Отравленная роза (гет)

Жалел о том, что пожалел Нарциссу, отчего жалости стало еще больше. Сострадание не являлось приоритетной чертой лорда Малфоя, однако иногда и на него снисходил подобный диагноз. Представлять на месте жены другую… Отвращение к самому себе, да нет, скорее мимолетный стресс, слабость, вылившиеся давно угасшим желанием. Выполнение супружеского долга было недолгим, захотелось сбежать, уйти от ответственности, испариться, оказаться где-то далеко, но не здесь. И в порыве неправдоподобности последнего события, вместо того, чтобы отправиться к себе в комнату спать, Люциус изменил курс и уверенным шагом пошел к кабинету, чтобы зачерпнуть горсть дымолетного порошка и отправиться к желанной… Побывав у одной женщины, прильнуть к другой, разве это не прелюбодеяние? Разве это не противоречит законам чести и совести? — нет, они сами так решили. Аллегра прекрасно понимает, что является второй, и он косвенно носит подобный статус. Они позволили друг другу быть вместе, но вряд ли это надолго.

Осознание этого давило, странно корежило душу, потому что страх признаться самому себе в том, что это не простая интрижка, заставлял ночевать в собственном доме несколько дней подряд, а не прийти и тихо обнять ту, что действительно дорога, ту, что не может носить статус любовницы, потому что её место должно быть первым, и долго бежать от подобных мыслей Люциусу не удастся. Ккрасота, ум, расчетливость, почему бы не польститься на молодость на пороге кризиса среднего возраста? С ней есть ощущение реальности, а может, наоборот забытья, тонкая грань недозволенности происходящего, балансирование на краю пропасти, имя которой не просто привязанность, но и не любовь, вопреки напрашивающемуся определению. Из ряда вон выходящая страсть и желание опекать…

Аллегра отнюдь не спала безмятежным сном младенца, отчетливая складка залегла меж бровей, пальцы сжимают простынь. Кошмары ей не к лицу, черные волосы распластались по одеялу, подушке, выглядывающему обнаженному плечику. Люциус стоял в дверях, наблюдая за беспокойством спящей девушки, а за окном барабанил пасмурный дождь, капли с металлическим звоном касались карнизов, создавая образы унылой баталии. Картина одиночества, жалость к ней была иной, она вызывала желание пригреть, помочь избавить от монстров Морфея. С кровати донесся приглушенный невменяемый стон, ну, почему, почему он не пришел раньше, когда это действительно было необходимо, чтобы предупредить кошмары, отгородить от сжатых кулаков и слез? Вот она — настоящая, испуганная тьмой и событиями, только во сне можно наблюдать картину без масок. Люциус, на ходу расстегивая рубашку брюки, приблизился к ней. Она резко переменила положение, легла на спину, тело напряжено, словно тысячи Круциатусов пронзают хрупкую стать. Он положил ладонь на её лоб, но не помогло. Стоит разбудить, показать, что ничего страшного наяву не происходит. Он осторожно дотронулся до плеча и немного повел из стороны в сторону. Не просыпается.

— Аллегра.

Никакой реакции, слова потонули в раскате грома за окном, который отнюдь тоже не помог. Она только сильнее начала крутиться, на лбу выступила испарина.

— Аллегра, проснись! — сказал Люциус чуть громче, сильнее тряся плечо.

— Нет… Умо-ляю… — надрывный, подавленный голос.

— Аллегра, это всего лишь кошмар.

— Нет, не убивай…

Веки дрожали, но не отпускали из ужаса. Он принялся трясти её сильнее. Наконец, её глаза открылись и постарались сфокусироваться на нем, а рваное дыхание никак не могло вернуть Аллегру в реальность. Всхлип.

— Люциус… — шепотом произнесла она и резко поднялась.

Не ожидал того, что произойдет в следующую секунду — Аллегра просто обхватила его за талию, и вот он уже гладит черную головку, а хрупкие плечики сотрясаются от беззвучных переживаний. Страшно, ей действительно страшно… Нагота вызывала абсолютно адекватную реакцию в мужском организме, совершенно неуместную, а еще непонятное ощущение, гнев вперемешку с сожалением и ревностью, ведь не его убивали в этом страшном сне, и не ему посвящены слезы отчаянья. Этот кошмар, его последствия приходилось видеть и раньше, когда Люциус просыпался от резких движений любовницы, но никогда еще не видел такой сильной реакции, все потому, что он решил провести эту ночь с Нарциссой, оставив маленькое существо в одиночестве. Однако волей судьбы сегодня он пришел сюда, в её кровать, чтобы понять, что он нужен для того чтобы остановить слезы, дарованные другому. Странная жизнь, непонятная головоломка, двое людей, цинично использующих друг друга в ложном счастье. Ложное счастье — немыслимая вещь, нарушающая координацию мышления, рисующая потрясающие картины иллюзий, иногда слишком наигранно, но мы стараемся не замечать недостатков.

