Две стороны одной туи (джен)

Я медленно открыла глаза. С непривычки яркий свет из окна заставил почти сразу сощуриться. Осторожно встала и осмотрелась. Да, Я в комнате «хозяйки», розово-персиковая обстановка прилагается. Ох, как же это, оказывается, приятно — потягиваться после сна! Так, сегодня мой первый день во внешнем мире и, если всё пройдет хорошо, не последний. Ухмыльнувшись, я тут же принялась за утренний туалет: заправить кровать, умыться, расчесать волосы… увидеть себя в зеркале и ужаснуться. Периодически мне прилетали посылы от «хозяйки»… Так, стоп. В данный момент хозяйка тела я — единственная и неповторимая… безымянная шиза… Жизнь — боль. Ладно, пока буду просто шизой, а «хозяйка» легким движением руки превращается в Сакуру. Пока так побегаем, а потом разберёмся. Так, о чём это я? Ах да, зеркало. Так вот, прилетали мне эмоции от Сакуры по поводу её огромного лба, завязанные на комплексах. Чисто моё мнение: не по этому поводу ей стоило париться. Волосы! Вот истинный изъян её — а теперь и моей — внешности. Что надо было сделать, чтобы довести волосы до такого почти поросячьего цвета? Да… и это она ещё Ино свинкой обзывает. Изнутри оно, конечно, по-другому выглядит. Ладно. Я ещё и часа во внешнем мире не прожила, может, ещё привыкну к подобной яркой шевелюре. Так, что у нас дальше в штатном протоколе? Собраться, позавтракать и в академию. Лишь бы не оплошать.

Так, мама удивилась, что не пришлось меня, как обычно, выкуривать из комнаты, но, состроив сонную и недовольную мордашку, подозрений удалось избежать. А готовит мама неплохо; я и заметить не успела, как завтрак исчез со стола и оказался во мне. Или это из-за того, что это мой первый в жизни завтрак? Неважно.

Схватив сумку и протараторив положенные слова при выходе из дома, я вышла на улицу. Вслед раздался голос мамы, желающий, чтобы я помыла посуду, но не зря же Сакура в академии шиноби учится, да? Через мгновение у крыльца меня уже не было. Я вовсю прыгала по крышам в сторону академии. И почему Сакура по земле ходила? Так же и быстрее, и веселее. А вот и она, обитель знаний! Прыжок, сальто — и вот я растянулась на земле, а розовая волосня загородила мне весь обзор. Со стороны я, наверное, ещё чище выглядела. Собраться, подняться, отряхнуться, ругнуться. Ну да, вот и ответ, почему Сакура предпочитала классический способ перемещения по деревне. Приземляться не умела, но ничего, научимся.

Ох, класс родной, родные парты, сколько раз я это всё видела через Сакуру, но возможность потрогать, посидеть, вдохнуть запах дерева приводила меня в состояние, близкое к эйфории. Да! Я во внешнем мире! Я свободна! Ура!

— Сакура-чан, ты сделала домашнюю работу по тактике? — оторвал меня от внутреннего ликования голос одноклассницы. Я недовольно взглянула на неё. Каштановые волосы, завязанные в два хвостика на макушке, желтый ободок. За разглядыванием меня озарило, что я не знаю её имени. Подумав ещё мгновение, я поняла, что из всего класса знаю только имена Наруто — раздражитель номер один, Саске — первая любовь и Ино — соперница, угадайте, с каким номером. Все остальные одноклассники Сакуры для меня, бедной шизы, были морем серой массы.

— Сакура-чан? — второй оклик — и я поняла, что слишком задумалась, а грозный взгляд заставил малышку неловко топтаться. А ещё я поняла, что без понятия, чем вчера Сакура занималась, мне же пендель отвесили. Эх, сумка школьная, выручай! В её недрах таки нашлась домашка и всё с таким же грозным взглядом была вручена однокласснице. Та как-то странно на меня посмотрела, но убежала. Чёрт. Сакура, наверное, объяснила бы, как делается задание, а не дала списать. Ну и ладно. Если что, я Саске под хенге. Хенге? Если я правильно помню, вчера Ирука-сенсей говорил что-то о контрольной на эту тему. Как тренировалась Сакура, я помню, а сама смогу такой мираж-макияж сделать? Подставлять её не хотелось бы. Вместе над оценками корпели, мне — развлечение, ей — способ что-то доказать родителям и Саске-куну.

