Посмотри в глаза чудовищ (джен)

— Ты знаешь, там такая комната была… красивая и странная, — Эйвери наконец налил себе не воды, а сока, и сделал несколько глотков, а затем взял ломтик ветчины и быстро съел. — Окна под самым потолком, полуподвальные. И все предметы разные… в смысле, не парные, и все — разной структуры. Разного дерева, металла, ткани тоже разные — ни одна не повторялась. Даже ковры разные, — он улыбнулся. — То ли кабинет, то ли гостиная — такая смесь. Большой стол, стулья, кресла… И ты знаешь, что меня сразу поразило — книги! И пергаменты. Я не ожидал.

— Ей, видимо, читали? — спросил Лестрейндж.

— Я тоже так подумал! Но оказалось нет — я сперва подумал, что они пустые, чистые. Но оказалось, есть такой специальный шрифт выпуклый — для слепых. Шрифт Брайля. Магглы придумали.

— Я слышал, да, — кивнул Лестрейндж.

— Я только от неё узнал, — увлечённо сказал Эйвери. — Мы с ней проговорили почти до утра — и договорились… в общем, мы решили переписываться.

— Как? — не удержался Гарри.

— Ну, я сначала выучил шрифт Брайля, — ответил Эйвери с заметным удовольствием. — Это оказалось не так сложно — главное было отыскать учебник. Они у магглов продаются не везде — я нашёл не сразу. Это такой специальный шрифт, он выглядит как выпуклые точки… я покажу, — он взял салфетку и очень быстро кончиком ножа выдавил там справа налево полоску из точек из трёх рядов. — Вот, — он протянул салфетку Лестрейнджа. — Это твоё имя. Радольфус.

— Интересно, — Лестрейндж взял салфетку. — Ты до сих пор помнишь?

— Конечно, — удивился Эйвери. — А ты разве не помнишь руны?

— Справедливо, — согласился Лестрейндж.

— Там немного другая пунктуация, но, в целом, всё несложно. Но она пользовалась и обычными книгами: есть заклятия озвучивания, и их, ты знаешь, как оказалось, довольно много. Это очень интересно.

— Я знаю два, — сказал Лестрейндж. — Но если её прятали от всех, как вы это делали?

— Самолётики, — улыбнулся Эйвери довольно. — Я аппарировал к их дому ночью, наколдовывал стремянку, залезал и пускал в её окно самолётик. А она отправляла мне — по прямой. Нужно было только вычислить траекторию и найти правильное место.

— А зачем? — с любопытством спросил Лестрейндж. — Ты ведь рисковал — смертельно. Джервис бы тебя убил, я полагаю. Зачем?

— Ну… — Эйвери смутился. — Ты понимаешь, я просто таких никогда не видел. Она совсем другая. Совершенно особенная! С ней было очень интересно!

— Интересно, — повторил Лестрейндж, с любопытством глядя на него, и Эйвери кивнул:

— Ну да.

— Вы виделись ещё?

— Нет, что ты, — покачал он головой.

— Её вообще из дома не выпускали?

— Нет, почему, — удивился Эйвери, — она гуляла. Дом уединённый, ну и сад у них отдельно чарами укрыт. Она гуляла каждый день, но всегда с эльфом или с кем-то из родни. А уже за пределы сада она не выходила.

— Ясно. Давай вернёмся к чудовищу, — сказал Лестрейндж. — Ты знаешь, что она имела в виду?

— Ей говорили, что она чудовище, — вздохнул Эйвери. — В древнегреческом смысле. Ну знаешь, как Горгона или Минотавр. Говорили, что другие волшебники за такими охотятся, и что они стоят очень дорого. И что если кто-нибудь узнает о её существовании, за ней придут. И что Министерство обязывает сообщать о рождении Чудовищ — но они не стали, но ей нужно прятаться всю жизнь. Иначе её посадят в клетку, и она там будет жить всю жизнь.

— Мордред, — пробормотал Лестрейндж. — Она верила, конечно.

— Конечно, — кивнул Эйвери. — Она же больше никого не знала. До меня.

— М-да, — Лестрейндж посмотрел на лежащую перед ним салфетку с точками. — Когда ты ей писал в последний раз?

