Немного другая легенда (джен)

Сплошной мрак. Бесконечный, непроглядный сумрак, словно щупальцами, окутавший мое сознание. Я была Нигде, и в этом Нигде было настолько спокойно и умиротворенно, что какая-то часть моего мозга настойчиво сопротивлялась, твердя о нереальности мира, окружившего меня. Мира, которого не было. Тьмы, не имеющей личины. А затем ушей коснулся тихий, неясный шепот. Вроде тех песен, что читают над телом умершего, как знак прощания. Но ведь я была жива! Вот она я, здесь, мыслю, кричу, говорю и пытаюсь вырваться! Вот только никто не слышит. Кругом чернота.

Когда разлепила глаза, словно впервые в жизни, они заслезились, начав щипать. Пришлось долго и часто моргать, чтобы дискомфорт ушел, а затем попытаться всмотреться в деревянный потолок над головой и понять, где я оказалась. Сделав усилие, я попробовала присесть. Грудную клетку прокололо, но иначе, словно от непривычки. Я огляделась.

Небольшая прямоугольная комната. Скромный очаг, стул, стол, огромный шкаф с цветастыми книжными корешками, резной сундучок у стены и куча трав, на ниточках висящих у потолка. Место, где лежала я, было двуспальной кроватью. Откинув тонкое шерстяное одеяло, я свесила ноги, коснувшись прохладного пола и, хмурясь, попыталась припомнить, кто и когда успел нарядить меня в бесформенную льняную рубаху до колен.

— Ах, глаза твои открылись наконец-то. Рада будет мать, — произнес женский голос, и я обернулась, увидев темноволосую незнакомку в странной одежде, замершую в проеме распахнутой двери.

— Где я и кто ты такая? Где Оуэн?

— Ты не спеши с вопросами пока. Еще ты не окрепла.

— Где я? — поднимаясь на ноги, с нажимом повторила я. — Говори!

— Морриган меня зовут, знакомы будем. И сейчас мы в Диких землях, где тебе я раны перевязывала, — она говорила странно, словно бы стихами. И женщину это, казалось, совершенно не смущало. — На всякий случай, пожалуйста. Помнишь ли, как мать спасла вас?

— Мать? Чья мать? — с непониманием переспросила я, снова присаживаясь на твердую подстилку. — Я помню только огромного огра, удар и мрак. Я думала, что умерла.

— Вас мать моя спасла, приняв обличие иное. Вы были на грани гибели. Но важно, что сейчас вы живы. Покинул поле тот, кто должен был на ваш сигнал ответить. Порожденья тьмы победу одержали.

Я молчала, пытаясь переварить информацию. То есть как так — мы проиграли? А как же Дункан, как же король? Что стало с Луцием и еще сотнями ни в чем неповинных воинов?

— Тех, кого бросил он, на части разорвали. Твой друг переживает очень, — словно бы прочтя мои мысли, пояснила Морриган.

— Друг? — я нахмурилась, внимательно глядя на собеседницу. — Который? Тот, что пониже ростом и курчавый — мой брат, Оуэн. Блондин — Алистер.

— Второй. Тот подозрительный и недалекий. Да. Он у огня снаружи.

— А брат?

— Он тоже. Поспеши, раз можешь встать, мать поговорить хотела с вами.

— А где моя одежда?

Совершенно не изменившись в лице, новая знакомая вышла из комнаты и вернулась через пару минут, неся в руках аккуратно уложенную стопку.

— Спасибо большое, Морриган.

— О… пожалуйста. Однако благодарить тебе пристало мать мою. Я не гожусь в знахарки.

Когда женщина снова покинула комнату, я скинула рубашку и внимательно изучила броню. Те рваные отверстия и царапины, что оставили вражеские ножи и мечи, были аккуратно заштопаны изнутри, так что снаружи швы оказались совершенно не видны. Я была благодарная брюнетке и ее матери, с которой пока еще не была знакома. Наспех одевшись, поправив стальные наплечники, чуть погнувшиеся при ударе и наручи, чуть стершиеся, я с грустью посмотрела на свои парные ножи, один из которых отныне был негоден, и запихнула их за ремешки на спине. Осталась лента. Пропустив свои волнистые волосы сквозь пальцы, и очень сильно жалея, что в комнате не было зеркала, я на память соорудила высокий хвост, проверив, не торчат ли где на макушке «петухи», и вышла из дома, минуя узкий коридор и просторную прихожую.

