Куда вас, сударь... (джен)

Хлормар Пьянь дёрнулся в последний раз и затих.

— М-да, — хрипло протянул Второй, потирая помятое горло и стараясь не смотреть на раскроенный череп мертвеца, — перестарался ты, приятель…

Ра'джирр выронил крупный булыжник, которым только что от души приласкал взбесившегося норда, виновато прижал уши и ссутулился.

— Хаджит не хотел убить этого белокожего. Просто хаджит считал, что у него очень толстый череп… — забормотал он.

— Успокойся, Ра'джирр. Ты все сделал правильно. Иначе сейчас тут лежал бы я, а этот… урод переключился бы на даму. А вредить целителям… О, благодарю, — удивлённо коснувшись внезапно переставшего саднить горла, Второй слегка поклонился убравшей руку бретонке.

— Не за что, — Соша спрятала подрагивающие пальцы в рукава. — Это ведь, в некотором смысле из-за меня вы пострадали. Так что излечить полученные в этой… м-м… схватке ранения я просто обязана.

— Почему вы вообще связались этим типом? — полюбопытствовал Второй. — Даже по его прозванию можно было понять, что с ним не стоит иметь дела. Нормального человека Пьянью не назовут.

— Понадеялась на лучшее, — вздохнула та, — да и, как назло, через Альд'Рун в тот момент не проходил ни один караван, к которому можно было присоединиться…

Внимательно слушающий беседу Элемар понимающе хмыкнул: они тоже никого не дождались. Ра'джирр, на удивление, оказался совершенно необременительным спутником — не ныл, не жаловался, просто молча топал следом. Свой эбонит, кстати, он продал сам. Кому — Элемара не интересовало. Как и Второго — коту было обещано сопровождение до Эбенгарда и ничего больше. Остальное — его проблемы. С которыми Ра'джирр, впрочем, прекрасно справился сам. Конечно, если бы он попросил о помощи… но он не просил. А Элемар и Второй — не предлагали. И первый, откровенно говоря, до последнего надеялся, что Ра'джирр предпочтёт тихо исчезнуть. Но тот был у городских ворот точно в назначенное время.

Поскольку пешей дороги к Эбенгарду никто не знал, решено было двигаться до первого перекрёстка с указателем. А там будет видно, куда идти — прямо или свернуть. И надо же было на первом же перекрёстке натолкнуться на этого проклятого Хлормара по прозвищу Пьянь, стоящего посреди дороги в чем мать родила...

«Твоя доброта тебя погубит», — сказал тогда Второй, услышав, как Элемар соглашается помочь Хлормару отыскать соблазнившую его «гнойную ведьму» и забрать «фамильный топор Громобой».

И посоветовал внимательно выслушать обе версии случившегося, ведь может оказаться, что «соблазнение» имело место только в мыслях Хлормара, а на деле была неудачная попытка изнасилования. Наученный горьким опытом Элемар так и поступил. Тем более что история по дороге обросла некоторыми не стыкующимися с первоначальным рассказом подробностями и доверия к моменту встречи с «ведьмой» не внушала. Особенно после того, как Второй заметил, что Виндхельм, в котором, по его же словам, вырос их попутчик — это столица восточного скайримского холда Истмарк, «самая замороженная жопа Нирна», в окрестностях которой ничего не растёт по определению. Теплолюбивый болотный тростник и подавно. А уж никс-гончие и вовсе нигде, кроме Морровинда, не водятся. Так что рассказы о бурной и буйной юности их попутчика — явная выдумка, тем паче, что Хлормар, похоже, вообще любитель прихвастнуть и приврать. Следовательно, и история с ведьмой может оказаться столь же правдивой, как и уже выслушанные россказни. Вроде той, где «Ужас Квагмира» оказался всего лишь новорождённой никс-гончей.

Ведьма оказалась странствующей целительницей из Гильдии Магов, пухленькой миловидной бретонкой средних лет, представившейся, как Соша Саристиана. И история «соблазнённого и ограбленного» в её варианте звучала совсем не так, как это рассказывал Хлормар. Зато полностью подтверждала предположения Второго.