Так, размышлять не время, я знаю, ты где-то близко, комната раздумий! Вот и она, с зеркалом внутри, отлично. Снова узреть розовый кошмар и сложить печать концентрации. Я осторожно открыла один глаз и восхищенно уставилась в зеркало. Да, то, что надо. Я почти не изменилась, только волосы из розовых сосулек превратились в слегка вьющиеся белые локоны. Кажется, волосы стали моей идеей фикс за неполный прожитый во внешнем мире день. Но экзамен я так точно не сдам. Концентрация — и вот из зеркала на меня глядят чёрные глаза принца Учиха. Осмотрев себя, попрыгав и даже встав на мостик, я убедилась что одежда и волосы, да и тело в целом не рябит, не мерцает, колышется, шевелится и двигается согласно законам физики; я ухмыльнулась своему отражению и вернулась в класс. Фанатичные взгляды девчонок тут же устремились на меня. Да, а Саске так каждый день мучается. Они как будто на сувениры меня разорвать хотят. Я поежилась под хенге. Хорошо хоть без главных заводил, Ино и Сакуры, не приставали, лишь влюблённо наблюдали. Ну во что! Во что влюбляться в этой ледяной глыбе? Красавчик? Прошу прощения, но в нашем классе уродов нет, все пацаны симпатичные, разве что кроме одного пухленького, да и там при желании можно свою красоту найти. Первый студент потока? Мы с Сакурой тоже не последние, но что-то мне подсказывает, что пятерки в академии и реальная сила рядом не стояли. Характер? Вот тут точно ловить нечего. Взгляды, полные безразличия и презрения. Хмыканье в ответ на любой вопрос или вообще игнор. Ну да, ну да. Он — царь, а мы — холопы, достойные разве что пятки его лизать. Некое моё шестое чувство подсказывало, что лямурные чувства моей второй «я» к этому мрачному типу не приведут ни к чему хорошему.

— Саске-кун! — с воплями и визгом подсела ко мне Ино. Теперь понятно, почему свинина, хотя Сакура так же визжит, так что всё равно больше на хрюшку похожа. — Саске-кун, давай сегодня снова вместе сидеть будем?

Да, с моей привычкой к долгим раздумьям и играть Саске не пришлось.

— Какого черта? — раздался с другой стороны низкий для двенадцатилетнего мальчика голос.

— Доброе утро, Саске-кун, — таким же голосом произнесла я и развеяла технику. — А я тут в хенге тренируюсь.

О, да. Ради ошарашенного взгляда Ино стоило это сделать.

— Ты вроде хотела со мной сидеть? — хитро улыбнувшись, спросила я у неё. — Так и быть, разрешаю.

— Ах ты лобастая! — крикнула она, вскакивая. Понятно теперь, откуда у Сакуры этот комплекс. Спасибо, Ино. Саске, кстати, под шумок свалил от нас подальше. Ну и молодец: если женщины дерутся, лучше в драку не встревай.

До эпичного махача дело всё-таки не дошло. В класс зашел злой как чёрт Ирука-сенсей со связанным Наруто и принялся отчитывать его перед всем честным народом. Блондинчик злился, крутился в верёвках, но не выбирался. То ли не хотел, то ли не мог, что вряд ли. Освобождение из пут — основа основ.

— Достаточно, Наруто! — прервал сенсей им же и устроенный спектакль и обратился уже к нам: — Сдаём экзамен по хенге но дзюцу.

Ну что ж, вперёд, умница, отличница и просто красавица Сакура. Печать — и перед Ирукой-сенсеем появилась его точная копия: а чего выпендриваться? Сенсей удостоил меня мимолетным взглядом, сказал «Отлично» и позвал следующего. И что это было, чёрт возьми? Это экзамен или проверка на «Хоть как-то превратитесь, и ладно»? Я оскорблена в лучших чувствах.

— Следующий — Узумаки Наруто, — вызвал сенсей блондинчика.

— Хенге но дзюцу! — прокричал он, растратил кучу чакры в никуда, но превратился. Да, парень явно нестандартно подходил к проблеме. Неправильные тени, складки и движения одежды выдаст хенге? Не беда, обойдемся без неё. А остальные возможные недочёты? Да кто будет их искать, когда перед тобой красивая блондинка, прикрытая только клубами «пара», причем так, чтобы, с одной стороны, не светить пикантными местами, а с другой, не оставлять простора для фантазии? Но, похоже, учитель его изобретательности не оценил и снова наорал на него. Бедный Наруто. Помнится, его вообще все шпыняли и относились, как к идиоту. Почему, я пока не поняла. Ну да, он немного шумный, но ребёнок же. В этом смысле тихий, но крутой в шепотках Саске вызывал больше настороженности. В тихом омуте черти водятся, кому, как не мне, об этом знать.

Прозвенел звонок, кажется, теперь у нас экзамен по тактике. А завтра выпускной. Да, подходящий момент я выбрала для того, чтобы выйти во внешний мир. Срочно найти девочку с хвостиками и вернуть мой конспект!

