Неправильная (джен)

Мир почти не дрогнул в тот момент, когда Леншерр покинул школу, хотя Питеру казалось, что брось его отец снова, реальность разобьётся на тысячи осколков, а детские мечты и надежды взрослого парня окончательно развеются пеплом по ветру. Нет, Эрик просто ушел, а Питер просто принял это от Рейвен, кивком головы отвечая ей, что понял.

Магнето исчез тихо, не попрощавшись ни с кем, кроме Чарльза, даже к Рейвен на секунду не зашел, но и даже это спидстер узнал уже от самой Мистик.

— Не обращай внимания, — сказала тогда она, и Питеру показалось, что Даркхолм оправдывается. Казалось бы, за что? За Леншерра? Она за него не в ответе, впрочем, не более, чем и все вокруг, — Эрик просто боится, что захочет здесь остаться. Это место тоже что-то значит для него, — Рейвен, словно подавив вздох, быстро выдохнула, все еще осторожно поглядывая на костыли седовласого парня, словно переводя тему. — Что говорит Хэнк? Когда их можно снять?

— Уже скоро, — тот бросил слишком заинтересованный взгляд на исписанный вдоль и поперек — благодарность всех, кого он спас от взрыва, — гипс, — он говорит, процессы в моем организме ускорены.

— Тебе, наверное, непривычно быть таким медлительным? — ободряюще улыбнулась Даркхолм, и Питер тут же передумал рассказывать ей, что на самом деле медлительность не беспокоила его никогда, ведь Рейвен лишь пыталась увести подальше от темы Эрика, поэтому Питер разозлился — не на нее, на себя.

— Нет, — почти едко заметил он, усмехнувшись, — то, что я «тормоз», я заметил уже давно, — и, схватив покрепче костыли, торопливо направился вглубь коридора, стараясь игнорировать сочувствующий взгляд Рейвен. Что бы она не хотела там сказать Максимофф про Леншерра, он этого и знать не желал. И плевать, что Мистик помнит, как он кинулся к лобовому стеклу самолета лишь при одном упоминании имени Эрика. Все это уже не важно. Мир стоял на месте, почти не разрушенный — и это был мир Питера, а не тот, что пытался разрушить Апокалипсис.

Питер натянул привычную ухмылочку и тут же и думать забыл, что Леншерр его бросил. Почти забыл. Что он сам ни словом не обмолвился о возможном родстве, Питер не думал. Старался не думать.

На улице было солнечно и пели птички, а он торчал на этих дурацких костылях. Бросить бы их, да бежать сломя голову, разлохматив на ходу седые пряди. Бежать в никуда. Просто бежать, оставляя лишь ветер и медлительных прохожих позади, ни зрение, ни мозг которых просто не в состоянии обратить внимание на промелькнувшую вспышку. Может, где случайно наткнулся бы на Леншерра. Почти случайно.

С Питером так было всегда: мамина любимая ваза упала, разбиваясь на сотни осколков, когда он случайно задел ее, врываясь в комнату. Ваза падала медленно — он поймал бы раз двадцать, но не стал этого делать. Удивительная сверхспособность все ломать и крушить, имея возможность поймать падающий предмет еще до того, как кто-то заметит его не запланированное перемещение, была ни к чему, если ты не хотел спасти уроненное. Мама покачала головой, почти разозлившись, а потом увидела по телевизору очередное шоу, пропагандирующее опасаться мутантов, и тихо присела у изголовья кровати сына, невольно залюбовавшись спящим чадом. Питер не спал — он все видел и лишь невольно придвинулся ближе к матери.

Эрик был в бегах — из-за своей ненависти к роду человеческому, а Магда — человек! — лишь крепче укутала одеялом сына-мутанта, молясь Богу, чтобы никто его у нее не забрал: ни люди, ни мутанты, ни тот, кого она даже упоминать боялась. Питер слышал ее шепот, продолжая притворяться спящим и жалея, что так и не поймал эту чертову вазу, а в голове стучало это оброненное, словно в бреду: «Чертов Леншерр».

Эрик не ваза, упустишь — не разобьется, лишь станет еще крепче. Металл не разобьешь — металл гнётся и плавится. Только Питер свою-то судьбу выковать не мог, куда там пытаться расплавить покрытое слоем металла — чтобы больше никто не ранил — сердце.

«Интересно, куда ты отправился?» — сам у себя спросил Питер, наткнувшись на удивленный взгляд Джин, что одиноко сидела под деревом, читая какую-то книгу. Лицо ее мигом стало извиняющимся, но она тут же равнодушно пожала плечами, устало потирая виски.

«Голова от тебя кружится, Максимофф, занимайся самобичеванием в другом месте. И верни Курту Библию, это уже не смешно», — услышал он у себя в голове недовольный голос. Джин, видимо, была не в духе, но обижаться на нее — бессмысленно. Ртуть вообще ни на кого не обижался, кроме Эрика.

Питер удобнее подхватил костыли и все же ушел из сада — Джин не будет Джин, если полезет, куда не просят, а так она лишь убедится, что этот малознакомый парень в порядке. Лезть в его драму она не станет — своей хватает по горло. По пути он попытался вспомнить, когда забрал у Курта Писание и куда мог его сунуть. Вещи поменьше обычно находились в карманах, а побольше — в подвале дома. Куда он задевал украденное в школе, Питер еще не выяснил. Зачем он это делал, Максимофф перестал задумываться уже давно. Даже с помощью школьного психолога нельзя справиться с клептоманией, если у тебя есть неограниченный доступ буквально ко всему на свете. Жаль, отца нельзя вот так просто забрать себе.

* * *

В кабинете Чарльза спокойно, и не скажешь, что это обитель директора школы, пусть и мутантской. А еще в кабинете профессора стояло фото с Эриком; Питер задержал свой взгляд на изображении, а профессор на секунду застыл, качая головой. Черт его знает, в курсе ли был он родства Питера со своим лучшим другом, или просто беспокоился, что сверхбыстрый мутант нашел себе кумира и по его примеру пойдет бороться за права мутантов путем обкрадывания близлежащих супермаркетов. С учетом прогрессирующей клептомании спидстера катастрофа могла принять масштабы, равные опрокидыванию Эриком стадиона на Белый Дом десять лет назад — в целях демонстрации мощи мутантов.

Впрочем, о чем там думал профессор, Питеру было не интересно, но ему в голову Чарльз точно не лез — Максимофф бы заметил, если бы там появились слишком уж медленные мысли. То ли Чарльз, подобно Джин, боялся головокружения, то ли просто уважал личное пространство. Питер поставил на второе и принял как данность тот факт, что телепат его с Эриком никак не связывал.

Порой ему хотелось рассказать все Ксавье, ведь тот поймет: спидстер увидел еще тогда, в Пентагоне, когда Чарльз со всей дури приложил по лицу Магнето, что в профессоре такую бурю эмоций может вызывать лишь дорогой ему человек. От осознания близости с кем-то, кому Эрик тоже не безразличен, сердце заныло какой-то приятной болью.

— Итак, Питер, — профессор подкатился ближе, смотря так ласково, совсем по-отечески — Эрик бы так, наверное, не смог, — принимая твое желание остаться в школе, задаюсь вопросом, чем бы тебя занять.

— Желаешь эксплуатировать детский труд? — усмехнулся тот.

— В этом-то и проблема, — вернул усмешку директор, — ты не ребенок, и на занятия тебя не отправишь. — Преподавать — уж извини, но это место мне слишком дорого, чтобы подвергать его такой опасности. По крайней мере, не сейчас.

— Можно, я просто останусь здесь, пока это не заживет, — поморщился Питер, указывая на ногу. — Мне домой в таком виде возвращаться нельзя. Думаешь, нет никого страшнее Апокалипсиса? Ты мать мою в гневе не видел… — он заткнулся ровно на том моменте, где собирался спародировать Магду с ее «добром это не кончится» — она упомянула это, когда сын отправился вслед за отцом, — и проглотил горькую усмешку. Мама в чем-то была права. — Знаешь, несмотря на то, что я вырос, матерям же этого не объяснишь, — пояснил он после заминки.

— Моя такой не была, — грустно улыбнулся профессор. — В любом случае, ты прав: для родителя ребенок в любом возрасте будет слишком мал.

— Нет, — качнул головой Максимофф, — иногда дети оказываются слишком взрослыми для родителей, — наконец сфромулировал он, пытаясь понять, о Магде он сейчас говорил или об Эрике.

— Просто присмотри за младшими курсами, ладно? — вздохнул профессор. — Они после произошедшего слегка дезориентированы, и им бы не помешало немного твоей беззаботности.

— В смысле, не дать им стать такими же угрюмыми засранцами, как Магнето, и возненавидеть мир? — Как бы Питер не старался, не упоминать Эрика то там, то здесь не получалось. Он вспомнил свою первую влюбленность в средней школе: тогда он тоже вставлял имя одноклассницы Камиллы по поводу и без, на что мать, улыбнувшись, сказала: «Может, пригласишь ее уже на свидание?» Что бы Магда сказала, узнай, что он при любой возможности упоминает имя отца?

— В смысле показать им, что не все сейчас так плохо, — а у профессора усталый голос. Он теперь почти всегда выглядит усталым.

Питер вспомнил, как тот выглядел в первую их встречу, и почему-то не узнал его. Тот человек был потерянным, слишком нервным, но все же не усталым. Тот человек явно и жить-то не особо хотел, тонул в пучине боли и сожалений, но цеплялся за какую-то идею, словно за спасательный круг, что поможет ему выплыть. Этот Профессор уже не тонул: отягощенный целым грузом проблем, своих и чужих, он хорошо держался на плаву, но все же уставал. А прошлая боль и утраты лишь заставляли его сильнее цепляться за тех, кто ему дорог.

Питер никого и ничего не терял, но гнетущее чувство неполноценности преследовало его с самого детства. Он считал, что все дело было в отце и что найдя его, воссоединившись с ним, — он обретет покой, к которому пришел профессор. Питер понял, что глубоко ошибался, завороженно глядя, как Эрик восстанавливает школу. Леншерр был таким далеким, как бы близко не стоял: смотрел сквозь сына и не видел ничего, кроме еще одного неблагодарного мутанта, не понимающего, что он — Магнето — борется за них. Отец ясно обозначил свою позицию по данному поводу еще во время невероятно долгого путешествия по шахте лифта в Пентагоне.

Максимофф хотел бы сказать, что не раскрылся отцу лишь потому, что боялся оказаться ненужным, да сам уже понимал — все это ложь. Он не сказал Эрику не потому, что это знание могло быть совсем не нужно Магнето, не потому, что это могло оказаться не нужно ему самому, а потому, что это могло оказаться не то, что нужно. Что тогда придется искать новую причину собственной нецелостности. Пускай отец останется той запредельной мечтой, что будет греть его сердце, а он вылечит ногу, вернется домой, обнимет сестренку, попытается найти работу и, может быть, даже перестанет воровать. А пока просто нужно натянуть привычную улыбку и заставить поверить других, что все хорошо, только вот…

— Боюсь, для этого мне самому нужно в это верить, — уже обращаясь к профессору, добавил он, нашаривая в кармане шоколадный батончик. Того там не оказалось, зато откуда-то появились карандаш, упаковка жвачки и скоросшиватель для бумаги, который, кажется, теперь называют степлером. Питер вспомнил, что это новомодное изобретение недавно покоилось на столе Чарльза. Что ж, бегать он не мог, но скорость в руках никуда не пропала. Куда же делась эта чертова книга Курта? Чарльз на секунду застыл, а Питер почувствовал в голове что-то тягучее, словно патока, медленное и неповоротливое.

— Ты чем-то расстроен? — удивленно спросил Ксавьер со слегка помутившимися глазами — путешествие по голове Ртути подобно путешествию со Ртутью — вызывает легкое головокружение и желание выплюнуть завтрак.

— Это неприятно, когда в твоей голове копаются, — с наигранной обидой заявил Питер. «Прочитай, найди, помоги мне», — мысленно взмолился он о помощи, хотя сам не знал, что такого должен был найти там профессор. — Там словно улитка ползает. Я уже молчу, что это просто неприлично. Я был о тебе лучшего мнения. Ну, за исключением того случая, когда ты заявился ко мне домой в образе престарелого наркомана.

— Вот еще, — улыбнулся Ксавьер, явно не расслышав мольбы — даже в его столь умную голову не пришло, что кто-то хочет, чтобы его мысли прочли, — я просто оценил твое эмоциональное состояние. Обычно люди, наоборот, чувствуют умиротворение, когда телепат проникает в их разум, но с тобой все не так: я попросту не поспеваю за твоими мыслями, не могу сосредоточиться, и оттого ты меня чувствуешь. Кстати, нехорошо так — про Библию.

— Но тем не менее порыться в голове ты у меня можешь? — чуть ли не с надеждой спросил Питер, проигнорировав заявление о святости Писания.

— Не вижу смысла, — пожал плечами профессор, явно не расслышав в голосе собеседника какой-то подтекст. Для всемогущего телепата Чарльз иногда был до одури слепым. — Разве тебе есть что скрывать?

— Разве что, кто устроил вечеринку по поводу отстройки школы. Но я вам не выдам этот секрет, пытай, сколько хочешь. И тебя ждет горькое разочарование — это был не я, — заверил его Максимофф.

— Даже знать тогда не желаю, если от тебя я такого ожидал, то от кого-либо еще из школы — нет, — устало потер висок Чарльз, все же о чем-то задумываясь. — Так что тебя беспокоит, Питер?

Ответить он не успел: к ним буквально ворвалась Рейвен.

— Что? — резко перевел на нее взгляд профессор, и Питеру на секунду показалось, что Чарльз сейчас выпрыгнет из кресла, несмотря на неспособность ходить.

Мистик молчала, буравя взглядом названого брата, а потом почему-то кинула еще один виноватый взгляд на Питера.

 — Эрик, — едва слышно произнес Ксавье и, встретившись с Ртутью глазами, опустил взгляд на его ногу и снова посмотрел на Рейвен: — Не поможешь добраться до холла? — кивнул он ей.

У Питера сердце подскочило куда-то в район головы и тут же, сделав стремительный кувырок, рухнуло вниз: профессор никогда никого не просил помощи с креслом. Случилось что-то из ряда вон выходящее. А ведь было все вроде почти хорошо!

Питер понесся за профессором и Мистик так быстро, как только мог на своих костылях, и застал в холле Зверя, державшего на руках Эрика, словно тряпичную куклу.

Глаза того были закрыты, и он явно мычал что-то нечленораздельное. Сердце Питера перестало пропускать удары ровно в тот момент, когда он понял, что водолазка и пиджак Леншерра насквозь пропитаны чем-то темным — кровь хорошо видна на светлой ткани. Сквозь полубред Магнето шептал что-то, а Питер мог различить лишь неясные очертания слов: «Чарльз», «девчонка», «она».

— Уйдите, — почти зарычал Хэнк, и Питер поспешно отскочил от бегущего Зверя, — мне нужно в медотсек.

Чарльз, схватившись за висок, покатился вслед за ними, по пути, видимо, разбираясь в голове охваченной бессвязным бредом Леншерра. Он застыл у палаты, словно найдя в голове Эрика какую-то страшную разгадку, посмотрел на Питера и попросил:

— Ты можешь проследить, чтобы дети тут не расхаживали?

— Я… — Максимофф замялся, пытаясь придумать достойную причину остаться здесь, а не успокаивать школу, которая уже видела представление, в главной роли которого был Магнето.

— Я успокою детей, — вдруг предлагает Мистик, и Питер послал ей почти благодарный взгляд. Чарльз нахмурился, но больше ничего не сказал, лишь молча замер у двери.

Максимофф не знает, сколько они стояли тут — его часы остались на полке в комнате Саммерса и Курта, где он ночевал сегодня, — но ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем профессор вдруг убрал руку от виска, схватился за ручку двери и въехал в медотсек, оставляя дверь открытой. Питеру приглашение и так не требовалось.

— Какие прогнозы? — кивнул Чарльз Маккою, который уже успел принять человеческий облик и носился вместе со школьной медсестрой по помещению.

— Рану мы обработали и зашили. Эрику повезло, пройди инородное тело чуть правее — ему бы пришлось удалять селезенку, а так как у нас в школе таких возможностей нет... Крови он потерял не так много, но я бы все равно сделал переливание. Видимо, он как-то перестроил клетки, содержащие железо, и замедлил кровотечение, — с искренним интересом доложил Хэнк — любитель всякой научной дребедени, связанной с мутациями.

— Я могу дать свою, — великодушно заявил Питер, стараясь сделать голос менее напряженным, и на удивленные взгляды тут же пояснил: — У меня первая, универсальная.

— Мы понятия не имеем, как Эрик отреагирует на такое переливание. Клетки твоей крови несколько ускорены, — безапелляционно отрезал Зверь.

— Ладно, я понял, — отмахнулся Питер. — Что с ним было?

— Проткнули прутом от забора, — быстро идентифицировал предмет Чарльз. — Как он добрался сюда? — спросилон у входящей Рейвен.

— Дополз, — пошутила Мистик и тут же серьезно добавила: — Это единственное место, куда он мог пойти.

— Он вроде в порядке, — взглянув прямо в глаза Рейвен, сообщил Маккой.

— Я в этом и не сомневалась, — с уверенностью всезнающего Чарльза произнесла Даркхолм, а Ртуть задумался: это она так в Эрика верила или в способности Хэнка? Питер догадался, что между Рейвен и отцом когда-то что-то было. Впрочем, как между ней и Зверем.

— На него напала девушка-мутант, — заявил профессор, явно покопавшись в голове друга. — Мутант, нападающий на практически лидера движения за права мутантов? У нас проблемы.

— Нет, Чарльз. Мутант, победивший Эрика, — возразила Мистик. — У нас очень серьезные проблемы.

— Расспросить вы его сможете не раньше вечера, — сняв очки, покачал головой Хэнк.

— На том и порешим, все отправляются по своим делам. Для остальных — все в порядке, не произошло ничего экстраординарного.

Профессор уехал, а Зверь выгнал всех остальных из медотсека. Питер практически убежал — насколько это было возможно в его нынешнем состоянии — от Рейвен. Впрочем, та вроде и не собиралась подходить к нему.

Не то чтобы Питер волновался слишком сильно — Эрик вряд ли стал человеком, за которого бы тот мог тревожиться до помутнения рассудка, но Ртуть почему-то чувствовал потребность поговорить с кем-то близким. И потому он спустился в холл, в котором стоял телефон.

— Мам?! — радостно выкрикнул он, услышав короткое «да» на том конце провода.

— Питер? — почти удивленно и с явным облегчением спросила Магда. — Где ты?

— В школе профессора Ксавьера. Знаю, были новости, что она разрушена, но все в порядке.

— Ну да, где же еще тебе быть, — вздыхает она и на секунду замолкает. — Он ведь там, да? Это был он? — Ну да, сложно не заметить взбесившийся по всему миру металл.

— Не совсем он. Он ушел, — бессовестно соврал Питер и тут же добавил правды: — Я ничего ему не говорил.

— Надеюсь он до конца жизни этого не узнает, — процедила Магда, а Ртуть до побеления костяшек сдавил трубку — еще чуть-чуть, и та треснет.

— Я тут задержусь немного. Тут много таких, как я. Ты говорила, что я мало общаюсь с людьми.

— Если я запрещу, это что-то изменит? — с усмешкой поинтересовалась миссис Максимофф.

— Нет, — в тон ей ответил сын. — Позови Софи. Хочу с ней поговорить, — Питер услышал, как трубку опустили на тумбочку в коридоре, какую-то возню, шаги, а потом звонкий голос сестры почти оглушил его.

— Пит! Где ты? Что творилось в мире? Ты там был? — затараторила она.

— Я в хорошем месте. Это долгая история, в ходе которой одна девчонка победила монстра. Ну, и я тоже поучаствовал.

— Кто был этим монстром? — после недолгого молчания спросила Софи.

— Не он, — тихо ответил Питер, понимая, что крылось за простым вопросом. — Я пока не вернусь, ладно?

— Я соскучилась, — канючит та — знает, как это действует на брата. «Нет-нет-нет, Софи, «магия» твоего нытья действует только при личном общении, по телефону ты меня не разжалобишь», — подумал Питер, стараясь не сорваться и тут же не поехать домой. — И мама тоже, хотя она, наверное, тебе этого не говорила.

— Много пьет? — тихо спросил он, оглядываясь вокруг. — Ты только не обманывай.

— С твоим отъездом — каждый день. Словно чего-то боится. «Не чего-то, а кого-то», — мелькнуло в голове у Питера. — Он там?

— Он ушел, но вернулся, у него проблемы. Только маме не говори, хорошо? И нет, я не сказал ему.

— Трус, — констатировала Софи без возможности оправдаться.

— Знаю, — пожал плечами Питер. — А ты до тринадцати верила в воображаемую сестренку Кэтти — все мы не идеальны. Чувак с когтями и смешными бакенбардами потом еще долго спрашивал, про кого это мать тогда говорила, ведь сестра у меня одна.

— Забудь ты уже про нее, — обиженно отмахнулась от него Софи. — Я знаю, что ты мне не веришь.

— А ты не веришь мне, что я не краду твою косметику, — хмыкнул брат.

— Но ведь ты крадешь ее! — почти злобно выкрикнула она.

— Я не специально, — говорить сестре, что он даже не замечает, как в его комнате оказываются тюбики блесков, помад и коробочки теней, смысла не имело, — сестра это и так понимала.

— Знаю, — явно подавила вздох Софи. — Слушай, это прозвучит банально, но кем бы он ни был, тебе нужно ему сказать. Не ради него, а ради себя.

— Ты вот знаешь своего отца, много радости это тебе принесло? — мстительно заявил Питер.

— Это другое, — отмахнулась вредная сестренка.

— Просто смирись с тем, что наша мать не умеет выбирать мужчин, — Питер равнодушен.

— Может быть, — усмехнулась Софи. — Ладно, слушай, мне пора на тренировку. Обещай звонить, хорошо?

— Обязательно. Номер запиши.

* * *

— Как он? — спросил Питер у Зверя, задумчиво наблюдающего за Леншерром. За окном уже темно, а в особняке стоит непривычная тишина. Днем от шума хотелось забиться в самый дальний угол.

— Стабилен, — лаконично ответил тот, переводя взгляд с каких-то приборов на спидстера.

— Он ведь был и твоим другом? — с трепетом, возникающим всегда, когда он расспрашивает о молодости отца, выговорил Максимофф.

— Очень верное замечание — был, — Маккой нахмурился, но чем вызван такой интерес к прошлому, не уточнил.

— Где Сьюзен? — оглянулся Питер и, не находя в отсеке медсестры, прислушался в звукам соседнего помещения.

— Отправил спать.

— Уверен, что профессор захочет тут же знать, если он очнется. Я могу с ним посидеть, мне не сложно. Кровать рядом удобная, да и не храпит он, как Скотт.

— Да, наверное… Было бы неплохо, — Хэнс снял очки и устало потер глаза. Маккой был дико напряжен, едва ли не посинев.

— Рейвен дежурит по школе? — вспомнил про Мистик Ртуть.

— Да, Чарльз отправил ее сегодня. Ему неспокойно, и что кто-то из боеспособных не будет спать, кажется ему безопасным, — кивнул Хэнк, а Питер перевел взгляд на мертвенно-бледного Эрика, и сердце на секунду опять застыло.

Маккой ушел, а в медотсеке стало так тихо, что Питер расслышал совсем слабое дыхание Леншерра. Ртуть, почти не стуча костылями, устроился на соседнюю кровать, повернул голову в сторону Эрика и не заметил, как тут же провалился в сон — сегодняшний день явно всех утомил.

* * *

— Катрина, — сквозь сон услышал Питер бред отца, и вместе с тем характерный звон — все металлическое предусмотрительно убрали, но с железными спинками больничных кроватей сделать было нечего. Питер подскочил, прыгнул на стул у кровати Эрика, едва не споткнувшись здоровой ногой о собственный ботинок, и резко положил руку на плечо отца, опираясь второй о схваченный костыль.

— Эй, очнись, — затряс он его, слыша как в соседнем коридоре что-то с глухим стуком ударилось о стену, — успокойся, ты нам сейчас всю школу разнесешь. Не жалко трудов своих?

Эрик вдруг открыл глаза; в коридоре вновь что-то упало, на этот раз окончательно, а очнувшийся металлокинетик подозрительно покосится на держащего его за грудки Питера.

— Опять ты, — почти застонал «великий и ужасный», сейчас до одури жалкий и беззащитный. — Где Чарльз?

Питер уже намеревался, схватив костыли, бежать за профессором, но звук шагов в коридоре оповестил о том, что пробуждение Магнето не было пропущено обитателями школы.

Когда Хэнс, Мистик и Ксавьер оказались в лазарете, Питера никто не выгнал как надоедливого ребенка. В конце концов, к подросткам его не причислишь, а до остальных он все же не дорос.

— Она сказала, что ее зовут Катрина, — слабым голосом сообщил Эрик собравшейся «делегации». Девушка-телекинетик — и еще черт те знает что у нее в запасе — бросалась какой-то энергией, — задумался на секунду Леншерр, перевел явно сбившееся дыхание и продолжил: — Красными всполохами. И еще, она явно действовала на меня психологически, но она не телепат, иначе бы просчитывала мои удары. Иначе бы я не выжил, — как-то не совсем к месту добавил Эрик.

— Что с ней? — быстро и конкретно поинтересовался Рейвен. — Как она тебя нашла? Что хотела?

— Я спихнул на нее трехтонный джип, было немножко не до проверки ее состояния, но мне почему-то кажется, что девчонка выбралась, — усмехнулся Магнето и тут же поморщился от боли. — Она просто хотела убить меня, наверное, таких много, — почти грустно протянул он и вдруг очень серьезно заявил: — Она была в ярости. Действовала необдуманно, просто на эмоциях. Что-то упомянула про Апокалипсиса, но когда в тебя летят прутья от забора, которые ты сам же до этого и вырвал, обороняясь, как-то не до расспросов.

— Как она выглядит? Нам надо знать, кого опасаться, — резонно заметила Мистик.

— Можно? — Чарльз каснулся виска указательным пальцем, глядя Эрику прямо в глаза. Тот утвердительно на секунду прикрыл их, а через секунду в голове Питера медленно всплыл образ красивой шатенки, мечущей в отца алые всполохи света. Ни дать ни взять, ведьма. И смотрела под стать — яростно, словно умалишенная, и на шее резной серебряный медальон, прямо как у колдуний из сказок.

— Очень напоминает чокнутую, — озвучила всем пришедшую в голову мысль Рейвен. — Может, ей не понравилось, что ты предал Апокалипсиса. Или наоборот.

— Надо найти ее в любом случае, она опасна, — заявил Чарльз.

— Может, конечно, вам плевать, — вклинился в их разговор Питер, — но я все же скажу. Зачем искать того, кто, вполне вероятно, хочет вас убить? Она сама придет, если ей потребуется.

— Вот поэтому тебе еще рано становится учителем, — вздохнул Чарльз, что-то слишком часто упоминающий тему преподавания и Питера в одном предложении. От мысли, что Ксавьер всерьез рассматривал его кандидатуру в качестве учителя, вдруг стало неуютно — заставит ведь еще, с телепата станется. Вдруг у него там недокомплект. — Давайте спать. А ты, Питер, можешь идти спать в комнату, состояние Эрика уже улучшилось.

— Да и я тут неплохо устроился. Все лучше, чем слышать храпение Скотта или получить в глаз от чересчур длинного хвоста Курта. Да и вдруг вот ему, — Питер кивнул на Леншерра, — опять приснится кошмарик. Хоть разбужу.

— Да, я подумаю о другой комнате для тебя, — согласился профессор, а Максиммоф опять начал беспокоиться — он тут, пока не заживет нога, не более. Зачем искать комнату? — Просто у нас все еще проблемы с мебелью.

— Мне и здесь неплохо, к тому же я, — спидстер кивнул на ногу, — тоже вообще-то больной.

— На голову, — процедил до этого молчавший Эрик, видимо, не обрадовавшийся неожиданному соседству. Питер застыл на секунду, не зная, что ответить на такую наглость — ему впервые нечего было сказать, а если Мистик еще раз сочувственно глянет на него, то он кинет в нее костыль.

— Если что — зови, — бросил Ксавьер Питеру, так и не удосужившись уточнить, что это «если что». — Выздоравливай, Эрик, есть ощущение, что ты нам понадобишься.

— Эй, — спросил Питер, когда все прочие покидают помещение, — может, тебе надо чего?

— Нет, — тихо ответил Леншерр, плотно сжав пересохшие губы.

— Почитать что-нибудь, поесть. Я мигом… — продолжил Максимофф, но тут же, опомнившись, добавил: — Ну, не совсем.

— Просто заткнись, — явно борясь с желанием кинуть в него что-нибудь металлическое, не со злобы, нет, просто чтобы замолчал, процедил Магнето.

— Знаешь, не будь таким мрачным. Ты же живой, все хорошо, — беззаботно заявил Питер, стараясь не реагировать на слова отца и не замечать, насколько они его на самом-то деле обижают.

— Будет прекрасно, если я переживу эту ночь и не умру в муках от твоей нескончаемой болтовни, — раздраженно бросил тот, а потом уже более спокойно, с явным извинением, добавил: — Я устал, парень. Я просто устал.

Питер пожал плечами; злиться на больного человека как-то не хотелось, поэтому он молча устроился на кровати — уснуть на этот раз спокойно не удалось. Он думал об Эрике, о напавшей на него девушке, о том, почему Ксавье беспокоится о комнате для него.

Ему снилась Софи, еще маленькая Софи с игрушечной короной на голове, с той самой, в которой она была, когда Ксавье, Маккой и Логан заявились к нему в дом. Сестра гордо заявила: «Я — принцесса», и обиженно поджала губки, словно видя, что ей никто не оказывает должного почтения.

— Ты никогда мне не веришь, Питер, — сильно сжав маленькие кулачки, обиженно бросила девочка, отвернулась и, словно на кого-то смотря, позвала: — Кэтти, иди ко мне, ты мне нужна, Питер опять мне не верит. Катрина!

Питер засмеялся во сне, зная, что никакой воображаемой Кэтти не существует, но застыл, когда к сестре подошла девушка с темно-каштановыми волосами. Одета она была не так, как тогда, когда напала на Эрика, но на шее висел все тот же медальон.

— Софи, — в ужасе вскрикнул Максимофф, — Софи, отойди от нее!

Питер порывался броситься к сестре, схватить ту и умчаться на сверхскорости подальше от этой чокнутой ведьмы, но обнаружил, что его нога опять вросла в землю, как тогда, при битве с Апокалипсисом. Ведьма медленно перевела взгляд безумных глаз на его обездвиженную конечность и хрипло, почти надрывно засмеялась:

— Ты опять ничего не можешь, ты просто жалкий слабак! — в ее голосе почти звучало разочарование.

Она подала сестре руку, и его маленькая Софи, его принцесса, вложила свою маленькую ладошку в ее. Пальцы с длинными красными ногтями крепко сжали маленькую ручку.

— Софи! — закричал Питер. — Софи, остановись, она тебя обманывает! — попытался воззвать к разуму сестры он. — Катрина, — вспомнил он имя девушки, — отпусти ее.

Питер проснулся с именем ведьмы на устах.

— Что с тобой, парень, — лениво, но обеспокоенно спросил Леншерр. — Ты назвал имя Катрины. Тебе что-то снилось?

— Я не помню, — ответил Максимофф, силясь вспомнить, что же ему такого во сне привиделось, что он проснулся с таким гнетущим тревожным чувством. — Я правда не помню, — уже повернувшись к Эрику лицом, заявил он, словно желая доказать, что не врет.

— Девчонка где-то рядом, — констатировал Леншерр и, за неимением возможности отвернуться, просто демонстративно — а, может, Питеру просто, кажется, что демонстративно — закрыл глаза. Спидстер недолго смотрел на металлокинетика, размышляя над тем, спит ли тот или просто погрузился в свои мысли.

О чем там может думать Магнето? О том, как убить ту, по вине которой он сейчас на больничной койке? О том, что собирался сделать, когда уходил из школы? А что он, собственно, собирался делать? Вроде как с планами по уничтожению мира покончено. Что вообще может хотеть человек, являющийся все еще одним из самых разыскиваемым преступников мира, после смерти семьи, после всего, что натворил?

«Что ты собирался делать, отец?» — спросил у себя Питер, глядя на спящего — или нет? — Леншерра, все еще нахмурившегося, словно боль и утраты, преследующие его всю жизнь, не отпускали его даже во сне. Питер попытался представить себя на месте Магнето, понять, чего мог хотеть Эрик в данный момент, но несмотря на усилия, выходило у него плохо. Между ним и человеком, спящим на соседней кровати, была пропасть. Максимофф хотел бы сказать, что ее возможно преодолеть, но сам он в это не верил.

— Катрина, — вдруг снова непроизвольно прошептал он, отворачивая голову от отца, и тут же провалился в сон.

Вставать дико не хотелось, но тревожные мысли, мучившие Питера с самого пробуждения, все же заставили подняться, поэтому Питер, бросив настороженный взгляд на спящего Эрика, ушел из комнаты, стараясь не особо стучать костылями. Рейвен на площадке тренировала мутантов, все остальные ученики сидели по классам, поэтому Ртуть мог спокойно отправиться к профессору, у которого, как он знал, занятий сейчас нет.

— Питер? Ты уже проснулся? Я был у вас утром. Крепко же ты спишь, — то ли пожурил, то ли похвалил его тот.

— Мне сегодня что-то снилось, что-то про эту девушку, но я не помню, — без предисловий начал Максимофф. — Надеялся, что ты сможешь помочь вспомнить.

— Я в этом сомневаюсь, — покачал головой Чарльз. — Понимаешь, я могу читать твои мысли, время от времени, да и то с головокружением.

— Джин вроде смогла, — с надеждой заметил парень.

— Джин слабо контролирует свою телепатию, но она очень сильна, поэтому ей немного некомфортно рядом с тобой.

— Так вот почему она меня шугается, — воскликнул спидстер.

— Да, Питер, ее от тебя тошнит, в буквальном смысле слова, — почти засмеялся профессор.

— Вот сейчас было почти обидно, — нахмурил седые брови Максимофф.

— Не волнуйся, для нее это не всегда — в большинстве случаев она вообще не может проникнуть в твою голову. Чаще всего происходит так, если ты начинаешь мыслить более эмоционально, что ли. Как вчера про Библию. Кстати, ты нашел ее?

— Оказалось, что я складываю вещи на подоконнике в библиотеке. Джин и сказала — туда, видимо, кроме нее никто больше не ходил.

— Вся библиотека пострадала от взрыва, — печально констатировал Чарльз. — Уйдет время, чтобы восстановить фонды.

— Если бы моя нога зажила, мне бы потребовалось не больше суток, чтобы вернуть все в былое состояние.

— Нет, парень, так делать нельзя. Тебе разве мама не говорила?

— Ах, да, когда вы приходили к нам, у тебя не было способностей. Знаешь, — Питер выложил на стол разную мелочь, которую он непонятно где раздобыл: чьи-то резинки для волос, пару монеток, какую-то фотографию, дешевенькую сережку, — когда она узнала об этом, она даже не поговорила со мной, не пыталась помочь, меня к психологу-то школьный учитель отвел. Ей всегда было плевать — ровно до того момента, пока дело не касается ее самой. Ей легче напиться с утра, ведь под текилой жизнь воспринимается куда проще. Надо ли говорить, что я всегда был неблагополучным подростком? Я пре-ступ-ник, — по слогам протянул Питер, — не опасный, но хоть ты представляешь масштабы краж.

— Да, я ведь был в твоем подвале, — усмехнулся директор. — Откуда ты, кстати, утащил игровой автомат?

— Из бара в соседнем городе, — почти гордо заявил Питер.

— Значит, ты помнишь, — констатировал профессор.

— Временами. Чарльз, дружище, клептомания не лечится, чтобы ты там не говорил. Поверь человеку, который знает о ней абсолютно все. Психотерапией обычно достигают нужного эффекта, если пациент сам этого хочет, но со мной нужно учитывать другой критерий — границы возможного. Почему мы вообще об этом говорим? — вдруг насторожился Ртуть. — Скоро я уеду.

— Ты сам-то в это веришь? — вдруг очень внимательно посмотрел на него профессор.

— Не знаю, — вдруг абсолютно честно признался Максимофф, — у меня свои причины здесь оставаться.

— Понимаю, — кивает Ксавье.

— Ты хочешь себе в преподаватели вечного ребенка с клептоманией? — вдруг распалился парень. — Ты серьезно?

— Если уж я не могу удержать отца, то, может, хоть сыну помогу, — вкрадчиво заявил Ксавьер, а Питер почувствовал, что челюсть у него падает куда-то на пол.

— Ты, чувак, очарователен в своем нежелании вмешиваться в чужую частную жизнь, — саркастично заметил Ртуть, отойдя от удивления. — Я что, — спидстер кивнул на фото на столе, — приложение к этой вещице, когда Эрик уйдет? Вообще, мне помнится, в первую встречу ты назвал меня придурком.

— Я тогда был не в лучшем состоянии, — очаровательно улыбнулся Чарльз. — И я знаю границы дозволенного, что можно читать, а что нет.

— И как же ты их установил? — ехидно спросил парень, на что профессор не нашелся, что ответить.

— Так что со сном, Питер? — проигнорировав его вопрос, перевел тему директор.

— Я почти абсолютно уверен, что мне снилась эта Алая Ведьма, — Питер картинно сделал устрашающие глаза.

— Алая Ведьма? — уголки губ Чарльза дернулись вверх. — Забавно.

— Да, с утра придумал. Круто, правда? Ну, алая дымка из рук, темно-красный пиджак и брюки, пугающий медальон.

— Питер, она была в водолазке. Красной. И в юбке вообще-то.

— Да, точно, — вспомнил Питер, — но я помню и другой образ. Почему-то. И медальон, он мне кажется смутно знакомым, но я не могу вспомнить, откуда. Наверное, все из-за сна, который я не помню. Я просто знаю, что мне снилась она. Да и Эрик слышал, как я произнес ее имя.

— Интересно, — нахмурился Чарльз. — Прости, я не могу тебе помочь. Я улавливаю обрывки твоих мыслей, а ты говоришь о целом сне или воспоминании. Я бы посоветовал сеанс гипноза, но сомневаюсь, что он на тебя действует.

— Это я проверил еще со школьным психологом. Она, отчаявшись что-либо сделать, пригласила коллегу-гипнотизера. Премерзкий был дядька, видел бы ты его лицо, когда он понял, что у него ничего не получается. Ханна — мой психолог, тогда расстроилась. Ханна хорошая.

Профессор не ответил: развернулся на сто восемьдесят градусов на коляске и подъехал к фото, стоящему на столе. Почему-то долго вглядывался в изображение некогда лучшего друга.

— Я искал Катрину, но нашел лишь упоминания о ней, если с ней и есть еще кто-то, она укрывает их. Она вряд ли телепат, но она управляет какой-то энергией, воздействующей на человеческое сознание.

— Чего же она все-таки хочет? Убить Эрика? — осторожно спросил Питер, чувствуя, что не на шутку начинает беспокоиться.

— Судя по всему, да. И скорее всего, она радикал, — Чарльз оторвался от созерцания бумажной копии друга и снова повернулся к Питеру.

— Думаете, людей ненавидит? — усмехнулся тот. — Они бы, по идее, должны были подружиться с Магнето.

— Сомневаюсь, он не только непостоянен в своем стремление уничтожить человечество, к примеру, я не утверждаю, что Эрик на самом деле хочет это сделать, — добавил Ксавьер, видя, что Питер собрался что-то возразить, — но он еще и потенциальный конкурент.

— В смысле? — задумчиво протянул Максимофф.

— Власть, — коротко, но очень емко произнес Чарльз. — Новым миром, который хотят построить мутанты-радикалы, должен кто-то управлять. Многие бы сочли кандидатуру Эрика приемлемым вариантом. Что бы там не говорила эта девушка своим соратникам, если таковые есть, я думаю, это все же основная причина.

— Отлично. Что, будем бороться за место под солнцем для Эрика? Кем тогда буду я? Наследником? Заманчиво. Надо только ему не забыть сказать, чтобы в завещание включил. А он? Что вообще он собирается делать? — снова задался так интересующим его вопросом Максимофф.

— Он сейчас вынашивает на первый взгляд миролюбивые планы, мешать я ему не собираюсь.

— Значит, он уедет? — мрачно спросил Ртуть.

— Да, даже если ты расскажешь ему правду, — качнул головой Ксавье. — Вернее, тем более, если ты расскажешь ему правду. Существование взрослого сына лишь убедит его в своей правоте.

— Если ты говоришь, что ничего криминального он не планирует, почему я не могу уйти с ним?

— Можешь, — согласно кивнул Ксавье, — но не думаю, что ты это сделаешь.

— Почему? — вскинул брови вверх спидстер.

— Тебя не Эрик беспокоит, а что-то другое.

— Ее зовут Софи, и ей пятнадцать, — после некоторого молчания заявил Питер. — У меня, кроме нее и мамы, никого нет. Эрик не в счет.

— Да, — усмехнулся профессор, вспоминая что-то, — видел ее тогда. У тебя милая сестра. И мама.

— О поверь, она маленький дьявол. Не мама, сестра, — почему-то поправился Питер.

— Так при чем здесь она? — заинтересованно взглянул на него Ксавьер.

— Не знаю, просто ощущения. Знаете, мысли у меня в голове, бывает, проскальзывают, минуя сознание, в бессознательное. Поэтому я, бывает, не помню, что что-то взял. Моя способность усугубляет клептоманию. И я часто не помню сны, вернее, практически всегда. Знаю, что мне что-то снилось, но не помню. Сейчас именно такое ощущение. И возникает оно при одной мысли об этой девушке. Катрине.

— Только того, что она будет играть с эмоциями обитателей школы, еще не хватало, — вздохнул Чарльз. — Эрику тоже снилась она.

— Даже Джин надо быть в непосредственной близости, чтобы так влиять. Или я не прав?

— Мы понятия не имеем, как работают силы этой девушки, а ты находился сегодня в одной комнате с Эриком, возможно, она пыталась добраться до него, а ты попал под раздачу. Из твоей головы нельзя вытащить информацию, но вот вложить — да. Просто она будет для тебя другой, неестественно медленной.

— Я понял, чувак, что ты сам ничего не понял, — усмехнулся Ртуть.

— Это не математика, Питер. А все, что связано с сознанием человека, крайне нестабильно, — извиняюще произнес профессор. — Да, — Ксавье посмотрел на часы, — скоро перемена, а после у меня урок, так что тебе пора. И Питер, зайди к школьному завхозу. У тебя теперь отдельная комната. На первом этаже, в правом крыле.

«В крыле преподавателей», — вдруг припомнилось Питеру.

— Все слышала? — тихо спросил Чарльз у Рейвен, выходящей из смежной с кабинетом комнаты, когда Максимофф для временного инвалида через чур быстро покинул помещение.

— Откуда ты знаешь, как отреагирует Эрик? — мрачно заметила та. — Напугал мальчишку.

— Я понятия не имею, как он отреагирует. Но он должен уехать. И как можно скорее.

— Я не понимаю, еще вчера ты почти радовался, что Эрик ненадолго остался. Что такого тебе сказал Максимофф?

— Она пробралась им в голову, Рейвен. Теперь я это понимаю. Но я понятия не имею, что она на них насылала или что искала. И может ли она вообще там что-то прочитать. Меня выталкивает, словно я чужой. Я мог блокировать Эмму Фрост, мог блокировать Джин, двух сильнейших телепатов, но это что-то другое, и дело не в силе или слабости. Это просто что-то, незнакомое мне. Чужое, если так понятнее.

— Значит, она воздействовали на Эрика, а Питер, спавший рядом, просто попал под воздействие. Похоже на то.

— Эрика нужно как можно скорее поставить на ноги, — безапелляционно заявил Ксавье.

* * *

Максимофф больше в медотсек не заходил — смотреть на кислую морду Магнето совсем не хотелось, особенно после того, что сказал профессор. Эрик уедет — этого не изменить. Профессор не мог знать это наверняка, но Питер почему-то сам так считал. Говорят, что если чего-то боишься, предполагай самое худшее, и окажешься прав. Питер не был рад, что прав.

Новая комната выглядела необжитой и неуютной. Ее бы обклеить плакатами любимых музыкальных групп во всю стену, завалить полки всякой всячиной, навалить в углу кучу ненужного хлама и будет как дома, но чертова сломанная нога…

Если нечем заняться, дни в особняка Ксавье тянутся невыносимо медленно. Все обитатели, быстро отошедшие от неожиданного появления Леншерра, были заняты в основном повседневными делами, учебой, преподаванием, мелкими бытовыми проблемами, а после занятий кто-то выбирался в город, кто-то зависал в огромных окрестностях школы.

Первое время Питер постоянно находился с Куртом и Скоттом, но последний стал много времени проводить с Джин, а та в присутствии Ртути все время прикрывала глаза и пыталась сосредоточиться на Саммерсе, что любезно предложил свою голову для перенаправления чересчур активной энергии Грей. Как будто бы у него был выбор? Попробуй отказать телепату, особенно если он тебе еще и нравится. Так что в присутствии Питера Саммерс был под полным ментальным колпаком. Или под каблуком. И только когда Максимофф уходил, Джин расслаблялась и позволяла себе просто влиться в какофонию голосов, звучащих вокруг, не концентрируясь на одном человеке.

Скотт был с Джин почти всегда, поэтому Питер просто перестал появляться рядом с ним. С Куртом ситуация обстояла другая: тот в своей великодушной манере не обижался на стащенные у него вещи или другие закидоны друга, но он всерьез решил излечить его от этого заболевания путем обращения к Богу. Питеру в такой исход дела верилось слабо, но он от нечего делать даже помолился. Курт был дико счастлив, а Ртуть что-то особого снижения желания стащить у Вагнера карандаш не почувствовал. Карандаш он так и не стащил — хвостатый тогда им начал что-то записывать в своем блокноте.

Ороро же постоянно таскалась с девчонками, бывало, даже с той же Джин. Те в его присутствии начинали шептаться, глупо хихикать, часто оставляли автографы на и так уже разрисованном гипсе, вечно норовили сесть с обеих сторон, лишив пути к отступлению, и начать расспрашивать о всякой ерунде, и вообще вели себя как обычные девчонки. Решив, что он для них все же староват, Питеру пришлось и с Ороро свести общение на минимум.

«Ей-Богу, Чарльз, — поругал про себя профессора Питер, — ты знал, чертова твоя телепатическая башка, что я уже воспринимаю их как мелких!»

Со скуки Максимофф начал читать книги, которые ему посоветовал Ксавье, втихаря пить пиво с учителем биологии: мутантом, контролирующим растения — чувак явно профессию под талант свой подбирал! — приходить наблюдателем на тренировки Рейвен, слушать нудеж Хэнка про всякие уникальные генетические изменения в мутантах, пару раз даже давал ему кровь на эксперименты.

Во время таких визитов он поглядывал иногда на Леншерра, начинающего потихоньку вставать. Хэнк однажды за своевольное отлучение от места принудительного лечения на него так рыкнул — а он был в тот момент даже не синий, что Питер чуть со стула не подскочил прямо на обе ноги: и больную, и здоровую. Эрик тогда разозлился на Маккоя, начал кричать про то, что пока он тут лежит, там то да се. Максимофф не слушал, он наблюдал за тем, как медленно позвякивают всякие металлические приспособления в лаборатории Хэнка и как кожа того едва-едва принимала голубоватый оттенок, и размышлял, чем прикрываться в случае, если эти двое не договорятся.

Он тогда сделал то, чего, в общем-то, давно уже не получалось — притянул к себе какую-то длинную тупую металлическую палочку со стола ученого, что промелькнула между Хэнком и Эриком прямо в его ладонь.

— Вы видели, да, видели? — радостно завопил Питер, не от того, что его слабые от рождения способности к металлокинезу не дали сбой, а что эти двое наконец заткнулись, и он находится в относительной безопасности. — Круто, да? Ты видел, чувак? — обратился он уже к Магнето с истинной сыновней гордостью.

Леншерр посмотрел на кусок металла так, будто он нанес ему глубочайшее оскорбление, как минимум — предал, а на Питера — как на злейшего врага, которого надо бы прямо сейчас прихлопнуть. Но прихлопывать его вроде как никто не собирался, а Магнето чересчур быстро ушел в свою палату, сопровождаемый уже отчаянным криком Хэнка: «Ну, осторожнее, швы разойдутся». На Ртуть же он посмотрел с каким-то подозрением, хотя промолчал и словом не обмолвился о том, что, в общем-то, слышал разговор спидстера с Рейвен.

«Этот чувак при всей своей положительности банально все еще ревнует Мистик к Леншерру, а теперь, походу, еще и ко мне», — весело подумал Питер и решил сказать Даркхолм не кидать больше на него сочувствующие взгляды. Маккой может не то подумать, а злить Зверя — себе дороже. Сейчас ведь не убежишь.

То ли издеваясь, то ли заживление ноги Ртути пришлось как раз на тот момент, когда Эрику надо было снимать швы, но гипс Хэнк решил ему снять ровно в тот день, когда Магнето собирал пожитки. Собственно, Леншерр пришел — хотя это было слишком громкое слово — к ним всего лишь с небольшой дорожной сумкой. Сумку бесчувственный Эрик потерял на дворе школы, а подобрал ее, заботливо положив на больничную тумбочку, Курт. Телепорт сказал, что металлокинетик никак не хотел выпускать из рук свою ношу, на что Питер сделал вполне очевидный вывод — там лежал шлем, и благополучно про это дело забыл.

Хэнк снял ему гипс — Питер все боялся, что он ему вместе с кожей его снимет, и уже вспоминал услышанные от Вагнера молитвы, но все прошло благополучно, и нога его вроде осталась целой. Он вскочил тогда, собирался бежать, но был остановлен крепкой синей волосатой лапой, схватившей его за руку, — Питер чуть от страха в обморок не грохнулся, ведь буквально секунду назад не лапа снимала с него гипс, а вполне себе человеческая кисть.

— Будешь бегать, вторую сломаю, — пообещал Зверь.

Питер почему-то поверил ему на слово и ушел вполне себе спокойным шагом, правда, ровно до того момента, как за ним закрылась дверь медотсека. Ух, сколько всего он успел сделать за несколько десятков минут свободы и, опьяненный неожиданным счастьем, застыл на лужайке около школы, с удивлением взирая на шлем отца в собственных руках. На чертов антителепатический шлем, который ему вообще нафиг не сдался.

Он выругался так неприлично и так громко, что стоящие сзади девчонки на него покосились, а он поспешил скорее покинуть людное место, пока никто не заметил, что он держал в руках. Ну как, скажите, как он умудрился стащить у Магнето шлем? Ответ в принципе был — если бы он хотел задержать отца — и такие мысли в голове промелькивали, он бы помнил, но Питер не помнил, стало быть, это приступ клептомании, и Магнето совершенно не стоит на него злиться или тем более убивать за такой маленький проступок. С него станется.

— Рейвен! — окрикнул он девушку, при этом успев спрятать на верхней полке шкафа шлем. — Где Эрик? Мне срочно надо его найти. Вопрос жизни и смерти. В прямом смысле этого слова. В общем, я случайно… — спидстер метнулся к шкафу, забрал шлем. — В общем, вот, — указал он на украденную вещь, видя, как округляются глаза Мистик.

— Он уехал. Пятнадцать минут назад, не знаю, он адреса не оставлял. Ты же понимаешь, что он воспримет это как личное оскорбление, невзирая на твою клептоманию?

— Ага, — мрачно заметил Питер.

— Беги, Питер, беги, — вздохнула Рейвен и уже почти про себя добавила: — Хэнк меня убьёт.

И Питер помчался в город, заглядывая в едущие по дороге автомобили, заскочил на автовокзал, осмотрелся там, даже заглянул в переулок, откуда отправлялись таксисты, и уже собирался было отправиться на железнодорожную станцию, как в голове резко помутилось, и он рухнул на землю.

— Это же не Леншерр, — услышал он мужской голос сквозь полубредовое состояние. — Лорна, ты же сказала, что все будет нормально.

— Я шлем отслеживала, а не Магнето, уж извините, что он не у него, — прозвенел капризный голос, а Питер, почти проваливаясь в забытье, но все еще цепляясь за реальность, понял, что говорил ребенок.

— Тихо, — скомандовал глубокий женский голос, — шлем у нас, а Леншерр сам придет. Кто это?

Ртуть из последних сил повернулся и сквозь пелену разглядел копну каштановых волос и красное одеяние.

— Катрина, — прошептал он, прежде чем та сделала взмах рукой и он окончательно потерял сознание.

Питер пришел в себя в каком-то здании, напоминающем ангар или склад. Голова ужасно кружилась, и он с трудом сел, с неудовольствием обнаруживая, что ноги скованы металлом наподобие колодок. Только вот никаких закрепляющих механизмов не было — металл просто обвил его конечности, ровнехонько ложась по лодыжкам. Питер глухо простонал, отмечая, что опять лишен возможности передвигаться.

Ртуть поднял голову и увидел девочку лет тринадцати-четырнадцати, стоящую на огромной установке, похожей на плавильную печь. Здание, похоже, было старым металлургическим заводом — забавно, что они собрались ловить Эрика именно здесь. От внезапно промелькнувшей мысли, что Леншера вроде как собираются тут кокнуть, на секунду сковала паника, но он тут же посмотрел на девчонку, почти ровесницу его сестры, и подумал, пощадит ли ее в случае чего Магнето. Секундный страх за Леншерра прошел, и Питер тут же вспомнил, что, в общем-то, его папашу уже много кто пытался убить, а он как ходил с угрюмым лицом, портя настроение всем вокруг — за всех он, конечно, не ручался, но ему кислая мина Эрика вообще ни сколько не нравилась, — так и продолжает ходить.

Девчонка, что примечательно, зеленоволосая — выходит не одного Питера так жизнь по башке шандарахнула, смотрела в окно и, казалось, совсем не обращала внимания на возню за спиной. Решив, что ей до него дела не больше, чем до мебели, Ртуть, окрыленный недавним успехом в металлокинезе, попытался погнуть металл в том месте, где, как ему казалось, он был наиболее тонок. Он даже слегка почувствовал какую-то вибрацию в пальцах, но железяки так и не пошевелились. Девочка же, не отворачиваясь от окна, махнула рукой, охваченной изумрудной дымкой, что издала какое-то вибрирующее потрескивание, и Питер почувствовал, как металл крепче впился в ногу.

— Привет, — кивнул он своей тюремщице — даже в его голове это прозвучало странно, хоть и было правдой, понимая, что та, несмотря на отстраненность, все же за ним наблюдала. Та отвела взгляд от окна и косо на него посмотрела, а он заметил на ее руках тяжелые браслеты. Обута она была тоже не совсем по теплой погоде: в невысокие сапоги на просто ужасно отвратительной металлической подошве. Ртуть подумал, что девочек с отвратительным чувством стиля следует отправлять на принудительное лечение в какой-нибудь Дом моды. — Меня Питером зовут. Питер Максимофф. Ты управляешь металлом? — восхищенно спросил он, как делал всегда, когда речь шла о чём-то, сильно касающемся способностей отца.

— Я Лорна Дейн, — безразлично бросила девочка, впрочем, интерес все же проявила. Ртуть отметил, что сделала она это после вопроса о ее способностях. Она сделала пару шагов в сторону Питера, а потом, взмыв в воздух, тихо опустилась на землю, а спидстер отметил, что брови у девочки тоже зеленые, необычно подчеркивающие ее выразительные — и тоже зеленые! — глаза.

— Круто, Магнето так же делает, — снова восхищенно протянул Питер, ничуть не кривя душой, и почесал затекшую ногу. Руки ему почему-то предпочли не связывать. «Зря, ребята, ох зря», — мстительно подумал он. Вопрос его Лорна проигнорировала, чем окончательно расстроила Питера — не любил он молчаливых людей. — Зачем вам Эрик? — решив, что ребенка будет разговорить проще, чем тех, кто с ней, все же поинтересовался Максимофф.

— Это не твоего ума дело, — бросила она, но Питер понял, что ей интересно, и разговор она бросать не собирается. — Ты что, пытался снять? — Лорна подняла руку, направляя ее на его «колодки», и ее ладонь снова охватило изумрудное свечение. — Да. Ты слабый металлокинетик. — В ее голосе прозвучало почти разочарование.

— Зато я быстрый. А ты зеленая, — почти всерьез обиделся на такое заявление Питер, решив поддеть. Развелось металлокинетиков, и все норовят не словом, так выражением лица тыкнуть, что он в общем-то ни фига не может. Нашли, блин, высшую способность из существующих.

— Молчал бы. От чего поседел? — не осталась в долгу та.

— Я таким родился. Сначала подумал, что у тебя отвратительный вкус, но сейчас вот думаю, что ты тоже цвет волос себе не выбирала.

— Он мне нравится, он из-за моих способностей. А у тебя странная особенность, — сморщила маленький носик Лорна. — Это как-то связано с твоей скоростью?

— Понятия не имею, — пожал плечами Максимофф.

— Смотрю, ты очнулся, — услышал он глубокий грудной голос и перевел взгляд на выход. В здание входила Катрина, а позади нее шел какой-то латиноамериканец.

— Я, кстати, в порядке после твоей анестезии, и спасибо, что вы так любезны и представляетесь. Ты, как я понял, Катрина, но я тебя зову Алой Ведьмой.

Теперь он мог как следует рассмотреть ее. Шатенка с необычайно светлой кожей, прямые волосы спадают по плечам, едва касаясь лопаток. «Поразительная непрактичность, — прикинул Питер, который не понаслышке знал, что волосы часто любят лезть в глаза, особенно у девушек. — Вот метнет в тебя Эрик арматурой, тебе волосы в глаза попадут, и ты отбиться не успеешь», — почти с беспокойством подумал Ртуть, но вдаваться в размышления на тему того, почему его, собственно должно волновать, пострадает Катрина или нет, не стал.

Она перевела взгляд своих светлых глаз на него, а Максимофф не заметил в них того безумия, что было в воспоминаниях отца. То ли Леншерр помнил не так, то ли это какая-то мутация, но глаза Катрины было светло-голубыми, а не почти черными. Она осмотрела его с искренним таким интересом, но не так, как разглядывают человека, скорее как диковинку, и задумчиво потеребила серебряный медальон, висящий на шее.

Питер вдруг подумал, что ему, по идее, от этого взгляда должно было стать жутко, но… Вдруг стало спокойно, все так… Правильно? Ушла взвинченность, нормальная для человека в его-то положении пленника, перестали бесить ярко-зеленые волосы Лорны и ее безвкусные сапоги, на секунду ушла тревожность за отца.

«Отец!» — вдруг резко подумал Максимофф, выныривая из непонятной волны блаженства, вдруг нахлынувшей на него, цепляясь за мысль об Эрике как за спасательный круг, что вытянет его из пучины. Наверное, подобный эффект бывает от наркотических веществ — Питер не знал, на него они не действовали, но он почему-то был уверен, что это было похоже. — Прочь из моей головы, — едва ли не вслух сказал он. — Ты хочешь убить Эрика! Я должен его спасти!»

То ли так ясно обозначенные мысли подействовали, то ли то, что происходило, просто закончилось, но он вдруг вернулся в прежнее состоянии тревожности. Правда, к нему прибавилась еще и какая-то опустошенность, слишком знакомая, чтобы быть эффектом от новой непонятной хрени, творившейся в его голове, но слишком яркая и четкая, чтобы не быть ее последствием.

Питер снова посмотрел на Катрину и чуть не присвистнул: глаза той и правда слегка потемнели, на руках поблескивала алая дымка, а сама она устало приложила ладонь ко лбу. «Знаешь ли ты сама, что творишь? И контролируешь ли это?» — почти с опаской подумал Максиммоф, но понял, что ее саму он не боится.

— А ты кто? — спидстер посмотрел на мужчину, почему-то желая оторваться от созерцания Катрины.

— Не твое дело, — буркнул тот, впрочем, словно отвязываясь от назойливой мухи, нежели зло. Похоже, этот мужик был самый позитивный в этой компании.

— Какие же вы нелюдимые, — снова пошутил Питер, а потом уже серьезно спросил на самом-то деле волнующую его вещь: — Что вы со мной собираетесь делать?

— Разберёмся с Магнето, и проваливай. Естественно, мы оставим себе фору и тебе еще немного придется полежать в отключке, — всплеснула руками, усыпанными браслетами, Лорна. Невинно так всплеснула.

— Почему бы вам просто не отпустить меня прямо сейчас? — он по очереди обвел их взглядом.

— Малыш, — почти ласково протянула Катрина, — я, по-твоему, совсем дура? Отпущу тебя, и через пять минут Ксавьер обрушит на нас всю мощь своей особенной школы. Знаешь ли, не хотелось бы встречаться с некой Джин Грей. Для Апокалипсиса это уже плохо кончилось, — наигранно посочувствовала ему она. — Почему шлем был у тебя? Где Магнето?

— Свалил, — Питер сделал мах вверх рукой, явно в его представлении означавший «уход в закат», — а его шлем я склептоманил. Случайно, — почему-то поправился он. — Шел отдавать. Сам хотел найти его.

— Удачно зашел, — кинул латиноамериканец.

— Тихо, — остановила их Катрина и, словно прислушиваясь к чему-то, застыла. В ее глазах на секунду блеснуло что-то красное, а руки снова заволокла алая дымка. — Там кто-то есть.

— Это не Магнето, — тут же заявила Лорна, тоже вся напрягшаяся. — Я бы уже почувствовала его магнитное поле.

— Серж, пойди проверь, — скомандовала Катрина, и Питер понял, что все же рулит тут она.

— Так зачем вы хотите убить Эрика? — обратился он к ней, но, когда та проигнорировала его, очаровательно, как ему самому показалось, улыбнулся и почти пропел: — Да бросьте, девчонки. Неужели вам со мной не хочется поговорить? Я же такой милаха.

— А он мне нравится, — заливисто рассмеялась Лорна. — Кэт, — это обращение из уст ребенка почему-то заставило Питера вздрогнуть и вспомнить Софи с ее воображаемой сестрёнкой Кэтти, — давай его оставим? Ты поколдуешь над ним, и он станет шелковым.

— Нет, родная, так союзников не заводят, — необычайно спокойно заявила та.

— Но он же всё равно ничего не поймет, — отмахнулась Дейн.

— Девочки, а вы про меня не забыли? — напомнил о себе Питер, которому как-то разговоры о себе, словно о вещи, не особо-то нравились. — Мне тут скучно вообще-то. Может, хоть расскажете, чем вам Эрик-то не угодил? — Максимофф все же попытался выведать, что такого натворил его горе-папаша.

— С чего бы начать? — вздернула бровь Катрина. — Про мутантов узнали, и в этом виноват Эрик. На Кубе он многих испугал, а после Вашингтона нас стали бояться еще больше, и в этом виноват Эрик. Мы могли мирно существовать, но на это требовалось время. Теперь его нет, и приходится идти на жертвы. А он будет мешаться под ногами. Снова. К тому же, не говори, что Леншерр безвинен. Сколько людей пострадало, когда он в прошлый раз слетел с катушек? Буквально пару недель назад же было.

— Так ты типа беспокоишься о возможных жертвах? — усмехнулся Ртуть, вновь почувствовав какое-то странное ощущение пустоты. — Если ты его убьешь, чем ты будешь лучше?

— Я всем лучше Леншерра, — резко сказала Катрина, и металлу в ее голосе позавидовал бы сам Магнето.

— Я смотрю, вы обе его дикие фанатки, — почему-то буквально почувствовал ее ярость Питер. — Что он вам сделал-то?

— Она уже рассказала. Для сверхскоростного ты слишком долго соображаешь, — протянула Лорна.

— Нет, что Эрик сделал лично вам?

— Не важно, — отмахнулась Катрина, и Ртуть готов был поклясться, что видел, как на доли секунды она переглянулась с Лорной.

— То есть, раскрыть мне свои злобные планы — пожалуйста, а рассказать, чем вам так Леншерр не по нраву, — запретная тема?

— За кого он нас принимает? — с вызовом глянув на Катрину, спросила Дейн.

— Видимо, за врагов, — легко констатировала та. — Питер, — почти терпеливо произнесла она, — нам нужен только Леншерр. Ни тебя, ни тем более кого-либо из школы Ксавьера мы трогать не собираемся.

Максимофф вдруг вздрогнул — он мутантке своего имени не называл, из вредности решив ей не представляться, и снова очень внимательно всмотрелся в Алую Ведьму, против воли остановив свой взгляд на медальоне на ее шее. Массивное серебряное украшение все еще выглядело так, словно сошло со страниц детской книжки, что ему читала мама. Может, поэтому медальон выглядел таким знакомым?

— Не боишься носить металл на шее, отправляясь на схватку с металлокинетиком? — с трудом отпрянув от украшения, спросил он.

Катрина на такой простой вопрос отреагировала до безумия странно: дернулась, как будто ее обожгли, и кинула на Питера почти испуганный взгляд снова вмиг потемневших глаз. Но еще страннее отреагировала Лорна. Она вдруг уставилась на него своими выразительными глазами, словно он сморозил какую-то нелепицу, а потом перевела вопрошающий взгляд на Алую Ведьму.

— Надо поговорить, — с необычайной для ребенка твердостью в голосе сказала она ей.

— Девочки, вы меня пугаете, — шутливо ответил Питер, но он уже не чувствовал себя так спокойно. Обе мутантки почему-то казались до ужаса взвинченными.

— Позови Сержа, пусть присмотрит за ним, — кивнула на Питера Катрина. — На улице поговорим.

Дейн, бросив на Питера еще один подозрительный взгляд, вышла из помещения, а Катрина глубоко вздохнула.

— И что же такого я сказал, что вы тут воздух намагнитили? Не в буквальном смысле слова, хотя насчет этой девчонки я бы поспорил, но…

— Лорна, — резко перебила его Катрин, бросив какой-то до боли знакомый упрямый взгляд, — ее зовут Лорна, а не «девчонка». Ясно?

— Понял, — примирительно поднял руки он. — А я Питер, я не представлялся, но ты все равно откуда-то узнала мое имя. В мою голову не так просто залезть, а уж тем более прочесть мои мысли.

— Я не умею читать мысли, — отмахнулась от него она, но объяснять, откуда его знает, не стала, так как в этот момент в ангар зашел мужчина, которого она назвала Сержем, и Катрина, бросив ему кивок головой, поспешила выйти.

Серж проводил ее долгим взглядом, а потом ненароком глянул на Питера, словно раздумывая о чем-то. Латиноамериканец походил немного из стороны в сторону, видимо, на что-то решаясь, а потом резко повернулся к нему:

— Парень, а эта школа, она всех детей принимает? — сказал он почти что с надеждой в голосе. — Я просто до этого про нее ничего не слышал.

— Всех мутантов, — заверил его Питер, решив, что кажется, вон он, шанс выбраться отсюда и предупредить Эрика.

— Можно тебя кое о чем попросить? — почти робко сказал до этого выглядевший грозным Серж.

— Разве ж я могу отказать? — Питер кивнул на скованные ноги.

— Поверь, ты можешь отказаться, — грустно усмехнулся Серж. — У меня сыну пятнадцать, он живет у тетки по матери. Моя жена погибла в Испании, — снова выдавил из себя невеселую усмешку мутант. — Если со мной что-то случиться, поможешь ему в эту школу попасть? Ему не сладко со способностями в обычной. Его Маркос зовут. Маркос Диаз.

— Хорошо, — в общем-то, даже не раздумывая, согласился Ртуть. — Хотя я не вижу необходимости в условии «если». Он и так бы мог там учиться. Какие способности у твоего сына? — спидстер решил не упускать возможности разговорить Сержа.

— Почти как у меня. Он накапливает солнечную энергию и может ей управлять. Он… хороший мальчик.

— Верю, — кивнул Питер. — Лорна тоже хорошая?

— Она своеобразная, и она еще ребенок. Я не знаю, почему Катрина таскает ее за собой.

— Они ведь сестры, да? — выдал почему-то крутившееся на языке слово Питер. — Похожи поведением — не внешне.

— Они мало что говорят; когда Катрина нашла меня, они уже были вместе. Знаю только, что Лорна успела побывать в психиатрической больнице. А она ведь совсем еще ребенок — ровесница моему Маркосу. Но мне кажется, что да, их что-то связывает, возможно, и родство. Наверное, поэтому Катрина ее за собой и таскает.

— О чем болтаете? — снова хмуро бросила возвращающаяся Алая Ведьма, почти вплотную подойдя к Питеру. Лорна вошла вслед за ней, и ее руки потрескивали зеленым свечением. Похоже, она была знатно взвинчена.

— Ни о чем, — резко отошел от парня Диаз. «Да ты побаиваешься ее, чувак», — с интересом подумал Питер, хотя и сам чувствовал себя слегка неуютно в компании девиц.

Катрина подозрительно посмотрела на Сержа, но тут Дейн дернулась, устремляя свой взгляд куда-то в бетонную стену, и резко напряглась, затем снова выразительно посмотрела на, как предполагал Ртуть, родственницу.

— Я пропустила, он подошел уже слишком близко, — резко кинула она Катрине.

— Мы должны были знать о приближении Магнето за километр, как ты умудрилась так облажаться? — вскинулась Алая Ведьма.

— Если ищешь виноватого, то начни с себя. Мне знаешь ли тут немного не до этого было, — яростно выкрикнула Дейн и нервно глянула на вход.

В ту же секунду в проеме показалась высокая фигура Леншерра. У Питера екнуло сердце, когда он увидел Эрика, свободно левитирующего три металлических шарика над своей ладонью, и он против воли прошептал:

— Отец.

Судя по секундному изумлению в глазах Алой Ведьмы, она, стоя ближе всех, все же умудрилась услышать. Леншерр же ничего такого не слышал, поэтому на Питера он бросил лишь заинтересованный взгляд.

— Ну, здравствуй, Катрина, — почти с вежливой приветливостью сказал Магнето, и тут же одновременно с шариками в воздух взмыло несколько кусков металла.

Металл взмыл в воздух, скручиваясь в хорошо обтекаемые предметы, а пласт железа парил рядом с Магнето в воздухе, готовый в любой момент закрыть его от удара Катрины. Леншерр бы подивился глупости девушки, что окопалась именно в кишащем металлом месте, но ровно до того момента, как почувствовал вибрацию откуда-то справа, и плоская металлическая поверхность, что должна была служить щитом, резко скрипнула, будто ее тянули с двух сторон, и полетела прямо на озадаченного металлокинетика. Мутант в последнюю минуту успел увернуться, скорректировав движение куска железа куда-то вправо, но его самого отбросило на землю, и тогда он успел заметить зеленоволосую девочку, что, собственно, так внаглую и ударила его металлом.

Тем временем Катрина и Диаз оба сделали шаг вперед; из его рук вырвались яркие солнечные лучи, а у нее на пальцах заиграло алое свечение. Едва укрывшись тем злосчастным куском железа от двух ударов — алого и желтого, Леншерр, решив, что помощь-то в общем-то не помешает, собрался скинуть кандалы с Питера — размышлять, как парнишка здесь оказался, было некогда, — но те почему-то повиноваться отказались, удерживаемые какой-то силой, но явно не той зеленоволосой девочки, потому как ровно в этот момент Катрина обернулась, сделала шаг к Питеру, направляя свою силу на оковы вокруг ног спидстера.

Сам же Ртуть дернулся, едва уловимым скоростным движением схватив ее за ногу, и резко дернул на себя. Катрина завалилась рядом с Питером, дернула ногу, попыталась пнуть спидстера, но поняв, что от железной хватки усиленного мутацией скорости парня не вывернуться, метнула ему в руку алый всполох, от которого тот с легкостью увернулся и снова вцепился в ее щиколотку. Ведьма шикнула:

— Отстань, придурок! — и метнула в него еще один сгусток энергии, на этот раз в грудь, поэтому Максиммофф пришлось на обычной для него скорости перекувырнуться, разжав руки.

Эрик тем временем отвлекся на Сержа и Лорну. Он взмыл в воздух, прикрываясь от солнечных лучей громоздкими старыми заводскими конструкциями, но Дейн тоже зависла на высоте двух метров, оказавшись как раз с той стороны, где латиноамериканец не мог достать Магнето.

— А что, левитировать с помощью собственного магнитного поля силенок не хватает? — мстительно бросил тот девочке-металлокинетику и, с небольшим усилием перехватив контроль над браслетами и колодками сапог, с помощью которых она и летала, выкинул ту прямиком на улицу, едва не приложив головой о бетонную стену. Питер дернулся, услышав на улице ее сдавленный вскрик и звук удара — скорее всего, двор тоже был бетонный.

— Лорна! — крикнула Катрина и метнула в Леншерра алую вспышку, которую тот, отвлекшись на Сержа, пропустил, и теперь уже он сам отлетел в бетонную стену, приложившись головой.

Но тут Ртуть услышал знакомый хлопок, и в помещении материализовались Рейвен со Скоттом и Куртом. Последовал еще один хлопок, Вагнер исчез, на этот раз снова появившись уже с Ороро. Мистик, увидев лучи из рук Диаса, крикнула:

— Саммерс, он твой. Курт, к Питеру. Ороро, со мной.

Шторм взмыла в воздух, насылая мини-бурю на Катрину, но та, отвлекшись от Леншерра, отбросила вихрь в сторону, прямо на Скотта, что уже выпустил в Диаза лазеры и, они, встретившись с солнечным светом Сержа, ярко осветили до этого полутемное помещение. Скотт, не ожидавший, что его Мистик с Ороро не прикроют, отлетел в противоположную сторону, прожигая по пути все, что попало, Курт, до этого намеревался телепортировать Питера. Сам же Ртуть пытался объяснить ему, что снять с него чертовы оковы — куда более разумный выбор, ведь сделай это хвостатый, он решит все проблемы за одну секунду: и нападавших запакует, и Эрика, явно, вознамерившегося убить девушку, закинет куда-нибудь подальше. Желательно туда, где он его не достанет за то, что стащил шлем. Но Курт в ту секунду заметил летящего со всей силой, вызванной стихией воздуха, Скотта, поэтому послышался хлопок, и Вагнер переместился, перехватив Саммерса в метре от бетонной стены, но зато сам умудрился-таки стукнуться головой, отвлёкшись на укрывание от смертоносных лазеров друга.

— Телепорта у нас больше нет, — крикнул Скотт, подхватывая падающего немца.

Катрина же, видимо, оценив приоритеты, не стала помогать Сержу, что пытался ударить солнечными лучами в Мистик, а решила расправиться с более опасным, по ее мнению, противником — Ороро, от вихрей которой она уже с трудом отбивалась, по пути убирая летящие в нее железки, любезно отправляемые Леншерром. Катрина метнула в нее дымку, на этот раз как-то иначе выглядевшую, и Шторм, едва задев ее рукой, завалилась на землю. Эрик, увидевший новый фокус, предпочел держаться подальше от красноватой энергии.

— Эрик, сними Питеру кандалы, — вставила Мистик, укрываясь от лучей Диаза, ловко перепрыгивая с места на место.

— Я пытался, она их держит чем-то другим, не металлом.

На этот раз Эрик, на секунду отвлекшийся от Катрины на еще одну попытку снять кандалы с Питера, дал той возможность перестать отбиваться от летящих в нее металлических штырей и палок, и та метнула в Скотта, что явно собирался подпалить на над ней балку — лучами он в нее не стрелял, что Питера обрадовало, не дошел еще друг до смертоубийства — сферу энергии. Саммерс свалился рядышком с до этого самим же заботливо уложенным Куртом, но шансы все же уравнялись, когда Рейвен подкралась сзади к Диазу и, оглушив того, тоже двинулась на Катрину. Ведьма, отбив очередную металлическую балку, кинула в Леншерра еще один алый сгусток энергии, но в этот момент, пошатываясь, в здание вошла Лорна, и Эрик, увлеченный уклонением от атак Катрины, пропустил тот момент, когда одна из железок, круживших рядом и готовая в любой момент отправиться в бой, отбилась от собратьев и со всей силы полетела на Рейвен, припечатав ту к той самой плавильной печи, потом обвилась вокруг Мистик и несколько раз с силой приложила ее головой в стену. Рейвен, потеряв сознание, тихо съехала по ней.

Где-то недалеко от Питера постанывал приходящий в себя Курт, пыталась подняться на ноги Шторм, что явно была не в состоянии драться. Питер решил, что Катрина проделала с ним на автовокзале похожий фокус, но Ороро в этот раз задело меньше, поэтому она очнулась почти сразу же, хоть и выглядела не очень. Египтянка, не отвлекаясь на Алую Ведьму, которая была в этот момент занята Эриком, создала слабый еще вихрь, закружила в нем и без того плохо соображающую Лорну, притянула к себе и воткнула ей в плечо шприц, опустив на землю и крепко вцепляясь ей в руку.

Дейн нелепо вскинула руками и, поняв, что способности блокированы, сначала глянула на Катрину, но увидев, что ей совсем не до того, резко сорвала с руки браслет, зажала его в ладони, крепко врезав по лицу не ожидавшей от мутанта такого подвоха Ороро. Шторм, даже не вскрикнув, отлетела на землю.

— Господи, да кто-нибудь, освободите тут единственного боеспособного адекватного человека! — взмолился Питер, надеясь на почти подползающего к нему Курта — вдруг тот умудрится телепортировать его из этих штук. Лорна же, решив, что железо есть железо, схватила кусок арматуры и направилась к Питеру с Вагнером, явно с недобрыми намерениями. Не учла она одного: что у нее, замахнувшейся сзади на Курта, сначала вырвут хвостом арматуру, а потом ее саму телепортируют куда-то. Впрочем, сам хвостатый что-то возвращаться не торопился.

Катрина, вообще непонятно как заметив исчезновения Дейн, нелепо огляделась и не успела среагировать, как металл обвил ее кисти и ноги, резко потянув на колени. Она упала, попыталась поднять руки, но те словно приросли к земле. Она выпускала алую дымку из рук, но та, никуда не направленная, растворялась в воздухе.

— Где мой шлем? — подошел к ней Эрик, а Питер только сейчас понял, что, в общем-то, в сознании остались только они трое.

— Валяется где-то, он нам вообще не сдался, — словно выплюнула слова та, смотря на Леншерра таким взглядом, что даже наблюдавшему эту картину сбоку Питеру стало жутко.

— Прежде чем ты разозлишься, — вклинился в их разговор он, решивший, что обстановку пора бы разрядить да и время потянуть, — я шлем случайно прихватил, шел отдавать, но попал вот в заварушку.

Леншерр его услышал, но отвечать не торопился, он подошёл к лежащей Мистик. Катрина же бросила на Питера какой-то почти обиженный взгляд, будто это он тут ее обездвижил, шумно выдохнула, прикрыв глаза, и посмотрела на подошедшего к ней Эрика. В руках у него Ртуть заметил шприц, видимо, каждый из команды был им снабжен, и этот отец забрал у Мистик. Значит, еще один можно было поискать у Скотта, что лежал всего-то в десяти метрах от спидстера.

— Чарльз считает, что ты хочешь убить меня из корыстных целей. Какая-то надуманная им самим делёжка власти, но знаешь, я могу отличить это от банальной мести — я слишком долгое время видел твой взгляд в зеркале. — Эрик слегка пошевелил пальцами, и ведьма вскрикнула. — Что же я такого сделал тебе?

Катрина рассмеялась, а Питер решил, что, наверное, именно так и смеются безумцы. Она за что-то дико ненавидела Эрика.

— Из-за тебя погиб дорогой мне человек, — почти с мазохистским удовольствием произнесла она.

— Вот как, — совсем не удивлённо проговорил Эрик, но впрочем, Питер уже достаточно его изучил, чтобы понять, что тот колеблется. — Мне жаль, правда жаль. За это тоже, — Леншерр вколол ей антимутантскую сыворотку. — Я уже чувствую, как металл на твоих руках перестает меня слушаться. Странная у тебя сила.

— Жаль? — почти с удивлением переспросила мутантка, бросив на Эрика взгляд темных, почти красных глаз, которые тут же посветлели под действием сыворотки, превращаясь в серо-голубые. — Что мне от твоих сожалений? Рано или поздно ты снова сорвешься, и снова кто-то погибнет. Тебя надо остановить!

— Так ты у нас благородный мститель? Защитник рода человеческого? — почти язвительно спросил Эрик. — Обычно те, кто так заботится о жизнях других, убивать меня не планируют.

— А мне плевать на других, но ты-то должен сдохнуть, — прошипела Катрина.

— Умные люди в твоем положении обычно такими заявлениями не бросаются. Жаль убивать такого сильного мутанта, — сказал Эрик, а Питер понимает, что тот искренен и колеблется, и, скорее всего, отпустит Катрину, если та пообещает больше не нападать. Но снова взглянув на нее, Ртуть понял, что надеяться на это нет смысла.

— Эй, чувак, остановись. Она же сейчас беспомощна. Дождемся Чарльза, он что-нибудь обязательно придумает.

— Нет, парень, посмотри на нее, она не остановится. А знаешь, я ещё хочу пожить.

Эрик не оправдывался, нет, он просто объяснял, а Максимофф понимал, что взмолиться готов, чтобы отец этого не делал, чтобы снова не становился убийцей, чтобы не делал этого на его, Питера, глазах. Питер последовал совету Леншерра и уставился на Катрину. Та почему-то ему почти по-доброму улыбнулась, мол, все хорошо, ты и остальные тут не при чем, и у Питера сердце в эту секунду сжалось почти до боли в груди, и он понял, что не позволит Эрику ее убить. Даже не ради Эрика — просто не позволит ее убить. Возможно, даже сейчас расскажет отцу всю правду, вдруг на секунду задумается, стоит ли при сыне убивать кого-то. Впрочем, Питеру верилось в это с трудом, и он едва не выкрикнул от радости, когда увидел поднимающегося Диаза, скрытого от глаз Эрика какой-то старой заводской конструкцией. Серж, бросив на Питера тревожный взгляд, понял, что тот его выдавать не собирается, и перевел взгляд на свои руки, пытаясь выпустить лучи. Вышло плохо, видимо, на солнечном свету он не был давно, а всю энергию потратил на лазеры Скотта, который от энергии дневного светила не зависел.

— Помоги мне, — едва слышно протянул Питер, надеясь что Леншерр, занятый поиском шлема, его не слышит, — он же найдет шлем и убьет ее.

Серж быстро кинул взгляд на Катрину и почти с трудом выдавил из руки ярко-жёлтый луч. Питер резко вытянул ноги, чувствуя, как металл, соединяющий оковы, начинает плавиться. Когда от цельной конструкции остались лишь металлические ободки на ногах — плавить на парне их Диаз, естественно, не стал, ожогов тут еще не хватало, — Питер резко поднялся, обежал лежащих, проверяя их состояние, и утащил отца в противоположную от Катрины сторону, схватив за грудки и прижав к стенке.

— Хватит, остановись, она сейчас тебе не опасна! Дождёмся профессора, он поговорит с ней, и решите все свои проблемы миром, — почти кричал он на Леншерра, чуствуя, что не совсем рассчитывает силы и, пожалуй, держит слишком крепко.

— Нет, парень, уж поверь такому же, как она, — миром это не решить, — Эрик предпринял попытку оттолкнуть Питера, но тот, благодаря мутации, был явно сильнее, поэтому Леншерр лишь слегка сдвинул его.

— Уйди! — угрожающе предупредил Магнето, а Питер посмотрел на него с истиной упертостью своего отца, показывая, что не отступит. Леншерр почти сдавленно усмехнулся, выдавив из себя вымученную улыбку, а Ртуть услышал за спиной грудной смех Катрины. Та, все еще обездвиженная, смеялась безумно и отчаянно.

— Нет! Я не дам тебе ее убить! — Максимофф намеревался отпустить отца, схватить Катрину с Диазом и увести их подальше, но вдруг почувствовал, что металл вокруг щиколотки вдруг резко сжался, и Питер сначала услышал… нет, скорее почувствовал характерный хруст, а потом резкую боль в ноге, и вскрикнул, все еще крепко вцепляясь в пиджак отца.

— Извини, парень, — Эрик намеревался оттолкнуть Питера, что уже терял равновесие, стоя лишь за счет Леншерра, но Ртуть, почти в приступе ярости, на секунду забыв про боль, извлёк из кармана вообще неизвестно откуда взявшийся — стащенный! — шприц с антимутантской сывороткой и резко воткнул отцу в шею, испытывая почему-то мстительную радость.

Эрик, не сразу осознавший, что происходит, видимо, попытался что-то сделать, в его глазах на секунду мелькнули такой страх и отчаянье, что Питер едва ли не пожалел, что сделал, но Магнето тут же попытался оттолкнуть его, увидев, что связь с металлом потеряна, и Катрина свободно встала, опершись на руку подскочившего к ней Диаза, который сам-то едва на ногах стоял и все безуспешно пытался выпустить из рук лучи. Боль, вызванная незапланированным перемещением, отрезвила Питера, и он крикнул, снова крепко вцепившись в Эрика:

— Бегите, давайте!

— Да отцепись ты! — зло бросил пытавшийся отпихнуть от себя Питера Эрик, глядя как мутанты отступают к выходу.

— Где Лорна? — обеспокоенно спросила Катрина, уже будучи почти на выходе.

— Не знаю, уходите, — сказал Максимофф, чувствуя, что теряет равновесие.

— Кэт, уходим, — одернул ее Серж, — мы найдем ее позже.

И они быстро скрылись, а Питер, чудом удерживающий Эрика мучительно долгую минуту, наконец откинулся на стену, готовый почти взвыть от боли в столько раз потревоженной ноге. По ноге текло что-то теплое, и Питер понял, что из-за его движений сломанная кость сместилась и прорвала кожу.

Подняла голову очнувшаяся Рейвен, посмотрела на Эрика, который уже понял, что во-первых, они далеко ушли, во-вторых, на улице стоял яркий солнечный день, и Диаз уже был готов в случае чего отбиваться, а Эрик мог противопоставить ему разве что спрятанный нож. Мистик перевела взгляд на Ртуть, увидев металлические оковы на месте перелома ноги, увидела отчаянный, почти обезумевший от боли — не физической, нет, душевной, взгляд Питера, посмотрела на взбешенного Леншерра рядом с парнем.

— Что же ты наделал, Эрик?! — с отчаяньем в голосе сказала мутантка, а Питер устало опустился по стенке на землю, снова встретившись взглядом с Рейвен, и понял, что у него в глазах стоят самые настоящие слезы.

Эрик, чертов, Леншерр сломал ему ногу. Его отец сломал ему ногу!

В школу их вернул Курт. Мистик связалась с Чарльзом, о чем-то с ним недолго поговорила, и через несколько минут появился Вагнер. Выглядел хвостатый не очень, а его голова была перемотана бинтами. Он оглядел приходящую в себя Ороро, на лице которой наливался огромный синяк во всю скулу, заканчиваясь у виска, все еще бессознательного Саммерса, и посмотрел на Рейвен. Та, оценив ситуацию, решила:

— Сначала Скотта, потом Питера, только осторожнее, у него перелом открытый, после Ороро. Если не сильно плохо, то потом нас с Эриком. Если нет — своим ходом доберемся.

— Никуда я не пойду, — заявил Магнето, когда Курт исчез, подхватив Саммерса.

— Пойдешь, — жестко заявила Мистик. — Курт, я передумала, — сказала снова материализовавшемуся Вагнеру Рейвен, хватая Эрика за руку, — тебе нас тоже придется телепортировать.

А в следующую секунду Питер очутился на больничной койке, где вокруг них троих суетилась медсестра Сьюзен. Хэнка почему-то не было, но Максимофф в принципе не задумывался, где Зверь и что с ним. Не до того как-то было.

— С ним все в порядке, — кивнул он на Скотта, — Катрина никому не хотела навредить серьезно. Она меня так же вырубила, очнулся потом с небольшим головокружением. Она никому не хотела навредить.

— Откуда ты знаешь? — суетливо спросила Сьюзен, скорее, чтобы поддержать разговор, отвлекая от травмы, нежели из интереса.

— Просто знаю, — откинув голову на подушку, сказал спидстер.

Сьюзен вроде и сама уже поняла, что Саммерс скорее в глубоком сне, чем без сознания. Ороро, появившаяся спустя несколько секунд, от нее отмахнулась, сказав, что и не так раньше получала, помазать просто чем-нибудь надо, и медсестра занялась ногой Питера. Остановила кровотечение, обработала рану, недовольно посмотрела на вторую лодыжку, на которой все еще красовался кусок металла, задумавшись, как его убрать. Питера, впрочем, не беспокоило даже отсутствие обезболивающих — они на него почти не действовали, Сьюзен, конечно, добросовестно вколола ему местную анестезию, но Питер разницы не почувствовал, хотя не был уверен, что это не было связано с тем, что он, в общем-то, не о ноге думал, а о том, кто ее сломал.

Через час в палату ворвался Хэнк, почти таща за собой Курта, жутко злой. Вагнер молча лег, нелепо обвившись хвостом, — сотрясение давало о себе знать, а Зверь осмотрел Ороро на предмет сотрясения и, решив, что она в общем-то, не больна, выгнал ту из медотсека и направился к емкости с заранее размоченным Сьюзен гипсом.

— Хэнк, я… — Питер старался, правда старался не говорить о Леншерре. Не думать о Леншере, мысли о котором, казалось отзывались резкой болью где-то в сломанной лодыжке, отдаваясь тупой болью в груди.

— Я знаю, — не дал ему договорить Зверь, наматывая бинты на место наложения гипса. — В этот раз он будет меньше, — сказал Маккой про гипс, но Питер его не слушал.

— Где он, Хэнк? Что произошло, как вы меня нашли?

— Он с Чарльзом.

Зверь, дополняемый Куртом, кратко поведал, что следил за Эриком — с его собственного согласия — до города, где Леншерр и обнаружил пропажу шлема. По плану было телепортировать бывших наготове Мистик с Ороро и Скоттом, если бы появилась Катрина, но Магнето, поняв, что его обокрали, разбираться особо не стал, а просто отследил шлем и пошел за ним, как оказалось, на завод, который был совсем близко от места, где вырубили Питера.

Хэнк, которого Чарльз успел просветить, что задумал Магнето, последовал за Эриком, где буквально на подходе к заводу Леншерр решил избавиться от «хвоста», просто скрутив успевшего стать синим Зверя старыми трубами от водопровода, идущего к заводу. Маккой выбраться не сумел, а Ксавьер успел отправить команду, но они слегка задержались, так как Курт телепортировался, лишь полагаясь на картинку, транслируемую Чарльзом из головы Эрика и Хэнка. Но ровно в тот момент Ксавьер глазами Леншерра увидел Питера и тут же дал команду отправляться туда, так как они все равно понятия не имели, как вытаскивать Зверя. Тогда, собственно, бой и завязался.

План был бессовестно порушен Питером. Профессор считал, что отслеживать каким-то способом будут Эрика, а не шлем. Мистик, отправившая спидстера к Леншерру, думала в первую очередь о том, что, потеряв свой шлем, Магнето начнет действовать по-своему, поэтому мешать Ртути не стала — ей и в голову не пришло, что Максимофф до него не успеет добраться.

— Мне-то почему никто ничего не сказал? — попытался найти виноватых Питер. Кого-нибудь. Кого-нибудь, кого не звали Эриком Леншерром.

— Чарльз запретил. Гипс тебе следовало держать еще, но на всякий случай решили, что если что-то пойдет не по плану, ты будешь запасным вариантом. Никто не знал, что все так обернется. А меня час почти вытаскивали, пришлось Рейвен с завхозом делать это подручными способами. Наш металлокинетик пока временно недееспособен, — усмехнулся Зверь, и если бы Питер не успел его узнать, то решил бы, что в этой усмешке сквозила неприкрытая мстительность.

— Насчет металлокинетиков, — вспомнил про зеленоволосую Питер. — Курт, куда ты телепортнул Лорну?

— В школу, — Курт поморщился, — не хотел оставлять ребенка на поле боя, — что ребенок этот к нему шел с явным намерением огреть по голове, Курт умолчал. — Бешеная она, — сказал Вагнер, слов таких, видимо, сроду не употреблявший, поэтому прозвучали они от него как-то нелепо, — даже без сил. Ее двое держали, пока она сознание не потеряла, у нее тоже сотрясение, — хвостатый потрогал себя за забинтованную голову. — Лежит сейчас в соседней палате.

— Чарльз не читал ее мысли? Катрина сейчас не может ее контролировать, она еще под сывороткой.

— Эффект у Катрины скоро спадет, часов через двенадцать, а вот у Лорны быстрее, Ороро, оценив ее весовую категорию, вколола немного, — задумчиво проговорил Хэнк. — Надо сказать Профессору поторопиться, кто знает, как она ее контролирует.

— Она вернется за ней, Хэнк, — посмотрел Ртуть на Зверя, — я это точно знаю, — сказал он, вспоминая встревоженный взгляд Катрины. До боли красивой Катрины. Питер вдруг вспомнил то блаженное ощущение странной целостности. Он так и не понял, что это было, но был уверен — она тоже это почувствовала. И почему-то одна мысль о ней на секунду заглушила стонущее чувство в груди, заглушила дикую обиду на Эрика, заглушила отчаянье, оставив лишь легкую горечь.

* * *

— Да успокойся ты уже, Чарльз, не знал я, что шлем твой украл больной псих!

— Больной псих?! — Чарльз почти в ярости посмотрел на друга. — Его зовут Питер, и у него клептомания, он не хотел.

Чарльз был зол. Зол на всех вокруг. На Эрика, что сломал Питеру — собственному-то сыну! — ногу, на Хэнка, что не сумел остановить Леншерра, на Мистик, что не уследила за тремя детьми, двое из которых лежали сейчас на больничной койке, на эту Катрину, даже на Ртуть, что умудрился свистнуть у Магнето шлем. А больше всех Ксавьер злился на себя — не подумал, не просчитал. Со стороны металлокинетика последствия не выглядели такими уж катастрофичными, но…

Но Чарльз прямо сейчас чувствовал отчаянье, исходившее от кого-то, в чью голову Профессор забраться не мог, но чувствовал все. Питер Максимофф страдал где-то в лазарете на первом этаже, а он, Чарльз, готов был прибить Эрика.

