о быстрой и легкой кончине и с умилением вспоминать наши вечера в моей гостиной.

— Почему вы говорили обо мне, как о багаже? — она осмелилась посмотреть ему в глаза и не заметила в них прежней ярости. Только тоску.

— Ты — маглорожденная. Для Малфоя это всё равно, что мусор. И до своей смерти я твой хозяин и защитник.

— Эта гривна. Я вспомнила. Такую вы подарили Кристалл?

— Подарил? У неё не было выбора.

— Эта для меня? Та, что плавает в ванной?

— Да, но поверь, это самое безопасное для тебя сейчас украшение. Советую им не пренебрегать. Я постараюсь задержаться здесь как можно дольше. У меня есть примерно сорок восемь часов, за это время что-нибудь придумаю. Обещаю.

Больше они не разговаривали. Тихо поужинали. Он молча помог девушке переодеться. Она уже привыкла к его рукам и принимала его помощь как должное. И спать легли тоже в тишине. Она забралась под одеяло, а он, не раздеваясь, устроился с другой стороны поверх покрывала. Оба притворялись спящими. Она вспоминала маму. Рождество, проведённое вне дома. Друзей. Даже Ангелочка. Её вдруг охватила ужасная тоска. Захотелось спрятаться. Исчезнуть. Умереть.

— Сэр. Вы не спите? — она осторожно повернула голову, пытаясь в темноте разглядеть, открыты ли у декана глаза.

— Теперь нет, мисс, — голос у него был недовольный.

— Можно спросить? — теперь она уже совсем развернулась и подвинулась ближе.

— Да.

— Почему вы не взяли в эту поездку Крис? Вы же хотели. Я видела.

— Рок. Фатум. Судьба. Вас устраивает такое объяснение? — Глупая девчонка! Ведь он действительно думал, что отправляется в Министерство. Неужели непонятно, что он и часа не продержался бы, будь ЕГО девочка рядом

Министерство не слишком внимательно следит за моральным обликом профессоров. Дамблдора, Хогвартс, весь мир они послали бы к чёрту!

— Почему вы ей никогда не говорили, что любите её? — вопрос прозвучал так неожиданно, что Снейп не нашелся, что соврать.

— Не успел, — растерянно выдохнул он.

— А она мне не верила, — Танни улыбнулась, — говорила, что вы так шутите.

— Хороши шутки, — он всё ещё лежал с закрытыми глазами, — особенно её, с наркотиком.

— Так вы всё знаете? — она немного испугалась.

— Простейшие логические выводы. Ничего сложного, для существа, обладающего мозгом. Хотя ВАМ это едва ли знакомо, мисс.

— Где уж, — она не обиделась, — и когда вы всё поняли?

— Примерно через час после её ухода. Вы действительно думали, что я не догадаюсь?

— Была такая мысль. Вы никого не убили, даже не ругались. Вы не сердитесь?

— Моим первым порывом было свернуть вам обеим шеи.

— И?

— ДА! Я ВСЕ ПОНЯЛ! Больше никаких игр на раздевание, или пожалею.

— Ну типа того, — Танни нервно хихикнула.

— Что-то вы разговорились, мисс. Для вашей безопасности, постарайтесь держать язык за зубами! Берегите ваши голосовые связки. Возможно, потом услышать собственный голос будет для вас единственным средством понять, живы ли вы ещё.

— Расскажите, что меня ожидает, — Танни придвинулась к нему.

— Я циник. У тебя не начнётся истерика? — он недоверчиво покосился на её рыжую голову.

— Предпочитаю знать всё. Не так страшно.

— Ну, думаю, первое время он будет беречь твоё тело. То есть, не будет пользоваться ножом или шилом. Когда привычка сделает свое дело, в ход пойдёт огонь. Наверняка здесь в подвале отлично оборудованная «мастерская». Думаю, ты окончишь свои дни именно там.

— Скажите, если бы на моём месте была Крис, было бы так же? — она не плакала. Только всё тело как будто превратилось в кусок дерева.

— Это глупый вопрос, не имеющий отношения к делу, — он на секунду представил себе Крис на дыбе. И пришёл в ужас.

— Она говорит, что боится Малфоя больше, чем смерти, — Танни ещё сильнее прижалась к нему.

— Я убил бы её, но не отдал бы Люциусу, — он слегка отодвинулся от девушки, — тебе мало места? Или ты решила вытолкнуть меня?

— Не сочтите мою просьбу непристойной, но вы не могли бы меня обнять? — она сама удивилась тому, что решилась произнести это. — Мне очень страшно.

— Нет проблем, — он нехотя перекинул руку ей через плечо, — ещё что-нибудь?

— А вы не боитесь? — она осторожно положила руку ему на живот.

— Нет смысла бояться неизбежного.

— Вы с ней очень похожи. Крис тоже делает вид, что ей море по колено. Но на самом деле она очень уязвима. И одинока.

— За то, что она в этом никогда не признается, я её и люблю, — не было смысла дальше скрывать очевидное. Ни одни из них не выберется отсюда живым. — И поэтому я сделал её префектом.

— А вам никогда не хотелось, чтобы она была чуть меньше префектом и чуть больше женщиной?

— Что сейчас об этом думать? — он горько улыбнулся, вспоминая ТОТ вечер. — И отчего вдруг такая забота? Тебе не хочется немного пожалеть себя? Поплакать, — в его интонациях начал проскальзывать обычный сарказм.

— Я успею. У меня будет много времени. После…

— Моей смерти. Не нужно замалчивать эту тему. Я всё равно умру, будем мы говорить об этом, или нет.

— Что правда, то правда! — оба вздрогнули, когда в прямоугольнике света, внезапно появившемся на ковре возникла длинная тень. — Воркуете?

— Люциус, — Снейп инстинктивно прижал Танни к себе, — что тебе здесь нужно?

— Не спится, — мечтательно вздохнул Малфой, — вот, решил проверить, как ты себя чувствуешь.

— Ценю твою заботу, — мрачно проворчал Снейп.

— О! На твоей куколке не слишком много одежды? — Люциус резко отбросил одеяло. Танни быстро подобрала ноги и вся съёжилась.

— У каждого свои причуды, — Снейп пытался быстро отыскать способ спровадить коллегу.

— Ты позволишь? — обратился к нему красавец, и, не дожидаясь ответа, резко поймал Танни за ногу, притянул к себе. На девушку сильно пахнуло винными парами.

— Малфой! Я же просил не трогать мои вещи! — тон Северуса стал угрожающим.

— Я только посмотрю, — игриво улыбнулся Люциус. Он осторожно провёл рукой по внутренней стороне бедра девушки. Она с трудом удержалась от крика ужаса, когда он резко ввёл в неё палец. В темноте не было видно, как она покраснела, но сама она готова была провалиться под землю от стыда.

— Тугая, прохладная и сухая, — констатировал он, вытирая руку о покрывало, — ты не прикасался к ней сегодня. Почему?

— У меня были дела поважнее, — Снейп одёрнул рубашку на девушке, знаком приказывая Танни переместиться на другую сторону постели, — я думал о вечном.

— Я принес ей более подходящую одежду, — тонкие губы растянулись в самой милой улыбке. Он взмахнул перед носом у декана связкой золотых цепочек. — Я хочу скрасить твои последние часы. Будешь думать о вечном завтра.

— Давай сюда и выметайся! — Снейп вырвал звенящую горсть у Люциуса и бросил девушке.

— Пусть хотя бы примерит! — умоляюще прошептал Малфой.

— Хорошо, — ворчливо отозвался Снейп, — но потом я не желаю видеть твою ухмыляющуюся морду в моей спальне.

Танни перебирала цепочки, пытаясь понять, куда надевается этот предмет туалета.

— Я вижу, она и в правду не обучена. Я сам её одену, — Люциус перетащил несчастную жертву через приятеля. Снейп сложил руки на груди и нахмурился.

Малфой обошёл Танни, удивлённо рассматривая ночную рубашку. Он несколько раз прикоснулся к оборкам, явно не понимая их назначения, потом настойчиво потянул за рукав. Послышался треск рвущейся ткани. Цветной обрывок упал на ковер. За ним последовал и второй, потом другие лоскуты, в которые Малфой настойчиво превращал ситцевую сорочку. Танни напряглась. Сердце билось так, что его вот-вот услышит декан. Она с тоской и ужасом провожала взглядом каждый клочок своей одежды. Со Снейпом всё было по-другому.

— Не всё потеряно, — шептал красавец, — кожа у неё гладкая. И она достаточно чувствительна.

Снейп смотрел в глаза Танни. То ли близкое общение с Крис изменили её характер, то ли частые превращения, но она держалась достойно. Никаких слез, только немного напряжена. Он видел, как шевелятся её губы. Она тихо молилась.

Люциус, проводил равнодушным взглядом последний обрывок тонкой ткани.

— Хороша, — одобрительно кивнул он, — намного краше леди Гласс! А как в деле?

— И не вздумай, — Снейп поморщился, — всё, к чему ты прикасаешься, становиться грязью.

— Ну, зачем же так, — возмутился Малфой, — я всё равно получу её. Потом.

— Вот и наберись терпения. Ты закончил?

— Нет, — он ловко схватил с покрывала звенящее нечто (Танни не могла назвать это одеждой) и в одну секунду ловко застегнул на девушке, слегка лаская. К удивлению Танни, ЭТО оказалось подобием изящных трусиков. Очень холодных и колючих. Пояс, украшенный единственной жемчужиной, и цепочка, проходящая между ног.

— И последний штрих — пасхальным тоном пропел Малфой, — мне показалось, что серебро ей не подойдет. Я раздобыл золотую, — изящный ошейник с щелчком сомкнулся на шее несчастной.

— Это всё? — Снейп выглядел ещё более раздражённым.

— Теперь — да, — красавец в последний раз оглядел своё творение, — ничего, слаще будет, — проворчал он перед уходом.

— Иди, вымойся, — равнодушно произнёс Снейп, как только за Люциусом захлопнулась дверь.

Танни метнулась в ванную, где долго стояла перед зеркалом, разглядывая свои новые одеяния. Слезы ручьём лились по её щекам, но она их даже не чувствовала. Снейп тихо подошел сзади и развернул девушку за плечи.

— Я же сказал, вымойся. У него на руках мог быть наркотик, — она никогда не слышала, чтобы он так говорил. Таким тихим, спокойным голосом.

Она послушно вошла в воду. Рыбы тут же исчезли, а вода наполнилась пеной. Снейп присел на краю бассейна.

— Ты молодец, девочка, — тихо сказал он, — отлично держалась.

Она тихо кивнула.

Яд постепенно начинал действовать. Снейпа постоянно тошнило. Он старался не

двигаться лишний раз. Танни не отходила от него ни на шаг. Ей казалось, что в футе от профессора ей угрожает смертельная опасность. А так оно и было. Малфой ходил кругами вокруг своей будущей жертвы. Девушке показалось странным, что в доме больше никого нет, кроме них троих. Никакой охраны, никаких слуг. Почему они не могут просто уйти, если их никто не держит?

— И чему тебя только учили на занятиях? — Снейп находил в себе силы на возмущение даже сейчас, — это Кольцевое заклятие. Куда бы ты ни пошла в этом замке, без разрешения хозяина никуда не попадешь. Будешь ходить по кругу до самой смерти. Без пароля ты всегда будешь возвращаться в эту спальню.

Танни горестно вздохнула.

— Без вас я и шагу не сделаю, сэр. Я так боюсь мистера Малфоя, — Танни сильнее прижалась к профессору. Люциус зорко следил, чтобы на девушке не были даже лишней нитки. И она всё время мёрзла.

— Главное, не показывай, что тебе страшно, — напутствовал её Северус, — делай вид, что тебе всё безразлично. Безразличие убивает любое, даже самое сильное желание.

— Сев, — озабоченное лицо Люциуса появилось в дверях, — как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — равнодушно отозвался Снейп.

— Тогда спустись в столовую. Пообедаем вместе, как в старые добрые времена, — и уже уходя, — надеюсь, твоя недотрога умеет прислуживать за столом?

— Танни, — декан повернул голову, — давно хотел тебя спросить, ты разбираешься в столовом этикете так же хорошо, как играешь в шахматы?

Она кивнула. В детстве что-то слышала про то, что нож справа, вилка слева. А может быть, наоборот.

— Отлично, — море сарказма.

Танни уже привыкла машинально отмечать сходство Крис и декана. Но сейчас она видела, что и Снейп перенял у своей любимицы много привычек. Она тоже выводила Танни из себя часто повторяющимися словами. Сначала это были «не везет» и «обалдеть», потом «не путай кислое с длинным». Мастер зелий получил «ОК», и «отлично!».

Стол был уже сервирован к большому облегчению девушки. Ей только оставалось подавать тарелки и подливать вино. Снейп ел мало и медленно. Почти не пил. Малфой же пил, не останавливаясь. Хотя ел не больше своего друга. Танни почти всё время проводила рядом с ним, наполняя его бокал. Как ни странно, выпив, наверное, бочку вина, блондин почти не опьянел.

— Я вижу, ты впадаешь в депрессию, — весело начал он, — мне даже не нужно пачкать руки, чтобы заметить, что ты не дотрагивался до своей игрушки.

— Не поверишь, — прошипел Снейп, — не хочется!

— Так поделись со старым другом! — он почти поймал Танни за золотой пояс.

— Не в этой жизни, — Снейп поманил девушку, и она поспешила воспользоваться его защитой.

— Ни себе, ни людям, — грустно улыбнулся Люциус, — она всё равно достанется мне. Почему бы мне её не опробовать?

— Я сам никогда не беру подержанных вещей, и тебе не советую, — в его словах промелькнула ирония, — ты испортил мою прежнюю игрушку. Тебе мало?

— Да, — довольная улыбка озарила прекрасное лицо, — леди Гласс действительно стоила твоих тумаков, Сев. Только лицом не вышла. Скажи мне по секрету, ты никогда не используешь их по назначению? Та была девственница. Эта тоже?

— Нет, — Танни видела, как Снейп под столом сжал скатерть, хотя внешне оставался спокоен, — но я же не кролик. Я пользуюсь их услугами в той мере, в какой в них нуждаюсь.

— Хорошо, а то я уже решил, что ты болен, — тихий смешок.

— Не более чем ты, — саркастичная улыбка.

Когда обед закончился, Люциус жестом остановил Снейпа, который уже собирался уходить.

— Ты же не оставишь меня скучать здесь одного? — он капризно скривился. — Покер?

— Ставка? — Снейп насторожился.

— Твоя игрушка, — невинно улыбнулся Малфой.

— А что поставишь ты? — декан снова сел.

— Что ты предлагаешь?

— Пароль, — услышав это, Малфой слегка помрачнел.

— Ты решил покинуть меня?

— Я же не спрашиваю тебя, что ты будешь делать со своим выигрышем, — возразил Снейп. И игра началась.

В один миг исчезли приборы со стола. Вместо них появилось зелёное сукно и колода. Люциус бесцеремонно схватил Танни за волосы и втащил на стол, принуждая лечь и вытянуться. Она тут же прикрыла глаза, чтобы не видеть этой хищной улыбки.

Она чувствовала, как ей на живот бросили колоду карт. Разложили веером, снова собрали. Раздали. Некоторое время было тихо.

— Прикупаю, — её на бедро легко легла чья-то рука.

— Пас, — её слегка ударили картами.

— И у меня пусто. Первая раздача. Всегда вхолостую.

Шелестели карты, Танни чувствовала, как Снейп слегка сжал её руку. И от души надеялась, что декан играет в карты так же мастерски, как готовит свои зелья.

— Пара.

— Стей.

— Из двадцати пяти карт мы выудили по одинаковой паре! С тобой невозможно играть, Сев.

— Не я это начал.

Снова шафл.

— Тройня, — торжествующий голос Малфоя. У Танни сжалось сердце.

— И что? У меня старше, — Снейп был как всегда невозмутим.

— До скольки играем?

— До десяти очков. Или ты думаешь, что я отдам её тебе так легко?

Шафл.

— Снова тройня. Смотри-ка, на шестерках!

— Стильно, — голос декана ровный, спокойный, — а у меня минимальная пара.

Танни про себя вела счет. Значит сейчас 1:1. Почти час игра шла в ничью. Ни одному из соперников фортуна не отдавала предпочтения. Счет был 9:9. Девушка с ужасом ждала исхода последней раздачи.

— У тебя нет шанса, Сев, — Малфой гордо выложил у неё на животе свою комбинацию, — Фул Хаус!

— Да, пожалуй, — вздохнул декан. Танни похолодела. На секунду у неё остановилось сердце. Она слегка приоткрыла глаза, и увидела лицо Снейпа. И его спокойный взгляд: — У меня две несчастные пары.

Танни почувствовала, как по её животу провели рукой. Наверное, Малфой решил воспользоваться выигрышем прямо здесь.

— Не спеши.

— Вечно ты со своими шутками, Северус, — рука исчезла, голос Малфоя стал ледяным, — до сих пор называешь Каре двумя парами?

— Привычка, знаешь ли. Вторая натура.

Танни едва удержалась, чтобы не расплакаться от радости. Снейп выиграл.

— Итак, мой приз.

— «Чистая кровь».

— Как я сам не догадался, — Снейп был явно раздражён. — Теперь я могу отлучиться на пару минут? Меня мутит.

Он отпустил руку Танни, и ей показалось, что её бросили в открытом космосе без кислорода. Она боялась открыть глаза. Но отлично чувствовала руку Малфоя у себя на бедре.

— Глупыш Севви, — мурлыкал он себе под нос, — далеко ли собрался? От смерти не убежишь!

Девушка старалась вжаться в стол, чтобы не чувствовать этих пальцев.

— Предлагаю последнюю партию, — равнодушно произнес Малфой, едва декан показался в зале, — твоя ставка прежняя.

— Отлично. Но в случае проигрыша ты её отпускаешь. И сам убираешься. Я не желаю видеть твою рожу в мои последние часы. Идёт?

— Самаритянин? А ты не хочешь получить назад свою палочку?

— Зачем мертвому волшебство? Я спущусь в Ад, в чем мать родила. Так что оставь её себе, на память. Я решил перед смертью собрать немного камней.

— Дело хозяйское, — пожал плечами Малфой.

Колода сама собой тщательно перемешивалась. Снейп поглядывал в лицо девушки. Оно было настолько бледным, что её можно было принять за мертвую. Если бы не приоткрытые глаза. И этот взгляд, полный надежды.

На стол легли закрытые карты. Он поднял свои. Профессиональные игроки называют такие раздачи «корягами». Нет никакой связи между розданными картами. Ни малейшей надежды составить хотя бы пару. Видимо, у Малфоя была такая же игра. И оба обменяли по пять карт. Он посмотрел их и пришел в отчаяние. У него были минимальная пара — туз и король, десятка, шестёрка и тройка. Это даже хуже, чем предыдущая раздача. У Танни не осталось не единого шанса.

— Вскрываемся? — голос Люциуса вывел его из оцепенения.

Он удивленно смотрел на игру соперника. И сначала не понял, что это. Люциус разложил перед ним следующее: минимальная пара, десятка, шестёрка и двойка. Видимо, судьба всю жизнь берегла червовую тройку специально для девушки. За всё время, которое декан знал её, это был первый случай, когда Танни действительно повезло. Малфой вышел, ни говоря не слова. Снейп всё ещё сидел в той позе, в которой получил свои карты. Через минуту Люциус вернулся, грубо стащил девушку со стола, кинул ей чёрную мантию, вероятно, свою собственную. Не говоря ни слова, протащил бедняжку по коридорам, вниз, вытолкнул из двери на ледяной воздух. Она хотела что-то возразить, но когда осмелилась оглянуться, Малфоя уже не было.

Девушка с ужасом осознала, что осталась совершенно одна в незнакомом месте. Без одежды, без палочки, без Снейпа. Слёзы хлынули ручьем. Она уговаривала себя успокоиться, но не могла остановиться. Бросилась к двери, начала колотить в неё ногами. Но дубовые створки оставались закрыты. Но ей нужно было вернуться. Необходимо!

— «Чистая кровь», — она истерично всхлипывала, пытаясь понять, как пользоваться паролем. И ощутила почти детский восторг, когда дверь поддалась. Не теряя времени, она бросилась вверх по лестнице.

Снейп почти физически почувствовал, что Люциус отбыл из замка. Они одни. Всё кончено. И потерял сознание.

Танни, заливаясь слезами, трясла декана за плечо.

— Очнитесь, сэр, — шептала она, — вы не можете сейчас оставить меня одну.

Снейп тихо простонал что-то и открыл глаза. Он лежал на полу в столовой. Плохо чувствовал руки и ноги. Всё тело было, как из ваты. Голова гудела, перед глазами стоял туман. И в этой дымке он видел черные локоны и встревоженные глаза цвета цейлонского чая.

— Девочка, — он потянулся, чтобы обнять её, — вспомнила про меня!

Танни поняла, что он бредит. Он целовал её руку, и она точно знала, кого он видит сейчас на её месте. И сама она всё на свете отдала бы, чтобы Крис сейчас появилась здесь. Она никогда не сдается. Она что-нибудь придумала бы.

— Что мне делать, сэр, — она отчаянно пыталась вернуть декана в реальный мир, — как вам помочь?

— Танни? — Снейп вдруг совершенно осмысленным взглядом уставился на девушку. — Почему ты ещё здесь?

— Я не могу уйти сейчас, — Танни вытирала слезы, — я не брошу вас тут.

— Походи по комнатам, спустить в подвал, где-то должен быть запасной портключ, попадешь… — он начал задыхаться и не смог договорить.

Решив начать с подвала, Танни выскочила в коридор и долго пыталась найти лестницу, ведущую в указанном направлении, даже не спросив, как должен выглядеть портключ. Наконец, ей на глаза попалась плохо прикрытая гобеленом дверь. И лестница, оказавшаяся за ней, действительно привела её в подвал. Но где здесь искать портключ? Подземелье выглядело заброшенным. Паутина и приличный слой пыли на всем, что можно было разглядеть в полумраке. Не привыкшая обходиться без волшебной палочки, Танни не сразу вспомнила о факелах, то тут, то там воткнутых в грубые отверстия в стене. У самого выхода на перевернутом ящике лежало огниво и покрытая серным порошком пластина. Руки у неё дрожали, и первые искры попадали куда угодно, только не на солому, так же обнаружившуюся неподалеку. Но, сосредоточившись, ей всё же удалось поджечь один из факелов. Тот сильно чадил, но и этого света ей оказалось достаточно, чтобы прийти в ужас от увиденного. Из маленького коридора, где она стояла, открывался вид на камеру пыток. Совсем, как в фильмах ужасов. Только всё это было настоящее. И дыба, и ножи, и жаровня. Отвратительные инструменты тоже были похоронены под слоем пыли. Но от этого они не становились менее жуткими и опасными. Она попыталась поставить себя на место Малфоя. Что бы он превратил в портключ? Наверняка то, чем он больше всего любит пользоваться. Предмет, который ему приятно держать в руке.