По её словам, норд, нанятый ею для охраны в пути и в качестве проводника заодно, в какой-то момент стал проявлять к ней интерес. Совершенно недвусмысленный интерес. Соше, как понял Элемар, это поначалу даже польстило, и грубоватые комплименты она выслушивала довольно охотно, но сдержанно, поскольку сближаться со своим провожатым все же не собиралась. Впрочем, как оказалось, Хлормар в поощрениях не нуждался и по мере удаления от поселений становился все более… назойлив. Но и когда внимание Хлормара стало тяготить целительницу, идти на открытый конфликт со здоровенным бугаём она вполне обоснованно побоялась. Пока на последнем привале тот не попытался её изнасиловать. Разделся он, кстати, совершенно самостоятельно, Соша просто, поддавшись женской мстительности, забрала его одежду. И Громобой, разумеется, которым он без конца хвастался — ей показалось, что это станет для него хорошим уроком. Чтобы обезопасить себя от погони и расправы, она и правда наслала на неудавшегося насильника заклинание, которое обычно использовала, когда требовалось, чтобы пациент был полностью неподвижен. После чего попыталась добраться до Кальдеры самостоятельно… но, похоже, заблудилась. Вернуться обратно и отдать имущество законному владельцу, к тому времени уже должному прийти в себя, было ещё страшнее — характер Хлормара за время совместного пути Соша успела изучить довольно неплохо и отлично понимала, чем это закончится. Оставалось ждать, когда мимо пройдёт караван из Альд'Руна в Балмору или Кальдеру. Или кто-нибудь, кого можно нанять для сопровождения.

«Бедная женщина. Могу себе представить, что она ощутила, когда вместо ожидаемого каравана увидела перекошенную рожу Хлормара на горизонте», — мысленно хмыкнул Второй.

Целительница тут же подтвердила его слова, нервно сообщив, что одежду Хлормару готова вернуть немедленно, но свой драгоценный Громобой он получит только в Альд'Руне, «когда остынет». Денька этак через три. Глядя, как у того от бешенства стремительно багровеет физиономия, Элемар был с ней полностью согласен — отдавать невменяемому бугаю оружие явно не стоило. Надежда была на то, что Второй сумеет его успокоить и уговорить подождать.

Однако удивительная способность Второго уговорить кого угодно неожиданно не сработала. Хлормар, выслушав, мотнул головой, словно бык, отгоняющий муху… а потом неожиданно шагнул вперёд, поднял руки и сомкнул их у него на горле.

Их спас Ра'джирр. Все это время тихо державшийся в сторонке, он подхватил с земли крупный, почти с голову Хлормара, булыжник и с размаха опустил его на череп норда.

Бывший раб недооценил собственную силу — шахтёр, привыкший дробить камень, по мнению Элемара просто обязан быть сильным, особенно после исцеления от рудничных хворей. Неудивительно, что толстый череп Хлормара от удара лопнул, как сиродиильский арбуз… Впрочем, его внезапная смерть Элемара ничуть не расстроила — взбесившийся бугай едва не раздавил ему гортань. И он, и Второй недооценили его упёртость. И его силу. Так что помощь Ра'джирра оказалась очень кстати…

— Вот, — Соша достала из висящей на плече сумки несколько разномастных бутылочек с зельями. — Это на всякий случай. Выпейте прямо сейчас, — протянув зелёный флакон с широким горлышком, сказала она.

Второй принюхался и покорно выпил — во флаконе было целительное зелье. Вылеченное магией горло уже не беспокоило, но целительница была права — лишним не будет.

— А это, — она вручила ему ещё два флакона — высоких, узкогорлых, с росписью цветными эмалями по персиковому фону, — мой дар. И не беспокойтесь об их стоимости — жизнь дороже зелий, какими бы редкими они ни были.

Подумав, Второй вручил один из флаконов Ра'джирру. Элемар не протестовал — всё-таки помощь каджита была неоценима.

Похоронив Хлормара — на этом настояла Соша — вся компания двинулась обратно в Кальдеру, поскольку выяснилось, что они опять пошли не в ту сторону.

«Это судьба», — фыркнул Второй, снова уступивший место законному владельцу тела.

Элемар хмыкнул:

«Ну, по крайней мере, мы пока не встретили ещё парочку алитов».

«Их успешно заменил придурок-нордлинг», — буркнул переживающий неудачу Второй.

С Сошей они расстались около Гильдии Магов Кальдеры. Та ещё раз поблагодарила их и предложила найти её, если понадобится. Второй на это только что-то невнятно буркнул, но пояснять Элемару свою реакцию отказался. А тот не стал настаивать.

