Путем чужого пророчества (гет)

Лили Эванс покинула это тело по собственной глупости, вернее, самонадеянности. Нашла в магической лавке книгу местных ритуалов и обрядов. Один, по увеличению резерва организма, ей приглянулся, и так как для него не требовалась палочка, она провела его. Тело выдержало, а вот сознание ребенка с нагрузкой не справилось. Душа отправилась в неведомые дали, а меня ждали три дня горячки.

Хорошо еще, родители сочли, что у дочери просто акклиматизация — дело было на Корсике, они там всей семьей отдыхали две недели. Так что домой приехала уже новая личность.

Девчонка была очень похожа на меня прежнюю — упорством и амбициями. Несмотря на вполне состоятельную семью, для хогвартских чистоплюев она была не более чем грязью, недостойной учиться с ними вместе и возможной дичью для охоты и развлечения.

Тоже испытала нечто подобное в свое время, когда московские детки воротили от меня носы, поскольку я была единственной в классе, чье обучение оплачивал меценат — провинциальная голытьба, по их мнению, незаконно занимающая место очередного отпрыска богатенького родителя.

Лили училась лучше всех на потоке, зарабатывая баллы и репутацию, интуитивно обходя опасности. Но вялотекущая война постепенно переходила в новую, более активную фазу, и угроза для магглокровок становилась все ощутимее. Проанализировала воспоминания — ситуация не радовала. Видимо, во времена Гарри Поттера учиться в школе было более комфортно и безопасно. Хотя чему удивляться: в то время Лорд уже был мертв, самые активные Пожиратели в Азкабане, а оставшиеся последователи затаились.

Магглорожденным в Хогвартсе приходилось трудно. Аристократы откровенно, не таясь, их презирали и прилагали завидную изобретательность в оскорблениях и пакостях, дабы осложнить пришлым жизнь. А за ответную месть обидчику легко могли исключить из школы, а то и затребовать непомерную компенсацию. Жаловаться профессорам бесполезно. Вот Лили, ни во что не вмешиваясь, пыталась по-своему доказать, что не хуже. И по праву занимала седьмое место в школьном рейтинге оценок. Но ей наивно хотелось стать самой первой и утереть нос Блэку и Поттеру, которые дразнили ее тем, что у нее не получится. Поэтому пошла на риск, и вот что из этого вышло.

Ритуал, хоть и убил свою хозяйку, но, определенно, сработал. Хотя трудно судить, ведь в прошлой жизни у меня была память не хуже, да и взрослое сознание накладывало отпечаток на понимание и усвоение информации, так что для меня пока ничего не поменялось. В любом случае я планировала учиться так же усердно, как и прошлая Лили.

Родители сестер обожали, но младшая у них, бесспорно, была любимицей. Может потому, что большую часть года жила в интернате вдали от дома, а, может, их искреннее восхищение волшебством перешло в благоговение к его источнику, кто знает.

Но Петунья и впрямь часто обижалась на сестру, тем более что характер Лили бывал весьма взбалмошен и капризен. На этой почве девчонки постоянно ссорились, впрочем, не больше, чем сестры из других семей.

Однако, на мой взгляд, Лили и Петунья были одинаково виноваты в большинстве ссор: они обе из тех девчонок, кто не способен к спокойному диалогу. И напористо высказав претензии, делают обиженный вид, разворачиваются и сразу уходят, в надежде, что за ними побегут с извинениями. В детстве, пока Лили не знала, что она ведьма, первая сдавалась и искала примирения, поэтому ссор было меньше, а встретив Северуса, перестала так делать, и сестры окончательно рассорились.

Старшая считала себя взрослой, вот и полагала, что младшая обязана слушаться, а у той было свое мнение на этот счет, как и непомерное упрямство. В этом они были очень похожи. Да и Снейп не последнюю роль в охлаждении их отношений сыграл. Ведь он рассчитывал на поддержку подруги, а Петунья требовала принять ее сторону в противостоянии с мальчишкой. А Лили оказалась между двух огней, не в силах никого из них обидеть. И если Северус прощал ей ее нерешительность, то сестра нет. Отношения хоть и сохранились, но были навсегда испорчены.

