Гарри Поттер и сила Инноса (гет)

Любая случайность — недоказанная закономерность

(С. Седой)

Конечно обо всём, что рассказал ему директор, Гарри, не откладывая, поведал и своим друзьям. Поттер предполагал, что они будут поражены его новыми способностями, но недооценил их. Рона и Гермиону, после всех их совместных приключений, удивить было крайне трудно. Уизли на откровение друга только поднял брови, протянув: «Круто!..». И тут же снова стал рассказывать что-то о своей дорогой Лаванде.

Гермиона была более эмоциональна. Выдав несколько одновременно радостных и тревожных восклицаний, она тут же о чём-то задумалась и принялась составлять список всех плюсов и минусов нового состояния Гарри.

Сам Поттер и не знал, что обо всём этом думать. С одной стороны, он крайне негативно относился ко всему, связанному с Волдемортом, а с другой, эта способность была всё же полезной, и деться от неё юный маг всё равно никуда не мог. Оставалось только смириться.

Гарри, побродив в глубоких раздумьях дня три, наконец успокоился и выбросил все глупые сомнения из головы. Стоит ли переживать из-за несуществующих проблем? И только Поттер решил, что тревоги позади, и в ближайшее время можно будет расслабиться, как в понедельник произошла новая беда.

Это случилось перед уроком Трансфигурации, когда гриффиндорское трио направлялось к нужному кабинету. Гермиона стремилась объяснить Поттеру, в чём его неточность в движении палочкой, а тот пытался убедить девушку, что это его индивидуальные особенности, а никак не ошибка. И оба пока не могли добиться успеха в этом споре.

И вот Гарри прервался на полуслове, заметив, как Гермиона вдруг зажмурилась и опёрлась рукой о стену.

— Что-то мне нехорошо, — пробормотала она и... Поттер еле успел подхватить оседающую на пол подругу.

— Что с ней? — воскликнул Рон.

— Я... Я не знаю, — таким растерянным Гарри не видели уже давно. Он застыл, глядя на девушку, которую держал на руках.

— В больничное крыло, — подсказал Уизли. Ему показалось, что сам Поттер был не в силах сейчас принять нужное решение.

— Ах, да, — опомнился Гарри и быстро, но в тоже время мягко устремился в нужном направлении. Рон бросился за ним.

До больничного крыла было недалеко, но как назло, на пути попался пятый курс Гриффиндора во главе с Гиддингсом, который ещё не успел запустить учеников в кабинет. От крика Поттера «С дороги!» в сторону отпрыгнул даже профессор, успев только проводить несущихся гриффиндорцев удивлённым взглядом. Кто-то из студентов выкрикнул друзьям что-то вслед, но им было не до этого.

— Мадам Помфри! — ворвавшись в больничное крыло, закричал Гарри. Дверь он, естественно, открыл ногой.

Появившаяся целительница, уже набравшая в грудь воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, шумно выдохнула, увидев бессознательную мисс Грейнджер. Тут же поинтересовавшись о причинах плохого самочувствия девушки и не добившись толкового ответа, женщина распорядилась уложить пострадавшую на кровать и начала её обследовать, делая замысловатые пассы палочкой.

Одновременно с этим мадам Помфри попыталась выгнать со своих владений двух парней, но как ни странно, получилось у неё это не очень. Рыжеволосый Рон Уизли ушёл сразу, даже не став с ней спорить, а вот отослать в башню Поттера у женщины не получилось. А посмотрев ему в глаза, целительница убедилась, что у неё просто нет шансов. Он останется здесь.

— Что с ней, мадам Помфри? — когда она уже заканчивала, шёпотом спросил парень, словно сам боялся услышать ответ.

— Пока точно не знаю, — отозвалась целительница. — Очень похоже на сильный вирус. Можете вспомнить, где она могла заразиться?

— Вирус... — пробормотал Поттер, опустившись на стул возле кровати. Он никак не мог оторвать взгляд от бледного лица своей подруги. — Сегодня на травологии Гермиона уколола палец об одно из растений, с которым мы работали.

—Возможно, — кивнула женщина. — Нужно срочно сообщить об этом профессору Спраут, чтобы проверить это растение. Займётесь этим, Поттер?

— Но... как же... — неуверенно пробормотал.

— Не беспокойтесь. Я позабочусь о вашей подруге, — догадалась мадам Помфри.

— Хорошо, — решился тот и, поднявшись, быстро вышел из комнаты.

