Enchanting Sinner (гет)

Люди толпами выходили из распахнутых дверей театра — говорили, смеялись, останавливались под аркадой, словно не желая признать, что этот прекрасный вечер действительно подошёл к концу. Как и каждый год, все волшебники и ведьмы в один голос утверждали, что это было самое восхитительное представление во всей Англии: с лучшим оркестром, лучшими актёрами, лучшими спецэффектами, самой вкусной едой, самой приятной компанией и — без сомнения — самым весёлым вечером в их жизни…

Однако вскоре улыбающиеся лица начали исчезать. Кто-то взмывал в небо на метле, растворяясь в весенней ночи, кто-то — быстро исчезал с места, попрощавшись с друзьями и знакомыми.

Нарцисса потянула Люциуса за рукав, пытаясь привлечь его внимание.

— Воздух — просто волшебный! Прогуляемся?

— Вообще-то я порядком устал… — пробурчал тот в ответ.

— А мне хочется немного пройтись. Не хочу сразу возвращаться домой. К тому же — всего-то два часа.

Люциус глубоко вдохнул прохладный ночной воздух.

— Хорошо, — вздохнул он. — Но только немного.

Они зашагали по пустынным улицам Лондона.

Воздух был тёплым, тишина — глубокой, а воспоминание о только что прошедшем весёлом вечере оказалось даже приятнее самого представления. Их шаги гулко отдавались по кирпичному тротуару, и этот лёгкий звук отскакивал от стен домов.

Ночь была тёплая и благоухающая. Тёмный силуэт Люциуса сливался с её тенью; белизна рубашки почти полностью скрыта чёрной вечерней мантией. Нарцисса крепче прижалась к его руке, обвив её чуть выше локтя. Она ощущала в ней силу — руку обаятельного и влиятельного мужчины.

— Какая тишина! — воскликнула женщина, настолько громко, что её голос эхом разнёсся по улице. — Нам бы почаще бывать в театре.

Люциус тихо усмехнулся. Его жена слишком легко забывала, что в волшебном мире шла война. И что он — один из тех, кто стоит в первых рядах армии Лорда Волдеморта. Ему казалось абсурдным это их мимолётное счастье. Да, они оба были до глупости довольны, шагали рядом, никуда не торопясь... словно никакой войны и не было. Будто они — последние двое, оставшиеся на земле.

Нарцисса повернулась к нему. Было слишком темно, чтобы разглядеть лицо, но, казалось, у Люциуса было задумчивое выражение.

— О чём ты думаешь? — с тревогой спросила она.

— Я думал... — Люциус остановился, заставив остановиться и её. — Я думал о будущем.

Нарцисса встала перед ним, обхватив его холодные руки своими.

— Тебя что-то тревожит? Но ведь вечер был таким приятным...

Люциус покачал головой:

— Будем надеяться, таких вечеров у нас ещё будет много. Только вот Авроры всё время у меня на хвосте...

Он напомнил себе, что один из самых преданных Пожирателей Смерти Темного Лорда был убит всего несколько дней назад — Аврором Аластором Грюмом. Это событие привело Волдеморта в небывалую ярость… а Люциуса Малфоя — до смертельного ужаса.

Следующим мог быть он.

— Тебе страшно? — спросила Нарцисса, угадав его мысли. — Но ты не поступишь так глупо, как Эван Розье! Ты ведь умнее, хитрее. Ты не позволишь себя одолеть.

Люциус коротко рассмеялся:

— Золотые слова, моя дорогая. Золотые!

И как никогда сильно надеялся, что она права. Умирать ему совершенно не хотелось — даже за идеалы, в которые он так свято верил. Пусть умирают другие.

И всё же он не мог не думать о том, что однажды удача может отвернуться. До сих пор ему везло… Но если вдруг нет? Что тогда станет с его чистокровной, благородной родословной? Он — последний из Малфоев…

Они продолжали идти молча, пока не вышли на длинный мост, перекинутый через Темзу.

Мерное плескание воды под ними звучало, как медленная, убаюкивающая музыка.

— Ну же… — вдруг прошептала Нарцисса, тёплым, едва слышным голосом. — Скажи мне честно. О чём ты думаешь, прошу тебя?

Люциус провёл рукой по подбородку.

— Я подумал, что, возможно, пришло время, — произнёс он, не глядя на неё. — А ещё… что потом может быть уже слишком поздно. Я подумал… что хотел бы иметь наследника.

Нарцисса поднесла руку к лицу, и её алые губы расплылись в ликующей улыбке.

— Я бы тоже этого очень хотела, — воскликнула она с искренним счастьем в голосе.

В этот миг она вдруг осознала, что больше всего на свете хочет подарить Люциусу ребёнка. Как будто только сейчас поняла: именно в этом и заключался её настоящий смысл жизни, цель, которую она безуспешно искала, чтобы заполнить пустоту внутри.

И ещё она знала, знала это с полной уверенностью: если она подарит ему сына, Люциус будет любить её вечно.