* * *

Я в свое время, поддавшись всеобщему ажиотажу, тоже прочитала книги о Гарри Поттере и даже посмотрела фильмы, но история, скорее, вызвала недоумение, чем понравилась. Все же мне тогда было двадцать шесть, а она для детей: примитивный слог, как и нелепое содержание, где взрослые люди ведут себя подобно незрелым подросткам, не впечатлили. Даже Темный Лорд был выставлен каким-то сомнительным идиотом, склонным к театральным эффектам.

Что касается Снейпа, то как мужской персонаж он мне не нравился от слова совсем, даже с этим его «Всегда». То есть я могла понять, почему Лили предпочла Поттера, хотя Джеймс еще тем оленем был. Редко кто из девушек выберет не веселого и богатого красавчика-спортсмена, а унылого фрика со склонностью к Темной магии.

Да и честно сказать, кто из читателей симпатизировали этому персонажу до того, как узнали его непростую судьбу из последней книги и напялили на бедолагу нимб святого? Никто. Да и Рикман, что и говорить, колорита и трагизма персонажу придал, если бы его таким, как в книге изобразили, почитателей бы сильно поубавилось. Жизнь так устроена, что красавица Эсмеральда никогда не выберет в возлюбленные уродливого горбуна, каким бы любящим и верным он ни был.

Настоящий Снейп удивил. Я даже как-то прониклась его судьбой и поменяла свое мнение. Этот некрасивый мальчик с живыми умными глазами выглядел весьма отвратительно из-за ужасной запущенности. Да еще, судя по желтоватой коже и синякам под глазами, был не совсем здоров.

Больно худой и сутулый, а неопрятные волосы на пробор, висящие унылыми сосульками, визуально делали внушительный нос еще больше, да и мешковатая, застиранная одежда совсем не красила.

Но, оценив окружающую реальность, меня совсем не удивил его внешний вид. В то время в стране был ужасный кризис, и большинство обитателей Коукворта выглядели не лучше. Даже наши испитые бомжи в России смотрелись бы куда презентабельней на фоне местных жителей.

Питание было чрезвычайно скудным и однообразным. И те, кто мог позволить себе сливки для утреннего чая, уже считались богачами, про мясо уже не говорю. Население, чтобы придать вкус тем дешевым опилкам, что продавали под видом чая, собирало пряные травы типа чабреца и мяты, а ягоды в местных лесах было не сыскать днем с огнем. Все лето до самых холодов дети пропадали на промысле с утра до вечера, зарабатывая себе пару пенсов на дешевые тянучки.

В основном жители трущоб питались курицей и рыбой, часто выловленной здесь же, выше по течению местной речки. А заводчане в мясной лавке раз в месяц получали набор костей с обрезками мяса, завернутый в коричневую бумагу. Местные емко окрестили его «кот в мешке», ведь через бумагу было не видно, что берешь. Но и этому были рады, ведь позволить себе такой паек могли только работники местного предприятия. У руководства был контракт с бойней, и такие наборы доставались заводским с большой скидкой.

Обычно простой люд питался рагу из картошки, моркови и лука. У кого был огород, те добавляли сезонные овощи, тыкву, кабачок, капусту, горошек. Или варили густой суп — то же самое рагу, только с добавлением горсти крупы.

Жилищные условия тоже оставляли желать лучшего. На той стороне речки, где стоял наш дом, жили только те, кто мог позволить себе оплатить коммунальные услуги — местный викарий, администрация, руководство заводом, земский доктор, стряпчий и другие зажиточные граждане.

Северус жил в трущобах, в домах, предназначенных под снос, официально несуществующих. В них не было отопления, воды, света и канализации, а в некоторых окнах не хватало стекол, и оконные проемы были заколочены досками и заклеены бумагой. А еду готовили в камине, чтобы не тратить лишние дрова.