Снейп остался один. Двигаться было больно, дышать тяжело. На груди как будто лежала каменная плита. Он немного пришел в себя, и первое, что пришло ему в голову, это необходимость как-то подготовиться к смерти. Но он не был любителем красивых жестов. Ему было стыдно молиться, даже сейчас. Поэтому он просто прикрыл глаза и мысленно обратился к Своей девочке. Хорошо, что она сейчас его не видит. Он не любил быть слабым. С детства в нем заложено было мнение, что люди должны чувствовать его силу. Должны, если не бояться его, то хотя бы уважать. А о каком уважении может идти речь, когда две нахальные девчонки устроили такой цирк? Хорошо ещё, что не оповестили об этом весь Хогвартс! То-то смеху было бы. Оральное насилие над слизеринским тираном. Каково?!

И всё же, он был счастлив и этим. Конечно, в первую минуту, когда он понял, что его оргазм случился не во сне, он был в ярости. Он даже покинул свои покои, намереваясь прямо сейчас поймать зарвавшегося префекта и наказать прямо у неё в комнате. Но чем ближе он подходил к её спальне, тем больше сомневался в своем решении. Разве не об этом он мечтал? Правда, он предпочел бы, чтобы она пришла к нему «легально», вместо того, чтобы устраивать этот балаган. Он уже взялся за дверную ручку, когда почувствовал холод и могильную сырость вокруг себя.

— Людовик?! — наверное, вид у него был дурацкий, потому что призрак тихо прыснул, прикрывая лицо прозрачной кружевной манжетой.

— Тебя поимели? — хихикая, осведомился его прозрачный собеседник.

— Я не желаю обсуждать это сейчас, — Снейп недолюбливал его.

— Молодец, девочка! — Людовик весело смеялся, подпрыгивая в воздухе.

— Значит, ты всё знал? — декан был поражен предательством призрака. — И не поставил меня в известность?

— Значит, правду говорят, что влюбленные слепы, — призрак изящно взмахнул платком, — твои знаки грубоваты, но очевидны. По крайней мере, для меня. Но она упорно отказывается верить в твоё расположение. А теперь я вижу, что и ты не лучше. Она сделала тебе такой сказочный подарок. Любой здравомыслящий мужчина давно ползал бы у её ног, а ты пришел её ругать!

— Я пришел свернуть ей шею. Это две большие разницы, — Снейп гордо выпрямился.

— В таком случае не удивляйся, если она больше никогда тебя не навестит, — призрак прислонился к стене.

— Она могла бы сделать тоже самое, но открыто!

— И как ты это себе представляешь? — Людовик лукаво улыбнулся. — «Профессор, я узнала, как ещё можно использовать язык! Не хотите получить полный отчет в оральной форме?» Она сомневалась до последнего. Всё боялась, что ты её прогонишь. Или посчитаешь её шлюхой. И, глядя на тебя, я понимаю, что её опасения не были напрасны.

— Я — декан! И не могу позволить семнадцатилетней соплячке управлять собой! — Снейп начинал закипать.

— Ей восемнадцть, и она в разы умнее тебя. И очень осторожна. Настоящая ведьма! — Людовик был горд. Его ученица прошла испытание. Чем не придворная интрига?

— И всё же я намерен показать ей, кто в доме хозяин, — он был уже не так уверен в своей правоте.

— Я бы на твоем месте сделал это в постели, должен же кто-то учить молодежь! Это сразу избавит вас обоих от всех сомнений!

— У призраков что, нет других дел, кроме как болтаться целыми днями в коридорах?! — Снейп резко развернулся и умчался, так и не продемонстрировав Крис всю силу своего гнева.

И почему он тогда не вошел?

Мир вновь погрузился в туман. Мимо него проходили люди, над ним склонялись, ему что-то говорили. Он отвечал, хотя плохо понимал, чего они хотят. Он не различал лиц и голосов. До тех пор, пока над ним не склонился рыжеволосый юнец.

— Сев, как ты? — голос его совсем не изменился с тех пор, как декан видел его в последний раз.

— Как видишь, — угрюмо пробурчал он в ответ.

— Не сердись, я ведь только спросил, — виновато улыбнулся мальчик, — мы тут тебя очень ждем. Я скучаю.

— Если мне не изменяет память, ты предпочитал Люциуса при жизни, — Снейп хорошо помнил, как застал этого малыша в спальне Малфоя, и ужас, смешанный с восхищением в глазах новой игрушки префекта.

— У меня не было выбора. Он был сильнее меня. И ты тоже, — мальчик опустил глаза, — и это ты дал мне яд.

— Я ненавижу слабость — прохрипел декан, — и ненавижу тебя, ублюдок!

Мальчик побледнел, по его щекам покатились слезы.

— Я любил тебя, Сев, — прошептал он еле слышно, — а Люциус был так жесток со мной, — он расстегнул воротник, показывая свежие шрамы.

— Убирайся. Ты сам напросился, — Снейп пытался оттолкнуть беднягу, но рука прошла насквозь.

— Посмотрите-ка, кто здесь развалился, — из бесформенной толпы вырвался, как показалось, вихрь. Оттолкнув невинно убиенного малыша, над Снейпом нависла яркая девица с черными волосами, спускающимися почти до пола.

— Азалия! — только и смог выдавить тот.

— Был свиньей, свиньей и подыхаешь! — азиатка ничуть не изменилась. А как он любил её!

— Ты мила, впрочем, как и всегда, — он улыбнулся.

— А ты, небось, мнишь себя волком — одиночкой? — не унималась ведунья. — Я же говорила, что ты ещё пожалеешь? Или забыл?

Он всё помнил. И как можно забыть, что занимался сексом с тайфуном? Но, к сожалению, к бурному темпераменту прилагался отвратительный склочный характер. Даже Малфой со своей дыбой не смог сломать её. Перед смертью она проклинала его. И Снейпа. «Не успокоюсь, пока не отомщу! Вы будете подыхать, как свиньи! Никто не придет проводить вас! Не примут ни в ад, ни в рай! Пусть ваши постели вечно будут холодны!» И кто теперь скажет, что её проклятия не дошли до цели?

Мир вновь завертелся перед его взором. Он проваливался всё глубже и глубже. В последний миг увидел счастливое личико Крис в тот миг, когда она протянула ему ту самую сыворотку. И это был его единственный провожатый по дороге смертной тени.

Танни бессистемно металась в полумраке подземелья, хватая предметы наугад. Ей даже в голову не пришло, что она не одета. Тяжелую большую мантию она бросила рядом с деканом. Но сейчас она совсем не думала о том, что в случае удачи она, возможно, окажется в комнате, полной людей, облаченной только в золотые безделушки. Она сбрасывала на пол то, что уже подержала в руках, но подземелье было битком набито разным хламом. Чтобы найти здесь портключ, понадобится вечность.

И вдруг она остановилась. Потому, что взглядом встретилась с Люциусом.

— Что-то потеряла? — он отделился от стены и пошел на неё.

Кровь застыла у девушки в венах. Сердце остановилось. Минуту она пребывала в оцепенении. Малфой подошел совсем близко. Она почувствовала тепло, исходившее от него, и аромат дорогого парфюма.

— Я вижу, ты скучаешь, — вкрадчиво продолжал блондин, — Северус наконец нашел тебе занятие?

Она молчала, уставившись в пол. «Главное, не показывай ему свой страх», — говорил декан.

— Молчание украшает любую женщину. Особенно оно идет тебе! — голос его был тихий до жути. Страх волнами накатывал на неё, не давая сосредоточиться.

— Я же не обещал вернуть их немедленно, — ворчал себе под нос Малфой, — мне полагается маленькая компенсация за моё терпение.

Она скорее чувствовала его, чем видела. Он легко провел рукой по спине, дошел до золотого пояса и остановился.

— Нарцисса, будь ты проклята, выдра! — яростно возопил Люциус и потащил Танни наверх.

Танни плохо понимала, что происходит. Она уже попрощалась с жизнью, когда оказалась в спальне. Её втолкнули в ванную, через минуту туда бросили её чемодан.

— Палочку получишь позже, — выпалил Малфой и умчался куда-то. Одеваться было трудно. Пальцы не слушались, золотой пояс норовил зацепиться за кружева на белье. Воротник упорно отказывался застегиваться поверх гривны. Дрожащими руками ей всё же удалось привести свой вид к более или менее пристойной форме. Она осторожно выглянула в коридор, не веря в реальность происходящего. И тут её схватили за волосы и потащили в столовую. Она даже не сопротивлялась. Луциус швырнул её на пол, и она нос к носу столкнулась со Снейпом. Декан лежал, запрокинув голову. Глаза его были закрыты, и в первый момент она подумала, что он спит. Но потом она заметила, что он не дышит.

— Что ты будешь говорить, если тебя начнут расспрашивать? — прошипел Малфой.

— То, что вы скажете, — она не могла отвести взгляд от пожелтевшего лица своего защитника.

— Хорошая девочка, — Люциус присел рядом, запустил руку ей в волосы, Танни даже не думала вырываться, — декан Снейп решил развлечься, привез тебя сюда, и три дня не выпускал из постели. Потом я тебя освободил. Ведь всё было именно так?

Танни судорожно закивала.

— Молодец, — он резко прижал её к полу, — ты ведь не хочешь, чтобы я близко познакомился с твоими родителями-магглами? Ну, конечно, нет!

* * *

То, что предшествовало столь молниеносному возвращению Люциуса, было событием из ряда вон даже для мира волшебников. Дамблдор поставил на ноги всех своих старых знакомых авроров, часть министерских чинов, благо, почти все они были его учениками, и беднягу Фаджа. Крис так и не ложилась. Она предпочла остаться в кабинете директора, ожидая новостей. А они были не утешительны. Малфой взял небольшой отпуск. И не оставил никаких координат, на случай, если он срочно понадобится. На его поиски были разосланы совы с предписанием срочно связаться с Министром. На всякий случай за резиденцией семьи было установлено наблюдение.

Дамблдор поглядывал на девушку. На минуту ему показалось, что она сошла с ума. Она сидела, уставившись в одну точку, слегка раскачиваясь, и что-то шептала. Но, даже прислушавшись, старик не смог разобрать ни слова. Она немного пришла в себя, когда прибыл Министр магии. Он так же недоверчиво оглядел растрепанную девочку в пижаме и халате, но ничего не сказал. Принесли ужин, но она отказалась. Мужчины переглянулись. И тут в камине появилась недовольная снежно-белая голова.

— Фадж?! — Малфой не выглядел отдохнувшим. — Вы действительно нуждаетесь во мне настолько, что посылали за мной ночью?

— Да, — Министр держался достойно, — вы срочно нужны мне здесь.

Люциус гневно фыркнул. Голова исчезла, камин погас.

— Нарцисса, — вдруг пробормотала Крис.

— Что, девочка? — Дамблдор насторожился.

— Немедленно нужно послать за его женой, — девушка встрепенулась, — и пригласить Драко, когда она прибудет.

— Но каков предлог? — Дамблдор решительно ничего не понимал.

— Любой. Вы что, никогда очную ставку не видели?

Директор не был человеком, легко поддающимся чужому влиянию. И всё же что-то заставило его бросить горсть пепла в камин. Через минуту Нарцисса уже мчалась в Хогвартс, напуганная известием о странном поведении сына.

— Теперь вы объясните нам, зачем всё это? — Фадж, кутаясь в свой несуразный желтый плащ, подсел ближе к камину.

— Рано, — отрезала Крис. Министр почувствовал себя первокурсником.

Почти час спустя в Хогвартс прибыла миссис Малфой. Драко, сонный и ворчащий, был всё же рад встрече. Дамблдор попросил всех покинуть кабинет. Пока «гадкая парочка» ворковала наедине, Крис нервно расхаживала по коридору. Директор и Министр следили за ней ничего не понимающими взглядами.

— Бедняжка не в себе, — прошептал директор, — с тех пор, как Снейп исчез.

— В клинике Святого Мунго есть свободная палата, — так же тихо ответил Фадж.

Неизвестно, где закончился бы вечер стипендиатки Мерлина, если бы не пожаловал отец семейства. Малфой был зол, растрепан и на удивление трезв. Фадж сделал было шаг в его сторону, но его опередила Крис. Лицо Луциуса, и без того неприветливое, и вовсе перекосилось злобой.

— С дороги, — прошипел он, отстраняя девушку.

— Не сейчас, красавчик, — директор и Министр переглянулись. Похоже, пора готовить палату для буйно помешанных. Но на Малфоя атака произвела просто ошеломляющее впечатление. Он остановился, развернулся и оттеснив учащуюся к стене, что-то тихо угрожающе шептал. Дамблдор придержал Фаджа, вознамерившегося встать между двух огней.

— Ты, маленькая дрянь, видимо забыла про подвал? — шипел Люциус.

— Хочешь напомнить? — Крис собрала всю свою наглость. — Или у тебя стоит только на мальчиков?

Минутное молчание повисло между конфликтующими сторонами. И пока Малфой собирался с мыслями, девушка пошла в наступление.

— Мне плевать на твою должность, урод, — она схватила его за белую прядь и притянула к себе, — у меня не уйдет много времени на то, чтобы навсегда превратить твоё рыло в кусок бекона. Веришь, что я не шучу?

— Угу, — не то чтобы Люциус испугался. Нет. Просто он не привык, чтобы его сиятельной персоне угрожали. Тем более женщины.

— Хорошо. Я знаю, что мистер Снейп и мисс Уоллос гостят у тебя, — она продолжала совершенно спокойно, — и будет очень приятно для всех, если их визит закончится сегодня. Сейчас.

— А если нет? — Малфой немного пришел в себя.

— Как думаешь, твоя жена очень обрадуется, если узнает, где оставил свою невинность её обожаемый Драко? — второй раз за вечер Малфоя обставили в его же игре. Это уже перебор!

— Ты не посмеешь, — он резко выпрямился.

— Давай проверим, — она вывернулась из-под его руки и в два прыжка оказалась у дверей директорского кабинета.

— Маринованные устрицы! — выкрикнула она и мигом вскочила в образовавшийся проход. Фадж никогда не видел, чтобы его служащий так бегал. Через минуту Крис и Малфой уже боролись на узкой винтовой лестнице.

— Стой, стерва, — шипел блондин, — я обдумаю твоё предложение на досуге.

— Час, — задыхаясь, шептала девушка.

— С ума сошла? — не отступал Малфой. — Если я убью тебя сейчас, то смогу всё списать на самозащиту.

— Попробуй! Директор знает про подвал, — она спокойно наблюдала за реакцией Люциуса. Тот не ожидал, что девушка поставит Дамблдора в известность.

— А Фадж? — уже почти спокойно поинтересовался тот.

— Долго ли? Узнает! Из «Вечернего Пророка».

— Ты опозоришь свою семью! — Малфой цеплялся за последнюю соломинку.

— Плевать!

— Потом ты пожалеешь!

— Так это же потом. А вот как ты сейчас выкрутишься? — и она распахнула дверь кабинета. — Нарцисса, дорогая…— женщина и юноша удивленно повернули головы, но увидели только закрывающуюся дверь.

— Час, Люциус. А потом я очень близко познакомлюсь с твоей женой, — она говорила и вела себя так, словно находилась на светской вечеринке.

Малфой пронесся мимо Министра и директора, даже не повернув головы. Крис почувствовала, что силы покидают её. Пытаясь хоть как-то держаться на ногах, она оперлась о стену. И тут же сползла на пол.

— Девочка, — к ней кинулись сразу оба старика.

— Директор, — прошептала она, — если через час мистер Малфой не появиться здесь, будьте добры попросить Драко раздеться в присутствии Нарциссы.

— Ты меня пугаешь, деточка, — Альбус склонился над ней, щупая её лоб.

— Не поверите, иногда я сама себя пугаю, директор, — она подняла на него глаза. Старик отпрянул. Не каждый день ему приходилось заглядывать в глаза одержимому. — Мне нужно привести себя в порядок. И попросите мисс Помфри не ложиться.

Не прошло и получаса, как префект Слизерина полностью одетая и подтянутая стояла у директорского кабинета, ожидая визитеров. Помфри нервно теребила ослепительно белый крахмальный передник, поглядывала на девушку. И было на что посмотреть. На почти белом лице ярко выделялись красные глаза (обычно имевшие цвет цейлонского чая), щедро обрамленные синевой. Губы, почти белые, не были видны вовсе. Волосы она так туго стянула на затылке, что казалось, глаза никогда не закроются.

— Как думаете, ей не стоит подлечиться? — тихо осведомился Министр.

— Господин Фадж, — острые ушки слегка дрогнули, но учащаяся даже не повернула головы, — когда всё это закончится, я с удовольствием отдохну в Мунго. Если не появится кандидатура, более достойная занять свободную палату.

Фадж покраснел и что-то начал корябать в своем блокноте. И оторвался от этого увлекательного занятия только тогда, когда в конце коридора появились три силуэта. Крис ринулась было вперед, но тут же снова прижалась к стене, придав лицу совершенно равнодушное выражение.

Малфой слегка подталкивал впереди себя мисс Уоллс, а за ним, лежа на собственном плаще, как на носилках, плыл декан.

— Я ничего не мог сделать, — возмущенно прохрипел Люциус, — он покончил с собой.

Директор склонился над Снейпом. Лицо Мастера зелий было совершенно спокойно.

«Как будто заснул», — подумалось старику. Он метнул взгляд в сторону префекта. Крис с трудом держалась на ногах. Она переводила невидящий взгляд с декана на Танни, но та боялась поднять глаза.

— Я могу быть свободен? — нарочно громко поинтересовался Малфой.

— Как только снимите это, — Крис собрала все силы, которые у неё остались, и указала на золотой ошейник Танни.

— Я не знаю, как, — Люциус беспомощно развел руками, — это подарок Снейпа.

— Возможно, это знает Нарцисса, — Крис вопросительно подняла брови и чуть развернулась в сторону кабинета директора.

— Хорошо, я попробую, — Малфой преградил ей дорогу, — но за результат не ручаюсь.

Он провел палочкой по замку, прошептал заклинание. Танни с криком рухнула на пол. Гривна, звеня, покатилась по каменному полу.

Пока Помфри занималась несчастным ребенком, Крис оттащила Малфоя в сторону:

— Не буду спрашивать, как они к тебе попали. ПОКА. Можешь быть свободен.

— Неужели?! — Малфой изобразил самый бурный восторг. — И как мне тебя отблагодарить?

— Существуй, чудовище, — прошептала девушка.

Люциус весело улыбнулся, и, насвистывая, пошел прочь.

— Люциус, — окликнула его Крис. Тот обернулся. — Береги спину.

— Учту, — сухо проворчал он.

Как только его черная мантия стала плохо различима в темноте коридора, Крис засуетилась.

— Директор, ОН мёртв?

— Жив, но еле-еле, — Дамблдор провел палочкой по груди Снейпа, и над телом поднялся голубой туман, — искр почти нет. Его душа уходит.

— Что можно сделать?

— Дать ему спокойно покинуть этот мир, — старик печально посмотрел на девушку, — его невозможно спасти.

— Помфри, — Крис как будто не слышала директора, — мне понадобится ваша помощь.

— Я занята с девушкой, — начала было та, но Крис, бегло взглянув на свою подругу, продолжала, — она молода, выкарабкается. У вас я видела хороший тестер для ядов.

— С чего ты взяла, что это яд? — вмешался Фадж. — Может, он применил свою палочку?

— Видите, желтые полосы на ногтевых пластинах? Будь это палочка, его ногти не изменились бы, — раздраженно выдавила Крис. Она терпеть не могла объяснять очевидное.

Тут уже Помфри и Дамблдор бросили Танни и вплотную занялись Снейпом.

— Но это займет часы, — сокрушалась медсестра.

— Нет. Не так много ядов, в результате распада которых желтеют ногти, — голос у Крис слегка дрожал, но лицо было спокойно, а движения уверены. Снейп знал, кого назначить префектом! — Приведите девушку в чувство. Она наверняка видела, как он отравился. Возможно, удастся выяснить, как он вел себя в последние часы, — Крис не желала сдаваться.

Как только парочку доставили в лазарет, она лично занялась Танни. Помфри удалось вернуть к жизни человеческий фарш, которым раньше была рыжая девушка. Но та плохо понимала, что происходит. Только удивленно вертела головой и что-то бормотала. Чтобы привести её в чувство окончательно, потребовались несколько крепких пощечин. Помфри даже не двинулась с места, когда Крис взялась лечить пациентку единственным известным ей способом.

— Малфой отравил Снейпа, — это были её первые осмысленные слова.

— Будет отлично, если ты вспомнишь цвет яда, — Крис тут же ухватилась за слабую надежду.

— Я при этом не присутствовала, — всхлипнула Танни.

— Проехали. Как он вел себя перед тем, как потерял сознание?

— А он не умер? — девушка была искренне рада. — Он с кем-то говорил, но в это время никого в комнате не было. Не узнавал меня. Но потом вдруг снова вел себя, как раньше.

Но Крис уже её не слышала. Сопоставив эти крошечные фрагменты и добавив собственные догадки, она уже рылась на полках в кабинете Помфри.

«Яды и противоядия» трактовали яд, возможно, принятый Снейпом, как один из сильнейших. Крис выбрала несколько, приблизительно похожих, и то и дело дергала Танни за рукав:

— А он принимал уголь? Ел спаржу? Читал заклинания?

— Нет. Но он пил воду, как только вернулся от Малфоя.

— Частично нейтрализуется водой. Отлично. Нашла!

Директор застал в лазарете полнейший разгром. Сама Крис, опустошив в шкафу с ингредиентами половину полок, уже стояла над кипящим котлом.

— Ты ему не поможешь, — спокойно начал директор.

— Он умер? — она слегка приподняла брови.

— Нет пока. Но у него почти нет шансов, — Дамблдор положил ей руку на плечо. Она подняла голову.

— Насколько почти?

— Один из тысячи.

После минутных подсчетов:

— Одна десятая доля процента. Не так уж и мало, директор. Хуже ему не будет.

— Он не хотел, чтобы его спасали. Он составил завещание много лет назад. И там точно указанно, что он не желал никакой помощи, — Дамблдор пытался попасть в поле ее зрения, но понимал, что она смотрит сквозь него.

— Пусть потом побьёт меня ногами, если захочет.

Дамблдор только развел руками. Было совершенно очевидно, что Крис не отступит. Перед уходом директор попросил Помфри не отпускать никого из участников этой запутанной истории из лазарета.

* * *

Первое, что он увидел, когда открыл глаза — красный нос и заплаканные глаза Танни.

— Мерлин, учащаяся Уоллос! Вы меня когда нибудь утопите! — он пытался повернуться, но сил не было даже на то, чтобы поднять голову.

— Мисс Помфри! — завопила девушка. — Он очнулся!

«Лучше бы я умер. Я жив?!»

— Северус! — палата наполнилась причитаниями и всхлипываниями. Он пытался увернуться от рук Помфри, норовящей засунуть ему в рот градусник.

— Какого черта я здесь делаю? — недовольно ворчал Снейп.

Дамы переглянулись. И почти одновременно опустили глаза в пол.

— Объясните, мисс Уоллос.

— Малфой вернулся через два часа. Я чуть не умерла от страха. Он угрожал…

— Понятно. Но какого черта я делаю здесь?

— Мисс Гласс настояла на спасении вашей жизни, — вмешалась Помфри, — она не желала никого слушать.

— Кто её просил?! Где она сама? — он был в бешенстве.

— Вы, кажется, изволите быть недовольны, Северус? — в лазарет вошел Дамблдор.

