Созидатели (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

Сентябрь 1999 — Гарри работает в Аврорате

31 декабря 2001 — свадьба Рона и Гермионы

Сентябрь 2002 — помолвка Гарри и Джинни

Действия в главе разворачиваются: 17 декабря 2002 — 12 марта 2003

Джинни выглядела вполне довольной завершением расследования Гарри. Ему, правда, так и не удалось выяснить, что же доставило ей большее удовольствие: разгадка тайны как таковой или же тот факт, что он больше не появится на территории Холихеда.

Хорошей новостью для неё стала и личность преступницы; приятно было знать, что виновной оказалась не одна из ее подруг по команде. Гарри заметил, что их большая семья, преданная квиддичу, не избежала разделения на многочисленные статусы. В самом верху находились игроки, чьё благополучие было на первом месте. Чуть ниже шла административная и техническая команда, куда входили президент клуба, тренер, целительница и магоинженер. В самом низу располагались повар, интендант и уборщицы. Поэтому новость о том, что паршивая овца затесалась в самом низу цепочки, удовлетворила многих. Гарри решил не вмешиваться в их внутренние дела, а потому абстрагировался от каких бы то ни было комментариев на эту тему. Эта история закончилась, и он не имел ни малейшего желания вмешиваться в мир Джинни.

Спустя несколько дней в Министерстве Дженис Давенпорт сообщила ему, что против виновной, Эстер Линскотт, не будет возбуждено дело. Клуб «Гарпий» пожелал самостоятельно разобраться в нём, а Фосетт согласился не передавать материалы в органы магического правопорядка.

Тем же вечером Джинни затронула одну весьма щекотливую тему.

— Помнишь, я рассказывала, что кто-то испортил мои вещи, когда наша с тобой помолвка стала достоянием общественности?

— М-м… да… — с осторожностью кивнул Гарри.

— Я знаю, кто это сделал, и мы уже поговорили. Так что недоразумение улажено.

— Тем лучше, — согласился Гарри, обрадовавшись, что во время своего признания Вэлмэй не стала упоминать его имя. — А что с Эстер Линскотт? Она всё ещё работает у вас?

— Нет, она ушла. Её заменила женщина сорока лет, замужняя мать троих детей. На этот раз Изабель не стала рисковать.

Гарри вспомнил о связи между целительницей и поваром, но ничего не стал говорить. Его это всё уже не касалось.

Гарри с удовольствием вернулся к работе с постоянным партнером, однако его отношения с временной напарницей также претерпели положительные изменения. Когда-то под фамилией «Давенпорт» для него значился ярлык «старший аврор, с которой у него мало общего», теперь же она стала «коллегой, с которой ему нравилось работать, а также давней подругой Андромеды, сильно пострадавшей во время первой войны». Отныне их взаимные улыбки, когда они пересекались в коридорах Министерства, были искренними и радушными, а не просто холодными и вежливыми.

* * *

Гарри ещё не успел устать от общества людей, а потому решил в конце недели пригласить в гости Дадли и Сару. Это натолкнуло его на мысли о защитных чарах, наложенных на дом.

Чары Фиделиуса, установленные когда-то Альбусом Дамблдором, конечно, со временем ослабли, но по-прежнему действовали и защищали частную жизнь Гарри. Антиаппарационый барьер также не был снят, хотя Гарри много раз думал, что пора его убрать. Несмотря на очевидные плюсы, приходилось также много чем жертвовать. Все гости вынуждены были использовать каминную сеть, чтобы заглянуть к ним в гости. Было бы намного проще, если бы они с Джинни могли навестить «Нору» или Рона с Гермионой без последующей пятиминутной очистки от сажи. Но всё внутри Гарри противилось одной лишь мысли сделать дом более доступным для гостей.

В этом и заключался огромный плюс каминной сети — можно было открыть доступ только желанным гостям. Аппарация же была доступна не каждому волшебнику, потому что для её освоения нужно было обладать определенной магической силой. Но самое главное: стоило кому угодно хоть однажды побывать у них, и всё — он мог аппарировать сюда в любой момент.

