Гарри Поттер и Ледяной Чертополох. Часть Вторая: Обретение (джен)

С директором Фриттон они встретились в "Дырявом Котле", сняв комнату на пару часов и удостоившись весьма понимающей ухмылки Тома. Ну, а что может подумать бармен о небольшого роста мужчине, ведущем "в нумера" весьма крупную — во всех отношениях — женщину в ярко-розовом костюме и с закрытым вуалью лицом? Вот то самое он и подумал. Гарри мысленно поставил очередную галочку в списке "удачных идей по отвлечению внимания от своего лица" и быстро объяснил мисс Фриттон, как пользоваться сундуком и его подвалом — при заказе он не стал изобретать велосипед, удовольствовавшись классической конструкцией. Сундук с центральным объемом, ящиками и выдвижной панелью внизу.

— Лесенка не узковата?

— Тут не предполагалось устраивать гонок на большегрузных тягачах, — огрызнулся через плечо Гарри. — Тихо спускаем вниз уменьшенную мебель, тихо увеличиваем её до обычных размеров, тихо уходим. Сворачиваем сундук до максимального минимума, ждем три года, разворачиваем сундук, спускаемся, забираем хабар. Всё! Трехполосное шоссе тут как бы без надобности…

Склад выглядел… Ну, как склад. Размером с футбольный стадион — не "Уэмбли", конечно, а так, "Гриффин-Парк" какой-нибудь. Голый бетон, узкие окна под самым потолком, желтые линии разметки и простой письменный стол рядом с дверным проемом, ведущим на лестницу.

— Как видите, помещение достаточно обширное, сто на двести пятьдесят ярдов и высота восемь, есть где развернуться. Свет я специально просил сделать как можно менее горячим, так что не могу сказать, будет тут расти что-то нормальное, или вам придется из баллона дышать…

— А откуда тут вообще свет?

— При создании задается, как и вообще всё здесь, — Гарри выкладывал на стол принесенные с собой бумаги. — Задать можно что угодно, хоть замок в горной долине, хоть бунгало на тропическом острове. Но чем больше сложность объекта, тем сложнее вычисления и больше нужно силы, то есть растет цена. Учитывая, что создание "кармана" и так удовольствие не из дешевых…

— А во сколько бы обошлось… ну, скажем, бунгало?

— В зависимости от требуемого объема, сложности… Вообще бунгало проще уволочь из реальности целиком, вместе с островом, чем вот так с нуля создавать. Выйдет гораздо дешевле, я проверял. Вот только тогда нет возможности работать со временем… — и с другими, более интересными параметрами, донорская реальность задает жесткую детерминанту. — Итак, документы. Я бесплатно и безвозмездно передаю вам во временное пользование свою собственность балансовой стоимостью тридцать две тысячи семьсот двадцать галлеонов, сроком до тридцатого августа…

* * *

В узком пространстве вырубленного в камне коридора, озаряемого вспышками выстрелов, грохот 455-го разрывал уши, а вырывающиеся из ствола при каждом громовом раскате полотнища пламени были чуть ли не в фут длиной. Яркий свет очки кое-как блокировали, так что глаза не засвечивало, но вот грохот чуть ли не над самым ухом… это было больно.

"И кой чорт занес меня на эти галеры…" — задавался бессмысленными tchernyshevskymy вопросами Гарри в перерывах между выстрелами Лёхиной ручной мортиры. Бессмысленными они являлись по определению, поскольку он прекрасно знал и то, кто тут виноват, что они оказались в этих мордредовых катакомбах, и что теперь нужно делать.

* * *

Утром во вторник Алексис сообщил своему нанимателю, что поручение того выполнено: найден хороший кольщик, большой специалист своего дела, работавший ещё с… Ещё при… Ну, в общем, в отставку он вышел в 1957-м, отработав "в органах" полных тридцать восемь лет.

— …тогда многие с той стороны перебрались на эту, — неторопливо излагал Алексей, сопровождая херра фон Топфера в его прогулке от станции метро "площадь Революции" до библиотеки имени Ленина. — Я ведь вам рассказывал о той старой ведьме, которая у нас в учебке старшим инструктором была, да?

