Путем чужого пророчества (гет)

Все произошло поздней весной. Я как-то расслабилась перед экзаменами, памятуя, что трагедия с оборотнем случится вроде бы только в конце пятого курса, но нет, мое вмешательство, видимо, все изменило.

Люпин в очередной раз «заболел», а Снейп подслушал разговор Питера и Блэка о тайной ночной вылазке. Сам Блэк вроде как невзначай обронил записку с картинкой Дракучей ивы и схемой, как отключить рычаг, а Северус решил все на местности разведать, взять Мародеров с поличным и сдать властям.

Признаться, я тогда была весьма озабочена тестами и слушала друга вполуха. Он, честно говоря, меня так достал за этот год со своими Мародерами, что воспринимала его разговоры на эту тему как шумовой фон. Тем неожиданней для меня стала новость, когда поздно вечером после отбоя Годрик показал мне картинку, как Снейп тайком выходит из школы.

Стоило мне в полном раздрае выскочить из замка, как обернулась рысью и побежала со всех лап. Успела перехватить недоумка у самого дерева и свалить с ног. Он уже снял защиту и собирался войти.

— Лили? — удивился он потирая бок и поднимаясь на ноги. — Ты чего здесь так поздно? — Более идиотского вопроса и представить себе нельзя.

Я раздраженно угрожающе зарычала, обнажая когти и зубы, наступая и тесня растерянного пацана от дерева. От неожиданности он отошел довольно далеко, когда опомнился, решил прояснить ситуацию и возразить.

— Ну что ты, Лили, не сердись, — выдал он, пытаясь пройти мимо меня и маньячно сверкая глазами, — я точно знаю, что Мародеры сейчас здесь, и я их схвачу. А ты сама убедишься, что они не такие хорошие, как все считают. Пусть все знают, какие они на самом деле, — азартно вещал пацан продвигаясь к дереву.

Мне не хватило пары мгновений, чтобы обернуться человеком и ответить придурку, это и спасло нам жизни. Раздался громкий душераздирающий рык и из лаза под ивой выбежало нечто невообразимое. Никогда не испытывала такого ужаса.

Люпин стал волком, только очень большим, с теленка, а его зубам позавидует и частокол. Тот заторможенный задохлик из фильма и рядом с этой громадой не стоял. На мгновение монстр замер, пока холодные желтые глаза обвели взглядом окрестности и остановились точно на нас.

Снейп от вида чудища и неожиданности застыл как неживой. Я тоже на секунду растерялась и, спасибо Флитвику и его занятиям, что вконец не потеряла голову. Да и в звериной форме инстинкты больше ощущаются.

Оборотни не опасны анимагам в звериной форме, но это не значит, что они не нападут и не оставят на тебе укусов, рваных ран и борозд от когтей, которые сохранятся и по возвращении в человеческую форму тоже. Становиться обезображенной уродкой совсем не хотелось, но выбора особо не было. У меня хотя бы был шанс, а Северуса он просто сожрет в любой форме, даже вздумай тот обратиться. Монстр тем временем издал протяжный вой, и я не раздумывая на него кинулась.

Он ожидаемо отвлекся. По сравнению с кошачьей грацией и ловкостью волк более неповоротлив, но и более силен. Притормаживая, гоняясь за мной, он скользил по траве вспарывая землю когтями, размером не меньше грабельных зубьев, пытаясь ухватить верткую добычу. Я кружила вокруг него, беспрестанно меняя траекторию и наконец запрыгнула на спину и пустила в ход когти.

Как я его драла, от души, за мародерскую безалаберность и свои страхи, пока он тряс башкой и мотылял меня почем зря. Краем глаза заметила, что Снейп уже отошел от ступора и выхватил палочку, дрожащей рукой пытаясь что-то колдовать и даже сделал пару решительных шагов в нашу сторону.

Самое лучшее, что он мог сделать, как по мне, это залезть на ближайшее дерево и вызывать помощь, но, видимо, в шокированный мозг подростка эта спасительная мысль не пришла. Знала одно, наколдовать что-то путное мой друг сейчас не сможет, а если Люпин его заметит, Снейпу крышка, и все мои усилия пропадут даром.

Наконец оборотню удалось меня стряхнуть прямо перед собой. Я в полете извернулась и прошлась когтями по чувствительной для всякой собаки мочке носа, оставляя на ней глубокие борозды. Зверь обиженно завизжал на высокой ноте и отпрянул, отскочив подальше от меня, тряся головой и разбрызгивая капли крови. Прямо как собака, но злость взяла свое, и он снова упрямо ринулся в мою сторону.