А женщина сделала ещё несколько тестов и нахмурилась. Она практически не сомневалась, что девочка подхватила очень сильный вирус, и это не предвещало ничего хорошего. Целительница уже давно не слышала о подобных случаях, а все симптомы говорили о реальной опасности для жизни пациентки. Нужно было сообщить об этом профессору Дамблдору.

В этот день произошло ещё много событий. Сначала в Больничном крыле появился оповещённый о случившемся директор и тоже принялся обследовать мисс Грейнджер своими методами. Итог у него получился тот же, и они уже вдвоём вместе с целительницей принялись колдовать над больной. Не заставила себя ждать и МакГонаголл, которая не могла бросить свою лучшую ученицу, но от неё было не так уж и много толку. Скорее, наоборот. Затем неожиданно для всех пришёл хмурый Снейп, которому, оказывается, Поттер притащил несчастное растение и чуть ли не заставил сделать нужные анализы. Сам Гарри не отставал от зельевара и тоже был тут как тут. Снейп мрачно оглядел всех присутствующих и вынес свой вердикт, который не обрадовал никого. Оказалось, что то самое растение было переносчиком вируса сильнейшей лихорадки, и именно Гермионе «посчастливилось» уколоться об него на уроке. Причём, со всеми остальными представителями растительного мира с той же грядки было всё в порядке. И это было сверх странно.

Когда же Поттер, уже вновь сидевший у кровати Гермионы, наконец спросил, как же это лечится, все взрослые маги, каждый из которых был специалистом в своём деле, неловко замолчали и отвели глаза, стараясь не встречаться с парнем взглядом.

— Случаев заболевания магической лихорадкой не было уже более пятидесяти лет, — покачала головой мадам Помфри. — И насколько я знаю, тогда для неё так и не нашли сыворотки.

— Да, считалось, что если организм достаточно силён, то он сможет преодолеть болезнь, — подтвердил Дамблдор. — А людей со слабым иммунитетом... В общем, спасти их не удавалось.

Услышав это, Поттер резко вскинул голову.

— И что... Ничего нельзя сделать? — дрожащим голосом спросил он.

— Не забывайте, что за пятьдесят лет было создано многих целебных зелий, — негромко отозвался Снейп. — Я посмотрю, что может помочь мисс Грейнджер.

— Спасибо, профессор, — благодарно выдохнул Гарри.

— У меня есть долг перед вами, Поттер, — признался зельевар. Из присутствующих мало кто знал, о чём он говорит, но юноша понял, что Снейп имеет в виду спасение Мередит, и кивнул.

— Поразительно, что этот вирус проснулся именно сейчас, спустя столько лет, да ещё поразил всего одного человека, — вздохнула МакГонаголл. — Это может быть подстроено?

— Сомневаюсь, — поправил очки Дамблдор. — Волшебники никогда не применяли вирусы для сведения счётов. Видимо, это всё-таки роковая случайность, обрушившаяся на голову бедной девочки.

Взрослые маги говорили что-то ещё, скорее всего, просто стараясь успокоить самих себя, но Поттер их уже не слушал. Все его мысли витали вокруг девушки, лежащей перед ним на больничной койке. А ведь она может не выздороветь. Настоящий страх терзал юного мага при одном только упоминании о подобном. Самый страшный кошмар Гарри Поттера грозил обернуться в реальность.

И только тёплая ладонь в его руке будто согревала юноше душу, напоминая, что Гермиона всё ещё здесь, с ним рядом. И уж Поттер пообещал себе, что сделает всё возможное и невозможное, чтобы так было всегда.

* * *

Гермиона пришла в себя только под вечер и первым, что она увидела, было склонившееся над ней обеспокоенное лицо Гарри Поттера, который дежурил у её кровати весь день. Девушка попыталась убедить парня, что с ней всё в порядке, но это ей не очень-то удалось. Гермиона была по-настоящему серьёзно больна. Девушку мучил сильнейший жар, глаза постоянно закрывались, а по голове, казалось, проехал Хогвартс-экспресс. В обе стороны. Да и сил не было совершенно. Даже для того, чтобы сказать Гарри, чтобы он шёл к себе.

Сам Поттер, видя всё это, не мог спокойно сидеть на месте. Его просто распирало от нахлынувших эмоций. Гарри каждые три минуты спрашивал у Гермионы, что ей нужно принести, всё время пытался позвать мадам Помфри или даже сбегать за профессором Снейпом.