* * *

Всё! Выносите меня. Эти предвыпускные экзамены выжали меня, как лимон. Сакура теперь в моих глазах герой: столько лет на «отлично» училась. Я ей, конечно, помогала периодически, подсказывала иногда, но в основном свои оценки она получала сама. А ещё во время занятий подтвердилось мое нехорошее подозрение. Даже если я знаю, как действует какая-то техника, это вовсе не значит, что я смогу её применить. Например, я наблюдала из глубин разума за тем, как Сакура делает технику Х, но, поменявшись с ней местами, мне надо было, по сути, заново выучить эту технику. И не факт, что она получится точно такой же. Потому что, как оказалось, у нас разная чакра. Офигеть. Эй, господа сенсоры, остановитесь, я не шпион, а всего лишь мирная шиза. С таким раскладом мне завтра на экзамене ловить нечего.

Ещё одним достижением за сегодня можно назвать то, что я таки запомнила, как зовут моих одноклассников. А с одной я чётко решила подружиться. Хината Хьюго, с которой меня поставили в пару на экзамене по тайдзюцу. Ей бы немного уверенности в себе — и меня бы раскатали по полигону тонким слоем. А так мы скромно наработали на «зачёт». Я попыталась поговорить с ней после и влюбилась. Ладно, влюбилась бы, если бы родилась парнем, а так она оставила меня в глубоком восхищении. Право слово, поменьше зажатости — и мне пришлось бы отдать ей позицию «лучшая куноичи выпуска», а то она бы и Саске-куна, наверное, потесниться заставила. И красивая, и сильная, и характер милый.

— Хината-чан, — обратилась я к ней, когда вся канитель, называемая экзаменами, на сегодня закончилась, — как насчёт отметить выпускной вместе?

— Что? — до неё, кажется, не дошел смысл предложения. Что ж тут поделаешь, придётся пояснить.

— Сходим, например, в «Митараши-данго», накупим вкусняшек, — завлекала я её, а потом, подумав, добавила: — Можно ещё кого-нибудь из ребят позвать, Наруто там, Саске или Шикамару.

Какие у неё сияющие серые глаза. Мальчишки просто идиоты, раз не обращают на неё внимания, хотя у них интерес к девочкам, вроде, позже начинается. Она мне не ответила, но я поняла, что идея ей понравилась.

— Тогда договорились, Хината-чан!

Академия скрылась за поворотом. Солнышко приятно согревало кожу, а я думала, как объяснить родителям, что мне в срочном порядке нужны тренировки. Много тренировок. Сакура-то никогда не тренировалась до чакроистощения. А мне придётся. Завтра экзамен, надо выучить все техники. Три раза «ха». За один вечер выучить всю программу академии? Не звучит, как что-то реальное.

А вот и отчий дом. Тихо открылась дверь, и комнаты встретили меня тишиной. Обойдя первый этаж, я обнаружила на столе бенто и записку от мамы, что она будет поздно. Я хмыкнула и, развернув послание, начеркала своё: «Мне надо подготовиться к выпускному, поэтому я ушла на тренировку. Буду поздно». И, поменяв учебники на бенто, ушла на ближайший полигон. Надеюсь, там никого не будет: не хочется светиться тем, что у отличницы не получается простейшая техника.

* * *

Гром и молния. Наверное, так можно описать маму во время моего пробуждения. Вчера, или, точнее, сегодня ночью я пришла домой, когда более-менее выучила три самые вероятные техники для экзамена. Решила не будить родителей и пробралась в свою комнату по-нинзятовски: через окно. Родители не оценили.

— Все! Никаких развлечений! — ярилась мама. — Ты под домашним арестом!

Я флегматично потёрла глаза: в них как будто песок насыпали, — а затем почувствовала отголосок страха. Странное ощущение. Похожее на то, что я испытывала, находясь в подсознании Сакуры. Только сейчас мы поменялись местами, и её страх должен ощущаться изнутри, а этот как бы снаружи. Я подняла глаза на маму и вновь ощутила его. Застарелый страх, облегчение, ярость.

— Прости что заставила волноваться, — на пробу произнесла я и, не давая ничего вставить, продолжила: — Но я действительно тренировалась. Сегодня экзамен, я не хочу провалить его.

Максимум спокойствия, минимум эмоций. Что-то они меня пугают. Немножко. Надо вытащить этот странный песок из глаз. Пора наводить марафет. А нет, маме мой ответ явно не понравился.

— Ты на пятерки учишься, какие еще тренировки перед экзаменом? — недовольно спросила она. — Да даже если ты провалишься, это не конец света, провалятся и все остальные. А ты будешь помогать отцу!

Снова мама перешла на крик. Да, раньше я как-то не наблюдала за тем, как Сакура общается с родителями. Знаю, что они не шиноби и не в восторге от того, что Сакура избрала этот путь. Но на страже хороших оценок стояли церберами.

— Не волнуйся, такими темпами у меня все шансы из шиноби угодить в отцовское дело, — флегматично произнесла я и скрылась за дверью душа. Не выспалась я. Да и чакра еще не полностью восстановилась. Сакура явно делала только то, что положено по программе, и ни упражнения больше. И училась на отлично. А меня вот почему-то такой расклад не устраивал.

