Без вины виноватая (гет)

— Войдите! — в хриплом со сна голосе Гермионы гласные зазвенели тревогой.

Плечо словно тисками сдавили пальцы, она удивилась, что в ее трясущемся от страха существе остался ресурс для радости из-за того, что Малфой не брезгует к ней прикасаться. И для стыда за эту неуместную радость. Ухо обдало влажным дыханием, когда Драко едва слышно прошептал: «С ума сошла!»

Дверь распахнулась, и в проеме застыл подсвеченный сзади из коридора нелепый силуэт невысокого плотного мужчины, держащего по объемной торбе в каждой руке. Гость, не выпуская ноши, нащупал на стене выключатель и нажал его ребром ладони. Судя по тому, с какой уверенностью он это сделал, расположение выключателя было ему известно. Свет ударил по глазам, Гермиона зажмурилась.

— Простите за столь ранний визит, молодые люди, — начал он высоким голосом, немного похожим на голос Слизнорта. — Не то чтобы это меня извиняло, но я мотаюсь по континентам и никогда не могу правильно рассчитать время. Морис Голдштейн к вашим услугам.

За время тирады ни Драко, ни Гермиона не проронили ни слова, растерянно пялясь на вошедшего: низкорослого, лысоватого мужчину со смешными пучками торчащих в стороны жестких седых волос, в неуместном для лета светлом заношенном плаще нараспашку. Пухлые крупные губы придавали его лицу по-детски обиженное выражение, но взгляд притягивали не они, а глаза — яркие, голубые и… умные. Удивительно, но с каждым сказанным им словом страх и недоверие отступали. Нелепый человек волшебным образом располагал к себе.

— Как добрались, не спрашиваю, — продолжил монолог мистер Голдштейн, ничуть не смущаясь из-за отсутствия ответа, — эти древние порталы — хуже дыбы. Простите, что не смог встретить и минимализировать неприятные ощущения. Прибыл, как только Джон дал знать, что вы на месте. Он не оставлял ничего скоропортящегося и попросил занести еды посвежее. Юным организмам негоже сидеть на полуфабрикатах и сухом пайке.

— Джон? В смысле…

— Джон Уотсон, не доктор, — сверкнул зубами гость и наконец опустил на пол свою ношу.

— А вы…

— Старый приятель Джонни, и… скажем, знакомый и научный оппонент вашего… — думаю, слово «опекун» оскорбит вас обоих — вашего друга мастера Снейпа.

— Вы тот специалист, который…

— ...помогал подбирать терапию миссис Уилкинс. Да, это я.

Последние крохи подозрительности исчезли. Гермиона отогнала мысль, что человек перед ними может быть не тем, за кого себя выдает, — зачем придумывать такую сложную легенду. К тому же, чтоб ее придумать, нужно знать много такого, что известно ограниченной группе лиц.

С появлением Голдштейна будто бы стало светлее, и дело было не в щелчке выключателя. Почему-то вспомнилась первая после битвы встреча со Снейпом, когда тот распылил в палатке какую-то модификацию успокоительного, сейчас в воздухе тоже разливалось умиротворение. Но руки нового знакомого были заняты и все время находились на виду, а между хлопком входной двери и его появлением в дверном проеме не случалось пауз, кроме быстрого вытирания ног. Вспыхнувшее беспокойство улеглось.

— Джон передает привет.

— Как там?.. Что там?..

Как определиться, о чем спрашивать в первую очередь?

— В Австралии все стабильно, я курирую ситуацию дистанционно. Был проездом в британском Министерстве, захватил для вас последние номера «Ежедневного пророка», — из одной сумки, послушные взмаху его руки, взмыли и медленно опустились на кровать две газеты.

Уровень владения беспалочковой и невербальной магией впечатлил. Магия... Гермиона подавила приступ зависти и почти попросила помочь с извлечением вещей из ее сумочки, но вспомнила про защиту от воров.

— Северус арестован?! — впервые подал голос Драко, сразу же подхвативший одну из газет.

— Что?!