Горел закат, освещая ленивыми, оранжево-красными лучами болото, усыпанное камышами и находящееся аккурат у домика. За ним, где-то на горизонте, виднелись пустынные, кинутые земли Коркари, чередуясь с маленькими зеленеющими островками, возникшими, словно нелепые пятна на идеально чистом листе бумаги. Свесив ноги к воде, но, не доставая до нее, на берегу сидел брат. Точнее, он лежал, откинув спину на жухлую прибрежную траву. Рядом стоял Алистер, одухотворенно глядя на шар заходящего солнца. У его ног был развороченный, затухший костер, с горочкой серовато-синего пепла. А у стены дома, на скамейке, сидела женщина, внешне очень похожая на Морриган. С такими же точеными, броскими чертами лица. Различала их только фигура и волосы, которые у второй были пепельно-белого цвета и обстрижены чуть выше плеч.

— Вот и ваша спутница, Серые Стражи. Не стоило так волноваться, — скрипучим голосом произнесла она, едва я вышла из дома.

— Ева, сестричка! — вскочив на ноги, Оуэн радостно подбежал ко мне и обнял, плотно прижав руки к телу и не давая никакой возможности сопротивляться.

— Ну, если сейчас мои ребра снова треснут… — опасным голосом прошептала я, кивнув обернувшемуся на нас Алистеру, губ которого коснулась легкая улыбка.

Младший разжал объятья и нелепо развел руки в стороны, как бы извиняясь за внезапный порыв.

— Помнишь, я говорил, что ты сведешь меня в могилу? Так вот, я чуть не помер тут, пока волновался за тебя. Сильно зверюга ну… — он запнулся.

— Сигнальный огонь зажгли? — первым делом спросила я.

— Да. Потерли ножи, чтоб искру пустить. Но Логэйн ушел. Бросил нас, ублюдок, — сжав челюсть, жестко добавил брат. — Когда ты отключилась, нам таки удалось вывести огра из равновесия, но ему на выручку подоспела кучка мелких. Тут-то и пришла помощь в лице доброй леди, — галантно указав на мать Морриган, добавил младший.

— Хасинды зовут меня Флемет, Серый страж. Твое имя, кажется, Ева. Мне виделось, что стражей всего двое, но мир не постоянен. Да будет так, — она кивнула, без смысла, просто так, выпрямилась, чуть поведя плечами и, скользнув взглядом по нам троим, продолжила. — Вас, кажется, интересует, отчего же я спасла вас? Все просто — я не могла позволить в одночасье погибнуть всем Серым Стражам! Кто-то же должен побороть Порождений тьмы.

— Дункан мертв, он был командором. Что же можем сделать мы? — вступил в разговор Алистер.

— Во все века долг Серых Стражей состоял в том, чтобы объединить все земли в борьбе с Мором. Или я не заметила, как это изменилось? — продолжила немолодая женщина.

— Этот край трудно назвать единым. Взять хотя бы предателя-Логэйна, — ответил Оуэн.

— Но это бессмысленно. К чему он так поступил? Его дочь — Анора — отныне королевская вдова.

— Сердца людей порой чернее любого порожденья тьмы, — грустно заметила Флемет. — Быть может, он решил, что Мор — это хилое войско и умелыми ходами его можно обхитрить? Быть может, он не понимает, что истинная угроза — это зло, что стоит за порождениями тьмы?

— Архидемон, — произнес блондин, хмурясь.

— Что это такое? Высшее порожденье? — спросила я, невольно съежившись.

— Это Древний Бог, воплощенный в форме могущественного, ужасного дракона и оскверненный порождениями тьмы. Каждый Мор сопровождает такой дракон. Он выше всех, он лидер, воплощение зла. И Мор не закончится до тех пор, пока он не будет уничтожен, — эпичный слог немолодой женщины совершенно не вселял надежды.

