Enchanting Sinner (гет)

Пальцы Нарциссы нервно сжали свежие страницы «Пророка». Уже несколько дней подряд первые полосы кричали одно и то же:

«Лорд Белияр — новый Тёмный Лорд?»

«Авроры по следам опасного Белияра».

«Лорд Белияр расширяет круг своих последователей».

Магический мир охватила паника. Кошмар возвращался, всё снова шло по замкнутому кругу…

Нарцисса со злостью отбросила газету на стол.

«Ну конечно!» — с горечью подумала она. — «Я всегда знала: рано или поздно появится новый тёмный маг, возомнивший себя преемником Волдеморта. Только безумцы могли верить, что этот краткий мирный покой продлится вечно».

Но к мысли о том, что Люциус может пожелать примкнуть к новому Лорду, она оказалась не готова.

«Да, именно так и случилось!» — с тяжёлым сердцем убеждала себя Нарцисса. — «Люциус присоединился к Белияру. Иначе чем объяснить его внезапное исчезновение?»

Она не видела мужа уже три бесконечно долгих дня. Люциус исчез, не оставив ни объяснений, ни записки, ни даже крошечного знака, что он жив и здоров.

— Как ты мог, Люциус?.. — прошептала Нарцисса и, заливаясь слезами, рухнула на постель. Казалось, весь мир ополчился против неё, вся тяжесть его бед обрушилась разом. — Почему ты не доверился мне? Почему не сказал о своих намерениях?

И сама же ответила на свой вопрос:

— Ты знал — я бы тебя остановила. Я не стала бы союзницей. Я подняла бы бурю, устроила одну из моих привычных сцен, сделала всё, чтобы отговорить тебя… чтобы не позволить снова погрузиться в прошлое, вернуться к привычкам Пожирателя.

От этой мысли Нарцисса разрыдалась ещё горше и забила кулаками по подушкам. Она винила себя. Она презирала себя. После падения Волдеморта она была уверена: Люциус рад возвращению к тихой, мирной жизни не меньше её самой. Но у каждого своё представление о счастье… И, возможно, та самая жизнь, что казалась ей благословением, для него обернулась пустотой, скукой, невыносимым однообразием.

«Прости меня, Люциус. Я не думала о тебе. Я не заметила, как тебе, может быть, не хватало движения, риска. Я слишком гордилась своей мнимой ролью — почти героини, внесшей свой вклад в падение Волдеморта, — и не разглядела, что происходило с тобой».

Она зажмурилась и всхлипнула:

— Да, я довольствуюсь ролью королевы в моём маленьком, тесном мире. Мне хватило хаоса, войн, страха и служения тому, кто назвал себя моим Повелителем, моим Лордом — хотя на это у него не было никакого права. Я изменилась: заглянула в свою душу, пересмотрела убеждения, сделала выбор… и наивно решила, что смогу переубедить и тебя, навязать тебе свои идеалы. Но ты не такой. Ты никогда не был таким. Ты жаждешь риска, жизни на краю. Я была глупа, полагая, что смогу вести тебя по ровной дороге.

Нарцисса прикусила губу до боли.

«Теперь я понимаю. И не стану тебя винить, даже если ты возненавидел меня. Ведь и я сейчас полна ненависти — к себе самой».

Погружённая в собственные мысли, утопая в горьком чувстве поражения, Нарцисса не заметила, как дверь спальни приоткрылась и снова тихо закрылась. Она вздрогнула лишь тогда, когда за спиной прозвучал знакомый голос Люциуса:

— Судя по твоим слезам, ты решила переполнить Темзу.

Нарцисса резко обернулась и одним порывистым движением соскочила с постели. Казалось, их разделяли не несколько дней, а долгие годы. Они застыли друг напротив друга: на его лице играла тень улыбки, на её — изумление и неверие. Лишь спустя миг Люциус шагнул ближе, прошёл глубже в комнату и заключил жену в объятия, сжав так крепко, что стало больно. Но то была боль сладкая…

Постепенно Нарцисса высвободилась из его объятий и сделала шаг назад.

— Где ты был? — её голос предательски дрогнул. Она всхлипнула; волосы, взъерошенные слезами и бессонными ночами, прилипли к покрасневшему лицу. Щёки пылали от стыда — он застал её в таком виде. — Где ты был все эти три дня? Чем занимался, вдали от дома?

