Куда вас, сударь... (джен)

Четыре дня спустя Элемар запер дверь в крошечную комнату, снятую им в трактире у Манс Андус в Маар Гане, и устало опустился на узкий топчан.

— Я не хочу туда идти, — прошептал он, закрывая глаза. — Понимаю, что надо… но не хочу.

Новым поручением Фарал, ради которого она так настойчиво просила его прибыть поскорее в Вивек, было путешествие в Фаласмарион — еще одну кимерскую крепость, такую же, как снова занятый редоранским гарнизоном Андасрет или Берандас, где Элемар, если верить Лалатии Вариан, встретился с воплощением богини Мары. А конечной целью этого путешествия — убийство существа по имени Дагот Танис. Элемар, в памяти которого еще были свежи воспоминания о встрече с другим Даготом, с огромным трудом сумел удержать свою реакцию на это известие в рамках приличий. Особенно, когда услышал, что до него в Фаласмарион с той же целью был отправлен некто Ирер Нервион из Вечной Стражи. И не вернулся. А учитывая, что в Вечную Стражу брали только лучших из лучших… было о чем задуматься. И выводы получались отнюдь не радостные. Однако деваться было некуда. Оставалось лишь подготовиться как можно лучше.

В поместье в Бал Исре Элемар отправился через Балмору. Благо, нужный ему человек почти неотлучно находился в здании Гильдии. Масалини Мериан, конечно, заметно удивилась его просьбе, но обучила нужному заклинанию, задумчиво пробормотав, что в последнее время оно удивительно популярно. Элемар только усмехнулся, отсчитывая монеты, но про себя отметил, что Ллотис Селвило все же послушал совета Кая Косадеса. Спрашивать, обращался ли предыдущий покупатель заклинания к Гальбедир, он не рискнул, чтобы не вызвать встречных вопросов. Просто оплатил перенос в Альд'Рун. И уже через полчаса договаривался с караванщиком возле альдрунского порта силт страйдеров о сопровождении до Маар Гана с остановкой в Бал Исре. Караванщиком оказался старый знакомец Матис Далобар — тот самый, которого Элемар некогда вызволил из кард'руна Ротанов — так что договориться удалось без особого труда.

Оговоренная остановка оказалась как нельзя более кстати — стоило им добраться до поместья, как на Бал Исру обрушилась очередная пепельная буря, продлившаяся почти трое суток. Пока Далобар наслаждался гостеприимством постоялого двора, Элемар успел не только подготовиться к дальнейшему пути, насколько это было возможно, и разобраться в успевших снова накопиться вопросах, но и уделить некоторое время Ринару, который, по словам Индрель Ратрион, повадился сбегать в Альд'Рун. Впрочем, как оказалось, «сбегать» было слишком сильно сказано. На самом деле Бродер Гарил уговорил Индрель отпускать мальчишку учиться грамоте в альдрунском отделении Гильдии Магов и тренироваться в Гильдии Бойцов. Обвесив его амулетами для перемещения туда-обратно и со строгим наказом являться домой до заката или при первых признаках непогоды. Другое дело, что Ринар очень быстро нашел себе в Альд'Руне друзей и домой теперь являлся только на закате… Элемар, несмотря на сдержанное недовольство Индрель, инициативу Бродера одобрил, дополнив только предупреждением немедленно надувшемуся Ринару, что, если его прогулки с друзьями будут влиять на учебу… пусть не обижается. Бродер немедленно пообещал это проконтролировать. Впрочем, Ринар после этого выглядел скорее воодушевленным, чем обеспокоенным… Напоследок Элемар обрадовал Индрель повышением. А заодно, как оказалось, всё того же Бродера. Впрочем, то, что его начальник стражи положил на Индрель глаз, Элемар знал давно. И совершенно не возражал, особенно убедившись, что тот вполне ладит с её сыном.

Уходить не хотелось — за эти дни Элемар наконец почувствовал, что он дома. И что встречи с одним Даготом, Гаресом, для него на ближайшее время более чем достаточно. Но Фарал с самого начала уточнила, что дело не терпит отлагательств…

И сейчас, в Маар Гане, это отчаянное нежелание стало почти нестерпимым…

Второй тяжело вздохнул.

«Знаешь, я почти уверен, что это не случайное совпадение. Там… в том мире было… есть выражение "сильного судьба ведет, слабого — тащит". Там, в Илуниби, я проявил слабость. Струсил, да. Так что… неудивительно, что… что ситуация повторяется».

«О, да,- ядовито отозвался Элемар. — Я прямо сейчас почувствовал на загривке её пальцы. Или чьи они там… Предлагаешь смириться?»

«А ты сможешь? Я — нет. Уже не смог. С Гаресом. Ты ведь не данмер, в тебе нет ни капли крови Даготов и, соответственно, двемеров, чтобы обеспечить трансформацию в нечто кошмарное, но жизнеспособное. Корпрус просто убьет тебя и хорошо, если быстро».

Элемара передернуло.

«Нет уж, братишка, будем сопротивляться до последнего. Столько, сколько сможем».