Гарри поделился опасениями с Джинни.

— Меня на самом деле волнует только одно: что гости прибывают на кухню. Пока мы общаемся с друзьями и хорошими знакомыми, этот вопрос не столь важен. Но если мы планируем расширить наш круг знакомств, то будет логичнее встречать их в гостиной или прихожей.

— Когда приходят Рон с Гермионой, лучше как раз, чтобы их встречали эльфы. А то ждать, когда мы наконец услышим оповещающий сигнал и спустимся к ним, придётся слишком долго.

— Почему тогда не совместить оба варианта? — спросила Джинни. — Один выход настроить на кухне для друзей, а второй — для всех остальных. Он будет полностью закрыт, в отличие от первого, к которому дадим доступ тем, кому сами сочтём нужным.

— Парадный вход и служебный? — пошутил Гарри.

— Кто-то у нас весьма заметная личность.

— Ладно, почему бы и нет, — согласился Гарри. — Так что решаем: гостиная или прихожая?

В итоге остановились на прихожей, посчитав, что находящийся там камин эльфам будет легче всего контролировать. На случай если их с Джинни не будет дома или же они будут чем-то заняты. Джинни также согласилась оставить антиаппарационный барьер на месте.

— С Фиделиусом у нас нет выбора, — объяснил Гарри. — Снять его может только тот, кто наложил.

— Знаю, милый. Но если ты дашь в «Пророк» какое-нибудь объявление с твоим адресом, то это поможет его обойти, — предложила Джинни.

— И привлечь к нам еще больше назойливых гостей.

— Согласна, без них мы точно обойдемся.

Не откладывая дело в долгий ящик, Гарри уже следующим утром отправился в службу магического транспорта, где без проблем получил разрешение на дополнительное подключение камина. Всё было сделано настолько быстро, что не приходилось сомневаться: без его известности не обошлось. В своём приглашении для Сары и Дадли Гарри оставил новые координаты. Гостей встречали в холле гостиной. Джинни радушно поприветствовала Сару, которая поддерживала зеленоватого Дадли. Путешествие для него выдалось не из лёгких. И только в этот момент Гарри подумал, что можно было посвятить их в тайну нахождения дома, чтобы они воспользовались маггловскими средствами передвижения.

Он помог Саре довезти Дадли к дивану, аккуратно усадил его и принес с кухни стакан тыквенного сока, надеясь, что это поможет ему оправиться от неудачного путешествия. Бедняге, видно, было совсем худо, потому что он выпил содержимое стакана одним глотком, даже не удосужившись посмотреть, что внутри.

— Мое первое перемещение каминной сетью было таким же ужасным, — по-дружески поделился воспоминаниями Гарри, когда Дадли немного полегчало. — Правда, я ошибся направлением и меня занесло не туда, куда нужно, — не подумав, брякнул он.

— Могут быть ещё и ошибки? — в ужасе переспросил Дадли, переходя на писк.

— Сара была с тобой, поэтому ты ничем не рисковал, — попробовал успокоить его Гарри. — Ошибки случаются только, если неправильно произнести адрес.

— Давай-ка я почищу тебя, — произнесла Сара, направив на Дадли волшебную палочку.

Тот даже не вздрогнул, доказав тем самым, что успешно борется с фобией магии. Сара поздравила Джинни с недавним представлением в качестве кандидата на пост ловца в сборную команду для Кубка Мира. Та поблагодарила и рассказала в ответ парочку смешных историй из жизни спортсменов, чему Сара была невероятно рада. Гарри же воспользовался моментом, чтобы переговорить с Дадли.

— Я нашёл фотографии наших дедушки с бабушкой. Хотя мать, наверное, показывала их тебе.

— Она не особо любила говорить о них. Не то чтобы… то есть… Она не стыдилась их…

Он бросил на Гарри извиняющийся взгляд, но он и без лишних слов понял, что кузен хотел сказать «в отличие от твоих родителей и тебя».