— У вашего Министра и Джонни все под контролем, не волнуйтесь. Так надо. Мистеру Снейпу ничего не угрожает, — в голосе Голдштейна смешались повелительные и увещевательные нотки. Воздействие было мгновенным, ужас и паника улеглись. Что за чертовщина?! Внезапно вспомнилось, что этот маг — один из сильнейших легилиментов современности. Мог он повлиять на их восприятие ситуации силой мысли? Гермиона посмотрела на нового знакомого с подозрением.

— На словах Джонни и Кинг просили передать, чтобы вы оставались здесь и не добавляли проблем. Впрочем, дом заколдован и вы пока не сможете покинуть территорию.

— Мы в тюрьме? — никакое стороннее влияние не могло унять ее возмущение.

— Что вы, в гостях, — по-доброму усмехнулся пожилой волшебник, но теперь взгляд голубых глаз сделался цепким и расчетливым, — дополнительная защита ради вашей же безопасности.

— В гостях… Не помню, чтобы понятие «в гостях» подразумевало насильственное удержание, — отложивший газету Малфой излучал волны холодной ярости.

Гермиона автоматически накрыла его сжатый кулак ладонью, а затем отдернула руку, вспомнив, что вряд ли ее прикосновение способно сейчас его успокоить.

Не то чтоб она планировала немедленный побег, но мозг без спроса подкинул идею снова использовать портал. После перемещения было плохо и очень больно, но на крайний случай... Вот только нужно разобраться, как его перенастроить на возвращение, вряд ли такая древняя вещь управляется обычным «Портус». Из размышлений выбил спокойный голос:

— Портал вам тоже не поможет, он исчерпал магию и пока бесполезен.

Неужели прочитал ее мысли?

— Как вы смеете!.. — начал было Драко, но замолчал, подвластный поднятой вверх руке Голдштейна.

— Я понимаю ваше разочарование, мистер Малфой, мисс Грейнджер. Но целесообразно ли обрушивать гнев на меня? Я всего лишь гонец.

— Приносящий дурные вести… — она ощутила укол вины за гнев на этого человека, он вызвался помочь, доставил им еду и новости из Англии, а они...

— Что вам еще нужно? — Голдштейн ласково поглядел на Гермиону, мастерски уводя разговор в сторону. Она по-прежнему не решалась попросить помощи с извлечением вещей из сумочки.

— Грейнджер, зеркало! У тебя есть Сквозное зеркало. Свое я, идиот, не брал на праздник. Давай! Ну же! Свяжись с крестным! — скороговоркой выпалил Драко.

— Я не могу сейчас ничего достать, — Гермиона злилась, что ее заставили признаться в магическом бессилии в присутствии чужого. — Раньше нужная вещь впрыгивала в руку после мысленной команды, сейчас ничего не нащупывается.

Всегда оставался вариант перевернуть сумочку вверх дном и высыпать из нее все, но, во-первых, что-то крупное обязательно закупорило бы выход, во-вторых, не хотелось нарушать порядок внутри, в-третьих, зеркало могло разбиться, и Гермиона отложила перебирание скарба до возвращения магии. Тем более что все необходимое, за исключением нормальной одежды, нашлось в доме, а пока что ей и Малфою хватало халатов. А если уж совсем начистоту, то за все это время она вспоминала о содержимом сумки буквально три-четыре раза.

— Пусть тебе поможет мистер Я Всего Лишь Гонец, — Драко кивнул на Голдштейна.

Стало стыдно за его наглость. Будто тролли в пещерах воспитывали.

— Защита от воров, помнишь? — шикнула она.

— Если вы откроете, я смогу призвать необходимое манящими чарами, — вмешался Голдштейн.

Гермиона в раздумьях закусила губу. Им нужно было Сквозное зеркало. И сменное белье, раз уж такое дело. И одежда тоже не помешала бы. Но в первую очередь Сквозное зеркало. Северус, Нарцисса… Они с Драко так углубились в личную драму, что почти не думали о близких. Грейнджер, стесняясь, все-таки попросила извлечь необходимое. Гость сделал это быстро и никак не прокомментировал неловкую ситуацию, а затем так же быстро откланялся, сообщив, что вскоре навестит их снова, и вышел, погасив свет.