Разговор на какое-то время прервался.

«Слушай, — встрепенулся вдруг Элемар. — А как же Селвило? Почему Гарес его просто не убил, как тех легионеров?»

Второй ответил не сразу.

«Потому что Гарес и не собирался его убивать. Он на самом деле был очень расчетливой сволочью. Вспомни, что сказала Пуллия — последний легионер поначалу мог даже отвечать на вопросы, хотя и никого уже не узнавал. Тех, кто был ему не нужен, Гарес сразу убил… и это, пожалуй, было даже милосердно с его стороны. Тому парню, которого он вроде как отпустил, на самом деле повезло меньше всех. Он стал живым предупреждением для остальных. Через него Гарес — а может, и не Гарес — сообщил о воскрешении Шестого Дома… и показал, что ожидает всех чужаков».

«А Селвило?» — напомнил Элемар.

«А Селвило — это совершенно иной случай. Его Гарес вообще не собирался убивать. Причем настолько не собирался, что даже позволил убить себя. Сейчас, наверное, осваивается в новом теле… — последнюю фразу Второй произнес заметно тише, но тут же снова продолжил разъяснения: — Его целью было передать Ллотису "благословение" Дагота Ура. А заодно — "пропуск" на Красную Гору. В идеале, конечно, тебе тоже… но основной целью, как я теперь понимаю, был все же именно он».

«Почему?»

«Потому что тебя, друг мой, рано или поздно притащит туда это злоебанное Пророчество. И Гарес это знал. А вот случай изловить не в меру прыткого потомка мог ему и не представиться».

«Потом… Что?!»

«Вот-вот. Как там Кай сазал: "Умники из Киродиила сами себя перемудрили"? Вот тебе, кстати, наглядный пример сказанного Нибани Месой про то, что не всякий, рожденный в нужное время — будущий герой. Некоторые, как видишь, совсем даже наоборот. Хотя и не по своей воле иногда. И не будь он таким мудаком, я бы ему посочувствовал. Вас ждали. И Селвило был тем маяком, по которому тот же Гарес определял ваше местонахождение. Ллотисово уж точно — вспомни, как ловко его сцапали, даром, что он до последнего был скрыт под невидимостью. Хотя Гаресу та невидимость в любом случае до пизды — он слепой… Ну… глаз у него точно нет. В любом случае, Ллотиса он "видел", а тебя — нет».

«Откуда он тогда знал, что я тоже там?»

«От Селвило и знал. Помнишь, Пророчица упоминала, что его достиг некий их "Зов" и благодаря ему Дагот Ур что-то там "читал в его сердце"? Я еще тогда заподозрил, что он является одним из далеких потомков Даготов… но убедился в этом только в Илуниби. Так вот, вероятнее всего, Гарес точно так же "прочитал" и то, что Селвило пришел не один, и то, с кем именно. Может даже, что-то видел его глазами. Но ты был под маскировочными чарами… Поэтому-то Гарес старательно и вызывал тебя на разговор».

«Чтобы убедиться, что я не удрал в последний момент?»

«В том числе, - усмехнулся Второй. — Но, в основном, я предполагаю, для того, чтобы хоть примерно понять, где ты находишься».

Элемар припомнил, как Гарес едва заметно покачивал головой, прислушиваясь к его голосу. Он ведь тоже еще тогда понял, что тот его не видит.

«Так вот, что я хочу тебе сказать, - неожиданно сказал совсем другим тоном Второй. — В этот раз с тобой не будет напарника-Дагота, одним своим присутствием сообщающего своим родичам, где ты и чем занят. Так что если сумеешь не попасться никому на глаза, никто и не заподозрит, что Таниса убил именно ты. В дальнейшем это может сыграть тебе на руку».

«Каким образом?»

«Просто поверь — будет лучше, если ты в случае чего будешь считаться обороняющейся стороной. Я очень смутно помню, что это как-то связано с некими вызовами, так что…» — Второй не договорил, удрученно вздохнув.

«Ладно, буду иметь в виду».

* * *

— Очень хорошо, — обрадовалась Фарал Ретеран, забирая протянутое кольцо. — Дагот Танис мертв, значит, в ближайшее время в окрестностях Маар Гана станет спокойнее… Жаль, конечно, что Ирер Нервион погиб… но вам хотя бы удалось отыскать его кольцо предков. И я могу теперь передать его семье.

Элемар вообще-то нашел не только кольцо, но и самого Нервиона. Более того, сумел умыкнуть его труп аж в Альд'Рун, передав для погребения Ллоросу Сарано. Так что семья Нервиона получит не только его кольцо, но и остальные вещи. Подумав, он сообщил это все Фарал.

Брови данмерки по мере рассказа поднимались все выше.

— Даже так? — медленно проговорила она. — Да снизойдет на вас тройное благословение, серджо, что не оставили тело на потребу корпрусным тварям. Я обязательно спишусь с Ллоросом Сарано, чтобы передать кольцо предков Нервиона вместе с остальными его вещами. Негоже, если его семью будут тревожить несколько раз…

Да, а вот в Фаласмарион пришлось возвращаться… Благо, пометку для возвращения он поставил в «арочном» зале, куда, судя по непотревоженному слою пыли, никто, кроме него в последнее время — и довольно долгое время — не заходил.

