Изгои (джен)

Чика.

Кто бы знал, как я боялась, когда попала в лапы грифонов! По улью, особенно среди молодняка, ходило множество страшных историй о том, что делают грифоны с чейнджлингом, если им удастся его словить. Во мне сейчас довольно трудно опознать чейнджлинга, но попадись среди грифонов хоть один маг… Как хорошо, что они довольно редки среди них. К моему счастью, всё обошлось. Меня просто заперли в обычной комнате грифоньей гостиницы, и всё! Там я и сидела, прислушиваясь к происходящему снаружи, обмирая от страха, когда чьи-то шаги раздавались у двери моей тюрьмы. А потом я услышала вопли и бренчание. Голос узнать было нетрудно. Вопил Лёха. Его довольно немузыкальный голос как-то особенно резко бил по ушам. Я почувствовала, что грифонам это не нравится. Я слышала, что они довольно музыкальные создания и петь учатся даже раньше, чем говорить. А тут такой удар по их музыкальному слуху. Отлично их понимаю. Но вот почему они не идут к нему? Ради всего святого — заткните его уже! Ну хоть кто-нибудь!

К счастью, вскоре Лёха замолк. А потом события понеслись вскачь! Очень вежливые стражники в парадных доспехах почтительно проводили меня к своему командиру. Там уже сидел Алексей и с аппетитом ел овсяную кашу с кусочками какого-то мяса. Местный начальник тут же с поклоном поприветствовал меня на грифоньем. Я чуть было не ответила, но уловила мысль Алексея. Он настойчиво думал, чтобы я не выказывала знание грифоньего. Хм… а ему не откажешь в уме. Позже я убедилась, как он был прав. А сейчас главный грифон представился на эквестрийском и предложил присоединиться к скромной трапезе. Что ж, я как раз проголодалась. А овсянка была, как говорит Лёха, «на уровне». Разве что слегка пресновата. Но это в духе грифоньей кухни.

Я уже было расслабилась, всё шло хорошо, но тут я поняла, что Лёха выдаёт себя за посланца своей страны. Посла, который идёт в Эквестрию инкогнито! Тут меня охватил страх, ведь если обман вскроется… Но потом, проанализировав его слова, я поняла, что он ни разу не соврал! Всё что он говорил, было правдой! И не наша вина, что грифоны поняли всё немного не так. Но и тут я не успела расслабиться. Дело в том, что я уловила мысли коменданта. Он захотел отомстить Алексею! Как я жалела, что не могу его предупредить! А ещё мне пришлось слушать эту пошлятину, что стал петь грифон, изо всех сил стараясь не краснеть! До сих пор не верю, что мне это удалось. Но я с честью выдержала это испытание. Наверное, в этот момент я впервые подумала, что путешествие с Алексеем — не самая хорошая затея. Надеюсь, это была сиюминутная слабость.

Более или менее я расслабилась только когда мы скрылись за скалой, которую огибала дорога. Там я просто рухнула на круп и залилась слезами. Алексей присел рядом и обнял меня. Это было так приятно. Он был такой тёплый и сильный! От этой мысли я заревела сильнее, не в силах остановиться.

— Ну что с тобой случилось? — гладя меня по голове спросил человек. — Неужели так испугалась?

— Е… хнык!.. е… ещё-о-о-о ка-а-ак испугалась! — выдала я, всхлипывая. — Это же грифо-оны-ы-ы-ы!

— Ну-ну! — легонько похлопал меня по шее Лёха (этот жест почему-то мне очень понравился). — Не такие уж они и страшные. Туповатые, конечно, но довольно милые. Ну и поют ужасно.

— Это он специа-а-а-ально-о-о-о! — вновь реву я.

— Чего — специально?!

— Он пел не балладу о подвиге, а пошлые часту-у-ушки-и-и-и-и!

— Продолжай, — как-то сосредоточено сказал Алексей.

— Они решили тебе отомстить за твои вопли, — выдала я, слизывая слёзы с мордочки. — Грифоны очень музыкальны. Ты их довольно сильно выбесил. Потому комендант Гисс и издевался над тобой.

Человек замер. В его голове забушевала буря самых разных эмоций — гнев, злость, обида, смущение, восхищение сменяли друг друга с невероятной быстротой. Наконец он вскочил и сказал:

— Мы возвращаемся!

— Нет! — я схватила его за руку и приготовилась держать этого идиота во что бы то ни стало. Я не хочу его терять! — В возвращении нет смысла! Мы будем там выглядеть глупо! Зачем становиться посмешищем?!

Когда смысл этих слов дошли до него, он прекратил вырываться и замер на месте. Потом нежно почесал меня за ухом и сказал:

— Извини. Ты действительно права. Мы не будем возвращаться.

Уф! Думаю, самое страшное позади. Мы вырвались из лап грифонов, и дальнейший путь, надеюсь, будет не таким уж сложным.

К вечеру мы отмотали довольно приличное расстояние. Этому способствовало то, что дорога спускалась под горку. Это сильно облегчало наше путешествие. Внезапно я почувствовала впереди какую-то пони. Она была в панике! Ей было очень страшно, и она была очень близко!

— Алексей! — зову я человека. — Впереди какая-то пони попала в беду!

Мой человек кивнул и ускорил шаг, на ходу снимая с пояса топорик. Зрелище, открывшееся нам за поворотом, ужаснуло меня. Небольшая повозка, раскрашенная звёздами, слетела с дороги и застыла над пропастью в шатком равновесии. Ещё хуже было положение голубой единорожки, что вцепилась в оглобли повозки. Её копыта висели над бездной, и бедняжка боялась пошевелиться, стараясь не нарушить шаткое равновесие. И ко всем неприятностям, её расшитый звёздами плащ, запутался в оглоблях, не давая бедняжке отцепиться. Её рог еле светился в отчаянной попытке удержать повозку от падения.

— Помогите! — слабым голосом прошептала бедняжка, как только увидела нас.

Примечание к части

Отредактировано.

**GOR**