Без вины виноватая (гет)

— Мышьяк разрушает клетки на молекулярном уровне. Он принимается клеткой за фосфат и, попадая в нее, блокирует выработку энергии, то есть пораженные клетки обречены, если не вывести вещество из каждой, чему препятствует третий слой, который я до сих пор не могу выделить.

Гермиона, обычно впитывающая слова Снейпа как губка, едва вслушивалась. Кусок в горло тоже не лез. Она отвлеченно наблюдала за зачарованным фарфором, который замирал, прежде чем исчезнуть вместе с нетронутой порцией, словно осознавал сбой в программе. Разумная посуда… Какая чушь в голову лезет!

Концентрация на своих приборах позволяла Гермионе не смотреть на Драко, который после разговора в библиотеке не проронил ни слова до самого возвращения в мэнор и всячески избегал даже ее взгляда. Уже на площадке он бесцветно сообщил, что должен взять ее за руку, чтобы портал перекинул их сразу на территорию, в холле резко отпустил и отошел, за столом сел не рядом, а через два стула. Что ж, так лучше. Они слишком… сблизились. Не стоит подпитывать неправильные чувства, которые возникли по неправильным причинам.

— Стазис удерживает клетки от окончательного разрушения. Но он же не позволяет образовываться новым, впрочем, это было бы бессмысленно, пока яд не нейтрализован. Вопрос в том…

— Северус, прекрати! — взвизгнула Нарцисса. — Мы все понимаем, к чему ты ведешь.

— Хорошо, поговорим о другом, — покладисто согласился он. Гермиона почувствовала на себе тяжелый взгляд. Когда она подняла глаза, Снейп уже смотрел на крестника.

— Как прошел день? — миссис Малфой с застывшей на лице нервной улыбкой почему-то повернулась к ней.

— Нормально, — лаконично ответила Гермиона, косясь на Драко, не проявляющего к разговору ни малейшего интереса.

— Мы с Минервой решили отправить их к мадам Пинс, — перехватил инициативу Снейп. — И им польза, и ей подмога. Библиотека в стороне от мест скопления... рабочей силы.

— Разумное решение, — одобрила Нарцисса.

— Побывал с Минервой на поле. Моих… слизеринцев решено поселить в одном большом шатре барачного типа с двумя отдельными входами — для девушек и юношей, добился разрешения на индивидуальную палатку для Драко.

«Все животные равны. Но некоторые животные равны более, чем другие»цитата из «Скотного двора» Оруэлла., — пронеслось в голове у Гермионы не в первый раз за время сосуществования со Снейпом и Малфоями.

— Стоит ли выделяться? — спросила она. — Не станет ли такое… подчеркнуто особое отношение причиной конфликта?

— Вероятно, станет. Но собственная палатка минимизирует шансы, что кто-то из ваших друзей или моих бывших студентов повторит «подвиг» небезызвестных нам авроров. Безопасность или шепотки. Вам не кажется, что это не вопрос выбора?

Кстати, о безопасности слизеринцев.

— Чем закончился ваш… разговор с Майклом и Роном?

— А чем он мог закончиться? Я преподал им небольшой урок, но каждый остался при своем мнении. Возвращаясь к нашему обсуждению, вам тоже будет выделена индивидуальная палатка.

— Зачем?! Я не хочу особого от…

— Затем же. В целях безопасности. Вашей и Драко. Палатки совершенно случайно окажутся рядом. Присмотрите друг за другом.

Обсуждение… Ни одна из сентенций его не предполагала. Впрочем, ничего нового.

— Я так понимаю, собственное мнение мне, как обычно, можно оставить при себе? — в первый раз с начала ужина подал голос Драко.

— Правильно понимаешь, — ответил Снейп. — Переночуешь сегодня в доме, твоя палатка уже упакована, для мисс Грейнджер подготовили мою.

Гермиона открыла рот, закрыла, открыла снова.

— С отчетом и организационными вопросами по Хогвартсу закончили. Нарцисса? — Северус вздернул бровь и повел плечом.

— Я… — Гермиона, наверное, никогда не видела миссис Малфой такой растерянной. — Драко, я уезжаю.

— Что?! — с Малфоя слетело напускное равнодушие. — Куда?

— На материк.

— Это как-то связано с новостями о наших… недавних постояльцах? — его голос стал холоднее арктических льдов, но Гермиона почему-то была уверена, что он в бешенстве.

