Оружейник Хаоса (гет)

На тренировку нас действительно не позвали. Так что остаток ночи мы провели за банальным сном… Ну а то, что сон этот был чуть-чуть, самую малость, крошечную капельку общим… Ну так сновидцев в Хогвартсе нет, иначе нас давно бы разоблачили.

Утро было ясное и солнечное. Так что меня разбудил солнечный лучик, пробравшийся через тяжелые багрово-алые шторы. Девочкам в этом смысле легче: их окна выходят на юг, так что солнце добирается до них только к середине дня (по крайней мере, так мне сказала Гермиона).

Под недоуменным взглядами соседей по комнате я провел короткую разминку. Раз уж ночной тренировки не было — мышцы настоятельно этого требовали. После этого я поднялся на Астрономическую башню для проведения необходимых ритуалов технического обслуживания. Я пел литанию Нового Механикум и полировал никогда не тускнеющее лезвие. А после — смачивал оружейным маслом ремень кистеня-гасила. И, поскольку Духи машин были ко мне благосклонны — по завершении сего мистического действа, я получил два самых настоящих поцелуя.

Еще не войдя в Большой зал, мы услышали возмущенный голос шестого Уизли:

— Ну вот кто так делает?! Первый день занятий — пятница!

— Мистер Уизли, — раздался холодный голос Снейпа, — если Вам не нравится существующий календарь — следовало бы высказать претензии тому, кто его ввел — Его святейшеству Григорию XIII. Правда, для этого Вам придется обратиться к темному и запретному искусству некромантии…

— Снейп! — каркающий голос псевдоГрюма, подозреваю, заставил содрогнуться не одного ученика из тех, кто сейчас присутствовали в Большом зале. — Ты чему детей учишь, пожирательская твоя душа?!

Некоторое время преподаватели яростно перегавкивались. А потом Минерва Макгонагалл наложила заглушающие чары, и дискуссия продолжилась уже вне досягаемости учеников.

После завтрака мы все двинулись на зелья. Признаться, после того, как Рон Уизли с псевдоГрюмом накрутили Снейпа — от зелий я не ожидал ничего хорошего. Но, надо сказать, в итоге все прошло более-менее нормально. Нет, профессор Снейп какое-то время сосредоточенно сопел у меня над плечом, наблюдая за тем, как я закладываю ингредиенты, временами — отклоняясь от рецептов, как представленного в учебнике, так и записанного на доске, в пользу подсказок Азира, лазурного ветра провидения и интуиции. Как ни странно, профессор при этом не высказывался о «баранах, неспособных правильно последовать простейшей инструкции», но даже как-то одобрительно хмыкнул, когда я выловил половинку шляпки черного пыльника, которая не растворилась в изумрудно-прозрачной жидкости.

Естественно, совсем без происшествий такой урок, как зельеварение, обойтись не мог. И не обошелся. Когда я осторожно капал в свой котел пылающую слизь саламандры, у меня за спиной раздалось знакомое тревожное шипение. Моя рука дернулась, и вслед за шестой каплей полетела седьмая. Я с трудом успел подставить под лишнюю каплю небольшой кусок боевого щита, заставив ее упасть не в котел, а на стол, где она прожгла небольшую дырку. Впрочем, сдетонируй неготовое зелье — дыра была бы намного хуже.

— Поттер! Минус два балла за порчу школьного имущества! Продолжайте. У Вас еще есть шанс сдать что-то лучшее, чем та бурда, которую мне обычно представляют. Лонгботтом! — увы, ожидаемо. Неуверенность Невилла и его страх перед Снейпом так никуда и не делись. В результате чего рядом с парнишкой, когда он варит зелья — было откровенно опасно находиться. — Тролль за урок. Вон отсюда. И на следующее занятие представите три фута эссе о свойствах огнесодержащих субстанций в зельях второго порядка. А вечером приходите на отработку!

А вечером Гермионе пришлось учить расстроенного Невилла очищающему заклинанию. Получалось… не очень. Палочка слушалась Невилла из рук вон плохо. Думаю, даже простая палка без какой-либо сердцевины слушалась бы нашего специалиста по волшебной растительности гораздо лучше.

— Вот! — Луна рассмеялась, и извлекла откуда-то из-под мантии (а на самом деле — из небытия) палочку, чем-то похожую на ту, которой пользовался отец Невилла. — Попробуй этой!

Невилл посмущался, но все-таки взял предложенное, и, сотворив заклятье — сделал первые шаги к овладению злым колдовством варпа. Ведь палочка, предложенная ему Луной, была чистой иллюзией, не содержащей и грамма косной материи. Так что, используя ее, Невилл постепенно овладеет психическими силами на подобающем его среднему эпсилон* уровне.

/*Прим. автора: Гидеон Рейвенор с его «чудовищной психической силой» — «высокая дельта, на пиках до низкой гаммы», так что эпсилон — весьма и весьма прилично*/

— У меня получилось! — обрадовался Невилл. — И правда. Намного легче колдуется! — тут его улыбка погасла, и он протянул «палочку» обратно Луне. Та покачала головой.

