Путем чужого пророчества (гет)

Лето выдалось замечательным. Провели начало каникул в Англии. Зелье анимагии уже выстоялось и мы с интересом принялись обращаться в разных животных и птиц. Привыкать к новым телам и вживаться в незнакомые образы оказалось весьма занимательным занятием. Особенно мне понравилось летать.

Обычно мы с Севом превращались в воронов или грачей, они были более привычны в нашей местности, и улетали почти на целый день. Непередаваемое ощущение. Лили после обязательных уроков полета на первом курсе больше на метлу не садилась, а мне самой, выходит, полетать не удалось, вот и отрывалась. Да и собственным крыльям доверяла как-то больше, чем метле.

Любимым нашим общим развлечением по вечерам стало доставать альбом животного мира и превращаться во что-то небольшое. Поверьте, когда с непривычки ноги разъезжаются и запутываются, а морда такая растерянная — это очень забавно выглядит. Тем более Сев нас специально смешил. То ухо почешет, как пес шелудивый, то шерсть вздыбит и бочком ходит, наскакивая, как кот, или в стойку встанет, словно мышь и морду лапами трет, будто моет. Целое представление закатывал. Уморительное зрелище. Хотя в человеческом теле любви и таланта к клоунаде не проявлял. Даже Эйлин не смогла сдержать улыбки при взгляде на его ужимки.

В свободное время мы с мамой Сева варили зелья из бабушкиной тетради и отрабатывали чары. Эйлин стала учить нас Патронусу. Пока у меня выходил только серебристый дымок. Никак не могла уловить связь магии со счастливыми воспоминаниями. Вот магию вполне ощущала, а со счастьем полный облом получился. Счастье от солнечного дня, полета, общения с семьей, наслаждение чашечкой кофе и ароматной ванной, и другие повседневные житейские радости для такого серьезного колдовства не подходили.

Это навело меня на неприятные мысли. И раньше замечала, что несколько холодновата в отношениях, не люблю, когда в личное пространство вторгаются, сама контролирую степень сближения с людьми и веду себя как кошка, что сама по себе бродит. Но мне всегда казалось, что всем довольна, наслаждаюсь жизнью и волшебством, а оно вон как оказалось. За выживанием, адаптацией и гонкой за знаниями о чувствах совсем забыла. Вот так прижмет, а вспомнить выходит и нечего.

Но, подумав, все же нашла выход, вернее он сам нашелся, сразу после Ман Саури. Тогда, возвращаясь домой окрыленная и счастливая, с удивлением поняла, что переживаю эти возвышенные чувства только во время обряда, когда магия переполняет, чувствуешь причастность и единение и с предвкушением ждешь следующего праздника, прямо как влюбленная своего возлюбленного. Выходит, как другие влюбляются в людей, я счастлива только от прикосновения к магии?

Эйлин только улыбнулась от моих расстройств и сумбурных откровений. Сказала, что я вовсе не колдунья, а настоящая ведьма, а они все такие. И чем больше связь с источником, тем ярче отдача. И это совсем не значит, что я бесчувственная. Просто ощущения от слияния всегда превосходят чувственную человеческую любовь. И, лукаво подмигнув, пообещала, что когда подрасту, меня ждет много приятных открытий. Это несколько примирило меня с реальностью.

Теперь я просто вспоминала свои ощущения, и Патронус появлялся без проблем. Только вот тут меня сюрприз поджидал, и совсем неожиданный. Полагала, Патронус рысью будет, как анимагоформа, а он ланью оказался. Не знала бы, что его подделать нельзя, подумала бы, что кто-то подшутил. Я воображала, что хищница, а сама травоядной оказалась.

Эйлин объяснила, что звериная форма больше к телу, характеру и магии относится. То есть, если магия сильная и агрессивная, то хищник. А Патронус — это целиком светлая энергия и относится к душе. У гармоничного человека обе сущности совпадают. Если ей верить, то душа у меня ранимая, чувствительная, жертвенная, и я прячу уязвимость за агрессивной магией. Ну пусть так, чего уж. У Северуса пока и вовсе Патронус не получался.

Кстати, если у двоих Патронус парный, как лев и львица, например, то союз гармоничным будет, как будто они самой судьбой друг другу предназначены. И жизнь легкая да радостная. А вот если одинаковый у обоих, то это «одна душа на двоих» — типа идеальная вечная пара, что из жизни в жизнь сквозь время друг друга находят. Как две части целого. Вот только сосуществовать таким вместе, как ни странно, будет сложно. Они не дополняют друг друга, уступать не умеют, всегда правы. От того больше обид и непонимания — разборки, скандалы. Это как с самой собой жить. И ничего хорошего и высокого в этом нет, просто их души когда-то в прошлой жизни сильными чувствами так спаялись, что сейчас, хочешь не хочешь, из жизни в жизнь друг за другом тянутся. Понятно, почему бедняга Снейп себе никого так и не нашел. Надеюсь, сия чаша нас минует, я же изменяю историю потихоньку, хотя она мне постоянно подарочки подкидывает, такие как Патронус, например.