Пропажа тела Нервиона то ли осталась незамеченной, то ли никого не взволновала. Во всяком случае, ничего, хотя бы отдаленно похожего на тревогу, Элемар по возвращении не заметил. Обитатели Фаласмариона продолжали жить своей странной и жутковатой на сторонний взгляд жизнью, словно ничего не случилось. Хотя, возможно, в их представлении, ничего, достойного внимания, действительно не случилось…

Наблюдать за этой их жизнью было страшно… а временами еще и мерзко. Элемар не помнил, сколько раз ему, пусть и скрытому чарами маскировки, приходилось вжиматься в неровности ближайшей стены и замирать, задержав дыхание, чтоб ненароком не выдать себя неосторожным вздохом или движением, пока мимо, заняв полуматериальной тушей почти весь проем коридора, неторопливо проплывал Поднявшийся Спящий. Или боролся с тошнотой, когда оказавшегося поблизости калеку корпруса настигла очередная трансформация и весь коридор наполнился зловонными миазмами. Не выдать себя в такие моменты было сродни подвигу…

А вот убийство самого Таниса показалось на удивление простым. Когда укутанный в маскировочные чары Элемар тихонько пробрался в святилище Фаласмариона, там, кроме него были двое Видящих. Но те были погружены в какой-то транс, все время, пока Элемар осторожно подбирался к Танису, просидев без единого движения в одной позе и вперившись взглядами в сияющее тканым металлом полотнище с символом Дома Дагот. Точно такое же, как то, что Элемар некогда нашел в подземельях под редоранским кантоном. Он, помнится, еще отметил, что в Илуниби такой «роскоши» — а блестящее в свете свечей полотнище действительно создавало впечатление некой роскоши — не наблюдалось. Возможно, это что-то значило… а возможно — нет.

Сам Дагот Танис вряд ли что-то успел понять перед смертью — Элемар постарался, чтобы та была как можно более быстрой. Не из милосердия, а чтобы не получилось как у Селвило с Гаресом. Ну и чтобы его не успели разглядеть и опознать — к советам Второго Элемар предпочитал по-прежнему прислушиваться. Ничего не поняли и находившиеся при Танисе Видящие — когда Элемар уходил заклинанием, они только-только приходили в себя, вырванные из транса смертью Таниса…

— Кстати, а у вас есть собственное кольцо предков? — спросила вдруг Фарал, выдергивая его из воспоминаний, и тут же осеклась, заметно смутившись. — Простите, я забыла, что вы… вы из чужих краев, серджо… А знаете что… я подарю вам одно из своих семейных колец. Да, так будет правильно…

Фарал торопливо отошла к одному из заваленных свитками и гроссбухами столов — видимо, её собственному — и достала из запертого на ключ ящика небольшой сундучок. Элемару подошло изящное кольцо из эбонита с тонким золотым узором. Принимая его у Фарал, он невольно вздрогнул — точно такое же, или очень похожее, напяливал на палец Селвило, сняв его с мертвого дагонопоклонника в Ассурнабиташпи…

— Пусть Альмалексия будет милостива к вам и к вашим предкам, — напутствовала его Фарал.

Второй где-то «внутри» явственно поперхнулся.

Побродив по Вивеку — ставшие уже привычными и почти родными пейзажи Эшленда обоим все же изрядно надоели, да и возможностью никуда не торопиться грех было не воспользоваться — они вернулись в Альд'Рун, предвкушая, как с утра отправятся прямиком в Бал Исру. Где и засядут, никуда не высовываясь, покуда не надоест — или, что вернее, пока или Кай, или Сарети не даст воодушевляющего пинка, озадачив предварительно очередным поручением.

Однако стоило Элемару переступить порог «Альд Скара», как навстречу ему шагнул непривычно взъерошенный Хассур Зайнсубани.

— Ханнат пропал… Прошу, сэра, не откажите старику…

* * *

Сборы много времени не отняли — самую большую сложность представляла перезарядка Амулета Теней, почти досуха вычерпанного за время блуждания по Фаласмариону. Еще одной трудностью стал выбор маршрута — примерное расположение пещеры Мамея на карте Хассур указать сумел, но вот дороги туда он не знал, поскольку ни разу сам там не был, довольствуясь рассказами сына. Не знал её и Второй. Дух, правда, предложил один способ… но Элемар с негодованием его отверг. Слишком уж самоубийственной была предложенная Вторым затея: добраться до Бал Исры, хорошенько отдохнуть… а потом воспользоваться одним из свитков, стащенных им из сумки разбившегося неподалеку от Сейда Нина босмера-телваннийца — пещера Мамея, по словам духа, располагалась среди холмов строго на западе от поместья, за непроходимым горным хребтом, отделяющим Эшленд от Западного Нагорья. От Элемара же требовалось придумать, как не повторить судьбу незадачливого летуна. Точнее, прыгуна — чары на свитках не наделяли прочитавшего умением летать, как те же Ботинки Апостола. Зато на несколько минут увеличивали акробатические способности почти до божественного уровня.