— Мой шлем! Случайно! Очаровательно, — всплеснул руками Леншерр, а Чарльз подавил дикое желание направить на друга сильный телепатический всплеск, наблюдая, как тот корчится от боли. Сдержался, тихо вздохнул.

— Дело не в шлеме, — покачал головой Чарльз. — Дело в тебе, Эрик. Дело всегда было в тебе… А ты сломал ему ногу. Господи, дружище, что же ты натворил, — устало потер виски Профессор Икс.

— С каким же отчаянным сожалением вы с Рейвен это произносите, — раздраженно бросил Леншерр. — Прошлый перелом зажил у него недели за две, ничего страшного, срастется. Нечего было мне мешать. Не убил же я его, в самом деле. Обидел чутка взрослого мальчика.

— Обидел? — Чарльз горько так усмехнулся. — Эрик, ты его растоптал, — взглянул другу прямо в глаза Профессор. Леншерр на секунду застыл, осмысливая что-то увиденное в глазах Ксавьера.

— Да заживет у парнишки нога, не делай ты такую трагедию, — почему-то уже менее уверенно заявил Магнето и непроизвольно сжал кулаки. Слишком хорошо он знал телепата, чтобы понять, что тот что-то силится сказать ему.

— Я обещал Рейвен молчать, — после минутного молчания вдруг сказал директор. — Она хотела, чтобы он сам признался. Знаешь, почему он полетел тогда бороться с Апокалипсисом?

— Не знаю, скучно стало. Обнес все близлежащие магазины?

— Врешь, ты помнишь, что он тебе тогда сказал, ты все помнишь, — небрежно бросил Ксавье.

— Ладно, он в тон Рейвен нес бред про семью, — отмахнулся Эрик, не особо горевший желанием вспоминать Каир.

— Что еще ты помнишь? — с непоколебимой настойчивостью переспросил Профессор.

— Хватит уже, не напоминай! — сегодняшний день вывел из себя даже обычно невозмутимого Леншерра, и последнюю фразу он едва ли не выкрикнул.

— Нет, я не про это тебя спрашиваю. Скажи, что ты помнишь про Питера Максимофф, — Чарльз не хотел этого делать, правда не хотел, но раздраженный тон друга вывел из себя, и прозвучавшая просьбой фраза оказалась телепатическим приказом.

— Быстрый парень, странно одевается и странно себя ведет, спас меня из Пентагона, упомянул, что его мать знает кого-то, кто управлял металлом, участвовал в битве с Апокалипсисом, сказал, что был там ради семьи, недавно я узнал, что он сам металлокинетик, — Эрик начал безвольно перечислять сухие факты, известные ему, потом, почувствовав, что контроль ослаб, вскинулся: — Какого черта это было, Чарльз?

— Ты правда не видишь, как он на тебя смотрит? — вдруг вздохнул Профессор, почему-то растеряв всю злобу. Вместо нее осталось лишь тупое отчаянье. Может не его отчаянье, а того парнишки, что почти плакал на первом этаже школы, уткнувшись в подушку.

— Что? — спросил Магнето и вдруг замолк, осмысливая что-то про себя, а потом вдруг хмуро выдал: — Чарльз, я знаю многих мутантов. До сегодняшнего и… Он же спидстер, откуда способность к металлокинезу? Что… — Эрик снова умолк, а Чарльз, тоже не произнесший ни слова, даже в голову ему лезть не пытался, не желая разбираться в сумятице. — Нет-нет-нет! — почти отчаянно отмахнулся Леншерр. — Быть этого не может! Чарльз, скажи, что это не так.

— Магда Кравич, — сухо сказал Ксавье. — Именно так звали мать Питера до первого замужества — прочел в личном деле, запрошенном из его школы. Она из…

— Соковии… — закончил за него Леншерр, протянув руку к стоящему графину с виски. — Она из Соковии, — наливая в стакан напиток, почти спокойно произнес Эрик, хотя слова звучали приговором. Он застыл со стаканом в руке, а потом резко спросил: — Почему говоришь сейчас?

— Потому что ты перешел черту.

— Как будто бы я сам этого не знаю, — Леншерр залпом осушил стакан. — Но знаешь, если бы мне сказали, ничего бы этого не было.

— Ищи оправдания где хочешь, ты сам понимаешь, что натворил, — покачал головой Ксавьер и вдруг приложил палец к виску.

— Я с себя вины не снимаю. Погоди, куда ты? — вскочил Магнето, увидев, что Чарльз направился в сторону выхода.

— Я еду к девочке, она очнулась, и пока она ничего не натворила, мне нужно с ней поговорить.

— Я хочу поговорить с парнем, — крикнул ему вдогонку Эрик.

— Сомневаюсь, что он этого хочет, — уже передав это в голову друга, сказал Ксавьер.

* * *

Лорна очнулась в какой-то комнате, напоминающей больничную палату, и резко вскочила, уж слишком помещение напоминало о психиатрической лечебнице. Но руки-ноги был вроде бы свободны, а кружившаяся голова аккуратно забинтована.

«Тише, — услышала она у себя в голове голос, — ты в безопасности. Тебя никто не тронет». И следом за этим в комнату въехал лысый мужчина в инвалидной коляске. Лорна догадалась, что это Чарльз Ксавьер.

— Вы читаете мои мысли, — подозрительно прищурилась она.

— Лишь некоторые, — пожал плечами Профессор Икс. — Мне интересно, чего хочет Катрина. Только ты мало что знаешь, — Ксавье коснулся пальцами виска, настороженно посмотрел на Дейн, а потом, чуть ли не истерично усмехнувшись, выдал: — Серьезно? Он же тогда был в Пентагоне, — продолжал изумляться Чарльз, а потом почти устало спросил: — Это когда-нибудь кончится? Может, пора отдельный класс заводить?

— Расскажете Магнето? — с вызовом прищурила зеленые глаза Лорна. Назвать Леншера по имени у нее язык не повернулся.

— Еще вчера бы я сказал категоричное «нет». Но сегодня Питер Максимофф лежит со сломанной ногой в соседней палате, — сказал Чарльз, а она хмыкнула. — Ее Эрик сломал, когда Питер пытался удержать его от убийства Катрины. Она ушла, не волнуйся.

— Они придут за мной, — пообещала Дейн, взглянув на Ксавьера почти с вызовом. — Долго вы держать меня не сможете.

— Я и не хочу, — Чарльз отъехал от двери, — ты вольна уйти. Только отдохни немного, у тебя сотрясение. К тому времени вернутся способности.

— Вы так просто меня отпустите? — снова прищурила выразительные глаза зеленоволосая Дейн.

— А что я должен с тобой сделать? В тюрьму отправить? — усмехнулся Чарльз. — Лорна, — мягко обратился он к ней, а Дейн решила, что вот это уже был запрещенный прием — обращаться вот так доброжелательно к той, которая видела лишь усмешки и ненависть по отношению к себе — ее мутацию было сложно скрыть, — ты можешь уйти, но я прошу тебя восстановить силы, подумать, осмыслить. Эта школа рада каждому одаренному подростку, — слово резануло ножом по сердцу. Одаренная. Не «тварь», не «уродка», не «чудовище» — «одаренная». Чертов Ксавьер знал, на что давить!

— Даже если бы я хотела, не думаю, что Кэт такой расклад понравится, — хмыкнула та.

— Я видел достаточно, чтобы понять, что если ты решишь, она твое решение примет.

— Зачем мне это? — посмотрела прямо в глаза профессору Лорна.

— Потому что ты ребенок, потому что тебе нужен дом, семья, а не то, что может предложить тебе эта... девушка.

— Я останусь, пока способности не вернутся или пока со мной не свяжется Кэт.

— Насчет этого, у меня там Хэнк ломает голову, как снять обвившийся вокруг ноги Питера кусок железа. Очень плотно он к ноге сидит, Хэнк боится задеть кожу. Не поможешь? К тебе скоро должны вернуться силы.

Дейн не ответила, но телепату ее ответ и не требовался, Чарльз улыбнулся, бросил тихое «выздоравливай», и выехал из палаты, а Лорна устало закрыла глаза. Она, не видевшая, что Катрине вкололи сыворотку, все еще не могла понять, почему та с ней не связывается.

* * *

Проснулся Питер от того, что почувствовал на здоровой ноге какое-то давление, а потом неприятную вибрацию.

— Эй, — он едва не вскочил, увидев стоящую рядом с ним Дейн. Посмотрел на спокойного Курта и подозрительно косящегося на девочку Скотта.

— Извини, не хотела тебя напугать, — сама почти испуганно сказала Лорна. — Я пришла снять это, — она указала на кусок металла в ее руках. — Не смотри на меня так подозрительно, я ни на кого не нападаю, — почти обиженно добавила она.

— Чарльз тебя отпустил разгуливать по школе? — нахмурился Питер.

— Скорее всего, он контролирует каждое мое движение, но да, знаешь, я очень удивилась, очнувшись не связанной. Мне жаль твою ногу, — тихо добавила Лорна.

— Ты не виновата. Виноват кое-кто другой, — процедил Питер, снова почувствовав злобу и отчаянье.

— Тебе же говорили, что Эрик Леншерр — ужасный человек. — Максимофф ее заявление проигнорировал. — Все вокруг него разрушается. Он — огромная черная дыра, засасывающая все вокруг.

— Ты тоже кого-то лишилась из-за него? — почти без удивления спросил Ртуть.

— Из-за него я лишилась семьи, — медленно покручивая металл на пальцах, сказала Лорна.

— Мне жаль, — тихо сказал Питер. Разговаривать с девчонкой не хотелось совсем. Хотелось остаться один на один со своей болью. Странно, даже после всего Питер Эрика не ненавидел. Злился, был обижен, разочарован, но не ненавидел. Хотелось, чтобы Магнето просто ушел, забрав с собой всю боль, сожаления и порушенные мечты. Пускай уходит, пускай с ним делают что хотят, пускай он делает, что хочет, убивает кого хочет. Он — Питер — больше не будет волноваться, он больше не будет страдать, даже не будет интересоваться. Пускай только Эрик уйдет. Пускай уйдет и больше не вернется. Потеряется, пропадет — так, чтобы Питеру не найти. Чтобы не слышать, не видеть, не чувствовать, чтобы забыть, чтобы перестать думать. «Катрина!» — всплыло в голове имя, почему-то заглушавшее в голове боль от мыслей об отце, он схватился за него так, как совсем недавно хватался за имя отца, пытаясь вырваться из странного гипнотического влияния шатенки. Иронично, что ситуация повторялась с точностью до наоборот.

— Эй, — Лорна щелкнула пальцами, — ты чего тормозишь? — по-доброму улыбнулась ему она. В первый раз он увидел такую ее улыбку и понял, что просто не успел услышать сказанное ему.

— Прости, я тебя не слышал.

— Ладно, ничего, — обиженно поджала тонкие губы Лорна. — Я все равно собиралась уходить. — Интересоваться, куда, Питер не стал. Дейн еще раз вздохнула и вышла, оставив ребят одних.

Питер устало закрыл глаза. Что-то вколотое Хэнком приводило в сонливость — Питер даже спрашивать не стал, что такого там намешал Зверь, что даже его в сон клонило. К вечеру его разбудили начинающие повышать тон голоса и какая-то возня, словно кого-то смачно шмякнули об стенку.

— Хэнк, прошу тебя, — услышал Питер голос Магнето и резко насторожился. — Я просто извинюсь и уйду.

— Серьезно, Эрик? Просто извинишься?! — Маккой старался говорить тише, но у него явно выходило плохо. — Пошел вон, ты достаточно натворил. Сомневаюсь, что он хочет тебя видеть.

«Уйди, пожалуйста, уйди!» — взмолился Питер, не уверенный, что если Магнето сюда войдет, он не бросится ему в объятья, что простит все, что угодно, и на коленях не будет ползать, умоляя остаться.

Поднял голову спавший до этого Скотт, пошевелился Курт — Хэнк оставил их всех ночевать в лазарете, чтобы понаблюдать.

— Что там происходит? — сонно пробормотал Вагнер.

— Магнето, — усмехнулся Скотт. — Чего он приперся? — зло прошипел Саммерс, глядя на сломанную лодыжку Питера. — Совесть заела?

— Если человек раскаялся, то его нужно выслушать, — благоразумно — как показалось Ртути — заявил Курт.

— Такие люди, как он, не меняются, — выдал не менее правдоподобную мысль Скотт — с ним Максимофф тоже согласился.

Хэнк тем временем продолжал препираться с Магнето за стенкой. Питер поднялся, взял принесенные кем-то костыли — сам утром он их радостно оставил у Хэнка — и вышел в соседнее помещение, натянув как можно более благожелательную улыбку.

— Что вы разорались-то так? — весело заявил он, едва сдержав дрожь в голосе, когда увидел, что Эрик перепечатан к стене железной хваткой Хэнка. — Мы там спим вообще-то, — уже менее радостно заявил он.

Маккой, глянув на Питера, резко отпустил Леншерра, и тот едва не упал, схватившись за шею. Магнето поднял глаза на Ртуть, и именно в этот момент Максомофф понял: Эрик знает. Не по заинтересованности, не по беспокойству, а по полному вины взгляду.

— Питер… — почти прохрипел металлокинетик, но увидев во все глаза уставившегося на него парня, замолчал. Извинения у того застряли где-то в горле. Наверное, Хэнк там что-то слишком сильно пережал.

— Уходи, — тихо сказал Максимофф, но увидев, что Леншерр его просьбу выполнять не собирается, повысил голос: — Проваливай! Катись к черту, где тебе самое место. Всем было бы лучше, если бы ты остался гнить в Пентагоне.

— Я просто хотел… — начал Магнето, но словно запнулся. — Не злись на меня, парень, — Эрик сделал шаг вперед, а Зверь предупреждающе двинулся за ним. — Я… просто…

— Что? Красноречивому Эрику Леншерру нечего сказать? — усмехнулся Питер, сделав три унизительных шага на костылях, оказавшись прямо перед отцом, но эффекта нужного достиг — Магнето стушевался, но взгляда не отвел. — Это тебе не перед телекамерами заявления на весь мир делать.

— Рад, что ты его видел, — съязвил металлокинетик, а Питер не выдержал. Крепче оперся рукой на один из костылей, замахнулся и со всей силой скорости ударил по лицу Эрика, и снова схватился за костыль, едва не потеряв равновесие.

Ни Хэнк, ни Магнето, полетевший на пол, удара даже увидеть не успели, зато звякнули какие-то железные склянки на столе Зверя. Маккой предупреждающе вскинулся, готовый в любой момент закрыть собой Питера, но Эрик, едва коснувшись своей челюсти — Ртуть был уверен, что та завтра станет раза в два больше — злости он не пожалел, — тихо сказал:

— Все в порядке, Хэнк. Я, пожалуй, это заслужил, — ледяное спокойствие отца бесило еще больше, Питер дернулся, но был перехвачен подскочившим к нему Зверем. Магнето поднялся, не отрывая взгляда от карих глаз сына. — Хочешь, чтобы я ушел? — Питеру очень хотелось, чтобы Эрик не спрашивал, чтобы Эрик просто ушел, пока он больше не сделал и не сказал того, о чем будет жалеть, но Леншерр бессовестно задал ему вопрос, и казалось, ожидал ответа, оставляя всю ответственность за ним — Питером. Седовласый парень не отрываясь смотрел на отца, удерживаемый — или поддерживаемый — Хэнком, а Эрик продолжал молчать.

— Проваливай, — тихо сказал Максимофф, почти без ярости, но бог свидетель, скольких сил ему стоило одно это слово. На лице Эрика не дрогнул ни один мускул, лишь взгляд, кажется, потух. Он беззвучно вышел из комнаты, на секунду застыв в дверях и бросив на Питера странный взгляд. Позже Ртуть понял, что он был умоляющим, но ему в голову не пришло тогда, что отец может так смотреть.

— Я пойду проверю ребят, — сказал Хэнк, опустив голову и тоже молча зашел в палату к Курту и Скотту. Питер услышал тихий скрип и перевел взгляд на источник звука: в дверном проеме женской палаты стояла Лорна, с немым участием наблюдавшая за ним. Питера ее жалость взбесила:

— Ты что, еще разве не свалила? — зло бросил он ей. Та, ничего не ответив, закрыла дверь. Ртуть опустился на стул, до боли впившись пальцами в волосы. Пару раз пытался вскочить, бежать за отцом сломя голову, остановить того, но тут же злился на себя за эту дурость и клял чертово Эрика Леншерра на чем свет стоит. Металл в комнате легонько позвякивал, но Питер был уверен, будь способности сильнее — без проблем бы не обошлось.

А Лорна, тихо закрывшая дверь, прижалась спиной к двери, чувствуя где-то за стенкой, где сидел Максимофф, слабые всплески колебаний магнитного поля и сильные, едва сдерживаемые где-то в коридоре, куда ушел Леншерр: Питер был в ярости, Эрик был в отчаянии. А Дейн почему-то начали душить слезы вперемежку с диким, почти мстительным смехом, и Лорна вдруг поняла: она не хочет отсюда уходить.

— Я думал, ты ушел, — задумчиво сказал Чарльз вошедшему Эрику, что тихо сел напротив. Даже слишком хмурому — для него — Эрику. — Что собираешься делать? — распухшую челюсть друга он проигнорировал.

— Уеду, — меланхолично бросил Леншерр, — парнишка сам так сказал.

— Он простит тебя и будет винить себя за то, что выгнал, — привычно сделал ход пешкой Ксавьер, не дожидаясь согласия друга на партию.

— Знаю, — тихо ответил Магнето, бросив на шахматную доску задумчивый взгляд. — Но я бы на его месте не простил.

— Он — не ты, — усмехнулся профессор.

— Это радует, — тоже двинул фигуру вперед Эрик. — Он чужой человек мне, Чарльз. Я не вижу смысла уговаривать его, но… Он успел меня полюбить, не знаю, за что, и это…

— Пугает? — снова усмехнулся Ксавьер. — Ему не нужно твое одобрение, не нужна твоя добродетель, ему даже не нужно знать тебя. Он любит тебя за сам факт твоего существования. Для него все не так, как для тебя.

— Это странная логика.

— Мы уже говорили, что он на тебя совсем не похож. Он мальчишка, росший без отца с достаточно проблемной матерью.

— Мне помнится, она была натурой ветреной и непостоянной, — припомнил Магнето. — Но парнишку воспитала хорошего.

— Твоего парнишку, — уточнил Ксавьер, передвигая фигуру.

— Моего, — не стал спорить Эрик, немного помолчал, словно раздумывая над чем-то, и непонятно к чему бросил: — Мои грехи, Чарльз, решили достать меня все сразу. Ты поговорил с этой девчонкой, Лорной Дейн?

— Кто назвал тебе ее имя? — вдруг насторожился Чарльз. — Она представилась только Питеру.

— Имя я слышал от Катрины, — сделал еще один ход Магнето и поднял глаза на друга. — Ее фамилию я знал, едва увидев ее. Она очень похожа на мать, — почти презрительно сказал Эрик.

— Вот как, — откинулся на спинку кресла профессор. — Неужели тебе на них плевать?

— На Питера? Нет, — покачал головой Леншерр. — С ней история другая. Она…

— Не заканчивай фразу, Эрик, не говори так, — предупреждающе посмотрел на него Ксавьер.

— Я называю вещи своими именами. Мы с ее матерью использовали друг друга. Я пытался выбраться из Пентагона, а Сюзанна была просто очарована мутантами. С медицинской точки зрения Лорна — лабораторная крыса, взаимовыгодный, как мне тогда казалось, проект, не более.

— Ты же не мог так в самом деле поступить? — почти с мольбой уставился на него Чарльз.

— Я несколько лет сидел в одиночной камере, постепенно сходя с ума в постоянном ожидании, что за мной придут ученые и начнут разбирать по кусочкам, — спокойно, необычайно спокойно сказал Эрик, «съедая» белую пешку. — Они и пришли. Только я в этом увидел спасение.

— Ты не пытался о ней ничего узнать, зная о ее существовании? Это низко даже для тебя, — разочарованно протянул Чарльз.

— Чего ты от меня хочешь? — вздохнул Эрик. — Чтобы я налаживал отношения с сыном, которому самому впору семью заводить, а не гоняться за блудным папашей? Или пытался разубедить девчонку, которая меня ненавидит, будем честны, за правду, и которая родилась лишь из научных устремлений ее матери? Я не желаю, Чарльз.

— Вы с Лорной знаете разные истории ее появления на свет, — бесцеремонно покопавшись в воспоминаниях друга, ответил Ксавьер.

— Учитывая ее реакцию, в ее истории я — последний подлец? Что ж, это недалеко от правды. Но поверь, ее мать была не меньшим монстром, но я слишком поздно это понял. Я был почти удовлетворен, когда она умерла, — в тюрьме было не так много радостей.

— Не будь таким, Эрик. Эта девочка не виновата в грехах своих родителей.

— Нет, но поверь мне, столь бурных эмоций, как я у нее, она у меня не вызывает. Мне все равно, Чарльз.

— Ты с ней даже не разговаривал толком! — вскинулся Ксавьер.

— И не стоит, — покачал головой Леншерр.

— Она не лабораторная крыса, Эрик. Она — твоя дочь.

— Для меня — нет, — упрямо заявил Магнето, увидел на секунду блеснувшую в глазах друга ярость и тут же скорчился от боли, не своей, нет, чьей-то чужой.

Эрик видел полупустую больницу, людей с пустыми безжизненными глазами и сам чувствовал себя таким пустым, таким усталым, что хотелось просто взять лечь и умереть. Видел мужчину, смотревшего на него такими ненавидящими глазами, что ему плакать захотелось. Слышал какие-то крики, плач, стоны, чувствовал бесконечный поток боли и отчаянья. Чувствовал злобу, чувствовал гнев, чувствовал апатию, сменяющуюся резкими приступами ярости.

— Хватит, не надо! — выкрикнул Эрик, пытаясь отдышаться, усмирить боль в своей голове. И поняв, что все прекратилось, поднял глаза на Ксавьера, спросив каким-то дрожащим, совершенно не своим голосом: — Что это было?

— Воспоминания твоей дочери, — необычно жестко для него сказал телепат. Эрик устало закрыл глаза. — У нее биполярное расстройство. Но поверь, лечили ее совсем не от этого.

— Чего ты хочешь от меня?! — вдруг вспылил Магнето. — Я не виноват в том, что ней стало!

— Знаю. Но я прошу тебя помочь.

— Ты, верно, шутишь, — с непонимание посмотрел на него Эрик. — Чем я могу ей помочь?

— Ты хочешь уехать.

— Это он так хочет, — жестко процедил Эрик. — Не я. Что я должен ему сказать? Что я в глаза ему боюсь посмотреть? Что и так парнишкой восхищался, еще когда он меня из Пентагона вытащил? Что даже волновался за него? А потом взял и надавил на самое больное? Что час назад школу едва не разнес от одного его взгляда?

— Тебе не из-за Питера надо волноваться…

— Лорна, Лорна, Лорна! — перебил друга Магнето. — Перестань говорить про нее.

— Это не я сейчас сказал! — в тон Эрику ответил Ксавьер. — Она маленькая потерянная девочка, и ей помощь нужна намного сильнее, чем Питеру.

— Что ты хочешь от меня, Чарльз? — повторил вопрос Леншерр.

— Я знаю, как важно то, что ты задумал. Но я прошу тебя ненадолго изменить планы.

— Хочешь чтобы я остался налаживать контакт с девочкой-биполярочкой и вечным подростком? — зло усмехнулся Эрик.

— Нет, — покачал головой Ксавьер и необычайно резко произнес: — Хочу, чтобы ты спас Катрину, — в наступившей вдруг тишине настольные часы тикали непозволительно громко.

— Катрину? — подозрительно покосился на друга Магнето. — В чем смысл? Она хочет меня убить.

— Да, — не стал спорить профессор. — Спаси ее, докажи, что ты достоин жизни, докажи, что и она не убийца. Отправься за ней, вытащи ее.

— Не думаешь, что я просто ее убью?

— Питер тебе этого не простит.

— Чертов мальчишка, — горько усмехнулся Эрик, отведя глаза куда-то в сторону от Чарльза, а Ксавьер вдруг понял, что Питер не только шлем у Магнето украл, но уже и на сердце позарился. — Я уеду, Чарльз. Как и собирался. Как он и хотел.

* * *

— Лора, — позвал чей-то мягкий голос. Дейн, вынырнув из объятий Морфея, открыла глаза, приподнявшись на кровати.

— Ты долго, — глядя на стоящую в палате Катрину, потерла она глаза.

— Леншерр вколол мне сыворотку. Я и сейчас едва держусь, — Лорна заметила, что образ шатенки слабый, едва уловимый. Она попыталась зацепиться за него, удержать в своей голове, помочь Катрине находиться с ней.

— Я хочу остаться здесь, Кэт, — с мольбой в голосе сказала она. — Я устала, и я верю Ксавьеру.

— Здесь Магнето, — глаза Катрины на секунду вспыхнули алым, а потом снова стали бледно-голубыми.

— Он завтра уедет, — почему-то очень уверенно сказала Лорна.

— Что с ними... Что с ними происходит? — почти отчаянно спросила Катрина. — Они оба… мне сосредоточиться от их чувств сложно. А я не могу это выключить.

— Питер говорил с Эриком, — Дейн впервые так спокойно произнесла это имя, но Катрина, казалось, не обратила на это внимания.

— Питер, — протянула она, устало прикрыв глаза. — Я не могу с ним поговорить, его сознание от меня ускользает.

— Так вернись! — почти отчаянно попросила Дейн. — Вернись к нам. Узнай всю правду. Узнайте вместе.

— Зачем? — горько усмехнулась Катрин. — Я не хочу больше страданий. Ни для кого не хочу. Я не хочу правды — я и так знаю, что она ужасна, — она покачала головой, посмотрела на обволакивающие алым руки, подняла глаза на Дейн. — Ты скажешь Питеру? Не обо мне, о себе.

— «Привет, я Лорна Дейн, у меня биполярное расстройство личности. Я существую лишь потому, что мой отец использовал мою мать, чтобы выбраться из тюрьмы, а еще я твоя сестра», — усмехнулась та. — Да, наверное, это будет просто.

— Он потрясающий, — рассмеялась Катрина, и Лорна вдруг подумала, что никогда не видела ее такой безумно-счастливой, такой удовлетворенной, такой родной. — Он такой потрясающий, — повторила Катрина.

— Я знаю, — улыбнулась Дейн. — И не похож ни на кого из нас. Не потерянный. Может, он тот, кто способен вывести нас из тьмы.

— Я не могу убить Эрика, — вдруг тихо сказала Катрина. — Хочу, правда хочу, но в груди это до боли щемящее чувство, думала, мое, но теперь поняла — его.

— Вы настолько сильно связаны? — вдруг почти с ревностью посмотрела на нее Лорна.

— Парень, лежащий в соседней палате, вопить от боли готов. И я вместе с ним, — почти с отчаяньем ответила Катрин, а Лорна больше спрашивать ее не стала. Не хотела, не желала, она и до этого все поняла. — Ксавьер не знает про меня? — вдруг спросила Дейн.

— Ксавьер не может узнать все, для этого ему бы пришлось тут часами разбираться в безумии в моей голове. Но скрыть про Магнето я не смогла.

— Ты не безумна, Лорна.

— Ты же чувствуешь, — устало улыбнулась та, — у меня начинается приступ.

— Я знаю, — тихо ответила Катрина, вздохнув. — Но ты права, здесь самое безопасное место. Я скоро уеду. Далеко. Но я не прощаюсь.

— Тогда спокойной ночи, — пожелала ей Лорна.

— Спокойной ночи.

Утром Лорну разбудила медсестра. Она осмотрела девочку и спросила, не хочет ли та выйти на завтрак со всеми или же принести ей сюда. Сьюзен, кажется, совсем не думала, что та может на нее напасть, не сторонилась, но Лорне было все равно — приступы всегда так начинались, с апатии.

— Понаустраивают драк, еще и детей втянут. Ну что за люди? — причитала медсестра, осматривая Дейн. Лорна ей не отвечала.

Она просканировала окрестности школы и, обнаружив сильное магнитное поле, поняла, что Леншерр все еще не уехал. К еде она почти не притронулась, вышла из палаты в медотсек, где было пусто. Постучалась в соседнюю палату.

— Входите, — сказал знакомый голос с акцентом. Дейн припомнила, что это был тот телепорт. — Можно к вам? — зашла она в палату.

Курт приветливо улыбнулся, а Питер молча ее проигнорировал, осторожно повернувшись на другой бок. Парня в очках не было.

— Мы все равно уже проснулись, — сказал Вагнер. — Скотта отправили на занятия, мне прописали на сегодня постельный режим, а Питер… Питеру все равно на занятия не надо.

— Я хотела узнать, не нужна ли вам компания? Мне тут скучно.

— Нам нет, — буркнул Максимофф откуда-то из-под одеяла. — Почему ты еще здесь? — все-таки обернулся спидстер к Лорне.

— Я решила остаться. Вы против? — она обратилась к обоим, но спрашивала у Питера.

— Конечно, нет, здесь всем рады, — приветливо ответил Вагнер. Питер промолчал снова отвернувшись к стенке. Лорна на него не злилась. Лорне сейчас было вообще почти что все равно. Она тихо вышла, обнаружив, что в медотесеке уже сидел Хэнк.

— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он.

— Хорошо. Где профессор?

Получив от Хэнка указания, где искать директора, Лорна вышла из лазарета и дошла до противоположного конца первого этажа, постучав в дверь.

— Доброе утро, Лорна. Ты решила остаться? — поприветствовал ее профессор, перебирающий какие-то бумаги.

— Опять лезли в мою голову? — меланхолично спросила она. Ей сейчас было в общем-то все равно.

— Больше нет, — кажется, абсолютно честно ответил Чарльз.

— Хорошо, потому что это нечестно, когда твой директор знает о каком-либо проступке еще до его совершения.

— Поверь, только так эта школа и остается целой.

— Говорят ее недавно разрушили, — припомнила Лорна.

— Вопреки всеобщему мнению, ученики тут были совсем не при чем.

— Я в бегах, профессор. Числюсь сбежавшей из психиатрической лечебницы.

— У тебя не столь серьезное расстройство, я постараюсь справиться, если ты позволишь. С остальными я договорюсь. А твой отец… Мистер Дейн, — то ли поправился, то ли уточнил Чарльз, — он не будет против?

— Шутите? Он будет рад от меня избавиться.

— Я начну заниматься этим вопросом, — пообещал Ксавьер. — Что-то еще?

— Нет, ничего. Я просто хотела спросить, можно мне выйти, осмотреть школу?

— Ты же не в тюрьме, Лорна.

— Я все забываю об этом, — печально усмехнулась та.

Со вчерашнего дня она плохо помнила окрестности школы. Вагнер телепортировал ее на поляну, где она отбивалась от двух парней, подскочивших к Курту, а потом она снова потеряла сознание, очнувшись уже в палате.

Территория школы была огромной. Вокруг сновали какие-то дети — скорее всего, сейчас была перемена, — поглядывавшие на нее с интересом, но страха Дейн в их глазах не видела, хотя вчерашнее ее представление могло заставить их задуматься. Лорне вдруг от шума, царившего вокруг, захотелось вернуться в свою тихую палату.

— Ты решила остаться? — К ней подошла та девушка с белесыми волосами, что вколола ей сыворотку. Говорила она с сильным акцентом, но не таким сильным, как у того синего телепорта. У нее на всю щеку наливался огромный синяк. Дейн подавила мстительную улыбку.

— Ты против? — с вызовом бросила она.

— Нет, — покачала головой повелительница погоды.

— Я же сражалась против вас?

— Несколько недель назад я участвовала в устраивании конца света, — как-то нелепо сформулировала фразу девушка. — Я Ороро Монро, — она приветливо протянула руку.

— Лорна Дейн, — опасливо пожала протянутую ладонь та.

— Не бойся, — сказала Ороро, — к тебе тут быстро привыкнут. Ко мне привыкли. Но не думай, завтра же Ксавьер отправит тебя на занятия. Прохлаждаться не получится.

— Я и не думала, — грустно улыбнулась Лорна.

Ровно в этот момент из школы вышел Леншерр, державший небольшую дорожную сумку в руках. Лорна непроизвольно сжала кулаки, успокаивая дыхание — апатия сменялась гневом. Ороро бросила на нее встревоженный взгляд. Эрик прошел мимо, бросив на девочку мимолетный взгляд, но сделав два шага, остановился, развернулся, вопрошающе глянув на Монро. Бывшая союзница по концу света пожала плечами — она была одна из немногих, кто Эрика не боялся или не ненавидел — и ушла в сторону школы, потому что там как раз уже звенел первый звонок.

Лорна предпочла бы, чтобы Магнето молча ушел, но тот почему-то сверлил ее холодным подозрительным взглядом голубых глаз, так напоминавших глаза Катрины. До боли напоминавшие глаза Катрины. Только в ее глазах горел огонь, в глазах Леншерра были ледяное спокойствие льда и его же холод.

— Не вини меня во всех своих страданиях. Не я испортил тебе жизнь, — вдруг сказал Леншерр.

— Я бы поспорила, — вдох-выдох. Собраться, успокоиться. Он того не стоит.

— Единственный монстром в той истории была твоя мать, — раздраженно бросил Леншерр, и не ненавидь она его так, то решила бы, что Магнето оправдывается.

Но Лорна ненавидела. И потому Лорна не могла понять, почему со скрипом вырванная боковина скамейки, вмиг обвившая шею Эрика, не остановилась. Ведь он мог ее остановить. Ведь мог же! «Останови ее, отец, останови чертову железку!» — чувствуя, как глаза застилают слезы, попросила Лорна. Не вслух, про себя. А еще она впервые назвала его отцом.

Металл, повинуясь приступу Дейн, обвившись вокруг шеи Леншерра, душить того почему-то не стал, хотя Лорна не знала, она это делала или Эрик. Леншерр упрямо посмотрел ей в глаза.

— Не надо, Чарльз, — вдруг сказал он. — Не мешай ей. Давай, Лорна, это просто, — спокойно сказал Магнето, как-то слишком устало, — сжимаешь, кость ломается. Все просто.

— Ты… — Дейн огляделась, поняв, что несколько ребят смотрят на нее. Смотрят с ужасом, смотрят со страхом, но сделать ничего не решаются. То ли им на Эрика плевать, то ли просто знают, что при любом движении она ему легко сломает шею. А может, они, как и она сама, понимают, что Леншерр гораздо лучше нее контролирует металл. Но Эрик почему-то не спешил ничего предпринимать, а просто смотрел на нее. Смотрел так, как, наверное, смотрят на ненужные, мешающие вокруг вещи — вроде раздражают, но в общем-то все равно.

— Лорна, — услышала она голос Питера за спиной. — Остановись, ты же не убийца. Ты же не такая, как он! — Дейн вздрогнула, обернулась к Ртути, что стоял, опершись на костыли, на крыльце — черт его знает, как он вообще здесь оказался. Брат стоял испуганный, с тревогой переводил взгляд с Эрика на девочку, словно сейчас кинется спасать его, Магнето.

Лорна, глянув на него так отчаянно и почти с благодарностью, вдруг с горечью поняла: он защищал Леншерра, а не ее спасал от убийства. Металл, обвивший шею отца — их с Питером общего отца! — ослабил хватку. Она, не оборачиваясь на Эрика и не обращая внимание на смотрящих на нее со стороны обитателей школы, вернулась на крыльцо, на котором стоял брат — ему б еще эту новость сообщить! — перехватив его взгляд на Магнето — в глазах Питера не было вчерашней злобы, лишь тревога. Тревога за чертово Эрика Леншерра. Максимофф простил его ровно в тот момент, когда понял, что тот сейчас может умереть, а она, Лорна, этому поспособствовала.

Она прошла мимо, не обернулась на Эрика, не обернулась на стоящих сзади перепуганных ребят, и уверенно вступила на порог школы, демонстративно захлопнув за собой двери.

— Чарльз, — зная, что его слушают, обратился к другу Магнето, после того, как за ней закрылись двери, — я передумал. Может, ты и прав. Может, мы все достойны спасения. Я отправляюсь искать Катрину, — и встретился глазами с сыном, послав ему легкий кивок головы. Питер, посмотрев на него долгим взглядом, кивнул в ответ и заковылял в школу.

Питер чувствовал какое-то дежавю, бессмысленно бродя на костылях по окрестностям школы. Настроение у него быстро сменилось на вроде как приподнятое, но вот скованность движений по-прежнему бесила. В принципе, кому понравится ковылять со скоростью черепахи, даже не будь он до этого наделен сверхскоростью? А еще Питер начал бояться, не чего-то конкретного, а просто так. Через какое-то время он додумался до того, что боится за Эрика. Впрочем, это он и так понимал.

От Ксавьера он узнал, что отец поехал за Катриной. На его взвинченное «Он же ее убьет!», профессор лишь тихо усмехнулся:

— Ты недооцениваешь свое влияние на него.

— Да уж, — покосился на сломанную ногу Питер и саркастично заявил, больше стараясь перевести все в шутку, чтобы самому не начать думать на тему того, что Эрик сломал ему ногу, чтобы поддеть профессора. — Явно недооцениваю, — впрочем, умиротворенный взгляд отца при уходе из школы вселял надежду.

Сидели они, по обыкновению, в кабинете Чарльза. Питер еще в первый раз облюбовал кресло у журнального столика, где неизменно стояла шахматная доска, а Ксавьер почему-то сам присаживался рядом, выезжая из-за директорского стола. Пару раз профессор предлагал Питеру партию, но Максимофф шахматы не любил. Играть умел, был даже уверен, что способен обыграть профессора, но не любил. И потому фигуры, оставленные кем-то в неоконченной партии, так за неделю положения и не сменили.

Чарльз иногда пропускал стаканчик-другой, после шумного дня радуясь тишине, царящей в школе, но Питер к нему не присоединялся — вкус алкоголя он не любил, а по прямому назначению тот на спидстера не действовал. Впрочем, вечерние посиделки с Ксавьером ему нравились.

— Не будь к нему так строг, — сказал Чарльз и тут же поправился, глянув на гипс Питера: — В смысле, в вопросе признания факта отцовства. Он напуган так, что бежать от тебя сломя голову готов, пока ты догнать не можешь.

— Не думал что в таких вопросах он трус, — усмехнулся тот.

— Он менее месяца назад похоронил дочь, — Питер о Нине думать не хотел, но сам факт, что совсем недавно умерла девочка, вроде как — абсолютно точно! — приходившаяся ему сестрой, заставлял вздрагивать, думая, что же там ощущал отец, и что бы ощущал он, если бы хотя бы раз ее видел. — Это нормально, что ему страшно. А его собственные действия ему храбрости не прибавляют, — покачал головой Чарльз.

— Он вернется? — спросил Питер и, почему-то сам утвердительно ответив на свой вопрос, добавил: — Когда?

— Когда будет готов. Или когда разберется с планами Катрины, — не очень многообещающе заявил директор.

— Она не кажется мне злой, — покачал головой Ртуть. — Или опасной.

— Если человек не навредил тебе, это не значит, что он не навредит кому-то другому.

— Хочешь убедить меня, что она опасна? — удивленно приподнял седую бровь Питер.

— Пытаюсь донести до тебя, что иногда даже я ошибаюсь в людях, — вздохнул Чарльз. — Но я восстанавливал картину произошедшего по воспоминанием очевидцев буквально посекундно, и мне показалось, что у вас с ней установилась эмоциональная связь. Что ты думаешь о ее силе?

— Ты меня с Хэнком перепутал, дружище, — усмехнулся Питер, но о Катрине задумался и, почему-то улыбнувшись про себя, начал: — Алая Ведьма, я так ее назвал. Она пользуется какой-то энергией, красной энергией, и, видимо, применяет ее для разных целей. Атака, защита, перенаправление другой энергии, — он немного подумал и добавил: — А еще она умеет ненавидеть. Искренне, от всей души. И, пожалуй, это важнее ее способностей. И я этим напуган, Чарльз.

— Тебя пугает она? — заинтересованно спросил Ксавьер.

— Нет, я не знаю, не уверен, — пожал плечами Ртуть. — Просто напуган. Я уже говорил, что я порой не успеваю за собственным мозгом. Но после произошедшего на заводе… — он помялся, подбирая подходящие слова. — Знаешь, словно это не мой страх. Словно его не я чувствую, — Питер правда пытался донести до Ксавье то, что происходило в его голове, но не был уверен, что сможет это сделать.

— Интересно, — задумчиво оглядел его Чарльз, — может, попробуем Церебро, хотя я не уверен, что и при таком раскладе я смогу разобраться в твоих мыслях. Но ты прав: страх ты почему-то чувствуешь, я это вижу.

— А что сказала Лорна про Катрину? Она ведь могла знать хотя бы ее фамилию.

— Я обещал мисс Дейн не лезть ей в голову. Я пытался найти там что-то про планы Катрины, еще тогда, но она предусмотрительно Лорне ничего не сказала. А теперь я с трудом читаю мысли девочки — Катрина закрывает их разум, как тогда делал Апокалипсис.

— А просто поговорить с ней ты не пробовал? — пожурил профессора Максимофф.

— Может, это сделаешь ты? Тебе она доверяет больше.

— О да, у меня большой опыт в общении с девочками-подростками, — усмехнулся Питер. Впрочем, насчет «поговорить с Лорной» у него имелось свое мнение.

Объяснять матери, что он тут делает, становилось все сложнее и сложнее, поэтому, как-то раз, психанув, он по телефону заявил, что собирается здесь работать. Учителем. Питеру почудилось, как на тумбочку упала челюсть Магды.

— Учителем… — пробормотала мать, вмиг растеряв весь запас злости от удивления. — Ты? — нелепо переспросила она.

— Я, — буркнул он. — Ксавьер считает, что я справлюсь.

— Я буду молиться за этих детей, — абсолютно серьезно сказала миссис Максимофф.

— Да ну тебя, — почему-то обиделся Питер. — Я вообще-то закончил школу с высшими баллами. И не потому, что списывал.

— Да, но ты довел всех преподавателей.

— Мам… — протянул Максимофф.

— Ладно, я просто… Я не была готова к такому, — ну конечно, Софи, с которой у него разница двенадцать лет, по ее мнению, и то должна была быстрее съехать из дому.

— Ладно, мам, мне тут уже пора идти, — Питер покосился на Дейн, наблюдавшую за ним из-за угла. Та, поняв, что ее засекли, пожала плечами.

— Хотела узнать, не занят ли телефон, — не придумала ничего лучше она.

Лорна вообще вела себя крайне странно. Постоянно оказывалась с ним в одной комнате, на обеде усаживалась как можно ближе к преподавателям и вечно на него косилась. Максимофф часто ловил ее взгляд в стенах школы и, если честно, уже начал прятаться от такого пристального внимания.

Однажды за завтраком Питер собирался достать далеко лежащую от него булочку, а так как тянуться на одной ноге было как-то не особо удобно, он делал это чересчур медленно. Сидящий рядом Чарльз ему явно в таких делах был не помощник, а соседнее место Хэнка пустовало. Дейн в тот момент вскочила и почти через весь стол протянула ему несчастное мучное изделие, а Ороро, что сидела рядом с ней, от такой неожиданной щедрости подавилась какао.

В общем, либо девчонка от него что-то хочет, либо, что еще более вероятно, — просто влюбилась. Питер, в принципе свыкшийся с мыслью, что он вроде как тут преподавать собрался, решил такой нежданный сюрприз немедля пресечь.

— Куда звонить собралась? Маме? Папе? — Максимофф, узнавший от профессора, что мать девочки мертва, а отец благополучно сдал ту в психушку, задал вполне резонный вопрос. Но увидев ее взгляд, понял, что зря вовремя не прикусил язык. Он как-то не подумал, правда, не подумал, ему, в общем-то, семьей и всеми вокруг любимому, такое и в голову не могло придти. Ну, не хотел он ее обидеть.

Лорна с обидой и злобой на него зыркнула, а Питер успел в этот момент составить список, что кому завещает. Вещи в подвале, конечно, Софи, старые тетрадки матери, плеер и кассеты, пожалуй, отцу, а то наверняка какую-нибудь муть слушает… Но Дейн, прикусив тонкую губу, развернулась на каблуках — она все еще носила обувь с металлической подошвой — и быстро пошла вон из коридора.

— Лорна, подожди, — хватая дурацкие костыли, почти побежал за ней Максимофф и едва не споткнулся, когда металлические опоры приросли к земле, не желая сдвигаться — Дейн намертво их примагнитила, металлокинетичка-истеричка чертова! Когда Лорна скрылась из виду, Ртуть едва не упал, потому как костыли, не удерживаемые силой металлокинеза, решили отправиться в свободное падение. Выровнять их он успел, но Лорна куда-то смылась. Питер решил, что извинится позже, если не забудет.

Про миссию Эрика Чарльз говорил мало. То ли подвижек особо не было, то ли Чарльз просто не хотел рассказывать какие-то детали. Впрочем, Максимофф чуствовал, что он Ксавьера порядком достал, по пять раз на дню интересуясь, что там происходит у отца. Узнать, не интересовался ли Леншерр им — Питером, — у него все как-то не хватало смелости, поэтому он довольствовался и этим.

За это время Катрина, а с ней и Магнето, умудрились сменить уже три страны. То ли та поняла, что на ее след каким-то образом вышли — впрочем, Питер вообще не понимал, каким, но Эрик людей годами выслеживал, с него станется, то ли действительно требовалась частая смена мест проживания. Впрочем, кое-какие новости Питер узнал не от профессора.

На одной из перемен он заметил необычайное скопление народу в холле гостиной. Обычно такое бывало, когда шла какая-то интересная передача, но сейчас по телевизору были лишь полуденные новости, поэтому такое поведение детей крайне настораживало. Питер доковылял до гостиной и понял причину сбора.

— …неизвестно, был ли это акт терроризма со стороны известного ненавистника людей Эрика Леншерра или какие-то внутренние неурядицы среди мутантов, — декламировала ведущая, а на экране мелькали плохого качества кадры, где Питер едва-едва различил Катрину и отца. Катрина спихнула на Магнето бетонный столб, от которого тот чудом закрылся какой-то длинной металлической балкой. — Только благодаря слаженным действиям служб города удалось избежать жертв среди мирного населения…

Питер заметил среди собравшихся Лорну. Та стояла, закусив губу и жадно вслушиваясь в каждое сказанное слово: у нее, как и у Питера, там тоже был близкий человек, но вот сражались они на разных сторонах. Дейн поймала взгляд Питера на себе, обиженно отвернулась и ушла, скрывшись среди учеников. Максимофф ее догонять не стал — во первых, он ничего такого не сделал, и сейчас вот он вообще ни за что извиняться не должен, а во-вторых, пробираться через толпу детей на костылях как-то было несподручно.

— Так, вообще-то уже первый звонок был, — он с трудом протиснулся к Скотту и вырвал у него пульт, выключив телевизор. Тот, не ожидавший от друга такой подставы, ошалело хлопал глазами. То есть, Питер не видел его глаз, но по его вытянувшейся морде он картинку-то и достроил. — Марш по классам, — и поняв, что дети то ли от удивления, то ли поглощенные новостями, просьбу его выполнять не собираются, голос все же повысил: — Я сказал, быстро по кабинетам! — И ученики все же разбежались, а он досмотрел репортаж, впрочем, ничего интересного больше не узнав.

Эрик, как и Катрина, скрылся. Первого в Австрии объявили в розыск, а насчет Катрины начали выяснять, кто она такая. Впрочем, Питер бы сам хотел знать ответ на этот вопрос. Особенно после того, что произошло буквально через полчаса после репортажа.

Его позвал вниз школьный завхоз, сказав, что ему звонит из дома сестра. Питер, глянув на часы и поняв, что, в общем-то, сейчас Софи должна быть в школе и, окрыленный недавними успехами в педагогике, уже начал в голове строить воспитательную речь, которую собирался вылить на голову не успевшей заболтать его сестренке. Но весь его педагогический настрой спал ровно в ту секунду, как он услышал взволнованный голос сестры.

— Питер, — с нотками истеричности выкрикнула в трубку мисс Максимофф, — Питер, это была она, там, в Вене, с Леншерром. Это была Кэт!

— Да, это была Катрина, — до Ртути не сразу дошли слова сестры. — Погоди, что? Откуда ты… Да ты издеваешься, — вдруг понял, о чем говорит она, Питер.

— Пит, ты мне веришь? Ты мне веришь? Почему она была с твоим отцом? Что происходит? — тараторила Софи. — Мама мне сказала замолчать, она забрала провод от телефона, но я звоню от соседки.

— Самому бы знать, — мрачно протянул он, видя как Ксавьер спешит к нему с другого конца коридора, приложив к виску палец. — Софи, кажется, я возвращаюсь домой, — и, положив трубку, нахмуренно посмотрел на профессора: — Все слышал?

— Да, — не убирая руку от головы, сказал Чарльз, и продолжил то ли кого-то слушать, то ли кому-то что-то говорить. — Собирайся, ты, я и Рейвен отправляемся к тебе домой. Только прежде навестим Лорну.

— Думаешь, она что-то знает о связи моей сестры с Катриной? — предположил Питер.

— Я, кажется, начинаю понимать, кто в этой истории связующее звено. А Лорна, как и твоя мать, дополнят детали.

— Я только что от Хэнка, — выскочила из-за поворота Рейвен. — Лорна на химии не была, и в комнате ее нет.

— Почему Хэнк не сказал, что у него нет студента на занятии? — справедливо возмутился Питер.

— Потому что у Лорны маниакально-депрессивный психоз, — пояснил Чарльз, — и сейчас у неё фаза депрессии, в таком состоянии она вообще может по утрам с трудом с кровати вставать, поэтому она иногда может пропускать занятия. Я разрешил.

— Она что, маньячка?! — из всей фразы Ртуть больше всего испугало слово «маниакально».

— Пожалуй, мне все же следовало употребить термин «биполярное расстройство», если сейчас принятый тебя так напрягает, — почему-то недовольно бросил Ксавьер. — Нет, она не маньячка. Хоть при ней этого не скажи, и так девчонка на тебя за что-то обижена.

— Не думал, что у нее такие проблемы, — поморщился Питер, почувствовав укол совести. Она таскалась за ним неделю, в общем-то, ничего плохого не делая. Это он ее обидел.

— Я чувствую ее, — вдруг сказал профессор. — Она недалеко от школы, вышла на шоссе.

— Ты же говорил, что не можешь читать ее мысли, — насторожилась Рейвен.

— Да, но… Может, это связано с тем, что сегодняшний репортаж у нее спровоцировал маниакальную фазу или Катрина ее не контролирует, — задумчиво сказал Чарльз, почти целиком погруженный в какое-то увлекательное занятие в своей голове. — Так, Рейвен, Ороро, Курта и Хэнка я забираю с уроков, свои тренировки тоже отменяй. Курт отправит нас к Питеру домой, а вы ищите Лорну. Я постараюсь ее успокоить, но пока она в таком состоянии, мне сложно ощущать ее мир. Учтите, она может принимать вас за инопланетян, правительственных агентов, масонов или еще черт знает кого, пока у нее маниакальная фаза. Впрочем, может, не все так плохо и у нее просто какая-то навязчивая идея сбежать из школы.

— Отлично, у нас в школе учится больная, — картинно поднял глаза вверх Питер. — С моей-то сестрой что, найдется ваша чокнутая.

— Да перестань ты уже, Питер, — раздраженно кинул Чарльз. — Как Эрик, ей-богу.

— Это щас комплимент или оскорбление было? — поморщился Питер.

— Еще не решил, — мрачно заметил Ксавьер, направляя свой взгляд на спешащих к ним со второго этажа Шторм и Курта. С другого конца Ртуть заметил почти бежавшего Хэнка.

— Ороро, ты все поняла, только не нападай на нее, просто постарайтесь тихо-мирно увести ее в школу. И скажите, что мы с Питером ее искали, — посоветовал Чарльз, немного подумал и добавил: — Обязательно скажите.

— Курт, у меня один вопрос, — обратился Чарльз к Вагнеру, когда троица скрылась из виду, — ты можешь телепортировать меня вместе с коляской?

Вагнер подошел к ним, обхватил обоих, а Чарльз привычно коснулся своего виска:

— Только телепортируй в дом, кататься по лужайкам и преодолевать плинтусы мне как-то не хочется, — сказал профессор, а в следующую секунду они оказались в знакомой Питеру гостиной. — Возвращайся на уроки, я позову тебя, когда нам нужно будет вернуться.

— Тут езды-то пять часов, — хмыкнул Ртуть, когда Ночной Змей исчез, — хотя везти нас, судя по всему, некому. — Питер оглядел свою сломанную ногу и коляску Ксавьера. — Два инвалида, блин.

— Какого черта?! — Питер повернулся и увидел, как мать, стоящая в лестничном пролете на втором этаже, опускает руки, в которых держит… Кольт? — Питер, что происходит?! Что у тебя с ногой?! — гневно взглянула миссис Максимофф, явно борясь с желанием все-таки наставить на кого-нибудь оружие.

— Мама, — со второго этажа выбежала Софи. — Питер? А вы…

— Я Чарльз Ксавьер, — быстро кинул он сестре Питера, — нога у него сломана, нас сюда телепортировали, — необычайно быстро протараторил профессор, что-то особенно торопившийся сегодня.

— У тебя же забрали лицензию за пьяный дебош в баре, — покосился Питер на все еще не убранный матерью пистолет.

— Да щас, останусь я в доме без оружия! — мать откинула мешавшие ей волосы рукой, в которой все еще держала свой кольт, а Питер в стотысячный раз пожалел, что у него нет скорости. Выстрелит еще случайно в кого-нибудь или в себя. И эта женщина его вечно отчитывает за безалаберность?! — С ногой что? — повторила свой вопрос Магда, спускаясь по лестнице.

— Эрик сломал, — лаконично ответил Ксавьер, а Питер подавил желание тоже что-нибудь сломать профессору. Ну увы, все что мог, отец уже все сделал за него двадцать лет назад.

— Что?! — ошалело воскликнула мать, на секунду оглядев комнату так, словно искала там Эрика. Питер подумал, что будь тут отец, вряд ли ей бы помог кольт со свинцовыми пулями.

— Чарльз! — выкрикнул Ртуть. — Ты не помогаешь вот сейчас нисколько.

— Да я сыт по горло вашей семейной драмой, сами разбирайтесь и сами храните свои секреты, — вдруг вскипел Ксавьер. — А вы, миссис Максимофф, лучше поведайте нам о Ванде, сестре Питера.

Магда, до этого открывшая рот с явным намерением произнести какую-то пламенную тираду, вдруг резко замолчала. Встревоженно глянула на Питера, потом на в ступоре стоящую Софи, и парень понял, что никогда не видел мать настолько испуганной.

— Что? — безвольно опустился на диван Ртуть. — Что происходит? О чем вы? Какая Ванда?

— Катрина, — вдруг сказала Софи, тоже присаживаясь на диван к брату. — Полагаю, сейчас она зовет себя Катрина.

Питер глянул на нее со смесью страха и обеспокоенности. Сопоставленные факты в голове укладываться не хотели, кружились роем гудящих пчел, но образ печальной улыбки девушки, что стояла на старом заводе в ожидании смерти от руки Эрика Леншерра, вдруг принес спокойствие. Расставил все по полочкам.

— Говори, мама, говори, — вдруг поднял глаза на Магду Ртуть и необычайно серьезно произнес, сам понимая, что не шутит: — Иначе клянусь, я уйду и ты меня больше никогда не увидишь.

Магда вздрогнула, опустилась в кресло, а Софи вцепилась в руку Питера так, что ему на секунду больно стало, так, словно боялась, что мать просьбу не исполнит, а брат исчезнет навсегда.

— Не надо копаться в моей голове, — тихо сказала Магда, пристально глянув на внимательно наблюдающего за ней Ксавье. — Я расскажу. Все расскажу.

Мать встала, достала из бара очередную бутылку, наполнила стакан. Питер этикетку не видел, но по цвету, вроде бы виски или коньяк — маминому бару бы и Ксавьер позавидовал.

— Это произошло в Соковии, — тихо начала она, подойдя к окну, вставая спиной к пристально слушавшим ее трем людям. — Вам с Вандой было два с половиной года.

«Нам с Вандой… — повторил про себя Питер. — Нам с Вандой. Мы с ней родились в один день…»

Мать на секунду обернулась, послала детям вымученную улыбку, словно пыталась не заплакать, и сделала глоток обжигающего напитка. Софи сидела притихшая, пристроившись рядом с братом на диване. Необычайно хмурый Ксавьер просто молча слушал.

— Тогда политическая ситуация была совсем напряженной, но о мутантах тогда даже не упоминали в массах. Но всегда были те, кто догадывался или что-то знал, — тихо сказала она, вздохнула, залпом осушила стакан, а Питер подавил дикое желание схватить ее чертовы бутылки и все запустить в стену. — А когда проводишь с человеком довольно продолжительное время, ты начинаешь замечать такие вещи. Не думайте, что у нас с Эриком была великая любовь и потому он мне рассказал. Просто меня всегда тянуло к плохим парням. А он… Понять не могу, почему он вообще задержался.

Питер, несмотря на всю глушившую его обиду, жадно вслушивался в каждое слово. Это была его история, история его семьи, его рождения, его отца, сестры… История того, что казалось таким недосягаемым и чужим, но при этом до боли родным. Он с замиранием сердца ловил каждое слово, вслушивался, порывался что-то спросить, уточнить, но не решался и слова вставить, боясь что мать замолчит, оставит все свои секреты, бережно охраняемые годами в себе, и не скажет ему, Питеру. Он все мог узнать и от профессора, но ценность этих слов, произнесенных не мамой, а Ксавьером, потеряется, истратит весь свой смысл и важность.

— Питер родился седым, но поначалу это не было заметно, лишь позже, когда волосы начали отрастать. Но с Вандой была другая ситуация. Ее сила начала проявляться с младенчества, и это были не невидимые волны или еще что-то…

— Красная дымка, — вдруг подсказал Питер и тут же поправился: — Алая, именно этот оттенок. — Мать сдержанно кивнула.

— Это замечали, это сложно было скрыть…

* * *

Последние деньги ушли на фальшивые документы. Магда попросила сделать ей паспорт с фамилией Максимофф. Девичья фамилия матери, так, просто банальная сентиментальность, все равно искали лишь Магду Кравич. Впрочем, переход границы не был самым сложным испытанием, и она это понимала. Нужно ещё было добраться до побережья, сесть на корабль и оказаться уже в стране свободы. Там, где нет этих непрекращающихся политических войн и дележки власти, где можно попытаться скрыть мутацию Ванды, где она и дети будут в безопасности.

Магда посмотрела на сына: тот строил вместе с Вандой башенку из деревянных кубиков, одолженных у женщины, у которой они снимали комнату в этом замшелом городишке на границе. Ванде, видимо, что-то не понравилось, кубики окутала алая дымка, и те рухнули на пол, разлетевшись в деревянные щепки. В мелкие деревянные щепки, чудом не поранившие никого из детей.

— Ты сломала! — недовольно сказал мальчик, пряча за спиной незамеченный сестрой кубик.

— Он был плохой, — упрямо заявила девочка.

Магда горько усмехнулась. Так было всегда: Питер строил, пряча от сестры наиболее понравившиеся детали, а Ванда ломала. Ломала, несмотря на то, что брат плакал и обижался. Ломала, потом пыталась собрать разрушенные детали, смотрела на Питера с извинением, а он прощал, прощал тут же, лишь увидев ласковую улыбку сестры. Сын никогда не умел долго обижаться, в отличие от своей сестры. Женщина подошла к детям и села напротив дочери.

— Милая, мы уже говорили, что ты не должна так делать, — ну и как, собственно, объяснить двухлетнему ребенку, что нельзя пользоваться этой чертовой силой?! Что их и так уже ищут не только потому, что их дед с бабушкой были приверженцами старого режима, а ещё потому, что знают, что Ванда мутант. Всегда были кто-то, кто знал. Кто догадывался, кто подозревал о таких, как ее дочь. Это из-за нее и ее чертовой силы -прощального «подарка» Эрика Леншерра — они бегут отсюда. Не только потому, что в стране рушится экономика, нет наличных денег — почти все расчеты перешли на натуральный обмен, — а повсюду то там, то тут вспыхивают локальные конфликты, в которые пока другие страны предпочитают не вмешиваться, выжидая, что будет дальше.

— Она была плохая, — упрямо повторила девочка, взглянув на нее холодными голубыми глазами. Его, Эрика глазами, такими непохожими на теплый взгляд карих глаз Питера. Если Ванде что-то не нравилось, она это ломала и строила заново, даже если можно было поправить лишь один кубик — она все равно рушила все. Вот и сейчас, мать спросила ее о другом, она спросила ее о силе, но Ванда все равно ответила про эту чертову башенку, объясняя, почему она ее разрушила.

— Ты могла сломать ее руками, — устало повторила Магда.

— Так проще, — коротко ответила девочка и принялась отстраивать башню из уцелевших кубиков, что-то весело щебеча Питеру, уже успевшему забыть обиду.

— Питер, пойдем, нам с тобой нужно на рынок за продуктами, — она взяла за руку сына, а Ванда глянула на нее своими голубыми глазами с таким пониманием, что Магда с ужасом не впервые подумала, что ее дочь слишком много понимает для двухлетнего возраста.

Брать с собой Ванду было опасно. Кто-нибудь мог увидеть ее алую дымку и сообщить властям. Оставлять Питера с ней тоже не хотелось: однажды Магда коснулась алого свечения дочери, когда та была еще младенцем. Очнулась она спустя час: оба ребенка громко плакали, а соседи стучали в двери.

— Тс-с, — приложил сын палец к губам, укладывая в сумку матери стащенный кубик и с озорством глядя на сестру, что безуспешно пыталась починить разлетевшиеся в щепки игрушки.

Он, такой худощавый для двухлетнего возраста, забрался на руки матери и послал сестре извиняющийся взгляд. Ванда, впрочем, кажется, на то, что ее оставляют одну, совсем не обиделась и тепло улыбнулась брату с матерью, и, снова отвернувшись к кубикам, нахмурилась.

Женщина нащупала в кармане серебряный медальон. Брать с собой на рынок, кишащий «щипачами», последнюю вещь, что можно было обменять на деньги, не хотелось, оставлять в съёмной комнате тоже — квартирная хозяйка могла просто зайти, пока Ванда бы преспокойно играла, не обращая на женщину никакого внимания.

— Милая, — она подала дочери медальон, — надень его и спрячь под платьице. Никто не должен его видеть.

А в следующую секунду девочка сделала ровно то, что ее попросили — кулон просто исчез с глаз Магды, хотя девочка его никуда не убирала. Сын, неотрывно смотрящий на вещицу, кажется, никаких метаморфоз не заметил и продолжил рассматривать шею сестры. Магде на секунду показалось, что она тут умалишенная, что не замечает медальона, но вспомнив, что все связанное с Вандой априори нормальным не было, просто вышла из комнаты.

Магда сходила на рынок, запасаясь на остатки полученных за украшения матери денег едой. Завтра они уедут отсюда, доберутся до порта, и тогда все будет в порядке. Они уедут, и все это, наконец, прекратится.

Они зашли в дом. Квартирная хозяйка — Мария — сидела на кухне, необычайно бледная. В доме почему-то было необычайно грязно, будто тут десяток человек прошло в грязных сапогах. У женщины вдруг екнуло сердце.

«Ванда! — с ужасом подумала Магда. — Где моя дочь?!» Она, крепко вцепившись в Питера — мальчик даже поморщился, кинулась в комнату. Мария за ней не бросилась, тупо оставшись сидеть на кухне. Ванды в комнате не было.

Она, оставив сына в комнате, вернулась на кухня, сев рядом с Марией. Спрашивать она ничего не стала — все и так было ясно. Где-то в комнате заплакал Питер, но Магде не хватило сил подняться и успокоить сына.

— Я не знаю, почему им нужна твоя дочь, — вдруг сказала Мария, — но чтобы ты там не решилась делать, не надо. Бери сына и беги. Ты все равно ничего не сможешь сделать.

— Я знаю, — тихо сказала Магда, поняв, что даже не может заплакать, — на это не было сил, да и слезы она все давно выплакала.

Наутро они уехали. Питер канючил, капризничал, спрашивал, где сестра, дергал мать за юбку, отказывался идти, пока она прятала под шапку отросшие седые волосенки — сын — мутант, сомнений не было, только вот проявятся ли способности или это единственное проявление, это большой вопрос. Но она подумает об этом позже. И о Ванде тоже подумает позже, когда они окажутся в безопасности, не могут же они в самом деле забрать у кого-то ребенка вот так, безнаказанно. Она пойдет к властям США, расскажет им правду, попросит помощи…

Попросила бы, если бы не сын, что в мгновенье ока вдруг пропал с палубы, испугавшись шторма, и оказался в своей каюте. Магда присела тогда у корабельной койки, где спрятался под одеялом Питер, и горько заплакала, поняв, что потеряла дочь навсегда.

День в это время года в Колумбии был коротким. Небо уже начало сереть, а вокруг сгущались сумерки. На веранде, на которую тихо вышел Питер сразу после того, как Магда окончила рассказ, было прохладно. Парень покрепче запахнул куртку, застегнул на «молнию» и не пропустил ни одной заклепки — он терпеть не мог холод, но вечерняя прохлада отрезвляла. Давала ясность лихорадочным мыслям, что сейчас буквально кружили голову.

Где-то за домами на соседней улице, скрытый высокими зелеными деревьями, алел закат, а Питеру казалось, что это всполохи магии сестры. Что она где-то там, за горизонтом. Кинуть костыли да добежать. Но горизонт был все еще таким же далеким ярким и прекрасным, как и она сама. Ванда… Имя звучало до боли знакомым и родным, таким привычным, что резкое «Катрина» ушло на второй план, сменив на приятное звучанию «Ванда». Ванда. Как он мог ее забыть?!

— Говорят, дети начинают помнить все события, когда научатся говорить, связывают это с речевой памятью. Тебе пришлось заново учить язык, поэтому ты ее забыл. А может, психика вытеснила, чтобы не травмировать, — послышался за спиной голос профессора.

— Читаешь мои мысли? — Питер повернулся к Чарльзу.

— Нет, — Ксавьер с трудом переехал небольшой порожек веранды, — но мне несложно догадаться, что тебя сейчас гложет.

— Как ты понял, что Ванда — моя сестра?

— Увы, объяснения грозят тебе новыми потрясениями, — Ртуть на слова Ксавьера лишь тихо усмехнулся.

— Они нашли Лорну? — вкрадчиво поинтересовался Питер, наблюдая за удивлением в глазах профессора. — Что с ней?

— Вот теперь я абсолютно не уверен, что знаю, о чем ты думаешь, — покачал головой директор школы одаренных подростков.

— Брось, Чарльз, я понял, кто такая Лорна, в тот момент, когда все понял про Ванду. Они ведут себя как сестры, за сестер я их и принял. Плюс магнетизм и какая-то ошалелая ненависть к отцу.

— Да, ее нашли, — вздохнул Ксавьер. — Она в школе, спит. Знаешь, стычка с Эриком подкосила ее и так шаткое состояние. Она Эрику не нужна, а дети это чувствуют. Чувствуют ненависть к ним. Ее приемный отец тоже с ней не очень хорошо обходился, взять хотя бы то, что он отдал ее в психиатрическую лечебницу.

— Он… он сам так сказал? Про Лорну? — вздрогнул Питер. — Почему он так сказал? Про меня он тоже так сказал? — Чарльз вдруг рассмеялся, искренне так рассмеялся, первый раз за весь этот невыносимо долгий день, чем почти вывел спидстера из себя. Он тут о важных вещах спрашивает, а Ксавьер смеется.

— Я же говорил, тебя он до одури боится.

— У него совсем крыша поехала? — на полном серьезе удивился Питер. И вопрос он тоже задал серьезно, на секунду усомнившись в адекватности отца. — Я, конечно, может, и слегка эмоционально отреагировал, надеюсь, ему до сих пор есть больно, но блин, чувак, он мне вообще-то ногу сломал. Я тут жертва, я тут герой, я тут всех спас, и вообще я крайне положительный персонаж, — протараторил Максимофф почти обиженно.

— Как это не парадоксально звучит, вот поэтому и боится. Что у него ребенок весь такой положительный.

— Если ты хоть чуточку понимаешь, что творится в черепушке моего старика, то ты, дружище, просто гений, — искренне восхитился Ртуть.

— Ты сам поймешь, потом. К его закидоноам действительно надо привыкнуть, — усмехнулся Ксавьер. — Первые подозрения у меня возникли, еще когда я понял, что она укрывала Лорну. Диаз должен быть практически всегда рядом с ней, чтобы она закрывала его разум. Плюс, я не мог уловить, почему меня оттуда выталкивало, когда я пытался перехватить ее телепатический посыл Эрику той ночью. Меня выталкивало, словно я чужой. Тогда я решил, что эта связь имеет иное свойство. Мои догадки подтвердились, когда я узнал про Лорну.

— Да, — усмехнулся Питер, — вот тут-то история начала обрастать все более фантастическими подробностями. И сестрами. Тоже достаточно… фантастичными.

— Теперь понимаешь, как меня все это достало? — воскликнул Ксавьер. — Мне Аппокалипсис так мозг не выносил, как отпрыски Эрика Леншерра. Надеюсь, на этом все.

— Да ладно тебе, у меня вот вчера одна сестра была, сегодня — три. Это круто. Чувак, ты просто ему завидуешь, — попытался пошутить над профессором Питер — вышло коряво и прозвучало невесело.

— Да ты что? — вдруг вскинулся обычно сдержанный профессор. — Разбираться с ними почему-то приходится мне. А впрочем, ладно, — отмахнулся Ксавьер, и Питер понял, что попал в точку — целая школа детей, за которых беспокоишься, все же стоила намного меньше одного своего ребенка. — Мои подозрения только начали появляться, когда я искал через Церебро упоминания о Катрине, и я понял, что мысли читать она не умеет, но может насылать несуществующие образы. И я задался вопросом, почему нельзя было использовать это в бою на Эрике — она так сделала с Ороро, знаю, ты этого не видел, это только она и видела, но это было. Ответ оказался прост: она не могла использовать эту способность на Эрике. И понял я это из одной простой детали. Медальон.

— Тот, после упоминания которого Лорна забеспокоилась и куда-то увела Ванду? — задумался Максимофф.

— Катрина…

— Ванда, — машинально поправил его Питер.

— Пусть так, — согласился Ксавьер. — Твоя сестра как-то сделала его невидимым для остальных, какая-то ментальная обманка. Зачем? Да понятия не имею, может, какая-то старая зацикленность на словах твоей матери. Мы в общем-то, не знаем, что творится у нее в голове. Но ее ментальные способности на родственниках работают по-другому, поэтому, когда я в деталях восстанавливал вашу стычку, глазами Эрика я медальон видел, глазами остальных участников боя — нет. И по твоим словам, ты его тоже видел. И Лорна. Связь была почти на поверхности.

— Как же это звучит бредово, — поморщился Питер, в голове которого снова невольно всплыл образ так спокойно улыбающейся Ванды на том старом заводе. Она тогда знала, она уже тогда знала, что он ее защитит. Поэтому улыбалась, а не потому, что смирилась со смертью. — Моя сестра… — тихо сказал Ртуть.

Жизнь Питера — вся какая-то неправильная. Вечно исчезающий из-под носа отец, мать, таящая секретов не меньше, чем заправский агент ЦРУ, запредельная страсть взять чужое — своего почему-то всегда слишком мало. А еще осознание неполноценности, такое, словно у тебя забрали что-то столь важное, что ты дышать не можешь. Он всегда очень хотел думать, что дело всего лишь в том, что он брошенный отцом ребенок. Но реальность любит подбрасывать сюрпризы покрупнее, чем-то, что твой отец — мутант-террорист. Просто у него забрали частичку его самого — Ванду. Ту самую Ванду, что по какой-то причине хочет убить их общего отца, ту самую Ванду, которую, кажется, почти физически ощущает в своей душе. Ген ли икс тому виной или еще что, но он с того дня на заводе перестал ощущать, где его чувства, а где ее. Был ли это вообще он, когда бил отца, на которого дышать-то боялся?

Для полного счастья не хватало только зеленоволосого чуда с маниакально-депрессивным психозом в сестры. Впрочем, звучало это не так страшно, как «я хочу убить Эрика Леншерра».

— Питер, — вдруг обратился к нему Ксавьер, вырвав из размышлений о вновь приобретенных родственниках, — поговори с ней, не отворачивайся от нее. Она же не злодейка какая, она — твоя мать.

Вравшая ему всю его жизнь.

— Не уверен, что хочу сейчас этого, — покачал головой он. — Ты же слышал, как она про нее говорила. Я этот тон узнаю даже в бреду. Об отце она так же говорит. Со страхом. Я понимаю, что он не идеальный. Совсем, но это… Надо рассказать отцу, надо рассказать, пока они там друг друга не поубивали.

— Поговоришь с Эриком сам. Не сегодня, — Ксавьер, поежившись, развернул коляску и въехал обратно в теплоту коттеджа. Где-то за домом хрустнула ветка.

— Выходи, — меланхолично кинул Питер, зная, что Софи обошла дом с парадного выхода, затаившись за углом. — Все слышала? — он устало присел на скамейку, отложив сторону костыли. Он так устал, он просто устал, несмотря на то, что всю свою жизнь страдал жаждой деятельности. Сейчас просто хотелось лечь и закрыть глаза.

— Да, — вышедшая из тени Софи присела рядом, тоже поежившись от вечерней прохлады, взяла лежащий на скамейке плед, отряхнула его от напавших на него веточек, укуталась и тихо сказала: — Она где-то там, сражается с твоим… вашим отцом. И она напугана.

— Как ты к этому относилась… В смысле, воображаемая сестрёнка? Серьезно? — иронично приподнял брось Питер. — Я сам-то это с трудом осознаю. Что она тебе говорила? О чем вы болтали? Знала ли она обо мне? Там, на складе, она назвала меня по имени.

— Ну, временами я действительно думала, что я сумасшедшая, — усмехнулась Софи, откинув каштановую прядь волос, совсем как их мама, наверное, так же, как и Ванда. — То, что она говорила… Это сложно, я думаю, она сама не совсем понимала, что происходит, как и я. Потом она вообще исчезла. Но, я не об этой сестре пришла поговорить. Я слышала про Лорну, — кивнула Софи. — Слушай, я понимаю, что сейчас все твои мысли занимает Ванда, мои, поверь, тоже. И то, что ты чувствуешь, эту связь, она никуда не денется, не исчезнет. Она хорошая, я верю в это. Я даже верю в то, что Эрик Леншерр хороший. Но там, в школе, есть маленькая девочка, которая мне по большому счету — никто. Она напугана, потеряна, ее сестра ведет какую-то свою никому не понятную, кроме нее, войну, родному отцу она не нужна, приемному — тем более. Питер, — сестра положила руку ему на плечо, — мы здесь справимся, мама справится, я, а ты должен помочь ей. Сколько ей?

— Я… Не знаю точно, что-то около четырнадцати, может, тринадцать, — неуверенно сказал Ртуть, почувствовав укол совести. Что он, собственно, про нее вообще знает?

— Очаровательно, братик, — хмыкнула Софи.

— Да иди ты, — отмахнулся Питер.

— Вам нужно в школу, — улыбнулась она. — И Питер, знаю, ты не хочешь разговаривать с мамой, да я сама на нее с трудом смотрю, после того, как она столько лет врала. Но хоть зайди попрощайся.

* * *

— Почему вы не сказали Питеру про последнюю встречу с Эриком? — спросил Ксавьер, бесшумно катясь по ковру. Магда усмехнулась, выудила из пачки, валяющейся на журнальном столике, сигарету, зажала между губ и резко убрала обратно. Чарльз даже не поморщился — на такие неуловимые фокусы, вроде передумать делать какую-то мелочь, люди не сразу в его присутствии начинали обращать внимание, но эта женщина была умна и явно не радовалась возможности, что в ее голове могут покопаться. Даже из-за такой мелочи, как отвадить курить при гостях.

— А почему вы не рассказали всю правду про Ванду? — миссис Максимофф села, закинув ногу на ногу, и пристально посмотрела на профессора. От былого испуга женщины, казалось, не осталось и следа. Но не для Чарльза. Впрочем, то, что она сказала, даже его заставило усомниться в своих способностях. — Я, может, и не телепат, но я вижу, что вы напуганы, — Магда все же чиркнула спичкой, словно специально воспользовавшись его сиюминутной заминкой, а может, он просто ослабил контроль и она передумала — Чарльзу начинало казаться, что он с этой семейкой становиться параноиком. — Она убийца, мистер Ксавьер, такая же, как и ее отец. Не так ли? — женщина едва ли не нарочно выпустила в Чарльза клуб дыма, заставив того поморщиться.

— Она могла не стать тем, кем стала. Если бы ей помогли. Она бы была в семье, росла с братом.

— Да, но уже поздно сожалеть об упущенных возможностях, — жестко отрезала Магда, застыв на секунду с сигаретой в руках, словно что-то вспомнив, потом нервно качнула головой и продолжила: — Питер не понимает, он до двадцати семи лет в своем подвальчике просидел. Он не встречался с ненавистью к мутантам, с ужасами войны, с людской злобой и бессмысленной враждой из-за того, какая правящая верхушка будет у власти. Он не понимает, что это все делает с людьми. И он не понимает, как может быть опасен Эрик. И не захочет понять.

— Так вот в чем дело. Вот чего вы боитесь? Что у вас заберут сына, что Эрик его заберет. Магда, вы… ты не понимаешь, что Питер никогда не променяет одну семью на другую. Он, черт возьми, сверхбыстрый, он все успеет.

— Так бы и было, Чарльз, — Магда почти по-доброму улыбнулась, затушила сигарету и вдруг слишком резко сказала: — Если бы десять лет назад ты не ступил на порог моего дома и не втянул моего сына в побег Леншерра, которому в Пентагоне было самое место.

— Он сидел по ложному обвинению, — заступился за друга Ксавьер.

— Да ты что? — Магда снова схватилась за пачку сигарет, и Чарльз на этот раз даже не попытался ей помешать, решив, что уж его-то легкие такое переживут. — Разве на нем нет трупов? Я сама лично видела парочку, и сама могла им стать. Но Эрик Леншерр может выкусить и катиться куда подальше, я оказалась умнее…

— Что значит «сама могла им стать»? — раздался за спиной Ксавье голос Питера. До жути спокойный голос Питера. На устеленном коврами полу звуки шагов действительно было услышать сложно, но как он, Чарльз, проворонил стук костылей? Магда молча сделала еще одну затяжку, побарабанив ногтями по столешнице. Питер неотрывно на нее смотрел.

— Пожалуй, перебивать тебя не стоило. — Ртуть посмотрел на мать, что, видимо, решила больше и слова не проронить. — Хоть бы дослушал.

— Впервые не стану ругать тебя за то, — усмехнулась та.

 — Возвращай его в школу, — обратился Питер к Чарльзу, поняв, что Магда больше ничего не скажет. — Сейчас же! Нам всем нужно поговорить, пока ваши с ним, мама, секреты не уничтожили меня и моих сестер.

Чарльз вдруг понял, что впервые настолько солидарен с сыном Эрика.

Голова у Лорны дико раскалывалась, а просыпаться в лазарете снова было неприятно. За неделю она привыкла к своей комнате, в которой хоть и было, по ее мнению, не особо уютно, но она почему-то была похожа на постоянное место, на то, куда можно возвращаться. Вообще, в школе в комнатах жили и по двое, и по трое, и где-то даже вчетвером, в зависимости от размера помещения, но вот по какому принципу распределяли везунчиков, в чьем распоряжении были одноместные апартаменты, было неизвестно. Скорее всего, по степени безобидности силы. Джин Грей вот вроде тоже жила одна, наверное, чокнутого металлокинетика решили с кем-то ночью не оставлять.

Увидев вчера репортаж, она разозлилась, психанула и решила свалить к чертовой бабушке из школы, чтобы найти Катрину, помочь ей. Даже не помнила, куда идти собиралась, как искать, как покинуть пределы страны, просто ей хотелось уйти. В принципе, маниакальные идеи в ее состоянии были нормой, и она это знала, но сейчас, под действием данных Хэнком таблеток, желание свалить куда подальше несколько притупилось, но совсем не ушло, и потому Лорна задумчиво посмотрела на открытое настежь окно. В голове всплыл образ осторожно подходящей к ней Мистик.

— Лорна, — примирительно подняла тогда руки Даркхолм, — я не собираюсь причинять тебе вреда.

— Уходи! — Дейн метнула в нее стоящий на обочине дороги автомобильный знак, впрочем, Рейвен увернулась, а Хэнк его поймал и аккуратно поставил на землю. — Мне нужно помочь Кэт, пока он ее не убил!

— Эрик никого не собирается убивать, а я просто хочу вернуть тебя домой. Кое-что произошло, и Питер с Чарльзом хотят тебя видеть, вам нужно многое обсудить. Тебе нужно поговорить с Питером.

«Питер! — промелькнуло в голове у Лорны. — Ведь я брошу здесь Питера — с Эриком, который скоро вернется». Только вот брат все равно будет видеть в отце персонального бога и не перестанет смотреть на него с таким восхищением во взгляде, что бы этот чертов Магнето не сделал, ведь брат, в отличие от них всех, умеет прощать.

— Лорна, — вклинилась Ороро, — послушай, ты же сама сказала, если ты будешь нужна Катрине, она найдет тебя. А ты нужна нам, здесь, — Шторм протянула ей руку в приглашающем жесте, и Дейн, вздрогнув на секунду, посмотрела ей в глаза и сделала шаг вперед.

А позже, уже почти ночью, наглотавшись успокоительных таблеток, узнала от Хэнка, что Питер с профессором отправились к нему домой после звонка сестры Питера. А значит, про Катрину они тоже скоро узнают. И Магнето узнает. Лорна надеялась, что тому будет больно, но, в общем-то, считала, что тому плевать. И это бесило. Бесило до скрежета в зубах. Никаких эмоций, ни злости, ни ярости, ни обиды, ни сожаления. А еще бесило то, что Эрик никогда не посмотрит на нее тем взглядом, полным сожаления, как смотрел на брата, а ведь он был виновен перед ней в куда большей степени. А она ведь просто хотела, чтобы он признал вину, ей большего и не надо было.

Ей бы забыть про Эрика, забыть брата, которому она боялась сказать правду, мол: «Привет, я твоя чокнутая сестренка. Нужны такие?», но первый о себе постоянно напоминал, а за второго она кому угодно глотку перегрызть была готова, вот просто так, потому что брат — это брат. Лорна способности на кон свои готова была поставить, что Эрик, наверное, сделал, если бы потребовалось, для сына то же самое. Но ни она, ни Магнето Питеру бы об этом вряд ли сообщили. Это не спидстеру нужно было волноваться, нужен ли он отцу, это она, Лорна, вместе с Леншерром должны волноваться, примет ли он их, нужны ли ему такие родственнички со всеми их заморочками.

— Снимай эту дрянь, — услышала она чей-то негромкий голос и резво встала, несмотря на головную боль, почувствовав прилив сил, и прислушалась. На часах было полпятого утра. Рановато было для посетителей, да и Хэнк тут явно лишь из-за нее спал на диванчике в общем кабинете между палатами .

— Два дня, Питер, — так же тихо ответил Маккой, а Дейн вздрогнула, поняв, что там стоит брат.

— Я же чувствую, что он зажил. Чувак, смотри, видишь шрам? — голос стал громче, и Лорна смогла различить, что говорил точно Максимофф.

— Нет, — ответил Маккой.

— Правильно. Я лет в семь с велика упал, оказывается, если крутить колеса на огромной скорости, некоторые детали не выдерживают… В общем, здесь была такая рваная рана, что мне скорую вызывали, а мамка едва в обморок не грохнулась. А у меня даже от швов ничего не осталось.

— Это ткань, то кости, — парировал Хэнк.

— Так они у меня тоже вообще-то быстрее срастаются, если ты не заметил в первый раз. Ты хоть представляешь, какую нагрузку при моем беге они выдерживают?

— Представляю, поэтому и не сниму.

— Да я помыться нормально не могу!

— Да тише ты, Лорна и так с трудом заснула.

— Еще одна причина его снять. Дружище, ну пожалуйста, я же чувствую, что все окей. Хочешь, при тебе вколю себе сыворотку, чтобы точно не бегать на сверхскорости?

— И твой незаживший перелом лишится страховки в виде регенерации.

— Да зажил он! — снова повысил голос Максимофф.

— Отстань, — устало и раздраженно кинул Хэнк.

— Тише ты, Лорна спит, — передразнил его Питер.

— Не сниму, я не могу точно определить, что там с костью. Может, срослась, а может, и нет, — настойчиво повторил Хэнк, а Питер вдруг замолчал. Лорне подумалось, что брат так просто от Зверя не отстанет.

— Сними, пожалуйста, — после минуты тишины, из-за которой она смутно представляла, что там происходило за стенкой, сказал Максимофф. — Сегодня, сейчас, пока он не вернулся.

Брат выразился «он», но Лорне не нужно было уточнение. Ну, конечно, если они узнали про Кэт, значит, Магнето тоже об этом сообщат. Может, он уже об этом знает, а брат беспокоится о том, что Эрик будет видеть его в гипсе!

— Я понял, хорошо, — как-то сникнув, сказал Хэнк. — Только пойдем в другое место. Лорна, да и вся школа, еще спят.

Хлопнула дверь, и Хэнк с Питером, видимо, покинули лазарет. Лорна опять закрыла глаза, стараясь уснуть, но сон не шел, и она пребывала в состоянии полудремы и слышала каждый шорох, поэтому сразу узнала, когда в палату кто-то тихо вошел и сел на стул рядом. Открывать глаза не хотелось, но столь ранним визитером следовало поинтересоваться, поэтому Дейн пришлось разлепить веки.

— Привет, — сказала она Питеру, напряженно смотрящему в одну точку перед собой. Брат был явно встревожен и задумчив.

— Привет, — в тон ей ответил Максимофф, поворачивая к Лорне голову. Гипса на его ноге больше не было.

— Что ты здесь делаешь? — снова бросив взгляд на настенные часы, спросила она. — В такую-то рань.

— Хотел убедиться, что ты в порядке, — пожал плечами Питер, и Лорна увидела в его глазах такое беспокойство, что ей вдруг расплакаться захотелось.

— Я не хотела доставлять тебе проблем. Извини, — почти пролепетала она.

— О, поверь старшему брату со стажем — так себе проблема, — усмехнулся седовласый, потом вздохнул и хмуро спросил: — Почему не сказала, ну о том, что Эрик… О том, что ты сестра моя?

— Я же говорю: не хотела доставлять проблем.

— Мда-а-а, — протянул Ртуть, — теперь я понимаю, каким идиотом себя чувствовал отец. — Лорна вздрогнула. — Ладно, тише, я обещаю, что не полезу в ваши тёрки, но все же… Мы вроде как семья.

Брат, похоже, действительно верил в это слово. Лорна верила в Катрину, не потому, что та была ее сестрой, а потому, что та о ней заботилась, переживала, потому что была ей близким человеком. Питера Дейн записала в определение «семья» вот вообще просто так, едва его увидев, даже спрашивать себя не хотела, за что и почему. Эрика назвать семьей у нее язык бы не повернулся.

— Он здесь, — вдруг тихо сказала Дейн, уловив сильное магнитное поле, взявшееся вдруг из ниоткуда. Видимо, телепорта — Курта — сегодня тоже подняли ни свет ни заря. — Я его чувствую. Я замечу его на расстоянии метров пятисот, как минимум. Сейчас он даже ближе. Где-то на первом этаже, — напряглась Лорна. Метрах в пятидесяти.

— Кабинет профессора, — подсказал Питер, уже мысленно пробежавшись по первому этажу. — Нам всем надо поговорить, о многом. Например, о нашей сестре. О нем, о маме, — вдруг задумчиво протянул он.

— Я просто не могу понять, — вдруг вскинулась Лорна, сама не понимая, зачем требует от брата эти ответы, — что в нем такого, что ты так на него смотришь? Я ведь видела. Даже после того, что он сделал. Он так сильно тебе сдался?

— Он — мой отец. Кем бы он там ни был. Твой тоже. А значит, я от вас обоих просто так не отстану. И от нее тоже.

— Так ты пришел спросить про Кэт?! — усмехнулась Лорна, уловив нажим на этом «ее».

— Я пришел ради тебя. Но из-за нее тоже. Ее Ванда зовут, оказывается. Но ты ведь догадывалась, что Катрина — не ее настоящее имя.

— Ванда… — прошептала Лорна, попробовав имя на вкус. Катрина ей нравилась гораздо больше. — Красиво. Она не знала своего настоящего имени, назвалась, каким вздумалось. И дату дня рождения тоже выбрала.

— Ты расскажешь больше? — вдруг снова нахмурившись, спросил Максимофф.

— Конечно! Спрашивай, что хочешь. Ну, почти все, — поправилась Лорна, воодушевленная тем, что она будет говорить о Катрине, да еще и с Питером.

— Не только мне, еще профессору и Эрику, — виновато ответил Максимофф.

— Я не… Я не уверена, что доверяю Магнето так, как ты, — Дейн вдруг снова перевела взгляд на ногу Питера. — Почему Хэнк согласился снять тебе гипс? Он что, так беспокоится о чувстве вины Эрика? И ты тоже? Да брось, Эрик не знает, что это такое.

— Лорна, — тихо сказал Питер, а в его голосе проскользнула легкая обида. — Хэнк не о его чувствах беспокоился, а о моих. Это знаешь ли, унизительно: прыгать на костылях перед человеком, из-за которого ты попал в такое положение.

— Прости.

— Да что такое, — вздохнул Максимофф, — один «мне жаль» выговорить после всего того, что сделал, не может, вторая извиняется, не пойми за что, все время. Слушай, зеленовласка, ты — моя сестра. И ты от меня больше не отделаешься, ясно?

— Ясно, — коротко кивнула Дейн.

— Кстати, надо бы с Чарли обсудить тему твоего обучения, — перевел тему он. — Ты, как я понял, на уроки заявляешься редко. А до этого вообще черт знает сколько не училась.

— А я еще могу откреститься от родства с тобой? — почти всерьез поинтересовалась Лорна после некоторого раздумья.

— Неа, — покачал головой Питер. — Ты, кстати, кажешься вялой какой-то. Мне сказали, что ты, наоборот, сейчас активная.

— Может, таблетки, может — профессор.

— Ладно, придумаем, куда твою активность направить. Ты, кстати, идешь на второе занятие.

— Что я буду делать на первом?

— О, ты еще не поняла? Намечаются семейные разборки. Одевайся, — Питер аккуратно встал и почти проковылял к выходу — видимо, пребывавшая без движения нога разрабатывалась медленно, — Чарльз с Эриком нас уже ждут.

— Питер, — окликнула брата Лорна, — я понимаю, чувства ты свои никуда не денешь, но не надо показывать ему, как сильно ты в нем нуждаешься. Он не заслуживает этого.

— Я знаю, — мрачно улыбнулся Максимофф и вышел из палаты.

* * *

— Итак, кто начнет делиться информацией? — миролюбиво, но как-то нервно начал Чарльз, бросив на Эрика с Лорной предупреждающие взгляды, а на Питера — умоляющий. Питеру стало ясно, что Ксавьер бы с удовольствием провел сию беседу в защищенном бункере.

— Эрик — мудак и последняя скотина, — скрестила руки на груди Лорна, очаровательно улыбнувшись присутствующим, даже Леншерру улыбку выдавила. — Вы не знали?

— Информация достоверная, но не актуальная, — хмыкнул Питер, незаметно покручивая ногой, с которой недавно сняли гипс. Экстренная депиляция почти половины ноги была проведена успешно, и потому он усиленно разминал неделю не работавшую конечность. Если не использовать сверхскорость, мышцы приходили в тонус невообразимо медленно.

— Спорить не стану, — миролюбиво согласился Чарльз с заявлением одного из отпрысков Леншерра, а Эрик сделал вид, что его тут, в общем-то, нет и что препираться с малявкой он уж точно не собирается.

— Чарльз, а мое присутствие в этом балагане так необходимо? — посмотрел на друга Магнето. — И зачем здесь Питер, если мы говорим о Катрине?

Леншерр глянул на секунду на сына, а Питер вдруг понял, что вообще не может разобрать, что это был за взгляд. Ванда на него на складе тоже так посмотрела, словно на мебель. В холодных голубых глазах ни у того, ни у другого не промелькнуло абсолютно ничего. Но Питер в безразличие сестры не верил никак, а, значит, и глаза отца могли обманывать. Обманывать во всем. Лорна была права — ему действительно нельзя доверять.

— Мне приятно наблюдать твою так и не зажившую физиономию. Мало врезал, — укорила Лорна брата, что сидел рядом с ней.

— У меня, в общем-то, одна попытка до потери равновесия была, — развел руками Питер, почти искренне весело подмигнув Лорне.

— Терпи, — посочувствовал Чарльз. — Они так спеться лишь за утро успели. Лорна, — обратился он к Дейн, — я понимаю, что ты сейчас несколько взбудоражена, но мы бы все хотели послушать твой рассказ.

Лорна бросила осторожный взгляд на Питера и, получив молчаливое одобрение, начала:

— Кэт нашла меня меня в психиатрической больнице в Атланте. Арнольд — мой приемный папаша, — Лорна бросила уничижительный взгляд в сторону Эрика, — всегда меня ненавидел, и когда психологи в школе отправили меня на психиатрическое обследование и уже психиатр предложил ему направить меня на стационарное лечение, он раздумывать не стал. Мои способности уже тогда начали проявляться, и Арнольд, естественно, их предупредил. Тогда мои препараты стали более…

Дейн запнулась, видимо, дальнейшие воспоминания ей давались с трудом не только из-за постоянных препаратов. Питер осторожно накрыл ее ладонь, несильно сжав ее. Не потому, что хотелось, а потому что представил, что бы сделал, если бы здесь сидела Софи. Он вообще не представлял пока, что делать с этим зеленоволосым чудом с биполярочкой, и решил пока брать шаблон с Софи. Один черт, обе были неуправляемыми девочками-подростками со вздорным характером.