— Мне кажется, это слишком грустная история, чтобы сейчас её поднимать, — твёрдо закрыл тему Дадли.

— Ты знаешь, когда они умерли? — спросил Гарри.

— Кажется, перед свадьбой моих родителей. В конце 77-го или в начале 78-го.

Это соответствовало седьмому курсу Джеймса и Лили в Хогвартсе. Несомненно, это произошло во время школьного года, поскольку Гарри не нашел никаких упоминаний об этом в переписке родителей. А значит, когда всё случилось, они находились под одной крышей.

— Как их звали?

— Дональд и Виолетта.

— Знаешь, сколько им было лет?

— Нет. По-моему, у них был сердечный приступ или что-то вроде того.

Гарри застыл. Сердечный приступ. А не такую ли смерть придумывали магглам для жертв смертельного проклятия? Были ли они на самом деле убиты? Это бы объяснило иррациональный страх Петуньи, который она испытывала к волшебникам. Гарри сглотнул и вернулся к разговору:

— А ты знал, что наш дедушка коллекционировал марки? — поинтересовался он у кузена.

— Как ты узнал об этом?

— Глянь, что я обнаружил.

Гарри поднялся и подошёл к столику, на котором заранее оставил всё, что хотел показать гостям. Он молча наблюдал за тем, как Дадли листал альбом с марками и с интересом разглядывал фотографии.

— Это родители маминой мамы, — Дадли показал Гарри самую старую фотографию, на которой была изображена пара. — Дэвис и Белинда, если меня память не подводит. А вот это, — продолжил он, указав на женщину в черном, — мать нашего дедушки. Не знаю, как её звали. Рассказывая о ней, мама всегда говорила «Бабуля». Где ты это всё достал?

Гарри вкратце рассказал о том, что его родители, едва только узнали, что их преследует Волдеморт, оставили в банковской ячейке всё, что представляло в их глазах хоть какую-то ценность, в том числе материальную.

— А этот дом? Он не принадлежал им? — Дадли обвёл рукой большую гостиную.

— Нет, его я унаследовал от моего крёстного. Тот, где жили мои родители, был полностью разрушен в ночь, когда… когда всё произошло.

Только сейчас Гарри понял, что Сара и Джинни прекратили свою беседу, и Сара теперь с огромным интересом слушала рассказ.

— Я как-то раз была в Годриковой лощине вместе с друзьями, — призналась Сара. — Весной кладбище выглядит очень красиво.

Гарри не знал, что ответить. Он как-то не задумывался, что есть волшебники, которые отправляются в паломничество к месту, где были убиты его родители. Он неожиданно вспомнил, как ещё в военное время они с Гермионой отправились туда. На стенах дома были вырезаны и выцарапаны обнадеживающие слова поддержки, оставленными совершенно незнакомыми людьми специально для него. Чувства, которые овладели им в тот миг, были просто ошеломляющими. Даже сейчас они выбивали его из колеи.

— Чем занимаются ваши родители? — поинтересовалась Джинни, почувствовав, что сейчас самое время сменить тему.

— Они магглы, — просто ответила Сара.

— И всё же? — настойчиво переспросил Гарри, угадав, что, как правило, этого ответа было достаточно для большинства волшебников.

— Отец — бухгалтер, мама — продавщица в булочной.

— А ваш брат окончил ту же школу, что и Дадли, так? — припомнил Гарри.

— Да, он сейчас работает в банке.

— А как твоя работа, Дадли? — спросил Гарри.

— Стало скучновато. Мне бы хотелось перейти в более крупное предприятие. Я периодически просматриваю объявления.

— Один из моих братьев тоже работает в банке, — произнесла Джинни.

— В Гринготтсе? — уточнила Сара. — Значит, это правда, что они нанимают волшебников.

— У вас маггловский банк? — пытался понять Дадли.

— Нет, банкиры там гоблины, — ответила — или напомнила — Сара.