Засыпая, Гермиона порадовалась тому, что она не увидит, чем всё это закончится. Но выспаться ей не удалось. Всю ночь её морозило, и девушка тряслась от холода под толстенным одеялом. То и дело мучила жажда, но благо воды на прикроватной тумбочке было достаточно. Гермиона и не знала, кто её туда поставил: заботливая целительница или Гарри, который всё-таки был выгнан из Больничного крыла. Это была очень длинная для Гермионы ночь, и больная в полубессознательном состоянии еле дождалась, когда же первые лучи солнца пробегутся по её растрепанным кудрям.

И почти не отставая от солнечных лучей, в больничном крыле появился взлохмаченный Гарри. Может, Гермионе и показалось, но с его приходом ей стало чуточку легче. Мадам Помфри появилась только через полчаса и, увидев Поттера, начала ворчать себе под нос что-то про надоедливых парней.

Аппетита у Гермионы не было, и как ни старались Гарри и мадам Помфри её накормить, у них ничего не получилось. О своём завтраке Поттер забыл совершенно, да это его и не волновало. Разве такое важно в данный момент.

Организм больной сопротивлялся, пытаясь одолеть заразу, но и болезнь не собиралась сдаваться. Девушке то становилось лучше, и она даже требовала учебники, чтобы подготовиться к следующему уроку, то наоборот лихорадило так, что даже мадам Помфри чуть ли не плакала от бессилия. Стоит ли говорить, что в эти моменты переживал Гарри. Естественно, он не пошёл ни на какие уроки и весь день провёл у постели любимой.

А ещё целительница не знала, да и Гермиона в это время спала, а Поттер пытался победить болезнь и своими силами. Несколько раз он пробовал применять сильнейшую лечебную руну, вливая в неё всю энергию, что только была ему доступна. Но толку было мало. Заклинание способное за секунды сращивать кости, залечивать смертельные раны, и возвращать человека чуть ли не с того света оказалось абсолютно бесполезно в борьбе с вирусом. Так уж оно было устроено, и с этим ничего нельзя было поделать. Но Гарри не отчаивался и пробовал снова и снова, в надежде, что его руна хотя бы придаст Гермионе больше сил для сопротивления болезни.

Весь день Поттер в тишине просидел у кровати больной и, не отрывая от девушки взгляда, раздумывал о многих важных вещах.

«Гермиона, у нас много общего, но всё-таки мы разные. И в каждом есть что-то такое, что непреодолимо тянет нас друг к другу. Я не сомневаюсь в этом. Сейчас, размышляя над тем, что произошло за этот год, я понимаю, как много для меня ты значишь. Всё, что было до этого, кажется унылым, скучным и даже каким-то бесцветным. Словно я жил в чёрно-белом мире, и всё, что я мог видеть, чувствовать — были только мрачные оттенки серого. Да и сам я был совсем другим. Сначала я ощущал себя загнанным в угол щенком, не знающим что такое теплота и забота. В те времена иногда мне было особенно тяжело, и я порой не понимал, зачем так отчаянно цепляюсь за этот мир. Стоит ли терпеть всё это, когда впереди лишь непроглядная тьма и ни одной искры света, к которой можно стремиться.

Но всё-таки щенок вырос, узнал правду о себе и получил надежду, что всё будет по-другому. И мне не на что было жаловаться. Появились люди, которые подарили мне то, чего я не ведал ранее. Они заботились обо мне, дарили мне те частицы своего тепла, что мне так не хватало до этого. И я был счастлив этим, хотя в моём сердце и продолжала оставаться странная пустота. Конечно, тогда я не знал, чего же мне не хватает. Не знал ровно до того момента, как эта пустота не заполнилась новым чувством, столь ярким, что оно затмило всё остальное.

И я понял, что мне не хватало тебя. Моей любимой Гермионы. Той, что позволила мне любить и в ответ подарила свои искренние чувства. И сейчас я могу назвать себя по-настоящему счастливым. Ведь теперь я знаю, что в этом мире есть человек, для которого я не просто очередной знакомый, друг или даже Мальчик-Который-Выжил. И когда я вижу, как счастливо блестят твои глаза, когда ты смотришь в мою сторону, то мне кажется, что я готов перевернуть мир, чтобы это никогда не менялось.

Мне хочется всегда быть рядом с тобой, чтобы защитить от всех угроз или хотя бы помочь в трудном деле. Хотя от меня немного толку, и чаще тебе приходится что-то подсказывать мне. Но я вижу, что ты рада помочь мне, и это заставляет меня улыбаться сильнее. Я постоянно думаю о тебе и о том, как бы ты отнеслась к моим поступкам. Это делает меня лучше и часто помогает принять правильное решение.