Ра'джирр, кстати, в город заходить не стал — обошёл его снаружи. То ли боялся, что его снова отправят в шахты, то ли успел что-то натворить за те два дня, что Элемар разбирался со своими делами. Элемар не спрашивал, а Ра'джирр не спешил откровенничать. Впрочем, чем-то взбудораженные легионеры, несколько раз останавливавшие его на улицах, каджитом не интересовались. Судя по вопросам и редким обмолвкам, стражники искали какого-то орка. Выглядели и вели они себя при этом так, словно кто-то засунул каждому в подштанники пчелиное гнездо и постучал по нему палкой.

Апофеозом творящегося в городе безумия стало позорное бегство отряда городских стражников из трёхэтажного особняка в центральной части Кальдеры. Бравые легионеры, в количестве десятка рыл ворвавшиеся внутрь, менее чем через минуту ринулись обратно на улицу, подгоняемые молодой оркой — абсолютно голой, но с огромным клеймором в руках. Не скрытая ни единым клочком ткани фигура у орки была хороша, но, на вкус Элемара, излишне мускулиста. Да и лицо… морду… хотя, наверное, всё-таки лицо орки было сложно назвать хотя бы привлекательным. Одно только толстое золотое кольцо в носу чего стоило! Не говоря уже о том, что «красавице» откровенно не мешало помыться…

Хотя восхищенного Второго это явно не волновало — даэдров дух сочно, с наслаждением комментировал открывшееся им зрелище. Да так, что Элемар был вынужден поспешно удалиться, чувствуя, как кровь приливает к лицу… и к паху. Впрочем, «сосед» почти сразу заметил неладное и начал высказываться гораздо сдержаннее, мимоходом заметив, что стоит наведаться в Суран.

«Зачем? — поинтересовался Элемар. — Что там есть такое, чего нет в других городах?»

«Да, в общем-то, в других городах можно сыскать то же самое, — задумчиво ответствовал Второй. — Вопрос в том, какого качества…»

Элемар хмыкнул.

«Давай уже, не тяни».

«В Суране, мой наивный и невинный друг, — патетично начал дух, — находится лучший бордель Вварденфелла. Нет, подобные заведения можно найти и в Балморе, и в Альд'Руне, не говоря о возможности подцепить сговорчивую красотку в любой таверне… но в Суране… В Суране, насколько я знаю, заведение высокого класса. И девочки тоже».

«Угу, и цены», — мрачно фыркнул Элемар, вспоминая, во сколько ему обходились нечастые походы в бордель в Вэйресте.

Что поделать, бедного ученика-помощника при Школе Юлианоса девицы вниманием почти не одаривали, предпочитая более обеспеченных ухажёров. А ублажать старух он брезговал. Вот и приходилось довольствоваться продажной любовью.

«Зато куда меньший шанс заразиться какой-нибудь дрянью от мимолётной подружки, — парировал Второй. — Да и выбор больше».

«Тебе-то откуда знать? Мы там ещё ни разу не были!»

«Вот и повод побывать. Тем более что деньги у нас есть, спасибо щедрости некоего шахтовладельца. Кстати, кого бы ты выбрал?»

Элемар хмыкнул, вспоминая яростный торг с редгардом-ростовщиком, в результате которого за вручённый Пелелиусом эбонит они получили несколько больше двухсот золотых. Второй тогда твердо заявил, что выторгованное сверх суммы принадлежит им — как компенсация за беготню и потраченные нервы.

«Альтмерку, разумеется. Чистая гладкая кожа, изящная фигура, тонкие запястья…»

«Это ты намекаешь на ту зеленокожую красотку?» — хохотнул Второй.

«Да-да, на то немытое зелёное страшилище с кольцом в широченном носу, торчащими клыками и огромными мускулами, которым ты так восхищался», — с ядом в мысленном голосе подтвердил Элемар, скрывая смущение от воспоминания, как его мужское естество отреагировало на красочные описания Вторым тяжёлых грудей, широких бёдер и округлых ягодиц орки.

А вот запястья у неё были и впрямь широки. Ну, оно и понятно — вспомнить только, как она играючи орудовала тяжёлым клеймором.

«Тогда уж лучше босмерка — маленькая, гибкая…»

«Или бретонка».