— Двадцать девятого апреля девяносто восьмого, — ответил Эйвери, не задумавшись. — Я приходил в ночь со вторника на среду, в половине третьего. Последняя среда перед битвой была двадцать девятого. Она, наверное, думает, что мне просто надоело, и я её бросил, — проговорил он тихо.

— Может быть, — сказал Лестрейндж. — А может быть, считает, что ты умер. Или болен. Или что-нибудь ещё случилось — в конце концов, отец её исчез тогда же. Для неё. Как-то ведь ей это мать и братья объяснили.

— Ну да, — с некоторой надеждой согласился Эйвери. — Да, ты прав. Значит, может, и не думает.

— Если… впрочем, думаю, пока что мы закончили, — сказал Лестрейндж. — Опрос закончен в, — он посмотрел на часы карманные, — двенадцать часов тридцать семь минут, — он остановил Прытко Пишущее Перо и положил его на стол. — А теперь не под протокол. Скажи, если я это устрою, ты пойдёшь с нами за мисс Джервис? К ним домой?

— Пойду, конечно! — не колеблясь ни секунды сказал Эйвери. — Но я же… меня разве пустят?

— По идее, не должны, — ответил Лестрейндж. — Насколько она сильная волшебница?

— Ну, я точно не знаю, — подумав, сказал Эйвери. — Но мы с ней переписывались… мне кажется, она хорошая волшебница. И она колдует очень необычно — в смысле, у неё заклятья необычные. Она сама их составляет, или переделывает те, что есть. Не все, конечно. Она писала мне.

— Попробую уговорить их, — сказал Лестрейндж, вставая, и Гарри последовал его примеру. — Потому что слепая волшебница, которая считает, что за ней охотятся, да в своём доме… дешевле будет убедить позволить взять тебя с собой. Она же нас поубивает там по одному. Или с собой что-нибудь сделает. Тебя она, по крайней мере, знает. Хотя… — он задумался и решительно поднялся. — Мы все сроки пропустили. Я с тобой свяжусь, когда будет принято какое-то решение. И если мы решим проблему сами, ты узнаешь, обещаю. Скажи, а её письма сохранились?

— Нет, конечно, — Эйвери тоже поднялся. — Я сжёг всё, когда готовился сдаваться. Спасибо. Я… я о ней волнуюсь. И сейчас… Сейчас ведь нет ни Джервиса, ни его матери — может быть, можно её как-нибудь… освободить? Она же уже давно совершеннолетняя, они не могут её удерживать!

— Кстати, — Лестрейндж, уже собравшийся было выходить из-за стола, остановился. — Ты сказал, она знала только родителей и братьев. А бабку? Элдреду?

— Она никогда о ней не говорила, — покачал головой Эйвери. — Мне кажется, она о ней не знала.

— Хм. Может, он изначально дочь от матери прятал? — задумчиво проговорил Лестрейндж. — Ну да не важно. Всё, нам действительно пора, — он сделал Гарри знак и быстро пошёл к выходу. — Я свяжусь с тобой, надеюсь, скоро.

— Передай Ойгену привет, — попросил Эйвери, провожая их, и Лестрейндж кивнул:

— При случае.

Они с Гарри снова вышли на улицу и быстро пошли к воротам. Жара за этот час стала ещё сильнее, и Гарри подозревал, что за те полминуты, что они шли по незатенённой дорожке, солнце обожгло его. По-настоящему. Воздух был плотным и горячим, и Гарри, стирая пот над верхней губой, проворчал:

— Как они тут так живут?

— Привыкли, — отозвался Лестрейндж. — Полдень — пик жары. Вечером тут лучше. Однако у нас с вами полно дел сегодня — а так тихо начинался день. Сначала разберёмся с магазином, потом займёмся Джервисом. Как удачно всё сложилось… завтра его к нам привезут, я надеюсь. Я предлагаю сделать вот что…

Они вышли за ворота и сразу аппарировали — к министерству, и Гарри постоял пару секунд, глубоко вдыхая тёплый воздух и думая, что в Лондоне совсем не так и жарко. Ну то есть жарко, конечно, но здесь вполне можно жить и действовать, а не жариться, как отбивная.

