... Г'Кар помнил, как сидел с Ша'Тотом, и тот совал ему в руки флягу с тари, предлагая выпить за боевые успехи воинов Сопротивления. Потом они пили за гибель всех проклятых метлоголовых. И за возвращение независимости родного мира. Ки'дат были рядом, поднимая тосты вместе с ними, веселые и грубоватые, как обычно. В какой-то момент дар'сол отошел от них вместе с одной из воительниц, положив руку ей на плечо...

Что было дальше, Г'Кар вспомнить уже не мог. Но, судя по лежащим рядом дамам, всем было очень весело этой ночью.

— О, святой Г'Кван… — простонал Г'Кар, аккуратно выпутываясь из рук девицы слева. Она спала мертвецким сном и не открыла глаза, даже когда он отодвинул ее от себя. Может, это и к лучшему. Потому что выглядел он наверняка очень помято. Все тело болело, особенно шея и плечи. Поморщившись, Г'Кар провел по ним ладонью и зашипел, обнаружив там много мелких ранок и царапин. Щрок! Во что же он влип этой дикой ночью?!

Он копошился, отыскивая свою одежду. Часть ее почему-то оказалась не на нем. А еще часть он вообще не мог найти в полутьме пещеры и бардаке из вещей и тел, валявшихся на полу.

Щрок! Щрок!

Капитан Джек Воробей остановился около двери и деликатно постучал, прежде чем войти.

— Мисс На'Тот, можно? — негромко спросил он, отодвинув циновку, подвешенную у входа.

— Да? — раздался изнутри мелодичный голос нарнийки.

Джек вошел, пригнувшись, и увидел На'Тот, которая стояла спиной к нему, пытаясь что-то найти среди корзинок и ящиков, стоявших вдоль стены. Это были припасы из контрабандистского тайника, которые мы постепенно перетаскивали в наш лагерь.

— У вас ко мне какое-то дело, Джек? — спросила она, и хотя ее голос звучал вежливо, в нем чувствовалась чуть заметная напряженность.

— Просто решил выразить свое восхищение тобой, цыпа, — ответил он, прислонившись к стене. — Ты была великолепна сегодня утром. Эта железная штука мисс Зены могла убить вас обоих.

— Но этого же не случилось, — перебила его На'Тот, продолжая изучать ящики.

— Исключительно благодаря тебе, — не унимался Джек. — И я удивляюсь, что посол Г'Кар не удосужился сказать тебе хотя бы «спасибо»...

На'Тот повернулась к нему с руками за спиной, и он увидел, что она улыбается.

— Капитан... — сказала нарнийка медленно, — поверьте мне, посол Г'Кар вовсе не обязан благодарить меня. Я просто выполнила свой долг. Вот и все.

— Но... — Джек Воробей попытался возразить, но На'Тот перебила его.

— Помимо обязанностей дипломатического атташе я также являюсь телохранителем посла Г'Кара, — сказала она спокойно. — Беспокоиться о его безопасности и защищать в случае необходимости — это мой долг. Если с послом Г'Каром что-нибудь случится, мое имя будет покрыто позором. Лучше поймать этот проклятый шакрам, так или иначе, чем допустить подобное бесчестье…

— Ох, — Джек приподнял брови, не сводя с нее глаз. — Так или иначе?

На'Тот тяжело вздохнула.

Джек Воробей замер, заметив на белоснежном песке под ногами нарнийки темное пятно.

— На'Тот? — произнес он хрипло.

Она перехватила его взгляд и снова вздохнула. Потом вытянула правую руку вперед, криво улыбнувшись.

— Вы не поможете мне затянуть жгут посильнее?

Джек тихо чертыхнулся, увидев залитую кровью ладонь нарнийки. Чуть выше, на запястье, был накинут ремень, который На'Тот пыталась затянуть при помощи свободной руки и зубов.

— Господи, На'Тот, тут простой повязкой не отделаешься! — сказал он, наклоняясь к ее руке.