«А почему не данмерка? Я слышал, что они более страстны, чем…»

Так, обсуждая со Вторым достоинства и недостатки женщин разных рас, Элемар дошёл до южных ворот, где их уже поджидал обеспокоенный Ра'джирр.

В этот раз, добравшись до развилки, они повстречали небольшой караван. Владелец, худой пожилой данмер с длинными волосами, начёсанными высокой копной — Элемар впервые видел мера с такой причёской — мрачно наблюдал, как двое погонщиков пытаются снять поклажу с бьющегося в конвульсиях гуара, не попав под удар мощных ног и не повредив упряжь и тюки с грузом. Но не вмешивался. Ещё три вьючных ящера то и дело отдёргивали тупоносые морды от придорожной травы — точнее, от палки, которой перед ними мерно помахивал третий погонщик. А чуть поодаль на обочине сидел десяток каджитов в уже знакомых браслетах, соединённых, к тому же, тонкой цепью — рабы.

Ра'джирр заворчал и попытался попятиться. Элемар тут же поймал его за рукав и велел не дёргаться.

— Ты его знаешь? — тихо поинтересовался он.

— Нет, Ра'джирр не знает этого данмера. Но Ра'джирр знает, кто он. Он из проклятого Дома Поработителей. В Тире Ра'джирр видел много таких — длинные пышные гривы, богатые одежды. И цепи… на знамёнах, на вывесках лавок и трактиров, на одежде… Ра'джирр не думал, что здесь, вдалеке от Тира, они тоже есть…

«Дрес, — тихо уронил Второй. — Видишь изображение кандалов на одежде? Это их знак. Как весы у Хлаалу. Или луна со звездой у Индорилов. У которых, как и у Дрес, здесь, на острове, нет владений — Вивек не в счёт, это, скорее, храмовый город. К тому же находящийся на землях, принадлежащих Дому Хлаалу. Но, как видишь, это не мешает предприимчивым одиночкам, вроде этого мера, успешно вести торговлю на Вварденфелле. В том числе рабами, которые все ещё являются одним из основных источников дохода, по крайней мере, для Дома Дрес».

«Чем нам грозит эта встреча?»

«Ничем. Даже Ра'джирру. Если он не начнёт делать глупости, конечно».

Элемару кота было искренне жаль, но Второй настоял на том, чтобы задержаться, пояснив, что поспешный уход как раз и может вызвать подозрения. Впрочем, все обошлось благополучно. Беседа началась с жалоб работорговца в адрес «проклятых аболиционистов» и Империи, закрывающей глаза на их деятельность, хотя по законам Морровинда её полагалось пресекать в корне. Элемар, не слишком понимавший, о чем ему толкуют, сочувственно покивал.

Заинтересовался работорговец и Ра'джирром, но, узнав, что каджит не беглый раб, а вольноотпущенный из-за болезни, мгновенно потерял к нему интерес, уточнив лишь, не является ли недуг заразным. Тем более что Ра'джирр, напуганный возможностью вновь потерять едва обретённую свободу, и впрямь выглядел не слишком здоровым. К радости Элемара, безопасная тема для беседы была найдена довольно быстро — работорговец оказался в курсе сплетен о призраке в доме Неделаса. Относительно безопасная, потому что, узнав о причине появления призрака, тот помрачнел. И следующие его вопросы ясно давали понять, что он заподозрил в собеседнике расхитителя гробниц. Впрочем, прислушивающемуся к подсказкам Второго Элемару довольно легко удалось развеять его подозрения.

— Редко встретишь чужестранца, уважительно относящегося к культуре нашего великого народа, — наконец, произнёс работорговец. — Особенно альтмера.

Элемар сделал вид, что не расслышал пренебрежительных ноток в голосе собеседника. К счастью, отравившегося какой-то дрянью гуара, наконец, развьючили и добили, груз перераспределили, и караван был снова готов двигаться. Так что Элемар, старательно скрывая облегчение, распрощался и, посоветовавшись со Вторым, зашагал вместе с Ра'джирром по дороге, ведущей, если верить указателю, к Пелагиаду.