Идея отдохнуть в поместье была очень заманчивой… но Элемар с сожалением отказался. Так что еще до полудня они оказались на дороге, ведущей на запад от Альд'Руна. Благо, погода на этот раз не препятствовала. Даже, скорее, наоборот — пепельная буря началась, когда Элемар дошел до ущелья, через которое можно было попасть из Эшленда в район Западного Нагорья, и, как уже неоднократно бывало ранее, остановилась на его границе, сыпанув на прощание резко сорвавшемуся на бег альтмеру несколькими горстями колкого пепла в спину.

— Уфф, — оглядевшись и не заметив чего-либо опасного — вроде бродящих среди зарослей удушайки никс-гончих — Элемар присел на камень, чтобы отдышаться. — Лишний раз убеждаюсь, что эти бури — явление не естественное. Ни одна нормальная буря так себя не ведет…

«По-моему, мы это давно уже выяснили, - хмыкнул Второй. — Правда, для меня по-прежнему загадка, как это делается».

«И на кой тебе это?»

«Просто интересно. Я примерно понимаю, зачем, пусть смутно, но догадываюсь, что… но я совершенно не представляю, как. Это… раздражает? Беспокоит?»

«Может, спросим у Дагота Ура?» — шутливо предложил Элемар.

И поперхнулся услышав в ответ:

«И спрошу!»

Второй помолчал, потом добавил, уже серьезно:

«Нет, я бы действительно спросил… Но сильно сомневаюсь, что это хорошая идея».

Прямой дороги к Мамее, по словам местных охотников, не было. Оно и неудивительно — пещера, насколько удалось выяснить, ничем полезным похвастаться не могла. К тому же неподалеку находились развалины древнего поселения Душариран, которые облюбовали орки, устроив там святилище Малаката. Хотя, возможно, оно там было задолго до их заселения — статуи Мерунеса Дагона в Ассурнабиташпи и Ашалмимилкале выглядели очень древними… Селиться рядом с такими соседями никто не отваживался, лишь изредка некоторые отчаянные смельчаки пригоняли туда гуаров на выпас. И то ненадолго: пастбища там были богатейшие, но потерять стадо — причем в большинстве случаев даже не свое — никто не хотел.

Дорога от ущелья вела на запад, выходя к северной стороне кратера Андасрет. Дальше она, предположительно, шла к Гнисису, но Элемар этим путем никогда не ходил. К тому же Андасрету он добирался мимо фермы Друлен Фален. Так что приходилось надеяться только на то, что найдется какая-нибудь пастушья тропа, ведущая в нужном направлении. Или, что Друлен Фален сумеет что-нибудь подсказать.

Первый перекресток Элемар прошел не замедлив шага — это место он помнил: поворот на юг вел на ферму Друлен Фален, а северная тропа изгибалась дугой к востоку и упиралась в пещеру Милк, ранее облюбованную Аретаном Мандасом, а ныне, когда его блудная дочь Делайна вернулась, наконец, из Тель Фира, заброшенную. Пикантной подробностью возвращения Делайны Мандас стал живот, размеры и характерную округлость которого не смогла скрыть очень просторная мантия и теперь альдрунские сплетники наперебой гадали, как серджо Мандас — не Аретан, а его отец Ллерар — поступит в сложившейся ситуации. То, что женить Фира — а его отцовство ни у кого не вызывало сомнений — на бестолковой девице не удастся, было ясно всем. В остальном предположения разнились…

Второй отвилок казался более многообещающим, но пройдя по нему. Элемар через час уперся в дверь кард'руна Салотранов. Полюбовавшись на свежую печать, он повернул обратно… и обнаружил обрадованную его появлением стаю никс-гончих. Выражением его радости от встречи стал отлично проявивший себя в подземельях Вивека «огненный цветок». Получилось, конечно, не так зрелищно, как в первый раз, но пять дымящихся тушек на дороге показались Элемару вполне достойным результатом. Правда, от мысли слегка сэкономить припасы и полакомиться никсятиной пришлось отказаться — животные оказались больны. Оставалось лишь утешать себя мыслью, что эта стая больше ни для кого не представляет опасности.

К вечеру он добрался до Ашиману, с облегчением обнаружив, что в этой местности он все-таки уже был, выполняя одно из поручений Тельдина Вирита. А знакомые лица шахтеров это только подтвердили. Обменявшись новостями и разделив с ними нехитрый ужин — Элемар не имел ничего против яиц квама, а шахтеры были рады любой пище, которая ими не являлась — он рискнул спросить их насчет Мамеи.

— Паршивое местечко, — мрачно сплюнул в костер один из шахтеров. — Четыре Столпа знают, что там творится… Нет, сэра, раньше все было спокойно. Орки из Душарирана, бывало, заходили, но не шкодили, нет. Редко бывали. И всегда расплачивались честь по чести. Пастухам местным гуаров неподалеку от Душарирана пасти позволяли, с условием, что близко к ним не совались. Ну и так, по мелочи… — он махнул рукой.

