Куда вас, сударь... (джен)

— Алчущий это был, алчущий!

— А я тебе говорю — дремора! Нечего выдумывать. Дремора это был, Тремя клянусь!

Заинтригованный, Элемар хотел было подойти поближе, но пожилые данмерки, расположившиеся под лестницей, ведущей к альдрунскому храму — и к рынку, с которого, похоже и возвращались — оказались не настолько увлечены спором. Дружно замолчав, они не менее дружно смерили Элемара подозрительными взглядами и, подхватив корзины с овощами, торопливо удалилсь, оставив его озадаченно глазеть им вслед.

Впрочем, через несколько минут он наткнулся на еще одну что-то жарко обсуждающую компанию — на этот раз мужскую. И еще одну чуть поодаль. Это уже было интересно…

«Кажется, мы все-таки не зря сюда притащились», — мысленно пробормотал он.

Второй только хмыкнул.

В Альд'Руне они оказались только потому, что отсюда было легко добраться до почти любого города на Вварденфелле. Во всяком случае, до тех, которые интересовали сейчас Элемара — точно. А все потому, что Второй буквально на следующий день после очередного насланного Даготом Уром сновидения сообщил, что искать Символ Элеидона надо в развалинах Ассурнабиташпи. Элемар даже не удивился: после того, как дух, не удосужившись предупредить, нагло затолкал его «внутрь» и полдня провел едва не в обнимку с подаренным Аретаном Мандасом «Пробуждением Мордрина Ханина», попутно то и дело перечитывая письмо Лалатии Вариан, он чего-то подобного и ожидал. А вот предложение отправиться за щитом как можно скорее все-таки застало его врасплох. Элемар, которому неожиданно понравилось праздное времяпровождение — условно праздное, конечно, поскольку Вирас Гульс и Индрель Ратрион без его одобрения могли решить далеко не все вопросы, и таких вопросов к каждому его приезду в поместье в Бал Исре накапливалось немало — упирался, не желая никуда тащиться, но дух уперся тоже. Дров в пламя назревающей ссоры добавили книги, перетащенные от Индрель и Гилдан и сложенные, за неимением другого, более подходящего места, в высокие башни возле кровати — по какой-то причине книжных полок в поместье не оказалось. Одна из этих «башен», разобранная и заново составленная Вторым в поисках нужного тома, ночью решила упасть. Элемару повезло, что он в тот момент не спал, успев только присесть на противоположный край кровати. Что было бы, рухни все это добро на него во время сна, Элемар даже представлять не хотел. Особенно, учитывая размер некоторых фолиантов и окованные медью уголки их переплетов. Во всяком случае, ощущения, когда тяжелый том «Продвижения Истины», падая, хорошенько приложил его по хребту, ему совершенно не понравились. Что он не замедлил высказать «соседу», которого счел виноватым в случившемся. Второй, впрочем, вины своей не отрицал, хотя и отметил, что это могло случиться и без его вмешательства. Тем не менее, после того как они всласть поругались, обвиняя друг друга во всех мыслимых прегрешениях и снова помирились, решено было как можно скорее отправиться в Альд'Рун и поискать там мастера-краснодеревщика — повторения истории с книгами ни один не хотел. В следующий раз может так не повезти.

Но когда Второй снова начал настаивать на том, чтобы отправиться в Эшленд — благо, где находятся развалины Ассурнабиташпи, им было известно — Элемар почувствовал, что снова звереет.

«Слушай, — старательно подавляя стремительно нарастающее раздражение — ругаться снова, едва успев помириться, ему не хотелось — спросил он, — ты можешь мне нормальным языком объяснить, какого Обливиона тебе не сидится дома? Этот проклятый щит от нас никуда не убежит, а у меня в кои-то веки появилась возможность пожить спокойно, как все нормальные люди. Так почему ты так упорно пытаешься не дать мне ею воспользоваться?»

Второй молчал так долго, что Элемар почти перестал надеяться, что ему ответят.

«Я не хочу встречаться с Каем», — неохотно признался он.

Элемар тогда опешил: Второй неоднократно давал понять, что уважает Кая Косадеса… Вообще дух относился к координатору Клинков весьма неоднозначно, воспринимая его то как союзника, то как противника — в зависимости от того, какими неприятностями грозило обернуться для них очередное поручение. Он с удовольствием водил Кая за нос. Он безжалостно и хладнокровно избавлялся от его осведомителей, если считал, что их существование угрожает его и Элемара благополучию. Но при всем при этом Кая Косадеса он искренне уважал и получал немалое удовольствие от встреч с ним независимо от того, кем считал его в тот или иной момент. И внезапное нежелание Второго встречаться с координатором Элемара крепко обеспокоило. К тому же, он вдруг с изумлением ощутил то, чего никак не ожидал. Дух… боялся. И боялся, похоже, так сильно, что не мог этого скрыть. Хотя наверняка пытался — обычно Элемар чувствовал его эмоции только тогда, когда тот их специально показывал. Исключение он смог вспомнить только одно — когда он, вскоре после того как едва не развоплотился в Аркнтанде, зачаровывая дротик для Шарн гра-Музгоб, обнаружил, что утратил возможность читать свои записи на языке другого мира… И вот опять.