Жители, кому повезло, брали воду из собственного колодца, а остальные — из общественной колонки в конце поселения, туалет по типу дачного имелся в каждом дворе. Не удивительно, что Снейп, как и все остальные обитатели трущоб, был не особо приучен к гигиене. Холодная вода только освежала вещи, но не отстирывала, превращая их в серые тряпки. А стойкий запах дешевого сала, что использовали для освещения вместо свечей, чувствовался от любого, кто проживал по ту сторону реки.

Обтирание влажной губкой с каплей уксуса вместо полноценного душа мало поможет, а вымыть волосы, особенно зимой, составляло целую проблему. Хотя Северус был очень чистоплотным, но дешевое хозяйственное мыло и ледяная вода не могли не сказаться на его шевелюре, и волосы всегда выглядели так, словно он и не мылся вовсе.

Но Лили как-то быстро привыкла к его внешнему виду, и мальчишка, поначалу стеснявшийся, со временем совсем успокоился и расслабился. Наивный мальчик думал, что она принимает его таким, как есть, а я поняла, что ей особо не было до него дела.

Младшей мисс Эванс вообще ни до кого дела не было, кроме себя самой. Снейп был источником информации, а его искреннее восхищение подпитывало ее тщеславие — она особенная, не такая, как остальные. Ей позарез требовался тот, кто ее поймет и оценит, ведь родители до того, как узнали, что она волшебница, побаивались ее способностей, а сестра и вовсе считала ненормальной.

Эта девчонка крутила пацаном, как хотела, а сложный и неуживчивый характер Северуса приводил к его постоянным обидам. Но Лили никогда не позволяла ему показывать недовольство и на себя давить, быстро ставила заикнувшегося было пацана на место, и тот сразу замолкал, боясь потерять друга. Ведь и в Хогвартсе он так пока близко ни с кем не сошелся, и Лили была, по сути, его единственным другом. Хотя, конечно, он сильно ошибался насчет ее привязанности.

И все же при всей эгоистичности, Лили была вовсе не плохим человеком, искренне переживала за него и жалела, но я бы не назвала их дружбу равной. Она просто снисходительно позволяла Северусу до поры до времени с собой дружить и заодно воплощала свою благородную потребность помогать ближнему. Это придавало ей значимости в собственных глазах, хотя по-детски невинно и неосознанно. Но не только пацан выигрывал от их общения. Союз был выгоден им обоим.

Их странная для всех дружба держалась, как мне кажется, до тех пор, пока ей с Северусом было удобно. Он отвлекал ее от скуки на каникулах — только с ним она могла поговорить о магии, помогал с учебой в Хогвартсе. Благодаря ему она еще до школы много чего о волшебном мире узнала и приехала туда подготовленной, а не как деревенщина неотесанная с открытым от удивления ртом. А с его советами по подготовке ингредиентов у Лили зелья получались лучше, чем у чистокровок.

Ведь в школьном учебнике давали только сам рецепт, а все нюансы по приготовлению, обработке сырья и хитрости по разделке оставались вне темы. Хотя, если четко и внимательно следовать рецепту, то тоже сваришь неплохое зелье, пусть и не идеальное. И именно из таких учитель и приглядывал себе учеников для дополнительных занятий в группах на старших курсах и личных подмастерьев.

Конечно, существовала специализированная литература, таблицы совместимости, схемы и прочее, но ее не было в списке для обязательного прочтения и в свободном доступе тоже. И чтобы ее взять в библиотеке, нужна была прямая рекомендация от профессора, а он не спешил ее выдавать.

Хогвартс давал только базовые знания для всех учащихся, и, точно следуя инструкции в учебнике, со школьной программой можно было справиться. А вот дальше только преподаватель решал, стоишь ли ты его усилий. Ведь каждый профессор — это признанный мастер своего дела, и только он может выбрать себе ученика и поделиться с ним секретами мастерства. Остальные в пролете. Это негласное правило магического обучения, где все узкопрофильные знания находились в частных руках нескольких магов. И это касалось всех предметов.

А Лили с другом видами нарезки еще до школы занимались, на овощах тренировались, как и красиво пером писать, без клякс и проколов бумаги. Так что на фоне других магглорожденных Лили с самого начала очень выделялась, как по учебе, так по манерам и знанию магмира.