— Вообще-то мой брат — разрушитель чар, — пояснила Джинни. — Он вернулся в Англию в самом начале войны, да так и остался здесь, потому что женился и стал папой. Его жена сейчас ждёт второго ребенка.

— Кстати, — Сара широко улыбнулась, — мы с Дадли хотели сообщить вам, что собираемся обручиться.

— Поздравляю! — воскликнула Джинни, вскочила с места и принялась обнимать счастливую чету.

— Мои вам наилучшие пожелания, — добавил Гарри, не зная, радоваться ли тому факту, что Сара скоро станет членом их семьи.

— Вы уже запланировали само торжество? — не удержалась от вопроса Джинни.

— Нет, мы ещё в процессе организации, — покачала головой Сара, а Дадли лишь недовольно скривился.

Гарри и Джинни замолчали, не осмеливаясь задать более подробные вопросы, но Саре этого и не потребовалось.

— Мы опасаемся, что моя мать что-нибудь скажет обо мне.

— Ей же должны были рассказать о Статуте секретности, — заметил Гарри, впервые задумавшись о том, как действуют в подобных случаях с родителями спонтанных волшебников.

— Да, конечно, профессор МакГонагалл всё им объяснила, когда пришла рассказать о письме из Хогвартса.

— МакГонагалл? — повторил Гарри.

— А к вам приходила не она? — удивилась Сара. — Хотя да, должно быть, это был профессор Дамблдор лично.

— Нет, у меня был Хагрид, — поправил её Гарри. — Скорее всего, ситуация была несколько… хм, деликатная, — добавил он, избегая взгляда Дадли.

Воспоминания, которые сохранил его кузен об этом дне, точно не были радостными.

— Меня он всегда пугал, честно говоря, — призналась Сара.

— Хагрид? — удивился Гарри. — Да он и мухи не обидит.

— Конечно, но учитывая его размеры и грубый голос…

Заметив, как резко побледнел Дадли при упоминании хранителя ключей Хогвартса, Гарри предпочёл сменить скользкую тему.

— Так вы говорите, что опасаетесь неосторожных слов матери. Вы боитесь, что она откроет всем, что вы — волшебница, так? Но с чего вдруг ей делать это сейчас? Она ведь уже более десяти лет хранит эту тайну.

— Да, но она может случайно, совершенно не задумываясь о последствиях, произнести «Хогвартс» или «Хогсмид». А ваши дядя с тетей тут же поймут, в чем дело.

Гарри вынужден был признать, что такое вполне возможно.

— Очень жаль, что мы не можем сказать правду, — печально вздохнула Сара. — Кто знает, может, они бы поняли…

— Поверьте, это очень плохая идея, — произнёс Гарри, и Дадли, сидевший рядом с девушкой, впервые был согласен с ним.

— Нам бы хотелось и вас пригласить, — с сожалением в голосе сказала Сара.

— А эта идея — ещё хуже, — заметил Гарри.

Дадли выглядел так, словно хотел провалиться сквозь землю. Он явно ничего не рассказывал Саре о странных отношениях, что были между его родителями и их племянником. Она даже не догадывалась, насколько сильно они враждовали.

— Но спасибо, что вспомнили о нас, — поблагодарила Джинни в надежде сгладить неловкость.

— А вы уже определились с вашей датой? — поинтересовался Дадли.

— Учитывая предстоящий сезон, точно не раньше следующей осени.

— Скажи-ка, Дадли, тебе нравится футбол? — спросил Гарри.

При упоминании этого маггловского вида спорта Джинни рассмеялась. Гарри пришлось объяснять гостям, что же так насмешило её.

— Где-то месяц назад моего друга Рона пригласил на футбольный матч один из его знакомых маггловского происхождения. Надо сказать, что Рон сразу же был настроен весьма отрицательно по отношению к этому спорту, поскольку считал, что быть ничего не может лучше, чем квиддич. Короче, две недели он при каждом удобном случае жаловался нам, что ему надо идти на этот дурацкий матч из чистой вежливости, чтобы не обидеть знакомого. Он был уверен, что будет скучать как земляной лукотрус. Гермиона была на седьмом небе от счастья, когда он, наконец, пошёл на этот матч, поскольку уже слышать ничего не могла от него.