А Люциус степенно успокаивал свою… Просто свою женщину, давая возможность обмануться и себе и ей.

— Всё хорошо, это всего лишь сон…

— Прости… — сказала она, отодвигаясь, чтобы посмотреть в его глаза в сумраке ночи.

Его ладонь потянулась к девичьей скуле. Взгляд… Абсолютно потерянный.

— Почему ты здесь? — стараясь унять неустанную дрожь, прошептала Аллегра, подтягивая сползшее одеяло.

Хочет узнать, поверить, что нужна, обрести на миг спокойствие и тепло, незаконное варварство ласки.

— Я просто скучал.

Он имеет полное право говорить подобные фразы, так же как видеть благодарность за своё присутствие, но почему слова дались с трудом? Сказать правду — это должно быть так просто, однако все слишком нереально. Нереально освободиться от собственного я, скинуть личную маску, прекратить презирать себя. Стать близкими — не значит иметь физический контакт, коего в избытке. Близость духовная — новая фаза отношений, а иногда происходит наоборот, сначала чувства, доверие, а лишь затем постель. У них не все как у людей, иная ситуация, нераспознаваемое болото и страх, много страха, еще больше страха за то, что не дай Мерлин между ними пронесется та самая искра, низменная человечность, наконец, любовь. Нет, любовь невозможна, уравнение не имеет решения, потому что «х» рассчитывается вне системы, а значение «у» — бесконечная десятичная дробь… Им не суждено прийти к ответу… Несмотря на все переживания и кошмары, она потянулась первой искать мнимое тепло, ненадолго забыться. Целовать ее, значило простить, принять и понять такой, какая она есть, нелюбящей, свободной. Рано или поздно она убежит как вода сквозь пальцы, не остановишь, не окликнешь, и решето не поможет задержать потоки ручейков, скрывающихся в неизведанном, недоступном мире чувств к Северусу, будь он неладен.

Стоит жить тем, что имеешь и не позволять себе углубляться в музыкальное имя, нежные губы, жаждущие руки и пахнущую вишней кожу, но Люциус не мог, и никогда не сможет лишить себя возможно последних прикосновений. Она просто не для него, и исправить эту ошибку может только создатель, который не вмешивается в дела уже произошедшего на бренной земле…

~~

Тронный зал с ангелоподобными демонами, росписью на стенах. Змеиное лицо и кровавые глаза, уводящие в водоворот безумия последних вздохов. Мольбы прекратить пытки, пытают не меня, но я чувствую боль, стократ усиленную сознанием. Словно наяву, вижу, как извивается на каменном полу бледный мужчина в черных одеждах, напряженные скулы, глаза, терпящие наказание и ненависть, уничтожающая ненависть ко мне, хотя не моя палочка творит чудовищное заклятие. Мольбы о пощаде из моего рта, ползаю на коленях, рыдаю, прошу о помиловании для единственного человека волею судьбы ставшего любимым, но Лорду плевать на истошные вопли его слуги, хватающейся за последние слова, лишь бы облегчить судьбу Северуса. Мы Богом забытые проклятые души, все это — моя вина. «Умоляю, не убивай…», — бессмысленные слова, адресованные монстру, когда его палочка поднимается для финального заклинания…

Остаток ночи я проспала нормально, потому что был антидот к кошмарам. Люциус — этот ужасный, опасный человек, убийца, почему именно ты стал моим плечом? Почему позволил тихо плакать у себя на груди, вытянул из высасывающего сна? Непонятно, какой смысл, стараться укрыться от одного монстра и лежать в объятиях другого? Но ведь со мной он иной, вовсе не такой, как пророчил отец, как я видела в ночь рейда, как описывал здравый смысл… Запуталась, потерялась, чему верить: чувствам или логике?.. Малфой — непонятная часть моей жизни, все больше и больше запутывающая в поволоке тьмы. Словно привязывает к себе, чтобы окунуть с головой в свою веру, и я начинаю верить ему, верить Волан-де-Морту, перестаю жалеть о выборе. Иногда, кажется, что это хитрый план, чтобы затянуть меня в лигу Пожирателей. Неправда, я сама целиком и полностью сотворила эти отношения, предложила себя… Зачем? Не знаю, глупый юношеский разум, бестолковая женская логика. Нет выбора, или он, или никто… Мерлин, спасибо, что это он... Бывает ощущение, что Люциус и сам игрок, иллюзионист, выставляющий на обозрение лишь фальшивую часть фокуса. Со мной он срывает маску холода на время. Загадка, но мы чем-то подходим друг другу.