А уж в министерстве было просто замечательно: прохладно, пусть даже и людно. Пока Лестрейндж оформлял показания Эйвери, Гарри просто сидел, наблюдая за Праудфутом, аккуратно расставлявшим на своём столе маленьких жёлтых в крапинку пушистых цыплят. Цыплята пищали и норовили разбежаться, но он с непонятным упорством собирал их и опять и опять пытался расставить явно по какой-то схеме. Цыплята не сдавались.

— Что так долго? — спросил Лестрейнджа зашедший в кабинет Сэвидж. — Он вам всю свою жизнь рассказывал?

— Только два эпизода, — возразил Лестрейндж, протягивая ему протокол. — На, почитай. И ужаснись.

— Зачем мы взяли Поттера, скажи мне? — спросил Сэвидж. Дойдя до своего стола, он уселся на него, не доходя до кресла, и начал читать. Очень скоро его брови взлетели вверх, он оторвался ото чтения и переспросил:

— Дочь?

— Дочь, — подтвердил Лестрейндж. — Сейчас ей должно быть года двадцать два — вполне совершеннолетняя. Таким образом, у нас есть право обвинить их в похищении, порабощении и убийстве магглов, а также в том, что они держат её силой — то есть удерживают взрослую волшебницу в плену. Оба преступления достаточно тяжёлые, чтобы получить ордер на обыск.

— Джервисов, — скептически уточнил Сэвидж. — Со слов Пожирателя Смерти.

— Я к Робардсу пойду — пусть поспособствует, — ответил Лестрейндж. — Основания есть.

— Опять поднимут вой про несправедливые преследования уважаемых семейств, — скривился Сэвидж. — Погоди, дай дочитаю.

— Что там про дочь? — спросила Гор, отвлекаясь от бумаг. — Чья дочь?

— Маркус Эйвери заявляет, что у Джервисов была ещё и дочь, — ответил Сэвидж. — И пока это секрет.

Один цыплёнок свалился со стола и бодро побежал к центру комнаты. Праудфут со вздохом наклонился, подхватил его рукой и вернул назад.

— А они её зачем прятали? — спросила Гор, но читающий протокол Сэвидж повторил:

— Пока секрет.

— С другой стороны, — сказал Лестрейндж, дождавшись, пока Сэвидж дочитает, — я не уверен, что обыск — хорошая идея.

— Объясни, — Сэвидж отлевитировал ему протокол и побарабанил пальцами по столу, а затем достал из кармана орешек и кинул его в рот.

— Что она подумает и что сделает, когда мы придем в её дом? За ней? — ответил Лестрейндж.

— Что предлагаешь? — спросил Сэвидж, и Лестрейндж пожал плечами:

— Думаю пока. Но к Робардсу зайду — пусть тоже думает, что я один мучаюсь. Впрочем, это позже, а сейчас нам нужно в книжный магазин. Как думаешь, какую бы личину выбрать? — спросил он, подходя к шкафу и выдвигая ящик с коллекцией для оборотного зелья. — Нам с Гарри?

— Возьми девочку с косичками, — предложила Гор. — Для Гарри. Девочка с косичками всегда выглядит безопасно.

— У магазина не тот профиль, — возразил Лестрейндж, рассматривая образцы. — Но вообще… Гарри, как вам мысль побыть дамой?

— А можно просто школьником? — попросил Гарри. — Своего пола? Дамой можете быть вы. Сэр, — ехидно добавил Гарри.

— Ну могу и я, — добродушно согласился Лестрейндж. — Но, пожалуй, мы с вами изобразим двух школяров, разыскивающих что-нибудь по очень чёрной магии, — он усмехнулся и достал две пробирки. — Тем более, изображать недолго. Сходите за зельем и за антидотом, — попросил он, быстро заполняя заявку. — И приходите к Робардсу — мы с ним пока поговорим.

Цыплёнок — возможно, тот же самый — опять свалился со стола и снова побежал к центру комнаты. Лестрейндж подхватил его — тоже рукой — и вернул на стол, поинтересовавшись:

— Решил податься в фермеры?

— Угум, — невнятно отозвался Праудфут.

— Он тут с утра сидит, — наябедничала Гор. — Кормил их уже — такие забавные. Мне нравятся! Пусть останутся пока, никто не против?

— У меня есть птичник, — сказал Лестрейндж. — Обращайся, если что, — любезно предложил он. Праудфут кивнул меланхолично, и Лестрейндж, вручив Гарри заявку, ушёл.