Гермиона, ты самое дорогое, что у меня есть. Ты смысл моей жизни... Нет! Ты вся моя жизнь! Выздоравливай, любимая! Мне тебя не хватает».

Примерно в полдень задумавшегося Поттера отвлёк негромкий хлопок, раздавшийся в комнате. Парень уже хотел было потянуться за палочкой, но тут напротив него из под кровати Гермионы сначала появились знакомые большие уши, а затем и сам домовик.

— Добби?! — поднял брови Поттер. — Что ты здесь делаешь?

— Сэр Гарри Поттер, Добби принёс обед для мистера Гарри Поттера и мисс Гермионы, — домовой эльф перевёл взгляд на спящую девушку и шмыгнул носом, прижав уши к голове. — Добби слышал, что мисс Гермиона тяжело больна. Добби хочет помочь. Добби сделает всё, что угодно, — домовик даже начал подпрыгивать от возбуждения.

— Спасибо, Добби, — попытался остановить его Поттер. — Ты уже помогаешь нам. И если потребуется, я обязательно воспользуюсь твоей помощью.

— Ох! Спасибо, Сэр Гарри Поттер, — эльф сцепил свои ручки в замок и часто закивал. — Добби обязательно всё исполнит. Добби знает, что мисс Гермиона всегда хорошо относилась к эльфам. А сейчас... — домовик вновь взглянул на больную, и его большие глаза заблестели от переполнявших его эмоций. Эльф принялся вытирать их кончиком своего галстука, то и дело в него и сморкаясь. — Добби грустно, что мисс Гермиона заболела. Добби пойдёт грустить к себе.

И не дожидаясь ответа, маленький домовой эльф тут же исчез с тихим хлопком, оставив Гарри одного охранять покой спящей девушки.

Гермиона вскоре проснулась, и ей удалось немного поесть. Гарри тоже что-то пожевал, но если бы его спросили, что это было, он точно бы затруднился с ответом. После занятий заскочили Рон вместе с Джинни, но никаких хороших новостей у Поттера для них не было, и Уизли, пожелав Гермионе скорейшего выздоровления, удалились по своим делам. За весь вечер больная вырвалась из забытья только три раза, да и то, очнувшись, успевала лишь принять лекарство и тут же снова закрывала глаза.

Следующие дни были похожи на первый, словно близнецы. С самого утра появлялся Гарри и не отходил от больной до самой ночи. Через каждый час мадам Помфри поила Гермиону всевозможными лечебными зельями, что-то колдовала и после этого, тяжело вздыхая, уходила к себе.

Все преподаватели знали о случившемся и не заостряли внимание на вечно отсутствующем на занятиях Поттере. Гриффиндорцам тоже быстро стало известно о болезни их старосты, и они почти всем факультетом наведались в больничное крыло. Естественно, суровая мадам Помфри никого из них не пустила, да ещё и обругала самых рьяных за то, что мешают ей работать. Поттера она так выгнать и не смогла, да больше и не пыталась. Наоборот, видя его искреннее переживание и желание быть полезным, стала относиться к юноше теплее и иногда просила его помочь в мелких делах. Гарри конечно никогда не отказывался, и мадам Помфри совсем привыкла к своему временному ассистенту. В перерывах между работой они даже вместе пили чай, в ходе которого Поттер постоянно расспрашивал целительницу о том, что может помочь его подруге. Пожилая женщина каждый раз уверяла его, что она делает всё возможное и, что в состоянии больной уже заметны некоторые улучшения. Но Гарри никак не мог успокоиться. Ему всё больше казалось, что без сторонней помощи Гермионе самой не справиться с этим вирусом.

Себя Поттер ощущал по-настоящему беспомощным. Владея магией рун, имея почти неограниченный запас магических сил, Гарри всё равно ничем не мог помочь. И это сильно терзало его. Юноше казалось, что это всё его вина. Он не доглядел, не предотвратил, не смог исцелить. Сейчас Поттер, как никто другой, понимал, что Зелья являются неотъемлемой частью магического искусства.

На четвёртый день пребывания девушки в больничном крыле к ним зашёл Снейп. И первое, что он увидел, были вскинутые на него с затаённой надеждой изумрудные глаза, за последние дни частично утратившие свой живой блеск. Гарри наблюдал за тем, как профессор медленно подходит ближе и никак не мог заставить себя произнести хоть слово, боясь услышать не тот ответ, что он ждал.

