Гарри Поттер и Ледяной Чертополох. Часть Вторая: Обретение (джен)

Гарри выполз из своего номера в отеле "Измайлово" около полудня, отоспавшись впервые за неделю с лишним. После вкусного и сытного не то завтрака (по его личному времени), не то обеда (по времени вообще) в одном из гостиничных ресторанов, он вышел на улицу, глубоко вдохнул, резко и радостно выдохнул — и все стало окончательно хорошо. Солнышко сияло, припекая, но не слишком, а так, умеренно, с озера легкий ветерок доносил запах воды и тины…

Не хватало только птичьих трелей из недальней рощи.

Их заменяла раздающаяся из динамиков припаркованной вопреки всем правилам темно-красной "девятки" с распахнутыми дверями… ну, можно сказать, музыка. Какая-то певичка с разбитным голосом и интонациями ресторанной шансонетки доносила до слушателей свежую мысль о том, что "Кто не живёт, тот по счетам не платит!"

Двое, куривших у машины, на поклонников анархии — что той, что современной — как-то не тянули. Короткие стрижки, короткие широкие куртки, спортивные штаны модели "три полоски" и кроссовки. Типажи, настолько часто попадающиеся на улицах теперешней Москвы, что Гарри они уже казались просто элементом пейзажа, вроде фонарных столбов и газетных стендов.

У этих двоих куртки были черные, штаны — синие, а кроссовки — белые с неистово-желтым. И когда один из них повернулся, чтобы достать что-то с заднего сиденья своего автомобиля, стала видна нашитая на спину кожанки эмблема. Занимающий чуть ли не всю спину цвет в виде гербового щита с широкой лентой наверху и двумя узкими снизу. В верхней части пересеченного норманнского щита топорщил перья двуглавый орел из сверкающего золотом металла, приклепанный поверх синего косого креста на белом поле. Нижнюю часть, рассеченную пополам, занимали поражающий змия всадник с копьем, золотой на алом, и на синем поле какой-то кораблик с вензелем на парусе. На ленте вверху красным по золоту было каллиграфически вышито "Гольяновский Курень", внизу, более мелко и синим по серебру — "Измайловская пластунская бригада МВКО" и "Союз Казаков России — Союз Казачьих Войск".

Как говорил в семнадцатом году

Покойный Беня: "Вика, не грустите!

Мы всё равно окажемся в аду,

И потому — расслабьтесь и живите!"

Гарри пытался осмыслить охваченную одним взглядом картинку секунд пятнадцать, не меньше.

Атас, облава, ноги — и привет!

В заборе дырка — значит, будем живы!

И если не поможет пистолет -

То кончатся все наши перспективы!

— разливалась певичка.

Гарри преодолел ступор и зашагал к станции метро как раз в тот момент, когда к торчавшим у машины "казакам" подошли ещё двое, одетых точно так же. Вплоть до единообразно белых с неистово-желтым логотипом "Пумы" кроссовок. Даже куртки у них были полузастегнуты совершенно одинаково. Обменявшись парой фраз с прибывшими, торчавшие у машины "пластуны" неспешно двинулись по дорожке, ведущей к корпусу "Гамма", а пришедшие плюхнулись на сиденья, вытянув ноги в открытые двери.

Форма из разряда "дешево и сердито", но всё же форма. И двойки, которыми патрулировали территорию гостиницы гольяновские пластуны — это парный патруль. Вместе всё это уже подразумевает наличие как минимум дисциплины, структуры, иерархии… То есть всего того, что отличает серьезную организацию от кучки дворовой шпаны.

Да и солнышко вообще-то греет, и все встречные одеты легко, по-летнему. Изменяющий осанку Гарри корсет, заодно служивший легкой броней, был приспособлен для длительного ношения. В холод он немного согревал, в жару — слегка охлаждал. Но вот каково гольяновцам по июльской жаре, на солнцепеке, в черных кожаных куртках, да ещё и наполовину застегнутых? А значит, носят они их не только потому, что "цвет" на спину нашит, но и потому, что есть у них что-то при себе. Причем куртки широкие настолько, что под ними можно не только кобуру с пистолетом спрятать, но и "Узи", и даже полноценную "Ксюху"-укорот! Так что хиханьки-то хиханьки, но подобные формирования парамилитарес — это уже симптом.

