Моя жизнь - моя игра (джен)

Две следующие главы рождены больной фантазией автора, после попытки понять, что такое душа, и как ее можно «разделить». Многие отождествляют душу с психикой, то есть с совокупностью определенных процессов (деятельности мозга, ну или у кого как), таких как эмоции, память, реакции. Возможно, психика включает в себя и характер. На формирование психики влияют как некоторые врожденные особенности, так и жизненные обстоятельства. Таким образом, Том из дневника — это не совсем тот Том, который Волдеморт. Ему шестнадцать, он еще не так много экспериментировал с темной магией, не путешествовал после того, как уволился из «Горбина и Беркс», не набирал сторонников и не развязывал войн. При этом, он потерял не меньше Волдеморта. Тот лишился тела, оставив незаконченные дела, и теперь существует, как дух (или как его обозвать в таком состоянии?). Том из дневника тоже, по сути, лишился тела, только добровольно. Интересно, что должен ощущать человек-дневник? По-моему, с ума сойти можно. Ну и, как известно из канона, Том владел магией, раз смог околдовать Джинни. А если он владеет магией, то и на него, скорее всего, магия действует. Не вся, но психические и психологические чары должны.

_____________

— Я закончил архивные поиски, — сказал Истван перед очередным уроком истории, доставая папку с бумагами.

Еще в конце учебного года Гарри решил, что ему нужно узнать, каким образом он оказался родственником Волдеморта. Юный маг посоветовался с Истваном, и старик сказал, что лучше этим займется он сам, так как для этого нужен доступ в архивы Министерства Магии Великобритании, а у него, как у Председателя Королевского Суда Австро-Венгрии, приличные связи в различных министерствах, в том числе и в Британии.

— И что там?

— Ну, по линии Поттеров я не стал смотреть. Это доступная информация, как и о любом чистокровном семействе, кроме, разве что некоторых, вроде нашего. Поттеры с потомками Слизеринов вообще никогда и никак не пересекались. А вот по матери... Родителями Лили Эванс были Мэриан и Джерард Эвансы. Джерард родился в 1939 году. Его родителями были Эдгар и Агнесса Эванс. Агнесса в девичестве носила фамилию Слагхорн — есть в Англии один чистокровный род с такой фамилией. Это, кстати, объясняет способности твоей матери к зельеваренью, из этого рода периодически выходили отличнейшие зельевары. Пока занимался поисками, наткнулся на записи о том, что Лили Эванс запатентовала одно противоядие. Но это не так важно, по этой линии я дальше не стал искать, тот род тебя все равно не признал по косвенной линии. Видимо, там имеются прямые потомки. А в дальних родственниках у тебя итак половина магов Британии, это не интересно.

А вот Мэриан Эванс носила девичью фамилию Гонт. Поначалу, мне это ничего не дало. Родословной Волдеморта я как-то никогда не интересовался, хотя и знал, что он полукровка. Даже больше того, я с ним был лично знаком, когда он еще не стал Темным Лордом, а путешествовал по Европе, набираясь знаний. Мэриан в девять лет в 1949 году попала в приют, при этом, — что очень подозрительно, — попала она туда с потерей памяти о последних событиях жизни. По официальной версии, ее родители были убиты, и девочка присутствовала при этом событии. Вот защитная реакция психики сработала — забыть самое ужасное, что было в жизни. Амнезия у девочки была частичной, она помнила, что всегда жила с мамой, помнила свое детство и совершенно не помнила отца. Ее родителями записаны Сазалия и Морфин Гонты. Не зная девичьей фамилии Сазалии, я сделал запросы по Морфину. Вот дальше и обнаружилось то, каким образом ты приходишься родственником Тому Реддлу. Отцом Морфина был Марволо Гонт. Думаю, второе имя нашего Тома ты помнишь.

В общем, у Марволо было двое детей — старший сын Морфин, и дочь Меропа. В Министерстве фиксируются все проводимые в стране родовые ритуалы, в том числе браки. Так вот, Морфин никогда ни с кем не заключал магических браков, более того, на момент рождения Мэриан, ему было сорок лет. А маги обычно женятся раньше. В списках волшебников того времени я вообще не нашел упоминания Сазалии.