— А с месяц назад пепельная буря налетела, — нервно поежился другой. — Здесь их не бывало никогда, а за последний год уже вторая. Правда, эта слабее была — в прошлый раз, говорят, пепел аж до Гнисиса летел…

Он ненадолго замолчал, потом произнес:

— Вот после неё все и началось.

— Что именно? — осторожно поинтересовался Элемар.

Шахтер мрачно скривился.

— Да… всякое. То огни в холмах мелькали, то еще что-нибудь… Чудики какие-то шляться по окрестностям повадились. Совсем не в себе бывают. И все туда прутся, к Мамее, значит. Я одного такого близко видал — пылит по дороге, ноги в кровь сбиты, а рожа блаженная — ни дать ни взять, каджит, что весь лунный сахар сожрал. Я ему — стой, куда ты? Дай ноги перевяжу, загниют ведь… неужто сам не чувствуешь? А он мне — отстань, дескать, со мной мой лорд разговаривает. Какой такой лорд? Шигорат, вестимо. Такие придурки по его части, — он сердито махнул рукой.

Элемар вздохнул, но все же рискнул спросить:

— А Ханната Зайнсубани вы здесь не видели?

Шахтеры озадаченно переглянулись, потом один из них просветлел лицом:

— Ханнат Зайнсубани, говорите? Это Хассура-книжника сынок, что ли?

— Он самый, — кивнул Элемар.

— Был здесь пару дней назад, — покивал в ответ шахтер под удивленным взглядом напарника. — Без товаров, с одним только свертком в руках. Вот таким, — он показал раздвинутые примерно на локоть ладони, — примерно с младенца. Шел он как раз… — шахтер вдруг осекся и упавшим голосом закончил: — В сторону Мамеи.

«Что-то мне это совсем не нравится, — мрачно заключил Второй. — Вот совершенно не нравится».

«Потому что ты что-то вспомнил?» — поинтересовался Элемар.

«Скорее, потому что я, как назло, об этом месте вообще ничего не помню».

* * *

Спать шахтеры устраивались внутри, в деревянной пристройке у входа, дверь которой на ночь крепко запиралась. Там же определили на ночлег и Элемара. Укладываясь, он оценил удобство замысла — снизу, из шахты шел ровный поток теплого воздуха, снаружи — свежего. Но, несмотря на вполне комфортные условия, ночь прошла отвратительно. Рассказы ли шахтеров тому виной или мрачное настроение Второго… но только Элемару всю ночь казалось, что перед входом в шахту кто-то бродит. И этот кто-то ищет именно его.

Утром, разделив с шахтерами завтрак и разузнав дорогу — оказалось, что до Мамеи примерно два часа ходьбы на север — Элемар поблагодарил их за гостеприимство и направился прочь от Ашиману.

«Чудиков», о которых рассказывали шахтеры, Элемар не увидел ни одного. Что, впрочем, его совершенно не расстроило. Единственным, кто им встретился, не считая пары воинственно настроенных фуражиров квама, был выскочивший из зарослей рубраша имперец с мордой прожженного жулика, который сначала ломанулся к отбивающемуся от очередного «бешеного червяка» Элемару, а потом резко остановился, выругался — и с той же скоростью рванул обратно в кусты. Гнаться за ним Элемар не стал — имперец явно принял его за кого-то другого, да и не выглядел ни опасным, ни нуждающимся в помощи. Заросли, после недолгого раздумья, он тоже обошел стороной. Просто на всякий случай.

Вход в Мамею укрывался в глубокой складке между двух холмов и издали казался просто её продолжением. Но вблизи становилось понятно, что это расселина, ведущая куда-то внутрь. Насколько глубоко, предстояло выяснить…

Внутри же, как оказалось, Мамея была способна посоперничать размерами с Илуниби. Но, в отличие от последней, была удивительно безлюдна — во всяком случае, блуждая по подземным коридорам, пронизавшим гранитную толщу холмов, Элемар так никого и не встретил. Только редкие — стены из необычного светлого гранита хорошо отражали свет, позволяя обойтись малым числом — факелы давали понять, что место это все же обитаемо.

А потом он набрел на то, что выглядело, как рабский загон.

Рабство было одной из немногих вещей в Морровинде, которые он так и не смог принять. И искренне радовался тому, что в Доме Редоран наличие рабов не приветствовалось. Нет, редоранцы его точку зрения не разделяли — рабство было традицией, а традиции в их мировоззрении занимали особое место. Даже если какая-нибудь традиция была… как длинный член для мышонка — забавно, но пользы никакой, одно неудобство. Элемар их пиетета перед конкретно этой традицией не разделял, но благоразумно помалкивал. К тому же, как он с удивлением обнаружил, отнюдь не все рабы мечтали о свободе. Да, были такие, Ра'джирр и Далина… но он помнил и аргонианку Идущую-Следом, банщицу из Вивека, которую её зависимиое положение ничуть не тяготило: по её словам, ей не надо было думать о еде и крове — все это у неё было благодаря хозяину. А на воле всем этим — и не только — пришлось бы озаботиться ей самой. И таких, как Идущая-Следом — не ищущих свободы и не готовых за неё бороться — было не так уж и мало…