И нехороший.

* * *

Выкинуть из памяти злосчастных казаков Гарри не удалось ни по дороге на станцию, ни даже добравшись до библиотеки. Они на весь день заселились ему в череп, и там постоянно шебуршились, то и дело порождая всплывающие на поверхность разума пузырьки — то размышлений о необходимых исследованиях этой забавной субкультуры, то планов по их использованию, то отвлеченных рассуждений о скорости сползания в третий мир страны, ещё недавно боровшейся за первенство в первом… Это очень осложняло работу с книгой, и без того не простую: материал изначально предназначался для подготовленного специалиста, да ещё и написан был на мозголомной смеси русского языка, советского новояза 20-х годов, аж двух видов латыни, маггловской медицинской и вульгаты волшебников — и всё это обильно пересыпано Старой Речью. Из ста шестидесяти восьми страниц шестьдесят три занимали графики и таблицы, причем пара особо здоровых, напечатанных на вклеенных в книгу в сложенном виде больших листах, в развернутом виде накрывали чуть ли не весь немаленький библиотечный стол! И ещё десяток этим двум монстрам если и уступали, то не слишком сильно.

* * *

От Ленинки до Столешникова Гарри прошелся пешком, пытаясь проветрить раскалившуюся от попыток понять мысль Богданова голову. Получилось не очень, к вечеру пыльная июльская жара ослабела явно недостаточно, и даже наколдованная с помощью "Агуаменти" вода была противно-теплой — так что пришлось заглянуть в магазин на углу улицы Грановского, купить там пару бутылок газировки под названием "Буратино", и, зайдя в подворотню и воровато оглядываясь, охладить их "Фригусом".

Едва свернув с Пушкинской, Гарри и Лёха столкнулись с Софьей и Серым — одетые в вытертую камуфлу, они были нагружены большими, очень стеклянно побрякивающими сумками.

— Мы, похоже, немного раньше времени, да? — произнес Гарри, приветствуя бойцов прикосновением набалдашника трости к шляпе. — Тогда мы подождем вас во дворе…

— Нет необходимости, — отмахнулась капитан, бережно опустив сумки на асфальт. — Держи! Скатерть на столе, там вроде оставалось что-то пожрать, чай в шкафчике над плитой… Мы будем через полчаса, не больше.

Чугунные ворота в арке, через которую надо было пройти во двор дома, где жила капитан, опять навели Гарри на мысли о четырех сотнях сравнительно честных способов отъема денег. Ему бы сейчас хоть бы парочку, жизнь бы куда легче стала. Потому что кредит, полученный за чешую, велик, но отнюдь не бесконечен. Особенно — в пересчете на единицу времени…

"Мерседес", припаркованный у подъезда, был чем-то знаком мальчику. Гарри удивленно огляделся, но другого въезда в маленький старомосковский дворик, кроме как через арку, не заметил. А тот был перекрыт: створки ворот соединяла здоровенная цепь с амбарным замком. И то, и другое — со слоем ржавчины толщиной в палец.

— Я подумал, что…

— Да-да, Алексис, я понял, — кивнул телохранителю херр фон Топфер. — Решили похвастаться перед подругой? Одобряю! Но потом машину надо было забрать. Вдруг бы она мне понадобилась сегодня?

— У нас же никаких документов, и номера парижские!

— О, теперь это решаемая проблема! — ухмыльнулся принципал. — Парочка "Конфундусов", или что там у вас применяется вместо них…

— "Конфундус"? — переспросил Лёха, преодолевая сопротивление мощной пружины, охраняющей покой и прохладу подъезда.

— Чары запутывания мыслей, — пояснил Гарри, проходя в просторную парадную с восьмиметровыми потолками и сохранившейся старинной лепниной. — Применяется как для причинения беспорядка в мыслях человека, так и для нарушения работы различных магических предметов. Зачарованный как минимум несколько теряет ориентацию в пространстве и собственных действиях… А умелый чародей, слегка модифицировав это волшебство, может добиться иногда просто поразительных результатов!

— А, понял! У нас эту штуку "конфузией" называли… Полезная вещь, без неё мне бы от цээрушников не выбраться…

— О! Хорошо, что напомнили! Поищите специалиста, который мне сможет такие же, как у вас, татуировки сделать, хорошо?

