О воспитании (гет)

Экзамен начался точно в назначенное время. На удивление свежие и подтянутые слизеринцы с презрением оглядывали заспанные и встрепанные жертвы выпускного вечера. Остальные выпускники зевали и ежились, пытаясь применить простенькие заклинания для пробуждения. Норманн, брезгливо морщась, набирал в шкафу ингредиенты для подготовительных работ, потеснив несчастную мулатку, пребывавшую в коматозном состоянии. Секрет отличного утреннего настроения «змеев» был прост. Они получили хроноворот от МакГонагалл. И преспокойно отоспались после бала и ночной гульбы. Крис лично ходила к декану Гриффиндора просить его для своих помощников. Ведь они мало спали всё это время, готовя бал. И праздник получился шикарный.

Снейп, тоже встрепанный и не выспавшийся, мрачно оглядывал присутствующих. Крис не было. Видимо, она проспала. Сам он так и не смог заснуть, прокручивая в голове возможные варианты дальнейшего развития событий. Что если Лонгботтом помчался рассказывать всё своим приятелям? Хотя, не должен. Он ведь гриффиндорец. Они славятся своим благородством. Едва ли мальчишка будет обсуждать увиденное в общей гостиной. Тем более свою благодетельницу. Скоре всего они заключили договор о ненападении. Крис любого уболтает. Как же декан будет обходиться без неё теперь?

На его столе стояло множество пузырьков без этикеток. Всё это были яды. Студентам предлагалось самим выбрать склянку и продегустировать. А затем изготовить противоядие за то время, пока действие яда ещё не началось или незначительно. Крис обычно зажигала маленькую свечу и ориентировалась на время её горения. Это было до того, как он подарил ей крошечные песочные часы. Разумеется, студенты Слизерина имели значительное преимущество по сравнению с остальными. Они каждый день практиковались, в то время как их соседи занимались черт знает чем. Очень скоро стол опустел. И тут появилась она.

Крис так и не ложилась. Оставшееся до утра время она провела за чтением. Перед экзаменом её вдруг кольнуло чувство, что она где-то не доучила. И оставшиеся два часа она посвятила выяснению природы своего незнания. Но ничего не нашла. Вроде бы всё тысячу раз проверено и сделано. Случайно подняв глаза от книги, она с ужасом поняла, что опаздывает. Разумеется, нечего было и думать о завтраке в общей гостиной. Она безнадежно опоздала. Быстро промчавшись через душ, она кинулась в кухню. Перед экзаменом предписывалось поесть, чтобы немного замедлить действие яда. Бутерброды не вызвали у неё никаких эмоций. Схватив сэндвич с ветчиной, она помчалась в подземелье. Но почти у входа на неё вдруг налетел полтергейст Пивз. С диким ревом он пронесся прямо у неё над головой. Крис от неожиданности взвизгнула и выронила бутерброд на пол. Пивз радостно распевая, полетел дальше по своим пакостным делам, оставив стипендиатку Мерлина без завтрака.

«Но что такое один сэндвич, когда в тебе десять килограмм лишнего жира? Перебьюсь!»

— Извините, я опоздала, — она топталась на пороге, боясь поднять глаза. У неё было стойкое ощущение, что все присутствующие знают, где она провела ночь. Но Снейп держался отлично:

— Как вы думаете, есть ли смысл снимать с вас баллы сейчас, когда до конца учебного года осталось три дня?

Она замотала головой.

— В таком случае не тратьте моё и своё время попусту. Берите яд и начинайте работать.

— Но здесь пусто, сэр, — прошептала она, подойдя к столу.

— Разумеется! — он вышел в лабораторию и вернулся с полной чашкой зелья. — Или вы думали, я бы выставил Высшее зелье на общий стол? Я не могу допустить, чтобы кто-то случайно отравился. Вы работали над ним четыре месяца, так теперь пришло время узнать, что получилось. Надеюсь, вам не нужно бежать в библиотеку, чтобы составить достойное противоядие?