— Мда... и кто тогда эта Сазалия? — протянул Гарри, разглядывая бумагу из магловского архива о поступлении Мэриан Гонт в приют при церкви.

— У меня есть несколько предположений. Первое — она не волшебница. Но тогда становится неясно, почему у Мэриан была такая амнезия, как после очень качественного обливиэйта. Второе предположение — Сазалия либо маглорожденная волшебница, либо полукровка, придумавшая себе псевдоним. Возможно, она хотела, чтобы ее ребенок был потомком Слизерина, нашла ныне живущих магов из их рода. Правда тут есть одно «но»... Вот старый выпуск «Пророка» за 1943 год, Морфин на первой полосе, — сказал старик, протягивая Гарри газету. — Ты, конечно, извини, но ни одна нормальная женщина не согласилась бы на интимные отношения с таким человеком, даже за деньги. Поэтому еще один вариант — изнасилование. В списках Книги Хогвартса Мэриан Гонт не значилась, следовательно, она была сквибом. Вероятно, когда Сазалия поняла, что ее дочь сквиб, она решила устроить девочку в магловском мире. Есть такая традиция — сквибов отправлять к маглам. Так, собственно говоря, и появляются маглорожденные. А может быть, все было вообще по-другому, я не знаю. Это все, что мне удалось узнать. Морфин Гонт был осужден в 1943 году за убийство трех маглов — Тома Реддла и его родителей — Томаса и Мэри Реддлов.

— Реддлов? — удивился Гарри.

— Да, это семья маглов. Предположительно, Том Реддл — отец, — Истван ухмыльнулся, — еще одного, уже известного нам, Тома Реддла.

— У них проблемы с фантазией? Три поколения Томов...Томаса ведь тоже сокращенно, скорее всего, Томом звали. Получается, матерью Волдеморта была Меропа?

— Получается так.

— Моя мама тоже принадлежала к роду этих Гонтов?

— Вряд ли, род практически никогда не признает девочек по косвенной линии. Все равно ей наследников рода не рожать, принадлежность к роду ведь по отцовской линии передается.

* * *

Гарри сидел в комнате в «Дырявом котле» за письменным столом. Перед ним лежал выпуск «Ежедневного пророка» за 1943 год и дневник Тома Реддла. Мальчик рассматривал фотографию своего... прадеда, и радовался, что он на него не похож. С передовицы газеты на него смотрел безумно улыбающийся человек, у которого отсутствовало несколько зубов, а волосы были настолько грязные, что такое Снейпу и в страшном сне не приснится. Гарри открыл дневник и ненадолго задумался, стоит ли писать обо всем Тому. Решил, что стоит.

«Привет. Морфин Гонт был моим прадедом. Насколько я знаю, он был братом твоей матери».

Поначалу Гарри не хотел сообщать Тому из дневника свое настоящее имя и решил представиться, по традиции, Адамом Цоресом. Но допустил одну ошибку, написав в дневнике, что он дальний родственник Тома. Книге Жизни, как оказалось, известно обо всем, что происходит с ее создателем, поэтому после этой фразы, в дневнике появилась запись: «Здравствуй, Гарри Поттер. Насколько мне известно, у меня есть только один дальний родственник. Разве, что дядя еще жив, но я не уверен, что он умеет писать. Да и родство у нас не дальнее». Вот так и произошло знакомство Гарри с дневником Темного Лорда неделю назад.

«Ха, я отправил твоего прадеда в Азкабан. Он таким уродом был», — появилось в дневнике.

«Я видел фотографию. Так это ты убил Реддлов? Они же твои родственники!»

«Тебе бы таких родственников. Отец выставил беременную мать за дверь. Проклятый магл!»

«В принципе, чего еще от тебя ожидать».