— Вы ещё говорили, что вам, возможно, удастся её уговорить на контракт со мной. Или хотя бы на пару уроков…

— К сожалению, пока что мне не удалось её найти, — Лёха выглядел по-настоящему огорченным. — Так вот, она как раз была одной из тех, кто перешел из МГБ…

— Я понял, — поспешил заверить своего бодигарда херр фон Топфер. — Ваш татуировщик — отпетый сталинист! Но, к сожалению, единственный доступный профессионал… Так?

— Да, — коротко кивнул Лёха. — Из тех, с кем имеет смысл говорить, он — лучший.

— Хорошо. Тогда… сегодня вечером будет не слишком рано?

— Думаю, нет. Я предупрежу…

— Алексис, в Одессу мы отправляемся вдвоем, — резко остановившись, Гарри развернулся к Лёхе и охладел тоном до температуры жидкого азота. — Если я правильно понимаю технологию нанесения колец-татуировок, то для кольщика мне придется… снять маску.

— Это глупо, сэр! — возвысил голос Лёха. — Вдвоем в Одессу — сейчас? После того, как в Крыму…

— Алексис, мы не будем об этом спорить, — надавил Гарри. — Купите порт-ключ, мы отбываем вечером. Вдвоем.

* * *

"Очевидно, это была ошибка", — признал Гарри, слушая удаляющиеся шаги.

* * *

Парк Шевченко встретил их мокрой после недавнего дождя листвой, капелью с деревьев и низкими, над самой землей несущимися тучами, обещающими скорое возобновление осадков. Возможно, даже с градом.

— Не задался у кого-то матч, да? — оглядывая обвисшие мокрые тряпки на флагштоках стадиона, скривил губы в легкой усмешке мистер Фордендари. — Нам куда?

— Здесь близко… — произнес Алексей, пытаясь сверится с картой. На которую как раз обрушился крохотный водопад с кроны дерева, мимо которого они проходили. Большая часть, конечно, досталась не бумаге.

— Алексис, на будущее… — произнес, наконец, мистер Фордендари. — Если нужно выругаться — ругайтесь по-гаэльски. Или хотя бы по-английски… Но лучше постарайтесь промолчать. В конце концов, это не молотком по пальцам. Если можно, сдерживайте себя.

Лёха угрюмо кивнул в ответ. Зонт, являвшийся таким же неотъемлемым элементом его "дживс"-костюма, как котелок и длинный черный сюртук, он оставил в Москве сам — вместе с самим костюмом. В Одессе, по нынешним временам, выглядеть чудаковатым и безобидным иностранцем, по его мнению, могло равняться и "выглядеть объектом для преступного посягательства". Поэтому сейчас он был одет "телохранителем при исполнении" — что означало очень темный, но все же не черный костюм с галстуком, но без жилета, ослепительно-белую рубашку, темные очки "Рей Бен", и проводок от рации, тянущийся от воротника за ухо. В качестве наушника "рация" использовала крупный искусственный рубин, оправленный серебром и зашитый в несколько слоев шелка: искусственные драгоценные камни были на порядок хуже естественных, миллионы лет пропускавших через себя вольно текущую вдоль лей-линий магию, но их величина полностью искупала этот недостаток.

До места, где обитал отставной энкеведешник, оказалось и в самом деле недалеко — пойманный у самого выхода из парка грач-бомбила на официального вида черной "Волге", довез их до места минуты за три, причем не слишком превышая скорость.

— Где-то здесь, — с сомнением произнес Алексей, оглядывая угловой дом, в основном трехэтажный и выстроенный буквой "дубльвэ", так, что крялья вытягивались вдоль двух улиц, а прямо на углу улиц располагался огороженный чугунной решеткой крохотный скверик, с полудюжиной деревьев, в тени которых были расставлены зеленые скамейки, и неработающим фонтаном в центре. Когда-то, довольно давно, дом был выкрашен в желтый цвет, а многочисленные старорежимные архитектурные излишества вроде балюстрад небольших балконов и того же фонтана — побелены, но с тех пор прошло немало времени, а в доме и его окрестностях появилось на свет немало личностей, склонных украшать стены надписями вроде "Оля+Валера", "Черноморец — ЧЕМПИОН!" и "МОНТЕ-КРИСТО FOREVER!!!". — Нам нужен зубоврачебный кабинет одесского филиала сибюм…

— Зубоврачебный кабинет чего?

