Bungle in the Jungle: Harry Potter’s Adventures (гет)

— Джеймс! Джеймс Блэк!

Стоп, это же ты, идиот! Который только что вышел из местного отделения Гринготтс в вечерние сумерки. Билл и остальные всё ещё работают с главным гоблином. Ты же в планировании и стратегии практически бесполезен. Возможно, отказался бы и от позиции капитана, если бы чертовы ублюдки тебе её предложили. В любом случае, это год Кэти. Хотя… можно было бы принять эту позицию специально назло Рону, просто чтобы выкинуть из команды его бесполезную задницу. Интересно, обнаружит ли Герми-сиськи, что его «проблемы» не ограничены одним лишь квиддичным полем? Что ж, вместо того, чтобы оскорблять воображаемого Рона, лучше выясни, кто тебя зовет и что ему нужно.

— Я думал, ты меня не слышал, — к тебе быстро подходит Пауло Вангелдер. Это отвечает на первый вопрос; теперь переходим к более важному.

— А, извини, слишком длинный день. Привет, Пауло. Как дела? — пытаешься представить все как случайность. Может, сработает ради разнообразия.

— Я искал тебя. Немного волнуюсь за Карину и её мальчика, — успокаивающе произносит Пауло. Представитель бразильских сил правопорядка — парень довольно мускулистый, ростом приблизительно метр восемьдесят пять, с дружелюбный лицом и коротко подстриженными темными волосами.

Все ещё неуверенный, какое место занимаешь ты в жизни Карины, или, что важнее, Карина — в твоей, отвечаешь:

— Что ты слышал?

— Кажется, моя дальняя кузина Нина на тропе войны. Я рискую — меня могут увидеть с тобой, так что давай-ка притворимся, что злимся друг на друга. Карина — ее идея фикс. Нина может заняться и тобой, если решит, что ей сойдет это с рук.

— При чем тут я? Кстати, с чего вдруг ты так заботишься? — В эти дни ты все больше и больше напоминаешь Хмури.

— Джеймс, не оскорбляй меня, пожалуйста. Все её соседи у Нины под каблуком. Они рассказали ей о том, сколько времени ты проводишь в том доме. Они видели, как ты со своим другом ставил на дом защиту. Волшебное общество здесь очень маленькое. Ему ещё о-го-го сколько до размеров сообщества в Сан Пауло или Бразилии. Сплетня здесь просто ещё одна форма валюты. Что касается того, с чего я вдруг забочусь… Карина — мой друг. Я не люблю, когда подобное происходит с моими друзьями.

Что ж, это несколько раздраженный и довольно расплывчатый ответ — из тех, что ты уж слышал.

— Я в состояние позаботиться о себе.

— Я никогда не утверждал обратного. Меня беспокоит лишь безопасность Карины. Ты видел её в последнее время?

— С прошлых выходных — нет. Что-то не так?

— Нет, по крайней мере, я так не думаю. Я заходил к ней утром. Думал, может, ты был там с тех пор. Ты собираешься к ней заходить?

Ты не планировал. Атака назначена на субботний вечер; с другой стороны, не можешь же ты проболтаться полицейскому из маленького городка, что вы с веселой и дружной компашкой расхитителей гробниц с гоблинами собираетесь поохотиться на мятежников. Особенно когда упомянутые бунтари орудуют на территории, где вы с вышеупомянутыми черными археологами надеетесь насобирать немножко трофеев. Тебе нужно убить четырнадцать часов. Нападение — только предлог, так как ты просто не хочешь расхлебывать неловкую ситуацию с Кариной. Забавно, не так ли? Перспектива заполненных гоблинами тоннелей и жесткой борьбы пугает меньше матери-одиночки и её пятилетнего сына.

— Я думал об этом. С другой стороны, неделя была очень сложной. Может, стоит подождать до завтра.

Пауло окидывает тебя взглядом. Интересно, ревнует ли он к вашим отношениям с Кариной…

— Джеймс, сходи, проведай её. Она просто в панике. Практически не покидает дом и не позволяет выходить Чико. Если бы моя кузина подумала, она бы просто позволила этому продолжаться и дальше — дни, недели, месяцы — и наблюдала бы, как Карина сходит с ума. К счастью, она не настолько умна.

— Неужели ты ничего не можешь сделать? — Кстати говоря, почему, в конце концов, все ложится на твои плечи? Это что, такая тенденция? Ты уже почти ожидаешь, что в один прекрасный день по телеку покажут «явление Вернона народу», который начнет вещать о том, что в глобальном потеплении и коровьем бешенстве виноват Гарри Поттер. Сейчас Вернон не первый в твоем топ-листе кандидатов на пни-мою-задницу только потому, что старина Дамби и дружище Волди делят первое и второе места.

— Слишком уж большие деньги вовлечены. Мои руки связаны. — Вау! Кто бы сомневался! Разве удивительно, насколько тебя заездили? И все-таки Пауло пытается помочь изо всех сил. Стоит дать ему шанс.

— Ты прав. Пойду повидаюсь с ней.

— Я рад. Знаю, всю неделю ты в отъезде — но как, если что, мне тебя найти?

Даешь ему номер отеля в городе, где вы обычно останавливаетесь и говоришь, что на данный момент вы в «Танцующем Дельфине». Он пишет тебе номер своего камина. Вы беседуете ещё пару минут. Он приглашает тебя на следующий турнир по доджеспеллу, что состоится через пару недель. Ты не можешь с определенностью отказаться или согласиться. Даже планы на две недели в твоей жизни — это слишком. Только посмотри, где ты был три недели назад и как твоя жизнь изменилась за это время. Спрашиваешь о Рисе, Шейле и Аманде. Пауло отвечает, что с бывшими товарищами по команде все в порядке, хотя вряд ли Шейла и Рис продержатся вместе дольше двух недель. Когда светская беседа себя исчерпывает, пожимаешь ему руку и смотришь, как он аппарирует.

Ты с треском перемещаешься на улицу, где стоит дом Карины, и посылаешь к двери оповещающие чары. В окне появляется её лицо; она машет тебе. Подзывает тебя поближе. Чувствуешь покалывание, когда проходишь сквозь щит периметра. Странно, ты же вроде включен в защиту, но это неважно. Ты считал, что она должна была снять чары, хотя бы из вежливости. Надеешься посмотреть, активизируется ли второй слой, но она открывает дверь.