«Хорошо. Я не буду спрашивать, почему ты так боишься предстоящей встречи с Каем. И, пожалуй, постараюсь об этом не думать. И да, раз ты так настаиваешь, мы отправимся в Ассурнабиташпи. Только подготовимся».

Второй почти неслышно, но прочувствованно выругался.

«Ты прав, — признал он. — Я дейсвительно до усрачки боюсь следующей встречи с Каем. Спасибо, что не спрашиваешь, почему».

Элемар вновь грустно усмехнулся:

«Просто я тоже боюсь. И сильно подозреваю, что боимся мы одного и того же».

— Патруль… возле Гнаар Мока… — донеслось до него, вырывая из воспоминаний.

Второй ощутимо напрягся.

«Не нравится мне это, - обеспокоенно пробормотал он. — Давай-ка заглянем в ближайший трактир. Наверняка хозяйка что-то знает».

Новость, услышанная в «Крысе в котелке», не порадовала. Хозяйка была занята, но невысокий босмер с ловкими подвижными пальцами профессионального карманника и козлиным голосом поведал о том, что патруль легиона, расквартированного в форте Пестрой Бабочки, отправленный на поиски баз контрабандистов, столкнулся с чем-то, что уложило весь отряд. Спастись, по его словам, удалось только одному из патрульных, но и тот по возвращении умер от ран.

— Вот только поговаривают, — многозначительным полушепотом добавил рассказчик, — что легионеров перебили поднятые некромантами мертвецы. И тот патрульный, что вернулся — тоже был мертвецом. Он на часовых кинулся, потому его быстренько того… зарубали, — он со значением усмехнулся.

— А я слышал, что это был призванный дремора под иллюзией, — с сомнением проговорил Элемар.

— Не-е, — уверенно проблеял босмер. — Зомби это был, точно тебе говорю. Колдунов у нас вон — целая Гильдия, — он мотнул головой, указывая куда-то вдаль. — А вот некромантия под запретом. Вот и сидели труповоды в болоте, пока их легионеры не нашли…

— А домой зомбака отправлять зачем? — озадаченно спросил Элемар.

— Кто ж знает, — пожал плечами босмер. — Может, поднять — подняли, а подчинить не успели. Он и потопал… домой.

Элемар еще со времен обучения в Вэйресте помнил, что подчинение даэдра вплетается в стуктуру заклинания призыва еще на стадии формирования. И, теоретически, заклинание поднятия мертвого от него в этом отношении отличаться не должно, хотя бы из соображений безопасности того, кто этого мертвого поднимает. Как оно было на практике, он не знал — некромантии в Школе Джулианоса не обучали, а его собственный дар… да даэдра знают, как он работает! К этой его стороне Элемар обращаться страшно не любил, поэтому не слишком интересовался. Поэтому спорить он не стал. Отблагодарил босмера кувшином мацта за рассказ и покинул «Крысу в котелке», не забыв проверить висящий на поясе кошелек — в Альд'Руне эта таверна имела ту же славу, что и «Южная Стена» в Балморе. Собственно, именно поэтому он никогда в ней не останавливался.

Выйдя из «Крысы», Элемар отправился на площадь перед Скаром. Там он зашел в лавку Кодуса Калонуса, чтобы поинтересоваться у владельца, не знает ли тот в Альд'Руне хорошего краснодеревщика, способного сработать приличные книжные полки. Адрес нужного мастера у книготорговца был, так что следующим пунктом назначения стала именно мастерская краснодеревщика.

Цена заказа оказалась довольно высокой, но оно и понятно — красивую и качественную мебель делали из привозных материалов. Правда, запрошенной сотни дрейков у Элемара при себе не оказалось, но мастер его успокоил, что окончательный расчет будет после доставки. А пока достаточно аванса и записки для управителя. Благо, разговор с Индрель на эту тему уже имел место.

И только после этого он направился в порт силт страйдеров.

В этот раз было решено добираться не через Маар Ган, а попробовать нанять лодку в Альд Велоти или Хууле. Тащиться вдоль Бани-Дад Элемар не хотел — Джиуба с его недомерком, согласного за довольно скромное вознаграждение довезти его до башни Шиши, стоящей ровно на полпути к устью фояды, там могло не оказаться, а преодолевать этот путь своим ходом, то и дело отбиваясь от зараженных Мором хищников… ему прошлого раза хватило с лихвой. Лодка, конечно тоже была не слишком желанным вариантом — но он надеялся, что, двигаясь вдоль берега, он сумеет совладать со своим страхом перед морскими путешествиями. Тем более, расстояние от Альд Велоти до устья Бани-Дад, где он планировал сойти, было, по примерным подсчетам, почти вдвое короче, чем от Маар Гана. От Хуула и того меньше. А если в Хууле ни с кем договориться не удастся, оттуда до Альд Велоти он вполне мог пройтись пешком. Там-то, если что, можно гетмана Вирита о помощи попросить — сам он, понятное дело, никуда Элемара не повезет, но хотя бы посоветует, к кому можно обратиться. А то и договориться поможет.

«Рассказывай, — потребовал он, с удобством разместившись в грузовом кармане силт страйдера, неторопливо движущегося на северо-запад — в Гнисис и дальше, в Хуул. — Ты ведь наверняка что-то знаешь».

«Знаю, конечно», - неохотно отозвался Второй.

