Melissa rebirth (гет)

— Ещё одна рыжая в Хогвартсе, — констатировал факт Малфой, смотря на то, как Джинни садится за гриффиндорский стол.

— И что с того? — спросила я, подперев голову локтём.

— У Драко просто нет подружки, как у Поттера, — сказал Блейз громче, чем надо, и прыснул со своей же шутки.

— Ну или друга, раз на то пошло, — сказала я, а потом до меня дошёл смысл сказанного. — А, ой! Я не это имела в виду, — и прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать смех.

— На тебя смотрит профессор Локонс, — прошептала мне Пэнси, сидя справа от меня.

— Серьезно? — спросив это, я повернулась в сторону профессорского стола.

Локонс сразу приступил к беседе с Флитвиком, при этом нервно постукивал пальцами по столу.

— Как же тебе везёт, — надувая губки, сказала Пэнси. — На тебя смотрел сам Локонс. Ну почему ты такая кислая? Он же такой красивый, совершил так много подвигов, он как принц на белом коне, — мечтательно шептала Пэнси так, что слышать могла её только я.

— Знаешь, я бы хотела, чтобы этот взгляд был прикован к тебе, — сказав это, я нахмурилась.

Не успела я вернуться к раздумьям, как меня обняла пара рук.

— Ты серьёзно?! — радостно спросила Пэнси и прижала меня к себе ещё крепче.

— Да, можешь меня отпустить, пожалуйста? — как можно добрее попросила я.

— Ой, прости, — сказала она, отстраняясь.

«Боже, ещё не хватало мне проблем от этого кобеля. Знает же ведь что-то, наверное».

Далее все было так же, как и в прошлом году, вот только Рона с Гарри на пиру не было, а это означало, что Добби начал свою игру.

Следующим утром за завтраком абсолютно все ученики поговорили на тему «Поттер и Уизли прилетели в школу на фордике и нанесли ущерб иве», наша компания не была исключением.

— Это же громовещатель! — с изумлением и страхом воскликнул Блейз.

После его фразы по всему залу раздался грохот, от которого с потолка посыпалась пыль. Да, я представляла, что это будет громко, но не настолько, что мне придётся закрыть уши. Ложки и тарелки подпрыгивали на столах от голоса Молли Уизли, как от землетрясения.

После завтрака мы отправились на сдвоенные занятия по чарам с Когтевраном, потом с Пуффендуем на трансфигурацию, где мы должны были превратить навозного жука в большую пуговицу. Наконец-то мне удалось победить Теодора, и в этой схватке победила я со счётом двадцать три — двадцать один. Вот только что делать с таким количеством пуговиц, мы не знали. Дальше была защита от тёмных искусств. Было ли мне страшно? Да, определённо. Я просто надеялась, что в сражении с пикси меня не заденет чьим-то заклинанием.

Выйдя во двор школы, мы заметили Колина, который стоял возле Гарри и, видимо, просил подписать фото.

— Подписать фото? Поттер раздает свои фотографии с автографом? Интересно, — громкий насмешливый голос Драко разнесся по двору.

Мы остановились позади Колина.

— Спешите занять очередь! — обращался к ученикам находящимся во дворе Малфой. — Гарри Поттер раздает автографы!

— Ничего я не раздаю, — стиснув кулаки, сказал Гарри. — Замолчи, Малфой.

— Кто тут раздает фотографии с автографом? — спросил неизвестно откуда появившиеся Локонс. — О, Гарри, как нам с тобой повезло, мы снова встретились, — он одарил Колина сияющей улыбкой. — О, мисс Нотт, не хотите ли присоединиться к нам и сфотографироваться?

Не ожидав такого поворота событий, я энергично замахала руками, забыв про хладнокровную маску и спокойную жестикуляцию.

— Да что вы, тройной портрет! Лучше не придумаешь! — Локонс улыбнулся, показав белые, как морская пена зубы.

— Спасибо, профессор Локонс, но я не люблю фотографироваться, — сказала я и юркнула за спину брата, пытающегося сдержать свой смех.