В комнате уже не было темно. Гермиона взглянула на часы над дверью, они показывали без десяти пять. Почему в голову не пришло спросить, где именно они находятся? Это позволило бы точно рассчитать, который час в Британии. Там ведь уже должен быть день?

Она мазнула пальцем наискосок по Сквозному зеркалу. Ответа не последовало. Пробовать еще? Гермиона вспомнила, как грубо разговаривал с ней Северус, когда она побеспокоила его ночью, и отложила разговор. Для начала можно ознакомиться с новостями. Грейнджер нехотя взяла в руки газету, задвигая как можно глубже свою ненависть к прессе. Через всю первую полосу «Ежедневного пророка» за второе июля тянулся мерцающий заголовок «Северус Снейп. От гувернера до сутенера» (какая пошлая глупость! Снейп — гувернер, проще представить его... художником), а чуть ниже более мелким шрифтом было напечатано: «Стало известно, что в школе чародейства и волшебства Хогвартс под руководством Упивающихся смертью происходили страшные вещи. Подробнее читайте на странице 5».

— Пф, — фыркнула Гермиона. Будто кто-то не знал до сих пор про ужасы последнего года в школе.

Она перелистнула до пятой полосы и едва не задохнулась, прочитав заголовок «Хогвартс. Недетские забавы среди студентов» и подзаголовок «Вопрос дня: знал ли директор, что происходит под его крючковатым носом?». Эту мерзость зачем-то венчала фотография с приема, где Северус прикрывал ее от репортеров своим телом. Гермиону затошнило, но она упорно стала читать дальше, заставляя себя отложить на потом анализ и эмоции и почти не обращая внимания на Малфоя, заглядывающего в газету из-за плеча.

«Напоминаем, что вчера на сорванном группой радикальной молодежи праздничном приеме в честь победы над Тем Кого Нельзя Называть (подробности о скандале читайте на 3-й полосе «Ежедневного пророка» за 1 июля 1998 года), были выдвинуты обвинения Северусу Тобиасу Снейпу. Бывшего директора школы чародейства и волшебства, двойного агента и героя войны заподозрили в попытке отравления двух уважаемых волшебников. Сегодня к обвинениям, которые адвокату мистера Снейпа удалось отклонить, добавились новые, что привело к аресту. Получены неопровержимые доказательства слов, прозвучавших вчера как навет на героя из уст недоброжелателей. Аноним прислал Отделу магического правопорядка воспоминания об оргиях с участием студентов, которые, напомним, в течение учебного года находятся под опекой директора и преподавателей, продублировав их и для нашей редакции. Аврорат наложил чары конфиденциальности, поэтому ни имен, ни подробностей мы сообщить не можем, но общественность должна знать: в 1997-1998 учебном году в Хогвартсе совершались акты сексуального насилия над учащимися. Некоторых из них доставляли на закрытые вечеринки известным политическим деятелям за пределы школы, но чаще подобное происходило в спальнях старших курсов факультета Слизерин и инициировалось студентами факультета Слизерин. Зафиксировать время, когда преступники чинили непотребства, позволили разложенные на столах газеты».

Как удобно. Гермиона цокнула языком. Неужели кому-то неясно, что это подстава? Она сделала глубокий вдох, как перед погружением под воду, и вернулась к чтению: «Нашему корреспонденту удалось разузнать, что приглашенный легилимент подтвердил подлинность предоставленных материалов. Фигурирующим в некоторых воспоминаниях членам Визангамота предписано не покидать дом, а слизеринцы, лояльные к режиму Того Кого Нельзя Называть, получившие условное наказание, были вызваны на повторный допрос. В ходе допроса применяли Веритасерум, несколько человек заключены под стражу».

Черт побери, Уотсон и Шеклболт правы, запрещая Драко возвращаться в Англию, для него это станет приговором, слишком уж много недоброжелателей у Малфоев, слишком уж много недовольных мягким наказанием.

«Как студенты ускользали с территории, когда все выходы были перекрыты и школу охраняли дементоры? С чем мы имеем дело? С постановкой в целях дискредитации героя войны или с темными делишками темного волшебника?»