Я выгнула спину, вздыбила шерсть, напряглась, зашипела и приготовилась атаковать. Была настроена решительно, готовая драться до конца, даже убить, несмотря на то, что это все же человек. Но тут откуда-то сзади, перелетев высоко через меня, выскочил здоровый олень и врезался оборотню в бок ветвистыми рогами, сбивая с ног, и почти сразу к нему присоединился огромный черный волкодав. Они на пару крутились возле волка, отвлекли от меня, тесня того в лес, и наконец раздался протяжный вой, и на поляне остались только мы с Северусом.

Доковыляла до мальчишки, без сил опустилась на землю и закрыла глаза. Накрыл отходняк, к телу вернулась чувствительность, и все заболело. Не сразу поняла, что моя голова покоится на коленях Снейпа, а сырость на морде не от дождя, а от слез. Глупый мальчишка плакал надо мной не стесняясь, как над умершей, ласково поглаживал шерсть между ушей и бормотал что-то вроде — умоляю, Лили, очнись… Только не умирай…

Его монотонное нытье раздражало, не давая провалиться в спасительный сон, и последним усилием воли перекинулась в человека.

— Слава богам, Лили, ты очнулась, — взволнованно отметил Снейп, даже не пытаясь вытереть слезы и нервно стискивая мою ладонь. — Прости, это я тебя во все это втянул.

Он бы распинался еще долго, но мне было не до его покаяния, потому, его перебила.

— Ты помощь вызвал? — вяло прошелестела, поморщившись, его сильный захват приносил боль.

— Конечно, только пока не идет никто, — расстроенно ответил он, с тревогой пытаясь поймать мой взгляд. — Хотел сам побежать да не мог тебя тут одну оставить. Ты как?

— Спать хочу и тело ломит, — призналась я. — Накинь на меня чары облегчения веса и неси в Больничное крыло, не хочу тут вырубиться, вдруг эта тварь вернется. И тогда нам точно конец.

Снейп подобрался, аккуратно поднялся, чтобы меня не побеспокоить, и я сквозь сон почувствовала легкость. Потом, вместо того, чтобы наколдовать носилки, взял меня на руки, как принцессу, и потопал в сторону замка.

По дороге нас нагнал взволнованный Поттер, он уже превратился в человека. Мальчишки опять сцепились, хотя говорили негромко и сдержанно, видимо, чтобы меня не разбудить. Поттер вроде хотел сам меня донести, как свою одноклассницу, мол, не доверял слизеринцу, обвинял Снейпа, что меня в это втянул. А Снейп злился, обвинял во всем Поттера и угрожал, что теперь Мародеров вышибут из школы. А я вяло думала, какие же они оба дети и придурки заодно.

Ближе к замку навстречу вышел Дамблдор и медичка. Не заметно, что они особо торопились. Эти оказались поумней. Наколдовали носилки, и в Больничном крыле оказалась довольно быстро. Потом, сквозь дрему, слышала причитания мадам Освальд, ее ругань с Северусом, пытавшимся пробраться в палату. Почувствовала, как меня аккуратно приподняли и влили пару зелий, после чего благополучно отрубилась.

Когда пришла в себя, оказалось, прошло уже больше суток. Миссис Освальд смотрела на меня так жалостливо, даже перетрусила, что оборотень меня все же покалечил, а я на адреналине не заметила. Но оказалось, все хорошо.

На мне не было ни царапины. Только выдрала с мясом три ногтя, они, видимо, остались в шкуре Люпина, когда я его драла. Мадам мне уже вырастила новые, пока я спала. А вот сам Люпин пострадал куда больше. Я исполосовала ему плечи и нижнюю часть лица, хорошо еще глаза целыми остались. Теперь некоторые шрамы навсегда останутся, хотя мелкие уже залечили и свели.

Если она думала меня разжалобить своим рассказом, то ошиблась. Я как бы разделяла человека и зверя. И хоть мне жаль самого Люпина, но ту тварь, что меня убить пыталась — абсолютно нет.

Лечили меня от магического истощения, хотя я тогда вполне чувствовала свою силу, чего не скажешь о силе физической. Просто все резервы организма пошли на восстановление после стресса и физического напряжения. Ну, как бы ни было, к вечеру меня выписали, а на выходе ждал староста, чтобы проводить в кабинет директора. Кто бы сомневался, что меня просто так отпустят.