— Не надо, Невилл. У меня еще есть, — она показала свою обычную палочку. — А ты пока колдуй этой!

— Н-но… — запнулся Невилл.

— Не возьму! — твердо ответила Луна и убрала руки за спину. — Будем считать, что это мой тебе подарок!

С новой несуществующей палочкой Невиллу однозначно стало удаваться гораздо больше. Конечно, лучше было бы сделать для него полноценный даэдрический жезл, сковав нерожденную тварь в подходящем облике. Если вбить необходимые требования в саму сущность низшего порождения варпа — такая палочка будет еще и помогать плести заклятья, а не только «максимально не мешать», как делает это иллюзорная палочка Луны. Но, увы, такие вещи имеют слишком уж характерный внешний облик, который не скрыть никакой иллюзией. Да и аурой обладают… соответствующей. «Темным артефактом» признают «на счет раз». Так что придется Невиллу походить с иллюзией палочки. А там посмотрим: делать ли для него материальный инструмент колдовства, или же раскрыть небольшой секрет, и пусть учится быть Высоким, если не Высшим магом, настоящим колдуном Хаоса.

На следующий день на трансфигурации Невилл удивил, похоже, даже сам себя, идеально выполнив задание, и заработав пять баллов от Макгонагалл.

— Молодец, Невилл, — подошел я к нему после урока.

— Н-но… Всего пять баллов… — Невилл, вспыхнув на мгновение метеором, снова уходил в депрессию и неуверенность.

— Целых пять баллов! — Гермиона возникла возле нас немедленно. — Это ровно столько же, сколько дали Гарри и Рону за спасение моей жизни, представляешь?!

— За спасение жизни? Пять баллов? — удивился Невилл. Видимо, подробности той истории с троллем изрядно подзабылись.

— Ага, — кивнула Гермиона. — Правда, тогда Рону и Гарри выдали по пять баллов, так что всего получилось десять. Но и ты заработал эти пять баллов один. Так что — можешь гордиться.

Невилл посмотрел на нас как-то странно. Но улыбка Луны из-за моего плеча задавала несколько иной стандарт «странности», так что можно было сказать, что все в порядке. И мы пошли на первое в этом году занятие по Защите от Темных искусств.

Уж не знаю, как так получилось: дело ли в растоптанных мной стаях бабочек Бредбери, или новый Том вздрючил псевдоГрюма, или же просто у профессора было плохое настроение… Однако в класс он вошел по всем правилам штурмового перемещения. То есть — первым в помещение влетело боевое проклятье, и только потом вошел профессор. Правда¸ надо сказать, Барти учел, что противостоять ему будут в большинстве своем не опытные и злые черные маги, а ученики школы. Так что проклятье было из числа нелетальных, да еще и ослабленных. И вспышка не выжгла сетчатку, а всего-навсего на несколько секунд ослепила тех, кто смотрел на доску. Да и хлопок — оглушил и дезориентировал, но не вызвал непроизвольного расслабления мышц, как это частенько делает настоящая свето-шумовая граната, неплохо имитирующая действие «Гремящего солнца».

Однако боевое предвидение — отличный козырь в таких ситуациях. Так что мы успели поставить анизотропные щиты. И пока вспышка света и звуковой удар еще летели, преодолевая несчитанные световые годы двух сантиметров защиты, в щиты Барти Крауча младшего влетели два парализующих заклятья «петрификус тоталум» Разумеется, они не прошли. Для того, чтобы пробить щиты матерого боевика нужны совершенно другие заклинания. Но мы с Гермионой не стали запускать что-то более серьезное. Просто обозначили свою готовность продолжать. Разумеется, этого не понадобилось.

— Неплохо, неплохо, — каркающе рассмеялся псевдоГрюм, поднимая палочку двумя пальцами. На самом деле такое положение, хоть и выглядело безобидно, позволило бы ему бросить с минимальным интервалом сразу несколько проклятий. Но Азир не подавал сигналов тревоги, так что мы оставались наготове, но не атаковали. — Поттер и Грейнджер? Меня предупреждали о вас. Ну, хоть кто-то среди этих маменькиных сынков и дочек знает, что такое… — он сделал небольшую паузу, набрал в легкие воздух и заорал — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!!

Барти кинул на класс чары, помогающие восстановлению слуха. Признаться, меня немного удивили такие возможности у сторонника Темного лорда и черного мага… Но, если вдуматься, то присутствие медицинских знаний у боевика — вполне логично, на чьей бы стороне этот боевик не выступал.

ПсевдоГрюм дождался, пока придут в себя остальные наши одноклассники, блистательно проигнорировав ворчание учеников о том, что они «этого терпеть не будут», «пожалуются маме, папе, тетушке…»

— Итак. Кто скажет: каким заклинанием я вас атаковал?