— Поттер, пошли. Нужно поговорить, — коротко бросил Снейп, ничего не объясняя.

Гарри с трудом поднялся со стула и на плохо сгибающихся ногах вышел вслед за профессором в коридор, бросив взгляд на спящую Гермиону.

— Я приготовил лекарство, которое гарантированно поможет мисс Грейнджер, — сразу начал Снейп, и Гарри шумно выдохнул, только сейчас поняв, что до этого задержал дыхание.

— Но у меня есть одно условие, — без всяких эмоций добавил зельевар.

— Какое? — нахмурился юноша.

— Поттер, мне нужно твоё слово, — всё так же ровно произнёс Снейп.

— Что? — не понял Гарри.

— Пообещай выполнить всего лишь одну мою просьбу, когда придёт время.

— Какую просьбу? — поднял брови обескураженный парень.

— Я знаю, что тебе это не составит труда, но для меня это значит очень многое.

— Так что от меня требуется? — снова встрял Гарри.

— Поттер! — рявкнул Снейп. — Хватит задавать глупые вопросы и дай мне договорить!

— Простите, — пробормотал тот, опустив голову.

Профессор шумно выдохнул, успокаиваясь, и вновь негромко заговорил.

— Поттер, дай мне слово, что, если это потребуется, ты поможешь Мередит Старкман. Сделаешь это любыми способами, доступными тебе, и даже если она сама будет против этой помощи, — Снейп замолчал на пару секунд, а затем продолжил ещё тише. — Особенно, если со мной что-нибудь произойдёт. Тогда отправь её куда угодно, хоть на другой конец Земли, лишь бы как можно дальше отсюда. Я знаю, ты сможешь это сделать.

— Но... Но почему вы просите об этом меня? — моргнул Гарри.

Профессор долго молчал, а когда ответил, казалось, сам был не уверен в своих словах.

— Как бы это странно не звучало, — хмыкнул Снейп, — но кроме тебя, Поттер, я больше ни в ком не могу быть абсолютно уверен.

Гарри только пожал плечами, не упоминая, что для него, столько лет ненавидящего профессора Зельеварения, весь этот год прошёл не менее странно.

— Хорошо, я даю вам слово, что сделаю это, — спустя секунду раздумий согласился он. — Хотя, вы могли бы просто меня попросить, и я дал бы точно такой же ответ.

— Без сомнений, Поттер, но, я не пытаюсь поймать тебя на твоей слабости, — покачал головой Снейп. — Просто я хочу, чтобы в случае необходимости ты вспомнил, ради кого я работал эти три дня, и сделал бы всё так же ответственно, как этим занимался и я, — и профессор всунул в руки Гарри небольшой стеклянный пузырёк.

— Я всё понял, профессор, — прошептал юноша, завороженно рассматривая голубоватую жидкость. Живительный эликсир, что должен будет исцелить его Гермиону. — И спасибо, сэр...

— Поттер, ещё рано меня благодарить, — чуть усмехнулся зельевар. — Мы пока не увидели результатов.

— Ах, да... — вспомнил Гарри, и Снейпу показалось, что тот снова странным способом перенёсся в другое место, хотя на самом деле Поттер магию и не применял. Просто очень торопился дать своей любимой лекарство.

Гарри удивила просьба профессора, хотя он и понимал, что движет Снейпом. Юноша надеялся, что ему не придётся выполнять это поручение. Ведь, если произойдёт что-то достаточно серьёзное, Поттер не был уверен, что и сам будет в порядке.

«Да и что может случиться с профессором Снейпом?».

* * *

— Ремус, сходишь со мной до Косого переулка? — сверкнула глазами заскочившая в комнату волшебница.

— Прости, Тонкс, но я должен оставаться здесь, на случай, если понадоблюсь директору, — спокойно отозвался оборотень, даже не оторвавшись от книги, которую просматривал.

— Ох, ну вот, ты опять занят, — радостный блеск в глазах потух, и, кажется, даже волосы стали темнее. — Неужели ты не можешь уделить мне хоть немного внимания?

— Сейчас не тот момент, когда есть время на развлечения, — прикрыл глаза Люпин. — Я хочу, чтобы эта война закончилась как можно быстрее, и постараюсь приложить к этому все свои силы.

— Но... Но потом может быть уже поздно, — шумно выдохнула волшебница и выскочила в коридор, хлопнув за собой дверью.

Ремус только грустно вздохнул и вновь склонился над книгой.