«Ага. Все так считали. В приюте миссис Коул говорила, чего ждать от этого ненормального мальчишки — вырастет маньяком. Дамблдор тоже, казалось, решил уже на нашей первой с ним встрече, что ничего из меня хорошего не выйдет. Я ему по незнанию сказал, что со змеями умею разговаривать».

«И ты решил оправдать их ожидания?»

«Ну, почти. Мне вот что интересно, зачем Дамблдор хотел организовать нашу с тобой встречу на твоем первом курсе?»

«Мне тоже интересно».

«Расскажи события со своей точки зрения. Мне же известно только то, что было с ним».

«У тебя какие-то проблемы с самоопределением, ты не заметил? То ты отождествляешь себя с Лордом Волдемортом, то о нем в третьем лице говоришь».

«Я чертов дневник! А Он вообще неизвестно кто, или что... Хотя в данный момент он в теле крысы. Но это не важно, что там с Дамблдором?»

«Ну, он весь год намекал мне, что я зачем-то должен пойти в этот запретный коридор. Я "случайно" услышал, что там якобы хранится что-то принадлежащее Николасу Фламелю. Потом, якобы случайно, встретил тебя в Запретном лесу... О целях директора мне ничего не известно».

«А жаль. Проклятый старик! Он мне всю жизнь мешал! Надо ему загадку устроить, вроде той, что он нам в том году приготовил. Пусть помучается».

«Каким образом?»

«Подбрось меня кому-нибудь, не сильно разбирающемуся в магии, желательно первокурснику, которого не сильно жалко. Я устрою».

«Ага. Только ты вообще-то всего лишь дневник!»

«Спасибо, что напомнил. А ты знаешь, почему он тогда лично пришел тебя убить, на Хеллоуин 1981 года?»

«Почему?»

«Было одно пророчество. Весь текст мне неизвестен, его знает только Дамблдор. Я знаю только часть: "Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда. Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца..." дальше я не знаю».

«И зачем ты мне это говоришь?»

«Потому что пророчество было произнесено в одном злачном месте, где Дамблдор назначил собеседование... Странное место для деловой официальной встречи. Хотя от старика можно чего угодно ожидать».

«Это пророчество сам Дамблдор напророчил? Если только он знает весь текст...»

«Нет. По пророчествам Дамблдора мы должны начать жить при коммунизме со всеобщим благом и равенством раньше Советского Союза».

«Советский союз вообще-то распался недавно».

«Даже Союз распался, а старик все верит в идеи равенства и справедливости!»

«И почему я должен тебе верить, что ты не попытаешься меня убить чужими руками, если я подброшу тебя к кому-нибудь?»

«Я дневник, мне вечно шестнадцать лет, и я благодарен судьбе, что я хотя бы Книга Жизни, а не какой-нибудь медальон, иначе бы я с ума сошел».

Гарри, когда он переписывался с дневником, казалось, что он чувствует то, что чувствует дневник. «Но это же бред! У дневника не может быть чувств!» — размышлял мальчик, но все равно ощущал отголоски эмоций тетради. Вот и сейчас, юному магу показалось, что Том написал это с какой-то странной грустью, граничащей с отчаянием.

«Ты это о чем?»

«Да так, неважно. Смысл в том, что мне интересно, действительно ли ты сможешь победить Темного Лорда. И если так, то какими средствами. Что думает сам Темный Лорд по этому поводу, я не знаю. Книга Жизни знает лишь о событиях, а не о чувствах и мыслях».

«Странная ты Книга Жизни».

«Да. Особенная».

И Гарри показалось, что он снова ощущает эмоции Тома. На этот раз дневник будто как-то обреченно ухмыльнулся.

* * *

Настало время пребывания в гостях у Уизли. Гарри переместился по каминной сети утром двадцать четвертого августа, назвав странный адрес — «Нора». Тут даже не имелось пароля на входе. В доме Луджинов, Истванов и в его собственном доме, стояли пароли, которые нужно было назвать на выходе из камина. Вначале Гарри сделал паролем слова «Авада Кедавра». Но после того, как в один прекрасный день, в камине появилась Салима, направив на него палочку (как потом оказалось, это была обычная ветка), со словами смертельного проклятия... В общем, Гарри решил поменять пароль.