— Джеймс, пожалуйста, заходи.

Карина выглядит просто измотанной. Как будто она давно нормально не высыпалась. Учитывая твой обширный опыт с плохими снами, ты прекрасно распознаешь те же признаки у других. Заходишь в дом; она закрывает дверь и на мгновение обессилено опирается на нее перед тем, как восстановить самообладание.

— Почему ты не опустила защиту периметра?

— Пауло говорит, что мне надо этого делать. Люди вполне могут использовать многосущное зелье или чары изменения внешности, но волшебную подпись подделать невозможно. Ты не встревожил защиты, поэтому я знаю, что ты — точно ты. — Проклятье! Она теряет самообладание, Пауло прав. Ещё несколько недель, и она превратится в Хмури с прекрасной задницей.

— А… Теперь понятно. Ты в порядке?

Едва ты успеваешь произнести слова, она уже рыдает в твоих руках. Эй, ещё одна Чо! С другой стороны, у Карины проблемы-то настоящие. Самая серьёзная из проблем Чо — её парень оказался в неправильном месте в чертовски неправильное время. Медитируешь над картиной «Парень обнимает и утешает рыдающую девушку». Через её плечо видишь стоящего в дверях Чико. Бедный мальчишка не понимает. Ты и сам вряд ли что-нибудь понимаешь, но сердце к нему тянется. Он грустно улыбается и поднимает руку в знак приветствия. Кивком показываешь ему уйти обратно в комнату, тот кивает в ответ с выражением «пусть моя мама больше не плачет, или ты пожалеешь».

— Тише. Ты хочешь об этом поговорить? — накладываешь на дверь Чико заглушающие. Она смотрит на то, что ты делаешь.

— Тише! Тише! Я не могу так больше жить! Люди смотрят на меня! Я же вижу. У моих соседей бывают мужчины — думаю, я видела их раньше у Коластос. Они мучают меня, а ты тут приходишь и заявляешь — тише! Ты ничего не понимаешь!

Ты мог бы ответить ей тем же. Ты тоже жил последние несколько лет как под гребаным микроскопом, а куча людей пыталась всячески причинить тебе боль. Она же живет под подобным гнётом только две недели. Хочется закричать на неё, но ты подавляешь порыв.

— Карина, прекрати. Если ты и дальше будешь вести себя так, они уже победили. Будешь сходить тут с ума — делу это вряд ли поможет. Если к тебе придут, активируй защиту Билла, забирай Чико и убегай. Всё просто.

— Куда убегать?

— Не знаю. Разве у тебя нет родственников, к которым ты можешь пойти?

Она обнимает тебя ещё сильнее.

— У меня никого нет, кроме Чико. Я уеду и никогда не вернусь; ты поможешь мне? Я не настолько горда и могу попросить у тебя помощи. Пожалуйста, Джеймс, помоги мне!

Дерьмово, потому что после недавних трат на предварительную защиту для лагеря у вас с Биллом состоялась непростая беседа. Ремус написал Биллу в журнал, недоуменно расспрашивая о последних расходах Экспедиции Феникса. Биллу пришлось срочно выдумывать хоть какое-то оправдание для таких громадных трат в последнее время. Вы пришли к соглашению, что придется ограничить расходы, чтобы ему больше не задавали неудобных вопросов.

— Карина, я могу добыть ещё кое-что из моих фондов. Сколько тебе нужно?

— Мне нужно будет уехать из страны. Нужны будут документы, портключ и место, где можно остаться. Документы — это дорого. Примерно сотня галеонов для нас обоих. Насчет остального — не знаю. Пауло сказал, что поможет мне тихо сделать бумаги, но это может стоить дороже. Я знаю, что если она услышит о моем отъезде, то прикажет нас убить.

Ты знаешь, что Билл на это не пойдет. После пятисот монет на анимагический ритуал, штрафов за щиты на доме, всех дополнительных защит и снаряжения, а также расходов на премии за молчание — ни за что!

— Карина, это слишком много! Я не могу сейчас получить такую сумму.

Её поведение мгновенно меняется:

— Не можешь или не хочешь? — А она вспыльчивая, да?

— Не могу. У меня практически нет доступа к такому количеству денег.

— Возьми нас с собой.

Нда, интересное заявленьице.

— Карина, джунгли — не место для таких детей, как Чико.

— Я буду готовить. Убирать. Если я останусь здесь, они убьют нас обоих. Уж лучше я рискну с тобой в джунглях, — часть аргументов звучит удивительно знакомой — сильно похоже на то, когда ты упрашивал Билла взять тебя с собой в это маленькое приключение.

Обдумаешь всё. Кван назвал бы тебя «глупым» уже за то, что ты только думаешь об этом. Однако двое — не так уж много лишних ртов. Грозовая Туча согласится. Коллинз и Санчес, вероятно, потребуют премию из-за присмотра за ребенком, ну или придумают какое-нибудь другое дерьмо. Однако единственное, что хоть что-нибудь значит — это мнение Билла. Билл — из большой семьи. Она что-то для него да значит, даже если тебя сейчас и не заботит его семья.

— Я поговорю с Биллом. Именно он возглавляет экспедицию. Мы уезжаем завтра, и я знаю, что сразу же он решения не примет. Мы не вернемся в Англию до октября. Даже тогда могут быть кое-какие проблемы, но если он согласится, можем попытаться вытащить тебя из страны куда-нибудь ещё. Я не могу обещать тебе ничего, кроме того, что я попытаюсь.

Она видит искренность в твоих глазах. Ты не упоминал, что заберешь её в Англию, и надеешься, что она этого не хочет. Если повезет, ты переговоришь с Грозовой Тучей и узнаешь, не может ли тот забрать её в Южную Дакоту. Можно поспорить, что Карина с удовольствием поменялась бы местами с Лорен. «Гм, Карина и Лорен… нет, идиот! Даже не думай!»

— Прости меня, Джеймс! Я жду, что ты решишь все мои проблемы. Я не имею на это права! — Черт! Она снова рыдает у тебя на плече. Легонько подаешься назад и облокачиваешься на стену, позволяя ей опереться на тебя, что та с удовольствием и проделывает.