Завтрак прошел напряженно, отец дёргался, попадая под взгляды мамы, и нервировал этим не только меня. Покончив с едой, я решила не дразнить гусей и помыть посуду. Как порой мало надо для того, чтобы вызвать грозу. Удивление с двух сторон. Я не поняла, это что ещё такое? Талант сенсора, который в Сакуре днём с огнем не сыщешь, или обострившееся шестое чувство?

— Я ушла, — сказала я у выхода.

— Чтобы сразу после экзамена была дома, — бросила вслед мама. Просто отлично. Ладно, поговорю с ними после, может, они остынут к тому времени. Или я провалюсь, и не нужны мне будут тогда никакие тренировки. Я замерла посреди улицы. Провалиться и остаться гражданским? Всю жизнь помогать отцу в его магазинчике? Сакура, помнится, тоже была не в восторге от этой перспективы, но меня она ввела в состояние ужаса. Свое будущее я могла представить только в роли ниндзя. Это казалось таким естественным: тренироваться, чтобы стать сильнее, выполнять миссии с напарниками. Представить жизнь шиноби я могла очень хорошо, причём без розовых очков, в которых постоянно ходит Сакура. А вот жизнь гражданского… не выходит. А если я завалю экзамен и навсегда уйду в подсознание? Сбегу, получается? И оставлю Сакуру разбираться с заваренной мной кашей? Нет… нельзя. Хорошо, что в этот момент мои мрачные мысли прервали.

— Эй, лобастая, чего ты застыла? — как же ты вовремя, Ино.

— Задумалась.

— Так ты ещё и думать умеешь? — приподняла светлую бровку Яманака. Я улыбнулась: они с Сакурой точно лучшие подруги.

— Представь себе, свинка, — хмыкнула я, а потом серьёзно спросила: — Ино, ты прикидывала, чем будешь заниматься, если с карьерой шиноби не сложится?

Она удивленно на меня посмотрела и задумалась. Было забавно видеть отражение хода мысли в её бровках.

— Ну, это вряд ли, — ответила наконец она. — Я из клана Яманака, так что даже если сейчас что-то пойдет не так, меня отправят в тылы, и я буду заниматься тем же, чем занимается половина клана. Или цветочным магазином — мне это нравится, — сказала она с улыбкой, а через некоторое время удивлённо посмотрела на меня и поинтересовалась: — А чего ты спросила об этом?

— Я поняла, что совершенно не представляю свою жизнь в гражданском русле, — тихо ответила я. — Не думала до этого серьёзно о своём будущем. Но если я провалю экзамен…

— Что? — Ино вырвалась вперёд, перегородила дорогу и уставилась на меня своими большими синими глазами. — Кто ты такая и куда дела Сакуру?

От этих слов меня прошиб холодный пот. Этого ещё не хватало. Но это оказалась просто присказка.

— Если ты, лобастая, не сдашь этот экзамен, то мне страшно представить, что там будет. К тому же, если ты провалишься, то Саске-кун точно будет моим! — воодушевлено произнесла Ино. Она это серьезно или прикалывается? Я же на это лишь хмыкнула.

— Ага.

— Что? Ты сдаёшься?

— Нет, — мой ответ, скопировав манеру речи Сакуры, когда речь заходит о Саске, — просто меняю тактику захвата крепости.

О, этот удивленный взгляд, кажется, я сильно выбиваюсь из обычного поведения Сакуры. А что будет, если меня обнаружат? Вариант один: запрут в психушку, если она есть в Конохе, конечно. Вариант два: сочтут шпионом и отправят в казематы. Забавно, но второй вариант мне больше нравится. Вариант три: замочат — даже рассматривать не хотелось.

В академии было шумно. Все, даже самые ярые прогульщики и раздолбаи, пришли на экзамен. Некоторых явно привели родители. Как всегда в конце года, сначала проводили общие экзамены у младших и только потом, часов в десять, начинались индивидуальные у выпускников. И вся эта канитель могла растянуться до вечера. Ино сразу цепким взглядом пробежалась по аудитории, но Саске не нашла. Хм, неужели его высочество опаздывает? Сев в противоположной стороне класса от Ино, я снова почувствовала на себе утреннюю аномалию. Глухое раздражение, как будто сидящий рядом миролюбивый Чеуджи убить меня готов.

— Саске-кун, это ты? — шёпотом, так, чтобы слышно было только нам, спросила я. Надо сказать, он весьма похоже превратился, даже чипсы захватил и жевал их, нервно поглядывая по сторонам.

— Тч, — вышел он из образа, — как ты узнала?

