Enchanting Sinner (гет)

В гостиной замка стояло кресло-качалка, принадлежавшее Абраксасу Малфою.

Каждый раз, когда Люциус бросал на него взгляд, ему чудилось, будто отец всё ещё сидит там — с прямой спиной, суровым светлым взглядом и волнистыми белыми волосами.

Кресло Абраксаса оставалось на своём месте, неподвижное и вечное, напоминая Малфоям об их обязанностях как чистокровных волшебников.

Нарцисса никогда в него не садилась — муж категорически запретил.

Если Люциус, вернувшись с этой дурацкой миссии, застанет меня в его кресле, страшно разозлится, — подумала она, глядя на заманчивое кресло.

Ну и пусть. Поругаемся — он повысит голос, я расплачусь… а потом мы, как всегда, помиримся, — решила Нарцисса с широкой улыбкой на губах.

Сняв с полки книгу заклинаний, она медленно подошла к креслу-качалке и осторожно опустилась в него, не сводя глаз с двери — словно всё ещё ждала, что Люциус войдёт с минуты на минуту. Но он не появлялся, и Нарцисса позволила себе расслабиться в мягком кресле, покачиваясь вверх-вниз, нежно убаюкивая саму себя.

Сквозь плотные занавеси пробивались мягкие лучи солнца, золотя страницы книги. Нарцисса начала читать, но уже через несколько минут почувствовала, как веки тяжелеют. Равномерное покачивание кресла успокаивало, убаюкивало, словно старая колыбельная — нежно и неотвратимо.

Не успела она опомниться, как погрузилась в глубокий, беспамятный сон — без сновидений, без тревог.

Когда она снова открыла глаза, дом был окутан абсолютной тишиной. Света за окнами больше не было — наступила глубокая ночь.

А Люциус всё ещё не вернулся.

Что-то пошло не так, — прошептал голос внутри неё, но Нарцисса упрямо тряхнула головой, отгоняя зловещее предчувствие.

— Конечно, всё в порядке, — произнесла она вслух, стараясь звучать уверенно. — Наверняка Люциус задержался, чтобы поговорить с Тёмным Лордом. Он, должно быть, хвалит его за успешно выполненное задание…

Но даже она сама не поверила этим словам до конца.

Она снова взяла в руки книгу заклинаний, но в темноте не могла разобрать ни слова. Впрочем, и желания читать не было… Всё это ожидание становилось невыносимым. В приступе раздражения она со злостью швырнула книгу в стену, и с губ сорвался сдавленный крик.

Кресло-качалка жалобно заскрипело, когда Нарцисса попыталась встать.

Внезапно её охватило странное головокружение. Ноги ослабли, всё тело свело судорогой от напряжения, дыхание сбилось и стало прерывистым. Она чувствовала, как теряет сознание, и, словно в замедленной съёмке, осела на холодный пол гостиной.

Перед глазами замелькали бессвязные, рваные образы. Пустые, тёмные коридоры, заставленные полками с бледными хрустальными сферами. Маски… маски Пожирателей смерти. И бледное лицо мальчика, державшего в руках одну из сфер. А затем — осколки, разлетевшиеся по тёмной плитке, и серые глаза Люциуса — широко раскрытые, полные неверия.

Нарцисса задышала чаще, судорожно, и тихо застонала, пытаясь вернуть себе контроль.

Она не помнила, чтобы когда-либо чувствовала нечто подобное…

Хотя нет — однажды это уже случалось. Много лет назад, в тот день, когда Люциус позволил Тёмному Лорду оставить на его руке Чёрную метку.

Нарцисса помнила, что тогда почувствовала — трагическое, мучительное осознание того, что произошло нечто непоправимое. Возможно, между ней и Люциусом существовала какая-то ментальная связь, неведомая магия, которую она не могла ни понять, ни контролировать.

«Я ошибаюсь», — подумала она. — «Я просто ужасно устала — вот и всё. Потому мне всё мерещится, потому и снятся кошмары».

Её внезапно охватило нелепое желание рассмеяться. Эти… видения… не могли быть настоящими! Люциус скоро вернётся домой, заключит её в объятия и прошепчет слова любви на ухо. Стоило ей коснуться губ — и она почти чувствовала остаточное тепло его последнего поцелуя, того самого, которым он одарил её утром, перед уходом.

Не обманывай себя. Что-то пошло не так, и ты это знаешь, — повторил знакомый, раздражающий голос внутри. И на этот раз Нарцисса уже не могла его игнорировать.

Но тут она уловила слабый звук шагов, приближающихся к гостиной, — и в груди вновь вспыхнула надежда. Собрав всю силу, которую могла дать только отчаянная надежда, она поднялась с пола — как раз в тот миг, когда дверь в гостиную с грохотом распахнулась.

На пороге появилась Беллатриса — с растрёпанными чёрными волосами и пылающими щеками, возбужденная и вдохновлённая недавним сражением.

— О, Белла! Слава Мерлину, ты жива, — воскликнула Нарцисса и, несмотря на собственную слабость, бросилась ей навстречу и крепко обняла.

Но сестра застонала от боли:

— Не сжимай так! Кажется, у меня треснула пара рёбер, — сказала она, освобождаясь от объятий.

— Что? Что случилось в Министерстве? — в тревоге спросила Нарцисса.

— Меня придавила проклятая статуя. Тонну весила, не меньше… Чёрт бы побрал Дамблдора! Жаль, что Повелителю не удалось прикончить его.

— Дамблдор?! — вскрикнула Нарцисса.

Тот зловещий предчувственный холод, что всего несколько минут назад затаился у неё в груди, теперь разрастался стремительно и неумолимо, пронзая сердце с остротой тысячи ножей.

— О, да, — прорычала Беллатриса. — Там были и Дамблдор, и этот проклятый Орден Феникса в полном составе. Миссия провалилась с треском. Тёмный Лорд был в ярости! Никогда раньше я не видела его таким взбешённым.

Она говорила быстро, сбивчиво, не останавливаясь ни на секунду, но всё никак не произносила те слова, которые Нарцисса отчаянно ждала.

— Потом начали подтягиваться авроры, Фадж тоже был… и, по-моему, он увидел Повелителя… на миг, перед тем как мы трансгрессировали. Мерлин, как же он был зол, Цисси! Тебе не представить! А когда узнал, что пророчество разбилось… я и вправду думала, что он покарает меня, но…

— Беллатрисса! — воскликнула Нарцисса, не выдержав. Она метнулась вперёд и с силой вцепилась сестре в плечи. — Где Люциус? Почему он не вернулся?!

— Это из-за него миссия сорвалась! — выплюнула Беллатриса. — Позволил какой-то стайке сопливых щенков переиграть его! Жалкий, никчёмный…

— Где он?! — закричала Нарцисса, голос её сорвался на хрип.

Беллатриса зло изогнула бровь:

— Его арестовали… насколько я знаю.

И Нарцисса больше ниче