— Я никого ни о чем подобном не просил. В моём завещании ясно написано, что я отказываюсь от любых манипуляций, способных продлить моё существование! Где эта сумасшедшая?

Повисло тяжелое молчание.

— Я говорю на чужом для вас языке? Народу набилось как сардин в банке, и никого, кто способен на полноценные объяснения?

— В Мунго, — пролепетала Помфри.

— Что ей понадобилось в Мунго? И как давно?

— Уже неделю. Она была немного не в себе в последнее время. И сама настояла на небольшом отдыхе, — Дамблдор старался говорить как можно спокойнее.

— Кто позволил ей сойти с ума посреди учебного семестра? — Снейп пытался сесть, но

руки не слушались.

— Всё не так мрачно, дорогой Северус, — Помфри присела на край кровати, — она всего лишь нуждалась в отдыхе.

— Кто мешал ей отдохнуть здесь? — ему, наконец, удалось справиться с собственным телом.

— Вы, — вмешалась Танни, — вернее, ваш несостоявшийся уход из жизни.

С Крис действительно творилось что-то странное. Танни пыталась говорить с ней, даже дотронулась о её руки. Но на ту это не произвело ни малейшего эффекта. Она неотрывно следила за противоядием, кипевшем в котле, и ни на что не реагировала. Последним, кто смог с ней поговорить, был директор. Напуганная Танни забилась в угол и только наблюдала за тем, как подруга охлаждала зелье, как осторожно обращаясь с бездыханным телом, вливала жидкость в полуоткрытый рот. Как вела свои записи. Помфри, видимо, привыкшая к разным вариантам буйных помешательств, иногда подходила к постели Снейпа. Она заглядывала в лицо девушки, тихо шептала что-то, качая головой, и удалялась. Через три дня, когда Танни уже перестала обращать внимание на Крис, та вдруг подошла к ней, присела на край постели и сказала: «Всё. Последи за ним, пока меня не будет». Потом встала и вышла из лазарета.

— Она что-то записывала, — Танни ткнула пальцем в синюю тетрадь, — но я ни слова не могу прочесть. Такой мерзкий почерк! Впрочем, как и характер.

Снейп протянул руку к прикроватному столику. Взялся за синий потрепанный дневник. Там корявыми иероглифами (при ближайшем рассмотрении оказавшимися латинскими) Крис были исписаны почти все листы. Он углубился в чтение.

«Первый день. Дыхание практически отсутствует. Не удается нащупать пульс. Нет рефлексов. Ногтевые пластины продольно исчерчены желтыми полосами, возможно, являющимися результатом распада яда. Жизненная энергия бледно-голубого цвета, со слабыми искрами. Предполагаемый яд принят за семьдесят два-семьдесят пять часов до начала наблюдения.

Взята доза противоядия, равная одной столовой ложке. Дано таких доз номером три». На полях поперек текста нацарапано: «Всё наугад».

Он пролистал половину. Содержание почти не менялось. Она записывала каждый шаг, малейшее изменение состояния своего пациента: «Появился роговичный рефлекс», «Пульс сто ударов». И так далее. Почерк становился всё менее разборчивым. На последней странице почти нечитаемыми буквами было выведено: «Сделала всё, что могла. Состояние стабильное. Подпись. Число».

— Нехило! — вздохнул Снейп.

— Она всё это время не спала и не ела,— щебетала Танни, — я думала, что она умрет! Была такая бледная, глаза красные! Я никогда её такой не видела.

— Если ты замолчишь, мы, возможно, услышим, как кричат корни мандрагоры, — прервал её Снейп. Он спустил ноги с кровати и пытался попасть в тапочки.

— Куда-то собираетесь? — Дамблдор поднял голову. Всё время, пока тот изучал историю своей болезни, он преспокойно сидел на стуле рядом с кроватью.

— Пойду, вытащу своего префекта из больницы, — Снейп пытался стоять, не держась за спинку кровати, но пока получалось не слишком уверенно.

— Едва ли вы сможете идти сами, — Дамблдор осторожно усадил его обратно на постель, — есть ещё причины, по которым девушка должна какое-то время оставаться в Мунго. Фадж хочет, чтобы она подумала о карьере аврора. А там их сейчас больше, чем в Азкабане.

— Аврор? Министр решил, что она может стать палачом? — Снейп не верил своим ушам.

— Зачем так мрачно? — Альбус снова сел. — Далеко не каждому из них доводиться допрашивать заключенных с пристрастием. Просто девочка обладает важным и редким даром, полезным для авроров. В состоянии стресса перестаёт нуждаться в еде и сне. Мы все были свидетелями этого. Жаль, что пока она сама не может контролировать это. Кроме того, она прирожденный лидер. Всех нас, включая Министра, в три секунды выстроила по стойке «смирно». Фадж считает, что у неё большое будущее на этом благородном поприще.

— Авроры — грязные убийцы, — ему вдруг перестало хватать воздуха.

— Не все. Большая их часть — герои.

— Я немедленно должен её видеть, — в глазах у него потемнело, и он провалился куда-то.

Клиника Святого Мунго, несмотря на свою репутацию, — обычная магическая больница. По ночам здесь не воют буйно помешанные. Тут вообще всегда тихо. Никаких острых углов. Тоннели прорублены прямо в стволе дерева. Благодаря заклинаниям, способных бесконечно увеличить внутреннее пространство здания, появились бесчисленные коридоры и тысячи палат от крошечных до огромных, многоместных. Очень удобно. Постоянная температура поддерживается маленькими клещами, живущими под корой. От растений-паразитов всегда чуть влажный, ароматный воздух. И, хотя большие светлячки не дают должного освещения, но пока никто не жаловался. Крис уже привыкла к тому, что ей не нужно вставать ни свет, ни заря. Поэтому читала до первых петухов, сидя на кровати. Она отлично видела в полумраке палаты.

— Не спишь? — он никогда не стучал. — Мне бы твои суточные ритмы! Приглашаю на рюмку кофе.

Она кивнула. Быстро спрыгнула с постели и поспешила вслед за врачом. Проходя мимо одной из палат, она немного притормозила.

— Не стоит, — предостерегающе прошептал её спутник. — Лонгботтомы едва ли порадуют тебя общением.

Она кивнула. Действительно, на что она каждый день рассчитывала, всматриваясь в эти лица? Они даже родного сына не узнают.

В кабинете наблюдающего психолога царил образцовый порядок. Стол был похож на плац, ничего лишнего. Она могла поклясться, что тетради и журналы новые. Пергаменты склеены, чтобы пирамидка, составленная из них, не рассыпалась. Перьями никогда не пишут. А чернильница пуста. Всё это лежит здесь только для красоты. Привычно устроившись в огромном зеленом кресле и подобрав под себя ноги, она уставилась на стайку светлячков, которые ползали по стене.

— Ты сегодня разговорчива, — он подвинул ей огромную чашку дымящегося кофе, — тебя что-то беспокоит?

— Давно не работала, — устала.

— Мир наоборот? — он слегка поднял брови. — Устаем от отдыха?

— Что-то вроде этого, — она улыбнулась.

— Скучаешь? Ничего. Скоро вернешься к своим отварам и зельям, — он быстро допил свой кофе и налил ещё.

— Оскар, — она, наконец, решилась спросить о том, о чем даже думать боялась, — вы вчера делали тесты, я могу узнать свой результат?

— Твои показатели в норме. Почему ты спрашиваешь? — врач оставил чашку, присел в ногах её кресла, положив сложенные руки на колени девушки. В Мунго считали, что тактильный контакт врача с пациентом сближает. Крис не сразу привыкла к дружеским объятиям своего психолога. Но постепенно перестала обращать на это внимание.

— Я хотела убить человека. Разве это не повод для беспокойства?

— Если бы этот человек похитил моих друзей и терроризировал меня и мою семью, я бы тоже хотел его прикончить, — спокойно ответил Оскар, — и потом, ты ведь этого не сделала.

Она пожала плечами. Желание уничтожить Малфоя физически никуда не исчезло. Стало только сильнее.

Утром Снейп вновь изъявил желание видеть свою любимую ученицу. Пришлось дать ему зелье, способное на время вернуть ему силы. Но на полноценное перемещение их не хватило бы, поэтому пришлось посетить «дежурный» камин в Ходсмиде. Он никогда не был в Мунго и, оказавшись почти в полной темноте, сначала даже не знал, в какую сторону идти. Но, пробегавший мимо человек в синей робе махнул рукой, указывая примерное направление, и умчался дальше по своим делам. Полутемными коридорами, спотыкаясь о корни какого-то растения, которое здесь было повсюду, он, наконец, добрался до нужной двери. Надпись на табличке гласила: «Гласс. 11113». Девушка преспокойно спала (в два часа дня?!). Декан присел на корточки и заглянул ей в лицо. Она посапывала, ушки её слегка подрагивали. И сейчас она была больше всего похожа на котенка. Он невольно улыбнулся. Как жаль, что она не просыпается в его постели каждое утро!

— Хорошо спит, красиво, — шепот прервал его мечты, — только суточные ритмы немного сбиты.

— Кто вы такой? — Снейп одернул руку. Он как раз потянулся приласкать девушку.

— Оскар. Наблюдающий психолог мисс Гласс.

— Оскар. А дальше? — он недовольно оглядывал юношу лет двадцати, с ярко-голубыми глазами и русыми кудрями, стянутыми белой лентой.

— Просто Оскар. Мы здесь обращаемся друг к другу по именам.

— И как поживает наш будущий аврор? — Снейп поднялся, и его голова оказалась высоко над юношей.

— Честно говоря, я не представляю её в этом качестве, — психолог старался не свернуть себе шею, глядя в глаза собеседнику, — уровень её агрессии даже ниже, чем мой собственный. Учителем или врачом, пожалуй. Но не аврором. Так и передайте своим бюрократам в Министерстве.

У Снейпа отлегло от сердца. И от того, что она не похожа на Волан-де Морта, как бы не выглядело её поведение со стороны, тоже.

— А с чего вы взяли, что я из Министерства? Я преподаю у мисс Гласс Зельеварение. Северус Снейп.

— Ах, это вас она вытащила с того света? — оживился Оскар, хватая декана за руку, и страстно пожимая её. — Рад встрече. Вы, я вижу, совершенно поправились.

— Это она вам рассказала? — Снейп покраснел. «Хорошо, что здесь такое слабое освещение».

— Нет. Министр магии очень подробно описал её поведение в последние дни, и всё, что предшествовало её появлению здесь. Интересная девочка. Такой своеобразный лексикон! Вы близко знаете её последние годы. Она ведь выросла среди маглов?

Снейп кивнул:

— Язык у неё острый, это верно. Удивлен, что вы ещё здесь. Она обычно убивает насмерть своими шуточками.

— Она шутила? — Оскар помрачнел. — Тогда действительно есть, о чем беспокоиться. Я-то думал, что меланхолия — привычное для неё состояние духа.

— Меланхолия? Она и смысла этого слова не знает!

— У нас на курсе мы чуть не подрались, чтобы наблюдать мисс Гласс. Работать с таким пациентом — подарок судьбы. Я боялся, что она меня изведёт формулами и научным трепом. А вышло наоборот — это я мучаю её диагнозами и нудными тестами. Она очень мало говорит. Так непривычно. Моя невеста болтает без умолку. Мне редко удается вставить хоть слово. А Кр… мисс Гласс такая тихоня. И такая приятная слушательница! Вы не знаете, у неё есть кто-то? — тараторил Оскар.

— Мне показалось, или в вашем монологе промелькнуло слово «невеста»? — мастер зелий помрачнел. Стоило на неделю оставить её без присмотра и, пожалуйста! Уже вертит хвостом!

— Ну, это Элеонора так себя называет. Ей нравится говорить «мы», когда она имеет в виду меня и себя. Она уже всё решила. Ей до смерти хочется пройтись к алтарю в белом платье. И вообще, одежда — её основная тема. Она дизайнер, — психолог извлек откуда-то фото яркой зеленоглазой блондинки. Девушка немедленно начала раздеваться, как только уловила на себе возмущенный взгляд Снейпа.

— А вы бы спросили у девушки. Она не имеет дурной привычки врать и выкручиваться, — язвительно заметил декан.

— Она только улыбается и говорит что-то про карьеру. Но большинство женщин стесняются своего желания выйти замуж. Я не могу устраивать допрос с пристрастием. Вы же понимаете, при нашей разнице в возрасте мне трудно рассчитывать на взаимность. У нас так мало точек соприкосновения.

Снейп оглядел голубоглазого юнца. Ну, если двадцатилетний мальчишка так рассуждает, то что остается ему? Девочке он, вероятно, кажется глубоким стариком в свои тридцать шесть!

— Она действительно озабочена только карьерой, — сухо отрезал Мастер зелий, — ну, и властью, и деньгами. Слизерин!

— Жаль, — Оскар опустил глаза на спящую девушку, — она так много знает о травах, и настоях. С ней так интересно.

— А вы научите НЕВЕСТУ молчать и беседуйте! — Снейп резко развернулся и покинул палату.

«Всем подавай готовое!» Внутри у него всё кипело. Он не для того контролировал каждый её шаг, чтобы в один прекрасный день появился какой-то Оскар, у которого даже фамилии нет, и получил отличную жену без особых хлопот.

Крис открыла глаза. Сквозь сон она слышала знакомый голос. Но сначала она подумала, что это ей только кажется. Стараясь подольше задержаться в том мире, где они могут быть вместе, она до последнего не желала просыпаться. Но сейчас она ясно услышала его окрик и шорох мантии.

— Оскар? — она сонно моргала.

— Мы тебя разбудили, — он присел на кровать, — извини.

— Мы?

— Тут приходил такой мрачный черный человек.

— Снейп? — она даже подпрыгнула на кровати.

— Он самый. Такой нервный! Это ему нужно здесь лечиться вместо тебя, — врач внимательно следил за её реакцией, — он только что вышел.

Она боролась с желанием броситься вдогонку декану. Но вовремя взяла себя в руки.

— И зачем он приезжал? — ей почти удалось изобразить безразличие.

— Не знаю. Он накричал на меня и умчался. — Оскар грустно улыбнулся.

Она пожала плечами.

— Спрошу, когда вернусь в Хогвартс. Кстати, когда это случится?

— Когда скажешь. Хоть сейчас, — Оскар вздохнул, — хотя жаль будет тебя отпускать. С кем я буду пить кофе по ночам?

— Я же не умираю. Приезжай в гости, — она повеселела.

— Твой профессор меня застрелит, едва увидит, — он бросил взгляд на дверь и прилег поперек кровати. — Лучше ты к нам.

— Когда у вас свадьба? — она щелкнула пальцами, сотворив маленький поднос с кофе и булочками.

— Не лейте спирт на угли, — Оскар закатил глаза.

— Не понимаю, чем ты недоволен. Твоя Эля настоящая красавица. И такая милая.

Оскар вздохнул уже совершено душераздирающе и начал выбирать самую румяную булочку.

Снейп долго блуждал по коридорам, не решаясь вернуться. Он не был уверен, что застанет свою ученицу одну. Не хотелось уходить, не поговорив с ней. По его расчетам, прошло достаточно времени, чтобы психолог вспомнил об остальных своих пациентах. Не могут же каждому больному дать по врачу!

Он немного постоял перед закрытой дверью. Потом, вздохнув, вошел. И тут же пожалел, что не имеет привычки стучать. Оскар не успел «взлететь» вовремя. Так и остался лежать поперек кровати, уставившись своими голубыми глазами в побледневшее лицо Мастера зелий.

— Вы, я вижу, нашли новые точки соприкосновения, — холодно произнес тот, — помимо карьеры, тестов и диагнозов. Надеюсь, мисс Гласс вернется в Хогвартс в ближайшее время. У неё полно работы.

Он с силой хлопнул дверью, с удовольствием услышав звук разбившейся чашки.

— Вы, вероятно, считаете, что моё терпение безгранично, — Снейп расхаживал по своему тесному кабинету, так что для девушки не почти оставалось места.

— Нет. Вовсе нет, сэр, — она пыталась оправдываться, но он не был сегодня настроен выслушивать её лепет.

— Я потратил на вас уйму времени. Я пытался вдолбить в вашу порожнюю голову то немногое, что в свое время вложили в мою собственную. Но и то не поместилось. Вы не в состоянии думать ни о чем, кроме свиданий и сопливых юнцов.

Девушка начала переминаться с ноги на ногу. Видимо, стоять на одном месте было не слишком удобно.

— И мне это надоело, — профессор резко толкнул ученицу к столу, — я забираю у вас гривну.

— Нет!

— Я передам её тому, кто больше в ней нуждается, — он потянулся к её шее. Девушка инстинктивно прикрыла ошейник.

— Пожалуйста, сэр. Я всё исправлю!

— Каким образом? — он на секунду остановился. Взял со стола указку и принялся крутить её в пальцах.

Она пожала плечами.

— Всё, что угодно. Даже буду писать сочинения для Драко, — она состроила самую жалкую мордочку, какую могла.

— Ну, такие жертвы мне пока не нужны, — он еле заметно улыбнулся, — но я обязан наказать тебя.

Она кивнула.

— И я не услышу никаких возражений, что бы я ни сделал? — он начал расстегивать её воротник. — Даже если это не сочетается с твоими собственными желаниями?

Ещё один неуверенный кивок.

— Тогда избавь меня от необходимости делать за тебя твою работу. Всё долой! — Он провел указкой по складкам мантии.

Она не слишком торопилась раздеваться. Он внимательно следил за её движениями. Наблюдал, как она снимает ботинки и джинсы. Она немного притормозила, когда осталась в одной рубашке.

— Я сказал — всё, — он ударил её указкой, не сильно, но на коже тут же появилась багровая полоса.

Она слегка дернулась и прикусила губу. Долго расстегивала пуговицы. Он знал, что она делает это специально. Но старался сдерживать огромное желание поторопить девушку. Наконец, клетчатая материя сползла на пол, лишив свою обладательницу последней защиты.

— Мне показалось, или ты не слишком спешишь исправлять свои ошибки? — он оттолкнул груду одежды в угол.

Она чуть наиграно вздохнула. И теперь он понял, что девушка вовсе не напугана. Более того, всё происходящее развлекает её.

— Я пришел к заключению, что твоя совесть и чувство вины вместе даже меньше твоего мозга, — указка уперлась ей в плечо, заставляя развернуться лицом к столу, — руки на стол.

Как только маленькие ладони заняли предписанное место, раздался лёгкий щелчок. Декан любовался своей работой. Тонкие запястья девушки теперь украшали изящные серебряные браслеты. Она вздрогнула от неожиданности. Мастер зелий прижался к девушке, положил подбородок ей на плечо.

— Ты хорошо провела время в свои каникулы? Мне показалось, или ты веселилась от души? — он почувствовал, какой горячей стала её щека. — Отлично. По крайней мере, мы обнаружили, что ты не лишена чувства стыда. Для тебя не всё потеряно. Ещё немного, и мы выудим из небытия твою микроскопическую совесть, — одной рукой он осторожно обнял девушку, провёл пальцами по животу. Она чуть напряглась. Свободной рукой он отбросил её волосы, освобождая для себя место. Нащупал языком свой любимый изгиб её татуировки. Осторожно прикусил кожу. Потом сильнее. И ещё сильнее. Пока она не вскрикнула.

— Есть вопросы, или, не дай Мерлин, возражения? — он с явным неудовольствием оторвался от своего занятия.

Она промолчала.

— Отлично. Я не желаю слышать твой жалкий лепет в этом кабинете.

Она больше ему не мешала. Даже когда он осторожно ввел в неё палец и обнаружил, что она достаточно возбуждена для полноценных воспитательных мероприятий. Поднялся чуть выше. Он раньше никогда не прикасался к ней там и не мог точно знать, где именно нужно остановиться. Поэтому действовал наугад. И она сама дала ему понять, где задержаться. Несколько раз провел по найденному бугорку, чтобы быть окончательно уверенным. Получил тихий стон в качестве подтверждения.

— Ты осталась мне должна за сломанный ноготь, — прошипел он ей на ухо, — всё остальное, включая наркотик, я тебе прощаю.

Сначала он действовал очень осторожно, понимая, что может причинить ей боль или поранить. Она что-то шептала, но как он ни старался, не мог разобрать ни слова. Он продолжал придерживать её, чтобы не дать прижаться к столу. Сам он сначала медленно, как бы нехотя, а теперь всё сильнее терся об её бедра сзади. Он не баловался петтингом с детства и сейчас обнаружил, что это весьма приятный, хотя и хорошо забытый способ получить удовольствие. По мере того, как его собственное напряжение возрастало, он начинал терять контроль над ситуацией. Их прерывистое дыхание и стоны смешались. Он покусывал её ухо, иногда слишком сильно, и тогда она вскрикивала. Как бы сильно ему не хотелось взять её прямо сейчас, он хорошо помнил, что сегодня собирался её наказать, а не потерять лицо окончательно. Пусть ещё немного поработает. Пусть хорошо попросит.

Она как будто прочла его мысли. Или он сказал это вслух, и не заметил. Только она вдруг очень четко произнесла: «О, мой бог! Сильнее!»

— Ты не сказала «пожалуйста», — и это были последние слова, которые он произнес осознанно. Потому что через минуту его язык окончательно отказался подчиняться разуму. Как и собственное тело. Он отлично слышал, как зовет её по имени, требует обнять его немедленно, хотя отлично знал, что браслеты не позволят ей сделать этого. Чувствовал, как в его руках извивается юное тело. Слышал, как она кричит, и даже пытался зажать ей рот, чтобы никто другой этого не услышал. Резко прижал её к столу. Когда кончил, вспомнил, что забыл даже расстегнуть брюки. Он, слабея, провалился в темноту. И открыл глаза.

Темный кабинет. Он сидит в своем кресле, всё ещё судорожно прижимая мокрые брюки к телу, прерывисто дыша.

Фантазии. Это всего лишь его идиотские мечты! Домовые эльфы, наверное, недоумевают каждое утро, обнаруживая на его белье подозрительные пятна. Да и какого черта восемнадцатилетняя стипендиатка Мерлина примчится из Мунго, просить у него прощения? Да ещё в такой оригинальной форме!

В дверь осторожно постучали.

«Либо девочка действительно умеет читать мысли, либо… одно из двух».

— Да, входи. Не заперто, — он попытался привести себя в порядок, хотя бы внешне. Но не успел.

— С вами всё в порядке, профессор? — она робко заглянула внутрь, всё ещё не решаясь войти.

— Что вы хотите этим сказать? Что я могу быть «не в порядке»? Или что я выгляжу ниже ваших стандартов? — он запахнул мантию.

— Ничего такого, — она медленно подошла к свободному креслу и присела на край. Как она это делала в детстве. — Просто вы ещё не достаточно поправились, чтобы вернуться к работе.

— Вы тоже, однако, вы здесь, — он мрачно осматривал девушку. Не похоже, чтобы она чувствовала себя виноватой.

— Я чувствую некоторую ответственность за тот случай, — тихо продолжала Крис, — и как мне ни жаль, но я вынуждена побеспокоить вас ещё немного.

— Чем? — сухо. Как можно суше.

— Я тут порылась в справочниках по магической этике и кое-что выяснила.