Если в Мамее обосновались контрабандисты, не брезгующие торговлей «живым товаром», и в загоне находились рабы… то выпустить их следовало хотя бы потому, что среди них мог оказаться и Ханнат Зайнсубани. Ловцы рабов, как успел убедиться Элемар, не гнушались надевать рабские наручи и на соплеменников-данмеров: Ассимуша Самси, выкупленная им в Тель Аруне в невесты, тому пример. Смущало, правда, отсутствие охранника, у которого при удаче можно было позаимствовать ключ…

Тем не менее, Элемар осторожно подобрался к калитке загона, заглянул внутрь сквозь широкую щель между досками, нащупывая отмычку в кармашке пояса… и застыл, уткнувшись взглядом в уже знакомый паллий, расшитый пиропами. Вмиг облившись холодным потом, он глянул выше… и быстро, но так же бесшумно прокрался обратно, не остановившись, пока «загон» не скрылся за поворотом. И только после этого выдохнул с облегчением.

«Вот это мы влипли!»

«Да уж. Наше счастье, что он был к нам спиной», — нервно отозвался Второй.

«Как думаешь, что он там делал?»

«На коленях и с воздетыми вверх руками? О ком-то другом я бы сказал, что молился. Но этот… я предполагаю, что у него был, э-э, сеанс связи с Даготом Уром».

«Почему?»

«Культ Шестого Дома слишком уж тесно связан с двемерами. А они были не религиозны. Зато у них был Зов, позволявший общаться на расстоянии. Я мог бы много чего рассказать, но сейчас не время для экскурсов в историю».

«Действительно».

Предчувствия, конечно, Элемара одолевали самые мрачные — прятками со слугами Шестого Дома он уже был сыт по горло. Немного радовало только то, что ему на этот раз не надо было искать очередного «жреца». Все, что от него требовалось — найти Ханната Зайнсубани и вручить ему заранее приготовленный свиток Вмешательства Альмсиви. Ну и не попасться никому на глаза. Но это, как показал Фаласмарион, ему вполне по силам. Если поиски затянутся — у него есть свитки Лабиринта Восприятия Голанара. Благодаря одному такому же он некогда убил Шарн гра-Музгоб прямо под носом у ординаторов, до последнего оставаясь незамеченным…

Спуск на следущий ярус пещер Элемар нашел быстро и без особого труда. Во-первых, это действительно был спуск и довольно крутой. А во-вторых, на стене каверны, в которой он начинался, кто-то коряво намалевал: «Святилище черных надежд».

«Остряки, забодай их кагути», — зло процедил Второй.

Элемар зябко повел плечами — при виде надписи ему стало как-то не по себе. Слабо верилось в то, что она была шуткой… Чары маскировки начали рассеиваться, он потянулся было к амулету на шее — обновить… и резко, с присвистом, втянул воздух сквозь судорожно сжавшиеся зубы: спину вдруг обожгло ощущение чужого взгляда. Внимательного… почти враждебного. Словно между лопаток гвоздь вбили. Торопливо наложив маскировку заново, Элемар снова повел плечами — «гвоздь в спине» пропал, но охвативший тело противный озноб отпускать не хотел — и огляделся.

Никого.

Но откуда тогда взялось это странное ощущение? Эта уверенность в том, что его присутствие — больше не тайна?

«Кажется, меня засекли», — нервно сообщил он.

«Кто?» - встревожился Второй.

«Не знаю. Я никого не увидел. Просто… предчувствие».

«Валим?»

«Нет!»

«Тогда поспешим».

В конце спуска им встретился Видящий. Прокрасться мимо него труда не составило — одетый в обрывки брэ и некогда щегольской рубашки данмер стоял, склонив набок голову и прижав к уху ладонь, точно внимательно прислушивался к чему-то. Смотрел он при этом куда-то вглубь правого тоннеля, так что Элемар без тени сомнения выбрал левый, тот, к которому Видящий стоял спиной. Зря, как выяснилось — тоннель закончился крошечной каверной, единственным обитателем которой был меланхоличный Поднявшийся Спящий. В левой стене каверны Элемар заметил узкую промоину, из которой тянуло сыростью и слышался стук капель по воде. Подземное озеро… такое же, как он видел ярусом выше.

Проверять догадку Элемар не стал, тихо вернувшись к перекрестку. Прокравшись за спиной все так же прислушивающегося к чему-то — или кому-то — Видящего, он торопливо нырнул в следующее ответвление коридора. Снова влево. Обновил заклинание маскировки, не дожидаясь, пока оно развеется — проверять, было ли то ощущение чужого взгляда плодом его воображения или его присутствие действительно обнаружили, как-то не тянуло… И осторожно двинулся вглубь тоннеля. Осторожность оказалась не лишней: тоннель извивался, как издыхающий червяк, и за очередным его изгибом Элемар едва не столкнулся нос к носу с очередным Видящим, буквально чудом успев убраться с дороги размашисто шагающего ему навстречу данмера и не оказаться замеченным. Тот, как и предыдущий, держал голову склоненной набок, прижав пальцы к уху… точнее, как оказалось, к виску — Видящий был немолод и абсолютно лыс. Дождавшись, когда он скроется за поворотом, Элемар тихонько перевел дух и двинулся дальше, готовый в любой момент вжаться в стену и затаиться. Однако больше в тоннеле никого не оказалось.

