Рыцари фей (гет)

Неспособность мальчиков-подростков поддерживать порядок в своих вещах общеизвестна; это просто правда жизни. Поместите пятерых подростков в одну спальню на семестр или два, и ждите катастрофу. Поместите пятерых подростков в одну спальню на семестр или два без присмотра взрослых, и катастрофу не нужно ждать — в комнате уже полный разгром.

Именно так обстояло дело в комнате четверокурсников Гриффиндора. На полу валялась одежда, которую ученики не удосужились положить в корзину для отдаваемого в стирку эльфам, повсюду были разбросаны конфетные фантики, плюй-камни и шахматные фигуры, и любому понадобилась бы помощь соседей, чтобы найти недостающие предметы своей одежды. Даже кровать и тумбочка Гарри, который был маниакальным аккуратистом по сравнению со своими соседями, были в полном беспорядке.

Вошедший в комнату в девять утра Гарри озирался в немом ужасе. Живя в собственном доме, он восстановил некоторые привычки к чистоте и порядку, приобретенные у Дурслей, хотя не доводил их до такой степени, как Петуния. То, что было для него нормально в четырнадцать, оказалось совершенно неприемлемо в двадцать четыре, даже если двадцать четыре ему только в голове.

"Я всего лишь хотел собрать свои вещи, чтобы эльфы успели доставить их на поезд, который отправляется через пару часов, а не разгребать это! Я не помню всего, что мне тогда принадлежало, и предпочел бы заняться другими делами, а не искать свою одежду по всей спальне".

Подойдя к своему сундуку, он убедился, что его мантия-невидимка, фотоальбом и "Молния" находятся внутри. Он переложил мантию в магически расширенный карман.

"По крайней мере, самые ценные мои вещи там, где я их оставил. Но что мне делать со всем остальным?"

— Хозяину Гарри Поттеру, сэру нужна помощь Добби?

Гарри крутнулся на месте, призывая из рукава свою палочку, и уткнулся ей между глазами-мячиками, которые сошлись к переносице, чтобы видеть ее кончик.

— Добби, не пугай меня так, — сказал он, поспешно убирая палочку. — И что ты сейчас сказал?

Эльф помялся, огорченный тем, что расстроил хозяина:

— Добби хотел спросить, не хочет ли хозяин Гарри Поттер, сэр, чтобы Добби помог собрать все вещи хозяина?

— Да, это было бы замечательно. Спасибо, Добби.

Добби воспрянул духом и хлопнул в ладоши. Из-под кроватей, из-за тумбочки, и даже из сундука Рона к ним полетели вещи. По второму хлопку они аккуратно сложились и уложились в сундук Гарри, который поднялся на попа, готовый к отправке на станцию Хогсмид.

— Добби закончил, хозяин Гарри Поттер, сэр. Добби пойдет.

— Подожди, — сказал Гарри. Он обсудил проблему домовых эльфов с Гермионой и Луной, когда они зашли вечером после его разговора с Поппи, и они вежливо попросили его (то есть велели "сделаешь так, а не то...") поговорить с Добби и разъяснить короткий список правил, которым должны следовать оба их эльфа. Кстати...

— Как дела у Винки? Ей лучше?

Добби так рьяно закивал, что у Гарри мелькнула мысль носить с собой рулон скотча побольше, на тот случай, когда голова эльфа неизбежно отвалится.

— Винки уже лучше, хозяин Гарри Поттер, сэр. Теперь, когда у нее есть семья, она не пьет и снова работает. Добби передать Винки, что хозяин Гарри Поттер, сэр спрашивал?

— Можешь передать, если хочешь. Я хотел поговорить с вами обоими, но, думаю, я могу сказать все тебе, а ты расскажешь ей. Присаживайся.

С великим трудом Гарри притворился, что не слышит причитаний эльфа, какой он "великий и хороший хозяин". Когда эльф устроился на краю сундука, он присел на пол, чтобы быть с ним на одном уровне.

— Я поговорил с Гермионой и Луной о том, чтобы ты и Винки были моими эльфами, и они не возражают, при условии, что мы установим несколько правил. Вы должны следовать им, если хотите быть нашими эльфами. Ты понял?

Добби настороженно кивнул.