Даешь ей пару минут выплакаться, а твои руки гладят спину девушки.

— Карина, я постараюсь сделать все в моих силах и поговорю с Биллом. Он — хороший человек.

Поток слез постепенно стихает, пока ты продолжаешь её обнимать. Спустя несколько минут верх берут другие эмоции:

— Я знаю, что ты обязательно это сделаешь, Джеймс. Ты хороший человек. Извини, что накинулась на тебя. Давай я это исправлю. — Её поцелуи влажные и немного соленые. Тебя обволакивает её запах. Не следовало бы вам этого делать. Все неправильно, но ты чувствуешь себя так замечательно! Недолгие страстные поцелуи, руки по всему телу, а потом она отступает, бросает на себя контрацептивные чары и обновляет чары заглушения на двери Чико. — Возьми меня.

--

Достаточно сказать, что чуть больше, чем через час, даешь себе мысленную оплеуху. В твоих руках спит голая истощенная Карина Мачадо. Последнее, что ты мог сделать, так это переспать с ней сейчас! Когда ты оглядываешься на свои действия, то понимаешь, что тебе следовало бы поговорить с Грозовой Тучей о звериной стороне, «просачивающейся» в твою жизнь. Ты утратил контроль, когда она сказала: «Возьми меня!» Это было… впечатляюще — единственное слово, которым ты можешь описать случившееся. Проблема в том, что ты знаешь: этого не должно было случиться. Не только потому, что ты платил этой женщине за секс; ты воспользовался её слабостью.

Отодвигаешься от неё, захватываешь свою одежду и направляешься в ванную. Одеваясь, вздрагиваешь от царапин на спине, Очевидно, для неё это тоже было впечатляюще. За кухонным столом сидит Чико и смотрит на тебя обвиняющим взглядом. Накладываешь чары заглушения на Карину и чары перевода на себя — Чико явно хочет тебе что-то сказать.

— Привет, Чико. Твоя мама спит. Тебе что-нибудь нужно?

— Можешь дать мне стакан воды? — Что ж, по крайней мере, это не вопрос об отцовстве; этот довольно просто решить.

— Вот, возьми.

— Спасибо, мистер Блэк. В последнее время мама прямо сходит с ума. Она постоянно плачет. Думает, что плохие парни могут прийти и забрать меня.

— Она волнуется. Давай-ка я тебе кое-что подарю. — Снимаешь со своей ноги вязанный ножной браслет, который дал тебе Грозовая Туча, и повязываешь его мальчишке на запястье, где тот сжимается, приспосабливаясь по размеру. — Чико, здесь есть прослеживающие чары. Если кто-то придет и украдет тебя, я могу при помощи палочки тебя найти. Только никому не говори о нем, ладно? Это будет нашим секретом. Теперь — будь хорошим и сильным мальчиком для своей мамы. Она на тебя не рассчитывает. Ты можешь это для меня сделать? — Накладываешь чары отслеживания на свою палочку, а он наблюдает.

Мальчишка нетерпеливо кивает, уставившись на свой новенький браслет. Грозовая Туча может сделать для тебя ещё. Ты прогоняешь его обратно в комнату. Жизнь не должна быть настолько сложной, правда? Смотришь, как мирно спит Карина. «Господи, Гарри! Какого черта ты делаешь? Что ещё хуже, ты же никому не сказал, куда ты идешь. Билл изойдет дерьмом».

Решаешь разбудить её перед тем, как уйдешь. Чувствуешь себя виноватым, но оставить записку, это так… неправильно. Мягко трясешь её:

— Карина, я должен идти. Карина.

Она просыпается, смутно озираясь. «Нда, можно поздравить тебя, несчастный мешок с дерьмом: твои актерские навыки все лучше и лучше!»

— Джеймс? Что такое?

— Прости. Мне нужно идти. Мы возвращаемся завтра… фактически уже сегодня в джунгли, поэтому мне надо уходить.

— Когда ты вернешься?

Это очень хороший вопрос.

— Билл не говорил, вернемся ли мы до следующей пятницы. Как только мы вернемся, я возьму с собой Билла, и мы обсудим всё, хорошо? Постарайся отдохнуть.

Она слабо улыбается, кивает и целует тебя, что вызывает у тебя острый приступ вины. Подходишь к обочине и аппарируешь, чувствуя себя полным дерьмом. Появляешься где-то в пятидесяти метрах от Танцующего Дельфина. Когда подходишь к комнате, на двери — записка:

Сладкий!

Я пишу это, так как ты, кажется, не способен следовать устным инструкциям. Постараюсь использовать короткие и понятные слова. Когда решаешь куда-то пойти, ПУСТЬ КТО-ТО ЗНАЕТ О ТОМ, ЧТО ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, УШЕЛ! Теперь марш ко мне в комнату! Я очень сильно хочу тебе кое-что сказать.

Уильям Уизли

Начальник Экспедиции (если ты об этом забыл)

Вздыхая, плетешься к номеру Билла получать то, что заслуживаешь.

— Доброе утро, сладкий, — произносит Билл, откладывая долото, молоток и гравируемые им руны. Он сердито вытирает с лица грязь. По все видимости, он напряженно работал.

— Привет, Билл. В твоем письме сказано, чтобы я зашел.

— Действительно. Ну что, мне просто тебе всыпать, или всё-таки подождать до того, пока ты объяснишься? — Что ж, по крайней мере, у тебя есть выбор.

— У Карины неприятности. Я столкнулся с Пауло. Он говорит, что её беспокоят. Она думает, что та сумасшедшая с### собирается отомстить ей и Чико. Вы все ещё были с гоблинами, а я не догадался вернуться сюда и оставить записку.

Билл переваривает это.

— Ну и что она собирается делать?

Делаешь глубокий вдох:

— Она в ужасе, Билл. Хочет, чтобы мы взяли их с Чико в экспедицию либо дали ей денег для отъезда из страны. Я сказал, что в данный момент ограничен в средствах, которые могу снять со счета. Не хотелось бы напрягать шайку Дамблдора больше, чем сейчас.

— И что ты ей пообещал?