Гермиона подняла руку.

— Мисс Грейнджер. Прошу.

— Судя по внешним эффектам, это было «Проклятье Гремящего Солнца». Скорее всего — с модификатором «минима». Создано невербально.

— Минима?! — возмутился Рон. — Да как такое вообще может быть?! Это… это… — рыжий задохнулся от возмущения.

— Минима, — подтвердила Гермиона. — При нормальном исполнении чар все, кто не предпринял специальных мер к своей защите, были бы ослеплены минимум на минуту, а потом еще несколько часов наблюдали бы веселые солнечные зайчики. Также, все, кто не защищен, потеряли бы слух на несколько часов. Не говоря уже о том, что многие из присутствующих не смогли бы проконтролировать свои мышцы…

— Отлично, мисс Грейнджер, — кивнул псевдоГрюм. — Два балла Гриффиндору. А теперь следующий вопрос: являются ли примененные мной чары — темными?

— Да! — решительно ответила Гермиона. — Темная магия — это символизм и намерение. Так что даже «люмос», хотя и создает свет, но применяемый для того, чтобы причинить вред человеку — становится темным заклинанием.

В классе послышались смешки над такой очевидной глупостью. Но Барти резким хлопком прекратил насмешки.

— Единственно правильный ответ! Встречается на удивление редко. Но его следует запомнить. «Темная магия — это символизм и намерения!» Именно это делает ее настолько опасной. Она вполне может маскироваться под «нейтральную», или даже «светлую», но если применяется для того, чтобы причинить вред человеку, либо же подчинить его волю — это темная магия!

— А как же «обливиэйт»? — поинтересовалась Панси.

— Особенно — «обливиэйт», — отрезал псевдоГрюм. — Да-да. Министерство вовсю пользуется услугами темных магов, и само их готовит. Что получается, если упустить над таким контроль — вы, я полагаю, все знаете… — ученики недоуменно запереглядывались. — Локхарт! Он бесконтрольно стирал память людям, нанес огромный ущерб. И пользовался только этим заклинанием. Запомните: темные маги могут быть необходимы. Но они должны быть под жестким контролем.

— Даже Вы? — поинтересовался я.

— Особенно — я и мне подобные! — неожиданно жестко отрезал Барти. — Поскольку сами себя мы редко можем полноценно контролировать. Темная магия манит простотой решения проблем. Когда у тебя в руках молоток — все вокруг кажется похожим на гвозди… Впрочем, этические проблемы темной магии оставим пока что. Это тема не для краткого обзора, но для полноценного занятия. А пока что… Кто мне может назвать и хотя бы кратко охарактеризовать самые известные, откровенно темные заклинания? Мисс Грейнджер?

— Империо, круцио и авада кедавра, — четко, как по учебнику начала отвечать Гермиона. — В настоящее время — «непростительные заклинания», символ ужаса темной магии. Во времена Основателей считались необходимой частью школьной программы. Предназначались для тренировки работы с большими объемами силы, и контроля своего эмоционального состояния.

— Вот как? — поднял бровь псевдоГрюм. На его искалеченном лице это смотрелось… ужасно. — Обоснуйте.

Гермиона улыбнулась.

— Кошмарная и ужасная троица непростительных заклятий не допускает невербального исполнения. Что уже заставляет исключить их из списка боевых. Круцио — предполагалось как пыточное… Но при допросе слишком легко свести допрашиваемого с ума, не достигнув требуемого результата. Веритасерум в сочетании с легилеменцией при правильном применении — гораздо эффективнее. Империо… Кратковременное наложение вызывает резкие изменения в поведении, хотя бы из-за испытываемой жертвой эйфории. При длительном же воздействии вырабатывается иммунитет, в результате чего жертва выходит из-под контроля… как правило — в самый неподходящий для колдующего момент. Ну и «ужас»… — это слово Гермиона произнесла так, что явственные кавычки были бы заметны даже Рону Уизли… Хотя, нет. Это я загнул. Рон, как и обычно, ничего не понял, — …современных волшебников. Авада кедавра. Невозможность невербального исполнения, как я уже сказала ранее, сразу исключает ее из числа боевых…

— Но ведь от нее невозможно защититься! — выкрикнул Рон.

— Невозможно? — влез в «беседу» уже я. — Ты уверен?!

— Хвастаешься, Поттер?! — фыркнул Рон.

— Нисколько, — усмехнулся я. — Есть множество способов защититься даже для обыкновенного волшебника. Достаточно не дать попасть в себя лучом. А для этого… Можно уклоняться, можно — поставить между собой и противником материальную преграду. Можно, в конце концов, выбить палочку противника прежде, чем он договорит слова заклятья. Много что можно. Главное — не впасть от трусости в ступор, обмочив штанишки, а действовать, и сохранять… — мы с Гермионой переглянулись, и грянули хором: — ПОСТОЯННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!!