Иное (джен)

Тебя зовут Луна Лавгуд, и ты спишь. Тебе наконец-то снится сон! Ты улыбаешься, ощущая лёгкость в теле и «лёгкую неадекватность», как назвал её профессор Райс. Зато тут на удивление тихо — никаких голосов-в-голове, никаких видений, всё твёрдое и настоящее. Ты глубоко вздохнула. Профессор точно что-то подозревал, поэтому накладывал на всех чары «для спокойного сна» — ты точно знаешь, что они не помогают отдыху. Не знаешь, чувствуешь. Ты чувствуешь так много…

Интересно, он забыл про чары или просто ты заснула… А когда ты заснула? Ты пытаешься сосредоточиться на произошедшем. Полёт с феями, бой, разрушение Истока… Да ты просто потеряла сознание! Теперь ты осознала. Когда Исток разрушился, тебя словно стукнуло чем-то по голове — словно прошла волна чего-то незримого и бесконечно сильного. Словно рядом прошло нечто… некто… Ты вздрогнула и быстро откинула воспоминание, и то рассыпалось веером серебряных искр, впрочем, впитавшихся обратно в кожу.

И что теперь делать? Кроме того, что просто наслаждаться покоем? Тем более, тебе хочется действовать! Без всякой дымки вокруг, когда всё ясно и понятно! Эх, ещё бы кота сюда позвать… Интересно, его можно капчалогировать? У тебя осталась единственная пустая карточка, и то, что в ней, ты можешь пронести и в сон. Сейчас там ниче… нет, постой. Ты вспоминаешь. Тебе уже было совсем нехорошо, когда Бета попросила что-то капчалогировать. Что же это? Какой-то фиал с разноцветной жидкостью. Интересно, какая она на вкус? Нет уж! Ты не будешь брать в рот непонятно что, ведь профессор Райс говорил, что от некоторых вещей стоит держаться подальше! Хотя если флакончик у тебя в капчалоге, то он близко? Ты и сама не знаешь… но чувствуешь?

Отбросив всякие мысли, ты поддаёшься разлившимся по телу бодрости и радости. Вылетаешь из окна и зависаешь над золотым городом. Бросаешь взгляд на всё не прекращающуюся фиочёрную грозу на Скайе. Интересно, как она выглядит вблизи? Что-то подсказывает, что лучше не смотреть. Вместо этого ты облетаешь башни луны Проспита. Ничего не поменялось: всё такой же аристократ, красавица и Элла. Элла тоже спала и сказала себя не будить, а остальных будить как-то… неудобно.

Что остаётся делать? Поговорить с белыми человечками? Нет уж! У тебя есть важное дело. Нужно наконец найти Элизу! Как? Заснуть во сне, конечно же! Правда, вся эта бодрость и всё такое… Ты летишь к себе в башню, ложишься в постель… и не засыпаешь. Нужно… Нужно просто поверить? Ты пытаешься представить себе сон, представить то место, где впервые встретила Элизу, ведущие к ней ступени, оказаться там, заснуть и оказаться там, заснуть и оказаться там…

…ты просыпаешься в тёмно-сером тумане. И на этот раз от него веет чем-то… страшным! И ты ничего не видишь! Быстро достаёшь из кармана спектрочки, надеваешь — туман немного рассеивается, но всё ещё кажется, что у него нет конца и края! Что же делать? Как найти Элизу? Сколько ты ни напрягаешься, различить что-нибудь или создать путь к Элизе, как в прошлый раз, не выходит. Зато ты быстро избавляешься от тошнотной… как называет её профессор… не-ве-со-мос-ти, точно! Достаточно представить, что её нет — и её нет! А вот остальной сон тебя совсем не слушается. Интересно, почему? Раньше так бывало, когда ты бывала в чужом сне, но даже там… А может, ты во сне у какого-нибудь очень крутого иномага?

— Умница девочка, — глубокий голос завораживает своим звучанием — и ты никак не можешь понять, мужской он или женский. — Я долго звал тебя, Луна, но кто-то мешал нашей встрече.

— Это профессор, — машинально говоришь ты. — А кто вы… такое?

— Далеко пойдёшь, — одобряет некто. — Смотри.