Грубо сколоченная дощатая калитка держалась, что называется, на честном слове. Но при этом была заперта! Правда, замок был тоже до неприличия прост — открыть такой можно было даже гвоздем. Впрочем, Элемар подозревал, что пленника, обнаружившегося за калиткой, держали взаперти отнюдь не они…

Пленник, сухощавый данмер примерно одних с Элемаром лет, на открывшуюся и почти тут же закрывшуюся калитку отреагировал мгновенно, попятившись назад и обшаривая пространство перед собой настороженным взглядом.

— Кто здесь? — негромко, но нервно окликнул он. — Эй! Отзовитесь, предков ради... Мне… мне нужна помощь!

— Помощь? — негромко переспросил Элемар.

— Да, да! — мгновенно взбодрившись при звуке чужого голоса, зачастил данмер. — Я торговец, Ханнат Зайнсубани. И… я не знаю, как здесь оказался. Кажется, я должен был что-то передать… какую-то вещь… Не помню… Помню только, что очнулся здесь, а эти сумасшедшие срывали с меня одежду. Все забрали, — тараторил он, не давая Элемару вставить ни слова. — И все время, что я здесь был, меня преследовали какие-то мрачные видения. Я… я не знаю, могу ли верить своим глазам и ушам… Пожалуйста, помогите мне выбраться отсюда! У меня ничего нет, правда, они все забрали… Но если вы обратитесь к моему отцу, Хассуру Зайнсубани из Альд'Руна, он щедро вас вознаграадит. Найти его просто — он все время проводит в таверне «Альд Скар». У меня, правда, нет никакого знака, который вы могли бы ему показать… Но если вы скажете ему… Азура, защити нас! — вдруг взвизгнул он, резко переведя взгляд куда-то за спину Элемара, и торопливо попятился.

— Смело, — раздался сзади низкий мужской голос. — Глупо, но… смело.

Элемар медленно обернулся. Негоже, в конце концов, встречать хозяев, стоя к ним задом… А в том, что пожаловал настоящий хозяин Мамеи, сомнений не было. А он… облажался, как говорит Второй. За трескотней Ханната не заметил ни как слетели чары, ни как пришли… хозяева.

Он был высок, на полголовы выше Элемара и выглядел бы, как нормальный данмер, если бы не третий глаз, ярким рубином пылающий четко посередине высокого лба. Когда-то роскошная мантия в цветах Дома Дагот износилась, выцвела и посерела, ноги были босы, а волосы свалялись колтунами. Над выбритым по моде давно исчезнувших двемеров лбом тускло поблескивал двемерский же венец. Кожа над верхней губой была тоже выбрита, а борода аккуратно заплетена в косицы и сколота несколькими цепочками… как — он внезапно вспомнил один из снов — было принято у знатных двемеров. Не у кимеров Дома Дагот. Но…

…Среди этих других выделяются двое рослых мужчин, слишком молодых, чтобы участвовать в Совете — но уже начавших бриться, о чем говорит легкая синева на щеках. Старший из них… просто смотрит. Но от его взгляда хочется убежать. И подальше. Поэтому он вздергивает подбородок и смотрит со всем вызовом, на который способен.

И с удивлением видит, как теплеют непроницаемо-темные глаза пугающего чужака, а тонкогубый рот на миг изгибается в едва заметной, но несомненно одобрительной усмешке…

— Арайнис…

Неведомо откуда возникшее в голове имя вырвалось само собой. Но… он знал, что прав — Дагот Арайнис, один из старших братьев Дагота Ворина, стоял сейчас перед ним, насмешливо кривя тонкие, изуродованные корпрусом губы и сверля его глазами. Всеми тремя.

Тот самый Арайнис, которого он, тогда еще одиннадцатилетний мальчишка, в первые дни знакомства боялся едва не до мокрых штанов…

Тот самый Арайнис, с которым он впервые встретился при заключении союза между Домами Индорил и Дагот…

Элемар затряс головой, пытаясь выпутаться из паутины противоречащих друг другу воспоминаний… и обнаружил, что контроль над телом перехватил Второй, а Арайнис стоит всего в шаге от него.

— Узнал, значит, — неприятно усмехнулся он. — Вспомнил?

— Вспомнил, — скупо обронил Второй.

— И много вспомнил? — с издевкой поинтересовался Арайнис.

— Меньше, чем хотел бы. Но достаточно, чтобы кое-что понять, — уклончиво ответил Второй.

Арайнис снова усмехнулся.