— Ничего. Только то, что поговорю об этом с тобой. Я отнюдь не в большом восторге от перспективы тащить пятилетнего пацана в джунгли. Черт, да у тебя были сомнения даже насчет меня. Хотя я думаю, что можно было бы окружить лагерь возрастным рубежом, что также не позволило бы ему выбраться из-под щитов. Карина сказала, что могла бы готовить и убирать.

— Возможно, это и сработает… Однако, Гарри, мое шестое чувство говорит мне, что это плохая идея. Я подумаю. Когда ты обещал дать ей ответ?

— В следующий раз, когда мы будем в городе. Я не упоминал об охоте на гоблинов. Если мы не избавимся от них, тут вообще не о чем говорить.

— Что ж, хорошо. Сначала убьем гоблинов, потом разгребем этот мусор.

— Спасибо, Билл. Извини, что не оставил записку.

— Гарри, ты — часть команды, помни об этом. Это ничуть не похоже на то, как быть просто ловцом. Ты же знаешь: тебя разыскивают. То, что мы одурачили директора, ещё не значит, что мы так же легко обведем вокруг пальца тех, кто послал за тобой охотников за головами. Нужно, чтобы ты всегда опережал их на один шаг. Будь Хмури здесь, он бы непрерывно вопил свое «постоянная бдительность» и что там ещё он кричит. Нам не нужны проблемы с местными. Если бы Ремус не наблюдал так пристально за тратами, я бы просто сказал: дай ей денег, и пусть та сама покидает страну.

— Я понимаю. Разберемся после того, как гоблины будут мертвы.

— Ну что, ты устал?

— Да нет.

— Отлично, возьми свой набор для гравировки и как минимум пять кусков кости. Если на тебя можно оставить вырезание заряжающих и контролирующих рун, я могу перейти к следующей схеме. Я покажу Санчес, куда точно она может засунуть эти людоедские растения. Покажу, как пытаться делать из меня дурака...

Качаешь головой и поворачиваешься к двери.

— Фу, зачем ты это сказал? Не хочу даже представлять такую гадость!

Фанатичный блеск в глазах возвращается. Ему и правда попала вожжа под хвост, да? Может, стоит ещё подумать о том, действительно ли ты хочешь быть анимагусом и разрушителем заклинаний. Ты можешь закончить как Билл, который с навязчивой идеей бормочет что-то там о такой же безумной мексиканской бабе-яге.

Забежав в свой номер, возвращаешься с инструментами.

— Отлично, подойди и посмотри! Я ещё не назвал это: вон та часть создает большие камни, вон та — кидает их, эта — заставляет их следовать за целью, а эта… я ещё не решил, что точно делает эта часть, но это будет нечто! Может, пусть она отвечает за рост шипов? Нет, тогда упадет скорость. Огонь! Огонь — то, что нужно! Или возрастной рубеж! Ты упоминал его. Может, стоит установить возрастную планку на двести лет, так, чтобы они были не в состоянии убежать…

Ты быстро понимаешь, что это будет длинный вечер.

--

Когда садится солнце, нападающие начинают движение в джунглях. Портключ доставляет тебя на точку примерно за километр до входа в туннель. Остальные ждут данных от Грозовой Тучи. Придвигаешься к Коллинзу, заметив, что в руках у того автомат.

— Зачем тебе оружие?

— У гоблинов нет против них щитов. Конечно, если у них не найдётся волшебника, который поставит им на броню пуленепробиваемые чары. АК-47 разобьет их так же, как и АК из моей палочки. Борьба в туннеле обычно весьма суматошная и грязная. Моя крошка имеет даже заглушающие и чары перезарядки магазина, которые можно включать-выключать.

Одна из первых ведьм, когда-либо получавших Орден Мерлина от мужчин, управляющих Международной Конфедерацией Чародеев, была Эриэл Клаудрайдер. В конце 1700-ых, после того, как потеряла мужа и семью в так называемом, по словам Артура Уизли, «перехлестном огне», она поставила себе задачу создать первые пулеотталкивающие чары. По мере того, как в мире модернизировалось не-магическое оружие, её работу тоже пересматривали. Сомнительно, что когда-нибудь будет создано хоть что-нибудь, способное оградить от ядерного взрыва, но сейчас большую часть пистолетов и даже некоторые винтовки можно остановить относительно простыми рунами, просто вышитыми на одежде или вырезанными на броне.

— С чего бы тебе вдруг захотелось снять заглушающие с автомата?

— Фактор страха. Он издает громкий, ужасный звук. Прекрасно действует, если хочешь, чтобы они испачкали штаны от ужаса.

— А, тогда понятно. Я просто удивился, увидев волшебника с оружием. Оно остановит тролля?

Коллинз критически оглядывает автомат.

— Случалось когда-то такое. Пришлось выпустить весь магазин, и, прежде чем ты спросишь, им не повредить ни великана, ни дракона, если, конечно, тебе не посчастливится ударить в определенную точку. Я бы даже не пытался. Хочешь научиться стрелять? Кван уже показал тебе все наши мерзкие цепочки заклинаний, но я лучше владею ружьем.

— Конечно, почему бы и нет? — В уме ты уже прокручиваешь и смакуешь фантазию о Волди в лимузине, где сам ты — Ли Харви Освальд. — Кстати, напомнило… Ты же ведь из Техаса, да?

— Рожденный в Америке — милостью Божьей — техасец! — по какой-то причине тот начинает невыносимо растягивать гласные.

— А правда, что американский министр магии заказал убийство Кеннеди, потому что тот собирался рассказать всем о мире магии?

Он тебе просто улыбается.

— Никто никогда ничего не скажет, но нормалы все ещё вспоминают про «волшебную пулю». Удивительно, да?

Киваешь боевому магу и идешь к остальным. Билл — с главным гоблином. Принимаешь во внимание, что большая часть из них — ворчлива. Четвероклык — особенно древний и ворчливый экземпляр. Он мог бы быть даже гоблинским «Безумным глазом»! План такой: волшебники уберут ловушки и все такое, а большую часть драки оставят гоблинам и троллям. План кажется тебе прекрасным и элегантным. Та немногая информация, что у тебя имеется о мятежниках, говорит о том, что их лидер — женщина. Согласно Биннсу, гоблины относятся к своим женщинам как к грязи. Просто удивительно, что одна из них смогла стать лидером клана. Возможно, ты помогаешь убить гоблинский эквивалент Жанны Д’Арк.