— Мистер Нотт, а может быть, вы? — спросил все ещё улыбающийся профессор.

— Благодарю, профессор, но, к сожалению, я так же, как и моя сестра, не люблю фотографироваться.

Теперь уже пришла моя очередь сдерживать свой смех.

Гарри был буквально приклеен к Локонсу, сгорая от унижения; мне было жаль его, но в то же время я была рада тому, что не оказалась рядом с ним. Радость Малфоя почти не была заметна, да и удовольствия от ситуации он получил меньше, чем хотел, ведь в охапку Локонса чуть не попали два его близких друга. Колин сделал снимок, и прозвенел звонок на урок, вот только я не знала, к счастью ли это или к сожалению.

— Идите в класс! Быстрее! — скомандовал Локонс и сам устремился ко входу.

Когда все расселись по местам, он громко прокашлялся, и в классе стало тихо. Локонс протянул руку, взял «Тропою троллей» — экземпляр, принадлежащий Невиллу Долгопупсу, — и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке.

— Это я, — сказал он и тоже подмигнул. — Златопуст Локонс, рыцарь Ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой!

Златопуст замолчал, ожидая смеха. А я, не обращая на него внимания, рассматривала все его книги, зачем-то приобретённые мною, но ни разу не прочитанные, а если быть точнее, я даже не рассматривала содержимое.

— Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили…

Я повернулась к Пэнси, глазами моля ее о помощи. Получив на немую просьбу кивок, я немного расслабилась.

Вручив каждому листки с вопросами, Златопуст вернулся к столу.

— Даю вам полчаса, — произнёс он. — Начинайте.

Просмотрев все страницы, мне захотелось кинуть в Златопуста каким-нибудь нехорошим заклинанием. И было бы неплохо, если бы после этого заклинания его тушки в Хогвартсе больше не было.

1. Какой любимый цвет Златопуста Локонса?

«Черный? Да нет, ему этот цвет не идёт. У него бирюзовая мантия, может, бирюзовый? Или… Какой там мой любимый цвет? Сиреневый? Пусть и в ответе будет сиреневый», — рассудила я, я решив, какой ответ написать, вписала его в графу для ответов.

2. Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса?

«Боже, да мне откуда знать? Может, продавать средства для сохранения шевелюры? Пожалуй, так и напишу».

3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Златопуста Локонса?

«Сфотографировался с Поттером, стал профессором в Хогвартсе… Что еще?.. А, ну и стал кумиром маленьких девочек и их матерей».

Остальные вопросы, я пыталась списать у Пэнси, ну, а если и у нее не было ответов, брала инициативу в свои руки и искала ответы в его книгах. Ну а почему бы и нет? Мы не на экзамене, «Павлин» не следил за нашими действиями, можно было прибегнуть к старым добрым школьным методам. И наконец, я дошла до последнего вопроса: «Когда день рождения Златопуста Локонса и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?»

Списав у Пэнси дату его рождения, я написала типичную фразу: «Мир во всём мире».

Собрав работы, Локонс быстренько их просмотрел.

— Ай-яй-яй! — покачал он укоризненно головой. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети». А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и не-магами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена! А вот мисс Гермиона Грейнджер и мисс Мелисса Нотт знают мою честолюбивую мечту. Да, я хочу избавить мир от зла и наводнить рынок составами для сохранения шевелюры моего собственного изобретения. Умницы!

Он еще раз перелистал мою работу, кое-где улыбаясь и хмурясь, а потом и работу Гермионы.

— Мисс Гермиона Грейнджер заслуживает самой высокой оценки. Где она? — спросил профессор.

Гермиона подняла дрожащую руку.