— Драко! — предострегла мать.

— Они знают, что ты сделала! Знают, что ты соврала Лорду!

— Да. И знают, что тот… то существо, в которое превратился Лорд, нужно было уничтожить. Собственно, новый лидер должен быть мне благодарен.

— Значит, я прав. Ты собираешься втереться к ним в доверие и… Это бред!

— Я всегда ставила твое благополучие на первое место. Чтобы тебе и мисс Грейнджер ничего не угрожало, остатки наших… бывших друзей должны быть уничтожены, — грациозно пожала плечами Нарцисса.

— Я не позволю тебе так рисковать!

— Не помню, чтобы спрашивала разрешения.

— Я, — Драко сбился на шепот, — все, что я сделал, я делал, чтобы ты была в порядке, а теперь…

— Теперь моя очередь.

— Ты не можешь так поступить.

— Могу. Тебе есть кого защищать. И это не я.

— Мама!

— Мы не станем обсуждать мой отъезд. Северус вообще не хотел, чтобы ты знал. И ты не знал бы, если бы не важный нюанс. Когда с твоим отцом случилось несчастье, его… обязанности перешли ко мне. Он жив и остается хозяином, но защитная магия мэнора и его обитателей должна быть подчинена... здоровому члену семьи. Поскольку я уезжаю, мы проведем обряд передачи этих функций тебе.

— Но я не хочу, чтобы ты уезжала! Я не возьму…

— Не веди себя как капризный ребенок, Драко! — прикрикнул Снейп. — Ты прекрасно осведомлен, почему так важно оградить дом от гостей! Мы не знаем, обладает ли кто-то из Упивающихся информацией о покоях Лорда и его экспериментах…

— Мама — не ты, Северус. Они раскроют ее, она погибнет. Она не должна…

— Как мало ты в меня веришь, — фыркнула Нарцисса.

— Это ее выбор, и ты должен его уважать, — отрезал Снейп. — Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой.

Прямо сейчас Гермиона понимала Малфоя как никогда. Желание защитить родителей любой ценой, оградить их от опасности было ей знакомо. Драко наконец посмотрел на нее. Она ободряюще кивнула ему, и в хмуром взгляде на мгновение промелькнуло что-то уязвимое.

Он встал, подошел к матери и подставил открытые ладони. Нарцисса положила на них свои и, когда соединенные руки засветились, разорвала контакт, подняв руки примерно на фут. Между ней и Драко сформировалось два светящихся шара. Секунда, и шары исчезли, словно впитавшись в его кожу. Браслет на предплечье, о котором Грейнджер и думать забыла, заметно нагрелся.

— Спасибо, — Нарцисса нежно улыбнулась сыну, у Драко дернулись губы, но он удержал на лице угрюмое выражение и скупо кивнул.

— Драко и миссис Малфой нужно попрощаться, оставим их. У меня есть короткая информация для вас, Гермиона. О родителях.

Слова Снейпа, а главное, интонация, с которой они были произнесены, заставили ее схватиться за спинку ближайшего стула.

— Я не скажу маме ничего сверх того, что сказал, — холодно отрезал Драко. — Подожду Грейнджер за дверью и провожу до беседки, как надлежит послушному сыну. Миссис Малфой обозначила, на чем мне нужно сосредоточиться.

— Ладно, — согласился Снейп, напрочь игнорируя едкий сарказм крестника.

— Можешь не выходить, — это было честно, ведь она стала свидетельницей очень личного взаимодействия Драко и Нарциссы. Северус не спешил, смотрел на нее как на задачу по высшей трансфигурации.

— Что-то с ребенком? — поторопила Гермиона.

— Нет, с ним как раз все в порядке, но…

— Не тяните!

— Я хочу, чтобы вы услышали то, что я сейчас скажу. Именно услышали! Это не последствия вашего Обливиэйта. Это результат систематического воздействия на разум в… молодые годы вашей матери.

— Что?! — в ушах зашумело, перед глазами заплясали красные точки. Точек становилось больше, их пляска делалась все быстрее, они заполнили собой всё, и она стала падать. Гермиона падала, падала и падала. Вязкое ничто поглощало ее. В ничто был покой, в ничто не было вины, стыда, страха. Но кто-то упорно тянул ее наверх. Или вниз? Кто-то держал ее.