«На кого натолкнулись легионеры под Гнаар Моком?»

Второй тоскливо вздохнул, но ответил:

«На последователей культа Шестого Дома».

Элемар, в голове которого все намеки, обмолвки и слухи вдруг сложились в единую картину, резко втянул сквозь зубы воздух.

«Понятно».

Второй промолчал. А потом и вовсе закуклился глубоко внутри, видимо, не желая дальше отвечать на вопросы. Впрочем, Элемар и не рвался их задавать, аккуратно прокручивая и складывая в голове в единое целое все услышанное за последние дни. Все, о чем Второй не хотел говорить и не сумел промолчать. Что-то в сложившейся картинке не давало ему покоя…

Анализ событий и разговоров последних дней ничего не дал. Кроме убежденности, что пиздец — а другого слова, чтобы охарактеризовать ожидающее их будущее, Элемар подобрать не смог, хотя и очень старался — случится в болотах под Гнаар Моком. Что Косадесу понадобится от культистов Шестого Дома, он не представлял. Да и не казалось это важным. Важнее было придумать, как уберечься от заражения. Хотя, как от него уберечься, если, по словам Второго, это часть пророчества? Кстати, о пророчестве — Нибани Меса как раз поручила им отыскать все существующие на сегодня записи, упомянув каких-то жрецов-отступников. Стоило заняться этим вместо валяния дурака в поместье. Сейчас не гадал бы, что о корпрусе говорится в пророчестве…

В Гнисисе к нему присоединилась семья рыбаков из Хуула. Глава семьи со сдержанным недовольством поведал Элемару, что жене его вздумалось поклониться маске Вивека и испросить у Альмсиви легких родов. А поскольку до этих самых родов осталось всего ничего, пришлось разориться на силт страйдера. А деньги-то не с неба падают. Элемар покивал, посмотрел на его жену — худую данмерку с огромным животом… И к приезду в Хуул сам не понял, как договорился с Ривамом Самандасом — именно так представился рыбак — о том, что тот доставит его к устью фояды Бани-Дад. За совершенно необременительную сумму…

* * *

Легкая хитиновая лодка под небольшим парусом неторопливо скользила по волнам на северо-восток. Ветер был совсем не попутный, но Ривама Самандаса это ничуть не смущало — сидя на корме, он ловко орудовал широким веслом, отчего лодка то и дело меняла направление, лавируя между торчащих тут и там из воды скал.

Сидящий на носу лодки Элемар нервничал, сдерживая побуждение подстраховать себя чарами левитации: как оказалось, его нелюбовь к морским путешествиям распространяется и на лодки тоже. Немного успокаивала относительная близость берега. И успевшие промокнуть Ботинки Апостола, которые помогли бы в случае чего, до этого берега добраться.

Сидеть было неудобно: ныли сложенные по-каджитски и затекшие от непривычной позы ноги, в поясницу, казалось, воткнули горячий гвоздь. И холодно: волны то и дело перехлестывали через борта, окатывая брызгами все, что ниже поясницы — развал бортов у лодки был такой, что, будь он еще хоть чуточку больше, её смело можно было переименовывать в плот. Утонуть им не грозило: как объяснил Самандас, хитин на воде держится лучше дерева, это на берегу он тяжел, а на случай, если воды станет много, рядом лежало небольшое кожаное ведро. Но приятного было мало.

«Чтоб я еще когда-нибудь на такое согласился?» — мысленно возмущался Элемар.

Впрочем, выходило неубедительно даже для него самого. Второй же только посмеивался — оба прекрасно понимали, что если возникнет нужда, он согласится.

Сидеть в молчании Самандасу довольно быстро наскучило. Элемар не возражал — болтовня рыбака ни о чем и обо всем на свете неплохо отвлекала от переживаний, а в полноценных ответах тот не нуждался.

— Ишь, задувает, — посетовал Самандас, в очередной раз мощным гребком заставляя лодку обогнуть торчащий из воды каменный «палец». — Зима… Летом-то легче было б… Зато обратно быстро будет — знай греблом⁽¹⁾ помахивай, чтоб на каменюку какую не напороться, да чтоб в море не унесло. Потонуть-то лодчонка моя не потонет, но опрокинется. Волна-то большая… А нам все едино — что потонет, что опрокинется. Дреуги, Четыре Столпа их… Их тут — тьма. Так-то лодки они не трогают — нитку костяных бус бросишь тому, что подплывет, и лови себе сколько хошь. А за стеклянные так всей деревней разом можно на лов выходить. Али на жемчуг сменять… А вот если кто в воду свалится — почитай, все. Нет, коли от дреуга бусами откупился, он, ежели поумнее других-то, может, и выволочет к берегу ближе — чтоб, значится, вдругорядь бус получить. Да толку с того — рыбы-убийцы на полдороги до косточек обглодают. Хотя сейчас-то полегче, без Старика Синего Плавника. Но он-то больше возле Альд Велоти озоровал…

Элемар помнил Старика Синего Плавника — здоровенную, почти втрое больше обычных сородичей, рыбину с потускневшей от возраста чешуей. Рыба-убийца — хищник-одиночка, но Старику каким-то образом удалось собрать целую стаю. И научиться опрокидывать рыбацкие лодки. Элемару тогда повезло заманить рыбину в маленькую бухту рядом с Альд Велоти, подгадав к отливу, превратившему её в мелкое озеро. А пара рыбаков растянули сети, отрезая бухту от моря. Не ради Старика — тот порвал бы их в одно мгновение — а ради его стаи, что тоже была не прочь полакомиться молодой никс-гончей, кровь и тушка которой послужили приманкой. Так что когда вода начала уходить из бухты, Старик был слишком увлечен добычей. Элемару оставалось только подобраться поближе и ткнуть его мечом — тогда еще старым, двемерским. А потом обезглавить, когда дождавшиеся своего часа рыбаки из Альд Велоти нанизали парализованную рыбину на полдюжины гарпунов разом.