— Севастопольского института биологии южных морей, — прочитал по записке Алексей. Гарри огляделся по сторонам, и уверенно шагнул к тяжелой металлической решетке, закрывающей проход под арку. Как и все воротные решетки, которые юный герой Магической Британии видел в России, эта была закрыта на большой амбарный замок, кажется, намертво приржавевший к звеньям столь же ржавой цепи. Которую, судя по всему, местные жители ночью срезали с якоря невзначай забредшего в порт линкора. Парусного.

Зачем было нужно столь надежно закрывать ворота, в которых от калитки остались только обломки стержней, на которые были надеты её петли? Ещё одна непостижимая тайна России.

Гарри, слегка нагнувшись, провел пальцем по нарисованной на ржавом железе воротной створки большой белой стрелке, на которой синими буквами было аккуратно выписано "СТОМАТОЛОГИЯ".

— Видимо, нам туда?

Действительно, им было туда. Рядом со старомодной деревянной дверью, над механическим звонком с надписью "Прошу крутить", была закреплена четырьмя болтами табличка с надписью "Зубной кабинет. Прием граждан: понедельник-четверг с 9 до 13, с 15 до 19.30, по пятницам до 17.30". Дверь гостеприимно распахнута и подперта кирпичом, так что можно было сразу пройти внутрь, через небольшую прихожую с вешалками в углах, в приемную, обставленную в классическом стиле: тяжелая, покрытая темным лаком мебель, приглушенный зеленым стеклом абажура свет настольной лампы, освещающий накрытое листом плексигласа зеленое сукно столешницы и отражающийся в слегка запыленных стеклах книжных полок, забитых обтянутыми кожей пыльными томами с нечитаемыми заглавиями.

— Добрый вечер! — произносит, поднимаясь из-за стола, высокий старик, который был бы очень похож на библейского пророка, если бы не пенсне и ослепительно-клетчатые подтяжки. — Это вы мне звонили из Москвы?

* * *

К сожалению, затея оказалась напрасной.

— Послушайте-таки старого опытного кольщика, молодой человек, и перестаньте думать этих глупостей! — Борис Львович, постукивая пальцами по столу, ждал, пока заварится чай, и тихо объяснял Гарри Поттеру, почему он не станет делать ему татуировку до магического совершеннолетия и полной стабилизации ядра. — Вы, как все мальчишки, хотите уметь делать врагам большой БАДА-БУМ, и наплевать, во что это обойдется! И даже можете попробовать найти какого-нибудь шлимазла, чтобы он вам наколол то, что вы хочите, за те несуразно большие деньги, что вы предлагаете… Но поймите! Вы хотите не просто амулет или артефакт, который всегда будет с вами, который невозможно отобрать. Вы хотите концентратор! Инструмент, посредством которого вы, юный маг, будете взаимодействовать с Магией!

— И что с того? — угрюмо пробурчал снявший на этот вечер все маски мальчик.

— Эх-хе-хе… Чему вас только учат в том Хогвартсе? — тяжело вздохнул старый одессит. — Палочка взаимодействует с вашим ядром, с вашими магическими потоками. Она подстраивается под вас, а вы — слегка подстраиваетесь под неё…

Борис Львович принюхался к пару и, перестав тыкать Гарри в грудь тонким костлявым пальцем, начал доставать из замаскированного под холодильник "ЗИЛ-Москва" морозильного шкафа полагающуюся к русскому чаепитию снедь.

— Если палочка по какой-то причине перестанет вам подходить…

Гарри побледнел, представив себе, во всех деталях и красках, как он отрубает сам себе неподходящие пальцы, и потом отращивает новые, чистые, чтобы кольщик набил на них новые, более подходящие к изменившимся потокам концентраторы.

