Две стороны одной туи (джен)

Четыре тени скрылись во тьме, оставив меня наедине со своими мыслями, страхами и сомнениями. Всё, что я хотела какие-то три месяца назад — жить в реальном мире и общаться с людьми. Такая мелочь, должно быть, для обычных людей. Но оказалось, что у меня талант находить неприятности. Будь то стычка с джонинами Кири или нукенинами Конохи S ранга. Я стала слишком самонадеянной. Попытка помочь другу обернулась куда большими проблемами…

Я шла по ночной Конохе, надеясь, что смогу найти Цунаде у себя. Свежий ветер немного помогал прийти в себя, успокаивал бушевавшие эмоции. Но всё равно я не могла отделаться от мысли, что совершаю самую большую ошибку в своей жизни. А других путей я не видела. Старая деревянная лестница тихонько скрипнула под ногами, вырвав меня из самокопания. Странно, раньше я не замечала, что в резиденции хокаге скрипят лестницы. Один пролёт, узкий коридор. Старая дверь, ещё немного, и зеленая краска начнет отваливаться. Ручка и паркет были стёрты ногами и руками сотен шиноби. Цунаде сидела в своём кабинете. Войти в кабинет я постаралась бесшумно, но, видно, плохой из меня шиноби.

Едва переступив порог, я встретилась взглядом с Цунаде. Она устало взирала на меня своими карими глазами. Её руки были властно скрещены на груди. Неуместно в этом строгом кабинете смотрелась спящая на полу свинка.

— И кто же ты? — спросила она после мрачного молчаливого приветствия.

— Юки.

Она продолжила изучать меня взглядом некоторое время, а затем взглядом указала на стул. Приземлившись на жесткую деревянную поверхность, я почувствовала себя неуютно. Но дело надо сделать.

— Цунаде-сама, — обратилась я к ней, выдерживая её тяжелый взгляд. — Вы знаете о интересе Орочимару к нашей команде?

Пятая устало прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

— Знаю. Ему нужен шаринган Саске.

— Он прислал четырёх шиноби, они сейчас в Конохе, — сообщила я ей.

— Что?! — пятая была готова сорваться прямо сейчас, чтобы поймать незваных парламентёров.

— Позвольте мне рассказать вам кое-что, — попросила я, отвлекая Цунаде. Она села обратно и начала сверлить меня взглядом. И я начала рассказ. О знакомстве с Орочимару в лесу смерти. О получении метки и печати, которую наложил сначала Наруто, а потом Какаши. О Сакуре, как она слышала голос и что он ей говорил. О наших постоянных сменах друг друга. О том, как вернувшись с крайней миссии, решила узнать подробнее о этой метке. И о том, как информация сама меня нашла. Хокаге мрачно слушала, не перебивая. Я не привыкла говорить кому бы то ни было всей правды. Но здесь это было необходимо. Я рассказала и о моей сделке с Орочимару, построенной на чистом блефе. Я замолчала, закончив рассказ. Сенжу закрыла глаза и сложила руки в замок, оперившись о них подбородком.

— Ты блефовала. В какой мере? — спросила она после минуты раздумий.

— Я появилась после той ночи, возможно, из-за гендзюцу Итачи. Мне небезразличен Саске — как друг. И у меня есть основания полагать, что часть клана Учиха могла выжить, — ответила я ей. — Всё остальное было блефом.

— То есть спящим шпионом Итачи ты быть не можешь? — задала довольно провокационный вопрос.

— Итачи недавно был в Конохе. Меня он не узнал. Я сенсор-эмпат, от меня трудно такое скрыть, — ответила я честно. Третьего я прочитать так и не смогла, но вот Цунаде не сильно заморачивалась с контролем эмоций. Она хотела мне верить. Хотела, но боялась за других людей. И долг хокаге тяжёлым ярмом висел на её плечах.

— Ты бы не стала мне это рассказывать, просто чтобы излить душу, — произнесла Цунаде. — Чего ты хочешь?

— В свете некоторых обстоятельств я не смогу стать вашей ученицей, — медленно сказала я, все ещё терзаемая сомнениями. — Да и вообще в Конохе остаться не смогу. Если, конечно, не устроить на эту четвёрку облаву, но тогда Саске окажется не то что под ударом, под бомбой биджу. А вы, насколько мне известно, всё время пытаетесь найти хоть крошку информации об Орочимару. Я могу быть вашим шпионом в его логове. У меня есть жилет тюнина, а значит, и доступ к миссиям ранга B.

— То, что ты предлагаешь, идёт минимум на A.

— Тогда оформите мне ранг джонина, как вернусь, — предложила я. Цунаде весело хмыкнула.

— И когда же ты собираешься возвращаться?

— Ну… через годик или два, — задумчиво ответила я, разглядывая потолок.

— Много хочешь.

— Может быть, — сразу же согласилась я.

— Это опасно, — отбросила шутливый тон пятая. — Орочимару убьет тебя, если поймёт, что ты ему соврала. И это в лучшем случае.

— Я знаю. Но есть ли другой путь?