Гермионе и самой хотелось бы знать ответы.

«Аврорат не комментирует ситуацию, бывший директор также отказался от общения с журналистами».

Еще бы! Она хмыкнула и отложила мерзкую желтую газетенку.

Перед глазами появился другой номер, титульную полосу которого венчал коллаж из колдографий с приема, сопровождаемый обзором.

«Прием в честь победы над Тем Кого Нельзя Называть богат на сенсации. Недавно реабилитированный Упивающийся смертью Северус Снейп, который должен был получить орден Мерлина первой степени за вклад в становление мира, явился в паре со вдовой правой руки так называемого Темного Лорда».

Автор «нетленки» узнавался с первых же предложений.

«Некоторых юных участников битвы за Хогвартс возмутило присутствие на празднике миссис Малфой, хоть о ее решающем участии в победе заявлял сам Гарри Поттер (интервью Мальчика, который выжил дважды можно прочесть на первой и третьей полосах «Ежедневного пророка» за 21 мая 1998 года).

Кстати, о Гарри Поттере. Главный герой магического мира пришел с ближайшей подругой и соратницей Гермионой Грейнджер почти одновременно с мистером Снейпом. Мисс Грейнджер несколько раз была замечена очень близко как к своему профессору зельеварения, так и к лучшему другу, в то время как мистер Рональд Уизли держался от друзей в стороне. Похоже, между членами "Золотого трио" пробежала шишуга. Стало ли камнем преткновения близкое общение мисс Грейнджер и мистера Поттера с мастером зелий? В каком формате проходит общение мистера Снейпа и мисс Грейнджер? Известно, что юная леди предпочитает именитых и знаменитых, несколько лет назад у нее был роман со звездой квиддича Виктором Крамом. Но если в начале приема ваша покорная слуга спрашивала себя: кого из героев войны выберет мисс Грейнджер — поопытней или помоложе, то после скандала с участием бывшего двойного агента, интрига пропала: девушка вряд ли остановит своей выбор на нем. Об отравлении читайте на странице 3».

— Вот сука, — выругался Драко над головой. Она не стала напоминать, кто именно науськивал эту... суку против нее.

Ее потряхивало от прочитанного, хотелось найти Скитер и в воспитательных целях поместить в банку. Желательно под завязку наполненную водой. И ведь зараза шестилапая не нарушила обещания, откровенной лжи в написанном не было. Дочитывать статью и вляпываться в следующее творение, вышедшее из-под Прытко пишущего пера мерзкой жучихи, не было сил, но Малфой перелистнул страницу. Гермиона выхватила глазами уже обмусоленное «Мистер Поттер и мисс Грейнджер были замечены рядом с Северусом Снейпом. Что делали юные герои войны в обществе столь неоднозначной фигуры, пока неясно», затем нашла упоминание обморока Джорджа с едким «Почему-то вместо колдомедика оказывать помощь молодому человеку вызвался все тот же вездесущий мистер Снейп». Воду она пропустила и наконец добралась до части об отравлении и о том, что происходило после их бегства. «Пока авроры занимались наведением порядка после страстных речей молодых ребят, принимавших участие в битве за Хогвартс, обвинявших директора в двуличии, и выводили тех, кто стал оказывать сопротивление, сам бывший директор исчез из поля зрения вместе с семейством Уизли. Именно тогда и произошел неприятный инцидент с участием обоих Маклаггенов. Первым почувствовал себя неважно юный Кормак, племянник члена Визенгамота, вслед за ним стало плохо Тиберию. Оба волшебника начали задыхаться и давиться пеной, обильно сочащейся изо рта. Вернувшийся в зал Северус Снейп тут же извлек из кармана (очевидно расширенного нелегальными чарами незримого расширения) флакон противоядия от Обычных ядов и спас жизнь обоим. Мистер Гавейн Робардс, один из самых опытных авроров, ушедший недавно на заслуженный отдых, тут же высказал предположение, что зельевар сам совершил отравление, а в ответ на резонный вопрос, зачем тогда ликвидировал последствия, выдвинул версию о создании долга жизни. Ведь и вправду, кто берет на вечеринку такое специфическое зелье».