Девочке было интересно с Северусом, но она стала тяготиться их дружбой после поступления в Хогвартс — общение с ним добавляло ей хлопот, ведь ни слизеринцы, ни гриффиндорцы не понимали и не одобряли их общения.

Они с Северусом противопоставили себя всей школе, и Лили очень устала за эти два года от такой двойной нагрузки. Но не могла бросить друга, не из благородства, а, скорее, по привычке быть идеальной.

Ей невыносимо было, чтобы кто-то подумал о ней плохо, осуждал, разочаровался, в то время как она стремилась быть лучшей, произвести хорошее впечатление. Она всем нравилась в школе за добрый нрав и веселость, от учителей и до студентов. Даже чистокровные, кроме оскорблений и презрительных гримас, особо ей не вредили. В то время как других магглорожденных не стеснялись травить.

Ей стало с Северусом некомфортно, его постоянная агрессия раздражала, а встречи превратились в споры и выяснения отношений. В то время как с новыми друзьями оказалось гораздо веселей, интересней и спокойней. Девчонка просто хотела избавиться от раздражающего фактора. И жертвовать собственным комфортом даже ради друга не собиралась.

Лили отдавала себе отчет, что при первой возможности без сожалений избавится от Снейпа, если только это не навредит ее репутации доброй и справедливой девочки. Тем более что родителям никогда не нравилась дружба ребенка из приличной семьи и местного оборванца. Ей и дома тоже приходилось отстаивать свое право на общение с приятелем и выслушивать недовольство и упреки всякий раз, как собиралась выйти на улицу. Мать Снейпа, к слову, тоже осуждала их общение.

Эйлин терпеть не могла подружку Северуса. Видимо, ей претило, что какая-то грязнокровка вертит ее сынком как пожелает, настолько, что он даже перечит собственной матери.

Это была угрюмая и высокомерная худая женщина с тяжелым взглядом — вылитая ведьма из сказки. Молчаливая, вечно в черном, словно вдова. Лили ее побаивалась, а соседи Снейпов за три мили обходили и плевали через плечо три раза, как положено, когда миссис Снейп вдалеке видели.

Тобиас, как я думаю, боялся свою супругу до икоты и на трезвую голову сновал по дому тихо — его было не видно и не слышно. А вот когда напивался, то орал на весь Паучий тупик и даже поколачивал жену и сына. К счастью для Северуса, это случалось не так часто как могло бы, иначе мужик давно бы спился и убил бы обоих. Заводчане боялись потерять место на единственном действующем заводе и сильно не злоупотребляли — в городе ходили слухи об очередном сокращении. А в стране был кризис, и рисковать никто не хотел.

А вот с деньгами у Снейпов действительно было негусто, и мальчишка до школы даже донашивал мамины блузки и кофты. Вернее, отец давал жене только на еду и не хотел одевать сына. Лили слышала однажды, как он орал, что не будет содержать дьявольское отродье, хватит, мол, что он его кормит и обоих еще из дома не выгнал. Как миссис Снейп выкручивалась, только та сама знала.

В Паучьем тупике шушукались, что Эйлин обманом женила на себе Тобиаса. Он был влюблен в Мэри Дональд, дочь лавочника, и после его службы в армии они должны были пожениться, девушка ждала и писала письма. Вместо этого он вернулся с беременной женой.

Матери он так и не смог внятно объяснить, как так вышло. Пока она была жива, мужик еще держался, а как ее не стало, начал поддавать, бродить по улицам, приходить к дому Мэри каяться и прощения просить, покуда его с крыльца не спускали. А по дороге домой пьяно горланить на всю округу, что его околдовали, опоили, жена — ведьма проклятая и сын вовсе не его, а дьявольское отродье. Потом колотил Эйлин и заваливался спать. Местные его хоть и жалели, но сторонились — значит, сам нечист, раз в лапы нечистой силы попал. Так и жили изгоями. Вот и представьте, каково доктору и члену Совета видеть, как его дочь с «дьявольским отродьем» общается.