— Интуиция, — сходу ответила я. — И еще, Чеуджи сидит на две парты сзади от нас и почему-то дрыхнет, — добавила, заметив боковым зрением искомый объект. Саске не ответил и из образа больше не выходил. Наконец в класс вошел Ирука-сенсей — Саске, кстати, тут же снял хенге и, похоже, гендзюцу с Акимичи.

— Начинаем выпускной экзамен, — объявил он, держа в руках список класса. — Техника — бунсин но дзюцу. Проходим в соседний кабинет по списку.

Что ж, техника клонирования не самая сложная и мной вчера опробованная. Разве что, ни единой ситуации, где она может быть использована, я не придумала. Сложность её заключалась в том, что надо четко представлять себя со всех сторон, как в хенге, но несколько раз — по количеству клонов — и контролировать каждое движение иллюзорных копий. Как учебная техника, она неплоха, но всякий наблюдательный человек, не говоря уже о шиноби, сможет быстро определить подделку. Иллюзии остаются иллюзиями. Ни о каких атаках и речи быть не может. Та же техника замены намного полезнее. Но хозяин-барин, если учителям нужны клоны — будут клоны. Подошла моя очередь. Ирука и Мизуки за столом, заполненным протекторами. Печать; остановимся, пожалуй, на трёх. Мои копии появились в некотором удалении от меня, я сделала так, что одна из них сидела на полу, а остальные стояли.

— Отлично, Сакура, — произнес Мизуки со слащавой улыбкой. Что-то не нравится он мне. — Мы в тебе не сомневались.

Ирука чиркнул что-то в ведомостях и протянул повязку шиноби. Приняв её, я уже хотела уйти, как решила задать вопрос.

— Сенсей, а эту технику кто-нибудь применяет в реальном бою?

Тюнинов мой вопрос, кажется, удивил.

— Нет, Сакура, — ответил Ирука, — иллюзорное клонирование слишком узконаправленно. Но оно служит основой для многих других техник. На практике обычно используют теневое или стихийное клонирование, но это уже техники уровня тюнина, а то и выше.

— Ясно, — хмыкнула я и вышла. Мои подозрения подтвердились.

На улице меня ждал отец. Мамы видно не было. После того, что я сегодня поняла, мне точно нужно будет тренироваться. Надо уговорить родителей.

— Поздравляю со сдачей, — улыбнулся он мне. — А ты боялась, — он весело рассмеялся.

— Я хотела бы сегодня потренироваться, — напрямую сказала я, раз у родителя хорошее настроение.

— Сегодня? Зачем? Ты же сдала экзамен, — серьёзно. Он был удивлён. Я это чувствовала. А ещё чувствовала желание зарядить себе ладонью по лицу. Спокойно, сейчас мы всё ему объясним.

— Вот именно! Я теперь шиноби. А это значит, что я должна тренироваться в два раза больше. Экзамен — конец академии и начало жизни шиноби, — во как завернула. Зритель впечатлён.

— Ладно. Я поговорю с мамой. Но постарайся не задерживаться, как вчера.

Чмокнув его в щёку, я убежала, прошептав: «Как получится, папа». На выходе с территории академии я увидела Хинату и еще одного шиноби из клана Хьюго. Не похоже, что её отпустят перекусить, да и сама она не особо горела желанием. Тогда позже. Может, после распределения? Найти бы ещё, где свои тренировки производить. Вчера на полигоне было очень неудобно. До меня там явно был какой-то фанатик метательного железа. Куча ценного снаряжения в нерабочем состоянии норовило меня достать из-под любой кочки. Сегодня надо куда-нибудь подальше забраться.

Через некоторое время я решила, что лес на краю Конохи подойдет мне для тренировок. Так, с чего начнём? Чакра — основа всего, но как можно улучшить её контроль? Помнится, как-то Сакура видела, что шиноби стоял на стене. Как он это осуществил, если не с помощью чакры? Что ж, буду тренироваться на кош… на деревьях.

* * *

Вдох-выдох. Чакра текла по телу. Приятно это, однако. И забавно чувствовать следы своей же чакры вокруг старого сарайчика. Гендзюцу тоже надо потренировать. Когда я вышла из медитации, меня тут же посетила мысль из живота: а сколько сейчас времени? Судя по освещению, на улице уже вечер. Пора, наверное, домой.

Внезапно меня как будто ударило под дых. Азарт, нетерпение, решимость. Что-то приступы эмпатии меня начали напрягать. Кто тут такой эмоциональный внезапно нарисовался?

— Посмотрим, что тут у нас? — донесся с улицы голос Наруто. Что он тут делает на ночь глядя? — Первая техника — массовое теневое клонирование, — что, простите? Первая техника из чего? Те самые теневые клоны, о которых говорил Ирука-сенсей? Так, теперь от Наруто пошли волны неуверенности и разочарования. — Ну, вот! Почему запретный свиток начинается с того, что я хуже всего умею?