— Долг жизни так не создается, — сухо уронил Малфой, Гермиона кивнула, скользя по статье глазами.

«Настояли на анализе...», «В крови мистера Снейпа было обнаружено противоядие от обычных ядов, что стало косвенным подтверждением...», «Адвокат бывшего директора школы указал на отсутствие мотива...», «Допрос с Веритасерумом для легилимента...», «Торжественная часть, которая должна включать в себя награждение героев, была перенесена на другую дату...», «Как оказалось, Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер покинули прием раньше, чем разразился скандал. Может ли "Золотой дуэт" быть замешан...».

Господи, какой маразм!

Она просто не могла читать дальше. Суть Гермиона уловила, детали не имели значения: кто-то по-крупному подставляет Снейпа, кого-то не устраивает его положение сейчас. Кого? Бывших коллег-Упивающихся? Бывших коллег-преподавателей? Нынешних коллег в Министерстве? Кого угодно из перечисленных. Или его просто хотят убрать с доски как сильную фигуру. И если обвинение в отравлении просто не имело смысла (видимо, его цель — привлечение внимания ОМП⁽¹⁾ и общественности, напоминание о темном прошлом), то инцидент со школой… чреват страшными последствиями. Что, если Снейпу выдвинут обвинение в халатности, попустительстве или, не приведи Мерлин, участии?

Могут ли их воспоминания о последнем разговоре с Пайком помочь следствию? Перед глазами возникло тело, выгибающееся дугой на полу, и клубящийся вокруг купола темный туман. Нет-нет-нет, это недопустимо показывать минимум по двум причинам: воспоминание подведет Драко под Азкабан, и никому нельзя знать о существовании логова Волдеморта. Да и Пайк, если разобраться, не сказал ничего такого, что полностью отсекало бы участие Снейпа. Должен существовать другой способ помочь Северусу, и нужно этот способ найти как можно скорее. Страшно было думать о том, что может случиться с ним в камере предварительного заключения, еще не забылся ужас, испытанный в палате больницы Святого Мунго при виде Люциуса. Гермиона бесилась от бессилия, но одно понимала точно: Малфою ни в коем случае нельзя появляться в Лондоне. Это влекло следующий вопрос: не назовут ли его беглым преступником?

— Смотри! — Драко тронул ее за плечо и тут же убрал руку, указывая на небольшую заметку на предпоследней полосе.

«Авроры задержали скрывающихся от закона Упивающихся смертью Рудольфуса Лестрейнджа, мужа печально известной покойной Беллатрикс Лестрейндж, и Антонина Долохова, одного из самых первых приспешников Того, Кого Нельзя Называть. Задержание произошло благодаря установленным на палочку одного из условно осужденных юношей чарам надзора. Кто этот юноша и какова его судьба, нам неизвестно».

Стало премерзко от мысли, что действительно важная новость прячется на странице, куда не каждый заглядывает, тогда как первая и третья полосы используются под сплетни и домыслы.

— Черт! Что будет, если их расколют и они расскажут о том, что ты…

— Я что? — Гермиона растянула губы в подобие улыбки. Благодаря расплывчатым формулировкам Драко ее тайна оставалась в безопасности. — Они ничего не знают наверняка.

— Дядя и Тони своими погаными зенками видели, как ты кровью открыла тайный проход в мэноре.

— Во-первых, недоказуемо, что проход открыла именно кровь. Так совпало, бывает. И даже если кровь, это не подтверждает ровным счетом ничего. Мы находились в твоем доме, единственное обоснование тому, что я открыла какой-то проход… — было неловко говорить такое вслух.

— Что ты тоже Малфой. По крови или... по мужу.

Она неохотно кивнула.

— Да, только… — Драко осекся, и Гермиона обернулась на него. Он судорожно провел руками по волосам, приглаживая их назад. Круги под его глазами оставались такими же темными, морщинка на переносице сделалась еще глубже, он уже выглядел кошмарно, но пока собирался с мыслями, чтобы закончить предложение, стал еще белее. — В их памяти увидят, что стена поглотила четверых.