По прибытии в Нору, Гарри сразу попал в крепкие объятия миссис Уизли, от которой ощутимо пахло смесью пота и какой-то выпечки. Близнецы и Рон дружески похлопали мальчика по плечу, их старший брат — Перси — официально поздоровался и протянул руку. Младшая Джинни, увидев Гарри, убежала к себе в комнату.

— Она говорила о тебе все лето, — пробормотал Рон, указав в сторону убежавшей девочки.

— Поздравляю, Гарри, — сказа один из близнецов.

— У тебя появилась фанатка, — подхватил второй.

— Уверен, что в этом году Джинни...

— Создаст в Хогвартсе фан-клуб Мальчика-Который-Выжил.

— Пора завтракать! — сказала миссис Уизли и рыжее семейство вместе с гостем направились в кухню, которая была и столовой, — Джинни, спускайся!

Кухня оказалась очень тесной, вокруг деревянного старого стола стояли разные стулья. Некоторые были когда-то синего цвета, но краска на них уже давно облупилась, на других стульях были чехлы. Вероятно, они выглядели еще хуже, и лучше их было прикрывать тканью. На полках стояли различные книги по бытовой магии в потертых обложках. На окнах висели старые занавески в жирных пятнах. Если дом Цоресов со старой мебелью говорил именно об аскетизме и нежелании хозяев создавать уют, то обстановка Норы прямо-таки кричала о бедности. Единственной вещью, которая понравилась Гарри, были часы, которые вместо времени показывали место пребывания домочадцев. В часах было девять стрелок с именами всех членов семьи, а на циферблате были обозначения: «Дом», «Работа», «Школа», «В дороге», «Смертельная опасность», «Смерть». Сейчас все стрелки, кроме двух, с именами самых старших братьев, показывали на «Дом».

Во время завтрака Джинни то и дело поглядывала на Гарри, два раза девочка роняла вилку, после чего заливалась краской и опускала глаза. Гарри сел за столом у самого края, и рядом с ним были Рон и мистер Уизли, сидевший во главе стола. Взрослый волшебник начал расспрашивать Гарри о различных магловских вещах и сообщил, что работает в Министерстве в Отделе по предотвращению противозаконного использования изобретений маглов. Мальчик удивился, что Артур Уизли работает в Министерстве. Ему казалось, что там должны хорошо платить, но по состоянию дома и одежде всех членов семьи этого нельзя было сказать.

После завтрака Рон показал Гарри комнату, где они будут спать. Оказалось, что это оранжевая тесная комната с двумя односпальными кроватями. Оранжевой она была потому, что все стены были завешаны плакатами любимой квиддичной команды Рона. Ванная комната в доме была одна.

"И тут мне предлагали жить все лето? Даже в приюте комнаты были просторнее, и очередей в туалет не было".

В целом, мнение о главе семейства у Гарри сложилось достаточно однозначное и не самое хорошее. В его понятии отец должен быть ответственным человеком, уметь обеспечивать семью, защищать ее. Даже если для того, чтобы домочадцы жили благополучно, ему придется воровать либо зарабатывать другим, не самым честным трудом. Может быть оттого, что у Гарри никогда не было семьи, или оттого, что он посмотрел этим летом на жизнь объединенной межродовой ячейки магического общества, но у него сложились определенные представления. И в его представлении семья была некой общностью, готовой противопоставить себя всем остальным, закону, общественному мнению и чему угодно, ради блага семьи. Уизли были не такими, хотя и казались довольно дружными.

Перед обедом миссис Уизли отправила Рона и близнецов выдворять гномов. Гарри пошел с ними, чтобы посмотреть на это. Во дворе он споткнулся о курицу, и чуть было не упал, а Рон, глядя на это, рассмеялся. Юному магу захотелось запустить эту курицу в рыжего «друга».

Оказалось, выдворение гномов в этой семье было очень странным процессом. Рыжие братья брали в руки гномов, раскручивали и вышвыривали их за пределы сада.

— Странно, они разве не вернутся? — спросил Гарри.