Лорна на ободряющий жест брата послала ему едва заметную благодарную улыбку и почти мстительную — Эрику, от взгляда которого действия Питера не укрылись. Ксавьер, молча наблюдавший эту картину, и, что не исключено — читая мысли тех, кого мог, едва заметно вздохнул.

— Сильными, — продолжила Лорна. — Чтобы исключить опасность для других. Но как-то раз Арнольд навестил меня и рассказал всю правду, про мать и про него, — Лорна кивнула на отца. — Несмотря на то, что я постоянно была под «колесами», я все, что он рассказал, запомнила. Другие моменты в больнице я помню урывками, но в какой-то момент я увидела в палате ее, — Лорна запнулась на секунду, словно пытаясь точнее вспомнить события, — Катрину. Тогда я решила, что у меня окончательно поехала крыша, но потом она действительно пришла, уже реальная, — Дейн улыбнулась, и Питер почувствовал, что маленькая ладошка крепче сжала его руку. — Не помню, как мы сбежали, но очнулась я уже в мотеле. Она сказала мне, что тогда я видела ее лишь в своей голове. Она не рассказывала свою историю, она вообще мало что рассказывала, но я знаю, что она тоже многое пережила. Она просто заботилась обо мне. Мы переезжали из города в город, я просто жила, а Кэт…

— Что-то или кого-то искала? От кого-то бежала? — вдруг вклинился Эрик, впервые за все время посмотрев Лорне прямо в глаза. — Никто не переезжает из города в город просто так, уж поверь мне, я знаю.

— Как я уже сказала, я мало что знаю, про то, чем она жила до этого, что собиралась делать, даже не знаю, на что она жила.

— То есть ты просто так ездила с незнакомой девушкой, слепо доверяя ей? — усмехнулся Эрик. — Деточка, не разочаровывай меня.

Чарльз, скорее непроизвольно, чем осознанно, дернул руку к виску, готовый если что в мгновенье ока подчинить обоих, а Питер предупреждающе еще крепче сжал руку Лорны, почувствовав, что та и так любое высказывание Леншерра принимает в штыки. В металлические штыки, если быть точнее.

Лорна подняла вопрошающий взгляд на Питера, а Максимофф глянул на профессора, мол, «значит, вы папашке моему про еще одну дочурку пока не рассказали», и покачал головой, а Лорна скупо ответила:

— У меня были свои причины. Так было полгода. Но около месяца назад, это было в гостинице где-то в Колорадо, мы отсыпались, так как ехали всю ночь, и я проснулась от крика. От такого страшного крика, что… Я думала кому-то душу разрывают. Позже я узнала, что в тот день умерла ее сестра, — тихо добавила Лорна.

Чарльз застыл, осознав, о чем именно говорила Дейн, а Питер, теперь уже непроизвольно, сжал ее руку. Нина, Лорна говорила о Нине. Иначе и быть не могло. Значит, ее Ванда тоже чувствовала.

— Дальше Кэт нашла Диаза. Не знаю, что она там ему обещала, но с тех пор он был с нами. А потом она предложила убить его, — Лорна снова кивнула на отца. — Мне идея показалась хорошей, — сказала Дейн, наткнувшись на поучительный взгляд Ксавьера. — Ну, а дальше вы знаете.

— Твоя очередь, Эрик, — посмотрел на друга Чарльз.

— Из ближайшего аэропорта Катрина с Диазом отправились в Великобританию, в Уэльс, точнее, — не стал долго раздумывать Магнето. — Встречались с кем-то из местного студенческого городка. Выяснить с кем, я не сумел. В Германии мне повезло больше: во Франкфурте она общалась с неким археологом, занимающимся необычными находками. Он вообще не при делах и даже едва помнит, что с ней общался. Ну, а в Австрии она меня как-то засекла, в общем, вы видели новости из Вены. А ведь от меня только отстало Правительство, — посетовал Эрик.

— Ну, допустим, если я правильно понял ее способность, — кинул вопрошающий взгляд на Чарльза Питер, — то засекла она тебя сразу же.

— Ага, — кивнула Лорна. — Мысли читать она не умеет, но образы, ощущения видит.

— Шлем от нее не поможет? — посмотрел на друга Эрик.

— Он антителепатический, а это несколько другое, — немного подумав, заявил Ксавьер. — Хотя попробовать стоит. Как думаешь, что она делает?

— Что-то или кого-то ищет. Вопрос, зачем? Я вот, например, так же по городам мотался в поисках Шоу.

— В Соковии ее могли забрать только на опыты или исследования. Хотя там в то время такой бардак творился, — задумчиво сказал Чарльз. — Где эти люди, и не их ли она ищет?

— Девчонка из Соковии? — приподнял бровь Эрик, бросив на Питера мимолетный взгляд, а три пары глаз непроизвольно на него уставились. — Что? Вот в Соковии, кроме твоей матери, точно никого не было, — снова посмотрел на сына Магнето, — а то не хватало, что бы еще и эта… — Леншерр вдруг замолчал, поймав на себе взгляд Чарльза, а может телепат, приказал ему замолчать.

— В том-то и дело, Эрик, — почти с издевкой произнес имя отца Питер, впервые вообще обратившись к нему как-то иначе, чем «ты», — что хватило и одной моей матери.

— Ты в порядке? — поинтересовался Питер у отца, очень медленно наливающего виски из постоянно наполняемого Чарльзом графина. Сколько на самом деле эти двое употребляли, оставалось загадкой даже для Ртути, проводившего в кабинете профессора много вечеров.

Сам же Ксавьер отправился на урок, прихватив с собой Лорну. Та оставлять Питера наедине с Эриком явно желанием не горела, но все же ушла, бросив на брата встревоженный взгляд. Леншерра она даже им не удостоила. Магнето же, едва за Чарльзом с дочерью закрылась дверь, схватился за явно только им и профессором опустошаемый запас алкоголя, явно чувствуя себя в кабинете Ксавьер как дома. Питер же чувствовал себя как дома в любом месте, но вот присутствие Эрика его слегка выбивало из привычной расслабленности. Впрочем, Леншерр был напряжении не меньше сына. Обычно называемое Ртутью «кислой физиономией» выражение лица отца сейчас даже для него было необычайно хмурым. Питер на секунду даже решил, что явно расстроенный Магнето — хотя он сам вряд ли в этом признается — сейчас кинет все и свалит куда подальше, ибо достали, и Питеру даже захотелось подскочить к нему, обнять, сказать, что все хорошо, лишь бы он снова не свалил от него. Но Эрик никуда не делся — впервые-то! — и все так же напряженно сидел по другую сторону стола Ксавьер, а Питер счел свой порыв до одури глупым, а Эрика — его не заслуживающим. Сам виноват, хотя в чем именно был повинен отец, спидстер еще не до конца решил, но и по его виду понял, что во многом.

Рассказ про Ванду от Чарльза он выслушал спокойно, даже удивленно бровью не повел, только еще сильнее нахмурился. Питер вообще считал, что Эрика, на пару с профессором столько в жизни повидавших, удивить было сложно. Только вот телепат способность искренне удивляться восторженно или же с грустью не растерял.

Лорна слушала рассказ про старшую сестру с затаенным дыханием, даже на брата ни разу не глянула. Питер подумал, что вот он вчера, наверно, так же выглядел, слушая мать.

— Ты беспокоишься обо мне? — поставив графин на место, с блеснувшим в глазах интересом спросил Леншерр, разве что самодовольно не ухмыльнувшись. А, может, Питеру это подобие недоухмылки померещилось. Впрочем, видеть эмоции на лице отца было чертовски приятно — Эрик на них был явно скуп.

— Не то чтобы, — почти честно ответил Питер, — стало интересно, как ты отреагируешь. Беспокоиться о тебе как-то в мои планы не входило. Пока, — почему-то уточнил Максимофф, и тут же пожалел об этом, вспомнив слова Лорны, когда увидел, как уголки губ отца все же едва заметно дернулись вверх. Пожалел, но от этого сердце радостно удары пропускать не перестало.

— Кто-то из нас на тебя плохо влияет, — хмыкнул Эрик. — Будешь? — кивнул он на второй бокал.

— Нет, — пожал плечами Питер. — Гадость редкостная. — Ртуть и пиво-то употреблял чисто из соображений, что в жаркую погоду оно отлично шло с чипсами.

— Ты точно уверен, что ты мой сын? — усмехнулся Магнето, а Максимофф вспомнил мамины запасы. Если так подумать, то нелюбовью к крепкому алкоголю он от них обоих отличался. Впрочем, о пристрастиях матери к спиртному Ртуть Леншерру сообщать уж точно не собирался. Эрик сделал глоток виски и с интересом уставился на сына: — Давно мы с тобой не говорили. Наедине, — уточнил он. — Десять лет назад, тогда, в Пентагоне, — пару брошенных обрывочных фраз в лазарете, когда Леншерр был почти в бреду, Питер тоже особо разговором не считал. — Я тебя не поблагодарил за это.

— Двадцать шестое января тысяча девятьсот семьдесят третьего, — необычайно медленно протянул фразу седовласый сын. — День, когда я тебя встретил, — и день, который он в голове прокручивал все эти долгие десять лет.

— Я смотрю, ты хорошо запомнил дату, — сделав еще один глоток янтарной жидкости, саркастично, но на этот раз как-то по-доброму заметил отец. Наверное, для него эта дата тоже многое значила, ведь тогда он освободился из долгого заключения. Но все же это число было дорого для них по-разному. — Ты ведь тогда еще не знал, судя по всему. Когда она сказала?

— Как раз после твоего побега из Пентагона. Мама тогда решила, что я знал, кого вытаскивал. Что именно поэтому ко мне и пришли профессор с Хэнком и тем чуваком с когтями. В общем, я узнал почти случайно, — сказал Питер, вспоминая тот злосчастный разговор с матерью. Счастливый и горький одновременно, выбивший его из колеи на долгое время. Может, не будь он тогда так ошарашен, успел бы найти отца до его эпичного полета с места преступления, ведь Вашинтон был рядом, почти рукой подать до Белого Дома от коттеджа Максимофф. Тогда он не успел в первый раз.  

— И как ты к этому отнесся? — опустив глаза на янтарную жидкость в стакане, словно та его занимала гораздо больше собственного вопроса, поинтересовался Эрик.

— Ну, знаешь, — вздохнул Питер, снова вспоминая свое ошарашенное состояние тогда, десять лет назад, — одно дело вытаскивать чувака, убившего президента, а другое… — Другое дело вытаскивать несостоявшегося террориста, что оказывается твоим отцом. Это… сбивает с толку, знаешь ли.

— Ты боишься? — усмехнулся Эрик, чуть ли глаза не прищурив, чтобы лучше рассмотреть выражение лица сына, с которым был он разделен лишь небольшим столом Чарльза.

— Ну уж точно не тебя, — почему-то вдруг очень жестко отрезал Питер, подивившись стали в своем голосе — редко с кем он так разговаривал, не доводилось как-то. А потом почти миролюбиво добавил: — Ты еще подумать не успеешь, а я тебя вырублю.

— Да, — согласился Эрик, отхлебнул янтарной жидкости, легко улыбнулся и сказал: — Повеселил ты меня тогда в Пентагоне.

— По твоей кислой морде этого видно не было, — покачал головой Питер, что после воссоздавал в своей голове события того дня до мельчайших деталей — ровно до того момента, как отец скрылся в самолете Ксавьера. Воссоздавал на протяжении десяти лет каждый мало-мальский момент, проведенный с отцом в тот день, почти доводил себя до слез, разрываясь от жалости к себе, к тому себе, что не знал, как близко находился к своему отцу, которого в своих детских мечтах рисовал кем-то вроде Капитана Америки, но умом-то понимал, что это лишь грезы. Реальность оказалась не такой банальной, как он считал, но при этом жестокой. Но хоть в чем-то Максимофф не ошибся: Эрик был личностью известной, может, даже для кого-то он действительно был героем. И этот «герой» сейчас сидел в метре от него, сам выглядевший до жути потерянным и усталым.

— Я несколько лет тогда с людьми не общался, а тут странный парень за шею хватает, Чарльз вместо приветствия по морде дает, и не пойми откуда взявшийся мужик когти выпускает. Такие впечатления! — развел руками Эрик в довольно нетипичном для него жесте крайнего восторга.

— Полагаю, заслуженно получил, — мстительно заявил Питер, что в принципе за тот момент вообще никаких угрызений совести не испытывал. Впрочем, за свои шалости он никогда не переживал. Поступок из категории «дать кому-то по морде из-за психа» был для него в новинку, поэтому он классифицировал его как обычную свою шалость. Отец, наверное, с ним бы не согласился.

— По морде я почти всегда получаю заслуженно, — Леншерр, скорее непроизвольно, чем осознанно, коснулся подбородка со все еще не зажившей ссадиной, что оставил Питер. — Ладно, — Эрик поставил стакан на стол, — спрашивай, что так хотел. Предпочитаю, что бы хвост мне отрубали не по частям.

— Расскажи, что у вас с матерью произошло в Соковии, — упрямо взглянув отцу в глаза, сказал

Питер. — Что такого, что она рассказывать не желает?

— С тобой ведь был Чарльз, — Эрик отвел взгляд, встал, подошел к журнальному столику, где стояла та самая шахматная доска, уселся на стул, оказавшись спиной к Питеру, что все еще сидел около стола Ксавьера.

— Я не хочу слышать это от Чарльза. Так же, как не хотел, чтобы он выяснил сам все про Ванду. Вы сами должны это сделать, — Питер тоже встал, прошелся до дивана, наконец, почувствовав, что мышцы ноги перестали быть такими деревянными, но он все равно с удовольствием плюхнулся на мягкую мебель, удобно устроившись напротив отца, и снова прямо посмотрел ему в глаза: — Мне интересна твоя версия того, что произошло. Обычно мать не скупится на выражения чувств, если кого-то ненавидит. Но тут замолчала даже она. Что ты натворил? Что ты сделал?

— Как я уже и сказал Чарльзу, мои грехи догоняют меня, — грустно усмехнулся Эрик, помолчал немного, переливая янтарную жидкость в стакане, а потом спросил: — Что будет, когда ты узнаешь правду?

Питер посмотрел в глаза отца, что сейчас чуть ли не мольбу выражали, и вдруг понял, чего хочет от него Эрик. Он не ответа на свой вопрос ждал, а вынесения приговора. Леншерр смотрел на него так, словно Питер сейчас судьбу его решал, а Ртуть вдруг с грустью подумал, что отец верит в возможность того, что сын его действительно отвергнет.

— Ты правда пытался ее убить? — дрогнувшим голосом спросил Питер.

— Нет, — покачал головой Магнето, снова сделал глоток виски, опустошив стакан. Кинул задумчивый взгляд на им самим же оставленный на столе Чарльза графин и продолжил: — Но это не значит, что я не был виновен в том, что тогда произошло. Все мы были виновны, и она в том числе. Хотел нашу с Магдой историю? Что ж, слушай…

Что Шоу делал в этой Богом забытой стране, Эрик не знал, но чувствовал, что тот окопался где-то рядом. Прятался внаглую, на виду у победителей Второй мировой, укрывшись в маленькой социалистической стране, где никому бы не пришло в голову его искать. Но Эрик умел находить людей.

Со своим информатором Леншерр встречался на следующий день в каком-то захудалом баре. Место следовало осмотреть заранее на предмет путей отхода, да и просто составить общую картину, знать, куда идет, на случай, если это какая-то подстава Шоу. Бар был непримечательным, напоминавший захудалую кафешку, коей и являлся, просто выпить тут подавали чаще, но в этой скучной стране и это было неплохо.

Компании в зале собрались тоже довольно странные. Собравшиеся за несколькими столами рабочие, парочка личностей, на которых клейма было ставить негде, — видно, что сидели и не раз, несколько мальчишек-голодранцев, то ли попрошаек, то ли «щипачей», и кучка молодых ребят с двумя девушками. Выглядели они достаточно прилично, и непонятно, что вообще в этом заведении делали. Одна из девушек, шатенка с копной густых распущенных волос — редкость для целомудренной Соковии, — как раз встала из-за столика и подошла к барной стойке.

— Сава, налей мне, как обычно, и не смей разбавлять, ты же знаешь, я почувствую, — очаровательно улыбнулась она, сверкнув на секунду большими карими глазами на Эрика. — Я тебя здесь раньше не видела. — Эрик соковианский знал плохо, понимал, о чем говорят, но сам не изъяснялся, и подружка на вечер ему была не нужна, да и вряд ли тем парням бы понравилось, что их знакомая подошла к чужому. В Соковии к иностранцам относились с подозрением.

— Я не говорю на вашем языке, — ответил он по-английски, понадеявшись, что незнакомка сейчас потеряет к нему интерес.

— О, так ты американец, или англичанин? Прости, я плохо различаю акценты, — сказала она почти на чистом английском. Эрик удивленно приподнял брови — не часто встретишь тут человека, что говорит по-английски.

— Американец, — ответил Эрик, решив, что, в общем-то, большую часть жизни он все же провел в Штатах, да и не объяснять же все историю первой встречной.

— Очаровательно, — улыбнулась шатенка, а потом бегло затараторила: — Знаешь, здесь сложно встретить иностранцев, никто к нам ехать не хочет, сдалась им какая-то там Соковия. А что ты делаешь в этом баре? Тут так себе местечко, если бы нам с друзьями можно было… — она вдруг замолкла, словно сказала что-то не то, а Эрик почти обрадовался, что этот поток бессвязной информации прервался. Она поджала на секунду очаровательные губки, прищурила глаза, огляделась, словно не заметив, что ей и слова не сказали, и продолжила: — Я Магда.

— Эрик Леншерр, — вдруг против воли ответил он. И тут же понял, что он беспросветный идиот, первый раз в жизни назвав в такой ситуации настоящее имя. Девчонка явно была не промах дурить молодым людям головы, только вот Эрик никогда себя к категории «глупых юнцов» не причислял, а все равно так прокололся.

— Кравич, — крикнул один из парней, окинув Эрика оценивающим взглядом, — ну где ты там застряла?

— Подождешь, не растаешь, — ответила ему Магда, забирая у бармена бокал виски. — И все же, как тебя сюда занесло?

— Теперь мне кажется, что, чтобы встретить тебя, — абсолютно честно признался Эрик. Девчонка была красива, очень красива. Вроде пустышка пустышкой, а взгляд карих глаз острый, дотошный — таких опасаться надо.

— Так выпьем же за это, — очаровательна подмигнула бармену Магда, мол, налей ему тоже, а Эрик усмехнулся, покосившись на настороженно оглядывающих его ребят из компании Магды. Вечер обещал быть веселым.

* * *

— Давай упустим дальнейшие подробности, — поморщился Питер.

— Ну, а чего ты хотел? История банальна и пошла, — пожал плечами Эрик, снова опустил встревоженный взгляд на пустой стакан, потом встал, подошел к столу Чарльза и вернулся уже с графином. — Я бы в жизни больше после той ночи ее не увидел, если бы не узнал буквально на следующий день фамилию человека, которым интересовался Шоу. Станислав Кравич — твой дед. — Леншерр на секунду замолчал, но Питер вопросы задавать не стал, чувствуя, то отец все равно продолжит — выбора-то у него особого не было, и Максимофф вдруг почти с щенячьим восторгом подумал, что потребуй он от Эрика сейчас раскрыть все свои тайны, Магнето это сделает. — Тогда я решил, что это просто везение, ведь не могло же это быть совпадением. Знаком судьбы, если так хочешь. Теперь-то я понимаю, что судьба не в этом пошутила, — усмехнулся отец, а Питер подумал, что судьба так конкретно стебанулась над всеми ними. — Ты ведь плохо знаешь историю страны, в которой родился? — спросил Леншерр, наливая себе еще алкоголя. Ртуть решил, что если так пойдет дальше, то к середине истории отец и двух слов связать не сможет — графин, обычно по утрам опустошенный, сегодня был кем-то заботливо наполнен с самого утра. И этот кто-то сейчас вел урок английской литературы, скорее всего, вслушиваясь в каждое слово Магнето.

— Социалистическая дыра, — хмыкнул Питер, вытаскивая из глубин памяти свои скромные знания о родной стране — в школе Соковию все равно не изучали, не столь важная тема.

— Можешь относиться к Соковии, как хочешь, — поморщился Эрик на высказывание сына, — но дело в том, что Гражданская война в ней началась после ее посещения Шоу. Хотя там и до этого все было не так безоблачно, как они рисуют в учебниках истории.

— Хочешь сказать, что это его рук дело? — вытаращил глаза на Леншерра Питер. — Это же не сверхдержава, а маленькая страна.

— Что ты вообще знаешь про Шоу? — задумчиво поинтересовался Эрик. — Наверняка Мистик или Чарльз тебе что-то да рассказывали.

— Рейвен все больше молчит про тебя, — пожал плечами Питер, подивившись, что из двух раз, что он при нем упоминал Даркхолм, в обоих случаях он назвал ее не по имени. — Это с Чарли мы тут по вечерам тебе косточки перемываем, — усмехнулся Питер, но все же ответил: — Шоу был повинен в Карибском кризисе, он хотел начать ядерную войну, — припомнил он, на самом деле выведавший у Чарльза всю богатую биографию Эрика. — Но я знаю, что дело было не в этом. — Ртути почему-то эту часть жизни отца освещать не хотелось. — Шоу было плевать на все, что не касалось мутантов. Но почему Соковия?

— Тогда я еще об этом не знал, но после мне рассказала Эмма Фрост. Шоу считал, что в Соковии есть что-то, провоцирующее мутации. Вообще, в Европе мутантов всегда было больше. Но они тогда прятались, и их нелегко было найти, и Шоу нужно было устроить в стране хаос, чтобы кто-то проявил себя, выдал в суматохе войны. Ведь так он мутантов находил во время Второй Мировой.

— Достаточно мелкая цель, чтобы устроить Гражданскую войну, — пожал плечами Питер. — Да и результат не гарантирован.

— Тогда у него другого плана не было. Это сейчас мутантов все больше, они все меньше боятся рассказывать о своих способностях. У нас с Чарльзом были Церебро и он сам, но у Шоу тогда не было ничего. Даже Эмму он нашел позже. Но у него были деньги и влияние. Соковия — маленькая страна, и многие считали, что присоединиться к социалистическим союзникам — лучшее решение. Кто-то считал, что, по прообразу других стран, нужно установить демократию, а кто-то, как твой дед, верили в то, что страна должна развиваться своим путем. Он был тем еще идеалистом.

— Мама никогда ничего про него не рассказывала, — припомнил Питер. — Я и фотографий-то почти не видел.

— Они с твоей матерью не сходились в политических убеждениях. Очень сильно не сходились.

— Мою мать волновала политика? — округлил глаза Питер. — Вот сейчас, старик, ты меня удивил. Она на выборы-то не ходит.

— Да, волновала, — почему-то озадаченно потер подбородок Эрик, словно о чем-то другом задумавшись, но потом поймал на себе заинтересованный взгляд сына и продолжил: — Но речь не об этом, а о Шоу. Твой дед был заместителем Министра образования.

— Какая опасная должность, ладно бы там в оборонке или еще где, — фыркнул Питер, прикидывая, зачем такая важная, но при этом совсем неподходящая для Шоу личность могла ему все же понадобиться.

— Студенты, которыми занимался твой дед, молодежь — будущее страны, Питер. И Шоу это понимал. Твой дед был обвинен в том, что он лично курировал революционеров-демократов — ему нужен был общественный резонанс, чтобы его союзники вступили, могли вмешаться в политический конфликт в стране, тем самым практически оккупировав государство. Нужен был сильный скандал с человеком влиятельным, подходящим под определение "публичный" и при этом не столь сильно охраняемый. Поверь, в социалистической стране, где правила диктует партия, нет преступления хуже, чем быть несогласным с правящим режимом. В принципе, так в любой стране, но в маленькой Соковии это было ярче выражено. Но я думаю, что его выбор пал на твоего деда не только поэтому. Твоя мать на тот момент состояла в революционной организации. Демократов. Она не просто так вместе с теми ребятам в том баре находилась. В том злачном местечке они собрания проводили.

— Мама?! — округлил глаза Питер, сейчас уже подумывая о том, что он мать свою уж как-то совсем плохо знает. — Ты, блин, серьезно?

— Магда мечтала уехать из Соковии, — усмехнулся Эрик, опустошая уже второй стакан. — Тогдашнюю власть она считала тиранами, душащими в людях свободу слова и выбора. Впрочем, это не было далеко от действительности. И таких, как она, было много. Но игры в революционеров всегда были опасны. Шоу, путем запугивания, подкупа и прочего, встал во главе соковианских демократов, которых после планировалось пустить на пушечное мясо для политических игр. Улики, подтверждающие причастность к этому всему твоего деда, должна была подкинуть именно Магда, — сказал Леншерр, потянувшись к графину. Питеру, решившему, что при таком раскладе он так до конца истории не досидит, не оставалось ничего, кроме как нарушить данное Хэнку обещание. Рука Эрика схватилась за пустоту, а графин уже преспокойно покоился на подоконнике. Ртуть усмехнулся про себя, подумав, что проворачивать такой фокус с матерью бы не решился. Тем более ставить дорогущий виски под палящие лучи солнца.

— Она бы так не поступила, да? — проигнорировав ошарашенный взгляд отца, сказал он.

— Конечно, нет, — Магнето, заставший в нелепой позе, протягивая руку к несуществующему предмету, откинулся обратно на стул, почти разочарованно глянув на подоконник — вставать и идти за так внаглую отобранным графином было явно ниже его достоинства. — Только вот Шоу не собирался посвящать ее в свои планы. Магда производила впечатление красивой глупышки, что от скуки и вздорного характера лезла в самое пекло, а Шоу при всем своем уме никогда не умел разбираться в людях. Я знал ее лучше… Но я тоже ее недооценил.

* * *

— Эрик, — почти промурлыкала Магда, вырисовывая на плече Леншерра замысловатые узоры, — знаешь, я тут видела кое-что странное.

Узнав от своего информатора, что Шоу добывал всю подноготную на Станислава Кравича, Эрик ни на секунду не сомневался, что встреченная им вчера девушка являлась Станиславу родственницей. Иначе это было уж совсем глупое совпадение, будь они просто однофамильцами. Да и почему-то Эрик испытывал странное желание увидеться с ней еще раз. Остался в баре, решив, что так ее встретить будет правдоподобнее. Почему-то Эрик был уверен, что Магда с друзьями были здесь частыми посетителями. Что могла здесь делать приличного вида компания студентов, Леншерру оставалось лишь догадываться.

За две недели бурного романа в дом он к ней попал впервые: ее родители были домоседами и в общем-то, особняк покидали редко, но сегодня выдался случай, и Эрик все же напросился в гости, уговорив Магду отпустить домработницу и одного-единственного то ли сторожа, то ли охранника. Кем там был мужчина лет сорока, не покидавший за эти две недели дом Кравичей, Леншерр так и не понял.

Металлокинетик вздрогнул, быстро соображая, могла ли Магда видеть использование способностей. Шатенка, до этого полулежавшая на груди Эрика, никак не могла не почувствовать его резкое движение. Она приподняла голову: в карих глазах читался интерес и… и едва уловимый страх. Но она так и продолжила лежать на его груди, не отведя взгляда.

— Странное? — Леншерр, почувствовавший, что обстановку пора бы разрядить, легко коснулся волос Магды, убрав спадающую прядь за ухо.

— Да нет, ничего, — вдруг отмахнулась Магда, высвобождаясь из объятий Эрика и укутываясь в одеяло, — просто показалось, что наш сосед… — Дальнейшую ее болтовню Леншерр не слушал: Магда явно сочиняла на ходу какую-то небылицу про академика, к которому ходят какие-то странные личности. Врать она не умела совсем.

— Да, ты права, ерунда какая-то, — улыбнулся Эрик, притягивая Кравич к себе обратно и вовлекая в поцелуй. Магда не отстранилась, но ответила как-то уж совсем для нее нерешительно. Эрик прижался лбом к ее щеке, подавив вздох. Кабинет товарища Кравича следовало обыскать сегодня, пока родители Магды уехали на какую-то встречу высших слоев общества. Леншерр не был уверен, что она теперь ещё раз пустит его в этот дом.

Магда, нежно обняв его за шею, положила голову ему на плечо, словно скрывая от него свой взгляд, а Эрик вдруг физически почувствовал ее страх, и еще крепче сжал ее в объятиях, словно пытаясь успокоить, словно пытаясь сказать, что ей нечего его бояться. А может, это все ему это почудилось, и начни он ее успокаивать, он вызовет лишь страх реальный, не придуманный лишь им в своей голове.

«Да, милая, да, я самое настоящее чудовище, — подумал Эрик, зарываясь ладонями в ее пышные волосы, вдыхая аромат ее нежных духов. — И ты это как-то чувствуешь. Чувствуешь, боишься, но почему-то не прогоняешь».

Хотя уверенности в том, что она его не выставила лишь из-за страха, это не поубавило. Захотелось бросить все, наплевав на Шоу, рассказать ей, рассказать ей всю правду, попросить уехать с ним из этой чертовой страны, как она и хотела. На коленях умолять понять его, клятвенно заверяя, что не обидит, но… Но образ улыбающегося Шоу, нажимающего на курок, и мертвое тело матери из головы не выходили, и Эрик стискивал зубы, радуясь, что она тоже не видит его выражения лица.

Уезжать, разбираться скорее в том, что Шоу нужно от отца Магды, и бежать, бежать из этой чертовой страны, от этой чертовой девушки, пока он окончательно в ней не потерялся. Он уверял себя, что ему просто жалко девчонку, чей отец кажется, впутался в какие-то делишки Шоу, но сам себе уже не верил и понимал, что реальная власть сейчас лишь у нее одной. Что она может сейчас что угодно попросить, а он что угодно для нее сделает.

Эрик перевел взгляд на стоящий на прикроватной тумбочке бокал: он был полупустым, а значит, если он правильно рассчитал дозу снотворного, Магда должна вырубиться минут через пять-десять. Магда и правда уснула, и он, осторожно высвободившись, мигом оделся и вышел в коридор, быстро найдя кабинет его отца. Повернул замок, огляделся, просканировал комнату на предмет металлических тайников. Осмотрел сейф, поискал еще тайники, коих в кабинете товарища Кравича не оказалось, осторожно перерыл все бумаги, записи. Нигде ничего подозрительного не было. Провозился всю ночь, но так ничего и не нашел.

Уже светало, когда он услышал в коридоре второго этажа скрип половицы. Эрик дернулся, просчитывая, сколько должен был действовать коктейль из алкоголя со снотворным, но глянув на время, понял, что скорее всего, Магда могла проснуться еще около часа назад.

* * *

— Что ты там вообще надеялся найти? — почему-то вспыхнул Питер, словно это не отца мать застала за обыскиванием кабинета деда, а его самого.

— Что угодно. Тогда я еще не понял задумку Шоу и думал, что твой дед действительно как-то ему помогает. Я… я тогда бы не смог пойти и прямо спросить его об этом.

— Потому что после его пришлось бы убить, — закончил мысль отца Максимофф.

— Да, мы… — Эрик замялся и вдруг совсем нерешительно глянул на сына: — Все это усложняло задачу. Я тогда запутался, сильно запутался. Твоя мать умела вскружить голову.

— Знаешь, она до сих пор как-то это умудряется делать. — Питер своих потенциальных отчимов считать давно перестал.

— У вас с ней очень легкий нрав, сочетающийся с остротой ума, сочетание убойное, — улыбнулся Эрик, на что Питер хотел опустить колкую шутку, но промолчал, просто порадовавшись похвале от отца. Хотя считал ли сам Магнето это похвалой? — А еще вы оба хорошо разбираетесь в людях. Правда ни ты, ни она советам разума не следуете.

— О чем это ты? — насторожился Питер, но Эрик почему-то промолчал, а Ртуть дальше интересоваться не стал. — Что было дальше?

— Она ведь мне ни слова не сказала, сделав вид, что ничего не заметила. Но я знал, что она знала. И не предугадал ее дальнейшие действия, и все рисковало кончиться весьма печально. Для нас обоих.

— Что же она сделала? — почему-то чувствуя, что сейчас-то и начнется самое интересное, приподнялся на диване Максимофф, вцепившись в отца внимательным взглядом.

— Что и сделала бы любая на ее месте. Попросила совета у наставника, у того, кому доверяла. Она пошла к Шоу.

* * *

— Ты пришел убить меня? — Магда сидела возле камина, держа в руках какую-то папку. Эрик вздрогнул, разглядев в отсветах пламени выражение ее лица — от вчерашней жизнерадостной девушки словно и следа не осталось. Она и выглядеть вдруг стала лет на десять старше. Рядом с креслом, в котором она сидела, на столике покоился револьвер.

— Пистолет?! — улыбнулся Леншерр. — Не рано ли с такими игрушками играть? — взмах рукой, и оружие в руках Эрика, а она даже бровью не повела. Он задумчиво повертел его в руках. — Отцовский? Ты же знала, что он меня не остановит.

— Знала. Но он был не для тебя, — покачала головой Кравич.

С обеда город гудел новостью, что арестован какой-то чиновник за связь с подпольной организацией революционеров, а его жена задержана вместе с ним до выяснения, не причастна ли она в укрывательстве преступника. Имена не разглашались, но Эрик, видимо, как и Магда, понял все сразу.

— Где Шоу? — резко спросил он, так и не решившись подойти ближе. Магда и без того была явно порядком взвинчена.

— Этого имени я не знаю, но догадываюсь, о ком ты говоришь, — она повертела в руках толстую папку. Потом резко встала, выкинув ее в камин. Пламя стало жадно поглощать сухую бумагу.

— Что это было? — спросил Эрик, рассматривая как огонь пожирает остатки папки.

— Письма, имена моих товарищей, всех тех, кого еще не накрыли, и надеюсь, теперь не накроют. Боркич — тот, кого ты называешь Шоу, сказал, что мой дом — самое безопасное место, так как мой отец уважаемый человек, — горько усмехнулась Магда. — Чертов ублюдок думал, что я совсем дура. У него аж глаза вспыхнули, когда про тебя услышал. Как же я раньше не поняла, что он завел нас всех в это… Как я могла ему верить?.. — почти со стоном произнесла она, а Эрик почувствовал, что ее нарастающая истерика его до жути раздражает, выбивает из колеи.

— Когда их арестовали? — перебил ее Леншерр, высчитывая, сколько у него времени до того момента, как Шоу окончательно заляжет на дно.

— Не знаю, мне никто ничего не сообщал, — снова горько усмехнулась Магда. — Но я знаю, что это они. Поняла после разговора с Виктором, — человеком, сообщавшим Эрику информацию. За деньги, разумеется. — Про тебя он мне тоже многое рассказал.

— Много стоила информация обо мне? — поинтересовался он. — Во сколько он меня оценил?

— Я приставила к его лбу револьвер и задавала вопросы. Торговаться он не стал, — Эрик усмехнулся — его девочка. Похоже, Магде сейчас было вообще плевать, что будет после, раз она так спокойно угрожала жизни человека. И так спокойно об этом говорила.

— Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что Шоу оставит тебя в живых, после всего того, что ты знаешь, — попытался воззвать к голосу разума Эрик. — И уничтожив папку, родителей ты не спасешь. Машина уже запущена, это не остановить.

— Зато другие хорошие люди спасутся, — тихо сказала Магда. — Мне все равно конец, не убьет Шоу или ты, так в тюрьме добьют, — она вздрогнула, а Эрик сделал шаг вперед в отчаянном порыве обнять ее и успокоить. Но Кравич испуганно вскочила, сделав шаг назад. На улице послышался шум моторов нескольких подъезжающих машин.

— Это не Шоу, его появление мы бы так легко не заметили. Сюда приехали с обыском. Магда, нужно уходить, — настойчиво сказал Эрик, но она и с места не сдвинулась. Где-то в гостиной на первом этаже с шумом выбили замок. — Магда! — Эрик все-таки приблизился к ней, встряхнув ее, вырывая из оцепенения. Она, словно очнувшись, посмотрела на него полными страха и ужаса глазами, и Леншшер с горечью понял, что никуда она с ним не пойдет даже под дулом пистолета — предпочтет здесь и сейчас умереть, лишь бы не с ним.

В гостиную ворвались трое: один офицер и двое чином пониже — Эрик едва различал звания чужой страны. Все трое схватились за кобуры пистолетов, увидев в руке Леншерра оружие, но револьвер Магды, повинуясь силе металлокинеза, взмыл в воздух быстрее и сделал три коротких выстрела, обрывая жизни ворвавшихся. Но Эрик не обольщался — на звуки с первого этажа поднимутся остальные.

В кольте Магды — три патрона, еще по семь в пистолетах погибших военных, да и без этого в комнате много металла. Двое поднявшихся более осторожны — встали за дверьми и что-то кричат, предлагая сложить оружие и сдаться. Эрик убил их, наугад выпустив две пули в коридор и выкинул кольт, одна пуля которого сейчас только потратит время, которого нет. Где-то внизу слышится шум — поднимались остальные. Эриик обернулся к Магде, решив просто схватить ту за руку и вытащить из дома через черный ход, который, скорее всего, не ожидая сопротивления, под наблюдение не поставили, но не успел.Послышался выстрел, пуля вошла где-то между ребер, и он едва успел ее остановить, чтобы она не вошла глубже.

— Магда? — Эрик посмотрел на девушку, что опускала только что выкинутую им самим шестизарядную "Кобру", чей последний, шестой патрон сидел сейчас где-то между его рёбер, не успев проникнуть дальше.

Кравич дернулась, собираясь броситься к одному из покойников, но услышав, как по лестнице снова кто-то понимается, бросила быстрый взгляд на Эрика, что, упав на колени, пытался достать застрявшую между ребер пулю, и кинулась к выходу.

* * *

— Мама стреляла в тебя? — слегка отойдя от шока после рассказа отца, спросил Питер. У Магды, конечно, характер был взрывной, но чтобы попытаться кого-то убить — это Максимофф с трудом осознавал. Как и вообще весь рассказ Эрика.

— И уж не сомневайся, убила бы, — хмыкнул Магнето, почему-то улыбнувшись и явно не заметив заминку сына. — Ту пулю я просто проворонил — другим занят был.

— Почему она считала, что ты хотел ее убить? — Питер почему-то начал сомневаться в правдивости рассказа. Уж слишком он был для него, выросшего в мирной обстановке, нереальным. Хотя для Эрика с Магдой такая жизнь вполне могла бы быть лишь обыденностью. Он очень хотел верить отцу, правда, хотел, но почему-то боялся. Боялся, что это окажется неправдой, несмотря на то, что в чем уж нельзя было обвинить Эрика, так это во лжи.

— Сомневаюсь, что она вообще тогда меня слушала, — почему-то вздохнул Эрик. — Чего я так и не понял, как она вышла на Виктора. Хотя, скорее всего, через бармена, что видел нас с ним. Она, кажется, мне пару раз задавала вопросы, что я забыл в том баре. Но если честно, я уже не помню. Столько лет прошло, — нахмурился Эрик, словно что-то припоминая.

— Почему ты так боялся рассказать? — насторожился Питер, вдруг поняв, что так сильно его тревожило все это время. Эрик действительно боялся рассказывать все это, но он пока так и не услышал ничего ужасного. В смысле, чего-то хуже того, что отец уже сделал. — Что такого ужасного ты сделал, по мнению мамы? Или по твоему.

— А ты взгляни на ситуацию ее глазами. Как она себя должна была ощущать? По сути, что я, что Шоу, ее просто использовали.

— А что, была такая сильная необходимость? — До Питера вдруг начинал доходить смысл слов отца. Ему не столь сильно было нужно было находиться рядом с Магдой. Если в этом не было такой необходимости, значит… Значит Эрик сам этого хотел. Для себя, а не для своей мести. Он не просто встречался с девушкой, которая как-то связана была с Шоу, он встречался с ней потому, что сам этого хотел. — Ты мог попасть в кабинет деда и без нее.

— Мог, — тихо сказал Эрик. — Но как я уже сказал, все тогда было слишком запутано.

— Ответь сейчас на три простых вопроса, — вдруг помрачнев, сказал Питер. — Честно, да или нет, без уверток, — предупредил он отца.

— Что ж, — Эрик задумчиво перевел взгляд на стоящий на подоконнике графин, — как я уже и говорил, давай. Решим это сейчас, неопределенность — последнее что мне нужно. Даже если после ответов ты меня видеть больше не захочешь.

— Ты любил ее? — почему-то вмиг пересохшими губами спросил Питер. Положительный ответ на этот вопрос означал призрачную, упущенную двадцать восемь лет назад надежду на полноценную семью.

— Да, — коротко ответил Эрик, смело взглянув сыну в глаза. Что ж, как Питер и хотел — без уверток.

— Ты догадался о планах Шоу раньше, чем все произошло? — положительный ответ на этот вопрос означал, что эта призрачная надежда становилась все несущественней.

— Да, — так же лаконично ответил Леншерр.

— Ты… — Питер вздрогнул, но все же решился: — Ты мог хотя бы попытаться спасти маму и деда с бабушкой? — положительный ответ на этот вопрос означал лишь одно, что это было тем, чем это Эрик и назвал, — предательством.

— Да, — ответил тот, а Питер замер. Отец любил его мать. Любил. Мог остаться с ней, с ним, встреться они при менее болезненных и странных обстоятельствах.

Отец любил его мать, но все равно предал. Питер вспомнил сводки новостей из Парижа. Вспомнил Рейвен, которую Эрик пытался убить. Вспомнил про то, что ее он тоже любил. Сколько вообще может стоить любовь того, кто может вот так вот пожертвовать дорогим человеком. И кому она, в сущности, нужна?

Максимофф тогда не понимал, что имела в виду мать, но сейчас понял: Магда тоже знала, что он ее любил. И сама любила. И тем больнее было осознавать, что он не вмешался в происходящее. Питер вдруг почувствовал омерзение к человеку, сидящему напротив. Не злобу, не ненависть, а именно омерзение. Насколько жалким надо быть, чтобы злобу, ненависть и свои амбиции ставить выше собственных чувств?

— Но не стал, — горько усмехнулся Питер, только сейчас осознав весь ужас поступка Магнето. — Потому что иначе бы раскрыл себя Шоу. Ты, отец, — впервые так обратился к нему сын, а Леншерр вздрогнул от явно давно не слышанного слова, — предпочел безопасности женщины, которую любил, личную месть. Это даже для тебя низко! — почти выкрикнул последнюю фразу Максимофф.

— Я и не ожидал, что ты поймёшь, — тихо сказал Эрик.

— Я устал пытаться понять тебя! — вскинулся Ртуть. — У меня нет терпения Чарльза! — Питер резко встал, попытавшись выйти вон из комнаты. Выйти подальше от Эрика, но…

— Сядь, — скомандовал Магнето, а Питер вдруг понял, что тело ему с трудом повинуется и тянет обратно на диван. Стальные нотки в голосе отца и полное непослушание тела заставили испуганно выдохнуть. Впервые он испугался Магнето.

— Какого черта?! — немного отойдя от шока, Ртуть здраво рассудил, что Эрик ему ничего не сделает. — У меня даже металлической пряжки от ремня нет!

— Образования у тебя должного нет, — хмыкнул Эрик, резко сменив тон на безобидный. Видимо сам понял, заглянув сыну в глаза, что напугал. — Забыл, что сам небольшое магнитное поле генерируешь?! — помолчал немного и добавил: — Извини, я машинально. Не хотел.

— Отлично! — пару раз хлопнул в ладоши Питер, почувствовав в мышцах свободу и легкость после нескольких секунд чужого контроля. — То есть ты мог остановить меня тогда, не ломая мне ногу? Ведь так?

— Я тогда не знал, что могу так делать, — виновато развел руками отец.

— Так же как не знал, кто такая моя мать? Брось, таких совпадений не бывает.

— Но я действительно не знал! — снова повысил голос Эрик. — Не я к ней подошел, а она. Хочешь — верь, хочешь — нет. Твое право.

— Речь совсем не об этом! У меня ведь мог быть отец. Мог! Понимаешь?! Но вы оба все испортили.

— Как раз не об этом, — вдруг вскочил Эрик, выпрямившись во весь свой высокий рост. — А о том, что ты не хочешь принимать действительность. Тебе, черт возьми, двадцать семь лет, перестань вести себя как обиженный подросток. Любил ее я, любила ли она меня — неважно. В итоге бы не вышло ничего.

— Ты, по-моему, совсем не слышишь, что я тебе говорю, — вдруг вскипел Питер.

— Я слышу и пытаюсь донести до тебя одну простую мысль. Не строй иллюзий о прошлом.

— А что, настоящее лучше? — вдруг ехидно поинтересовался Питер, глянув снизу вверх на отца.

— Его мы все еще контролируем, — тихо сказал Эрик, и Максимофф понял, что отец так попросил сейчас простить себя.

— Этот контроль — тоже иллюзия. Тебе ли этого не знать? — усмехнулся Питер. — И ты прав, мне пора перестать строить иллюзии. — И резко, пока отцу не приспичило снова поймать его, выбежал из кабинета Чарльза, обдав Эрика легким ветерком.

* * *

— Мне надо взять у Питера мастер-класс на тему: «Как вить из Эрика Леншерра веревки», — усмехнулся Чарльз, въезжая в свой кабинет.

— Просто замолчи, — вяло попросил Эрик, наливая себе из графина виски. Выглядел Магнето хуже выжатого лимона.

— Ладно, — миролюбиво согласился Ксавьер.— Ты в курсе, что ты козел?

— Потому что так поступил? — усмехнулся Эрик.

— Потому что любил ее и предал, — вздохнул Чарльз. — Он именно этого простить тебе не может.

— Я предал ее до того, как полюбил, — развел руками Эрик. — Что-либо исправлять было уже поздно. Да что бы это изменило? Она меня ненавидела, я был одержим местью Шоу, семьи бы у нас не вышло. И Питеру я правду сказал, чтобы он не грыз себя сомнениями, что у нас могла бы быть нормальная семья. Ты же знаешь, что даже знай я, что она беременна, месть я бы не бросил. — Эрик присел на диванчик, задумчиво уставившись на шахматную доску. — Месть — чувство сильное. Особенно у меня. Может, стоит убирать ее в шкаф? — вдруг сказал Магнето, а Чарльз подъехал к шахматной доске, быстро пересчитав фигуры.

— Белый слон, две черных и три белых пешки, черный ферзь, — быстро определил недостающие фигуры Ксавьер. — Питер сильно нервничал. Обычно пропадают одна или две. Джин принесет к вечеру те, что он оставит в библиотеке, всегда приносит. Если нет, заменим на новые — в шкафу лежат. — Чарльз кивнул на стеллаж.

— Он очень сильно нервничал, — подтвердил Эрик, вставая и направляясь к шкафу.

— Он отойдет… Наверное, — без особой уверенности сказал Чарльз.

— Речь не о сломанной ноге, дружище, — сказал Эрик, выискивая в прозрачном пакете нужные фигуры. — А о двадцати семи годах его жизни. Этого он просто так не забудет, — мрачно заметил Магнето, возвращаясь на место и расставляя фигуры.

— Ну, теперь он знает, что он — не последствие случайной интрижки. Это несколько меняет представление обо всем. Ему было бы легче, знай он, что его с Катриной родители к друг другу ничего не испытывали.

— Вандой, — поправил Чарльза Эрик, заставив Ксавьера усмехнуться — Питер тоже его вчера так одернул. — Я вообще удивлен, что Магда от них не избавилась.

— Я не должен был лезть дальше, чем следовало, — вдруг сказал Чарльз, — но… Так получилось.

Профессор оправдывался. Оправдывался перед человеком, который, в сущности, за его поступок бы не осудил. Ксавьер оправдывался перед самим собой, не понимая, почему вообще полез в мысли Магды дальше, чем было нужно узнать про ее дочь, полез в самую душу женщины, в глубину тех воспоминаний почти двадцативосьмилетней давности.

— Она тогда хотела умереть? — усмехнулся Эрик, видимо, еще тогда понявший все. Кравич, обремененная виной, потерей родителей, многих друзей, целей и идеалов, потерявшая в одночасье все, понимала, что не жилец, что рано или поздно, не те, так другие добьют. Но Магда не была тем, кто бы доставил своим врагам такое удовольствие, и предпочитала уйти сама. — Тот пистолет явно не мне предназначался.

— Произошедшее тем вечером ее встряхнуло на какое-то время, заставив сработать инстинкт самосохранения. А потом ее нашел друг семьи. Тот мужчина, что в доме был вроде как сторож. Он перед уходом успел забрать деньги и украшения матери девушки. В общем, на какое-то время она оставила мысли о суициде, не желая расстраивать человека, который ей почти вторым отцом был, а потом она поняла, что беременна.

— И захотела жить? — вдруг вздрогнул Эрик. — Из-за них?

— Из-за них, — тихо ответил Чарльз, дивясь про себя, с каким странным выражением друг произнес это безликое местоимение, обозначавшее близнецов. Произнес быстро, резко, с каким-то торопливым и пугливым мальчишеским видом, которого телепат еще за Леншерром не наблюдал. Словно одно это местоимение могло его жизнь перевернуть.

— Он похож на нее, — вдруг улыбнулся Эрик. — На нее до всего происходящего. А Ванда…

— На тебя, — закончил за друга Ксавье. — Есть ощущение, что она повторила твою судьбу. Не так — мы многое не знаем, но ее явно забрали не просто так. Расскажи подробнее про Вену.

— Я столкнулся с ней. Того парня с солнечными лучами с ней не было, хотя они приехали в Австрию вместе. Видимо, он занимался чем-то другим. Ванда направлялась в музей, когда вдруг резко обернулась на мостовой, заметив меня. Напала первой она, но… — Эрик помялся. — Не думаю, что она в этот раз действительно хотела меня убить. Скорее, чтобы отстал. Только вот не пойму, зачем она в центре города у всех на виду это сделала? Я вообще не могу найти логику в ее поступках.

— Забавно, — хмыкнул Чарльз. — Понимаю, ситуация странная, но наверное, так про свою дочь думает любой отец. Она осторожна, в этом она похожа на тебя, и пока мы не поймем, что ею движет, что она за человек, мы не узнаем о ее планах. И судя по тому, что она не посвятила в них Лорну, девочке бы они явно пришлись не по нраву. А значит, нам всем тоже.

— Определенно, — хмыкнул Эрик. — Чарльз, я понимаю, ты не хочешь сейчас рисковать, но нам нужен кто-то посильнее меня.

— Ты о Джин? — недовольно переспросил Чарльз. — И речи быть не может. Не надо ее способности сейчас тормошить.

— Но мне с Вандой не справиться. Она очень сильная, может, сама не подозревает, насколько, — почти в восхищении произнес Эрик, а Чарльз подавил желание залезть Магнето в голову, чтобы понять, он так очередным мутантом восхищается или собственной дочерью. — Или просто не в полную силу способностями пользуется. Да я, черт возьми, даже не представляю, какие еще фокусы она этой своей алой дымкой делать может. Вспомни, как легко она вихри Ороро сминала. А я напомню тебе, что ее силы многократно увеличены Апокалипсисом.

— Ты хочешь спасти ее или убить? Сила Джин не то чтобы сильно контролируема. Ее телепатия с Вандой бесполезна, телекинезом она владеет на том же уровне, а то… То, что живет внутри Джин, могущественно, но разрушительно. Может, твоя дочь и не задумала ничего ужасного.

— Сомневаюсь, — металлокинетик глотнул еще виски, — именно потому, что она моя дочь. Не пойму, почему она передумала убивать меня.

— Она эмпат, — пожал плечами Чарльз. — И в обычном психологическом определении, и в том, что воспринимает эмоции своих родственников. Она могла ненавидеть тебя из-за эмоций Магды, Питера, Лорны или даже твоих собственных. Эмпатам и без способностей то живется не сладко, а тут такая связь по гену икс.

— Хочешь сказать, что в тот момент я сам себя бы убил? — почти прищурил глаза Эрик.

— Но ты себя в тот момент сильно ненавидел, — хмыкнул Чарльз.

— О, опять во всем виноват я, — развел руками Леншерр, и Ксавье вдруг понял, что друг уже явно навеселе. Давненько такого он за ним не наблюдал. — Даже в том, что меня убить хотели.

— Не исключено. И еще, я думаю, что ее связь с Питером сильнее, чем с другими. Может, это тебя от смерти и защищало. Я сочувствую девочке, в ее голове должно быть такая каша из ее и чужих эмоций, — вздохнул Чарльз. — Я-то могу просто не слушать, а она это не отключит. В любом случае, Ванду в этой школе хорошо знает лишь один человек.

— Лорна Дейн, — хмыкнул Эрик, безлико назвав имя дочери, совсем не так, как он говорил о Ванде с Питером. — Ты же телепат, узнай.

— Это так не работает. События, факты — да, но не представления о человеке. Это гораздо сложнее, чем ты думаешь. Мой мозг явно воспринимает информацию лучше других, но ты хоть представляешь, какого это: каждый раз засовывать сюда, — Чарльз указал пальцем на свой висок, — годы жизни другого человека. К тому же, Лорна, как бы это объяснить, в моменты обострения мир воспринимает немного иначе, чем здоровый человек. С этим бывают проблемы.

— То есть в голову Ванды ты не можешь пробраться, потому что она как-то защищает ее, к Лорне — потому что она чокнутая, а к Питеру — из-за особенностей мутации?

— Так или иначе, в различной степени все твои дети защищены от моей телепатии. Можешь радоваться и гордиться ими, — усмехнулся профессор и уже серьезно добавил: — Эрик, надо поговорить с Лорной.

— Пусть Питер и поговорит, — нахмурился Магнето.

— Во-первых, ему сейчас не до выяснения планов сестры, во-вторых, его явно будет интересовать другая часть жизни Ванды. А ты можешь узнать все нужное.

— Вряд ли девчонка мне хоть слово скажет, — засомневался Леншерр.

— Вот тут ты, мой друг, сильно ошибаешься. Питер от своих способностей тащится, вот прямо серьезно. Лорна же гордится, живет примерно с такими же мыслями, что мутанты — высшая степень эволюции. Вы сходитесь во взглядах.

— Напомнить, что с Шоу мы тоже во взглядах сходились?

— Лорне четырнадцать! — проигнорировал его замечание телепат. — Еще не все потеряно. Просто притворись, что тебе хоть чуть-чуть интересно с ней поговорить. Ты мастер дурить головы неопытным мутантам, чтобы ты там не говорил.

— Правильно ли я тебя понимаю, что ты предлагаешь мне использовать собственную дочь? — кисло поинтересовался металлокинетик. — Есть ощущение, что использовать тут собираются меня. — Ладно, — отмахнулся Эрик. — Ради Ванды. В конце концов, Лорна ее действительно лучше всех знает. Выслеживать ее вряд ли есть смысл, если, как ты говоришь, она меня чувствует. Я… — он вдруг замялся. — Я, пожалуй, пока останусь здесь, изучу литературу, которую она выведала у того профессора. Может, за что и зацеплюсь.

— Тебе здесь всегда рады. Ну… не все, конечно, — поправился телепат. — Но, в общем-то, к тебе тут просто привыкли. У нас тут несколько преподавателей уходят, уговорил их доработать до конца семестра. Оказывается, взрыв как-то меняет отношение людей к хорошо оплачиваемой работе.

— А то ты не знал, — хмыкнул Магнето, вставая с дивана. — И еще одно, Чарльз. Если, как вы говорите, Ванда связывается по гену икс. То как она общалась с другой своей сестрой, Софи? — уже на выходе кинул Эрик, оставив ошарашенного Чарльза.

«Надо бы снова поговорить с Магдой», — подумал Ксавьер, едва за другом закрылась дверь.

* * *

Первую половину дня Лорна на уроках отсидела с трудом. Никак не могла сосредоточиться, все пытаясь проанализировать услышанное, но в голове была полная каша. Маниакальный приступ сдерживался то ли таблетками, то ли вмешательством в ее голову Ксавьера, то ли Лорна держалась за мысль о том, что Питер — ее брат — все знал, все принял и вряд ли куда-то собирался отпускать. Дейн все еще кожей чувствовала руку Ртути, что так крепко сжимал ее ладонь в кабинете. Мутантка впервые вдруг почувствовала себя такой защищенной. Нет, с Катриной она тоже чувствовала себя в безопасности, знала, что она ее защитит, но брат…

Имя Питера отдавалось в груди с такой нежностью, с такой душевной теплотой, на которую, как думала Дейн, она просто-напросто была неспособна. Брат был воплощением доброты и правильности, таким идеальным, что дух захватывало и заставляло как никогда чувствовать себя такой злой, порочной и неправильной. Куда там Катрине с ее эмоциональной нестабильностью, кучей демонов в голове и явным страхом и ненавистью перед собственными способностями. Дейн одернула себя, решив, что стоит все же называть сестру Вандой, хоть та на это имя явно откликаться не будет.

Лорна шла с геометрии на физику, заметив Ороро, что настороженно ее оглядывала. Та махнула ей и, оставив рыжеволосую Джин Грей, подошла. Как раз в этот момент обоих их обдало легким ветерком, и рядом оказался Питер.

— Бесишь, — почти прошипела Монро, схватившись от неожиданности. — Скучаю по тем дням, когда ты был в гипсе. Вот расскажу все Хэнку, — пригрозила повелительница погоды, хлопнув Ртуть по плечу. — Будет тебе взбучка. Просили же пока не бегать!

— Не злись, детка, — картинно, но как-то уж слишком вымученно положил руку себе на грудь Питер, — не могу удержаться. А Хэнк — чертов старый перестраховщик.

— Но он прав, — осторожно сказала Лорна, получив от Ороро одобрительный взгляд.

— Ладно, не приставайте, — отмахнулся от них Питер, что явно в обычной ситуации бы поспорил, но тут почему-то молча согласился с девушками. Что-то в нем поменялось с того момента, как Лорна покинула кабинет Ксавье. — На, — брат протянул Дейн едва остывший сандвич и банку газировки. Знаю, позавтракать ты не успела, хоть перекуси.

— Спасибо, — едва пошевелив губами, сказала Лорна. Такая забота была приятной, но одновременно неожиданной, и она растерялась. Ороро же, молча изогнув бровь, посмотрела на Питера, мол, ну-ка, объясняй, что вообще происходит в последние два дня. Максимофф так же молча махнул рукой, а Монро пожала плечами. Если бы Лорна абсолютно точно не знала, что эти двое не телепаты, то явно бы приняла их за них. Потому что иначе эту немую пантомиму назвать было нельзя. Дейн даже на секунду приревновала Ороро, что так хорошо понимала Питера. Впрочем, с Эриком Ороро тоже тогда обменялась безмолвными взглядами, и оба все поняли.

Исчез Питер точно так же, ни слова не сказав, лишь ветерком обдал, а Ороро почти рассерженно выдала:

— Вот засранец! Просили же. Его не за что примагнитить было? К той стенке, например.

— Были такие мысли, — абсолютно честно призналась Лорна, разворачивая фольгу от сандвича. — Но он что-то подозрительно резко перестал носить металл. Молния на джинсах и пуговица. Схватить за них, и он свалит, оставив нам лишь свои штаны.

— Я бы на это посмотрела, даже фотоаппарат бы взяла, — усмехнулась Монро. — В воспитательных целях.

— Боюсь мы просто не успеем сие зрелище лицезреть, он свалит быстрей.

— Жаль, — картинно вздохнула Монро. — Я бы посмотрела на своего будущего преподавателя без штанов. Фотку бы тоже сделала, так, чтоб не зазнавался, — фыркнула египтянка, а Лорна едва не подавилась сандвичем, представив эту картину.

— Ладно, — то ли смеясь, то ли откашливаясь, заявила она. — Мне еще в другую сторону школы тащиться, а эта перемена короткая.

Был уже третий урок, но Леншерр так кабинета Ксавьера и не покинул — Лорна зачем-то сканировала перемещения Магнето. Попыталась найти Питера, но потерялась, едва уловив магнитное поле брата, не поняв, то ли он это, то ли сковорода на кухне, то ли сеть электромагнитных проводов, опоясывающая школу, — Питера можно и с лампой накаливания было спутать, он не Эрик.

Эрик, который как большое электромагнитное поле — не пропустишь — никуда не уходил, оставался в кабинете профессора до конца третьего урока. Потом целый урок ходил по школе, словно мотался из стороны в сторону. Потом засел в какой-то из преподавательских комнат, да так и не выходил до вечера. За обедом Лорна ни его, ни Питера, чье место почти напротив нее пустовало, не видела.

Отсутствие брата настораживало. Он обычно бегал по школе с самого утра, стуча костылями в коридорах во время занятий. Находил себе занятие везде, а сейчас вдруг исчез. Лорне очень не хотелось, чтобы он сейчас был с Эриком.

Эрик… Дейн старалась, правда старалась игнорировать его существование, а уж тем более нахождение в школе, но, словно в насмешку над ней, ощущала того каждой клеточкой своего тела. Ощущала его присутствие на физическом уровне, что раздражало до ужаса. Захотелось просто взять и попросить у Хэнка сыворотку, лишь бы не чувствовать здесь Леншерра. И дело было даже не в ненависти. Да, Лорна его ненавидела, но… Но отец — и когда она стала его так называть? — вызывал интерес. Не мог не вызывать у нее интерес, исходя из этого ненавистного во всех смыслах определения. Вот он, этот человек, давший ей жизнь, здесь. Сидит весь такой до невозможности спокойный и на нее даже не смотрит. Дейн бы многое отдала за любой его взгляд, ненавистный или презрительный. Она, черт возьми, дочь легендарного для мутантов Магнето, а не пустое место! Она — металлокинетик, как и он!

Она едва отсидела положенные уроки и отправилась в комнату, понадеявшись сложить быстрее учебники и отправиться к Ксавьеру, потому что пропажа Питера ее уже как-то начинала напрягать. И резко застыла в коридоре, почувствовав, что в ее комнате стоит Магнето. Она вздрогнула в нерешительности, стоя у двери своего личного убежища, наблюдая, как остальные дети расползаются по комнатам или же радостно выбегают из них, видимо, торопясь в город или на улицу. Дверь предупреждающе скрипнула, прежде чем открыться, словно приглашая ее внутрь. Лорна, крепче прижав к груди стопку учебников, вздохнув, вошла в комнату.

— Поговорим? — напряженно предложил Эрик, оборачиваясь к ней от окна.

Питер резко затормозил около аккуратного белого домика, оглядевшись для начала на предмет случайных прохожих. Улочки в Атланте — все такие беленькие, чистенькие, с ровненькими заборчиками, зелеными деревьями, посаженными вдоль дороги, и красивыми, словно сошли с картинки их глянцевого журнала, домиками. Питер подошел к забору, всматриваясь во двор дома, как его окликнул сзади детский настырный голос:

— А я все видел, — гордо сообщил ребенок.

Питер обернулся и увидел мальчика лет пяти. Тот улыбался ему так беззлобно и с явным восхищением, что Максимофф подошел к нему, присел, выудив из кармана шоколадный батончик, и заговорщически подмигнул:

— Давай, это останется нашим секретом? — протянул он шоколадку ребенку. Тот подачку радостно принял.

— Ты один из них? Их тех, о ком говорят по телевизору? — восхищенно протянул он. Дети Питера почему-то любили всегда, несмотря на странный внешний вид, дурацкие — тпо мнению многих вокруг — очки и порой раздражающее поведение.

— Да, только тс-с, — он приложил палец к губам, — это будет нашим секретом.

— Макс! — послышался сзади раздраженный женский голос. — Сколько раз говорила: не разговаривать с незнакомыми?! Марш домой!

Мальчик, бросив на Питера нерешительный взгляд, нехотя поплелся домой, а спидстер обернулся на явно настороженную женщину.

— Вы что-то хотели? Что вы делаете у нашего дома? — как-то рассерженно сказала женщина, а Максимофф уже хотел было выдать длинную историю того, что он ищет одного своего знакомого, как из дома вышел высокий крепкий мужчина, начинающий лысеть и с явным пивным брюшком.

— Остынь, Хелен, — крикнул он. — Парень ко мне, — кивнул он на Питера, по-доброму улыбнувшись. Женщина пожала плечами и вернулась в дом. — Здорово, пацан, — хрипло поздоровался здоровяк.

— Привет, Уолтер.

* * *

Питер отхлебнул холодное пиво, затем откусил кусок все еще теплой пиццы.

— Из Нью-Йорка? — Уолтер задумчиво осмотрел этикетку на коробке, затем отодрал ее, скомкал и положил в карман. — Она даже в мусоре роется, наверное, доказательство измен ищет, будет потом сложно объяснять, откуда в Атланте нью-йоркская пицца.

Питер с бывшим отчимом сидел на заднем дворике его дома, таком же аккуратном, как и все вокруг. Мать жила с Уолтером почти год, парню тогда было тринадцать, и он в то время решил, что все, так дальше и пойдет, мать остепенится, может, даже распишется с сожителем. Но Магда была Магдой.

Питер тогда подвоха не подозревал, как и Уолтер Брандт. Они с пасынком строили для Софи — ему тоже было не до дочери — качели на заднем дворе, ходили на выходных на рыбалку. Как-то отчим в тайне от Магды дал ему попробовать пиво — где-то тогда Питер понял, что что-то не так, потому что оно явно должно было сильнее влиять на не привыкший даже к слабому алкоголю организм подростка. Уолтер тогда рассмеялся и искренне посочувствовал, сказав что это явно обратная сторона его способностей, и что он лучше как черепаха ползать будет, но удовольствия от того, как алкоголь веселит и ударяет в голову, не лишится.

Именно Брандт научил его водить машину. Мама визжала потом как ошалелая: они выезжали от дома, когда Магда поняла, что тринадцатилетнее чадо, из дома-то только в школу выходившее, за руль посадили. Уолтер тогда, увидев выбегающую из дома сожительницу, крепко выругался и сказал:

— Газуй, парень, у меня сверхскорости нет, мне от нее не убежать, так что гони!

Он потом час пытался объяснить Магде, что, учитывая нечеловеческую реакцию Питера, сажать того за руль безопаснее лучших автогонщиков мира, а сам Максимофф тем временем незаметно для обоих менял траекторию полетов кухонной утвари, то и дело летевшей в сторону отчима, — Магда иначе не промахивалась.

А потом они расстались. Питеру тогда было четырнадцать, не то чтобы мелкий совсем, просто привыкнуть успел, полюбить, почувствовать себя не сыном, так хоть пасынком. Помнил, что больно тогда было так, словно родной отец уходил.

Уолтер с Магдой после не общался, ходил иногда с Питером в боулинг на выходных, а потом переехал в Атланту. Сначала открытки присылал, подарки какие-то, а потом все как-то почти на нет сошло. Позже Максиммоф узнал, что он обзавелся семьей.

— Да, парень, — хмыкнул Уолтер, тоже делая глоток из бутылки, — странная история. — До усрачки странная. Даже представить не могу, какой кавардак сейчас в твоей голове. — А потом почти восхищенно произнес: — Ты бился с древним мутантом и почти надрал ему задницу… Знаешь, в таких ситуациях сразу башку откручивать надо.

— Я тогда не сообразил, — по-мальчишески развел руками Питер.

— Все ты сообразил, — отмахнулся Брандт. — Просто решил, что сможешь ослабить, а остальные разберутся.

— Я не убийца, — пожал плечами Ртуть, смахивая с куртки крошки.

— Вопрос в том, можно ли было считать убийством избавление от древнего мудака, который явно свое уже как минимум парочку жизней назад отжил.

— Сомневаюсь, что я смог бы оторвать ему башку, — хмыкнул Питер. — Даже если б захотел. Там, пока Джин Грей не вмешалась, куча других не менее сильных мутантов пытались.

— Ну да, — не стал спорить бывший отчим. — Значит, Магнето, — хмыкнул Уолтер. — Тот чувак, ломающий стадионы. Настоящий ублюдок, — с жаром сказал он, — вот серьезно, я там вообще-то футбол смотрел столько лет. Он что, совсем не фанат?

— Не отшучивайся, — отмахнулся Питер, откусывая пиццу, — это явно не худший его поступок.

— Знаю, — понимающе кивнул Брандт. — Так чего именно ты боишься? Что он опять решит устроить геноцид? Он там вроде под боком у телепата.

— Нет, в смысле да, но дело не в этом. Знаешь, тогда, смотря на Рейвен, на Чарльза, я понял, что если кого-то любишь, будешь сражаться за него до конца. Даже если он угрожает другим, даже если выхода нет, ты все равно сражаешься, — резко сказал Питер, вспоминая события того дня в Каире. — Это тогда сказала ему Рейвен, потому что никто из нас тогда не стал бы убивать Эрика, даже если выхода бы совсем не было, — Питер помолчал, теребя край серебряной куртки. — А он бы решил выбрать более простой путь, даже если бы это означало смерть его близкого человека. Мистик его до сих пор любит, это ясно хотя бы по тому, как она относится ко мне. Как... знаешь, как за кого-то, за кого она очень сильно в ответе и так, будто в чем-то произошедшем со мной есть ее вина.

— Так дело в том, что ты боишься, что когда-нибудь твой отец так же может пожертвовать тобой? — нахмурившись, спросил Уолтер.

— Или Лорной, или Вандой, с которой у него, кстати уже были стычки. Они обе явно не подарок, но сомневаюсь, что они бы могли совершать такие поступки, какие совершал он.

— Знаешь, я ведь тоже сильно виноват перед тобой, — немного помолчав, сказал Уолтер. — Думал, что надолго, что семью завел, что остепенился. Не стоило нам так к друг другу привязываться.

— Примчем тут это? — удивился Питер.

— При том, — тихо сказал Уолтер, отхлебнув еще пива. — Ты рос без отца, нуждался в нем, сильно нуждался, у тебя характер такой, добрый, но при этом деятельный и до одури безобразный. Нет, парень, серьезно, на родительских собраниях у меня уши от рассказов о твоих проделках горели. Ты никогда не делал это со злобы, но всегда по глупости. Тебе был нужен кто-то, кто бы сдерживал тебя. А я… Мы привязались к друг другу, а потом мы с твоей матерью разошлись.

— Я узнал каково это — иметь отца, — Питер вытер ладонью выступившую почему-то слезинку. — Пусть и не родного. А тут… — он вдруг почти с восхищением сказал: — Целый, живой, реальный Эрик Леншерр. Нарисовался — хрен сотрешь.

— Такое сносит крышу, парень, — Уолтер положил руку Ртути на плечо. — Виноват не твой всепрощающий и забывающий характер, виновато твое отчаянное желание иметь отца. Может, не будь меня в твоей жизни, ты бы ровнее относился к отцу. Извини меня за это.

— Эй, — Питер тоже положил руку на плечо отчима, — я ни на секунду не желаю, что у меня был этот год с тобой. Потому что знаешь, не факт, что у меня еще будут такие моменты. — Ртуть почему-то с трудом представлял себя попивающим пиво на заднем дворике школы с Леншерром. — И плевать, что из-за этого я так болезненно воспринимаю Эрика и все, что с ним связано.

— Слушай, — вдруг сказал Уолтер, о чем-то недолго подумав. — То, что десять лет назад тебя позвали вытаскивать Магнето, то, что Магда оказалась связана с историей этого Шоу, то, что ты так вовремя вернулся в ту школу, что стащил шлем, оказавшись там и не дав Эрику убить сестру, все это что-то, да значит. Все не просто так, парень, — твердо и уверенно заявил Брандт. — Можешь называть это случаем, можешь судьбой, но вам с Магнето дали второй шанс. Не проеби его, парень, и не дай проебать своему старику.

— Думаешь, он заслуживает второго шанса? — поинтересовался Питер, подумав вдруг, что он, в сущности, сам-то на этот вопрос ответа не знает.

— Его заслуживаешь ты, и знаешь, Магнето будет полным придурком, если не поймет, насколько ты особенный, — улыбнулся Уолтер. — Не потому, что ты мутант, а потому, что ты имеешь в себя силы простить его даже после всего того, что он натворил.

* * *

Комната дочери — слово-то какое, привычное по отношению к Нине, так странно легко принятое по отношению к Ванде и совсем не вяжущееся с Лорной — была пустой и не обжитой, но при этом все вещи стояли в идеально ровном порядке — перфекционизм был явно ей не чужд. То ли девчонка просто не успела обустроиться, то ли любила жить в таких спартанских условиях. Эрик и сам к таким привык.

Дейн помялась немного, словно решая, куда деться, и села на стул, стоящий за письменным столом, выжидательно уставившись на Эрика. Леншерр вдруг подумал, что она из-за растерянности даже всю злобу с ненавистью растеряла, став вдруг такой потерянной, что Магнето захотелось глаза от нее отвести, лишь бы параллели с Ниной не проводить. Но Нина, его маленькая Нина была светлым жизнерадостным ребенком, а эта была злобой пропитана не меньше его самого. По крайней мере, ему хотелось так думать. О младшей дочери — и когда единственный раннее ребенок вдруг младшим стал, пропустив по старшинству вперед всех остальных, коих теперь Эрик насчитывал в количестве еще трех штук, двое даже попарно получиться умудрились — думать было нестерпимо больно. Леншерр гнал мысли о дочери, смотрел с восхищением на сына, что вон он какой взрослый — самому тридцатник скоро, — но на Лорну смотреть не мог.

Дейн тоже еще маленькая, как и Нина, не в пример успевшей стать взрослой женщиной Ванде — хоть замуж выдавай, может, хоть так планы свои строить непонятные перестанет. Да найти бы сначала, — и оттого смотреть на Лорну больно — сложно не видеть в ней погибшую дочь. Еще сложнее не видеть в ней ее мать — Сюзанну Дейн, оставившую на теле Эрика пару новых шрамов и еще большую ненависть к роду человеческому и конкретно ко всяким там ученым.

Но Лорна сидела тут, нахохлившись как воробушек, а наэлектризованные зеленые волосы торчали во все стороны, придавая ей еще более беззащитный и растерянный вид, и Эрик подавил вздох, мысленно проклиная про себя коварство лучшего друга и ругая того на чем свет стоит, надеясь, что тот все это слышит. Лорна на мать похожа лишь внешне, выразительные глаза матери, но взгляд совсем не тот, взгляд потерянный, но при этом смотрящий с какой-то надеждой, словно ждет все время чего-то. Леншерр вдруг понял, что очень хочет узнать, чего там ждет Лорна, и не от него ли ждет.

— О чем? — выдавила она, и Эрик вдруг понял, что ей невыносимо сложно находиться с ним наедине. Питер такие моменты раньше сам искал, да только Магнето этого раньше не понимал, а Лорна явно избегала. Да и о чем ей, собственно, с ним разговаривать?

— О твоей сестре, моей дочери, — вдруг произнес Магнето, понимая, что этим предложением не только Ванду с Лорной сестрами назвал, почти свою родственную связь с Дейн озвучил.

— И почему ты думаешь, что я тебе что-то скажу? — затравленно спросила Лорна. Вряд ли она его боялась — не из трусливых, но почему она тогда выглядела такой напуганной и потерянной? Эрик вздрогнул, когда понял, что понять это пытался лишь для того, чтобы она перестала так себя ощущать. Потому что ему вдруг почти больно стало смотреть на нее. Сердце от жалости не сжалось, но что-то явно предательски екнуло, и он мысленно послал еще тысячу проклятий в адрес Ксавьера.

— Потому, что она моя дочь, — вздохнув, произнес Магнето. — И ты тоже, — добавил он. — И я правда хочу ей помочь. Ты можешь мне не верить, но это так.

Лорна вдруг вздрогнула, бросая на Эрика встревоженный взгляд, закусила губу — он не раз замечал, что она так делала, — и тихо произнесла:

— Вряд ли ей нужна твоя помощь, — но Магнето видел, что девочка ему поверила, раз и словом об этом не обмолвилась.

— Можно? — Магнето подошел к ее кровати, спрашивая разрешения присесть. Стул заняла Лорна, а больше сидячих мест в комнате не было. Но Эрик знал, что комната, кровать — личное пространство, а впустить кого-то в них значило многое. Разрешения войти в комнату он не спрашивал, а дальше пусть решает сама. Лорна молча кивнула, начав сосредоточенно переставлять и без того стоящие в каком-то идеальном порядке предметы на столе, а Леншерр осторожно присел на краешек постели, заправленной так ровно, что портить было жалко. «Отлично, Чарльз, я тут уже по твоей милости в доверие к ней втираюсь», — с неудовольствием подумал он, а вслух сказал: — Расскажи, как она относится к своим способностям. Что умеет? Изучает ли их.

— Не изучает, — Лорна подняла на него взгляд, — и вообще старается не пользоваться чаще, чем нужно, — доверительно произнесла Дейн, а Эрик снова проклинал себя и Чарльза всеми проклятьями, какие только знал.

Вот уж в откровенном запудривании кому-то головы он себя никогда виновным не считал, но Лорна… Лорна, нахохлившийся четырнадцатилетний подросток, которого никто из родителей не любил, и прояви Магнето к ней интерес, та радостно ответила бы, сама не поняв, как ненависть превращается в привязанность, а металлокинетику совсем не хотелось, чтобы девчонка к нему привязывалась — ей же лучше.

— Почему? — внимательно посмотрев дочери в глаза, спросил Леншерр.

— Не знаю, — вздохнула Дейн, взгляд которой не выражал уже прежней ненависти, она была спокойна и расслабленна, хотя Эрик не был уверен, что это было из-за него, а не из-за воспоминаний о сестре. — Мне кажется, что она их боится или ненавидит. Знаешь, все мутанты здесь, в школе, пользуются способностями во вполне обычных вещах, Джин Грей вещи перемещает, не утруждая себя, Скотт с Куртом как-то подговорили Джубили с помощью ее искр шашлык пожарить, правда, Джин пришла и обругала их так, что Скотт потом два дня разобиженный ходил, Шторм вот, как она сама мне рассказывала, частенько тучи разгоняет, когда они на озеро ходят, я сама-то с ними не хожу, все равно плавать не умею…

— Я понял, — прервал девочку Эрик, вдруг решив, что Лорна за день-то явно меньше слов говорила, а сейчас разогналась. Леншерр бы списал это на ее восхищение мутантами и их способностями, но она почему-то явно начала сообщать совсем уж лишние детали по типу того, что плавать не умеет. — Ванда, значит, так никогда не делала?

— Ни разу, — покачала головой Лорна. — Единственное, от чего она никогда не отказывалась, это от связи с родственниками. Но тут не думаю, что она что-то контролировала. На заводе вообще произошло что-то странное. Я не успела рассказать Питеру, да и не знала, как… — она замялась.

— Я не скажу ему, если ты не хочешь, — заверил ее Эрик.

— Она просто вдруг… На несколько секунд стала воспринимать действительность очень медленно, в смысле, наоборот, она воспринимала действительность, как в замедленной съемке…

— Я понял, как Питер, — задумчиво протянул Леншерр, потеряв подбородок. А вот это уже явно было интересным. — На ее физические данные это не повлияло?

— Нет, конечно, лишь на восприятие. Она тогда чуть в обморок не грохнулась, да и Питер выглядел довольно странно, словно завис на мгновенье. Что это было — хрен его разберешь, но перепугалась она знатно.

— Не выражайся, — машинально поправил ее Эрик, заставив Дейн удивленно поднять зеленую бровь. Махнул рукой, мол, делай, в общем-то, что хочешь, и сказал: — Я никогда не встречал мутантов-близнецов. Как думаешь, это как-то связано?

«Еще один глупый поступок», — подумал про себя Магнето. Интересоваться мнением кого-то, значит, давать понять, что принимаешь его во внимание. И тут Эрик не смог вспомнить, специально он ее об этом спросил или машинально.

— То, что она связана с ним сильнее, чем с кем-либо еще, и так ясно. Вопрос в том, как это еще может проявиться. Она говорила, что не может выйти с ним на связь из-за того, что они буквально мыслят на разных скоростях. Вдруг это не так?

Логика в словах Лорны была. Только вот что за ерунда происходила с другой сестрой Питера? Как она связывалась с ней?

— С матерью она поговорить не могла? — спросил Эрик.

— Нет, она ее не чувствовала, но…

— Про это я Питеру тоже не скажу, — снова заверил дочь Магнето, хотя вот сейчас вот начинать заводить тайны от сына было совсем не лучшей идеей.

— Софи, должно быть, мутант, просто не знает об этом, — покачала головой Лорна. — Наверное, она классная. Питер с ней по телефону разговаривал постоянно в холле. Я не следила, но…

— Ты следила, — отмахнулся Леншерр. — Он тоже ходил тут по школе, за мной поглядывая. — Ладно, с Софи разберемся позже. Сейчас надо выяснить, где Ванда. Ты можешь попробовать с ней связаться? Или она сама должна это делать? Как это работает?

— Не знаю, — пожала плечами Лорна. — Она просто приходит тогда, когда нужно. Сейчас вот перестала. Я ее не ощущаю.

— Ладно, — кивнул Магнето, вставая с кровати. — Спасибо, что помогла, — он направился к выходу.

— Эрик, — окликнула его Лорна уже в дверях, — а ты попробуй сам ее позвать, — усмехнулась она, а он от одной мысли о том, чтобы впустить ее в свою голову, вздрогнул. — Мне кажется, что она удивится так, что придет.

— Забавная идея, — хмыкнул Леншерр, прежде чем выйти из комнаты.

Чарльза он все-таки обругал. Пришел к нему в кабинет и, не стесняясь сидящего рядом Хэнка, выложил все, что он о нем, собственно, думает. Хэнк, бросив короткое: «Я зайду позже», вышел из помещения, а Эрик кратко поведал, что ему рассказала Лорна, потому что, судя по ошарашенному виду Ксавьера, тот явно его не слушал.

— Может, идея твоей дочери имеет смысл, — развел руками Чарльз.

— Ну если в планах Лорны попытаться расплавить мой мозг, то наверное, — вскинулся Эрик, которого идея впускать в свой разум Ванду доводила до чуть ли не нервного тика.

— Ладно, это твой мозг, решай сам, — почему-то отмахнулся он него Ксавьер.

— Охренеть, — вдруг выдал Леншерр. — Вот от телепата такие слова слышать дико странно.

— Да, знаешь, я тут целыми днями по школе езжу и мысли всех подряд от скуки читаю. Заняться мне больше нечем, — всплеснул руками профессор.

— Но нас с Питером ты почему-то слушал, — парировал Эрик. — А вот чтобы хоть часть ответственности, что я тут девчонке голову дурил, то ты сразу такой в сторонку отошел!

— Ты протрезвел что ли? Что злой-то такой? — отъехал от стола Чарльз, поставив на стеллаж книгу.

— С чего бы начать?.. — медленно протянул Эрик.

— Я правда слушал ваш разговор не поэтому, — вдруг спокойно и устало сказал Чарльз, сведя на нет все раздражение друга. — Накопал что в книгах?

— Шутишь? — покачал головой Магнето. — Я книги еще не все нашел. Твоя библиотека скудна после взрыва. Надо ехать искать.

— Отправь Питера, это явно будет быстрее. Он, конечно, на тебя обижен, но к поиску Ванды это не должно иметь никакого отношения.

— Может быть, — сказал Леншерр, вспоминая, что не видел сына с самого утра, и почему-то начинал беспокоиться. Свалит еще от обиды куда подальше, и ручкой не помашет. Радовало то, что искать придется лишь в пределах континента, если сын услугами телепорта не воспользуется, так как по воде он бегать еще вроде как не научился, хотя с него станется.

Оставшуюся часть дня Эрик провел в библиотеке, пытаясь найти хоть какую-то логику в куче археологических книг, которые Ванда систематически отбирала. Какую-такую древность искала дочь и зачем она ей сдалась, он так и не понял, но продолжил листать нудные даже по его меркам книги.

Около двенадцати ночи, когда в школе воцарилась глубокая тишина и все преспокойно спали по своим кроватям, а на первом этаже остался лишь он один, Леншерра посетила, по его мнению, до жути глупая идея. Магнето решительно захлопнул книгу, глубоко вздохнул, прислушался, нет ли кого поблизости, и тихо произнес:

— Ванда, — даже глаза прикрыл, чтобы четче образ дочери представить, потом еще раз повторил, на этот раз назвав ту другим именем: — Катрина!

Открыл глаза — никого, естественно, тут не было, и Эрик почувствовал себя невообразимым идиотом, представив, как все это выглядело со стороны. Убрал книги по полкам, забрав себе парочку книг, и отправился в комнату.

Тихо прошел по коридору, так как явно почти все уже спали, отпер дверь, силой мысли провернув замок — ключами Эрик принципиально не пользовался — и вздрогнул, когда мимо него прошелся вихрь ветра, а сердце почему-то испуганно дрогнуло.

Он повернул голову вправо, увидел, как Питер открывает дверь соседней комнаты ключом. Сын молча кинул на него взгляд, видно, не меньше Эрика удивившись, что их комнаты рядом.

— Чарльз, — хмыкнул Магнето. — Вот же чертов интриган. Если хочешь, попрошу комнату в другом крыле или просто подальше, — предложил Питеру Леншерр.

— Нет, — покачал головой Максимофф. — Не надо, все хорошо, — он сдержанно улыбнулся, толкнув дверь внутрь. Эрик тоже вошел в комнату, но замер на пороге, услышав приглушенный голос Питера, слышный только из-за того, что оба не успели закрыть дверь. — Спокойный ночи, пап.

— Спокойной ночи, — с улыбкой произнес Магнето, не спеша закрывать дверь. Но сын больше ничего не сказал, захлопнул дверь и затих в своей комнате, а Эрик перед тем, как заснуть, почему-то долго прислушивался к тишине за стенкой.

До конца семестра оставалось всего несколько недель. Питер раньше бы порадовался такой перспективе, но именно после зимних праздников Чарльз официально трудоустраивал его на работу.

Ксавьер, запросивший из школы личное дело Питера, верить в то, что тот закончил обучение с высшими баллами, не отказывался, но все те вечера, что они сидели у того в кабинете, гонял его по школьной программе, почему-то все время подозрительно на него поглядывая, хотя Питер в тот момент в гипсе ходил и мухлевать уж никак не мог. В конце концов, он выдал:

— Не знаю как это вообще возможно, — развел руками профессор, — но у тебя просто феноменальные знания. Просто восторженные отзывы про твой высокий уровень ай-кью теряются в подробном описании, цитирую: «абсолютное неумение работать в коллективе, непринятие общепринятых норм поведения, неконтролируемый характер», — хмыкнул Чарльз. — Забавно, если не углубляться в детали, то Эрику я бы дал такую же характеристику.

— Не-е, — протянул Питер, — Эрик спокойный такой, что аж бесит, и манеры — выдрессирован, как собачки английской королевы.

— Только ему это не говори, — посоветовал Чарльз. — То, что ты его сын, тебя не спасет.

Разговор произошел пару дней назад, а Ртути казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Он успел узнать про Лорну, про Ванду, про знакомство матери с отцом, сгонять в Вирджинию. И сейчас Питер с явным страхом поглядывал на нескольких преподавателей, что досиживали здесь свои последние деньки, явно радуясь тому, что будут работать в следующем семестре в нормальной школе, не опасаясь, что на тебя в следующий момент что-нибудь упадет, что-то загорится или вообще к чертям взорвется школа.

Питер стал часто проводить время в комнате Лорны, решив, что раз Чарльз его домучил, то он теперь будет заполнять пробелы в образовании сестры, которая год почти потеряла, решив, что неплохо бы, в общем-то, на ком-то потренироваться. Дейн, сначала воспринявшая эту идею с воодушевлением, сейчас явно уже об этом жалела.

Нет, сам образовательный процесс ее устраивал, но вот мельтешение брата по комнате ее, и так спокойствием нрава не отличавшуюся, доводило до белого каления. Она беспрестанно вскакивала, поправляя постоянно перемещаемые Питером вещи, маниакально ровно расставляя все на столе.

В комнату Питера она вообще заходить боялась. Туда, в принципе, кроме него самого, никто не заходил, но Лорна все-таки осмелилась, когда обнаружила, что у нее кончились абсолютно все письменные принадлежности, и вознамерилась вернуть стащенное. Когда она без спроса провернула замок, залетев в комнату разъяренной фурией, Максимофф решил, что явно ее разбаловал, ведь хоть какое-то уважение к частной собственности иметь было нужно, постучала бы, что ли, для приличия.

Но весь его педагогический порыв спал ровно в тот момент, когда Дейн, залетевшая в комнату на полном ходу, споткнулась о стоящий ящик из-под пива, в который он складировал журналы и кассеты. Питер вскочил, готовясь поймать сестру, но та справилась сама, удержав себя на весу браслетами на руках, и с явным ужасом осмотрела царивший в комнате бардак, нелепо зависнув в наклоненном состоянии и выдав при этом такое ругательство, что у спидстера волосы чуть дыбом не встали. К нему в комнату она с тех пор старалась не заходить, решив не травмировать себя созерцанием творившегося беспорядка. Если уж стоящий не на месте стакан с карандашами ее доводил до истерики, то что уж говорить о комнате брата.

Магнето Питер с тех пор лишь изредка видел во время приемов пищи: тот или заседал в библиотеке, или исчезал куда-то, прихватив Курта — это Питер понял из того, что Скотт вечно ходил один — Джин Грей опять на него за что-то обиделась и вообще таскалась по школе раздраженная и с мешками под глазами, явно пугая своим видом обитателей особняка. Было странно жить всего в паре метров от отца и почти с ним не встречаться.

— Вот скажи, пожалуйста, — поморщилась как-то Ороро, зашедшая к нему, чтобы поинтересоваться где ее учебник по химии — который он, кстати, вообще не брал — всю комнату проверил, пока она тут сокрушалась, — ты здесь вообще убираешься? — она с подозрением покосилась на носок, на который наступила. — Ты сестру до психоза доведешь.

— Ну я же не виноват, что ее бесит беспорядок, — развел руками Питер, которому обстановка в комнате тоже не особо нравилась, но убирать было как-то даже ему лень. — Вообще, в школе есть уборщица.

— Она полы моет, а не бардак в комнатах разгребает, — всплеснула руками Монро. Шторм известие о том, что Лорна — его сестра, приняла спокойно, сказав, что многие в школе догадывались, что она дочь Магнето. Уж слишком сильные параллели со способностями плюс эмоциональная сцена в саду, где Дейн Эрика чуть не придушила. И если до этого про родственную связь Питера и Магнето мало кто знал, то налево и направо употребляемое Лорной «брат», «а вот мой брат» и в таком духе никто не пропустил, и несколько дней все вокруг обсуждали эту животрепещущую новость.

Компашка вечно что-то щебечущих старшеклассниц, до этого на Лорну внимания не обращавших, вдруг резко захотела с ней дружить. Та какое-то время терпела их нескончаемую болтовню, а потом решила пореже выходить из комнаты, заявив Питеру, что поговорить о нем она, конечно, всегда рада, но эти его фанатки явно упоролись, и с самым серьезным видом посоветовала быть осторожным, потому как одна из девочек заявила, что у нее в прабабках числилась ведьма, умеющая наводить любовный приворот.

Питер задумчиво расчесал пятерней волосы, всерьез обдумывая нависшую над ним угрозу, но Лорна, заметив его обеспокоенный взгляд, звонко рассмеялась. Она вообще была последние несколько дней чересчур довольная.

Эрик, за редким исключением, пищу принимал или в комнате, или когда уже все поели, но однажды вечером, когда Леншерр преспокойно себе пил чай, не отрываясь взглядом от книги — и что он за самообразование засел? — на кухню зашел Питер, которому подпитка организма требовалась куда чаще обычного человека. Магнето оторвал взгляд от книги, выжидательно уставился на сына и, поняв, что его приветствовать не собираются, тоже промолчал. То ли сам в «обидки» играл, то ли навязываться не хотел.

Хотя был еще третий вариант, который тоже вполне себе имел право на существование: отец просто выводил его, надеясь, что Питеру самому надоест такое невнимание к своей персоне. В принципе, мысли эти Ртути в голову вложила Ороро — сам бы он такое не предположил ни за что на свете. Это он-то купится на невнимание? Не дождетесь! — что вроде как с Эриком общалась. В общем, что бы там Магнето ни делал, тактика его явно не работала.

Максимофф с гордым видом прошел к шкафчику, надеясь отыскать там шоколадку и банку газировки в холодильнике и в наглую засесть напротив Эрика, показав, что тот его нисколько не смущает, как вдруг на кухню завалились Скотт, Курт, Джубили, Ороро, Джин, трое парней, которых Питер мало знал, три девчонки, таскавшие везде за собой Лорну и, собственно, сама Лорна. Питер припомнил, что они вроде как собирались сходить на озеро, отчего Дейн сильно сокрушалась и, видимо, потому пропустили ужин в столовой.

Скотт на сидящего на кухне Эрика отреагировал слегка враждебно, а Курт на пару с Джин по очереди обвели заинтересованным — и почти сочувствующим — взглядом сначала Магнето, а потом его детей. Джубили, как и трое парней, на Леншерра старались не смотреть, впрочем, как и девчонки, мигом забывшие про Лорну. Не садились за стол они явно лишь из-за того, что не знали, где сейчас сядет Питер.

Ороро заняла место рядом с Леншерром, а Максимофф, уже пожалевший, что вообще пришел сюда, сел рядом со Шторм, потому что после нее осталось лишь одно свободное место, на которое тут же плюхнулась успевшая раньше подруг черноволосая Джесс. Дейн же не осталось ничего другого, как сесть по правую сторону от Эрика, — свободных стульев больше не было, а уходить она не желала по той же причине, что и Питер, мол, если так надо, пусть Магнето сам валит.

— Лорна сказала, что со следующего семестра ты будешь у нас преподавать, — протягивая руку к тарелке с бутербродами, заявила Джесс. — А какой предмет?

— Э-э-э, — Питер застыл в нелепой позе, открывая шоколадный батончик, и с удивлением воззрился на сестру, что невинно так отвела взгляд, мол ничего не знаю, твои проблемы, а Эрик даже поднял взгляд от книги. Кажется, Ксавьер новость про преподавание ему сообщить не успел.

— Химию, — ответила за Питера Ороро, — может, хоть так ты хотя бы проявишь подобие тяги к знаниям.

Джесс злобно зыркнула на нее, а две остальные девчонки глупо хихикнули, а Джин, глянув на Шторм, чуть не уронила чайник, наполнявший кружки силой ее телекинеза. Впрочем, вода в нем закончилась, и Грей, отвлекшись от подруги, пролевитировала тот к крану с водой, а после наполнения отправила на конфорку, чтобы еще раз вскипятить. Она вообще последнее время делала все лишь силой мысли, а уж расхаживать по и без того тесной кухоньке в ее планы не входило.