Двое остались на той стороне навсегда. Снова зверски захотелось сжать малфоевскую руку, Гермиона заставила себя сдержаться.

Драко на секунду прикрыл глаза, а когда открыл их, выглядел собранным.

— Попробуй еще раз, — он кивнул на зеркало.

Грейнджер, почему-то даже не рассчитывая на успех, провела по нему пальцем и тихо позвала:

— Северус!

Ответа не было.

— А маме?

Гермиона повторила процесс, обратившись к миссис Малфой, и снова ничего не произошло. В душе зародилось неприятное подозрение, что зеркалу не с чем вступать в контакт, пока их магия не вернулась, что вызов с их стороны просто не поступает.

— Черт, черт, черт! — Драко резко вскочил и заметался по комнате загнанным зверем. Гермиона инстинктивно отпрянула. Он тут же остановился как вкопанный и с ужасом уставился на нее.

— Ты боишься меня? Черт, конечно боишься, после...

Не то чтобы боится... Не его. Просто резкое движение воскресило образ Пайка, рванувшегося в их сторону. Стоп. Драко не нужно об этом знать.

— Я сделал такое... а после Уизела прошло всего ничего...

Гермиона с удивлением поняла, что не вспоминала инцидент с Роном ни разу за последние дни. Мерлин, если Драко начнет сравнивать эти две совершенно разные ситуации… Что же она наделала! На глаза в очередной раз навернулись слезы.

— Нет-нет-нет, — Грейнджер отчаянно замотала головой, давясь комом в горле. Он не должен так думать, не должен сопоставлять несопоставимое. Если уж проводить параллели, то не Малфой, а она сама поступила, как Рон.

— Гермиона, пожалуйста, Я никогда… никогда бы… — это прозвучало так беспомощно, что установка воздерживаться от контакта пошла Запретным лесом, и она, не разбираясь, что подразумевалось под этим «пожалуйста» чуть ли не с разбега бросилась в объятия Драко. Тот поймал ее и обнял в ответ так, словно от того, насколько крепко он будет держать, зависит их жизнь. Горло рвало от рыданий, ухом она слушала, как быстро-быстро стучит его сердце, всем телом ощущала, как его трясет.

— Прости, я… — он выпутался из ее рук, как только их общая истерика отступила.

Без физического контакта стало холодно и очень одиноко, но Гермиона выдавила встречное:

— Это я... ты прости. Тебе противно, а я…

— Нет, не то... — быстро и пылко ответил Малфой. Но от обтекаемой формулировки стало еще холоднее.

— Я знаю, ты меня ненавидишь, это твое право, — продолжила она угрюмо, не понимая, зачем снова проворачивает нож в свежей ране.

— Неправда. Я… Слушай, просто дай время разобраться, — на его ресницах блестели слезы, делая их темнее и длиннее. Даже зареванным он казался Гермионе красивым. Какая глупость фиксироваться на внешности в такой момент!

— Все, что тебе надо, — тихо ответила она, купаясь в своей вине. — Когда понадобятся уши, я буду здесь.

— Я тоже здесь. Я не уйду, если ты хочешь, чтоб я остался.

Надежда потянула тонкий как у первоцвета стебелек вверх, но Гермиона не позволила ей распуститься.

— Тебе тяжело меня видеть, не надо себя заставлять, — отрезала она. Переживет. Не впервой.

— Это малодушно, — Малфой шмыгнул носом, — прятаться. Я не буду. Только не торопи. У меня каша в голове из-за того, что произошло, а тут новое. И я опять беспомощный как новорожденный низзленыш. Не могу сделать ничего для крестного. Если я сунусь, мы с ним будем в соседних камерах. Это заслуженно, да, но… я…

А она только стала радоваться, что Драко снова делится тем, что на душе!

— Не смей думать о таком! Я не могу тебя потерять, — даже если он ее ненавидит. Стыда за вырвавшиеся слова не было, и Гермиона припечатала контрольным: — Ты нужен мне. Очень. Я...