Туман расходится. И ты видишь… нечто? Это нечто настолько прекрасно, что тебе тяжело смотреть — глаза слезятся. И одновременно ты не можешь отвести глаз. Оно… Красиво… Чудесно… Восхитительно…

— Чего ты желаешь, Луна? В моих силах многое, — молвит это. Ты не отвечаешь. Ты созерцаешь. Это неожиданно что-то делает, и его заволакивает тёмно-серым туманом. — Прости, смертная, я дам тебе насладиться моей красотой, когда ты выберешь. Право выбора я предоставляю тебе не первой. Желание в обмен на служение. Я огражу тебе от других. Ты ярко сияешь, смертная, и свет твой привлёк высоких, подобных мне. Скажи, о чём ты мечтаешь, к чему стремишься?

— Я… — ты с трудом приходишь в себя. А придя — понимаешь, что что-то не так! Все твои чувства кричат, что это всё неправильно. От некоторых вещей надо держаться как можно дальше! — Пожалуйста, не трогай меня.

— Очень далеко пойдёшь, — полуговорит-полупоёт существо. Или сущность? — Я чувствую твои желания. Ты хочешь вернуть мать, Луна? После смерти ей была назначена не самая лучшая судьба.

— Я… хочу, — выдыхаешь ты. Мама! Неужели оно и правда может…

— Твою же мать, как это тупо, — знакомый голос заставляет тебя повернуться и в удивлении увидеть того, кого ты меньше всего ожидала: Бету! Но как? И почему она так говорит? Ведь мама… — Мёртвые должны оставаться мёртвыми, Луна. Этот божок может сколько угодно тебя дразнить, а потом скажет, что не может исполнить желание. Или выполнит его через тысячу лет. А клятву потребует — вечного служения.

— Как интересно, — глубокий голос божества (теперь ты не сомневаешься, кто это!) выражает лишь любопытство. — Как ты проникла в мою реальность, незнакомка?

— Не в твою реальность, а к ней, — хмыкает Бета. И с каждым звуком её голоса тебе становится… ясней. — Что, на якорные цепи посмотреть не судьба было? Ах да, судьба, — и неприятно смеётся. — Судьба против тебя, не знаешь?

— Ты! — неожиданно что-то понимает божество — и ты чувствуешь гнев в его уже не прекрасном, а пугающем, но всё ещё завораживающем голосе. — Ты тень, её тень, тень Плетельщицы! Ты пришла договориться?

— О разделе сфер влияния? — усмехается Бета.

— Да, — просто и веско звучит ответ — будто кто-то впечатывает его в реальность.

— Серьёзно? — смеётся Бета. — О Равновесие, вы, боги, такие простые. Ей не сдались эти сферы. Ей ничего не сдалось из того, чем владеете вы. Она возьмёт сама — и никто из вас не сможет помешать. Помогайте Строителям, собирайте все силы со своих миров, делайте, что душа пожелает — её это не волнует. Она уже учла это. Если вы собираетесь играть по правилам, то уже проиграли.

— Я не говорю за всех, — спокойно, с внутренним достоинством отвечает божество. — Я могу остаться в стороне. Лишь наблюдаю и ожидаю. Я не стремлюсь к конфликту.

— Да-да, все вы так говорите, — отмахивается Бета. — А потом выясняется, что порталы в Тихий Дом открыл очередной божественный ублюдок «по доброте душевной». И разгребать это всё снова нам. Думаете, она не отвечает, потому что слаба?

— Это мне неведомо.

— Ещё бы! Ей тупо лень. Понимаешь? Пока вы играетесь в игры, она делает дело. И даже что я тебе сейчас говорю — ни на что не повлияет. Вы слишком… заигрались. А реальность-то крак-крак, не замечаете?

— У хорошего садовника не одна яблоня, — загадочно отвечает божество.

— Конечно-конечно, вы тут перестраховались как следует, сидите на нескольких листьях, считаете себя неуязвимыми — и ничего не делаете. А ведь вы могли бы отвести лист из-под удара! Скажешь, нет? Молчишь. Зато божественным правом поделились щедро — лишь бы «разрушительницу» покарать, но не листа, а вашего покоя и устоявшегося равновесия.

— Она разрушает то, что выстроено эпохами, — молвит божество.

— Этот лист обречён — вам не всё ли равно?

— Она независима от листа. Она — великий враг, — медленно и торжественно констатирует оно.