— Разве смыть татуировку так трудно?

— Таки чтобы да — так нет, особенно с вашим сейфом. Но! Обратите внимание — это очень большое НО, и вы даже его не заметили. Обычная палочка лежит у вас в кобуре или там в кармане, и когда вы её таки достаете, это делает совсем другой коленкор. И кольца — они тоже устроены примерно так, хотя и там есть нюансы. Татуировка… Татуировка — совсем, вообще другое дело. Она взаимодействует не-пре-рыв-но! Проще говоря, вы не сможете заметить, что ваша татуировка вам не подходит. Потому что, и это самое смешное, она будет вам подходить. Идеально. Вот только те аспекты, которые у вас могли бы развиться, те потоки, которые должны были бы у вас быть — их не будет. Вот вы знаете, что в цинском Китае считались красивыми девочки с очень маленькими ножками?

Гарри не знал — и старик с искренним удовольствием рассказал ему об обычае бинтования ног, и о тех последствиях, к которым это приводило.

— Я вас понял, Борис Львович, — выпив чашечку превосходного чая и закусив отменными пирожками с курагой, Гарри смог посмотреть на ситуацию с некоторым оптимизмом. — И хотел бы узнать о тех татуировках, которые вы можете мне набить. Особенно хотелось бы узнать о ментальной защите и…

Именно в этот момент, не раньше и не позже, события покатились под горку: из прихожей донесся шум, а спустя пару секунд в распахнувшуюся дверь влетел, направляемый уверенной рукой Алексея, невысокий старичок лет шестидесяти, одетый в туго подпоясанный ярко-синий болоньевый плащ и темно-зеленую шляпу, тут же с него свалившуюся.

— Сэр, тут…

— Боря!

— Что тут…

Алексис, бдительно несший службу в прихожей, перехватил "прокрадывающегося", по его словам, человека, оказавшегося старым знакомым Бориса Львовича, зашедшим его предупредить о том, что "даже самый распоследний фарштинкине идин уже сделал себе бекицер с этого улица, этого района и даже этого города! И только ты сидишь здесь, как любавичский ребе на Брайтон-бич!"

— Борис, ты что, с ума сошел? — восклицал старичок, нервическим жестом то сдергивая, то надевая шляпу. — Там их не меньше трех тысяч уже — а ты сидишь здесь и пьешь чай?

— Кого их, Сава?

— Этих мишигинэ, "Чорный Червень"! Они, когда узнали, что войска НАТО высаживаются в Крыму… Ты вообще радио сегодня слушал?

— Мне было как-то не до этого, — пожал плечами Борис, открывая дверцу платяного шкафа и доставая из него длинное темное пальто и мягкую шляпу в тон. — Значит, Брюссель всё же решился…

— Ещё ночью! Теперь эти бэзэр хэй собрались на площади Революции, орут "Европа з намы", стояновские туда уже третий грузовик с водкой подогнали! — старичок то и дело заглядывал за штору, пытаясь выглянуть в окно. — С минуты на минуту начнется гевалт!

— Мистер Грегорович, возможно, будет разумнее воспользоваться… нашим транспортом? — Гарри был не вполне уверен в своем полном понимании происходящего, но что такое "Чорный Червень", он знал. В конце июня прошлого года выдвигающаяся через границу непризнанной Крымской Республики крупная группа "сечевиков" УНСО, боевого крыла УНА, попала в засаду и была уничтожена до последнего человека. Которым оказался Дмитро Корчиньский, пламенный борец за "Вильну Украину вид Сяну до Дону", один из основателей Украинской Межпартийной Ассамблеи, из которой позднее выросла Украинская Национальная Ассамблея, и "командувач" УНСО с момента её создания осенью 1990-го. Использование яркого образа студента-патриота, боровшегося за возвращение Крыма и погибшего от рук "клятых москалей", позволило УНА реабилитроваться после провальных рейсов "Поездов Дружбы" в Крым, Одессу и Харьков, привлечь в УНСО радикальную молодежь, а также создать на основе "Самообороны" и нескольких более мелких боевых организаций и групп "Фронт 20 Червня". Спустя месяц превратившийся в "Вийськове об'еднання "Чорный Червень".

