Холодное тело - горячее сердце (джен)

Шерлок

Сегодня все чего-то слишком активны. Значит, будет охота. Когда мы голодны — мы более беспокойны. Я не могу описать это чувство. Когда ты жив, твой желудок напоминает тебе о том, что пора бы поесть, но когда ты мертв — он уже не подает никаких сигналов. Ты просто... знаешь. Обычно я не обращаю на это внимания, разве что когда совсем подхожу к краю. Мне нравится есть мозги. Хотя это и отвратительно. Когда ты ешь мозг еще недавно жившего человека, то можешь увидеть его воспоминания. Возможно, это покажется полным бредом, но я сам их видел. И только тогда я чувствую себя живым.

Запертая дверь глухо сотрясается. Зомби не могут "постучать". Ну или у них просто больше нет понятия о хороших манерах. Доковыляв до двери, открываю ее. Это А. Он нашел меня спустя какое-то время, после моей смерти. Думаю, мы когда-то знали друг друга. Он был поваром до того, как попал ненадолго в тюрьму. Не уверен, откуда я это знаю. Я просто смотрю на него, и это всплывает у меня в голове.

— Ххррр, — спросил А, качнув головой в сторону выхода. Пошли?

— Нгрх, — ответил я, кивнув. Незачем оставаться внутри.

Издав одобрительный рык, он первым вышел на улицу, чье название я давно забыл, и завернул за угол. Так мы разговариваем. Иногда — это всего лишь язык жестов. Мы пытаемся произносить и слова, но это сложно. Зачастую, всего лишь одно слово за раз.

— Г-голо-ден, — заикаясь, произношу я, довольный собой.

Не особо легкое в произношении слово, когда ты еле ворочаешь языком. Большинство зомби могут произносить разве что однослоговые слова. У меня получаются и трехслоговые. А кивает, он не умеет говорить. Думаю, я один из немногих, кто вообще это может. Должно быть, в их маленьких мозгах так скучно. Они вообще думают? Как я. Или в их головах лишь промелькивают обрывки мыслей? Люди ошибочно полагают, что зомби лишь безмозглые машины для поедания плоти. Это не совсем так. Зомби думают о еде, думают о своих перемещениях. О перемещениях и еде.

А толкает меня плечом. У меня вновь задумчивое лицо — ему это не нравится. И это понятно. Кости оставили нас в покое потому, что мы мертвы, но если мы будем делать что-то необычное для зомби, они могут и передумать. Если у них есть, чем думать. Вот Кости точно — безжалостные машины для поедания плоти.

Наша обычная группа ждет нас с А за углом. Хотя сегодня есть и новенькие. Еды становится меньше. Животные тоже подходят, но лишь когда поблизости нет человечины. На самом деле, нам не требуется есть так часто. Но когда мы просто сидим, ничего не делая, трансформация в Кости происходит намного быстрее. Начинается все с исхудания, плоть, как бы усыхает на костях. Глазные яблоки твердеют. У большинства зомби пустой взгляд, но только не у Костей. Затем они срывают с себя остатки мертвой плоти. Выглядит это ужасно. И дороги назад уже нет. Став Костями, ты останешься ими навсегда. Не хочу когда-нибудь стать одним из них.

Я провел столько времени, размышляя об этом, что не заметил, как мы дошли до больницы. Обычно мы уходим дальше, но один из нас учуял запах свежей крови. Я принюхался. Какой чудесный аромат. Сочетание железа, теплой плоти и бьющегося сердца. Запах еды. И там не один человек. Как минимум, пять. Я вместе со всеми поплелся внутрь здания.

Местные обитатели, которых и так почти нет, не реагируют на нас. Несколько докторов и бывших пациентов занимают верхние этажи. Они нечасто спускаются вниз. Лестницы — просто кошмар для нас, а как пользоваться лифтом никто не помнит. Поворачиваем к складским помещениям. Запах становится сильнее, я даже могу различить тихий шепот.

Это самая худшая часть в том, чтобы быть зомби — необходимость убивать. Но что угодно лучше, чем стать Костями. Все, что угодно.

* * *

Джон

Я не должен так радоваться шансу в очередной раз оставить безопасность и уют своей квартирки, но, временами, мне становится так душно, что просто необходимо глотнуть свежего воздуха. Я хотел бы пробежаться по открытой местности, по пустым улицам, не ожидая нападения с любой стороны. Но это невозможно. У нас заканчивается пенициллин и еще некоторые медикаменты, так что я и еще несколько человек устроили вылазку, чтобы пополнить запасы. В этот раз Стэмфорд пошел со мной — впервые за все время. Ему не стоило этого делать, но все остальные были заняты. Еще с нами Мэндел, санитар, Рори, медбрат и пара солдат. Плюс, с нами пошел инспектор. Он никогда не ходил с нами раньше. Я узнал, что его зовут Грег.

— Мне сказали пойти с вами. Видимо, теперь моя очередь. Оно и понятно, там от меня мало толку. Преступлений больше никто не совершает, — мы разговорились, и он оказался нормальным мужиком.

— Дело в том, что я не знаю, зачем мы остаемся здесь. Да, мы в безопасности за стеной, но в мире скоро не останется зомби, потому что им и есть-то нечего.

— Думаю, что у парней из верхушки есть свои причины, Джон. И мы должны верить, что они знают, что делают, — возможно, Грег и прав. Но все же, я не могу отделаться от чувства, что мы всего лишь дожидаемся неизбежного.

Чтобы собрать побольше бинтов, до Бартса мы заглянули еще в одну больницу. Пока нам везло — улицы были пусты. И это меня нервирует. Мы вскрыли заднюю дверь госпиталя Св. Бартоломью. Мне всегда нравились замки — зомби с ними никогда не справиться. Я слышу шуршание ног на верхних этажах. Бывшие пациенты, ставшие зомби, ходят по ним без причины. Майк Стэмфорд дернулся, опрокинув ведро с какой-то гнилью.

— Боже, Майк, смотри, куда идешь, — рыкнул Мэндел. То, что они все наверху, не значит, что они не смогут спуститься, если учуят запах свежего мяса.

— Извините, простите.

Склад находится прямо в конце коридора, за поворотом. Солдаты охраняют выход, пока мы набираем то, что нам нужно. Тут столько всего, но у нас слишком мало времени, чтобы успеть взять с собой хоть сколько-нибудь значительное количество. Да и чем тяжелее будут наши рюкзаки, тем медленнее мы будем идти. Я набираю полную сумку и жду остальных.

Пока не слышу то, чего мы боимся больше всего.

Звук приближающихся зомби.