Мясо у него, кстати, оказалось невкусным…

— И к берегу близко нам нельзя, — снова заговорил Самандас. — Места тут опасные, меж скал подводных не вдруг пройдешь. Зато контрабандистам тут самое раздолье — имперские корабли к берегу близко не подойдут, а да и на малой лодке можно, не знаючи безопасного прохода, на скалы сесть, если не в том месте к берегу подойдешь. А и дойдешь — не ровен час стрелу из зарослей удушайки кто пустит, ежели ухоронка разбойничья рядом. Все побережье пещерами да гротами изрыто… Есть и тут одна, Ашир-Дан называется. Вон там, — он махнул свободной рукой вправо и чуть назад, — на мысу. В ней-то какое-то ворье и обосновалось. Проходили давеча через Хуул. В трактире Тонгара ночь переночевали, а наутро на северо-восток двинулись. Куда двинулись? В Ашир-Дан, больше некуда…

Помолчали. Элемар невольно обратил внимание на остров, мимо которого они проплывали — такой же голый и каменистый, как и все остальные, только значительно их больше. Но основным его отличием была арка — правильной, почти идеальной формы. Словно камень в какой-то миг взметнулся струей — да так и застыл, коснувшись воды.

— Красиво… — невольно выдохнул он.

Ривам Самандас посмотрел в ту же сторону и равнодушно кивнул:

— Красиво, ага. Вот еще один островок минем и будем на месте. Вон, смотрите, сэра, вон она, родимая — фояда Бани-Дад. Рядом почти.

На берег Элемар сошел с почти нескрываемым облегчением, подавив порыв распластаться на земле — такой твердой, такой надежной… В борту выброшенного на берег корабля, запомнившегося еще с прошлого раза кто-то проделал здоровенную дыру и выволок наружу несколько размокших бочонков. Парочку поцелее Ривам Сарандас опорожнил, покрякивая от вони, прополоскал и хозяйственно загрузил в лодку. И теперь, что-то довольно напевая себе под нос, возился с парусом, готовясь в обратный путь. Элемар подумал…

— Эй, — окликнул он рыбака. — Лови!

— Да как же это… — почти испуганно пробормотал Сарандас, неверяще уставившись на пойманную в кулак золотую монету. — Сэра… мне ж никто не поверит, что я не украл!

— Бери-бери, не бойся, — подбодрил его Элемар.

Чуть наклонил голову, прислушиваясь к тому, что торопливо нашептывал Второй, и добавил:

— Скажешь, Суротано из Дома Редоран за помощь отблагодарил.

— Суротано? — Сарандас изумленно разинул рот. — Тот самый, что Старика Синего Плавника в Альд Велоти уходил?

Элемар улыбнулся, кивая:

— Тот самый. Бери, говорю. У тебя же жена родит скоро.

Несколько мгновений Сарандас стоял неподвижно, сжимая монету в кулаке. Затем вдруг просветлел лицом.

— Это что ж получается? Кабы не маска… Куплю жене бус! Стеклянных, с узором! Кабы она меня в Гнисис не потащила, благословения просить…

— Лучше уж повитуху хорошую найди. Она ведь, ты говорил, легких родов просить хотела.

— И то верно! Тройное благословение, сэра, удачного пути!

Махнув на прощание рукой, Элемар зашагал прочь от берега — к знакомому проходу в северном склоне фояды. Надо было найти место для привала — после «круиза по морю», как это назвал Второй, ему было просто необходимо просушиться. И хоть немного прийти в себя.

* * *

Развалины Ассурнабиташпи начинались почти от самой фояды Бани-Дад и тянулись до самого берега моря Призраков. Вблизи фояды от них, конечно, мало что осталось — так, встречались то тут, то там обломки блоков из узнаваемого буро-лилового порфира. Элемару вдруг вспомнилось, что в той части погребальных пещер Уршилаку, где они встретились с призраком Сул-Сенипула, свод поддерживали стены и колонны, сложенные из таких же блоков.

«Ничего удивительного, — заявил Второй, с которым он поделился этой мыслью. — Мы ведь стобой оба читали, что все эти Ассурнабиташпи, Ашалмимилкалы и Ануднабии — это, в сущности, крупные поселения. Какое-нибудь здание вполне могло провалиться во время очередного землетрясения — полностью или частично. А Уршилаку могли просто натолкнуться на полость, когда искали место для очередного погребения. И использовали для своих нужд».

«Может, и гробница Ханина там?»

Второй задумался.

«Вряд ли… Хотя кто знает? Вот что — давай сначала исследуем Ассурнабиташпи. И если ничего не найдем, полезем в погребальные пещеры. Идет? Не хочу я туда лезть, хоть ты тресни».