— Лорд Инглиш — великий враг, — усмехается Бета. — Но с ним уже ничего не сделать, не так ли? Вы не думали, что он может перерезать и ствол, а то и корни?

— Он не сделает этого.

— А тебе откуда знать? Может, ещё и будущее его читать умеете? Нет? Ха! Самоуверенные идиоты. Как и прочие убогие властолюбцы. Ладно, с вами она, если пожелает, разберётся позже — а сейчас просто выкини нас из этой реальности обратно в сон.

— Нет. Она — моя добыча.

И вот теперь тебе стало страшно.

— Очень плохо, — сказал Райс, когда Луна неожиданно потеряла сознание. Он успел подхватить её вместе с метлой на руки, управляя своей только ногами.

— С ней что-то не так, да? — полюбопытствовала Бета.

— Сенсорный шок, — нахмурился Райс. — Но дело не в нём. На Луну кто-то целенаправленно воздействовал, и я не смог полностью её оградить. Теперь же тот, кто её ищет — может добраться в любую секунду.

— Ну так разбуди её, — пожала Бета плечами. — В чём проблема-то?

— Сенсорный шок, — повторил Райс. — Инореальный сенсорный шок — не та вещь, от которой есть заклятья и лекарства. Нужен исключительно покой. Садимся, — и указал на ближайшие песочные часы. — Сколько у нас времени?

— Месяца три, — хмыкнула Бета, складывая крылья за спиной. — Альфа подобрала безопасную в этом смысле перспективу Велиры. Что будем делать? Отправишься к ней в сон?

— Разве что в одну сторону, — покачал головой Райс. — Это крайний случай. Сейчас я — её якорь, и только я могу помочь, если что-то случится со здоровьем.

— Эй, я тоже умею лечить! — возмутилась Бета.

— Иные недуги? — Райс посмотрел на неё как на идиотку, и та лишь скривилась:

— Эти вряд ли. Я полевой медик, пусть и хороший. Ладно, тогда что?

— Тебя и отправлю, — тонко улыбнулся профессор. — Твоя же цель — позаботиться о безопасности учеников.

— Давай, — кивнула Бета. — Готова хоть сейчас. Крушить врагов, не важно, реальных, нереальных или ещё каких — моё предназначение.

— Подойди сюда, — велел Райс. — Нерис, не были бы вы так добры выделить троих… нет, четверых фей, желательно хороших волшебниц?

— Это не составит труда, профессор, — ответствовала та, рассылая вестников.

Спустя минуту под напутственную консультацию Райса четыре феи и одна версия Хранящей растворились в воздухе.

— Теперь нам остаётся только ждать, — вздохнул Райс.

— У вас найдётся занятие поинтересней, — знакомый хриплый голос. И сразу десяток фей умерли от одного неразличимого взмаха чёрного клинка. — Бета сгинет, мои союзники сотрут даже память о ней, а эта девочка будет чьей-нибудь аватарой. Вы просто умрёте.

— Посмотрим, — просто сказал профессор, лёгким взмахом палочки отбрасывая врага.

— Магия? Пусть будет магия, — и достал чёрную палочку, взял её в свободную руку. Следующие чары Райса он с лёгкостью отразил, от лучей фей — уклонился. И рванулся вперёд. Рванулся — и замер.

Этан Райс держал свою палочку обеими руками. И руки его дрожали. А вот противник просто застыл. От него будто бы исходили волны ярости, гнева и магии… но ничего поделать он не смог. Профессор медленно сказал:

— Энтони, остаёшься за главного. Бери всех за руки и используй Кольцо.

— Что? Откуда вы…

— Я коснулся сути Кольца, пусть не полностью, ненамеренно, — руки Райса дрожали всё сильней. — Нерис, пусть все твои подданные соединят руки, а ты коснись Энтони. Уходите. Я не смогу держать его долго. Не дёргайте Луну. И не вмешивайтесь в поединок. Это мой бой.

Тысячи фей, четверо учеников, включая бессознательную Луну, прямо или друг через друга коснулись Энтони Даффи, а он коснулся Кольца Пустоты. Силуэты всех на миг обратились дрожащими чёрными тенями — и исчезли. А потом Райс отпустил палочку и едва успел отшатнуться от стремительного выпада врага.