— А ты, — обратился вдруг Скотт к Магнето, — ты у нас тут надолго задержался? Или ты тоже у нас тут преподом заделаться решил? Что? — оглядел он несколько пар глаз, с удивлением на него воззрившихся. — Всю школу это интересует, неужели я один догадался спросить?

— Я тут задержался по несколько другим делам, — спокойно ответил Эрик, закрыв книгу, и почти с интересом уставился на Саммерса.

«Господи, Скотт, просто замолчи!», — взмолился Питер. Впрочем, Саммерс и сам весь как-то сник, правда, лишь после того, как Джин бросила на него совсем уж красноречивый взгляд.

— Так ты скоро свалишь? — поинтересовался уже более миролюбиво Скотт, явно опасавшийся Грей больше, чем Магнето, а Максимооф вдруг припомнил, что именно из-за Эрика с Апокалипсисом его брат и погиб. Что странно, Ороро ее участие в той заварушке никто не припоминал.

— У меня тут много дел образовалось, — сказал Эрик, а в наступившей вдруг тишине стало слышно лишь шум нагревающегося чайника. Все тут как бы знали про странную семейку, но прокомментировать не решался никто.

Вода закипела, и Эрик встал, вперед явно тормознувшей от творящегося в головах окружающих бардака Джин, выключил плиту и вернулся уже с чайником. Тот был металлический, но Леншерру и в голову бы не пришло его левитировать по кухне. Видимо, растрачивать способности на такую мелочь было выше его достоинства. — Кому чаю налить? — сказал он ошарашенным обитателям кухни, половина из которых явно ожидала, что на них сейчас этот самый чайник скорее выльют, чем предложат почаевничать.

И тут Питер поперхнулся газировкой, потому как Лорна, бросив снизу вверх на стоящего рядом Магнето короткий и совсем не враждебный — на Эрика-то — взгляд, придвинула кружку. Максимофф решил, что где-то там на озере эти люди утопили его сестру по неосторожности, и сейчас тут сидит ее двойник. Впрочем, еще более удивленными от всего происходящего мутанты стать не могли, поэтому ужин — а точнее, поедание бутербродов — все закончили почти в полнейшей тишине. Заткнулись даже три «фанатки» Питера, бросая на того обожающие взгляды. Эрик ушел первым, но тишину это оборвало не сразу.

— Так… — нарушил молчание Скотт, обратившись и к Лорне и к Питеру, — вы с ним общаетесь?

— Скорее, существуем в одном доме, — хмыкнул Питер, успевая забрать вперед одного из парней последний бутерброд с тарелки. — Я вообще два дня его не видел.

— Мы с ним по разным городам мотаемся, — вдруг вклинился Вагнер. — По библиотекам, точнее. Так как я не все места знаю, телепортируемся в ближайшее, что когда-то видел Эрик. Поэтому долго выходит.

Питер глянул на Лорну, что очень внимательно слушала Курта. Она почему-то нахмурилась, словно что-то обдумывая. Возникшая вдруг любовь к чтению явно была как-то связана с Вандой.

Про близнеца Максимофф канючил профессору изо дня в день. Ксавьер каждый раз твердил, что новостей нет, что после Вены они ее окончательно потеряли, что они с Эриком работают в этом направлении, но надежды это не внушало.

Не думать о Ванде Питер не мог — сестра вообще вдруг заняла все его мысли, даже вытеснила Эрика с Лорной и Софи. Какую она там имела связь с его сестрами и отцом, он не понимал, но в тайне уже начинал ненавидеть свою сверхспособность, от того, что не мог увидеть ее, а вот они вполне себе имели такую возможность. Правда, Дейн сказала, что сестра давно перестала приходить.

Ртуть вдруг обнаружил, что начинает вспоминать какие-то фрагменты, словно отголоски воспоминаний: ее голос, улыбку и алое свечение. Ничего точного, все размыто, и он вообще мог просто придумать себе это, ведь совсем еще маленький был, но вдруг понял, что почти физически ощущает порой Ванду. Понял, когда вдруг ни с того ни с сего раздражался или успокаивался. Но чаще всего он чувствовал страх. Такими мимолетными мгновеньями, словно урывками чьих-то чужих эмоций, совсем не его, так как возникали они явно ни к месту.

Он старался не думать, что там творится с Вандой, что она так постоянно чего-то боится, поторапливал Чарльза, который вообще — такое ощущение — не знал, что делать дальше и в какой стороне ее искать, но все равно возвращался к этим размышлением после каждой непонятной смены эмоций. Интересно, она это тоже чувствовала?

Пару раз звонила мать, но он так к телефону и не подошел, не захотел с ней говорить, не потому, что был обижен, а потому, что после всего просто не знал, что сказать. Впрочем, Эрику он тоже с трудом бы выдал пару фраз.

Наплевав на запрет Хэнка, Ртуть сбегал до школы Софи, поинтересовавшись, как она там, но в подробности всего происходящего посвящать не стал — сам не до конца разобрался, что происходит и что ему со всем этим делать дальше.

— Лорна, Питер, — вдруг сказала Джин, коснувшись рукой виска, — вас профессор зовет. К бункеру.

Ртуть, переглянувшись с Лорной, быстро дожевал бутерброд, и они вместе отправились к Ксавье. Там их уже ожидали Мистик, Хэнк, Эрик, какой-то плечистый темноволосый загорелый парень чуть старше Питера и, собственно, сам Чарльз.

— Знакомьтесь, — указал профессор на незнакомого парня, — это Джимми Беннет, мой бывший ученик. Он только что вернулся из Африки, — видимо, решил пояснить совсем уж сильный загар гостя профессор. — Он умеет переносить свое сознание по времени.

— Как тогда с тем чуваком с когтями? — припомнил Питер Логана.

— Нет, не так, — ответил Джимми, — я могу уцепиться за чье-то воспоминание и оказаться в том времени, без материальной формы, как простой наблюдатель. Фишка в том, что оказавшись там, мне уже не нужны воспоминания конкретного человека, он может уже не помнить, что происходило и даже там не находиться, а я останусь. Чарльз с помощью Церебро может поместить еще кого-то в мое сознание, мы так пару лет назад уже пробовали.

— И зачем нам это? — спросил Максимоф, снова переглянувшись с Дейн.

— Выяснить, что тогда произошло с Вандой, — вдруг подал голос до этого молчавший Магнето, посмотрев сначала на Лорну, а потом на Питера.

— И как мы это сделаем? — поинтересовался Питер. — Как я понял, нам нужно зацепиться за то время и место.

— Очень просто, — усмехнулся Хэнк, извлекая из кармана шприц. Питер сразу узнал ту желтоватую жидкость.

— Вы серьезно? — оглядел присутствующих Ртуть, поняв вдруг, откуда они собираются вытаскивать воспоминания о времени и месте.

— Абсолютно, — сказал Чарльз, надевая шлем от восстановленного Церебро. — А так как ты сам ничего не помнишь, придется немного покопаться в твоей голове.

— Доза часов на шесть, — подхватил Хэнк, — думаю, нам хватит. Поживешь без сверхскорости.

— Я знаю, что ты мне мстишь за нарушенное обещание не бегать, — указал на Зверя Питер.

— Нисколько, — открестился от такого обвинения Маккой.

— Ладно, — кивнул Максиммоф. — Колите свою сыворотку.

Питер чувствует, как замедляется сознание, как разом в голове не успевают умещаться мысли, до этого едва успевавшие промелькивать, как-то разом все становится медленным, тягучим, как нуга из его любимых шоколадных батончиков. А следом он слышал голос профессора: «Все в порядке, успокойся», и погружался куда-то в пучину своей собственной памяти.

— Ты сломала! — недовольный голос ребенка. Его собственный голос. Питер открыл глаза и понял, что это говорит он сам сидящей напротив маленькой девочке. Сестре.

— Он был плохой, — упрямо заявляет Ванда, а Максимофф вспомнил чувство непреодолимого желания спрятать от нее любимую игрушку, чтобы она ее не сломала. Он всегда знал, что она все разрушает. Всегда.

«Как и отец», — почему-то подумал взрослый Ртуть, и эта мысль отдалась глухой болью от осознания того, что сестра настолько на него похожа. И как он раньше этого не замечал?

— Чарльз, сейчас, — проговорил Джимми, державший Питера за плечо, и Максимофф почувствовал, как мир вокруг сужается до одной-единственной точки, потом меркнет, и он снова оказался в своем собственном воспоминании, только рядом стоял на ногах профессор, недоверчиво мялась Лорна, как-то привычно отстранено смотрел на все Джимми, осторожно озиралась Рейвен, и Эрик задумчиво уставился на двух играющих на коврике детей. Его детей. Хэнк же остался в реальном мире, следя за их недвижимыми телами.

Питер посмотрел на маму, молодую красивую маму, на которую Ванда так похожа, и понял, что даже непробиваемому Эрику явно было от чего с ума сойти. А сестра, его сестра сейчас стала еще прекраснее, еще красивее, когда он впервые увидел ее взрослой.

— Милая, мы уже говорили, что ты не должна так делать, — тихо сказала Магда.

— Она была плохая, — возразила Ванда, а сын с отцом, не сговариваясь, присели рядом с девочкой. Ртуть вдруг посмотрел сначала на внимательно поглядывающего на дочь Леншерра, а потом на сестру, перехватывая по очереди взгляды голубых глаз. Разве двухлетний ребенок вообще может так смотреть — с такой проницательностью?

— Ты могла сломать ее руками, — повторял образ матери, а Леншерр перевел взгляд на нее, на секунду, всего на секунду задержавшись, но Питер успел это заметить. Впрочем, отец уже снова смотрел на Ванду.

— Так проще, — коротко ответила та и принялась отстраивать башню из уцелевших кубиков, а Максимофф вдруг вспомнил, что в тот момент уже забыл обиду на нее, хотя помнит, что был расстроен и хотел заплакать, ведь это он любовно отстроил башню, аккуратно и неторопливо сложив каждый кубик. Что ж, видимо быстро прощать он научился еще тогда.

— Питер, пойдем, нам с тобой нужно на рынок за продуктами. — Магда подошла к маленькому сыну и взяла его за руку.

— Тс-с, — приложил тот палец к губам, укладывая в сумку матери какой-то кубик. А взрослый Питер почему-то усмехнулся — он уже тогда все тащил. Похоже, сначала у Ванды.

Профессор подошел к Магде, что нашаривала что-то в кармане, и очень внимательно посмотрел на нее, а Эрик все еще, не отрываясь, наблюдал за дочерью, казалось, ни на кого более внимания не обращая. Магда извлекла серебряное украшение, то самое, что висит сейчас на шее взрослой Ванды, и отдала его девочке, а Леншерр, наконец, снова поднял взгляд на мать своих детей.

— Милая, надень его и спрячь под платьице. Никто не должен его видеть, — сказала Магда дочери, отдавая медальон, а через несколько секунд почти с ужасом посмотрела на Ванду. Питер понял — мать видит, как медальон исчез, но в его воспоминаниях они все его наблюдали.

В глазах Эрика, что неотрывно смотрел сейчас на Магду, на секунду что-то мелькает. Питер сначала никак не мог понять, что это, он не видел у отца такого выражения, но потом вспомнил, как тогда на Магнето так же смотрела Ванда, и понял: он отчего-то в ярости. И этим почти злобным взглядом он Магду и проводил, когда та, взяв маленького Питера на руки, вышла из комнаты, а он снова перевел взгляд на играющую в кубики дочь. Впрочем, все уже смотрели лишь на одну Ванду. Та выпустила из рук алое свечение, и осколки кубиков собрались мозаикой в ровную гладкую фигуру.

— Господи! — почти завороженно произнесла Рейвен, до этого молчавшая, неотрывно наблюдая за полетом собирающихся в единое целое игрушек. — Сколько ей здесь? Разве не косметические способности не проявляются в подростковый период?

— Два с половиной, — тихо ответил Чарльз, сам почти шокированно осматривая абсолютно ровный, без единой трещинки или царапинки кубик, до этого бывший грудой щепок. — Но Магда сказала, что и Питер начал бегать спустя неделю после того, как Ванду забрали. Редко, но, может, такое бывает.

— И она даже не подумала ее искать, — почти злобно кинул Эрик, попытавшись коснуться только что починенной дочерью игрушки, словно чтобы убедиться, не мираж ли это, но, похоже, Леншерр убедился лишь в том, что мираж — это он, потому как его рука прошла сквозь дерево, не задевая вещь.

— Она испугалась, что и меня заберут, ясно?! — вдруг вступился за мать Питер, с вызовом глянув на сидящего рядом отца, а Эрик поднял на него такой взгляд, каким, верно, смотрят на несмышленых идиотов.

— Как ты этого не видишь? — раздраженно бросил Леншерр. — Она же боялась ее и ненавидела! Поэтому не стала искать, а не потому, что за тебя испугалась.

— Да, тебе-то о ненависти и страхе моей матери явно известно куда больше, — в тон ему кинул Питер и перевел взгляд на сестру. Та поднимала в воздух кубики, плавно перемещая их перед собой и снова разнося на части, с интересом наблюдая, как они разлетаются. А Максимофф вдруг усмехнулся, глядя на то, как отец наблюдает за Вандой примерно с таким же выражением лица, как и она за кубиками, словно это какое-то исследование.

— Ты говорила, — Эрик посмотрел на молчавшую до этого Лорну, — что она боялась их использовать?

Питер бросил удивленный взгляд на младшую сестру. Когда это она успела поговорить о Ванде с отцом? Лорна ничего не ответила, молча присаживаясь рядом с Леншерром и Питером, рассматривая, как Ванда левитирует щепки, собирая их обратно.

— Так и есть, — ответила Дейн, глянув на отца. — Но сколько лет назад это было?

— Она вроде контролировала свои силы, — заметила Рейвен, с интересом рассматривая дочь некогда любимого мужчины, а может, и любимого сейчас, — Питер уже ни в чем не уверен. — Разве нет?

— Сейчас ей это дается с усилием, — ответила Лорна. — Но… но она ведь ее контролировала! В два-то года!

— Что-то произошло, — констатировал Эрик, а потом прислушался к грохоту в доме. — И, кажется, мы сейчас это узнаем.

— Здесь нет никакой Магды Кравич! — крикнула из соседнего помещения какая-то женщина.

— Гражданка, мы имеем право осмотреть ваш дом, — несколько мужчин в военной форме ворвались в комнату, и Ванда уронила кубики, уставившись большими голубыми глазами на вошедших с оружием людей. Смотрела затравленно, со страхом, словно понимая, что пришли за ней, а у Питера от вида испуганной сестры сжалось сердце, и он с горечью понял, что не мог сделать абсолютно ничего. Не спустя столько лет.

— Здесь только ребенок, — громко кинул один из военных кому-то в коридоре.

— Что ж, — в комнату вошел элегантно одетый мужчина, на вид не больше сорока лет, а за ним — красивая блондинка во всем белом, — так даже лучше.

— Не может быть! — вдруг вырвалось у Рейвен, а Питер перевел на нее встревоженный взгляд. Мистик смотрелана мужчину почти с ужасом, потом перевела взгляд на Ванду, а после на Эрика. Ртуть тоже смотрела на отца, что замер, вперив холодных взгляд голубых глаз в вошедшего незнакомца, и Максимофф вдруг понял: Магнето в ступоре и слова связать не мог, лишь смотрел с какой-то холодной яростью.

— Привет, — мужчина присел рядом с девочкой, жестом показывая всем, кроме блондинки, выйти. Он осматривает разорванные на части кубики, поднимает одну из щепок. — Знаешь, — обращается он к женщине, — когда я говорил своим людям наблюдать за всеми сбежавшими революционерами, на тот случай, если понадобится снова тут всех расшевелить, я не ожидал услышать, что у Магды Кравич есть ребенок. Тем более не ожидал услышать про странные красные всполохи.

— Им могло показаться, — фыркнула женщина, присаживаясь рядом с девочкой, а Питер отшатнулся, потому что она прошла сквозь него. — Я не вижу… — блондинка вдруг замолкла, а потом заявила: — Она же просто ребенок. Ничего особенного.

— Я полагаю, что это ребенок одного из самых сильных мутантов, что я знал. Как тебя зовут, дитя? — обратился к Ванде незнакомец, а та молчала, бросив лишь один-единственный взгляд на блондинку, что почти по-доброму ей улыбалась. — Не хочешь говорить? — усмехнулся он. — Эмма?

— Не знаю, — нахмурившись, качнула головой та. — Я не могу читать ее мысли, такое бывает с некоторыми мутантами. Как со мной, когда я в алмазном состоянии.

— А говоришь, ничего особенного, — хмыкнул мужчина. — Пойдем, малышка, у нас с тобой много работы.

— Нет! — шипит вдруг Эрик, и скорее непроизвольно, чем осознанно, попытался схватить мужчину, что взял Ванду на руки и направился к выходу.

— Эрик, успокойся, это было давно! — почему-то с ужасом в голосе крикнул Ксавьер, и Питер вдруг понял, почему.

Леншерр почему-то неожиданно схватился за голову и начал тяжело дышать, словно задыхаясь, упал на пол, отползая к стене, а Питер от неожиданности даже понять ничего не мог. Он попытался дотронуться до отца, но тот, как и он, был лишь призраком в воспоминании.

— Джим, выводи нас, срочно! — снова закричал Ксавьер, хватаясь рукой за висок, но вряд ли это нужное действие — в реальности на нем шлем от Церебро, и этот жест лишь привычка. Отголоском сознания Питер почувствовал, как их словно вырывает откуда-то. Он открыл глаза, понимая, что они в реальности, в бункере, а отец продолжал с безумным видом задыхаться, хватаясь за ворот рубашки, словно тот мешал ему дышать, и Питер тут же кинулся к Эрику в нелепой попытке хоть как-то помочь, схватил отца за плечи, но тот не реагировал вообще никак на внезапное вмешательство и словно не замечал сына.

— Пап! — металлические детали в бункере начали дрожать, а обивка противно лязгать, словно один пласт железа терли о другой. Мимо них вдруг пролетели несколько гвоздей, вырванных из стены, и Питер понял, что те сменили траекторию полета лишь из-за резко вскочившей Дейн. Но та вдруг упала на колени и тоже начала задыхаться. — Лорна! — металл начал трещать с еще более ощутимым скрежетом, а Максиммоф вдруг понял, что он без сил, он не сможет вообще ничего сделать.

— Что, мать вашу, происходит?! — прокричал Хэнк, что не был с ними в воспоминаниях.

— Сыворотку Эрику, срочно, — скомандовал Ксавьер, а Зверь немедля подскакочил к почти не сопротивляющемуся Леншерру, выхватывая из кармана халата шприц, и резко уколол его. Тот задыхаться не прекратил, но металл вдруг успокоился. Успокоилась и Лорна, что, резко поднявшись на ноги, подскочила к Леншерру, которого уже держал Маккой.

— Давайте, успокойте его, — крикнула она, обратившись к Чарльзу, а профессор, что все еще в шлеме от Церебро, мгновенно взял Магнето под контроль. Эрик вдруг резко перестал задыхаться и выравнял дыхание.

— А раньше так сделать нельзя было? — раздраженно поинтересовался Питер, встревоженно глядя на отца, которого все еще держал Хэнк, словно боясь, что непонятная эта хрень опять начнется.

— Нет, — почти удивленно заявил Ксавье, — меня блокировало.

— Эй, тихо, все хорошо, — вдруг сказала Лорна, глядя все еще шумно выдыхающему Эрику в глаза. — Все хорошо.

— Что это, черт возьми, было? — хрипло произнес металлокинетик.

— У тебя была паническая атака. Я часто видела такие — не спутаю, — сказала Лорна, все еще сидящая на коленях подле отца, что бездумно оглядывал все вокруг, словно не мог понять где он находится. — О, поверь, — саркастично заметила она, снова посмотрев Леншерру в глаза, — я в шоке не меньше твоего. Ты, оказывается, тоже человек и можешь чего-то бояться. Никогда бы не подумала, — едко продолжила она, но на Эрика смотрела уж слишком обеспокоенно, что Питер, стоящий рядом, сразу заметил.

— А с тобой-то что приключилось? — внимательно рассматривая Дейн, спросил Маккой, которого психическое состояния Лорны беспокоило явно больше, чем состояние Магнето.

— Ванда со мной приключилась, точнее, с Эриком, — усмехнулась та, как-то нелепо поежившись. — Повезло тебе, что ты под сывороткой, — обратилась она к Питеру, а потом снова посмотрела на отца, все еще бездумно осматривающего комнату вокруг. — Не знаю когда, но ты с ней умудрился установить связь, — она вдруг замолкла, словно сказала что-то лишнее, и Максимофф вдруг понял, что эти двое что-то недоговаривают. Они явно что-то обсуждали, и Лорна об этом умолчала.

— Я правильно понимаю, — вдруг сказал Джимии, до этого вообще в разговор не вмешивающийся, — вот этот, — указал он на Эрика, — словил паническую атаку, она передалась вашей Ванде, а через нее — тебе, — он присвистнул. — Ребята, у меня вопрос, а вы жить-то как со всем этим дальше собираетесь?

— Раньше такого не было, — покачала головой Лорна. — Раньше она это контролировала. Что-то явно случилось.

— Да, и случилось много лет назад. — Эрик поднялся на ноги, бросив встревоженный взгляд на Лорну. — Извини, — вдруг сказал он.

— Эмма, — вдруг сказал Питер. — Она сказала, что может быть алмазной. Это Эмма Фрост. Ведь так? Кто был… — до него наконец начало доходить. Кто же еще мог довести отца до такого состояния, как не… — Это…

— Себастьян Шоу, — мрачно закончил Ксавьер, встретившись взглядом с лучшим другом.

* * *

— Ты как? — интересуется Ксавьер, въезжая в комнату Эрика. Друг стоял у окна, задумчиво наблюдая за начинающим алеть горизонтом.

Чарльз не знал, что ему сказать, как помочь. Чарльз вообще уже ничего, наверное, не знал. Он многое потерял, о многом сожалел, но он понятия не имел о том, что сейчас может чувствовать Эрик. Сколько бы не было в школе детей, за которых он в ответе и жизнь за них готов отдать, ему все равно сложно представить, что творилось в голове друга.

— А ты как думаешь? — Эрик обернулся. — Я сегодня узнал, что этот человек умудрился насолить аж трем поколениям моей… — он на секунду замялся, но все же сказал то, что Чарльз и ожидал услышать. — Семьи. Но самое ужасное не в этом, не это так… — он снова запнулся, словно подбирая слова.

— Я понимаю, тебе трудно это принять, но это был панический приступ. А теперь рассказывай, что на самом деле к нему привело, — резко заметил Чарльз. — Не помню, чтобы Шоу так сильно тебя пугал.

— Пугал вообще-то — как Лорна и сказала, я все же человек, и был когда-то ребенком, — он вдруг умолк, словно обдумывая что-то. — Я видел ее раньше, Чарльз, — тихо ответил Магнето. — В Риме, где почти нашел его. Это было в шестьдесят первом, за год до встречи с тобой и за год до его смерти.

— Что?! — ошалело произнес профессор. — Как?! Ты уверен, что это была она?

— Он тогда убегал от кого-то или бежал за кем-то. Не знаю, — мрачно бросил Эрик. — Его там уже искала итальянская мафия, им он умудрился чем-то насолить. Но когда я пришел в номер, где он проживал, там сидела маленькая девочка, а рядом было шестеро бандитов, видимо, поджидавших, что он вернется… — Леншерр снова умолк, что-то припоминая. — Она была просто девочкой, я даже не понял, что она мутант, я тогда вообще не знал, что есть другие мутанты. Знаешь, Чарльз, что я сделал при первой встрече с дочерью? Что первое она обо мне помнит?

— Смерть тех шестерых? — спросил Ксавьер и почему-то молит, чтобы ответ был отрицательный.

— Да, — горько усмехнулся Эрик. — Это была она, дружище, теперь я понял, что это была она.

— Может, она этого не помнит. Может, она не знала, что это вообще был ты.

— О, — вскинулся Магнето, — думаю, она сразу почувствовала это. Я тогда долго не мог понять, почему я почти полгода думал об этой девочке, ребенок и ребенок, но раз уж она так сильна, то теперь все становится ясным.

— Ты не знал, что она твоя дочь, ты не мог ничего сделать, никак ей помочь, в этом себя винить не надо, — устало произнес Ксавьер, сам вообще не понимая, как все это могло быть реальностью. Как могло быть столько совпадений и нелепых упущений судьбы?

— Но Эмма знала! Эмма могла мне сказать, но она этого не сделала. Почему она этого не сделала?! Я могу понять, почему мне это не сообщил Шоу, но… Это было двадцать лет назад, Чарльз! Двадцать, черт возьми, упущенных лет. Вся жизнь могла пойти по-другому.

— Насколько же сильно тебя выводит история дочери, — вдруг понял Ксавьер. Не могло не выводить, ведь из всех других мутантов мира она умудрилась оказаться именно у Шоу, у мучителя ее отца и убийцы ее бабушки, и того, кто был причастен к расстрелу ее другой бабушки и деда. — Радуйся тому, что Шоу и в голову не пришло, что у Магды были близнецы.

— Слабое утешение, — покачал головой Эрик. — Я никогда в такие вещи не верил, но… Мы все связаны, Чарльз. Связаны какой-то чертовой извращенной судьбой, что сводит нас и опять все ломает. Все, что происходит с нами — все не так, как должно быть. Все неправильно! — он был в ярости, расстроен, потерян, и Чарльз слышал, как позвякивают какие-то металлические предметы — сыворотка Хэнка уже не действовала, но Леншерр, сейчас вообще себя не контролирующий, вроде бы еще не разнес к чертям всю школу. — И Нина… — уже спокойнее, почти с усталой грустью и с явным ужасом и осознанием чего-то ужасного произнес имя дочери Магнето. — Нина — этому подтверждение. Она умерла, потому что я был с ней. Все из-за меня! Они все страдают из-за меня, — он вдруг замолк и выдал фразу, заставившую Ксавьера удивленно вздрогнуть и попытаться прочитать его мысли: — Я все больше начинаю верить, что проклят. И все они вместе со мной, — мысли Эрика прочесть почему-то не удалось.

— Ты же не веришь на самом деле в чушь, которую сейчас говоришь? — усмехнулся Чарльз, что сейчас не узнавал лучшего друга, он даже мысли его почему-то прочесть не мог. Тогда, во время панической атаки, он вообще был закрыт от него, будто шлем надел, а теперь… Теперь Ванда обосновалась в его голове, и Ксавьер не мог понять: его ли это мысли, его ли это ощущения, не говорит ли Магнето сейчас словами дочери. А, может, Чарльз просто драматизировал и друг просто не отошел от панической атаки. Но почему он не мог прочесть его мысли? Не зачем же Ванде в самом деле скрывать Эрика?

— Не знаю, — честно ответил тот.

— Ты был прав, — вдруг понял Ксавьер, — Ванда слишком сильна и не понимает этого. Поэтому сегодня произошло все это.

— Она не принимает свою силу, — вдруг говорит Леншерр, словно сам чувствовал то, что происходило с девушкой. — Боится ее, ненавидит. Поэтому Шоу ее оставил, он думал, что она слабый мутант. Она так ее ненавидит, что… — Эрик вдруг замолк и почти с ужасом посмотрел на профессора. — Она ищет способ избавиться от силы.

— Но она знает про сыворотку, — скептически отозвался на догадку друга тот, — не проще ли просто ей пользоваться? Ну, или как вариант… — Ксавьер не хотелговорить, но все же произнес: — Некоторые мутанты, что внешне отличаются от людей, они…

— Кончают жизнь самоубийством? — усмехнулся Эрик. — Ты сейчас говоришь о девочке с моим характером, она, пожалуй, из всех остальных больше всех на меня похожа, и она на такое не пойдет. А сыворотка… — Магнето мрачно усмехнулся. — Знаешь, я пару раз встречал в книгах, что она искала, упоминание странной вещи, никак не мог связать, никак не мог подумать, что кто-то вообще может такого желать, но теперь я понимаю. Я, кажется, сейчас начинаю ее понимать… Это упоминание в книгах о «Либератио».

— Избавление, — мигом перевел полиглот Чарльз. — Ты же не думаешь, что…

— Надо ее найти, — резко заявил Леншерр. — И я найду. Пока еще не слишком поздно.

* * *

Ошарашенный Чарльз покинул комнату, а Эрик устало отвернулся к окну, вглядываясь в вечернюю темноту, и сам, наверное, не мо понять, что пытается там разглядеть.

Леншерр знал это странное чувство, будто в твоей голове кто-то есть. Помнил, ненавидел, сжимая кулаки в бессильной ярости, но… Не пытался ничего сделать. Это вмешательство в его голову какое-то другое, не такое постороннее, чужое, а до боли родное, не вызывающее желание прогнать названного гостя. И он молча согласился с присутствием дочери в своей голове — зная, что мысли та все равно читать не может, лишь эмоции, ощущения. Так пусть чувствует, пусть видит, пусть ощущает на себе, пусть хоть на чуточку поймет всю ту боль, что он испытывает!

А потом понял, что за спиной кто-то есть, словно шестым чувством, что за годы такой жизни развилось почти до сверхъестественных инстинктов.

— Знаешь, — тихо произнес он, все еще не оборачиваясь. — Есть такая замечательная вещь, как телефон. И машина. Ты могла просто приехать — мы все тебя ждем, — говорит Магнето, поворачиваясь к собеседнице.

— Кэт, — Диаз вошел в комнату, а дверь, легонько прикрытая им, сильно хлопнула: окно номера было открыто настежь, и по помещению гуляли воздушные потоки, — на улице минус десять, а ты все выстудила, — он подошел к окну и закрыл створку, крепко вжав ее в раму. Та скрипнула, выдавая, что не привыкла к такому обращению.

В этом замшелом городишке Джексон вообще все разваливалось, и дешевый мотель был под стать, что невыносимо бесило Катрину. На улице было начало декабря, начинались самые морозы, и то и дело шел снег, с севера дул сильный ветер, и Катрине думалось, что не будь вокруг гор, все ветхое здание просто-напросто снесло бы в одну из снежных метелей.

Хозяин маленького мотеля — коренной индеец, что уже даже для Вайоминга редкость, — встретил их с подозрительностью. Горнолыжные курорты располагались несколько выше, и потому они здесь, помимо еще одного мужчины лет сорока, были единственными посетителями. Катрина, нежно обняв Сержа, с самой премилой улыбкой заявила, что они с мужем просто проездом и хотели бы пару дней отоспаться и переждать надвигающуюся бурю.

Теплолюбивый Серж ходил мрачный и злой, крепче кутаясь в теплую куртку, а Катрина, любившая морозную свежесть, открывала окна номера настежь в его отсутствие.

— Тут было жарко. Душно, — вымолвила она.

Душно ей было всегда, и душило ее изнутри. Душила эта чертова сила, ощущаемая каждой клеточкой тела, душили люди вокруг, что все вокруг что-то чувствовали, ощущали и ей передавали, душила эта чертова связь по гену-икс со своими родственниками. Никто никогда бы не понял, скольких сил ей стоило противиться этому зову, непонятно зачем прилагавшемуся к способности различать в любом человеке ген-икс.

Лорна в первую неделю после того, как попала в школу, звала ее каждый день, молила, просила придти, и Катрину против воли утаскивало в собственное подсознание, к зовущей ее сестре, и она лишь едва успевала выкарабкиваться из пучины собственного разума, чтобы не видеть Дейн, не ощущать вины за то, что собирается сделать. А потом пускай как хочет ее ненавидит, она больше не будет чувствовать эту разрушительную связь, все это просто прекратится. И она вздохнет спокойно. Полной грудью. А пока приходилось терпеть вещи ужасные. Например, мириться с Эриком Леншерром.

Несколько дней назад она услышала голос Магнето у себя в голове. Тот звал ее глухо, отдаленно, слабо, но от этого почему-то не менее отчаянно, и Катрина поняла — он знает, кто она такая. Эрик звал ее Вандой, и чуть позже добавил ее имя. Она вздрогнула тогда, мигом очнувшись ото сна, и с трудом подавила чертово желание придти на зов, к которому ее «магия» гена-икс тянула, звала.

Память об Эрике — странная, детская, но невообразимо четкая, от того ненавидеть его было еще проще. Отец вошел тогда в номер шикарного отеля в Риме, убив по пути шестерых мафиози. Убив легко, играючи, будто жизнь нескольких человек не значила вообще ничего, подозрительно прищурил глаза на стоящую в немом ужасе пятилетнюю девочку, осмотрел комнату и медленно к ней приблизился. Она почему-то сразу поняла, что перед ней стоит никто иной, как ее отец. Человек, наградивший ее этим чертовым геном, этим проклятьем и бременем. Ей вдруг тогда так стало страшно под этим холодным взглядом, ей даже на секунду показалось, что человек, стоящий перед ней — ее собственный отец — способен запросто убить ребенка.

А еще ей в тот момент стало невыносимо обидно. Обидно до слез в глазах, выступивших мгновенно. Леншерр принял их за страх. Впрочем, так оно и было.

— Тот человек, с которым ты сюда приехала, похоже, его хотят найти плохие люди. Ты знаешь, куда он делся? Я хочу помочь, — обманчиво мягко сказал Эрик, но доброжелательности она в его эмоциях не уловила.

— Не знаю, — тихо ответила Катрина, прикрыв от ужаса глаза. Ей почему то показалось, что Леншерр за отрицательный ответ ее убьет, как этих людей, что искали Шоу. А когда открыла глаза, Эрика уже не было…

Куда после этого пропал дядюшка «Себастьян», она не знала, но ушел он быстро. Шоу называл ей имя ее отца, говорил, что когда-нибудь он к ним присоединится и они вместе построят лучшее будущее для них всех, заставлял демонстрировать способности и каждый раз разочаровывался, качая головой, когда она с трудом что-либо делала, не потому, что не могла, а потому, что боялась. Шоу, видевшему лишь алую энергию, что могла причинять боль, разрушать и восстанавливать предметы, и в голову не приходило, что она на ментальном уровне могла чувствовать опасность, исходившую от него.

— Боюсь, я ошибся, — сказал он как-то тогда Эмме Фрост — девушке, что читала мысли и могла становиться бриллиантовой, — я думал, что ребенок такого сильного мутанта, как Эрик, будет бесценен, а она… бесполезна, — презрительно кинул Шоу.

— Не будь так категоричен, — тихо сказала Эмма, почувствовавшая, что девочка их подслушивает, но Шоу и вида не подала, — она еще проявит себя. — И послала Катрине добрый, почти материнский взгляд. Но и та ее бросила, когда Себастьян окончательно разочаровался в ее способностях, решив, что от нее в бою не будет никакой пользы, а, может, просто решил не возвращаться за ней, не желая привлекать к себе внимание. Мутантке, в принципе, плевать было, что он там думал.

И сейчас этот человек, что так был похож на Шоу, что, по сути, был его последователем, звал ее, а она с трудом удерживалась, чтобы не откликнуться. На одной ненависти и удерживалась.

Эрик Леншерр был убийцей, возможно, счет его жертвам мог переплюнуть лишь пилот самолета, сбросивший атомную бомбу на Хиросиму. После разрушений по всему миру во время Апокалипсиса Катрина зачем-то любовно собирала газетные заголовки в разных штатах, считая про себя упавшие с мостов машины, затонувшие корабли, погибших под завалами рабочих, мирных граждан на улицах. Читала, считала, а потом поняла, что от всех этих ужасов начинает сходить с ума, а ненависть к отцу постепенно сжигает ее. Как Эрик Леншерр вообще мог вот так спокойно с этим жить и не раскаиваться ни капли? Как он еще сам с ума не сошел? Как это чудовище вообще могло существовать и находиться сейчас рядом с ее братом и сестрой? Как Питер вообще мог его защищать после всего того, что натворил Магнето?

Питер… Имя отзывалось глухой болью в сердце. Впервые она услышала его от Софи, от странной девочки, с которой она могла разговаривать — тогда Катрина еще не знала, что это такое. Услышала и вдруг поняла, что имя до боли родное, знакомое, скребущее по сердцу, она пыталась вспомнить откуда, но не могла. А пару лет назад Софи рассказала ей по секрету, что отец ее брата — тот самый разыскиваемый Эрик Леншеер, и она все с ужасом осознала. Воспоминания тогда вдруг начали приходить сами собой. О маме, о Питере, о ее семье…

— Некая Кэрол Вуд работает в магазинчике на автозаправке с той стороны города. Темные волосы, карие глаза, небольшая примесь азиатских кровей, на вид чуть больше тридцати. Недавно тут поселилась, — сказал Серж, рассматривая ее, видимо, почувствовав заминку.

Катрина вообще стала слишком растерянной после того зова Эрика. Сама это понимала, но почему-то сосредоточиться не могла. Обычно она, подобно зеркалу, испытывала к людям отражение их собственных эмоций и поклясться была готова, что к Магнето не испытывала ничего, кроме жгучей ненависти. Но Леншерр ее не ненавидел, и это бесило еще больше.

— Это она, — тихо ответила Катрина. — Большая вероятность, что она.

— Эти твои вероятности, — поморщился Диаз. — Вероятность, что Магнето сам придет, была тоже большая.

— Все спутал спидстер, — жестко отрезала она. — Я не могу предугадать его действия, он слишком… быстрый. Едем к ней, сейчас. Мне почему-то неспокойно, будто… Будто что-то должно случиться, — сказала она, подходя к вешалке за теплой курткой.

— Дейзи Джонсон — бывший агент ЦРУ. Вряд ли она отнесется к нам с доброжелательностью.

— Нам есть, что ей предложить. Знаю, ты в это не веришь, но судя по всему, ее это заинтересует.

— Нет, я верю, — покачал головой Серж. — Семья для всех важна. Даже если ты ее никогда не знал, — грустно усмехнулся он.

Диаз знал, о чем говорил. Он часто рассказывал о своем сынишке — Маркосе. Рассказывал, что тот хорошо учится в школе, что делает успехи в спорте, что пытается скрывать мутацию, но… Но особенность крови — она светилась, и любая рана, порез — обращались яркой вспышкой солнечного света, и ребенку, что любил играть, кататься на велосипеде и вообще просто-напросто мог ранить медсестру, что решит сделать ему прививку, такое не скрыть. А значит, он навсегда останется изгоем в обществе, и никакая школа Ксавьера тут не поможет — не будет же он жить там всю жизнь.

О матери Маркоса Серж никогда не упоминал, но Кэт догадывалась, что та погибла. Поняла по спокойной обреченности в одной-единственной оброненной о его жене фразе. Она вообще за короткое время научилась хорошо понимать его. Не то чтобы они сдружились — просто цель их как-то обоих сплотила, и однажды она с ужасом для себя поняла, что за Диаза жизнь готова отдать, а он за нее. Молча приняла этот факт и понадеялась, что уж больше никого из тех, к кому привязалась, не потеряет.

До автозаправки, где работала Дейзи Джонсон, они добрались с трудом. На улице началась внезапная метель, и дорогу не было видно вообще.

— Та белобрысая девчонка, управляющая погодой, нам бы тут явно не помешала, — саркастично заметил Серж. Он вообще последнее время ко всему относился с мрачной иронией. Мол, все плохо, но что поделать.

— Она, конечно, сильная, но это какой-то… Как они тут в Вайоминге вообще живут-то? — рассматривая непроглядную тьму вокруг через боковое стекло, сказала Катрина.

— Они привыкли, — пожал плечами Диаз, проворачивая руль вправо и съезжая на обочину. — Люди ко всему привыкают.

— Не ко всему, — тихо сказала Кэт, переглянувшись с Сержем. Тот промолчал, ставя авто на нейтральную передачу и ручник. Мотор он глушить не стал, несмотря на расход бензина, — без печки они тут явно замерзнут. Катрина посмотрела в ветровое стекло автомобиля, пытаясь хоть как-то разглядеть дорогу, но попытки успехом не увенчались. Но метель спала так же резко, как и началась — хозяин гостиницы объяснил, что это вполне нормальное явление для Вайоминга, и поэтому яркому и слепящему глаза зимнему солнцу они почти не удивились.

— Вон заправка, — кивнул Серж. — Двести метров не проехали в такой метели.

В небольшом магазинчике, где оплачивали бензин с двух явно видавших виды колонок, было немноголюдно — лишь продавщица. Женщина чуть больше тридцати лет, закутанная в теплую вязанную кофту, оглядела их беглым взглядом и приветливо сказала:

— Чем могу помочь?

— Мы ищем девушку, — Диаз подошел к прилавку, немедля начав разговор, — просто чтобы проверить, она это или нет, — Дейзи Джонсон. Не знаете такую?

А в следующую секунду Катрина поняла, что все же они попали в цель, но просто не успела сориентироваться. Мимолетное движение, и рука Сержа неестественно вывернулась, сам он был припечатан лицом к деревянному прилавку, а в нее направлено дуло пистолета.

— Кто вы такие? — почти по слогам прошипела женщина.

 — Серж, спокойно, — сказала Катрина, видя как Диаз второй рукой пытается направить энергию солнечных лучей. — Мы не нападать пришли, мы к тебе за помощью, — обратилась она к на вид слабенькой женщине, что умудрялась левой рукой держать достаточно крепкого мужчину, а второй направлять на Катрину оружие. Когда и откуда она его достала, та просто не успела заметить — слишком быстры и отточены были движения бывшего агента ЦРУ.

— Вы вообще кто? ЦРУ? Террористы? Кто вы, на хрен, такие?

— Мутанты, и нам нужна твоя помощь. — Катрина осторожно подняла руки. — Тише, я просто покажу, — сказала она, смотря Дейзи — а что это была именно она, сомнений теперь не было — прямо в глаза и осторожно выпустила алое свечение из рук. — Просто выслушай нас. Нам правда нужна твоя помощь.

— Ладно, — слегка подумав, бросила Дейзи, потом резко отпустила руку Сержа, глянула в окно, но пистолет не убрала. — Выкладывайте, что вы хотите, пока никто не пришел.

* * *

— Зачем тебе это? И почему я должна тебе помогать? — еще раз подозрительно оглядела незнакомцев Джонсон. Серж почти все время молчал — не мастер он был пафосных речей и уговоров, в отличие от своей соратницы.

Выслушала она все спокойно, хоть и Катрина чувствовала исходящие от нее волны напряжения и настороженности — Дейзи и виду не подала, что вся собрана, напряжена и в любой момент готова напасть. Выучка правительственных агентов не могла не поражать.

— Потому что ты знаешь, каково это… Эти способности. Я читала отчеты с той миссии в Африке, Дейзи. Ты направила свои разрушительные силы внутрь себя… — почти с искренним восхищением сказала Катрина. — Ты же чуть все кости в своем теле не перебила, но ты… Ты просто пыталась спасти людей вокруг, пусть и ценой собственной жизни. Меня это… восхитило, — честно призналась она. — И я знаю, что ты хороший человек.

— Сомневаюсь, что ты можешь представить, что было в Африке… — тихо сказала Джонсон, но на новую знакомую посмотрела с интересом. — И знаешь, это не причина помогать тебе исполнить задуманное. Это больше, чем мои и твои проблемы.

— Вот тебе еще одна причина, — переглянувшись с Сержем, решила выложить все козыри Катрина. — Ты же понятия не имеешь, что произошло в той китайской деревне, где тебя нашли правительственные агенты.

— Откуда тебе это известно? — Дейзи вдруг вздрогнула и уставилась на нее с еще большей настороженностью.

— Я знаю, где прячется один из выживших агентов ЦРУ, который был там. Который может рассказать, что там произошло на самом деле. Может рассказать, кто ты такая.

— Что? — Джонсон снова вздрогнула, подошла ближе в Катрине. — Ты не врешь? У меня был достаточно высокий уровень доступа в ЦРУ, но я ничего не нашла о себе и тех событиях. Как тебе удалось добыть информацию?

— Я умею уговаривать людей, — очаровательно улыбнулась та. — Даже хваленые выдержкой агенты ЦРУ в итоге все мне выбалтывают.

— Они остаются в живых после этого? — выразительно изогнула бровь Дейзи.

— Зависит от обстоятельств, — честно ответила Катрина. — И это еще одна из причин. Это долгая история. Если пойдешь с нами, расскажу, нет — тебе же лучше не знать. И нам надо убираться отсюда как можно скорее. Потому что мы нашли тебя через твоего друга Маккензи. И эту идею нам подал один из твоих бывших коллег. Значит, им это тоже в голову приходило.

— Черт возьми! — Джонсон вдруг присела, приложив руку к полу. — По федеральной трассе едут несколько тяжело груженых бронированных автомобилей. Вот такие вот на вооружении правительства и стоят. Сомневаюсь, что это доставка продовольствия в магазины Вайоминга.

— Ты можешь такое делать? — изумленно спросил до этого молчавший Серж.

— Не на очень больших расстояниях, — качнула головой Джонсон, накидывая куртку и хватая какой-то рюкзак, — значит, они близко. Где ваша машина?

— Я заведу, успею прогреть. Собирайтесь, — быстро сказал Диаз и выбежал на улицу, пока Дейзи вытаскивала из-под прилавка какие-то вещи и кидала их с свой рюкзак.

— Он не уедет без нас? — резко поинтересовалась она у Катрины.

— Ни за что, — уверенно заявила та. — Черт! — выругалась она, услышав рев двигателей грузовиков, а Джонсон накинула рюкзак и кинулась к окну.

— Они здесь.

— За что они вообще тебя пытаются поймать? — ошалело спросила Кэт, пытаясь разглядеть в небольшое окошко, где же там Серж.

— За многое. Выходим, делай, что я говорю, и все будет нормально, — скомандовала Дейзи.

— Знаешь, обычно тут я решаю, что мы делаем, — как бы мимоходом кинула Катрина.

— Придется смириться, если хочешь уйти отсюда живой, — безапелляционно кинула Джонсон, а Катрина вдруг поняла, что вот сейчас не стоит выеживаться и лучше просто послушать. Опыта у бывшего агента ЦРУ явно было побольше ее. — Выходи с поднятыми руками и внимательно меня слушай.

«Хоть высокомерие твое мне не передалось, папочка», — почему-то вдруг едко подумала Кэт, осторожно выходя вслед за Дейзи.

На улице рассредоточилось человек сорок военных, Серж стоял среди нескольких мужчин, направлявших на него автоматы, но Кэт некогда было думать о том, поняли ли те, что он мутант, или нет. Они ведь вполне могли где-то проколоться и засветиться, разыскивая Джонсон.

— Эй, — крикнула Дейзи, — все хорошо, мы выходим, не стреляйте.

— Они и правда так тебя боятся? — ошарашенно кинула Катрина.

— О да, — мрачно ответила Джонсон, не отводя взгляда от одного из офицеров. Видимо, он и был здесь главным. — Постарайся никого не убить, хорошо?

— Постараюсь, — мрачно заявила Катрина, сама уже просчитывающая варианты отхода, но кто-то из правительственных агентов дернулся, запаниковал, и она увидела, как Серж вскинул руки, тоже запаниковав и…

Но в эту секунду что-то случилось. Ей вдруг стало невыносимо страшно, весь мир вдруг померк, и дышать стало невыносимо сложно, словно ей кислород перекрыли. Она упала на руки, уткнувшись ладонями в холодный снег, а вокруг что-то задребезжало, а в голове вдруг ясно прозвучал голос Леншерра: «Ванда!».

Что было дальше, она помнила с трудом. Кто-то что-то кричал, вроде как Серж, послышался шум автоматной очереди, а ее кто-то схватил за руку. Она перевела замутненный взгляд на Диаза и вдруг еще с большей паникой в голосе закричала, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип.

— Нет! — крикнула Джонсон, видимо, Диазу, что зачем-то пустил в одного из стреляющих охранников луч света, а потом… Потом вдруг резко что-то щелкнуло, а Дейзи тем временем резко схватила ее за плечи, рывком кидая на землю. Дальше прозвучал оглушительный взрыв — это солнечный свет Сержа, отразившись от одного из зеркал, попал в бензоколонку, около которой стояло несколько машин. Катрина подняла руки в нелепой попытке что-то сделать и лишь чудом — она сама не поняла, что так может — успела смять энергию взрыва около нее и Дейзи. Вокруг гарь, дым, невыносимо жарко и премерзко пахло бензином.

— Уходим! — Джонсон схватила ее за куртку и прокричала, но Кэт ее едва слышала — ее оглушило взрывом.

— Там Серж, — тоже прокричала она.

— Эй, слышишь меня? — еще крепче вцепилась в нее Дейзи, тоже оглушенная. — Посмотри туда, — указала она на горящие машины и пристройки у здания магазина, — там никого в живых не осталось. Мы чудом живы!

— Нет, нет, — с ужасом осознала Кэт, пытаясь выискать в этом аду силуэт друга. — Нет, не может быть! — она зашлась в истеричном приступе рыдания, вдруг осознав, что Диаза больше нет.

— Где ваша машина? — закричала Джонсон, а Кэт лишь нелепо помотала головой, пытаясь осознать происходящее. — Да, черт возьми, — встряхнула ее Дейзи, — где ваша машина? — Кэт вдруг резко успокоилась, поймав взгляд сосредоточенных глаз Джонсон, сконцентрировалась на ней и молча указала на фордик, стоящий за углом, а бывший агент ЦРУ почти утащила ее в авто.

— Нужно выбираться, — повторила она, копаясь где-то под приборной панелью, но Катрина ее почти не слушала, — пока метели нет, они смогут прислать «вертушку» и быстро нас найдут.

— Это моя вина, он погиб из-за того, что я не просчитала… Не смогла, — лепетала Катрина и зашлась в истеричном приступе рыдания.

— Эй, — сказала Джонсон, не отрываясь от своего занятия, и машина вдруг завелась, — успокойся, нам надо выбираться отсюда, потом будем разбираться.

Дейзи куда-то поехала, а Катрина даже спрашивать ее не стала, куда и зачем, лишь молча уткнулась в стекло автомобиля, продолжая судорожно всхлипывать.

— Доберемся до соседнего городка, бак заправим, и на юг, туда, где тепло. Надоел мне здешний холод до чертиков, — быстро говорила Джонсон, совсем не обращая внимания на ревущую пассажирку. — Эй, слышишь меня?

— Он был моим другом. Он…

— Послушай, я многих друзей потеряла, не исключено, что там были те, кого я когда-то знала, с кем сражалась вместе. Ты уже никого не вернешь, а распустив сопли, лишь сама погибнешь. Что с тобой вообще там произошло?

— Леншерр, — вдруг прошипела Катрина.

— Не тот ли, который Магнето? — усмехнулась Дейзи, явно вообще предположив наугад.

— Он самый, — едко ответила Катрина, а Джонсон, бросив на нее изумленный взгляд, расспрашивать больше не стала. Видела, что не до того.

А Катрина, закрыв глаза, вдруг поняла, что она отключается — видимо, взрывной волной их все же задело.

Ей что-то виделось в этом полузабытье, какой-то сон. Почему-то там были Шоу и Эрик. Леншерр тянул к ней руки и звал ее: «Ванда». Она и сама тянулась к Магнето и почему-то смотрела на отца снизу вверх, словно она была совсем маленьким ребенком. Она вложила свою маленькую ручку в его большую шершавую ладонь, и отец вдруг сказал: «Все хорошо, я с тобой».

Очнулась она почти что с криком, обнаружив, что на улице давно уже совсем темно.

— Сколько времени? — поинтересовалась она у сидящей за рулем Джонсон.

— Час ночи, ты больше шести часов в отключке была. Я заправила машину, но ближе к утру все равно придется где-то остановиться. Я не железная, а тебя я за руль не пущу — мне жизнь моя дорога. Куда мы едем? Где тот агент?

— В небольшом городишке в Агайо, — тихо ответила пересохшими губами Кэт, а Джонсон молча подала ей бутылку. — Спасибо.

Она жадно сделала несколько глотков и снова устало откинулась на спинку сиденья, прикрыв глаза, стараясь не думать о погибшем Серже и… И сама не поняла, как оказалась сознанием в комнате Эрика. Нелепо вздрогнула, поняв, что тот стоит спиной и ее не видит, попыталась вернуться в свое сознание, но сил не хватило, а Леншерр, не оборачиваясь, вдруг сказал:

— Знаешь, есть такая замечательная вещь, как телефон. И машина. Ты могла просто приехать — мы все тебя ждем, — на последних словах он все же обернулся и с интересом на нее уставился, а она вздрогнула. Постаралась взять себя в руки, не выдавая изумления, что сама тут оказаться не желала, но сказать что-то было нужно.

— О, Эрик, в мои планы это не входило, — саркастично выдавила она, пытаясь представить, насколько жалко она сейчас выглядит.

Леншерр глухо усмехнулся, а она вдруг снова вздрогнула, когда тот сделал шаг вперед.

«Ну вот, — почти с грустью подумала Катрина, — теперь-то ты окончательно выяснил, что я тебя боюсь. Надеюсь, ты счастлив». Но Магнето, как и она сама, счастливым явно не выглядел.

* * *

— Ванда, — Эрик сделал шаг вперед к ней, а дочь инстинктивно отшатнулась, хотя смысла в этом не было — настоящий он и шагу не сделал, так и продолжал стоять, тупо глядя в окно, — все происходило лишь в их сознании, это он понял по неестественной картинке своей комнаты, очертания которой были размыты.

Он остановился и понял, что дальше и шагу ступить не смеет. То ли Ванда могла манипулировать в их сознании, то ли сам он не в состоянии был подойти ближе. Но лишь взглянув на вздрогнувшую дочь, во взгляде которой горела какая-то привычная спокойная ненависть, понял, что это он сам — вряд ли она себя-то сейчас контролирует. И боится.

Ванда выглядела испуганной и растерянной, словно понять не могла, что она тут вообще делает. Но зачем-то же она пришла, и эта мысль почему-то в сердце Эрика отдалась какой-то глухой глупой надеждой, что дочь сама захотела его увидеть.

Одета она была для помещения крайне странно: в распахнутой черной куртке, из-под капюшона выбивались длинные пряди темных каштановых волос. На шее все так же висел прежний медальон, но к нему прибавились еще какие-то довольно массивные побрякушки, не скрываемые даже широким шарфом. На ногах явно теплые бурки и штаны от горнолыжного комбинезона. На руках, уж чересчур унизанных перстнями — не решила бы ему от дочерней любви по морде зарядить, по примеру брата, шрамы ее украшения оставят обязательно, хотя как это будет выглядеть, учитывая, что они в каком-то, ей самой созданном измерении, Эрик не знал, — явно не хватало перчаток или варежек. С Северного полюса она, что ли, к нему свалилась? Впрочем, поинтересоваться, где она, Леншерр и так собирался.

— Так меня зовут? — резко спросила Катрина, на этот раз взглянув на Эрика с привычной ненавистью, и упрямо добавила: — Не называй меня так, я не привыкла.

— Но это твое имя, — с не меньшим упрямством заявил Магнето, которому почему-то от ее ненавистного взгляда стало почему-то больно. Если на него так смотрели Лорна или Питер, это почему-то вселяло надежду, что он им, в сущности, не безразличен, впрочем, Эрик не мог сказать, в какой именно момент ему стало не плевать, что там думает Дейн. Но ненависть старшей дочери — холодная решимость, а не сиюминутная обида, как у брата с сестрой. — Ванда Максимофф. Так тебя назвала твоя мать, — она снова вздрогнула при упоминании матери, и он успел это отметить.

— Ладно. Называй как хочешь, — устало согласилась Катрина, а Магнето в очередной раз отметил, что та в явном раздрае, даже спорить не хотела — хоть с этим ему повезло. Впрочем, повезло ему хотя бы с тем, что она пришла. Сама пришла. — Итак, что сегодня произошло?

— У меня случилась паническая атака, — пренебрежительно кинул Эрик. Так вот, значит, зачем она явилась — узнать, что случилось. Что ж, этого следовало ожидать. Не просто так же она поболтать заявилась. Хотя Магнето видел что-то странное во взгляде дочери, словно она временами задумывалась, что тут вообще делала.

— Паническая атака? Вот сейчас ты меня удивил, — усмехнулась она, а потом вдруг серьезно добавила: — Неприятная штука. — И опустила взгляд, словно задумавшись о чем-то своем, а Эрик вдруг понял, что с ней было не так — у нее что-то случилось. Что паническая атака передалось и Лорне, он решил умолчать.

— Ванда, — он все же сделал шаг навстречу, внимательно наблюдая за реакцией дочери, та на этот раз не отшатнулась, но глянула на него с подозрением. — Я догадываюсь, что ты задумала. Зачем? — с искренним непониманием спросил Эрик и вдруг понял, что в этом его вопросе эмоций прозвучало больше, чем за все разговоры за прошедшую неделю-вторую. Он правда пытался понять, но не мог, как возможно желать уничтожить собственные способности, то, что делало их сильными, непобедимыми и ставило на ступень выше других.

— Что, разочарован? — усмехнулась та.

— Нет, я горд, — спокойно заметил Эрик, подходя еще ближе и внимательное ее рассматривая. — Ты поставила себе цель и идешь к ней, невзирая ни на что. Хотя она мне не нравится и я собираюсь тебя остановить, но все же я горд. За тебя.

— Сейчас расплачусь от умиления и брошусь к тебе в объятья, — бесстрастно заявила Ванда. — Хотя, признаюсь, от тебя я ожидала услышать очередной бред про превосходство мутантов.

— Если ты меня так ненавидишь, зачем ты здесь? — почти с горечью поинтересовался Магнето.

— Ты сам… — Ванда вдруг застыла. — Подожди, ты ведь меня не звал, да? Я просто…

— Ты полчаса уже у меня в голове ковыряешься, а знаю эти ощущения, — покачал головой Эрик, вдруг поняв, что дочь, кажется, сама об этом не знает.

— Ну уж нет, полчаса назад я в отключке лежала, это твой дружок Ксавьер.

— Нет, это была ты. И так, видишь, я тебе рассказал. А что произошло у тебя? — с интересом и, как ему, показалось, с сочувствием посмотрел на Ванду Леншерр. Та промолчала, и он продолжил: — О, кажется, я начинаю понимать, как это работает. Как телефонная связь, тебе могут позвонить, ты можешь позвонить, только вот у тебя явные проблемы со сбросом звонков. Да и с набором тоже. Ты ведь не хотела здесь оказаться. И не думай врать, я сейчас твои эмоции ощущаю так же, как и ты мои.

— Просто на сегодня слишком много потрясений. Впрочем, я тебя покидаю. Прощаюсь, надеюсь больше не увидимся, — Ванда картинно помахала ручкой и вдруг почему-то застыла. Нахмурилась, словно о чем-то задумавшись, подняла озлобленный и непонимающий взгляд на Эрика. — Какого черта?

— Я же сказал — связь двусторонняя, — лениво махнул рукой Магнето. — А я на противодействии телепатии собаку съел. Мы в моей голове, ситуацию здесь контролирую я.

— Выпусти меня, чертов ублюдок! — резко вскипела она, вдруг осознав, что застряла здесь.

— Но мы же еще не договорили. К тому же, я упустил двадцать семь лет твоей жизни, — сказал Эрик, теперь уже внаглую встав прямо перед дочерью. Вот просто так, чтобы показать, что она свой-то разум не контролирует, а в чужие лезет.

Судя по тому, как резко взметнулась вверх ее рука, она намек поняла. Эрик перехватил ладонь, занесенную для пощечины, в нескольких сантиметрах от своего лица. Легко так перехватил, даже не сжал почти — у нее силы и скорости брата не было, — но Ванда все равно поморщилась, то ли от боли, то ли от отвращения. Но Эрик руку дочери не отпустил.

— Забавно, Лорна с Питером предпочитают бить с кулака, — усмехнулся Магнето. — Это эффективнее. Итак, Либератио. Что это? Артефакт? Какое-то вещество? Что это, Ванда?

— Пошел к черту! — прошипела она, попытавшись выдернуть руку, но Эрик держал ее запястье крепко, и теперь Ванда, совсем разволновавшаяся, даже не предпринимала попытки покинуть разум отца.

— Ты же знаешь, что я тебя остановлю, да? — поинтересовался Леншерр, взглянув прямо в глаза дочери — там теперь плескалась нешуточная злоба.

— Попытайся, — мрачно выдавила та.

— Бить больше не будешь? — почти с ехидством поинтересовался Магнето. Ванда не ответила, но вырывать руку перестала, и Эрик ее отпустил, а сам, почти с опаской, повернулся к ней спиной, прошелся до кресла и вальяжно там развалился, как у себя дома. Впрочем, голова была действительно его, это она тут в гостях.

— Лорне, которую ты так удачно сбагрила, твои действия не понравятся. Да и Питеру тоже.

— Не удачно, а продуманно, — почти обиженно отмахнулась Ванда, потирая руку. Эрик на секунду испытал то же чувство, что при разговоре с Питером, когда он «схватил» его за магнитное поле. Неприятное такое, гадкое — он не хотел тогда пугать ни его, ни сейчас ее. — Я знала, что с большой вероятностью так случится. И мне действительно нужно было ее куда-то деть.

— Ты умеешь просчитывать вероятности? — почти с восхищением переспросил Эрик, но она промолчала. — Зачем же ты ее тогда забирала?

— Ей было плохо там, в психушке. И ей грозила опасность.

— Долго же ты ее искала, сколько она там была? Полгода?

— Проблемы создавало то, что настоящая Лорна Дейн там никогда не лежала. Это усложняло поиск. Она была там под вымышленным именем. По сути, Лорне Дейн даже диагноз не ставили. — Ванда уже, кажется, поняла, что Эрику нужно заговаривать зубы, и без сомнения, искала способ вырваться из ловушки, в которую сама же и пришла.

— Какой в этом смысл? Ты сказала, что ей грозила опасность? От кого? — нахмурился Эрик.

— Не знаю, — покачала головой Ванда, а Магнето начал чувствовать, как медленно ее ощущения ускользают из его головы. — Беспокоишься за нее?

— Я работаю над налаживанием отношений, — абсолютно честно, по его мнению, ответил Магнето.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась Ванда.

— Тебя это беспокоит? — усмехнулся Эрик. — Не нравится, что я с ней общаюсь?

— О, что ты? — картинно всплеснула руками Ванда. — Я просто счастлива.

— Так приходи, останови меня, — подначил Магнето.

— Нет-нет, отец, ты же понимаешь, что это не сработает?

— Попытаться стоило, — развел руками Леншерр. — Ты знаешь, что Питер сейчас фактически в трех метрах от меня. Сидит за стенкой, я даже слышал, как он ходил по комнате. Почему ты пришла ко мне, а не к нему?

— Из-за его скорости я не могу общаться с ним.

— Чушь, — отмахнулся металлокинетик. — Лорна сказала, что произошло на складе. Думаю, тогда твой разум смог адаптироваться под него.

— Я не хочу говорить о Питере, — вдруг резко сказала Ванда, и Эрику этот тон уж совсем знакомым показался, слишком часто сам у себя слышал.

— Ты от него не убежишь, — усмехнулся Магнето, — поверь, я пытался.

— Я все же постараюсь, — резко ответила Ванда.

— Ты говорила со всеми вокруг, кроме как с братом-близнецом, с коим у тебя связь настолько сильная, что ты можешь подстраиваться под его времяощущение. Не могу не задаваться вопросом, почему?

— Я же сказала, что не хочу об этом говорить! — на этот раз уже сильнее вскипела Ванда, и Эрик вдруг почувствовал, что его контроль совсем ослабевает. Что ж, значит, гнев на ее силу действовал так же, как и на его. Еще чуть-чуть, и она действительно сможет уйти, и он ей не сумеет помешать.

— Ты забываешь о том, что я был там, на заводе, — посмотрел прямо в глаза Ванде Леншерр, — и все видел.

Она взгляда не оторвала, чуть ли не прищурилась, словно прикидывая, что там имел в виду Магнето, явно покопавшись в его ощущениях, а Эрик в этот момент вдруг понял, что сознание ее почти не держит, что ее эмоций он не чувствует.

— Ну да, мы ведь высшая раса, отец. Кто бы сомневался, что ты так считаешь, — и она вдруг исчезла, а Леншерр открыл глаза, словно очнувшись ото сна. Он по-прежнему стоял, глядя в окно.

* * *

Утро у Чарльза как-то не задалось. Разговор с Эриком произошел в три часа ночи, и после него он долго не мог заснуть, прокручивая в голове события. Больше всего его беспокоило то, что мысли друга укрыты от телепатического вмешательства. Шлема на нем не было, и если Леншерр не изобрел другого способа, то оставалось лишь одно — металлокинетика укрывала Ванда, как она раньше проделывала с Лорной.

Эрику он об этом говорить не стал, пришлось бы признаться, что пытался залезть ему в голову, а учитывая взвинченное состояние друга, его реакцию было предугадать трудно. Но еще сложнее было понять, зачем Ванда это делала.

Проснулся Чарльз рано, от телефонного звонка на проведенный в его комнату аппарат. Это был его личный номер — остальные телефоны, что стояли в особняке, числились за школой и, в основном, туда и звонили.

— Чарльз Ксавьер, — сонно пробормотал он, попытавшись удобнее устроиться в кровати, мысленно поблагодарив Хэнка за то, что провод телефона был длинный и ему не нужна была посторонняя помощь, чтобы ответить на звонок.

— Чарльз, — услышал он быстрый и взволнованный голос Мойры Мактагерт и проснулся почти мгновенно. — Есть новости по тому делу, о котором мы говорили.

— Рассказывай, этот телефон надежен, — быстро ответил он.

Мойра вкратце поведала о том, что вчера вечером во время одной из негласных операций ЦРУ произошел взрыв, в ходе которого погибли почти все отправленные на место агенты. Нескольким удалось выжить, и они дали отчет о произошедшем. Во время задержания мутант с какими-то желтыми лучами — солнечными, отметил про себя Чарльз, вспомнив Диаза — попал в бензоколонку, и произошел взрыв. Один из солдат успел узнать в девушке, что была с их целью вместе, Катрину.

— Целью? — переспросил профессор.

— Ее зовут Дейзи Джонсон. Вот тут мой уровень доступа заканчивается. Она наш бывший агент, я работала с ней как-то. Три года назад в Африке произошел инцидент, в ходе которого оказалось, что она мутант с сейсмическими способностями. С тех пор агент Джонсон в бегах.

— Что она натворила? — поинтересовался Ксавьер.

— Не знаю, говорю же, не мой уровень доступа. Знаю только, что официально Дейзи Джонсон не в розыске. Возможно, дело в том, что произошел прецедент: в ЦРУ много лет работал мутант и никто это не выяснил, и они пытаются разобраться, как ей это удалось. И дело еще вот в чем: досье на Дейзи Джонсон было заведено задолго до ее поступления на службу, в сорок восьмом, через год после создания Управления. Но у меня нет доступа к личным делам сотрудников, это как раз вне моей компетенции. Знаю об этом деле потому, что какое-то время работала в архивах. Ну, когда после Кубы понизили.

— То есть Ванда была с ней? Ну, та девушка.

— Ванда? — переспросила Мойра, но ответа дожидаться не стала. — Да, они уехали. Оперативную группу на автомобилях прислать в Вайоминг не успели, а для «вертушки» или самолета погодные условия вчера были ужасные. Девушки от наших улизнули, что неудивительно, учитывая, что Джонсон — опытный разведчик и полевой агент.

Больше Мойра ничего не сказала, а Чарльз, уже пьющий в своем кабинете утренний кофе, размышлял, стоит ли об этом инциденте сообщать Питеру. Решив все же оставить сие решение за Эриком, почти не удивился, когда Леншерр зашел к нему в такую рань. На Магнето, кажется, ночные бдения не отразились совсем. Он вообще был сегодня как-то спокоен и почти доволен, и это заставило профессора с неприкрытым интересом посмотреть на него.

— Доброе утро, — сухо кинул Чарльз, раздумывая, выслушать ли Эрика, явно собравшегося ему что-то рассказать, или самому сначала поведать историю Мойры.

— Я сегодня с дочерью разговаривал, — как само собой разумеющееся сказал Магнето, усаживаясь на стул. — С Вандой, — уточнил Леншерр, и Чарльз чуть не подавился кофе, глоток которого он в данный момент делал.

— Я так понимаю, советы Лорны даром не прошли, — хаотично соображая, что бы это все могло значить, усмехнулся Ксавьер. — Налаживаешь отношения со старшей?

— О, она меня абсолютно точно терпеть не может от слова «совсем», — почти со счастливой улыбкой заявил Эрик. — Знаешь, что-то среднее между ненавистью и презрением.

— Чего ты тогда так радуешься? — еще раз подозрительно покосился на друга Ксавьер. Он таким умиротворенно-спокойным и почти довольным Эрика не видел уже… Да никогда не видел.

— Ну, — тихо сказал Леншерр, — в глубине души она хотела меня увидеть, раз явилась.

— Напомнить, что по моей школе тут еще двое твоих отпрысков гуляют. Что-то после общения с ними я на тебе довольной физиономии не видел. А ведь они даже убить тебя не пытаются.

— Пусть гуляют в поле зрения, — отмахнулся Эрик.

— Никак не могу взять в толк, мы о твоих детях говорим или о цыплятах, бегающих по двору? — удивленно приподнял брови профессор. — Наверное, к домашней скотине ты проявишь больший интерес.

— Не преувеличивай, — покачал головой Леншерр, вдруг растеряв все свое утреннее благодушие, а Чарльз подавил желание спросить, почему это Эрик держит их на расстоянии, хотя даже Лорна при редких встречах стала бросать на него заинтересованные взгляды, а вчера так вообще в испуге к нему бросилась, чуть не опередив Питера. Мог бы хоть поблагодарить их за проявленное к своей персоне внимание, а то они последнее время оба Леншерра избегали, впрочем, как и он их.

Эрик вкратце поведал о разговоре с Вандой, о своих догадках на счет ее ментальной связи, о Либератио, о том, что одета была в довольно теплую одежду и, видимо, находилась где-то на севере. Описал ее до мельчайших деталей, ее состояние, слова, даже жесты, и где-то тут Чарльза уже щелкнуло, что тут что-то не то.

— С чего такая жажда деятельности, дружище? — поинтересовался Ксавьер.

Леншерр вдруг вздрогнул, глазами поискал в кабинете что-то, расслабленно сел на стуле, словно о чем-то раздумывая, а Чарльзу почему-то эти несколько секунд промедления показались вечностью. Наконец, подняв на друга глаза, Магнето неожиданно тихо и медленно сказал:

— Я, кажется, уже привязался к ней, Чарльз. Просто так, — добавил Эрик. — Знаешь… — он замялся, и Ксавьер вдруг безошибочно определил, о ком сейчас друг заговорит. Не телепатией определил — в голову Эрика он сейчас не забирался. — Любить Нину было так просто, глядя на то, как она росла, взрослела, как использовала способности, — Леншерр сдавленно улыбнулся. — Я смотрю на Лорну с Питером и понять не могу, почему по отношению к ним это так медленно приходит, словно… Словно и не придет никогда совсем, словно я разучился любить, но сегодня смотрел на нее и… — Магнето усмехнулся. — Неа, это не уйдет, и я… Я пойду за ней хоть в ад. Кажется, я начинаю понимать Питера и его отношение ко мне. Это странно: любить кого-то просто так. За сам факт существования.

— Уверен, что дело не в ее ментальной связи? Или не в том, что ты видишь в ней себя? — сухо поинтересовался Чарльз и подумал невольно: «Или потому, что она явно один из самых сильных мутантов».

— Нет, точно нет, — усмехнулся Эрик. — Ванда меня ненавидит, и именно из-за этой связи я чувствую это. Долго не мог понять, почему я еще тогда это осознал, в нашу первую, то есть, получается, во вторую встречу. Она разбита, — вдруг тихо добавил Магнето. — Вся поломана.

— Ты был таким же, когда я нашел тебя, — на секунду застыв, обдумывая слова друга, сказал Ксавье.

— Нет, я был сломлен, — жестко ответил Магнето, а Чарльз уже сам в этом начал сомневаться, — и потому мстил, злился. Она же разбита и думает, что соберет себя вновь, избавившись от силы. Я вижу, когда человек пережил много страданий, так вот, где бы не была она столько лет, с ней происходили ужасные вещи, и винит она в них не тех, кто с ней это сотворил, а себя. Вот в чем наше с ней отличие, и несмотря на всю похожесть, это различает нас намного сильнее, чем с Лорной или Питером! Другое дело в том, что привил ей эту ненависть к самой себе дорогой ей человек.

— Магда, — тихо сказал Чарльз, поняв вдруг, откуда этот стальной тон. Эрик бывшую явно недолюбливал после всего, а Чарльзу вдруг стало почему-то обидно за миссис Максимофф.

— Ванда, как ты и сказал, сильный эмпат, и практически с молоком матери впитала ненависть к мутантам и… Себе. Она, наверное, самая сильная из всех моих детей, возможно, одна из самых сильных мутантов, которых я знал, а Магда умудрилась привить к ней ненависть к этой силе. Это было бы иронично, не будь такой трагедией.

— Ты думаешь, что ее возможно переубедить? — поинтересовался Ксавьер.

— Да, но не мне, а тому, кто это сделал, — Леншерр вздохнул. — Ее матери. Она же девочка.

— Для начала надо найти саму Ванду. К тому же, есть зацепки. Кое-что произошло в Вайоминге, и один из выживших правительственных агентов узнал девушку из новостей. — И Чарльз быстро поведал Эрику о разговоре с Мойрой.

— Так вот откуда теплая куртка — Войоминг, — задумчиво протянул Магнето. — Там сейчас холодно. Ее там уже нет, скорее всего. Определители гена-икс появились еще десятилетие назад, как ЦРУ позволило столько лет работать мутанту среди них?

— Мне тоже это показалось странным. В ее ДНК нет привычной мутации, судя по тому, что сказала Мойра. А способности открылись три года назад в Африке. Ей было тридцать три. Не похоже на ген-икс, не правда ли?

— В ЦРУ нет образцов ее крови? — поинтересовался Эрик.

— Были, но в них нет ничего особенного. Это странно, ведь даже неактивный ген-икс про анализе крови можно обнаружить, если его искать, — покачал головой Чарльз. — Что ты улыбаешься?

— Искать Ванду тяжело из-за того, что у нее нет системы. Никакой, — усмехнулся Эрик. — Упустив шутку про женскую логику, просто скажу, что Ванда действует хаотично.

— Вдруг эта такая система, — предположил профессор.

— Я тебя умоляю, я следил за ней неделю, — почти что фыркнул Леншерр. — Навыков заметания следов у нее никаких.

— Почему тебя это смешит? — поморщился Чарльз.

— Потому что это забавно, — хмыкнул Эрик. — Знаешь, я мог бы ее многому научить.

— Даже интересоваться не буду, чему, — мрачно усмехнулся Ксавье. — Не думаю, что мне это понравится. Ты какой-то воодушевленный после разговора с дочерью.

— На самом деле после упоминания, что с ней агент ЦРУ, на которого есть досье. Я знаю, как думают эти люди, как заметают следы, и Дейзи Джонсон — шанс найти мою дочь, как бы это парадоксально не звучало.

— То есть найти девчонку без шпионских навыков ты не можешь, а подготовленную разведчицу — запросто, — удивленно приподнял брови профессор.

— Именно так, — подтвердил Магнето. — Выучка верных солдат Вермахта мало отличается от ЦРУ. Мне просто нужно немного информации об этой Дейзи Джонсон. Каждый правительственный агент США верит в систему, но не до конца доверяет ей. У нее в каждом штате должны быть места, знакомства, где она может пересидеть, отдохнуть, взять деньги и документы. Рано или поздно, где-то она объявится.

— Логика в твоих словах есть, — немного подумав, заявил Ксавьер.

— Свяжись с Мойрой снова, может, она сможет что добыть, и сам ищи. Мне нужно все на Дейзи Джонсон с момента ее рождения. Начиная от отдела, где она работала, навыков и друзей, заканчивая кулинарными предпочтениями и оценками в школе. Я должен знать, как думает эта женщина. А я пока займусь еще раз книгами, которые искала Ванда. Не нравится мне связь археологических книг и потребность Ванды в мутанте с сейсмическими способностями.

— Она что-то хочет достать из-под земли, — задумчиво протянул Чарльз.

— Учитывая, что с упоминаний у Либератио прошло несколько тысяч лет, а земная кора на месте не стоит, ей будет трудновато достать то, что она ищет, полагаю, затем и нужна эта Дейзи Джонсон, — покачал головой Леншерр. — Ладно, вернемся к нашим цыплятам. Точнее, к моим цыплятам.

— А у тебя действительно хорошее настроение, — хмыкнул профессор. — Надолго ли? — спросил он, но, не дождавшись ответа, поинтересовался: — К кому именно?

— Лорна, — кратко ответил Эрик, сцепив руки в замок. — Расскажи-ка мне, как ты уладил дела со сбежавшей из психиатрической лечебницы несовершеннолетней, стоящей на учете, без полиции и медицинского освидетельствования?

— Я, думал, ты никогда не спросишь, — снова усмехнулся Ксавье.

— Как-то поводов не было. После разговора с Вандой возникли некоторые вопросы.

— Официально Лорна Дейн совершенно здорова и ни в какой психиатрической лечебнице не была. Ее знакомые не то чтобы особо интересовались, куда ее отправил отец, а если кто спрашивал, Арнольд Дейн говорил, что отправил ее учиться в частную школу. Теперь это даже правда.

— Ванда сказала, что чувствовала опасность для Лорны. Но речь ведь не о психушке или ее… приемном отце. Со стороны виделось так, будто муж Сюзанны ее от кого-то прятал. Ты ведь с ним говорил.

— Говорил, — подтвердил Чарльз. — Но ничего особенного он мне не сказал. И, как и сказала Лорна, он действительно обрадовался, что она здесь, в школе.

— Но дело не в том, что он ее ненавидит. В чем же? — с интересом посмотрел на друга Магнето, который, казалось, после сегодняшней ночи стал даже соображать быстрее Чарльза.

— Твоя дочь — сам разбирайся, — почти мстительно заявил Ксавьер.

— Ладно, — как-то легко согласился Эрик. — Завтра выходной, ты мог бы отпустить Лорну съездить со мной до… к ней домой. Хочу поговорить с Дейном.

— До Арлингтона? — ехидно поинтересовался профессор. — Не думал, что ты захочешь туда вернуться.

— Ладно — на секунду задумавшись, сказал металлокинетик. — Я ожидал, что ее дом в непосредственной близости от Пентагона.

— Лорна не поедет, Питер не разрешит, — быстро отмахнулся от этой идеи Ксавьер.

— Предоставь Лорну мне. А Питер… могут возникнуть проблемы, — поморщился Магнето.

— Ты же понимаешь, если он не согласится, ни она сама никуда не поедет, ни я не отпущу, — покачал головой Чарльз.

— И когда это у отца стало прав меньше, чем у брата? — недовольно покосился на друга Леншерр.

— С тех пор, как отец сломал сыну ногу, а дочь кинул об бетонное покрытие? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Чарльз.

— Я же говорил, я понял, кто такая Лорна, с самого начала, поэтому просто убрал ее с поля боя, — терпеливо пояснил Эрик, начинавший раздражаться — ему упоминание о сломанной ноге Питера и выкинутой из здания Дейн, видимо, не пришлось по вкусу.

— Отец года, — покачав головой, хмыкнул Чарльз.

— Хватит, — жестко отрезал Магнето. — Я знаю, что я сделал. Не надо мне об этом напоминать.

— Я просто объяснил ситуацию, — развел руками Ксавьер.

— Ладно, — чуть спокойнее сказал Эрик. — Я поговорю с ним, надавлю на жалость. С ним это работает.

— И этот человек утверждает, что пудрить мозги — это по моей части, — недовольно кинул Чарльз. — Ты манипулятор.

— Кто бы говорил — это ты поселил нас в соседних комнатах. И как еще мне контролировать двух взрослых и ни во что особо меня не ставящих детей? — с искренним непониманием развел руками Леншерр, а телепата это даже позабавило.

— Попытаться заслужить их доверие? — с наигранным сомнением заявил Ксавьер.

— Этим я и занимаюсь, если ты не заметил, — снова развел руками Эрик. — Их трое, а я один, вообще-то.

— Бедный и несчастный. Тебя пожалеть? — усмехнулся профессор.

— Обойдусь. Итак, постараться остаться целым после разговора с Питером, убедить его, что идея провести с Лорной десять часов в машине, когда можно воспользоваться услугами Курта, гораздо лучше. Остаться в живых после поездки в Арлингтон, где я десять лет просидел в тюрьме…

— По пути заехать в Лэнгли, забрать у Мойры все, что она достанет на Дейзи Джонсон, — вставил свою лепту Чарльз.

— То есть, держаться подальше от правительственных учреждений у меня не получается? — Магнето, видимо, идея приблизиться к штаб-квартире ЦРУ даже на пару километром не прельщала. — И если ты помнишь, у меня с Мойрой не то чтобы недопонимание…

— Я понял, — прервал друга Ксавьер, не особо желавший вспоминать историю потери возможности передвигаться. — Но ты сам хотел узнать про Дейзи Джонсон, она может при личном разговоре объяснить гораздо больше.

— Ладно, — немного подумав, согласился Магнето. — Дейзи Джонсон мне нужна сильнее, чем мое нежелание видеть Мойру Мактагерт. Питер, Пентагон, ЦРУ, десять часов в металлической консервной банке с Лорной. Я без труда справлюсь.

— О, я в тебя верю, — криво усмехнулся Чарльз, уже начинающий жалеть о своем решении.

Эрик решил, что по поводу поездки в Арлингтон лучше сначала поговорить с Питером. Он уже собирался выйти из комнаты, как предмет его несостоявшихся поисков сам почти что залетел в его комнату, даже не удосужившись постучаться. В охапке сын держал несколько плееров.

— Нет, я многое тебе могу простить, — вместо приветствия заявил Максимофф, смотря на Эрика таким злобным взглядом, что Леншерр уже начал подумывать, какими вещами ему в случае чего защищаться. — Но это уже слишком! Вали-ка ты в другое крыло!

— Что я сделал на этот раз? — спокойно поинтересовался Магнето, начинающий размышлять, что, собственно, из того, что он успел натворить, умудрился узнать Питер.

— Плееры, — с невообразимой обидой в голосе заявил Питер, вывалив Эрику в руки кассетные проигрыватели, а Леншерр начал чувствовать себя невообразимым идиотом, ибо его мозг вообще уже перестал искать какую-то логическую связь, и поэтому он так и остался тупо стоять, удерживая технику в руках. — Они все за эту неделю сломались. Сначала один, я решил, что пришло его время, — затараторил Питер, так активно жестикулируя, что чуть Эрику в глаз не зарядил, — достал другой, он тоже сломался, я подумал, что бракованный, на счет третьего у меня еще в магазине были сомненья, но четвертый тоже сломался, а сейчас я проходил с Лорной параграф по физике, и до меня дошло. Все из-за тебя!

— Всего-то лишь, — выдохнул Эрик, решив, что с секретами от сына пора бы заканчивать, а то он действительно так нарвется.

— Всего-то лишь?! — Питер уставился на него ошарашенным взглядом. — Музыка — моя жизнь, она отвлекает от грустных мыслей, заставляет прочувствовать эмоции, почувствовать себя кем-то другим и… — начал втолковывать ему сын, потом застыл, обвиняющее уставившись на отца: — Ты ведь не понимаешь, да?

— Нет, — абсолютно честно признался Эрик. — Попробуй их хранить в ящике, обклеенном толстым слоем фольги, и с противоположной от меня стены, — посоветовал он. Интересоваться, откуда у Питера столько плееров, он не стал. Ему, в принципе, плевать было, что он их украл — главное, что не попался, но Чарльзу это не понравилось бы. — Хорошо, что ты зашел. Я тебя искать собирался, есть новости про Ванду. Заходи, что на пороге-то стоишь? — попытался сделать приглашающий жест Леншерр, но из-за плееров сделать этого не смог, поэтому он свалил их на тумбочку.

— Про Ванду? — мигом всполошился Питер и уже через секунду переместился в кресло и без зазрения совести разложил ноги на столике. — Почему же ты молчал?

— Ты мне особо и не давал говорить, — пожал плечами Эрик, почти с яростью посмотрев на кроссовки сына на его журнальном столике. На грязные кроссовки Питера на своем чистом журнальном столике. Выдохнул. Промолчал. Сел в кресло напротив, не обращая внимания на выжидательный взгляд внимательных карих глаз, неотрывно следящих за ним, и неторопливо рассказал поведанную Чарльзом историю. Рассказал и о своих догадках про планы Ванды, умолчал лишь о том, что сам с ней беседовал.

— Она что, с ума сошла? — вскинулся Питер. — Ты же найдешь ее? Ты же придумаешь, как? Я уговорю ее передумать, я умею убалтывать, — протараторил Максимофф, а Магнето ему решил поверить на слово — проверять что-то на себе не хотелось. — Боже, Диаз погиб, я же обещал ему, что если что, позабочусь, чтобы Маркос попал в школу… Надо сходить к Чарли, чтобы он нашел его, — снова завелся он, на секунду переместившись к двери, а потом резко вернулся обратно — это Эрик понял по дважды обдавшему его ветерку. Видимо, хотел сбегать до Чарльза, но рассудил, что у того урок. По крайней мере, открывания двери он не заметил.

— Подожди, — остановил его Леншерр, раздумывая, не стоит ли рассказать о визите Ванды. Решив, что Питер обидится еще и за то, что к нему-то она не приходила, все же предпочел умолчать. — Я насчет Лорны хотел спросить.

— А что с ней? — забеспокоился Питер, и Эрику вдруг показалось, что взбалмошный парнишка куда-то уходил. Впрочем, ему могло и показаться — двадцать пятый кадр и то, наверное, легче уловить, чем перемещения Ртути. — Все в порядке, она вместе с какой-то девчонкой тырит у математика ответы, пока какой-то парень на стреме стоит.

— Что она делает? — с нелепой растерянностью переспросил металлокинетик, решив, что это шутка — Ртуть и секунду-то едва отсутствовал, он даже заметить его исчезновения не успел, не мог же он успеть найти за это время Лорну. Лицо Питера, впрочем, тоже вытянулось, хотя по причинам каким-то другим, и он через секунду исчез — на этот раз Магнето успел заметить пустующее кресло, и начал ломать голову, как это он не слышит открывания двери, — и снова оказался перед Эриком, держа в руках какие-то листки бумаги.

— Теперь тырить нечего, — гордо заявил он. — Я отдам математику, позже.

— Да делай ты с ними, что хочешь, — пожал плечами Эрик, поняв, что Питер его растерянность воспринял как удивление от поступка Лорны, — воспитывать ее поздновато, а если они не попадутся, так молодцы. — А от тебя наставления по заповеди «Не укради» в лучшем случае будут выглядеть нелепо.

— Как от тебя «не убий»? — вдруг необычайно серьезно поинтересовался Питер, а Леншерр понял, что кто-кто, а сын никогда не забывал, кем был Магнето, несмотря на все демонстрируемое равнодушие.

— Есть там еще что-то про «почитай отца и мать», — протянул Эрик. — Ладно, выяснили уже, что мы с тобой по заповедям не живем. Мы говорили про Лорну. Чарльз тебе не говорил, что она находилась в клинике под фальшивыми документами?

— Нет, как-то не заходило такой темы, — пожал плечами Питер. — И что?

— Тебе это совсем не кажется странным? — Такое пофигистическое отношение к странным и серьезным, в общем-то, вещам, Эрика удивлять перестало. Даже умиляло почти.

— Дейн, судя по всему, мужик с теми еще закидонами, — пожал плечами Максимофф. — Хотел бы ему по морде врезать, поэтому и как-то особо не ищу с ним встречи.

—  Ладно, а что насчет того, что отправил он ее в Атланту, а ведь в округе Арлингтон найдутся свои больницы с детскими отделениями.

— Ну да, выглядит странновато, — согласился Питер. — Ну, может, не хотел, чтобы знакомые знали.

— Ну, это я и собирался у него спросить. Собираюсь завтра в Арлингтон.

— По Пентагону соскучился? — расплылся в улыбке Питер. — И что ты ему вообще скажешь: «Привет, я папа твоей дочери. Поболтаем?»

— В общем-то, я собирался взять с собой Лорну, — как бы мимоходом сообщил Эрик.

— Щас, — фыркнул Питер, — так она с тобой и поехала.

— Я уговорю. Главное, ты отпусти, а то Чарльз без твоей визы не разрешит.

— Никуда вы не поедете, — покачал головой Питер. — В лучшем случае, кто-нибудь из вас словит паническую атаку или психоз. В худшем, на хрен друг друга поубиваете.

— Не драматизируй, — поморщился Магнето.

— Если ты не заметил, то я тут как бы немножко за нее в ответе. А что-то от тебя желания общаться с ней я не замечал. И вообще, откуда такое стремление докопаться до правды? Ты вроде Лорну и знать не желал.

— Мне интересно, — скупо ответил Леншерр, впрочем, даже не соврал. — Мне кажется, что он ее от кого-то прятал. Если мутанту угрожает опасность, нужно знать, откуда. Это вопрос безопасности всех находящихся в школе. Если ты не заметил, будущее нашей расы меня все же заботит.

— Нашей расы, — высокопарно передразнил его Питер. — Другого ответа я от тебя и не ожидал. Ладно, посмотрим, что скажет она, потом и поговорим, — он прислушался к звонку, трезвонившему в коридоре. — Мне надо поговорить с Чарльзом, — и тут же исчез, а Эрику вдруг в голову пришло, что делал он так постоянно именно из-за того, что окружающих это раздражало.

* * *

— Маркос Диаз, — протянул Чарльз, глянув на часы: до урока оставалось девять минут, и вряд ли Питер собирался его отпускать, пока не поговорит. — С теткой, говоришь живет. Его отец не назвал тебе ее адрес?

— Не успел, Ванда пришла, а он что-то не горел желанием ей сообщать об этом, учитывая, чем они занимались. — Максимофф поймал удивленный взгляд Ксавьера и пояснил: — Эрик рассказал, только я не понял, почему он так уверен.

— Нравятся мне твои чередования «отец» и «Эрик», вперемежку с «Магнето», — хмыкнул Чарльз, но на последний вопрос не ответил, решив, что другу все равно позже придется рассказать о визите Ванды, потому что Питер уже начинал задавать вопросы — секреты этой семейки его начинали не на шутку тревожить. — Я знаю, как найти мальчика, точнее, видел в обрывках воспоминаний Лорны, когда они с Вандой за ним приходили, — заверил его Ксавьер. — Просто не хотелось быть тем, кто сообщит ему о смерти отца. Сомневаюсь, что там опознали его тело и оповестили семью, — вздохнул профессор.

— Так ты съездишь к нему? Предложишь место в школе? — с надеждой посмотрел на телепата Питер.

— Вообще-то, это ты обещал позаботиться о мальчике, — как бы невзначай кинул Чарльз. Сам пообещал, сам пускай и выкручивается. Отец его, по крайней мере, слово всегда свое держал, что в общем-то, доставляло проблем больше, чем безалаберность Питера.

— Я? — нелепо посмотрел на директора школы Питер. — А как я…

— Ты вроде согласился стать тут преподавателем. Считай, что это первое задание, — сказал Ксавьер, замечая, как поник тот.

— Можно хоть Хэнка с Рейвен с собой взять? Я не произвожу впечатление солидного учителя. Или Эрика, он мастер по агитации мутантов.

— Представь лицо тети мальчика, заявись на ее порог Магнето, — хмыкнул Чарльз. — Хэнк не особо разговорчив, а про убеждение кого-либо вообще молчу, а Рейвен… Вот представь, приди к тебе домой Рейвен, говоря, что она преподаватель в школе для мутантов. Твои мысли?

— Что в этой школе у всех училок охренительные… — начал спидстер.

— Достаточно, — остановил его Чарльз, решив, что продолжение фразы о своей названой сестре он все же слушать не хочет. — Вот поэтому к родителям я Рейвен и не отправлю, скорее всего. Не то впечатление.

— Она может принять облик почтенной дамы в очках, — схватился за последнюю соломинку Питер. — Вообще, что за сложности? Это всегда так?

— Учитывая, что родители отдают нам на воспитание самое дорогое, что у них есть, это всегда сложно. Нужно произвести хорошее впечатление, заверить, что ребенку тут самое место, что он будет среди таких же, как и он, что его не втянут в какую-нибудь… Ну в общем, во что-нибудь, обычно здесь происходящее.

— Костюм надевать не буду, — буркнул Питер, выслушав наставительную речь. — Слушай, я не силен в такого рода делах. Еще и рассказать придется, как ты и сказал, им вряд ли ЦРУ сообщило.

— Возьми с собой Лорну. Может, он ее вспомнит, да и Серджио она вроде как знала лучше. Хотя… нет, не надо ее брать, — учитывая, что уехав с ней и ее сестрой, он и погиб, отметил про себя Ксавьер.

— Кстати, что за история с ее документами? — поинтересовался спидстер.

— Позволь разобраться с этим Эрику, — отмахнулся Ксавьер. — Пусть съездят.

— Ты считаешь, что можно? Отец сказал, что ты не отпустишь ее без моего разрешения, — хмыкнул Максимофф.

— Я считаю, что им эта поездка не помешает, а Эрику полезно обрезать крылья вседозволенности. Пусть думает, что он тут ничего не решает. От его чувства вины есть польза.

— Ты в курсе, что ты манипулятор? — усмехнулся Ртуть.

— Вообще-то, телепат, — почти обиженно заявил Ксавьер. — Твой отец мне с утра что-то подобное сказал.

— Ну, а вдруг наш мстительный засранец от внезапного приступа отцовской любви Дейна задумает пришить за сдачу чада в психушку? — картинно округлив глаза, угрожающе заявил Питер.

— Не настолько в Эрике проснулась отцовская любовь, — покачал головой Чарльз.

— Может быть, — вдруг задумчиво протянул Питер, а Чарльз вдруг даже не телепатически почувствовал его сомнение, но так и не понял, к чему оно относится. — Я с Софи говорил сегодня. Ей вчера на тренировке вдруг плохо стало, никто там так ничего и не понял, но по времени… Это было тогда, когда Эрик приступ словил. Но мне не передалось потому, что я был под сывороткой, и у Лорны все так же прекратилось. Я тут подумал… Впрочем, неважно, бред какой-то.