«Идет», — с облегчением согласился Элемар.

Снова спускаться в погребальные пещеры Уршилаку ему тоже ничуть не хотелось. С мертвецами, конечно, договориться было гораздо проще, чем с живыми — по крайней мере, с теми, кто сохранил разум, как данмерские «неушедшие смотрители рода». Но это не значило, что можно было тревожить их покой, когда вздумается. Однократный визит духи чужого рода могли стерпеть и даже помочь, как в гробнице Марвани, когда его просто проводили к входу в Тукушапал. Но сделают это не из человеколюбия, а ради того, чтобы незваный, хоть и вежливый, гость поскорее свалил из их обиталища. С духами рода Андрано Второй умудрился договориться — подробностей того разговора Элемар, к слову, так и не услышал — поэтому им помогли не единожды. И да, если бы не эта помощь, избежать подозрений, а то и обвинений в причастности к смерти Шарн гра-Музгоб было бы гораздо сложнее. Если бы вообще удалось.

Первый — впоследствии оказалось, что существуют еще два, кроме этого — незаваленный вход внутрь обнаружился на побережье. Правда, чтобы добраться до него, Элемару пришлось расправиться с парой огримов… или кем там были гороподобные твари, похожие на помесь огра, жабы и минотавра. Можно ли добыть из них что-нибудь ценящееся местными алхимиками, Элемар не знал, а потому две рогатые массивные туши остались нетронутыми.

Однако внутри его ожидало разочарование — просторный зал, в котором он оказался, преодолев недлинный коридор и расправившись с парой охранявших его даэдротов, служил, по-видимому, обитателям этого святилища жильем… хотя не в самом же святилище им отсыпаться? Один угол зала был отведен под подобие столовой и кухни — об этом говорил каменный блок с пятью камнями вокруг, видимо, служившими стульями и пятью же грязными тарелками на нем, несколько пустых бутылок да корзины с припасами. Другой предназначался для хранения вещей и, вероятно, трофеев. Спальных мест тоже оказалось пять: две лежанки в одном углу и три в другом. Причем две из трех были дополнительно отгорожены бамбуковой ширмой. А еще на них не спали уже как минимум недедю, в то время как третьим спальником продолжали пользоваться до сих пор. Как и теми двумя, что лежали в противоположном углу.

«Пятеро, значит. Может, конечно, и трое уже, но будем считать, что пятеро. И один из них определенно маг», — он покосился на лежащий рядом с одним из спальников учебник Школы Разрушения.

«Главное, чтобы не все в одном месте, — отозвался Второй. - А поодиночке справимся. Амулета хватит еще на три часа».

«Главное, чтобы они оказались не там, куда нам нужно попасть, — поправил его Элемар. — А в одном или не в одном — дело десятое».

Проходов куда-нибудь еще из зала не нашлось — ни внизу, ни в верхней части зала, которую Элемар не поленился обследовать. Тайников тоже. А вещи культистов — или кем были здешние обитатели — его не заинтересовали. Как и сами хозяева. На мирный исход встречи рассчитывать не стоило, но искать этой встречи целенаправленно он не собирался. Поэтому, вырезав у убитых даэдротов сердца, он покинул жилище культистов.

Второй вход нашелся в центре руин. Точнее, когда-то это, наверное, был самый центр города, но от южной его части к этому времени остались только разрозненные порфировые обломки. Двигаясь вдоль берега, Элемар прошел сильно в стороне от него, а потому сразу не увидел. А перед входом неспешно вышагивала статная альтмерка, облаченная в доспехи из золотистого металла. «Эльфийских» доспехов, сделанных на Саммерсете, Элемар никогда не видел, хотя и был наслышан об их существовании, но увиденное поразило его непрактичностью: открытая грудь, живот, на крутых бедрах вместо налядвенников или хотя бы пластинчатой юбки — что-то среднее между широким поясом и набедренной повязкой, собранное из ромбовидных чешуй… Незнакомка казалась сошедшей то ли с театральных подмостков, то ли с ума…

Сражаться с красавицей не хотелось. Элемар, надеясь договориться мирно, подошел ближе… и понял, что драться все же придется. Всерьез. Насмерть. Потому что незнакомка повернула увенчанную крылатым шлемом голову — и он невольно содрогнулся, встретив вспыхнувший убийственной яростью взгляд нечеловеческих золотых глаз. Потому что ни у одного альтмера не может быть вытянутых кошачьих зрачков. А значит, перед ним не альтмерка, а «золотой святой»… Даэдра.

— Умри! — лязгнул металлом женский, но абсолютно нечеловеческий голос.

Умирать Элемар не хотел. Даже от руки столь красивой женщины — и побоку, что это даэдра. Но и победить не получалось — «святоша» оказалась превосходным мечником и всех его умений хватало только на то, чтобы не дать ей достать себя, уйдя в оборону. О том, чтобы атаковать вообще речи не шло — оружием противница владела явно лучше… Но обороняясь, схватку не выиграть — рано или поздно он устанет. Уже начал.