— Звучит оптимистично, — усмехнулся Оуэн. — Предлагаю найти его и убить.

— Молчал бы ты, — мирно попросила я брата. — Пожалуйста. Хоть пару минуток.

Изобразив замочек, которым он запер свои губы и от которого выкинул ключик, младший сложил руки на груди и, сведя брови, принялся дальше слушать рассказ Флемет. Я этот его жест старательно проигнорировала.

— Ладно, с архидемоном не до конца ясно, но пока подождем. А вот на что рассчитывает Логэйн?

— Может на трон? — предположил Алистер. — Он же отец королевы. Правда, я смутно представляю, как ему с рук сойдет убийство.

— Ты говоришь так, будто этот ваш Логэйн будет первым королем, занявшим трон таким образом. Пора уж повзрослеть, — прервала нас немолодая женщина. Блондин, видно немного растерявшись, на секунду отвернулся к заходящему солнцу, уже чуть ли не на половину ушедшему в земные недра.

— Собрание земель и эрл Эамон его не поддержат. Начнется гражданская война! — наконец твердо ответил Алистер.

— Кто это — эрл Эамон, — поинтересовалась я?

— Он дядя Кайлана. И вот что я думаю… он не был при Остагаре, а значит его армии уцелели. Я его знаю. Он хороший человек. Нужно отправиться к нему в Редклиф и попросить помощи!

— А кто-нибудь еще? Ведь с Мором борются не только люди, верно? Возможно, удастся найти и других союзников, — вопросительно предположил брат.

— Точно! — воскликнул блондин. — Есть же Соглашения! Дункан как-то говорил мне о них. Серые Стражи могут потребовать помощи эльфов, гномов и магов и многих, многих других! Все они обязаны помогать нам во время Мора.

— Честно говоря, никогда не видел эльфиек. Говорят, они прекрасные создания, — усмехнулся младший, одухотворенно закатив глаза. Алистер промолчал. Флемет тоже. А мой кулак, молча, врезался в плечо брата, отчего второй чуть покачнулся, теряя равновесие.

— Где, в таком случае, взять эти бумаги? — серьезно спросила я.

— Они у меня. Долго их я хранила, дожидаясь лучшего времени, — ответила женщина, доставая из сумки на поясе, которую я до этого не заметила, плотно свернутые в трубочку свитки.

Осторожно развязав узлы веревок, что стягивали документы, я вытянула бумагу, внимательно изучая содержимое. Через плечо заглянул Оуэн, обойдя меня со спины. Алистер тоже собирался посмотреть, но, вначале сделав шаг, в итоге, все-таки, передумал.

— Здорово. Планка моего самолюбия медленно поползла к небу, ибо теперь от меня зависит куча сложных и судьбоносных решений. И еще мы попадем в город гномов. Их тоже никогда не видел. Интересно.

— Это серьезно, — подсказала я брату.

— Я знаю, — прозвучало в ответ. — Просто стараюсь разрядить обстановку.

— Хорошо, — свернув желтые рукописные соглашения с вензелями на полях в их привычное состояние, я вновь затянула веревки, не зная, куда бы убрать важные документы.

— Вот — протягивая мне свою сумку, предложила Флемет. Я молча кивнула и приняла подобие подарка, чуть улыбнувшись. — И еще у меня к вам просьба, Стражи. Считайте это платой за свои жизни. Морриган!

Брюнетка, что все это время находилась в доме, стремительно распахнула дверь и, выйдя на улицу, подошла к матери.

— Похлебка уж готова, мама. Мы будем есть с гостями, или без?

— Серые стражи уходят, девочка. Ты пойдешь с ними.

— Что?

— Ты меня слышала. Вроде как уши у тебя есть.

— Возможно, Морриган не хочет идти. Мы даже не знакомы толком, — вступилась я.

— Ее колдовство вам пригодится. И, что важно, она знает Дикие земли и выведет вас из них, минуя разрозненные орды порождений, что расползлись по ней, подобно смертельной болезни.