Смешно, ведь обычно ты так нервничал перед началом квиддичного матча. Сейчас все это кажется таким мелким и ребяческим. Это была просто игра. Здесь же через несколько минут повеет смертью. Именно это ты и имел ввиду, когда сказал Луне, что надеешься, что она никогда не поймет. Одно дело защищать себя, свой дом или место своей стоянки; совсем другое всей кучей куда-то двигаться с единственной целью — убить вашего врага. Нервно вышагиваешь. Тебя трогают за плечо и останавливают.

— Глупо тратить энергию! Сохрани её для гоблинов. — Кван и вправду все реже использует вариации слова «глупый». Это значит, что ты умнеешь — или ему просто приелось?

Смотришь на боевого мага-корейца. Ему где-то под пятьдесят или чуть больше.

— Я не привык ожидать убийства. А надо бы. Как у тебя получается? — не удивительно, что большая часть Упивающихся Смертью так чертовски терпелива!

— Очисти разум. Сосредоточься на предстоящей задаче. Напомни себе, что если помедлишь или сглупишь, никогда не увидишь снова ни семью, ни друзей. Никогда не недооценивай противника. Будь быстрым. Умным. Надеюсь, ты счастливчик. Первое: не дай себя убить. Второе: убивай врагов. Третье: помогай союзникам.

Тебе нечего ответить, но все-таки интересно:

— Но если так, зачем там, в руинах, ты приказал Биллу первым сесть ко мне на метлу?

Кван улыбается тебе. Это первая «теплая» улыбка на его лице за все время, что ты его знаешь.

— Иногда даже я — глупый дурак.

— Что-нибудь посоветуешь по борьбе в туннелях?

— Оставайся у стен. Никогда первым не двигайся к центру туннелей. В центре гоблины обычно устанавливают ловушки. Дальше они заманивают в ловушки у стен туннелей. Используй все, что можешь, в качестве маскировки. Держи во рту безоар. Если почувствуешь, что тебя ранили, глотай его. Не выясняй, отправлено ли оружие, которым тебя ранили, или нет. Взрывные проклятья заставляют туннели обрушиваться. Никаких дровоколов! Используй разрубающие и проникающие заклинания. Если в туннеле очень темно, кидай свое самое сильное оглушающее. Ярко-красный свет их ослепит. Не смотри на свои заклятья. Как только бросишь проклятье, тут же уходи с позиции. Яркий свет, может, и повредит им, но укажет на неё. Все, время идти.

Почувствовав уверенность, наблюдаешь, как садится и плавно оборачивается человеком Грозовая Туча. Умственные упражнения привели тебя ближе к прояснению, но ты его пока все-таки не достиг. Он преобразовывает ещё один браслет, чтобы отследить тебя, если твой зверь вдруг решит выйти погулять. Наблюдаешь, как он рапортует Биллу и старому гоблину.

— Кван, вы с Коллинзом снимаете трех охранников на входе. Они примерно в метре-двух вглубь коридора. Могут запустить тревогу, если их быстренько не убить. Если сможешь, прикончи их, но не рискуй — не заходи далеко в пещеры, пока я не выясню, какие у них защиты. Четвероклык говорит, что у этой группы много големов и осадных машин, так что их туннели будут большими. Задержись у входа, пока мы с Санчес не снимем щиты.

Билл останавливается и оглядывает тебя и всех существ вокруг:

— Джеймс, останься на минутку. Если я просигналю, принесешь и запустишь того сапера. Нет, плохая идея… Пусть с тобой останутся пятерка гоблинов и тролль. Возможно, впереди засада. Мне нужно, чтобы ты присматривал за нашим тылом. Грозовая Туча, вы с Санчес — со мной. Как только щиты уйдут, пойдут гоблины и тролли. У всех гоблинов есть ворг, но с пигментом — они будут светиться красным. Если гоблин не светится — смело убивай. Все ясно?

Ты немного обижен, что вынужден охранять тыл, но что поделать… Кажется, пятерым гоблинам тоже это не нравится. Они намного грозней без своих сюртуков, в броне и с оружием. Попробуй-ка, назови их сейчас банкирами. Естественно, твоя пятерка как две капли воды напоминает остальных.

Начинается бой, и Кван с Коллинзом снимают передних, но те, что в туннеле, поднимают какую-то тревогу. Билл подает сигнал для сапера. Вы с Хаком его приносите. Смотришь, как активируется сапер. Жутковатое зрелище, когда куча заряжающих рун вместе вступает в действие. Такое впечатление, что из воздуха испаряется магия. Билл с Санчес запускают скандирование, намереваясь убрать защиту. Видишь, как начинают пылать несколько схем. Теперь ты распознаешь щиты основного периметра и тревогу в случае нарушителей. Гордясь, вступаешь с единственным антищитовым скандированием, которому пока обучил тебя Билл. В основном оно бросает твою энергию против мощи щитов, пока не перегрузит контролирующую руну. Полезно, когда щиты не отвечают на удар, как, например, в случае с тревогой, но всегда возможна каскадная активация, если защита от нарушителей связана с чем-то большим.

Кажется, защита совершенно дилетантская. Можно утверждать, что ты бы их запросто переплюнул. Ставивший их гоблин-волшебник (или ведьма) явно не был профи. Все, что держит их, так это количество окружающей энергии. Сапер обрывает цепь, так что в течение минуты падают тревога периметра и первый слой преимущественно болевых и вызывающих тошноту щитов. Из пещеры вылетают несколько арбалетных залпов. Коллинз отвечает очередью из АК-47 с выключенным заглушающим. Странно, но больше болтов из пещеры нет.

Выдвигается первая группа из десяти гоблинов и двух троллей вместе с Биллом, Кваном и Коллинзом. Следующими входят пятнадцать гоблинов с Санчес и ещё одним троллем. Скоро у входа в пещеру остаются только пятеро гоблинов, ты и Хак; твои уши различают звуки боя. Ты думал, что ожидание битвы нервирует, но теперь ты просто сходишь с ума, не зная, что происходит. Под тобой вздрагивает земля, а потом доносится грохот. Ты надеешься, что именно так все и должно протекать.