Гарри выдержал паузу, создавая интригу.

— И? — первой не выдержала Сара.

— Домой он вернулся донельзя возбужденный — более того, в футболке и шарфе Манчестера.

Сара и Дадли рассмеялись.

— С тех пор, — продолжил Гарри, — он изо всех сил старается убедить свою семью, что футбол такой же крутой, как и квиддич. Он даже уговорил нас сыграть в прошлое воскресенье. Игра и вправду забавная, к тому же в неё могут играть дети, что здорово.

— В вашей семье много детей? — поинтересовалась Сара у Джинни.

— Пока не так много, но полагаю, это скоро изменится. Сейчас только у моего старшего брата есть двухлетняя дочь, и его жена ждёт второго.

— Но мы часто навещаем моего крестника — ему четыре с половиной, — добавил Гарри. — Он — сирота, и я стараюсь дать ему…

Он сдержал едва не вырвавшееся «то, чего сам был лишен», заменив его на более деликатное:

— …семью, которая должна была быть у него.

— Ох, бедняжка, — с сочувствием произнесла Сара. — Война?

— Да. Битва за Хогвартс.

Сара понимающе закивала.

— Кстати, вы не сильно пострадали во время тех проверок магглорожденных? — спросила Джинни.

— Один из моих школьных товарищей вовремя предупредил меня. Он тесно общался с Аристотом Броклхерстом и каким-то образом смог достать портключ, благодаря которому я могла ходить на уроки. У него на самом деле хорошая школа, и я чувствовала себя в безопасности, возвращаясь каждый вечер в маггловский мир. Думаю, я была достаточно хорошо защищена.

Она посмотрела на Гарри таким взглядом, словно сгорала от любопытства узнать, чем он сам занимался в то время, но хорошее воспитание не позволяло спросить его об этом напрямую. До конца вечера они болтали в основном о пустяках, не затрагивая больше серьёзных тем, и в конце концов разошлись вполне довольные друг другом.

Незаметно подкралось Рождество, затем Новый год. Гарри ловил каждое мгновение спокойствия и наслаждался тихими семейными вечерами, зная, что начало нового года не будет таким же хорошим.

* * *

Второго января Джинни на две недели уехала на спортивные сборы, где должна была тренироваться вместе с другими игроками, которых отобрали для команды Англии.

Утренние проводы тяжело дались Гарри. Он понимал, что Джинни ожидают загруженные дни интенсивных тренировок, и сильно сомневался, что они смогут увидеться в ближайшие две недели.

— Мне действительно пора, — с грустью произнесла Джинни, отстраняясь от Гарри.

— Ладно, — вздохнул тот, нехотя выпуская девушку из объятий. — Передавай от меня привет Оливеру.

— Главное, мне не забыть, что на этот раз мы с ним в одной лодке.

Подарив друг другу последний поцелуй, они отправились по своим делам через каминную сеть: Джинни — в тренировочный лагерь, а Гарри — в Министерство. Вечером он допоздна засиделся на работе, заканчивая отчёт и совершенно никуда не торопясь. Завершив всё, что только можно было, и не найдя других причин задерживаться на работе, он понял, что совершенно не хочет возвращаться в пустой дом, а потому отправился в гости к крестнику. Учитывая поздний час, его определённо пригласят остаться на ужин. Предупредив Андромеду о своём визите, он шагнул в камин.

Гарри оказался в прихожей и бросил в пустоту громкое приветствие. Тут же из кухни со скоростью гоночной метлы вылетел Тедди. Вокруг его шеи была повязана салфетка.

— Поешь с нами? — восторженно спросил он.

— Если твоя бабушка не будет против, — вежливо ответил Гарри, следуя за мальчиком.