Все эти подробности я в книге вычитала, что мне Эйлин посоветовала. Маги, как оказалось, тоже в переселение душ верят, пока в конечном итоге к Источнику на той стороне Завесы не возвратятся, или их боги в Сид сами не заберут.

Северус, хоть и присоединялся к нам на занятиях и никогда не отлынивал от наших с ним прогулок, повадился постоянно что-то строчить в блокноте. При любой свободной минуте доставал тетрадь и черкал страницы. Он стал серьезней, сдержанней, и его подростковые закидоны почти сошли на нет.

Он, похоже, чем-то серьезно увлекся и на бзики просто времени не осталось. Что меня лично очень радовало. После пережитого заметно повзрослел, расправил плечи, а после уроков фехтования на школьном факультативе теперь радовал глаз горделивой осанкой. Удивительно, как такая малость меняет человека. Северус не был красавцем, но, к счастью, унаследовал аристократизм матери и, как по мне, неблагородный легкий загар шел ему больше холодной бледности.

После ритуала Ман Саури и до самого Лугнасада мы были во Франции. Годрика оставили в Англии, он наотрез отказался ехать, увлекшись борьбой за место альфы в местном кошачьем обществе, но Рона обещала о нем позаботиться. Меня вообще удивлял этот кот, такое впечатление, что это он мой хозяин и все решает.

Первым делом навестила семью, как раз сестра приехала на каникулы. У нее появился постоянный парень, которого наконец одобрили родители. Благообразный прилизанный мальчик Франсуа — вылитый маменькин сынок. Любитель галстуков, французской литературы и звездного неба.

Поначалу удивилась выбору сестры, но потом, втихаря, она познакомила меня с настоящим бойфрендом, старшим братом Франсуа, и я просто рот открыла от удивления. Этот долговязый и худой как шнурок брюнет в рванине с подведенными черным глазами, нечесаными волосами до середины спины и увешанный железом на пару кило с крестами и черепами, впечатлял. Звали это чудо природы Лоулесс. Вернее, это была его кличка в рок-группе, где он играл на басах. Сестренка тоже от него не отставала. Я ее просто не узнала, когда по приглашению пришла на концерт в местный бар.

Эта дерзкая девчонка, отзывавшаяся на Оторву, в ярком топике, драных колготках в сеточку, покрашенными в черный ногтями и цветными прядями во всклоченных волосах никак не могла быть моей милой правильной сестрой. Короче, тем летом я узнала о родственнице много нового.

Погостила у родителей с неделю, больше не выдержала гипер-опеки и вернулась к Снейпам, в их новый дом. Иногда мне казалось, что они и есть моя настоящая семья. Мать, брат… Никто не сюсюкал, не учил жизни, не закармливал. Мы так гармонично сжились вместе, что совсем не раздражали друг друга.

Коттедж располагался в хорошем месте магического поселения, был в разы больше моего, хотя и без такой навороченной защиты. Да и здесь она была не нужна. Волшебники в этих краях жили просто и без боязни. Жизнь текла неспешно и мирно. Мне тут нравилось больше, чем в дождливой Англии с ее озабоченными проблемами жителями с вечно хмурыми лицами.

Главным плюсом жилища были профессиональная зельеварня в подвале и большой цветущий сад позади дома, где вечерами мы любили пить чай и смотреть на закат. Пару дней спустя познакомились с местными ребятами и с тех пор несколько часов в день занимались с ними на окраине, где под полигон для тренировок подростков выделили целое поле. Его сдавал владелец — колоритный старик, похожий на Эйнштейна, маявшийся от подагры и безделья. И стоило совсем недорого. Заклинаниями, конечно, не бросались, разрешалось использовать только щиты. А стреляли разноцветными лучами, передвигаясь перебежками, и из засады, как в пейнтболе. Каждый луч означал какое-то реальное заклинание. В конце игры подводили итоги, кто что словил. Короче, было здорово.

Еще, превозмогая лень, я немного увеличила спортивные нагрузки, бегала, прыгала через скакалку и делала упражнения на растяжку. Атакующих заклинаний — домашнего задания от Флитвика — прибавилось, а я не всегда справлялась.

Для меня лично весомым плюсом дома оказалась собственная ванная комната. Получала истинное удовольствие от возможности расслабиться после нагрузок вечерком в пенной ванне, после которой Люси намажет нежным кремом и сделает массаж ног. Дома такое невозможно — ополоснулся по-быстрому, и все. Когда знаешь, что соседу в любой момент может понадобиться туалет, поневоле будешь торопиться. Правда, Северус меня удивил, когда и здесь каждый день приходил вечерами ко мне в комнату, чтобы причесать волосы. Говорил, его это расслабляет, да и ладно. Пусть. Ничем предосудительным мы не занимаемся.

