Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Джервис же тем временем, дождавшись, пока Гарри выйдет, велел Лестрейнджу:

— Садись.

— Постою, — ответил тот, оставшись стоять возле двери, прислонившись плечом к стене.

— Сядь, — повторил Джервис, и Лестрейндж всё-таки наколдовал себе стул и опустился на него. — Я предлагаю сделку.

— Говори, — кивнул Лестрейндж.

— Я расскажу вам всё, что мне известно, — сказал он. — Действительно всё. Сдам всех — Малфоя, например. И тех, о ком вы даже не подозреваете. И артефакты сдам — похуже тех зеркал.

Он замолчал, внимательно глядя на Лестрейнджа.

— Ну продолжай, — кивнул тот. — Что ты за это хочешь?

— Женись на ней.

— Прости? — переспросил Лестрейндж, вскинув брови.

— Женись на Энноре, — серьёзно сказал Джервис. — Она прекрасная волшебница. Она умна. Она красавица. И она чиста. Она родит тебе детей — сколько захочешь. Сыновей родит — у нас, ты знаешь, мальчики рождаются.

Лестрейндж некоторое время молчал, и Джервис продолжил:

— Я отпишу ей дом. И половину содержимого нашего сейфа. Ты и так богат, и золото тебе не интересно, но я дам право выбрать — пойдёшь с ней, получишь артефакты, которых в мире больше нет. А дом достанется кому-нибудь из ваших сыновей.

— А её мнение тебя не интересует? — вежливо осведомился Лестрейндж.

— Перестань, — Джарвис поморщился. — Она не видела мужчин — ты станешь первым, кто обратит на неё внимание как на женщину. Она тебя полюбит, я уверен. А ты, если возьмёшься, будешь идеальным мужем — в этом я уверен тоже. Соглашайся — это выгодная сделка.

— Я понимаю, — помолчав, проговорил Лестрейндж, — ты хочешь позаботиться о ней. У меня другое предложение.

— Другого мне не нужно, — отрезал Джервис.

— Ты послушай, — мягко проговорил Лестрейндж. — Я пообещаю тебе позаботиться о твоей дочери. Дам слово, что буду опекать её столько, сколько ей потребуется. И дам ей возможность самой выбрать мужа и свою судьбу. Ты же сделаешь всё то, что обещал — мне как аврору, разумеется. Дом и сейф не моя забота.

— Нет, — упрямо сказал Джервис. — Меня это не устраивает.

— Что ж, — Лестрейндж поднялся и развеял стул. — Это твоё право. Значит, о ней позаботятся или её братья, или эльфы — если твои сыновья разделят с вами Азкабан. Ей двадцать два года — она взрослая.

— Она не может жить одна! — почти крикнул Джервис. — Ты не понимаешь?

— Я предложил тебе всё, что в моих силах, — ответил Лестрейндж. — Я не собираюсь вступать в брак, тем более, подобным образом. И полагаю, что твоя дочь заслуживает уважения. Она не кукла и не эльф, чтобы кто-то снова решал всё за неё. Дай ей жить уже.

— Она не сможет, — с болью проговорил Джервис. — Она никогда не сможет жить одна.

— Ты её недооцениваешь, — Лестрейндж вдруг улыбнулся. — Она прекрасно сможет всё на свете. Ты плохо знаешь свою дочь, — его улыбка стала ярче, и в устремлённом на него взгляде Джервиса зародилось недоумение. — В конце концов, нашла же она способ сообщить нам о себе, не так ли?

— Как? — тут же спросил Джервис, вскакивая. Теперь они стояли друг напротив друга, и Лестрейндж, похоже, не обращал внимания на сжатые кулаки Джервиса.

— Она прекрасно понимала, что вы лжёте ей, — ответил он. — И понимала, что сама не выберется. Ты её недооцениваешь, Джермейн. Она прекрасно справится со всем — а я ей помогу… если мы с тобой договоримся.

— Как вы узнали? — напряжённо повторил Джервис.

— У неё был друг по переписке, — улыбнулся Лестрейндж. — И в какой-то момент он пришёл к нам.

— Что? — ошеломлённо переспросил Джервис. — Друг… что? Какой переписке?

— Брайлем, — Лестрейндж снова улыбнулся. — Ты пока подумай, — сказал он. — И о моём предложении, и о супруге — я схожу проверю, выдали ли уже разрешение на её допрос с легиллименцией и веритасерумом.

С этими словами он и вышел, оставив Джервиса совершенно ошеломлённым.