— Гермиона! Гермиона! Сосредоточьтесь на ощущениях!

Вместо вязкой топи под ногами оказался твердый пол, ноги нащупали его, чьи-то руки были на плечах, чьи-то — на запястьях. Шум в ушах стихал, и она постепенно осознавала себя.

— Втяните носом воздух, — Гермиона сделала, как просили, не пытаясь анализировать задачу. Нос уловил тонкий цветочный аромат.

— Слушайте мой голос. Вы с нами?

Наверное, она кивнула. Руки на плечах, рука на запястьях. За запястья ее держал сам Снейп, сзади стоял Драко. Почему-то она знала это. Гермиона открыла глаза. На лице Северуса застыло озабоченное выражение, будто ему на самом деле не все равно, что с ней происходит, будто она не еще одна обуза, которую на него взвалили, будто она действительно имеет значение. Каково быть той, о ком заботится Северус Снейп?

Во второй руке Снейп держал носовой платок, именно этот платок он подносил к ее носу. Чуть дальше застыла Нарцисса. Вся ее фигура выражала тревогу. Неужели и миссис Малфой испугалась за Гермиону? С чего бы? Угрозы для жизни не было.

— Раз в вашей голове снова жужжит этот рой мыслей, все хорошо. Нарцисса, можешь идти отдыхать, Драко, проводи мисс Грейнджер…

Он что, не собирается заканчивать то, о чем начал рассказывать?

— Что с мамой?

— Вы уверены, что готовы к этой информации?

— Я уверена, что неведение хуже.

— У нее диагностировали биполярное расстройство, такое иногда происходит…

— Я знаю! — не то чтобы Гермиона глубоко изучала психиатрию, но представление о таких состояниях имела и почувствовала… облегчение. Она не успела напридумывать ничего конкретного, но подспудно ожидала худшего. — Современная психиатрия отлично справляется с такими психозами. Если добиться ремиссии, она будет жить полноценной жизнью, — в голосе прорезались просительные нотки.

— Да, но лечение предполагает употребление средств, несовместимых…

Она поняла раньше, чем он произнес.

— С беременностью.

— И ваша мама категорически отказывается ее прерывать.

— Возможно ли прервать беременность с помощью волшебства? — Гермиона желала родителям счастья, она хотела, чтобы у них родился ребенок, здоровый, без багажа магии, который пришлось нести ей, но если выбирать между когнитивной сохранностью матери и нерожденным братом или сестрой, она выбирала мать.

— Вы уверены, что имеете право принимать это решение?

Слова прозвучали хлесткой пощечиной. Кем она себя возомнила? Однажды она уже сыграла в бога с родителями, и что вышло?

— Но как быть?

— Я попробую добиться еще одной консультации у нашего американского друга. Голдштейн не навредит.

А она навредила, что бы Снейп ни утверждал. Навредила и готова была навредить еще.

— Грейнджер, — Драко сжал ее плечо сильнее. — Идем, тебе нужно поспать.

Малфою самому плохо, а он возится с ней, будто она достойна заботы. И это после ее резких слов. Почувствовав себя еще хуже, Гермиона кивнула и повернулась к двери. Можно было вызвать Пикса и аппарировать в беседку, но хотелось пройтись, уложить всё в голове.

Ладони Малфоя исчезли с ее плеч, как только они вышли из столовой. Гермиона пошатнулась.

— Позволишь? — Драко вопросительно вскинул бровь, прикасаясь к ее локтю. Она снова кивнула. Погруженные каждый в свои мысли, они прошли по мрачным пустым коридорам до заднего двора, миновали магический барьер и медленно двинулись по тропинкам парка в сторону беседки. Когда ее шаги стали увереннее, Малфой отпустил ее локоть, но все равно продолжил идти рядом.

— Прости, — вынырнула из своих мыслей Грейнджер. — Тебе самому нелегко, а тут я…

— Прекрати немедленно! — возмутился Драко.

Не хватало слов, чтоб объяснить, как помогло то, что он находился рядом и именно так ненавязчиво, как Гермионе было нужно.

— И вообще не бери в голову, считай, ты меня отвлекаешь от… плохих мыслей и предчувствий.

— Драко…

— Помолчи, — он потянулся к ней, но отдернул руку раньше, чем прикоснулся.

Гермиона снова ощутила прилив вины. Она знала, что поступает нечестно и пожалеет о том, что сейчас сделает, но сама взяла Драко за руку. Ладонь оказалась ледяной.