Проходят пять долгих минут ожидания; делать совершенно нечего. Твоя палочка нервно постукивает по ладони, пока гоблины переговариваются на своем языке. Один из них безумно жестикулирует, показывая на появившихся из тоннеля раненых в сражении гоблинов. Около десяти из них в своей обычной форме, еще десять или чуть больше — под действием ворга, половина из которых — медведи. Когда они начинают стрельбу из арбалетов, ты быстро принимаешь ответные меры.

— Вертексицис! — сильный порыв ветра уносит болты от цели. Он настолько силен, что снес в проем ещё и нескольких гоблинов и существ поменьше в ворговой форме. Запомни: надо готовить побольше любимой еды Грозовой Тучи. Подкупи его, чтобы тот научил тебя ещё какому-нибудь элементному волшебству.

Замечаешь первого медведя, и тот получает Тонаре, Лацерус и Импактус; результаты впечатляющи. Тролль ступает перед тобой, и в его щит ударяет разрубающее. Хак будто и не замечает проклятья. Где-то поблизости их волшебник! Твои гоблины кидаются вперед и вступают в схватку. Черт, как не вовремя! Отчаянно пробуешь их защитить. Не удивительно, что остальные оставили здесь этих пятерых! Чертовы идиоты! Хак — самый маленький из троллей, но что действительно обидно — здесь оставили и тебя. Что это о тебе говорит?

Бросив ещё одно разрубающее для защиты одного из твоих немногих гоблинов, призываешь змею. Уворачиваешься от взрывающего — взлетает вверх куча грязи. Приказываешь змее:

— Убей животных!

Выливаешь на гоблинов поток проклятий. Ещё раз поминаешь недобрым словом факт, что у тебя нет собственной змеи. В магазине животных в городке были два сурукуку, но Биллу урезали расходы! С твоей-то удачей, если ты прикажешь ей убивать гоблинов, она нападет и на тебя. Когда ты поднимаешь щит, отводящий ударное заклятье, естественно, возникает вопрос: а какие гоблины из них — твои? Сосредотачиваешься на летящих к тебе воргах. Хак дерется с тремя медведями. Залп огня уходит в пару несущихся на тебя боровов и шакала. Одному хряку удается пройти, и ты выпускаешь ему кишки. Следует признать, что шутка Коллинза о летающих свиньях довольно забавна.

Твое хорошее настроение обрывает ударное, которое как нож сквозь масло проходит сквозь щит, что ты пробуешь бросить. Оно шлепает тебя об окружающую пещеру глиняную стену, ударяя в живот, как крикетная бита. Уфф! Ведь твой зад не прикрывает драконья броня! От следующего за этим удара головой о стену из глаз сыплются искры. Катаешься по земле, пытаясь прочистить голову и представлять собой как можно меньшую цель-Гарри. Что ж, тебе все равно надо было глотать безоар. Пара разрубающих врезается в камень сзади, и эта чертова посланная тобой в полет свинка злобно несется обратно.

Ощущаешь, что судьба опять обеспечила тебя нужным инструментом, выкрикивая:

— Вингардиум Левиоса!

Как сказала бы Флер: «Voila, bouclier de cochon»[1]. Используя фланирующую в воздухе тушу, блокируешь два следующих проклятья, устраняя врага. Это дает тебе время избавиться от последствий ударного. Когда чувствуешь, что готов к атаке, швыряешь тушу борова в одного из двоих медведей, что ещё борются с Хаком. Хак использует отвлекающий фактор и бьет их шипастой дубинкой.

Хорошо, что тебе уже лучше: приближаются два гоблина. У того, что слева — копье. У его напарника меч. Уклоняешься вправо и бросаешь разрывающее. Неудачно прицелился. Удар по доспехам смазан, и выходит лишь на секунду его замедлить. Меч гоблина летит прямо к твоей броне из ядозуба. Ему не удается её пробить, но ушиб у тебя точно будет. Дадличек бы тобой гордился: гоблин номер один попадает под апперкот левой рукой; перчатки из кожи дракона весьма способствуют результату. Поттеру засчитывается технический нокаут! Карлик в броне припадает к земле. Удар, и ты вынужден заплатить — твою левую ногу разрубает меч другого гоблина.

Ярость вздымает кровь, и ты рвешь палочку ему в лицо:

— Редукто! — маленькая голова проклятого ублюдка взрывается фонтаном брызг.

— Епискей! — основное заклинание первой помощи закрывает кровоточащую рану. Кровь больше не хлещет, просто немного сочится. У Хака проблемы! Последний медведь — на его груди, с силой бьет его по морде, да и от волшебника троллю досталось.

Бежишь к медведю, крича:

— Лацеро! — разрывающее привлекает внимание медведя, попав тому по мохнатой лапе. Хак слабо бьет мишку, но этого оказывается достаточно, чтобы сбить того с груди. Тролль взвывает от боли, когда костелом попадает ему в плечо, не достав до головы. Хак пытается подняться, но падает.

— Абрумпо пер Инцендия! — пора уже создавать огненный кнут. Стреляешь им по передним ногам. Медведь взвивается, ревя в гневе, и ты ударяешь того поперек груди. Существо шатается… Тебе удается захлестнуть кнутом его шею. Смерть приходит к нему быстро.

Что-то, то ли разрушающее, то ли ударное, хлопает тебе в правый бок. Едва удерживаешь палочку, когда тебя сносит с ног. Больно. По шкале от одного до десяти ты сказал бы «слишком больно». Делаешь судорожный вдох. Легкие как будто в огне, а некоторые ребра вроде не там, где должны быть. Перекладываешь палочку в левую руку, и твое протего откидывает следующее проклятье. На тебя двигается волшебник. От него воняет убийством. Блокируешь второе. Вот это ты вляпался, а? Нужно хоть что-то, чтобы его остановить. Нужно то, что он не сможет отбросить. Тебе нужно… непростительное.

— Круцио! — спасибо, Кван — теперь это одно из проклятий, с которым у тебя слишком много опыта, и хотя одна твоя знакомая Белла когда-то сказала, что одного справедливого гнева — недостаточно, у тебя был шанс обрести и гнев, и ненависть. Сегодня, сейчас, против данного врага — этого более чем достаточно.