— Нет, сэр, — она выхватила у него чашку и мигом осушила её. Декан осторожно коснулся её пальцев, когда забирал пустую посуду. Крис почему-то сильно покраснев, ринулась к шкафу с ингредиентами, а затем отправилась на своё новое место на последнюю парту. Она ни разу не подняла глаз от котла, где кипело противоядие. На душе у неё скребли кошки. Теперь у них не будет официального повода увидиться до конца учебы. Ужасно быть так близко и так далеко от него. Но они с самого начала знали, что этим закончится. От запаха зелья, принятого яда и голода у неё слегка кружилась голова. Очень скоро добавились тошнота и боль в желудке.

«Нужно спешить. Яд начинает действовать».

Зелье было готово через минуту. Мерзкого желтого цвета, похожее на гной (в том числе и ароматом), противоядие, тем не менее, было отличным. Подходило почти для всех Высших ядов. Тем более что Снейп не говорил точно, какие составы можно применить, а какие нет. Конечно, она могла бы сделать что-нибудь посложнее. Но сил не было. Да и времени в обрез. Вот если бы удалось съесть тот сэндвич! Хотя, и без него желудок болит. Как ни крути, а бутерброды — не самая лучшая еда на свете.

«Надо что-то делать с желудком, — она отхлебнула омерзительную жижу, — вернусь домой — сяду на диету».

И вдруг мир опрокинулся. От боли она сначала согнулась пополам, а затем и упала на пол. И, как ей показалось, взорвалась изнутри.

Норманн, стоявший рядом, первым заметил, что с его бывшей невестой что-то не так. Она сильно побледнела, щеки и лоб покрылись мелкими капельками пота. Но он решил, что это результат действия яда. Сам префект никогда не готовил Высшие зелья, и ничего не знал о механизме их действия. Но когда он второй раз поднял глаза от котла, то увидел, что Крис хватает ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. В следующие минуты её состояние угрожающе быстро ухудшалось. Она вдруг ухватилась за край котла, и, видимо, обожгла руки, судя по тому, как она резко отпрянула. И упала. Префект едва успел отскочить, когда девушку вырвало черным фонтаном и кровью. Он склонился над ней, пытался как-то помочь. Он точно знал, что сейчас нужно повернуть голову, чтобы она не захлебнулась. К ним уже спешил Снейп, разбрасывая по дороге котлы и расталкивая столпившихся вокруг студентов. А перед глазами у Норманна стояла давно забытая картина из его детства. На полу в луже собственной крови, задыхаясь и крича, извивается мама. У неё из живота торчит окровавленная рукоять кинжала. Женщина пытается его выдернуть, но ручка слишком скользкая. Руки её срываются, она просит сына о помощи. Но отец уже крепко держит мальчика за руку. Хочет развернуть его, не давая смотреть на страшные последние минуты жизни своей жены. За умирающей, на постели, над разбросанными подушками, торчит рукоять отцовского меча. И кровь. Много крови.

— Что такое!? — Мастер зелий, наконец, прорвался через плотное оцепление. — Она приняла противоядие?

Норманн пожал плечами, затем кивнул. Декан зачерпнул из котла и отпил прямо из половника вязкую жижу.

— Отличное зелье, — констатировал он, — она не могла отравиться! Ну, девочка, ты же не можешь так уйти! Не сейчас! Разойтись!!! Убирайтесь все! Чтобы к моему возвращению все уже приняли противоядие! — он подхватил Крис на руки и помчался в лазарет.

Помфри (нужно отдать старушке должное) сразу начала действовать, не задавая лишних вопросов. Мастер зелий был выставлен в коридор без объяснений. Он сначала метался в маленьком коридорчике перед лазаретом, но потом не выдержал и заглянул в замочную скважину. Помфри, ловко орудуя палочкой и какими-то склянками, ворожила над девушкой.