Выглядела она менее ухоженной, чем путь на Балмору. С одной стороны, это даже радовало — меньше вероятность наткнуться на какую-нибудь банду, поскольку грабители предпочитали устраивать засады на более оживлённых дорогах. Но с другой — вероятность того, что эта дорога патрулируется Легионом или стражами Дома Хлаалу, так же уменьшалась. Впрочем, вопреки ожиданиям, никаких происшествий на их пути больше не встретилось и довольно скоро они вышли к имперскому форту. В котором Элемар с изумлением узнал форт Лунной Бабочки…

* * *

— Мы же договаривались, что я провожаю тебя до Аргонианской миссии, — возмутился Элемар.

— Ра'джирр помнит, — упрямо наклонил голову каджит, — но Ра'джирр вспомнил, что неподалёку живёт добрый друг-редгард, который помогает рабам спрятаться от бывших хозяев.

— Но тебе-то нет нужды прятаться! Ты ведь уже вольноотпущенник…

Бесполезно — никаких доводов Ра'джирр не желал слушать. Хорошо хоть в горло не вцеплялся по примеру недоброй памяти Хлормара…

«Что делать?»

«Вести его, куда пожелает, — меланхолично отозвался Второй. — Повторного удушения мы можем не пережить. Кажется, я понял, к кому он собрался в гости. Если я правильно помню, где-то на северном берегу озера Амайя находится маленькая ферма, хозяин которой — не помню, как его зовут, но что-то похоже на "штырь" — выращивает всякую овощную ерунду. И время от времени прячет у себя беглых рабов, за что с этим парнем очень хотят познакомиться ребятки Орваса Дрена. Да-да, того самого, главы Камонны Тонг и брата герцога Вварденфелла. А заодно крупнейшего рабовладельца на острове — у тебя ещё наверняка будет возможность оценить его владения. Так вот, ребятки эти из тех, кому он поручает грязные дела, если ты понимаешь, о чем я».

«Вполне, — хмыкнул Элемар, для которого подобные поручения некогда могли оказаться частью службы Клинкам. — Дорогу знаешь?»

«Нет, про него я вообще узнал случайно — делишки аболиционистов меня никогда не интересовали. Тебя, я надеюсь, они тоже не заинтересуют... Но вот наш хвостатый спутник должен знать, раз уж решил во что бы то ни стало навестить этого "друга-редгарда". Правда, что-то мне подсказывает, что тот нашему коту совсем не обрадуется и нам всё-таки придётся вести его до Эбенгарда».

«Замечательно», — мрачно подытожил Элемар, развернувшись в сторону дороги на Суран, пролегающей вдоль северного берега озера Амайя.

И добавил, уже обращаясь к Ра'джирру:

— Что ж, веди к своему… другу.

— Штердекан друг, да, но не Ра'джирра, — дёрнул усами тот. — Штердекан друг всех рабов. Ра'джирр слышал, что таких людей называют або-ли-цио-ни-ста-ми, — последнее слово он старательно произнёс по слогам

Элемар мысленно выругался.

Кто такие аболиционисты, он уже знал, вытряхнув из «соседа» нужную информацию сразу же после расставания с работорговцем. Впрочем, Второй не сопротивлялся. Отзывался он о них не слишком доброжелательно, при том, что рабовладельцев тоже не жаловал. Согласно законам Морровинда, деятельность аболиционистов считалась преступлением и многие местные жители, не только встреченный данмер из Дома Дрес, возмущались безразличием Империи в этом вопросе. Однако Элемар помнил о преобладании общеимперских законов над местными. Да и Второй не поленился разъяснить причины бездействия имперских чиновников. В том числе и то, что последние закрывали глаза не только на деятельность аболиционистов, но и на прямо противоположные случаи. В том числе и на то, что в рабстве оказывались не только зверолюди.

Каким образом? По словам Второго, все было очень просто — будущие рабы не-бетмеры выкупались у тюремных комендантов. Не у всех, понятное дело, но, тем не менее, желающие нажиться на подотчётных им преступниках — в основном, мелких воришках или жуликах — встречались и среди имперцев. Поэтому нарушать закон на территории Морровинда Второй категорически запретил. Ну, кроме случаев острой необходимости и без риска попасться. И настоятельно не рекомендовал связываться с организацией под названием «Две Лампы». Или, как их ещё называли, «Лампы-Близнецы» — возможные неприятности с Камонной Тонг не стоили эфемерной симпатии аболиционистов. Тем более что никакой поддержки в случае нужды эта организация своим добровольным помощникам, насколько он знал, не оказывала.