— К сожалению, не получится, — вздохнул Борис Львович, проверяя содержимое извлеченного со дна того же платяного шкафа небольшого, очень туго набитого старомодного саквояжа. — Я только что проверил — кто-то включил "глушилку". Причем не так давно, минут пять-десять назад… Что, собственно, и послужило тебе сигналом, да, Ксаверий?

— Борис, ты о чем? — старичок побледнел ещё больше, и скомкал в руках сорванную в очередной раз с головы шляпу.

— Сава, не делай мине шлэперс! Я же помню, как мадам Зборовская, штоб ей было хорошо там, где она сейчас, привезла тебя, девятилетнего байструка, из своего визита в Варшаву, и сказала "Ша, этот шейгиц будет жить тут!". Так что ты знаешь меня, старого Боруха, и я знаю тебя, старого Ксаверия… и тут вдруг ты бекицеришь через пол-города и делаешь мне кибицэр и головную боль! Давай мы не будем размазывать манную кашу по чистому столу, и ты мне просто скажешь, в чем тут твой гешефт… И тогда мне не придется стрелять тебе в колено.

Извлеченный из саквояжа длинный плоский браунинг, несмотря на свой почтенный возраст, выглядел вполне боевым оружием. Ксаверия вид пистолетного ствола убедил сразу же.

— Чума… — длинно сглотнул он. — Паша-Чума… Он хочет знать, где могила короля!

— О как! — выражение лица Бориса Львовича Гарри мог описать как "крайне удивленное", "ошарашенное" и даже "ошеломленное". — Паша-Чума — это Павел Чумаченко, что ли? С улицы Инбер, у него ещё сестра младшая, Клавдия? Он-то каким боком…

— Так его какой-то там не то дед, не то прадед охранял тот эшелон! — подскочив, завопил старик. — Того, который Король остановил летом 1919-го на мосту!

— О как! — ещё раз сказал Борис Львович, падая на стул. — Интересно девки пляшут…

И зло и кучеряво выругался, мешая отчаянную русскую и польскую матерщину с гортанной божбой на идиш и лающими немецкими проклятиями.

— …и … ему в … и провернуть до характерного щелчка! Что ж за день-то сегодня такой… Ладно, — короткая пальцовка, и старичка, не ожидавшего такого, опутали взявшиеся из неоткуда веревки. — Тебе, Ксаверий, как — оглоушить? Или пулю в лоб предпочтешь?

— А давай ты меня просто так тут оставишь? А я тебе кое-что интересное расскажу… — оскалил зубы в довольно-таки паскудной улыбочке старичок. — А то оглоушивателем твоим только медведей в тайге пугать!

— Ну, давай попробуем… — с сомнением протянул старый кольщик, защелкивая саквояж и засовывая пистолет за пояс.

— У Чумы нынче есть маг, — с наслаждением сообщил неприятную новость неприятный старик. — Настоящий, с дипломом этого болгарского кибуца на букву "Д", с палочкой и прочими делами… Из Москвы.

— Надо же… А я ж его ещё школьником помню… Забавный был такой парнишка, вихрастый, всегда заводила… А теперь он цельный пан атаман, со своим колдуном… А пану атаману без золотого запасу, конечно, пануваты несолидно. Не поймут-с…

___________________________________________________

Уважаемые читатели! Если кто забыл, о чем рассказывалось в первой части, и упоминалось во второй, и теперь не очень понимает, откуда взялся непризнанный Крым летом 1993-го и что случилось с организованными УНА-УНСО "Поездами Дружбы" в Одессе, Севастополе и Харькове, я напомню, что в результате знакомства Узумаки Азэми и Генриха Дружинина http://www.fanfics.me/read.php?id=59488&chapter=4

к началу 1990-х годов в Европе действовала хорошо организованная и неплохо вооруженная организация "Новые Интербригады" (в тексте упоминаются как "ребята с рю дез'Экуфф"). Которая, в силу специфики формирования, действовала в основном на территории Восточного Блока.