— Возвращайся в дом, ты замерз!

— Заботишься? — кривовато усмехнулся он. — Не хочу в дом, посижу у фонтана, может, Нубби подойдет.

— Ты… Не будь идиотом! Заходи быстро! — она прошмыгнула в беседку, оставляя дверь открытой, с опозданием понимая, что Малфой добился от нее ровно того, чего хотел, сыграл на ее слабости. Но… нужно было признать, что их желания сейчас совпадали. Гермиона боялась остаться наедине с собой.

Внутри беседки возникла новая дилемма: расположиться в чайной или пройти в спальню. Приглашать его в спальню после того, что сказала днем, было совершенно неприемлемо, но вслед за панической атакой и неспешной прогулкой накатила такая усталость, что едва получалось держать голову прямо.

— Иди ложись, принцесса, — принял за нее решение Драко. — Я подожду, пока ты уснешь.

— Я…

— Грейнджер, я тебя услышал. Я понятливый мальчик. Успокойся.

— Можешь остаться, — она возненавидела себя за то, что вырвалось изо рта, — только…

— Тшшш!

Драко не заставил просить себя дважды. Дежавю. Он снова лежал на боку и пронзительно смотрел на нее.

Гермиона закрыла глаза и предприняла попытку ни о чем не думать. Снейп, родители, Нарцисса… Ха.

Смешок, который разрезал тишину, издала не она.

— Что? — спросила, пользуясь возможностью отвлечься.

— Да вот прикинул, что бы сказал тринадцатилетний я, если бы узнал, что в восемнадцать буду завидовать маглорожденным.

У восемнадцатилетней Гермионы Грейнджер это тоже не укладывалось в голове.

— Конкретной маглорожденной. Тебе.

Конечно, нельзя просто так взять и выложить всю информацию сразу. Что за слизеринская манера тянуть низзла за ухо?!

— Ну?

— Если я поделюсь своими размышлениями, ты меня возненавидишь.

Как приятно было обнаружить что-то привычное. Например, Драко Малфоя в образе королевы драмы.

— Сомневаюсь. Говори уже.

— Просто осознал, что, не раздумывая, поступил бы сейчас так же, как ты, если бы это гарантировало, что мать откажется от своих самоубийственных планов. Очень жаль, что она ведьма. Я даже палочку поднять не успею…

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Я каждый день жалею…

— О том, что они живы?

— Я вмешалась в то…

— Ты спасла их. Если бы я мог вот так же оградить ее… она же…

— Драко, — смягчилась Гермиона из-за искреннего отчаяния в его голосе. — Твоя мама намного сильнее, чем ты готов признать. Нарцисса Малфой солгала в лицо Волдеморту, думаешь, она не справится с кучкой его последователей?

Рука сама собой накрыла плечо Драко.

— Грейнджер, черт, пожалуйста! — отчаяние в малфоевском голосе сменила мольба.

— Пожалуйста — что?

— Определись. Ты же не из тех, кто играет с добычей…

Она снова почувствовала себя последней сволочью. В глазах Драко пылала такая смесь тоски с… тем, чему в них быть не положено.

— Я смирился, что мне не светит твоя взаимность, а теперь ты снова ведешь себя так, будто тебе на меня не плевать.

— Но мне не плевать на тебя, просто… Между нами не должно происходить такого.

— Почему? Почему, черт тебя дери?!

— Это неправильно, так не может быть, ты подменяешь одни чувства другими, — заученной скороговоркой ответила она.

— Говори за себя! Не ты ли несколько минут назад отговаривала меня решать за других? Твой урок я усвоил, но можешь мне сказать…

— Что ты хочешь услышать? — сорвалась Гермиона. — Да, меня тянет к тебе. Нет, я не считаю это правильным. Не требуй от меня каких-то решений, я не…

— Тшшш, — пальцы Драко повели по лбу и щеке, убирая прядь волос. Как бы он ни пытался скрыть от нее, на его лицо вернулось самодовольное выражение. Когда она не осадила, Малфой осмелел и погладил ее по волосам, но все-таки уточнил постфактум: — Можно?

Гермиона кивнула, не имея моральных сил сопротивляться. Он обхватил ее руками и притянул к себе. В этом объятии не было никакой фривольности — тепло и уют. Гермиона тоже обняла его и очень быстро провалилась в сон, прямо в дневной запыленной одежде.

