Уснуть Эрик не мог еще долго. Лежащий рядом Питер дышал тяжело, с какими-то хрипами на вдохах и выдохах, и потому Леншерр не мог сомкнуть глаз: все казалось, усни он, и Питер тут же начнет задыхаться, кашляя кровью, как это было всего несколькими часами ранее в машине, что Хэнк вел, нарушив все правила движения, какие только было можно. Слишком уж яркими и слишком страшными были воспоминания о нескольких часах, проведенных в больнице.
Эрик четко помнил, как Маккой оттаскивал его от Питера, когда прибежал с двумя санитарами и каталкой. Помнил выбежавшего к ним врача, что быстро задавал Хэнку вопросы, по пути раздавая команды. Помнил, как Зверь, которого черт знает как впустили в операционную, выбежал оттуда, а Леншерр вцепился в него, ожидая, что тот сейчас скажет: «Операция окончена, больной не выжил».
— Все хорошо, хорошо, — резко ответил Хэнк, не оттолкнув вцепившегося в него друга, и Леншерр выдохнул, расслабляя пальцы. — Ему удаляют картечь, потом будут зашивать. Легкие более-менее целы. Оставайся здесь, я за Рейвен и Куртом.
— Джонсон, забери Джонсон, пока она не очнулась, — резко опомнился Леншерр, у которого в голове билось лишь одно слово «жив».
По пути Хэнк позвонил Чарльзу, дабы тот уладил ситуацию:Питера доставили сюда с огнестрельным ранением, и по идее, должна была вмешаться полиция.
Пока была суета с транспортировкой в школу, с истерикой Лорны, с руганью между Чарльзом и врачами, Эрик помнил лишь руку дочери, так сильно сжавшую его ладонь, что он лишь удивлялся, откуда в ребенке столько силы. Но сейчас, пытаясь не заснуть, он машинально прокручивал в голове все эти события.
* * *
На похоронах как таковых Леншерр некогда не был. Все те близкие, что умирали у него, обычно таких почестей не удостаивались. Тела мутантов забирали на дальнейшие исследования, а от некоторых и вовсе ничего не оставалось, как от Дарвина или Хавока. Жену и дочь Эрик хоронил сам, без поминок и церемоний — ему никто в его горе больше не нужен был.
И потому был очень удивлен, когда понял, что находится на похоронах. На похоронах кого-то знакомого. Был светлый день, но солнца не было. Он с удивлением опустил взгляд, увидев, что держит в руках ярко-алый цветок розы. Цветок, что позволено приносить на похороны лишь самым близким родственникам.
Неподалеку стояли Рейвен и Хэнк, виднелись лица ребят из школы: Джин, Курта, Ороро и прочих. Эрик сделал несколько шагов вперед и увидел, что у гроба стоят Магда, Софи и Лорна. Он понятия не имел, как выглядит вторая дочь Магды, но почему-то сразу понял, что она — Софи.
Эрик бросил взгляд вперед и увидел, что вдалеке от толпы стоит девушка в красном. Она резко обернулась, обнаружив, что ее заметили, и Эрик узнал в ней Ванду. Она бросила на него удивленный взгляд, словно как и он сам, не понимая, что тут вообще происходит, но тут Эрика кто-то тронул за руку. Он обернулся и увидел Софи.
— Цветок, мне нужен цветок, — проговорила она, протягивая руки к розе в руках Леншерра. — Она без шипов… — зачарованно протянула она. — Он должен быть с шипами. Это бы все объяснило… Она бы все объяснила.
— Софи, — непонимающе выдохнул Леншерр. — Софи, Питер… Где Питер?
— Нет, не он, другой, — она кинула розу на землю. — Все не то, — понесла она какой-то бессвязный бред, бросая на него почти безумные взгляды, — должен быть другой. Все им на руку! Так не должно быть. Та, другая, она знает лучше меня. Но другая не плохая, — отрицательно покачала головой она, — просто не наша. Шипы, цветы, Эрик… Не нужно…
* * *
— Пап! — Эрика из сна вырвал сдавленный голос сына. Где-то за стенкой что-то звонко лязгало, а Леншерр увидел, что у Питера из руки вырвана игла от капельницы.
— Прости, — Магнето резко встал, кинувшись к сыну, но что делать с капельницей, он все равно не знал, поэтому просто решил крикнуть Хэнка.
— Не надо, — Питер откинулся обратно на подушку, — пусть отдыхает. Плохой сон?
— Странный, — качнул головой Эрик, припоминая. Похожий на очередные шутки Ванды.
— Пожалуй, это походит больше на то, что тут творилось пару минут назад. Иголка от капельницы и вон та Хэнкова склянка летали тут по комнате, просто летали, спокойно так, не так, как когда ты в бреду был, словно танцевали.