— Вернутся, через несколько дней, — ответил, кажется, Фред.

— А какой в этом смысл?

— Не знаю, — честно признался один из близнецов.

— По-моему, чтобы от них избавиться, нужно их уничтожить, ну отраву какую-нибудь использовать, или...

«Молчать!» — раздался в голове голос Адама-Самаэля. Гарри чуть было не сказал "или использовать Аваду".

— Да, наверное. Но отцу их жалко, — сказал Рон.

Остаток дня прошел... скучно. Разве что обед и ужин были очень вкусными, а Джинни снова роняла вилки, ложки и один раз опустила локоть себе в тарелку. После обеда Фред, Джордж и Рон играли в квиддич, а Гарри откровенно скучал. И даже поговорить толком не с кем.

Ночью он долго не мог уснуть из-за храпа Рона. Через час ему надоело бессмысленное глядение в потолок, и мальчик, вытащив из сумки дневник Реддла, спустился в гостиную.

«Ужасный день, — написал он, — и даже поговорить толком не с кем».

«И ты решил поговорить со мной?»

«Решил».

«А может ты нашел в моем лице родственную душу? Мальчик-Который-Выжил общается с Книгой Жизни злого и ужасного Темного Лорда! Дамблдора хватит удар, если он узнает».

«Издеваешься?»

«Вроде того. Я тут вспомнил. Ты пытался возмущаться, что я, — сволочь последняя, — убил своих родственников. А твоих кто убил, не напомнишь?»

«Откуда знаешь?»

«Я знаю все, что знает он. Мы это уже проходили. Ну так что, не будешь меня подкидывать кому-нибудь? Добрый Гарри Поттер не хочет позлить дедушку Дамблдора?»

«Скажи, что ты задумал, я подумаю».

«Не скажу. Так будет не интересно».

«Ну, тогда и будешь дальше лежать в моем чемодане».

«Жестокий ты. Знаешь, каково это, быть дневником?»

«На жалость давить пытаешься? Что-то «Древнейшая магия» не жаловалась, а она тоже всего лишь книга и, между прочим, намного старше тебя».

«А что ей жаловаться... у нее нет чувств, ей безразлично».

«А у тебя, значит, есть чувства?»

«Я же Особенный».

Следующие несколько дней были похожи на самый первый. Завтрак, обед и ужин по расписанию, игра в квиддич трех братьев, помощь по дому. В общем, дико скучно. Рон со своей любовью к квиддичу и вечными разговорами о нем, нервировал. Поспать нормально не удалось ни разу. Поначалу мешал храп Рона, но на третий день Гарри привык к нему. А вот упырь, который жил на чердаке, аккурат над комнатой, где спал Гарри, то и дело решал пошуметь. При этом, обычно такие решение приходили ему в голову ночью. Мальчик не мог понять, почему Уизли не избавятся от бессмысленного упыря. Пользы никакой, только шум.

Кстати, о шуме... В этом доме не было ни одной спокойной минуты. Близнецы, то и дело что-то взрывали, старший брат возмущался, к нему присоединялась и миссис Уизли. Один раз они подложили Перси в тарелку с кашей какую-то хлопушку. Гарри искренне веселился, когда старосту Гриффиндора окатило содержимым его собственной тарелки.

Фред и Джорд хоть и были шумными, но не раздражали Гарри. Их истории о том, как они подарили Снейпу на Рождество шампунь, а МакГонагалл подложили под дверь трансфигурированных из кружек котят, радовали. Гарри рассказал им, как подарил Дамблдору шерстяные носки, и близнецы стали воспринимать его, как своего в их команде по распространению хаоса.