— Отлично! — излучал восторг Локонс. — Отлично с плюсом! Десять баллов Гриффиндору. А вам, мисс Нотт, я тоже поставлю отлично. Да, в вашей работе есть промахи, но они незначительные. Десять баллов Слизерину. А теперь перейдем к делу… — сказал Локонс, поставив всем оценки и, нагнувшись под стол, поднял с пола большую, завешенную тканью клетку. — Сегодня я научу вас тому, как обуздывать самых мерзких созданий, существующих в мире магов и волшебников. Предупреждаю: вы будете лицезреть в этой комнате нечто действительно ужасное. Но не бойтесь, пока я рядом, ничего плохого с вами не случится.

— Если он выпустит то, что в клетке, встаём и сматываемся отсюда, — скомандовала я.

— Но он же говорил, что ничего не случится, — запротестовала Пэнси.

— Делай как считаешь нужным, но не думаю, что тебе сильно понравится вариант быть избитой этими существами, — произнесла я и достала из рукава мантии палочку, готовясь к обороне.

— Единственное, я прошу — сохраняйте спокойствие, — продолжал Локонс. — Ведите себя тише, — понизив голос, погрозил он пальцем. — Они могут перевозбудиться.

Весь класс затаил дыхание, и Локонс сдернул ткань.

— Да, это они, — драматически произнес он. — Только что пойманные корнуэльские пикси. Что такое? — Расплылся он в улыбке, услышав смех Финнигана.

— Но… Но ведь они совсем… Не опасные, — выговорил сквозь смех гриффиндорец.

— Не скажите, — Локонс покачал головой. — Их забавы могут быть чертовски неприятны. А теперь посмотрим, как вы с ними справитесь! — сказав это, он открыл клетку.

Заранее приготовившись, я кинула в летевшую в мою сторону пикси Депульсо, и та полетела в стену, сбив при этом своих собратьев. Сжав руку Пэнси, которая тоже отбивалась от существ, я ринулась к двери. Зациклившись на цели, я не заметила, как одна из пикси полетела прямо на меня; осознав это, я выставила палочку перед ней. И в тот момент, когда я произносила «Остолбеней», другой луч попал в пикси, и та улетела в обратном направлении, а мой луч полетел в парту и отрекошетил прямо в Златоуста Локонса. Благо Пэнси не дала мне бурно среагировать и вытащила меня из кабинета.

* * *

— Вот как этого «Павлина» директор Дамблдор мог взять сюда в Хогвартс? — спрашивала я у Снейпа, расхаживая по его лаборатории вечером, после ужина.

— Подбирайте выражения, мисс Нотт, — абсолютно спокойно сделал мне замечание декан, рассматривая моё зелье.

— То есть вы не согласны со мной? И считаете, что это нормально: выпускать большое количество корнуэльских пикси в класс к детям, которые учатся только на втором курсе? И ладно это, но он…

Меня, уже срывавшуюся на крик, перебил Снейп.

— Я не считаю, что это нормально. Но не стоит говорить о вашей «любви» к профессору Локонсу абсолютно каждому. И к тому же, наверняка до этого случая вы достаточно спокойно к нему относились или тайно считали его своим идолом? Я слышал, что вы отлично написали тест, который он дал вам на этом уроке, — произнёс Снейп с нотками насмешки.

— Вы что? Я не читала ни одной его книги, я... — я хотела закончить предложение, но до меня дошло, что я признаюсь в списывании теста. — Ой, — только и сказала я.

— Мелисса Нотт, вы только что имели в виду, что списали тест, который дал вам профессор Локонс? — строго спросил Снейп, но что-то мне подсказывало, что он отнюдь в этом не разочарован.

— Я больше так не буду, профессор Снейп, честное слово! Смилуйтесь, не рассказывайте моему отцу или Локонсу! — попросила я, изображая раскаяние.

— Вы бы ещё на колени встали, — сказал декан, смотря на весь этот спектакль.

— А я могу! — воскликнула я, и на лице декана отразилось удивление.

— Так, ладно, зелье ваше хорошего качества, о том, что вы списали, я никому не расскажу, можете идти, — произнёс Снейп, явно устав от меня.

— Ой, правда? Спасибо вам огромное, вы лучший декан на свете! — воскликнула я и хотела уже обнять его, но, сдержав порыв, попрощалась и ушла в гостиную.