— Хотя ты и Винки привязаны ко мне магией, но Гермиона и я выросли в маггловском мире, где рабство запрещено законом. Поэтому мы будем относиться к вам как к наемной прислуге. Это подразумевает форму и жалованье. Сами решайте, что вы будете носить; единственное требование, чтобы ваши наряды сочетались и несли на себе герб Поттеров. Мы будем платить, — Гарри произвел быстрый подсчет, — тридцать пять галеонов в месяц и давать выходной каждую субботу...

— Нет! — завыл Добби. — Добби счастлив быть эльфом Гарри Поттера, сэра, Добби не нужно так много!

— Но я должен тебе сколько-нибудь платить, не то Гермиона спустит с меня шкуру. Сколько ты хочешь получать?

Добби подумал.

— Если Добби должен брать деньги, Добби хочет один кнат в год и работать без выходных.

Он не удержался от вздоха.

"Почему Гермиона сама не могла это сделать? Ах да, потому что Добби привязан ко мне лично. Даже если он сменит привязку на семью Поттеров, я все еще единственный ее член. «Если мы не можем выйти за тебя замуж обе, мы вообще не будем жениться», — сказала она. Временами моя жизнь — отстой".

— Двадцать галеонов в месяц и один выходной каждые две недели.

— Один сикль в месяц и без выходных.

— Собираешься упрямиться, значит? Ладно, один свободный день в неделю, когда вы можете делать все, что хотите, даже работать, но в ответ ты должен согласиться на пятнадцать галеонов в месяц.

— Добби может на это согласиться, но Винки не согласится, — на лице эльфа появилась довольная улыбка. — Добби не возьмет больше, чем Винки.

— Уф-ф, — застонал Гарри.

"Нет, мне точно надо приказать им подчиняться Гермионе, оставив за собой право вручить одежду, чтобы переложить проблему на нее".

— Ладно, Добби, ты первый начал играть грязно. У вас будет один свободный день в неделю, и я буду откладывать ежемесячно двадцать галеонов, по десять для каждого из вас, которые вы можете тратить на все, что захотите. Потратите вы все жалованье или нет, в следующем месяце вы получите еще двадцать галеонов. Это мое окончательное предложение. Или соглашайся, или я прикажу вам получать тридцать пять в месяц и отдыхать по субботам.

Узрев альтернативу, Добби наконец сдался:

— Добби и Винки согласны на один свободный день в неделю и двадцать галеонов в месяц. У хозяина Гарри Поттера, сэра есть еще правила?

— Да, Добби, есть еще несколько. Все, что мы трое — Луна, Гермиона, я — говорим наедине, нельзя рассказывать никому без нашего явного разрешения, даже если кто-нибудь скажет, что им нужно знать это, чтобы нам помочь. Ни МакГонагалл, ни Дамблдору, ни самой королеве фей, если она нанесет визит, понятно?

— Добби — хороший эльф, — возмущенно заявил Добби. — Добби не расскажет секретов хозяина Гарри Поттера, сэра и его мисси.

Гарри вскинул руки, сдаваясь:

— Хорошо, хорошо, я не хотел тебя обидеть. Просто до нашего возвращения мы слышали об эльфах, которые думали, что помогают своим хозяевам, но их обманом вынудили предать хозяев. Я очень не хотел бы, чтобы такое случилось с тобой, — поспешно солгал он. Кричера никто не обманывал, но этого Добби сейчас знать не нужно.

— Добби понимает. Добби и Винки ни за что не расскажут секретов, пока хозяин или его мисси не прикажут.

— Хорошо. Следующее правило тебя особенно касается, Добби. Если вы двое услышите об угрозе для кого-то из нас, немедленно и понятно скажите нам. Никаких намеков или попыток спасти мою жизнь, как ты пытался... два года назад.

Он чуть не сказал "двенадцать лет назад", что было бы очень неудачной оговоркой.

"Нужно перестать использовать наше будущее как точку отсчета, или я могу сильно осложнить жизнь всем нам".

— Мы сами решим, нужно ли и что нужно сделать, чтобы уберечься от опасности.

Добби кивнул снова, и Гарри перешел к правилу, в котором был наиболее заинтересован лично:

— И последнее правило. Я не хочу, чтобы ты постоянно называл меня "хозяин Гарри Поттер, сэр". Пожалуйста, зови меня просто Гарри.

— Добби так не может, но Добби может звать хозяина Гарри хозяин Гарри.