Проснулась она от ощущения чужого взгляда на себе. Малфой в пробивающемся в окно утреннем свете показался завораживающе красивым. Глаза прожигали ее, тонкие ноздри раздувались, губы… нет, нельзя.

— Не делай этого!

— Не делать чего? — он вздернул бровь.

— Не смотри так, я не…

Гермиона точно не собиралась разглядывать очертания рта, но глаза, не посоветовавшись с разумом, заскользили по изящному изгибу лука Купидона, остановились на пухлой нижней губе.

— Драко, не надо! — в панике закричала она, когда его губы приоткрылись и оказались на дюйм ближе.

— Гермиона, я понимаю слова и запоминаю информацию, — выдал он ровным, чуть обиженным тоном. — Просто… договорись уже с собой. Игры в «нет», которое «да», и «да», которое «нет», не в твоем стиле.

Игры? За кого он ее принимает? За одну из дурочек Патил образца третьего курса? Но не ведет ли она себя так, как он это описывает. В душе зашевелился червячок сомнения.

— Дай мне время разобраться, — ответила устало, подразумевая «найти достаточно веские причины и вежливые слова, чтоб отказать».

— Я тебя и не тороплю, — покладисто согласился Драко и улыбнулся. Гермиона сморщила нос, чтобы он не уловил в ее взгляде лишнего.

Кончика носа тут же коснулся длинный тонкий палец, а улыбка Малфоя стала шире. Наверное, она резко дернулась, потому что палец с ее носа исчез, лицо Драко стало серьезным и слегка испуганным.

— Слишком? — спросил он.

Гермиона интенсивно замотала головой.

— Почему ты так упорно бежишь от этого? Потому что это я?

— Пожалуйста, Драко, — не поясняя, что именно «пожалуйста», она улизнула в ванную, позабыв взять полотенце. Ничего, для этого существует Акцио.

Лежа в успокаивающей лавандовой воде, Гермиона пыталась разобраться в себе и найти выход из ситуации, которая виделась ей безвыходной. Отказаться от кураторства нельзя, она подведет Снейпа, более того, стало понятнее, о чем говорила Нарцисса, когда просила позаботиться о Драко. Значит, им предстоит все время быть рядом, а последние их взаимодействия… Возможно, прекращение общения помогло бы. Возможно. Гермиона не смогла бы найти момент, когда жалость и умеренный интерес превратились в это. Но влечение росло, прогрессировало, глупо было отрицать. Ей хотелось контакта с Драко, она чувствовала что-то вроде ломки, после того как в жесткой форме запретила прикасаться к себе. Это чертовски пугало. Если бы у нее на шее не висел артефакт, защищающий от магических воздействий, если бы Малфои не подписали составленный ею договор, она с удовольствием обвинила бы в происходящем волшебство. Ведь Гермиона знала, что Малфой нехороший человек. Но он интересовал ее весь — со всем его несовершенством, запредельным эгоизмом и нелепой пафосностью, с его «плохостью». Хотелось ли ей стать героиней истории про барышню и хулигана? Сделать его лучше? Имела ли она право делать кого-то лучше? А может, она наказывала им себя? Нет, точно нет. Наказанием Драко не был. Ну разве что иногда.

Признав, что он к ней неравнодушен (произошло это вчера или раньше?), она наконец ощутила себя неодинокой. Это была очень важная деталь пазла. Мысль о том, что о ней заботятся искренне, даже оставаясь неоформленной, грела изнутри. Бездомность Гермионы Грейнджер закончилась, когда она почувствовала себя дома… рядом с Драко. Гермиона чуть не захлебнулась водой, когда впустила эту жуткую в своей откровенности правду. Неужели ей так хотелось домашнего тепла, что она позволила привязанности расти? Расти вместе с благодарностью Драко за его… неравнодушие. Можно ли влюбиться из благодарности к чужим чувствам? Нет, какое «влюбиться»?! Нельзя запрягать карету впереди фестралов.

— Грейнджер, ты там не утонула? — послышалось из-за двери. В животе заклубилось раздражение. Он все еще раздражает ее. Отлично!

— Можешь меня не ждать, со мной все в порядке, встретимся в холле.

— Ладно, — почему-то по одному короткому слову ей показалось, что Малфой обижен. Она отмахнулась от этого.

