Enchanting Sinner (гет)

Почему Люциус так долго не возвращается?

Сидя с Драко в углу Большого зала Хогвартса, Нарцисса то и дело окидывала взглядом толпу, пытаясь различить лицо мужа. Когда наконец увидела, как он идёт к ней, спросила с тревогой:

— Где ты был? Мы ждали тебя почти полчаса! Я уже подумала, что тебя увезли в Азкабан…

— Люди из Министерства нуждались в помощи, — объяснил Люциус усталым, надломленным голосом. — Им нужно было составить список убитых Пожирателей. Я должен был сотрудничать… чем больше полезной информации мы дадим, тем мягче будет… наш приговор.

Справа от неё Драко судорожно всхлипнул, и Нарцисса положила ладонь ему на плечо, стараясь его успокоить. Мысль о скором суде была для неё самой невыносимой, но она понимала: избежать его невозможно.

— Нарцисса, послушай… — Люциус отвёл её от мрачных дум, осторожно заключив её лицо в ладони.

Она распахнула глаза, поражённая тревогой, проступившей в его чертах.

— Что случилось?

Он задержал дыхание, продолжая удерживать её бледное, родное лицо в ладонях. Ему хотелось пощадить её, уберечь от ещё одного удара после всего, что она успела вынести за эти дни.

— Речь идёт… о твоей сестре…

— Беллатриса ранена? — спросила она едва слышно.

Люциус понял: скрывать правду бессмысленно.

— Она убита.

«Нет!» — Закричала Нарцисса беззвучно. — «Не Беллатриса! Этого не может быть!»

Вырвавшись из его рук и не обращая внимания на оклики мужа, она бросилась туда, где сложили тела погибших. Проталкиваясь сквозь толпу, сгрудившуюся вокруг мёртвых, Нарцисса отчаянно искала сестру. Она должна была увидеть её сама. Должна была убедиться…

— Вот она, Беллатриса Лестрейндж! — воскликнул мужской голос неподалёку от Нарциссы.

— Она совершила слишком много ужасных поступков, погубила слишком много невинных жизней. Она заслужила смерть, — произнесла стоявшая рядом ведьма. Эти слова, словно пушечные залпы, раздались в голове Нарциссы.

Заслужила смерть… Заслужила умереть…

Она двинулась к женщине, что сказала это, и, отодвинув её в сторону, увидела сестру.

Беллатриса лежала на полу. Она больше не металась, не рвалась, не билась в привычном безумии. Теперь — тишина и неподвижность: чёрные глаза бессмысленно уставились в потолок, а губы, посиневшие, застыло кривились в нелепой, искажённой усмешке.

— Белла… — тихо позвала Нарцисса. Но та не ответила, не пошевелилась, не сделала вдох. — Белла… — повторила Нарцисса, и голос её сорвался. Она упала на колени рядом и, почти робко, коснулась лица сестры, опустив веки на померкшие глаза, лишённые привычного безумного блеска.

Стоявшие вокруг люди замолчали и отвели взгляд: кем бы ни была Беллатриса Лестрейндж — безжалостной, жестокой Пожирательницей, — боль единственного близкого человека требовала уважения.

— Сестра моя… — простонала Нарцисса и, прижимая ледяную руку Беллатрисы к своей груди, начала раскачиваться взад-вперёд. Почему? Почему в ней поднималась эта раздирающая, опустошающая волна боли?

«Она заслужила смерть…» — повторила она про себя и знала, что это правда. Но почему же тогда было так мучительно?

Потому что, несмотря на все различия, она всё равно была её сестрой. Её кровью. И Нарцисса прощала ей всё — все преступления, все зверства, — только потому, что это была она.

О, Белла…

Нарцисса зажмурилась, и в памяти вспыхнуло бледное видение далёкого детства…

Беллатриса — ещё девочка, на метле, с сияющим лицом и чёрными волосами, развевавшимися за спиной. Звонкий смех, стремительный полёт всё выше, в облака… Нарцисса вспомнила, с какой страстью пыталась быть похожей на неё, как в детстве брала её за образец. Как завидовала её силе, энергии, уверенности, таланту, броской красоте…

Она знала, что настоящая Беллатриса умерла уже много лет назад. Её душа начала разрушаться в тот день, когда она встретила Тёмного Лорда, когда приняла Метку, когда пытки и убийства стали для неё забавой, источником извращённого удовольствия. Когда Азкабан раскрыл перед ней двери и Дементоры высосали остатки её души.

Беллатриса умерла давным-давно — потому что полюбила того, кто не мог ответить ей взаимностью. Она безоглядно отдала себя этой страсти, безумной, изнуряющей, и так и не осознала, насколько та была губительной.

— Но теперь тебе лучше, — прошептала Нарцисса, откидывая прядь волос с её лба и говоря так, будто сестра ещё могла услышать. — Теперь ты свободна от Него. Он больше не причинит тебе боли. Никому из нас…