— Если вы имеете в виду тот факт, что спасенная жизнь принадлежит спасителю, так и скажите. И нечего ходить вокруг да около!

— Именно это я и имею в виду. Вы удивительно проницательны, — она чуть улыбнулась.

— Посмеешь воспользоваться? — Снейп даже побледнел. Где-то глубоко в его сознании мелькнула надежда на положительный ответ.

— Нет, что вы! — она опустила глаза и покраснела. Возможно, они подумали об одном и том же. — Вы ведь не просили меня об этом. Я нарушила некоторые условия вашего завещания из чисто эгоистических побуждений. За это прошу простить.

— Так какого же черта вы явились? Сообщить мне, что добрались, наконец, до верхних полок в библиотеке? — у него всё оборвалось внутри. Как она смеет отказываться от такого шанса?

— Попросить. Только попросить вас об одолжении.

— ?

— Отдайте Танни её свитки. Она достаточно раскаялась.

Он молча встал, выудил из глубины шкафа два плотно свернутых пергамента и бросил девушке.

— Я сам собирался сделать это. Без твоего напоминания.

— Спасибо, сэр. Что ей передать?

— Что вход на дополнительные занятия всегда открыт. Если она, конечно, хочет их посещать.

Крис улыбнулась. Боком протиснулась между деканом и шкафом, направляясь к двери. Но профессор поймал её за рукав. Приподнял её голову за подбородок, заглядывая в глаза.

— Ничего больше не нужно? Для себя? — последняя попытка.

— Нет, сэр. У меня всё уже есть, — голос её не был очень уверенным.

В её взгляде ясно читалось то, о чем она умолчала. Но разве он мог полагаться на свою интуицию. Что, если девочка просто «пробует коготки»? Проверяет, может ли управлять им, как теми мальчишками, что вьются вокруг неё. Нет! Не в этой жизни, мисс.

— Отлично. Рад за тебя. В таком случае, я заберу ЭТО, — он провел пальцем по замку, и гривна осталась у него в руке, — можешь быть СВОБОДНА.

Он видел, как её глаза медленно наполняются слезами, как краснеет нос. И уже хотел обнять её и успокоить, но она развернулась и направилась к выходу.

Как только за девушкой захлопнулась дверь, он почувствовал, что стоит в мокром белье, что ужасно устал и что у него болит голова. Поэтому он не стал тащиться по коридору, где полно народа, а воспользовался коротким путем в свои покои. Лежа в горячей ванной, он раз за разом прокручивал в уме их беседу. Искал любую ниточку, за которую можно зацепиться, чтобы удержать девушку. И тут почувствовал холод и сырость. Людовик висел вниз головой прямо над ванной.

— Что, Мастер Зелий, допрыгался? — грустно начал призрак.

— Не твоё дело, — Снейп убил бы нахала, если бы тот уже не был мертв.

— Или возьми её, или отпусти, — вещал Кровавый барон, — не нужно мучить девушку.

— Пусть убирается к своим молокососам! — декан резко сел. — Пусть трахается с кем захочет! Тебе ясно?

— Мне-то безразлично, — призрак начал таять, — не я буду умирать от тоски.

Оставшись один, он включил кран с горячей водой на полную мощность. От ярости он не понимал, что делает. Достал из ящика опасную бритву. Повертел в руке. Осторожно положил обратно. Пожалуй, второй раз она не будет его спасать. Он и за первый с ней не может рассчитаться. От ощущения полного бессилия ударил по воде и вскрикнул, только сейчас заметив, что сидит в крутом кипятке.

«Леди Гласс полагает, что слишком хороша для простого учителя? Ну и чёрт с ней!»

Жизнь постепенно входила в прежнее русло. Танни наслаждалась покоем, хотя и признавала, что увидела Снейпа «другими глазами». Получив от подруги свитки, она даже удивилась.

— И он сам их тебе отдал? Добровольно?

— Ну, пришлось применить пару сильнодействующих приемов, — мрачно отозвалась Крис, — слезы, обещания, шантаж.

— Что мне для тебя сделать? — Танни улыбнулась.

— Мне это ничего не стоило. Всё отлично. Не беспокойся.

— То-то ты сияешь от счастья, — буркнула Танни.

И действительно, префект Слизерина выглядела неважно. Глаза и нос у неё покраснели, голос стал глухим.

— Он тебя что, ударил?

— Да лучше бы ударил, — вздохнула та, — он гривну забрал.

— И поэтому ты такая? — подруга была искренне удивлена. — Он же тебя освободил!

— А кто его об этом просил? Может, я вовсе не хочу быть от него свободной?

Декан, мрачный и неприветливый, закатил массовый опрос, пытаясь выяснить, до какой степени префект запустила его уроки. Сама Крис, хоть и дрожала, как осиновый лист, предчувствуя массовую потерю памяти среди учащихся, всё же держалась достойно. И действительно, из всех сочинений лишь несколько были забракованы. И то, не по вине временного преподавателя. Драко и компания всегда плохо успевали по Зельеварению. Юный Малфой пытался свалить всю вину за свою полную недееспособность на Крис, но Снейп отлично понимал, что даже если Лонгботтом справился, значит, его ученица поработала в полную силу. Драко он успокоил, обещав «что-нибудь придумать с итоговой оценкой». Они с Крис теперь редко встречались и мало говорили. Она всё больше времени посвящала дополнительным занятиям с младшими курсами. Фадж прислал ей список из двухсот вакансий, достойных стипендиатки Мерлина. Девушка серьезно обдумывала каждый вариант, подробно расписывая плюсы и минусы будущей профессии. Обычно она это делала по ночам, сидя в опустевшей общей гостиной перед камином. В один из таких поздних вечеров её и догнала судьба в лице Норманна.

— Всё думаешь? — префект подошел к ней сзади и пробежал глазами список Министра. — И что ты выбрала?

— Пока ничего, — она не любила, когда к ней подходят со спины, — не стой над душой. Сядь.

Староста плюхнулся на диван напротив и уставился в огонь.

— А если бы не этот список, куда бы ты подалась после учебы? — тихо спросил он.

— В монахини, — улыбнулась Крис, — не пыльное дело.

— Я серьезно, — нахмурился Норманн.

— Неужели и у тебя есть для меня такой же список? — она подняла свиток повыше.

— Ну, он не такой длинный, — префект слегка смутился, — по правде сказать, в нём только один пункт.

— Не пугай меня, — девушка комично прижала руку к животу, — у меня сердце слабое. О! Я забыла. Оно выше, — рука перебралась на грудь. — Черт! У меня же нет сердца!

Норманн прыснул, но тут же сделал очень строгое лицо:

— Не паясничай. Я настроен весьма серьезно.

— Верю. И как ты себе представляешь моё будущее?

— Только не отказывайся сразу, — он тихо кашлянул, — я предлагаю тебе стать миссис Допич.

После минутного молчания:

— Я не могу тебя усыновить.

— Попытка номер два, — терпеливо продолжал Норманн, — леди Гласс, я предлагаю вам стать моей женой.

На этот раз тишина повисла надолго. Крис какое-то время тупо смотрела префекту в лицо, потом произнесла: «В «Мунго» есть свободная палата. И врача я хорошо знаю! Милый, красавчик. И тоже собирается жениться».

Норманн сполз с дивана, опустился на одно колено:

— Повторяю для особо сообразительных. Дорогая Кристалл, почему бы нам ни пожениться?

— Можно вопрос в порядке рабочего бреда? Ты часом не гей?

— Есть немного, — улыбнулся Норманн, — а какое отношение это имеет к браку?

— Прямое. Милашка мне этого никогда не простит. Это, во-первых. А во вторых, я тебя не люблю.

— И это тоже не имеет прямого отношения к семье, — он вернулся на диван, — это скорее деловое предложение, нежели романтическое. Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.

— С этого места подробнее, пожалуйста, — Крис всё ещё не понимала, о чём идет речь.

— Во-первых, я не гей. Я — бисексуал. Это две большие разницы, — назидательно начал Норманн.

— Рада за тебя, — кивнула девушка, — но, разве ты не любишь Милашку?

— Люблю, — вздохнул тот.

— Так поезжайте в Голландию и поженитесь, — Крис резко поднялась.

— Постой. Не уходи, — он поймал подругу за руку, — я не могу этого сделать. Мой отец никогда этого не позволит. Он лишит меня наследства. Причем, не только материального. Но, как только я женюсь, я становлюсь полноценным мужчиной. И могу делать, что мне вздумается. Я — дворянин. Род Допичей — один из старейший в Румынии. Ты не уронишь своего достоинства этим браком. Моя семья достаточно богата. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

— А как быть с «супружескими обязанностями»?

— Я тебя никогда пальцем не трону без твоего согласия. У нас будут разные спальни. Дома или города, если ты захочешь. Если нет, я умею делать отличный куннилингус!

Она всё ещё сомневалась.

— Я заделаю тебе ребенка, если ты надумаешь рожать, — староста умоляюще смотрел на неё.

— Но почему я? В Хогвартсе полно красивых девушек. И они с радостью согласятся на твои условия.

— Мне казалось, мы стали очень близки в последнее время. Отлично понимаем друг друга. Что-что, а скучно с тобой никогда не было. Я тебе доверяю. По-моему, это важнее любви.

— Нет. Это бредовая идея. Ничего хорошего не выйдет, — она покинула диван и направилась к себе. Уже почти у дверей комнаты Норманн догнал её.

— ОН никогда не сможет на тебе жениться. Даже если захочет, не сможет.

Крис резко остановилась. Тот продолжал:

— В Хогвартсе преподаватели не женятся. Что-то вроде целибата. Но если ты уже будешь замужем, вы сможете просто встречаться.

— Я давно уже не пользуюсь его благосклонностью, — прошептала девушка.

— Приревнует — сам прибежит, — Норманн был настроен решительно.

— Я подумаю, — она хлопнула дверью прямо перед его носом.

Танни, внимательно выслушав рассказ Крис, только развела руками. Ей никогда не предлагали выйти замуж. Тем более геи.

— И кто он?

— Господарь. Это вроде царя. У его семьи собственное княжество, — Крис захлопнула очередной справочник по зельеварению и устало потянулась.

— Ну, со стороны вы выглядите неплохо, — неуверенно пролепетала Танни, — я не сильна в светских обычаях, но, по-моему, для династических браков любовь действительно не главное. Я бы согласилась, — она облокотилась на стеллаж. Девушки сидели в самом дальнем углу библиотеки, где им никто не мешал.

— Вот ты и выходи за него, — огрызнулась Крис.

— Он мне не предлагал, — обиделась подруга, — как впрочем, и никто другой. С тех пор, как Ангелочек меня бросил, я …

— Что значит — бросил? Ты же не вещь! Освободил. Это правильнее. И ещё неизвестно, кому больше повезло. Это он остался без запасного мозга, — Крис тряхнула черными кудрями, — и что это за меланхолия при твоих-то данных?

— И что мне радости в красоте? Он меня даже не замечает. Вон, смотри, уже с кем-то флиртует, — она указала в сторону выхода. Там в окружении стайки девочек с младших курсов красовался Ангелочек. Крис и раньше встречала его в таких же компаниях, но не приглядывалась. Теперь у неё была возможность рассмотреть его как следует.

— Ничего особенного, — прошептала она, — он же идиот! Ты послушай, что он им говорит!

— Зато недостатка в поклонницах не наблюдается, — вздохнула Танни.

— Ты всё ещё его любишь? — теперь Крис не считала любовь пустым звуком. Она на собственном опыте убедилась, кок тяжело избавиться от подобной привязанности.

— Нет. Просто противно видеть, как он выделывается, — Танни отвернулась.

— Погоди, сейчас исправим, — Крис что-то прошептала и нарисовала в воздухе магический знак. Сначала компания у выхода перестала смеяться. Повисла минутная тишина. Потом девочки с визгом разбежались. Ангелочек остался стоять в полной растерянности.

— Что ты сделала? — тихо спросила Танни.

— Посмотри, — подруга загадочно улыбнулась, и, собрав свои многочисленные книги, направилась к выходу. Танни последовала за ней, но у выхода задержалась. И было, ради чего. Её бывший возлюбленный, хлопая глазами от удивления, рассматривал в зеркале своё отражение. Лицо и шея юноши были щедро покрыты отвратительными прыщами.

— Понравилось? — Крис ждала подругу в коридоре.

— Это жестоко, — протянула Танни, — но просто потрясающе!

Та улыбнулась. Они какое-то время шли молча, но у самых дверей Рейвенкло она вдруг резко развернулась с криком:

— Постой-ка, а может, ты ему больше понравишься? Как тебе идея? — похоже, все «великие идеи» посещали префекта рядом с дверями чужих факультетов.

И, не дожидаясь ответа, она схватила Танни за руку и потащила в Слизерин. Девушке ни оставалось ничего, кроме, как покорно семенить за подругой. Портреты что-то ворчали, но Крис не обращала на это никакого внимания. Перед одной из дверей она притормозила.

— Вот. Он сейчас здесь.

— Но как мы войдем, без пароля? — Танни всё ещё надеялась на избавление.

— Не имей сто паролей, а имей Людовика, — ничто не уменьшило бы энтузиазма Крис.

— Что случилось? — сонный голос несся с картины на двери. На ней была изображена расстеленная кровать, в которой вечно спал юноша. Сейчас там было два тела. Кровавый барон поднял голову и сонно щурился на девушек.

— Людовик, прошу простить, но мне срочно нужно попасть внутрь.

— О, не стоит беспокоиться, входите, дамы, — улыбнулся призрак, и дверь открылась.

Танни не сразу поняла, где они. Было очень жарко, и вся комната была погружена в туман.

— Норманн! — в ответ на призыв префекта из тумана выступил сначала сам староста, а за ним ещё несколько молодых людей. Полностью обнаженных. Танни вскрикнула от неожиданности и зажмурилась.

— Ты подумала над моим предложением? — радостно улыбнулся Норманн.

— Да. И я думаю, что Танни более достойна стать княгиней Допич. Она красива. И тоже рыжая. Вы отлично будете выглядеть на приемах.

Тот помрачнел.

— Я предложил это тебе, потому что ты уникальна. И второй такой девушки я никогда не найду, — сухо начал он, — а не потому, что ты оказалась под рукой. Если моё предложение тебя оскорбило, извини. Я готов сделать его в более пристойной форме и при свидетелях. Эй! Все сюда, — их тумана вышла вся команда по квиддичу. Танни только сейчас догадалась, что они в сауне. — Я, князь Норманн — Эммануил Допич делаю официальное предложение руки и титула леди Крисстал Гласс. При десяти свидетелях. Через неделю я повторю его, — он повернулся к девушкам, — я надеюсь, что за неделю ты всё обдумаешь и согласишься.

Где-то далеко в тумане раздавались тихие рыдания. Крис раньше никогда не слышала, как Милашка плачет. Ей стало не по себе.

Весть о сватовстве мгновенно разнеслась по Слизерину. Каковы бы ни были нравы его обитателей, но почти все они были знатных кровей. И более чем серьезно относились к династическим бракосочетаниям. Никого не смущало, что предложение было сделано в сауне, а почти все свидетели были «в костюме Адама».

Крис была как в нокауте. Её не покидало чувство, что она попала в руки мошенников. И её вынудили купить товар, который ей вовсе не был нужен. Она не могла понять, с чем все норовят её поздравить, и чему так радуется Норманн. Во всей школе сейчас было только два печальных лица — её, и Милашки. Префект прочел любимому лекцию о нравах румынского высшего общества, подробно объяснил то место, которое его любовник занимает в его жизни, но мальчик был безутешен. Команда Слизерина почти в сухую проиграла Гриффиндору, и Милашку не убили только потому, что Норманн заступился за несчастного.

Разумеется, декан узнал обо всём одним из первых. И был шокирован. Он-то полагался то, что Норманн будет отгонять поклонников, а вовсе не занимать их место. Бледный до синевы староста был подвергнут допросу с пристрастием. И первое, что он сделал, вырвавшись от любимого профессора, отправился к невесте, поплакать в жилетку.

— Норм?! Что случилось? — ей потребовалось время, чтобы опомниться от увиденного, и начать творить волшебный не тающий лед.

— Со Снейпом поговорил, — префект отплевывался кровью в платок, пока Крис готовила для него холодный компресс, — он был очень любезен. Популярно объяснил мне, где заканчивается его территория, и начинается моя.

— Я, случайно, не являюсь пограничным столбом на этой делянке? — ехидно осведомилась девушка.

— Нет, милая, ты находишься в центре, — бедняга пытался улыбнуться, но не мог.

— И что конкретно он говорил? — Крис присела на край постели, разглядывая встрёпанного жениха, пытающегося приложить небольшой компресс сразу к трем ссадинам на лице.

— Сказал, чтоб я не смел к тебе прикасаться. В противном случае убьет.

— А ты?

— Обещал подумать.

— А он?

— Вот, — Норманн отвел руку от лица.

Крис поймала себя на том, что глупо улыбается. Она пыталась придать лицу выражение, больше подходящее к ситуации. Но ничего не могла с собой сделать. Норманн поймал её взгляд и усмехнулся:

— Да ладно, не напрягайся. Вижу, что рада.

Она виновато улыбнулась и пожала плечами.

— Извини.

— Не обращай внимания, — префект вел себя так, словно ничего особенного не произошло, — я знал, на чей пирог позарился. Честно говоря, рассчитывал на худшее. Когда он ещё не привел тебя в Слизерин, а только собирался, он нам всем заблаговременно люлей отвесил, чтобы мы руки не распускали. Я подумал, ты вейла, никак не меньше. Когда первый раз тебя увидел, глазам не поверил. Никто не поверил!

— Все так запущено? — она иронично приподняла бровь.

— Я подумал: «ЧТО? И вот из-за этой жирной уродины он бегает дрочить на большой перемене?!»

— А сейчас что изменилось?

— Ну, дрочит он гораздо чаще, — Норманн не понял иронии, — и теперь я его понимаю. Странно даже не то, что он считает тебя красивой. А то, что теперь и я так думаю!

— Ты всё ещё хочешь на мне жениться? — она была искренне удивлена.

— Конечно, — он присел рядом. — Даже больше, чем раньше.

— Почему?

— Я уже говорил. Ты уникальна. К тому же мне пришлось сражаться за тебя.

— Но я не сказала «да». Мне нужно ещё время, — запротестовала девушка.

— У тебя его полно, — успокоил её жених, — до конца учебного года, как минимум. Завтра привезут наши брачные контракты. Их нужно будет просмотреть и кое-что вычеркнуть. При твоей педантичности быстрее всё равно не получится.

Читка брачных контрактов оказалась делом тяжёлым. И молодые от души повеселились, пока выясняли, в чьей семье больше идиотских требований.

— А у вас жена не может отказывать мужу больше двух раз в неделю! — смеялась Крис. — Вычеркиваем!

— Супруги обязаны посещать своих детей не реже раза в месяц, — Норманн удивленно вскинул брови, — бывает и реже?

— Этой бумажке больше тысяче лет, — пожала плечами Крис, — всё возможно. Вычеркни, если не нравится.

— А ты можешь избавить себя от необходимости учить румынский, — благосклонно разрешил юноша.

— А я его знаю, — огрызнулась невеста, — предки многих вампиров — румыны. Историю надо учить! Лучше вычеркну пункт о «критических днях». У меня их нет.

— А что там? — префект близко к ней наклонился и заглянул в свиток невесты.

— Если я вступаю с тобой в интимную связь во время менструации, я должна до следующего заката принести в жертву черного петуха. Про оральный секс ничего не сказано.

После двух часов напряжённой работы они плюнули на традиции, решив составить собственный контракт. За этим интересным занятием и застал их декан. Он метнул угрюмый взгляд на сладкую парочку, и, ни слова не говоря, пролетел мимо.

— Куда это он? — оба префекта обернулись, но увидели только складки мантии, исчезающие за углом. Не успели они вернуться к работе, как Снейп вновь пронесся мимо. Вихрь, созданный им разбросал по полу свитки, но профессор, казалось, не заметил этого. Он покинул Слизерин, даже не обернувшись на сидящих на диване префектов.

— Кого-то убил и спешит делать себе алиби, — констатировал Норманн.

Она уже привыкла подолгу не ложиться, и сегодняшнюю свою бессонницу посвятила брачному контракту. Она стремилась получить максимум свободы для себя и своих опытов. Больше всего она боялась, что патриархальное семейство Допичей задавит её. Сделает безвольной серой мышью. Тенью мужа. Или свёкра. Похоже, Норманн сам не пользуется большой свободой дома. Матери у него не было, и говорил он о ней неохотно. И, поскольку Крис не питала нежных чувств к жениху, она особо не расспрашивала его о семье.

За дверью сначала послышалось неодобрительное бормотание анимага, потом шёпот и всхлипывания.

— Кто там в такое время? — Крисс села в кровати. — Танни, это ты?

— Так и знал, что ты с ней трахалась, — выдохнул Норманн, вваливаясь в приоткрывшуюся дверь. Впереди он толкал заплаканного Милашку.

— Ивар! — всполошилась Крисс. — Что ты с ним сделал, садист!? — это уже было адресовано жениху.

— Рассказывай. Ну! — префект толкнул мальчика на ковЁр перед кроватью. Тот изо всех сил пытался сдерживать рыдания. Поняв, что полноценных объяснений от него не добиться, Норманн продолжил сам. — Это к нему приходил Снейп. И велел ему делать что угодно, чтобы не выпускать меня из постели. Приказал работать так, чтобы у меня не оставалось сил на тебя. И наш «хороший мальчик» бросился исполнять, что приказано.

— Он сказал, что это единственное, на что я гожусь, — всхлипнул Милашка.

— Между нами, — улыбнулся Норманн, — это действительно так. Я же говорил, приревнует — сам прибежит!

— Ревность — это не любовь, — вздохнула Крис.

— Эй! Я думал тебя порадовать, а ты совсем скисла, — префект нахмурился.

— Где справедливость? Тебе дано любить, и быть любимым. А ты положил на это и

стремишься заключить никому не нужный брак.

— Почему не нужный? — префект был искренне удивлен. — Это повысит наш социальный статус.

— Это не сделает нас счастливыми, всех троих, — Крис поманила к себе Милашку, и он как маленький ребенок свернулся калачиком рядом с ней. И почти тут же уснул. — Он страдает. Теперь я понимаю его, как никогда. Тебе его совсем не жаль?

— Он когда нибудь должен повзрослеть. Почему бы ни начать сейчас? — Норманн был непреклонен.

— Это от него не убежит,— она улыбнулась, глядя на спящего любовника своего жениха. — Ну, и где мне прикажете спать теперь?

— Пошли ко мне. Попьем кофе. Полистаем семейный альбом, — он сделал приглашающий жест, — мы, кстати, ещё не целовались ни разу.

— Раньше это называлось «посмотрим гравюры», — улыбнулась девушка, — нет. Ты останешься здесь. В конце концов, мы ещё не женаты.

— Нет проблем, — префект развел руками.

Утром, выходя из комнаты своего жениха, она нос к носу столкнулась с Малфоем. Драко заглянул ей через плечо, но она поспешила захлопнуть дверь.

— Что уставился, гадёныш? — она слегка подтолкнула «ищейку» в сторону общей гостиной. — Иди, поменяй подгузник. От тебя воняет.

К её великому удивлению, Драко сразу умчался.