Уже выбирая одежду, Гермиона поняла, что за все утро ни разу не думала о маме. Привычное чувство вины смешалось с облегчением.

Идти во вчерашнем не хотелось. Она кинула взгляд на мантии из Нарциссиных запасов, выбрала солнечно-желтую и превратила в незамысловатый комбинезон с мелкими перламутровыми пуговицами спереди, затем вспомнила о необходимости скрыть браслет и наколдовала широкие рукава на три четверти.

В холле не было никого, кроме Драко.

— Ее уже нет в мэноре, — безэмоционально сообщил он. Гермиона потянулась утешить, но вспомнила его слова про определенность.

— Идем? — Малфой достал из кармана свой портал. Интересный выбор предмета: если ей досталась калоша, то Драко «осчастливили» женской туфелькой на шпильке. А как он ее держал! Принц в поисках Золушки.

— Грейнджер?

— Да-да, — ее поймали на том, что она пялится, поэтому единственным достойным выходом остался вызывающий взгляд в ответ. Серые глаза победно сверкнули.

— Дама вперед. Из-за моего изменившегося статуса. Ни один гость не может оставаться в мэноре, когда тут нет хозяина.

Возникла еще одна эмоция, за которую Гермионе было очень стыдно, — разочарование оттого, что Малфой не прокомментировал ее наряд.

— Хозяин как капитан? Покидает корабль последним?

— Когда защита усилена, как сейчас.

— А Северус?

— Уже отбыл в школу.

— Где он будет ночевать?

— Сказал, что это не мое дело, — фыркнул Драко и снова выжидающе посмотрел на нее. Да, точно, портал. Вынимать из сумочки калошу было неловко. Снейп вернул ее вчера по прибытии в мэнор, сообщив, что чар хватит на пять перемещений. После невербального «Портус» калоша засветилась, и спустя несколько секунд пренеприятных ощущений Гермиона оказалась на площадке у квиддичного поля.

Через мгновение раздался хлопок, а за ним еще один. На обращение «Драко», прозвучавшее за спиной, Грейнджер обернулась. Панси смотрела на ее… на Малфоя нечитаемым взглядом.

— Нужно поговорить, — сказала Паркинсон.

Драко не выказывал желания разговаривать с… подругой? Так и не состоявшейся девушкой? Именно поэтому Гермиона позволила себе вмешаться.

— Нас ждет мадам Пинс, — она с удивлением узнала интонации, которые использовала в школьных стычках с Малфоем.

— Потом, Панси.

— Сейчас, — зашипела слизеринка, прожигая Драко глазами, и схватила за руку. — Только отойдем в более уединенное место.

Паркинсон потащила Малфоя за пределы площадки. Сработал водопад.

Была ли возникшая ситуация той, о которой предупреждал Снейп позавчера? Должна ли она вмешаться? Гермиона решительно шагнула под «душ».

— Грейнджер, можешь идти. Он не заблудится, — «отпустила» ее Паркинсон, заканчивая сушить себя, чем укрепила в намерении взять контроль над ситуацией в свои руки.

Малфой отвернулся от подруги и ободряюще кивнул Гермионе. Панси, более не удостаивая ее вниманием, повела Драко в сторону трибуны. Наложив на себя сушащее и дезиллюминационное и стараясь ступать неслышно, Грейнджер последовала за ними.

— Как всегда, купил себе лучшие условия? — услышала она впереди. — Или крестный выбил?

— Не понимаю, о чем ты, — тон Малфоя намекал, что тема не обсуждается.

— Прекрасно понимаешь. Собственная палатка, когда остальные должны ютиться в кошмарном бараке!

Гермионе в этот момент очень не хватало Снейпа, чтобы сказать ему сакраментальное «а я говорила, что так будет».

— На то есть иные причины.

— Знаю. Думаешь, слухи не просачиваются?

— Что?!

— Гринграсс — во всех смыслах дырявое ведро. Конечно, он рассказал, что с Люциусом сотворили страшное.

— Но он не мог!

— Шутишь? Хрыч виртуозно обходит министерские запреты.

— Черт!

— Не думаю, что он растреплет многим. Но мы с Гринграссами всегда были близки. Сочувствую, — Паркинсон сделала попытку обнять Драко. Гермиона не ожидала от себя всплеска злобы, который обжег кончики пальцев стихийной магией. Злоба схлынула, когда Малфой отпрянул в сторону, будто Панси была покрыта заразной сыпью.