От этой информации у меня волосы встали дыбом. Он что, спёр свиток с запретными техниками хокаге? Это уже не тянуло на мелкую проказу. Да, ещё он что, собирается выучить запретную технику? Тормозов у этого парня точно нет. Надо бы образумить его. Я вышла из сарая и осмотрелась; оказалось, что Узумаки сидел не так уж близко к сараю. И действительно упорно вчитывался в текст свитка. Я подошла поближе. Да… я почти у него за спиной стояла, а он и в ус не дул. «Опасность техники массового теневого клонирования заключается в принципе распределения чакры, которой равной долей отводится», — прочла я в свитке. Манера написания иероглифов и построение фраз явно скрывали в себе технику шифрования. Абураме его писали, что ли? «Основа есть тень, отражение. Раздели источник и отдай половину тени». Мать моя женщина, понятно теперь, почему техника в этом свитке. Если в каждого клона надо вбухать половину чакры, то так и свалиться от истощения недолго. Что-то я передумала парня отговаривать, даже самой эту технику захотелось выучить. «Клон отражением сознания будет твоего. Что знает он, знаешь и ты. Отдаст по растворении всё, что соберёт, но не бери слишком много, — очаровательно, если я правильно поняла, его надо просто суметь создать, а дальше он и сам справится с поставленной задачей, и, судя по всему, всё, что увидит клон, а также его усталость, при отмене техники перейдет оригиналу. Одновременно и плюс, и минус. — Точно знай, сколько теней сможешь призвать и сколько надо, иначе останешься ни с чем».

— А! — крикнул Наруто, кажется, его мозги вскипели. — Хватит теории, даёшь практику!

Стоять, бояться, ты хоть дочитал? Ну как можно так относиться к ценному свитку? Взял и спрятал его под кустик, где я затаилась. Надо тоже эту технику попробовать. Осторожно, перебежками обратно в сарай, не стоит отвлекать человека от дела. Как там говорилось, чакру напополам и в отражение?

Фух… странный метод печатей. Только с третьего раза удалось создать что-то похожее на клона. Кстати, а как там Наруто? Весь в земле испачкался. Что он делает? Почему так странно концентрирует чакру? Как будто не знает, как к очагу обратиться. Действуя больше по наитию, я подошла к сосредоточенному Наруто и положила руку на спину, вливая свою чакру.

Кажется, я только что своей бренной тушкой проломила двери сарайчика. В глазах темнеет, где этот лисенок? Лежит чуть в стороне. О, чёрт.

Темно. Тела не чувствую. Я что, вернулась в родное подсознание? Не хочу! Мне понравилось во внешнем мире, пусть там и лисята чакрой швыряются. Почему Наруто вдруг стал лисёнком? Не знаю, может, из-за шрамов на щеках, или хитрых глаз небесной глубины, или из-за оранжевой одежды, в которой он постоянно ходил. Странный вообще выбор для шиноби: в таком облачении в листве не спрячешься. Хотя, он же сирота, денег у него явно не вагон. Может, подсобить ему с одежкой для ниндзя? Но, наверное, он не поймет. Так он парень хороший, только шумный больно, но это поправимо. Что у него только с чакрой? Её немерено, но при этом контроля никакого. Разбазаривание ресурсов. Но ладно, поразмышлять и надавать пенделей балбесу я всегда успею, а сейчас надо бы выбираться из подсознания.

— …Девятихвостый демон-лис, — донеслось до моего сознания, голос явно не Наруто. Сколько я провалялась здесь?

— Который убил родителей Ируки и чуть не уничтожил все селение, — судя по голосу, Мизуки? Что он тут делает, да еще и про лиса рассказывает?

— …Хокаге… уважаешь, — чёрт, несмотря на то, что они явно там орали, я ничего не слышала.

— Прекрати! — ого. А это точно голос Ируки. Я открыла глаза. Ясно, где упала, там и лежу, а сенсеи слишком заняты выяснением своих отношений.

— Они все лгали тебе! — что-то у Мизуки-сенсея голос больно злорадный. Что там происходит? Эх, любопытство сгубило кошку. Ой, действительно, сгубило. Не стоило будить эмпатию, когда и глухому ясно, что на поляне кипят нешуточные страсти. Ненависть.

— Все ненавидят тебя!..

Страх.

— И Ирука ненавидит тебя!..

Разочарование. Нежелание принимать эти жестокие слова. Обрабатывают там явно Наруто.

— Тебя заточили при помощи этого свитка, — вместе со словами Мизуки низкий свистящий гул. Тишина. Нет, они о чём-то разговаривают, но уже тише. Сожаление. Презрение.

— Его глаза — глаза демона!

Ну, всё. Хватит мне здесь валяться.

— Я убью его.

Подъем, лже-Сакура. Не время пеньком притворяться. На полянке лежит Ирука-сенсей. Ничего себе его железом угостили. Подбегаю к нему и помогаю подняться.