Ровно вздымающаяся грудь, нерасторопный пульс и широкая мужская ладонь, обнимающая меня. Я проснулась раньше него, однако часы показывали уже двенадцать дня, мы подарили себе длительный сон. Вчера Люциус позволил себе слишком много одной фразой: «Я скучал по тебе…». Я не просто очередное увлечение, пассия, одна из множества, а нечто большее, крепнущее с каждым днем. Смотрю на его расслабленное лицо и понимаю, что он влюбляется, пускай и гонит от себя чувства, но я же вижу… Горько осознавать, но я люблю другого и, несмотря ни на что, никогда не отступлюсь от «несбывшегося». Любовь — все, что у меня есть, она будет греть меня до последнего вздоха, умрет вместе со мной. Северус недоступен, но это не оправдывает нахождения другого мужчины рядом со мной или наоборот оправдывает? Я знаю одно: Люциус успокаивает ночные кошмары, дарит мнимое успокоение, пускай продолжаются наши отношения, без них я загнусь.

Я провела ладонью по животу любовника, нежно призывая к пробуждению. Поцеловала грудь и посмотрела на дрогнувший подбородок, стала аккуратно касаться губами, поднимаясь выше. Спит, но чувствует, слышу, как отзывается дыхание, иногда сбиваясь с ритма. Хорошо и легко, словно так и должно быть, а руки медленно скользят по оголенному торсу. Я поднялась на локтях над ним и заглянула в сомкнутые веки. Крепкий Морфей… Разглядела каждую мимическую морщинку на красивом аристократичном лице, поцеловала брови, нос — Люциус не шелохнулся, никакой реакции… Такова нелегкая судьба будильника. Отчего столько нежности в моем разуме? Осторожно прихватила его губу своими. Ну же! Женские пальчики пошли в наступление, прочертив дорожку по светлым волоскам на груди, спускаясь вниз. Внезапным движением я была откинута в бок и оказалась под ним. Немного растрепанные волосы, сонная улыбка, вот только глаза закрыты, словно зомби он начал целовать мою шею, подложив правую руку под талию, медлительно, нерасторопно.

— Люциус! — весело произнесла я.

— М-м-м? — все еще с закрытыми глазами промычал он, не отрываясь от дела.

Бесполезно, он еще не проснулся, а вернее находился на стадии лени пробуждения, ну, не считая некоторых частей тела. Он поднялся к лицу и, наконец, открыл веки, являя слегка затуманенный взор и блеск. Довольная улыбка, погладил мои скулы. Взгляд: чистый, непорочный, какой-то домашний, что ли… Моя рука потянулась к его лицу, но была перехвачена, теперь он целовал мою ладонь, словно маленькие кисти младенца, так кротко принося спокойный восторг. Сила притяжения, магнетизм, что-то невозможное в природе — это мы, наша отдельная стихия.

Вставать совершенно не хотелось, за утехами вновь пришло расслабление и отсутствие аппетита к работе — скучной, беспросветной слежке, не имеющей смысла. Это чрезмерно позднее утро, оно было иным, он больше не скрывал привязанности, не прятал прикосновений, когда мы мирно ели в привычном кабинете. Люциус с цепи сорвался, вышел за рамки дозволенного, которые сам определил, а мне оставалось только поддаваться. Я не против, более того — я совершенно не против.

* * *

Может, влияние планет, вошедших в благоприятную фазу по моему гороскопу, может солнце светило не с той стороны, разгоняя ночные тучи, а может, мне просто дико везло, когда по привычке зайдя в Министерство Магии ближе к двум часам дня, я сразу же наткнулась на вездесущую Риту Скитер. Я могла бы подумать об обратно противоположной пропорции идеальному утру, по системе имеющей возможность перетечь в поганую петлю неудач, если бы не человек разговаривающий с ней. Амелия Боунс — она по определению не должна любить журналистов, однако бывают в жизни надобности общаться с прессой. Я не слышала за шумом Атриума их речей, но знала, что писака обязана стелиться передо мной, должна выложить всю интересующую информацию, особенно после вчерашнего вечера, когда я была обходительной и местами романтичной, но не позволяла себе лишних движений. Множество волшебников толпились в главном помещении в последний день недели, никто не обращал внимания на ведущего наблюдения Амикуса Кэрроу, стоящего возле палатки с прессой. Несколько вежливых сухих приветствий. Разговор двух женщин закончился довольно скоро, и Рита, напичканная новыми идеями, отправилась к выходу, вероятно, чтобы написать сенсацию или очередную статью о работе власти. О чем они разговаривали?

Незамедлительно я проследовала за светилом Пророка и настигла её уже возле дверей, якобы нарочно столкнувшись плечом.

— Амикус, добрый день, — её глазки засияли восхищенным, но хитрым огоньком.

Я потянулась за ее изящной ручкой с маникюром красного цвета.

— Рита, вот уж не ожидал встретить тебя здесь в пятницу, обычно твои выходные начинаются немного раньше, чем у обычных людей.

— Работа обязывает, — кокетливо улыбнувшись, произнесла она.

— У тебя найдется свободная минутка?