— Северус, — Дамблдору, видимо, не нужно было получить сову, чтобы понять, что происходит в лазарете, — тебе лучше вернуться на экзамен. Нельзя, чтобы кто-то из учащихся отравился. Помфри отличная медсестра. Завтра увидишься со своей красавицей.

Он и сам понимал, что не может сейчас остаться. Но он так не хотел уходить. Оставлять её одну, что может быть хуже?

— Но обязательно позовите меня, как только ей станет лучше, — шептал он, — она очнется, испугается. Решит, что завалила экзамен. Я должен быть рядом.

— Я лично прослежу за этим, — директор был непреклонен, — а сейчас вернись в подземелье, мой мальчик.

Он читал отчеты студентов, не понимая ни слова. Мысль о том, что его девочка решила отравиться, не давала ему сосредоточиться. Где-то на задворках сознания он готов был сделать тоже самое. Но жизнь уже научила его терпению. Он привык к одиночеству. Кроме того, он до сих пор не мог поверить в то, что всё закончилось. Собрав все оставшееся силы, он кое-как проверил отчеты, мечтая только о том, чтобы оказаться рядом со своей девочкой.

Директор медлил с приглашением. И Снейп отправился в лазарет, захватив для вида пару пузырьков с зельями. Все кровати были пусты, кроме той, на которой спала стипендиатка Мерлина. Помфри не было. Он присел на край постели. На секунду ему показалось, что девушка мертва, такая она была бледная. Провел рукой по щеке. Нет. Кожа тёплая, гладкая. Кто знает, когда получится прикоснуться к ней в следующий раз. Что, если никогда?

И тут она открыла глаза. По мере того, как к девушке возвращалось сознание, выражение её лица резко менялось. Сначала она не поняла, где находится. Каменный потолок и угол ширмы, которые она увидела, сливались в два размытых пятна. Но потом она ясно почувствовала знакомый аромат. Травы и дым. Она знала только одного человека, от которого так пахло.

— Я завалила экзамен? — её глаза медленно наполнялись слезами. Мир обретал яркость. Она поняла, что очнулась в лазарете.

— Что за странное предположение? — он улыбнулся.

— Раз я здесь, значит отравилась, — она начала всхлипывать.

— Прошу без истерик, — он обнял её, прижимая к себе, — Это всего лишь язва. Лучше иметь её, чем быть ею. Поверь мне, ты всё ещё лучшая.

Они ещё долго так сидели. Снейп осторожно целовал девушку в шею. Она не мешала. Оба понимали, что это их последние минуты.

— Пусть побудут одни, — Дамблдор прикрыл дверь лазарета, оттесняя Помфри, — им есть, что сказать друг другу.

Оставшиеся три дня Крис провела в лазарете. Помфри посадила её на жесткую диету. Прободную язву быстро вылечили, хотя старушка недоумевала, как может стипендиатка Мерлина болеть магловскими болезнями. Декан безвылазно сидел в своих покоях, и только Танни получила разрешение посетить его. Норманн пару раз пробовал получить аудиенцию, но так и не достучался. Преподаватели беспокоились, что слизеринцы, предоставленные сами себе, будут ходить на ушах. Но на факультете царило странное затишье. Несколько раз МакГонагалл, как бы случайно, проходила мимо обеденного стола Слизерина. Но ни спирта, ни стимуляторов там не было. Напротив, обычно задиристые и наглые слизеринцы обедали в полной тишине. Даже Малфой и компания прониклись общим настроением и молча ковыряли вилками в картофельном пюре. Хотя, возможно, эта апатия была вызвана тем, что Слизерин в очередной раз уступил кубок школы Гриффиндору. А возможно, депрессия, овладевшая деканом, передалась студентам. Кто знает?

Молодость и упрямство сделали своё дело. Крис поднялась с постели точно в день отбытия Хогвартс-экспресса. Перед тем, как сесть в карету, предназначенную специально для выпускников, она в последний раз оглянулась. Хогвартс сиял чистотой. Все окна были открыты, кроме одного. Самого верхнего, в обсерватории. Там чернел знакомый силуэт. Девушка еле заметно помахала ему. Тот не двигался.