— Если это лучшее, что ты можешь, я согласен, — вдруг ему в голову пришла мысль, хитрая и коварная мысль: — Вообще-то я думаю, что Гермиона будет давать тебе много приказов, и она заслуживает, чтобы к ней обращались "мисси Герми Грейнджи, мэм". Только я могу разрешить тебе называть ее по-другому, хорошо?

Добби снова закивал головой:

— Добби может, Добби поможет хозяину Гарри в его шутке. А мисси Луну Добби тоже должен звать как-нибудь по-особенному?

— Нет, — сказал он, — обращайся к ней как раньше. Я скоро вызову тебя. Скорей всего, сегодня вечером. Не забудь передать Винки, что я тебе сказал.

Радостно взвизгнув, Добби исчез с тихим хлопком. Гарри поднялся, собираясь уйти, когда услышал хлопанье крыльев. Обернувшись, он увидел белую пернатую фурию, глядевшую на него желтыми глазищами, сидя на открытом окне.

— Здравствуй, девочка, — сказал он с опаской. — Ты же знаешь, что я ни за что не забыл бы о тебе?

* * *

В самом сердце средоточия строгости скользила светловолосая привлекательная преступница, следуя к святая святых сумрачного, садистичного смотрителя. Шум шагов заглушив, злоумышленница шла за заманчивой загадкой. Принцы приколов пообещали сокровищницу, сулящую смех и веселое времяпрепровождение. Она осторожно осмотрела окрестности: попавшись с поличным, плутовка подставила бы планы ее подельников по курьезному и комичному криминалу.

Бросив взгляд в концы коридора и дважды проверив потолок, Луна подошла к двери кабинета смотрителя. Отперев чарами дверь, она проникла внутрь. Комната была неинтересной и фактически представляла собой большой чулан, в который поставили потрепанный стол и несколько картотечных шкафов. К ним она и направилась.

Гарри говорил, что по словам близнецов, они раздобыли Карту Мародеров на первом курсе, когда попались при установке навозной бомбы. Для уроженки Оттери-Сент-Кэчпоул в этом событии не было ничего удивительного. Нет, ее заинтересовало место, где они ее нашли. Припомнив рассказ, она тут же нашла упомянутый выдвижной ящик.

— "Конфискованное и чрезвычайно опасное"? — хихикнула она. — Ну, мои милые, отныне у вас будет дом получше, чем этот пыльный старый шкаф. Ух, как мы повеселимся!

Она выдвинула ящик и заглянула в него, чтобы тут же захлопнуть его и сунуть в рот кулак. Вся ее скрытность пойдет прахом, если она выдаст свое присутствие диким хохотом. От второго взгляда стало только хуже.

Собрав всю свою серьезность — или сириусность? он ведь вполне себе живой и предположительно здоровый сидит на... на... у себя дома, короче, — она вскарабкалась на шкаф и уселась на него. Глядя на единственную лампу Филча, чтобы не расхихикаться снова, она полностью вытащила ящик и отвязала рогожный мешок, обернутый вокруг талии. Тот, кто не знал ее, мог бы удивиться, зачем она носит его с собой, но ее любовники ее понимали: никогда не знаешь, когда наткнешься на бундящих шиц, хотя она не встречала их так далеко на севере. Пусть мешок и не такой, как у Санты, но чары расширения пространства позволят вместить все, что угодно.

Она открыла мешок и накрыла им ящик. Защитившись таким образом от искушения, она достала свою эбеновую палочку и направила ее на свои новые игрушки:

— Акцио все из ящика, что не способствует Кариозному Заговору, — ее палочка подумала секунду и послушно перенесла все затребованное в мешок. Когда все ее "конфискованные и чрезвычайно опасные" сокровища оказались внутри, она убрала палочку в карман и ласково похлопала по нему:

— Спасибо, Эрик.

Вприпрыжку она покинула кабинет Филча, но в коридоре остановилась и вернулась к двери.

— Так и знала, что что-то забыла, — пробормотала она и снова достала палочку. — Анимадверто ме нон, — произнесла она, накладывая чары незаметности на вход в комнату.

"И как это я сглупила? Первое правило вора: позаботься, чтобы никто не натолкнулся на место преступления".