— Сакура? Что ты здесь делаешь? — удивлению нет границ, ага.

— Да только я нашла тихое местечко для тренировок, как тут же здесь должна развернуться драма всея Конохи.

— Надо спешить, Мизуки, он… — каюсь, перебила взрослого, но что делать. — Позаботьтесь о своих ранах, Ирука-сенсей.

Печать, и вот я Наруто. Куда там ускакал наш лисенок? Пойду и я туда. Да, прыгать по деревьям тоже круто, но стоит найти Узумаки. Так, а это что ещё за тень?

— Наруто! — Ирука? А нет, эмоции не те. — Быстрее! Отдай мне свиток! За ним охотится Мизуки! — да что ты говоришь, кто бы мог подумать. Ну, получай, если так хочешь, только не свиток, а пинок. Неудачно, мы оба свалились на землю.

— Почему, Наруто? — изображал умирающего предатель. — Как ты узнал, что я не Ирука?

Потому что твоей ненависти на троих хватит, да и сдаешься быстро. Но так ответить нельзя.

— Потому что я — Ирука, — а почему бы и нет?

— Понятно, — хмыкнул он, видимо, поверив, — ты превратился в того, кто, убил твоих родителей, чтобы защитить его?

Вот убейте, но я не понимаю, что за байду он гонит. Как Наруто мог убить родителей сенсея, если ему всего двенадцать лет?

— Не отдавать же свиток идиоту вроде тебя, — главное, не палиться, что я не в теме.

— Это ты идиот. С помощью этого свитка можно добиться всего! Он может выполнить любое твое желание, — вещал Мизуки. Прямо нельзя не согласиться: теневое клонирование — страшная вещь.

— Демон-лис обязательно воспользуется шансом!

Сколько же в нём самодовольства. Однако за нашей милой беседой я почти пропустила одну важную вещь. Наруто, о котором мы тут так мило болтали, сидел где-то неподалеку и грел уши.

— Да… — сказала я и схватила волну боли и разочарования. — Демон — может быть. Но при чем тут Наруто? Я считаю его одним из лучших учеников, — простите, Ирука-сенсей, если что не так, но сказать что-то такое надо. — Он упорный и целеустремлённый, — вспомнить хотя бы, как он теневых клонов осваивал. — И немного неуклюжий. Вот его и недолюбливают. Он знает, что такое боль, — надеюсь я не переборщила, а то от Наруто такой вихрь эмоций идёт. — В конце концов, он — шиноби Конохи!

Отлично, теперь бы выжить, потому что Мизуки я явно довела до белого каления. Он даже сказал что-то, но звук перекрыли другие чувства. Надо научиться контролировать эту эмпатию, а то проблем кучу соберу.

— Сдохни! — крикнул тюнин и зашвырнул в меня сюрикен. Внезапно перед глазами пронеслась белая вспышка, как во время техники замены, и я оказалась в стороне. А под деревом сидел Ирука-сенсей. Чёрт!

— Оставь Ируку-сенсея в покое! — крикнул Наруто и остановил гигантский сюрикен одновременно с пинком по физиономии бывшего учителя.

— Нет, Наруто, беги! — крикнул ему сенсей.

— Закрой пасть, я таких сопляков в узел завязываю одной левой!

Ага, и получаешь от них на орехи второй раз за вечер.

— Ну, попробуй. А я отделаю тебя, — ровным голосом произнес Узумаки и сложил печать для теневого клонирования. Сугой-не! Если бы Наруто всегда таким был, то за ним, а не за Саске полкласса бегало бы.

Поляну заволокло дымом, а когда он развеялся, на каждом доступном месте стояло по Наруто. Вот что значит массовое. Похоже, это представление удивило не только меня. Мизуки, вон, от шока даже не сопротивлялся избиению.

— Наруто, иди сюда, у меня есть кое-что для тебя, — позвал его учитель Ирука. — Закрой глаза.

Тот послушно подошел к сенсею и закрыл глаза. Тот шустро снял свою бандану и очки Наруто, достал из кармана еще одну повязку и завязал её на голове парня. А свою быстро заныкал в карман.

— Сенсей, можно открыть глаза? — спросил Узумаки с предвкушением в голосе.

— Да, можно, — с улыбкой ответил Ирука. — Поздравляю с выпуском! Отпразднуем раменом?

Наруто на радостях так стиснул сенсея в объятиях, что мне его жалко стало, а ведь он ещё ранен. Рамен для Наруто — это, конечно, круто, но мне надо срочно поговорить с ним.

— Иди вперёд, мне ещё надо кое-что сделать.

— Но…

— Иди.

Наруто умчался. Надо же, каким он иногда бывает послушным.

— Вам в госпиталь надо, Ирука-сенсей, — сказала я, выйдя из кустов.