Парень прошептал стражу пароль, подбодрил улыбкой и ушел, а я на допотопном эскалаторе поднялась в кабинет. Он был пуст, не считая разнокалиберной звенящей фигни и феникса. Настоящее волшебное светлое создание. Словно саму магию одели в перья.

Моя сила неосознанно потянулась к нему с лаской, хотя сама я скромно присела в кресло для посетителей. Он приветливо курлыкнул, неожиданно перелетел со своего насеста и сел на спинку моего кресла, а потом запел. Мне стало так хорошо, как во время обряда, мы словно на одной волне общались сердцами друг с другом, стали одним целым со всем миром.

Я так ушла в ощущения, что даже не заметила, как пришел хозяин кабинета. Когда птиц перестал петь и улетел обратно на свою перекладину, неожиданно обнаружила напротив директора. Он сидел за массивным столом на своем троне, мягко улыбался, понимающе кивал, а в его глазах читалась вселенское знание. Казалось, нет мага светлее и мудрее. Может, он не так плох?

— Смотрю, вы подружились с Фоуксом, мисс Эванс, — мягко отметил он с приветливой улыбкой. — Вы ему понравились, он редко кому поет, значит, ваша душа чиста и добра.

«Ну, вам виднее, — подумала я, окончательно приходя в себя, — хотя я бы не была так уверена».

— Я уже давно хотел познакомиться с нашей талантливой студенткой да все не мог выкроить время, — продолжил он, видя, что я молчу. — Жаль, что наша встреча случилась при столь печальных обстоятельствах, — посетовал он, глядя на меня с легким укором.

— Ну, все же остались живы, — отмерла я и пожала плечами.

— Оно, конечно, так, мисс Эванс, — покивал директор, — но мистер Люпин сильно изуродован, с его проблемой это ляжет дополнительным грузом на плечи. Жаль… Очень жаль мальчика, такой талантливый.

— Ремус сильный, он справится, — твердо ответила я, — да и для лучшего студента набросить маскирующие чары труда не составит.

— Не ожидал от вас такой черствости, мисс, — нахмурился он. — Мне казалось, вам не чужды чуткости и сострадание.

— Я просто не понимаю, чего вы от меня хотите, сэр, — прямо сказала я. — Если мне нужно дать клятву молчать о мистере Люпине, я дам, но чувствовать вину это меня не заставит. Я защищалась от темной твари, к мистеру Люпину в тот момент отношения не имеющей. Защищалась для спасения своей жизни, а не ради развлечения, и сделала бы это снова. Закон на моей стороне, сэр, и, при всем уважении, кроме запрета на хождение после отбоя ничего не нарушила.

Он внимательно, по-доброму, смотрел на меня, словно изучая.

— Но мистер Люпин получил травмы, мисс, — обмолвился директор после продолжительной паузы. — Вы не просто его покалечили, но сделали это в звериной форме. Это серьезное преступление, дитя мое.

— Если Люпин вздумает написать заявление и потребовать компенсации, это повлечет за собой разбирательство, — невозмутимо ответила я, — не думаю, что ему будет это выгодно. Что касается звериной формы, то я еще перед Рождеством зарегистрировалась в Министерстве, так что не переживайте за меня, сэр. Мне приятна ваша искренняя забота, но мне ничего не грозит, ни со стороны закона, ни со стороны мистера Люпина, если, конечно, он снова не обратится и не закончит начатое, — улыбнулась я, включив дурочку.

— Что же, рад, что вы полны оптимизма, мисс Эванс, — ответил он, переходя на деловой тон, — приступим к клятве. — Он передал мне стандартный образец. После прочтения попросила добавить пункт, что если Люпин или стороннее лицо пожалуется на меня властям, потребует компенсацию или другие услуги, я оставляю право защищать себя любым способом. В таком случае клятва будет считаться не действительной. Директор внимательно на меня глянул и, хоть не ожидал от меня такой прыти, но не возражал. Ему, похоже, нужно было только сохранить тайну Люпина, а не защищать его интересы. Заодно решил и меня усовестить, пожурить, а потом дать второй шанс.

— Если хотите, мисс Эванс, я напишу приказ выставить вам оценки автоматом, — любезно предложил он, — все же вы испытали большой стресс.

— Спасибо, сэр, но не стоит, — отказалась и улыбнулась, — я хорошо знаю программу и уверена в результате.