Джинни за это время, не сказав ни слова, успела здорово достать Гарри. Один раз он даже скатился вместе с ней с лестницы и обзавелся несколькими синяками. Гарри поднимался к себе в комнату, а рыжая спускалась вниз, увидела предмет своего обожания и споткнулась. В итоге они вместе кубарем скатились по лестнице и приземлились в гостиной. К ним тут же прибежала миссис Уизли, а Джинни раскраснелась и заплакала. Гарри вспомнил Салиму, которая была ровесницей младшей Уизли, и решил, что рыжая отстает в развитии. Обычно в одиннадцать лет, свойственная детям стеснительность, уже проходит. А Джинни, то и дело пряталась за миссис Уизли, когда Гарри входил на кухню. «Как пятилетняя, ей богу». При этом девочка постоянно наблюдала за Гарри, и это мешало ему читать книги во время игры ее братьев в квиддич, и ему приходилось просто сидеть в саду и наблюдать за игрой. При этом мальчик заметил, что Джинни все в этой семье очень любят, а родители, скорее всего, любят ее больше, чем сыновей. Интересно, почему?

Всех остальных Гарри мог охарактеризовать как личностей. Мистер Уизли — типичный гриффиндорец, для которого слова «справедливость», «честность» — не пустой звук. Пусть это и противоречило принципам Гарри, но Артур был именно таким.

Миссис Уизли — эдакая курица-наседка, которая заботится о создании хоть какого-то уюта в доме при такой бедности. Она хорошая мать, хоть и довольно примитивная женщина.

Перси — напыщенный индюк, который возможно сделает неплохую карьеру в Министерстве. Для него, в отличие от отца, есть понятие «правильно». Даже если правильным будут считать то, что несправедливо и нечестно. Он чем-то напоминал Гермиону, но его принципы были еще более устойчивыми, чем у Грейнджер. Девочке можно было подкинуть пищу для размышлений, и она начинала сомневаться, что правильно, а что нет. Скорее всего, Перси ни разу за время учебы не нарушил школьные правила. А вот Гермиона их уже нарушала, когда предприняла попытку предотвратить дуэль между Драко и Роном.

Близнецы как-то не совсем вписывались в эту семью. Они весело рассказывали о шутке Гарри с плакатом и змеей (правда, они не знали автора плаката), могли шутить, в том числе и достаточно жестоко. Но все же их шутки имели определенные границы, они могли высмеивать человеческие страхи, но до черного юмора не опускались. Так, до "черненького" только.

Рон был посредственным человеком, посредственным волшебником, но Гарри казалось, что он относится к категории людей, которые никогда не предадут и не обманут. Он не задумывается над причинами поступков, живет в мире стереотипных представлений, но все же имеет свое (или навязанное, но главное, что имеет) представление о должном.

А вот о Джинни Гарри не мог сказать ничего. Он не знал, чем она живет, о чем думает. Может быть, она так себя ведет только в присутствии Гарри? Но у мальчика появилась злость на нее. Она, по сути, даже не личность, в понимании Гарри, была любимицей в семье. Ей купили новую палочку, хотя у всех остальных были старые палочки родственников (кроме Перси, ему перед вторым курсом купили новую, когда он сдал все экзамены за первый курс на «превосходно»), ей купили пару новых мантий, а до этого Гарри не видел ни одного Уизли в новых мантиях. Опять же, кроме Перси. Да и у того, новой была только одна мантия в прошлом году. Остальные явно когда-то принадлежали старшим братьям.

Юный маг не знал, почему именно это его злит. То ли было обидно за братьев, особенно близнецов, то ли за себя. Скорее последнее. Его никто никогда не выделял и не любил. Ему не покупали игрушки, не успокаивали, когда в детстве ему было страшно. Он слишком рано понял, что есть он, а есть весь остальной мир, которому на него плевать. На его слезы никто не обращал внимания, и он перестал плакать. Он не плакал ни от боли, ни от обиды. Какой в этом смысл, если все равно никто не пожалеет? А он просто хотел быть нормальным, любимым ребенком, а не сыном «той шлюхи и ее мужа-наркомана», коим он был у Дурслей. И не одним из воспитанников приюта, где имена всех воспитатели даже не старались запоминать.