* * *

"Хогвартс-Экспресс — вот шедевр глупости среднестатистического волшебника", — подумал Гарри, разглядывая поезд. — "Отличный пример того, как волшебники берут маггловские вещи, в которых не разбираются, накладывают на них заклинания раз в пять сложнее необходимого, затем красят их в цвет настолько вырвиглазный, что поневоле задумаешься, не прилагается ли к чистокровности в обязательном порядке дальтонизм. В красном цвете нет ничего плохого, если он на ткани, древесине, или другой не блестящей поверхности. Металлическая обшивка Экспресса не относится ни к тому, ни к другому, и от блеска солнца, отражающегося во всем отполированном и красном, мне очень хочется утопить поезд посреди океана".

— Не расстраивайся, дружище, — сказал Рон, хлопнув Гарри по плечу. Черноволосый ветеран-в-теле-желторотого-юнца едва удержался от своего первоначального порыва. А именно, накладывать на рыжего "Волдемортовское особое" и Круцио до полного бесчувствия, а затем скормить его наколдованной анаконде. — Каникулы — это всего пара месяцев. И я уверен, что мама будет теребить Дамблдора, пока он не разрешит тебе приехать к нам.

Гарри выдавил из себя улыбку до того фальшивую, что даже Крэбб и Гойл не обманулись бы:

— Конечно, вот будет здорово.

Рон улыбнулся в ответ и полез в вагон.

"То ли я теперь лучше лгу, чем когда был подростком, то ли Рон Уизли намного невнимательнее, чем я помню".

Гарри тоже сел в поезд и принялся искать купе, которое для них должна была занять Гермиона. Он начал с первого вагона, чтобы не пропустить его. Скорее всего, она еще и наглухо зачаровала купе.

"Разумеется, она забралась в самый конец", — подумал он раздраженно десять минут спустя. Будто в первом вагоне было мало места. Или во втором. Или в третьем. Гарри знал, что несправедливо вымещать свое раздражение на Гермионе, они всегда устраивались как можно ближе к концу поезда, но прямо сейчас ему очень хотелось скинуть кого-нибудь с поезда на полном ходу. Из каждого купе по его пути на него таращились студенты, будто ожидая, что еще ужасного с ним приключится.

"Скоро все они поверят "Ежедневному пророку" и решат, что я психически неуравновешенный, жаждущий внимания психопат и убийца. И зачем мы снова спасаем их задницы?"

Он заглянул в очередное окно и улыбнулся, увидев Гермиону, сидевшую там, читая книгу.

"Да, верно. Мы спасаем не их. Мы спасаем себя, наше будущее; бараны волшебного мира просто пользуются этим. И некоторые из них в итоге станут нищими, в то время как мы будем наслаждаться роскошью и бездельем на уютном тропическом острове".

"Ах да, и Уизли тут как тут".

Звук открывающейся двери привлек внимание его любимой брюнетки:

— А я думала, когда же ты придешь. Ты по дороге не видел Луну?

— Нет, она утром прислала мне записку, что у нее какое-то важное дело и что она, — он вытащил из кармана упомянутую записку, — "самую малюсенькую малость задержусь, так что вы сядьте вдвоем и начните планировать захват мира. Не делайте ничего, чего я не стала бы делать перед моим дедулей!" Подписано тремя Л.

Как Гарри и ожидал, Рон ничего не заподозрил. У них у всех были коды для переписки, разработанные во время последней войны на случай, если нужно будет оставить открытое сообщение. В записке Луна употребила два таких кода. Подпись означала, что по ее мнению, работа окажется либо совершенно напрасной тратой времени, либо чрезвычайно плодотворной. Упоминание ее дедушки, который умер до ее рождения, значило, что для нее есть небольшой риск. К счастью, она не написала про отца или мать: первое означало рискованную ситуацию, где может понадобиться сражаться, а второе — срочный вызов на помощь и предназначалось для ситуаций, когда они совершенно не могли обойтись без того, за чем она охотилась.

— Только бы у нее не было неприятностей, — заволновалась Гермиона, и Гарри не удержался от того, чтобы сесть рядом и заключить ее в объятия. — Что, если ее поймают Филч или Снейп!

— Проклятый сукин сын, — пробормотал Рон.

Влюбленные голубки его проигнорировали.

— Она способна справиться, Миона. Я уверен, что она в полном порядке и вот-вот придет.

Открылась дверь, и Гарри обернулся с улыбкой на лице, которая немедленно погасла, когда он увидел, что это не его любимая блондинка. Напротив, это был его нелюбимый блондин.

— Что тебе нужно на этот раз, Малфой?