Она просияла, обделенная вниманием Амикуса, она согласна на все ради того, дабы переспать со мной… то есть, с моим отцом. Мы поднялись министерства на улицу Лондона, чтобы направиться в обитель журналистов, расположенный неподалеку от органов власти. Ко входу как раз подходил припозднившийся Люциус; мы всегда приходим в разное время. Ненадолго остановившись, мы обменялись рукопожатиями, одним лишь взглядом я отчетливо дала понять, что наклевывается нечто познавательное. Расставшись с ним, мы с Ритой продолжили путь.

Сидя в мягком малиновом кресле в кабинете Скитер, я пила уже третью за утро чашку кофе и ожидала, пока хозяйка раскидает по ящикам документы и соизволит присоединиться ко мне.

— Итак, чем могу быть полезна на этот раз? — сложив руки в замок, выглядывая из-под очков, спросила она.

— Ты считаешь, что я прихожу к тебе только по работе?

Скорчила гримасу.

— Амикус, давай сразу к делу, у меня через час интервью.

Так-та-ак.

— И кого же ты будешь интервьюировать?

— Ту, с кем разговаривала десять минут назад, не думай, что я не заметила тебя.

В душе отчего-то заплясали огоньки надежды на сдвижение плана с мертвой точки. Я боялась, как бы ни подпрыгнуть от столь волнительной новости.

— И где назначена встреча?

Я молилась, чтобы это происходило не в стенах Министерства Магии, иначе все соплохвосту под хвост. Ну же, обрадуй меня, клянусь, я смогу выдержать еще один вечер в твоей компании, не подкачай.

— С чего вдруг такой интерес?

— Всего лишь праздное любопытство, — нетерпеливо произнесла я.

Хитринка проскочила в глазах Скитер, понемногу осознающей насколько может оказаться важна подобная информация.

— Амикус, что на этот раз? Тебя интересует Боунс?

— О твоей проницательности ходят легенды, — как можно вежливее сказала я.

— Снова темные делишки…

— Называй, как хочешь, но если есть желание немного помочь интересам «общего дела»…

— Что-то мне подсказывает, что Амелия крупно влипла, раз за нее взялся ты.

— Рита, не томи, рассказывай.

Она слегка склонилась над столом и к удивлению положила ладонь поверх моей руки.

— Амикус, дорогой, спасибо за чудесный вечер в твоей компании…

Твою мать, только не надо снова шантажировать. Ужас, Рита встала со своего места и вплотную подошла ко мне, без тени стеснения села на краешек подлокотника, у меня на руках встали дыбом волосы, и нарисовалась дебильная улыбка. Мерлин, только не это… Её глаза сверлили меня с животной наглостью, окончательно почувствовав силу, она стала приближаться, пока я нервно сжимала ткань брюк в момент вспотевшими ладонями. Ухоженная ручка потянулась к лицу и аккуратно коснулась щеки. Властная… Мерлин, отведи беду, но молиться было поздно. Я забыла, как дышать, когда её губы коснулись моих, а ладонь ушла к затылку. Уж лучше поцелуй дементора… Я не имею право на отступление, и журналистка уверенно этим пользуется, загоняя меня в угол. Хуже всего то, что я не имею права бездействовать. Все что надо — это ответить, а потом пойти отмыть челюсть от привкуса ванили и кофе. Отвращение — я целую женщину. Казалось, нервы не выдержат и погонят меня прочь из кабинета. Терпи, ты не можешь, у тебя нет выбора, Аллегра…

Пальчики потянулись к свободному вороту моей рубашки и скользнули на спину, а сама Рита переместилась ко мне на колени, мои руки сами собой обняли её вокруг талии. Получай, ты добилась своего… Скитер завершила поцелуй, прикоснувшись указательным пальцем к моим губам, потом стерла с них остатки помады. Не могу поверить в то, что это произошло, тело напрягается в конвульсиях. Тошнота подступает к горлу. Держись… А тем временем Рита скользнула на свое рабочее место, улыбаясь, точно сытая кошка, и как ни в чем не бывало продолжила беседу:

— Интервью будет происходить в кафе «Шанс» возле Трафальгарской площади.

Тошнота сменилась ликованием, вот только как выманить Боунс оттуда?

— Почему там?

— О, я очень часто провожу там интервью, мое излюбленное место.

— По какому поводу встреча?

— Амелия едет на международный саммит высших органов Визенгамота.

— Что это за переговоры такие?

— Ежегодное чтение, предложение поправок в законодательство магического сообщества.

Тема была неинтересной, но мозг сам выдавал бесконтрольные фразы после того, что приключилось. Рано или поздно я собственноручно прикончу писаку, но ее полезность не знает границ. Так долго мы пытались выследить Амелию вне стен министерства, ища удобные лазейки, но Скитер в очередной раз помогла нам.

— Итак, какие планы на Боунс? Перешла дорогу?