И вот теперь он попал в настоящую, дружную семью, где он был чужим. Гарри завидовал. Не черной завистью, такой, какая заставляет мстить, нет. Обычной человеческой завистью. У него уже не было детства, а время не вернуть. И сейчас, попав в объединенную семью четырех родов, он был лишь единственным представителем четвертого рода, главой рода, семьей самому себе. Межродовая ячейка объединяла в себе несколько небольших семей, и его семьи там так же не было. Он всегда сам, всегда один. Для Иствана и Луджина Гарри — лишь представитель четвертого рода. Да, они, возможно, готовы взять за него ответственность, да, они решили его обучать. Но у каждого из них есть своя семья, свои дети, а у старика уже и внуки с правнуками. Гарри один. Семья из одного человека. А Джинни...Она его раздражала! Девочка, ничего из себя не представляющая, купается в любви родителей и братьев. Единственная дочь в семье, как же! И Гарри задумался. Над тем, в чем суть родительской любви, или любви вообще. Почему Луджины больше любят семилетнего сына — Джалала, когда он кажется самым обычным ребенком, каких миллионы. А Салиму любят меньше, хотя она, при всех своих странностях — личность! Очень уж ему это все напоминало ситуацию с Джинни. Интересно, почему так происходит в жизни?

Гарри раздражали старшие Уизли. Они рассказывали о том, какими были его родители. Может быть, они хотели разрушить его последнюю надежду на то, что дружба существует? Как иначе объяснить тот факт, что они, называя себя друзьями Лили и Джеймса Поттеров, ни разу не прислали открытку их единственному сыну-сироте на Рождество? И дело вовсе не в нехватке подарков и игрушек. Хотя может быть, и в этом. Просто как, вот как они смеют сейчас говорить, что были так дружны с Поттерами, рассказывать, как боролись плечом к плечу с ними на войне? По странной логике Гарри, о его родителях ему могли спокойно говорить лишь их враги или те, кто никогда с ними не дружил. Они действительно могли не поздравлять их сына с праздниками, им действительно было плевать на них и их отпрыска. Они могли даже радоваться их смерти. Это было честно. Может быть, в Слизерине тоже есть понятие о чести, но оно просто странное?

Гарри на пятый день своего пребывания в Норе, решил поделиться своими соображениями хоть с кем-нибудь. Этим кем-нибудь был Том из дневника, но он только посмеялся, сказав, что любовь и дружба делает человека слабее и именно благодаря тому, что у него не было этой любви и этой дружбы, он и стал Темным Лордом.

«Ага. Еще скажи, что только благодаря этому», — не верил Гарри, что отсутствие любви могло стать причиной величия Тома.

«Не только. Просто я понял, что люди — тупое стадо. Посмотри вокруг. Миловидная девушка мечтает, как бы охмурить кого-нибудь побогаче, только потому, что у нее симпатичная морда. Другой, как раз тот, что побогаче, думает, с какой бы девушкой покрасивее показаться в обществе. Встретились два одиночества, да здравствует «любовь»! Третий сидит в собственном дерьме и не пытается ничего изменить. Просто винит весь мир, бога и дьявола в том, что они подсунули ему это дерьмо. Четвертый считает себя умным и пытается строить карьеру, лижет зад своему начальнику и полагает, что он лучше всех. Пятый живет в своих гребаных мечтах. Шестой с умным видом рассуждает о политике, сидя на кухне в потертых штанах с пивом в руках. Стадо безмозглых баранов!»

«И ты решил, что стадом безмозглых баранов легко управлять?»

«Ну да. Я жил среди маглов, как и ты. Я думал, что волшебники другие. Но я ошибся. Они такое же стадо, еще более баранистое. Кроме всего вышеперечисленного туда прибавляются еще средневековые стереотипы, а также неимоверная гордость за количество наворованных денег. Они кичились своей дурацкой чистокровностью, и я решил, что все это стадо будет поклоняться мне — полукровке! Поражаюсь Дамблдору. Есть такое магловское выражение, наступать два раза на одни и те же грабли».

«Что ты имеешь ввиду?»

«Ты рос у маглов, которые тебя ненавидели. Потом в магловском приюте. Я тоже вырос в магловском приюте. Не знаю, на что рассчитывал Дамблдор, полагал ли, что ты попадешь после этого в Гриффиндор. Вот скажи, зачем ему это?»