Контратака едва не стоила ему руки — лезвие меча «золотого святого» скользнуло по подставленному в последний момент щиту и начисто срезало левый наплечник, каким-то чудом не вгрызшись в плоть. Однако в следующий миг лицо даэдры перекосилось в гримасе ненависти, а изо рта её вырвался яростный вскрик — меч Элемара вспорол ей незащищенное левое бедро над коленом, разрубив связки и чиркнув по кости, а удар щитом о щит сбил с ног. Сам же альтмер торопливо отшагнул назад — даже раненая и лежащая на земле, она оставалась опасным противником — и вскинул руки.

— Вернемся в поместье — скажу Увеле Берандасу спасибо за науку, — пробормотал Элемар, снося голову потерявшей сознание даэдра — как и большинство созданий Обливиона, она оказалась весьма восприимчива к шоковым заклинаниям.

«Обязательно, — отозвался Второй. - А сейчас давай-ка взлетим вон под тот купол — хочу посмотреть, кто примчится на треск разрядов полюбопытствовать».

«Думаешь, кто-то рискнет?»

«Почему нет? К тому же нам все равно надо передохнуть, а делать это лучше всего там, где до нас не доберутся».

Предложение было как нельзя более кстати — схватка со «святошей» была нелегкой. Устроившись в полуобрушенном куполе над входом в святилище, Элемар, как мог, осмотрел левое плечо.

«Мда, — констатировал он, выдергивая обрывки ремней, оставшихся от наплечника, — к противникам этим боком лучше не поворачиваться».

«А лучше всего — поставить здесь пометку и наведаться в Гнисис. И, желательно, там же и заночевать — уже вечереет».

«Хорошая мысль. Надо только забрать меч этой красотки. И щит. Где она их только взяла?»

«С трупа того, кого встретила до тебя», — проворчал Второй.

Опасения духа насчет любопытствующих оказались не напрасны. Осторожно выглянув из купола, Элемар обнаружил над трупом «золотого святого» озирающегося дремору. Вверх тот не смотрел, но частенько поглядывал в сторону двери в святилище, видимо, предположив, что убивший «святошу», скрылся внутри. Изощряться Элемар не стал — дротик с чарами паралича вонзился не ожидавшему подобного дреморе чуть ниже основания черепа, а меч отправил его в Обливион. Забрав оружие и вырезав сердца — вскрывая грудную клетку «золотому святому» он чувствовал себя едва ли не святотатцем — Элемар перенесся в Гнисис.

* * *

Расправившись с охранявшим коридор даэдротом, Элемар, не забывая об осторожности, прошел вперед и огляделся. И понял, что снова попал не туда — он находился в верхней галерее главного зала святилища. Вряд ли вход в гробницу Ханина находился здесь, хотя — кто знает? Чтобы в этом убедиться, предстояло спуститься вниз. Но сначала не мешало осмотреться.

Никого не встретив, Элемар, крадучись, обошел правую часть галереи. Проходов куда бы то ни было, ни целых, ни заваленных, с этой стороны он не увидел. Культистов или даэдра — тоже, если не считать статуи того, кому был посвящен храм. Впрочем, статуя тоже была внизу — через ограждавшую галерею зубчатую балюстраду была видна только лысая рогатая башка со зверски оскаленной рожей и занесенная над башкой огромная секира. Мерунес Дагон, Принц Разрушения.

Дальняя часть галереи казалась такой же пустынной. Но стоило Элемару сделать несколько шагов, как откуда-то спереди раздался негромкий голос:

— Кто здесь? — а возле стены вспыхнул неяркий шарик огненного заклинания. — Покажитесь.

Элемар замер. Неизвестный, кем бы он ни был, устроился довольно удачно — в самой затемненной части галереи. Даже сейчас, находясь всего в нескольких шагах, Элемар видел только высокую, не ниже его самого, стройную фигуру, почти слившуюся со стеной. Альтмер, судя по голосу. И уроженец Хай Рока — именно от этой манеры произносить слова слегка в нос Кай Косадес советовал избавиться самому Элемару при первой встрече.

— Чтобы вы угостили меня любезно приготовленным заклинанием? — хмыкнул он, отступив к стене — чары маскировки должны были продержаться еще несколько минут, но рисковать не стоило. — Благодарю покорно.

— Вежливый бандит. Или ассасин, — раздался ответный хмык. — Любопытно.

— Не более, чем вежливый последователь Мерунеса Дагона, — сухо отозвался Элемар. — Хотя ваша вежливость, подозреваю, иссякнет, как только вы меня увидите, — сравнение с ассасином его почему-то задело.

Незнакомец вновь хмыкнул… и отменил заклинание.

— Надеюсь, я об этом не пожалею, — донеслось до Элемара чуть слышное бормотание. — Осмелюсь спросить, — чуть громче продолжил незнакомец, — как там мой, э-э, компаньон? Такой… с головой рептилии и дурным нравом?

— Он был вам дорог? — светским тоном осведомился Элемар.

— Отнюдь. Его общество меня изрядно тяготило. И, ради Ауриэля, говорите потише — я, конечно, предполагаю, что хозяевам этого места, расположившимся в нижней части этого зала, наша беседа не слышна, но предпочел бы это не проверять.

— Хозяева? — переспросил Элемар, неслышно подходя ближе. — Так вы пленник?

— Не совсем, — незнакомец качнул головой. — По крайней мере, до вчерашнего вечера я таковым точно не был, хотя наши отношения с Эармилом изначально не были особенно теплыми. И это он еще не знал, кто я такой… — чуть тише пробормотал он.