Маг падает от муки, когда ты вливаешь в проклятие силу. Уголком глаза замечаешь, что Хак начинает двигаться. Он ползет к волшебнику. Пытаешься удержать заклятье как можно дольше, чтобы тролль успел протащить свои шестьдесят или семьдесят стоунов[2] к мечущемуся волшебнику. Когда ты останавливаешь проклятье, Хак с хлюпающим звуком роняет ему на грудь лапищу. Тот дергается раз, другой — и затихает.

Тебе удается прокаркать:

— Великолепно, Хак! Ползи сюда!

Когда тролль добирается до тебя, своевольничаешь с епискей и другими заживляющими, которым научил тебя Кван. Удается закрыть самые худшие раны Хака. Очень утомительно. Тебе холодно; неплохо бы подремать. Тролль помогает тебе снять драконью броню. Весь правый бок выглядит так, как будто Крэбб с Гойлом решили не стрелять ударными, а попрактиковаться на твоей шкуре с битами. Чем этот гребаный маг по тебе вмазал?

— Крошка Джеймс не должен спать. Не спать! — чтобы подчеркнуть свои слова, он щиплет тебя за ногу. Будет ушиб.

— Ох! Черт! Да, да, не спать. Я понял. Все еще рад, что пошел с нами?

— Хак рад драться с крохой Джеймсом. Мы будем крушить черепа вместе. Разве кроха Джеймс не может вылечить себя, как он вылечил Хака?

— Он не знает правильных заклинаний, — бормочешь, когда тебя начинает колотить. Хак снимает свою разорванную и окровавленную рубашку и накрывает тебя ею. Удивительно с его стороны — пусть даже если она пахнет троллевым потом, кровью и старым сыром. — Спасибо, Хак!

— Пусть тебе будет тепло, кроха Джеймс. Хак пойдет за помощью. Приведет других волшебников вылечить кроху Джеймса. Не спать!

Хак убегает. Ползешь к другому волшебнику, проверить, нет ли у него кровевосстанавливающего зелья. Замечаешь, что у того открыты глаза. Он давится и сплевывает кровью.

— Ненавижу людей.

Ты довольно уверен, что правильно его расслышал. По крайней мере, у него больше нет палочки. Та в трех метрах, и ни один из вас сейчас не в состоянии до неё добраться.

— Так именно поэтому ты и работаешь для некоей неудачливой с###-мятежницы?

— Кланы не пошли за мной только потому, что я не мужчина! — шипит человек, снова кашляя кровью. — Я не умру в этом глупом теле!

Твое внимание приковывает тело, медленно меняющее форму — теперь это тело гоблиншы. Ты ещё не видел их раньше. Она примерно такого же размера, только менее угловатая и более женственная. При этом страшная как смертный грех. Оставшиеся ещё волосы — свалялись, а глаза странного желтого цвета.

— Однажды моя раса поднимется с колен. Матриархат освободит нас от вашего гнета!

— Так совет гоблинов не пошел за тобой, потому что ты женщина? — Какая странная беседа! Укутанный в рубашку тролля, у скалы, ведешь беседу с гоблиншей-анархисткой.

Она снова сплевывает кровь:

— … рабы ваших чертовых денег. Кентавры понимают! Они знают правду. Пока мы полезны вам, нас не трогают. Пока мы не научимся чему-то большему, всегда будем вашими шавками.

Ты сравниваешь с ней себя. Бормочешь:

— Похоже на историю моей жизни, сестра. Борись что есть сил! — твои глаза встречаются с её. Они удивленно распахиваются, когда она умирает. Интересно, какую истину та поняла в свои последние мгновения?

Делаешь все, что в твоих силах, чтобы не потерять сознание. Прокручиваешь в голове как минимум двадцать «золотых правил» Билла. Как долго не было Хака? Минуту? Десять?

Слышится мягкий удар. Кто-то идет? Или это стук сердца в твоих ушах?

— Опусти меня! — слышится визг, который разбавляется проклятьями на испанском.

— Кроха Джеймс ранен. Хорошенькая ведьма лечит кроху Джеймса. Кроха Джеймс спас Хака. Вылечи Кроху Джеймса! СЕЙЧАС ЖЕ!

Хочется хихикнуть. Хак только что назвал Санчес хорошенькой. Невероятно смешно, да просто уморительно! Значит, для тролля Санчес хорошенькая? Ты бы так не сказал. С этими мыслями сознание уплывает, пока она вливает тебе в глотку какую-то мерзкую субстанцию.

--

Приходишь в себя на кровати в палатке. Снаружи темно. Рядышком дремлет Грозовая Туча. Ты не умер. Что ж, если бы и умер, значит, болезненные ощущения переносятся с этого света на тот. А если так, то ты надеешься, что и Волди, и Дамби оба умрут от огненного члена в заднице.

Осторожно тянешься и трогаешь индейца за рукуи — тот открывает глаза:

— С возвращением, Гарри. Тебе крепко досталось, когда твой друг-тролль притащил к тебе Санчес.

— Все остальные в порядке? Где моя палочка? — Ты не планируешь бросать заклинания, но у тебя навязчивая идея насчет палочки. Кое-кто когда-то сказал тебе, что с этой палочкой тебя ждут «великие и ужасные вещи».

— Успокойся. Никто из экспедиции серьезно не пострадал. Худшее, что случилось — я получил сотрясение, когда мятежники обрушили часть туннеля. Только ты сражался и убил их предводителя.

— Она выглядела как волшебник и бросалась проклятиями. Как она сумела?

— На ней был древний браслет, сделанный ещё майя или даже атлантами. Билл с Санчес сейчас его изучают. Он позволяет носящему принять форму и частично применять способности другой персоны. Такие браслеты когда-то пускали в ход чародеи — в них волшебный народ казался обычными людьми; они использовали украденную магию для своих миньонов. Эффект мог быть временным или постоянным, если проводили жертвенный ритуал.

Может, ты ничего не понимаешь потому, что только что проснулся?

— Что ты имеешь ввиду?