Люси — это «лютен». Так во Франции зовут домовиков. У Эйлин их трое, достались вместе с домом. Они рождаются после магического призыва в только что построенных домах и покинуть его больше не могут. Так, вместе с ними, строение и передают по наследству или продают.

Если после призыва домовик не появился, значит, такой дом для мага неподходящий и в него стараются не селиться. Причем если наши эльфы питаются от источника, то эти — магией, рассеянной в пространстве и остаточной силой самого волшебника. Потому ведут себя как люди, не пищат и не раболепствуют, хотя, конечно, приказ хозяина нарушить не могут.

Выглядят они совсем по-другому, чем наши. Больше на гномов похожи, как их люди себе представляют, и одеваются, как раньше одевались слуги в домах.

Моя Люси мне нравилась, только строгая очень. Не то что наши, молчаливые, эта все советы дает и комментирует что не по ней. Не явно, а так, бурчит под нос. Мол, «чегой-то парень к незамужней девушке в спальню приходит — непорядок. Чего сарафан выше колен и ноги голые, не дело это», — и все в таком духе. Я ей приглянулась. Вернее, не я, а моя магия, да и мне она нравилась, а безобидное бурчание и потерпеть можно, а через пару дней вообще перестала на ее бубнеж внимание обращать.

Это еще что, я тут недавно мельком видела, как Жак — второй домовик, качался в кресле-качалке возле камина на кухне и, поглаживая бороду, пыхтел трубкой. Кухня — это вотчина домовиков, и даже хозяева туда лишний раз не заходят, да и если наши эльфы под чарами невидимости предпочитают жить, то эти, наоборот, становятся невидимыми очень неохотно, только при гостях. Короче, забавный народец и очень гордый, а уж модники и лакомки какие. С нашими домовыми эльфами не сравнить.

* * *

Как бы мне ни понравилась во Франции, но пришлось уехать домой на Лугнасад. Провела обряд, и по зрелому размышлению решила не возвращаться, дать Эйлин и сыну пообщаться без меня. Было трудно. Я так привыкла к Снейпам, что без них дом казался пустым, словно нежилым. Загружала себя занятиями, чтобы не скучать, а вечерами слонялась из угла в угол, как неприкаянная. Даже вспоминала с тоской и без привычного раздражения Северуса, с его щеткой для волос. Нет, то, что он меня причесывал, мне даже очень нравилось, бесило, что он приходил, когда не зовут, по своему хотению, а теперь я и этой мелочи была бы рада. Короче, с удивлением поняла, что одна никогда жить не смогу, хотя считала себя одиночкой.

Утром, после бега и разминки, завтракала, потом оборачивалась вороной и пару часов летала. После ланча читала или отвечала на письма, потом обедала и изучала бабушкину тетрадку. А после ужина училась управлять магической энергией. И до самой ночи в любую свободную минуту спускалась в подвал и тренировала чары.

Каждое заклинание, как известно, имеет свое движение палочкой. Сильные маги во время боя не выписывают замысловатые фигуры, а небрежно и почти незаметно двигают кистью. Они просто четко представляют движение у себя в голове и произносят заклинание беззвучно, в мыслях. Но для такого нужно хорошо чувствовать свою магию и тренировать заклинание много раз, чтобы образовалась мысленная память. Как некий импульс, автоматически срабатывающий на намерение.

Например, простой Люмос требует выписать палочкой петельку, а Нокс округло-обратную закорючку, но большинство магов, даже дети, вызывают свет просто желанием, а для отмены легко встряхивают палочкой — и все.

Когда человек ходит, он же не приказывает ногам всякий раз, когда хочет сделать шаг. В свою очередь, ноги не ходят сами по себе, просто мы не замечаем тот импульс, который бежит от мозга и заставляет их это сделать. Тут точно так же. Если часто тренировать одно и то же заклинание, то все дойдет до полного автоматизма и не нужно будет лишний раз махать руками.

Это дает существенное преимущество в реальном бою. Соперник не сможет по небольшому движению кисти определить, какое заклинание ты применишь, да и время существенно экономится. Вот этим я и занималась, тренируя знакомые чары, и даже весьма преуспела в несложных и бытовых.

Снейпы вернулись за неделю до школы. Было заметно, что они очень соскучились, даже всегда невозмутимая Эйлин была непривычно оживлена и, притянув к себе, ласково поцеловала в лоб. А Северус и вовсе чуть из брюк не выпрыгивал от радости и даже поймал от матери замечание о неподобающем поведении. А еще меня по-настоящему выбранили, когда узнали, что я не вернулась обратно не из-за занятости, а чтобы они побыли вдвоем. Эйлин сказала, что родные люди так не поступают. Пожалуй, это был самый лучший день в моей жизни.