— И кто же?

Незнакомец помолчал. Потом задумчиво проговорил:

— Я представлюсь…если вы окажете мне ответную любезность. Хотелось бы все же знать, с кем имею дело.

Элемар задумался.

— Суротано. Боевой маг и жрец Имперского культа в Эбенгарде, — неохотно сообщил он, с некоторым трудом вспомнив ранг, присвоенный ему Лалатией Вариан после вылазки а Ануднабию за Крушителем Черепов.

— О… Хиарнаренкар. Инквизитор и адепт Имперского культа в Эверморе. К вашим услугам.

Эвермор? Неудивительно, что произношение показалось ему знакомым — Хиарнаренкар оказался практически его земляком: Эвермор был ближайшим к Вэйресту крупным городом, а после событий десятилетней давности еще и находился под его протекторатом.

— И что инквизитор из Эвермора забыл на Вварденфелле? — недоверчиво поинтересовался Элемар. — Вы ведь не отправлены сюда Империей на «вечное поселение», не так ли?

Хиарнаренкар повел плечами.

— Долгая история, — неохотно проговорил он. — Впрочем… По поручению примаса Имперского культа в Эверморе я сопровождаю госпожу Эланте. Эланте Алинорскую. Не знаю, слышали ли вы о ней… она считается довольно известным исследователем культов даэдра и мест поклонения им. Очень увлеченным исследователем… даже слишком увлеченным, как я теперь вижу…

Он сокрушенно покачал головой.

— Её познания глубоки и обширны, но интерес к даэдра… избыточен.

По словам Хиарнаренкара выходило, что «госпожа Эланте» прибыв в Морнхолд из Эвермора, по-видимому, не имела четкого плана действий. Оный появился только после того, как она наткнулась в библиотеке морнхолдской гильдии магов на запись какой-то древней легенды. Члены гильдии отнеслись к её энтузиазму с изрядным пренебрежением — проще говоря, подняли её на смех. Поэтому Эланте поспешно покинула её стены, держа курс на Ассурнабиташпи и прихватив с собой одну из тамошних учениц, Бадаму Андарис — девушку, по словам Хиаренкара, амбициозную, но звезд с неба не хватающую. Как она сумела договориться с Эармилом, жрецом святилища Мерунеса Дагона в Ассуршабиташпи, Хиарнаренкар умолчал, ограничившись простым упоминанием. Но, словно бы невзначай добавил, что Эармил женщинами не интресуется, предпочитая имобщество своего помощника и телохранителя. Некоторое время они сосуществовали с «хозяевами» святилища довольно мирно, несмотря на не скрываемую неприязнь Эармила к нему. Хотя Хиарнаренкару не нравилось, то, что госпожа Эланте с энтузиазмом принимает участие в проводимых Эармилом обрядах, утверждая, что, мол, «теория без практики мертва». Однако ему пришлось смириться — Эланте знала, что он инквизитор, и пригрозила, что сообщит об этом Эармилу, если Хиаренкар вздумает мешать её «исследованиям». Впрочем, какие-то исследования, помимо участия в ритуалах поклонения, она действительно вела, потому что примерно неделю назад она сообщила, что они с Бадамой нашли еще один проход и намерены выяснить, куда он ведет.

— До вчерашнего… вечера я имел возможность навещать их в Ибар-Даде. Ведь возложенных на меня примасом обязанностей никто не отменял. Хотя госпожа Эланте была твердо уверена, что способна справиться с любым порождением Обливиона без посторонней помощи…

«Угу, - буркнул вдруг Второй. — А заодно старалась держать его по возможности подальше от объекта её исследований».

— К тому же к Эармилу время от времени прибывали гости, и мое присутствие было… нежелательно. Прошу простить, что принял вас за одного из них…

Элемар отмахнулся. В конце концов, Хиарнаренкар был далеко не первым, кто прнимал его за ассасина…

— Надеюсь, что теперь, когда я ответил на ваши вопросы, вы не откажетесь удовлетворить мое любопытство? Что привело вас сюда? — поинтересовался тот, почти незаметно насторожившись. — Насколько я сумел понять, борьбой с даэдрапоклонниками занимаются Ординаторы местного Храма Трибунала, а не жрецы Имперского культа.

— Так и есть, — кивнул Элемар. — У Имперского культа в Морровинде не так много бойцов. Я знаю только о двоих. С одним я работал возле Хла Оуд, когда тамошние даэдрапоклонники начали резать целителей. Да, — вздохнул он, отвечая на безмолвный вопрос, — иногда мы все-таки делаем работу Ордена Дозора. Например, когда начинают убивать наших целителей. Или когда без насилия не обойтись.

— То есть вы явились не затем, чтобы убить Эармила?

— Нет, конечно, — удивился Элемар. — Если мне придется это сделать, я не буду испытывать угрызений совести. Но сам по себе он моей целью не является. Оракулу было видение, что где-то в здешних развалинах скрыт некий артефакт, который будет полезен Имперскому культу в Морровинде.

— Артефакт? — заинтересовался Хиарнаренкар. — И какой? Если это не тайна…

— Символ Элеидона, — помолчав и не дождавшись возражений от Второго, ответил Элемар.

Даже в полумраке было видно, как округлились глаза Хиарнаренкара.