И был донельзя удивлен, обнаружив, что оказался не единственным гостем у Андромеды в этот вечер.

— Давенпорт? — воскликнул он изумлённо.

— И снова здравствуй, — усмехнулась та.

— Я не хотел мешать, — сказал Гарри, явно собиралась быстро смыться.

— Не говори глупостей, Гарри. Присаживайся, — степенно возразила Андромеда и взмахом волшебной палочки призвала на стол дополнительные приборы.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Гарри занял место и тут же налил себе порцию супа из супницы, собираясь нагнать остальных.

— Заскучал в одиночестве? — проницательно спросила Андромеда.

— Да, Джинни уехала сегодня утром.

— Я сегодня после обеда виделась с Молли, — продолжила Андромеда. — Мы с ней обсуждали, кого именно ты выберешь: Молли, Рона или меня. Польщена твоим выбором, хотя и понимаю, что Тедди сыграл в нём не последнюю роль.

Давенпорт тихо засмеялась, а Гарри слегка покраснел, смутившись от своей предсказуемости.

— Мой дом слишком большой, — оправдался он и сменил тему: — Как дела в школе, Тедди?

— Я получил очко за хорошее поведение, — похвастался тот. — А потом победил в «Поймай квоффл».

— Молодец! — поздравил его Гарри, порадовавшись, что занятия, регулярно проводившиеся после обеда по воскресеньям, наконец принесли свои плоды.

Пока Тедди взахлеб рассказывал Гарри разные истории, Андромеда вернулась к обсуждению каких-то общих дел с Давенпорт. Закончив с ужином, Гарри вызвался уложить Тедди спать. Он проследил за тем, чтобы крестник тщательно почистил зубы, затем предложил ему что-нибудь почитать на ночь. Тедди выбрал книгу, которую ему подарила Гермиона ещё в прошлом году, — «Оборотень Ремус».

Она не была у Тедди самой любимой, но это не мешало ему регулярно выбирать её для чтения; возможно, он боялся, что однажды забудет о ней. Гарри не был уверен, сколь многое из прослушанного тот понимал и вообще как относился к этой истории. Осознавал ли он, что его собственный отец был также изгнан из общества, как и герой этой книги? Или же ему просто нравилось слушать сказку, в которой говорилось об оборотне, который был «как папа»? Гарри не задавал крестнику ни одного вопроса на эту тему, оставив столь деликатные вещи на усмотрение его бабушки.

Когда Гарри вернулся в гостиную, Андромеда показывала подруге альбомы с фотографиями. Она отлучилась ненадолго в спальню Тедди, чтобы пожелать тому спокойной ночи, а Гарри тем временем с любопытством рассматривал фотографии молодого Теда Тонкса и маленькой Доры. Несмотря на свои выдающие способности в метаморфомагии, она по-прежнему оставалась узнаваемой. Если у неё и менялся цвет волос или форма носа, то её можно было легко узнать по озорному виду и неизменной улыбке.

Вернувшаяся Андромеда принялась рассказывать разные смешные семейные истории. Давенпорт припомнила пару веселых моментов о тех днях, когда Дора только пришла работать в Аврорат. Гарри дополнил картину, поведав, при каких интересных обстоятельствах он с ней познакомился. Давенпорт сильно заинтересовалась историей его отъезда от Дурслей и последующим эскортом на площадь Гриммо. Её можно было понять: всё, что она знала о его жизни в ту пору, ограничивалось статьями в газетах и журналах. Слово за слово, Гарри словил себя на мысли, что рассказывает о своей встрече с дементорами в маггловском квартале перед пятым курсом.

К концу вечера уже не было ни Давенпорт, ни Поттера, остались только Дженис и Гарри.