— Так зачем ты здесь? — спросил он. — Ты пришёл, чтобы служить? Или бросить мне вызов? Подумай. Что тебя больше всего интересует? Многие смертные служат своим богам. Но мало кому выпадает честь разделить их божественную силу. Лорд Дагот делает тебе щедрое предложение… Суротано. Присоединись к нему и получишь божественную вечную силу сердца Лорхана. Или ты думаешь, что сможешь подняться выше в глазах нашего Повелителя, если победишь меня? — не дожидаясь ответа, продолжил он. — Да, это может сработать. Никто из Порождений Сердца не может умереть. Сила Сердца всегда переносит нас назад во времени. Мне не страшно, Суротано... или Неревар… или как там тебя зовут на самом деле. Я проиграю — потеряю свой ранг. Ты проиграешь — потеряешь всё. Ты уверен, что хочешь сразиться со мной? Поверь мне, для смертного не позорно прислуживать богу…⁽¹⁾

— Для начала, я хочу поговорить, — твердо проговорил Второй.

— Поговорить? Разве наш родич Гарес не поведал тебе все, что нужно? — наигранно удивился Арайнис.

— Его прервали, — ощерился Второй. — На самом интересном месте…

— А, да… — кивнул Арайнис. — Заблудшее дитя… Что ж, он выбрал войну. Его право. Мы печалимся о потере, но не пожалеем его. Он презрел сладость заботы Повелителя. Теперь он познает горечь его ярости. Что до тебя… задавай свои вопросы.

— Что насчет Ханната Зайнсубани? Он… благословлен?

— Нет, конечно, — удивился Арайнис, причем вроде бы неподдельно. — Наш Повелитель не одаривает своим благословением всех подряд. Он был нам полезен, но с твоим приходом нужда в нем отпала. И теперь мы можем даже… отпустить его, — он усмехнулся.

Второй медленно кивнул… а Элемар увидел, как одновременно с ним кивает один из из сопровождающих Арайниса Видящих — единственный, кто одет и одоспешен — протягивая руку к рукояти меча… Впрочем, Второй, как оказалось, на милость Арайниса тоже не надеялся: резко отшагнув назад, он швырнул в замершего у стены с выпученными от ужаса глазами Ханната свиток Вмешательства. Тот самый, что был приготовлен для него еще перед входом в Мамею.

Ловкости и скорости Ханната в следующие мгновения мог бы позавидовать даже валенвудский имга. Сцапав свиток в полете, он вмиг, только чудом не разорвав, развернул его и с переходящим на визг нечленораздельным воплем, в котором все же угадывалась фраза-ключ, исчез во вспышке сработавшего заклинания. Меч подоспевшего Видящего разрубил только светящийся остаточной магией воздух.

— Как благородно, — издевательски проговорил Арайнис. — Ты мог приберечь этот свиток для себя.

Не мог, тут же понял Элемар. И не сможет — вооруженный Видящий так и остался у них за спиной. И можно лишь надеяться на то, что отправить его — их — на поклон к Даготу Уру для Арайниса важнее, чем прикончить на месте. Потому-то Второй и не делает попыток к сопротивлению — не только бесполезно, но и опасно.

— Мы не договорили, — ушел от ответа Второй.

— Ты тянешь время. Но изволь. Последний вопрос… Неревар.

— А мне больше и не надо, — ощерился Второй. — Скажи мне… Арайнис… с каких пор ты изменил свои предпочтения? Ты, который искренне ненавидел все двемерское?

Лицо Арайниса на мгновение застыло. А в следующий миг дрогнуло… и сквозь него словно бы проступило еще одно. Чужое. Незнакомое.

Неизвестный скривил губы Арайниса в не-его усмешке и проговорил его голосом с не-его интонациями и в не-его манере:

— Какой интересный вопрос, лорд Неревар. Достойный того, чтобы получить на него самый исчерпывающий ответ. И вы его непременно получите… после того, как познаете тяжесть Руки Арайниса в наказание за свою дерзость.

Окутанная красноватыми искрами когтистая длань с эбонитовым перстнем на среднем пальце мелькнула перед лицом… а в следующий миг голова Элемара, казалось, раскололась от боли. Левая щека, скула и половина челюсти пылали огнем, перед глазами плавали темные пятна… Но, как выяснилось, это было еще не все…

— Теперь, — вновь раздался голос Арайниса и Второго (а с ним и самого Элемара), полуослепшего от боли, вздернули на ноги, — когда урок покорности преподан, вернемся к вашему вопросу. Как я сказал, он достоин исчерпывающего ответа. Но получить вы его сможете… под Красной Горой. Я же могу только обеспечить вас… как это… гостевой грамотой. А это, лорд Неревар, чтобы не было неожиданностей.

Резкий удар по затылку погрузил их обоих во мрак беспамятства…

1) в игре эти реплики (с некоторыми отличиями) принадлежат Даготу Одросу. Но если протагонист дошел до Одросала, предлагать ему служить, мне кажется, поздновато. Логичнее было бы, чтобы службу предлагал первый встреченный протагонистом пепельный вампир

Вернуться к тексту