— Ты знаешь, что подобные вопросы я не обсуждаю, однако ты, Рита, особый случай. Да, возможно у него есть кое-какие планы на нее.

При упоминании Темного Лорда она едва заметно вздрогнула, но это скорее было признаком благоговения, нежели страха. Ей не стать Пожирателем, слишком длинный язык, однако услуги Скитер незаменимы. Она осталась довольна тем, что посвящена, пускай и поверхностно.

— Я могу чем-то помочь? — внезапно произнесла она.

Удивление? — да, возможно, и очень вовремя произнесенное предложение помощи…

— Вероятно.

Я вскочила с места, немного резко, но ни капли не смутила собеседницу.

— Встречаемся через полчаса на Трафальгарской площади, там, кажется, есть укромный переулок, возле паба «Пьяный козел», и, Рита, я действительно надеюсь на твое прямое участие.

Она едва не раскраснелась от возложенных на нее обязанностей. Несмотря на склонность к сплетничеству, она не должна подвести. Теперь мне нужен Люциус, очень срочно…

Я не помню, как преодолела расстояние от редакции до министерства, сердце подпрыгивало, отмелись воспоминания о лесбийском поцелуе, в висках стучал пульс. Мерлин, кафе с одноименным названием действительно давало шанс. Атриум, немного людей, среди которых не было Люциуса. Где же ты, когда так нужен? Ноги понесли к лифту, который ехал, черт знает, как медленно поднимая на четвертый уровень в Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Бесплотный голос оповестил остановку, и я рванула с места в дальний коридор, где находился Комитет по избавлению от опасных существ, где Люциус «верно» служил на благо общества, а вернее, числился и слагал темные делишки, давя на всевозможные личности. Пара волшебников обсуждали что-то, держа под мышками увесистые папки с делами. Светлая голова отсутствовала. Пятнадцатый кабинет, он может быть только там, но не успела я схватиться за ручку, как дверь сама распахнулась, и из-за нее показался Малфой собственной персоной. Мои глаза сами все сказали и мы молча, не договариваясь ни о чем, чинно отправились обратно к лифтам, освещая стены министерства своим стилем, аристократичностью и непередаваемым шармом.

Нужно уединенное место, здесь такого не найти, только на улице, а лучше, в поместье. Наконец, оставив министерство позади, мы двинулись по улице будничного Лондона, наводя ужас своими странными одеждами на паршивых магглов. Ближайший тупик.

— Нужно аппарировать домой, срочно, — шепнула я, беря его под локоть.

— Что слу…

Вероятно, Люциус не был готов к внезапному перемещению даже после предупреждения. Он откашливался уже стоя в моем кабинете, пока я рылась в стеллаже со стеклянными бутылочками и колбами, ища флакон с нужной этикеткой.

— Что за срочность, Аллегра?

Я, увлеченная делом и спешкой, совсем забыла ввести его в курс дела.

— Люциус, через десять минут у меня встреча со Скитер на Трафальгарской площади, она интервьюирует Боунс.

Его глаза как по команде расширились и «поползли к потолку».

— Что? Что ты хочешь сделать?

— Рита, она поможет…

— В чем поможет, Аллегра? Успокойся, давай по порядку.

Наконец найдя нужную бутылочку, я постаралась угомонить бешеное сердцебиение.

— Как с Маршалом, опоить и похитить, боюсь, другого шанса у нас не будет.

— Стой, не торопись, — он подошел ко мне и схватил за руки, призывая к спокойствию.

— Ты что, ввела Скитер в курс дела? — в голосе осуждение и ярость.

— Нет, конечно, я этого не делала. Люциус, она мне пятки лижет, и потом, она на нашей стороне целиком и полностью. Я знаю, как от нее отделаться…

— Не делай поспешных выводов, от этой ведьмы можно ждать чего угодно.

— Она все сделает... — почти шепотом произнесла я.

— Как тебе удалось уговорить её? Это же слишком опасно, у нее совсем мозги отшибло?

— С чего ты за нее переживаешь?

Знал бы он, что мне пришлось вынести, на языке до сих пор вкус женщины, я инстинктивно поморщилась, что не утаилось от мага.

— Она, скорее всего, будет с аврором, Аллегра, охрана не оставляет Боунс даже в туалете, — переживал он.

— Именно в туалете я её и собираюсь прихлопнуть, что ты предлагаешь? Выбора нет, зелье — запасной вариант, мне нужно заменить Амелию, когда она пойдет в туалет, а там ее будешь поджидать ты.

— Ты обещала без импульсивных выходок и импровизации, она может и не отлучаться.

Беспокойство в серых глазах, он больше не хочет откачивать меня после чьего-нибудь нападения. Я постаралась сделать голос более спокойным.

— Вот возьми, — попросила я, доставая еще один флакон.

— Оборотное зелье? — спросил он, читая бирку. — Для чего мне?