* * *

Со сборов Джинни вернулась окрылённая. Всё прошло просто прекрасно, и она нисколько не сомневалась, что попадёт в команду Англии. Правда, ей ещё нужно будет выдержать несколько испытаний, чтобы не оказаться на скамейке запасных. Для исключения малейшей вероятности подобного исхода, она тренировалась словно одержимая, брала дополнительные часы в спортзале, старательно соблюдала режим, который составила для неё целительница Наташа Винклер, и даже ночевала в Холихеде, чтобы ложиться спать вовремя.

Опасаясь окончательно покрыться плесенью на площади Гриммо, Гарри возобновил встречи с друзьями. Он поужинал с Невиллом, у которого появилась новая девушка, но тот всё-таки выкроил время для встречи со старым другом. Увиделся с Дином и Ли. Несколько раз встретился с Оуэном, который временно стал холостяком, порвав с Кэти. Также повидался с Симусом, который познакомил его со своей новой девушкой — рейвенкловкой младше их на год.

На несколько дней в Англию вернулась Луна с отцом, и Гарри тут же воспользовался моментом и пригласил их на ужин на площадь Гриммо. Он провёл незабываемый вечер, с головой окунувшись в бредовые фантасмагории Лавгудов. Без них магический мир оказался лишён определённой доли очарования.

Джинни, в свою очередь, старалась изо всех сил подстраивать своё расписание под рабочие часы Гарри. Ему, конечно, сама эта ситуация не очень нравилась, но он понимал, что движет Джинни, понимал, откуда растут корни её упорства. Она не могла упустить свой шанс исполнить мечту, а он, Гарри, должен был помочь ей. Потому что, поменяйся они ролями, Джинни сделала бы для него то же самое.

Молли же, наоборот, считала, что её дочь преувеличивает, и игра не стоит свеч. Она много раз распекала Джинни за то, что она не оказывает должного внимания семье, а Гарри приходилось оправдываться перед будущей тёщей и придумывать разные причины, почему его невеста не уделяет ему времени. Признательная улыбка Джинни в такие моменты, конечно, грела душу, но её было недостаточно.

Иногда, в минуты слабости, Гарри начинал думать, что старая традиция держать женщин дома имела свои положительные стороны… для мужчин.

* * *

В феврале и марте Гарри с напарником вёл расследование совместно с отделом магического правопорядка о подпольной организации по сбыту краденых волшебных палочек.

После войны старый Олливандер, ослабленный заключением в поместье Малфоев, создавал новые волшебные палочки только в исключительных случаях. Его магазин был по-прежнему открыт, и в нём можно было купить его старые творения, но тем не менее он вынужден был пополнять опустевшие полки импортными изделиями. Наряду с этим он обучал своего ученика столь сложному искусству, но тому было ещё очень далеко до создания таких же уникальных палочек, что в своё время выходили из рук Олливандера.

Потерявшие свои палочки волшебники или родители, желавшие купить их своим детям, устраивали настоящие скандалы, когда понимали, что старый мастер предлагает им импортный продукт, а не тот, что был сделан его руками. Олливандер напрасно пытался донести до них, что лучше обладать менее качественной палочкой, но полностью подходящей к магии волшебника, чем той, что будет подписана именем известного изготовителя, но совершенно не будет подходить магу. Однако люди стояли на своём: никакая другая палочка не сравнится с палочками Олливандера.

Результат оказался очевидным: волшебники без стеснения похищали палочки, созданные известным мастером, и перепродавали их втридорога на чёрном рынке тем, кто зачастую даже не мог нормально пользоваться ими, поскольку их магия была совершенно не совместима. Министерство выказало обеспокоенность сложившейся ситуацией и попросило авроров помочь отделу магического правопорядка положить конец незаконной торговле.

Гарри, используя свои способности в маскировке, вышел на связь с группой подозрительных субъектов, которые могли помочь ему в приобретении изделия от Олливандера. Путь был долгим: он встречался с множеством новых людей, десятки раз ходил на бесполезные встречи, на половину из которых никто и вовсе не пришёл. И, наконец, его старания были вознаграждены: он получил желаемое.