— Не бред, — покачал головой Ксавьер. — Кто отец твой сестры?

— Банковский клерк, придурок знатный, он точно не мутант, — ответил спидстер.

— Мне сейчас думается, что мутация в твоей семье проявилась бы и без помощи Эрика. Ген-икс у Софи есть, это точно, только вопрос в том, что он не проявился. Хотя, — протянул профессор, — посмотри на Скотта, он узнал, что мутант, совсем недавно.

— Значит, она — одна из нас? — с восхищением спросил Питер. — Она тоже вполне может здесь оказаться? Будет круто познакомить их с Лорной! — У него аж глаза загорелись.

— Смотри, что бы они тебя на части не разорвали, — рассмеялся Ксавьер и уже серьезно добавил: — Не говори Софи, но мать придется предупредить о такой возможности, чтоб эксцессов не было. Всякое бывает.

— Я… — вдруг замялся Питер. — Я не говорил с мамой с тех пор.

— Злишься? — заинтересованно спросил профессор.

— Нет, просто не знаю, что сказать. Не то чтобы она мать года, она вообще часто на нас забивала. Но такое… Мне сложно принять. Я просто думаю, вот найдем мы Ванду, вернем ее, и что они друг другу скажут?

— «Прости»? — предположил Ксавье.

— Ты слишком веришь в это слово, дружище, — горько усмехнулся Питер, и Чарльзу почему-то это обращение от сына Эрика резануло по сердце.

— Мы с тобой единственные, кто в него верит, — вздохнул Чарльз. — Питер, не теряй эту веру. Веру в то, что все можно исправить. Я однажды потерял, поверь, невеселое было время.

— И что случилось? Как ты ее вернул? — заинтересованно спросил Питер, о чем-то задумавшись.

— Заглянул в будущее, — развел руками профессор. — В прямом смысле этого слова.

— А как вернуть веру Ванде? — вдруг очень серьезно спросил Питер. Чарльз ответа на его вопрос не знал.

* * *

Пропущенные занятия приходилось наверстывать усиленно. Учителя, конечно, делали ей поблажки, ввиду того, что она не посещала школу с начала семестра и, судя по всему, окончательные оценки за первое полугодие получит уже в начале следующего, но все равно приходилось туго.

Все, чем она, собственно сейчас занималась в свободное ото сна время, была учеба. Дополнительные занятия с учителями, с Питером, самостоятельно — и так с утра до вечера. Не хотелось бы из всех возможных вариантов вылететь из школы Ксавьера — участие в попытке убить Магнето, психическое расстройство, еще одна попытка убить Магнето — вылететь из-за банальной неуспеваемости. Вот и сейчас она переписывала конспект одноклассницы в библиотеке, ругая ту за премерзкий почерк, как в дверном проеме показался Эрик. Он остановился, скрестив руки на груди и облокотившись о дверной косяк, и внимательно на нее посмотрел. Лорна подняла глаза от тетрадки, отложила ручку и выжидательно на него уставилась, мол, ну и чего приперся.

— Как контрольная по математике? — миролюбиво — Дейн поклясться была, что именно это в голосе Леншерра проскользнуло — поинтересовался Эрик, а она начала задумываться, что же ему нужно, не про ее учебу же он пришел осведомиться.

— Понятия не имею, — сказала Лорна, впрочем, откуда у отца такие подробности ее обучения, она тоже не знала. Питер, что ли, похвастался тем, что утащил ответы. В том, что именно брат украл у них из-под носа решения, сомнений у нее не было, обвинений-то особо не предъявишь, придется самой признаваться, а ведь она участвовала в этом не одна, так что Лорна просто сделала вид, что ничего не было.

— Представляешь, — Эрик все же подошел к ней, сел за парту с другой стороны, Питер сегодня предъявил мне за сломанные плееры.

— Плееры? — тупо осведомилась Дейн. Он серьезно пришел рассказать ей про плееры? — А, ну да, — подтвердила она, — техника рядом с тобой долго не живет. Сама с этим мучаюсь, — ну что-то же надо было ей ему ответить. От удивления она даже забыла, что ему съязвить хотела.

— Не хочешь съездить до твоего дома? — как бы невзначай кинул Эрик, резко переведя тему.

— Чего? — ошарашенно уставилась на него Лорна, решив, что ей послышалось.

— До твоего дома, — терпеливо повторил Магнето. — Чарльз не уладил некоторые дела с твоими документами, и возникли вопросы к мистеру Дейну, а я все равно поеду в Лэнгли к одной знакомой Чарльза, это по делу Ванды, по пути заеду, все равно минут двадцать-тридцать езды. Подумал, что ты захочешь съездить.

— И что я там, по-твоему, забыла? — пожала плечами она.

— Ну, это же твой дом. Какой-никакой. В общем, — Эрик встал, — я еду завтра в семь утра. Если хочешь, присоединяйся.

— Эрик, — окликнула его Лорна у входа, собравшись поинтересоваться, а почему вообще нельзя воспользоваться услугами Курта, но Леншерр вдруг обернулся к ней, и она прочитала на его лице такую неприкрытую надежду, словно он ожидал, что она сейчас согласится, и Дейн почему-то замолчала, выдав: — Я просто позаниматься хотела на выходных. Да и Питера надо спросить.

— Хорошо, — кивнул Леншерр и покинул библиотеку.

Конспект она так и не дописала, решив, что лучше попросит тетрадь у кого-нибудь другого, чем в край распсихуется, разбирая непонятные закорючки.

В школе в пятницу вечером было тихо: старшеклассникам с разрешения директора разрешалось ходить в кинотеатр или на городские танцы, некоторых, чьи дома находились близко от школы, на выходные забрали родители. Даже Питер не носился по школе. Впрочем, его она нашла в его комнате, в которой пару дней назад заставила его убраться, даже помогла немного.

— Питер, это я. Можно? — она постучала, услышала щелк задвижки и зашла. Брат лежал на кровати, заложив руки за голову и нелепо уставившись в потолок. Ботинки с курткой его явно снимать никто не научил. — Чего такой не деятельный? — усмехнулась Лорна, но получив в ответ пожатие плечами, плюхнулась поперек широкой кровати брата — неплохо бы в студенческие комнаты такие поставить, положив голову ему на живот, тоже уставилась в потолок, созерцание которого так увлекло его, и заявила: — Ко мне Эрик сегодня приходил. Предлагал до моего дома скататься.

— Я знаю, — безразлично кивнул брат. — Ты поедешь? — повернув к сестре голову, спросил Питер.

— Он же мог попросить Курта и не тратить время, — пожала плечами она.

— Хвостатого и так эксплуатируют все, кому не лень, — вздохнул Максимофф. — Я вот могу обежать все штаты за час-другой, но, естественно, никого с собой брать не буду — не выдержат, а он с телепортацией проще. Да и знаешь… — Питер помялся, — не в этом, наверное, дело. Он просто тебя с собой хочет взять.

— Я знаю, — тихо сказала Лорна. — Просто не знаю, как на это реагировать.

— Он старый, сестренка, — вдруг сказал Питер. — И сам потихоньку начинает это понимать. И у него ничего больше нет после смерти жены и Нины, кроме идей превосходства мутантов. Или это, или сделать шаг навстречу нам. Он пытается.

— А нам это нужно? — приподнявшись, сказала Лорна.

— Да, — кивнул брат, — даже если мы этого не хотим.

— Поражаюсь иногда тому, насколько ты бываешь серьезным, — усмехнулась Лорна. — Дело ведь не в Эрике, дело в моем… В Арнольде.

— Твой приемный отец, — сказал Питер, тоже приподнимаясь на локтях.

— Да, — кивнула Лорна, закусив губу, — я просто хочу спросить почему, зачем он это сделал. С Эриком будет… проще. — А что ей было ему сказать? Что хочется гордо зайти домой в сопровождении Магнето — родного отца. Похвастаться тем, чего, собственно, и не имеет. Похвастаться Питером, мол, смотри, какой у меня брат, взрослый, крутой и сильный, но на Арнольда бы Магнето произвел куда большее впечатление. Она бы с удовольствием увидела на лице приемного отца страх, который лицо международного преступника вызывало у каждого мирного гражданина.

Лорне бы хотелось сказать, что на Арнольда ей плевать, но это было не так. Она помнила, как в детстве ходили в парк аттракционов с ним, как ела мороженое, как каталась у него на шее. Знал ли он все это время, что она ему не дочь? Или все дело оказалось в способностях? А, может, в смерти матери? Почему он избавился от нее, как от назойливой мухи, сплавив в психушку?

— Ну да, — усмехнулся Питер, — Эрик же у нас весь такой простой и ничего не усложняет, — брат помолчал немного, а потом вдруг выдал: — Знаешь, он, несмотря на все его недостатки, крутой.

— Да уж, не поспоришь, — рассмеялась Лорна, а после уже серьезно добавила: — Может, я и поеду. Да, — решила она, — я поеду. Ты с нами? Не хочется мне ехать с ним одной, представь гнетущую тишину в машине. Нам даже радио не включить, при таком таком магнитном поле одни помехи будут.

— Я плохо выношу поездки на дальние расстояния, особенно, если не за рулем. Могу бежать рядом, — предложил Питер.

— Сделаем поездку еще более странной? Мы и так все странные, и все наша семья даже для мутантов — странная. — Дейн вдруг замолчала, осознав, что она каким-то образом умудрилась причислить Эрика к семье, но брат, видимо, ничего такого не заметил.

— Неправильная, — вздохнул Питер. — Даже для мутантов. Может, карты так легли, может, Юпитер в Сатурне так сошелся… Но не Эрик во всем этом виноват, слишком много всего сошлось. Знаешь, один мудрый мужик сказал мне, что все происходит неслучайно. Что все для чего-то нужно… — задумчиво протянул он. — Вдруг, у всего, что происходит, есть какая-то цель, предназначение. Просто мы этого не видим.

— Эк на какие мысли тебя потянуло… — усмехнулась Лорна. — С чего это?

— Да так, размышляю о бренности бытия. — Питер сел, скинул кроссовки, сложил под себя ноги: — Серджио Диаз погиб.

— Что? — ошарашенно переспросила Лорна, а Максимофф поведал ей про Вайоминг. Рассказал и о разговоре про сына Диаза — Маркоса.

— Ты в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Питер. Хотелось бы сказать, что да. Но Лорна промолчала. В смерть этого вечно молчаливого мужчины верилось с трудом, она была какой-то далекой, неестественной, но от этого не была менее реальной.

— Да, — сухо кивнула она девочка. — Не то чтобы я к нему привязалась, просто… Ванда ведь тоже могла погибнуть там. Что она задумала?

— Не знаю, — ответил Питер, почему-то сосредоточившись на созерцании своих ногтей, потом поднял взгляд и спросил: — Ты знаешь, где он жил?

— Да, — подтвердила Лорна. — Я видела его сына, Маркос — мой ровесник. Странный мальчишка.

— Вряд ли он забыл тебя, твои зеленые космы не забудешь, — усмехнулся он. — Ладно, я, наверное, завтра к нему поеду, — решил Питер.

— Кстати, — как бы невзначай заявила Дейн, — два твоих плеера я сломала. Пока ты за веником бегал, я металлокинезом за эти штуки, на которых ящики в комоде ездят, их вытащила. Они тяжелые были, а разбирать их надо было. Не знала я, что там твои плееры. Вот они и приказали долго жить.

— Ну вот, — Питер недовольно сложил на груди руки, — минус из копилки преступлений Магнето. Скоро ангелом станет.

— Ему об этом не говори, — посоветовала Лорна.

Эрик покосился на наручные часы, освещаемые тусклой лампочкой в салоне: без пяти семь. Плевать, он ждет ровно до семи и уезжает, ждать Лорну он не собирался, если она вздумала поиграть тут в опоздания, чтобы понервировать его, подыгрывать он не станет. Но Дейн вышла с крыльца без одной минуты семь, выключила у крыльца свет — через полчаса должно было посветлеть — и неторопливо забралась на заднее сиденье фольксвагена как раз ровно в тот момент, когда стрелка часов закончила полный круг. Леншерр про себя усмехнулся — эту девушку явно ни одному парню на свидание ждать не придется.

— Доброе утро, — сказал Эрик, кинув взгляд в зеркало заднего вида: Лорна поерзала на сиденье, проверила, заблокирована ли дверь, откопала подушку и, подсунув ее на дверцу, бесцеремонно навалилась на нее.

— Да не особо, — зевнув, буркнула она. — Зачем выезжать так рано? Питер спит, наверное, и видит сладкие сны.

— Он встал еще раньше тебя. Он уехал с Рейвен за сыном Диаза с утра, — Эрик вспомнил утреннюю возню за стенкой, громкие ругательства, приличные и не очень, и недовольно вылетевшую из комнаты Питера Мистик, что явно в тот момент проклинала себя за то, что решила разбудить его в пять утра. — Они вернутся завтра ближе к вечеру.

— Класс, — мрачно заметила Лорна. — Надеюсь, мы-то сегодня вернемся? Не хочется что-то ночевать, где попало. Наездилась уже.

— Вот поэтому мы и отправляемся до рассвета, — пожал плечами Эрик, а она промолчала. Магнето завел машину, глянув в зеркало заднего вида, отметил, что она или спит, или просто лежит с закрытыми глазами, и тихонько тронулся с места.

Дейн, похоже, действительно не выспалась, так как была выгнана из комнаты Питера Рейвен довольно поздно. Она спала, разметав длинные зеленые пряди по подушке, а Эрик вдруг вспомнил, как они ехали с женой и дочерью из соседнего города, где гостили у родителей жены. Нина тогда уснула на заднем сиденье, обхватив плед, и спала так сладко, что Эрик с женой то и дело бросали на нее взгляды, любуясь спящим чадом. Вспомнил и подавил горькую усмешку: спящая Лорна таких эмоций не вызывала. Она, наверное, вообще почти ничего не вызывала у Эрика, кроме интереса, но… Но от чего-то ее нежелание с ним разговаривать вызвало раздражение. Зачем вообще было ехать, если решила всю дорогу проспать, не с Дейном же пообщаться. Хотя, какие там у нее могли быть отношения с приемным отцом, он не знал и утверждать не решился, но ему почему-то казалось, что дочь поняла, что он ее так позвал пообщаться, без лезущего всюду Питера.

Сын его раздражал почти в любую секунду его нахождения рядом. Надоедало его вызывающе беззаботное поведение, постоянные перемещения, явно позерские, наглые вторжения в личное пространство, старательно Эриком от других отгороженное; спидстер умудрялся без мыла проникнуть куда угодно, хоть в самую охраняемую тюрьму, хоть в душу, причем явно не специально. Питер в принципе не различал понятия «свое» и «чужое», говорил, что думал, не заботясь о том, что, в общем-то, это заботит других. Но как только сын исчезал, Леншерру казалось, что в переполненной школе до жути пусто, тихо и одиноко.

Пару раз Эрик выходил из комнаты, безошибочно определяя по слабому магнитному полю, что Питер у себя, заносил руку, но не решался постучать, так и не решив, что собственно ему скажет. К почти тридцатилетнему сыну его жизнь явно не готовила, хотя его даже развеселило, когда при разговоре с Чарльзом он как-то уж чересчур с гордостью кинул «мой сын». Звучало непривычно, не так, как «дочь», но поистине гордо, если отбросить то, что это великовозрастное дитя неделей ранее доставало учеников средних классов, предлагая им поиграть в догонялки во дворе школы. Дети явно выросли из таких игр, да в догонялки бы все равно с ним никто играть не рискнул бы. Как и вообще в любую спортивную игру.

Питер, выглядевший сухощавым, явно таким не являлся, причем совершенно не заботясь о таких вещах, как, например, приведение своего тела в порядок путем физических упражнений, и Эрик почти завистливо глядел на сына, который с легкостью занес вместе с Хэнком тяжеленный шкаф — сам-то он, явно бы спину надорвал, не мальчик все-таки, — доставленный в библиотеку, заставив грузчиков удивленно раскрыть рты на двух дохликов, вообще без признаков напряжения на лице тащивших эту бандуру. Впрочем, те, вспомнив, куда в общем-то приехали, лишь махнули рукой, позволив Зверю и Ртути самим разобраться. Леншерр вообще удивлялся, как у него после встречи с кулаком сына зубы на месте остались, и чисто с научной точки зрения его подмывало спросить, а сколько Питер вообще может поднять. Ясно, что физическая сила, выносливость и регенерация были лишь неотделимым приложением к скорости, ведь иначе тело просто не выдержало бы таких нагрузок, но Магнето от такого бонуса тоже бы не отказался.

Ему бы последовать совету Чарльза, да жизнь заново начать, Ванду найти, с Лорной контакт наладить, из Питера попытаться хоть какое-то подобие мужчины сделать, но… Но почему-то глядя на молодого сильного и беззаботного сына, искренне не осознающего своей мощи и относящегося к ней, как к какой-то забавной игрушке, начинал сожалеть и о годах, потраченных на поиски Шоу, и об отсидке в Пентагоне, на кои он потратил существенную часть своих лет. И вот судьба решила ему об этом напомнить, подкинув беззаботного мальчишку, являющегося частичкой его самого, только юной и полной жизни, что любую секунду тратил на себя или близких и почти никогда не занимался тем, чего не желал.

Начало светать, и Эрик, снова бросив взгляд в зеркало заднего вида, увидел, как Лорна недовольно поморщилась на слепившее ее яркое зимнее солнце, затем открыла глаза, спросонья поежившись от холода, а он машинально сильнее врубил печку, хотя духоты не выносил вообще, а ему на переднем сиденье уже почти нечем было дышать.

— Да выруби ты ее, — поморщилась Дейн. — Шумит до ужаса, уж лучше замерзнуть. — Эрик послушно просьбу выполнил, а она, крепче укутавшись в куртку, залезла в рюкзак, достав оттуда бутылку воды и какую-то книгу.

— В Ленгли остановимся, перекусим и со старой знакомой пообщаемся, — они как раз проезжали мимо кафешки на заправке, и Леншерра подмывало спросить, не голодная ли Лорна, но он почему-то был уверен, что предусмотрительная Дейн выдаст что-нибудь язвительное и достанет из своего рюкзака сандвич. Он бы даже не удивился.

— Старой знакомой? — открывая, как Эрик успел заметить, учебник истории, спросила та.

— Это агент ЦРУ Мойра Мактаггерт, она обещала достать досье на женщину, за которой приходила Ванда. Питер же тебе рассказал?

— Да, — коротко кивнула Лорна, и Эрик в зеркало заднего вида успел заметить, что она на него внимательно посмотрела, а затем снова уткнулась в свой учебник, явно разговор продолжать не желая, и, похоже, с искренним упорством продолжила читать.

Где-то через полтора часа монотонного перелистывания страниц Эрик все-таки поинтересовался:

— Что проходите?

— Кубинский кризис, — резко захлопнув учебник, ответила она, а Леншерр чуть в голос не рассмеялся.

— Вам же Чарльз историю преподает? — покосившись на дочь, спросил он. — И что он вам рассказывает? — саркастически поинтересовался Магнето.

— Примерно то же, что написано в учебнике, — пожала плечами она.

— Вранье там написано, и Чарльз об этом знает, — усмехнулся Леншерр.

— Кэт… Ванда, — Лорна вылезла в проем между сиденьями, чтобы лучше слышать, — говорила что-то про Кубу, и что ты там был. Но я не особо интересовалась.

«Но из убежища своего ты сейчас почему-то выползла», — с усмешкой подумал Эрик, быстро глянув на нее через плечо.

— Рассказать, что было на самом деле? — почему-то эта идея далась легко. Да, давай, поведай дочери о тех событиях, ей явно понравится. Особенно тщательно опиши момент с монеткой.

— Да не, — явно поколебавшись, отмахнулась любопытная от природы Дейн, — мне бы официальную-то версию выучить, и без того все запутано.

— Откуда Ванда вообще знает, что я там был? — кинув на дочь, все еще сидящую в проеме между сиденьями, еще один короткий взгляд, поинтересовался Леншерр.

— Я же уже говорила, я не знаю, — пожала плечами она.

— А знаешь, чего я не знаю? — Лорна покачала головой. — Ладно, с Вандой все понятно. Но ты-то с какой целью меня убивать шла? В смысле, какой в этом смысл, помимо злобы за то, что я оказался тем, кем оказался. А злилась ты сильно, я помню. Какая-то логическая причина есть? Помимо биполярочки, — хотел добавить Эрик, но промолчал. Не хватало еще, чтобы ее маниакальной идеей в следующий раз действительно стало его убийство, хотя он смутно представлял, что это вообще за заболевание у дочери и чем это грозит.

— Ну… Нет, — прямо-таки с очаровательным непониманием в глазах пожала плечами Дейн и, кажется, над чем-то задумалась. Верно, и правда, задумалась, за каким чертом ей все это нужно было. Эрик просто промолчал, давая ей самой обдумать глупость ситуации, а то она, кажется, и так начала раздражаться и потому снова уткнулась в учебник, старательно избегая взгляда Магнето, но страницы переворачивались у нее чересчур уж медленно.

До маленькой кафешки на заправке на въезде в Лэнгли доехали молча. До прихода Мойры было как минимум полчаса, ей еще добраться нужно было — Эрику совсем не хотелось въезжать на территорию, хотя он благодаря стараниям той же Макктагерт попал под амнистию по поводу несостоявшегося конца света и участии в уничтожении Апокалипсиса. За побег из Пентагона и убийство Кеннеди его и так официально никто не разыскивал, а за попытку убить президента Никсона его сейчас даже осуждать никто не станет — его теперь в Америке не меньше Магнето не любили. У него даже документы сейчас настоящие были и доверенность из школы на сопровождение ученицы — Чарльз постарался.

— Откуда у тебя вообще берутся деньги? — вдруг поинтересовалась Лорна, провожая уходящего официанта, что принес им обед, долгим взглядом. Он что-то чересчур пристально осматривал Эрика, и она явно тоже это заметила. — Не Чарльз же тебе приплачивает.

— Скажем так, кое-что осталось из позапрошлой жизни. Я, знаешь ли, всегда любил жить хорошо, — усмехнулся Магнето.

— Что-то не было похоже на то, что в Польше вы жили богато, — тихо ответила Лорна и вдруг резко замолчала. Так же, как и замолкал Питер, — всегда, когда речь заходила о Нине. Леншерр их понимал: они ее знать не знали и ничего к ней не испытывали, но и отрицать тот факт, что это все-таки их сестра, не могли. Формальное сожаление, ничего более.

— Мы не выделялись, — так же тихо ответил Магнето, а Лорна кивнула.

К кафе подъехала машина, с пассажирского сиденья которой вышла женщина и направилась к столику. Если бы Эрик не обладал безошибочным чутьем и не знал Мойру хорошо, он бы не признал в высокой блондинке в пальто и очках агента ЦРУ. Даже походка у женщины была немного другая. «Значит, светиться рядом со мной ты не хочешь», — с усмешкой подумал Магнето, глядя как разведчица садится к ним за столик.

— Привет, — Мойра сняла очки, быстро посмотрела на Дейн и перевела взгляд на Эрика.

— Это ученица школы Лорна Дейн, сопровождаю ее до дома, это в Арлингтоне, — пояснил Леншерр.

— Чарльз предупредил, — отмахнулась Макктагерт, бросив на него настороженный взгляд. — Ты же понимаешь, что я тебе фактически сливаю секретную информацию?

— Ладно-ладно, — встала из-за стула Дейн, — поняла, пойду прогуляюсь, посмотрю, как там… Что-нибудь.

— Ну вот, — покачал головой Магнето, картинно недовольно укорив Мойру, — пришла раньше и не дала поесть ребенку.

— Ничего, я быстро. Как вообще Чарльз доверил сопровождать тебе ребенка? — скривила губы та.

— Это моя дочь, — с явным наслаждением узрев, как вытягивается и без того узкое лицо агента ЦРУ, ответил Эрик.

— Ладно, просто… Даже знать не хочу. К делу, — Мойра вытащила папку, передав ее Эрику. — Многого же мне стоило достать это. Дейзи Джонсон — это имя, которое девочке дали в приюте.

— Даты рождения в этих документах нет потому, что ее не знают? — бегло осматривая досье, спросил Эрик. — Ух ты! — мрачно воскликнул он, вчитываясь в строчки.

— О, ты дошел до самого интересного. Если кратко о том, чего здесь нет. В сорок восьмом году у ЦРУ были кое-какие интересы в Китае, а точнее, в одной деревушке. Так вот, когда они прибыли туда, вся деревня была убита. Кроме младенца, оставшегося в одном из домов.

— Как они умерли? — рассматривая фото с места происшествия, спросил Эрик.

— В основном, травмы, несовместимые с жизнью. Жуткое зрелище, их практически забили до смерти. Никого не пожалели.

— Кроме нее, — задумчиво протянул Леншерр. — Вы думаете, что это была она? Как?

— Я не знаю, она это или кто-то еще, но факт в том, что ЦРУ присматривало за девочкой, и тем интереснее тот факт, что в живых из пятнадцати агентов, бывших там, не осталось никого. Все погибли — по тем или иным причинам. Крайне странным причинам. И вот тут она точно не могла быть замешана. Они все даже не знали, где находилась Джонсон. Это в тот момент была та информация, которая доступна лишь нашим директорам. И не спрашивай, я не знаю, почему так. И сомневаюсь, что кто-то из очевидцев жив — больше тридцати пяти лет прошло.

— И как Джонсон попала в ЦРУ? Ваши поспособствовали?

— Понятия не имею, помогал ли ей кто-то, но она прекрасно училась. Спортивная, целеустремленная, настоящая патриотка, все пыталась узнать, кто ее родители. Думаю, это повлияло на ее выбор. Может кто-то из руководства, принимая ее к нам, задумал свою игру, пытаясь выяснить, что произошло в той деревне, а может, просто недоглядели — молоденьким хорошеньким разведчицам всегда рады, да еще и с явной примесью восточных кровей, что полезно для деятельности в других странах.

— Но вы проворонили ген-икс, — задумчиво протянул Леншерр.

— Потому что его не было, Джонсон — не мутант в генетической смысле. Все проверено-перепроверено тысячи раз. Если бы не миссия в Африке… Произошел локальный конфликт, и мы отправили в помощь мирному населению войска.

— Вы вмешиваетесь во внутренние разборки других стран?

— Это была не страна, а племя. И ЦРУ от них кое-что было нужно, — недовольно ответила Мойра. — У нее открылись способности, она случайно убила нескольких солдат и посланных с ней агентов. Затем как-то направила силу в себя, по воспоминанием очевидцев, она вся покрылась гематомами на руках и на туловище и потеряла сознание. Сбежала она уже в Америке, куда ее доставляли. Или кто-то с дозой снотворного просчитался, или просто помогли. Но так ничего и не выяснили. Солдаты не особо и поняли, а агенты ЦРУ, ну знаешь, учитывая, что они вполне могли быть ее друзьями...

— Что она за человек? — задумчиво протянул Эрик.

— Одна из лучших агентов, говорит на девяти языках, безупречная рукопашная, стрельба. Профессионал высшего уровня.

— То есть близко ты с ней не была знакома? — усмехнулся Леншерр.

— Обрати внимание на имена Альфонсо Маккензи и Гранта Уорда. С первым она дружила, а со вторым… Никто так и не выяснил, что у них за отношения. Но мой тебе, Эрик, совет: держись от Уорда подальше.

— Такой серьезный мальчик?

— Американская версия Джеймса Бонда. Что, — скорчила недоуменное лицо Мойра, заметив на лице Магнето непонимание, — фильмы ты не смотрел? Ладно, опустим. Грант Уорд красив, как черт, и так же опасен. ЦРУ бы давно от него избавилось, но он очень полезен в решении многих проблем. Мутант ты или нет, не важно, против него лучше не играть.

— Есть ощущение, что ты мне сообщаешь это потому, что для тебя он — тоже огромная заноза в заднице, — усмехнулся Магнето.

— Если один из вас убьёт другого, плакать не буду, — абсолютно равнодушно кинула Мойра. — Главное, в школу его не приведи. Ладно, это все, что у меня есть. Зови своего ребенка, пусть обедает. Чарльзу привет, — и Мойра, надев обратно очки, встала и направилась к явно ожидавшей ее машине.

— Поболтали? — Лорна плюхнулась на стул и стала доковыривать свой салат.

— Забавную же подругу нашла твоя сестра, — задумчиво потер подбородок Леншерр. — Ладно, ешь скорее. Мне еще с твоим отцом разговаривать.

— Ну, вот видишь, — почему-то вдруг елейно пропела Дейн, блеснув на него своими выразительными зелеными глазами, — не я одна тут псих, папочка.

— Что? — Эрик вздрогнул, впервые услышав от Лорны такое обращение. Обычно она бросала сухое «Леншерр», «Магнето», «Эрик», или вообще никак не называла. Питер мог чередовать слова от «папы» до «Леншерра» и все они звучали одинаково переполнено сакральным смыслом, явно одному Питеру и известным, а Ванда произносила «отец» чуть ли не со скорбным принятием, мол, сама не рада, но отрицать очевидное не стану. В общем, поди их троих разбери.

— Да забей, Эрик, — почему-то мрачно усмехнулась Лорна, аккуратно складывая использованную салфетку и вилку в одноразовую тарелку. — Я тебя в машине подожду.

Леншерр проводил ее задумчивым взглядом. Дейн вышла из кафешки и, не утруждая себя походом до калитки, легко перепрыгнула небольшой заборчик, ограждавший территорию летних столиков от дороги, и села в машину. На этот раз на переднее сиденье.

Он назвал ее отцом другого человека. Не специально, конечно, просто привычка, но… Но привыкать к Лорне, к металлокинетику, как и он, слишком уж было сложно. Впрочем, видимо, на этом их сходство и заканчивались.

— Вам принести что-то еще? — услужливый парнишка, давивший на них косяка не более получаса назад, материализовался как будто из ниоткуда, и такое поведение, учитывая, что тут больше половины городка работники ЦРУ и их родственники, было подозрительным, поэтому Эрик ответил как можно беззаботнее:

— Нет, спасибо, — сказал он, протянув парню несколько купюр, — надо ехать уже. Меня в машине ждет дочь.

* * *

— Вот объясни мне, — широко зевнул Питер, — на кой черт нам сдался хвостатый, если тащимся мы на машине. В Огайо!

— Курт не может телепортироваться на такие большие расстояния по невнятным воспоминаниям Лорны, — терпеливо разъяснила Рейвен, вцепившаяся в руль явно от раздражения.

— Ну, ко мне домой же телепортировались, — почти простонал Ртуть, которому ну совсем было нечем заняться.

— По памяти Чарльза, а не девчонки с психическим расстройством. Итак эти перемещения по памяти чужого человека достаточно проблематичны. Он тут пока библиотеку Эрика собирал, ходил, как выжатый лимон. Он свою энергию просто так тратит.

— Если бы мне в башку воспоминания моего папаньки запихнули, я бы тоже недовольный ходил, — подвел свои итоги Питер.

— Я сказала про усталость, а не про недовольство, — кинула Рейвен. — И хватит стонать, не нравится — шуруй один и разбирайся сам. Я буду просто счастлива.

— Я не ною, — отмахнулся Питер и извиняюще добавил: — Спасибо, что поехала. Чарльз хотел на меня все свалить, — Мистик заявилась к нему вечером, выгнала спать Лорну в свою комнату и сказала Питеру, что поедет с ним, ибо она сильно сомневается, что от него будет польза и что он кого-то в чем-то сможет убедить. Максимофф, в принципе, был согласен, а к Чарльзу он по этому поводу больше не наведывался, вечером было поздно, а утром некогда — ехать было больше двенадцати часов, это если не считать остановки для заправки, на перекусы Питера, который умудрялся, даже не бегая, есть каждые два часа, и потому выехали они в самую рань, даже Лорна с Эриком преспокойно дрыхли в своих комнатах. Если бы не Рейвен, Питер бы добрался до дома тети Маркоса достаточно быстро, но Мистик бы такое путешествие вряд ли пережила, но уж лучше целый день в машине, чем одному.

— Знаешь, кто-то тебе должен был сказать, — вздохнула Рейвен. — Я просто думала, что это будет психанувший в очередной раз Эрик. Но он что-то пока терпит.

— Что сказать? — поинтересовался Питер, нашаривая остатки чипсов в пачке. Тех там не оказалось.

— Что Чарльз не всегда прав, — вздохнула Мистик. — Не стоит думать, что его мнение — истина в последней инстанции.

— Я и не думаю, — отмахнулся Питер.

— Правда? — усмехнулась Рейвен. — Ты слушаешь его больше, чем Эрика. Его тоже, конечно, особо слушать не надо, но… — она слегка замялась. — Понимаешь, у Чарльза патологическая потребность всех воспитывать: меня, Эрика, Хэнка, школу… С Хэнком ему вообще повезло — тот его слушается беспрекословно, и я понятия не имею, что должно случиться, чтобы он сказал: «Нет, Чарльз, ты не прав» и стукнул кулаком по столу.

— Хочешь сказать, что я превращаюсь в Хэнка? В ручную зверушку Чарльза? — усмехнулся Питер и тут же поймал на себе испепеляющий взгляд.

— Как-то твой отец подколол Хэнка… — с какой-то мрачной загадочностью начала Рейвен. — Знаешь, я тогда мысленно успела попрощаться с Магнето — думала, Зверь ему шею свернет.

— Понял, лохматому такое не говорить, — подвел итог спидстер. — Хотя мне понравилось, как Маккой тогда припечатал его к стенке.

— Он может, — улыбнулась Рейвен.

— Он тебя любит… — тихо сказал Питер, вспомнив события Каира. Вспомнив то короткое и такое невообразимо интимное, неподходящее для той обстановки «я с тобой», кинутое Хэнком, прежде чем он с легкостью подхватил ее на руки. — Наверное, поэтому он так не любит отца, потому что вы с ним…

— Так, — Рейвен аж скорость сбросила от неожиданности, — вот давай сейчас не будем обсуждать эту тему. К тому же все таким быльем поросло.

— Что? Мне интересно, за что-то же ты Эрика любила, — пожал плечами Питер.

— Если хочешь знать, женщины на него всегда засматривались. По крайней мере, до его дебюта на всех телеэкранах страны десять лет назад.

— Ну, среди мутанток он в тот день явно завел поклонниц, — усмехнулся Питер. — Ты так вообще национальной героиней стала.

— Да, помню твои излияние про твою изменившуюся жизнь тогда в самолете.

— Что? Ты так круто тогда папаньке моему врезала. И вообще, ты же классная, особенно когда не… Не президент Никсон, — поморщился спидстер, а Рейвен рассмеялась. — Что? Никто не любит старину Дика. Вот уж у кого в этой стране поклонников нет.

— У тебя тоже полшколы поклонниц, не расстраивайся.

— А ты одна из них? Я тебя тоже, вообще-то, спас, — подмигнув, спросил Питер.

— А я тебя, — возмущенно заявила национальная героиня. — Так что мы квиты и поклонения от меня не требуй.

— Жаль, а то я бы от такой поклонницы не отказался. По крайней мере, другие бы, испугавшись тебя, отстали бы. Одноклассница Джин, когда я еще в гипсе ходил, вообще меня чуть не изнасиловала. Я тогда еле отбился, — пошутил Питер.

— Найми телохранителя, — усмехнулась Мистик.

— Может, подругу крутую завести?

— У тебя вообще девушка-то была? — язвительно поинтересовалась Мистик. — Тебе же двадцать семь вроде. Хотя нет, не хочу знать.

— Ревнуешь? — с азартом посмотрев на Рейвен, заявил спидстер.

— Ты вообще в курсе, на сколько лет я тебя старше? — ехидно заметила Даркхолм.

— А действительно, на сколько? — покосился на нее Питер.

— Тебя папа в детстве не учил, что такие вопросы женщинам не задают? — поддела его Мистик.

— Он в то время пудрил мозги молоденьким мутанткам, — не остался в долгу Питер.

— Да забудь ты уже про это, надоел, — вскинулась Рейвен. — Вот привязался.

— Ладно-ладно, — примирительно заявил Максимофф, сам уже не понимая, что он так к ней пристал с этими расспросами. — Просто выяснял, а то у меня вон сестер до фига. Вдруг еще где какая завалялась.

— Смотри, чтоб у тебя нигде ничего не завалялось. А то у вас, мужчин, такое бывает. Тем более, вдруг это наследственное, — предупредила Мистик.

— Не надо сравнивать меня с Эриком, — немного помолчав, произнес Питер. — Знаешь, временами я сижу и думаю. Он лидер, он сильный мутант, почти знаменитость, его вот женщины любят. Как с таким вообще сравниться?

— Звучит так, словно ты ему завидуешь, — почти с непониманием заявила Рейвен.

— Да нечему завидовать, — кисло отметил Питер. — Тяжелая судьба, тяжелый характер, а женщины вообще часто мудаков любят. Взять хотя бы мать мою. Не удивляет даже, что она на него запала.

— Насчет тяжелого характера, — вдруг прищурила глаза Мистик. — А что это Эрик весь вчерашний день какой-то… не Эрик. Он даже на утреннюю пробежку со мной и Хэнком вышел, и где-то тут мне почти страшно стало.

— Не знаю, — пожал плечами Питер. — Магнето как Магнето вчера был. Не заметил ничего странного.

— Ладно, забудь, — отмахнулась Мистик, почему-то замолчав. — Тебе, кстати, идет свитер, — после небольшой паузы заявила она. — Не видела тебя ни в чем, кроме футболок.

— О, теперь ты мне комплименты делаешь, — очаровательно улыбнулся Питер. —  В Огайо, сейчас, снег наверное. — Кстати, — вдруг всполошился он, — давно хотел спросить. Ты вот как одежду имитируешь? Ты, получается, голая? Тебе не холодно? А если ты ее снимаешь, она исчезает, или она часть тебя. и ее снять нельзя? А если ты забудешь, какую одежду сымитировала, а какую надела?

— А я только обрадовалась тому, что ты не похож на Эрика, — покачала головой Мистик. — Он хотя бы молчит, — вздохнула она. — Я сейчас в нормальной одежде, успокойся уже.

— Ну да, теперь, зная, что ты не голая, мне гораздо спокойнее. А то знаешь, странно ехать с голой девушкой, — как можно непосредственнее и спокойнее заявил Питер.

— Побить, что ли, тебя, — на удивление миролюбиво заявила Мистик. — Так, для профилактики, — сказала она, делая радио погромче.

— А сколько нам еще ехать? — вдруг спросила Лорна, когда они съехали на шоссе.

— Где-то полчаса, смотря как ехать, — кинул Эрик.

Дейн почему-то снова замолчала, словно обдумывая что-то. Отвернулась к окну, побарабанив пальцами по дверце, потом дернулась, снова посмотрев на него, вздохнула, словно на что-то решаясь, и спросила:

— Можно тебя попросить, чтобы ты кое-чему меня научил?

Магнето очень хотел сдержать улыбку. Правда хотел, не получилось. Но он долго ждал, что она попросит научить ее манипулировать собственным магнитным полем и не зависеть от металла, которого рядом вполне может не оказаться, но Лорна все не просила.

— Давай, когда мы приедем в школу, — ответил он.

— Нет, давай сейчас, пока машин мало, — всматриваясь в дорогу, сказала она.

— Машин? — переспросил Эрик, не поняв, как это связано.

— Ну да, ты же поехал по объездной дороге, тут почти никто не ездит, все проезжают через трассу, на которой стоит Пентагон, но там могут остановить на проверку документов. Ты поэтому не поехал, да? — с какой-то очаровательной детской непосредственностью спросила Лорна, впрочем, выводы сделав правильные.

— Подожди, так о чем ты хотела меня попросить?

— Научить водить машину, — объяснила она с таким видом, будто это он тут ребенок и ничего не понимает.

— Машину? — усмехнувшись, переспросил Эрик. Ему почему-то в голову первым пришел металлокинез.

— Ну да, я хочу через два года получить ученические права. У половины старшеклассников они есть, а Скотту так вообще профессор свою машину брать разрешает. Хотя как он вообще в этих очках что-то видит? — фыркнула явно возмущенная таким раскладом Дейн.

— Я, может, плохо знаком с законами, но с твоими правами будут проблемы. Ну из-за… Проблем со здоровьем, — тактично напомнил Леншерр.

— В таких случаях собирают комиссию, и она уже решает. Я узнавала, с моим диагнозом стопроцентно запрещающих показаний нет. К тому же, ты сам-то их получал или тебе их просто сделали по просьбе Чарльза?

— Нам ехать надо, — вздохнув, ответил Эрик. Подлинность его документов действительно была под большим вопросом. Говорить Лорне, что в больнице она сама лежала под фальшивыми документами, он не стал — слишком много вопросов, на которые он сам не знал ответов. — Да и учить лучше на специальной машине со вторыми педалями.

— Вот и поедем, — пожала плечами она. — А вторые педали — мы едем в металлической коробке. Что может быть безопаснее для двух металлокинетиков? Ну пожалуйста.

— Ладно, — медленно съезжая на обочину, сказал Леншерр. Не то чтобы на него подействовали ее мольбы, просто она впервые его вообще о чем-то попросила, хоть и просьбой сильно ошарашив — не этого он ждал. Но отказать сейчас было верхом глупости.

— Что ж ты такой длинноногий-то? — проворчала Дейн, когда они поменялись местами и она стала подстраивать под себя сиденье. — Так, ладно, я села. Что дальше? — с явным интересом осмотревшись на водительском месте, сказала она.

— Крайняя правая педаль — это сцепление, выжимай до упора. Не бойся, машина не заведена, — успокоил ее Леншерр.

— Я вижу, — буркнула Лорна, нажимая на педаль.

— Достаешь до конца? — Эрик глянул на сцепление. — Если нет, еще двигай сиденье.

— Нет, я достаю, — еще раз понажимав ногой педаль, ответила она.

— Отлично. Так, смотри, это рычаг переключения передач. Трогаться надо с первой. Сейчас он стоит на нейтральной. Видишь цифры? Тебе надо двинуть рычаг на единицу. Клади руку, — Лорна послушно исполнила, а Эрик положил свою руку поверх ее. — Внимательно следи за движениями, хорошо? Это первая, — он двинул ее руку влево и вперед, ставя на первую передачу. Затем плавно двинул руку девочки назад. — А это вторая. Повторишь? — сказал Магнето, возвращая рычаг в нейтральное положение и убирая свою ладонь с руки дочери.

— Да, — кивнула Лорна, двинув коробку передач влево и вперед.

— Нет, ты попала на четвертую. Влево двигай, а не дергай, — Эрик вернул рычаг на «нейтралку». — Снова.

Пять минут она просто переключала передачи туда-сюда, а Леншерр терпеливо смотрел, поправляя ее, хотя мысленно подсчитывал, что они явно уже могли приехать в Арлингтон. Но Лорна, казалось, о времени вообще не думала, мигом погрузившись в увлекательное обучение, и Эрик, в общем-то, тоже забыл, что они хотели добраться до города до наступления темноты, а темнело в декабре рано. Поэтому, когда она уже спокойно переключала передачи, продолжил объяснять дальше.

— Так, ладно, — явно ошарашенная от потока новой информации, заявила Дейн, — все, я поняла, прежде чем трогаться, проверить зеркала, снять ручник, поставить на передачу.

— Повтори расположение педалей.

— Да запомнила я, запомнила, — раздраженно бросила она. — Сцепление, тормоз, газ. Сцепление левой, газ и тормоз правой. Опять пробовать плавно отпускать сцепление?

— Да, — усмехнувшись, кинул Эрик, проворачивая ключ зажигания. — А вот теперь трогайся, пока без газа, на одном сцеплении. И на забывай, мы на обочине, включи левый поворотник и вырули на дорогу.

— Так, поворотник, ручник, передача, сцепление, одновременно вырулить на дорогу, — кажется, уже почти испуганно заявила Лорна. — Как все это делать одновременно?

— Успокойся, — мягко заявил Эрик, желая успокоить запаниковавшего горе-водителя, — так всего лишь трогаются с места. Ты справишься. Сама хотела.

— Я думала это проще: рулишь, педали нажимаешь, — развела руками она. — У Ванды всегда так легко это выходило.

— Эй, ты справишься, — приободрил ее Магнето, нарочито пропустив имя дочери мимо ушей. — Это дело привычки.

— Хорошо Питеру с его реакцией, — посетовала Лорна. — Ладно, ручник, передача, — пробормотала она.

— Про поворотник не забудь, других машин рядом нет, но все же.

Лорна послушно повторила выученные до этого действия, легко тронулась, вырулив на проезжую часть, поймала быстрый удовлетворительный взгляд Эрика, улыбнулась в ответ и завороженно уставилась на дорогу.

— Так, а теперь осторожно прибавляй газу, смотри, чтобы было где-то около двадцати, почувствуешь, что мотор стал реветь сильнее, выжимай сцепление и переходи на вторую.

Дейн прибавила газу, двигатель стал шуметь, Магнето глянул, как она осторожно выжала до упора сцепление, осторожно и с явным страхом положила руку на рычаг коробки передач, двинула его назад, на вторую, и звук мотора выровнялся.

— Сильно газ не трогай, на второй она сама будет катиться около тридцати.

— Ладно, — ответила Лорна, вцепившись в руль так, словно он от нее пытался убежать, с явным неодобрением глянула на обогнавший их грузовик и дальше продолжила завороженно глядеть на дорогу, попутно постоянно выравнивая руль. — Круто! Я еду.

— Едешь, — усмехнулся Леншерр, сам чуть ли не с умилением наблюдая за ее восторгом.

И с чего он, собственно, решил, что никогда к ней не привыкнет? С чего он решил, что Лорна злая и мстительная? Сейчас перед ним сидел просто обрадованный подросток, почти ребенок, и злобы в ней было ничуть не больше, чем в добродушном Питере.

Эрик никогда не думал о том, что когда-то будет учить водить машину Нину. В голову как-то не приходило. С женой они подумывали завести второго ребенка, и ему очень хотелось, чтобы у них родился сын. Он уже мысленно представлял, какой он будет — оказалось, совсем не похожим на Питера, — как они будут с ним что-то вместе мастерить, он будет учить его водить и чинить машину, давать прокатиться до дискотеки, дабы впечатлить девушек. Но жестокая реальность — и люди! — убила младшую дочь, объявившемуся сыну оказался почти тридцатник, а учит водить он тоже почти взрослую и совсем его не знающую дочь.

— Так, ладно, меняемся. — Леншерр перехватил руль, выровняв его. — Давай переходи на первую, включай поворотник, съезжаем на обочину. Завтра снова попробуем.

— Обещаешь? — спросила Лорна, выжимая сцепление и переключая передачу, пока Эрик плавно направлял руль вправо.

— Обещаю, — кивнул он, перехватив ее быстрый выжидательный взгляд. — Сцепление и тормоз, — напомнил он.

До Арлингтона ехали быстро, нарушив все установленные на дороге скоростные режимы. К вечеру обещали похолодание, и хотелось бы вернуться до ночи, неизвестно, сколько они еще там у нее дома пробудут. Эрик припарковал машину у красивого двухэтажного дома в элитном квартале города и посмотрел на Лорну, тихо застывшую на переднем сиденье автомобиля.

— Вы, похоже, не бедствовали, — осторожно кинул Леншерр.

— У него свой бизнес, — тихо ответила девочка. — Фармацевтический.

— Значит, много знакомых в среде медицины, — размышляя вслух, сказал Магнето, а Дейн, явно не сочтя информацию нужной, это никак не прокомментировала, задумчиво глядя на свой дом. — Ты в порядке? — спросил он. — В смысле, ты же не собралась ему что-то сделать?

— Я? — Лорна подняла на него удивленный и непонимающий взгляд, хотя его предположение по отношению к ее действиям было будничным — его самого она неделей раннее почти готова была убить. — Не беспокойся об этом, — она помолчала, задумчиво теребя край тонкой матерчатой куртки. — Он знает, что я приеду?

— Он знает, что к нему приедут из школы по поводу документов, — ответил Эрик, берясь за ручку двери. — Ты идешь?

Лорна молча кивнула и нехотя вышла из машины вслед за Леншерром. Они прошли по вымощенной камнем дорожке до крыльца кирпичного коттеджа, остановившись у двери. Эрик хотел нажать на дверной звонок, но дверь открылась, и оттуда вышел невысокий худощавый мужчина лет сорока.

Он бросил короткий взгляд на Лорну, потом долгий и явно удивленный — на Эрика, а Магнето вдруг подумал, что Дейн его узнал, несмотря на то, что нормальных его фото по телеканалам так и не показывали; уж он-то должен был запомнить его лицо, учитывая, что знал, кто настоящий отец девочки, которую он воспитывал.

— Лорна, — тихо сказал мистер Дейн, всматриваясь в Эрика, — не думал, что ты приедешь.

— И тебе привет, — ответила та, впрочем, язвительность ее была какая-то не особо радостная, — я заберу кое-какие вещи. Ты же не против?

— Нет, — кивнул он, освобождая проход и не открывая от Эрика напряженного взгляда, — проходите в гостиную.

* * *

— Зря ты привез ее сюда, — почему-то нервно всматриваясь в окно, заявил Дейн.

— Она, как ни странно, хотела увидеть вас, — развел руками Магнето.

— Спросить, за что я так с ней? — усмехнулся Арнольд Дейн, обернулся от окна и внимательно уставился на Эрика. — Я знаю, кто ты, — сказал он, глянув на дверь, за которой скрылась Лорна, тогда Леншерр — ну просто так, поддавшись какому-то детскому хвастливому порыву, — потянул за металлическую ручку, прикрыв комнату. — Может, так даже лучше, что ты с ней, — совсем не обратив на действие Магнето внимания, ответил Дейн. — Ты ведь не документы подписать приехал, ведь так?

— Так, — сухо кивнул Эрик и едко поинтересовался: — И почему при всей абсурдности ситуации у меня ощущение, что ты моему приезду рад больше, чем ее?

— В школе ей безопасней, — тихо ответил Арнольд, а Леншерр вздрогнул, машинально просканировав магнитное поле и убедившись, что Лорна на втором этаже, что-то делает в одной из комнат.

— Я внимательно слушаю, — присев на диван, ответил он, выжидательно уставившись на собеседника.

— Что если я скажу, что ее мать не мертва? Ты мне поверишь? — прикрыв занавеску, Арнольд отошел от окна и сел рядом с Магнето.

— Полагаю, у тебя есть основания так думать, — нахмурился Эрик. Ждать отовсюду подвоха давно стало привычкой, которая не обманывала никогда. А Сюзанна Дейн входило в число людей, от которых можно было ждать неприятностей. Вопрос в том, стоило ли доверять ее вдовцу. И вдовцу ли? — Говорят, она погибла в автомобильной аварии. Тело, полагаю, обгорело?

— И сильно. Рентгена зубов у нее не было, никаких переломов, никаких старых травм, да и машина была ее, были свидетели, видевшие, как она в нее садилась, поэтому ни о какой идентификации личности и речи быть не могло.

— И что тебя насторожило? — поинтересовался Эрик.

— Машины редко взрываются при авариях. Я вот о таком не слышал почти, — покачал головой Арнольд. — А незадолго до аварии, летом семьдесят третьего, я узнал, что Лорна… Ну, не моя дочь. И речь ведь даже не была о простой измене. Я нашел папку с исследованиями, наблюдениями, анализами, я плохо разбираюсь в генетике, хоть и учился в медицинском, но не в том направлении, но что такое полноценный научный эксперимент, знаю. Это был он. Но она хранила эти документы дома, хотя она тогда работала на правительство; они такие исследования с мутантами поощряли. А значит, это был ее проект, о котором власти не знали. И судя по почерку в заметках и прочем, она работала над этим не одна.

— Ты сказал ей об этом? Что нашел?

— Нет… — задумчиво сказал Арнольд, словно что-то припоминая. — Знаешь, что такое интуиция? Не в смысле определения, а чувство? — Эрик кивнул. — Так вот, я почему-то вдруг подумал, что… Что я не должен был об этом знать. Я никогда не замечал, чтобы она куда-то увозила ребенка или еще что. Мне и в голову такое не приходило, но… Я понял вдруг, что дело не только в моей жене. А потом произошла авария. В отчетах было сказано, что она потеряла управление, но Сюзанна прекрасно водила, и у нее была молниеносная реакция опытного хирурга. Все это не давало мне покоя, я шестым чувством понимал, что все не так, как кажется. Сначала я решил, что авария была кем-то подстроена, а потом… А потом пропала эта папка, хранившаяся в тайнике в ее кабинете. Хотя я проверял после аварии — она была там.

— Ее мог забрать кто-то другой. Почему именно она? — засомневался Эрик.

— Не мог, — покачал головой Дейн. — В доме у нас тогда жил пес, он бы растерзал любого незваного гостя. С чужих рук он не ел, а если бы что-то произошло, он бы все равно вел себя не так, как обычно, так что усыпление я отмел. Да и о ней сначала нужно было знать. А узнать — только от Сюзанны, в таком случае, она говорила кому-то о том, где хранятся документы и как пройти мимо собаки. Жива она или нет, без ее участия не обошлось. Но знаешь… Я любил эту женщину, я чувствую, что она жива. Но дело даже не в этом, — вдруг отмахнулся Дейн, — все десять лет после ее смерти я ощущал, словно за нами наблюдают.

— Вот откуда такая ненависть к девочке, — усмехнулся Эрик.

— Это Лорна тебе сказала, что я ее ненавидел? — резко бросил Арнольд.

— Нет, я сам понял, — жестко ответил Леншерр, впрочем, почувствовав укол совести — сам-то он ее принял не особо тепло. Знал о ней все эти годы, но даже не думал о ней. Она вообще ему все время представлялась чем-то неодушевленным, словно не человек вовсе.

— Ничего ты не понял, Леншерр, — сухо бросил Арнольд и продолжил: — Насчет имен других ученых, там их не было, ничего не было. Но в произвольных заметках было кое-что. Не знаю, кто она такая, ученый, подопытная, или просто как-то связана со всем этим. Там было только имя — Ванда Максимофф.

— Что?! — не сдержал удивленного возгласа Эрик, на секунду почувствовав, что дышать стало тяжелее. — Как? Откуда?

— Оно тебе известно? — настороженно посмотрел на него Арнольд.

— Это имя другой моей дочери, — немного поколебавшись, ответил Леншерр. Если уж Дейн и как-то во всем этом замешан, он все равно знает. По крайней мере, пусть думает, что он ему доверяет. — Питер Максимофф нигде не упоминался?

— Нет, — покачал головой Дейн. — Тоже твой сын? А, ладно, — отмахнулся он. — Кем бы он не был, это имя мне неизвестно.

— Что там было написано? Про Ванду? Где оно было написано? В каком разделе? — резко спросил Эрик — непонимание происходящего начинало его раздражать.

— Ничего, это было словно заметка на полях, никакой информации. Хотя я просматривал достаточно бегло, но уверен, больше нигде оно не фигурировало.

— Ты уверен?! — снова резко переспросил Леншерр.

— Я же сказал, что да, — тоже раздраженно бросил Дейн. — Успокойся — мне незачем тебе врать. Я рассказываю-то тебе это лишь из-за того, что ты единственный человек, который может защитить Лорну. Мне, несмотря на то, что ты там думаешь, на нее не плевать!

— Ладно, — ответил Эрик, впрочем, без прежней внезапной нервозности. В чем бы дело ни было, Арнольд прав — он единственный, кто может разобраться в том, что происходит. — Что было дальше?

— Полгода назад вместе с почтой я получил записку, там было два слова: «спрячь дочь».

— И ты отправил ее в Атланту, потому что ее могли забрать? К чему такие сложности спустя десять лет? Все просто, — развел руками Магнето, — есть исследование, есть объект исследования. Им нужна была Лорна. Смысл оставлять ее жить дома? Если у них такие возможности, они могли забрать ее сразу.

— Если только это не что-то большее, чем исследование мутанта, — нехорошо так усмехнулся Дейн, а Эрик нахмурился. Все действительно выглядело намного запутаннее.

И настоящее имя Ванды, которое, по идее, должна была знать лишь Магда, тому подтверждение. В ином случае все можно было списать на паранойю Дейна.

— Забирал бы ты ее скорее отсюда, — вдруг сказал Арнольд, услышав шаги на лестнице. — Кто бы это ни был, они ее ищут.

— Не бойся, — хмыкнул Леншерр. — Мы уже уезжаем. Скажи ей, что я на улице. Пойду осмотрю окрестности, — кивнул Эрик, а Дейн его понял. За домом действительно могли следить.

* * *

— Ты все нашла? — из гостиной вышел Арнольд, встретив ее на лестнице, когда она спускалась. — Я там не трогал ничего.

— Да, — Лорна потеребила ручку сумки, в которую накидала кучу всякого явно ненужного, но дорогого для нее барахла. — А где Эрик? — без него почему-то стало как-то не по себе, но она тут же одернула себя, напомнив, что она вообще-то достаточно сильный мутант.

— Он ждет тебя в машине, — ответил Арнольд и вдруг спросил: — Ты не зовешь его отцом? — Дейн вздрогнула. — Почему?

— Потому что я всю жизнь называла отцом тебя! — вдруг вспылила она, а на кухне явно звякнули столовые приборы.

— Ты можешь меня ненавидеть, — тихо сказал он, после недолгой паузы заглянув ей прямо в глаза, — но я тебя защищал.

— Защищал? — почти прошипела Лорна. — От чего?! — уже перейдя на крик, спросила она, стараясь, чтобы голос не перешел на истерику.

— Спроси у своего отца. Теперь он за тебя в ответе, — устало ответил Арнольд и побрел наверх, пройдя мимо нее. — Прощай, Лорна, — бросил он, не оборачиваясь.

Дейн проследила за тем, как он скрылся на втором этаже, обвела задумчивым взглядом дом, словно прощаясь, вдруг почувствовав, что ей не доведется больше здесь побывать, и решительно вышла на улицу.

Эрик сидел в машине необычайно хмурый и, кажется, ненароком осматривал окрестности. Он молча завел машину и быстро поехал в ту сторону, где начиналось шоссе на Уэстчестер, а она бросила еще один долгий прощальный взгляд в сторону дома, пока он не скрылся за поворотом.

— Что с тобой? — не выдержав, все же спросила Лорна, после того как они молча проехали почти час. — Ты встревожен, я чувствую. О чем вы с ним говорили?

— А что он тебе сказал? — после долгой паузы, последовавшей за ее вопросом, все же ответил Эрик.

— Что-то бредовое про мою защиту, — недовольно бросила она. — Сказал спросить у тебя. Но ты что-то не горишь желанием мне что-либо объяснять.

— Он не соврал, — вдруг сказал Магнето. — Проект твоей матери все еще живет, она не работала над ним одна.

— Проект? — не поняла Лорна.

— Ты, — коротко бросил Эрик, сильнее вдавив педаль газа. — Все еще веришь, что твоя мать была так проста, как казалась? Ее проект и исследования — до сих пор угроза для тебя. Это все, что я могу тебе сказать.

— Ты говоришь вообще-то о моей жизни! Знаешь, вообще, спасибо хотя бы за то, что сказал, — недовольно бросила Дейн, отвернувшись к окну, за которым уже начало смеркаться.

— Лорна, я сам не до конца понял, что вообще происходит. Вообще. Я не понимаю, как все эти события взаимосвязаны. И это самое страшное — ничего не понятно. Я ничего не знаю, — раздраженно ответил Эрик. — Может, это все вообще ерунда какая-то.

— Скажи мне то, что рассказал тебе он, — потребовала она.

— Хватит! — крикнул Эрик. — Я расскажу тебе после, когда сам во всем разберусь.

— Ладно, сама спрошу, — Лорна затормозила корпус машины, колеса прокрутились вхолостую, издав неприятный скрежещущий звук, прошаркав по асфальту, Эрик резко ударил по тормозам, и Дейн выскочила из остановившегося автомобиля.

— Лорна! — Леншерр выскочил вслед за ней. — Ну и куда ты собралась?

— Я же сказала, спрошу сама, — не оборачиваясь, ответила она, направляясь в обратную сторону.

— До города почти шестьдесят километров, — со злобным ехидством крикнул он. — Пешком пойдешь? Удачи.

— Ничего, попутку поймаю. Не вздумай меня останавливать! — вдруг увидев, что Эрик занес руку, явно собираясь что-то сделать, крикнула она. — Провернешь свой трюк с магнитным полем, как с Питером, я… — в голову все никак не приходила угроза, которую можно было пообещать Магнето, и потому она выдала, что первое пришло на ум: — Я с тобой вообще никогда не заговорю.

— Темно уже, холодно становится. Сядь в машину, мы со всем разберемся. Я тебе обещаю, Лорна, — угроза как ни странно, подействовала, и Магнето просто остановился.

— Извини, но твое обещание для меня ничего не стоит, — она продолжила идти в обратную сторону, сама уже не понимая, как собирается ловить в темноте попутку. Впрочем, она знала, что Эрик ее здесь не оставит. Не мог же он в самом деле сейчас сесть в машину и уехать без нее?

— В заметках твоей матери было имя Ванды, — вдруг сказал Леншерр. — Именно Ванды, не Катрины.

— Так вот почему ты так всполошился, — Лорна остановилась, обернулась на Эрика. Ну конечно, кто бы сомневался. Это Ванду с Питером Магнето будет защищать в любом случае, ее не станет. — Ванда… В ней все дело.

— Я, как ты выразилась, всполошился потому, что ее имя не мог знать никто, кроме Магды! — все же подойдя к ней, резко ответил Леншерр. — Насколько влиятельны люди, которые в этом замешаны, если они знали имя девушки, которая сама-то его не знала? И откуда они знали о ее связи с тобой за десять лет до вашей встречи? Дейн считал, что за ним следили, и был явно напуган, когда я привез тебя сюда, потому что понимал, что твой след потеряли, а сейчас вполне могли узнать, что ты приехала. Думаешь, эти люди не понимают с кем связываются, учитывая, что по сути, сами тебя и создали? Они понимают и не боятся тебя, а значит, они знают, как себя обезопасить. Так что успокойся и сядь в машину! — безапелляционно заявил Эрик.

— Ладно, — тихо ответила Лорна. — Хватит кричать.

Она вернулась в машину, а подошедший вслед за ней Эрик задумчиво обошел вокруг, попинал передние колеса, а из-за открытой водительской двери она услышала, как он выругался. Затем вернулся на место, закрыл дверь, хотя в железной машине от этого теплее не стало.

— Целые? — виновато спросила она.

— Дотянем, если ехать не быстро, — ответил Эрик, заводя мотор и тут же включая печку, а Дейн зябко поежилась в матерчатой куртке и футболке — захватить одежду потеплее ей как-то в голову не пришло. — Только не делай так больше, а то водить тебя больше учить не буду, — усмехнулся Магнето, снимая с себя пиджак и подавая Лорне. — Ты же такая ответственная, предусмотрительная и пунктуальная, что по погоде одеваться-то не научилась?

— Да не надо, — отмахнулась от протянутой вещи та. — Я уже согрелась.

— Давай не ерепенься, я не замерзну. Привык с детства, — пожал плечами Эрик.

— Ванда тоже не мерзнет… — тихо сказала Дейн, все же осторожно забирая из рук отца пиджак. Наэлектризованная ткань легонько ударила ее по рукам, впрочем для металлокинетика это редкостью не было, оттого она и не любила шерстяные изделия. Она укуталась в теплый твид, прижавшись к оконному стеклу, и вдруг спросила, не встречаясь с Магнето взглядом: — Ты ведь нас с Питером не любишь, ведь так? Я видела, как ты смотрел на маленькую Ванду, на нас ты никогда так не смотрел.

— Как я могу вас не любить? — вздохнув, чересчур быстро ответил Леншерр. — Вы — мои дети, — он помолчал. — Я все еще пытаюсь осознать ваше существование, но… Но я за вас в ответе.

Лорна вздрогнула, пытаясь переварить слова Эрика. Он что, только что сказал, что любит их? Не так, конечно, как хотелось, но после всего произошедшего вряд ли можно было надеяться на что-то большее. Захотелось вдруг обернуться, прижаться к отцу и разрыдаться у него на плече, но она лишь незаметно смахнула слезинку.

— Ты ничего нам не должен, — тихо сказала она. — И я не прошу тебя обо мне заботиться.

— Дети и не должны этого делать, — тихо сказал Эрик. — Я всегда буду за вас в ответе, будь вам хоть четырнадцать, хоть двадцать семь, хоть пятьдесят. Я вас больше не брошу. Никого из вас.

Лорна промолчала, даже не повернулась, хотя ей очень хотелось увидеть глаза Эрика, но она не хотела, чтобы он видел, что она плакала. Поэтому она лишь крепче укуталась в отцовский твидовый пиджак, такой неприятно колючий, весь наэлектризованный его магнитным полем, пахнущий дорогим одеколоном и чем-то древесным, почти лесным. Когда Эрик успел пропахнуть лесом в явно не предназначенной для таких прогулок вещи, Лорне было неведомо. Она закуталась, вдыхая свежий аромат, словно его обладатель был где-то далеко, а не сидел менее чем в метре от нее, и задумчиво уставилась в окно, бездумно вглядываясь во тьму дороги за окном.

— Не обмани меня, отец, — почти прошептала она. — Я из нас троих самая доверчивая.

Дейзи побарабанила пальцами по приборной панели. Новая знакомая что-то возвращаться не спешила. Джонсон предлагала ей позвонить с телефонного аппарата в ЦРУ, назвать имя погибшего и быстро сделать ноги — пускай ЦРУ сообщает семье и разбирается со всем этим, так им хоть тело выдадут, если опознают, но Катрина уперлась и заявила, что сама должна сообщить родственникам Диаза о его смерти, и Дейзи такую позицию, в общем-то, уважала.

Она вообще относилась к новой знакомой достаточно странно — доверяла ей. И именно это чувство доверия внушало опасения. Было в нем что-то неправильное, не должно было так быть — она ведь о ней ничего толком не знает, кроме имени и того, что она мутант. И судя по всему, девчонка имела какие-то телепатические способности, а значит, все, что сейчас Дейзи делала, могло быть не ее желанием, а манипуляциями Катрины. Но если это все Катрина, то почему Дейзи вообще об этом задумывается, ведь это может сбить все планы? Нет, девчонка не телепат, иначе давно бы уже поняла, что Джонсон мучают сомнения. Кто же она такая…

Краем глаза Дейзи заметила Катрину, почти что вылетевшую из дома. Та быстро подошла к машине, залезла и сказала:

— Поехали.

— Куда? — лениво отозвалась бывший агент ЦРУ.

— В любой открытый магазин. Хоть пару шмоток купим, потом в гостиницу, принять душ и переодеться.

Логика в ее словах была: они ехали в машине почти двое суток, а в их теплых зимних куртках, в которых в Вайоминге было весьма комфортно, здесь было уже жарковато. Но оставаться что-то желания не было. Кто знает, как на все это отреагирует сестра жены Диаза.

— Она никуда не позвонит, — вдруг тихо сказала Катрина, а Дейзи вздрогнула — не могла же девчонка и в самом деле быть телепатом. — Она слишком боится, что во все это втянут ее племянника.

— Поверю на слово, — сказала Джонсон, впрочем, засомневавшись теперь вообще в каждом ее слове. Но раз уж дело начато, отступать поздно.

В мотель со странным названием «Бизон» они приехали через час. Взяли последний двухместный номер, и Катрина первым делом, кинув пакет со сменной одеждой, зашла в ванную. Она, судя по всему, от Дейзи никакого подвоха не ожидала, и Джонсон никак не могла понять, почему. Она бы на ее месте не доверяла. Впрочем, особо опытной Катрина и не выглядела. Так, девчонка, попавшая в какую-то передрягу. Или же та просто дурит ей голову, усыпляя бдительность.

Была она явно лет на десять младше самой Дейзи. Говорила на английском с американским акцентом, значит, выросла явно в Америке. На ее документах, предъявленных портье в гостинице, значилась фамилия «Томпсон». Достаточно распространенная в США фамилия, да и она могла быть не настоящей. Вообще девчонка была явно неразговорчивой и так за эти два дня про себя ничего и не рассказала. Зато ей пришлось объяснить, как она на вышла на Дейзи. Выходило вроде бы складно, но как-то уж слишком все удачно. На руку Катрине. Либо она до ужаса везучая, либо тут что-то другое.

По всему выходило, что Катрине ее сдал Мак. Невольно, просто проколовшись с той посылкой с таблетками, откуда новая знакомая узнала город. Катрина сказала, что вышла на Мака из ее досье, копию которого им продал сотрудник ЦРУ, имя которого Дейзи ничего не дало. Но верилось что-то в это с трудом. Нет, всегда находились те, кто за деньги предавал Родину, но не в случае с ней — Управлению слишком важно было ее поймать. А, значит, либо Катрина врет насчет происхождения сведений, либо это была ловушка. Слишком уж легко она ее нашла. Да и появившиеся так быстро военные, даже не ЦРУ. Нет, что-то тут было явно не так, но Джонсон никак не могла уловить связь.

Катрина, наконец, вышла из душа, промакивая длинные каштановые волосы полотенцем, посмотрела на Дейзи, задумчиво сидящую в кресле, подошла к лежащему пакету с новой одеждой и стала переодеваться.

Ставших в последнее время модными татуировок у нее не было. Было несколько шрамов: два на ноге, явно имеющих естественное происхождение — падения, ссадины, один на предплечье — похожий на шрам от ожога и один на животе, ровный, как от хирургического скальпеля, и Дейзи уже подмывало спросить, но девчонка заговорила сама.

— Ты так напряженно думаешь. Не доверяешь мне? Я не умею читать мысли, если ты об этом. Людей почему-то всегда это волнует — их мысли. Мне бы тоже не понравилось, если бы кто-то знал, о чем я думаю.

— Но что-то ты делаешь.

— Ощущаю эмоции, чувства, настроение, — натягивая водолазку, сказала Катрина. — Могу показывать несуществующие образы. Создаваемые мною сферы могут причинить урон. Я ощущаю вероятности наступления задуманного события. Еще я чувствую мутантов, то есть ген-икс в человеке.

— Тогда ты знаешь, что его во мне нет, — прищурила глаза Дейзи. — А способности есть.

— Знаю, — улыбнулась Катрина, — тем интереснее. Я любопытна. Кто же ты такая, Дейзи Джонсон?

— Самой бы знать, — протянула та. — А теперь скажи мне, в чем смысл: избавляться от этой силы?

— Потому что это не единственные мои силы, — грустно усмехнувшись, сказала мутантка. — Есть кое-что похуже.

— Что же может быть хуже? — изящно изогнулаДейзи, но Катрина, глянувшая на нее исподлобья, промолчала: — Ладно, не хочешь — не говори.

— Давай лучше поговорим о твоих мотивах, — усмехнулась Катрина.

— У тебя есть семья? — вдруг спросила Дейзи.

— Мы вроде решили говорить о тебе, — Катрина недовольно цокнула языком.

— Так мы обо мне и говорим, я объясняю, почему я ищу свою семью. То есть, помогаю тебе, а ты помогаешь мне найти мою семью, — уточнила Джонсон.

— Мать, брат, две сестры и… отец, — показалось или Катрина произнесла последнее слово чуть ли не с брезгливостью? Слышала уже у нее этот тон — тогда, когда они про Магнето говорили.

— Только не говори, что ты дочь Эрика Леншерра? — усмехнулась Дейзи, а Катрина тихо кивнула. — Да ладно?

— Ты ткнула пальцем в воздух, но угадала, — развела руками та.

— Я видела однажды Магнето, — припомнила Дейзи. — Читала его личное дело в архивах ЦРУ. Про дочь там упоминаний не было.

Хотя «видела» — слишком громкое слово. Одиннадцать лет назад Дейзи работала по делу, связанному с мутантами, и думала, что Леншерр может что-то знать. Выбила у вояк доступ в Пентагон на свидание с заключенным там тогда Магнето, но он не то что слова пришедшей к нему Джонсон не сказал, он даже посмотреть на нее не соизволил, не обратив на разведчицу внимания, оставшись тупо сидеть в позе лотоса с закрытыми глазами. Охранник, вошедший вместе с ней, такому поведению мутанта не удивился, лишь извиняюще пожал плечами — мол, мы не виноваты, что заключенный не любит гостей.

— Мы с ним не так давно… познакомились, — усмехнулась Катрина.

— Почему ты не с семьей? — сказала Дейзи. Она бы многое отдала, чтобы с этой девчонкой поменяться местами.

— Брату с сестрами я принесу лишь проблемы, а родители… Мать считает чудовищем меня, а я ненавижу отца. Как-то так, — сказала Катрина, а ее грудной голос почему-то перешел на сдавленный хрип. Никак, последствия постоянного курения. Дейзи ее как-то за такое захотелось выгнать из машины. Сдержалась. Открыла еще одно окно и вытерпела холод, который мутантку, казалось, не смущал совсем.

— А шрам на животе? — осторожно поинтересовалась Дейзи. — Что это? — Катрина опять промолчала, а она скупо усмехнулась. — Извини, — вдруг едко сказала Джонсон, которую спутница уже начинала потихоньку раздражать. — У тебя целых двое живых родителей, брат и две сестры? И ты шатаешься в поисках сомнительной вещицы с сомнительными личностями? — чуть ли не выкрикнула она. — Я хочу узнать, кто я такая, кто мои родители. Где они, живы ли. Мне плевать на то, кто они, — они мои родители. Все просто. Ты же в курсе, где твоя семья. Неважно, кто такой Эрик Леншерр, он — твой отец. Я бы все отдала за то, чтобы встретиться со своим.

— А я бы все отдала за то, чтобы выбросить его из головы, — жестко ответила Катрина, потом усмехнулась и добавила: — В буквальном смысле слова, — она устало потерла виски.

— Глупая ты. Они же — твоя семья, — вздохнула Джонсон.

— Я знаю. Как и то, что… — Катрина вдруг замерла, нелепо застыв со склоненной набок головой, подняла взгляд больших голубых глаз, резко вскочила, осторожно подойдя к окну. Дейзи тоже подошла, осторожно отодвинув тонкую занавеску. К мотелю подъехала машина, из которой из-за водительского сиденья вылез парнишка в нелепой серебристой куртке, из-под которой виднелся толстый свитер, и молодая девушка, смутно кого-то напоминающая Джонсон.

— Я знаю ее, — вдруг сказала Дейзи. — Это Рейвен Даркхолм, Мистик. Та, что вырубила Леншерра во время нападения на Белый Дом. Что она здесь делает?

— Они приехали к Маркосу… Откуда они… Черт, Серж! Или он, или Лорна дали им адрес. Они к сыну Диаза приехали, — начала нести какой-то несвязный бред мутантка, впрочем, суть Джонсон уловила.

— Тогда пересидим, пока они не уйдут. Вижу, встречаться ты с ними не хочешь.

— Не получится, — нахмурилась Катрина. — Видела парня?

— Парень в стремных и совсем не по погоде очках и хипстерской куртке? Что, какой-то опасный мутант? — шутливо состроила испуганную гримасу Дейзи.

— Нет, этот и мухи не обидит, — покачала головой Катрина. — Дело не в этом. Помнишь я говорила, что чувствую ген-икс? Так вот побочный эффект этого — связь с родственниками. А это мой брат. Я его почувствовала. А значит, он через какое-то время тоже поймет, что мы здесь.

— Полагаю, им о твоих планах известно? Раз ты бежишь.

— Немного. В любом случае, они нас так просто не отпустят.

— Не хочешь драться с братом? — подняла бровь Джонсон.

— Драться? — усмехнулась Катрина. — Поверь, если он просечет, что мы здесь, драка закончится, не успев начаться. Ты даже понять ничего не успеешь.

* * *

— Какие номера вас интересуют? — вежливо поинтересовалась портье мотеля с идиотским названием «Бизон» — молоденькая блондинка лет двадцати.

— Одноместный и получше, — быстро заявил Питер, а Рейвен почувствовала руку на своей талии и послала ему уничижительный взгляд. — Мы с моей девушкой путешествуем.

— Двухместный, и подешевле, — Рейвен постаралась схватить руку Питера так, чтоб тому было максимально больнее, когда она ее скинет. Тот поморщился, обиженно на нее глянув. — Мы в командировке, и он не мой парень, — пояснила она девушке.

— Двухместных у нас нет, последний забрали две девушки около получаса назад, — вежливо улыбнулась блондинка, явно скрывая смешок над Питером.

— Тогда два разных.

— У нас остался всего один номер — у нас тут съезд каких-то ученых на нашем заводе, — вежливо сообщила портье, а Рейвен подумала, какого хрена она вообще интересовалась, какие номера их интересуют, если у них всего один свободный. — Четырнадцатый как раз забрали девушки за полчаса до вас. Но свободен тринадцатый, он одноместный класса люкс, и там есть диван.

— Я суеверный, — не преминул упомянуть об этом Питер. — Не буду жить в тринадцатом номере. Давайте, мы с ними обменяемся? Он явно лучше. Я даже доплачу.

— Они устали с дороги и просили их не беспокоить, — улыбнулась блондинка.

— Давайте уже свой люкс, — покачала головой Рейвен. — Чарльз меня за это по головке не погладит, у нас и так последнее время одни расходы.

«Хорошо хоть на строителях сэкономили», — усмехнулась про себя Мистик.

— Ну его, — снова не согласился Питер, явно сразу просекший, кому в итоге придется зарабатывать сколиоз на диване.

— Ничего, не сахарный, — шикнула на него Рейвен, подавая документы и деньги портье.

Зайдя в номер, Питер первым делом устало плюхнулся в кресло. Точнее, для зрения Мистик просто там материализовался.

— Не смотри на меня так. Я устал.

— Ты три раза на ходу исчезал из машины, и я тебя какое-то время не видела, и ты всю дорогу все равно продолжал ныть, что тебе надоело сидеть. Иди, пробеги пару кружков вокруг… — Рейвен замялась, подбирая дистанцию. — Города.

— Не хочу уходить, хочу остаться здесь, — с интересом оглядываясь вокруг, сказал Питер.

— Сгоняй тогда нам за едой. — Рейвен, впрочем, тоже что-то устала. Затекшие ноги разминать не хотелось. Хотелось лечь в ванну и не выползать оттуда час-другой.

— Нет, давай… — Питер почему-то застыл на мгновенье, словно что-то обдумывая, и необычайно медленно сказал: — Давай здесь поедим. Или ты сходи. Я останусь тут.

— Питер, — обратилась к нему Рейвен.

— А-а-а? — отозвался тот, словно прислушивающийся к чему-то.

— Все в порядке? Ты такой-то… тормознутый.

— Ощущение какое-то странное, — тихо сказал он, все же явно к чему-то прислушиваясь.

— Может, опять с Вандой что? — предположила она.

— С Вандой, — кивнул Питер, подтверждая ее догадку. — Если у меня в башке какая-то непонятная херь, то это точно Ванда. Только что, не пойму.

— Опиши, — Рейвен схватила стул, сев рядом с Питером.

— Подожди, — он предупреждающе поднял руку, застыв со вдумчивым выражением лица. — Подойди. — Рейвен непонимающе на него посмотрела. — Ну, иди сюда, — она наклонилась, оказавшись лицом почти перед ним, а Ртуть вдруг быстро поцеловал ее в щеку, невинно так, давно ее так никто не целовал, и звонко рассмеялся. — Блин, прости, не смог дальше делать серьезное лицо.

— Идиот! — Рейвен попыталась толкнуть его в плечо, резко отпрянув, но его из кресла уже и след простыл. — Я тут его о серьезных вещах спрашиваю.

— Да я тоже вообще-то серьезно, — с самым безобидным видом заявил Питер. — Да ладно тебе, у сестрицы моей какая-то очередная лабуда со способностями. Единственный выход — найти ее скорее, чем разбираться на расстоянии, что за хрень творится. И можно и серьезнее поцеловаться, только не бей, пожалуйста.

— Не подходи ко мне, я не шучу. Лучше даже на глаза не попадайся, — пригрозила Мистик.

— Так я тут вообще-то спать собрался, сама один номер сняла.

— Вот и спи, и не беси меня. Я серьезно, Питер. Я в душ, и не дай бог, ты хоть к двери подойдешь: ты об этом пожалеешь, — сказала Рейвен, хватая гостиничное полотенце и заходя в ванную комнату.

— Ты и так постоянно голая ходишь, — послышалось ей вслед.

* * *

«Слава Богу, что он не храпит», — подумала Рейвен, оглядывая номерные таблички на домах. Иначе бы она его вообще убила. Потом объясняй Эрику, меняй внешность, документы и беги на другой конец мира, надеясь, что старый друг не выследит.

— Вот он, — указал Питер на дом в конце улицы, Рейвен прищурилась, но так и не разглядела цифры, пока машина не подъехала ближе. Максимофф припарковал авто прямо у обычного, ничем не примечательного дома — кто скажет, что там мутант живет? — выскочил, опередив Рейвен с открытием ее двери, даже руку подал, джентльмен чертов.

— Не пугай людей, какая-нибудь бабушка сейчас инфаркт схватила, когда ты из одного места в другом оказался.

— Никто сейчас в окна не смотрит, — пожал плечами Максимофф.

— И тебе идет быть галантным, — похвалила его Мистик. — Может, гены Эрика где-то и затесались.

— Решил попробовать, все-таки путешествую с дамой в возрасте, — с серьезным лицом заявил Питер.

— Придурок, — устало вздохнула Рейвен и пошла в сторону двери.

Открыла им испанка лет сорока пяти. От Лорны они знали, что у женщины была чисто английская фамилия Уильям — она была замужем за американцем.

— Кто вы? — спросила женщина. Без приветствия, просто открыла и задала вопрос. Она вообще выглядела довольно сухо.

— Здравствуйте, миссис Уильям, я полагаю, — вежливо улыбнулась Мистик, незаметно ткнув Питера, заставив его выдать короткое «Здрасьте». — Мы из школы одаренных подростков Чарльза Ксавьера. Может, слышали?

— Да, — тихо ответила она. — Что-то припоминаю. Что вам нужно?

— Мы по поводу вашего племянника, Маркоса, — подключился к разговору Максимофф.

— Извините, нам сейчас не до этого, — покачала головой испанка, закрывая перед их носом дверь.

— Я обещал вашему зятю, Серджио. — Питер ловко придержал дверь. — Что я найду мальчика.

— Вы знали Сержа? — застыла женщина, даже дверь держать перестала.

— В прошедшем времени? — удивленно просила Мистик. — Вы уже в курсе? Откуда?

— Вчера здесь была девушка, — еще раз внимательно осмотрев гостей, сказала женщина. — Катрина, кажется. Он тогда уехал с ней. Она рассказала.

— Мальчик знает? — быстро спросила Рейвен, отдернув Питера, явно собиравшегося спросить про Ванду, резко схватив его за руку и взглядом приказав молчать.

— Да, — опустив взгляд, ответила миссис Уильямс.

— Мы понимаем, время не… — начала было Мистик.

— Уходите. Я не хочу, чтобы Маркос во все это ввязывался. Он и так уже потерял обоих родителей.

— Серж сам попросил, чтобы его сын учился в школе Ксавьера, — ответил Питер, убирая от двери руку. — Хотя бы выслушайте нас. Вы же ничего не теряете.

— Проходите, — немного помолчав, сказала женщина и скрылась в доме, оставив дверь открытой.

— Ванда может быть еще здесь. Вот что я вчера чувствовал, — кинул Питер, прежде чем войти в дом. — Ее можно еще найти.

— Не успеешь, — сказала Мистик, вешая куртку на вешалку. — Если ты почувствовал, то Ванда тоже. И, скорее всего, сделала ноги. Так что сделаем то, за чем приехали.

* * *

— Складно рассказываете, — усмехнулась женщина, наливая в чашки кипяток. — Вам-то это зачем? Бесплатная частная школа! Давно такого не слышала.

— Она необычная, единственная в своем роде. И существует она не только на деньги Чарльза Ксавьера. Родители некоторых учеников — не бедные люди и помогают, как могут, — беря предложенное печенье, сказала Рейвен.

— Вы же понимаете, что Маркос только что потерял отца? Ему не до каких-то там школ.

— У вас есть дети? — вдруг спросил Питер. — Я видел в гостиной фото.

— Двое. Они уже почти взрослые и учатся. К чему этот вопрос? — насторожилась женщина.

— Я бы не сказал, что вы живете богато. Я вижу, мы сами с матерью часто бедствовали, потом как-то выровнялись, так что я такое вижу. И сомневаюсь, что Маркосу хорошо живется в школе среди сверстников — дети часто бывают жестоки. Поверьте, я знаю, каково это, когда тебя не принимают, дразнят, когда ты вынужден скрывать свой дар. У нас в школе этого не будет. Он будет на полном довольствии, среди таких же, как он, готовиться стать полноценным членом общества. Вы можете все проверить, мы оставив вам контакты. Просто подумайте.

— Можно, мы поговорим с Маркосом? — осторожно спросила Мистик.

— Нет, — отрезала женщина. Потом застыла с чашкой в руках и сказала: — Давайте свою визитку. Я поговорю с Маркосом. Чуть позже.

Уже в машине Питер спросил:

— Как думаешь, она позвонит?

— Не знаю, — пожала плечами Рейвен. — Тебя правда дразнили в школе? Из-за способностей?

— Что? Нет, конечно. Я сколько себя помню, мама талдычила мне, что нужно скрывать мутацию, — проворачивая ключ в зажигании, сказал Ртуть. — Меня в школе любили. А про седые волосы я говорил, что это просто врожденное отсутствие пигментации. Всем нравилось, — усмехнулся он. — Девчонки почему-то от этого вообще тащились. Знали бы они…

— Про бедность тоже вранье? — перебила его Мистик.

— Почти. Мы бедно жили первые годы в Америке, потом мама нашла хорошую работу, у одного из мужей счет неплохой отсудила, содержание по брачному контракту. В общем, мама развлекалась, как могла. Она и сейчас не работает.

— Как-то ты неласково о ней отзываешься, — покачала головой Рейвен. Питер бросил на нее быстрый взгляд и снова уставился на дорогу.

— Я не понял, а в каком месте указатель выезда на шоссе? — проигнорировав вопрос, озираясь по сторонам, спросил он.

— Давай для начала со спального района выедем. Не найдешь ты тут знаков федеральных трасс, — сухо кинула Мистик. — Ты не ответил.

Питер необычайно для него спокойно вырулил на главную дорогу, проходящую через центр города, нашел искомый знак, неприлично выругался, поняв, что надо либо разворачиваться, либо делать крюк, объезжая квартал. Все-таки развернулся и поехал в обратную сторону. Сделал он все это с необычайной для него медлительностью, почти ленью. Потом вдруг сказал:

— Она скрывала от меня Ванду.

— Так ты это ей не можешь простить — Ванду? — усмехнулась Рейвен. — Эрика же простил.

— Эрик это Эрик, — отмахнулся Питер. — Он, ей, по большому счету никто. А она вообще-то дочь ее, — повысил голос он. — Моя сестра. Близнец. Я… Я все острее чувствую… знаешь, пустоту какую-то. Вчера вдруг так спокойно стало, словно... не знаю, просто хотелось остаться на месте и не делать ничего. И это чувство пропало еще до того, как мы пошли ужинать.

— Две девушки в соседнем номере, — вдруг сказала Мистик. — О Господи, — схватилась за голову она, — девушки в соседнем номере. Это могли быть они!

— Ага, — резко свернул на выезд к шоссе Питер, так же резко ответив. — Я тебе больше скажу, я абсолютно уверен, что это они.

— И почему ты так спокоен? — не поняла Мистик.

— Потому что, пока ты прощалась с миссис Уильям, всучивая ей визитку, я сгонял до мотеля и посмотрел, кто останавливался в соседнем номере. Катрина Томпсон и Кэрол Вуд. Оригинально, конечно, Ванда лишь фамилию сменила, Лорна сказала, что у нее были документы на имя Смитт. Где они вообще берут поддельные документы? — протараторил Питер. — А еще я знаю, что они приехали на синем форде и тихо ушли спустя час после заселения. Даже ключи на ресепшен не отдали, в номере оставили.

— Вау, — выдохнула Рейвен. — А я думала, ты бесполезный, если нигде ничего не взрывается.

— Фи, женщина, зачем тогда от Аппокалипсиса меня спасала, если я такой бесполезный?

— Ну, я же героиня, — развела руками Мистик. Тихо усмехнулась. Вот же чертов Питер.

— О, она это сказала! Мне же никто не поверит, — возвел руки к небу Питер, за что тут же поплатился, так как машину, съехавшую в яму, резко крутануло вбок, и он тут же схватился за руль, мгновенно выровняв траекторию движения. Мистик фыркнула.

— Убьешь колеса, новые покупать тебе.

— О, она опять включила сорокалетнюю тетю, — простонал Максимофф, потом помолчал, на этот раз не бросая руль и внимательно наблюдая за дорогой, и сильно прибавил скорость. — Надо скорее попасть в школу. Рассказать отцу. Он сказал, что будет искать Дейзи Джонсон. Она с ней. У нас есть имена. Едут они куда-то с севера. Эх, знать бы хоть одно место, в котором они точно будут. Мне пары минут хватит. Ну, если они на континенте.

 — А хочет ли она, чтобы вы ее искали? — вдруг сказала Рейвен. — Если она желает навсегда уничтожить свою мутацию, не думаешь, что у нее есть на это причины? Ты ничего о ней не знаешь. О том, что она делала столько лет. Куда она попала, чем жила. Может, она навредила близким ей людям. И уж прости, если она собралась уничтожить ген-икс как таковой, к чему было пытаться убить Эрика? Не от того ли, что она просто мстила?

— За ген? — нахмурился Питер. — Нет, тут что-то другое. Что-то более личное.

— Ты видел ее от силы полчаса. Откуда ты знаешь? — покачала головой Даркхолм.

— Я не знаю. Я верю, — тихо сказал Питер. — Ты видела ее глаза? — улыбнулся он. — Я помню тот взгляд, там, уже когда отец ее обездвижил. Она тогда смотрела на меня и, знаешь… Я, наверное, в тот момент что угодно готов был сделать, лишь бы она еще раз так на меня посмотрела. — Ртуть помолчал. — У нее такие прекрасные голубые глаза… Как у мамы и Софи. Только голубые. И радужка у нее краснеет, то ли когда злится, то ли когда силу использует. Я так и не понял, — грустно усмехнулся спидстер и добавил, словно уточняя: — У нее самые красивые глаза, какие я только видел.

— Да, — фыркнула Рейвен, таких глубоких чуств к Ванде не испытывавшая, — и странный вкус в одежке и любовь к золотым побрякушкам.

— Не знаю, я смотрел только на медальон.

— Так на ней ничего и не было тогда, — пожала плечами Мистик. — Она не совсем дура: одевать металл на себя на встречу с Магнето.

— И откуда ты узнала про странный вкус в одежде? — развел руками Питер.

— Пока вы с Эриком, как два идиота, расспрашивали Лорну, как Ванда себя вела, что говорила и прочее, я спросила ее, как твоя сестра одевается, — усмехнулась Рейвен.

— И? — недоверчиво скривил губы Питер.

— Любовь к юбкам, к цветастым красным материалам, к широким рукавам, золоту, причем к месту и не к месту.

— И что это нам дает? — скроил ту же недоверчивую физиономию Питер.

— Цыгане, Питер, цыгане, — устало вздохнула Мистик. — Спорим, что она не в детском доме выросла?

— Так себе догадка. И по сути, ничего нам не дает.

— Дурак ты, мальчишка. Любая информация о Ванде что-то значит.

— Ладно, — пожал плечами Максимофф. — Будем считать, что это важно, — Питер помолчал. — И, Рейвен, я не мальчишка. Мне вообще-то двадцать семь.

— Ладно, — усмехнулась Мистик. — Верю. Не мальчишка.

«Но все еще не тот мужчина, которым давно в том же возрасте был твой отец».

Рейвен еще раз глянула на Питера, нелепо взъерошившего рукой сбившиеся волосы. Усмехнулась, вспомнив, что сама себя вела явно не на свои сорок с хвостиком, и подумала, что всем им, наверное, надо хоть немного побыть детьми.

Приехали Рейвен с Питером в одиннадцатом часу, отчитались Чарльзу, и Максимофф куда-то ушел. Именно ушел: медленно, заложив руки в карманы и едва ли не насвистывая. Чем он был так доволен, было непонятно, впрочем, Ртуть и так почти всегда был в хорошем настроении, что Мистик уже перестало удивлять.

Есть на ночь, конечно, занятие не лучшее, спать потом плохо будет, а завтра с самого утра занятия, но с пустым желудком она не уснет вообще.

С кухни приятно веяло ароматом кофе, и Рейвен была сильно удивлена, обнаружив там Леншерра. Эрик на ночь кофе не пил, только днём или утром: черный, без молока и сливок с двумя ложечками сахара. Такие детали она помнила до мелочей. Хотела бы, может, не помнить так четко, но ничего, что связано с ним, она так забыть и не смогла. А чертов засранец Питер еще и напомнил.

— Как съездили? — лениво поинтересовалась Даркхолм, отыскивая что-нибудь в холодильнике. Она бы не отказалась от сандвича или чего-нибудь ещё калорийного, но к полуночи такие вещи исчезали в желудках обитателей школы, а в холодильнике можно было найти лишь йогурты и все то, что студентам не пришло в голову съесть в перерывах между приемами пищи.

— Хорошо, — Эрик помешал ложечкой кофе. — Лорна всего-то пару раз желала меня убить. Прогресс.

— Пару раз? — удивлённо приподняла бровь Мистик. — Ей повезло. Мне твоего сына хотелось убить самым жестоким и изощрённым способом, какой я знаю, на протяжении всего времени.

— Не драматизируй, — усмехнулся Леншерр. — Он, в отличие от меня, мальчик хороший.

— При нем слово «мальчик» в отношении него не упоминай — злится. И девочки больше любят плохих парней, — по крайней мере, она сама явно была из таких. — А в твоего сына половина учениц влюблена. Может, не такой уж и хороший?

— Знатно он тебя достал, — хмыкнул Магнето. — Чем он так тебя вывел?

— Да так, — отмахнулась Рейвен. Рассказывать, что Питер, сам того не ведая, разбередил старые раны, в основном с Эриком и связанные, Мистик ему точно не собиралась. — Чего не спишь?

— У меня в комнате уснула дочь, — небрежно бросил Леншерр. — Не хотел будить.