— Мне понадобится твоя помощь.

— Аллегра, ты не понимаешь, как это опасно? И чьи волосы использовать?

— Да что ты заладил?! — вскипела я, впервые повышая голос на Люциуса. — Ты хочешь рискнуть или предпочитаешь, чтобы нас Лорд прикончил за бездействие? Люциус, мы теряем его доверие!

— Не пытайся манипулировать мной, используя подобные речи, — процедил он, яростно сжав набалдашник трости.

Бешенство. Всплеснув руками, я кинула на него гневный взгляд.

— Не хочешь — не участвуй, дело твое!

Он схватил меня в охапку, несмотря на мой слегка мужской вид.

— Прекрати, я не хочу, чтобы твой труп потом вылавливали из фонтана на Трафальгарской площади или посадили в Азкабан!

Только сейчас он понял, что обнимает Амикуса, и отпрянул. Неудобно… Это вызвало бесконтрольную улыбку на моем лице.

— Да, сегодня у меня весь день с ориентацией что-то не то, — протянула я.

Не стоило ссориться, ведь иного шанса действительно может и не представиться.

— Люциус, прошу, твое дело будет более или менее простым. Нужно перенести ведьму в наши уютные апартаменты в подземельях, на выбор: к тебе, или ко мне, — интонация не подходила моему отцу.

— Аллегра, я не хочу, чтобы ты снова рисковала.

— Хорошо, что ты предлагаешь? Это дело зависит от случая. Знаешь, подобной возможности может придется ждать еще уйму времени, и потом, сегодня пятница, значит у нас будет два дня на то чтобы расколоть её.

Люциус тяжело вздохнул. Из ада выхода нет, но это не значит, что стоит бросаться сломя голову, хватаясь за возможно единственную нить.

— Хорошо, только это не вызывает доверия…

— Ненадежность, я понимаю, но у нас даже нет времени предупредить остальных, чтобы помогли. Нужно сделать все быстро, незаметно, чтобы никто не заподозрил похищения.

— Ты хочешь занять ее место?

— Да, именно это я и планирую, просто потом почувствую себя плохо и отзову аврора, а сама отправлюсь якобы домой.

— Неправдоподобно.

— Времени нет на проработку деталей, давай просто попробуем.

— Аллегра, прими свой вид, чтобы я смог тебя ударить и привести в чувства, — усмехнулся он.

— Ты боишься не рассчитать силу, видя перед собой мужчину?

Беседа перетекла в более сговорчивый тон...

* * *

Темный переулок возле Пьяного Козла, Рита обязана не опаздывать, иначе ее ждет кошмарная расправа, сама подписалась. До встречи оставалось около двух минут, могла бы и раньше прийти, чтобы не калечить мои нервы. Нам несказанно везет: во вторник Боунс отчаливает в Коппенгаген на саммит объединенных магических государств. Нужно время, чтобы что-то придумать, прочертить лазейку для того, чтобы безнаказанно проникать Отдел Тайн после того, как её хватятся, но надеюсь, нам удастся выудить нужную информацию из головы волшебницы и построить запасной вход, суметь разрушить защиту, установить вожжи правления над изменением чар. А на это были книги. Древние фолианты по приручению помещений, любые доработки смены магии будут фиксироваться на палочке, которая держит контроль. Процедура сложная, требует сил и концентрации, но главное — подобную магию невозможно засечь, не даром пришлось провести в библиотеке множество времени, причем как в малфоевской, так и в своей. Я готова отдать много сил, лишь бы это чертово задание, наконец, завершилось. Ну, сколько можно?

Белокурая женщина в замшевой зеленой куртке появилась из-за угла, заговорщицки оглядываясь по сторонам. Я рассеяла дезилюминационные чары и стала видимой. Поначалу Рита испугалась и едва не отпрянула, но схватив ее за локоть, я приставила два пальца к губам и прошептала:

— Я от вашего знакомого.

— Но где Ам…

— Тише, без имен, он послал меня сюда, чтобы встретиться с вами.

Я извлекла из складок мантии бутылочку с зельем и положила в карман журналистки.

— Что это?

Она испуганно смотрела на незнакомого бородатого мужчину в темной мантии, начиная жалеть о том, что ввязалась в игру. Ну, что поделаешь, карты разыграны, отступать некуда, потому что больше всего на свете Рита боится Темного Лорда.

— Подольешь зелье в напиток Боунс.

— Но как я это сделаю, с ней постоянно будет аврор.

— Как его имя?

— Бенжамин Томирис, — как на докладе проговорила она, все еще находясь в моих руках.

— Отлично, зелье несложное и его вряд ли удастся обнаружить, это не яд и не снотворное, так что можете подлить в напитки до того, как они придут.

Я чувствовала, как ее трясет.

— Он будет весьма благодарен вам за работу.

— Это все, что я должна сделать?

— Да, ведите себя естественно.