* * *

Ночной воздух Конохи действительно приводил мысли в порядок. Или же это разговор с Цунаде помог мне успокоиться? Но сейчас я шла и понимала — я на рубеже. Мосты назад сожжены, вперёд вела одна дорога. Тяжесть принятия решения осталась позади. Может быть, мне ещё придётся расхлёбывать его последствия, но не сейчас. Я чувствовала себя кунаем, брошенным в мишень.

Я гуляла по ночной Конохе. Вот закрытый «Ичираку». Через две улицы на запад квартира Саске, а дальше полигон. Одна улица на восток и три на север — мой дом. А через одну на юг — старая квартира Наруто. Интересно, где он теперь живет? Город, знакомый Сакуре с детства. Деревня, где я прожила всю свою недолгую жизнь. Место сосредоточения людских надежд и страхов. Всё это я должна оставить позади.

Двадцать четыре драгоценных часа. Выторгованный день ценой в пару шишек у четвёрки звука. Кажется, они мне уже не нужны. Найти, где скрылись пять слуг змея, для меня не проблема. Уйду раньше. К тому же всё, что хотела, я уже сделала.

Дом родителей встретил меня тишиной. Кажется, они уже привыкли к моим возвращениям глубокой ночью. С кухни доносился запах яблочного пирога. Мама редко его готовила, но он получался очень вкусным. Главный секрет — немножко лимона.

Комната, где я когда-то впервые открыла глаза, ничуть не изменилась за эти месяцы. Разве что теперь шкафы скрывали в два раза больше оружия. В небольшой походный рюкзак отправились некоторые вещи первой необходимости. Жилет тюнина упал ненужной тряпкой на кровать. Меч, свитки, ножны нашли своё место под рукой.

Пожалуй, стоило написать хоть записку родителям. Я взяла карандаш и посмотрела на девственно чистый листок бумаги. И закрыла глаза. Что я могла написать? «Не волнуйтесь, я на задание пошла», или «Всё достало, я иду искать силы у нукенинов». Чтобы я ни сказала, всё не то. Цунаде обещала прикрыть меня официально, что я как будто выполняю её поручение. Но в глазах общественности я буду отступником. Иначе смысл в прикрытии? Поэтому, что бы я ни написала, всё поймут не так, да и не нужно это будет. Я даже не уверена, что вернусь. Тогда всё просто. «Sayonara ». Кандзи легли ровно на центр листа. Слегка неровные и закругленные не в тех местах. Это не почерк Сакуры. К тому же я писала левой рукой.

Не густо. Совсем мало. Взгляд зацепился за моё отражение в зеркале. Розовые волосы я с самого появления заплетала в косу, в отличие от Сакуры. Как-то сам собой в руке оказался кунай. Острое лезвие без проблем прошло сквозь преграду. Коса осталась в руке, а короткие волосы упали на шею. Вот и дополнение к письму. Старое осталось позади. Слово, коса, жилет. Вот моё прощание. После некоторых раздумий я всё-таки взяла с собой протектор.

Пора. Я не знаю, что ждёт меня впереди. Быть может, как только я доберусь до Орочимару, он пустит меня на опыты. Быть может, меня попытаются убить в пути. Вот только всё равно. Мой путь за воротами. Тропа в ночи. Мир перевернулся.

Почему я, собственно, собираюсь это сделать? Почему я согласна пожертвовать собственной тушкой ради Саске? Кто он мне? Сокомандник? Но сейчас я своими руками уничтожаю эту связь. Я ухожу из Конохи. Больше не будет никакой команды номер семь. Не будет совместных миссий, попыток убить Какаши за его опоздания, шуток Наруто, вечного соперничества. Нас связывало лишь распределение. Или нет? Даже если мы стали сплоченной командой, что из этого? Один мой шаг, один плавный жест кистью руки, и всё это канет в прошлое. Мы станем врагами. Я даже не уверена, что остаться в Конохе — лучше для Саске. В конце концов, если он захочет, то уйдет искать силу где-нибудь ещё. Или наплюет на всё и сунется в логово Орочимару. Неужели я действительно делаю это из-за того, что он мой сокомандник? А может быть, из-за Сакуры. Она влюблена в этого мальчишку по уши. Хотя нет. На нежные романтические чувства Вишенки мне не плевать разве что потому, что на них можно сыграть и заставить её делать то, что нужно мне. Нет, я ухожу из Конохи вовсе не для того, чтобы помочь сокоманднику избежать опасности. Он шиноби, в конце концов, сам как-нибудь разгребёт заваренную кашу. Я просто не хочу оставаться в Конохе. Да, здесь мои родители, друзья, наставники. Но не хочу. Как будто я в мешке. «У меня пока нет мечты», — сказала я на представлении, которое казалось неизмеримо далеким от ночных врат Конохи. Что ж, теперь она есть. Цунаде не станет объявлять меня нукенином, а значит, я смогу, не боясь, пересекать границу Страны Огня. Разберусь с проблемами старого змея и буду изучать мир. Он огромен. Сколько загадок он таит? И может быть однажды я смогу понять, почему страны постоянно воюют. Мир был мечтой Итачи и многих других шиноби. Почему бы ему не стать и моей мечтой. Прощай, деревня, Скрытая в Листве. Я ухожу не ради Саске или кого-то ещё, я ухожу лишь ради себя самой.

АРКА 1: Коноха — КОНЕЦ.