Лёха, сосредоточенно перебиравший ключи, примеряя то один, то другой к изменившейся после пальцовки двери, на секунду замер, осторожно покосившись на Гарри, но тут же снова загремел железками.

— Я не очень понимаю, про какие татуировки вы говорите. Сэр.

— Ой, а давайте мы не будем изображать беседу Шерлока Холмса с инспектором Лейстрейдом? Я, честно говоря, немного устал, да и настроение неподходящее…

— Сэр, есть, в принципе, такая штука, как подписка о неразглашении, — мягко заметил Лёха, проходя на кухню вслед за шефом.

— Хм-мм… Ну, в таком случае купите себе перчатки, Алексис. И, раз уж вы в Москве, замените свою фальшивую гайку на что-то, что не будет казаться в магическом зрении мертвым куском металла. А мне найдите татуировщика, который сможет мне наколоть кольца. Невидимыми волшебными чернилами.

— Это может оказаться довольно сложно, сэр. Такие специалисты…

— Я полагаю, в нынешних обстоятельствах это вопрос… финансирования, скажем так. У меня, так уж получилось, есть некоторые средства, которые я хочу потратить на… обеспечение своей безопасности. Сами понимаете, самурай без меча во всем подобен самураю с мечом. Только без меча. А вот обученный в европейской традиции волшебник без палочки — это, увы, просто пустое место.

— Я… я с рассказом о базе прокололся, да?

— Да нет, — Гарри понюхал чай, найденный телохранителем в стоящей на шкафчике большой квадратной металлической банке с надписью "MANNAYA KRUPA", и скривился. — Просто мои очки позволяют мне лучше видеть… во многих смыслах. И, кстати. Если встанет вопрос о гарантиях безопасности, я согласен на подписку о неразглашении. Могу даже обет дать, если потребуется.

Лёха молча кивнул, принимая к сведению, и поставил на газ большой металлический чайник. Гарри, сидя за столом, задумчиво постукивал пальцами по скатерти, внимательно разглядывая вышитый на ней узор и перетекающую по нему магическую энергию.

— Эта скатерть — она что может?

— Ну, это обычная самобранка армейская, из офицерской столовки только. В неё можно еду загрузить, и она храниться будет, и подаваться уже сервированной, на тарелках и всё такое.

— Она ведь и температуру сохраняет, да? Удобно… Сможете найти парочку таких?

— Думаю, это будет достаточно просто…

Донесшиеся из прихожей веселые голоса оповестили гостей о возвращении хозяйки, сразу прошедшей на кухню и выложившей на стол две больших круглых буханки умопомрачительно пахнущего белого хлеба, кусок масла в пергаментной бумаге, большой кусок сыра и банку без этикетки с чем-то густым и темно-красным внутри.

— Так, квартиру я убрала, бутылки сданы, вещи собраны. Сейчас чаю попьем — и можем отправляться!

— Мы, кстати, сейчас куда? — озадачился вопросом телохранитель, снимая с огня засвистевший чайник.

— Мы? В Париж, я думаю. Ваша система ответственного нотариата — это, наверное, здорово, по крайней мере, предотвращает злоупотребление обетами… Но оббегать все улицы в Москве в поисках конторы, которая не закрывается в шесть или работает по выходным, у меня нет ни времени, ни желания. А молока нет?

— Молока? Нет, нету.

— Жаль… В общем, в Париже есть Гринготтс, который оказывает подобного рода услуги. Заодно посмотрим, что у них там есть из снаряжения. У вас в России как-то очень уж круто права банка ограничены, удивляюсь, как гоблины вообще согласились в таком режиме работать…

— Подобного рода услуги — это подписка по форме "ноль", так? — уточнил водитель.

— Договор, да. Непреложный обет, и всё такое. Пожелания по оружию, кстати, будут? Учитывая, что у нас сейчас в команде четыре человека, выбор единого патрона и единого, как минимум, пистолета представляется разумным.

— Я так понимаю, что-то у вас уже есть? — коротко глянула на Гарри капитан, не переставая резать сыр.