* * *

— Вас выбрали для столь ответственной миссии, каково ощущать себя одной из самых выдающихся волшебниц Визенгамота, да и вообще современного общества? — спросила Рита, а прыткопишущее перо застыло в нескольких сантиметрах от блокнота и словно посмотрело кончиком на собирающуюся отвечать женщину.

Укромный огороженный уголок известного среди немагического населения кафе «Шанс». Рита уже пожалела о том, что взялась за это дело, пожалела, что поцеловала Амикуса, используя всю свою очаровательную напористость. Считала, что она его провела и начинает грамотно использовать, однако счет был далеко не в ее пользу. Используют как раз её, но пути назад нет, тонкие намеки на благодарность Лорда напротив означали скрытую угрозу. Рита не смогла смириться, что на самом деле её провели, Кэрроу позволил к себе прикоснуться, но будет ли продолжение? Он искренне интересен, даже не из-за состояния и статуса вдовца, он потрясающе красив и умен — о такой партии мечтает любая женщина, вот и она мечтала, только не хотела обжигаться. Работа — все, что связывает этих двоих и ничего больше. Сегодня она была настойчива и получила то, что хотела. Всего лишь мимолетный поцелуй, за который приходится расплачиваться, однако если она выполнит задание, вполне возможно получит больше, как бонус, хотя чего ожидать от мужчин?

В последнее время он слишком сильно попадает под влияние Люциуса Малфоя, раньше они казались разными, но теперь словно породнились, стали как братья, не разлей вода. Люциус, насколько помнила Скитер, не всегда смотрел в его сторону доброжелательно, да и Кэрроу тоже. В их отношениях отчетливо прослеживалось соперничество, на то Рита и журналистка, чтобы подмечать каждый жест, каждый косой взгляд и усмешку. А сейчас… Произошло что-то странное, то ли подменили Малфоя, то ли ненаглядного Амикуса. Возможно возвращение Лорда, которое все отрицают, сплотило двух примерных аристократов?

Амелия отвечала на поставленные вопросы строго, сдержанно, без лишних фраз и внештатных эмоций, скучно. Аврор, сидевший рядом, вообще застыл на месте абсолютно не вдаваясь в подробности разговора. Его взгляд замер на ядовито салатовом приспособлении, летающем по строкам. В голове Скитер крутились мысли о том, что должно произойти после приема Амелией зелья, но ничего не случилось. Совершенно. Интервью происходило гладко, ни один человек в маске не ворвался и не напал на них, Боунс не засыпала и не была отравлена, так что же за зелье она только что отхлебнула из чашки с чаем? Может, оно не мгновенного действия, а может, Амикус просто решил подшутить над Ритой за слишком активное участие в его личной жизни? Она и не знала что думать: подозрения растворялись в невидимом пространстве параноидальных мыслей.

«Если это подстава, я прикончу тебя…».

Но нет, волшебник такого статуса не бросает слов и просьб на ветер, значит все идет по плану, раз так надо. Рита думала о будущем вознаграждении, уже представляла, как его губы касаются её шеи, а руки скользят под блузкой, прижимая податливое тело все ближе. Она хотела оказаться в его постели — в обители древнего благородного рода. Мнила, что её помощь сделает их ближе, и она вскоре сможет сменить фамилию на мелодичное Кэрроу и не будет мешать изворотливая сучка дочь, посмеявшаяся над её попытками подружиться. Пускай Аллегра остается на другом континенте, и даже если она приедет, вскоре выйдет замуж за какого-нибудь представителя почтенной фамилии, скорее всего за Малфоя-младшего, и не будет мешать счастью в доме, где будет хозяйкой Рита. Амикус медленно, но верно идет на сближение, не торопится, но и не отталкивает. Сегодняшний поцелуй, он ответил на него, а чудесный вечер в ресторанчике на набережной…

— … политика государств во многом схожая, однако, притеснение магглорожденных — это старая тема, чистокровные вытесняют волшебников неподходящих по статусу. Нужны новые законы, законы равенства, я думаю, многие из представителей стран будут выдвигать некоторые интересные и логичные идеи…

Перо скакало по постоянно переворачивающимся листам блокнота, а Рита на автомате задавала вопросы, утопая в фантазиях будущей жизни. Возможно, она забегала вперед, слишком вперед, однако никто не отбирал права мечтать, особенно когда эти мечты постепенно превращаются в реальность. Хмурый аврор буквально засыпал от монотонных речей охраняемой, мечтал поскорее уйти отсюда…

Рита вежливо попрощалась с Амелией и её телохранителем и осталась, чтобы заплатить за счет, естественно из казенных денег. Собеседники спешили по делам. Ничего не произошло, план, да его словно и не было: Скитер выполнила свою часть, но, возможно, вышли накладки и все полетело псу под хвост… Выходя из укромного чиллаута, она встретила у дверей туалета Бенжамина в одиночестве. Сердце ёкнуло, неужели что-то произошло?