Люциус тяжело вздохнул и поднял руки в примиряющем жесте:

— Я понимаю твоё возмущение. Надеюсь, ты позволишь мне всё объяснить.

— У этого нового, мнимого Тёмного Лорда, о котором нынче все только и говорят, так ведь?

— Да, — тихо признал он. Черты лица были натянуты, взгляд — усталый, надломленный.

— Я знала! — воскликнула Нарцисса. — Я знала, что ты вновь вернулся к своей жизни, полной риска и опасности! Но что будет с нами теперь? Тебе всё равно, что станет со мной?

Люциус взял стул и опустился прямо напротив неё.

— Ты собираешься меня выслушать или нет? — резко бросил он. — Я сделал то, чем не слишком горжусь. Поэтому скажу лишь один раз. После этого — больше ни слова, никогда.

Ошеломлённая его тоном, Нарцисса снова опустилась на край постели.

— Говори.

— Всё началось с того, что начальник аврората прислал мне письмо с требованием немедленно явиться в Министерство. Я решил, что речь снова пойдёт о тех предметах чёрной магии, которые авроры изъяли в Малфой-мэноре. Но… дело оказалось совсем иным.

Нарцисса слушала, не сводя с него глаз. А он, напротив, упорно избегал её взгляда, упрямо вцепившись глазами в пол у своих ног.

— Мне сообщили, что Лорд Белиар пытался выйти на связь со мной, — произнёс Люциус глухо. — В последнее время он вербует не только молодых сторонников, но и бывших Пожирателей, оставшихся на свободе. Поэтому авроры… поручили мне задание.

— Что?! — воскликнула Нарцисса. Столь неподдельное удивление лишь подогрело его раздражение.

С грохотом отшвырнув стул, Люциус вскочил и начал метаться по комнате.

— Они потребовали, чтобы я стал внедрённым агентом. Шпионом! — слова сорвались с его губ с яростью и горечью. — Этим я и занимался. Три дня назад Белиар явился ко мне, предлагая заключить союз. Я был вынужден играть роль, притворяться… и в то же время передавать сведения аврорам. Им нужны были его передвижения, имена сторонников, укрытия, планы. И вот сегодня его наконец схватили. Арестовали.

Нарцисса не сводила с него глаз, следя за его нервными шагами. Сердце её невольно смягчилось: она никогда прежде не видела Люциуса настолько исполненным отвращения к самому себе.

— О, Люциус…

— Да, знаю! — взорвался он. — Мне не следовало соглашаться! Но авроры прижали меня к стене. А этот проклятый Поттер… — губы его искривились в гримасе отвращения. — Только и повторял, что я в долгу. Что единственная причина, по которой меня не сгноили в Азкабане, — моё обещание сотрудничать. А затем пригрозил: если я откажусь помочь Министерству схватить этого мага, отвечать придётся Драко. Понимаешь?! — голос сорвался. — Я не мог допустить, чтобы из-за меня он потерял своё место, свою репутацию.

Наконец Люциус повернулся к жене.

И тогда на лице Нарциссы медленно расцвела светлая, почти неземная улыбка. В тот миг она показалась прекрасной, словно видение ангела, сошедшего с полотна великого мастера.

— Я счастлива, что ты думал прежде всего о Драко, — сказала она искренне. — И благодарна тебе за это. Но жестоко было оставить меня без вестей. Все эти дни я воображала худшее.

— Мне запретили что-либо сообщать. Это было дело высшей секретности, — оправдался Люциус. — Прости, что обрёк тебя на такие мучительные переживания.

Он подошёл ближе и опустился на колени у её ног, заключив её ладонь в свои пальцы.

— Неужели ты и впрямь подумала, что я ушёл навсегда? Что бросил тебя ради… дешёвой славы и власти рядом с этим жалким выскочкой?

— А что ещё я могла подумать? — прошептала Нарцисса с дрожью в голосе, пока Люциус прижимал её руку к губам.

— Я уже слишком стар для подобных игр, Нарцисса, — тихо рассмеялся он и опустился на край кровати, скрыв лицо в её растрёпанных волосах. — Хочу лишь провести в мире, рядом с тобой, те дни, что мне ещё дарованы.

Нарцисса закрыла глаза и позволила себе впервые за эти дни дышать свободно — освобождённая от мучительных страхов, наполненная тихим, долгожданным облегчением.