— Даже не попрощаешься? — Дамблдор положил ему руку на плечо.

— Кто-то должен был уйти первым. Я не смог. Просто не смогу её отпустить, если буду рядом. Вот, специально забрался на этот насест, чтобы дольше было спускаться, если припрет.

— Что ж, возможно вы оба правы, — вздохнул директор и вышел. А Снейп всё смотрел вслед быстро удаляющимся каретам, одна из которых навсегда уносила его девочку. Ему безумно хотелось разбить стекло и броситься следом. Но разве может декан Слизерина позволить себе такие вольности?

Дамблдор тяжело вздохнул. Северус пережид уход Люцицса Малфоя и Лили Эванс. Это были сильные чувства, но теперь ему уже не шестнадцать и не двадцать. И, может быть, он действительно переживет это расставание легче, чем раньше. А может быть, у него уже заготовлены зелья против депрессии, морфий и спирт, и нужно будет снова посылать в Хогсмид за кровью.

Почти час, простояв у окнаи глядя в одну точку, он, наконец, решил вернуться к себе в подземелье. Ещё в коридоре ему показалось, что в лаборатории кто-то есть. Там звенели посудой и шуршали пергаментом.

«Как будто не уезжала. Вот, как, оказывается, сходят с ума!» — он почти влетел внутрь, понимая и не понимая, на что надеется. Чудес не бывает, даже в мире магов. Филч, перебирая разбитые пробирки и фарфор, поднял на него глаза, полные печали:

— Уехала. Кто теперь будет помогать мне с волшебным инвентарем? Милая была девушка. Не то что остальные. Кормила миссис Норисс. Думала, я не узнаю. Добрая душа. Она вам тут что-то оставила, — он протянул декану коробку, закрытую простейшим из заклинаний. Снейп вцепился в неё, как будто это был единственный спасательный жилет на Титанике, и бросился к себе. Поставив коробку на стол в гостиной, где они, кажется, только вчера пили кофе, он расколдовал крышку и начал осторожно вынимать содержимое. Там были пара дневников наблюдения, свитки с её собственными рецептами, золотой серп и пара стеклянных трубок. Всё, что составляло её мир здесь. На самом дне лежала колдография. Крис читала, но как только поняла, что на неё смотрят, тут же спрятала книгу в складках мантии и невинными глазами уставилась на декана. Надпись под снимком гласила: «Любимому учителю». Только теперь он ощутил ту пустоту, которая всегда окружала его. Он осознал, наконец, что остался один.

* * *

— Можно автограф?! — вопил кто-то в узком коридоре поезда.

— Убирайся, кретин! — Норманн с силой задвинул дверь и плюхнулся на скамью напротив. — Слава утомительна. Не понимаю, как Поттер всё это терпит!

Крис слушала его вполуха. Всё вокруг неё казалось окутанным серым туманом. В горле стоял комок, грозивший стать приступом истерики. Если бы не префект, она бы разрыдалась прямо здесь. Одиночество мучительно вдвойне, когда вокруг полно народа. В дверь постоянно кто-то стучал, едва ли не каждый первокурсник пытался лично пообщаться со звездой выпускного вечера.

— А ты что здесь делаешь? — Норманн недовольно уставился на вошедшую рыжую девушку.

— Пусть останется,— пробурчала Крисс, не поворачиваясь, — можно тебя попросить навестить Ивара?

— Нет проблем, — префект удалился, бросив последний косой взгляд на двух подруг.

Как только купе опустело, Крис легла, положив голову к Танни на колени.

— Он просил побыть рядом на всякий случай, — виновато пробормотала та, и немедленно всхлипнула, потом ещё, и ещё раз.

— Ты-то что плачешь?

— Тебя жалко, — причитала Танни, — его жалко.

Пользуясь тем, что подруга занята собственными переживаниями, Крисс тихо заплакала.