— Грейнджер, — в два слога ее фамилии были вложены и смущение, и порицание.

Ладно. У нее есть аргументы посерьезнее.

— Из тебя так или иначе вытащат всю информацию. А о месте, где мы побывали, никто не должен знать.

— Сотрешь мне…

— Нет!

Как он может даже думать о таком!

— Прости.

— Ты же умный, Драко, ты же понимаешь, что мы не можем доверять никому, включая Кингсли. У Министра свои резоны. Про Уотсона Северус сказал, что он честный малый, но и ему нельзя знать обо мне всего. А еще рядом с обоими вертится…

— Парис. На которого мы должны как-то указать пальцем.

— Да! — она тоже пришла к выводу, что все ниточки ведут к этому неприятному человечишке. Гринграсс знал о делах Пайка, это следовало из слов последнего, но в чем состояла игра Париса, Пайк не смог рассказать. Напрашивался вывод, что гад... подсматривал. Собирал компромат на сильных мира сего. А может, и на Северуса.

— Он отравил Маклаггенов, он подставил твоего крестного. Или не он, а кто-то его руками, кто-то, кто стоит за ним.

— Да. Он или кто-то, под кем он ходит.

— И единственный наш шанс указать на него — предъявить разговор с Пайком. Но мы не будем этого делать.

Доверить эту информацию они могли только Северусу, а Северус арестован.

— Чтобы я остался ненаказанным, пострадает крестный.

— Если всплывет информация о моей кровной связи с Волдемортом, о том, что с моей помощью можно попасть в его личные... покои, это станет приговором и мне.

— Я должен...

Да что за настроение!

— Ты спас нас, а теперь хочешь пустить результат по ветру?! Ты спас меня!

Она черт знает сколько раз повторяла как мантру эту фразу про себя последние двое суток, но сейчас по-настоящему прочувствовала сказанное. Драко дважды спас ей жизнь. С начала того, что Гермиона про себя называла вторым знакомством, в ее отношении к Малфою всегда присутствовала толика снисходительности. Не беспричинно, нет. В конце концов, само его существование зависело от нее, и она стала его куратором. Были интерес, сочувствие, привязанность, но… не на равных. Подсознательно она позволяла ему присутствовать рядом, восхищаться, сохнуть по себе, даже воспользовалась этим. А сейчас… Роли поменялись. Как минимум уравнялись.

Гермиона и не осознавала, что, не отрываясь, смотрит на Малфоя, а тот… кажется, преображался на глазах, возможно, приходил к таким же выводам, после того как отбросил эмоции и перестал заниматься самоедством. Естественно, это был момент, естественно, эмоции вернутся вместе с неуверенностью, но сейчас… она, затаив дыхание, наблюдала за метаморфозой.

Скрежет по стеклу выбил обоих из медитативного состояния.

— Мисс Грейнджер, мистер Малфой, — донесся из зеркала обеспокоенный знакомый голос. Начальник аврората? Северус отдал ему артефакт?

— Мистер Уотсон?

— Вы в порядке? — звук был плохим, с металлическим лязгом, словно передавался через телефонный кабель с помехами на линии, изображение рябило.

— Да, что с Се… с профессором Снейпом? — Гермиона закричала в зеркало, благодаря Мерлина за связь с Британией.

— Откуда вы… А... у вас был Морис. Северус в порядке, просит больше не делать глупостей, — Уотсон говорил медленно, раздражая ее. С языка просилась еще тысяча вопросов и не только вопросов, хотелось поделиться выводами:

— Его подставляют!

— Бесспорно.

— Мы думаем… — нужно было срочно решить, насколько они доверяют американцу. С одной стороны, они ничего о нем не знают, и Грейнджер видела его за дружеской беседой со своим главным подозреваемым, с другой — рекомендация Снейпа, — что за всем стоит мистер Гринграсс…

— И это тоже бесспорно, но недоказуемо. Пока. Мы не можем разбрасываться голословными обвинениями.

— А Северуса, значит, в отравлении обвинили не голословно! — только выпалив это, Гермиона поняла, что подумала вслух.