— Пожалуйста, не надо шума, — остановила она его. — Это всего лишь порез. Бывало и хуже…

— Я позову Блада, — решительно сказал Джек, когда ему удалось наспех перевязать ее руку. — Такую рану лучше зашить. Иначе она так и будет кровоточить.

На'Тот сердито нахмурилась, но потом кивнула.

— Хорошо, зовите... но ради всех мучеников, только его! Джек, я действительно не хочу, чтобы кто-нибудь еще об этом узнал. Это вопрос чести.

Капитан Воробей скрипнул зубами, но не стал с ней спорить.

— Я сейчас его приведу! — сказал он и выбежал наружу...

— Капитан? Капитан? Вы как?


Кто-то настойчиво звал его.


Блад попытался открыть глаза, но не смог.


«Что за черт?»


— Мне показалось, что он шевельнулся, сэр!..


— Не своди с него глаз, Бен! — это уже был другой голос, низкий и хриплый.


— К-какого черта? — повторил Блад уже громче.


— Вот, видите! Снова шевельнулся! Господи, он живой!


— Нэд? — прохрипел Блад, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Но изображения перед глазами постоянно расплывались, а еще появилась дикая боль в голове, мешавшая сосредоточиться.


— Он вас узнал, мистер Волверстон! — голос Бенджамина дрожал.


Блад почувствовал, как на плечо ему навалилась какая-то тяжесть.


— Тихо, капитан. Не шевелись, — голос Волверстона теперь был таким громким, что Бладу показалось, что его голова сейчас лопнет.


— Что… — Блад пытался спросить дальше, но с удивлением осознал, что не может вспомнить слово.


— Лежи спокойно, Питер! — снова другой голос, не менее встревоженный. — Ты ранен…


— Как?.. — слово неожиданно всплыло в памяти, и Блад поспешил его произнести.


— Хватит его тормошить! — судя по возне, вокруг него столпились все офицеры «Арабеллы».


— Говорил же я, к черту этот треклятый шлюп! — гудел бас Волверстона. — Нет, надо было за ним погнаться!


— Кто же знал, что так все обернется? — Блад узнал голос Дайка.


— Что… случилось? — Блад оставил попытки открыть глаза и просто лежал, слушая голоса своих офицеров, пытаясь их распознать.


— Ты просто в рубашке родился, Питер! — сказал Джереми, и Блад почувствовал, как штурман сжал его руку. — Я думал… я думал, что…


Что-то холодное коснулось другой руки капитана.


— Вот, можешь полюбоваться на свой шлем, везунчик! — сказал Волверстон. — Думаю, тебе стоит оставить его на память!


Блад, слабо застонав, приоткрыл один глаз. Второй отказывался повиноваться. И увидел искореженный и помятый шлем.


— Эта испанская гнида сделала всего один выстрел, — пояснил Волверстон, пока Блад водил пальцами по вмятинам. — Зато какой!


— Сбил нам бизань, скотина, — продолжил Дайк, склонившись над кроватью капитана. — Мы чуть с ума не сошли, когда увидели, что вся эта дура рухнула прямо на квартердек!


Блад почувствовал легкую дурноту и закрыл глаза.


— Пока мы возились с мачтой, они удрали, — закончил отчет Волверстон. — Но, если честно, Питер, нам тогда было на это глубоко наплевать!


— Да уж… повезло… — прошептал капитан, одновременно пытаясь пошевелить пальцами на ногах. И испытал огромное облегчение, когда это удалось.


— Ничего, на Тортуге тебя подлатают, — Дайк присел на край постели и похлопал Блада по руке. — Главное, ты очухался!


— Сколько я?.. — дико хотелось спать, и Блад чувствовал, что не в силах этому противиться.


— Сутки, капитан, — Питт понял его сразу. — Ты был без сознания сутки. Больше нас так не пугай!


— Вот что, Питер, — Волверстон говорил теперь строго и решительно. — Хочешь или не хочешь, а без второго лекаря на борту я больше тебя в море не пущу!


— Хорошо, Нэд, — покорно ответил Блад. И добавил чуть слышно, скатываясь в дремоту: — Фортуна все-таки коварная дама!