— Спасибо, — выдавил из себя он.

— Я буду жить с тобой.

— Что?! Ты с гремучей ивы рухнула?

— Когда-то ты не сопротивлялся моим попыткам…

— Ничего не было, — паника в голосе Драко говорила о том, что он знает о присутствии третьего человека рядом.

— Не было, но еще может быть. Тебе — опыт, мне — крыша над головой и приятная компания.

Предложение мало чем отличалось от того, которое ей сделал Драко вчера утром. Маленькая неуверенная девочка внутри замерла от ужаса. Сейчас он согласится, ведь именно таких отношений искал.

— Нет, Панси.

Почему она не смогла ответить «нет» так же легко, как это сделал сейчас Малфой?

— Раньше ты был не против, — ехидно повторила Паркинсон.

— А ты в пять лет собиралась жениться на Дафне.

— Хорошая, между прочим, партия, — Панси прыснула в кулак. — Гринграссы почти не заляпались при… Том, кого нельзя называть.

— Вот и окручивай Париса. Или Дафну.

— Жаль, что нетрадиционная ориентация Париса и традиционная Дафны делают эту идею несостоятельной.

Они вместе рассмеялись, и что-то нехорошее заворочалось у Гермионы за ребрами.

— Пошутили и будет, Драко. Желаешь ты того или нет, но я собираюсь жить в твоей палатке.

— Тебя чары не пропустят.

— Перенастроишь.

— Не наглей.

— Ты забываешь один момент, мой дорогой, я видела твою метку своими глазами и прекрасно помню, как ты гордился ею. Хочешь, чтобы воспоминания об этом оказались у авроров?

Гермиона по лицу видела, что Драко запаниковал. И где его хваленая окклюменция, спрашивается?

А еще она не могла снова не восхититься Снейпом. Знала ли Макгонагалл своих студентов так же хорошо, как он своих?

Грейнджер сняла с себя дезиллюминационное и скорчила самую презрительную гримасу из доступных ее мимике. Месяц с обитателями мэнора позволил хорошо прокачать этот скилл.

— Мерлин, Малфой, даже не знаю, кого презираю больше: тебя, поймавшего друзей на такой дешевый трюк, или их, тебе поверивших.

— Откуда ты тут взялась, гр…

Гермиона вскинула бровь, побуждая Паркинсон закончить, но та осеклась и с неприкрытой неприязнью уставилась на нее.

— В отличие от твоего куратора я привыкла выполнять свои обязанности как положено, — вошла она в образ, копируя себя прежних времен.

Завладев вниманием обоих, Гермиона приоткрыла сумочку, приманила волшебную татуировку, с удовольствием отмечая, как дернулась Панси, когда в ее руке оказалась палочка.

— Такую метку тебе показывал Малфой? — она протянула Панси наклейку, выданную еще позавчера Северусом. — Хочешь, у меня тоже будет? Морсморда, — придумала на ходу и приложила волшебный скотч к предплечью. Разыгрывать эту часть спектакля оказалось чертовски неприятно. — Ужастики умников Уизли, — Гермиона изобразила усмешку и с облегчением выдохнула: — Фините.

Метка исчезла. Оба ее зрителя замерли в ошеломлении, но, нужно отдать должное, Драко почти мгновенно смекнул, что к чему. Конечно, подтверждать ее теорию он не стал, ограничившись неопределенным «Хм».

— Думаешь, Драко бывал в этом убогом магазинчике? — не сдавалась Паркинсон.

— Уверена. Для того чтобы провести Упивающихся в школу, он использовал Перуанский порошок мгновенной тьмы, уникальную разработку Фр… Фреда и Джорджа Уизли.

Гермиона скрестила руки на груди, чувствуя себя победительницей. У Панси расширились глаза, рядом резко вдохнул Малфой. Гермиона проследила за взглядом Паркинсон и обнаружила… Какая же она дура! Прямо на ее запястье поблескивал изящным плетением серебряный браслет!

— Ладно, — Панси отступила на три шага, — ладно, — развернувшись, она припустила в сторону школы.

— Паркинсон не должна уйти с этой информацией! — прошипел Драко.

Гермиона сама это понимала. Не давая себя времени передумать, она наставила палочку на спину однокурсницы и пробормотала:

— Обливиэйт!