— Голословно. Мы пошли на поводу у обвиняющих не просто так. Нужно, чтобы зверь попал в поставленный на него капкан, — Уотсон сказал это мягко, но авторитетно. Его тон напомнил манеру профессора Люпина, что вызывало интуитивное расположение. А еще им действительно доверили толику информации. Преступника ловят на живца. Но ведь...

— Но охранники… Но авроры... Не все считают Северуса невиновным.

— Я лично контролирую этот вопрос. Он под защитой закона.

— Люциус тоже был под защитой!

— И вы знаете, что произошло с его мучителями.

Им, конечно, станет легче, если Снейп пострадает, но виновники будут наказаны! Ну честное слово, будто Уотсон своими глазами не видел беснующихся на торжестве!

— А вы знаете, что желающих поквитаться с Упивающимися все еще много. Может, нам с Драко стоит…

Только сейчас Гермиона осознала, что говорит с аврором сама, а Малфой прислушивается к беседе от двери и даже междометия не вставляет.

— Знаю, вы бы хотели находиться в гуще событий. Но нельзя. Вам нельзя тут быть, — Джон Уотсон выделил каждое слово, подразумевая «не вмешивайтесь», и повторил для весомости: — Вам нельзя тут быть. Мистеру Малфою грозит пересмотр дела, чего мы не хотим, а...

— Я могу оставить его здесь, а сама…

— Нет, мисс Грейнджер, оставайтесь в Штатах. Если что-то пойдет не по нашему первоначальному плану, у нас есть несколько резервных вариантов. Не волнуйтесь. У мистера Снейпа будет свидетель защиты, мы вызвали мистера Поттера. Он вернется в Британию завтра.

— Тем более! Мы вместе с Гарри…

Что? В один момент переубедим несогласных? Бред.

— Нет же! Дослушайте. После того как поступил сигнал о применении мистером Малфоем атакующих заклинаний, к мэнору прибыл небольшой отряд авроров. Я должен извиниться за проволочку, но моим ребятам никак не удавалось обойти охранные чары и попасть на территорию, пришлось вызывать миссис Малфой. Родовая защита — это, конечно, хорошо, но для таких случаев…

— Что с мамой? — вступил в разговор Драко.

— Насколько мне известно, миссис Малфой вернулась во Францию, как только авроры оказались на территории. Здравствуйте, мистер Малфой.

Драко буркнул что-то условно приветственное.

— Ваши люди поймали Лестрейнджа и Долохова, я читала в газете, — ускорила рассказ Гермиона. Как бы ей ни хотелось узнать подробности, были вещи поважнее.

— Да, оба лежали у парадного входа без сознания. Ничего не знаете об этом?

— Нет, — и ведь Грейнджер даже не соврала. Она подозревала, что дом выбросил незваных гостей, как только хозяин его покинул. Значило ли это, что место, куда они провалились, находится вне мэнора? Или авроры проникли внутрь, когда они с Малфоем уже отбыли порталом? Нет, если бы Драко не было на территории поместья, даже Нарцисса не смогла бы войти. Теперь Гермиона это запомнила. Значит… в мэноре, но не в доме. Она отвлеклась, и слова Уотсона ворвались в уши совершенно неожиданно:

— Рудольфус открыл рот ровно для одного заявления: он подал иск на вас, Гермиона. Он обвиняет вас в ограблении его хранилища. Гоблины подтвердили, что инцидент имел место.

— Но Снейп...

— Да, он был уверен, что решил вашу проблему с банком. Главный же гоблин утверждает, что пропущена какая-то подпись, в результате чего компенсация все еще не переведена в указанное хранилище, а значит, дело не закрыто.

Только не Северус! Такой скрупулезный человек никогда бы…

— Мы с ним тоже понимаем, что это чушь. Шутки в сторону, мисс Грейнджер. Я не знаю, кому вы нужны здесь, но вас явно заманивают в ловушку. Поэтому будьте пай-девочкой, оставайтесь на другом континенте.

Примечания:

спойлеры и поговорить https://t.me/Velena_d

1) Отдела магического правопорядка

Вернуться к тексту