— И мне нельзя сказать? — растерянно возмутилась молодая женщина.

— Ты давно мечтала выбраться отсюда. Вот он шанс, — ответила ей Флемет.

Было странно наблюдать за этим диалогом. Мать и дочь не могли сойтись в едином мнении, доказывая каждая свою правоту. Брюнетка была права, с моей точки зрения. Жестоко было ни с того ни с его отправлять человека, родную дочь, неведомо куда с незнакомцами, о которых она даже толком ничего не знала. Для сравнения, это как оторвать котенка от матери и выбросить его где-нибудь в чаще леса. Бездушно и жестоко. Я не понимала. Но спорить яро не решилась. Мы и так уже слишком загостились.

— Не хотелось бы влезать, но не добавит ли она нам проблем? За пределами Диких земель ее будут считать отступницей, — вставил свою лепту Алистер. И только сейчас я, наконец, догадалась, что и Морриган и Флемет были магами. Или магессами. Я толком не знала, как их называть. Но они обладали силами, не подвластными мне или Оуэну, или тому же Алистеру. И это было необычно. И нужно. Мы действительно нуждались в ней. В брюнетке, облаченной в странную одежду. С моей точки зрения, которая так неожиданно полностью сменила приоритет.

— В магах нет ничего плохого. К тому же у нас есть соглашение для них. Так что в этом, я думаю, не будет проблемы, — заметив мои душевные стенания, вступился брат. Он часто так поступал. Как ему это удавалось? Он читал по глазам? Или по лицу? Загадка.

— Мама… все не так, я даже не готова, — продолжала спорить Морриган.

— Так будь готова! Эти трое должны спасти Ферелдена и весь мир от порождений тьмы. Это важно!

— Я… понимаю, — наконец сдалась молодая женщина. — Позвольте мне собрать вещи, сделайте милость, — окинув нас колким взглядом, девушка-маг удалилась в дом, вернувшись через некоторое время с небольшим тюком на плече. Флемет, до прихода дочери, успела проститься с нами и спешно удалиться куда-то за дом. Больше я ее никогда не видела. Возможно, это и хорошо. Спустя время, долгое время, я узнала, что она была ведьмой Диких земель, той самой безымянной и бессмертной красавицей, что с дочерьми веками наводила ужас на всех, что невольно забредали в эти оскверненные земли. Так гласила легенда хасиндов. Но тогда Флемет не показалась мне какой-то ужасной. Всего-лишь старуха, которая с болью в сердце отправила свою дочь с нами, тремя Серыми стражами, преследуя какие-то неведомые нам, но, бесспорно важные для нее, колдуньи, цели.

— Тут не далеко Лотеринг, верно? Если до туда еще не доползли порождения, то он безопасен. Стоит первым делом отправиться туда и там, в доме, в спокойной обстановке, решить, куда идти дальше, верно? — выжидающе глядя на Алистера, спросил младший.

— В доме? — переспросил блондин.

— Мы родились там, — ответила я, кивнув подошедшей к нам Морриган. — Идем в Лотеринг.

— Вас из земель Коркари выведу, не бойтесь. Молчанье мне хранить дорогу всю?

— Зачем? — недопонял брат.

— Он смотрит на меня свирепо, ясно все, — кивнув на Алистера, ответила женщина.

— Просто… вы действительно берете ее с собой, потому что так хочет ее мать?

— Нет. Мы берем ее с собой потому, что нам нужен маг, который в трудную минуту сможет спасти наши шкуры, ударив по противнику шаровой молнией или заморозив его, превратив в кучу ледяных осколков. Это все? — подняв брови, уточнил Оуэн и, не дождавшись ответа, обратился к новой спутнице. — Добро пожаловать в наш «Отряд Спасителей Мира от Мора». Сокращенно… не звучит, так что прошу пользоваться полным названием. Веди! — скептически окинув младшего взглядом, Морриган хмыкнула и пошла вперед, а мы все медленно поплелись следом.

Дорога предстояла не из легких, но радовало то, что, когда удастся миновать болото, можно будет устроить ночной привал.