— Символ Элеидона? — переспросил он. — Здесь? В Морровинде? Но… как?

— Меня терзает тот же вопрос, — усмехнулся Элемар. — Но Оракул выразилась удивительно недвусмысленно. — Символ Элеидона…

Огненный шар, врезавшийся в потолок над их головами, заставил его осечься и развернуться на месте, ища взглядом напавшего. Рядом замер вскочивший Хиарнаренкар, над ладонями которого трепетали бледные язычки колдовского огня.

— Никого, — обеспокоенно пробормотал он.

Элемар нахмурился — укрывшийся под невидимостью противник, если он был достаточно ловок, мог спокойно подобраться к ним незамеченным. Однако еще один огненный шар, врезавшийся в каменную колонну сильно в стороне от них, показал ошибочность его опасений — кем бы ни был неизвестный маг, об их присутствии он вряд ли догадывался. Бой шел внизу. Осторожно приблизившись к балюстраде, Элемар попытался рассмотреть, что там происходит. И изумленно распахнул глаза, едва сдержав желание как следует выругаться.

— А вот и представитель Храма Трибунала пожаловал, — пробормотал он.

Короткий эбонитовый меч, броня Дома Хлаалу… и очень знакомая манера двигаться. Ллотис Селвило собственной персоной, Обливион его поглоти… Второй внутри прочувствованно высказался — и приличных слов в его речи Элемар почти не услышал. Но с каждым неприличным был искренне согласен.

— Вы знакомы? — спросил аккуратно приблизившийся Хиарнаренкар.

— Лучше, чем хотел бы, — мрачно буркнул Элемар. — Старый знакомый… Где находится место, которое исследует ваша подопечная? — спросил он.

Хиарнаренкар слегка нахмурился… потом изменился в лице:

— Думаете…

— Зависит от того, за каким скампом его сюда принесло, — качнул головой Элемар. — Мог пройти мимо. Но мог и не пройти.

— К югу отсюда. На самой границе развалин Ассурнабиташпи. Примерно в часе ходьбы от Бани-Дад, — неохотно проговорил Хиарнаренкар. — Глубокая расселина...

— Тогда предлагаю вам проведать вашу госпожу Эланте и убедиться, что с ней все в порядке. А я пока пообщаюсь с этим господином.

— Боитесь, что я услышу, что-то лишнее, — криво усмехнулся вдруг Хиарнаренкар.

Элемар удивленно уставился на него — об этом он как-то не задумывался. А ведь стоило бы, пожалуй… И пожал плечами.

— Как знаете.

Не выпихивать же его из святилища силком, в самом деле? Да и их с Ллотисом беседы задушевностью не отличались. Вряд ли в этот раз будет иначе… Элемар достал из кармашка на поясе зелье левитации — демонстрировать новому знакомому Ботинки Апостола не хотелось.

Ллотис тем временем успел разобраться со вторым противником — судя по всему, тем самым Эармилом, которого упоминал Хиарнаренкар. И сейчас был занят тем, что сосредоточенно стаскивал с руки мертвеца какое-то кольцо. Кольцо не снималось и данмер, потеряв терпение — каковым, по наблюдениям Элемара, никогда не отличался — достал из сапога нож. Этот нож и полетел в спустившегося с верхнего яруса альтмера, когда тот вежливо поинтересовался:

— Какого хрена ты тут делаешь?

На счастье Элемара, он находился на довольно значительном расстоянии, а брошенный Ллотисом нож не обладал нужным для метания балансом, лязгнув о подножие статуи Дагона сильно в стороне. Да и сам Селвило почти сразу же его узнал. Потому что он, смачно выругавшись, сердито рявкнул:

— Опять ты? Что, скажешь, опять выполняешь поручение Оракула?

— Представь себе. А ты, надо полагать, снова выполняешь поручение Эно Хлаалу? — парировал Элемар.

Ллотис дернулся — имя грандмастера Мораг Тонг знали немногие. Очень немногие.

— Отку… Да, конечно — Омавель разболтал, — процедил он.

Элемар хмыкнул. Ллотис заблуждался: имя грандмастера альтмеру сообщил отнюдь не давно мертвый Балин Омавель, упоминание которого в очередной раз болезненно отозвалось внутри. Это сделал Второй, причем буквально только что. Как и цель неожиданного появления здесь Ллотиса — то самое кольцо, которое данмер, цедя проклятия, снова начал упорно стаскивать с пальца прежнего хозяина.

— Не ожидал встретить тебя здесь, — почти миролюбиво проворчал данмер, когда его усилия увенчались успехом, пряча кольцо в кармашек на поясе и идя к статуе, возле которой валялся его нож.

— Да я как-то тоже не думал, что Вварденфелл окажется настолько тесен, — буркнул в ответ Элемар, следя за его действиями — мало ли, что у него на уме.

Но Ллотис, подобрав нож, просто сунул его обратно в сапог и направился в обход статуи. Постоял перед ней…

— Знаешь, Суротано, — медленно проговорил он. — Вварденфелл действительно тесен. Для нас с тобой.

И быстро наклонившись, подхватил со стоящей перед статуей тарелки с подношениями бриллиант, одновременно с этим другой рукой сжимая уже знакомый амулет-клешню…

1) прави′льное или рулевое весло

Вернуться к тексту