На Косую аллею за покупками не пошли, за недостающим отправили сову. «Пророк» пестрил колдографиями и заметками об очередных разрушениях и жертвах. Да и Марлин после нашего примирения активизировалась, возобновила переписку и забрасывала тошнотворными подробностями, о которых умолчала пресса. Конечно, такого ужаса от новостей, как в первый раз, я уже не испытывала, но попадать в подобную заварушку не хотелось.

Первого сентября день не задался с самого утра. Мы проспали, на ходу позавтракали, пока безуспешно ловили кота. Годрик наотрез отказывался садиться в переноску, а потом и вовсе спрятался, да так, что ни Манящие, ни чары Обнаружения не помогли. Помучившись, договорились, что Рона, когда паршивец вернется, подкинет его в Хогсмид, оттуда он сам до школы доберется. Но настроение было испорчено, и я даже со психу задумалась о новом фамильяре. Хотя, по зрелому размышлению, мне с моим графиком совсем не до питомцев. Просто иногда хочется ласки, внимания и погладить пушистый бок, чтобы тебе помурчали, а тут как бы и есть кот, а вроде бы и нет его. Лучше бы уж жабу завела, ей-богу — посадил в аквариум и никаких хлопот.

Что случилось нечто ужасное, поняла сразу, как только увидела хмурого аврора под чарами отвлечения рядом с барьером. Заметив нас, он еще больше нахмурился и поманил нас подойти.

— Что-то случилось, сэр? — обеспокоенно спросила я.

— Барьер сломался, мисс, — сухо ответил он, — меня зовут Артур Гордон, следуйте за мной. — Когда он назвался, его значок на секунду засветился, подтверждая его личность. Мы с удивлением проследовали за ним, чтобы через пару шагов остановиться сбоку от колонны.

— Поставьте вещи в этот круг и встаньте рядом, — быстро сыпал приказами он. — Из круга не выходить, руками не махать, а лучше не шевелиться, и побыстрее, не создавайте очередь.

Мы зашли в нарисованный на брусчатке круг, с удивлением замечая, что другой аврор уже ведет в нашу сторону нескольких растерянных людей.

Стоило нам встать прямо и замереть — круг засветился, и мы оказались на платформе девять и три четверти. Она была непривычно пуста и, что самое интересное, Хогвартс-экспресса не наблюдалось.

На секунду показалось, что мы все же опоздали, но потом вспомнила, что нас сюда перенесла Рона, и опоздать на поезд мы никак не могли. Минут двадцать в запасе оставалось, хотя, конечно, свободное купе мы бы вряд ли уже отыскали.

Кроме нас на платформе толпилось несколько человек. Мужчина в штатском помогал им зайти в камин. Похоже, они открыли канал прямо в Хогвартс. А его помощник забирал у пришедших багаж и переправлял его соседним камином. Зеленое пламя ревело и взмывало, не утихая, не удивительно, что возле камина одна из первачков устроила истерику, не желая туда лезть, ее плач ожидаемо подхватили пара других первоклашек. Собрался небольшой затор из подошедшего народа, ждущего своей очереди и успокаивающих детей родителей. Я заскучала и от нечего делать огляделась. Тем временем очередь у камина уже рассосалась, и в пламя как раз собиралась шагнуть девушка, за которой стояли мы с Северусом.

Она обернулась, с приветливой улыбкой прощаясь с родней, и вдруг дико закричала, попятилась, зацепившись за порожек упала прямо в камин и исчезла.

Я не сразу поняла, в чем дело, и вместе с остальными закрутила головой, в попытках увидеть, что ее могло настолько напугать. Мой взгляд скользил по платформе и суетившимся волшебникам и не замечал ничего необычного, пока одна женщина так же истерически не закричала, указывая трясущимся пальцем в серую стену. Остальные, проследив ее взгляд, увидели мертвое тело, наполовину вывалившееся из барьера и, похоже, в нем застрявшее.

Нас сразу переместили в Министерство, где взяли клятву, и тут же отправили в школу. Но, похоже, зря. Та девчонка успела поставить всех на уши. И если ей поверили не все, то наше появление, отказ говорить на эту тему и заплаканный вид малышни убедили многих.

Я, как ни странно, восприняла все спокойно. На фоне современных фильмов с кровищей и кишками одно тело без всяких повреждений не произвело на меня особого впечатления. Словно увидела манекен.

Поднявшись в спальню, сразу заснула, хотя Марлин долго не отставала в попытках выведать подробности. От нее узнала, что тех, кто попал на платформу камином, сразу переправляли в Хогвартс и толком никому ничего не известно. Так закончился этот суматошный день.