«Быть невестой Норманна не так уж и плохо. По крайней мере, Малфой не путается под ногами».

Снейп немного опоздал на лекцию. Как всегда, пролетая мимо первого ряда котлов, он бросил подозрительный взгляд на префектов, работавших весь последний год в паре.

— Гласс — за мной. Допич — на последнюю парту.

Норманн подмигнул Крис, и, гремя инструментами, потащился в дальний угол класса. Девушка, плохо понимая, что происходит, отправилась за профессором.

— Вот, — он бросил ей свиток, — ваше персональное задание. Варить четыре месяца. Как раз до окончания учебного года. Работать будете здесь.

Она быстро развернула пергамент. До этого рецепта она давно добиралась. Чрезвычайно сложное, долго готовиться. Из раздела «Высшие зелья». Только для Мастеров.

— Как спалось? — осведомился Снейп.

— Отлично. Пять унций, — она уже погрузилась в список ингредиентов. Реальный мир остался за бортиком котла. Она даже не поняла сути вопроса.

— О! И у тебя остались силы на зельеварение? Похвально! Вот что значит молодость, — море сарказма.

Снейп был в бешенстве. Утром Драко нашептал ему на ухо, где встретился с префектом. А он-то полагал, что Норманн хорошо его понял!

Естественно, что старосты были немедленно разделены. Снейп нашел для юноши отличное занятие — инспекция квиддича. Каждую свободную минуту он должен был проводить с командой. Милашка был на седьмом небе от счастья. Понятное дело, префект инспектировал в основном мужскую раздевалку.

Крис была полностью поглощена работой над новым зельем. Она даже сдала экстерном несколько экзаменов, чтобы иметь больше времени для работы. Тани иногда удостаивалась её внимания, но всё реже и реже.

Декан был рад и не рад одновременно. Рад тому, что его девочка снова с ним. Только с небольшой оговоркой. Она была с котлом. С ингредиентами. Со своей мечтой о мантии Мастера зелий. И только по странному стечению обстоятельств он оказался рядом с ней. И это несколько омрачало его радость. Но он готов был мириться с этим. Ему всё же нашлось место в её жизни. Пусть даже на крошечном островке. Он забросил попытки объясниться с девушкой. Во-первых, боялся сорваться и потерять контроль. Он и так с трудом сдерживался, проводя с ней несколько часов каждый день. Во-вторых, они всё равно не смогут быть вместе. Так зачем портить девочке жизнь?

Сама стипендиатка Мерлина терялась в догадках. С одной стороны декан делал всё, чтобы затащить её в постель. С другой, даже не пытался сделать этого.

— Я не знаю, что и думать, — жаловалась она Танни, — он на меня так смотрит, как будто вот-вот набросится. Особенно, когда мы одни.

— А вы часто остаётесь одни? — у подруги было больше опыта в постельных делах.

— Постоянно.

— И?

— Вздыхает и молчит.

— А ты пробовала долгие взгляды, случайные прикосновения?

— Тонкие намеки — не моя стихия, — Крис пожала плечами, — я достаточно ясно выразилась ТОЙ ночью. И, откровенно говоря, я чувствую себя отвратительно. Как будто сделала шаг назад. Теперь его очередь.

Он уже переоделся на ночь, когда в дверь тихо постучали. На секунду мелькнула мысль, что ОНА наконец решилась прийти, но тут же растаяла, как только Танни протиснулась в дверь.

— Что-то случилось? — он был удивлен и разочарован. — Тебе не передали свитки?

— Передали. Всё в порядке, — она даже не спросила, можно ли войти. Тут же заняла «ЕЁ» кресло.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Я пришла поговорить о Крис.

— Это уже интересно, — декан расположился в кресле напротив, — она не пригласила тебя на свадьбу?

— Да в гробу она видала эту свадьбу! — возмутилась девушка. — Оставьте свой сарказм хотя бы на пять минут!

— Тогда зачем она это делает? — не унимался Снейп. — Не терпится пробежаться к алтарю в подвенечном платье?

— Она ещё не согласилась. И это вы во всём виноваты.

— Близкое общение с моими ребятами окончательно испортило ваш характер, мисс, — возмутился Мастер зелий. — Не я их сосватал.

— Но вы же сами говорили, что любите её. Почему она до сих пор об этом не знает?

— Я всё испробовал. Она не видит этого, потому что не хочет видеть.

— Значит, вы не были достаточно убедительны.

— Я просил её остаться в ТОТ вечер. Куда убедительнее?

— Так попросите снова.

— Она откажет.

— Нет, — она даже подскочила в кресле.

— Откуда ты знаешь? Я тысячу раз жертвовал своим достоинством. А ей достаточно было только прийти сюда. И остаться, разумеется.

— Она хочет остаться. И тогда хотела. Но она беспокоиться о последствиях, — Танни старалась, как могла.

— И не она одна. Я много думал и пришел к выводу, что нам не следует переступать черту.

— ДА ПОЧЕМУ ЖЕ?!

— Я могу быть с вами откровенен, после всего случившегося, — Снейп не спрашивал, а, скорее, констатировал, — я намного её старше. Семья моя была небогата, мой отец маггл. Я практически никогда не жил где-то, кроме этой школы. У меня никогда не было отношений. Я четыре раза любил и ни разу не был любим в ответ, трое из этих людей сейчас мертвы. А роман с Люциусом закончился для меня этим, — он задрал рукав и показал ей метку Пожирателя. — Я отсидел полгода за убийство двадцати магглов. Что я могу ей дать? Девочке из семьи чистокровных вампиров, вошедшей в учебник по истории магии!

— Тогда что же вы так дёргаетесь из-за Норманна? — она хитро прищурилась.

— Спокойной ночи, мисс, — декан указал девушке на дверь.

— Людовик, — тихо позвала Танни. Она не была уверена, что призрак отзовется. Она остановилась в одном из вечно пустующих коридоров рядом со Слизерином. К её огромному удивлению Кровавый барон мигом явился.

— Чем могу быть полезен, юная мисс?

— Вы меня не узнаете? — Танни дрожала от холода и страха. Она не имела опыта близкого общения с призраками. Тем более что о Людовике ходили жуткие рассказы.

— Как же. Отлично вас помню, милочка, — прищурился барон, — это вами наш Северус надеялся запугать леди Гласс. Кстати, мою протеже.

— Вы, наверное, должны меня ненавидеть?

— Отчего же? Я премного повеселился, наблюдая за его бесплодными стараниями. Тем более, что вы так подружились с Крисстал.

— Как раз о ней и пойдет разговор. О них обоих.

— Я весь внимание, — призрак присел на подоконник, где мигом образовалась лужа слизи.

— У них на двоих вагон мозгов. Они всё время думают о разной ерунде. И это мешает им быть вместе, — при необходимости Танни могла выражаться кратко и ясно.

— Быть может, если хорошо подтолкнуть, они всё же свалятся в одну постель? — улыбнулся призрак. — Сев давно просит хорошего пинка.

— Займитесь Крис. Я беру на себя декана.

— Отлично!

Танни вложила в дело всю свою энергию. Ею двигало чувство благодарности Крис, и, отчасти, чувство жалости к декану.

— А что, если она вам не откажет? — шепотом осведомилась девушка. Она специально осталась в классе после урока.

— Вы опять?! — Снейп помрачнел. — Почему бы вам не заняться собственными делами, вместо того, чтобы вмешиваться в мои?

— А кто сказал, что я стараюсь для вас? — Танни даже обиделась. — Просто не могу смотреть, как Крисстал пытается отправить свою жизнь в утиль.

— С чего бы ей согласиться сейчас, когда я получил столько отказов на мои просьбы? Я не могу просто взять её силой, — он отложил перо и воззрился на девушку.

— Но она только этого и ждёт!

— Как же! Я сотни раз её просил!

— А вы не просите. Прикажите.

«Мужчины! Он бы ещё заявление написал!»

— Это прямое нарушение школьных правил, — возмутился Снейп.

— И как давно вы об этом узнали? — она облокотилась на стол напротив. — Вы не думали о нравственности, когда развлекались со мной!

— Что такое? Шантаж? — он слегка поднял брови.

— Скорее, дружеская помощь, — она улыбнулась, — вы сами никогда не доберетесь до постели. А её будущий свекор через месяц приедет знакомиться. Спешить нужно.

— Ну, прикажу. А вдруг она не подчинится? — он устало откинулся на спинку кресла.

— Бегом побежит! — Тани просияла. — Она мне так завидовала, когда я ей рассказывала, что вы со мной делаете!

— Она всё знает?! — декан метнулся к девушке. Та еле успела отскочить.

— Разумеется. И говорит, что мечтала оказаться на моём месте, — Танни остановилась на почтительном расстоянии от учительского стола.

— Я подумаю.

Она кивнула.

* * *

— Но я просто не могу! — она плотнее закуталась в клетчатый плед, и умоляюще взглянула на Людовика. — Я не смогу смотреть ему в глаза!

— В глаза не нужно, — призрак был настроен решительно, — смотрите ниже.

— Да я вообще не смогу заговорить с ним на эту тему. И у него, похоже, проблемы с самовыражением.

— О, Мерлин! — барон закатил глаза. — И почему женщинам всё время нужны предпостельные беседы, признания и слезы?

— От слез и бесед могу отказаться. Но небольшую ясность нужно внести. Он ничего мне не предлагал. По крайней мере, открыто.

— Он тысячу раз просил вас о любви, — прозрачный палец уперся девушке в лоб, — но вы в панике ретировались! Почему?

— Сама не знаю, — она пожала плечами, — честно говоря, я не понимаю, зачем всё запутывать? Почему он не скажет прямо, что хочет затащить меня в койку?

— Это сложно, даже когда имеешь дело с профессиональной потаскухой, не то, что с любимой женщиной, — назидательно вещал призрак, — а вас с таким острым языком он просто боится!

— Зато Танни его не пугает! И как после этого должна его понимать? Действительно ли он любит меня? Я просто не верю в это.

— В это не надо верить. Это нужно чувствовать. Хотя, конечно, если вам недостает тех доказательств, что он уже предъявил, вы можете начать действовать. Спуститесь к нему, и узнаете!

— Вдруг я приду, а он меня выгонит? Что, если посмеётся?

— Не посмеет. Он всё-таки англичанин. Всем известно, как ваши мужчины носятся с дамами.

— И где гарантия, что эти отношения, если они, конечно, будут иметь место, продлятся долго? Как скрыть их от Дамблдора? И что мы будем делать, когда учебный год закончится?

— Рыжая козочка права, — вздохнул Людовик, — вы оба слишком много думаете!

— Ах, вот кого мне благодарить! Значит, Снейп тоже сомневается?

— Вы вообще очень похожи, — призрак устало опустился в кресло.

— Поэтому мы и не можем договориться. Мы — одноименные заряды. Отталкиваемся.

— Вы созданы друг для друга, — не унимался барон.

— Браки заключаются на небесах?

— Я атеист. И вам вовсе не нужно идти к алтарю. Просто окунитесь в океан страсти!

— Но у меня нет опыта. Почти нет.

— Опыт — дело наживное. Я был женат шесть раз. И все мои жены умерли при невыясненных обстоятельствах. Почти невыясненных. И я, не глядя, обменял весь мой опыт семейной жизни на одну такую любовь, как ваша.

— И что мне делать?

— Просто расслабиться. Предоставить ему полную свободу.

— Вот именно расслабиться я и не могу!

— Представьте себя в борделе, в окружении сотни первых красавиц, пардон, красавцев.

— Что тут представлять, когда я в любой момент могу всё это увидеть в мужской раздевалке? — пожала плечами Крисс.

— О, времена! Мои жены умерли бы со стыда, окажись они в компании неодетых юношей. В моё время считалось верхом непристойности расстегнуть жилет в присутствии дамы. Как тебе удалось так долго просидеть в девицах при нынешней свободе нравов?

— Сама удивляюсь. Всю жизнь отказывала. Зато теперь я не знаю, как согласиться.

— Возможно, вам стоит посоветоваться с подругой. Я не силен в ваших дамских причудах. Единственное, что могу рекомендовать — просто не мешать ему.

— Я подумаю.

Вечером того же дня заговорщики встретились в своём коридоре.

— Ну, как успехи? — Людовик старался держаться подальше от девушки. В продуваемом коридоре и без него было холодно.

— Он не сказал «нет», но и особого энтузиазма не наблюдается, — она присела на подоконник.

— Мои старания так же не нашли должного отклика, — вздохнул призрак, — она слишком озабочена тем, как всё это будет выглядеть со стороны.

— Поменяемся? Я попробую вдолбить в голову вашей протеже полный курс «Сексуального воспитания для начинающих», а вы займитесь Снейпом.

— Я продолжаю настаивать на принудительной версии. Нужно поставить их в такие условия, при которых у них не будет другого выхода, кроме как через постель, — Людовик капризно поджал губы.

— Боюсь, что они вдвоём придумают, как обойти наши ловушки. Гении! Что с них взять?

— Вы имеете равноценное предложение?

— Для них нужно составить алгоритм.

— Что простите?

— Точную последовательность действий. Включить туда все возможные варианты развития событий и пути к отступлению, на случай вмешательства директора.

— Но это ужасно! Где романтика? Страсть? Огонь желания? — Людовик ни разу не слышал, чтобы постель искали по географической карте.

— Посмотрим правде в глаза. Эти двое не способны на спонтанные поступки. И, несмотря на полнейшую испорченность, очень стеснительны и замкнуты. Если мы пустим дело на самотек, они всю ночь будут обсуждать последние тенденции в области зельеварения.

Призрак не мог не согласиться.

Девушка оказалась права. И через два дня, после долгих уговоров и репетиций дело сдвинулось с мертвой точки.

— Повторим ещё раз, — Танни расхаживала вокруг кровати, на которой сидела её подруга, — ты будешь ждать, пока он не позовет тебя. И ты не имеешь права отказаться.

— Угу, — Крис качнула головой.

— В подземелья пойдешь не слишком поздно, чтобы портреты ничего не заподозрили.

— Угу.

— Проверь ещё раз контрацептивное зелье.

— Может, презервативы? — робко спросила Крис.

— Исключено! — отрезала Танни. — Пока будет одевать, ты ещё чего доброго, передумаешь.

— Угу, — стипендиатка Мерлина откинулась на постель.

— Что-то не слышно радости в голосе,— Танни склонилась над подругой, — ты что, боишься?

— Угу.

— Не мычи. Говори прямо!

— Это мой второй и последний раз. Я буду делать всё, что угодно. Если нужно, буду висеть под потолком, зацепившись зубами за люстру, — голос у неё был тихий, руки дрожали.

— Почему последний? Откуда такой пессимизм? — Танни прилегла рядом.

— Потому, что он сразу потеряет ко мне всякий интерес. Что я ему предложу? И почему я не пошла с девчонками, смотреть порнофильмы, когда меня звали в третьем классе?

— Пусть он тебе предлагает. Он же мужчина. Тебе вообще не нужно думать о технике.

Всё утро прошло в приготовлениях. Впрочем, как и вечер накануне. Крис была в полной растерянности. В её арсенале не было сложных приемов обольщения. В гардеробе отсутствовали сексуальное бельё и одежда. Она имела самое поверхностное представление о поцелуях и сексуальных позициях. В её жизни ещё не было экзамена, к которому она была бы настолько не подготовлена. И сейчас девушка была в панике.

— Я не справлюсь! — выдохнула она.

— Давай определимся, — Танни взяла инициативу в свои руки, — ты не летишь на Марс. Не ставишь мировой рекорд. Не пишешь контрольную. Ты не обязана быть знатоком Камасутры. Он это понимает. Твой шарм в твоей неопытности!

— Угу.

— О, не начинай!

* * *

— О, не начинай, Сев, — у Людовика дела обстояли не лучше, — ты же мужчина!

— Я вспоминаю об этом каждый раз, когда застегиваю ширинку, — огрызнулся Мастер зелий.

— Она почти девственница! Любой, кто знает больше одной позы, покажется ей Адонисом.

— А что, если она всё же останется недовольна? Что, если разочаруется?

— Перечитай на досуге Дуанатье Де Сада. Там всё очень подробно написано. Кстати, она уже ознакомилась с сим замечательным трудом. По моей рекомендации, — призрак гордо поднял голову.

— Отлично! — Снейп сел. — Может, мы с ней вместе почитаем?

— Зачем читать? Практикуйте! И ты бы пару раз спустил перед свиданием, — Людовик оглядел декана взгляом опытного любовника, — а то и впрямь долго не продержишься.

— Она не придет. Передумает. Уже передумала!

— Я был прав. Нужно было загнать вас в постель под угрозой оружия, — Кровавый барон почти потерял надежду, — но я могу себя поздравить. Ты хотя бы позвал её.

Всем этим дебатам предшествовало важное событие, имевшее место быть накануне вечером. Труды заговорщиков не пошли прахом. Декан всё же сделал долгожданное признание. Но проблемы от этого не исчезли. Их стало даже больше. Снейп долго настраивался и собирался. И если бы на горизонте не маячила тень отца Норманна, неизвестно, сколько бы ещё думал. Но, когда Танни сказала, что потенциальный свекр прислал Крисстал бриллиантовый гарнитур, он, наконец, решился.

— Как проходят приготовления к свадьбе? — как он не пытался придать голосу равнодушное выражение, получилось мрачно и даже угрожающе.

— Хорошо, — пробурчала себе в воротник девушка, помешивая зелье. Вранье! Она тут же вернула подарок Норманну. И последние недели они почти не виделись.

— Что, большая любовь? — ехидно продолжал Снейп.

— Нет.

— Тогда зачем вы женитесь? — как будто гора с плеч свалилась.

— Он — чтобы получить наследство.

— А ты?

— Не знаю. Просто боюсь остаться одна. Едва ли мне ещё когда нибудь представиться возможность обзавестись семьей. И все сразу успокоются. А то Хогвартс не может спать спокойно, пока я не «пристроена».

— А больше ни к кому не хочется «пристроиться»?

Она пожала плечами.

— Феминистка?

— Реалистка. Так будет правильнее. Обычно, женщина с моей внешностью просто обречена на карьеру.

— А мне казалось, все девочки твоего возраста только и думают, что о прекрасных принцах. Или мои сведения устарели?

— Я не все, — в её голосе прозвучала обида, — и только мне решать, как жить.

— А меня ещё называют «пороховой склад»? — Снейп отложил мерную ложку.

— Не сердитесь. Мне просто надоело, что все вокруг суются в мои дела. Даже Дамблдор и Минерва, которых это вообще не касается.

— Отчего же. Твои дети будут здесь учиться. Директор думает далеко вперед. Хочет всё контролировать. Сама понимаешь, твой случай особенный.

— Пусть думает о своём будущем. А моё пусть оставит в покое. И с чего он взял, что мне нужен такой тотальный контроль? Я не чудовище. Я родилась от обычных вампиров. А мои дети могут родиться сквибами. Я сама не рада своим способностям. Если бы можно было поменять их на нормальную жизнь, я не сомневалась бы ни минуты.

— «Не ты одна!» Но что, если ты разочаруешься? Что, если роль княгини Допич не придется тебе по душе?

— Если этот брак «выйдет комом», мне нужно только работу найти.

— Надеюсь, ты не думаешь податься в авроры?

— Нет. Но в Азкабане есть место для зельевара.

— Тогда, пожалуй, лучше Норманн. Обычно после окончания школы большая часть студентов женятся. Все бывшие старосты женаты друг на друге.

— Так уж и все? — она недоверчиво прищурилась.

— Альбус и мисс МакГонагол не в счет. Дамблдор обменял своего любимого на место декана. И его можно понять. Раньше отношение к геям не было таким лояльным. Примерно в это же время Оскар Уайлд пошел на каторгу из-за своей однополой связи. А Минерва даже не влюблялась. Осталась тут после школы.

— Это печально, — протянула девушка, — а просто сексом заниматься можно?

— Можно, — Снейп слегка покраснел, — но особо некогда. Кому припрет, бегают в Хогсмид. Семейным в школе не место.

— А что, это значительное препятствие? — она по-детски облокотилась на стол. Тот невольно отметил, что при её бюсте это нелегко.

— Ну, разумеется, — произнес он назидательно, — ты же читала Историю Хогвартса. Здесь не было, нет, и никогда не будет никаких семейных пар.

— Почему?

— Традиция. Основатели посвятили себя Хогвартсу и не имели семей. Потом христианство. Учительствовали в основном монахи. Теперь каждый преподаватель, поступающий сюда, автоматически отказывается от брака.

— Ну, тогда мне сюда прямая дорога. А вы всё «Министерство», да «Министерство». Стойте, а как же Флитвик?

— Особый случай, — Снейп помрачнел, — прежний директор не позволил ему жениться. Моргана всю жизнь прожила в Хогдсмиде. И виделись они только в выходные и каникулы. Детей у них не было. Единственное, что им разрешили — быть похороненными рядом. «Ну, Северус! О чем ты думаешь? Обними её, вместо того, чтобы трепаться о всяких глупостях». — Он несколько дней искал повод пригласить её к себе, но пока ничего стоящего в голову не приходило. — «Стоп! Откуда берутся такие идиоты, как я?» — Что вы себе думаете, мисс? — он резко сменил курс, стараясь говорить так строго, как только мог. — За своей свадебной дребеденью вы совершенно забросили наши шахматы, — он с удовольствием наблюдал, как её глаза сначала медленно округлились, а затем сузились. Взгляд наполнился гневом. — И нечего метать искры, — продолжал он, — взглядом вы меня не убьете. Жду вас завтра вечером, — он развернулся и покинул лабораторию. Через минуту его голос прогремел откуда-то из глубины класса: — Захватите свой брачный договор. Я сам хочу посмотреть, что вы там вдвоем насочиняли. Это займет много времени. Предупредите портрет, что вы не придете ночевать.

У него за спиной зазвенела разбитая пробирка.

— Всё, — Танни с восторгом выслушала сбивчивый рассказ подруги, — он тебя пригласил.

— Читать брачный контракт и играть в шахматы, — неуверенно пробормотала Крис.

— Нет, — Танни нависла над ней, как палач над жертвой, — трахаться!

— Что за выражения, дамы? — Людовик вылетел прямо из стены. — Ну?

— Извините, — Танни покраснела. — ОН СДЕЛАЛ ЭТО!

— Да вы что? Где же фейерверк? Шампанское?

— Будет вам шутить, — префект, красная, как свекла, вскочила и помчалась к шкафу за пледом, — он всего лишь хочет посмотреть мой брачный договор.

—В постели, — хором закончили барон и Танни.

Крис продолжала делать вид, что увлеченно ищет плед.

— Не надейся отсидеться в шкафу! — Тани оттащила подругу на середину комнаты. — Начинай готовиться.

— В смысле, тренироваться? — Крис была мрачнее тучи.

Танни засмеялась.

— Нет. Нужно подумать, в чем ты туда пойдешь. Чтобы легко снималось и одевалось.

— И духи, — вставил призрак.

— И бельё, — продолжала Тани.

— Замолчите оба, — рявкнула Крис. В комнате мигом стало тихо. — С чего вы взяли, что он зовет меня в постель?

— Ты же сама сказала, НОЧЕВАТЬ НЕ ПРИДЕШЬ, — весело прощебетала Танни, — думаешь, он всю ночь будет читать твои полсвитка?