— Да, но прежде Мизуки и свиток, — ответил он, связывая избитого отступника.

— Простите, — эх, собирайся с мыслями быстрее, шпионка-недоучка, — я говорила те слова о Наруто от вашего имени…

— Ничего страшного. Я бы сказал всё то же самое, — улыбнулся он мне. — Но, Сакура, что ты делаешь ночью в лесу? Твои родители наверняка волнуются.

— Что? А сколько сейчас времени? — черт, такими темпами хрен мне от родителей, а не тренировки.

— Пять тридцать утра, — сказал он, посмотрев на небо. Вот это да…

— Я вчера вечером пришла сюда тренироваться, а потом потеряла сознание. Очнулась, когда Мизуки-сен… Мизуки говорил что-то о девятихвостом лисе. Что он имел в виду, Ирука-сенсей?

Надо разобраться, что тут происходит, а на ужин я и так безнадежно опоздала.

— Понимаешь, Сакура, это долгая история, да и вообще секрет деревни, — попытался соскочить учитель.

— А вы знаете, что для шиноби нет ничего хуже владения частичной информацией? Да и слушатель я благодарный, вы это знаете, Ирука-сенсей.

— Ладно. Я всё расскажу, но вначале сдам свиток и его, — он кивнул на Мизуки, — куда надо.

— Хорошо, — согласилась я, — а потом в госпитале всё мне расскажете.

Да, судя по лицу Ируки, в госпиталь он не собирался.

* * *

Центральный госпиталь Конохи всегда оживлён. Шиноби всегда ходят на миссии и не всегда возвращаются невредимыми. Тренируются до потери сил и снова в госпиталь. В конце концов, просто проходят регулярное обследование. Да и гражданские часто обращаются к врачам. Затащить сюда Ируку-сенсея стоило мне некоторых усилий. Он хотел сразу после разговора с хокаге смотаться в раменную к Наруто. Но мне удалось. Теперь его лечила мама. Это было что-то. Я же на тренировку ушла, а пришла в шесть утра в госпиталь с раненым учителем. Мама ничего не сказала, но взгляд был красноречивым.

— Итак, Ирука-сенсей, — произнесла я, оставшись с источником ценных сведений наедине. — Вы обещали всё рассказать.

Он тяжело вздохнул и начал рассказ.

— Во времена первого хокаге в мире жили девять великих демонических зверей — биджу. Их пытались захватить и использовать их силу. Но никому это не удавалось до первого хокаге. Он и его жена, Мито Узумаки, нашли способ. Биджу стали запечатывать в людей, джинчурики, — учитель говорил не прерываясь, явно мыслями находясь не в палате с настырной ученицей. — Мито стала первой джинчурики, в ней был запечатан сильнейший биджу — девятихвостый демон-лис. А первый хокаге поделился секретом с другими, только образованными скрытыми селениями, в качестве залога к мирному существованию. Но его надежды не оправдались. Джинчурики стали считать главным оружием деревни. Кто именно носит в себе биджу — государственная тайна. Когда Мито состарилась и больше не могла сдерживать Кьюби, из клана Узумаки выбрали нового джинчурики и перезапечатали лиса. Позже новая джинчурики стала женой будущего четвертого хокаге. Но двенадцать лет назад Кьюби сломал печать и вырвался на свободу, — Ирука сжал кулаки; этому он уже сам был свидетелем, а не знал по рассказам других людей. — Тогда четвертый хокаге запечатал лиса в последнем из клана Узумаки — новорожденном Наруто. Четвертый пожертвовал своей жизнью ради спасения деревни. А третий выпустил закон, запрещающий говорить о том, кто новый джинчурики. Но шесть лет назад вновь случилась трагедия. До этого Наруто спокойно жил в приюте, и никто не знал о том, кто он такой. Я не знаю, что конкретно случилось, но воспитатель, несколько детей и генинов погибли. Тогда-то все взрослые в деревне и узнали, кто сосуд Кьюби, но запрет был в силе, и никому больше не рассказывали. Это стало известным секретом. А Наруто стали ненавидеть, — Ирука поднял глаза. Меня окатило волной сожаления. Учитель тоже раньше ненавидел Наруто, видел не маленького ребенка, а демона-лиса, убившего его семью. — Я рассказал тебе всё, потому что часть ты всё равно уже слышала, а вторую смогла бы и сама раскопать, рано или поздно. И потому что, притворяясь мной, ты говорила о Наруто от моего лица, то, что сказал бы я. Но было видно, что это и твое мнение. Я надеюсь, после того, что ты узнала, ты не изменишь своё мнение о Наруто.

— После такого трудно оставить мнение прежним, — ответила я, наблюдая за реакцией Ируки. — Теперь я хочу стать его другом.

Улыбнувшись, я оставила учителя одного. О том, что я сегодня узнала, надо основательно подумать.