Enchanting Sinner (гет)

— Не верится, что ты это сделал!

Гарри тяжело вздохнул и устремил взгляд в потолок.

— Дать показания в защиту Малфоя! После того как он годами вставлял нам палки в колёса… — возмутился Рон, шагая рядом.

— Не слушай его, Гарри! — сразу вмешалась Гермиона. — По-моему, ты поступил очень благородно.

Рон что-то проворчал, скрестил руки на груди и надулся.

— Раз уж Малфой тебе вдруг так полюбился, почему бы тебе замуж за него не выйти?

Гарри едва сдержал смешок при виде оскорблённого, возмущённого лица Гермионы, но тут же посерьёзнел: за спиной кто-то окликнул его по имени. Голос он узнал, однако, обернувшись, всё равно удивился — перед ним стояла Нарцисса Малфой.

Высокая, бледная, с чертами лица, поразительно напоминавшими её сестру Беллатрису, Нарцисса смотрела прямо на него, сохраняя привычную маску холодного высокомерия. Но, несмотря на жёсткость и недосягаемость её взгляда, голос прозвучал удивительно мягко:

— Можно тебя на минуту?

Гарри ощутил себя неловко. Кроме коротких, но решающих слов, сказанных в Запретном лесу, их единственный настоящий разговор произошёл у мадам Малкин… и приятным его никак нельзя было назвать. Что такого важного могла ему сказать Нарцисса Малфой?

— Гарри… — с беспокойством позвала Гермиона. Рон, стоявший рядом, сверлил Нарциссу холодным, недоверчивым взглядом.

— Всё в порядке. Идите. Я догоню, — спокойно сказал Гарри. Он смотрел, как друзья скрываются за поворотом длинного коридора, а затем вновь повернулся к женщине.

Некоторое время они молча вглядывались друг в друга, настороженно, напряжённо. Потом Нарцисса выпрямилась и заговорила:

— Я хотела поблагодарить тебя, Поттер, — быстро произнесла она. — Полагаю, это было не так-то просто…

— Защищать трёх людей, которых никто не считает достойными защиты? Нет, совсем нет, — ответил Гарри и заметил, как её губы дрогнули, складываясь почти в улыбку. — Впрочем… я был в долгу перед вами. Теперь мы в расчёте. — Он запнулся, но не удержался от вопроса: — Почему вы это сделали? Почему солгали Волдеморту?

— Скажем так… в моём чёрном списке он всегда был на первом месте. А ты — на втором.

Гарри лишь фыркнул, вскинув бровь, и Нарцисса поняла, что придётся говорить начистоту.:

— Правда в том, что я устала от него. От его наглости, от его самоуверенности. Его восхождение должно было стать для нас, чистокровных, эпохой триумфа. А стало самым мрачным временем в моей жизни.

На этот раз улыбнулся Гарри.

— Значит, ваша душа ещё не совсем отравлена злом, миссис Малфой. Пожалуй, для вас всё ещё есть надежда.

— Ты говоришь, как он… — прошептала Нарцисса. — Как Сириус. Когда-то, много лет назад, он сказал мне то же самое.

Челюсть Гарри напряглась. Взгляд скользнул в пустоту, и в его профиле на миг проступила уязвимость — печаль и тревога. Думал ли он о крёстном? О всех тех, кого потерял? Нарцисса не могла знать — и не желала.

— Что ж. Вот и всё. Прощай, Гарри Поттер, — произнесла она резко, будто ей вдруг захотелось поскорее уйти. — Искренне надеюсь, что наша встреча была последней.

Зелёные глаза Гарри вспыхнули насмешкой.

— Уверяю вас, чувство взаимное, — холодно ответил он. Но затем лицо его омрачилось. — Хотя думаю, мы ещё встретимся. Завтра… похороны Снейпа. Вы ведь были его другом, верно?

Нарцисса тяжело вздохнула.

— Другом? Я так думала… но, возможно, ошибалась. — Слова сорвались, как признание самой себе. — Говорят, он всегда был на стороне Дамблдора. Никогда не был с нами честен. Всегда лгал…

— Не совсем так, — возразил Гарри. Нарцисса чуть склонила голову, внимательно глядя на него.

— Снейп действительно был Пожирателем. Но перестал служить Волдеморту, когда тот отказался пощадить женщину, которую он… любил.

Глаза Нарциссы распахнулись в изумлении.

Гарри понял: она, похоже, одна из немногих в волшебном мире, кто до сих пор не знал этой тайны. Помедлив, он произнёс:

— С самого детства Снейп был влюблён в неё. В Лили Эванс… мою мать.

Ошеломлённая, Нарцисса закрыла глаза. Ей казалось, что даже кровь в жилах замедлила свой бег, а мысли текли с величественной медлительностью. Как она могла не заметить? В памяти начали всплывать мелкие детали, фразы, взгляды, поступки — всё, чему она раньше не придавала значения, а теперь кусочки сложились в целую картину.

— Теперь понимаю… — прошептала она. — Это был ты. Ты — всё, что от неё осталось. Ты — тот, кого он хотел уберечь.

Гарри смущённо кивнул. Они молчали ещё какое-то время, пока по пустому коридору не раздались торопливые шаги.

— Матушка, — негромко сказал Драко, появляясь у неё за спиной. — Мы закончили с бумагами. Можно идти. — Он не взглянул в сторону Поттера.

Нарцисса положила руку ему на плечо.

— Хорошо, милый. Пойдём.

— Эй, Малфой! — неожиданно окликнул Гарри. Драко вскинул глаза. Сам Гарри не знал, зачем его остановил. Что хотел сказать? Что Драко повезло — у него есть отец и мать?

Мать… Та, что посылала ему сладости из дома. Та, что сопровождала его на матчи по Квиддичу и в Косой переулок. Та, что баловала его и прощала ошибки. Та, что видела его взросление.

Гарри завидовал. Завидовал, потому что сам всегда мечтал о такой матери — о взгляде, полном тепла, каким Нарцисса сейчас смотрела на своего сына.

— Старайся держаться подальше от неприятностей, — сказал он вместо этого. — В следующий раз меня рядом может и не оказаться.

Драко ничего не ответил, отвернулся, но Нарцисса уловила: на его губах мелькнула тень улыбки.