— И потом, — присоединился Людовик, — он давно искал способ это сделать. И вот. Нашел.

Вечером следующего дня, снабженная всеми необходимыми сведениями, напутствиями и предостережениями, она брела по коридору в покои декана. Каждый шаг давался ей с трудом, как будто она отправилась покорять Эверест. Несколько раз она хотела повернуть назад. Но, подозревая, что Людовик следит за ней, продолжала брести вперед. Нет! Она хотела прийти к декану. Ещё как! Но сейчас, когда она точно знала, что должно произойти, ею овладела паника.

Не лучше чувствовал себя и Мастер зелий. Он не верил, что девушка придет. Прислушивался к каждому шороху за дверью. Но всё равно оказался не готов и невольно вздрогнул, когда она постучала. Ещё минуту он стоял перед дверью, не решаясь открыть. Что, если с той стороны стоит вовсе не его девочка?

— Не ждали? — даже её ворчливый тон не мог уменьшить его радости. Она пришла. Она согласна.

— Принесла? — в протянутую руку лег небольшой пергамент. Он тут же принялся демонстративно читать, лишь кивком приглашая девушку войти.

— А где шахматный стол?

— Потом, — коротко бросил Снейп, не отрываясь от чтения. Перед ним раскрывалась новая грань этого кристалла. Почти весь контракт был посвящен деньгам. Едва ли девочка, имеющая столь большие финансовые запросы, удовольствуется ролью гражданской жены учителя.

Оставленная без присмотра, стипендиатка Мерлина сначала не знала, куда податься. Постояв немного посреди гостиной, она отправилась изучать книжные полки. Щёки у неё горели. Она не знала, как себя вести сейчас. Поэтому решила не изобретать велосипед и оставаться собой. В конце концов, её никто не держит. От Малфоя ушла, от Волдеморта ушла. И от Снейпа уйдет. Может быть.

— Не смей, — тихий шепот над самым ухом застал её врасплох.

Крис как раз потянулась за новой книгой. Она резко одернула руку, полагая, что тот не хочет, чтобы она трогала дорогой переплет. Но когда почувствовала его губы у себя на шее, она и сама забыла про старинные фолианты,

— Я запрещаю. Слышишь?

— Что? — только и смогла выдохнуть девушка.

— Твоё идиотское замужество. Даже думать не смей! — сопровождаемая легкими поцелуями, фраза получилась длинной.

— А что, если нет? Снимите с меня баллы?

— И баллы тоже, — он резко поднял её на руки и понес в спальню. («Главное, не дать ей опомниться». Танни).

Мастер зелий знал каждый сантиметр её тела (не зря же он столько времени провел в обществе её рыжей подруги). И трех минут не прошло, как девушка потеряла остатки самоконтроля и сейчас задыхалась в его руках. Опасения Крис оказались напрасными. Декан не обратил ни малейшего внимания на неподходящее к случаю бесшовное бельё «DIM». Оно отправилось в кучу одежды, которую он набросал перед кроватью. Снейп поразился тому, насколько отличается тело Крис от своей копии. Под одеждой обнаружились хорошо натренированные мышцы, лишь местами имел место небольшой жирок.«И почему она считает себя толстушкой?» — размышлял он, спускаясь языком по её животу всё ниже. Крис слегка подалась вперед, пальцы её сжали простыни. Но она не сделала попытки обнять его или направить. («Не рассчитывайте, что она с первого раза избавится от своей скованности. Пусть просто полежит. Сделайте всё сами». Танни).Через какое-то время он понял, что Крис вовсе не бревно, каким обычно бывают девственницы. Просто она не знала, что делать и как ему помочь. Но чутко реагировала на каждое прикосновение. И когда он провел рукой по внутренней поверхности бедра девушки, она сама слегка развела ноги. У него закружилась голова. Только сейчас он полностью поверил в реальность происходящего. (Знаю, что это трудно, но первый оргазм должен быть за ней. Вы его должны за ТОТ вечер. И это будет гарантией того, что ваша встреча не последняя». Танни). И без советов своего рыжего консультанта Мастер зелий отлично знал, что девушки редко получают удовольствие от первого (ну, или второго) секса в своей жизни. Странная шутка природы. Его собственный оргазм напротив, был острее именно в первые два раза. Потом, с возрастом ощущения становились всё более размытыми. Страх, что Крис потеряет интерес к сексу, мигом улетучился, когда он услышал у себя над головой её тихие стоны. Продолжая изучать языком клитор девушки, он поймал себя на том, что скоро кончит, так и не дойдя до секса. А Людовик-то был прав!

«И не думай! Северус! Ты мог сделать это и без девушки», — уговаривал он себя, пытаясь представить что-то малопривлекательное, что хотя бы немного остудило его желание. Но тут она сделала ему второй сказочный подарок за сегодняшний вечер. Он почти физически ощутил её оргазм. По тому, как напряглись мышцы её живота, который он не переставая, ласкал. По долгому вздоху. И по её коже, которая вдруг стала влажной. У него было достаточно опыта, чтобы понять, что произошло. А у неё слишком мало, чтобы симулировать. И тогда он резко притянул девушку к себе и вошел в неё. Она негромко вскрикнула.

— Больно? — он на минуту остановился, в том числе и для того, чтобы не кончить сразу.

Вместо ответа она судорожно замотала головой. На него смотрели её невидящие глаза, в которых огромный зрачок занимал почти всю роговицу.

«Нет! Она точно не притворяется».

— Тогда расслабься, — он сделал вторую попытку двигаться, но ощущения тесноты и влажности были слишком острые, — ради бога, девочка! Я так долго не продержусь.

«Нашел, кого просить. Она ещё не умеет управлять своим телом», — придя к этому заключению, он больше не сдерживался. Но те несколько толчков, которые ему всё же удалось сделать, заставили его кричать. Прошло несколько минут, прежде чем он осознал, что кончил и всё ещё сжимал её в объятиях. Он встретился с её взглядом, в котором не было ни страха, ни обиды. Только нежность. Раньше она никогда так не смотрела.

— Всё в порядке? — дыхание его всё ещё было прерывисто. Голос дрожал.

Она кивнула.

— В душ?

Снова кивок.

— Кто-то первым должен разжать руки. Я не могу.

Она пожала плечами.

* * *

— Альбус! Это недопустимо! — Минерва выглядела растерянной и рассерженной одновременно. — Они практически живут вместе!

— Успокойся, — Дамблдор только что вернулся из Министерства, — не так уж много им осталось. За три месяца Хогвартс не развалится.

В полной темноте сначала тихий скрип, потом шорох. Слышно, как босые ноги ступают на пол.

— Куда? — тихий, но грозный шепот. Латынь.

— Пора, — извиняющийся лепет. Латынь.

Северус не велит говорить по-английски, потому, что Мастера зелий сдают на латыни.

— Кто сказал? — звонкий шлепок. Возня.

— Отпустите, — уже жалобно.

— Тебе «пора», когда я разрешу, — звон металла.

— Я опоздаю, — звуки борьбы, — меня поймают, — треск рвущейся материи, прерывистое дыхание, — ПРОФЕССОР!

— Какие-то проблемы? — полное равнодушие.

— Сэр! Пожалуйста. Да, здесь.

— Что нибудь ещё? — минутная пауза. — О, детка!

Шорох простыней, тихие протяжные вздохи.

— Не напрягайся!

— Не останавливайтесь.

— Расслабься, я сказал, — скрип кровати, — всё равно раньше не отпущу. Так. Да. Уже лучше.

Какое-то время тишину нарушает лишь прерывистое дыхание любовников. Потом тихое рычание.

— Извини, я больше не мог сдерживаться. Дай мне десять минут.

— Иногда мне кажется, что вы нарочно всё так затягиваете, чтобы все узнали.

— Иногда мне кажется, что ты этого не замечаешь, — обиженно. — Я же просил не напрягаться.

— Нравится «играть с огнем»?

— Ещё как! Неужели самой не хочется подольше поваляться в постели?

— Мало ли, чего мне хочется.

— Значит, будем ориентироваться на мои желания. И, кстати, у меня есть имя.

— Я в курсе.

— Мы же одни.

— Не хочу привыкать. Чего доброго заговорюсь на людях. Мне действительно пора. Снимите браслеты.

— Хорошо попроси, — плотнее прижимается к девушке, лаская.

— Отпустите, пожалуйста! — и уже совсем жалобно. — Ещё.

— Уточни последнюю формулировку, — плохо замаскированный сарказм.

Так чудесно смотреть, как она извивается, чувствовать её кожу под пальцами, такую влажную и гладкую. Или горячую и тугую, как там, где сейчас его рука. Три минуты. Ему нужно только три минуты. У них всё просчитано. Но так чертовски трудно оторваться от неё.

Последний тихий стон. Ещё минуту или две она будет не в силах даже пошевелиться. Такая беззащитная. И вся принадлежит ему сейчас.

— Итак, я жду тебя сразу после занятий, — он осторожно освобождает девушку. — Ты меня поняла? — следует за ней до двери ванной.

— Угу, — раздается сквозь шум льющейся воды.

Он ловит её уже у двери:

— А поцеловать? — минутная пауза. — Не я это предложил. Но в общем… да, отлично! Стой! — и уже вслед убегающей по коридору фигурке в черной мантии. — Сатана!

Вернуться в постель, размышляя, приласкать себя самому, или дождаться её после уроков. Но рука уже тянется вниз и остановиться нет сил. Ладно, вечером он объяснит этой ирландской стерве, кто в доме хозяин. Тихое рычание.

Сутки студента в Хогвартсе расписаны по минутам. Теоретически, учащиеся должны, подобно муравьям, строем покидать спальни, отправляясь на завтрак. Потом ровными колоннами посещать занятия. После отбоя ни один из них не имеет права появляться вне стен своего факультета. Но это теоретически. На практике дела обстояли несколько иначе. Нерадивые студенты норовили поспать подольше, постоянно опаздывали в обеденный зал, не говоря уже о лекциях. Ежедневно кто-то из них попадается Филчу бродящим по коридору во время уроков. А что творится в коридорах после отбоя! Настоящая демонстрация. Парочки, задержавшиеся в садах, одиноко бродящие по темным переходам преподаватели с ночниками в руках, завхоз, призраки.

* * *

«Интересно, Хогвартс когда нибудь спит?» — размышляла Крисс, проносясь по коридору мимо статуи Салазара Слизерина.

Она как никто страдала оттого, что обитатели Хогвартса не считаются с распорядком дня. Хотя, чья бы корова мычала! Уже скоро месяц, как среднестатистический день стипендиатки Мерлина стал более походить на гонки по отвесной стене:

5-00 — Подъём

Почему так рано? Десять минут на то, чтобы уговорить себя открыть глаза. Ещё пять, чтобы покинуть постель (это, если повезет, и Северус не проснется, а он как назло спит очень чутко). Или сорок пять, если не удалось добежать до ванной незамеченной. В этом случае на душ и побег остаётся всего пятнадцать минут. Потому, что в 6-00 Финч выходит в коридор.

6-03 — контрольное время. Крайний срок, до которого нужно оказаться у дверей Слизерина.

6-05 — принять вид отдохнувшего и готового к занятиям студента, проходя мимо портрета анимага. Свое отсутствие объяснить посещением обсерватории.

6-10 — 8-10 — быстро написать сочинения (благо, Снейп подсуетился и снабдил девушку самопишущим пером).

9-00 — очень быстрый завтрак под пристальными взглядами однокурсников и преподавателей.

9-30 — 18-00 — занятия (самое спокойное время, за которое она успевает получить отповедь от МакГонагалл, похвалу от Флитвика, фырканье от Спраут, подмигивания от Хуч (эротического характера) и вздохи Трелони (похоронного характера).

Ах, да! Ещё ворчание и придирки Снейпа, конспиративного характера.

18-10 (не дай бог позже!) — занятия в лаборатории. Зелье, только зелье и ничего кроме зелья. Ну, почти ничего.

21-00 — обед и ужин в одном наборе.

21-20 — покинуть обеденный зал.

21-40 — 23-00 — в темпе ядерного взрыва сделать уроки.

23-35 — нацепив самую виноватую мордашку улыбнуться возмущенному декану, который уже целую вечность (три минуты) ждет её!

Хм, ещё где-то завалялся отбой. Но тут она птичка подневольная. Когда отпустили, тогда и прилетела.

Злые языки утверждают, что с милым рай и в шалаше. Вранье! Хотя, в шалаше очень может быть. Но не в Хогвартсе.

Неожиданно возникшее на пути препятствие заставило её остановиться. А потом и тихо вскрикнуть. Если бы она больше спала и была внимательнее, то, безусловно, успела бы сориентироваться. А так она нос к носу столкнулась в темноте с Дамблдором. Он был полностью одет, несмотря на столь ранний час.

— Поосторожнее, мисс Гласс, — старик, казалось, совсем не рассердился на неё.

— Сэр… я… извините, — от волнения у неё перехватило дыхание. Человек, от которого они так старательно скрывались, и из-за которого ей приходилось бегать по коридорам ни свет, ни заря, сейчас внимательно смотрел на неё поверх очков. И по одному его взгляду становилось понятно, что он не только всё знал о ней и о Снейпе. Но и специально поднялся в такую рань, чтобы встретить её здесь.

— Составьте мне компанию, мисс, — он сделал приглашающий жест.

— Хотите меня отчислить?

— Нет. Приглашаю на чашечку кофе, — директор даже изобразил улыбку, но довольно вялую.

В молчании дошли до дверей Слизерина.

— Пригласите к себе? — неожиданно предложил старик. Она не нашла повода отказать.

Анимаг слегка наклонил голову в знак приветствия. Директор улыбнулся в ответ. Она вяло начертила в воздухе знак, вызывая сервировку стола и кофе. Руки не слушались.

— Хотите меня выставить? — деревянный язык отказывался перейти с латыни на нормальную человеческую речь.

— Ни в коем случае, — директор спокойно пил свой кофе.

— Его?

— Тем более нет, — он помолчал минуту, — если я узнаю сейчас то, что мне нужно.

Острые ушки слегка вздрогнули.

— Что именно?

— Всё в свое время. Не спешите.

— Все уже знают? — она боялась поднять глаза.

— Прилично народу знает. Я к моему стыду и не догадывался, пока портрет Салазара Слизерина не поведал мне, что декан его факультета «взглянул глазами любви на свою студентку». Вы действительно думали, что никто не заметит ваши вояжи по утрам? Прогулки по лесу?

— Была такая мысль.

— Вас видели портреты, призраки, домовые эльфы, — (Крис покраснела), — Филч, Хагрид, мадам Трелони, практически все жители Хогсмида. Кентавры, наконец.

— Скажите пожалуйста! — фамильное нахальство преодолело наконец смущение. — Я и не думала, что Хогвартс так густо населен! Интересно, что за то время нас никто не заложил. Как же вы намерены нас наказать?

— За что? — удивился директор.

— Мы нарушили добрую сотню школьных правил. Не говоря уже…

— Ах, это! Ерунда. Забудьте. Лучше расскажите мне, от чего вы не пользуетесь коротким переходом от его спальни к свей? Зачем так рисковать?

— Я не знала о существовании короткого пути.

— Зайдите ко мне после уроков, я покажу вам его на коридорном плане и дам пароль.

— Не поняла, извините, — она плюхнулась в кресло.

— Можно ещё кофе, — старик улыбнулся уже совершенно непринужденно. — Я давно не видел Северуса таким счастливым. Прямо скажем, вообще никогда. Поэтому я готов закрыть глаза на ваши отношения, если они ему в радость. Он мне, знаете ли, как сын. Вырос на моих глазах. За эти годы он лишь однажды ненадолго покинул школу. С того дня, как он начал преподавать, он строго соблюдает школьный устав. Не думаю, что он решился бы пойти против системы ради пустой прихоти.

— А что потом? «Интересно, под какую статью устава подпадают его профилактические беседы с Танни?»

— Живите сегодняшним днем. Один создатель знает, что будет завтра.

— Не могу. У нас осталось так мало времени.

— Вот и пользуйтесь. Вам тем более не о чем беспокоиться. Очень немногие студенты за мою практику сдавали ЖАБА экстерном. У вас остались только общие дисциплины, не так ли?

— Да, предсказания, превращения и зельеварение, — она покосилась на гору свитков на столе.

— Пустяки. У вас полно времени друг на друга. Разрешите задать нескромный вопрос? У вас «брачный период»?

Она кивнула. Несмотря на свой вполне человеческий вид, она всё же оставалась животным. Любой самец, оказавшийся в поле действия её гормонов, знал, что она готова к размножению. Даже Норманн и мисс Хуч попали под магическое притяжение её феромонов. Она боялась спрашивать себя, не является ли любовь Снейпа обыкновенным влечением. Что, если он, как и многие другие тянулся к ней, повинуясь многовековому инстинкту продолжения рода?

— А я уже начал думать, что вы опоили моих студентов Любовным зельем.

— Ради Мерлина, — рассмеялась Крис, — кто преподавал у вас зельеварение? Оно действует не больше двух часов. Всё моё время ушло бы на поддержание эффекта.

— А ваша помолвка? — Дамблдор посерьезнел.

— Маразм. Чистой воды извращение, — прошипела девушка. — Норманну осталось только сообщить о её расторжении отцу.

— Отлично, — директор встал и направился к выходу.

— Извините, сэр, — она нагнала его у самых дверей, — вы хотели что-то спросить.

— Я узнал всё, что мне нужно, — улыбнулся старик.

— Вы действительно думаете, что он, ну…

— Да. Вчера я слышал, как он напевает у себя в лаборатории что-то вроде «первая красавица Белфаст-сити». Готов поклясться плащом Мерлина, это не просто игра гормонов.

— И директор ничего тебе не сделал? — Танни не верила своим ушам.

— Сама удивляюсь, — Крис пожала плечами.

— Почему мне никогда так не везет, — Танни с любопытством и осторожностью рассматривала кованую звездочку, которую принесла с собой Крис. Дамблдор, как и обещал, снабдил девушку паролем, ключом и наилучшими пожеланиями. — Снейп знает?

— Пока нет.

— Моё имя поминают всуе? — декан пронесся мимо Танни.

— Притом непристойными словами, — почти прошептала Крис, когда он не спрашивая, обнял её сзади.

— Видимо, речь шла о вполне конкретных местах, — он зарылся лицом в её волосы, вдохнул их аромат: дым, ваниль и мята. — О, я вижу, директор уже дал тебе ключ.

— Та-ак! — она резко повернулась, слегка ударив его затылком по носу. — Значит, ты всё знал?!

— Не хочу привыкать!? Боюсь заговориться!? — он потер ушиб. — Я сам его попросил.

— Отлично! — Крис быстро собрала книги и пулей вылетела из лаборатории. Ключ так и остался на столе.

Какое-то время Танни и Снейп молча ожидали, что она вернется. Потом декан пожал плечами:

— Видимо, сегодня она не придет. Что я сделал не так? — тон его был требовательным, как будто он спрашивал у девушки домашнее задание.

— Сами-то не любите, когда дела решают за вашей спиной, — Танни в последнее время совершенно утратила свой страх, а попутно и тактичность.

— Хотел, как лучше, — Снейп устало опустился на табурет, — думал, она обрадуется возможности поспать подольше.

— А как вы объяснили всё Дамблдору? — Танни присела напротив.

— А ничего объяснять и не пришлось. Он давно всё знал. Что не удивительно. Он же медиум, — декан слегка улыбнулся, — я только советовался, как лучше скрыть всё от окружающих.

— Теперь и скрывать ничего не придется. Пока вы не помиритесь.

— Вы намекаете на то, что я должен извиниться? — Мастер зелий был возмущен.

— Почему вас это так удивляет? — Танни была непреклонна. — Ну, хотя бы сделайте вид, что просите прощения.

— Ладно, — Снейп одарил Танни ещё одной улыбкой. Он вообще повеселел в последнее время. Даже гриффиндорские студенты это заметили. Видимо, полусемейная-полуподпольная жизнь, которую декан и префект вели в последнее время, хорошо сказалась на обоих. Крис заметно похорошела и даже сбросила в весе. Ещё бы, так бегать! — Завтра. Пусть остынет.

Но «завтра» стипендиатка Мерлина не только не остыла, но и возможности для примирения не предоставила. Снейп плохо спал ночью, всё время проверяя, действительно ли он лежит один. Он уже привык, что его девочка всегда рядом. И даже во сне он чувствовал, что занимает и её половину кровати. Тогда он просыпался. «Какого черта? Это же моя кровать».

Утром он по привычке вскочил в пять и долго бродил по комнатам, не зная, чем заняться. От нечего делать отправился инспектировать тайный коридор. Им, видимо, давно не пользовались. Кроме пыли и паутины, ничего особенно примечательного здесь не было. Снейп, не долго думая, вызвал домашнего эльфа и под угрозой немедленно подарить ему мантию, заставил беднягу приступить к уборке. Спустя полчаса стены и пол сверкали, если это вообще может случиться с камнем.

В обеденном зале декан попытался было поговорить с Крисстал, но девушка, вежливо извинившись, сбежала. Оглянувшись на стол Рейвенкло, Снейп встретился взглядом с Танни. Та пожала плечами.

Студенты сразу заметили, что Мастер зелий не в духе. Он почти не садился, норовя подкрасться неожиданно и снять баллы. Гриффиндор и Слизерин пострадали в равной степени. Норманн внимательно следил за Крис и деканом из дальнего угла, куда был сослан. Девушка самозабвенно помешивала вязкую жидкость в своем котле, не обращая внимания ни на любовника, ни на жениха. Сегодня она тоже перебралась на последнюю парту.

— Папа приезжает на следующей неделе, — шепнул префект, удостоверившись, что декана нет поблизости.

— Римский?

— Почему? — удивился Норманн. — Румынский.

Крис вздохнула. Она и забыла, что маги не признают магловских религиозных институтов.

— И что?

— Нужно что-то решать, — шипел префект, — или мы не женимся?

— Почему бы вам не обсудить это после моего урока? — Снейп как всегда возник из ниоткуда. — По десять баллов с каждого. За аморальное поведение на уроке.

Норманн тряхнул роскошной шевелюрой, из которой тут же вывалился золотой гребень и упал прямо в котел. Зелье забурлило и почернело.

— И пятьдесят баллов за испорченное зелье, мистер Допич, — равнодушно констатировал декан.

Крис благоразумно промолчала. Снейп навис над ней, упорно не желая замечать остальную аудиторию. Простояв так минут десять, он не нашел повода для снятия баллов. Но выражение его лица ничего хорошего не сулило. В нем боролись два желания: обнять её и никогда не отпускать — с одной стороны, и сделать ей больно — с другой. Чувство, что ей без него лучше, чем с ним, приводило его в бешенство. Как она смеет не обращать на него внимания? После того, как он заботился о ней! Он даже не побоялся Дамблдора. Перед ним всё ещё стоял застывший взгляд директора. Накануне декан пришел к нему повиниться. Старик внимательно выслушал своего бывшего ученика, как тогда, много лет назад.

— Вы отдаете себе отчет, что это за девушка? — спросил он наконец.

— В полной мере.

— И что её родители костьми лягут на вашем пути к ней? Её за Драко выдадут раньше, чем за тебя.