Снейп ждал меня у портрета Полной дамы. Мы зашли в ближайший класс и, накинув чары приватности, замерли друг на против друга. Он молчал, опустив глаза и нервно теребил манжет.

— Ну что, Северус, как, удалось тебе с позором изгнать Мародеров из школы? — спросила, не скрывая иронии. — Было за что жизнью рисковать?

Снейп вскинул на меня виноватый взгляд и начал каяться. Слушала его излияния внимательно, но когда он пошел на второй круг перебила.

— Я вот только одного понять никак не могу, Сев, — устало вздохнула я, опираясь бедром о парту, — почему ты, зная о моем Даре, никогда ко мне не прислушиваешься? Маги к Оракулам и Провидицам специально ходят, деньги платят, чтобы судьбу узнать, а я тебе сама в уши шепчу, а ты на предостережения плевать хотел. Неужели ты так мало ценишь подругу, что упорно игнорируешь мои слова? Вот чего ты добился своей одержимостью Мародерами? Ничего, да еще и сам виноват остался да клятву дал.

— Директор что, и у тебя клятву взял? — вскинулся Снейп.

— А ты думал, что он все на мое честное слово оставит? — фыркнула я. — Дала как миленькая, иначе как бы мы на эту тему с тобой говорили. Теперь даже Эйлин не расскажешь о твоих подвигах.

— Не надо… маме, — торопливо и смущенно ответил Снейп. — Знаешь, Лили, я никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным, — признался он. — Ты там дралась с этим чудовищем один на один, а я не знал, что делать, и стоял как дурак, — с непритворной мукой сказал он. — Я подвел тебя из-за своей глупости и чуть не потерял.

— Ну, положим, я сама туда прибежала и ты меня не звал, — ответила я, — так что это был только мой выбор, и ты совершенно ни при чем. Не бери на себя чужую вину, Северус, а то в привычку войдет и тяжело будет чужую ношу носить, надорвешься. Ты всего лишь человек, как и я, и имеешь право на ошибку. Просто меня бесит, что конкретно этой ты мог легко избежать, если бы думал не только о себе и прислушивался к тем, кому небезразличен.

— Но как директор вообще решился оборотня в школу притащить? — возмущался Снейп, найдя крайнего, когда напряжение между нами немного спало. — Если узнают, то его карьере конец.

— Так он ничем не рискует, — насмешливо фыркнула я. — Кто знает про болезнь Люпина, те все под клятвой. Власти не в курсе — отец нападение на сына скрыл и не регистрировал в Министерстве, а если все откроется, так свалят на Пожирателей. Мало, что ли, нападений оборотней на людей в последнее время, а Мародеры как по заказу ночами шляются. Так что директора никто добровольно не сдаст, и докопаться не к чему.

— А я? — возмутился Снейп. — Эта тварь меня бы убила, если бы не ты.

— А что ты? Подкинули бы тело ближе к Хогсмиду и свалили на дикого оборотня, вот и все дела, — невозмутимо ответила под его недоверчивый взгляд. — Да еще и матери бы компенсацию зажали — сам виноват, что по ночам вне замка шляешься.

Мы еще поговорили, повспоминали и разошлись.

Заметила, что друг после той истории изменился. Стал больше молчать, хотя и раньше болтуном не был. Искал моего общества. А еще постоянно зависал и торопливо чиркал в старом учебнике. Следил за мной взглядом настороженно, словно боялся, что я вдруг куда исчезну. Он всегда немного себе на уме был, а сейчас и вовсе не поймешь, что в его гениальной черепушке творится.

Понимала, что во всем виноват пост-шоковый стресс и тревожность, но маги такое за болезни не считали, и о мозгоправах не слыхали. Думаю, мысль, что я могла погибнуть в той схватке, а он мне не смог помочь, не выходила у него из головы. Ну в этом я ему не помощник, ничего, время все лечит.

Когда увидела Люпина, во мне шевельнулась жалость. Его нос пересекали несколько тонких розовых шрамов, тянущиеся вниз по левой щеке, шее и уходящие вниз под воротничок рубашки. Особенно бросался в глаза тот, что зацепил край губы искажая ее форму. Отчего теперь казалось, что мальчишка все время иронично ухмыляется, приподняв уголок губы. Тяжелый виноватый взгляд странно контрастировал с этой неуместной веселостью.

Что удивительно, Люпин вроде бы на меня не обижался за шрамы, даже попросил прощения и выглядел непритворно расстроенным. Он вызвал меня следующим вечером в пустую гостиную и мы поговорили. Так сокрушался о содеянном, что я поверила, хоть и не простила. Понимала, что во всем виноват Блэк, но и Люпина мне было в чем упрекнуть.