— О как! — чуть не присвистнула Рейвен. — Ты там что, ей сказки на ночи читал?

— Нет, — усмехнулся он, — правила дорожного движения. Сегодня вот с ней ездили по дороге у школы. Хочет права получать. Она за два года забудет все, конечно, но…

— Но говорить ты ей об этом не стал? — усмехнулась Рейвен. — Надеюсь, водитель из нее лучше, чем из Питера. Я пару раз успела с жизнью попрощаться, а он с правами. Не любит твой сын тихо ездить.

— Ну что поделать, специфика мутации. Зато реакция хорошая, — Эрик сделал глоток кофе. — Не говори Чарльзу, что она у меня ночевала. Ругаться будет, нервничать, полысеет еще…

— Да ладно, из комнаты Питера он уже почти перестал ее гонять. Хотя ему не сильно нравится, что у кого-то из учеников появляются какие-то привилегии. — Рейвен помолчала. — Кое-что в поездке случилось.

— Ты про Ванду и Дейзи Джонсон? Чарльз уже рассказал, а Питер, которого я в коридоре встретил и словом не обмолвился, — задумчиво постучал пальцами по столешнице Эрик. — Я тут кое-что понял, разговаривая с Лорной. Они что, с Питером меня к Ванде ревнуют? С чего бы?

— Может, с того, что смотрел на нее так, как никогда на них? Ещё из-за них ты панические атаки не ловил — им обидно от такой дискриминации, — усмехнулась Рейвен.

— Да брось, ерунда какая, — отмахнулся Леншерр. — Просто ее здесь нет и…

— Так ценность ребенка, что не идёт на контакт, сильно возрастает? — снова усмехнулась Мистик.

— Просто учитывая обстоятельства, ей надо уделить внимание. Сама, значит, сказать приезжала, — протянул Магнето. — Я бы тоже так сделал. Она себя, видимо, виноватой чувствует. Ответственность несёт. Питеру бы эти лидерские качества.

— Жалеешь, что она не мальчик?

— Да, — усмехнулся Эрик. — Поменять бы характеры местами, и было бы идеально.

— Живи с тем, что есть. Да и что ты про характер Ванды вообще можешь знать?

— Наверное, ничего, — задумчиво протянул Магнето. — Я тут на досуге досье Дейзи Джонсон почитал. После пробуждения способностей ее без перчаток пару раз видели. И все очевидцы утверждают, что у нее все руки в синяках.

— Побочный эффект использования способностей? Как я поняла, это какие-то колебания.

— Или их неправильное использование. У нее есть друг, он из военных, не из ЦРУ. Альфонсо Маккензи. Думаю, он ей помогает.

— Думаешь, что другие это не проверили?

— Думаю, что Ванда нашла Джонсон через него. А у нас целый телепат есть. Хотя, скорее всего, он и правда не знает, где она. Не так все просто. Но выйти на нее он может. Я тут просмотрел отчёты установленного за ним наблюдения после того, как она сбежала, и мне кое-что показалось странным. Он часто наведывался в аптеку. Вроде бы ничего странного, она рядом с его домом, но… Как часто ты ходишь в аптеку?

— Когда болею. Или ранена. Первое — никогда почти. Второе — как жизнь повернется.

— А он не ранен. А Джонсон, судя по всему, травмирована постоянно.

— Ты же не думаешь, что ты один такой умный.

— Нет, ЦРУ проверило эту ниточку. Но я перепроверю. Маккензи живет неподалеку от Вестчестера, после увольнения из армии работает обычным механиком.

— Как ты хочешь подобраться к Ванде, если она чувствует вас? Просчитывает вероятности.

— Как я понял, на основании предполагаемых поступков людей. Но Питер-то ее вероятности сбил. Потому что сам не знал, что будет делать.

— То есть ты хочешь создать план, которого не будешь знать до определенного момента, тем самым не давая ей возможность просчитать его? Как ты такое хочешь провернуть?

— Попросить Чарльза заставить меня забыть что-то, — пожал плечами Эрик. — Все просто.

— Вынужден тебя разочаровать — не могу, — на кухню въехал Ксавьер. — Я не могу читать твои мысли. И тем более добраться до твоей головы. Ванда ее закрывает.

— Она что, и это предусмотрела? — усмехнулась Рейвен.

— Или моя дочь гений, что неудивительно, с ее-то генами… — заметил Эрик, упустив момент с тем, что Чарльз ему не сказал про неспособность залезть к нему в голову. А Мистик-то думала, что они начнут спорить. Но Леншерр что-то на Ксавьера за это не обиделся.

— Да, Магда — очень сообразительная женщина, — хмыкнул Чарльз.

— Заткнись, — шикнул на него Магнето. Впрочем, опять без злобы.

— А то что, метнешь мне в спину вилку? — бесцеремонно поинтересовался профессор.

— Заткнулись оба! И не смейте больше шутить на эту тему, — обругала их Даркхолм.

— К тому же шутить вы не умели никогда, — вклинился в разговор заходящий к ним Хэнк. — Ты, Эрик, особенно.

— О, он выполз из своей лаборатории, — воскликнул Леншерр.

— Что за посиделки? Всем, кроме Эрика, на уроки завтра.

— У меня психологическая травма. Я два дня терпела его сына. Мне завтра полагается выходной. Но мне его никто не даст.

— Я вообще сплю мало. А Эрик здесь, потому что Лорна спит у него. Кстати, я даже ругать в этот раз не буду, но впредь, пусть все ученики остаются по своим комнатам после десяти. У меня тут половина тех, у кого нет родителей, и не надо тут своими привилегиями светить перед ними.

— Может выпьем, раз уж собрались? — предложила Рейвен. — Я сгоняю до комнаты, у меня там две бутылки двадцатилетнего коньяка.

— Как было хорошо, когда можно было встать и достать бутылку из вон того шкафа, — указал Магнето на предмет мебели. — Сейчас там лежит газировка. Премерзкая дрянь, как они ее пьют?

— Согласен, — кивнул Хэнк.

— Да ну вас, старые деды, — поморщилась Мистик, — это классный напиток. У сына спроси, у него в комнате целый ящик стоит с кока-колой.

— Даже знать не хочу, откуда он взялся, — вздохнул Чарльз. — Я бы поругал, но дела это не изменит — он все равно будет все воровать. Просто так. Пока самому не надоест.

— Ой, извините, — послышалось у входа. Рейвен обернулась и увидела Ороро, — я воды набрать хотела. У меня в графине кончилась. Не знала, что у вас тут… собрание, — вошедшая Монро указала на пустой сосуд.

— Набирай, — великодушно указал на кран Магнето. — Там, кстати, фильтр засорился, и вода премерзкая.

— Так починил бы, все равно тут ничего не делаешь, — пожала плечами Ороро.

— Мисс Монро, — осадил ее профессор. — Эрик вообще… — Чарльз замялся, явно подбирая причину уважать субординацию в отношении Магнето.

— Ее напарник по организации конца света? — подсказал Хэнк, а Леншерр выдал сдавленный смешок.

— Спасибо, профессор Маккой, — шикнул на него Ксавьер, вздохнул и спросил: — Набрала? Тогда живо спать.

— На счет Ороро… — протянул Хэнк, когда та скрылась из виду, — почти уверен, что она, Скотт и Джубили курят на заднем дворе школы после наступления темноты. У меня обоняние лучше, я чувствую.

— О, и еще парочка старшекурсников тоже, — снова вздохнул Чарльз. — Думают, что я не знаю. Где и берут-то? Поговорил бы ты, что ли, с ней, Эрик. Тебя она послушает.

— Если хотите найти того, кого послушает Ороро, это вам к седовласому недоразумению, что по совместительству является моим сыном. Я и раньше подозревал, но после того, как она психанула на тех девчонок, оказывающих ему внимание, уверен абсолютно — она в него влюблена.

— Никогда не замечала, — покачала головой Рейвен.

— Ороро девочка умная и понимает про разницу в возрасте в десять лет, — заявил Ксавьер. — А в Питера влюблена половина девочек школы, так, подростковая влюбленность. Оставшаяся часть влюблена в Хэнка, а кто поумнее, в своих сверстников.

— В меня? — у Хэнка чуть очки на нос не съехали. — Жуть какая.

— Слава господу, меня тут боятся, — выдохнул Эрик. — А ты лысый и в инвалидном кресле.

— Я тогда мысли подростков по поводу Рейвен озвучивать не буду, они все равно сходятся с вашими — лет двадцать назад, — поддел в ответ Эрика, а заодно и Хэнка, Чарльз.

— Посмотрите на них, — обиженно заявила Мистик, — сидят тут старые склочники, косточки всем перемывают. У вас, придурков, дети в школе курят. И это вообще-то ваша проблема.

— Лорна с Питером не курят? — быстро кинул Эрик.

— Нет, она терпеть запах табака не может, явно в тебя, — вспомнила психи Леншерра по поводу курящих людей Рейвен. — А Питер сочтет это занятие слишком медленным.

— Тогда это вообще не моя проблема, — развел руками Магнето. — Я тут, выражаясь языком Ороро, вообще хрен с горы, а вы — профессора.

— Ладно, заботливый папаша, — ехидно заявила Мистик. — Ванда твоя любимая курит, живи теперь с этим.

— Что еще Лорна тебе рассказывала, что мне забыла упомянуть? — на этот раз уже с явным неудовольствием заявил Эрик.

— Она имеет какое-то отношение к цыганам. Даже язык их знает, — пожала плечами Рейвен.

— О, так вот откуда на ней побрякушек, как на новогодней елке, — усмехнулся Магнето. — Так, если после Шоу она осталась в Риме и прибилась, к примеру к табору, то откуда безупречный английский?

— Если ее обнаружили в Риме и она была с документами гражданки США, ее отправили в посольство, и уже они вернули девочку в Америку. Дальше с ней могло происходить что угодно, — заметил Ксавьер.

— И это что угодно заставляет ее пытаться уничтожить ген-икс, — предположила Мистик.

— Нет, я думаю дело в зацикленности на матери, — покачал головой Эрик.

— Или ты просто хочешь переложить на Магду часть вины, — почему-то вздохнул Чарльз, почему-то всегда защищавший мать Питера и Ванды. — Рейвен права, у Ванды что-то случилось. Ты сам сказал, что она… сломлена.

— Опыты? — предположил Эрик. — Недоверие людей? Издевательства?

— Ну давай, гни удобную тебе линию, — поморщился Ксавьер. — Она людей не ненавидит. Она ненавидит свои силы. В этом принципиальная разница. Что-то случилось из-за них.

— Она причинила вред кому-то близкому? — предположил Хэнк. — Что? У нее явно характер Эрика и мистически передалась похожесть судьбы.

— Она сказала, что из-за меня погиб близкий ей человек. Но я так и не понял, о ком она.

— Лорна думает, что речь идет о Нине. У Ванды сильная связь, и она… Поверьте, премерзкое ощущение — чувствовать чью-ту смерть. Я за двадцать лет так и не забыл…

— Прости… — вдруг сказал Эрик. — Я не думал, что… Что ты это ощущаешь.

— Проходящую через мозг монетку? О, приятные воспоминания, — протянул Чарльз, и все почему-то разом замолчали. Рейвен вдруг вспомнила тот день и полагала, что остальные тоже мысленно вернулись к тем событиям, вот и замолчали.

— Давно так не сидели, — вдруг сказал Хэнк.

— Нас было больше, — тихо напомнил Леншерр. — Ангел, Банши, Хавок…

— Алекс вообще глупо погиб, — вдруг сказал Хэнк. — Этого могло и не быть.

— Хэнк, перестань, — осадила его Мистик.

— Что? Зачем он полез, зачем попал в… Черт, он мог бы быть сейчас с нами.

— Ну давай, злись на него за то, что он умер, — недовольно ответила Даркхолм.

— Да, Рейвен, я злюсь на него за это.

— Все же следовало сходить за коньяком, — тихо сказал Эрик, а начинавшаяся словесная перепалка утихла.

— За каким коньяком? — Мистик вздрогнула, услышав по правую руку от себя оказавшегося между ней и Эриком Питера. — Вы что, алкоголики, ночами тут пьете? Ну, с вами троими все ясно, но от тебя, Рейвен, я не ожидал.

— Я знаю кого послать за выпивкой, — усмехнулся Магнето, умудрившись хлопнуть Питера по плечу, даже не вставая со стула — сын был ниже.

— Нашли молодого, — фыркнул Питер, почти ошалело посмотрев на руку отца на плече, словно тот сделал что-то совсем из рода вон выходящее. — Ты живой, моя сестра тебя не убила?

— Какая именно? — прыснул Чарльз, глядя на Эрика.

— Лорна, — хмуро ответил Питер. — Странные вы какие-то, — протянул он, осматривая компанию на кухне. — Чем вы тут занимаетесь вообще вчетвером?

— Едим! — Мистик демонстративно взяла печенье. — Есть захотели. Ты зачем-то пришел?

— Пожрать взять, — как само собой разумеющееся заявил Максимофф, непонятливо пожав плечами, мол, что еще на кухне делать можно.

— У тебя в комнате еды больше, чем во всей школе, — фыркнула Рейвен. — Что найдешь — бери и проваливай.

— Ладно, ухожу, понял, — на удивление не стал спорить Питер, бросил на отца одному ему понятный взгляд, быстро осмотрел холодильник и исчез.

— Следующего вошедшего я загипнотизирую и отправлю спать. Шастают по школе, — недовольно кинул Чарльз.

— Да ладно вам, правда уже спать пора, — зевнул Хэнк, вставая. — Спокойной ночи.

— Я тоже тогда спать пошел, — сказал Ксавье. — Эрик, в библиотеке диван вполне удобный, новый куплен, после отстройки школы, даже никто пролежать не успел.

— И чего ее приспичило вырубиться у меня в комнате, — недовольно кинул Леншерр, когда Маккой и Чарльз покинули кухню.

— Она чисто по-женски измеряет границы дозволенного. Ты попался на этой глупый прием, — пожала плечами Рейвен.

— Питер тоже измеряет границы дозволенного? — хмыкнул Эрик.

— Питер — не девушка. Но с ним ещё хуже — он сам их устанавливает, нагло, бесцеремонно, и фиг ему что скажешь, — недовольно кинула Мистик. — Он тут у меня с самым безобидным видом поинтересовался, не голая ли я. Знаешь, без подтекста, явно в образовательных целях.

— Он любопытный до ужаса и при этом бестактный, — чуть ли не с извинением ответил Леншерр.

— Любишь же ты его критиковать, — заметила Рейвен.

— Я не критикую — я сравниваю с собой. Совсем не похож. Все пытаюсь понять, какого поведения он ждет от меня.

— Да он и сам не знает, — пожала плечами Мистик. — Но он тоже все время сравнивает тебя с собой. Он хочет быть похожим на тебя.

— Зачем? — искренне удивился Магнето. — Я бы не хотел.

— Почему? Ты сильный, целеустремленный, опытный, надежный, красивый, умеешь убеждать людей… — перечисляла Рейвен и вдруг запнулась — Питер мог думать совсем другое, а так думала именно она. Эрик быстро на нее глянул, но ничего не сказал, поэтому она перевела тему: — Он сегодня в машине со скуки зеркало заднего вида крутил. Металлокинезом. Поучил бы.

— Не усидит, — покачал головой Магнето. — И не вижу необходимости. В зависимости от использования способностей, мы с Лорной излучаем разные по силе магнитные поля, но в обычном состоянии — они постоянны и достаточно мощны. У Питера способности слабые. Вообще неясно как затесавшиеся. И толку от них никакого.

— Какие пределы?

— Килограмм десять, может, чуть больше. С его физической силой и скоростью ему легче схватить и метнуть. Что за расспросы? Собираешься подключить его к тренировкам?

— Я не знаю, как его тренировать. В смысле, какие ситуации моделировать.

— С летящими пулями он справляется, — задумчиво протянул Эрик. — Вот что у него с координацией в маленьком пространстве, в лифте он быстро переоделся тогда, а если, например, это не лифт, а маленькая комната, где особо бегать негде? Неожиданные тупики? Можно просто вколоть ему сыворотку и поставить против тебя, научит быть готовым оказаться без способностей.

— Мстишь за завод? Не жалко мальчика? Так у него хоть какое-то преимущество было.

— И в мыслях не было, — отмахнулся Эрик. — Когда у меня паническая атака была, он растерялся.

— Он расстроился. Но мы все растерялись, вообще-то.

— Ты не растерялась и Лорна. Чарльз намного опешил из-за того, что не мог пробраться в мою голову, а вот Питер растерялся. Единственный. Он принимает свои силы как что-то само собой разумеющееся. Не как дар, а как что-то обычное и простое, и от этого без них как беспомощный котенок.

— Так надо научить котенка царапаться? — предположила Рейвен.

— Именно, — кивнул Эрик.

— Почему ты просишь меня? Ты сам мог бы этим заняться.

— Да потому что я не знаю, как с ним разговаривать! Он вроде с самого начала ко мне лучше Лорны относился, но я… Что такое дочь, я знаю. Что за неведомая зверушка такая «сын», надо ещё понять. Вот говорит он что-то, а я не знаю, врёт он или правду говорит, шутит или серьезно.

— Я тоже… — Рейвен припомнила недавние недоподкаты Питера в свой адрес, которые так и не поняла, принимать за чистую монету или же Максимофф так от скуки страдает. — Предложи позаниматься со способностями. Им обоим. Посмотри, как вы будете взаимодействовать втроем.

— Я как по минному полю хожу, — покачал головой Эрик. — Вечно боюсь куда-то не туда ступить, сделать что-то не то. Надоело.

— Терпи, — Рейвен встала из-за стола, — все наладится, они привяжутся, полюбят, и ты сможешь дальше косячить, не боясь, что про тебя решат забыть к чертовой бабушке.

— Ты точно про них сейчас? — нахмурился Магнето.

— Я про тебя, — усмехнулась Рейвен, собираясь уходить. — Спокойной ночи, Эрик.

— Мистик, — окликнул ее Леншерр. Не по имени. Сердце почему-то все же предательски екнуло, а не должно было. Чертов Питер, расспрашивающий про Эрика, чертов Хэнк, решивший вспомнить былое.

— Что? — спросила Даркхолм, не оборачиваясь.

— Нет, ничего, — явно передумал что-то говорить Эрик. — Тебе тоже спокойной ночи.

— Напомни мне, — Джонсон косо посмотрела на Катрину, припарковавшую машину около многоэтажки, — и почему ты уверена, что нас не ждет здесь засада, ведь ты сама сказала, что это единственный живой агент, знающий о событиях сорок восьмого года?

— Потому что в ЦРУ думают, что этот человек мертв, — спокойно ответила та, отстегивая ремень безопасности.

— Если его не могут найти они, как нашла ты? Уж прости, но ты просто мутант.

— Потому что я не конкретно его искала, — покачала головой Катрина. — Идем, после его рассказа я все тебе объясню.

Они поднялись на третий этаж дома, и подошли к одной их трех квартир на лестничной площадке, и Катрина уверенно нажала на дверной звонок, и дверь буквально сразу же открылась, будто их там за дверьми ждали.

— Катрина, девочка, здравствуй, — тепло отозвался сухонький старик, открывший дверь, и улыбнулся ей, затем перевел тихий умиротворенный взгляд на Джонсон. — Дейзи, значит, — вместо приветствия сказал он, будто совсем не удивившись. — Большая стала. Ладно, что стоите, проходите в гостиную, я мигом чаю заварю. Вы, наверное, голодные.

— Я смотрю, вы давно знакомы, — подозрительно сказала Джонсон, снимая куртку.

— От него я про тебя и узнала. Я позже объясню. Сначала выслушай его, — ответила Катрина, довольно по-хозяйски входя в одну из комнат. Дейзи последовала за ней и уселась в предложенное ей кресло. Через пару минут старичок зашел к ним с подносом с тремя чашками, вазочкой с вареньем и конфетами. Джонсон такая оперативность не удивила — она по привычке оценила расположение окон и установила, что те выходят на улицу, значит, старик заметил визитеров, еще когда они только подъехали к дому.

— Знакомься, Дейзи, это Джозеф Корнуэлл. Он был одним из агентов, что нашли тебя.

— Пейте, — Джозеф поставил перед Дейзи чашку. Безобидный на вид старичок, угощающий ее чаем с вареньем, был бывшим разведчиком, и Джонсон что-то пробовать напиток не спешила. — Да не бойтесь, не отравлю. Зачем мне это? — словно прочитал ее мысли Корнуэлл. — Мне легче сдать вас ЦРУ.

— Извините, мне бы хотелось узнать про тот день, когда меня нашли, — все же взяла в руки чашку Дейзи, кинув на Катрину быстрый предупреждающий взгляд.

— Что ж, могу вас понять, — сказал Джо. — Катрина вам уже что-то рассказывала?

— Нет, — качнула головой Джонсон. — Что там произошло?

— Мы вытаскивали агента, внедрённого в китайскую группу лиц, среди которых прятались некоторые сбежавшие нацисты. Мы тогда помогали союзникам находить военных преступников. Что объединяло беглецов с ними — мы не выяснили. Но главной у них была женщина, китаянка по имени Джаин.

— Чем эта… группа занималась? — спросила Дейзи.

— Всем подряд — ответил Джозеф. — Пытались устроить революцию в Китае, торговали оружием, пробовали влиять на другие страны. У них явно были цели покрупнее построения оружейной империи, а это было лишь средство получения прибыли. Группа была одержима идеей сверхлюдей. Полагаю, они были мутантами. Но подтверждений этому нет. Сами себя они называли — «нелюди». Мы прибыли, потому что наш агент подал сигнал тревоги. Но когда мы там оказались… В этой деревне не было ни одной живой души, кроме тебя — девочки, плачущей в одном из домов. Буквально на пороге этого дома лежало тело… Вернее то, что от него осталось. Тогда мы все решили, что ты чудом выжила. Тебя переправили в Америку, пристроили в приют, дали имя и завели на тебя досье в ЦРУ. Приглядывали потихоньку. А потом стали пропадать агенты. Кто-то погибал при странных обстоятельствах, кто-то просто исчезал. Некоторых находили со следами пыток. Окончательно я понял, в чем дело, когда выезжал на место убийства моего напарника. Его тоже пытали, но он успел нацарапать на стене имя — Дейзи. Тогда я понял, что могу стать следующим.

— И инсценировали свою смерть? Как?

— Не в этом суть. Но к тому времени никто даже не удивился. Не я один в ЦРУ понял, что тебя ищут. Но мы и правда ничего тогда про тебя не знали, кроме имени. И то лишь из нас.

— А меня тем временем переводили из одного детского дома в другой, — тихо сказала Джонсон.

— Полагаю, тогда и начали это делать. Когда поняли, что их интересуешь ты.

— Кто из руководства в курсе? — спросила Дейзи.

— Тогда мы отчитывались только перед замом директора. Вряд ли кто-то, кроме него и самого директора ЦРУ, знал об этом. Сейчас круг посвященных может быть обширнее.

— Как мне найти этих людей? Тех, кто искал меня.

— Не ищи. Рано или поздно — они сами тебя найдут.

— Я их не боюсь. А они могут знать, кто я такая на самом деле. Кто мои родители.

— Если твои родители не умерли в тот день, — разумно заметил Джозеф.

— Все равно. Я хочу знать правду.

— Ладно, — немного помолчав, ответил Корнуэлл. — Тогда Катрина расскажет тебе все, что знает про нелюдей от меня и что нашла сама.

— Ты знала? — спросила Джонсон у молчавшей до этого мутантки.

— Ты бы все равно мне не поверила. А то, что это Джозеф Корнуэлл и что он был там в тот день, ты сможешь проверить. Уверена, у тебя остались связи с коллегами.

— Катрина, — вдруг сказал Корнуэлл. — Знаю, от твоей затеи мне тебя не отговорить. Но будь осторожна. Я знаю, ты сильная, но есть вещи сильнее тебя. И с тем, что ты ищешь, связаны очень серьезные люди. Да и мутантам твоя затея не понравится. Я же видел новости.

— С Магнето я разберусь, — уверенно заявила Катрина, а Дейзи подавила желание поинтересоваться, знает ли Джозеф, что Леншерр той приходится отцом.

— Не надо его недооценивать, — покачал головой Корнуэлл. — Я же интересовался им, хоть давно уже и не агент. Этот человек слишком любит свои способности, чтобы позволить кому-то их у себя отобрать.

— Я буду осторожна, Джо, — кивнула Катрина. — Обещаю.

* * *

— Забавно, что правду про те события знает человек, с которым знакома ты, учитывая то, что я тебе нужна, — сказала Джонсон, когда они покинули квартиру Корнуэлла и сели в машину.

— Думаешь, что я разыгрываю спектакль? — изогнула бровь Катрина.

— Я не понимаю твоих мотивов, — сказала Дейзи. — Нет, я понимаю, ты хочешь уничтожить ген-икс. Но я так и не увидела причин.

— Просто помоги достать то, что мне нужно. И катись на все четыре стороны.

— Почему ты считаешь, что я тебя не кину? Я-то узнала, что хотела.

— Ты узнала не все, — покачала головой Катрина. — Поможешь мне — узнаешь остальное.

— А как же честное сотрудничество? — усмехнулась Джонсон.

— Ты считаешь меня глупой, недальновидной, — криво улыбнулась та. — Не отрицай, я эмпат. Возможно. Но мне не надо быть гением интриги, чтобы заключить сделку. Считай сегодняшний разговор авансом.

— Ладно, — прищурилась Дейзи. — Тогда расскажи про шрам на животе.

— Тебе-то какое дело? — после минутной заминки спросила Катрина.

— Я просто пытаюсь понять, что ты хочешь сделать моими руками, и почему. Неужели непонятно?

— Я хочу уничтожить это чертово проклятье! — вдруг резко и громко сказала Катрина. — Вырвать под корень, стереть с лица земли чертов ген. Его создали искусственно, вот что я выяснила за эти годы. Кто? Как? Зачем? У меня лишь догадки. Но эти же люди, точнее, нелюди, и создали способ его уничтожить.

— Что? — ошарашенно спросила Джонсон. — Как они со всем этим связаны?

— Так я и вышла на все это. Один человек уже говорил при мне это странное слово — «нелюди». Он боялся их, говорил, что они могут нас уничтожить. Я не понимала его слов, я была ребенком, а этот человек… Себастьян Шоу... он правда их боялся, а он не был трусом. А потом я стала скитаться по миру и встречала людей со способностями. И некоторые из них говорили, что обладают геном икс. Но я его в них не чувствовала, и тогда я поняла, о ком говорил Шоу. И стала искать. Так я вышла на Джо Конуэлла, прятавшегося здесь, потому что он тоже всю жизнь собирал информацию на них. Наблюдала за ним, но как ты уже выразилась, я не спец; он меня вычислил, и мне пришлось ему все рассказать. Я не боялась его, мне нужна была его помощь. И он поведал мне твою историю. Но ты была простым агентом, ничем от других не отличающимся, и я про тебя забыла. Я полмира объездила в поисках таких, как ты, и упоминаний о них. Так я и выяснила, что существует некая вещь, что нелюди зовут Либератио. И что они тоже ее ищут. Но я нашла первой. И ты нужна мне. За тысячелетия горная порода сдвинулась, и ты единственная, кто может мне помочь. Мне нужны твои способности.

— Почему за столько лет про нелюдей так ничего и не стало известно?

— Потому что Чарльз Ксавьер с моим папашей — идиоты, которым не сиделось на месте, и они раскрыли людей со способностями. Нелюди оказались умнее, и они до сих пор в тени. Многие просто делают вид, что они обладают геном-икс. Кто станет проверять?

— Значит, я одна из них, — не спросила, констатировала Дейзи. — Что ты знаешь про… не знаю, как объяснить. Там, в Африке, я коснулась какого-то кристалла.

— Да, так это и описывается. Люди касаются какого-то камня, напоминающего кристалл, покрываются коконом, вырываются из него, а потом… Потом у них появляются странные способности. Не у всех, кто-то так и остается камнем. Полагаю, как и в случаях с мутантами, дело в генах.

— Что еще ты знаешь про нелюдей?

— Я знаю парочку нелюдей, — резко посмотрела на нее Катрина. — Условия прежние. Ты достаешь Либератио, я свожу тебя с ними.

— Нам нужно съездить к моему другу. К Маку, помнишь такого? — усмехнулась Джонсон.

— Нет. Мы не приблизимся так близко к Уэстчестеру.

— Почему? — покачала головой Дейзи. — Потому что совсем близко школа Ксавьера? Как они узнают, что мы там?

— Не знаю. Но Магнето меня ищет. У Чарльза Ксавьера ко мне вопросы, как и у моего брата, а в школе учится девушка, про которую в кругах мутантов ходят легенды. Нас попытаются остановить, уж поверь.

— Хорошо. Допустим, ты хочешь уничтожить ген-икс как таковой во всех мутантах. С чего ты решила, что имеешь право решать за других?

— А ты думаешь, к примеру, Магнето его способности не доставили вреда? Его близким, друзьям и прочим, на кого ему плевать.

— Так ты за отца так беспокоишься? — усмехнулась Джонсон.

— Нет, — пожала плечами Катрина, — на него мне плевать.

— Нет, малышка, — протянула Джонсон, — тебе не плевать. Ты его ненавидишь.

— Пусть так, — не стала спорить Катрина. — Но я не желаю ему зла. Я никому зла не желаю. Но выходит то, что выходит, — жестко отрезала она. — Зло живет во всех нас, в наших генах. Оно сделало Эрика Леншерра тем, кто он есть.

— Правда? А еще оно сделало тем, кто он есть, Чарльза Ксавьера, Рейвен Даркхолм и прочих из компашки клоунов, зовущих себя Людьми Икс. Они тоже зло?

— Сила портит всех. Я это знаю.

— Действительно, — саркастично заметила Джонсон, — ты же так много повидала зла. А как же нелюди? Мне не показалось, что они дружелюбные ребята.

— Лично тебе известно о каких-то злодеяниях? — в тон ей ответила Катрина.

— Начни с китайской деревни, где меня нашли, — мрачно ответила Дейзи.

— Откуда тебе знать, что это не дело рук человеческих? — усмехнулась Катрина. — Иронизируй, сколько хочешь. Ты и понятия не имеешь, что я видела.

— Делай, что хочешь. В конце концов, я даже не мутант. Но нам нужно к моему другу. Он достает мне кое-какие медикаменты. Пока я не использую способности, я могу обходиться без них. Но это ненадолго.

— Полагаю, в обычной аптеке их не купить? — приподняла бровь Катрина.

— Это правительственная разработка. Знакомый моего друга синтезирует их по формуле, которую я позаимствовала у военных.

— Все так плохо? Ты поэтому не пользуешься способностями? — нахмурилась Катрина.

— Да, — кивнула Дейзи. — И если тебе нужны мои способности, нам нужно к моему другу.

— Ладно, — согласилась Катрина. — Но мы переждем до вечера. Я не знаю, по какой дороге поедет мой брат, поэтому дождемся, пока они покинут штат. Думаю, к вечеру их точно здесь не будет.

* * *

— Расстроился, что не пересекся с Вандой? — услышал Питер за спиной голос Эрика. Захлопнул тетрадь, в которой записывал примерные планы уроков, которые должен был показать Чарльзу, и задумчиво уставился на отца.

— А не должен был? — изогнул седую бровь Максимофф, на что Магнето лишь пожал плечами. — Почему ты спрашиваешь?

— Хотел узнать, как ты, — скупо ответил Леншерр, явно покривив душой — спидстеру не сложно было уловить секундное колебание на лице. Но уличать Эрика во лжи не хотелось вообще. И так с ним последнее время почти не разговаривали, а он вчера так дружелюбно, так по-отечески похлопал его по плечу, что Питер от неожиданности чуть не свалил куда подальше, не зная, радоваться или пугаться такому поведению отца.

— Нормально, — так же скупо ответил он, не решаясь вдаваться в подробности. — Готовлюсь к занятиям. На каникулах времени не будет. Хотел Лорну свозить к нам, с Софи познакомить и мамой, — доверительно сообщил он. — Тебя не приглашаю, уж не обижайся, ничего личного.

— Мама как отреагировала на Лорну? — заинтересованно спросил Леншерр.

— Ну… так. Спокойно, — рассказывать про явный ужас в голосе Магды об известии, что это ребенок Магнето, Питер не стал. Впрочем, как и понимать реакцию женщины, у которой от этого человека уже было двое детей, тоже. Но приехать ей разрешила. Софи же отреагировала почти с восторгом, они даже умудрились поболтать с Лорной по телефону. Так, бросили друг другу пару дежурных фраз и пожелали поскорее встретиться. Софи больше интересовало, как идут поиски Ванды, чем Дейн, но против Лорны она ничего не имела. Питер надеялся, что так дальше и пойдет, потому что у Софи характер был достаточно взрывной и ревнивый, а у Лорны настроение менялось со скоростью… С его скоростью. В общем, он надеялся, что нового апокалипсиса не случится. — Что там с историей с фальшивыми документами?

Эрик вкратце рассказал про их поездку, про мать Лорны и про догадки Арнольда, и Питер присвистнул:

— Почему у нас всегда какая-то херня происходит? Появляющийся через много лет сестры, ожившие матери. С нами что-то не так, — он помолчал, потом с интересом уставился на Эрика: — Может, Ванда права, и во всем виноват ген-икс?

— Ванда не права, — покачал головой Леншерр, — прими это как истину. Ты бы от скорости отказался? — уж чересчур ехидно поинтересовался Магнето.

— Нет, конечно, — незамедлительно ответил Максимофф. — Но… У нее же есть причины, — не особо уверенно заявил Питер. — Какие-то. На все это. Я не говорю, что она не виновата, но… Мне показалось, что она хочет быть хорошей.

— Спросим об этом у нее самой, — необычайно спокойно сказал Эрик, потирая подбородок. — Я уеду на несколько дней вместе с Рейвен. Понаблюдаем за другом Дейзи Джонсон. По моим предположениям, они должны туда заявиться.

— Рейвен тоже поедет? — почему-то заволновался Питер — Я хочу с вами.

— Ты заметный очень. Да и Ванда тебя почувствует. А Рейвен там уже, Курт утром телепортировался в ближайшее место от дома этого парня. Она отзвонилась уже, наблюдает.

— Тебя Ванда, вообще-то, тоже почувствует, — мстительно заявил Питер.

— Эту проблему я решил, — заверил его Магнето.

— Интересно, как?

— Чарльз помог, — отмахнулся Эрик, явно не желая вдаваться в подробности. — Но ты можешь нам понадобиться, поэтому далеко не убегай, хорошо?

— Окей, босс, — усмехнулся Максимофф, удовлетворенный тем, что его со счетов не списывали. Впрочем, торчать в засаде ему и так не улыбалось, поэтому он не расстроился. — Как связь держим?

— Через Чарльза. Он будет почти всегда в голове у дежурящего. Да и телефоны никто не отменял. Просто спать иногда все равно придется.

— Вдруг Ванда уже приезжала туда?

— Да, тут мы промедлили из-за того, что мне только вчера пришло это в голову. Но если ещё позавчера Ванда была в Огайо, шанс есть, что они ещё не добрались.

— Да, но езды тут полсуток. Они могли уже уехать. Что-то не особо ты торопился. Ты же вроде сильнее всех желаешь ее найти.

— Я только вчера понял, как сделать так, чтобы она меня не заметила, — развел руками Эрик.

— Ты-то? — усмехнулся Питер. — Ну-ну. И как же?

— В чем ты меня подозреваешь? — не ответил на вопрос Леншерр. — Что я не хочу найти Ванду? Ты совсем дурак?

— Да, — фыркнул Максимофф, обидевшись на «дурака». — Именно, шут гороховый, знаю, что вы все меня за него принимаете.

— Да я не это имел в виду, — отмахнулся Эрик. — Просто… так вышло, в общем. Не обижайся, мне ехать пора, Рейвен там без машины.

— Удачи, — скупо кинул уходящему Леншерру Питер.

— И тебе, — ответил Магнето.

Где-то через полчаса его нашла в библиотеке Лорна, на перемене забежавшая за какой-то книгой.

— Ты что такой недовольный? — спросила она.

— Да так, поссорился тут с одним мудаком немного.

— Ясно, — Лорна прыснула. — И где этот мудак?

— Уехал караулить друга Дейзи Джонсон, у которой — по его предположению — может показаться Ванда. Как-то так. Не понял я сути его логики.

— Я-то думаю, что самого утра его магнитное поле по школе не маячит, — усмехнулась Дейн, о чем-то задумавшись.

— С утра? — покачал головой Питер. — Нет, он только полчаса назад здесь сидел.

— Странно, — нахмурилась Лорна. — Я как проснулась, его магнитного поля в школе не ощущала. Проверяла пару раз… — Дейн запнулась, но Питер спрашивать, зачем это она проверяла, где Эрик, не стал. — Такое бывает, когда он более чем в километре или не излучает магнитное поле.

— То есть вколол сыворотку, — вдруг сказал Максимофф. Все логично — чтобы Ванда не могла его почувствовать, надо подавить ген-икс. Сыворотка Хэнка. Магнето добровольно вколол себе сыворотку. Подавил ген. Эрик, даже мысль о таком считаювший оскорбительной и унизительной. Вот откуда эта медлительность — не сразу решился. И почему ему не сказал?

— Зачем? — удивилась Лорна.

— Он считает, что может встретить Ванду, а так она его не почувствует. Почему он не сказал мне?

— Мне тоже, — задумчиво протянула Дейн. Вколоть сыворотку… — с явным ужасом в голосе сказала Лорна, которую от одной мысли о потере способностей передергивало — вот уж кто был папиной дочкой. — Как он вообще без способностей что-то делать собирается?! Ванда же…

— Надеюсь, он знает, что делает, — мрачно заметил Питер.

— Ладно, — Лорна обернулась, услышав первый звонок. — Мне на урок пора. Позже поговорим.

— Хорошо, — кивнул Питер, на этот раз окончательно захлопывая злосчастный конспект. Настроение почему-то испортилось совсем.

Эрик осторожно припарковал машину у магазинчика, напротив небольшой отворотки, где ему сказала ждать ее Рейвен. Зашёл в магазин, по пути попытавшись понять, кто из находящихся на улице Мистик, купил бутылку воды и вернулся обратно. Через минуту к нему в машину сел непримечательного вида парнишка.

— Он сейчас на работе в автосервисе. Следить не стала — сервис в промзоне на пустыре, за этой отвороткой, даже смена внешности не поможет остаться незамеченной. Но больше дороги туда нет, водоканал перегораживает. Так что если они проедут, то только здесь.

— Зато тут хорошее место, — кинул он Рейвен в образе парнишки. — Все вокруг видно, много машин, движение, да и у нас тонировка и не видно, пустая машина или есть кто.

— Питер сказал, что они были на синем «Форде», — задумчиво сказала Даркхолм.

— Не факт, — покачал головой Леншерр. Во-первых, они могли сменить машину, во-вторых, Ванда может менять восприятие человеком действительности. Вроде как на меня этот фокус не действует из-за тесной связи гена-икс, но я его сейчас подавил, так что черт его знает.

— У мотеля позавчера я видела синий «Форд», и Питер тоже. Если Ванда и пользуется подменой, то не в этот раз.

— Ладно, давай просто ждать, — недовольно буркнул Эрик.

— Давай, — согласилась Рейвен, бросила на Магнето вопрошающий взгляд, словно решаясь что-то сказать, но промолчала. Впрочем, причину ее поведения Эрик и так знал.

— Говори уже, что хотела, — кинул он.

— Откуда на моем столе букет цветов? — прищурилась Мистик. Учитывая, что ночевали они вместе, вопрос был вполне логичным.

— Я утром уходил, открыл дверь, а на пороге цветы. Не хотел будить, занес и оставил. Как-то при Чарльзе с Хэнком не особо хотелось посвящать тебя в такие подробности.

— О, я уж думала: ты расщедрился, — усмехнулась Мистик, впрочем, Эрик видел, что она шутила.

— Да ладно, я в курсе, что ты не романтик. И от тебя бы я ожидала что-то банальное, розы там, а тут полевые цветы. Явно кто-то из учеников.

— Или Хэнк, — вздохнув, заметил Эрик. — Зря ты меня вчера остановила на кухне. Не надо было.

«Только не скажи, что прошедшая ночь была ошибкой, — мысленно взмолился самому себе Эрик. — Хуже этого вряд ли что-то есть».

— Да брось, Эрик, считай, что мне просто было жаль отправлять тебя спать на диван в библиотеке, — отмахнулась Мистик.

— Рейвен…

— Следи за дорогой, вдруг пропустим, — перебила его Даркхолм.

* * *

— Эрик, — задремавшего Леншерра тронула рука Мистик. — Эрик, за рулем только что проехавшей машины была Ванда.

Магнето проследил за синим «Фордом», что въехал в отворотку, и быстро завел двигатель. «Чарльз, — мысленно обратился он к постоянно находящемся на связи Ксавьеру, — ищи Питера и телепортируйте его в автомастерскую. Остальных не тащи, надо бы без драки все провернуть, и без нервов».

«Я понял. Лишних не нужно», — услышал Эрик у себя в голове тихий голос.

— Будут только Питер и Курт. Постараемся просто поговорить, — сказал Леншерр, выезжая на пустырь и уже видя, что синий «Форд» Ванды стоит около одного из полузаброшенных бетонных зданий, над которым висела самодельная вывеска «Автомастерская». Он уже выехал из-за поворота, как машину вдруг резко развернуло, тут же треснули все стекла, корпус накренило вбок и отбросило в сторону; им чудом удалось не повстречавшись с деревом.

— Какого черта это было?! Нас как будто взрывной волной отбросило.

— Джонсон, — прошипел Эрик, поднимая взгляд на женщину, выходящую из кустов, в которых она скрывалась. Дейзи почти бегом приблизилась к ним, а Леншерр успел обратить внимание, что она одной рукой слегка потирала запястье другой.

— Они проверяли, — догадалась Рейвен, отстегивая заевший ремень безопасности. Благо машину толкнули почти что деликатно, и ни двери, ни что-либо еще не пострадало, и они беспрепятственно могли выйти из авто.

Пытаясь не порезать руки о валяющиеся по всему салону осколки, Эрик нащупал ручку и вылез из машины. Рейвен, принявшая истинный облик, опередила его лишь на несколько секунд.

— А я думала, вы из ЦРУ, — безмятежно сказала Дейзи, демонстративно выставив руку перед собой и направив ее на Эрика. — Я знаю, кто ты. Тут из металла только ваша консервная банка, так что не думай фокусы проворачивать.

— Да я и не собирался, — примирительно поднял руки металлокинетик, что сейчас и вилку бы в воздух не поднял. — Мы тут одну твою знакомую ищем, ты нам, дорогуша, вообще не нужна. Ее Вандой зовут, но она тебе и Катриной могла представиться.

— Правда? — театрально изумилась Джонсон. — Не знаю таких. А вот что вы тут с утра караулите, мне совсем не нравится. Тут мой близкий друг работает, а вы клиентов отпугиваете своим видом, — кивнула она на Рейвен.

— Кто еще здесь людей отпугивает, большой вопрос, — почему-то вдруг жестко сказала Мистик.

— Тише, девочки, не ругайтесь, — Эрик сделал шаг вперед, желая проверить догадку. Джонсон явно воспользовалась силой в целях демонстрации, машину оттолкнуло не сильно, явно, чтобы напугать, и Леншерр очень хотел узнать, воспользуется ли она способностями дальше или же предпочтет ничего не делать.

— Стой, где стоишь, — предупредила Дейзи.

— А то что? — сказал Эрик, переглянувшись с Рейвен. Мистик его, кажется, поняла с полуслова и тоже резко двинулась навстречу Джонсон, оказавшись рядом с ней быстрее Эрика.

Она ударила, точнее, попыталась ударить Дейзи по лицу, но Джонсон блокировала удар резким даже для Рейвен движением, поднырнула ей под мышку, попытавшись вывернуть руку, но явно не учла, что Мистик в истинной облике явно сильнее нее. Рейвен остановила попытку захвата, ударила пяткой по коленке Джонсон, резко толкнув и отправив на землю.

— Да к черту, — прошипела Дейзи, резко выставив перед собой руки.

Эрику показалось, что воздух перед Рейвен вдруг сжался, превратившись в какие-то волны, и Мистик тут же отлетела на капот машины, головой съехав в салон через треснувшее стекло. Джонсон поморщилась, рывком поднимаясь на ноги, и с явным усилием сжала руки в кулаки.

— Даже интересно, почему это тебе так больно их использовать? — усмехнулся Магнето.

— Не волнуйся, на тебя сил хватит, — заверила его Дейзи. — Ты что-то тоже без металлокинеза. О, так вот почему она вас не почувствовала, — улыбнулась она.

— Но у меня все равно есть преимущество, — ответил Эрик, краем глаза замечая, как Рейвен выбирается из машины и, покачиваясь, направляется к ним.

— И какое же? — усмехнулась Джонсон, сделав шаг вперед и принимая боевую стойку.

— Ты стоишь между мной и моим ребенком, — резко ответил Эрик.

— Аргумент, — чуть ли не на полном серьезе задумавшись, ответила Джонсон и явно собиралась уже ринуться в атаку, как послышался несильный хлопок. Она дернулась, словно в конвульсии, и рухнула на землю.

Размышлять о том, что с ней случилось, было как-то некогда. Эрик, безошибочно определив, что в нее стреляли с запада, тут же бросился в укрытие за стоящей рядом машиной, но вот Рейвен, идущая с другой стороны, спрятаться не успела. Еще один тихий хлопок, и Мистик рухнула.

— Рейвен, — крикнул Леншерр, оглядывая Даркхолм, но та была без сознания. Утешало то, что крови на ней что-то не было.

Он огляделся, пытаясь разглядывая стрелка, и увидел идущего к ним человека, в котором тут же признал агента ЦРУ, занимающегося поимкой Дейзи Джонсон — Гранта Дугласа Уорда. Через пару шагов Эрик попадет в поле его видимости, а значит, тот начнет стрелять. Леншерр быстро переместился за стоящее дерево, в которое они чуть не врезались, и едва увернулся от чего-то, просвистевшего рядом. На звук свинцовой пули это не походило и лежавшая на земле без признаков кровотечения Рейвен была тому подтверждением.

«Чарльз! Ты меня слышишь? У нас тут проблемы!» — попытался связаться с Ксавьером Магнето.

— Дружище, — выкрикнул Эрик, пытаясь потянуть время. — Как я понимаю, ты за Джонсон. Забирай, она нам тут только мешает.

— И оставить здесь разыскиваемого Магнето? — усмехнулся Уорд. — Вы оба без способностей, я слышал.

— Ты не в курсе? — в тон ему ответил Леншерр. — Я вроде как не в розыске.

— Официально, — ответил Грант, а Эрик заметил, что звук переместился куда-то влево, и двинулся в другую сторону, снова спрятавшись за автомобиль, надеясь, что Уорд не рискнет подобраться к нему ближе. — А так от тебя желает избавиться половина спецслужб Америки.

— Вот и что я им на этот раз сделал? — притворно усмехнулся Эрик, пытаясь почувствовать металл — тщетно, способности все еще не вернулись.

«Чарльз, ну и где твое вмешательство, когда оно так нужно?» — снова попытался связаться с другом Леншерр.

— Да я не особо в подробности вдавался, — сказал непонятно как оказавшийся справа Уорд. — Вставай, — скомандовал он, — здесь боевые, — указал он на пистолет у себя в руках. — Это Дейзи нам нужна живой, про тебя особо указаний не было.

Эрик послушно поднялся под направленным на него дулом пистолета. За поворотом, где по соображениям Магнето уже должны были оказаться Питер с Куртом, послышался какой-то грохот. Уорд отвлекся всего на секунду, и Леншерр попытался перехватить пистолет. Агент ЦРУ среагировал быстро: отвел удар в сторону, вывернул тому руку, от чего Эрик случайно нажал на курок выхваченного пистолета, выстрелив в воздух, одновременно Грант ударил его в солнечное сплетение, заставив согнуться пополам и почти упасть на землю.

— Я же сказал, про тебя указаний оставлять в живых не было, — Уорд направил на Эрика пистолет, явно собираясь нажать на курок.

Но помощь вдруг пришла совершенно с другой стороны: из-за поворота выскочил тот самый Альфонсо Маккензи, которого они с Рейвен и выслеживали, и вскинул ружье. Эрик понадеялся, что стрелять он все же собрался в Уорда, который, казалось, противника не заметил.

Раздался звук выстрела, Эрика обдало легким ветерком, вскрикнувший Уорд отшатнулся, но... Но их здесь было уже трое.

— Пап, — сказал Максимофф, затормозивший чуть позади Уорда и резко упавший на колени, — что-то я опять не успел. — Светло-фиолетовая футболка Питера быстро пропитывалась кровью в районе груди.

— Питер! — крикнул подскочивший к раненому сыну Эрик, движением руки откинувший от рядом упавшего, но не потерявшего сознание Уорда, пистолет.

* * *

Паранойя на этот раз заела Джонсон, а не Катрину. Дейзи издалека изучила двор Альфонсо Маккензи, сказала, что там слишком много людей, которые могут оказаться кем угодно, предложила отправиться на работу к Маку, причем одной Катрине. Та же, рядом своих родственников не ощущавшая и давно успокоившаяся, решила, что идея не плоха. Поэтому ее сильно удивил грохот, раздавшийся из-за поворота как раз тогда, когда она стояла перед другом Дейзи, назвав ему, как выразилась Джонсон, секретное слово.

— Какого черта там происходит? — резко поинтересовался Маккензи, выхватывая из какого-то стеллажа ружье. — Где Дейзи?

— Должна была ждать на шоссе. Может, там авария какая?

— Ага, — быстро кинул Альфонсо, направляясь к выходу автомастерской, — как раз тогда, когда вы заявились. Чувствую, она опять втянет меня в неприятности. — Как ты там говоришь, тебя зовут-то? — сказал почему-то остановившийся почти сразу на выходе Мак, а она, еще не вышедшая на улицу, вдруг почувствовала присутствие брата и невольно вздрогнула. — Компашка тут нас ждет просто странная.

Катрина осторожно приблизилась к выходу, медленно выйдя на улицу.

— Ванда, вообще-то, — сказал вышедший слегка вперед Питер, стоявший до этого рядом с Хэнком и Куртом. — Ее зовут Ванда. Убрал бы ты свою штуку, все равно ничего не успеешь сделать. Привет, — обратился он к Катрине. Мы с миром пришли. Я так давно хотел тебя увидеть.

— Уходите, — резко сказала Кэт, вскинув руки с загорающимися алыми всполохами. Маккензи на секунду с удивлением на нее покосился, но тут же бросил быстрый взгляд за поворот, откуда совсем недавно раздавался грохот. — Зачем вы с отцом меня преследуете?

— Успокойся, мы поговорить хотим. Сестра, мы же семья. Мы… Нам надо столько обсудить. Тебе, отцу, Софи, Лорне, маме, — улыбнувшись, сказал Максимофф.

— Семья? — хрипло усмехнулась Катрина. — Да какая мы семья вообще? О чем ты? Как ты этот идиотизм себе представляешь вообще?

— Очень просто, — пожал плечами Питер.

— Это все, конечно, хорошо, но что там… — вклинился в разговор Маккензи. Курт и Зверь выжидающе молчали.

— Она разберется, — кинула Катрина Маку. — Нам все равно уйти не дадут.

— О, все в порядке. Там отец с Рейвен, ничего они вашей Дейзи не сделают, — отмахнулся Питер.

— Как он… — на секунду застыла Катрина, но тут догадка ее осенила. — А, так он без способностей, вот почему я его не чувствую. Полагаю, мне укольчик тоже приготовлен? — усмехнулась она.

— Да, — Питер достал из кармана шприц. — На всякий случай. Сестра, — снова использовав уж явно запрещенное слово, сказал Максимофф, — мы пришли не драться. Отец вообще без способностей.

— Но ты-то нет, — сказала Катрина, чувствуя, как сила начала скапливаться на кончиках пальцев, но не одна она это заметила. Секунда, и Питер уже стоял рядом, крепко схватив ее за запястье. Сила искрилась в руках, наполняла, а шприц с сывороткой был угрожающе зажат в руках брата. А где-то в сознании она начинала ощущать присутствие Эрика, сила которого, видимо, возвращалась.

— Да, и я в любом случае быстрее тебя, — сказал Максимофф.

— Правда? — качнула головой она, почувствовав как «магия», струящаяся на кончиках пальцев, медленно переходит на брата. Тот отшатнулся на секунду, выпуская руку, и она откинула его, пожалуй, даже сильнее, чем хотела. Питер приземлился на асфальт, почти в недоумении оглянулся, вылетевший шприц тут же разлетелся на части, повинуясь ее силе. Хэнк сделал предупреждающий шаг вперед, а Курт кинул на него быстрый вопросительный взгляд. В этот же момент откуда-то из-за поворота прозвучал выстрел.

— Я к Дейзи, — быстро проговорил Мак, вскидывая ружье, — разбирайся со своими родственниками сама. Я тут тебе явно не помощник, — и направился на звук выстрела.

— Только попробуй, пушистик, — подняла руки Кэт, обращаясь к Хэнку. — Видишь, и тебя можно немного затормозить, — сказала она Питеру. — Помнишь, как тогда, когда я тебя вырубила, — она замолкла на секунду, глядя, как брат, оправляющийся от взаимодействия с ее способностями, поднимается с земли. Слишком медленно для спидстера.

— А я-то хотел по-хорошему, — почти печально сказал Питер, запуская руку в карман.

— Отец, — вдруг невольно произнесла Кэт, дернувшись от ощущения опасности, которую она почувствовала. Леншерру явно грозила угроза, и она никак не могла понять, почему ее это вообще волновало. Питер резко дернулся, словно ее ощущения передались и ему, и тут же исчез. Раздался еще один выстрел, и она вдруг поняла, что это не отцу, а брату грозит смертельная опасность. Почему-то вдруг резко стало тяжело дышать. Она вскрикнула на секунду от осознания, что что-то случилось. Что-то не так. Что-то с ним, с Питером. Что-то, черт возьми, случилось с ее братом!

— Ванда, — Хэнк вдруг сделал ещё один шаг ей навстречу, — что случилось?

— Уйди, — сама не понимая зачем, она кинула в него алый всполох, но тот чересчур ловко от него увернулся, она снова атаковала. Маккой в прыжке достал ещё один шприц, а Курт вдруг с громким хлопком оказался около неё. В руке того ещё одна доза сыворотки, и она скорее инстинктивно, чем продумано, телекинезом вырвала ее из рук телепорта и направила ему в шею, но тот отбил шприц, разрезая его острым концом хвоста пополам. Швырять силой бесполезно — наглый мальчишка уйдет от удара, и она подпустила его ближе, надеясь, что тот не понял, в чем именно прокололся Питер, и когда длинный хвост обвил ее струящиеся магией руки, Курт нелепо завалился на землю, теряя сознание.

Приближающийся Зверь был быстр, очень быстр, и, кажется, взбешен. Она всё ещё не могла в него попасть, да и тот явно в бою казался поопытнее Питера с Куртом, и к алым всполохам магии не приблизился, предпочитая ударить с небольшого расстояния; она сменила тактику и сковала его лапы нитями алой магии. Хэнк почти рычал, но продолжал наступать, даже с обездвиженными верхними конечностями, в которых все еще сжимал дозу сыворотки.

— Вот настырный, — зло кинула Кэт, умудряясь попасть в Маккоя. Тот отлетел, и она тут же побежала вслед за Питером и Маккензи.

* * *

— Ванда, она… — почти шептал Питер, а Леншерру уж совсем не понравился этот булькающий звук из его горла.

— Питер, ей, тише, все хорошо, — быстро сказал Эрик. Ни хрена не хорошо! У сына картечью разворочена грудь, и он не говорит — хрипит — и тяжело дышит.

Подбежал опустивший ружье Маккензи.

— Не приближайся, а не то клянусь, я тебя убью; даже то, что здесь мой сын, тебя не спасет! — кинул Эрик Альфонсо, чувствуя как все крепче становится связь с металлом.

— Я не хотел, я… — спокойно сказал Маккензи. — Я не в него стрелял. Скорее зажми рану, у него лёгкое прострелено.

— Кровь это не остановит, — почти прорычал Эрик и скинул сначала куртку, затем рубашку, следуя совету. Он вообще не знал, что делать. Совсем недавно он так же держал на руках истекающих кровью жену и дочь, не зная, что делать. Нет-нет, Питера он не потеряет! Он больше никого не потеряет!

— Зато пневмоторакс остановит, — резко присел тот рядом с ним, выхватывая снятую Эриком рубашку, и прижал к открытой ране. — У него лёгкое пробито, у ваших там парень, возникающий из ниоткуда. Твоему сыну в больницу срочно надо. Держи, не давай поступать воздуху в лёгкое через рану, — кивнул он Эрику, и тот машинально крепко прижал к груди Питера руки, пока вскочивший Маккензи подскочил к ползущему за пистолетом Уорду.

— Не так быстро, дружок! — сказал ему тот, откидывая ногой лежащее оружие.

— Что случилось? — Эрик обернулся на голос дочери. Ванда стояла, нелепо переводя взгляд с лежащей неподалеку Дейзи на Питера, истекающего кровью.

— Я хотел обойтись без жертв… — прохрипел Максимофф, — Но я что-то медле…— и закрыл глаза, теряя сознание.

— Как он вообще умудрился словить картечь?! — зло кинул Эрик Ванде. — Я видел, как он уворачивается от пуль. Что ты сделала?!

— Я… я не думала… я хотела замедлить, — нелепо прошептала Ванда, но близко не подошла и на Питера почти не смотрела.

— Где Курт? Где телепорт? — закричал на нее Эрик. Плевать. Злиться на нее смысла нет — ему нужно срочно доставить Питера в больницу. Но ответить она не успела — из-за поворота вышел Хэнк, держащий на руках бессознательного Вагнера. — Что с ним? — резко спросил Леншерр, чувствуя, что паника начинает убивать последние остатки рассудка.

— Усыпила, — хрипло ответила Ванда.

— Так разбуди! — почти прорычал Эрик, а раскуроченная рядом машина вдруг издала противный лязг. — Сейчас же!

— Я не… не знаю как… — она невольно сделала шаг назад.

— Ванда! Он ранен и умирает! Сделай что-нибудь! — черт возьми, неужели она не видит, что нужно что-то делать.

— Я попробую.

Подошедший Хэнк положил Вагнера на землю, и Ванда медленно присела рядом.

— Без фокусов, — Маккой перехватил ее запястье, предупреждающе глянув на нее. Ванда, бросив на Зверя не менее яростный взгляд, молча поднесла руку, что тут же охватила алая дымка, к лицу Курта.

— Я не могу, я не знаю, — с подступающими нотками истерики сказала она, и Леншерр сейчас был готов поклясться, что Ванда — невообразимая дура.

— Хватит, — прервал их Мак, — берите в гараже машину и в больницу. Нет у вас времени.

Эрик, опустив взгляд на Питера, понял, что тот прав.

— Мак, забираем Дейзи и уходим, — поднимаясь, сказала Ванда.

— Ну уж нет, — Эрик резко поднял металлокинезом пистолет Уорда и направил его на лежащую Джонсон. — Ее я тебе живой не отдам.

— Послушай, ты, — резко вскинулся Маккензи, бросив обеспокоенный взгляд на зависший в воздухе пистолет. — Она тут вообще не при чем.

— Хочешь уйти, проваливай, — почти прошипел Эрик, так крепко прижимая к груди Питера руку, что, кажется, грозило тому сломанным ребром. — Мне некогда с вами разбираться, а Джонсон проще убить, чем помочь тебе в твоих идиотских планах.

— Ты этого не сделаешь… — покачала головой Ванда.

— Хочешь проверить? — зло ответил Леншерр. Он и правда с легкостью взведет курок и даже не поморщится. Он это знает, и она должна это почувствовать.

— Ладно, — глянув в глаза Эрику, ответила Ванда, — вам все равно ее не удержать. Я найду ее. Позже, — пообещала она и, бросив на Питера быстрый взгляд, вернулась в сторону автосервиса, где осталась ее машина. Маккензи тем временем подошел к Уорду, молча наблюдавшему за всей этой картиной.

— Машину, Хэнк, скорее, — кинул Магнето Зверю, стараясь не смотреть на уходящую Ванду. Хочет уходить, наплевав на умирающего брата, — ее дело. Главное, сейчас спасти Питера.

— Только не умирай, парень, хорошо, не умирай, — прошептал Эрик, крепче сжимая рану. Руку уже, кажется, трясло, и он не был уверен, сможет ли вообще ее разжать.

А мимо на бешеной скорости мимо них проскользнул синий «Форд» Ванды, даже не попытавшейся узнать, что там с Питером.

— Идиотка, — прошипел Леншерр, окровавленной рукой находя венку на шее сына, и с облегчением выдыхая от того, что что пульс бьется. — Только не умирай, пожалуйста, только не умирай, — сам себе повторял Эрик. Смерти второго ребенка он не вынесет. А дыхание Питера становилось все тяжелее.

— Лорна, — Эрик тронул заснувшую Дейн за плечо. Она поежилась после сна, приподнявшись на стуле.

— Пап, — как-то уж слишком обыденно произнесла она это слово, потерев запястьем глаза. — Сколько время?

— Столько, что скоро сюда примчится разгневанный Чарльз. Иди спи в свою комнату. Я останусь. Вдруг Хэнк все же ошибается насчет наркоза, и он очнется раньше.

— Зверь — еще тот перестраховщик, — послышался сдавленный голос Питера.

— Питер, — Дейн подскочила к его постели. — Ты очнулся!

— Ну все, теперь ее точно спать не загнать, — Эрик тоже подошел ближе. — Ты как?

— Где Ванда? — не обратил внимания на его вопрос Максимофф.

— Ушла, — тихо ответил Эрик. — Зато Джонсон здесь.

— Ушла? Как? Ты позволил? — дернулся Питер, а Магнето с тревогой подумал, что голос у него совсем тихий и между словами явные паузы на вдохи, хотя Хэнк убеждал, что ничего страшного.

— Успокойся, — Дейн, видимо, тоже заметила его тяжелое дыхание. — У него не было выбора, — вдруг вступилась она. — Либо везти тебя в больницу, либо начинать драку с ней.

— Эта она дала тебе такой выбор? — сдавленно усмехнулся Питер, тут же закашлявшийся, чем избавил их от надобности отвечать.

— Профессор Маккой! — крикнула Лорна.

— Все в порядке, — резко сказал Эрик, подскочив к Питеру. — Хэнк сказал, что такое может быть.

— Что случилось? — в палату ворвался Хэнк и тут же подбежал к Питеру. — Почему не сказали, что он очнулся?

— Мы не успели, — кинула Дейн.

— Так, ты — живо спать, а ты, Эрик, жди в коридоре. Я осмотрю его, а потом ему надо поспать, — скомандовал Маккой, стягивая фонендоскоп.

— Но…

— Эрик, ты можешь не спорить, а просто уйти? — рявкнул на них обоих Хэнк.

— Ладно, Лорна, пошли, — Эрик почти вытащил ее из палаты.

— Господи, он же даже не хирург… Или кто он там… Доктор на все руки? — вздохнула Дейн. — Эти врачи из больницы — чертовы расисты!

— Эти еще нормальные. Ты, милая, настоящих расистов не видела, — вздохнул Магнето.

Злиться на медперсонал, который настоятельно попросил телепортировавшегося к ним Чарльза Ксавьера как можно быстрее забрать мутанта из больницы, Леншерр не стал. Они все же спасли жизнь Питеру, несмотря на то, что в процессе операции у них вырубались приборы и по помещению пару раз пролетали скальпели от так некстати проявившегося металлокинеза Питера. Когда все же с помощью допущенного в операционную Хэнка смогли рассчитать норму наркоза, и Максимофф перестал пугать врачей, они смогли начать свою работу.

Вышедший где-то в середине операции Маккой сказал, что Питеру вполне могут удалить часть легкого, но показатели стабильны. Эрик после этой фразы подумал, что седых волосков у него за сегодняшний день стало на порядок больше. Он вообще за три часа, кажется, постарел лет на десять. По крайней мере, так он себя ощущал. Усталым, разбитым и старым.

Хэнк сказал, что после того, как Эрик заявился в школу с дыркой в боку, Чарльз немного расширил ассортимент медицинского оборудования и медикаментов, так что все было не так ужасно, как казалось Дейн.

— Да, — тихо сказала Лорна, опустив глаза. — Я читала, что ты был в Освенциме.

— Читала?! — удивленно произнес Эрик. Где вообще берут эту информацию? И где издают? И за каким чертом?

— В газетах, журналах, — пожала плечами Дейн. — Про мутантов периодически пишут. Тебя желтая пресса особенно полюбила после восемьдесят третьего. А у Ванды бзик был на собирании таких статей.

— Там… Там, наверное, не всегда пишут правду, — тихо сказал Эрик, вздохнув. Она действительно могла там много ужасного вычитать. — Неправильно, что ты обо мне знаешь только из газет.

— Я вообще тебя не знаю, — покачала головой Лорна.

Эрик вдруг понял, что она начиталась действительно ужасных вещей. Просто забыла, а он напомнил. А там, помимо откровенного вранья, действительно была и неоспоримая правда. Он — неоднократный убийца. Он это знает. И она это знает.

— Ванда тоже оказалась не тем, кем я ее представляла, — добавила Дейн.

— Лорна…

— Слушай, я, пожалуй, воспользуюсь советом профессора Маккоя и пойду спать. Утром зайду, когда он очнется.

— Спокойной ночи, — кинул ей вслед Эрик.

Через минуту вышел Хэнк.

— Он уснул, — сказал Зверь. — У него сахар упал, добавлю еще глюкозы в капельницу.

— Это плохо? — обеспокоенно спросил Леншерр.

— Полагаю, он ускоренно регенерирует. Вся энергия задействована на это. Еще пусть больше спит. У обычных людей-то раны во сне быстрее заживают, думаю, тут то же самое. Хотя легкое… Когда он встанет на ноги, делай все, что угодно, лишь бы он не бегал. Я не знаю, как его скорость действует на внутренние органы. Плюс, он же бегун, и могут возникнуть проблемы с одышкой.

— Черт, — покачал головой Эрик. — Ему это не понравится.

— Радуйся, что ему не удалили легкое, вот тут бы он точно психанул, учитывая последствия с дыханием при беге. Будь это обычный человек, врач бы так и сделал. Но на мой страх и риск его просто зашили. Он должен восстановиться сам, — уверенно сказал Хэнк.

— Хорошо, что ты рядом оказался. Спасибо, — сказал Эрик.

— Ты тоже молодец. Я думал, в больнице мы тебя от него не отцепим, — усмехнулся Маккой. — Эрик, про Ванду…

— Не надо, я знаю, что она виновата и что об этом придется сказать Питеру.

— Я не про это, — покачал головой Хэнк. — Помнишь, ты говорил, что она не контролирует силы? Мне так не показалось. Она не умеет ими пользоваться — это факт. Но контроль — это не то. Она их вызывает не гневом, а холодным рассудком, тогда, когда ей нужно.

— Что ты хочешь сказать? — нахмурился Эрик.

— Может, все проблемы Ванды из-за самой Ванды? И нечего перекладывать вину на способности.

— Я тебя услышал, Хэнк, — кивнул Эрик.

— И еще, — добавил Хэнк. — Джонсон очнулась и сидит в кабинете Чарльза. Думаю, они тебя ждут.

Эрик зашел в кабинет Чарльза, где напротив него на стуле вальяжно расселась Дейзи Джонсон. Сам же Ксавьер сидел за столом, прижав к виску ладонь. Позади него стояла Рейвен, буравившая гостью совсем уж недружелюбным взглядом — стычку и фразу про внешность Рейвен не забыла.

— Вы в курсе, что это похищение? — сказала Дейзи, бросив на быстрый взгляд на Эрика, а затем — на Чарльза.

— Что вы, я просто очень убедительно прошу вас не сходить с этого места, — усмехнулся Чарльз, убрав руку с виска. — Мы просто хотим поговорить.

— Я просто задам тебе пару вопросов, — развел руками Эрик, придвинув стул к сидящей рядом Джонсон — пусть ощущает себя не в своей тарелке и не видит всех собеседников сразу.

— Забавно, — усмехнулась Дейзи, качнув головой в сторону Леншерра, — одиннадцать лет назад я сказала тебе подобную фразу. — Помнишь, что ты мне сказал? Ничего.

— Что? — изумленно спросила Рейвен, а Магнето вопрошающе на нее уставился, но особо не удивился.

— Полагаю, что ты — одна из тех агентов, что шастали ко мне за информацией. Через полгода я даже на вас внимание обращать перестал.

— Я заметила, — прищурилась Джонсон. — Что с Маккензи и Уордом?

— Уорд ранен и оставлен с твоим другом. Он о нем позаботится? — спросил Эрик.

— Смотря что вы вкладываете в этот термин, — усмехнулась Дейзи. — Но, думаю, Уорд проблем больше не доставит.

— Он правительственный агент, — возмутился Чарльз, — которого могли видеть в стычке с нашими людьми. Что это значит?

— Что у вас могут быть проблемы с ЦРУ, — развела руками Дейзи.

— Предлагаю сдать ее им, и все разрешится, — пожала плечами Рейвен.

— Ну попробуй, — вскинулась Джонсон.

— Тише! — осадил их Чарльз. — Эрик.

— Что от тебя хотела моя дочь? — сказал Леншерр.

— Да так, за покупками ездили, — очаровательно улыбнулась Джонсон. Не будь на ней надеты удобные джинсы, легкая футболка и практичная куртка, что никак вообще на модные вещички не походили, Эрик ей бы, возможно, даже поверил. Женщины в ЦРУ, в отличие от женщин армии США, всегда были красивы — одно из требований профессии — и Дейзи вполне могла бы сойти за дамочку, что целыми днями тратит на себя любимую.

— И как? — поинтересовался Леншерр.

— Да вот, вы помешали, — закатила глаза Дейзи.

— Так это ты сбила нашу машину, — развел руками Леншерр.

— Я… Мне она не понравилась, — указала Джонсон на Мистик.

— А она в машине в образе молодого парня сидела, — ответил Эрик. — В тонированной машине.

— О, ролевые игры? — картинно изумилась Джонсон. — Не, я вас, ребят, не осуждаю, но это крайне странно, — она всплеснула руками.

— Она меня бесит, — констатировала Рейвен. По усталому взгляду Чарльза Эрик понял, что друг испытывает подобные эмоции.

— О, так я угадала, — бросив задорный взгляд сначала на Эрика, потом на Мистик, сказала Дейзи. — Простите, что прервала идиллию.

— Проясним ситуацию, — сказал Эрик, которому сложившееся положение начинало надоедать. — Перед тобой сидит телепат, которому ничего не стоит вытащить из твоей головы эту информацию, а потом мы вполне можем позвонить нашим друзьям в ЦРУ и сообщить, что ты у нас. Вот они обрадуются. Твой друг чуть не убил моего сына, а моя дочь задумала очень нехорошую вещь. Как ты думаешь, насколько я настроен сейчас на шутки?

— Ты мне угрожаешь? — вдруг очень серьезно сказала Джонсон.

— Обозначаю позиции, — жестко отрезал Эрик.

— Судя по всему, вы знаете ровно столько же, сколько и я, — недовольно бросила Дейзи.

— Чего от тебя хотела Ванда? — сказал Леншерр.

— Ванда? Так и знала, что имя не настоящее, — усмехнулась Джонсон. — А мне казалось, что она не врет. Уж слишком привычно отзывалась на него.

— Она выросла под этим именем, — отмахнулся Эрик. — Не важно. Что дальше?

— Мы заключили сделку. Она рассказывает мне все о моем прошлом, все, что она знает о моей предполагаемой семье, а я достаю какую-то вещь с какой-то горной равнины.

— Вы на такое способны? — спросил Чарльз.

— Насколько вы дорожите вон той статуэткой? — Джонсон указала на вещицу, стоящую на полках за столиком с шахматами.

— Пользуюсь вместо пресс-папье. Я даже не знаю, откуда она взялась, — развел руками Ксавьер. — Может, древность какая.

— Да пофиг, — Джонсон резко подняла руку, и бронзовая вещичка разлетелась на несколько частей — сиди они ближе, непременно зарядив бы кому-нибудь в глаз. Эрик даже среагировать не успел.

— Это похоже на… — начала Рейвен, немного отойдя от внезапной выходки гостьи.

— Звуковые волны Банши, — закончил Эрик. — Только это вибрационные волны.

— Но Ванда сама умеет разламывать предметы, — засомневалась Даркхолм. — Зачем ей ты?

— То деревянные кубики, а то горная порода. Причем неизвестно какой глубины. Может, она уже пыталась, — предположил Эрик. — И где это место?

— Она не успела мне сообщить. Можете проверить в моей голове, — Джонсон кивнула Чарльзу.

— Она бесполезна, — констатировала Мистик.

— Именно! — подтвердила Дейзи. — Давайте я уже пойду.

— Ванда выполнила свою часть сделки? — поинтересовался Эрик.

— Частично.

— Новая сделка, — вдруг сказал Ксавьер, отдернув руку от виска. — Я нахожу тебе все упоминания мира о нелюдях, все зацепки, что есть, все, что смогу найти. А ты помогаешь выйти на Ванду.

— Что за нелюди? — вклинилась Рейвен.

— Слово, что крутится у мисс Джонсон в голове, — усмехнулся Чарльз.

— Сделки не так работают, мистер Ксавьер, — покачала головой Джонсон.

— Плевать на сделки, — резко ответил Эрик. — Она настолько зациклилась на своей идее, что бросила умирающего брата. Серьезно думаешь, что за ее план по избавлению от гена-икс стоит платить такую цену? И кто знает, что стоит за этим «избавлением». Может, речь идет о смерти, а не об уничтожении гена-икс как такового! Тут полная школа детей. Они заслуживают смерти?

— Мне надо подумать, — немного помолчав, сказала Джонсон. — Я, знаете ли, не умею так быстро менять стороны.

— Согласись вы сразу, я бы вам не поверил, — сказал Чарльз.

— Черт с вами, — резко встала Дейзи, почувствовав, что он ее больше не контролирует. — Время до завтра у меня есть?

— Ну разумеется, — холодно ответил Леншерр.

* * *

— Пойдем, провожу до медотсека, — сказал Леншерр. — Я все равно там же ночую.

За неимением пустых комнат Ксавьер предложил Дейзи переночевать в женской палате лазарета, при этом дико извиняясь за такие неудобства. Не то чтобы она расстроилась — приходилось ночевать в местах и похуже, — но наблюдать за смущенным Чарльзом Ксавьером было смешно.

— Переживаешь за сына? — сочувственно спросила Джонсон, пока они шли по коридору.

Не таким она представляла себе Леншерра. Вернее, таким, но… Никогда не думала, что он был человеком. Годы работы в ЦРУ научили делить людей на своих и чужих, на мирных граждан и преступников. Леншерр, которого она видела заключенным в тюремной робе, под это определение не подходил. Одно из правил: не видеть в потенциальных объектах разработки управления живых людей, видеть лишь цель. Но перед Дейзи стоял обеспокоенный отец, никто более. Отец девчонки, к которой она успела привязаться. Уж явно не террорист Магнето. Интересно, ее родители за нее переживали?

— Он обеспокоен, — вздохнул Эрик. — И мы так и не успели объяснить ему, почему ушла Ванда. И как объяснить, что она просто… Оставила его там. Ему будет нелегко.

— Они были близки? — спросила Джонсон.

— Они едва знакомы, — усмехнулся Эрик. — Но… Я думаю, что они связаны гораздо сильнее, чем мы все. Наверное, дело в том, что они близнецы.

— Я все понимаю, но этого я не понять не могу. В смысле, ее отношения к семье. Я бы за свою все отдала, — отдала бы, не задумываясь. Была бы она у нее.

Делиться с Магнето чувствами уж точно не входило в список вещей, которые она желала сделать. Просто казалось, что Леншерр поймет. У него тоже была непростая биография и много сожалений, связанных с этим словом.

— Вы пробыли вместе несколько дней, — спросил Эрик — тихо, потому что они вошли в медотсек. — Что ты про нее думаешь?

— Что она похожа на человека, что сделает ради близких людей все. Что пойдет до конца. Вопрос в том, кого она считает близкими.

— Видимо, кого-то, ради кого можно бросить брата, — недобро усмехнулся Магнето.

— У тебя есть кто-то, кого бы ты мог назвать братом? — спрашивать смысла не было — она и так догадывалась, что речь пойдет о Ксавьере.

— Есть, — кивнул Леншерр.

— И ради кого бы ты им пожертвовал? — Эрик не ответил, лишь мимоходом зацепился взглядом за соседнюю палату, видимо, где и лежал его сын, но большего и не требовалось, и она продолжила: — Это не мое дело, и я уж точно не хочу лезть. У моей подруги были тяжелые роды, и ей делали кесарево сечение. На животе остался шрам. Аккуратный, правда, она рожала в дорогой клинике. У твоей дочери есть подобный. И не скажу, что особо свежий.

— Что? — Эрик застыл, казалось, переваривая услышанное. — Ты уверена?

— Не на все сто процентов, но больше ничего на ум не приходит. Эй, ты в порядке? — спросила она, увидев, что Эрик нервно дернулся, а на столике что-то тихонько звякнуло.

— Я просто… — Леншерр замялся, и видеть его в таком состоянии было почти забавно, но будь все происходящее таким странным. — Надо просто переварить. Что еще ты знаешь?

— Только то, что она считает, что из-за ее сил страдают другие. А она не похожа на счастливую мамашку.

— Дейзи, — окликнул ее Леншерр. — Ты сама ищешь семью, ты должна понимать, насколько это важно. Помоги мне ее найти. Помоги вытащить. Я знаю, что ты знаешь больше, чем говоришь. Это очень важно.

— Я знаю, — кивнула Джонсон. — А так же я знаю, что она желанием, чтобы ее нашли, не горит. Спокойной ночи, Леншерр.

Уснуть Эрик не мог еще долго. Лежащий рядом Питер дышал тяжело, с какими-то хрипами на вдохах и выдохах, и потому Леншерр не мог сомкнуть глаз: все казалось, усни он, и Питер тут же начнет задыхаться, кашляя кровью, как это было всего несколькими часами ранее в машине, что Хэнк вел, нарушив все правила движения, какие только было можно. Слишком уж яркими и слишком страшными были воспоминания о нескольких часах, проведенных в больнице.

Эрик четко помнил, как Маккой оттаскивал его от Питера, когда прибежал с двумя санитарами и каталкой. Помнил выбежавшего к ним врача, что быстро задавал Хэнку вопросы, по пути раздавая команды. Помнил, как Зверь, которого черт знает как впустили в операционную, выбежал оттуда, а Леншерр вцепился в него, ожидая, что тот сейчас скажет: «Операция окончена, больной не выжил».

— Все хорошо, хорошо, — резко ответил Хэнк, не оттолкнув вцепившегося в него друга, и Леншерр выдохнул, расслабляя пальцы. — Ему удаляют картечь, потом будут зашивать. Легкие более-менее целы. Оставайся здесь, я за Рейвен и Куртом.

— Джонсон, забери Джонсон, пока она не очнулась, — резко опомнился Леншерр, у которого в голове билось лишь одно слово «жив».

По пути Хэнк позвонил Чарльзу, дабы тот уладил ситуацию:Питера доставили сюда с огнестрельным ранением, и по идее, должна была вмешаться полиция.

Пока была суета с транспортировкой в школу, с истерикой Лорны, с руганью между Чарльзом и врачами, Эрик помнил лишь руку дочери, так сильно сжавшую его ладонь, что он лишь удивлялся, откуда в ребенке столько силы. Но сейчас, пытаясь не заснуть, он машинально прокручивал в голове все эти события.

* * *

На похоронах как таковых Леншерр некогда не был. Все те близкие, что умирали у него, обычно таких почестей не удостаивались. Тела мутантов забирали на дальнейшие исследования, а от некоторых и вовсе ничего не оставалось, как от Дарвина или Хавока. Жену и дочь Эрик хоронил сам, без поминок и церемоний — ему никто в его горе больше не нужен был.

И потому был очень удивлен, когда понял, что находится на похоронах. На похоронах кого-то знакомого. Был светлый день, но солнца не было. Он с удивлением опустил взгляд, увидев, что держит в руках ярко-алый цветок розы. Цветок, что позволено приносить на похороны лишь самым близким родственникам.

Неподалеку стояли Рейвен и Хэнк, виднелись лица ребят из школы: Джин, Курта, Ороро и прочих. Эрик сделал несколько шагов вперед и увидел, что у гроба стоят Магда, Софи и Лорна. Он понятия не имел, как выглядит вторая дочь Магды, но почему-то сразу понял, что она — Софи.

Эрик бросил взгляд вперед и увидел, что вдалеке от толпы стоит девушка в красном. Она резко обернулась, обнаружив, что ее заметили, и Эрик узнал в ней Ванду. Она бросила на него удивленный взгляд, словно как и он сам, не понимая, что тут вообще происходит, но тут Эрика кто-то тронул за руку. Он обернулся и увидел Софи.

— Цветок, мне нужен цветок, — проговорила она, протягивая руки к розе в руках Леншерра. — Она без шипов… — зачарованно протянула она. — Он должен быть с шипами. Это бы все объяснило… Она бы все объяснила.

— Софи, — непонимающе выдохнул Леншерр. — Софи, Питер… Где Питер?

— Нет, не он, другой, — она кинула розу на землю. — Все не то, — понесла она какой-то бессвязный бред, бросая на него почти безумные взгляды, — должен быть другой. Все им на руку! Так не должно быть. Та, другая, она знает лучше меня. Но другая не плохая, — отрицательно покачала головой она, — просто не наша. Шипы, цветы, Эрик… Не нужно…

* * *

— Пап! — Эрика из сна вырвал сдавленный голос сына. Где-то за стенкой что-то звонко лязгало, а Леншерр увидел, что у Питера из руки вырвана игла от капельницы.

— Прости, — Магнето резко встал, кинувшись к сыну, но что делать с капельницей, он все равно не знал, поэтому просто решил крикнуть Хэнка.

— Не надо, — Питер откинулся обратно на подушку, — пусть отдыхает. Плохой сон?

— Странный, — качнул головой Эрик, припоминая. Похожий на очередные шутки Ванды.

— Пожалуй, это походит больше на то, что тут творилось пару минут назад. Иголка от капельницы и вон та Хэнкова склянка летали тут по комнате, просто летали, спокойно так, не так, как когда ты в бреду был, словно танцевали.

— Ты как вообще? Не замерз? — Эрик поправил сбитое Питером — явно в борьбе с неугомонной иглой от капельницы — одеяло.

— Больной и несчастный, — сокрушенно сказал Максимофф, впрочем, Эрик был склонен ему верить. — Можно мне еще подушечку под ноги и сказку рассказать?

— Подушку я тебе найду, — Эрик осмотрел палату, — а сказочник я еще тот.

— Ладно, — сын вздохнул так, что Леншерр на секунду подумал, что про сказку Питер не шутил. — Просто посиди со мной, а то я уснуть не могу уже полчаса.

— Хорошо, — усмехнулся Эрик, придвигая стул. Питер молча разглядывал его с минуту, словно решался что-то сказать, и Леншерр не выдержал: — Спрашивай уже.

— Мне и не нужно, — Питер вдруг отвернулся. Эрик поклясться был готов, что видел слезы, блеснувшие в отсвете настольной лампы на глазах сына. — Я и так все чувствую, — тихо сказал он.

Эрик вдруг понял, что сын явно говорит не про свои чувства, про ее — Ванды. И от этого стало горько. Что бы не ощущала там сейчас дочь, Питеру, которому и так-то не сладко, явно доставались отголоски ее эмоций. Тогда, во время ментальной связи с Вандой, Эрик и сам на какое-то время словно не сам чувствовал, а за кого-то. Питеру же и этого не требовалось. Наверное, Ванда и Питером могут днями ощущать не свои эмоции, и даже не заметить этого.

— И что… что она чувствует? — неуверенно спросил Эрик, не решив еще, хочет ли он это вообще знать. Он злился, очень злился. Не за то, что она собралась сделать, не за то, что ушла, а за то, что он сейчас пытался объяснить Питеру причину ее ухода, почти что радуясь, что не видит его глаз. Леншеррр был уверен: в глазах сына — бесконечная тоска.

— Она сейчас чувствует себя виноватой! — Питер резко обернулся, и Эрик понял, что был прав — в глазах сына и правда застыли слезы, а еще отчаянье и боль. Свое или Ванды — плевать. Он страдает. Они оба страдают. — Я знаю, ощущаю, это правда! Ты мне веришь, пап? Она в отчаянье. Она правда в отчаянье! Она не хотела! Я знаю это! — Максимофф вцепился в рукав Эрика. — Ты веришь, пап?

— Да, — Эрик сглотнул подступивший ком и вдруг с ужасом подумал, что сам уже не уверен, чьи чувства сына заставляют плакать и защищать Ванду. Какого черта с ними со всеми сегодня вообще происходит? Какая муха укусила Лорну, что она вдруг так охладела? Что за дикие сны ему снятся? — Я тебе верю, тише. Не кричи. Все хорошо, хорошо, — он немного помолчал, не решаясь убрать руку от вцепившегося в его рубашку Питера, но тот сам ее разжал и почему-то еще плотнее укутался в одеяло. — Слушай, твоей матери сообщить не успели. В общем-то, надо бы, ты чуть не умер. Понимаю, вы вроде в ссоре… Но все же у тебя есть еще сестра. Софи, — совсем не к месту уточнил он. Имя девочки почему-то вырвалось непроизвольно, и в голове резко всплыл ее образ из сна, хотя Леншерр не был уверен, что картинка правдива.

— Это тебе Чарльз сказал про ссору? — горько усмехнулся Питер, немного успокоившись. — Забей, я выздоровею и сам сгоняю домой. — Не надо ей говорить, переживать будет, сюда заявится. Начнется извечное «я же говорила». Не хочу с ней ругаться.

— Скучаешь по ним? По матери и сестре?

— К Софи я частенько наведываюсь, — тихо и устало сказал он. — И маму тоже видел. Она правда меня — нет, — снова горько усмехнулся Питер. — Протирает мой хлам в подвале, не выкидывает даже старые коробки с печеньем, — он улыбнулся, закрыл глаза и все же ответил на вопрос. — Очень скучаю. И очень сильно ее люблю. Я вас всех пятерых очень сильно люблю. Слышишь, пап, я тебя люблю, — последнее, кажется, было сказано в полудреме.

— Я знаю, — тихо сказал Эрик. — Я очень хорошо это знаю, — поднял голову и… Встретился глазами со стоящей в открытом дверном проеме Дейзи Джонсон. Она, видимо, пришла на крики Питера минутой ранее. Хотя, неизвестно, сколько она там слышала.

Она опустила взгляд, словно думая о чем-то своем, потом глянула на уже заснувшего Питера и снова посмотрела на Леншерра и тихо кивнула, прошептав что-то одними губами. Эрик не разобрал, но понял — она поможет вернуть Питеру сестру.

— Мне нужна твоя помощь, — бесцеремонно заявила Джонсон, плюхнувшись на кровать, где до этого спал Эрик. — К тому же, это в ваших интересах. Надо позвонить Макку и узнать, что там с Грантом Уордом. Кстати, привет, парень, — кивнула она Питеру, что от такой наглости аж глазами захлопал. Эрик был уверен, что сын вполне мог себе позволить столь же беспардонную выходку, но что это может проделать кто-то ещё, его слегка смутило.

— Привет, — тихо сказал Питер, вперив в Джонсон заинтересованный взгляд, а потом глянул на Эрика, будто спрашивая, та ли это женщина, что ошивалась с Вандой. Эрик очень вскользь упомянул что-то про Джонсон Питеру и не был уверен, что тот уловил суть. Получив кивок в ответ, Ртуть нахмурился: — А это нормально, что она по школе просто так разгуливает?

— Видимо, ваш директор посчитал, что я не опасна, — пожала плечами Дейзи. — У меня даже пистолет остался в машине твоей сестры. И вообще, я безобиднее тебя. А ты безобидный.

— А откуда ты знаешь? — еще подозрительнее спросил Питер.

— Сестра твоя так сказала, — снова пожала плечами Джонсон, а Эрик послал ей уничижительный взгляд, мол, замолчи уже, не говори про Ванду. — Склонна ей верить, — уже явно нехотя добавила она.

— Ну-ну, — покачал головой Максимофф, подозрительно на нее глянув. По всему выходило, что Джонсон ему не особо понравилась. Сам по себе факт особой важности не представлял, но вот Эрик был уверен, что дело все в том, что она общалась с Вандой, а он — Питер — нет. И это уже было из разряда вещей, что причиняли боль сыну.

— Мы с мисс Джонсон выйдем, а ты отдыхай. Чуть позже принесу тебе… — Леншерр глянул на бумажку, зажатую в его кулаке. — Все это.

— Можешь не торопиться, — крикнул ему вслед Питер.

— Ты за друга беспокоишься или за Уорда? — хмыкнул Эрик, прикрывая дверь палаты. — В твоём досье сказано, что вы общались. А в каких отношениях — нет. А он тебя, между прочим, подстрелил транквилизатором и ЦРУ сдать хотел.

— О, Леншерр, а не эту ли синюю девушку, на намеки на отношения с которой ты вчера так бурно прореагировал, ты пытался десять лет назад убить? — не осталась в долгу Джонсон. — Отношения — они такие. То любишь до смерти, то ненавидишь.

— Ладно, — отмахнулся Эрик — споры с правительственными агентами не входили в список вещей, которые ему удавались. Он вообще бы предпочел с ЦРУшниками не разговаривать, даже с бывшими, даже с теми, кого их контора тоже недолюбливает. — Чего именно ты хочешь?

— Все телефоны Макка прослушивают. И мой голос знают. Позвони, аккуратно спроси, что там с нашим другом.

— Интересно, как? И вообще-то для этого куда-то ехать надо, не стоит светить телефон школы. Будет странно, если Маккензи, которого прослушивают из-за поисков его подруги-мутанта, вдруг позвонят из школы для мутантов. Или у вас в аналитическом отделе совсем идиоты сидят?

— В аналитическом? Нет. А вот в отделе прослушки как раз весь сброд и ошивается. Считается, что там от них меньше вреда. Макку за день столько людей звонит в автомастерскую, что проверять каждого они не станут. Они как цепные собаки: реагируют на женские голоса, если ищут женщину, потому что женщин в автосервис звонит меньше. Если Уорд у Макка, то проблему эту как-то нужно решать. Если нет — думать как незаметно свалить из школы, потому что он уже просек, что я здесь, и готовит новую засаду.

— Или уже сдал ЦРУ твое местоположение, — меланхолично отозвался Эрик. Хотя ситуация эта добром могла и не кончиться; несмотря на былые заслуги по уничтожению Апокалипсиса, силовые структуры с подозрением относились к школе для мутантов. А в школе было полно детей, причем двое из них — его собственные дети.

— Нет, — усмехнулась Джонсон. — Этот человек — не командный игрок и предпочитает все лавры присвоить себе. Он ни за что не поделится ни с кем информацией, но и напролом не попрет — придумает что-нибудь. Уж поверь, я Уорда хорошо знаю. Макк уже должен быть на работе. Выясним, что с этим козлом, и я решу, что мне делать дальше.

— Если он у твоего друга, то Чарльз вполне может подчистить его воспоминания.

— Было бы идеально. Пошли, где тут у вас тут можно позвонить?

Эрик с Дейзи прошли до холла, где стоял телефон.

— Что скажешь? Он должен тебя понять.

— Придумаю что-нибудь, — отмахнулся Эрик, поднимая трубку. — Набирай номер.

— Ладно, — кивнула Джонсон, нажимая на цифры. Леншерр услышал гудки, и Джонсон тут же прижалась к трубке с другой стороны.

— Ты не могла бы отодвинуться? — недовольно бросил Эрик.

— Мне надо слушать, что Макк там говорит, — тоже недовольно буркнула Джонсон.

— Черт с тобой, — в сторону кинул Эрик. — А, здравствуйте. Можно мне Альфонсо Маккензи?

— Это я, — Магнето услышал знакомый голос.

— Вы меня узнали? Я звоню по поводу поставок металлических конструкций на авто. Кузовов, бамперов…

— Я вас вспомнил, — после секундного молчания сказал Маккензи.

— Хотел уточнить, э-э-э…

— Вопрос со вчерашними проблемами улажен. Вам не о чем беспокоиться. Ваш товар у меня.

— Беспокоюсь не я, а моя начальница, — сказал Леншерр, а стоящая рядом Джонсон закатила глаза. — Мы бы хотели его забрать, вчера что-то не хватило места при транспортировке.

— Тогда как обычно, — сказал Маккензи. — Мне помнится, у вас были проблемы с коробкой переключения скоростей? Ее починили? Я беспокоюсь, я не досмотрел за вашим авто, это моя вина.

— Все в порядке, успели в другой автосервис, — наверное, чересчур резко ответил Леншерр.

— Извините меня, — сказал Маккензи, а Эрик так крепко сжал трубку, что она, казалось, сейчас треснет. В извиняющемся, но сухом голосе Альфонсо не было и намека на то сожаление, какое бы хоть чуть-чуть устроило Эрика. Впрочем, его сожаление ему вообще было не к месту. Джонсон, почувствовав, что все же трубку он сейчас сломает, перехватила ее, оставив у его уха, чтобы он мог продолжить разговор.

— Вам не стоит беспокоиться, — сухо сказал Эрик, а сам подумал, что пальнуть из этого ружья по Маккензи было бы неплохой идеей. Жаль, что никто не оценит.

— Тогда до свидания.

— До свидания.

— А что вы делаете? — послышался сзади голос Лорны. Магнето резко отпрянул от Джонсон, хотя сам не знал, почему — они же ничего криминального не делали, по телефону говорили.

— Играли в испорченный телефон, — достаточно точно описала ситуацию Дейзи, кладя трубку.

— А, ясно, — скептически заявила Лорна, бросив на Джонсон подозрительный взгляд. Точь в точь как у Питера совсем недавно. — Питер не спит? Хотела зайти к нему.

— Минут десять назад не спал, — пожал плечами Эрик.

— Ладно, — кивнула Лорна и прошествовала к лазарету.