Как только палочка оказалась у него в руках и прошла несколько базовых проверок, Гарри воспользовался собственной палочкой и связал незадачливого перекупщика, после чего просигналил Причарду, что тот может выходить.

Они аппарировали в Министерство и отвели подозреваемого в допросную комнату. Там, следуя протоколу, они изъяли у него его собственную палочку. Причард снял с мужчины Инкарцеро, чтобы тот мог сесть на стул, собираясь заменить его на более лёгкое заклятие, которое связало бы только руки.

Подозреваемый с удивительным проворством вскочил на ноги и, прыгнув на Причарда, резко вырвал у того волшебную палочку. Он повернулся к Гарри, собираясь бросить заклинание и не подставиться под атаку. Гарри только повёл рукой, намереваясь защититься, но понял, что уже слишком поздно. Яркий светящийся луч, что нёсся прямо на него, заставил его закричать что было сил. В ту же секунду голова буквально взорвалась дикой болью.

Мгновение спустя он обнаружил, что сидит на полу, а голова его просто раскалывается. Гарри предположил, что на какое-то время потерял сознание, он поднял глаза наверх, чтобы оценить обстановку, а правая рука его машинально крепче схватила волшебную палочку. Ситуация значительно улучшилась. Причард, видимо, вернул себе палочку и снова связывал потерявшего сознание подозреваемого. Закончив, он обернулся к Гарри и облегченно выдохнул, обнаружив, что тот уже пришёл в себя.

— Как ты?

— Ничего вроде. Что произошло?

Перед тем как что-то ответить, Причард дотронулся палочкой до броши, которая служила коммуникатором для вызова подмоги.

— Что произошло? — повторил он наконец. — Я совершил ошибку новичка, но мне повезло, что моим напарником оказался именно ты.

Гарри недовольно скривился: либо он ещё не полностью пришёл в себя, не восстановив как следует аналитические и мыслительные способности, либо же его напарник нёс полную чушь. Однако потребовать объяснений он не успел: в комнату с палочками наизготовку ворвались Фосетт и Дженис.

— Проблемы? — спросил Фосетт, оценив обстановку.

— Я — идиот! — бушевал Причард. — Я освободил этого типа, не отойдя на безопасное расстояние и не убедившись, что меня прикроет Поттер. В результате он отобрал у меня палочку и напал на Поттера. Если бы Поттер не воспользовался беспалочковой магией, мы бы оказались в полном дерьме.

— Что? Ничего я не сделал! — запротестовал Гарри. — Это как раз он меня приложил, — он болезненно поморщился и потер затылок.

— Твой Протего оказался таким мощным, что вас обоих отбросило, — пояснил Причард.

— Я же говорю, что не успел его использовать!

— Ты думал о нём?

— Да, но…

— Невербальные чары.

Гарри заморгал, пытаясь обдумать эту гипотезу. Дженис воспользовалась паузой и присела рядом с ним, осматривая пострадавший затылок.

— Великолепная шишка, — произнесла она.

Она направила палочку на ноющий затылок и прошептала лечебное заклинание.

— Так лучше, теперь хотя бы кровь не идёт. Болит ещё?

— Намного меньше, — с признательностью в голосе ответил Гарри и спросил у Причарда: — Хочешь сказать, это был неконтролируемый всплеск магии?

— Нет, когда всё произошло, ты ведь думал об одном определенном заклинании, — возразил Фосетт. — Это безусловно беспалочковая магия. В Англии наберётся не больше десятка волшебников, способных на такое, — добавил он. — А ещё меньше тех, кто использует невербалку. Отлично сработано, Поттер.

Он склонился над подозреваемым, который так не пришёл в сознание, и осмотрел его. Даже с такого расстояние Гарри видел слипшиеся от крови волосы.

— Надеюсь, он не станет подавать жалобу на применение к нему защитных чар во время допроса, — с беспокойством сказал Причард.

— Думаю, если мы уточним, что защитные чары были брошены Гарри Поттером, то все удивятся, как вообще этот придурок ещё жив, — заверила его Дженис.