Иногда в рабстве оказывались данмеры — как правило, за долги. Элемар сразу вспомнил Индрель Ратрион и её опасения насчёт рабских рынков Дрес. И мальчишку Ринара, которому, в случае чего, эти самые рынки грозили в первую очередь...

Они миновали уже две давно заброшенные фермы, когда впереди послышался какой-то шум. Элемар переглянулся с Ра'джирром и на всякий случай проверил, легко ли выходит меч из ножен. Но тревога оказалась ложной — чуть дальше по дороге, возле храмового триолита с крупной надписью «Смирение» обнаружился старый знакомец Нельс Ллендо, с тоскливым видом выслушивающий нравоучения от какой-то пожилой данмерки. Откровенно затруднительное положение вымогателя Элемара, тут же вспомнившего утрату полусотни серебряных септимов, искренне порадовало, но задерживаться, чтобы понаблюдать за его мучениями он все же был не намерен.

— Мутсэра… — как-то безнадёжно протянул тот, когда Элемар с Ра'джирром приблизились к спорщикам, — мы же так не договаривались…

— Юноша, — вновь взвилась его собеседница, — вы же должны понять, что это очень важно! Более того, вам самому не мешало бы поклониться этому священному алтарю Вивека на Полях Кумму, как подобает достойному сыну нашего народа, истинно верующему в Альмсиви… Или вы желаете уподобиться этим беззаконным н'вахам? — сухой палец, только что мелькавший у Ллендо перед самым носом, с поразительной точностью указал на проходящего мимо Элемара.

Лицо Ллендо при этих словах отобразило некую очень сложную эмоцию, явственно намекая на то, что он с радостью поменялся бы с «беззаконным н'вахом» местами, лишь бы отделаться от назойливой соплеменницы. Видимо, то, что она от него требовала, было неприятно или унизительно. Сам Ллендо сделал, было, шаг в сторону остановившегося и напрягшегося Элемара… но отразившееся поначалу на подвижной пепельной физиономии обрадованно-просительное выражение почти сразу же сменилось узнаванием, а сама физиономия тоскливо вытянулась.

— Но, мутсэра… — почти простонал он.

— Юноша! — гневно перебила его данмерка. — Как вам не стыдно?! Проявлять упорство здесь, перед священным алтарём Смирения…

Элемар подумал, что в самой паломнице смирения тоже ничуть не наблюдается.

— Не стыдно! — почти истерически заорал в ответ Ллендо. — Сам Лорд Вивек не смог бы вынести ваши капризы, сэра! А я терпел! Всю дорогу терпел! Вы просили проводить вас туда — я проводил. Вот он, алтарь. А за вашим треклятым муском лезьте сами, — и шагнул прочь от собеседницы.

Элемар ускорил шаг, жестом велев Ра'джирру поторопиться. Раскошеливаться ещё на полсотни «башен» — или на сколько монет в этот раз хватит аппетитов Ллендо — он не собирался.

— «Благодарю тебя за смирение, Лорд Вивек. Я не буду ни задирать нос, ни раздуваться от тщеславия, но буду знать своё место в большом мире и довольствоваться им», — вдруг нараспев заголосила за их спинами данмерка, явно что-то или кого-то цитируя.

Второй, ощущаемый сидящим где-то в районе затылка, отчётливо хрюкнул. А потом захихикал. Но Элемару было немного не до того, чтобы выяснять причину его весёлости.

Однако далеко им уйти не удалось: вопли данмерки ещё были слышны в отдалении, когда им навстречу, размахивая руками, выкатился невысокий толстяк, оказавшийся босмером. Второй при виде него возмущенно буркнул, что нормальным эльфам положено быть стройными, а не соревноваться со свиньями в обрастании жиром. Элемар не совсем понял, к чему это было сказано, но спросить не успел — толстяк, наконец, отдышался и начал говорить.

Из его сбивчивой, торопливой почти до нечленораздельности болтовни удалось узнать — не без помощи множества уточняющих вопросов — что зовут его Торонор, а его друга Эдрас Орил и оба они учёные-натуралисты. Что на Вварденфелл они прибыли, чтобы «понаблюдать в естественной среде за животными-эндемиками⁽¹⁾ острова», и что Эдраса интересовали кагути, о поведении которых он пишет монографию… что у этих зверей сейчас период спаривания, и поэтому они сбиваются в небольшие стада, да к тому же ведут себя более агрессивно, нежели в другие периоды. И как завершение истории — что Эдраса Орила, неосторожно решившего понаблюдать за ними вблизи, эти твари загнали неведомо куда и его требуется срочно спасать.