— Это мода такая? На зеленые волосы? — скептически поморщилась Джонсон. — Сын твой вообще седой.

— Это моя дочь, Лорна Дейн, — сказал Леншерр. — И это ее родной цвет волос.

— Можно же в нормальный покрасить. Не такая уж и страшная мутация, — явно искренне посоветовала Дейзи.

— У нее прекрасный цвет волос, — жестко ответил Эрик. — И никто не заставит ее перекрасить волосы. Слушай, ты тут вроде как задержаться собралась, так что привыкай. И если тебе не нравится внешность Лорны, Рейвен, Хэнка, Питера или еще кого, то это только твои проблемы. Ты же сама обладаешь даром, неужели нельзя быть хотя бы чуточку терпимее к вопросам мутаций? Они же прекрасны, — тихо добавил Леншерр, вздохнул и добавил: — Моя дочь бы назвала тебя расисткой. Я склонен с ней согласится.

— Ладно, Леншерр, — Джонсон примирительно подняла руки, — хоть я этого и не понимаю, но ладно. Сегодня с семи до шести можно забрать Уорда, Макк это нам пытался сказать. Надо бы сообщить твоему другу. Где он катается?

— Чарльз, вообще-то, занятия ведет. Зайдем на перемене. А ты бы не светилась тут пока, объясняй потом всей школе, кто ты и откуда, — сказал Эрик, увидев, как по коридору из библиотеки идет Ороро, с удивлением рассматривая гостью школы.

— Ладно, — меланхолично кинула Джонсон и проследовала в медотсек.

— А кто это был? — чуть ли не вкрадчиво спросила подошедшая Монро. — И мне так никто и не объяснил, что вчера произошло с Питером? Лорна только быстро кинула, что он очнулся и все в порядке. Ему сильно плохо? Помощь нужна? Я к нему вообще-то шла.

— А почему ты, кстати, не на уроках? — подозрительно покосился на нее Эрик.

— Потому что конец семестра. Кто все сдал, от некоторых занятий освобожден, — парировала Ороро.

— Молодец, — хмыкнул Эрик. — А помощь все-таки нужна, — сказал он, доставая листок бумаги, вдоль и поперек исписанный мелким почерком сына.

* * *

Леншерр слышал от Ороро о тотальном беспорядке в комнате Питера и считал, что это было легким преувеличением. И это было глубокой ошибкой. Масштабы бедствия казались катастрофическими, и он сомневался, что в этих завалах вообще реально что-то найти. Мысленно он похвалил себя за то, что не сунулся сюда один.

— Надеюсь, Питер в курсе, что мы копаемся у него в комнате, и ты не наврал мне с три короба, чтобы обчистить его комнату, — фыркнула Ороро. — Мог дочь позвать. Хотя… Побережем ее нервы, — сказала Монро, переступая через валяющуюся книгу. Не удержалась, подняла и поставила на полку.

— Питер знает, что я здесь. Он отправил меня за вещами, у тебя в руках список, написанный его рукой.

— Откуда мне вообще знать, что это его почерк?

— Я понимаю, найти тут что-либо трудно, сам не в восторге, но если ты мне не веришь, пойди сама спроси. Кстати, когда пойдешь его навещать? Отнесла бы заодно.

— Не знаю, — Монро резко повела плечом, — у меня следующий урок не свободен. На обеде там у него Лорна будет сидеть, не хочу мешать. Говорю же, сейчас хотела навестить, а тут ты. Вместо этого придется копаться в его грязных трусах.

— Можешь не копаться в его грязных трусах, — усмехнулся Магнето. — Тебе нужно найти плеер, кассеты, которые ни мне, ни Лорне трогать нельзя — размагнитятся, и еще всякую дребедень, названия которой мне ни о чем не говорят. Вот в жизни не видел портативной игровой консоли. Как она выглядит? Полагаю, коробочка с экраном, — вздохнул он. — Со шкафом я как-нибудь справлюсь, — сказал Эрик, открывая створку шифоньера. На него тут же упала видавшая виды футболка, на вид даже чистая. — Надеюсь, что справлюсь, — поправился он.

— Удачи, — сочувственно сказала Ороро, наступив на что-то. Послышался треск.

— Надеюсь, это была не консоль, — покачал головой Магнето.

— Нет, — Монро подняла сломанную пластмассовое нечто, что раньше вполне могло сойти за коробочку, но Эрик безошибочно определил, что это крышка или деталь от чего-то. — Надеюсь, это было не что-то ценное, — она кинула в почти пустую мусорную корзину поломанную вещицу, отряхнула руки. — Могу поклясться, что здесь я как-то видела мышь… — продолжала сокрушаться Шторм, передвинув коробку с печеньем. — Ведь вроде нормальный же парень. За пару минут завалы убрать может, но ему, видите ли, лень!

— Просто тебе свойственно идеализировать Питера, — хмыкнул Леншерр.

— Еще слово, и будешь искать в этом завале все сам, — предупредила Ороро. — О, консоль! Где этот свиненыш может хранить зубную щетку? — недовольно кинула она; впрочем, Эрик был склонен с ней согласиться — бардак тут был знатный. Он даже не представлял, что комнату так можно захламить. — И сколько их вообще может быть здесь?

— Ага, — на автомате ответил Эрик, обнаружив на столе фото Питера в обнимку с темноволосой девочкой-подростком. Застыл на мгновенье, вспомнив сон. — Это сестра Питера и Ванды? Софи?

— Да, — Монро подошла к столу. — Ты никогда ее не видел? Фото всегда тут на столе лежит.

Только вот Леншерр в комнату сына никогда не заходил и фото действительно не видел. А между тем с фото на Эрика глядела точь в точь та девочка, что ему снилась сегодня. Опять, что ли, у Ванды какая ерунда, что она сны ему транслирует?

— Я никогда не был в его комнате, — Эрик еще раз обвел взглядом стены, обклеенные плакатами каких-то групп и за каким-то чертом планом эвакуации школы. Вспомнилось, что завхоз недавно сокрушался, жалуясь Чарльзу, что один из чертежей пропал со стены.

— Даже не знаю, почему это к нему редко гости захаживают… Мой учебник! — почти на ухо Леншерру крикнула Ороро, потянувшись в проем между столом и шкафом. — Клялся и божился, что в руки его не брал, — Монро бережно достала книгу, сдув с нее пыль. — Вот думаю тут еще покопаться. Может, составить с ребятами список потерянных вещей?

— Ну уж нет, — Эрик отошел подальше от Ороро, заметив, что консоль она все еще держит в руках. — Выздоровеет и пусть хоть всю школу сюда пускает завалы разбирать.

«Может, я все-таки где-то ее видел?» — с надеждой подумал Леншерр, глядя на лежащее на столе фото сестры Питера.

— Он у себя? — спросил Эрик у выходящей из кабинета Ксавьера Рейвен.

В кабинете он не мог застать Чарльза ни в одну из перемен, а по кабинетам перед глазами школьников как-то ходить не хотелось. Они, несмотря на его уже долгое присутствие в школе, все равно поглядывали на него не то с опаской, не то с интересом — каждый по-своему. Да и шум стоял на переменах просто нестерпимый.

— Да нет, — обеспокоенно сказала Даркхолм, подозрительно глянув на рядом стоящую с ним Джонсон. — Он каждую перемену отправлялся вместе с Хэнком в бункер. Искал что-то в Церебро.

— Искал, — подтвердил Чарльз, выезжая из-за поворота. Выглядел он как-то не очень: какой-то бледный и с кругами под глазами, словно ночь не спал. И, как и сказала Рейвен, явно встревоженный. За ним шел Хэнк. — Но мало что нашел, и это странно. Давайте в кабинет, — скомандовал он.

— Если вы оба не пойдете на обед, то я, пожалуй, в столовую, пока она еще цела, — резонно заметила Рейвен, недовольным взглядом поглядывая на проходящих мимо учеников.

Даркхолм ушла, а Эрик открыл дверь кабинета Чарльза, пропуская его, Хэнка и Дейзи вперед.

— Как я полагаю, вы, мисс Джонсон, решили нам все же помочь, раз вы еще здесь.

— Знаете, хотела ночью свалить, но мне вдруг нестерпимо захотелось узнать, что за драма происходит в соседней палате. Не объясните причину моего крайнего любопытства? — язвительно поинтересовалась она.

— Чарльз! — до Эрика сразу дошло, что Ксавьер нарочно отправил Дейзи подслушать их с Питером разговор, зная о том, что для Джонсон это больная тема. Нет, это сработало прекрасно, но не использовать же его откровенный разговор с сыном.

— Вы, верно, наслаждаетесь собственной вседозволенностью? — с неприкрытым презрением кинула Дейзи.

— Отнюдь нет, — почти что обиженно сказал Чарльз, хотя Эрик не был склонен этому верить — Ксавьеру его телепатия нравилась, что бы он там не говорил. — Просто подтолкнул вас немного. Я же не заставил вас помогать, вы сами так решили.

— Начинаю передумывать. К тому же, вы, кажется, не смогли найти ничего по моему вопросу, — Джонсон скрестила на груди руки.

— Отсутствие результата тоже результат, — ответил Чарльз. — Я искал в Церебро упоминания о нелюдях, но так ничего существенного и не нашел. Видимо, никто не думал про них в те моменты, поэтому я решил провести там немного больше времени. В один момент я зацепился, но этот человек резко пропал. Вот так вот, просто исчез. Это мне кое о чем напомнило. О комнате Шоу.

— Что за комната? — прищурила глаза Дейзи.

— У нашего друга Себастьяна на подлодке была комната, полностью защищенная от телепатического вмешательства извне, — пояснил для нее Эрик.

— Вау! — присвистнула Джонсон. — ЦРУ бы все отдало за такую технологию.

— Она есть у русских, — мимоходом кинул Чарльз. — В общем, для меня это выглядит как большое темное пятно. Только это не комната. Это что-то гораздо большее, — он покачал головой.

— Насколько больше? — нахмурившись, спросил Хэнк.

— С небольшое поселение, — ответил Чарльз.

— Мой шлем можно выкидывать на помойку? Морально устарел?

— Допустим, это следовало сделать уже давно, хотя я знаю, где ты его прячешь, — усмехнулся Ксавьер.

— Пожалуй, я все же его оставлю, — усмехнулся Эрик больше для видимости. Вариант, что шлем ему еще понадобится, он не исключал, хоть и думать об этом не хотелось, поэтому шутку он не оценил. Впрочем, он не был уверен, что Ксавьер сейчас не может читать его мысли, поэтому он скорее перевел тему: — Кто-то очень не хочет попасть в твое поле зрения.

— Думаю, ваша проблема, Дейзи, уже перестала быть лишь вашей, — холодно сказал Ксавьер. — Мне вся эта история чистой не кажется: группа лиц со способностями, что и сорок лет назад занималась не особо чистыми делами, успешно скрываясь на протяжении стольких лет, полностью вырезанная деревня… Как минимум, мы должны узнать, чего они хотят.

Эрик посмотрел на Джонсон. Та сидела необычайно — для нее — хмурая, хотя он не смог бы точно определить, была ли Дейзи всегда так показушно-беззаботной или лишь вела себя так последние два дня. Она взглянула на Ксавьера и очень медленно сказала:

— Но, судя по всему, я такая же, как они.

— Не в моральном плане, — покачал головой Чарльз, потом резко обратился к Эрику: — Ванда что-то знает. Она говорила про имена других нелюдей, плюс она умеет определять людей со способностями мутантов. Ей нужна Дейзи. Скажи, что она у нас в плену, и мы отдадим ее, если она сама приедет на встречу. Она где-то здесь, вряд ли уехала далеко, будет выяснять, что с мисс Джонсон.

— Не получится, — сказал Эрик. — Она почувствует мою ложь. Я чувствую малейшие изменения ее настроения — это же связь разумов.

— Над этим надо подумать. Дейзи, как вы можете связаться с Вандой? — спросил Ксавье.

— Мы должны были встретиться тридцатого декабря в десять часов утра по местному времени в одном кафе в Пекине.

— И как вы умудрились скрыть от меня это?

— Засунула эту мысль в глубокую задницу моих воспоминаний. Вы не поверите, агенты нынче проходят курсы противодействия телепатии наравне с курсами противодействия гипнозу, — усмехнулась Дейзи.

— Охотно верю, — кивнул Чарльз.

— Китай? — нахмурился Эрик. — Почему Китай? — спрашивать, почему встреча назначена через десять дней, он не стал. Скорее всего, Джонсон бы не сразу смогла выбраться из страны. А вот место почему-то вызывало вопросы.

— Потому, что ей нужно в Китай, — пожала плечами Джонсон. — Где-то там это место, где спрятано Либератио.

— Одна из древних цивилизаций, — кивнул Эрик. — В этом есть смысл. Что, я один заметил, что всякая непонятная фигня вылезает из именно таких стран?

— Забавно, что вас, мисс Джонсон, тоже нашли в Китае, — покачал головой Чарльз, затем наткнулся на удивленный взгляд Дейзи и поправился: — Это я не к тому, что вы «непонятная фигня». Просто совпадение и правда странное.

«Или это еще один кусочек пазла в этих бесконечных головоломках, которые я уже заколебался разгадывать», — подумал Эрик, глянув на Джонсон. Совпадение и правда странное, в этом Чарльз был прав. Знать бы еще, не ловушка ли это все. Вдруг Дейзи сопротивляется телепатии намного лучше, чем показывает? Или вдруг Ванда научилась защищать разум на расстоянии?

— Я надеюсь, — чуть ли не с угрозой глянула на Ксавьера Джонсон. — Еще одно: нужно подчистить воспоминания Гранта Уорда о произошедшем вчера. И чтоб наверняка.

— Это не проблема, главное, доставьте его сюда. Если он тоже умеет хоть немного сопротивляться телепатии, то могут остаться какие-то «хвосты», которые опасны не только для вас, но и для его разума, так что для этих целей нужно воспользоваться Церебро. Делаем так. Сейчас разбираемся с вашим коллегой, я продолжаю искать в Церебро все про нелюдей, чтобы собрать как можно больше информации. Дейзи, вы не против сделать кое-какие тесты? Мы бы с Хэнком изучили вашу ДНК. Это было бы полезно в дальнейшем для понимания, с чем мы имеем дело.

— Хотите сделать из меня подопытную крысу? — усмехнулась Джонсон. — Черт с вами. Мне, в общем-то, самой интересно, что же вы там найдете.

— Хорошо, — кивнул Чарльз. — Эрик, попытайся поговорить с Вандой до тридцать первого числа. Не хочу нарваться на еще одну драку.

— Я тоже, — согласился Леншерр, вспомнив лежащего в больничной палате Питера. — Но ты же понимаешь, что это не сработает. Я не тот человек, которого она захочет слушать. — А он сам не знает, что ей сказать — худшее сочетание придумать сложно.

— Ты хоть попытайся. Мисс Джонсон, вам я предлагаю остаться здесь. В качестве гостьи, конечно. Так безопаснее для вас.

— И заодно у вас на виду? — усмехнулась Дейзи. — Впрочем, мне пока что некуда идти.

— А можно мне сейчас взять у вас кровь? Пока обед, а потом у меня окно в занятиях. Я бы посмотрел, — спокойно сказал Хэнк, а Леншерр усмехнулся. Маккою дали новую «игрушку», и тому уже не терпится уже ее изучить, хотя внешне он ничем этого не выдал.

— Пошли, лохматый… — Джонсон запнулась, наткнувшись взглядом на Леншерра. — Прости, Хэнк, если я правильно запомнила.

— Ничего, — Маккой поправил очки, — если так хочется, зови Зверем, — невероятно повеселевший от перспектив изучения чего-то нового Хэнк явно был теперь благосклонен к Дейзи. — Пойдем.

— А теперь о том, что я не сказал им, — резко посмотрел на Леншерра Чарльз, как только за Маккоем и Джонсон закрылась дверь.

— А было и такое? — заинтересованно спросил Эрик.

— Ты сказал Лорне про мать?

— Нет, не сказал. Сейчас она вообще на меня за что-то обиделась, так что не лучшее время. А при чем тут это?

— Я сказал вам все, что узнал. Кроме одного. Имени человека, которого я потерял в антителепатической зоне, — необычайно взволнованно сказал Чарльз. — И если это совпадение, то крайне странное.

— Говори уже, — начал раздражаться Эрик.

— Сюзанна Дейн. Доктор Сюзанна Марта Дейн.

Застывший на мгновенье Леншерр вдруг подумал, что головоломку он все же собирает лишь одну. Еще бы знать, как все это связано.

— Привет, больной, — Лорна присела на стул около кровати Питера.

— Привет, — Максимофф поморщился, приподнимаясь на кровати, и выдавил из себя улыбку.

Настроения у него как-то не было, в голову беспрестанно лезли мысли о Ванде. Он то злился на нее, то у себя в голове оправдывал тысячей выдуманных причин. Оправдывать Ванду оказалось легко — от этого на секунду становилось не так тяжело на сердце, и эта ноющая боль в груди ослабевала, отдавая бразды правления физической — от ранения. Но никуда не девалась, затихала, чтобы нахлынуть с новой силой. Он не считал себя слабаком, но предательство — да, он так это назвал, невзирая на то, что предать могут лишь близкие друг другу люди — Ванды вызывало нестерпимое желание заплакать на плече у Эрика. Останавливало лишь то, что выглядеть заплаканным слюнтяем перед отцом он хотел меньше всего.

Питер не знал, что там думал про все это Эрик — Леншерр умудрился от темы увильнуть, но Максимофф был почему-то уверен, что Эрику больнее не меньше, чем ему самому, хоть он этого и не признает. Ртуть видел, каким взглядом Магнето смотрел на Ванду, и никак не мог понять, что сделать ему, чтобы Эрик так же на него смотрел. Оказалось, надо просто едва не умереть.

Но о прекращении поисков Ванды Эрик тоже не заикнулся, а Питер об этом даже помыслить не мог. Он ей не верил.

Не верил ни одному ее слову про семью, про него, про отца. И уж точно был далек от мысли, что Ванде плевать на них всех. Не могло быть такого. Ей не могло быть все равно на него. На Эрика, на Софи, маму или Лорну — все равно на кого, но не на него. И потому он раз за разом придумывал все новые отговорки, чтобы очистить ее — и свою — совесть.

Он не видел ее с тех пор, как узнал, что она его сестра. Девушку, что он видел всего однажды, звали Катрина, и она была прекрасна в своем яростном безумии. Сестру, что он видел тоже однажды, звали Вандой, и она была пугающе холодна. Кто она для него? Катрина с яростными всполохами алой магии или Ванда с холодными голубыми, как у Эрика, глазами? И кого он, Питер, хочет найти?

Разделяли ли Лорна с Эриком ее на двух разных людей, разделяла ли она сама, Питер не знал, но был уверен, что сможет докопаться до правды. Ему бы лишь найти сестру. Почему-то казалось, что вернись Ванда, и все сразу станет в порядке, какие бы проблемы их не настигли.

Забежавшие, а точнее, телепортировавшиеся к нему на перемене Курт и Скотт тоже настроение не подняли. Хэнк запретил им появляться во время учебного дня, зная, что это может затянуться, а школьная медсестра встала у палаты злым сторожевым псом и выгнала их, позабыв о том, что Вагнер все-таки телепорт. Но и их незапланированный визит от мыслей о сестре-близнеце отвлек ненадолго — школьники почти сразу же вернулись на занятия.

Почти перед обедом к нему зашла Рейвен. Питер чуть было не вскочил с постели, хоть и не знал, сможет ли вообще.

— Ты как? — спросила Даркхолм, дружески улыбаясь. Как-то почти по-матерински. Питер бы разозлился на нее за это, но на Рейвен он априори никогда не злился. Как на нее вообще можно было злиться? По крайней мере, долго злиться. — Ну и напугал ты нас.

— Да я в порядке. Хоть завтра в бой, — радостно сообщил он. — Ты цветы-то в вазу поставила?

— Так это от тебя? — удивленно спросила Мистик, застыв с нелепым выражением лица. — А зачем?

Максимофф бы никогда не назвал Рейвен глупой. Но именно такое выражение лица было у нее сейчас. Непонимающее, удивлённое. С ноткой паники и сожаления во взгляде. Но сожаление было не то, что было пару минут назад, когда она говорила о его состоянии, и Питер, уловивший все эмоции ее хорошенького личика до мелочей, принял это на свой счёт и тут же пробормотал что-то невнятное, забыв, какую речь уже заготовил для Мистик.

— Да подумал, что ты грустная такая, надо развеселить, — беззаботно пожал плечами он.

— А, — все так же тупо повторила Рейвен, но озадаченный взгляд никуда не исчез — не поверила.

А без того не особо радостный Питер поник. Рейвен могла догадываться, кто ей принес букет, но она на него даже не подумала, а сожаление в ее взгляде чуть ли не выбесило.

— Ладно, я пойду, мне там надо к Чарльзу. На минутку заскочила, — сказала Мистик, медленно встала и подошла к двери. — Выздоравливай, — напоследок добавила она.

Питер не поверил в ее срочные дела ни на секунду. Просто Рейвен такая симпатия оказалась особо не по нраву, и бесстрашная воительница решила трусливо сделать ноги. Все что-то от него последнее время уходят. Особенно особы женского пола.

Поняв, что опять начинает думать про Ванду, Питер со злобой позвал медсестру со вполне себе такой идиотской идеей поругаться насчет дико неудобной подушки. Зная вспыльчивый характер Сьюзен, он знал, что его сейчас обругают за то, что он такой «неженка», и растянется это как минимум на полчаса. Но она молча кивнула, сказав, что подушка просто слежалась, и поправила ее, предварительно встряхнув, при этом так по-доброму ему улыбаясь, что Питер вот вообще не знал, что ей предъявить, а других жертв на горизонте не маячило.

Ругаться с пришедшей к нему Лорной не хотелось, да и себе дороже, но в итоге настроение Дейн ему испортила окончательно и бесповоротно, хотя про Ванду он после ее визита и правда забыл.

— Прости, Сьюзен меня гоняла, сказала, что мне и так уроки наверстывать надо, поэтому я решила пожертвовать обедом.

— Да ничего, вы с отцом не обязаны круглые сутки сидеть около меня. Где он, кстати? Ушел куда-то с Джонсон и не вернулся. Он обещал мне принести кое-какие вещи, я сказал ему, что он может не торопиться, но его что-то уже пару часов нет.

— Он… — Лорна на секунду задумалась и Питер понял, что она ищет Эрика. — У профессора в кабинете.

— Променял меня на Чарли, все ясно, — скептически усмехнулся Питер. — А у вас что? Я заметил, что вы общаетесь. Правда, ты мне что-то об этом не рассказываешь, — впрочем, этому Максимофф не удивился. Дейн с самого начала твердила с упертостью самого же Эрика, что он — плохой человек, — и, видимо, признать свою неправоту перед ним ей было тяжеловато. Вот и молчала, думая, что так все само решится.

— Просто… Не то чтобы общаемся. Ну, его… Про него все сказано тем, что ночует он у одной... Обжимается в коридоре с подруженцией Ванды.

— Откуда ты знаешь, где ночует отец? — усмехнулся Питер. — Следишь за ним?

Максимофф бы никогда не признался, но именно этим он и занимался — до тех пор, пока Чарльз не сообщил Эрику о том, что Питер его сын. Ходил по школе, выискивая Леншерра в коридорах, наблюдал за ним исподтишка, все думая, что вот сейчас решится, подойдёт и скажет. А пока просто к нему присмотрится. По крайней мере, ему так казалось. Так что в интересе Лорны он не видел ничего криминального.

— Ну я… Иногда проверяю, где он бывает, — пожала плечами Лорна.

— Да ладно тебе, будто я не вижу, что ты с ним подружилась? Не то чтобы я не рад. Просто странно это, — продолжил издеваться над Дейн Питер. Она что-то особо шутки не поняла, задумалась и вся поникла. Питер решил, что пора бы заканчивать ее проучивать, — ему почему-то было обидно за Эрика, когда она про него в начале гадости говорила — но Дейн вдруг заговорила сама.

— Я сейчас уже ни чем не уверена. Просто… Он же убийца, Питер. Ванда всегда это видела, а я сама… Тогда я просто слушала ее и верила ей. Потом поверила тебе и ему. А сейчас… — Дейн запнулась. — Когда она так поступила, я думаю, что она единственная, кто видит его настоящего. И дело даже не в этой связи и эмоциях, что она ощущает. Просто она сама такая же и прекрасно понимает, кто он.

— Лорна, это не так, — резко сказал Питер. Отлично, убеждать себя, что Ванда не виновна, он уже научился. С другими, интересно, сработает? — Ты просто разочаровалась в Ванде и теперь думаешь, что нельзя никому верить.

На самом деле Питер бы тоже с радостью в ней разочаровался. Хотел бы, наверное, хотел. Не мог, не стал бы. Знал, что это неправильно.

— Дело-то не только в ней, — покачала головой Лорна. — Ты не был в тот момент в мире, — она вдруг вздрогнула, тяжело вздохнув. — Помнишь, я рассказывала, что проснулась тогда от ее крика. Мы уехали тогда через пару часов, не знаю, как она вела машину, но она плакала. Тихо так, беззвучно. Это потом уже я поняла, по ком… По нашей сестре, Нине, — Лорна снова закусила губу, а Питер затаил дыхание — она рассказывала про Ванду! Про его Ванду, с которой провела целых полгода! — Мы застряли в пробке на одном из мостов через Колорадо, а потом… Я почувствовала раньше других. Магнитное поле просто взбесилось, настолько, что я не просто его перестала ощущать, я… Дикий звон в ушах и металл вокруг, везде: машины, перекрытия, детали моста. Все вокруг — сплошное магнитное поле, что я не могла контролировать. Я достаточно сильна, чтобы это прочувствовать, но не достаточно сильна, чтобы что-то сделать. Ванда что-то кричала мне, а потом… Потом впереди нас рухнула конструкция моста, и часть машин упала в воду. Некоторым повезло меньше, они попадали на обломки еще не затонувшего моста. Я пыталась что-то сделать, но металл вокруг меня не слушался вообще. Такая сила, такая мощь, а вокруг просто осязаемая паника ничего не понимающих людей! Я чувствовала, что меня саму куда-то тянет. А потом вдруг пришло осознание, что такое мог делать только один человек — Магнето, — Лорна снова тяжело вздохнула. — Это делал он, Питер, только он, а не Апокалипсис. Как я могла это забыть?

— Я… — он и правда не знал, что сказать. — Он был в отчаянии, он все потерял. Он весь мир ненавидел. Он просто нуждался в помощи.

Слушать Лорну не хотелось. Хотелось, чтобы она замолчала и ушла. Первый раз в жизни захотелось, чтобы она просто исчезла сейчас куда-нибудь и не говорила всего этого. Эрик, его отец, человек, что вчера до самой больницы закрывал его рану, что ночевал подле его кровати, кто умудрялся молча терпеть капризы — его и Лорны, он ведь не мог быть плохим. Да, Питер не знал всего, что с ним происходило, не знал, что ему пришлось пережить, но он верил, что все ещё можно исправить, и надеялся, что его веры хватит на них всех. По крайней мере, раньше хватало. Раньше же Лорне хватало. И Чарльз Ксавьер верил в Леншерра, даже немного Хэнк, и Рейвен.

— Чарльз из-за него инвалид, но Ксавьер ему верит, помогает. Отец не нарочно это сделал. Мистик он вообще убить пытался, а ничего, сейчас вроде дружат, — попытался привести другие аргументы Питер. Те, что не на его мыслях были основаны, а на поведении других. Например, всезнающего телепата и национальной героини.

— Ксавьер всех хочет исправить! — вскинулась Лорна. — Посмотри, здесь полшколы поломанных «игрушек». И ты, и я, и даже Магнето! А Рейвен верит Чарльзу, а Эриком она всегда была ослеплена. Сложно, наверное, ненавидеть человека, с которым спишь! К тому же, он сейчас так быстро спелся с Джонсон, из-за дружка которой ты чуть не погиб! Между прочим.

— О чем ты? В смысле, про Рейвен? — резко спросил Питер. Нет, он явно не так ее понял. Не мог же он быть таким болваном, что не заметил этого. «Мог», — шепнуло подсознание.

— Ну он явно не просто так ночует у нее в комнате. Да какая разница, что они там думают? Речь не о них, а о нем!

— Он… Пытается быть другим, — вяло ответил Максимофф. — Он старается. Рейвен… — Питер запнулся. — В тот день, когда вы с ним ездили в Арлингтон, она сказала, что он стал другим. Я этого не понял, но она, видимо, хотела сказать, что в нем что-то изменилось.

Кого в добродетели Эрика сейчас убеждал Питер, было не ясно. Может, самого себя. Убеждал, что Эрик ни в чем не виноват, так твердили и чувства, и разум. Но оправданий чужих поступков на сегодня было слишком много, поэтому он больше не знал, что сказать. Ни себе, ни Лорне.

— Я не совсем дура! — почти крикнула на него Дейн. — Я вижу, что он пытается. Но как ты и сказал пару дней назад, ему просто больше ничего не остаётся. У него нет чего-то среднего. Добро или зло. И знаешь, он любит менять перчатки.

Он не нашелся, что ответить. Может, будь здесь отец, он бы возразил, вернул все на места, убедил в своей правоте и его, и Лорну, но Эрика что-то не было рядом. Эрика слишком долго не было рядом со всеми ними.

Лорна кинула что-то вроде «извини», когда зашедшая медсестра напомнила о времени и о том, что перерыв на обед не резиновый, и ушла из палаты. Сьюзен щебетала что-то, а он совершенно ее не слушал. Странное, никогда ранее так сильно не проявлявшееся ощущение наполняло его. Голова кружилась от трескающего звука, подобную «мелодию» издавала сила Лорны, но Питер поклясться был готов, что не умолкающая Сьюзен этого не чувствовала. По всему телу словно скапливался электрический разряд, что никак не мог сфокусироваться на кончиках пальцев. А Сьюзен продолжала бормотать, от чего шум в голове становился просто невыносимым.

— Замолчите! — резко крикнул он, чувствуя, что напряжение резко покидает его. Следом за этим заискрилась включенная лампочка, резко упала капельница и по всей палате вдруг разлетелись непонятно как оказавшиеся металлические детали.

Поправлявшая шторы Сьюзен отскочила от падающего карниза и застыла в немом испуге.

— Мать Лорны? Пожалуйста, скажи, что ты так неудачно пошутил, — предпринял отчаянную последнюю попытку Леншерр.

— Хотел бы, — развел руками Чарльз. — Но не могу. Что мы имеем? Есть организация «Нелюди», прячущаяся от телепатического влияния. Есть Сюзанна Дейн, которую очень интересуют гены мутантов. Откуда-то она знает настоящее имя Ванды и, возможно, следила за Лорной. При этом… — Чарльза прервал мигнувший свет настольной лампы, затем грохот, раздавшийся где-то совсем рядом. — Что это было? — нахмурился телепат, схватившись за висок.

— Всплеск металлокинеза, — резко сказал Эрик. — В лазарете.

— Питер! — резко сказал Чарльз, но Эрику пояснений не требовалось, он уже рванул в коридор.

Едва добежав до лазарета, Эрик тут же взял под контроль все металлические предметы; залетев в палату, он увидел Питера, схватившегося за голову, нелепо бормочущую что-то вроде «отстаньте» и «замолчите», и Сьюзен, пытавшуюся его успокоить.

— За Хэнком, быстро, — скомандовал Эрик медсестре. — Питер, тихо, успокойся, — он подскочил к сыну, схватив его за руки, попытался заглянуть в глаза в попытке понять, что происходит, но тот, кажется, смотрел сквозь Леншерра. — Что случилось?

— Отстань, — крикнул Питер, резко скинув руки Эрика. Леншерр не отошёл, попытавшись успокоить сына, но Максимофф, слегка приподнявшийся на подушках, резко и с явно нечеловеческой силой оттолкнул Магнето. Леншерра отбросило назад, он перелетел через спинку соседней кровати, свалившись на пол, подивившись тому, как вообще не сломал шею.

— Что происходит? — забежавший вместе с Джонсон и Сьюзен Хэнк быстро посмотрел на Питера, на поднимающегося Эрика, и бросился к Ртути, кинув по пути: — Успокоительное, то, что я сам готовлю. В шкафчике, на бутылке его фамилия. Сьюзен, срочно! Питер, тихо, успокойся, — Хэнк железной хваткой вцепился в руки Питера, не дав оттолкнуть себя так же, как Эрика.

— Питер, эй, все хорошо, — Леншерр тоже подбежал к кровати Питера, крепко удерживаемого Маккоем. В палату въехал Чарльз, а следом за ним подбежала Сьюзен, резко уколола Питера в плечо, и через пару секунд Максимофф затих, устало откинувшись на подушку.

— Вам всем психиатр не помешает, — сказал запыхавшийся Хэнк. — Или семейный психотерапевт.

— Питер, что случилось? — Эрик устало присел рядом с сыном.

— Я… Не знаю. Я просто… Просто… — нелепо замямлил Максимофф. — Пап, я не хотел!

— Что просто, сынок? — почти что раздражённо кинул Эрик, вспомнив, что «сынку» в общем-то, третий десяток давно идет, и негоже ему психовать, как подростку, но увидев расстроенное лицо Питера, уже мягче добавил: — Что тебя так расстроило?

— Не видишь — он не знает, — саркастично и совсем не к месту сказала Джонсон.

— Исчезни, — нетерпеливо кинул ей Леншерр. Джонсон, пожав плечами, покинула палату.

— Ты тоже, — обратился к Эрику Ксавьер, коснувшись двумя пальцами виска и поморщившись. — Ты его раздражаешь. Почему-то.

— Что?! — опешил Эрик, глянул сначала на Ксавье, а потом на Питера. Последний глянул на него почти виновато и, шумно дыша, прикрыл глаза.

— Иди, — безапелляционно заявил Чарльз. — Сьюзен, вы тоже свободны. Проверьте, не коснулось ли это все столовой — она достаточно близко.

Эрик нехотя поплелся в коридор, бросив на Питера обеспокоенный взгляд. Максимофф выдавил ему вслед какую-то вымученную улыбку, но ничего не сказал. Уже из комнаты, соединяющей палаты, он приложился ухом к двери, но разобрал лишь что-то вроде «отстаньте», сказанное явно Питером. Оставалось лишь гадать, что же такое произошло, что вывело сына из душевного равновесия.

— Подслушивать нехорошо, — сказала непонятно как незаметно подкравшаяся к нему Джонсон.

— И советует мне это шпионка, — ядовито заметил Леншерр.

— Вроде как бывшая, — пожала плечами Джонсон. — Тебе все равно потом все расскажут. — Эрик ей не ответил, лишь крепче прижался ухом к двери. Дейзи снова пожала плечами, затем помолчала немного и неожиданно сказала: — Может, тебе стакан дать? Все же лучше слышно.

— Не надо, — Леншерр отпрянул, поняв, что выглядит это со стороны совсем странно.

— У тебя всегда так весело? — усмехнувшись, поинтересовалась Дейзи.

— Временами, — искренне ответил Эрик, и почувствовав, что к лазарету быстрыми шагами приближается Лорна, сказал: — А вот сейчас будет еще веселей.

Дверь, явно открытая за металлическую ручку металлокинезом, распахнулась резко. Следом в помещение почти влетела Лорна, растрепав на ходу распущенные зеленые волосы.

— Что случилось?! Там Сьюзен бегает как ошпаренная, и был всплеск металлокинеза. Почему ты стоишь у двери?

— Питер немножко… — Эрик попытался подобрать происходящему определение, но он так толком ничего и не понял, поэтому не придумал, что сказать.

— Заистерил? — подсказала Джонсон. — Слетел с катушек?

— Что?! — чуть ли не крикнула Лорна, бросившись к палате, а Эрику потребовалось немало усилий, чтобы перехватить это на вид худощавое создание, танком прущее напролом. — Да пусти ты меня! — чуть ли не визгливо крикнула Дейн, вырываясь из рук Эрика, когда он приподнял ее, удерживая, и переставил подальше от двери. Вид разозленной Лорны с взъерошенными наэлектризованными волосами можно было бы даже вполне назвать милым.

— Не надо, там Чарльз с Хэнком. Все уже хорошо. Всем сказали уйти, — терпеливо пояснил Эрик, но с пути Лорны не ушел — выкинет еще что-нибудь.

— Да плевать мне! — Дейн предприняла еще одну попытку ринуться в палату, но снова была перехвачена Эриком. В ответ на его действия что-то металлическое угрожающе лязгнуло.

— Так, так, тише, — Джонсон резко встала между Лорной и Эриком, отодвинув того подальше. — Там сейчас телепат, что вроде как в людях и их бошках разбирается неплохо, и еще там Хэнк, как по мне, единственный адекватный из вас человек. Они разберутся. Ты можешь сделать только хуже, пускай успокоятся, — терпеливо и с легкой улыбкой пояснила она Лорне, и это, как ни странно, сработало. По крайней мере, чертовы железки звенеть перестали. — Ты Лорна, да? — спросила Джонсон, а Дейн кивнула. — А я Дейзи, — она протянула ей руку с длинными натянутыми до пальцев рукавами кофты. — Будем знакомы.

Эрик, ожидавший сейчас любого закидона или психа, никак не предвидел, что Лорна, бросив на Джонсон заинтересованный взгляд, протянет руку к пестрящей разными цветами от старых и новых синяков ладони Дейзи и легонько, почти с опаской, ее пожмет. Джонсон на секунду сморщилась, а потом сказала:

— Извини, у тебя крепкое рукопожатие, — явно преувеличила она, — а у меня все руки… — она открыла ладони на обозрение Лорне, и Эрик вдруг подумал, что выглядит это действительно жутковато. — Ваш Зверь сказал, что может мне с этим помочь. Говорит, что догадывается, в чем дело.

— Нет, это вы извините, — сказала Лорна, бросив на палату Питера встревоженный взгляд, — я не знала, не сразу заметила, — она кивнула на ее ладони.

— Да ничего, я привыкла уже, — усмехнулась Джонсон. — Эй, давай дадим ботаникам разобраться самим, они в этом лучше нас секут.

— Ладно, — кивнула Лорна, бросив Джонсон согласную полуулыбку, а Эрик вдруг подумал, что ему теперь еще сильнее хочется, чтобы Дейзи, зачем-то полезшая не в свое дело, исчезла. Ему Лорна так никогда не улыбалась, а эту женщину она вообще второй раз в жизни видит, а слушает поболее родного отца.

— Лорна, — обратился Эрик к дочери, решив поскорее разрушить согласную идиллию этих двоих, — нам поговорить нужно. На что бы ты там не обиделась, поверь, то, что я тебе хочу сказать, важно.

— Хорошо, — с минуту подумав, ответила она. — Похоже, урок, ввиду отсутствия преподавателя, все равно отменяется.

* * *

Верить словам Эрика одновременно хотелось и не хотелось.

— Ты соврал мне, — только и смогла выдавить Лорна после минутного молчания. — Ты сказал мне, что больше ничего не знаешь, а теперь говоришь, что уже несколько дней подозреваешь, что мама жива, — она снова помолчала, затем недовольно усмехнулась.

— Я не хотел говорить, пока не узнаю точно, — развел руками Эрик, а Лорна подумала, что ей сейчас даже в него ничего запустить не хочется. Достало. Хватит. Все равно — на все плевать.

— Что еще ты скрыл? — в упор посмотрев на него, безразлично поинтересовалась она.

— Ничего больше, клянусь, — заверил ее Магнето. — Я знаю, так себе оправдание, но я переживал за тебя.

— Ну конечно, — ядовито заметила Лорна, — идеальное оправдание, вообще-то. Им можно что угодно прикрыть, — она запустила пятерню в волосы, затем вздохнула: — Впрочем, плевать. Что это все вообще может значить? И можно ли доверять Дейзи? Она ведь, судя по ее словам, не мутант, а нелюдь. — Джонсон почему-то хотелось доверять, вот просто так, потому что она протянула ей руку, как равной, несмотря на то, что ладони ее — один большой сплошной синяк. Как она вообще живет-то с ними? Как ей не больно все время? Если Дейзи еще можно было поверить, то вот в то, что твоя вроде как давно умершая мать воскресла — тяжелее. — И где сейчас мама? Зачем все это? Что происходит?

— Я пытаюсь это понять, — вздохнул Эрик, а Лорна подумала, что ей вот сейчас его ни капельки не жаль. Впрочем, злиться она на него тоже перестала. — Но вы с Питером должны мне помочь, хотя бы просто мне доверять. Знаю, ты мне сейчас не поверишь, но твоя мать — нехороший человек. Она прекрасно лжет и выкручивается, добиваясь своей цели, и я не думаю, что от ученых можно ждать чего-то хорошего.

— От тебя тоже, — сложила руки на груди Дейн.

— Возможно, — не стал спорить Эрик. — Но мы ничего не знаем. Чарльз работает над этим, а я…

— Да-да, я знаю, ты тоже пытаешься что-то сделать, — Лорна встала с кушетки, на которой она сидела. Леншерр же медленно прохаживался по комнате, о чем-то размышляя.

— Ты куда? — спросил Эрик, заметив, что она направляется к выходу.

— Представляешь, я психически больной подросток, у которого вчера чуть не умер брат, сегодня у него истерика, а ты мне только что сообщил, что моя мама с большой вероятностью жива. Отвали от меня и дай спокойно подумать, а то давненько у меня приступов не было, а школу давно не ремонтировали, — зло кинула Лорна и, не дождавшись следующих слов отца, вышла из лазарета, отметив про себя, что пора заглянуть к профессору Маккою за антидепрессантами. Школе в наступающем у нее состоянии апатии явно ничего не угрожало.

Если бы у Дейзи спросили, какого черта она здесь осталась, она бы растерянно пожала плечами и попросила бы себя чем-нибудь треснуть. Так просто, чтобы мозги на место встали. Будучи человеком недоверчивым, она подумывала, что тут не обошлось без вмешательства Ксавьера, но развитое шестое чувство твердило, что все не так однозначно и ей здесь почему-то нравится.

Школу Ксавьера давно уже называли убежищем для мутантов, чаще имея в виду под этим понятием детей, но тут явно нашли приют не только дети. Да и слышанный ею шум и гам в коридорах школы был скорее приятным, чем раздражающим. Живым каким-то. За последние три года она привыкла быть одна, надеяться на одну себя, от этого было одновременно и свободно, и сводило с ума.

Забавный парень — Хэнк Маккой, которого она впервые увидела в новостях десять лет назад, отвел ее в лабораторию, дико извинялся за бардак — видно, настоящего бардака он не видел. Потом взял у нее кровь и вежливо поинтересовался, может ли он осмотреть ее руки. Джонсон молча протянула ему ладони. Он долго рассматривал гематомы, потом начал расспрашивать, как ее сила работает.

— В первые разы это было непроизвольно, — Дейзи нахмурилась, вспомнив миссию в Африке, — я никак это не контролировала, но потом поняла, — она подняла руку, задумчиво рассматривая синяки на ладонях, к боли от которых она давно уже привыкла, — что руки могут ее направлять. Правда, с уроном для них, — усмехнулась она, — это еще у меня кости пальцев перестали ломаться.

— Последние — вчерашние, значит, — задумчиво сказал Хэнк. — А эти?

— Эти на автозаправке, тогда со страху ударила, хотя не требовалось. А эти двухнедельные, в баре какие-то придурки прикопались. Я подумала, если один случайно упадет, это вызовет меньше подозрений, если вдруг продавщица с автозаправки им начнет бить морды.

— Смотрю, ты не часто применяешь способности, — Хэнк поправил очки. — У меня есть идея, как попробовать перенаправить энергию. Попробую что-нибудь сделать. Только надо будет тесты кое-какие провести. А пока на, возьми, — он протянул ей баночку с какой-то мазью. — Моя разработка, даже у вас таких нет. Быстро помогает тканям регенерировать.

— Спасибо, — кивнула Дейзи, но закончить им разговор не дали, так как раз в этот момент в лабораторию влетела взволнованная медсестра, и они все втроем кинулись в лазарет.

Потом было как-то не до разговоров с Хэнком, который остался в палате с сыном Леншерра, а сама она, старавшаяся особо в школе не мелькать, ушла в свое временное пристанище — в женскую палату — по причине того, что в смежном помещении Леншерр с дочерью завел какой-то серьезный разговор.

Дейзи не надо было знать всю подноготную этой семьи, чтобы понять, что с дочерьми у Леншерра явные проблемы. Они либо мертвы, либо отца не то чтобы сильно любят. Возможно даже, что в этих фактах была какая-то закономерность.

Вечером к ней зашли Хэнк с парнем, вид которого заставил Дейзи уставиться на него до неприличия удивленно. Синекожий парень с длинными острыми ушками, узким лицом и хвостом приветливо заявил:

— Я Курт, мне сказали вас с Хэнком телепортировать на то место, где мы вчера были.

— Ладно, — ошарашенно заявила Джонсон. — Что мне сделать надо?

— Просто возьми Курта за руку, — посоветовал Маккой.

Уорда они забрали без особых проблем. Дейзи хотела поинтересоваться у Мака, как он умудрился прятать Уорда целый день в подвале, не вызывая подозрения у рабочих автомастерской, но почему-то ей пришло на ум, что те вполне могли быть в курсе, но не задавали вопросов. Команду друг всегда умел набирать верную, будь то военный отряд или же механики.

По просьбе Ксавьера, явно не желавшего светить в школе раненого связанного агента ЦРУ, Курт телепортировал их прямо в какой-то бункер, в котором уже ждали Леншерр и Рейвен Даркхолм. Телепорта Чарльз вежливо попросил убраться и держать язык за его остренькими зубками.

Уорд, которому так и не вынули изо рта кляп, внимательным взглядом оглядывал помещение, явно прокручивая в голове с десяток планов побега.

— А вот вас он сдавать ЦРУ не собирался, — задумчиво сказал Чарльз после того, как надел на голову какое-то странное приспособление. — Он работал на человека, имени которого не знает. Правда, не знает. Он вас собирался доставить к нему, когда найдет.

— Мерзкий ты гадкий предатель, — сказала Джонсон, глянув на Уорда. Тот, за отсутствием возможности, ничего не ответил. — Всегда знала, что ты преследуешь свои цели и преданность стране — лишь прикрытие.

— Есть номер телефона, по которым он с ним созванивался, — прервал ее тираду Ксавьер. — Сейчас я заменю воспоминания о ранении, школе и прочем какой-нибудь занимательной историей, в которую он мог бы поверить, — усмехнулся Чарльз, а Уорд вдруг завалился на бок, не упав лишь потому, что его удержал Маккой. — Высадите его в черный «Форд», стоящий за магазином у дороги на автосервис, это его машина. Очнется и продолжит наблюдать за Маком. Курт, можно тебя еще ненадолго отвлечь? — послышался хлопок, и в бункере снова материализовался синекожий парень. — Хэнк, давай с ним.

— Он точно ничего не вспомнит? — поинтересовалась Дейзи. — И что это за хрень? — спросила она, указав на шлем на голове Чарльза.

— Церебро, аппарат, усиливающий мои телепатические способности. Он ничего не вспомнит, — заверил ее Чарльз.

— А что с этим человеком? — спросил до этого вместе с Рейвен изображающий мебель Леншерр. — Он может быть нелюдем, — как-то уж слишком заинтересовался этой темой Магнето, хотя Дейзи вот не видела в нем ранее такого интереса.

У нее вдруг в голове всплыл образ мужчины лет шестидесяти, ничем не примечательного на вид, и она точно видела его впервые.

— Никогда не видела, — покачала головой Рейвен.

— Эрик, прости, тебе показать не получается, — развел руками Ксавьер.

— Ладно, обойдусь, — махнул рукой Эрик.

— Хэнк выяснит, что это за номер, где это, и там решим, что делать дальше, — решил Чарльз. — Я пока останусь здесь, а вы идите.

Дейзи прошла вслед за Леншерром и Мистик, оказавшись в одном из коридоров школы.

— М-да… — протянула она, — знала бы, что тут такая штука…

— Тебе абсолютно точно не положено об этом знать, — буркнула Мистик.

— Ладно, не кипятись, — примирительно сказала Джонсон, подавив желание съязвить на эту тему. — Лучше скажите, куда идти.

Леншерр молча указал рукой дорогу, и она ушла, оставив их с Рейвен у бункера вдвоем.

В медотсеке она застала Лорну, сидящую рядом со столом Хэнка. Она задумчиво теребила побрякушку на шее, но, увидев Дейзи, вскочила и, словно оправдываясь, заявила:

— Я профессора Маккоя жду, мне у него таблетки нужно взять.

— Голова болит? Да, после такого немудрено.

— Да нет, антидепрессанты. У меня биполярное расстройство, — доверительно сообщила Дейн, а Джонсон вдруг подумала, что это явно не то, что нужно сообщать первому встречному.

— А что ты не у брата? — она подсела к Лорне на кушетку — все равно болтать было не с кем, ровно как и нечем заняться, а к бездеятельности она не привыкла.

— Он спит после успокоительных, и профессор Маккой сказал его не беспокоить, — сказала та, поболтав ногами, потом помолчала какое-то время и спросила: — Она все еще это делает, Ванда? Собирает вырезки из газет об Эрике?

— Лично я не видела, — Дейзи присела рядом, подивившись такой информации. Собирать газетные вырезки о собственном отце — это как-то жутковато. Впрочем, Джонсон была склонна думать, что девушка, которую она знала как Катрину, вполне могла заниматься такой вот странной ерундой: было в ней что-то ненормальное, неправильное и даже жутковатое. Еще она определенно точно знала, что неправильным звучало и произнесенное Лорной «Эрик». Во-первых, Джонсон сама мысленно и вслух звала его по фамилии. Во-вторых, непривычно было слышать это из уст его родной дочери.

— Он в сердцах тут, когда я расспрашивала, что случилось с Питером, назвал ее истеричкой, — покачала головой Лорна.

— Не знаю, как насчет истерички, мне она такой не показалась. Она… — Дейзи замялась, подбирая определение, — она упрямая. Она что-то хочет, в чем-то уверена и будет следовать своим планам до конца. Невзирая на последствия, — Джонсон покачала головой. — Твоя сестра из того типа людей, для которых путь не важен, важно его окончание. Если это подходит под описание истерички, то, пожалуй, твой отец прав. Ему-то, наверное, видней, как называется слепое упрямство. Он явно сам с ним близкую дружбу водит, — усмехнулась Дейзи. Лорна слабо улыбнулась ей в ответ.

— Он плохой человек, я это знаю, — вдруг сказала Дейн. — Мне так хотелось верить ему, что я про это совсем забыла.

— В общем и целом, склонна с тобой согласиться, — вздохнула Джонсон. — Но, знаешь, мое присутствие ему явно не по нраву. Терпит лишь потому, что хочет найти Ванду, а это многого стоит, учитывая то, как Леншерр умеет ненавидеть людей. Я бы и сама все отдала, чтобы узнать, кто мои родители. А твой отец тут, живой, реальный, настоящий, и ты ему вроде как нужна. Разве он тебе не нужен?

— Это сложно, — покачала головой Лорна. — На мгновенье, на одно мгновенье я позволила себе забыть, кто он такой. Но… Питер мог умереть, а я стояла тогда и думала, он не заслуживает смерти, почему это произошло с моим братом, а не с Эриком. Почему он цел и невредим?

— Тебе бы было легче, если бы на месте твоего брата был Леншерр? — с интересом спросила Джонсон.

— Да, — не задумываясь, ответила Лорна.

— Но он бы, скорее всего, не выжил от такого ранения, — сказала Джонсон. — Разве бы ты этого хотела?

— Нет, — так же уверенно ответила Дейн. — Конечно, нет. Я никому смерти не желаю.

— Меня вырубили как раз в тот момент, когда у нас с Леншерром начиналась драка. Так бы я ему обязательно накостыляла, — усмехнулась Дейзи. — Клятвенно обещаю побить Леншерра при любой удобной возможности.

— Ему будет полезно, — рассмеялась Лорна.

— Молодых агентов более опытные часто пугали байками про мутантов. И самая пугающая из них была про Магнето. Говорили, что он убивает приходящих к нему людей, сворачивая клетки железа в их крови, — напустив в голос как можно больше жути, сказала Джонсон. — Пугали рассказами о том, как кто-то случайно пронес металл на его этаж, и Леншерр всех там убил каким-то гвоздем или монеткой — показания разнятся. Все случаи Пентагон якобы скрывал даже от ЦРУ, и среди агентов ходили слухи, что это он убил Кеннеди. А мне как раз дали дело, что было связано с мутантами. Вернее, мне так казалось. Мой наставник в ЦРУ сказал, что можно попробовать вытрясти из Леншерра что-то. Помог с допуском в Пентагон. Я так тряслась, боясь увидеть там какое-то чудовище, что убивает чуть ли не взглядом. Знаешь, что я там увидела?

— Что? — заинтересованно спросила Лорна.

— Высокомерного придурка, что даже не обернулся ко мне, — усмехнулась Дейзи. — Леншерр не чудовище. Он обычный человек, просто со сложной судьбой. Хотя личность он чуть ли не легендарная. Точнее, точно легендарная. Нам же травили про него байки.

— Да уж, я прямо дочь звезды, — усмехнулась Лорна, затем замолчала, обдумывая что-то. — Ладно, я позже зайду, когда профессор вернется, он что-то не торопится. Пока, — попрощалась она.

— Заходи еще, мне тут все равно делать нечего, — кинула ей Дейзи, и Дейн кивнула.

Хэнк, доставлявший Уорда в его машину, что-то и правда подзадержался. Впрочем, паниковать и думать, что что-то случилось, было рано. Джонсон встала, вернулась в палату, служившую ей временным пристанищем, и завалилась на кровать.

Было в этой школе какое-то немое очарование. И дело было не в том, что здесь никто не посмотрит странно на твою способность, не испугается и не засмеет. Нет, в ней было что-то неуловимое, неосязаемое, что-то заставлявшее чувствовать себя как дома. Дейзи чувствовала здесь себя как дома. А это никогда еще хорошо не заканчивалось.

— Питер, ты спишь? — Эрик осторожно заглянул в палату. Сын со скучающим видом нажимал на кнопочки портативной игровой консоли. Заметив его, он поднял голову.

— Нет, я… Не знаю, чем заняться, — он отложил консоль, а Леншерр прошел в палату.

— Тебе лучше?

— Я не пытаюсь никого убить в приступе гнева, если ты об этом, — весело усмехнулся Максимофф, затем помолчал немного и, поняв, что Магнето ничего больше не добавит, поинтересовался: — Что тебе сказал Чарльз?

Вопрос крайне интересный. Эрик пришел к освободившемуся после занятий Чарльзу почти сразу же. Тот невыносимо долго смотрел на Леншерра, а потом заявил:

— Я с ним поговорил.

— Это я понял, — стараясь не раздражаться, ответил Магнето. — Результаты разговора ты мне не сообщишь? У вас там вроде не был сеанс психотерапии, и на разговоры врачебная тайна не распространяется.

— От самого Питера я так ничего и не добился, — Ксавьер подъехал к севшему на кресло Леншерру и сложил руки замком. — Он говорит, что на него просто много всего навалилось.

— В этом есть доля правды, — кивнул Эрик. — Но чувствую я, что есть какое-то «но».

— Тогда я поговорил со всеми, кто приходил к нему в тот день. Последней к нему заходила Лорна и… Не самая удобная ситуация, и я не уверен, что хочу знать подробности. В ходе разговора с Питером она упомянула, где ты вчера ночевал. Ты знал, что Питер пытался ухаживать за Рейвен?

— Питер? — удивленно спросил Леншерр. — За Рейвен? Это же смешно.

— Да, я тоже так подумал, — кивнул Ксавьер. — Она ему... симпатична.

— Не более, — покачал головой Эрик. — Поверь, я бы заметил, если бы она ему сильно нравилась. А это не повод так срываться.

— Может, дело в тебе? Ему вроде как не хочется тебе что-то доказывать и прочее, но в то же время… Его что-то гложет, и думаю, дело в том, что он боится тебя разочаровать.

— Гениально! — Эрик возвел руки к потолку, почему-то вспомнив, что так Питер иногда выражает сарказм. — Какой еще очевидный факт из жизни любого родителя и ребенка ты мне выдашь?

— Ванда, — вдруг сказал Ксавьер, а Эрик едва было не вздрогнул, подумав, что тот все понял. — Его очень сильно беспокоит Ванда.

— И это тоже, — быстро, пожалуй, чересчур быстро ответил Леншерр и внимательно посмотрел на друга. — Я сейчас не под действием сыворотки. Ты можешь прочесть мои мысли? — как бы невзначай поинтересовался он.

— Нет, — развел руками Ксавье, которого вопрос, видимо, совсем не насторожил. Впрочем, Эрик был склонен верить в то, что Чарльз мог притворяться не хуже любого заправского политика. — А что, это имеет какое-то значение?

— Просто интересно, вдруг ты опять в моей голове копаешься, — усмехнулся Эрик.

— Или ты пытаешься понять, зачем Ванда это делает.

— Поймал, — недовольно бросил Магнето телепату, понадеявшись, что Ксавьер эту тему закончит. — Хэнк сказал, что Ванда контролирует силу. Вряд ли она делает это неосознанно.

— Все она делает осознанно, — почти что раздраженно кинул Чарльз. — Ни разу в жизни ее не видел, а знаю о ней больше, чем о любом ученике этой школы. Мы не договорили про мать Лорны.

— А что тут говорить, — пожал плечами Эрик. — Надо искать того мужчину, которого интересует Джонсон. — Думаю, он выведет нас на нелюдей, а, значит, и на нее. Надоели мне эти разговоры без ответов. Пора искать тех, у кого они есть.

— Что бы ты знал, меня тоже пугает группа людей со способностями, что объединились и скрываются. По моему опыту, ничего хорошего от такого не жди.

Чарльз, конечно, был прав. Но лезть в пекло не хотелось, вот вообще. Чего бы они там не хотели, Эрик желал удостовериться лишь в одном — не заденет ли это его семью. Семью… Слово привычное и одновременно странное. Он и знал-то этих троих не так давно, чтобы защищать. Питер вроде как единственный его признавал, Лорна не определилась, а Ванда… Было что-то странное в том, как легко она называла его отцом, признавала этот факт, но не более. Дочь все знала, понимала, в отличие от Питера с Лорной, что поначалу и слово-то это произнести боялись.

— Чарльз много что сказал, но мало что по делу, — ответил на вопрос сына о разговоре с Ксавьером Эрик. — Обычное для Чарльза явление, — отмахнулся он. — Питер, давай поговорим. Что бы там ни было, я пойму. Я знаю про Рейвен. Что бы ты там не думал, поверь, все не так.

— Да плевать мне на вас с Рейвен, — вдруг вздрогнул Питер. — Знаешь, я все время влюбляюсь не в тех девушек. Я не рассказывал? Странно, потому что я обычно рассказываю, — затараторил сын.

— Так расскажи, — Эрик вздохнул, решаясь. — Не про Рейвен, про Катрину, — с трудом произнес фальшивое имя дочери Леншерр, заметив, что Питер вздрогнул.

— Нет-нет, — замотал головой Максимофф. — Все не так! Ее Ванда зовут! Почему ты так ее назвал?

— Потому что мы говорим не про твою сестру. А про девушку, встреченную тобой на старом заводе.

Про девушку, которую сын кинулся защищать, зная, что она пыталась убить его родного отца. Про девушку, ради которой он набросился на Эрика с безумным взглядом влюбленного мальчишки. Про девушку, ради которой он держал Эрика со сломанной ногой, мертвой хваткой вцепившись в воротник отца. Про девушку, которую он в первый же день назвал Алой Ведьмой. Они говорили не про Ванду.

Питер замолчал, склонив голову набок, не желая встречаться глазами с Эриком. Вот что так не может понять Чарльз, вот что в момент срыва понял Питер — он не так сильно расстроился из-за Рейвен, как должен был, потому что влюблен в нее, в Катрину. Не знал, не думал о ней, думал только о Ванде, напрочь выбросив из своей головы, в которой мысли гуляли подобно шальному ветру — быстрее, чем у обычных людей. Он просто этого не знал.

— Все не так! Ты не понимаешь, — вдруг резко ответил Питер.

Паренек, что вот просто так спас кучу людей из взрывающегося здания, просто потому, что мог, потому, что для него спасать кого-то — обычное дело. Потому что он считал, что все так и должно быть. Питер — до ужаса хороший, правильный мальчик, у которого из пороков лишь клептомания. Сын, которого Эрик не заслуживает. Брат, влюбленный в сестру.

— Не понимаю, — согласился с ним Леншерр. — Питер, слушай, знаю, тебе сложно это признать, мне тоже, — сказал Эрик, почувствовав, что у самого срывается голос. Что он не хочет говорить дальше, что замолчал бы сейчас, отмотал разговор назад, лишь бы не видеть это раздосадованное непонимания вкупе осознанием в глазах сына, что скоро скоро наполнятся болью. Эрик вдруг понял, что он устал видеть боль в глазах сына. Что видеть это даже тяжелее, чем самому испытывать боль. Он бы сам с радостью сам забрал его боль, если бы мог... Но он не мог и поэтому продолжил, зная, что если молчать, дальше будет только хуже. Пусть поймет сейчас, пусть справится, осознает, он даже согласен на то, что сын его после всего станет ненавидеть. Только пусть больше не страдает. — Но станет только хуже. Ванда и Катрина — один человек, твоя сестра. Чарльз все задается вопросом, почему она скрывает мои мысли. Вот почему.

— Вот, значит, что она думает? — горько усмехнулся Питер, а Эрик подумал, что еще чуть-чуть, и он и правда заплачет. Но сын не заплакал, не стал, сдержался. — Вот почему она сбежала. И когда ты мне собирался сказать, а, пап?

— Я думал ты сам поймешь, так было бы проще, для всех., — банальная отговорка сейчас звучала как что-то значащее.

— Я ведь не псих, пап, — Максимофф отчаянно замотал головой. — Нет, я знаю, что она Ванда, но…

Но до неприличия красивая Катрина засела у него в сердце. Он знал, что это такое. Эрик тоже был молод и помнил Магду, и помнил, что едва все не бросил из-за нее, так выделяющейся среди прочих девушек. А их дочь так была на нее похожа. Леншерр не знал, как выглядела Кравич сейчас, что сделали с ней годы, но был уверен, что узнал бы эту женщину и спустя еще тридцать лет. Ее лицо впечаталось в память раскаленным железом, оставив разбитое сердце и шрам от ранения. Может, они и вправду обе были ведьмами, с них станется.

— Хватит! — наверное, чересчур резко сказал Эрик. — Она один человек — твоя сестра-близнец. А ты влюбился в несуществующую тобой самим же придуманную девчонку! Прими уже это, наконец! Иначе это съест тебя изнутри.

Питер, такой обычно словоохотливый, на этот раз промолчал, смотря в какую-то точку на стене, крепко впившись пальцами в одеяло.

— Это моя вина, что она ушла? — он поднял на Эрика взгляд. — Ведь так?

— Мы все виновны, — тихо сказал Леншерр, садясь на краешек кровати сына, а Питер чуть ли не под бок ему голову положил, то ли взгляд пряча, то ли ища поддержки. Эрик приобнял его, прижав к себе голову парня, которому было двадцать семь лет и который превосходил его по силе раз в пять, а жался, как ласковый котенок к человеку. Он и сам прижался щекой к копне густых седых волос, еще крепче обняв сына. Какая, в принципе разница, насколько он силен и сколько ему лет? Он все равно ребенок. Его ребенок. И всегда будет уязвим перед своими родителями, в этом Чарльз был прав.

Питер, ослабленный ускоренной регенерацией и коктейлем из того, что ему там сегодня намешал от нервов Хэнк, через пятнадцать минут тихо уснул, а Эрик еще долго сидел, боясь его потревожить.

В конце концов, пришла Рейвен и кивком указала, что нужно идти. Он осторожно отпустил голову Питера — тот даже не пошевелился, лишь слегка засопел во сне — и вышел вслед за Рейвен.

Хорошо, что во время пребывания в бункере Уорд был связан и ранен, потому что даже в таком виде он жалким не выглядел. Эрик знал, кто такие опасные люди. Этот натренированный и закаленный годами в ЦРУ красавчик мог его убить, и глазом не моргнув, и Мойра сказала правду, что он опасен даже для людей со способностями, потому что страха Леншерр в этом человеке не чувствовал. Он чувствовал лишь ненависть Джонсон по отношению к этому человеку, а женщины могут так ненавидеть, лишь только если когда-то любили. А еще он видел взгляд Уорда, направленный на Дейзи. Он не знал, что там между ними было, но этот человек смотрел на нее с плохо прикрытым взглядом побитого щенка, что виноват по всем статьям. Зла он Джонсон явно не желал, но и добра от этого человека не жди.

После того, как он указал Джонсон путь в медотсек, они с Рейвен остались вдвоем. Эрик бы хотел не касаться темы сына, но Мистик все и так поняла, тихо кивнула и молча ушла. По безмолвному согласию они решил вместе больше ни перед кем ни мелькать.

Лорны в школе не было. Эрик нашел Ороро и поинтересовался, где сейчас Дейн. Монро пожала плечами, сказав, что Лорна часто так уходит куда-то одна. Впрочем, Лорна где-то через час вернулась и, видимо, сидела в лазарете у Питера до ночи. Это было даже к лучшему, что Питер там не один. Сам он не знал, что говорить сыну, даже не знал, как смотреть, чтобы тот не прятал взгляда. Впрочем, сам он был склонен думать, что Питеру нужно лишь доказать, что Ванда — это Ванда, а не Катрина, не придуманная им Алая Ведьма.

Забавно, что прозвище «Ртуть», Питер тоже придумал себе сам. Потом разнес слух, и все его начали так называть, давно позабыв, чья это вообще придумка. Алую Ведьму Питер не упоминал с тех пор, как узнал, кто она такая.

В школе на период похолодания бойлерную включили на всю катушку, чтобы тепло по трубам достигло третьего этажа, и если на втором и третьем было приятно тепло, то на первом было невыносимо жарко. Чарльз сказал, что за период каникул эту проблему решат, но что-то в тоне Чарльза воодушевления не было. Система отопления была новая, и ее поломки и последующие траты на нее Ксавьер воспринимал с тяжелым сердцем. И пока выходило дешевле устраивать ночью «баню» из первого, заселенного лишь преподавателями этажа, чем позволить замерзнуть детям на третьем.

Эрик, жару не выносивший, открыл в своей комнате окна, а сам вышел на крыльцо. Сел на ступеньку и задумался. О Лорне, о Ванде, Питере. О том, что, должно быть, сейчас чувствовал сын. Невыносимо хотелось что-нибудь выпить. И из-за того, что произошло дальше, он вдруг усомнился в собственной адекватности, потому, что он точно помнил, что вслух ничего не произносил.

— Собутыльник нужен? — Эрик услышал голос Джонсон за спиной. Обернулся, увидев ее с двумя стаканами в руках. Почему-то в глаза бросилось, что она в перчатках.

— Для этого как минимум нужна бутылка, — усмехнулся он.

— Ну, у меня есть сверхспособность, — Дейзи подошла, опустила стаканы на крыльцо, молча присела рядом и достала из нагрудного кармана куртки бутылку коньяка, протянув ее Эрику. Он так же молча принял, покрутил в руках и нехотя ее открыл. Прогонять человека, почти что «добрую фею», что так милостиво пришла с алкоголем, было последним делом. В школе алкоголь водился только в кабинете Чарльза, к которому Эрик сейчас вот вообще идти не хотел. Ситуация бы неизбежно привела к шахматной партии и, несомненно, очередному сопутствующему ей разговору. Была еще бутылка где-то у Рейвен, но к чему мог привести визит к Мистик, он предпочел бы не проверять. И хотя Ксавьеру бы явно не понравилось распитие коньяка на крылечке школы...

— Хорошая способность, — оценил Эрик. По крайней мере, способность вовремя появиться с бутылкой алкоголя. — Где ты ее взяла? — наливая в граненый стакан, явно взятый из лазарета, поинтересовался он.

— Ну, я же тут не пленница. Осторожно обошла окрестности, — пожала плечами она, принимая из его рук алкоголь. — В километре есть магазин.

— Редкостная дрянь, — выдал вердикт Эрик, сделав глоток, но ему, в общем-то, уже было все равно, каково качество алкоголя.

— Какая, в сущности, разница? Бухло — оно и в Африке бухло, — усмехнулась Джонсон, тоже отпив из стакана. — Видела, ты к сыну ходил. Как он? Это не из-за ранения все произошло? Поверь, Мак не хотел.

— Дело не в этом, вернее, в этом тоже, но… Конкретно это не из-за ранения. Не беспокойся, мстить твоему другу я не стану, — усмехнулся Магнето и залпом опустошил стакан. Джонсон, тихо хмыкнув, последовала его примеру. — Ты его любила? Гранта Уорда, — неожиданно спросил Эрик, сам не понимая, почему интересуется. Но что-то же нужно было сказать.

— У нас это не приветствуется, — усмехнулась Дейзи, затем помолчала, взяла бутылку и налила себе еще. — Не только в этом дело. После подготовки нас отправляют к более опытным офицерам. Я попала к Уорду. Это он меня всему научил. Я… Это он сделал меня мной, — явно с трудом сказала она.

— Бестактной вышибалой? — Эрик почему-то почувствовал желание разрядить обстановку.

— Это называется прямолинейность, — резко ответила Джонсон. — Жить без уверток гораздо легче. Не то, чтобы мне были незнакомы все эти игры разума, но секретов и недомолвок мне в жизни хватило по горло. Тебе, видимо, тоже.

— Странно слышать это от шпионки, — Эрик тоже налил себе еще алкоголя.

— Я больше не агент, — тихо сказала Дейзи. — Я вообще теперь не знаю, кто я. Иногда вот работаю, но в основном живу на старые заначки со времен шпионской жизни. Мы все так делали, знаешь, всегда есть риск, что правительство от тебя открестится в случае неудачи и придется уходить в подполье. Вот мы все и перестраховывались.

— И кто в здравом уме будет служить системе, что выкинет тебя в любой момент? — усмехнулся Леншерр.

— Патриот, — жестко ответила Джонсон.

— Ты даже не на этом континенте родилась, — сказал Эрик. — Знаешь, я встречал людей, которые, прикрываясь патриотизмом, делали ужасные вещи. Ты тоже делала. По глазам вижу.

— Не настолько ужасные, чтобы винить себя за это, — ответила Дейзи, прямо глянув на Леншерра. Шпилька была явно в его сторону. Хотя, не казалось, что Джонсон пыталась его задеть.

— Так почему они тебя ищут? ЦРУ, — проигнорировал ее выпад Эрик.

— Так вы не знаете? — удивленно спросила она. — Значит, информация секретнее уровня доступа Мойры Мактаггерг. О, я знаю, что она ваш источник. Все знают. Я надеюсь, она сюда не заявится?

— Мойра? Не знаю, — пожал плечами Эрик. — У нас с ней некоторые разногласия. Но она с пониманием относится к мутантам. Так почему тебя ищут? В смысле, мутант ты или нет, само по себе не преступление. Вроде как, — уточнил он.

— Я кое-что забрала с той миссии, — вдруг сказала Дейзи. — Одну очень опасную вещь.

— Что-то опаснее тебя со способностями? Теперь мне стало еще интереснее, — покачал головой Магнето. — И где же она?

— Выбросила в океан, — пожала плечами Джонсон. — Зачем отдавать кому-то такое оружие?

— Как патриотично, — язвительно заметил Эрик. — Если Хэнк завтра найдет адрес этого телефонного номера, я хочу идти с вами.

— Тебе-то это зачем? Ладно Ксавьер, он за мир во всем мире, но ты…

— Меня это тоже неким образом касается.

— И каким же? — заинтересованно спросила Джонсон, а Эрик промолчал. — А говорят, алкоголь развязывает языки, — усмехнулась она, а он подумал, что даже если бы захотел, не смог бы внятно объяснить, зачем ему все это. Слишком все было запутано. — Так что с твоим сыном? Мы вроде с этого начали разговор.

— Поговорили, — уклончиво ответил Леншерр.

— Знаешь, фраза «ты стоишь между мной и моим ребенком» из уст Магнето звучит пугающе, — усмехнулась Дейзи. — С зеленовлаской-то что? Она вроде без закидонов. Прикольная девчонка. Тоже, как ты выразился, бестактная. Хорошо идет на контакт.

— Лорна? — скептически приподнял бровь Эрик. — Без закидонов? Хорошо идет на контакт? Ты плохо ее знаешь, — он покачал головой.

— Или ты, — парировала Джонсон, а он не нашелся, что на это ответить. Он, в принципе, даже ее дату рождения не знал. Как и Питера с Вандой. Хотя, честно, он пытался что-то про них узнать. Но Лорна ничего почти не говорила, а Питер обычно говорил столько, что не разберешь, что правда, что вымысел, где сын уже сам запутался, а что на самом деле происходило. — Подожди, — вдруг оживилась она. — Сколько ей, четырнадцать? Это как вообще возможно?

— Была при Пентагоне такая сотрудница. Сюзанна Дейн. Доктор каких-то там наук. Она генетиком была. В один день пришла ко мне и предложила сделку. Генетический материал в обмен на некоторое послабление режима. Суть была в том, что меня должно были перевозить в их лабораторию для проведения тестов.

— И ты планировал сбежать во время транспортировки? — иронично приподняла бровь Джонсон.

— Перевозки, — поправил ее Эрик, — я же не груз, вообще-то. И да, я планировал сбежать. Думаю, если бы я не согласился, они бы все равно что-нибудь придумали. По итогу оказалось, что они очень хорошо подготовились и металла в лаборатории не было, а всю дорогу я проводил под препаратами без сознания. Что они ещё могли со мной делать, я даже не знаю.

— Мне жаль, что с тобой это делали, — посмотрела на него Дейзи. — Я тоже живу со страхом оказаться подопытной крысой.

— Все мы живём, — Эрик снова налил себе коньяк, заметив, что в маленькой плоской бутылке осталось совсем чуть-чуть. — Чарльз, он старается сохранить баланс. Порой у него получается.

— У него очень хорошо получается, — улыбнувшись, сказала Джонсон. — Эта школа… Знаешь, я слышала о ней, просто не думала, что… Что тут так. Мне здесь нравится.

— Мне тоже, — сказал Эрик. — Только Чарльзу не говори.

— Заметано, — Джонсон потянулась за остатками алкоголя в бутылке. — Так, значит, генетический материал? — усмехнулась она. — Полагаю…

— Тебе стоит пересмотреть значения слов «бестактность» и «прямолинейность», — ответил Эрик. — Я не спал с этой женщиной, если ты об этом.

— Я просто спросила, — пожала плечами она. — Просто странно, что у нас в ЦРУ, что в Пентагоне, на примете, как и в застенках, тогда были мутанты. И намного менее опасные. К чему такие сложности?

— Кто бы сомневался, что вы содержали нас в тюрьмах.

— Лично я ничьим тюремщиком не была, не переводи стрелки, — недовольно бросила Дейзи. — Ты не ответил на вопрос.

— Не знаю, — пожал плечами Эрик. — Когда-нибудь я у нее это спрошу. Когда найду.

Это и правда было слишком сложно. Наблюдать много лет за Лорной было сложно, как и зачем-то инсценировать свою смерть. А также Дейн откуда-то знала настоящее имя Ванды задолго до него. Он и правда очень бы желал поговорить с этой женщиной.

— У Лорны нет определенности, — вдруг сказала Джонсон, решившая в дальнейшие расспросы о Сюзанне не вдаваться. — Не знаю, что там у нее за история, что с ней происходило, как она росла, но она… — Джонсон вдруг замолчала, опустив глаза, потом резко посмотрела на Эрика. — Знаешь, я знаю этот взгляд. Ее взгляд. Меня часто брали в приемные семьи, а потом… Потом возвращали без объяснений в приют. Так со многими было. Возьмут, наиграются или поймут, что не готовы. Или своих детей заведут. Но со мной это было чаще, чем с остальными. Потом я узнала, что все дело было в том, что ЦРУ запутывало мои следы, но легче от этого не стало. И самое гадкое ощущение — это то, что ты вдруг взял и поверил в то, что здесь твой дом, ты здесь останешься. Ты знаешь, что неизбежно будешь страдать, неизбежно разочаруешься и вернешься к исходной точке с разбитым в который раз сердцем. Но ты все равно снова поверишь. И она поверит, Эрик. Только ты ей помоги и больше не обманывай. Никогда.

Джонсон впервые назвала его по имени, а он вдруг понял, насколько личным для нее все это было. Она потому к ней там и подошла — увидела себя. И, наверное, потому так легко нашла общий язык. Они обе потерянные девочки, что боятся в очередной раз разочароваться. Сколько же, должно быть, раз Лорна во что-то верила, сколько ошибалась. Дейн, по сути, плохим человеком не бывший, наверное, тоже пытался полюбить падчерицу, но не получалось. А у нее раз за разом разбивалось сердце от этого милосердия.

— Я достаточно сделал и сказал, чтобы она поняла, как я к ней отношусь. Что ещё я должен сделать? Я… я не понимаю, Дейзи, я правда не понимаю.

— Ничего, — вдруг дрогнувшим голосом сказала Джонсон. — В смысле, это нормальное, обычное. То, что происходит в любых семьях, а не в вашем дурдоме. Ей нужно почувствовать, что она такая, как все. Что ее семья такая же, как другие семьи. У нее недостаток родительской любви, биполярочка и подростковый период. Ей сложно, — пояснила она, а Магнето вдруг вспомнил, что сблизились они после ее до ужаса странной в тот момент просьбы научить водить машину. Обычной просьбы обычного ребенка.

Дейзи вдруг подняла глаза на незажженную гирлянду, которых в преддверии Рождества поразвесили почти по всей территории школы, но не включали пока, потому что Чарльз последнее время жаловался на большие счета за электричество. Эрик усмехнулся, представив на секунду лицо Чарльза, что увидел квитанцию, и почти непроизвольно коснулся гирлянды, которая сетью окутывала крыльцо, и длинными нитями переходила на растущие во дворе деревья. Разноцветные лампочки зажглись, переливаясь сиянием в отсветах выпавшего ночью снега, не успевшего растаять, ярко осветили окрестности, пронзив тьму облачного ночного неба.

— Как ты это сделал? — блеснувшие в отсветах глаза бесстрашного агента ЦРУ и правда походили на глаза маленькой потерянной девочки, всю жизнь искавшей своих родителей. Девочки, всю жизнь верившей в чудо, верившей, что она им нужна, что ее не бросали. Такой же, как Лорна, только выросшей и в чудо верить не переставшей. Что же сделать, чтобы Лорна, подобно Ванде и ему самому, вот так же в чудо верить не перестала? Что сделать, чтобы Ванда поверила.

У Эрика, как и у Ванды, веры не было. Дочь знала, что ее бросили, а он сам видел смерть родителей. Им не во что было верить. И гирлянды эти Леншерра совсем не трогали. Просто тоже захотелось побыть «доброй феей», хоть раз.

— Я управляю электромагнитным полем, а не магнитным, как думают многие, — усмехнулся Эрик, подумав, что на самом-то деле странное зрелище — взрослая женщина, опытный агент восхищается какой-то гирляндой. Странное, но от этого не менее очаровательное. Да и Дейзи была до ужаса красива сейчас со своими блестящими темными глазами, явно намекающими на какие-то восточные корни; тут не поспоришь, хоть и раздражала его с самого первого момента их встречи своей, как она выразилась, прямолинейностью. Эрик вдруг подумал, что смотреть на ее почти детский восторг, что она пыталась скрыть, до безумия приятно.

— Так ты ходячий источник энергии? — Джонсон улыбнулась, и он вдруг подумал, что она, верно, тоже редко праздновала Рождество. И праздновала ли вообще. Была ли у нее такая возможность, при таком детстве и последующей работе. Из досье Эрик знал, что она всегда была полевым агентом — работала под прикрытием или участвовала в неофициальных секретных вылазках.

— Почти, — глухо усмехнулся Эрик, сам на секунду залюбовавшись играющим в темном дворе светом. — Сейчас вся школа поднимется, и нас застанут за распитием на крыльце школы.

— Не порть момент, Леншерр, — она взяла пустую бутылку, спрятав ее обратно в нагрудный карман. — Красиво же!

— Да, — Эрик вздохнул, — красиво. — Жаль, двух других потерянных девочек этим не впечатлить. — Если сюда выйдет Хэнк и учует алкоголь, а он учует, нам с тобой придется объясняться с Чарльзом, как двум нашкодившим школьником. Пить тут можно только за закрытыми дверьми, — он встал, протянув ей руку. — Пошли.

Джонсон недовольно, почти как маленькая девочка, глянула на погасшие гирлянды, но все же вложила ладонь в темной матерчатой перчатке в его руку, слегка поморщилась, когда он сжал ее ладонь, помогая подняться с низкой ступеньки и, словно оправдываясь, сказала:

— Если бы я могла от этого избавиться, я бы сделала, — она кивнула на руки. — Мне нравится, но… Постоянная боль — не та цена, которую я хочу платить. Хэнк обещал сделать какие-то там перчатки, что-то тараторил, я не разобра…

Она замолчала, когда он перехватил ее ладонь, легко стянув матерчатую ткань, повинуясь какому-то внезапному порыву или алкоголю в голове. Поднес ее израненную кисть к губам, оставив легкий поцелуй. Джонсон, что могла за это раз десять ему вывернуть руку, почему-то застыла.

— Вряд ли это задумывалась так, — он не опуская руку, легонько сжал ее запястье. — Просто ты ее не принимаешь. И не в перчатках дело, а в тебе.

Джонсон вдруг резко выдернула руку, бросив на Эрика почти испуганный взгляд. Потом быстро подошла к двери, но застыла на входе, обернулась и тихо кинула:

— Спокойной ночи, Эрик.

— Спокойной ночи, — кинул ей вслед Леншерр.

Чарльз позвал их с Хэнком, Рейвен и Джонсон с раннего утра, еще до начала уроков. Маккой зашел последним и с чашкой кофе в руках, которую он поставил перед Ксавьером, и кинул на директора школы недовольный взгляд.

— Всем доброе утро, — кинул Чарльз, почему-то все еще бледный. Похоже, он опять всю ночь сидел в бункере, выискивая в Церебро информацию. Но он был не всемогущ, и Эрик об этом знал.

— Чарльз вчера дал мне номер, — быстро сказал Хэнк. — И изображение из головы Гранта Уорда. И вот что, ребята, я знаю этого человека, — на последних словах Зверя все, кроме Чарльза, мирно попивающего кофе, напряглись. — Его зовут Кельвин Забо. Странно, Чарльз, что ты его не узнал, — обратился он к Ксавьеру. — Он написал много трудов по генетике, но последние лет пятнадцать редко появлялся. Он все горел идеей сыворотки для суперсолдат, работал какое-то время на правительство. Забавный факт из биографии: в сорок шестом году он отправился в Китай к одному из местных учёных в поисках помощи в вопросе разработки сыворотки. Потом на очень долгое время исчез и изредка появлялся на каких-то симпозиумах. Но никакие работы он больше не публиковал.

— И почему все ниточки ведут в Китай? — задалась вполне логичным вопросом Рейвен. — Джонсон нашли в Китае, Нелюди были в Китае, Ванде нужно туда же. Вам не кажется, что это все как-то связано?

— Как минимум, этот человек что-то про меня знает, — задумалась Джонсон, — Что с номером, по которому связывался с ним Уорд?

— Телефон принадлежит одной из гостиниц в Вашингтоне. Полагаю, он там, — сказал Хэнк.

— Отлично. Давай название, и я уже выезжаю, — быстро кинула Джонсон.

— Дейзи, мы идем с вами. И я тоже, — вдруг заявил Чарльз, а Эрик с непониманием на него уставился.

— Чарльз, это не то чтобы хорошая идея, — покачал головой Эрик.

— Склонен с ним согласиться, — поддержал Хэнк. — Зачем? Он просто ученый.

— В прошлый раз, когда я отпустил вас одних, Питера вы вернули сюда с простреленным легким. Я иду с вами.

— Едете, — не удержалась от уточнения Джонсон, а Хэнк, Эрик и Рейвен кинули на нее недовольные взгляды.

— Вообще-то, мы телепортируемся, — глянув с улыбкой на Дейзи, сказал Чарльз. — С появлением Курта такая экономия бензина.

— Странно, что мальчишка еще не задает вопросы, — покачал головой Эрик.

— О, он задает, — усмехнулся Ксавьер. — Но не разбалтывает.

— Ладно, поняла, телепортируйте нас уже, — раздраженно кинула Джонсон.

— Не будьте так нетерпеливы. Мы немного сдвинули расписание, а я вообще отменил пару уроков. Мы с Хэнком отведем первый урок, на второй дадим задание, а за обоими классами присмотрит Рейвен.

— Стоп, — недовольно покосилась на Ксавьера Даркхолм, — я что, не иду? Что за дискриминация, Чарльз? Если это из-за того, что в меня стреляли, так вообще-то в Джонсон тоже, а Эрику просто повезло.

— Нет, — покачал головой Ксавье. — Просто кто-то должен остаться, если не я, так ты. В прошлый раз, когда я оставил на Хэнка два класса, Джубилли умудрилась устроить взрыв, а Джон — проломить парту. А на тебе как раз остаются классы, где учатся эти двое. Это еще хорошо, что уроки у младших закончились, но половина детей все равно осталась, поэтому за ними следят остальные учителя.

— А весело у вас тут, — прокомментировала Джонсон. — Ладно, воспитательница, — она хлопнула Мистик по плечу, — полагаю, твое задание гораздо опаснее. Так что держись тут.

— Встречаемся после звонка на перемену, — осадил начинающуюся перепалку Чарльз, и Леншерр вдруг понял настоящую причину отстранения Рейвен от задания и даже немного обиделся на Джонсон с Ксавьером. Ясно, дело касалось лично Дейзи и ее от вылазки не отгородишь, но и Даркхолм в стороне стоять не привыкла.

— Эй, — Эрик окликнул уходящую Джонсон, когда все разошлись, — Дейзи, — он догнал ее в коридоре.

— Да, — обернулась та.

— Слушай, я понимаю, ты, наверное, на взводе… — Эрик остановился, заметив проходящую в столовую Лорну, та с улыбкой махнула рукой Джонсон и кивнула ему. Дейзи махнула ей рукой в ответ.

— Ты что-то говорил? — спросила она, а он отвел взгляд от дверей столовой, за которыми скрылась дочь.

— Да, про Рейвен. Не цепляй ты ее.

— А кого мне цеплять? — усмехнулась она. — Ксавьера фиг проймешь, Хэнк ваш тут самый нормальный, тебя жалко.

— Благодарю за сочувствие, — съязвил Эрик. — Но перестать уже доказывать, что ты здесь альфа-самка. Ты крутая, мы поняли, — сказал Леншерр, а Джонсон, скрестив руки на груди, усмехнулась. — Рейвен очень много сделала для этого места и для мутантов. И даже для мира.

— Остановила тебя от убийства всего Овального кабинета, к примеру? — иронично приподняв бровь, заявила она.

— И это тоже, — кивнул Эрик. — Понимаю, твое эго уязвлено тем, что она тебя сильнее, но…

— Она сильнее, потому что жульничала, она сильна не как простой человек, — резко заявила Джонсон.

— Ты тоже использовала способности, — не преминул добавить Магнето. — И все же, будь тактичнее, — сказал Леншерр, направившись в столовую — последнее время он принимал пищу именно там.

— Эрик, — окликнула его Дейзи, — я не хотела ее цеплять, просто… Я уже говорила — мне здесь нравится. Просто хочу как-то… Влиться, что ли. Я по-другому не умею. В ЦРУ уважения добиваешься силой.

— Но здесь не ЦРУ, — кивнул Эрик и отправился в столовую.

Место Чарльза пустовало, а вот Хэнк с Рейвен сидели по другую сторону стола. Мистик оглядывала подозрительным взглядом Ороро, что показывала какой-то фокус с ветром двум мальчишкам лет десяти. Сидевшая рядом с ней Лорна со скучающим видом ковыряла кашу, всем своим видом показывая, что она бы с удовольствием съела какую-нибудь яичницу с зажаристым куском бекона. Эрик даже склонен был с ней согласиться.

Ученики давно перестали обращать на его присутствие какое-либо внимание, и по доносившимся разговорам Эрик понял, что обсуждают они Джонсон, строя теории, кто это такая и что она здесь делает. Как бы Дейзи не старалась незаметно передвигаться по школе, шило-то в мешке не утаишь, и Леншерру было очень интересно, как Чарльз объяснит ее присутствие.

Все уже расходились, но Дейн, давно закончившая поглощение пищи, что-то не спешила. В конце концов, столовая почти опустела, и она и еще одна рыжая девочка, примерно ее лет, встали и начали убирать со стола посуду, что не унесли за собой ученики школы. Эрик припомнил, что тарелки с кружками ученики уносят сами, а вот всякие тарелки с бутербродами, солонки и прочее, чем пользовались все, убирали дежурные.

— Соня, — Дейн окликнула рыжую девочку, — ты иди, я сама уберу. Тут немного, куча народа разъехалось уже.

— Встретимся на биологии, — слишком уж спокойным голосом взрослой женщины сказала та.

— Знаешь, — вдруг сказала Лорна, ставя на поднос пустую тарелку, — меня здесь не особо любят. — Я даже для них странная. Это Питером все восхищаются. Ороро вроде с пониманием относится, но она старше, а из моего класса только Соня. Она умеет манипулировать памятью, воспоминаниями. Очень похоже на телепатию, но это немного не то.

— Да, телепатов что-то много развелось, — усмехнулся Эрик. — Было бы странно, если бы тут еще один расхаживал. Слушай, Лорна, знаю, у нас тобой отношения не очень, но скоро Рождество, и знаешь… Просто хотел узнать, ну знаешь… — он почти стушевался под внимательным взглядом зеленых глаз, удивленно уставившихся на него.

— Мир во всем мире, выздоровевшего Питера, вернувшеюся Ванду и ответы на вопросы о моей матери. Подаришь? — съязвила Лорна. — Нет? Я так и думала.

— Ну, я работаю над всем этим, — уклончиво ответил Эрик.

— Даже над первым? — усмехнулась Дейн.

— Я бы не сказал, что это мой первостепенный приоритет. Не требуй от меня многого, — он вздохнул, вспомнив слова Джонсон, — я все же просто человек со способностью управлять металлом. Не волшебник.

— Куда уж тебе, — снова усмехнулась Лорна. — Кстати, что вчера было за светопреставление? Ты сидел там, на крыльце, я знаю.

— Ты видела? — заинтересованно посмотрел на нее Эрик.

— Все, у кого окна на ту сторону, видели. Да ладно, я знаю, как работают эти силы. Так зачем? — заинтересованно спросила Лорна.

— Это был не я, а полбутылки коньяка, — сказал Магнето, а Дейн вдруг звонко рассмеялась.

— Прости, — сказала она, прикрывая ладошкой рот. — Пьяный Магнето зажигает елочные гирлянды. В голове сложилась странная картинка.

— Я не был пьян! — притворно возмутился Магнето. Она хочет чего-то обычного, нормального? Ладно, он ей даже подыграет. Впрочем, рассказывать это и правда было весело. Обыденно и как-то по-домашнему. — Бутылка была распита напополам, и она была маленькая. Просто как-то… Так получилось.

— Надеюсь, твой собутыльник не буянил? Потому что картинка Ксавьера, зажигающего с тобой гирлянды, в моей голове выглядит еще страннее.

— А… нет, — решив не порочить доброе имя директора школы перед ученицей, сказал Леншерр. — Я не с Чарльзом пил. И вообще, это секрет. Пить в школе, вообще-то, нельзя.

— Это никогда не останавливало ни преподавателей, ни даже учеников, — усмехнулась Лорна. — Так ты был… с Рейвен? — с подозрением спросила она.

— Не беспокойся об этом, — немного помолчав, сказал Эрик. — Мы с Питером и с ней уже все решили. С моей стороны проблем больше не будет, — уклончиво добавил он, не вдаваясь в подробности. Незачем ей знать все. Ни про Рейвен, ни про Ванду. Не то чтобы он был склонен думать, что Лорна еще маленькая, просто хватит с нее тех проблем, о которых она знает. — Ты махнула в коридоре Джонсон. Когда это вы с ней успели стать лучшими подружками? И не старовата ли подружка? — усмехнулся Леншерр, удачно переведя тему.

— Ну, я в лазарете часто бываю, а она там вроде как живет пока, — пожала плечами Лорна. — И она классная и совсем не старая. И шпионка! Знаешь, сколько я книг про шпионов прочла? Только представь, у нас тут целый агент ЦРУ!

— Просто волшебно, — кисло заявил Эрик, не разделявший ее воодушевления от шпионской романтики. Он посмотрел на наручные часы. — Ты опаздываешь.

— Черт! — недовольно выругалась пунктуальная Дейн, вся мигом растерявшаяся. — Я не успела убрать. Это вот ты все!

— Беги давай, — сказал Эрик. — Старик Магнето не развалился, если уберет пару тарелок и салфетницу.

— Ты мой спаситель, — все так же нервно кинула Лорна, все еще оглядывая не до конца убранный стол и совсем не обращая внимания на то, что говорит. Потом с неудовольствием посмотрела на свои балетки. — Полететь было бы быстрее. Везет Питеру, но он все равно умудряется везде опаздывать.

— Иди уже, — недовольно бросил Эрик. Впрочем подумав, что умей она управлять своим магнитным полем, надобности в браслетах и обуви с металлической подошвой бы не было.

Лорна быстро выбежала в коридор и тут же припустила по лестнице наверх, видимо, в свою комнату. Хотя это Эрик уже понял, лишь инстинктивно просканировав электромагнитное поле. И все-таки Джонсон была права. Чтобы не творилось в голове у Лорны, вся эта необычность порядком выводила дочь из себя. Только вот он сомневался, что они когда-то смогут стать хоть подобием нормальной семьи.

— Бинокль есть? — послышался непонятно откуда голос Джонсон. Эрик огляделся по сторонам, но не заметив нигде Дейзи, понял, что звук исходит сверху. Он поднял голову наверх и увидел ее, сидящую на крыше. Она недовольно щурилась на солнце, всматриваясь куда-то вдаль.