Снейп кивнул.

— Тогда на что ты рассчитываешь, Северус? — директор слегка наклонился вперед.

— Сам каждый день себя об этом спрашиваю, — горько улыбнулся он. — Альбус, вы никогда не жалели, что отпустили Гриндевальда?

— Каждый день! — грустно улыбнулся тот. — Но я ничего не потерял, он меня никогда не любил.

— Я её люблю, — вздохнул Снейп, — что буду делать, когда выпустится, пока не знаю. Вероятно, пить.

— Понятно, — Дамблдор снова откинулся на спинку кресла, — ну, раз уж всё это случилось, и ни один из вас не может это прекратить, то нужно хотя бы попытаться скрыть вашу связь. Если кто-то узнает, тут начнется невообразимый хаос. Так, пожалуй, у меня каждый преподаватель в скором времени обзаведется наложницей.

— Директор!

— Извини, вырвалось. Но, как ни назови, суть от этого не изменится. Она ведь твой префект. Что, если она просто боялась отказать своему декану и потерять должность?

Снейп не мог не согласиться. Он и сам иногда думал об этом. Уж очень всё гладко шло в последнее время.

— Я сам поговорю с девочкой, — старик сжал губы. Было видно, что это решение дается ему не без усилий. — Извини, а ты не думал о…

— О том, чтобы зарыть её талант в Хогсмиде?! НИ ЗА ЧТО!

— Можно было бы нанять её преподавть.

— Не обижайтесь, директор, — Снейп стал ещё мрачнее, — но и школа — это не её уровень. Она будет всемирно известна. Прославится, войдет в учебник по Истории магии. Невероятно разбогатеет. Я не могу, просто не имею права стоять на этом пути.

* * *

Слишком всё было хорошо!

— Это когда-то нужно было прекращать. И лучше сейчас, чем перед отъездом, — Крис уткнулась носом в сложенные руки, — это судьба.

— Себя мучаешь, его мучаешь, — Танни присела рядом, — зачем?

— Ему не привыкать. А я больше не могу смотреть, как он себя изводит. От него утром невозможно вырваться. Он до последнего не отпускает. И днём постоянно ловит меня в коридорах, и во время урока. Что будет, если нас когда-нибудь поймают? А он как будто специально выбирает моменты, когда вокруг полно народа. А когда я ухожу, он всегда так смотрит, как будто у него только что родители умерли.

— Ну что так мрачно? Закончишь Хогвартс и будете себе встречаться.

Крис покачала головой:

— Он хочет, чтобы я работала у Фаджа, а я не позволяю ему бросить кафедру. Где Хогвартс, а где Министерство? И мама с папой с ума сойдут, если всё узнают.

— А может, если им всё объяснить…

— То-то радости будет! Зять — Пожиратель. Мне бы с будущим тестем как нибудь объясниться. Я его не знаю, но судя по тому, что Норманн рассказывает, сущий зверь.

— Во сколько он приезжает?

— Через час, — Крис ещё раз вздохнула, — Милашка в депрессии.

— ТЫ ЕЩЁ НЕ ГОТОВА!!!!!!? — префект влетел в комнату.

— Что у нас там всплывает, если его вспоминают? — пробурчала девушка.

— Папа приехал! — Норманн плюхнулся в кресло. — А ты ещё не переоделась.

— Извини, но я не надену колье.

— Он меня убьёт, — взмолился несчастный, — скажет, плохо уговаривал.

— А моё мнение будет выслушано?

— Понятия не имею. Меня он никогда не слушает.

— Отлично! — Крис быстро покинула комнату, за ней поспешил жених.

Танни осталась в комнате, которую теперь не могла покинуть по двум причинам. Ей нужно было дождаться подругу с новостями, и…

— Танни? — раздалось из-за ковра на стене. — Ты здесь?

— Да, сэр, — она вскочила с кровати.

— Где она?

— Ушла с тестем знакомиться, — пролепетала девушка.

— Так они женятся? — Северус сбросил несколько свитков со стола на пол.

— Сложно сказать, — она пыталась говорить как можно веселее, — вроде бы нет.

Снейп опустился в кресло:

— Как она?

— Не празднично, конечно. Но пока держится.

— Пусть потом зайдет ко мне. Независимо от исхода, — Мастер зелий поднялся и нырнул за ковер.

Неизвестно, о чем говорили леди Гласс и господарь Допич, Норманну было велено ожидать в коридоре, где он и трясся от страха почти час. Первое, что сделал его отец, когда покинул кабинет директора, это дал сыну крепкую пощечину. Высокий, ярко-рыжий, крепкого сложения, он был значительно выше сына.

— Жаль, что она тебя не берет, — пробасил он, — был бы хоть один мужчина в доме. Зови мальчишку. Имя-то у него есть?

— Ивар, — улыбнулся префект, подмигнув коллеге.

Поздно ночью она постучала в дверь декана.

— Мне поздравить княжну Допич? — мрачно пробурчал тот.

— Он уже спит, — грустно улыбнулась девушка, — отец разрешил им жить вместе.

— А ты?

— Пришла попрощаться.

Несчастный староста вздыхал, косясь на веселящуюся по соседству квиддичную команду. Они с Крис, как две совы, сидели на диване, заваленном учебниками. Девушка сдала все экзамены, кроме зельеварения. И теперь помогала коллеге. Это помогало ей отвлечься от мыслей о Снейпе. Он в последнее время ходил, как в воду опущенный. И всё время молчал.

— И никакой личной жизни, — хныкал юноша.

— Он мне рассказывает, — мрачно отозвалась девушка.

— Как ты могла позволить мне запустить учебу? — не унимался староста.

— Сам виноват. Свои эротические вздохи прибереги для парней.

Норманн в очередной раз глубоко вздохнул.

— Его нужно развлечь, — вдруг встрепенулась Крис.

— Пробовал. Не получается, — префект бросил печальный взгляд на Милашку. Мальчик в ответ улыбнулся.

— Да не Милашку. Снейпа! — Крисс вскочила и кинулась к себе в комнату. — Собери всех «наших» у меня. И твоего обожаемого Ивара тоже тащи, — прошипела она перед уходом.

— Дамы и господа! Вам выпал уникальный шанс показать всем, насколько Слизерин круче остальных факультетов. Это мой выпускной год. Я хочу, чтобы его запомнили.

— И кого нужно убить? — поинтересовался кто-то.

— Все сами умрут от удивления. Ну, соглашайтесь!

— Что делать-то?

После недолгих уговоров все почти добровольно согласились. Абсолютно все были в курсе отношений декана и студентки. И все хотели, чтобы Снейп в эти последние дни их учебы был счастлив. Ну, или хотя бы приятно удивлен.

На другой день они постучались в кабинет МакГонагалл. Та искренне удивилась, увидев их у себя на пороге.

— Прежде всего, я бы хотела извиниться, — начала Крис, — я вела себя ужасно все семь лет. — Бедная женщина окончательно лишилась дара речи, — Я слышала, что вам поручили подготовку выпускного вечера. Слизерин предлагает свою помощь.

МакГонагалл, только на секунду представив, как в Большом обеденном зале всем предлагают наркотики, коньяк и оральный секс, лихорадочно замотала головой.

— Не в этом смысле, — как будто прочитав её мысли, воскликнула Крис, — у нас там собралась уникальная команда красавцев с артистическими данными, готовыми всю ночь развлекать публику! Абсоютно бесплатно!

У декана Гриффиндора не было шансов. Не зря же Крисстал посвятила несколько лет шоу-бизнесу. В пять минут утвердили программу, и работа завертелась.

По никому непонятной причине, декану Гриффиндора удалось втиснуть праздничную ночь лишь перед ЖАБА по зельеварению. Но Крис и компанию это уже не беспокоило. Отчасти потому, что завалить зельеварение было физически невозможно, отчасти оттого, что они за это время уже привыкли рано вставать и очень поздно ложиться. Снейп ни о чем не догадывался. Они с Крис обменивались долгими взглядами. Иногда ей казалось, что он не выдержит и набросится на неё при всех. Но он честно выполнял свою часть договора. Всё обсудив, они решили всё забыть и жить как раньше.

— Почему вы всё время такой мрачный? — она, наконец, набралась наглости провести социально-психологическую беседу.

— Потому, что у меня пятьдесят таких учеников, как ты.

— Ну, тогда можно начинать готовиться к концу света. Есть хоть что-нибудь, чему вы будете рады? «Лучше сознайся сам или будет хуже!»

— Тишина. В настоящий момент это — моя самая большая радость.

Крис смерила его недовольным взглядом, о котором Норманн отзывался как о «ты как будто ей сто галеонов задолжал».

— Что?

— Ничего. Я закончила, — она отложила банку с червями и вышла.

В тот же вечер на заседании «Тайного общества» было решено осчастливить декана по полной программе, как бы он не сопротивлялся.

Утром «того самого дня» Крис, наконец, получила из дома посылку со своим платьем. Норманн критически осмотрел довольно закрытое по его понятиям одеяние.

— Раз уж ты отрастила себе такие… В общем, могла бы найти платье с вырезом поглубже.

Крис равнодушно уставилась в зеркало. На неё смотрела пухленькая, но фигуристая девица в черном бархатном платье с высоким воротником-стойкой. Единственным украшением этого наряда была застежка на рукаве и стойке, позволявшая видеть татуировку, и то не полностью.

— Может быть, расстегнуть верхнюю пуговицу? — не унимался Норманн.

— И так хороша. Застегни ширинку. Кстати, милые трусики!

Поскольку они были «королями вечера», бедному Норманну пришлось облачиться в такой же строгий костюм. Но он не смог отказаться от ярко-красного шелкового белья, которое с гордостью продемонстрировал Крис.

— Неплохо. Потом дашь адрес магазина.

«Зачем я это сказала? На кой черт мне дорогое белье? Кому на меня смотреть?»

Она вышла в гостиную, чтобы ещё раз уточнить детали.

— Все всё помнят? Он ничего не должен знать до последнего.

Из всех углов слышалось утвердительное мычание. До бала оставалось не больше трех часов.

За полчаса до начала Снейп обходил позиции. Ему каждый год читали нотации из-за наркотиков и алкоголя, которые студенты приносили с собой на праздники. Для декана оставалось загадкой, каким образом столь мало сведущие в зельеварении люди ухитряются наделать себе такое разнообразие стимуляторов. И сейчас он пришел выяснить, кто в этом году будет главным зачинщиком.

— А где «моё наказание»?— спросил он с порога.

— В библиотеке, — тут же отозвался Милашка. Норманн оставил его ответственным за порядок.

— Сегодня праздник. Какая библиотека?

«Она и правда так никогда не выйдет замуж».

— А что ей ещё делать, — отозвался кто-то из темного угла, — её никто не пригласил.

— Почему? — Снейп был действительно удивлен. — Списывать её сочинения охотники всегда находились!

— Ну, это же праздник. Мы там ничего писать не собираемся, — вразнобой оправдывалась квиддичная команда (основные потребители готовых сочинений).

Снейп пожал плечами и вошел в комнату Крисс. Здесь действительно ничто не напоминало о вечеринке. Везде были раскиданы книги, на кровати лежал развернутый свиток со старым сочинением. Хозяйка комнаты, видимо, готовилась к экзамену. Снейп присел в кресло и задумался. Если бы не договор, он бы, не задумываясь, пригласил её. Сейчас, когда он уже почти потерял свою девочку, перед ним вставали моменты её жизни, в которых ему посчастливилось участвовать. Если бы всё вернуть! Он никогда не позволил бы ей и дня провести в Хаффлпаффе.

Сыворотка. Чего ей стоила эта работа! Она тогда училась курсе на третьем, или на четвертом. Уже забылось за давностью. Спраут примчалась к Дамблдору, визжа во весь голос, что учащаяся Гласс не появляется в своей комнате третий день. Снейп вызвался найти учащуюся без лишнего шума. У неё было место, где она занималась, чтобы не мешать своим соседкам по комнате. Эта лаборатория давно не использовалась. По непонятной причине, располагалась она на чердаке, хотя, сколько он помнил, зельеварение преподавали в подземельях. Там протекала крыша и всегда стоял жуткий холод. Но именно там её и нашел профессор.

— Объяснитесь, мисс.

Она встретила его так, как будто он выходил на минуту и только что вернулся.

— Выпейте, — и протянула ему пробирку с мутной коричневой жижей. Снейп не привык, чтобы ему приказывали учащиеся. И тем более он не стал бы пить неизвестно что. Кроме того, он заметил, что пол заставлен бутылками от спиртного и закидан обертками от шоколада.

— Даже хомяки соблюдают чистоту в своих норах! Что это?

— Пейте. Я уже проверяла её, она работает, — и она умоляюще посмотрела на него и улыбнулась. И, видимо, послала слабое Империо, потому что Снейпу вдруг страшно захотелось попробовать подозрительную жидкость. Он осушил пробирку одним глотком и тут же почувствовал, как заботы уходят. Чувство, охватившее его, не было эйфорией, как от наркотика или спиртного. Но постоянная настороженность и приобретенное в Азкабане дурное расположение духа вдруг испарились. Осталось чувство абсолютного покоя и немного радости.

— Помогло? Хоть немного? — Крис вглядывалась в глаза декана, пытаясь определить его настроение.

— Что это?

— Я выделила этот ген из шоколада, — Крисс вскочила и начала прямо на стене выводить мелом свои каракули, — всегда после встречи с дементорами лечат шоколадом. Ну не просто так! Но эффект кратковременный. И помогает, только если сразу. А вот тут надо... во-от! Да! Вот здесь нужно добавить немного сыворотки из усладэля, в после закипания хренануть все порошком из панциря драккла. Видите? Всё очень просто! Если не сложно, сделаете мне отчет?

Профессор равнодушно взирал на кривые строчки. Он сейчас был слишком счастлив, чтобы тратить время на дешифровку. Он просто подхватил сопротивляющуюся ученицу в охапку и потащил в кабинет Дамблдора. Она тогда ещё очень удивилась, когда ей сказали о премии Мерлина. Бывают же такие альтруисты!

Он достал из кармана барханную черную коробочку и раскрыл ее. Кольцо блеснуло белым бриллиантом. Твердо решил: если она откажет, все равно оставить у себя. На память.

Гонг, возвещавший о начале Большого бала, вывел его из воспоминаний. В гостиной уже никого не было. Всюду были разбросаны одежда и косметика, кое-где валялись пакетики с подозрительным порошковым налетом. На столе лежало зеркало стеклом вверх. На его поверхности тоже были следы порошковых дорожек. Всё как обычно.

В Большом обеденном зале царил хаос. Столов не было. Их место занимали десятки танцующих пар. Гремела музыка, пунш лился рекой. И, куда не глянь, везде мелькали мало одетые девицы. Традиционно выпускной бал был сигналом к началу взрослой жизни. За неимением соответствующих традиций, многие обитатели других факультетов именно здесь расставались с невиностью. Девушки демонстрировали свои прелести, и почти все в итоге находили ценителя оных. Все Балы были одинаковы. Как будто сценарий был написан сотни лет назад и неукоснительно соблюдался по сей день.

Сначала танцы и обильные возлияния, потом все, кто не нашел себе пару, объедались на фуршете, остальные разбредались по углам и кустам. Но сегодня Снейп сразу заметил, что в обычный сценарий кто-то внес коррективы на полях. Как ни громко играл оркестр, всё же его перекрывали визг и крики девичьей толпы у сцены. А там, казалось, ожили картины о пирах Вакха. Выстроившись в шеренгу, на сцене задорно отплясывал джигу почти весь его выпускной курс — длинноволосые красавцы, которыми славился Слизерин, все в черном. Даже со своего места у двери он отчетливо видел, что на сцене нет ни одного человека, не принявшего стимуляторы.

Как только музыка заканчивалась, девицы начинали истошно визжать и закидывать сцену записками и цветами. Снейп стоял почти у двери, но и отсюда он увидел её. Она взлетела на сцену, вертя на пальце что-то, очень похожее на женские трусики.

— Мы рады, что вам ТАК нравится. Я прошу мужское бельё на сцену не бросать.

Все засмеялись, когда она послала кружевной клочок обратно в толпу.

— Сами напросились! В полночь состояться аукцион танцоров! Все, кого вы видите, могут стать вашими на одну ночь!

Теперь уже весь зал взвыл от восторга. В основном радовались девушки.

— Парни! У вас ест шанс удержать своих дам! Медленный танец.

Свет погас, остались только несколько свечей. На сцене осталась одна Крис. Снейп с удивлением рассматривал её. Она не похудела за один вечер, ничего не сделала с волосами. Почти никакого макияжа. Но это был другой человек. Он даже не сразу понял, что это именно она поёт. Толпа вальсировала под какую-то магловскую песню. Кажется, этот вальс называется «Анастасия», а они смотрели друг на друга через весь зал. Он с трудом отвел взгляд, когда песня закончилась.

Было ещё много потрясающей музыки. Такого количества магловских мелодий Хогвартс никогда не слышал. Парни спустились в зал, и девушки с визгом кинулись делить танцы. Полночь приближалась.

— А сейчас Белый танец, — и она начала пробираться сквозь толпу к дверям, где были места для преподавателей. Снейп поймал её взгляд, когда она приблизилась. Он сжал в кармане коробочку с кольцом и сделал шаг ей навстречу. Но она тут же опустила глаза и пригласила Дамблдора. У декана потемнело в глазах и что-то оборвалось внутри. Но у него на шее тут же повисла какая-то мулатка из Гриффиндора. Она сильно осложнила ему наблюдение за директором и префектом. Оба бодро кружились в танце, невзирая на возраст и комплекцию.

Едва танец закончился, Снейп ринулся через толпу туда, где минуту назад были Крис и Дамблдор, но их уже и след простыл. Пробило полночь. Начался аукцион. И опять её голос звенел, перекрывая вой и крики толпы. Ей вторил Норманн.

— Двадцать галеонов. Смешные деньги за нашу звезду! Я слышу двадцать пять? Кто дает тридцать? Дамы! Эти парни тратят уйму денег и времени на свои мордашки. Неужели это не стоит сотни галеонов? Ваши платья дороже. Ну?

На сцене парень медленно раздевался, выбрасывая одежду в толпу орущих девушек. Пробиться через плотное кольцо возбужденных девиц было не под силу даже титану. Поэтому Снейп, поняв, что поговорить с Криссталл все равно не получится, благоразумно отправился патрулировать территорию. Настроение у него было вполне подходящее. То там, то сям попадались парочки, которых он с удовольствием загонял обратно в обеденный зал, не забывая при этом снимать баллы. Это занятие безусловно, доставило декану много приятных минут.

Немного успокоившись и заметно повеселев, он вернулся в зал, но аукцион уже закончился. Счастливые обладательницы права «выпускной ночи» растаскивали свои «покупки» по углам. Крис нигде не было видно. Бал продолжался, но песни уже были строго из магического списка хитов. Кто-то положил ему руку на плечо. Он резко обернулся и встретился глазами с Дамблдором.

— Веселитесь, Северус? — беззаботно поинтересовался старик.

— Безумно, — процедил Снейп.

— Какую вечеринку закатили ваши ребята! Я не видел таких со времен моей молодости. По правде сказать, — директор понизил голос и оглянулся, — Минерва устраивала на удивление постные праздники.

Снейп кивнул. Действительно, студенты от души веселились, никто не замечал, что «артисты» под кайфом. В Слизерине это почти норма. Лучше сказать, что ты девственник, чем признаться, что ты не умеешь смешать для себя дозу слабого стимулятора.

В это время распахнулись двери, и в них с шумом и взрывами фейерверка влетела команда по квиддичу. Парни в восторге носились по залу под восторженный вой зрителей, вертелись в воздухе волчком. Под конец из взрывающихся искр сложиась вполне читаемая надпись «Выпуск 1996» в бело-зеленых цветах Слизерина. И пусть главный зал украшен стягами Гриффиндора. Было совершенно очевидно, чей именно это праздник. Декан буркнул себе под нос: «ПРИДУРКИ!» и, совершенно счастливо улыбаясь, покинул праздник.

Снейп отправился немного отдохнуть к себе в класс. Спать не хотелось. Он просто сидел в своем кресле и размышлял. По правилам, надо бы всыпать всему факультету по первое число. А Крис повторно выпороть на прощание. С другой стороны, что, собственно, она сделала плохого? Студенты никогда не отличались спокойным нравом. Перед буйством их празднеств отступали даже регулярные войска. Они действительно хотели доставить ему удовольствие. Правда, для этого нужно было всего лишь остаться с Крис на одну ночь. И всё же они его здорово разыграли. Подумать только! Весь курс принимал участие в заговоре, а ему об этом ничего неизвестно. Хороши! Кого действительно стоило бы наказать, так это осведомителей. Раньше они всегда исправно снабжали его сведениями о малейших нарушениях. Они своё ещё получат! Снейп тихо рассмеялся. Она в таких случаях говорит «ножкой от стула в противоестественной позе». В его голове завертелись позы, которые она могла бы считать противоестественными. Хотя, он оказывается, совсем её не знал.

— Твою мать!

Снейп открыл глаза и вскочил. Он и не заметил, что задремал. За стеной в лаборатории что-то разбилось. Он всегда отличался тонким слухом и сейчас отлично слышал хруст собираемого стекла. Кого принесло ночью в лабораторию?

Ну, конечно! Разве были варианты? Стипендиатка Мерлина, сидя на полу, осторожно выбирала пинцетом из осколков шарики ртути, даже не пытаясь использовать магию.

— Отлично! — Снейп присел рядом. — Решила напоследок разгромить мой кабинет?

— Я нечаянно, — она подняла на декана глаза. Он заметил, что зрачки слегка расширены. Разумеется, она вместе со всеми приняла немного наркотика перед балом.

— Почему не спишь?

— До экзамена три часа. Жаль тратить время на сон. Это мои последние дни здесь, — она сделала ударение на слове «последние».

— Ты не перестаешь меня шокировать. Есть ещё что-то, чего я о тебе не знаю?

— В смысле?

— Бальные увеселения твоих рук дело? Я узнаю эту тяжелую когтистую лапу из тысячи! Ты ругаешься, ширяешься, поёшь-танцуешь. Я что-то ещё пропустил?

— Я ещё заработала две тысячи на распродаже ваших учеников.

— Отлично. Если не найдешь работу, будешь пробавляться сутенерством. Вполне достойное занятие для выпускника Слизерина.

Она резко поднялась. Теперь декан видел только подол её платья. Девушка, надувшись, отвернулась к котлу, где на медленном огне варила свое зелье. Они, как и задумывалось, было почти готово к экзаменам. Продолжая собирать ртуть, Снейп решил, что она и сейчас самозабвенно любуется на деяние рук своих. Но, поднявшись, он обнаружил свою строптивую ученицу в ЕГО кресле. Обычно на «трон» он никого не пускал. Она равнодушно перебирала маленькие кусочки бумаги, которых перед ней лежала целая гора. Осмотревшись, он заметил, что корзина для бумаг полна точно такими же. С трудом сдерживаясь, чтобы не спихнуть девушку на пол и наброситься на неё, он сел на табурет для студентов и призвал к себе один из огрызков.

«Дорогая мисс Гласс. Я никагда не думал, что вы можите быть такой. Преглашаю вас на чашку кофе зафтра после экзамина. С уважением Фан Тофу».