«Сам не знаю».

«Не находишь, у нас очень похожее детство? Двое потомков Слизерина росли с маглами, без родительской любви. Я в твоем возрасте тоже завидовал тем, кто рос с родителями. А потом понял, что отсутствие привязанностей делает меня сильнее. Сомневаюсь, что Лорда Волдеморта, кто-либо уничтожит, используя светлую магию. Ага, Ступефаем в меня кинешь, и я рассыплюсь. И останется мир без Темного Лорда... скучно же? А кто устроит Третью Мировую и Апокалипсис? Хотя про Апокалипсис, это уже мое мнение. У него таких планов, воде бы не было».

«Знаю одного человека, который бы с тобой поспорил, насчет светлой магии. И планы на Апокалипсис у нее тоже имелись».

«И кто это? Познакомишь?»

«Ты вообще дневник, какое тебе дело? А эта девочка — моя дальняя родственница».

Гарри уже знал, в каком родстве состоит с отдельными представителями трех родов. Ныне покойная жена Иствана в девичестве была Цорес, и Салима приходилась Гарри четвероюродной сестрой.

«Спасибо, что постоянно напоминаешь мне о том, что я дневник. Если я окажусь когда-нибудь в руках своего создателя, попрошу его сделать из тебя дневник, если ты будешь пытаться его убить. У тебя странные родственники, не находишь?»

«Есть немного».

Следующий день прошел так же, как и предыдущие, если не считать того, что стул Перси развалился во время завтрака (близнецы, наверняка, это устроили) и третий сын с грохотом свалился на пол, зацепив при этом Джинни, которая при падении неудачно вскинула руку и перевернула тарелку в сторону Гарри. В итоге мальчик оказался испачканным в молочную кашу. Миссис Уизли тут же начала суетиться и ругать близнецов.

Вечером Гарри размышлял над странным дневником, который говорил о себе так, как будто он человек, хотя Книге Жизни это было несвойственно. Тому он не доверял и никому подкидывать дневник не собирался. Тем более, что ему не объясняли, что в дальнейшем произойдет. Том лишь сказал, что может подчинить человека и заставить его делать то, что ему прикажут. Гарри спросил, почему он не поступает так с ним, и дневник ответил ему, что не может, а если мог бы, то уже сделал бы это. Как оказалось, подчинение основано на доверии. А Гарри, знает, чей это дневник, и что ждать от Темного Лорда можно чего угодно. Да и вообще, Мальчик-Который-Выжил полностью никому не доверяет, хотя кажется довольно общительным. Темный Лорд — психолог? Эта мысль показалась Гарри забавной. Ну и подкинуть дневник лучше какому-нибудь первокурснику, не из Слизерина («Ага, жалеет змеек, что ли?»). Поттер достаточно сильный волшебник и на него беспалочковая магия тетради, скорее всего, не подействует. Он сразу заметит неладное. Юный маг поблагодарил Тома за слизеринскую честность.

Гарри лежал и слушал храп Рона. Он ему уже не мешал, поэтому мальчик почти заснул, как вдруг резко сел в кровати. В голове возникла идея. Если Горбин говорил, что ему нужно посоветоваться с Вороненком, так как она способна видеть магию, чтобы определить, какие чары наложены на дневник, а Том просил познакомить его с девочкой, у которой есть планы устроить Апокалипсис, то почему бы так и не поступить? Салима, как и Вороненок, из рода видящих, значит, она тоже может сказать, какую магию она видит в тетради. Пусть ее знаний может и окажется недостаточно, но попытаться стоит.

Гарри взял дневник и выбрался из спальни прямо в пижаме. Спустился в гостиную. Было только двенадцать, вряд ли Салима уже спит. Мальчик решил не одеваться, черноглазая девочка даже не обратит внимания на его внешний вид, а в поисках одежды он мог разбудить Рона.

— Как ты и хотел, Том, я познакомлю тебя с Салимой, — прошептал Гарри. — Лаки!