«Ты что-нибудь понял?» — угрюмо поинтересовался Элемар у Второго, одновременно пытаясь вспомнить, от кого он ещё недавно слышал слово «эндемик».

«Только самое основное. Никакой конкретики — где этот Эдрас, сколько там кагути… так что надо будет ещё хорошенько расспросить этого колобка, чтобы знать, чего ждать», — не менее мрачно отозвался Второй.

О том, как выглядят эти самые кагути, ни тот, ни другой толком не знали — до сего дня встретить этих существ вживую им не доводилось — но шкуры, виденные ими у торговцев, позволяли предположить, что твари эти должны быть покрупнее алитов. И соответственно, опаснее. Каким местом думал господин Орил, когда лез наблюдать за ними в период повышенной агрессивности, Элемар решил не спрашивать: ему уже доводилось видеть учёных, начисто забывающих об осторожности, когда дело касалось их исследований. Вряд ли данмер-натуралист сильно от них отличался.

Ра'джирра было решено оставить с толстяком Торонором, чему тот неприкрыто обрадовался, тут же устроившись отдыхать на обочине. А сам Элемар приступил к выяснению подробностей. Торонор сначала пытался возмущаться тем, что его друга не бегут спасать, теряя подмётки, но Элемар пригрозил вообще отказаться помогать, и он несколько притих. Не успокоился, конечно, но хотя бы начал отвечать на вопросы.

Выяснив все, что было возможно — а это было немногим больше, чем Торонор протараторил в первый раз — Элемар задумчиво посмотрел на Ра'джирра. Тот дёрнул ушами и отрицательно покачал лобастой головой — спасать представителя расы «поработителей» бывший раб желанием не горел. Второй понятливо хмыкнул:

«Ну да, ты ж не голову ему проломить предлагаешь».

Эдраса Орила они нашли довольно быстро. Осторожно обойдя заросли комуники, в которых, судя по взвизгам, шумному сопению и треску ветвей, и выясняли свои непростые отношения пресловутые кагути, Элемар уже собирался подать голос, когда на голову ему свалилась небольшая книга. А следом откуда-то сверху донёсся чуть подрагивающий мужской голос:

— Простите великодушно, сэра, у вас случайно не найдётся зелья невидимости?

Схватившись за ушибленную макушку, Элемар задрал голову… чтобы встретиться взглядом с пожилым данмером в роскошном, хоть и изрядно потрёпанном, одеянии, крепко обнявшим толстый древесный ствол.

Переговоры, проводимые вполголоса, чтобы не привлекать внимание топчущихся где-то рядом кагути, провалились — спускаться с дерева без зелья незадачливый натуралист отказался наотрез. Даже ради той самой книги, оказавшейся его журналом наблюдений за повадками этих зверей. Только поинтересовался самочувствием своего компаньона-босмера и, убедившись, что тот пребывает в безопасности и добром здравии, успокоился, обняв дерево ещё крепче.

— Но, кэна⁽²⁾, — возразил Элемар, — вы же не сможете сидеть тут до бесконечности!

— Разумеется, не смогу, — сварливо отозвался Орил, ёрзая тощим задом на ветке. — Но что ещё прикажете делать? Эти существа агрессивны и их довольно много, а я безоружен. К тому же, я не привык решать проблемы грубой силой. А вот у вас, юноша, я вижу меч. И более чем уверен, что вы умеете с ним обращаться. Так что для вас… устранение этих животных не должно составить труда, чтобы я смог, наконец, слезть с этого даэдрова дерева.

«Ты не охренел, старый сморчок? — возмутился Второй, пока Элемар пытался найти достойный ответ на это заявление. — Нет, я конечно, уже привык к вашей данмерской спеси, но это уже чересчур!»

Достойный ответ упорно не находился, потому что Элемар был полностью согласен с соседом. Но как-то отвечать было надо. В голове вертелась только фраза, которой он обычно отвечал таким же любителям покомандовать ещё будучи приютским мальчишкой. Её-то он и озвучил:

— А что я за это получу?

Ожидавший явно другого ответа Орил едва не свалился с ветки. Но удержался, прожигая Элемара сердитым взглядом.