— Знаешь, Ремус, — холодно ответила на его излияния, — ты все время извиняешься за нападение. А я не виню тебя, что напал, в то время ты себя не контролировал, был зверем. Но я не могу понять и простить, как, будучи человеком, ты так легко пренебрегаешь безопасностью живущих рядом с тобой? Почему ты отдал контроль за своим состоянием другим людям, посчитав, что этого достаточно? Той ночью ты мог убить двоих учеников, а каждую ночь, что вы безрассудно носитесь по окрестностям, ты рискуешь жизнями многих. Почему из-за твоих проблем должны страдать другие?

— Но я ничего не могу с этим поделать, Лили, это не лечится и я не могу себя побороть, — смущенно оправдывался тот.

— Но надежный засов изнутри на дверь ты поставить можешь? Дверь со стороны лаза была открыта. Я знаю, что это Блэк постарался, но ты ведь мог бы и сам позаботиться о безопасности. Сам все проверить. Чары наложить, в конце концов. Рунный сонный круг начертить — у тебя же «превосходно» по рунам. Что, не мог к учителю подойти и попросить? — завелась я. Его инфантильность меня выбесила. — Лежал бы и спал себе тихо все полнолуние, а не носился по полям. Там деревня недалеко, а если кто припозднится домой? Тебе что, нравится по краю ходить? Перекинул ответственность на других и ручки сложил, а случится что, отмажут. Короче, придурок ты безответственный, и, как по мне, недостоин того шанса, что тебе Дамбдлор дал. Ты даже зелье не выпил, раз разум потерял. А теперь раздевайся.

— Что? — опешил от моего напора и отповеди парень.

— Рубашку сними идиот, буду шрамы твои сводить. Не бойся, больно не будет. Наверное, — ухмыльнулась, доставая баночку. Ремус смущенно отвернулся, послушно стянул рубашку и я невольно вздрогнула. Все плечи и шея были в толстых бороздах, словно бороной прошлись.

— Боюсь, у тебя не получится, Лили, — сказал Ремус, — такие шрамы свести нельзя.

— А ты не бойся, — фыркнула я, зачерпывая мазь, — без тебя разберусь. Раньше бояться нужно было.

За мазь не переживала, мы с Эйлин ее летом сварили по рецепту бабушки, а они никогда еще не подводили. У друидов свои методы лечения и своя магия. По крайней мере, у Сева прошел застарелый шрам на спине от удара палки, когда его отец приложил, а у Эйлин морщинки и лицо помолодело. Главное, кусок плоти не потерять, а остальное запросто сходит.

Вот и тут на моих глазах мазь зашипела, запузырилась, а когда впиталась — рубцов уже не было, только тонкие почти незаметные полоски, которые за пару дней совсем исчезнут.

Ремус напрягся, когда реакция пошла, но смолчал, знал, что виноват. Потом обработала шрамы на лице, оставив только тот, что на губе.

— А этот тебе на память, чтобы вспоминал о той нашей ночи, — томно выдала я, проведя пальцем по шраму, и, засмеявшись вышла, оставив ошарашенного парня одного.

Экзамены мы сдали хорошо, как я думаю. Правда, мне пришлось смухлевать. Я в бабушкиной тетрадке чары выписала. Они используются, когда длинный обряд читать приходиться. Их множество на все случаи жизни, все не запомнишь. Пишешь типа шпаргалки, наговор читаешь, и у тебя в голове как бы временная ментальная закладка образуется на пару часов. И когда нужно — глаза закрываешь и шпаргалка перед глазами встает. Я ее применила к истории магии. Так-то на память не жалуюсь, но запомнить все эти даты и однотипные имена гоблинов просто нереально. Тем более что этот предмет мне в жизни точно не пригодится. Вот и смухлевала.

Я конечно могла и Севу этот способ подсказать, как и про перья, чтобы учебу себе облегчил, но подумала и не стала. У него тогда больше времени останется на его Темные искусства. Потому я ему и про Выручай-комнату не сказала, хотя побывала и даже диадему нашла. Зарыла поглубже в мусоре и чар накинула, чтобы никто не нашел до времени. Там действительно много хлама было, да кроме откровенного мусора все темное и запрещенное, да и кто другое тут прятать станет? А Сева к таким вещам тянет, решила не рисковать.