— Как ты туда забралась? И зачем? — крикнул ей Эрик.

— По водосточной трубе, — нетерпеливо махнула она ему рукой. — Так есть бинокль или нет?

— Есть, — Эрик припомнил, что видел в завалах сына достаточно мощное устройство, которое тому вообще непонятно зачем сдалось. Питер, в принципе, отправляя его в комнату, разрешил брать там все, что вздумается, но он за требуемым не спешил. — Зачем он тебе? Что ты там высматриваешь? Скоро урок закончится, нам выходить нужно.

— Тогда принеси скорее бинокль, — недовольно кинула Джонсон.

Эрик посмотрел на ее встревоженное выражение лица и спорить не стал, быстро сходил до комнаты Питера, легко провернул устройство замка, забрал бинокль и вернулся на улицу к Джонсон.

— Ты не упадешь оттуда? — снова крикнул он, демонстрируя бинокль в руках. — Ты мне вообще-то — как приманка — живая нужна.

— Тебя спросить забыла. Давай его сюда, он же по-любому металлический.

— Ладно, — Магнето взлетел к ней на крышу, опасливо остановившись у одной из выемок, передав ей бинокль. Она тут же уставилась в него куда-то в сторону холмов, что простирались перед школой, огибая дорогу.

— Черт! Не видно ни черта отсюда, — она со злобой опустила бинокль и, ловко перескочив по скользкой крыше, подошла к самой высокой башне. Эрик машинально оценил количество металла на ее одежде. Заклепки на кожаной куртке, молния, бляшка на ремне джинсов, часы, небольшая цепочка — если упадет, удержать ее вес с таким количеством металла он не сможет.

— Так может все же объяснишь, что ты делаешь? — Леншерр прыгать по крыше не стал — чего зазря рисковать, — а просто подлетел к Джонсон, что осматривала башню на предмет того, за что можно зацепиться, чтобы залезть.

— Изнутри туда выйти нельзя? — поинтересовалась она.

— Конструкция крыши, как видишь, этого не предусматривает, — развел руками Эрик.

— Вышла я, значит, на улицу, — она вдруг начала что-то пояснять, — а тут как раз солнышко вышло, птички поют, и тут бац, мне солнечный зайчик в глаз попал. И главное, откуда.

— С какой стороны ты прогуливалась? — настороженно спросил Эрик, глянув на солнце, светившее за школой.

— С парадного двора, — усмехнулась Джонсон. — Который, как ты видишь, еще сам в тени, а значит, это не зеркальце какой-то старшеклассницы, вздумавшей накрасить губы на уроках. — Она снова поднесла бинокль к глазам и еще раз осмотрелась. Затем не убирая его от глаз, вытянула руку и сказала: — Держи. Видишь, куда я указываю?

Эрик припал к оптическому устройству. Палец Дейзи указывал куда-то чуть левее холмов, там с одной стороны было озеро, а с другой начинался лес. Один берег озера был крутой и песчаный с небольшими вкраплениями чернозема, на которых лежал вчерашний выпавший снег. Один из таких островков земли чернел среди остальных.

— Сегодня было холодно, а солнце еще не успело подтопить снег, — сказал Эрик. — Но он растаял. Почему он растаял?

— Интересный вопрос, — Джонсон кивнула. — А еще оттуда прекрасно просматривается территория школы, но ни с дороги, ни с озера, ни отсюда это место не видно. А еще там рядом сыпуха, и я бы туда без специального снаряжения даже не полезла. Вообще, странный тут ландшафт. Озеро чуть ли не выше уровня школы.

— Это школа в низине стоит, — машинально ответил Леншерр. — Ты уверена, что «зайчик» точно был?

— Я по-твоему, идиотка? Да и там точно кто-то ошивался долгое время. За школой наблюдают, Леншерр. И ты сам это видишь. Не знаю, как тебе, но мне это все не нравится.

— Пошли-ка отсюда, — Эрик покосился в сторону холмов. — Слушай, давай я тебя спущу, потому что меня твои прыжки по крыше доведут сейчас до инфаркта. Скажут потом, что скинул, злодей такой. Только не бей меня, — предостерегающе сказал Эрик.

— Ладно, — кивнула Джоснон, а он, зависнув над крышей, взял ее на руки и вместе с ней спустился вниз. Она отряхнула перчатки, явно перепачканные во время ползания по крыше, и задумчиво сказала: — Надо бы Ксавьеру сказать. Мало ли кто и зачем наблюдает.

— Не надо, — Чарльз вместе с Хэнком направлялись к ним с парадного входа. — Вы так были встревожены, что я не удержался и послушал.

— Это уже начинает нереально бесить, — сказала Джонсон. — Ну да ладно.

— Эрик, что думаешь, она права? — посмотрел на него Ксавьер.

— Абсолютно, — кивнул Леншерр. — Там чье-то лежбище.

— Все отменяется, — сказал Чарльз. — По крайней мере, пока мы не выясним, что происходит. Я не буду подвергать опасности школу. Отправлю туда Рейвен, она хорошо знает эту местность, мы в детстве все тут облазили.

— Стоп, а как же Кельвин Забо? — недовольно посмотрела на него Джонсон. — Он может покинуть гостиницу за это время. Я иду одна, если вы не хотите.

— Я с тобой, — сказал ей Леншерр.

— Послушай… — начал было Чарльз.

— Это ты послушай. Я сегодня обещал дочери, что разберусь с историей о ее матери. И как ты помнишь, Сюзанна как-то связана с Нелюдями. Так же, как и она, — он кивнул на Джонсон. — И Забо может знать что-то. И с чего ты, Чарльз, взял, что ты тут что-то решаешь?

— Ладно, — с улыбкой развел руками Ксавьер. — Но с Куртом договаривайся сам. У него, кстати, уроки скоро.

— Ничего, договорюсь, и без тебе справлюсь, не пуп земли. И в Вашингтоне он уже был, так что вспомнит дорогу, — крикнул вдогонку уезжающему Ксавьеру Эрик.

— Так, — с почти что угрожающим видом сказала Джонсон. — Значит, свой интерес у тебя все же есть. Что еще ты утаил?

— Вот, — Хэнк не дал Эрику ответить, протянув Дейзи фотокарточку. — Фото с симпозиума пару лет назад. Кельвин Забо стоит через три человека вправо от меня, — Маккой указал пальцем на чье-то изображение.

Леншерр подошел, сначала посмотрел на изображение Забо, а потом заметил, что Чарльз тоже присутствует на фото, и переглянулся со Зверем. Чарльз с его-то памятью не узнал встреченного им когда-то человека? Ну-ну. Внезапно в голову пришла еще одна догадка. Чарльз вытащил из воспоминания двухлетнего Питера. Почему с Джонсон было не попробовать? Или он попробовал? Магнето кинул взгляд на Дейзи, что перевернула фото, где было написано название гостиницы и ее адрес. Та вроде никакого подвоха в действиях Чарльза не заметила или же просто сделала вид, что не заметила. Впрочем, Ксавьер и правда вел себя странно.

— Пошли, — он тронул ее за плечо, — нам еще с Куртом договариваться. А он без Чарльза и чихнуть боится.

* * *

С Куртом они все же договорились. Тот, видимо, решив, что дело как-то связано с Питером, с радостью телепортировал Эрика к зданию одной из городских библиотек. Леншерр надел солнцезащитные очки, и они с Джонсон, договорившись с Вагнером встретиться на этом же месте через четыре часа, поймали такси до гостиницы. Заведение оказалось двухзвездочным отелем на окраине Вашингтона. Не самое плохое, но сервис тут оставлял желать лучшего.

Дейзи, сделав до жути деловое лицо, уверенным шагом подошла к портье, предъявив документы сотрудника ФБР, которые ей еще в первый день ее пребывания в школе вернул Хэнк, видимо, забравший ее вещи, когда доставлял в особняк.

Портье, тут же расплывшийся в заискивающей улыбке перед, как он думал, двумя федералами — а Эрик в солнцезащитных очках и шляпе производил то еще впечатление, не в пример Джонсон в джинсах и кожаной куртке с распущенными волосами, в которой федерала узнать можно было лишь по наглому поведению, каменному лицу и небольшому жетону, — тут же сообщил им, что видел этого человека, что некий Кельвин Забо действительно проживал в тридцатом номере вместе с какой-то девушкой, ни имени, ни внешности которой паренек не запомнил, но, судя по записям, выехал буквально вчера ночью, когда была смена другого сотрудника отеля.

На вопрос о том, почему не спросили документы у второй постоялицы, портье схватился за телефонную трубку со словами, что сейчас позовет управляющего и он сам им все объяснит. Джонсон его остановила, поняв, что им просто приплатили за то, чтобы документы не спрашивали, и поинтересовалась, проводили ли в номере уборку, на что сотрудник отеля, опять расплывшись в улыбке, сказал, что еще не успели.

— Что. Это. Такое? — по словам произнесла Дейзи, когда они пришли в тридцатый номер.

— Погнутая труба, — Эрик подошел к батарее, труба которой была неестественно вывернута, но тем не менее, сохранила целостность. — И чтобы так погнуть ее, нужно быть телекинетиком, металлокинетиком ну, или обладать суперсилой.

— Например, как от сыворотки для суперсолдат? — почему-то вдруг припомнила Джонсон, а Эрик встревоженно на нее уставился.

— Или так, — покачал головой Магнето, возвращая трубе первоначальный вид.

— У тебя нереально полезная для мужика способность, — прокомментировала Джонсон. — Не пробовал в сантехники идти? — язвительно поинтересовалась она.

— Кто бы тут не был, собирался он в спешке и не в очень хорошем настроении, — сказал Леншерр, осматривая царивший в комнате бардак, и пропустил мимо ушей высказывание Дейзи, которая, как он понял, чем больше волновалась, тем больше язвила. Питер делал почти так же, поэтому Эрик почти привык не обращать на это внимания.

— Его кто-то предупредил, — констатировала Джонсон. — Уорд?

— Вряд ли бы Чарльз так облажался, — покачал головой Эрик, но недавние размышления по поводу действий друга заставили его задуматься что за игру ведет Ксавьер. Эрик заметил валяющийся листок бумаги в углу и поднял его. Это оказалась старая черно-белая фотокарточка. На ней были молодой Кельвин Забо и какая-то китаянка, державшая на руках ребенка около года. Они стояли в обнимку и счастливо улыбались.

— Что ты нашел? — она подошла к нему, а Леншерр передал ей фото.

— Это тот мужчина, только младше. И тут младенец на фото, — Дейзи внимательно уставилась на фотокарточку, нахмурилась и вдруг выдала: — Это… Это я.

— Откуда ты знаешь? Все младенцы одинаковые.

— У меня есть мои фото из приемной семьи, где мне полтора года, я помню, — торопливо пояснила Дейзи. — Это я, Эрик!

— Черт возьми! — он перевел взгляд с изображения мужчины на Джонсон. — Да вы же с ним похожи. Я даже не замечал. — Выходит, этот человек…

— Мой отец, — Джонсон прижала ладонь ко рту, потом резко отдернула и продолжила: — Это мой отец. Кельвин Забо. И он все время был здесь, в Америке! Ездил по симпозиумам, его видели Ксавьер с Хэнком… Он…

— Дейзи, — вдруг понял Эрик и остановил ее. — Помнишь те фото из китайской деревни? Местные жители, — он кивнул на батарею, принявшую нормальный облик. — Их ведь явно не зверьё какое-то разорвало, а человек. Очень сильный человек.

— Нет, — она, сразу поняв, к чему он клонит, замотала головой, вцепившись пальцами в фотокарточку. — Нет, не может быть.

— Дейзи, ты подумай, — продолжил Магнето. — Целая деревня, но не тронули лишь тебя. Почему? И почему ЦРУ так тебя прятало?

— Нет! — почти крикнула Джонсон. — Я искала ответы всю свою жизнь не для того, чтобы найти… — она запнулась, встревоженно глянув на Леншерра, и он увидел неприкрытый ужас в ее темных глазах. — Вот это.

У нее вдруг затряслись руки, и она выпустила фотокарточку, удивлённо и с примесью страха уставившись на свои ладони.

— Дейзи, все в порядке? — спросил Эрик, но она не ответила, лишь не прекращая смотреть на ладони, сжала их в кулак.

— Нет, пожалуйста, нет! — чуть ли не плача, сказала Дейзи, резко зажмурив глаза. Магнето вдруг почувствовал, что через него словно прошла какая-то волна. Все предметы в комнате вдруг задрожали, послышался звон стекла, и Эрик, стоявший у окна полубоком, резко развернулся спиной, оттаскивая Джонсон, что явно бы получила осколки от оконного стекла в лицо.

— Дейзи, эй, Дейзи! — он схватил ее за руки, которые она всё ещё крепко сжимала в кулаки. — Дейзи, посмотри на меня. Слушай мой голос, успокойся, — но, кажется, этого и не требовалось, потому что она медленно выдохнула, и все в комнате резко перестало дрожать.

— Нужно уходить, пока соседи не дошли до ресепшен, — вдруг сказала она, обведя комнату внимательным взглядом карих глаз, а Эрик отпустил ее запястья. — Какой бы монстр здесь не жил, нам, наверное, повезло, что мы его не застали.

«Вот тебе и вера в чудеса», — подумал Эрик, знавший, что, в большинстве своем, у сказок бывает страшный конец. Интересно, узнать, что твой отец — всеми разыскиваемый Магнето, было так же больно, как то, что он видел сейчас?

* * *

Из гостиницы они ушли быстро. Про произошедшее не разговаривали, быстро поймали такси и доехали обратно до библиотеки. До прихода Курта оставалось ещё полчаса, но они перестраховались из-за пробок в Вашингтоне. Поэтому Эрик, оставив Джонсон одну на мосту у библиотеки, купил два гамбургера и два стаканчика горячего кофе, и они все так же молча пообедали.

— С твоими руками все в порядке? — спросил Эрик, с тревогой глянув на нее.

— Они страдают, только если я направляю силу в конкретную точку, — пояснила Джонсон, помешивая палочкой кофе. — Это был неконтролируемый выброс, и он мне урона не нанес. Какая ирония… Это больше не повторится, я себя контролирую, — пообещала Джонсон, а он, взглянув в ее спокойные карие глаза, поверил. Не подросток перед ним стоял, а человек, всю жизнь умело скрывающий свои чувства и малейшие проявления эмоций, ещё один хладнокровный убийца, если того потребует страна, которой эта женщина всю жизнь служила. — Просто, ну знаешь, когда все, во что ты верил, рушится… Чем жил, надеялся. Немного сложно это принять.

— Ванда считает меня чудовищем, — вдруг сказал Эрик, отхлебнув кофе. Джонсон удивлённо на него глянула и запустила упаковку от гамбургера в мусорку, стоящую на мостовой.

— Ты не чудовище, — пожав плечами, сказала она. — Я ей ещё до знакомства с тобой говорила, что она просто не смотрит на ситуацию со всех сторон.

— А ты смотришь со всех? — покосился на нее Леншерр. — Ты же не знаешь, что вообще произошло столько лет назад.

— Оправдываешь этого человека, потому что у тебя с ним похожие ситуации? — усмехнулась Джонсон. — Ты не то чтобы беспристрастный наблюдатель.

— Пытаюсь отдать долг, — вздохнул Эрик. — Не знаю, что ты там сказала Лорне, как поняла, но это и правда работает. Спасибо, — он кивнул ей, поймав понимающий взгляд карих глаз.

— Пошли в переулок, — ничего не ответив на его слова, сказала Джонсон, посмотрев на часы. — Ваш телепорт скоро будет.

* * *

Сказав Джонсон, что сам доложит о произошедшем Чарльзу, Эрик направился к Ксавьеру. Тот выслушал его и сделал удивленное лицо, услышав про находку, а Магнето все пытался понять, искреннее ли было удивление. Что не договаривал Ксавьер? В голове как-то плохо укладывались такие мысли по отношению к Чарльзу, но и озвучивать подозрения при друге Эрик не стал. Сам же директор школы рассказал, что ни одна из спецслужб, выходы на которых он имел, наблюдение за школой не ставила. Либо он разговаривал с теми людьми, кто не был в курсе, либо правительство в кой-то веке действительно было ни при чем. В любом случае, Чарльз запретил пока ученикам покидать территорию школы, ровно как и всем находящимся в особняке. Все эти разговоры вкупе с новыми ничем не примечательными теориями Чарльза, дискуссией на тему, можно ли надеяться на контроль способностей Джонсон, не беспокоясь о безопасности детей, заняли почти два часа.

Потом Эрик спустился в медотсек к Питеру и повторил сказанное уже ему, упустив лишь момент срыва Джонсон — не стоило сыну слышать про потерю контроля, он только-только успокоился и перестал думать об этом.

Лорны, несмотря на запрет покидать школу, в особняке почему-то не было, и Эрик задумался, припоминая, чувствовал ли он ее электромагнитное поле, когда они с Джонсон вернулись. Выходит, не было ее уже больше трех часов. Надо было бы ее найти и объяснить, для чего придумывают правила и почему их не стоит нарушать, и с этими мыслями он и отправился искать Ороро, которая вполне могла знать местоположение Лорны. Но в холле зазвонил телефон, и он нехотя поплелся отвечать.

— Школа Ксавьера, — ровным тоном какого-нибудь секретаря сказал Эрик.

— Здравствуйте, — взволнованно сказал подростковый голос на том конце провода, — а можете позвать к телефону Питера Максимофф? Ему звонит его сестра, Софи.

— Он сейчас не в школе, но я передам ему, — вспомнив, что никто так ничего и не сообщил матери с сестрой Питера, соврал Эрик.

— Тогда можно Лорну Дейн? — вновь попросила Софи. Леншерр еще просканировал окрестности на предмет Дейн, решив, что дочь сможет придумать достойную отговорку для отсутствия Питера, но ее по-прежнему не было в школе.

— Она тоже не в школе, — устало сказал Эрик.

— Не в школе? — почему-то резко переспросила Софи. — Давно?

— Может, пару часов, — нахмурился Леншерр. Что-то во взволнованном тоне собеседницы не давало ему покоя.

— А… — она вдруг замолчала и почему-то чуть ли не шепотом сказала: — А Эрик Леншерр еще в школе? Может, хоть его позовете? Это важно!

— Это я, Софи, — удивленно сказал Магнето. И что ей могло от него понадобиться?

— Мистер Леншерр, — почти шепотом сказала Максимофф. — Это прозвучит странно, но вы должны мне поверить. Это касается Лорны.

— Я слушаю, — спокойно сказал он, но предчувствие, до этого лишь тихо шептавшее об опасности, вдруг начало вопить.

— Мне кажется, точнее, я видела, как ее похитили.

— Что? — переспросил Эрик, а в голову почему-то полезли отрывки из недавнего сна. — Как такое возможно?

— Это было в лесу, — явно торопясь, начала Софи. — Я знаю голос Лорны, я знаю, что она зеленоволосая, и она была одета в теплую джинсовку. С ней была женщина в черной кожанке, — Софи говорила, а Эрик начал постепенно понимать, что описывает она Джонсон, но окончательно она его «добила» другим фактом: — Когда ее схватили, она протянула назад руки, пытаясь схватить нападавшего, и все ладони были синевато-красные… — он вздрогнул. Описание одежды и правда могло быть совпадением, но такую примету с потолка не возьмешь. Ещё и эта обнаруженная Джонсон слежка за школой... Тут явно было что-то не то.

— Где твоя мать? — резко спросил Леншерр.

— Вы что, мне не верите? — отчаянно спросила Максимофф. — Нужно предупредить, я часто вижу странные вещи, а потом они происходят. Я не вру! Просто не понимала до конца.

— Софи, я тебе верю, — резко сказал он. — Поэтому и спрашиваю, где она?

— Минут пять назад уехала в магазин. Я хотела позвонить раньше, но не могла.

— Опиши точнее место, время суток, где все произошло. Все, что помнишь.

— Солнце собиралось заходить, я видела его сквозь проемы в листве. Больше ничего, только лес. И дерево с очень толстой кроной, — припомнила она. — Простите, я больше ничем не могу помочь.

— Слушай, я поищу Лорну, — пообещал Эрик. — И если то, что ты говоришь, подтвердится…

— То нужно будет сказать маме, да, я все поняла. Она не обрадуется. Просто… перезвоните мне, если Лорна придет и ничего этого не случилось. Мне нужно знать.

Искать Дейн смысла не было — она явно находилась вне стен школы, а вот что Джонсон здесь, надежда была. Что бы не видела Софи, если Дейзи здесь, то, значит, это еще не произошло. Но в медотсек он залетел с каким-то недобрым предчувствием.

— Где Джонсон? — спросил он у Хэнка, что тоже явно недавно сюда зашел, так как только что начал надевать халат.

— Сьюзен сказала, что ушла часа три назад. Наверное, вернется скоро, — пожал плечами Маккой.

— Или нет, — покачал головой Эрик и тут же кинулся в кабинет к Ксавьеру. Выходит, что Лорна покинула пределы школы примерно в то же время.

Снег на всех участках земли уже подтаял на ярком зимнем солнце. Джонсон осторожно, чтобы не попасть на сыпуху, оглядела местность. Спуститься на проталинки земли без снаряжения действительно было невозможно, но и за что-то зацепить трос — тоже. Деревья были слишком далеко, а машина бы сюда не проехала, да и следов вокруг видно не было. Получалась ерунда какая-то. Тут кто-то был, но тут никого не было. «Телепортировались сюда, что ли?» — недовольно подумала она, еще раз окидывая лес взглядом.

В голове, несмотря на разгулявшийся мыслительный процесс, от всего произошедшего за день была каша. Джонсон старалась не думать, не вспоминать о том, что они с Леншерром нашли в Вашингтоне, решила отвлечься на поимку таинственного наблюдателя, но в голову беспрестанно лезли мысли о Кельвине Забо, а фото в нагрудном кармане куртки будто бы обжигало кожу. Она достала его, еще раз вглядываясь в лица на фотографии, и на глазах непроизвольно выступили слезы.

Очнувшись и поняв, что, учитывая все происходящее, тут не лучшее место для стояния в поле видимости, она пошла через лес по направлению к школе, как вдруг на небольшой полянке услышала тихие шаги, едва различимые, но кто-то точно шел.

Она бесшумно спряталась за дерево, застыла, вся обратившись в слух, и тут же отметила про себя, что это кто-то лёгкий, ребенок или подросток, но выходить из-за своего укрытия не спешила. Мимо нее прошла Дейн, сев на корни старого толстого дуба.

— Что ты здесь делаешь? — Дейзи вышла из-за дерева, а Лорна непроизвольно вздрогнула. — Я вроде как слышала, что ученикам запретили покидать школу.

— Я… — она застыла, видимо, придумывая, что ответить. — Все хорошо, я могу за себя постоять.

— Не думаю, — покачала головой Джонсон. — Я забыла, ты что там умеешь?

— Управляю металлом, — пожала плечами Дейн, почему-то стушевавшись под ее взглядом.

— Не вижу тут особо металла, кроме как на тебе, — вдохнула Джонсон и подошла к ней. — Пойдем в школу, здесь может быть небезопасно.

— Ты чем-то обеспокоена? — сходу спросила та, не торопясь подниматься.

— Нет, все хорошо, — Дейзи стоило больших усилий, чтобы не потереть сейчас глаза, смахивая остатки слез. — С чего ты взяла?

— Ты какая-то злая, — снова пожала плечами Дейн. — И это мое место, я сюда прихожу, когда все вокруг дико бесят. Тут не ходит почти никто. Так что у тебя случилось? Куда вы с папой ходили?

— Почему бы тебе не спросить у отца? — поняв, что Дейн не торопится, а оставлять ее здесь одну явно не стоит, Дейзи присела рядом, довольно отметив, что кора не сырая и она не вымочит себе все джинсы.

— Я прячусь от него. Тут как раз по лесу чуть меньше километра, а вот там антенны и щитовая, сбивающая сигнал электромагнитного поля. Он меня не видит.

— А он искал? — не спрашивая Дейн, почему она, собственно, пряталась от Эрика Леншерра, поинтересовалась Джонсон.

— Не знаю, — пожала плечами Лорна. — Думаю, да. Я почему-то всегда непроизвольно сканирую окрестности. Случайно точно искал.

— Мог и специально, — качнула головой Дейзи, но агитацией за Леншерра заниматься не стала. — Даже забавно, куда бы я не пошла, я всюду натыкаюсь на Леншерров. Карма какая-то, что ли, — усмехнулась она.

— Я Дейн, — тихо сказала Лорна. — А Ванда с Питером Максимофф. Даже Нина носила фамилию Гурски, в репортаже тогда передавали. Никто из его детей не Леншерр.

— Как по мне, у детей в любом случае фамилия отца, что бы не стояло у них в документах. Это правильно.

— Почему не матери? — Лорна подняла на нее заинтересованный взгляд зеленых глаз.

— Ну… — Дейзи задумалась. А действительно, почему? — Мать тоже должна носить фамилию мужа. Семья должна быть семьёй. Это правильно.

— Наша семья неправильная, — покачала головой Дейн. — От слова «совсем».

На это Джонсон не нашла, что ответить. В тонких зелёных волосах Лорны застряла какая-то веточка, явно схваченная во время пролезания через кусты, и Дейзи запустила пальцы в шевелюру Дейн, вытащив ее оттуда и выкинув в сторону. Лорна недовольно тряхнула головой и поправила шапку.

— У тебя красивые волосы, — вдруг сказала Джонсон. — Сначала мне это показалось дикостью, но они так естественно на тебе выглядят, ну как родные. В принципе, они и есть родные, — поправилась она, затем замолчала. — Знаешь, в детстве, заплетая кукол, а я любила играть в кукол, я мечтала, что у меня будет дочка и я буду заплетать ей косички.

— У тебя есть дети? — Лорна повернулась к ней.

— Нет, — Дейзи покачала головой. — И уже не будет. В молодости я наделала ошибок, поставив карьеру на первый план. Может, раньше и был какой-то шанс, но сейчас мне тридцать шесть, я в бегах, и мне даже приемный ребенок не светит.

— Это грустно, — сказала Дейн. — У всех должны быть дети, а у детей родители. Это, наверное, единственное, что я поняла из всей этой странной ситуации.

— Странно слышать это от девочки, что не разговаривает с отцом, — усмехнулась Дейзи. Лорна, прямо как Эрик, промолчала, с очаровательной непосредственностью, мол, все так и надо, оставив вопрос без ответа.

— Мне надоел зелёный, серьезно, — вдруг сказала Дейн. — Мама раньше красила мне волосы — по фото видела, папа тоже привозил парикмахера, но то брови начнут зеленеть, то корни, и это дело бросили. Мне нравится зелёный, я не такая, как они все вокруг, но…

— Приедается? — улыбнулась Джонсон. — Знаю, я темноволосая, но была блондинкой, жгучей брюнеткой, рыжей… С рыжим особенно ужасно вышло, мне он совсем не шел, хорошо, что фото не осталось. А вот блондинка из меня вышла ничего, — припомнила она. — Слушай, я могу потом сходить в город и купить в парикмахерской хорошую краску. Каштановый бы тебе подошёл. Твой отец меня, конечно, убьет самым мучительным способом, какой знает, но я бы посмотрела на его лицо. За это даже жизнь не жалко отдать.

— За волосы? Убьет? Шутки про монстра-отца как-то затянулись, — недовольно бросила Дейн, а Джонсон не могла вот никак с ней не согласиться. Шутки и жизненные ситуации на эту тему, и правда, затянулись — и в жизни Лорны и в ее, Дейзи.

— О, слышала бы ты, как он наехал на меня, когда я сказала что-то про зелёный цвет. У нее шикарный цвет, ничего ты не понимаешь, мы особенные, бла-бла-бла, — Дейзи спародировала Леншерра, а Дейн тихонько хихикнула.

— Он так и сказал? — улыбнулась она.

— Почти, — припомнила Дейзи, — но суть я передала. Так что?

— Нет, — Лорна пропустила прядь волос через пятерню, рассматривая локоны, — не хочу красить.

— Ладно, — пожала плечами Джонсон. Ещё бы она захотела после слов Эрика что-то делать с волосами. Чтобы эта девчонка не говорила, похвала от отца для нее — наивысший приоритет. — И все-таки, пошли отсюда, — она оглядела поляну. Все вроде бы было в порядке, и даже натренированные за годы службы инстинкты не вопили об опасности, но что-то было не так. Она встала, сказав: — Здесь и правда может быть небезопасно.

— Ну пойдем, — кивнула Лорна и поплелась вслед за ней.

— Знаешь, — сказала Дейзи, — отец твой на самом деле не так плох, как кажется… Лорна? — она вдруг поняла, что не слышит за собой шагов, резко развернулась, предчувствуя что-то нехорошее, но не успела ничего понять, как ее кто-то схватил за горло. Она дернулась назад, надеясь схватить нападавшего за голову и ловким приемом освободиться, но наткнулась лишь на что-то острое, вскрикнула и тут же поняла, что в шею что-то воткнули и наступила темнота.

* * *

«Квиздец», — грустно подумал Питер, слушая, как мать разоряется криками на Ксавьера и Леншерра.

Мало того, что пропала Лорна, так почти в восемь вечера к нему в палату разъяренной фурией залетела мать, за которой тут же забежали Софи, Эрик и Хэнк, и спустя несколько секунд влетел на коляске Ксавьер, явно нарушив все скоростные режимы.

Мать тут же подскочила к нему, ошалело, открыв рот, глядя на его перебинтованную грудь, а потом устало опустилась на кровать, схватившись за голову.

— Мам… Все в порядке, я живой, — на всякий случай пояснил он, с непониманием разглядывая ворвавшуюся компанию. И какой идиот догадался все матери рассказать? Ксавьер, что ли? — А мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — Максимофф послал Эрику умоляющий взгляд, впрочем, отец не сжалился.

— Мам, я хотела сказать, но боялась… Вот такой реакции, — почти пропищала Софи, не выходя из-за своего укрытия за спинами Эрика и Хэнка, тоже что-то близко не подходивших. Магда бросила на обоих мутантов такой взгляд, что Маккой непроизвольно отступил назад. А вот Ксавьер храбро выехал вперёд и заявил:

— Давайте все успокоимся и поговорим.

Предложение, по мнению Питера, было дельное. Первое не получилось. Со вторым дело обстояло тоже достаточно сложно. Во-первых, Софи, почему-то всё ещё не отходя от Эрика, точнее, из-за его спины, рассказала, что с ней последнее время стали происходить странные вещи. То увидит, как заходит в школу и здоровается с одноклассницей буквально за минуту до произошедшего, то приснится, что мать сделает на завтрак, то она угадает результат баскетбольного матча до его начала. Питер, уже знавший, что ген-икс у сестры откуда-то есть, в общем-то даже почти не удивился, а вот мать устало вздыхала почти на каждом предложении сестры. Но вот причину всеобщего переполоха он так и не понял, пока вкратце не рассказали, что Лорна вместе с Джонсон пропали, и что Софи, кажется, видела момент их похищения.

Как здесь оказалась мать с Софи, ему так никто не пояснил, но вот тапочки и домашняя кофта матери говорили о том, что тут не обошлось без вмешательства Курта. Хотя было сложно представить, что мама такая взяла и пошла телепортироваться. Впрочем, как выяснилось позже, ей просто рассказали о произошедшем пару дней назад и что он был тяжело ранен. Магду бы портал в ад не смутил после такого известия.

— Так, — сказал Питер, поняв, что если не вставит слово, то кто-то опять начнет говорить, или что сам он от наступающей за сестру тревоги начнет путаться в мыслях. — Лорна пропала. Что мы будем делать? Пап?

— Лично ты — ничего, — покачала головой Магда. — И тебе надо в нормальную больницу. А насчёт твоей дочери, — Магда сверкнула глазами на Эрика, — то надо идти в полицию.

— Какая гениальная идея! — отец аж руками всплеснул в совсем нетипичном для него жесте. — Много она тебе в свое время помогла?

— Жаль, они тебя там не пристрелили, — с холодной уверенностью сказала миссис Максимофф.

— Ну это больше по твоей части, — не преминул добавить Эрик.

— Замолчите! Оба! — крикнул Максимофф и тут же зашелся в приступе подступившего кашля, впрочем, не таком сильном, как хотелось бы, чтобы прекратить перебранку.

— Питер! — одновременно крикнули мать и Софи, подскочив к нему с разных сторон.

— Не напрягай дыхание, говорили же, — устало сказал Эрик, впрочем, фишку с кашлем явно просекший. — Полиции мы не сможем объяснить все то, что знаем, да мы и сами-то толком ничего не знаем. Кто, зачем, куда?

— А я место похищения хотя бы видела, — вставила Софи, искоса глянув на мать.

— Я теперь тоже и даже представляю, где это. В лесу рядом такое дерево только одно, — сказал Ксавьер.

— Отлично, вот и разбирайтесь со всем этим сами, моя дочь тут вообще не при чем.

— Я хочу помочь Лорне, — упрямо заявила Софи, глянув на Питера. Тот понял, что она ищет у него поддержки.

— Я, конечно, до конца не понял, — осторожно сказал Максимофф, — но вдруг она еще что увидит? Мам, она мутант. Смирись.

— И что теперь? — недовольно глянула на него мать. — Отдать ее в эту чертову школу? Да черта с два! У вас тут то школа взрывается, то детей похищают, а по территорию вообще разгуливает один из опаснейших преступников.

— Как минимум, тебе надо успокоиться, — на радость Питеру проигнорировав слова матери про преступника, заявил Эрик.

— Я спокойна, Леншерр, — и правда на удивление ровным тоном ответила Магда. И лучше бы она кричала. — Я слушаю, — обратилась она к Ксавьеру, садясь обратно.

— Вы убедились, что мы вам не врем и Питер жив, — сказал тот. — Предлагаю вам с дочерью отправиться домой. Или хотя бы только Софи, — явно что-то прочитав то ли в голове, то ли в выражении лица Магды, уточнил Ксавьер. — А мы, — он кивнул Эрику, — будем думать, как искать Лорну с Дейзи.

— Которые, кстати, обе могли понадобиться Ванде, — почему-то подумал Питер, не заметив, что сказал это вслух. На него тут же удивленно уставились все обитатели комнаты.

— У Ванды бы смелости не хватило, — после некоторого молчания, почему-то встретившись глазами с Магдой, сказал Эрик. — Нет, вряд ли это… — Леншерр вдруг застыл, медленно закрыв глаза.

— Пап, — осторожно сказал Питер, поймав удивленный взгляд матери на это обращение, но Магда ни слова не сказала, почти сразу же удивленно уставившись на Софи, сидевшую по другую сторону от него. Максимофф обернулся, увидев, что сестра тоже застыла в какой-то прострации.

— Какого черта происходит? — сказал Питер, тронув неподвижно сидящую сестру за рукав.

— Ванда, — спокойно сказал Ксавьер, подъезжая к Софи с приложенными к виску пальцами. — Ничего не могу, — констатировал он, резко убрав от головы руку, — это точно Ванда.

Питер непроизвольно переглянулся с матерью, в ужасе прикрывшей рот ладонью.

— Какого черта происходит? — Эрик услышал голос Ванды, открыл глаза, безошибочно определив, что это очередной сеанс телепатической связи. Ксавьер, Питер, Магда и Хэнк застыли в нелепой трехмерной картинке, оставшись в реальности, а вот они с Софи застряли в собственных разумах. — Почему я не чувствую Лорны? — нервно сказала Ванда и тут же огляделась, остановив свой взгляд на Магде, сидящей около кровати Питера и, почти что оцепенев, произнесла: — Мама?!

— С Питером все в порядке, — сказал Леншерр, увидев, как она встревоженно смотрела на Магду. — Спасибо, что поинтересовалась.

— Нет, — тихо сказала Ванда, с трудом отведя взгляд от матери и быстро глянув на Питера, — не все. Но это сейчас не важно, — картинка в голове Эрика вдруг померкла, и они оказались в какой-то комнате, напоминающей номер дешевой гостиницы. Видимо, присутствие матери с братом, пускай лишь недвижным изображением, Ванде не было нужно, и она их просто убрала. Вот так легко на первый взгляд. Но Эрик на своей шкуре чувствовал всю ее растерянность. Интересно, что будет, встреться она с Магдой в реальности?

— Да, — необычайно тихо сказала Софи, оглядев место, в котором очутилась. — Сейчас важно найти Лорну. Я знаю, ты ее чувствуешь, — она подошла к сестре. — Ей грозит опасность?

— Иначе бы она не соизволила прийти, — усмехнулся Эрик, а Ванда, необычайно спокойная на вид, отошла к окну, стараясь не встречаться с ними взглядами. — Софи видела, как Лорну кто-то забрал, — он кинул младшей Максимофф предупреждающий взгляд, приложив к губам палец. Эрик не знал, поняла ли Софи, но она про Джонсон и слова не вставила. Сможет ли он обмануть Ванду, учитывая, что их сознания сейчас связаны? Сможет ли, если она спросит, с легкостью соврать, что Дейзи свалила куда подальше, помахав на прощанье ручкой? Пусть думает, что та ушла, пропала, сбежала, но только что не помогает им. Откуда Ванде знать, что Ксавьера так заинтересовала тема Нелюдей. Впрочем, Эрик уже перестал надеяться на то, что дочь сглупит и придет на встречу с Дейзи, но шанс был, призрачный, но все-таки шанс.

— Кому она понадобилась? — проигнорировав слова Эрика, сказала Ванда.

— Я видела… — начала Софи.

— Подожди, — остановил ее Леншерр. — Какой смысл ей что-то говорить? — Ванда обернулась и удивленно посмотрела на него. — Сама подумай. Помочь она нам не сможет, сюда не придет. Так скажи мне, дочь, — так же прямо глянув ей в глаза, как и она, сказал Эрик, — зачем мне тебе что-то рассказывать? Разве что ты, например, не расскажешь нам что-то про Либератио. Где, к примеру, оно хранится? И какого черта у тебя такой сдвиг на этой теме?

— Вот в какую игру мы играем, отец, — усмехнулась Ванда, а ее глаза блеснули чем-то совсем недобрым. У Питера с Лорной такого во взгляде не было никогда, даже когда они сильно злились. Те никогда не смешивали усмешку с яростью. — И ты будешь его слушать? — она обратилась к Софи. — Он тебе вообще никто.

— А тебя я не видела много лет, — равнодушно, слишком равнодушно для девочки, которую описывал Питер и которую представлял себе Эрик, сказала Софи. Ванда посмотрела на нее с удивлением и почти что с беспокойством, но промолчала.

— Уходи, — вдруг тихо сказал Эрик. Он не играл, как она думала — ему просто надоело ее в чем-то убеждать, пускай варится в собственном соку. Одна. Да и не до нее ему сейчас было — Лорна была неизвестно где и неизвестно с кем. — Ты хотела сказать, что Лорне грозит опасность? Так мы и без тебя это знаем. Ты бесполезна.

— Бесполезна?! — глаза Ванды сверкнули еще более яростно, а Леншерр подумал, что он, сам того не ведая, попал в цель и вспомнил слова Шоу Эмме Фрост: Ванда росла с осознанием, что она чье-то разочарование, а ему это даже в голову не пришло. Что ж, иногда и случайно можно что-то важное сказать.

— Что? Ты разве не этого хотела? — резко сказал Эрик. — Чтобы тебя оставили в покое? Так вот, уходи.

— Мистер Леншерр… — попыталась что-то сказать Софи, но тут же сникла под его взглядом, бросив на Ванду печальный взгляд, а Эрик с дочерью продолжили «сверлить» друг друга взглядами. Младшая Максимофф вдруг покачала головой и сказала: — Ты вернешься. Сама.

Ванда подозрительно на глянула, словно что-то обдумывая, а Эрик вдруг почувствовал, что ментальные щупальца ослабевают и его выбрасывает обратно в реальность. Похоже, Ванда ей все же поверила. ,И как всегда, дала деру.

— Тебе надо многое объяснить, — услышал Эрик голос Питера.

* * *

«Соврал», — подумал Питер, глядя на отца, стоящего недвижимой статуей перед ним. Неужели было так сложно рассказать, что он уже выходил на связь с Вандой, разговаривал? Почему все его секреты он должен узнавать от Ксавьера, когда происходило что-то совсем из ряда вон выходящее и молчать смысла уже не было? И почему Ванда не попыталась поговорить с ним? Что вообще творится у сестры в голове? Неужели это все из-за него? Наглая Джонсон вон столько лет семью ищет, не сдается, а Ванда знает, что у нее есть две сестры, отец и он, Питер, что они ее ищут, ждут, но не возвращается. На секунду Максимофф решил, что ее слова про их семью и для нее действительно были правдой, и все они для Ванды ничего не значили. Что вообще было для нее важным? Может, была какая-то другая семья, важнее их всех? Или же она просто не желала видеть лишь его с отцом?

— Тебе надо многое объяснить, — сказал Ртуть, увидев, что отец с Софи приходят в сознание. Магда, давно пересевшая к дочери, облегченно выдохнула, тут же обняв ее.

— Мам, все в порядке. Мы просто говорили… С ней. Мам, мы говорили с Вандой, — тихо сказала Софи Магде; та застыла на мгновенье, но не единого вопроса не задала, бросив на Эрика подозрительный взгляд.

— А кто-то не в первый раз с ней говорит и не сказал об этом, — недовольно кинул Питер отцу.

— Нормальное для него явление, — все еще не отрывая взгляда от Софи, словно пытаясь понять, не случилось ли с ней что, сказала Магда.

— Давайте вы обо всем поговорите после, — вдруг сказала Софи. — Я пока там была, кое-что снова увидела. Не знаю почему, но на это раз все было четче. Я знаю, где Лорна с этой женщиной.

* * *

— По описанию Софи, ближайшие склады есть только в десяти километрах от нас, это недалеко от города, там старая заброшка, но раньше была промзона, — Хэнк обвел кружком место на карте. — Вопрос в том, что нас там ждет. Из нас боеспособны только я, Рейвен и Эрик. Хватит с нас детей.

— Беря Курта, Ороро и Скотта на поимку Ванды, вы не смущались, — усмехнулся Эрик, впрочем, с ними согласный.

— Как видишь, свои взгляды мы пересмотрели. А их тогда уже было не остановить, все трое тогда узнали, что Питера похитили, и дальше они слушать не стали, — развел руками Ксавьер, осматривая карту.

— Я тоже пойду с вами, — сказала Софи, без стука заходя в кабинет Чарльза. — Я видела это место.

— Твоя мать нас всех уничтожит, — покачал головой Магнето. — Чарльз, просто покажи нам это место из ее головы.

— Не могу, — почему-то немного помолчав, сказал Ксавье. — Я не вижу ее видений.

— Это как? Ты же читаешь мысли, видишь воспоминания. И ты сам сказал недавно, что видел, — удивленно сказала Рейвен.

— Вряд ли это можно причислить к чему-то из этого, — развел руками Ксавьер. — Это… Это что-то другое. И я сказал, что знаю это место, потому что дуб такой в окрестностях только один.

— Питер там сильно разоряется, что мы не при нем обсуждаем все? — обеспокоено спросил Эрик, вспомнив, что ему с сыном еще объясняться по поводу Ванды.

— Там мама разоряется по поводу того, что он такой-сякой и прочее. Пара часов у нас есть.

— У нас, не у тебя, — покачал головой Ксавье. — Прости, Софи, ты с ними не идешь.

— И какой же у вас план? — скрестив на груди руки, сказала Максимофф.

— Приезжаем по адресу и забираем Лорну с Джонсон. Все просто, — сказал Эрик. — Хватит разговаривать, выезжать надо.

— Нет, вы захватите с собой кое-кого еще, — тихо сказала Софии вышла из кабинета Ксавье.

— Выдвигаемся, — сказал Хэнк, пожав плечами на ее слова, а Чарльз кинул в сторону выхода напряженный взгляд. Он, как и Эрик, ее слова мимо ушей не пропустил.

* * *

— Дейзи, Дейзи, очнись!

Джонсон медленно открыла глаза. В голове гудело так, будто где-то рядом с ней шандарахнула бомба. Нет, все же как-то полегче, по крайней мере, барабанные перепонки в этот раз были целы.

— Лорна, — она приподнялась, увидев сидящую около нее на корточках Дейн, — ты в порядке? Где мы? — она огляделась, заметив, что находится в небольшом помещении с металлическими стеллажами. Их явно раньше было больше, но сейчас оно практически пустовало.

— Какой-то склад, — Дейн помогла Дейзи подняться на ноги. — Там закрыто, — кивнула она на дверь, — а я не чувствую своих сил. И… — она поморщилась. — Мне что-то вкололи, как-то тяжеловато думать даже. — А ты?

— Я чувствую, что у меня сейчас башка расколется, — простонала Джонсон и оглядела свои руки, вспомнив, что перед потерей сознания схватилась за что-то острое. Ладони были аккуратно перевязаны и почти не болели, впрочем, чувствовала она их с трудом, будто ей вкололи какую-то местную анестезию. Пытаться использовать способности сейчас было не то что бесполезно — глупо и опасно. Она перевела взгляд на дверь: тяжёлая, металлическая, такую не вышибешь.

— Дейзи, что от нас хотят?! Убить?! За что?! — испуганно спросила Дейн.

— Хотели бы убить, мы бы уже были мертвы. Так, эй, — она схватила ее за руки, хотя с перебинтованными ладонями это было сложновато, и заглянула в ее перепуганные зеленые глаза, — все хорошо, мы выберемся. Я тебе обещаю. Только не паникуй, мне нужен твой холодный рассудок. Ты мне веришь?

— Да, верю, — несколько раз кивнула Лорна.

— Вот и хорошо. Не знаешь, кто перебинтовал мне руки? Кто здесь был?

Послышался шум отпираемого замка, Дейзи попыталась скоординироваться, но в голове было все мутно, а руки по-прежнему отказывались слушаться. Но едва она увидела вошедшего, в голове разом стало как-то яснее. Перед ней стоял Кельвин Забо. Она так и застыла, успев перед этим инстинктивно сделать шаг вперед, прикрыв Лорну.

— Что вы от нас хотите? Кто вы? — с вызовом, хотя Дейзи видела, насколько она напугана, сказала Дейн.

— Мой отец, — ответила Джонсон, встретившись с Забо взглядами. Тот застыл. — Ведь так?

— Ты знаешь… Я… — нервно начал говорить он. — Прости за это все. И за это, — он кивнул на руки. — Ты схватила Рейну за голову, она этого не ожидала. Я, наверное… Я все… — он схватился за нагрудный карман пиджака, поставив чемоданчик, который держал в руках. — Я ее потерял. Боже, она была всего одна!

Он говорил нервно, очень нервно, а Дейзи почти что с ужасом оглядывала человека, что минуту назад подтвердил, что является ее отцом… Отец… Этот человек с безумием во взгляде, с нервными короткими движениями умалишенного, и правда походил на чокнутого ученого. Ей не нужно было быть психиатром, чтобы с первого взгляда определить — этот человек нездоров. А может, даже опасен. Это она искала всю жизнь? Этого хотела? Как это все вообще могло быть реальностью? В замутненном сознании почему-то мелькнула мысль — он говорит о фотографии.

— Она у меня, — сказала Дейзи, с трудом удерживаясь, чтобы не покачнуться — что бы ей не вкололи, оно все еще действовало, но показывать этого было нельзя. Нельзя становиться легкой мишенью, она, в конце концов, ничего не знает про этого человека и что он от них хочет. — Я нашла фото в номере гостиницы.

— Хорошо, хорошо, что она не потерялась, — он сделал шаг вперед, а ее обостренные инстинкты разом подали сигнал тревоги, и она почти машинально проанализировала комнату. Из почти любого предмета можно сделать оружие, будь то железная труба или же простой деревянный ящик, но в помещении были лишь крепко приделанные к стенам стеллажи, которые при всем желании не оторвешь. Они были металлическими, а Дейн была без способностей, а значит, на ее помощь было рассчитывать нечего.

«О чем ты думаешь, чертов параноик? Это же твой отец, зачем ему причинять тебе вред?» — подумала она и тут же вспомнила, что нормальные отцы детей своих не похищают, прихватив по пути еще одного ребенка.

— Зачем все это? Если ты меня нашел, мог просто подойти, — сказала Джонсон. — Рассказал бы, что произошло там, тридцать пять лет назад, в Китае.

— Потому что мы на тебя вообще случайно наткнулись, — послышался приятный женский голос, а вслед за ним вошла его обладательница. — А вы были среди врагов, которые промыли вам мозги. Чарльз Ксавьер Нелюдям не друг.

— Ты еще что за чудо? — Дейзи оглядела вышедшую девушку и вдруг поняла, за что такое острое она схватилась. У нее вместо обычной человеческой головы была большая морда, как у какого-то зверька, а из затылка торчали иглы, наподобие ежа.

— Меня зовут Рейна, — сухо кивнула ей девушка.

— Ладно, — все еще ошарашенно ответила Дейзи, отведя от нее взгляд. — Вам нужна я? Я поняла. Отпустите девочку. Она даже не Нелюдь.

— Как раз ее мы отпустить не можем, — сказала Рейна. — Мы приходили за ней. Тебя мы обнаружили совершенно случайно. Воля судьбы, — она развела руками. — Веришь в судьбу? Я — да.

— Что? — Дейн все-таки собралась выступить вперед, но Дейзи ее остановила, выставив перед ней руку. — Что вы от меня хотите?

— Она — подарок одной знакомой твоей матери, — ответил Кельвин, обращаясь к Дейзи. — Сюзанны Дейн.

— Моя мать? — ошарашенно спросила Джонсон. — Она жива? Кто она? Та женщина на фото, она…

— Аналогичные вопросы про мою, — сказала вдруг осмелевшая Лорна.

— Не все сразу, деточка, — сказала Рейна. — Вы должны будете полететь с нами.

— Мы никуда с вами не полетим, — покачала головой Джонсон. — Я не верю вам обоим.

— Вряд ли у тебя есть выбор, — усмехнулась Рейна. — Ты слаба, а Лорна… — Рейна вдруг застыла, нелепо уставившись в одну точку, потом резко выдохнула, обернувшись на Забо: — С ними другая, девчонка, я говорила про нее — она такая же, как я. Я видела ее, а она нас. Они знают, где мы, — несла какой-то бессвязный бред она. — Нужно уходить, Чарльз Ксавьер послал своих прихвостней, чтобы нас найти.

— О чем она говорит? Отец?! — чересчур резко сказала Лорна. — Он идет за мной?

— Для начала им нужно вас найти, — кивнул Забо, схватившись за чемоданчик, открыл его, достав какой-то шприц и резко вколол себе.

— Что ты делаешь?! — спросила Джонсон.

— Спасаю тебя, — сказал Кельвин, а Дейзи, интуитивно почувствовав, что намечается драка и лучше бы выбраться отсюда, кинулась к Рейне, понадеявшись, что сначала вырубит ее, затем мужчину, а потом уже будут разбираться, что происходит. Но напасть на Рейну не удалось — та резко схватила ее за горло явно с нечеловеческой силой — а Джонсон даже ничего сделать против этого не смогла — и оттолкнула ее на Кельвина Забо. Дейзи тут же попыталась вырваться, но… Но стареющий совсем не атлетичного вида мужчина почему-то держал слишком крепко.

— Прости, — услышала она от отца, крепко схватившего ее за шею, потом почувствовала еще один укол и резко провалилась в темноту.

* * *

— Это здесь, — сказал Эрик, осторожно останавливая автомобиль неподалеку от старого здания, напоминающего ангар. — По описанию Софи очень похоже.

— И как мы туда незаметно попадем? — Рейвен оглядела открытую местность, когда они осторожно вышли из салона. — Там стоит чья-то машина. Они не прячутся?

— Что ж, — напряженно сказал Эрик, — и мы не будем. Нам придется идти так.

Выбора и правда не было. Где-то совсем рядом была Лорна, он это чувствовал. Не металлокинезом, даже не так, как Ванда, он просто знал, что она где-то тут. Наверное, напугана, растеряна, не знает, что делать. Он и на секунду не допускал мысли, что дочь может быть мертва. В это не только не хотелось верить, это еще было и просто бессмысленно. Убить ее можно было и на месте. Это достаточно легко…

Он отбросил от себя эти мысли. Сейчас нужно было сосредоточиться и думать головой, не позволяя эмоциям вмешиваться. Они подошли к зданию, как дверь резко открылась. Первое, что увидел Эрик, была Лорна, бросившая на него умоляющий взгляд.

— Не так быстро, — сказала вышедшая женщина, ведшая перед собой Дейн. Хотя женщиной ее было назвать сложно. Ее голова была больше обычного, и из нее торчали длинные иглы. Она обхватила двумя руками шею Лорны и резко сказала: — Поверьте, я успею свернуть ей шею до того момента, как вы что-то успеете сделать.

— Пап, — отчаянно крикнула Лорна, а женщина тут же зажала ей рот ладонью.

— Отпусти ее, — предостерегающе сказал Эрик, увидев, как из здания с бессознательной Джонсон на руках выходит тот мужчина с фотографии — Кельвин Забо. — Их обоих, — уточнил он для него.

— Нет, — она бросила быстрый взгляд на машину, стоящую у здания. — Мы уйдем, а вы нас отпустите. Иначе я убью твою дочь.

— Кто вы вообще такие? — спросила Рейвен, что вместе с Эриком и Хэнком застыли, не решаясь двинуться дальше. — Зачем вам они?

— Уходим, Рейна, — с какими-то рычащими нотками сказал Кельвин Забо, на вид стареющий сухонький мужчина, и легкой походкой пошел в сторону автомобиля, будто не держал на руках женщину ростом чуть ниже его самого.

— Эрик, — тихо сказала Рейвен, нервно глянув на уходящего Забо и женщину с иглами, — что нам делать?

— Не знаю, но мы не должны дать им уйти, — он глянул на женщину, что пятилась назад, к машине, все еще держа руку на шее Дейн, а второй зажимая ей рот, словно не давая что-то сказать. Нужно было срочно что-то делать. Только как, если она при любом движении тут же убьет Лорну.

Вдруг немного позади женщины заиграло синеватое свечение, словно воздух разрывали порталом. Эрик видел что-то подобное — таким же пользовался Апокалипсис, и вдруг оттуда выскочил мужчина, а Леншерр с удивлением отметил, что у того не было глаз. Ни глазниц, ни глазного яблока — вообще ничего. Лишь гладкая кожа на том месте, словно так и нужно было.

— Гордон?! — удивленно сказал Кельвин Забо. — Я здесь, это я.

Женщина с иглами на голове резко дернулась, словно не ожидала появления незваных гостей, а Магнето, давно приметивший несколько железок, тут и там валяющихся в промзоне, резко отправил одну из них в голову женщины, а другую в Келвина Забо. Женщине попало в лицо, наверное, слишком сильно, чтобы просто вырубить, но Эрику было не до того, чтобы выяснять, мертва та или нет.

— Папа! — крикнула вырвавшаяся Лорна и быстро побежала им навстречу.

Забо же с легкостью пригнулся с Джонсон на руках и кинулся к порталу мужчины, названного Гордоном. Но Леншерру уже было плевать, потому что руки женщины уже не сжимались на шее его дочери, поэтому он запустил железку обратно, но не в Забо, что собирался прыгнуть в портал, а обвил ее руки и ноги Джонсон, вырвав ее из его рук в самый последний момент перед тем, как Забо исчез в портале вместе с безглазым мужчиной.

— Пап! — подбежавшая Лорна кинулась ему на шею, а Эрик испуганно обнял дочь, поняв, что та вся дрожит и, кажется, сейчас зальется слезами. — Пап! Ты пришел! Я знала, что ты придешь!

— Эй, эй, тише, — все еще не отпуская Лорну, проговоил Эрик, словно если он ее сейчас отпустит, случится что-то страшное, потому что на самом деле все выглядело как-то слишком просто и легко, словно ничего еще не кончилось. — Лорна, послушай, — он все же с трудом отпрянул от нее, — надо уходить, мало ли что еще выскочит из этой штуки.

Он глянул на Хэнка, что сначала подошел к Джонсон, и кинув короткое «жива», отправился к лежащей на земле женщине с иглами.

— Кто это такие? — спросил он у Лорны. — Ладно, в машине расскажешь.

— Эрик, сделай наручники, — крикнул Хэнк, а Магнето вдруг вспомнил слова Софи. — Она жива и скоро очнется.

Женщину, которую Лорна назвала Рейной, они положили в багажник, здраво рассудив, что, во-первых, в машине нет больше места, а во-вторых, она слишком привлекала внимание.

Эрик за руль не сел, оставшись на заднем сиденье с бессознательной Джонсон и Лорной, что прижалась к нему, вцепившись в его плечо, но не плакала, лишь всхлипнула разок, что больше походило на нервный вздох. А он подумал, что сам бы ни за что ее сейчас не отпустил, даже не вцепись она в него мертвой хваткой.

— Значит, Рейна, — сказала Мистик, ведущая машину, после рассказа Дейн. — Полагаю, именно она та девушка, что была с Кельвином Забо в гостинице. Неудивительно, что она пряталась. В принципе, если надеть капюшон…

— Она откуда-то знала, что вы придете, — Лорна подняла голову с груди Эрика. — И говорила про какую-то девушку, которая знает, где мы. И она сказала, что она такая же, как она. Ну, Рейна.

— Она говорила про Софи, — догадался Хэнк. — Еще один предсказатель? Для двух дней многовато.

— Софи? — удивленно спросила Дейн. — Значит, Ванда была права и она тоже мутант?

— Так мы вас и нашли. Она, кстати в школе и очень за тебя переживала, как и Питер, — сказал Эрик, погладив по волосам Лорну, что снова устало опустила голову ему на грудь. — А с Джонсон что? — он и совсем забыл про Дейзи, лежавшую рядом без сознания.

— Она попыталась на них напасть, но ей снова вкололи какую-то дрянь, — Лорна обеспокоенно посмотрела на Джонсон. — Пап, с ней все будет в порядке?

— Уверен, она и не в таких передрягах бывала, — сказал Эрик, вспомнив ее досье и только сейчас заметив, что у Джонсон перебинтованы руки. — Она опять пользовалась способностями?

— Нет, схватила «ежа», — глухо усмехнулась Лорна, на этот раз даже головы не подняв.

— Как аккуратно ей их перевязали, — Эрик свободной рукой поднял руку Дейзи, осмотрев ладони. — О ней явно пытались позаботиться.

— Странный способ, — тихо сказала Дейн.

— Ну, он, наверное пытался, — тоже тихо сказал Эрик. — Что еще он говорил? — спросил он, а дочь не ответила. — Лорна? — повторил он, не сразу догадавшись, что она уснула.

— Пусть спит, — почти шепотом сказал Хэнк. — Ночь на дворе давно, а им обоим что-то вкололи, неясно еще, как это что-то сочетается с ее антидепрессантами. Надо бы кровь на анализ взять. Заодно узнаю, что за сыворотка по подавлению способностей. Моя формула может быть совсем другой.

— А что вколол себе отец Джонсон? — так же тихо сказал Эрик. — Видел, как он шел? Словно у него нет на руках взрослой женщины. Может, он тоже Нелюдь?

— Или гений, — задумчиво сказал Хэнк, явно что-то припоминая.

— Или гений, — тихо повторил за ним Эрик, осторожно высвободив из-под Лорны затекшую руку. Дочь недовольно поморщилась, но не проснулась.

— Все будет хорошо, — сказала Рейвен, поймав его взгляд в зеркале заднего вида. — У вас все будет хорошо.

Эрик посмотрел на полулежавшую Джонсон. Та мирно спала, несмотря на то, что голова ее в неудобной позе свесилась на спинку сиденья. Как оказалось, что жизни его дочери и этой женщины так связаны? Почему они были нужны одним и тем же людям? Почему оказались в одно время в нужном месте? К чему все это? Эрик не верил в судьбу, провидение и прочие вещи, как в то верил Питер. Но в одно он точно верил: эта женщина оказалась здесь не случайно. Вообще все, что происходило в последние время в его гребаной жизни, включая практически одновременное появление троих детей, было либо цепью нелепых случайностей, либо Судьбой. Но для случайностей все было слишком сложно.

Будить Лорну Эрик не стал — Хэнк унес Джонсон в лазарет, а он, выбравшись с той стороны, где она лежала, забрал спящую Дейн, вернув в ее комнату. Как она не проснулась от хлопанья дверей, было неясно, потому что Дейзи, которой, в отличие от его дочери, «уснуть» помогли, от хлопнувшей двери дернулась, простонав что-то бессвязное, но глаза не открыла. Эрик вернулся к машине, увидев стоящих у багажника Рейвен и Маккоя.

— Ну и что нам с ней делать? Надо, чтобы когда она очнётся, с ней кто-то был. Кто знает, что она может натворить, — недовольно сказала Мистик.

— А как вы поступили с Джонсон? — спросил Эрик, который пришел уже к тому моменту, как Дейзи сидела в кабинете Чарльза и не знал, что там с ней до этого происходило.

— Она очнулась, и Чарльз тут же взял ее под контроль, — сказал Хэнк. — Ну ещё Рейвен рядом с ней была, она очнулась на час раньше, хотя в них транквилизатором стреляли одновременно.

— Сдается мне, — сказала Даркхолм, — эту дамочку одну оставлять нельзя.

— Она может человека головой стукнуть, и все. Посмотрите, какие крепкие иглы, — покачал головой Маккой.

— И она сильная — Лорна сказала, что она Джонсон схватила, как тряпичную куклу, а я тебе скажу, что Джонсон не из слабых, — подозрительно покосилась на Рейну Мистик.

— У Дейзи вместо кистей рук две конечности, еле-еле функционирующие, — поправил ее Хэнк. — Да и Лорна сказала, что они после того, что им вкололи, чувствовали слабость. Но вы правы, ее нужно как-то изолировать и незаметно пронести в школу. И так уже ученики много вопросов задают, мол, что происходит. Кстати, — как бы невзначай кинул Эрику Хэнк, — я таблетку у Дейзи выпросил, ну, из тех, за которыми она к своему другу ездила. Кто бы их не сделал, он гений. Клетки тканей регенерируют очень быстро, правда, ослабляют организм и достаточно тяжело выводятся через почки. Я почти разобрался в формуле, могу попробовать улучшить. Вдруг пригодится. Можно Питеру попробовать дать.

— Не надо делать из моего сына подопытную крысу, — резко кинул Эрик. — Он и сам восстанавливается быстрее, чем остальные люди.

— Итак, — констатировал Хэнк, — за эту неделю мы похитили трёх человек, двое из которых — правительственные агенты. — Мне это начинает не нравиться.

— Дорого нам обходятся твои семейные проблемы, — усмехнулась Рейвен.

— Помогать я не просил, — недовольно кинул Леншерр.

— Да ну тебя, — отмахнулась Рейвен. — Ты — наша семья, а они твоя. Мы бы в любом случае помогли, просил бы ты или сопротивлялся.

— Ладно, — почему-то стушевавшись под пристальным взглядом Мистик, сказал Эрик. — Вы тут осторожнее, — кивнул им он, — перенесите ее куда-нибудь и Чарльзу сообщите. А я пока к семейству Максимофф схожу, меня там очень сильно ждут, — усмехнулся он.

В палату к Питеру он заходил одновременно и с тяжёлым сердцем, и с облегчением, что не принесет плохих новостей. Но там, несмотря на второй час ночи, сидели Софи и Магда, с которой Эрик вот никак не хотел встречаться. Но про то, что Лорну вернули, сообщить было нужно.

— Все в порядке? — тут же подскочил Питер. — Вы ее нашли? Кто это был? Что они хотели? Где Лорна?

— Все в порядке, спит в своей комнате, — сказал Магнето, прервав поток вопросов. Магда на него даже взгляда не подняла.

— Так кто это был? И где Рейна? — спросила Софи.

— Откуда ты знаешь ее имя? — резко сказал Эрик, но тут же понял, что сморозил глупость. Ну да, эти двое откуда-то про друг друга знают. — Черт, я забыл, что ты видишь… Будущее, — да, с таким он ее не сталкивался. — Она, кажется, тоже про тебя говорила.

— Она тоже много видит, больше, чем я. Мне нужно с ней поговорить.

— Да что, черт возьми, происходит? — резко вскочила Магда. — Почему мои дети оказались втянуты в черт знает что?! Это вот из-за тебя все! — истерично выкрикнула она.

По крайней мере, стало ясно, в кого Ванда такая истеричка. Странно, двадцать восемь лет назад Магда такой не была. Впрочем, ее тоже можно было понять, но слушать все же не хотелось. Эрик только сейчас смог спокойно разглядеть женщину, которую когда-то любил. Ей должно было быть сейчас где-то около сорока шести — он не знал дату ее рождения, только помнил, что ей тогда было восемнадцать, а ему немногим больше — двадцать. Годы к мужчинам обычно милосерднее, поэтому на свои сорок шесть она точно выглядела. А тогда она была молодая и глупая, он — немногим умнее. И оба они не знали, что спустя двадцать восемь лет будет сидеть вот здесь, у кровати раненого сына, обсуждая такие странные вещи.

— Мам, он тут не при чем, — почему-то вместо Питера вступилась за него Софи. — Я знаю.

— Да ладно тебе, мам, — сказал Максимофф, увидев, что мать сейчас заплачет. — Все же хорошо. Вроде как.

— Ну и что она сказала? — вдруг подняв голову на Эрика, сказала Магда. — Как она выглядит?

— Красивая, — тихо сказал Эрик, безошибочно определив, что речь идет об их дочери, и порадовался, что Питер пока забыл, что он умолчал о визите Ванды. — Даже слишком. На тебя похожа. Она… немного говорит, — уклончиво ответил он. — Тебе лучше спросить у Лорны, они полгода с ней вместе были. И… Забрал ее тогда Шоу. Она лет до шести была у него.

— Да, ты так его называл. Вот как, значит, — тихо сказала Магда. — Это даже для всего происходящего странное совпадение. Ты вроде хотел убить его, — Магда прямо глянула ему в глаза: — Он сдох?

— Да, — кивнул Эрик. — Двадцать лет назад.

— Хорошо, — холодно сказала Магда.

— Кто такой Шоу? — спросила Софи.

— Никто, — сказала ей мать, заменив этим безликим местоимением «человек, погубивший твои дедушку с бабушкой, а заодно и убивший другую бабушку твоего брата». — Просто история, давно забытая история, — медленно ответила она. — Я рада, что с твоей дочерью все в порядке.

— Спасибо, Софи, — сказал Магнето. — Без тебя бы мы их не нашли.

— А с этой-то... Дейзи... что? — припомнил Питер, хотя Эрик не думал, что сын мог жаловаться на память.

— Жива, — сказал Леншерр, вспомнив, что Хэнк вроде бы понес в место ее временного обитания — в лазарет. — Давай я все расскажу тебе завтра, день выдался тяжелый. И тебе спать пора, и Софи, наверное, завтра в школу.

— Да какая завтра, к черту, школа, — устало сказала Магда. — Нам бы домой вернуться.

— Курт спит, — развел руками Питер. — Завтра только.

— А мне нужно увидеть Рейну, — сказала Софи.

— Да какая, к черту, Рейна?! — вновь вскипела Магда. — Хватит с тебе и этого всего!

— Мне нужно увидеть Рейну, — упрямо повторила та.

— Зачем? — спросил Эрик, вспомнив, что Лорна рассказывала, что Рейна тоже упоминала Софи. — Что такого в этой Рейне?

— Не могу сказать, — покачала головой Софи.

— Что? — всплеснул в руками Магда. — Что вообще с тобой творится?

— Я никуда не пойду, пока не увижу Рейну, — Софи скрестила на груди руки.

— Как ты вообще оказалась мутантом? — всплеснула руками мать. — Вот твой отец точно мутантом быть не мог.

— Шоу как-то говорил, что в Европе мутации всегда были чаще, — вклинился Эрик. — Скорее всего, ты носитель гена.

— Все, хватит, у меня от ваших мутаций голова уже болит, — остановила его Магда.

— А у меня от вашей семейки, — в палату въехал Чарльз. — До утра оставайтесь здесь, поспите хоть пару часов, пусть наш телепорт отдыхает. Ну или можем дать машину, чтобы доехать до дома.

— Нет, Софи пусть приляжет, а я тоже останусь тут, — сказала Магда.

— Пошли-ка поговорим, — тихо сказал Эрику Чарльз.

— Что с Джонсон? — спросил Леншерр, когда они вышли из палаты. — Все-таки там был ее отец.

— Проводишь параллели? — усмехнулся Ксавьер, выезжая в соседнюю палату. Там около бессознательной Джонсон сидел Хэнк.

— Разбудишь? — спросил Чарльз у Маккоя.

— Нет, — Хэнк покачал головой. — Взял у нее кровь на анализ, посмотрю, что им кололи. Лорна пусть тоже с утра зайдет, пока все из организма не вывелось.

— Софи требует разговора с Рейной, — сказал Эрик. — Настоятельно требует. У меня у одного ощущение, что Рейна тоже хочет с ней поболтать?

— Ты не видишь видений Софи, — вдруг сказал Хэнк. — Кто знает, что еще она видела? Или Рейна?

Леншерр вспомнил сон в тот день, когда ранили Питера. Чьи-то похороны, появившаяся на них Ванда; Софи, несущая какую-то ерунду; Софи, которая выглядела во сне так, как в реальности. Софи, которую он до этого ни разу в жизни не видел. И Ванда не была удивлена способностям сестры. Если сон был младшей Максимофф, то чьи это были похороны? И почему он стоял с красной розой, цветком, что разрешено приносить лишь близким? Вспомнил, глянул на Чарльза и почему-то не сказал ни слова. Ксавьер от него что-то скрывал, и Эрик это чувствовал.

— Кстати, а где Рейна? — спросил Леншерр.

— За ней присматривает Рейвен, — ответил Маккой.

— Да, Хэнк, а ты присмотри за Дейзи, — сказал Чарльз.

— Да, хорошо, — кивнул Зверь, — я все равно тут буду следить за ее состоянием.

— Ладно, я посмотрю пока, что можно вытащить из головы Рейны.

— Пойдем, — Эрик кивнул Хэнку, когда Чарльз покинул палату. — Или ты Джонсон у постели тут собираешься караулить? Чай, не дитё маленькое.

— Да, ты прав, — согласился Маккой, — пошли отсюда.

— Тебе не кажется, — тихо сказал Эрик, знавший, что из палаты слышимость лучше, чем из этой комнаты, — что Чарльз Дейзи не доверяет? Только нам об этом не говорит.

— Мне так не показалось, — с сомнением покачал головой Хэнк.

— Да брось, ты сам удивился тому, что Чарльз не запомнил Кельвина Забо, как я понял, видного деятеля в области генетики. И Чарльз мог с помощью Церебро вытащить воспоминания Джонсон. Но он не стал. А может, он что-то видел, просто нам не сообщил. Ты не думал об этом? Да ладно, дружище, ты думал.

— Почему бы тебе не спросить у него самого? — Хэнк устало снял очки.

— А какая разница, если он телепат и узнает о нашем с тобой разговоре?

— Ты думаешь, он такой целыми днями сидит и читает мысли всех подряд? Не превращайся в параноика. Чарльз всегда на нашей стороне.

— Ну-ну, — тоже с сомнением покачал головой Эрик.

— Что происходит?! — из палаты вышла Джонсон, с трудом державшаяся на ногах. — Где…

— Ты зачем встала? — тут же вскочивший Хэнк подлетел к ней и подхватил под руки, затем увел в палату. Эрик последовал за ними. — Сколько пальцев на руке я показываю? — спросил он у снова уложенной на больничную койку Джонсон.

— Два на лапе, — усмехнулась Дейзи.

— Ну, кажется, кроме чувства юмора, ничего не пострадало, — заметил Хэнк. — Голова сильно кружится?

— Бывало и хуже, но лучше тоже бывало, — поморщилась она. — Что произошло? Как вы нас нашли? Где эта женщина и Кельвин Забо?

Эрик быстро пересказал ей произошедшее, пока Маккой начал менять ей повязки на руках.

— Зачем? Зачем ты меня вытащил?! — попыталась вскочить Джонсон, но Хэнк ее остановил.

— Да что ж вы все такие идиоты?! Эрику раненому сколько твердил не ходить, Питер со своими вечными переломами ноги, и ты ещё на мою голову свалилась. Я один тут о вашем здоровье пекусь? — раздражённо кинул Хэнк, снимая очки, а Эрик заметил, что тот едва ли не посинел.

— Ладно, — чересчур быстро согласилась Джонсон, заметив его едва не посиневшее лицо, и вкрадчиво поинтересовалась: — Может, мне ваша медсестра перевязку доделает? — Если бы Эрик не успел ее за это время изучить в весьма экстремальных ситуациях, то он бы решил, что Дейзи Хэнка испугалась. Впрочем, он бы тоже посиневшему Хэнку себя перевязывать не позволил.

— Не надо, я все уже, — уже спокойно сказал Хэнк, и Леншерр вдруг подумал, что вывела его совсем не Джонсон, таким заведённым он уже зашёл после разговора о Чарльзе. Значит, Хэнк тоже об этом думал. — Раны чистые, и только одна насквозь прошла, кости не задеты. В общем, лечи свои руки, — Хэнк забрал использованные бинты, какую-то мазь и несколько склянок и вышел.

— По-твоему, я должен был позволить непонятно кому забрать непонятно куда бессознательного человека? — ответил он на ее вопрос.

— Да, — она все же приподнялась на подушке, — если не смог остановить его, то должен был позволить мне попасть туда, куда они ушли. Я заслуживаю ответов на свои вопросы, — даже не с обвинениями, а скорее обиженно сказала она.

— Откуда ты знаешь, что ты бы была там в безопасности? Я спас тебя, дуру.

— Нет, Леншерр, — Джонсон все же села на кровати, прислонившись спиной к стене, — ты не меня спасал, а свой шанс найти дочь. Давай начистоту: не увидев меня, Ванда не высунется. Да и что бы значила наша сделка, если Ксавьер не стал бы искать нелюдей? Ты просто променял мою возможность найти семью на свою, — резко кинула она.

— Я не стану оправдываться за то, что поступил правильно, — покачал головй Эрик.

— Если бы мне не было так хреново, я бы тебе врезала, — пообещала Джонсон.

— Не стоит ещё и этим их травмировать, не находишь? — Эрик кивнул на ее перебинтованные руки. — Слушай, как ты говоришь, тебя все эти годы искали, а значит, вряд ли он остановится. Поверь человеку, который ищет дочь, которая не хочет, чтобы ее нашли. Спустя столько лет, почти найдя тебя, он не сдастся. Иначе зачем было искать столько лет?

— Все рано или поздно сдаются, — тихо сказала Джонсон, взглянув ему прямо в глаза.

— Ты сейчас про пытки в ЦРУ? — усмехнулся Эрик.

— Ты серьезно настолько плохого мнения о Правительстве, спецслужбах? По-твоему, там все монстры? — недовольно посмотрела на него Джонсон, неодобрительно покачав головой. Вера этой женщины в своих бывших работодателей, которые ее при этом еще и пытались поймать, просто поражала.

— Те, кто вами управляет, так точно, — упрямо повторил он.

— Дурак ты, Леншерр. Ты и не представляешь, что бы творилось в мире, не существуй таких организаций, — чуть ли не снисходительно улыбнулась ему Дейзи.

— Давай не будет продолжать наши разногласия по этому поводу. И так ясно, что у нас разные взгляды, — устало сказал Эрик. Денек и правда вышел тяжелый.

— Ладно, — согласилась Джонсон, попытавшись снять куртку, но из-за бинтов не смогла зацепиться за узкие рукава. — Черт! Почему тут пекло, как в аду? Что у вас с отоплением? — выругалась она, безуспешно потряся рукав. — И почему всегда достается именно рукам?

— Радуйся, что не по лицу. Оно у тебя симпатичное, было бы жалко, — сказал Эрик, вставая и помогая Джонсон стянуть куртку.

— Прогиб засчитан, — усмехнулась Дейзи, вытягивая руку из рукава. — Не бойся, я не кину тебя с Вандой. Я сама хочу ей помочь; как по мне, девчонка запуталась. И нет с ней никого, кто бы мог ей это объяснить.

— Слушай, — резко сказал Эрик, вешая ее куртку на стул, — признаю, ты мне действительно нужна, чтобы найти Ванду. Да, возможно, одной из причин не дать забрать тебя Кельвину Забо было именно это. Но я Магнето, Джонсон, я не стану лебезить перед кем-то, если мне нужно их сотрудничество. Не ищи везде скрытого подтекста, я не нуждаюсь во лжи перед кем бы то ни было.

— Ладно, Леншерр, заметано, — кивнула Джонсон. — Извини, руку пожать не могу.

— Обойдусь, — усмехнулся Магнето. — Выздоравливай. Завтра утром поговорим с Рейной. У нас к ней много вопросов.

— Ты что творишь? — Эрик кинулся к Питеру, которого все в край достало, и он решил встать с постели. — С ума сошел!

— Да ладно, я чувствую, что могу ходить, — недовольно кинул тот отцу, что подскочил к нему и пытался посадить обратно. Он его не отодвигал, просто встал, а Эрик со своей силой обычного человека даже с места его сдвинуть не смог, и потому остановился, недовольно на него глянул с таким растерянным и одновременно злым видом, что Питер чуть не рассмеялся — Магнето в гневе от того, что ничего не может сделать, и даже злиться ему не на кого. Леншерр вдруг перевел взгляд на вошедшего Хэнка. Питер, понявший, что Зверь его быстренько посадит обратно — ему силы хватит, тут же быстро заговорил: — Пап, у меня крыша уже едет. Все так медленно, я не могу уже, — простонал он. — Ты меня не удержишь. И я тоже хочу посмотреть на это чудо с иголками.

— Позвать миссис Максимофф? — сочуственно спросил Хэнк у Эрика.

— Нет! — он тут же сел обратно на кровать, успев представить все ужасы этой угрозы. — Я уже лежу, видите. Чего сразу угрожать-то?

— Вообще, ему бы действительно прогуляться, — задумчиво сказал Маккой. — У Чарльза где-то старая коляска была, если его кто повозит…

— Да вы издеваетесь, — снова простонал Максимофф. — Как это я, как инвалид, на коляске буду ездить?

— Сам не будешь, колеса я тебе крутить не дам, большая нагрузка на мышцы груди.

— Ничего, — Эрик легонько хлопнул Питера по плечу и улыбнулся, оскалив зубы, а он подумал, что вот эта улыбка ничего хорошего не предвещает. — Говорят, слепые лучше слышат, а у тебя металлокинез при невозможности бегать активируется сильнее, как я посмотрю.

Питер задумался. В детстве он случайно двигал какие-то железки при долгом сидении в школе, когда нужно было прятать способности, когда лежал в больнице с гриппом и температурой под сорок, а в прошлый раз это было тогда, когда была сломана нога, и вот, сейчас, когда он психанул от лежания сутками на постели.

— Давай ты лучше меня покатаешь? — предложил Питер отцу. — Наверстаем упущенное в младенчестве.

— А потом вы можете наверстать упущенный отцовский ремень, — сказала вошедшая Джонсон, явно вставившая свой комментарий не к месту.

Питеру Дейзи не понравилась с самого начала. Во-первых, его подстрелили именно из-за нее. Не то чтобы он ждал извинений, просто она могла бы не врываться вечно внаглую в его палату — он ее, в конце концов, не звал. Во-вторых, до Джонсон он тут был единственным, кто носил кожаную куртку: ученики в школе одевались как-то более сдержаннее, да и преподаватели тоже, даже Мистик порой радовала глаз строгим черным платьем, так хорошо севшим по ее фигуре, а более вольные вещи позволяла лишь в поездках. В принципе, происхождение одежды Рейвен для Питера было вопросом спорным. В-третьих, Максимофф пятой точкой чувствовал, что Дейзи принесет проблем. И вот на тебе, Лорну похитили. Да еще и Дейн пару раз упомянула ее примерно с таким же видом, с которым Ороро говорила о Рейвен — с каким-то воодушевленно-фанатичным. Нашла, блин, себе героиню. Не то чтобы Питер ревновал, просто понять природу такого интереса, возникшего за пару дней, не мог. Да и пользы от Джонсон пока что было ровно ноль. Он даже ей, как брат по несчастью, посочувствовать не желал, подумаешь, руки у нее вечно раненые. У него вон нога за это время была сломана дважды, и его чуть не пристрелили.

— Неплохая идея, — согласился Эрик.

— Хэнк, я передумал, зови маму. Магнето сошел с ума и решил меня воспитывать. Меня от него надо спасти, — сказал Питер, покосившись на Дейзи. Будет ещё тут советы раздавать.

— Ладно-ладно, не надо тут истерик. Магда может шутку не оценить, чувство юмора у нее куда-то делось, — усмехнулся Магнето, а Максимофф подумал, что у Эрика его никогда особо и не было. — Кстати, где она?

— Убежала за Софи, которая помчалась к профессору, чтобы уговорить его дать увидеться с Рейной, — вспомнил логическую цепочку Питер. — Мама же собралась требовать от Чарльза, чтобы он этого ей не разрешал.

— Бедный Чарльз, — посочувствовал Эрик.

— Так, где коляска? — прервал их диалог Питер, почувствовав, что разговор уходит в другое русло.

* * *

— Чарльз Ксавьер, — с улыбкой сказала Рейна, сидящая в импровизированной клетке в выемке бункера, когда они вошли туда скопом, — Эрик Леншерр, Рейвен Даркхолм, Генри Маккой и двое Максимофф. Здравствуй, Софи, я тебя ждала.

— Откуда тут взялась клетка? — спросил Питер, которого Эрик тащил на коляске силой металлокинеза, а Максимофф с завистью поглядывал на Ксавьера, что передвигался без помощи Эрика.

— Я сделал из подручных средств, — кинул Леншерр. — Подумали, что эту дамочку опасно оставлять так.

— Откуда ты знаешь мою сестру? — сказал Рейне Максимофф.

— Какую именно? — усмехнулась та.

— Не надо, Питер, сомневаюсь, что она сама это знает, — покачала головой Софи.

— Как и ты, — заинтересованно посмотрела на нее Рейна. — Видеть будущее — величайший из даров. Всем вам неподвластно время, оно никому не подвластно.

— Будущее можно изменить, — пожал плечами Эрик. — Мы это уже раз сделали. Тогда в чем его ценность?

— Некоторые вещи неизменны, потому что на них строится время, события, целые поколения. Порой смерть одного незначительного людишки важнее, чем многие мировые события. Вы поменяли будущее? Поверьте, вы лишь отсрочили свой конец.

— О чем ты говоришь? — резко спросил Эрик. — Ты видишь что-то про будущее мутантов?

— Я вижу, как некоторые из вас умрут: кто-то тихо в своей постели, кто-то в бою, кто-то от руки предателя. А над тобой, Питер, я вижу алую тень. И она тебя сжирает, — сказала Рейна, а Максимофф вздрогнул. Нет, она просто знает про Ванду, вот и дурит ему голову, считая, что они все озабочены ее поисками.

— Ты видишь только тень? — усмехнулась Софи. — Похоже, она и правда Алая Ведьма, раз ты ее не видишь.

— Вы можете вытащить из моего прошлого все, что вам угодно, — сказала Рейна, проигнорировав слова Софи, а Питер подумал, что она, верно, и правда не знает ничего про Ванду, вот и перевела тему. — Но вы не сможете не увидеть, не заставить рассказать будущее.

— Что ты знаешь про Нелюдей? — сказал Ксавьер.

— Знаю, что в горах Китая есть поселение. Они живут там отдельно от мира и называют это место — Посмертие.

— Ты была там? — спросил Чарльз.

— Нет, — Рейна покачала головой, — лишь слышала по рассказам Кельвина. Но он там не самый званый гость.

— Он — Нелюдь? — на этот раз спросила Джонсон, выйдя немного вперед и чуть ли рот не открыла, приготовившись слушать. Питер вдруг вспомнил, что они говорят про ее отца. Что ж, наверное, он бы на ее месте вел себя точно так же, если бы они говорили об Эрике. А ведь он был на ее месте...

— Нет, он гений. Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне истории о синих ангелах, что спустились на землю и одарили людей сверхъестественной силой. Потом бабушка умерла, а я стала ученым, пытающимся разобраться со всем этим. А пару лет назад меня нашел он, Кельвин Забо, убедив, что все мои истории — правда. И что синие ангелы — инопланетная раса Крии, что создали нас, усовершенствовав наши гены. Наверное, он заменил мне отца, которого у меня никогда не было, а я ему — его пропавшую дочь.

— Ты всегда была… Ну такой? — спросила Мистик.

— Похожей на дикобраза? — усмехнулась Рейна. — Нет, после того, как прошла терригенезис. У Кельвина были кристаллы терригена, и вот я — это я. Ты тоже его прошла, да, Дейзи? — она посмотрела на Джонсон.

— Тот камень не был похож на кристалл, тот, что я задела в Африке, — покачала головой бывший агент ЦРУ.

— Видимо, это не чистый терриген. Когда его задевает Нелюдь, то он покрывается каменным коконом, человек же просто каменеет и умирает, — почти что пропела Рейна, а Питер отметил, что у той, несмотря на дико странную внешность, очень приятный голос, почти успокаивающий.

— Вот что ты забрала из Африки, — сказал Эрик, кивнув Дейзи. — Вот из-за чего тебя искало ЦРУ. — Джонсон ему не ответила, просто тихо кивнула. — С Дейзи ясно. Но зачем вам нужна была Лорна?

— Она нужна была Сюзанне Дейн, которая тоже находится в Посмертии.

— Да, это ясно, — раздраженно кинул Эрик. — Но зачем?

— Я ничего не знаю. Спроси у своего друга, он не даст соврать, — усмехнулась Рейна. — Я лишь хотела туда попасть, попасть к таким же, как и я.

— Что ты знаешь о моей матери? — спросила Дейзи.

— Он никогда про нее не говорил, но он как-то упомянул, что они с Сюзанной Дейн подруги, и что если вернуть ей Лорну, то нас пустят в Посмертие. Но когда мы подкараулили девочку, с ней рядом оказался сюрприз. Ты, Дейзи. Тебя сложно было найти, по всем официальным бумагам ты живешь и работаешь в Новом-Орлеане уже много лет, но… Стоит верить официальным данным, когда мы говорим о разведчике? Но он тебя сразу узнал, не знаю, в каких архивах он добыл твое фото, но он знал, как ты выглядишь.

— Ты сказала, что Чарльз Ксавьер Нелюдям не друг, — Джонсон скрестила руки на груди. — Почему?

— Потому, что он мутант, а мы Нелюди. Мы рождены, чтобы враждовать.

— Это почему это? — спросил Эрик, почему-то переглянувшись с Джонсон.

— Вы ведь сами уже поняли, что история мутантов не ограничивается двадцатым веком, — усмехнулась Рейна. — Кельвин говорил, что его жена, твоя мать, рассказывала, что Нелюди и Мутанты воевали долгие годы. Что существование одних ставит под угрозу существование других. Мы даже генетически не совместимы. Нет ни одного существующего в мире представителя обоих рас.

— Сюзанна Дейн была Нелюдем? — сказал Эрик.

— Вот этого я не знаю. Но если так, твоя дочь — уникальный экземпляр. И по всем правилам, она вообще не должна была родиться. Но она родилась, и даже с генами мутанта.

— То есть дело не в наследственности мутаций? — заинтересованно сказал Хэнк. — У природы просто предохранитель против смешения рас.

— Да, именно так, — кивнула Рейна. — Но Лорна не Нелюдь, иначе бы ее давно бы уже забрали, как первую и единственную в своем роде.

— Она пыталась создать потомка обоих рас, — вдруг сказал Эрик. — Вот в чем было дело. Что еще ты знаешь?

— Ничего из того, что вам может быть полезно. Итак, что же вы, герои, собрались со мной делать? — улыбнулась Рейна, глянув на них.

— Чарльз, — сказал вдруг Эрик, когда они все отошли в другой конец бункера, — ее отпускать нельзя. Она знает, что здесь Лорна.

— Мой отец тоже это знает. И если человек, забравший его — Нелюдь из Посмертия, то они теперь тоже, — разумно, по мнению Питера, заметила Джонсон.

— Давайте ее тоже в клетку посадим, вы же слышали, Нелюди — враги, — с надеждой сказал Питер, кивнув на Дейзи. — Может, она пришла нас убить.

— Ты совсем идиот? — на полном серьезе спросила та.

— Питер, в данный момент она на нашей стороне, — вдруг вступился за Дейзи Эрик. — К тому же, Рейна знает все лишь со слов Кельвина Забо.

— Но ее слова подтверждают действия мамы Лорны. Она, похоже, действительно пыталась вывести новую расу. У Дейзи отличная от мутантов ДНК, но у Лорны действительно ничего такого нет, — заметил Хэнк.

— Мне нужно поговорить с Мойрой.

— Что? — резко вскочила Джонсон. — С Мактаггерт? Зачем?

— Ты что, хочешь сдать ее ЦРУ? Рейну, — уточнил Эрик, а Питер вдруг прямо почувствовал исходящую от него злобу. — Чарльз, так нельзя.

— У тебя есть какой-то другой выход? — недовольно кинул Ксавьер.

— Чарльз, это бесчеловечно, — ужаснулась Рейвен. — Ты что, не знаешь, что там делают с такими, как она?

— Хватит уже припоминать, что десять лет назад делал Страйкер, — вступила Джонсон. — Их содержат, как обычных преступников. Но я все равно против того, чтобы вы звонили в ЦРУ. Ну, вдруг еще про меня случайно вспомните, — как бы невзначай заметила Джонсон, а Питер вдруг понял, как описать ее поведение — кривляние. Это так он порой со стороны выглядит?

— Не вспомню, — жестко отрезал Чарльз. — Держать ее здесь больше нельзя; это школа, если вы все не заметили, а она преступница. Если хотите, можете выпустить ее прямо сейчас. Если нет других предложений, то действуем по-моему. Я пошел звонить Мойре.

— Идея-то неплохая, — попытался вступиться за Ксавьера Питер, но никто из четверых его не поддержал, и все они продолжили стоять с кислыми задумчивыми минами, так и не произнеся и слова. — А где Софи? — вспомнил про сестру Максимофф, и огляделся, увидев ее около «клетки» Рейны.

— Софи, — окликнул ее Эрик, идя в их сторону. — Ты что там делаешь? Отойди от нее, мало ли что у нее на уме.

Максимофф, постояв еще пару секунд у Рейны, вернулась к ним вместе с Леншерром.

— О чем это ты с ней говорила? — подозрительно покосился на клетку Питер.

— Да так, ни о чем, — резко ответила Софи.

— Софи… — предупреждающе начал Ртуть.

— Я же сказала, ни о чем! И вообще, я к маме, она меня, наверное, потеряла. Тебя, кстати, тоже, — сказала Максимофф и быстрым шагом покинула бункер.

— Врет? — спросил Эрик, тоже вытаскивая коляску Питера из помещения.

— Да, — кивнул Питер, задумавшись, — только я знаю этот тон. Хоть как ее пытай, не скажет. — Леншерр вдруг остановил коляску и вышел вперед, встав лицом к нему. — Эй, мне в палату надо, а Хэнк сказал: мышцы груди не напрягать.

— А зачем тебе это? — пожал плечами Магнето. — Давай, колеса металлические. Я не шутил, сынок.

— Пап, я не… Давай лучше руками, — Питер попытался схватиться за колеса, но руки вдруг перестали повиноваться. — Да ты серьезно?! Я сейчас вообще встану и своим шагом пойду.

— А потом Хэнк тебя к кровати привяжет. А еще я скажу об этом твоей матери, и она даже веревку поможет принести.

— Ладно, — раздраженно кинул Питер, в принципе, такой исход дела вполне допускавший. — Но я не знаю, как. Это… непроизвольно получается.

— Глубоко вдохни… Нет, не вдыхай, забыл, что тебе легкие не надо напрягать. В общем, просто положи руку на подлокотник, — Эрик встал сбоку, накрыл руку Питера своей. — Ты чувствуешь металл?

Питер понятия не имел, что там нужно чувствовать и как, но просьбу послушно исполнил, даже руку слегка сжал, закрыл глаза, успокоил дыхание… И почувствовал легкое приятное покалывание в местах соприкосновения с металлом.

— Да, я чувствую, — прошептал он, словно боясь спугнуть это ощущение. Вдруг резко захотелось сжать этот кусок металла, не руками, нет, какими-то невидимыми волнами, исходившими от него. Такими приятно покалывающими кончики пальцев.

— Тебе нужен не он, — тоже тихо сказал Эрик, — тебе нужно колесо, оно ниже. Давай, попробуй провернуть. Это просто.

Легкое покалывание в пальцах вдруг стало сильнее, невидимые волны стали казаться продолжением руки, он пошевелил пальцами, что почти отказывались гнуться, и… Колесо сделало оборот. Питер открыл глаза.

* * *

— Софи Максимофф, — тихо сказала Рейна, когда Софи, отошедшая от спорящих мутантов, приблизилась к ней. — Рада, наконец, с тобой встретиться. Я часто видела тебя в своих видениях.

— Ты знаешь гораздо больше, чем сказала, — покачала головой та. — Уж я-то знаю.

— Ксавьеру не дано видеть того, что еще не случилось, — усмехнулась она. — Но тебе дано.

— Я видела твою смерть, — сказала Максимофф. — Я знаю, как ты умрешь.

— Я тоже, — пожала плечами Рейна. — И что с того?

— Я хочу это предотвратить, — сказала Софи.

— Не мою смерть, а то, что ей предшествует и что за ней последует. Ты этого не изменишь, — покачала головой Рейна.

— Тогда я все расскажу профессору и Эрику Леншерру.

— И только добавишь смертей, ты и сама это знаешь. Не позволишь времени идти своим чередом, то вмешаются другие, и будет еще больше жертв. Посмотри, — Рейна подошла к решетке, кивком головы указав на Эрика, Питера, Чарльза, Мистик и Хэнка, — все уже так, как должно быть. Поле вспахано, скоро посеют зерна, и они прорастут. Прорастут в лучшее будущее… Для Нелюдей.

— Ты не можешь видеть всего, — резко сказала Софи, повысив голос. — Ты не можешь…

— Софи, — окликнул ее Эрик. — Ты что там делаешь? Отойди от нее, мало ли что у нее на уме.

— Иди, малышка, иди, — улыбнулась Рейна. — Мы с тобой еще увидимся. Перед началом вашего конца.