— Бенжамин, вы все еще здесь?

* * *

Женщина вошла в туалет и сразу кинулась к одной из кабинок отделенных перегородками мимо двух щебечущих магглш, поправляющих макияж у зеркала. Мочевой пузырь сейчас лопнет, она выпила слишком много чая, да еще и утренний бесконечный кофе... Томирис проводил её до самых дверей, но суровый взгляд начальницы остановил его на входе. Он всего лишь заглянул в помещение для визуальной проверки местности, за что получил «особое» приветствие от дамочек находящихся внутри. Аврор извинился и убрался. Амелия с остервенением расстегивала брюки, но пока справлялась с ширинкой, поняла, что разговоры стихли, и в туалете образовалась гробовая тишина, однако звука открывающейся двери не было. Чутье подсовывало всевозможные варианты событий. Со скоростью ветра она застегнула штаны и достала волшебную палочку. Внезапно сверху послышался шорох.

Последнее, что она увидела — хищное улыбающееся лицо блондинки над перегородкой — одной из тех самых магглш, и волшебную палочку, что выпустила заклятие…

* * *

Рита задержалась на мгновение, чтобы убедиться, что с Боунс все в порядке, ей отчаянно хотелось знать, получит ли она желаемое вознаграждение, или сегодняшняя встреча не принесла плодов. Амелия вышла из уборной довольно скоро.

— Рита, вы еще здесь?

— Да, я спрашивала Бенжамина о вас, как о руководителе. Это для портрета, я совсем забыла об этом вопросе. Что ж, вынуждена вас покинуть, огромное спасибо за интервью.

С неким расстройством она вышла из кафе и направилась к переулку возле паба Пьяный Козел, чтобы аппарировать в редакцию Пророка и ждать новостей от Амикуса, ведь он придет, обязан прийти…

* * *

Начальница строгой походкой шла в сторону того же самого тупика, вслед за ней, озираясь по сторонам, следовал Томирис.

— Что же ты сказал Рите обо мне?

— Ничего особенного, всего лишь реклама замечательного руководителя.

— Бенджамин, тебе не идет подлизываться.

Он подавил смешок в ответ на улыбку. Она посмотрела на часы и ахнула.

— Мерлин! Совсем забыла… — она бешеными глазами оглядела подчиненного. — Отправляйся в министерство, передай Джарвису, что я приду через час-полтора, а если не приду…

— Амелия, вам опасно отлучаться одной, для этого меня к вам и приставили, — возмутился аврор, сдвинув кустистые брови.

— Что ты прилип как репей, даже в туалет за мной пытался пройти, я все-таки не маленькая девочка, нуждающаяся в опеке! — недовольно, но шутливо проговорила Боунс.

— Никто не сомневается в том, что вы способны за себя постоять, но…

Она состроила гримасу злобного босса, в последнее время с ней такое часто, но какой бы строгой она не была — Амелия была более чем дружелюбной, имела чувство юмора, с ней было приятно с работать. Не капризная, как Фадж, которого Томирис охранял до нее. Она наигранно вздохнула.

— У меня бывают личные дела, понимаешь?

— Понимаю, но Грюм приказал…

— Аластор иногда слишком усердствует, тебе ли это не знать.

— Позавчера убили Венс.

Возможно, это подействовало на неё, ведь Эммелина была прекрасным сотрудником… Снова вздох, но на этот раз тяжелый, полный горечи.

— На её доме меняли защиту… — проговорила Амелия скорбно.

— Они подгадали именно этот момент.

— И когда Фадж образумится? Всё это выходит за рамки, слишком очевидно, что он вернулся…

— Вот именно поэтому вы никуда не пойдете без меня, — аргументировал Бенджамин.

— Давай договоримся так: ты лично меня встретишь у дверей министерства через два часа.

Аврор покачал головой из стороны в сторону, через пару часов рабочий день закончится, и встреча не будет иметь смысла.

— Нет, нет и нет.

— Ну, хорошо, зайдем в министерство, я передам поручения Джарвису и со спокойной совестью отправлюсь по делам, без тебя, — обреченно произнесла она.

— Амелия, вы нарочно это делаете? Если с вами что-то случится, меня четвертуют, куда вы направляетесь?

— Томирис, это… — она запнулась. — Не смотри на меня как на работника, постоянно прозябающего в архивах и на судах, у меня тоже есть личная жизнь. И потом, я скоро уезжаю в Коппенгаген, нужно успеть кое-что сделать…

На этот раз пришла очередь вздыхать аврору.

— Тогда я требую, чтобы вы связались со мной по каминной сети через два часа, я буду в своем кабинете.

Победа, она улыбалась. Боунс всегда была праведным сотрудником и начальником. Строгая, но она могла быть и иной.

Распрощавшись, они аппарировали каждый по своим пунктам назначения…

* * *