— А ведь профессор Дамблдор сегодня уже был здесь, — неожиданно произнесла Иоланда, о которой оборотень даже забыл. — И насколько я поняла, он не говорил ни о чем настолько срочном, что могло бы потребовать вашего внимания, мистер Люпин. Неужели вам настолько безразлична эта девушка, что вы ей так прямо отказали?

— Я... Это моё личное дело, — нахмурился волшебник, но после минутного молчания неожиданно для себя продолжил: — На самом деле, я не уверен в своих чувствах. Конечно, Тонкс достаточно милая и очень смешная, но я с каждым разом всё больше убеждаюсь, что кроме заботы ничего не испытываю к ней. Хотя иногда и пытаюсь заставить себя полюбить эту глупышку, чтобы сделать счастливой хотя бы её.

— Не хочу что-то советовать, поскольку любое мое слово вы можете отнести к заговору против человечества, — чуть приподняла уголки губ Иоланда. — Но я бы никому не желала жить, обманывая самого себя. И я знаю, о чём говорю. Тем более мне показалось, что чувства этой девочки не настолько сильны, как она хочет их показать.

— Не знаю... — покачал головой Ремус. — Я уже сам не знаю, во что верить, но в любом случае, спасибо за поддержку.

— Не за что, — опустила ресницы волшебница. — Мне приятно, что я еще могу кому-то помочь.

— А... Вы, Иоланда, простите за вопрос, любили его...

Ремус не знал, почему ему вдруг захотелось это узнать, да и он думал, что она откажется говорить об этом, но нет. Женщина внимательно посмотрела на мага, затем медленно повернулась к окну и, устремив взгляд на звезды, негромко ответила:

— Мы были близки, но это трудно назвать любовью. Нас помолвили родители, не обращая внимания на наши желания, и до свадьбы я ни разу не видела своего избранника. А после... Мы пытались жить как идеальная семья, старались полюбить друг друга, да и куда нам было деваться. Но нам всегда чего-то не хватало. А может быть, мы просто не подходили друг другу, — женщина замолчала, казалось, исчерпав все силы на это признание, но через минуту всё же продолжила: — Да и то, кем он являлся, всегда отталкивало меня. Я всегда знала, что в Англии среди чистокровных волшебников очень популярен культ темной магии, да и мою семью нельзя назвать светлой. Но всё равно, мне от всего этого становилось не по себе, и я не могла смотреть на мужа без предубеждения.

— Я соболезную, — склонил голову Люпин. — Мне жаль, что вам и вашей дочери пришлось пережить эту потерю.

— Спасибо, — благодарно посмотрела на него Иоланда. — Но мы уже смирились с тем, что произошло. Тем более я всегда знала, что когда-нибудь такое случится. Единственное, что я хочу, — и Ремус впервые увидел на этом всегда спокойном лице сильные эмоции, — это наказать того, кто виновен во всех наших бедах.

* * *

— Всё-таки тебя рано отпустили из Больничного крыла, — покачал головой Поттер, когда они возвращались в башню Гриффиндора. — Тебе нужно было остаться там ещё на пару дней, чтобы восстановить силы после болезни.

— Ох! Гарри, ты такой смешной, — весело рассмеялась Гермиона, поддерживаемая за локоть Поттером. — Я подозреваю, что у меня хватит сил, чтобы дойти до своей комнаты и не рассыпаться.

— Гермиона, мне, конечно, приятно заботиться о тебе, но мне было бы спокойней, если бы ты больше не подвергала себя и малейшему риску, — парень был абсолютно серьёзен.

— Ведь это была лишь случайность, — пожала плечами гриффиндорка. — Кто же мог знать, что именно это растение будет заражено.

— Что-то мне не нравятся такие случайности, — пробурчал себе под нос Поттер.

— Не бери в голову, Гарри, — махнула своим каштановым хвостом Гермиона. — Я уже в порядке и давай не будем вспоминать плохое.

— Да, конечно, — кивнул юноша и улыбнулся.

Он не мог оторвать взгляда от чуть усталой, но какой-то светящейся Гермионы. Сейчас она казалась ему особенно прекрасной, и Гарри не признался себе, но ему вдруг захотелось, чтобы кто-нибудь увидел их и подумал бы о том, какая красивая у него девушка.

Но было уже достаточно поздно, и все ученики сидели в гостиных. Коридор можно было бы назвать пустым, если бы не маленький обладатель больших ушей, незаметно следящий за парочкой из-за доспехов. Но Гарри с Гермионой, увлечённые друг другом, никак не могли его заметить.