— Ты как вообще? Не замерз? — Эрик поправил сбитое Питером — явно в борьбе с неугомонной иглой от капельницы — одеяло.
— Больной и несчастный, — сокрушенно сказал Максимофф, впрочем, Эрик был склонен ему верить. — Можно мне еще подушечку под ноги и сказку рассказать?
— Подушку я тебе найду, — Эрик осмотрел палату, — а сказочник я еще тот.
— Ладно, — сын вздохнул так, что Леншерр на секунду подумал, что про сказку Питер не шутил. — Просто посиди со мной, а то я уснуть не могу уже полчаса.
— Хорошо, — усмехнулся Эрик, придвигая стул. Питер молча разглядывал его с минуту, словно решался что-то сказать, и Леншерр не выдержал: — Спрашивай уже.
— Мне и не нужно, — Питер вдруг отвернулся. Эрик поклясться был готов, что видел слезы, блеснувшие в отсвете настольной лампы на глазах сына. — Я и так все чувствую, — тихо сказал он.
Эрик вдруг понял, что сын явно говорит не про свои чувства, про ее — Ванды. И от этого стало горько. Что бы не ощущала там сейчас дочь, Питеру, которому и так-то не сладко, явно доставались отголоски ее эмоций. Тогда, во время ментальной связи с Вандой, Эрик и сам на какое-то время словно не сам чувствовал, а за кого-то. Питеру же и этого не требовалось. Наверное, Ванда и Питером могут днями ощущать не свои эмоции, и даже не заметить этого.
— И что… что она чувствует? — неуверенно спросил Эрик, не решив еще, хочет ли он это вообще знать. Он злился, очень злился. Не за то, что она собралась сделать, не за то, что ушла, а за то, что он сейчас пытался объяснить Питеру причину ее ухода, почти что радуясь, что не видит его глаз. Леншеррр был уверен: в глазах сына — бесконечная тоска.
— Она сейчас чувствует себя виноватой! — Питер резко обернулся, и Эрик понял, что был прав — в глазах сына и правда застыли слезы, а еще отчаянье и боль. Свое или Ванды — плевать. Он страдает. Они оба страдают. — Я знаю, ощущаю, это правда! Ты мне веришь, пап? Она в отчаянье. Она правда в отчаянье! Она не хотела! Я знаю это! — Максимофф вцепился в рукав Эрика. — Ты веришь, пап?
— Да, — Эрик сглотнул подступивший ком и вдруг с ужасом подумал, что сам уже не уверен, чьи чувства сына заставляют плакать и защищать Ванду. Какого черта с ними со всеми сегодня вообще происходит? Какая муха укусила Лорну, что она вдруг так охладела? Что за дикие сны ему снятся? — Я тебе верю, тише. Не кричи. Все хорошо, хорошо, — он немного помолчал, не решаясь убрать руку от вцепившегося в его рубашку Питера, но тот сам ее разжал и почему-то еще плотнее укутался в одеяло. — Слушай, твоей матери сообщить не успели. В общем-то, надо бы, ты чуть не умер. Понимаю, вы вроде в ссоре… Но все же у тебя есть еще сестра. Софи, — совсем не к месту уточнил он. Имя девочки почему-то вырвалось непроизвольно, и в голове резко всплыл ее образ из сна, хотя Леншерр не был уверен, что картинка правдива.
— Это тебе Чарльз сказал про ссору? — горько усмехнулся Питер, немного успокоившись. — Забей, я выздоровею и сам сгоняю домой. — Не надо ей говорить, переживать будет, сюда заявится. Начнется извечное «я же говорила». Не хочу с ней ругаться.
— Скучаешь по ним? По матери и сестре?
— К Софи я частенько наведываюсь, — тихо и устало сказал он. — И маму тоже видел. Она правда меня — нет, — снова горько усмехнулся Питер. — Протирает мой хлам в подвале, не выкидывает даже старые коробки с печеньем, — он улыбнулся, закрыл глаза и все же ответил на вопрос. — Очень скучаю. И очень сильно ее люблю. Я вас всех пятерых очень сильно люблю. Слышишь, пап, я тебя люблю, — последнее, кажется, было сказано в полудреме.
— Я знаю, — тихо сказал Эрик. — Я очень хорошо это знаю, — поднял голову и… Встретился глазами со стоящей в открытом дверном проеме Дейзи Джонсон. Она, видимо, пришла на крики Питера минутой ранее. Хотя, неизвестно, сколько она там слышала.
Она опустила взгляд, словно думая о чем-то своем, потом глянула на уже заснувшего Питера и снова посмотрела на Леншерра и тихо кивнула, прошептав что-то одними губами. Эрик не разобрал, но понял — она поможет вернуть Питеру сестру.
Удивительно, что здесь нет ни одного комментария. Работа интресная и во многом уникальная. Спасибо за обаятельного клептомана Питера
1 |