«Я убью этого узкоглазого ботаника», — Снейп яростно скомкал листок и отправил в корзину.

— Ну, и кого ты выбрала? — осведомился он, стараясь казаться равнодушным.

Она удивленно подняла глаза.

— Неужели никто из авторов этих почеркушек не вызвал у тебя даже сочувствия?

— Вызвал. Очень много грамматических ошибок, — она рассмеялась, — вы ведь видели, какие они идиоты.

— Кстати, об идиотах, чего ради весь этот фейерверк и стриптиз в Большом зале?

— Мы хотели вам запомниться, — она виновато улыбнулась, — я только год тут училась. И это был самый лучший мой учебный год. Я просто не знала, как ещё вас отблагодарить.

— Годы ВАШЕЙ учебы я ещё долго буду видет в кошмарах, — он многозначительно поднял бровь.

— И как прикажете вас благодарить?

— А почему бы не спросить об этом у меня? Или простые решения — не твоя стезя?

— Так я и спрашивала, а вы бы признались! — она приподнялась в кресле.

Повисло молчание.

— Ванильное мороженое.

— Что?

— Я давно не пробовал ванильного мороженого.

С минуту она тупо смотрела на него, потом неуверенно повела рукой, и перед профессором появилась большая ваза красиво украшенного Ванильного Сандея. И долго удивленно наблюдала, как Снейп довольно вылизывает ложку.

— Как экзамены?

— Если вы меня завтра не «завалите», то нормально.

— Завалить тебя? Звучит как приглашение, — он улыбнулся.

— Если серьезно, то хреново, — она помахала перед ним желтым конвертом. — Мак Гонагалл что ни сделай, всё «В». А кому-то стоит превратить воду в вино или стул в табурет, и все аплодируют. Трелони вконец сошла с ума, либо, не читая, подписала мой гороскоп.

— Предупреждаю, ты неуважительно отзываешься о своих преподавателях.

— Посмотрите сами, — она протянула ему исчерченные свитки, — меня ожидает сначала мучительная смерть, а затем радикальные перемены в жизни. Причем, умру я сегодня. А моя жизнь изменится через две недели.

— Действительно, бред. Не страшно?

— Если так пойдут дела, я ещё успею устроить прекрасную посмертную личную жизнь, — она скомкала гороскоп и отчет и бросила в корзину.

— Так кто же этот счастливчик? — не унимался Снейп, аккуратно уничтожая мороженное.

— Да, походу, аврорат всех порвал,— задумчиво произнесл она, — там стаж идет год за два. Бумаги на Мастерскую мантию в первый месяц можно подать. И престижно до жопы.

Он сунул руку в карман, нащупал коробочку с кольцом.

— Замужество вообще не рассматриваешь? Норман больше не предлагал?

Она отрицательно покачала головой.

— А что ты его отцу такое сказала?

— Рассказала, как мой батя мне в Слизерине учиться не разрешал, а потом проклял, когда сама перевелась. Как я психанула и развелась с ним через Министерство. Из-за этого на меня перестала действовать семейная защита, и Малфой тут же меня выцепил. Родительская любовь иногда бывает как тюрьма. Надо учиться любить, не порабощая.

— А он что?

— Сказал: «Молодец девка, богатырь!»

— Норманн, кстати, поблагодарил тебя за спасение своей задницы?

— Только Ивар. Норм погружен в учебу.

— То-то я смотрю, Милашка везде красуется в обручальном кольце, — усмехнулся Снейп, — подумать только! Два пацана могут пожениться а…

— Стоп. Не нужно сейчас об этом думать. Сегодня праздник. Грустить нельзя.

— А что можно?

— Всё, что вас порадует, — она почти весело улыбнулась.

— Сделаешь, «как тогда»? Только без наркотиков? В этот раз я хочу все видеть.

Невилл точно знал, что сейчас Крис сидит рядом со своим зельем в лаборатории. Он специально встал пораньше, чтобы встретиться с ней. Нечего было и думать о том, чтобы поговорить с префектом перед балом, куда вход учащимся младших курсов был запрещен. А дело не терпело отлагательств.

Уже в коридоре он услышал тихие женские то ли стоны, то ли вздохи. А потом и мужской голос, весьма довольный. Говорили на латыни, но довольно простыми словами. Он отлично всё понимал:

— У нас ещё три дня, — говорил мужчина, — у тебя будет полно свободного времени. Поживем у меня. Я не прошу лето. Три дня!

— Исключено, — шептала женщина, — пойдут разговоры. Все узнают. И у меня потом не будет сил от тебя уехать.

— Но кто-то должен уйти первым. Я не могу.

Мальчик смотрел как завороженный на декана, ласкающего Крис. Он никогда не видел обнаженной женщины, и сейчас густо покраснел. Снейп избавился от мантии и сюртука и стоял сейчас над ней в жилете и полурасстегнутой рубашке. Волосы его были сильно растрепаны, глаза сияли. Он улыбался. Невилл ни разу не видел его таким. Девушка полулежала на столе, потягиваясь, как кошка. Забыв об осторожности, он и не думал прятаться. Так и стоял с открытым ртом в дверях. И первой его заметила Крис:

— Невилл?!

— Лонгботтом!

Эти два окрика вывели мальчика из состояния оцепенения. Он резко развернулся и бросился вверх по лестнице.

— Я его остановлю, — она быстро наколдовала себе временную одежду и помчалась догонять невольного свидетеля. Мастер зелий остался в кабинете. Он боролся с желанием обогнать ее, и побрел к себе — принять душ и немного поспать. Светало. Хогвартс наконец угомонился.

— Невилл, стой! — одно движение руки, и путь мальчику преградила каменная стена. Он остановился. Крис, переводя дух, притормозила чуть поодаль. — Тебе стереть память или по-хорошему всё забудешь?

— Я никому не скажу, — пропищал несчастный, вжимаясь в стену.

— Кроме тебя ещё кто-то знает?

— Нет, — он быстро замотал головой, — я и сам тут случайно. Вру. Я знал, что ты здесь, но я не знал, с кем, — и, немного помолчав, добавил: — Почему?

— Что именно?

— Снейп такой противный! — НевИЛЛ скривился. — а ты такая необыкновенная. Можешь найти в тысячу раз лучше. Почему он?

— Он не противный. Ты даже не представляешь, какой он, — она горько улыбнулась, — ПОТРЯСАЮЩИЙ!

— Сердишься? — он опустил голову и уставился на свои ботинки.

— Да ладно, — она расколдовала стену и медленно пошла вперед, — всё равно у нас бы ничего не вышло.

— Почему? — Невилл засеменил следом.

Крис пожала плечами:

— Хорошо долго не бывает. Слизерин не будет таким офигительным без Северуса. И я не представляю, что будет, если мои родители об этом узнают. Я слишком люблю их обоих, чтобы так ошарашить. Они всем ради меня пожертвовали. И как я приду и скажу им, что люблю Пожирателя Смерти?

— Я понимаю, — он вздохнул. Он сам готов был обменять всё отпущенное ему в жизни счастье на крошечную надежду вернуть своих родителей. В молчании дошли до лестницы в гриффиндорскую башню.

— Пришли, — она плотнее закуталась в импровизированную мантию, — дуй к себе.

— А как же Снейп?

— Никуда не денется. Вы увидитесь в следующем году.

— Он меня отравит, — заныл Невилл, но девушка только рассмеялась:

— А ты не ешь у него из рук! Я с ним поговорю. Он тебя не тронет, если будет уверен, что ты не будешь трепать языком на каждом углу.

— Я не буду.

— Вот и славно. Зачем приходил-то?

— Я тебе принес Дневной Хмель. Отвар из его листьев защищает от солнечных ожогов. Я нашел его семена в старинном гербарии и оживил, а потом вырастил в теплицах.

— Это действительно сказочный подарок, — он осторожно взяла протянутый сверток. — За что?

— Ты мне так здорово помогла с зельеварением! Я хотел сделать тебе что-то хорошее. Но ничего не смог придумать. А потом решил, что тебе, наверное, понравится гулять днём. Отвара хватает на двенадцать часов.

Экзамен начался точно в назначенное время. На удивление свежие и подтянутые слизеринцы с презрением оглядывали заспанные и встрепанные жертвы выпускного вечера. Остальные выпускники зевали и ежились, пытаясь применить простенькие заклинания для пробуждения. Норманн, брезгливо морщась, набирал в шкафу ингредиенты для подготовительных работ, потеснив несчастную мулатку, пребывавшую в коматозном состоянии. Секрет отличного утреннего настроения «змеев» был прост. Они получили хроноворот от МакГонагалл. И преспокойно отоспались после бала и ночной гульбы. Крис лично ходила к декану Гриффиндора просить его для своих помощников. Ведь они мало спали всё это время, готовя бал. И праздник получился шикарный.

Снейп, тоже встрепанный и не выспавшийся, мрачно оглядывал присутствующих. Крис не было. Видимо, она проспала. Сам он так и не смог заснуть, прокручивая в голове возможные варианты дальнейшего развития событий. Что если Лонгботтом помчался рассказывать всё своим приятелям? Хотя, не должен. Он ведь гриффиндорец. Они славятся своим благородством. Едва ли мальчишка будет обсуждать увиденное в общей гостиной. Тем более свою благодетельницу. Скоре всего они заключили договор о ненападении. Крис любого уболтает. Как же декан будет обходиться без неё теперь?

На его столе стояло множество пузырьков без этикеток. Всё это были яды. Студентам предлагалось самим выбрать склянку и продегустировать. А затем изготовить противоядие за то время, пока действие яда ещё не началось или незначительно. Крис обычно зажигала маленькую свечу и ориентировалась на время её горения. Это было до того, как он подарил ей крошечные песочные часы. Разумеется, студенты Слизерина имели значительное преимущество по сравнению с остальными. Они каждый день практиковались, в то время как их соседи занимались черт знает чем. Очень скоро стол опустел. И тут появилась она.

Крис так и не ложилась. Оставшееся до утра время она провела за чтением. Перед экзаменом её вдруг кольнуло чувство, что она где-то не доучила. И оставшиеся два часа она посвятила выяснению природы своего незнания. Но ничего не нашла. Вроде бы всё тысячу раз проверено и сделано. Случайно подняв глаза от книги, она с ужасом поняла, что опаздывает. Разумеется, нечего было и думать о завтраке в общей гостиной. Она безнадежно опоздала. Быстро промчавшись через душ, она кинулась в кухню. Перед экзаменом предписывалось поесть, чтобы немного замедлить действие яда. Бутерброды не вызвали у неё никаких эмоций. Схватив сэндвич с ветчиной, она помчалась в подземелье. Но почти у входа на неё вдруг налетел полтергейст Пивз. С диким ревом он пронесся прямо у неё над головой. Крис от неожиданности взвизгнула и выронила бутерброд на пол. Пивз радостно распевая, полетел дальше по своим пакостным делам, оставив стипендиатку Мерлина без завтрака.

«Но что такое один сэндвич, когда в тебе десять килограмм лишнего жира? Перебьюсь!»

— Извините, я опоздала, — она топталась на пороге, боясь поднять глаза. У неё было стойкое ощущение, что все присутствующие знают, где она провела ночь. Но Снейп держался отлично:

— Как вы думаете, есть ли смысл снимать с вас баллы сейчас, когда до конца учебного года осталось три дня?

Она замотала головой.

— В таком случае не тратьте моё и своё время попусту. Берите яд и начинайте работать.

— Но здесь пусто, сэр, — прошептала она, подойдя к столу.

— Разумеется! — он вышел в лабораторию и вернулся с полной чашкой зелья. — Или вы думали, я бы выставил Высшее зелье на общий стол? Я не могу допустить, чтобы кто-то случайно отравился. Вы работали над ним четыре месяца, так теперь пришло время узнать, что получилось. Надеюсь, вам не нужно бежать в библиотеку, чтобы составить достойное противоядие?

— Нет, сэр, — она выхватила у него чашку и мигом осушила её. Декан осторожно коснулся её пальцев, когда забирал пустую посуду. Крис почему-то сильно покраснев, ринулась к шкафу с ингредиентами, а затем отправилась на своё новое место на последнюю парту. Она ни разу не подняла глаз от котла, где кипело противоядие. На душе у неё скребли кошки. Теперь у них не будет официального повода увидиться до конца учебы. Ужасно быть так близко и так далеко от него. Но они с самого начала знали, что этим закончится. От запаха зелья, принятого яда и голода у неё слегка кружилась голова. Очень скоро добавились тошнота и боль в желудке.

«Нужно спешить. Яд начинает действовать».

Зелье было готово через минуту. Мерзкого желтого цвета, похожее на гной (в том числе и ароматом), противоядие, тем не менее, было отличным. Подходило почти для всех Высших ядов. Тем более что Снейп не говорил точно, какие составы можно применить, а какие нет. Конечно, она могла бы сделать что-нибудь посложнее. Но сил не было. Да и времени в обрез. Вот если бы удалось съесть тот сэндвич! Хотя, и без него желудок болит. Как ни крути, а бутерброды — не самая лучшая еда на свете.

«Надо что-то делать с желудком, — она отхлебнула омерзительную жижу, — вернусь домой — сяду на диету».

И вдруг мир опрокинулся. От боли она сначала согнулась пополам, а затем и упала на пол. И, как ей показалось, взорвалась изнутри.

Норманн, стоявший рядом, первым заметил, что с его бывшей невестой что-то не так. Она сильно побледнела, щеки и лоб покрылись мелкими капельками пота. Но он решил, что это результат действия яда. Сам префект никогда не готовил Высшие зелья, и ничего не знал о механизме их действия. Но когда он второй раз поднял глаза от котла, то увидел, что Крис хватает ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. В следующие минуты её состояние угрожающе быстро ухудшалось. Она вдруг ухватилась за край котла, и, видимо, обожгла руки, судя по тому, как она резко отпрянула. И упала. Префект едва успел отскочить, когда девушку вырвало черным фонтаном и кровью. Он склонился над ней, пытался как-то помочь. Он точно знал, что сейчас нужно повернуть голову, чтобы она не захлебнулась. К ним уже спешил Снейп, разбрасывая по дороге котлы и расталкивая столпившихся вокруг студентов. А перед глазами у Норманна стояла давно забытая картина из его детства. На полу в луже собственной крови, задыхаясь и крича, извивается мама. У неё из живота торчит окровавленная рукоять кинжала. Женщина пытается его выдернуть, но ручка слишком скользкая. Руки её срываются, она просит сына о помощи. Но отец уже крепко держит мальчика за руку. Хочет развернуть его, не давая смотреть на страшные последние минуты жизни своей жены. За умирающей, на постели, над разбросанными подушками, торчит рукоять отцовского меча. И кровь. Много крови.

— Что такое!? — Мастер зелий, наконец, прорвался через плотное оцепление. — Она приняла противоядие?

Норманн пожал плечами, затем кивнул. Декан зачерпнул из котла и отпил прямо из половника вязкую жижу.

— Отличное зелье, — констатировал он, — она не могла отравиться! Ну, девочка, ты же не можешь так уйти! Не сейчас! Разойтись!!! Убирайтесь все! Чтобы к моему возвращению все уже приняли противоядие! — он подхватил Крис на руки и помчался в лазарет.

Помфри (нужно отдать старушке должное) сразу начала действовать, не задавая лишних вопросов. Мастер зелий был выставлен в коридор без объяснений. Он сначала метался в маленьком коридорчике перед лазаретом, но потом не выдержал и заглянул в замочную скважину. Помфри, ловко орудуя палочкой и какими-то склянками, ворожила над девушкой.

— Северус, — Дамблдору, видимо, не нужно было получить сову, чтобы понять, что происходит в лазарете, — тебе лучше вернуться на экзамен. Нельзя, чтобы кто-то из учащихся отравился. Помфри отличная медсестра. Завтра увидишься со своей красавицей.

Он и сам понимал, что не может сейчас остаться. Но он так не хотел уходить. Оставлять её одну, что может быть хуже?

— Но обязательно позовите меня, как только ей станет лучше, — шептал он, — она очнется, испугается. Решит, что завалила экзамен. Я должен быть рядом.

— Я лично прослежу за этим, — директор был непреклонен, — а сейчас вернись в подземелье, мой мальчик.

Он читал отчеты студентов, не понимая ни слова. Мысль о том, что его девочка решила отравиться, не давала ему сосредоточиться. Где-то на задворках сознания он готов был сделать тоже самое. Но жизнь уже научила его терпению. Он привык к одиночеству. Кроме того, он до сих пор не мог поверить в то, что всё закончилось. Собрав все оставшееся силы, он кое-как проверил отчеты, мечтая только о том, чтобы оказаться рядом со своей девочкой.

Директор медлил с приглашением. И Снейп отправился в лазарет, захватив для вида пару пузырьков с зельями. Все кровати были пусты, кроме той, на которой спала стипендиатка Мерлина. Помфри не было. Он присел на край постели. На секунду ему показалось, что девушка мертва, такая она была бледная. Провел рукой по щеке. Нет. Кожа тёплая, гладкая. Кто знает, когда получится прикоснуться к ней в следующий раз. Что, если никогда?

И тут она открыла глаза. По мере того, как к девушке возвращалось сознание, выражение её лица резко менялось. Сначала она не поняла, где находится. Каменный потолок и угол ширмы, которые она увидела, сливались в два размытых пятна. Но потом она ясно почувствовала знакомый аромат. Травы и дым. Она знала только одного человека, от которого так пахло.

— Я завалила экзамен? — её глаза медленно наполнялись слезами. Мир обретал яркость. Она поняла, что очнулась в лазарете.

— Что за странное предположение? — он улыбнулся.

— Раз я здесь, значит отравилась, — она начала всхлипывать.

— Прошу без истерик, — он обнял её, прижимая к себе, — Это всего лишь язва. Лучше иметь её, чем быть ею. Поверь мне, ты всё ещё лучшая.

Они ещё долго так сидели. Снейп осторожно целовал девушку в шею. Она не мешала. Оба понимали, что это их последние минуты.

— Пусть побудут одни, — Дамблдор прикрыл дверь лазарета, оттесняя Помфри, — им есть, что сказать друг другу.

Оставшиеся три дня Крис провела в лазарете. Помфри посадила её на жесткую диету. Прободную язву быстро вылечили, хотя старушка недоумевала, как может стипендиатка Мерлина болеть магловскими болезнями. Декан безвылазно сидел в своих покоях, и только Танни получила разрешение посетить его. Норманн пару раз пробовал получить аудиенцию, но так и не достучался. Преподаватели беспокоились, что слизеринцы, предоставленные сами себе, будут ходить на ушах. Но на факультете царило странное затишье. Несколько раз МакГонагалл, как бы случайно, проходила мимо обеденного стола Слизерина. Но ни спирта, ни стимуляторов там не было. Напротив, обычно задиристые и наглые слизеринцы обедали в полной тишине. Даже Малфой и компания прониклись общим настроением и молча ковыряли вилками в картофельном пюре. Хотя, возможно, эта апатия была вызвана тем, что Слизерин в очередной раз уступил кубок школы Гриффиндору. А возможно, депрессия, овладевшая деканом, передалась студентам. Кто знает?

Молодость и упрямство сделали своё дело. Крис поднялась с постели точно в день отбытия Хогвартс-экспресса. Перед тем, как сесть в карету, предназначенную специально для выпускников, она в последний раз оглянулась. Хогвартс сиял чистотой. Все окна были открыты, кроме одного. Самого верхнего, в обсерватории. Там чернел знакомый силуэт. Девушка еле заметно помахала ему. Тот не двигался.

— Даже не попрощаешься? — Дамблдор положил ему руку на плечо.

— Кто-то должен был уйти первым. Я не смог. Просто не смогу её отпустить, если буду рядом. Вот, специально забрался на этот насест, чтобы дольше было спускаться, если припрет.

— Что ж, возможно вы оба правы, — вздохнул директор и вышел. А Снейп всё смотрел вслед быстро удаляющимся каретам, одна из которых навсегда уносила его девочку. Ему безумно хотелось разбить стекло и броситься следом. Но разве может декан Слизерина позволить себе такие вольности?

Дамблдор тяжело вздохнул. Северус пережид уход Люцицса Малфоя и Лили Эванс. Это были сильные чувства, но теперь ему уже не шестнадцать и не двадцать. И, может быть, он действительно переживет это расставание легче, чем раньше. А может быть, у него уже заготовлены зелья против депрессии, морфий и спирт, и нужно будет снова посылать в Хогсмид за кровью.

Почти час, простояв у окнаи глядя в одну точку, он, наконец, решил вернуться к себе в подземелье. Ещё в коридоре ему показалось, что в лаборатории кто-то есть. Там звенели посудой и шуршали пергаментом.

«Как будто не уезжала. Вот, как, оказывается, сходят с ума!» — он почти влетел внутрь, понимая и не понимая, на что надеется. Чудес не бывает, даже в мире магов. Филч, перебирая разбитые пробирки и фарфор, поднял на него глаза, полные печали:

— Уехала. Кто теперь будет помогать мне с волшебным инвентарем? Милая была девушка. Не то что остальные. Кормила миссис Норисс. Думала, я не узнаю. Добрая душа. Она вам тут что-то оставила, — он протянул декану коробку, закрытую простейшим из заклинаний. Снейп вцепился в неё, как будто это был единственный спасательный жилет на Титанике, и бросился к себе. Поставив коробку на стол в гостиной, где они, кажется, только вчера пили кофе, он расколдовал крышку и начал осторожно вынимать содержимое. Там были пара дневников наблюдения, свитки с её собственными рецептами, золотой серп и пара стеклянных трубок. Всё, что составляло её мир здесь. На самом дне лежала колдография. Крис читала, но как только поняла, что на неё смотрят, тут же спрятала книгу в складках мантии и невинными глазами уставилась на декана. Надпись под снимком гласила: «Любимому учителю». Только теперь он ощутил ту пустоту, которая всегда окружала его. Он осознал, наконец, что остался один.

* * *

— Можно автограф?! — вопил кто-то в узком коридоре поезда.

— Убирайся, кретин! — Норманн с силой задвинул дверь и плюхнулся на скамью напротив. — Слава утомительна. Не понимаю, как Поттер всё это терпит!

Крис слушала его вполуха. Всё вокруг неё казалось окутанным серым туманом. В горле стоял комок, грозивший стать приступом истерики. Если бы не префект, она бы разрыдалась прямо здесь. Одиночество мучительно вдвойне, когда вокруг полно народа. В дверь постоянно кто-то стучал, едва ли не каждый первокурсник пытался лично пообщаться со звездой выпускного вечера.

— А ты что здесь делаешь? — Норманн недовольно уставился на вошедшую рыжую девушку.

— Пусть останется,— пробурчала Крисс, не поворачиваясь, — можно тебя попросить навестить Ивара?

— Нет проблем, — префект удалился, бросив последний косой взгляд на двух подруг.

Как только купе опустело, Крис легла, положив голову к Танни на колени.

— Он просил побыть рядом на всякий случай, — виновато пробормотала та, и немедленно всхлипнула, потом ещё, и ещё раз.

— Ты-то что плачешь?

— Тебя жалко, — причитала Танни, — его жалко.

Пользуясь тем, что подруга занята собственными переживаниями, Крисс тихо заплакала.