«Жаль, — разочарованно буркнул Второй, вместе с ним наблюдавший, как Орил, держась одной рукой за ствол, другой нервно оправляет одежду, ворча нечто нелицеприятное о мелочных н'вахах. — Если бы он всё-таки свалился, можно было бы сгрести его в охапку и отволочь к его приятелю. А так…»

«Ну так пойдём к этому Торонору. Сообщим, что дружок его жив-здоров, сидит на дереве и спускаться не собирается, — хмыкнул Элемар. — Пусть сами разбираются».

«Мечтай! Он начнёт верещать, что его дружка просто жизненно необходимо снять, а мешающих воссоединению кагути — изничтожить. Хотя… с него можно что-нибудь стрясти. Главное, внимательно следить при этом за собственными карманами — у босмеров понятия "своё-чужое" трактуются совсем не так, как у остальных народов».

«Ты это мне рассказываешь?» — насмешливо поинтересовался Элемар, выбираясь на дорогу — тащиться обратно через заросли ему не улыбалось.

«А, ну да. Я забыл, что тебя предполагалось поселить там», — смутился Второй.

Торонор ожидаемо потребовал приятеля непременно с дерева снять. Правда, в отличие от Орила, по выражению Второго, рассчитывавшего «на халяву», пообещал за его спасение щедрую награду.

О том, что придурочный босмер попёрся за ним следом — то ли затем, чтобы проконтролировать процесс спасения лично, то ли просто, подобно своему приятелю, недооценивал опасность — Элемар узнал только подойдя к тому месту, где вышел на дорогу из зарослей комуники. Сам он рассчитывал тихонько прокрасться туда, откуда по-прежнему доносилось разноголосое фырканье и взвизги, и хотя бы прикинуть количество зверей, не говоря уже о том, чтобы просто рассмотреть их. Но…

— Эдрас!!!

От неожиданного вопля, раздавшегося из-за спины, Элемар выругался и развернулся на месте. И замер, обнаружив за спиной возбуждённо приплясывающего Торонора.

Сопение в кустах резко стихло.

«Бля-а…» — придушенно взвыл Второй.

А Торонор вытянул шею и снова заорал:

— Эдрас! Мы здесь! Мы…

Кусты комуники буквально взорвались, выпуская в облаке пыли, листьев и сломанных веток крупные — с медведя — массивные тела, покрытые коричневой чешуйчатой шкурой. Мощные когтистые лапы взрывали утоптанную до твёрдости камня землю, словно мягкий чернозём, оставляя глубокие борозды. Торонор по-бабьи взвизгнул и с прытью, какой было сложно ожидать при его сложении, откатился в сторону. Элемар же успел только инстинктивно вскинуть руки в тщетной попытке защититься…

…В себя он пришёл, сидя на земле и тупо разглядывая полуобгорелые кусты на противоположной стороне дороги. На самой дороге скрёб ногами в агонии самый крупный из кагути, передняя половина тела которого превратилась в обожжённое месиво. Остальные, судя по удаляющимся паническим визгам и треску ломаемых веток, предпочли спастись бегством. Впрочем, поодаль вяло шевелящейся бесформенной грудой валялся ещё один, значительно мельче первого — судя по всему, его затоптали удирающие сородичи. Торонор — живой и невредимый, хотя и заметно пропылившийся — все так же жизнерадостно приплясывал вокруг слезшего-таки с дерева и степенно оправляющего одежду Орила и что-то тараторил, тыкая поочерёдно в обе туши коротким пальцем.

«Надо же, — зазвучал в голове Элемара задумчивый и какой-то бесцветный голос Второго, — сработало... и с первого раза сработало. А я уж думал, нам крышка».

И, как апофеоз абсурда, с той стороны, где они оставили Ра'джирра, донёсся свист и вдохновенная ругань:

— Малакатовы яйца, так ты — боевой маг! Настоящий боевой маг!

Элемар повернулся на голос и едва удержался от стона — на него с каким-то детским восторгом смотрел неизвестно когда успевший объявиться Нельс Ллендо…

1) вид растений или животных, распространённый в относительно ограниченном ареале и не встречающийся в других местах. Почти все животные и растения Морровинда — эндемики

Вернуться к тексту

2) ученый, вежливое обращение у данмеров

Вернуться к тексту