— Девять на девятнадцать, он же девять миллиметров "Парабеллум". Стандартный патрон НАТО, оружия под него выпускается дофига и больше, и какие-то образцы пистолетов-пулеметов точно для использования волшебниками переделывались… Значит, пистолет думаю взять бельгийский "Браунинг Хай Пауэр", образца тридцать пятого года. Их ещё для гриндевальдовцев серийно выпускали, так что найти нужное количество, думаю, будет несложно.

— Может быть, что-то посовременнее? — просительно протянул Лёха. — Беретту, например, или о "Глоке" много всякого слышал…

— Посмотрим… — туманно отозвался Гарри. — Я просто думаю купить то, что у них уже есть, а не заказывать. Это и время, и… В общем, посмотрим, что там у них найдется. В общем, будут пистолеты, пистолеты-пулеметы, дробовики под двенадцатый калибр полицейские помповые… И, я так понял, вы, камарада капитан, являетесь снайпером?

— Да, но я не думаю, что нам потребуется такая огневая мощь… Или я всё ещё чего-то не знаю? — подозрительно прищурилась София.

— Лучше иметь и не использовать, чем не иметь и плакать, — ушел от ответа Гарри. — Значит, вам потребуется что-то соответствующее… СВД, я думаю, в Париже найдется вряд ли, но что-то похожее можно надеяться найти… Потом я поеду встречаться со старой знакомой, и там мне охрана не понадобится. В Москву вернусь в понедельник утром.

— То есть мы будем вас ждать в Париже?

— Только вы, товарищ София, и вы, Сергей. У Алексиса есть поручения в Москве, так что ему придется вернутся сразу.

* * *

В Париже всё прошло без осложнений. С договором и София, и Сергей были ознакомлены заранее, принести Непреложный Обет в его соблюдении они были согласны, так что предоставленный гоблинами престарелый чародей, разменивающий невеликую свою магию на верный кусок хлеба, заверил принесенные сторонами обязательства, и распрощался.

В Париже, в отличие от Лондона, гоблины не торговали огнестрельным оружием прямо в банке. Магазин, на первый взгляд небольшой и скромный, располагался в одном из переулков у площади Семи фей, и торговали там люди, двое волшебника и то ли сквиб, то ли маггл, с очень характерным загаром и узнаваемой манерой держаться. Гарри готов был поставить сто к одному — этот продавец не так уж давно снял "кепи бланк". При виде русских, в их более чем узнаваемом камуфляже, да ещё и светящихся из расстегнутых воротников рубах тельняшках, он ощетинился, как кот перед дракой, но разговаривал вежливо, Гарри даже не пришлось перстень "глубоко почитаемого клиента банка Гринготтс" светить.

Выбор в магазине был приличный, так что в конце концов онии приобрели не "Браунинги", как собирались, а восемь пистолетов ПА-15 оружейной фабрики "Байонн". Мануфактура лопнула в середине восьмидесятых, оставив французскую армию без поставщика, а ушлые зеленые коротышки до сих пор продавали задешево купленный склад. Четыре дробовика "Бенелли" М1 "СуперТактика", два "Хеклер-Кох" МП5 (больше просто не было, недавно в магазине закупались какие-то ребята, собиравшиеся куда-то "на выезд"), два "Мини-УЗИ"… От антикварного "Суоми" с резным прикладом, зачарованным на обогрев рук в холод, и двумя дисковыми магазинами по70 патронов Гарри отказаться не смог. А капитан Павленова, как она не отнекивалась, получила-таки С-2, канадскую версию английского варианта бельгийского автомата ФН-ФАЛ. При доработке под волшебный стандарт эту конкретную модель дополнили мощным оптическим прицелом переменной кратности и рунированным на предотвращение перегрева и уменьшение громкости выстрела стволом. Сошки, в сложенном положении образовыващие цевье, и тяжелый пулеметный ствол отличной баллистикой, дополняемые двумя предложенными продавцом американскими сдвоенными барабанами "БЕТА-С" на сто патронов каждый — превращали С2 в поистине грозное оружие. А раз уж взята единица под 7,62х51, то в комплект пошли ещё и три обычных бельгийских ФН-ФАЛ "Paratrooper", со складными десантными прикладами и укороченными стволами. Ножи боевые, ножи вспомогательные, ножи инструментальные, легкие бронежилеты для скрытого ношения… Всё? А, да. Вон те две "Ремингтон 700" — они же под .308-й, верно? — добавьте. Вот теперь точно всё.