— Браслет позволял главарю гоблинов принятть форму захваченного ею волшебника: его убили и напитали браслет его силой. Именно так она сумела колдовать.

— Я удивлен, что гоблины не требуют его обратно. Он должен быть чертовски полезным. — Что ж, теперь ты знаешь, кто так по-любительски накладывал защиту.

Старик улыбается тебе.

— По соглашению Билла, нам принадлежит одна четверть всего золота и все найденные нами артефакты. Гоблины предложили в обмен на него большую часть своей доли. Билл вежливо отказался, но позволил приобрести им несколько менее важных объектов, которые были возвращены в знак солидарности.

— Сколько же я провалялся?

— Эй! Сладкий! Мы по тебе скучали. Никто из нас ничего не понимает в чертовой готовке, — врывается голос Билла. Коллинз что-то бормочет о том, что с его перцем чили все в порядке.

— Привет, Билл! В следующий раз оставь мне побольше гоблинов, ладно?

— Я подумаю. Ты действительно серьезно пострадал, учитывая, что сейчас уже ночь понедельника. Гоблины приняли меры, чтобы доставить тебе целителя для проверки. Потом мы стерли ему память. До среды у тебя постельный режим. Мы с Санчес работаем на развалинах. Твой приятель-тролль захотел остаться. Он сейчас снаружи, несет вахту. Думаю, его слова прозвучали так: «Хак не уйдет, пока Джеймс так не велит». Мне уже рассылать свадебные приглашения?

— Билл, сделай одолжение — заткнись к чертовой матери!

— Нет, не могу, но у меня для тебя есть подарок. Это часть твоего трофея. Как твой наставник и экстраординарный гуру в разрушении заклинаний, я награждаю тебя твоей собственной «Книгой»!

Билл призывает экземпляр «Полевого руководства разрушителя заклинаний Голинарда».

— Извини, я уже скопировал некоторые хорошие схемы и заметки разрушителя, у которого была эта копия, пока он не попал в лапы гоблинши, но я позволю тебе в обмен скопировать кое-что у меня. Рассматривай это как цену за свое обучение. Я позволил и Санчес взглянуть, а за это выбрал у неё парочку схем для нас двоих. А ещё для решения твоей проблема нам досталось изрядно золота.

Улыбаешься, рассматривая том. В книге огромное количество схем, но вся красота на последних страницах, где разрушители дописывают собственные заметки и оригинальные схемы. Именно поэтому большинство так защищает собственные копии. Ты видел, как Билл и Мария торговались друг с другом по поводу обмена нескольких схем. Ты подозреваешь, что он попытался получить в свои загребущие лапки «Поле Плача».

Они помогают тебе сесть, и вы немного болтаете. Грозовая Туча хочет, чтобы ты занимался медитацией, но выжимает из тебя обещание не трансформироваться до четверга. Заходят и другие, поздороваться, даже «хорошенькая ведьма» Хака. Хак тоже очень рад тебя видеть. Он гладит тебя по голове, как кошку, и прихватывает горшок с практически нетронутым блюдом из перца чили. Жадно сожрав его, Хак срыгивает, бьет себя в грудь и перед тем, как выйти наружу, выдыхает прямо тебе в лицо.

Достаешь журнал и обмахиваешься им, пытаясь убрать вонь от подарочка Хака, а потом принимаешься читать три очень взволнованных письма от Луны, осведомляющейся о твоем здоровье.

Привет, Луна!

Со мной все в порядке. Извини, что так сильно тебя разволновал. Бой был ужасным. Мне не хотелось бы об этом рассказывать прямо сейчас. Одно дело, когда ты в ловушке и вынужден убивать, защищаясь. Совсем другое, когда вы собираетесь толпой и прёте вперед, зная, что придется убивать.

Меня оставили с группкой гоблинов и моим новым корешом, Хаком. Он — тот же самый тролль, которому я когда-то помог с любовными проблемами. Коллинз шутит, что у нормалов существует кое-какие законы боя. Один из них звучит приблизительно так: игнорируемая вами диверсия— — скорее всего, нападение их главных сил. Ну, это почти исчерпывающее описание того, что случилось. Они выползли из каких-то дыр и набросились на нас. Нас было меньше, и выжили только Хак и я.

Гоблинов возглавляла гоблинша, которая хотела, чтобы её народ покинул волшебный мир. У неё была некая волшебная штука, что позволила ей бросать проклятья, как и нам. Мы дрались. Пока я убивал ворга на Хаке, она довольно сильно меня ранила. Я убил её и теперь застрял в кровати на несколько дней, пока не поправлюсь, так что буду писать больше.

Работа над моей разовой руной неплохо продвинулась с тех пор, как я последний раз о ней упоминал. Сработала ещё одна схема, а теперь у меня есть и собственная копия Голинарда. Я уже почти настоящий разрушитель заклинаний.

Очень рад, что узнал тебя поближе. Жаль, что такого друга у меня раньше не было. Не хочешь случайно рассказать о шутке кому-нибудь ещё? Думаю, остальные многое теряют, не имея понятия о настоящей Луне.

Если бы я только успел превратиться в мою анимагическую форму, лешего, я бы смог незаметно убежать!

Что ж, мне нужно идти.

Пока!

ГДжП

Как только ты закрываешь журнал, рядом присаживается Кван:

— Всё ёще пытаешься прогулять мои уроки?

— Нет, сэр. Я просто продолжаю попадать в драки. По крайней мере, я выиграл, — отвечаешь ты с улыбкой.

— Я могу научить и другим вещам. Сегодня мы изучим, как бросать заклинания, не используя глупых слов. Слова помогают сфокусировать проклятье и усилить его, но не так уж и необходимы. Слова даже необязательно произносить на мертвой латыни. Магии нет дела до слов. Только нам, глупым людям, нужны слова. У Квана есть трехдневная методика-доказательство для глупых поваров.

Ну попал! Звучит ужасно, прямо-таки устрашающе. Он вытаскивает кусок губки для мытья посуды и скотч. Теперь это даже выглядит плохо.

— Ты уверен, что это сработает?

— Конечно! День первый: я затыкаю тебе рот этой прекрасной чистой губкой и заклеиваю его скотчем. Ты учишься бросать заклинания без слов.

— Стоп! А что случится, если у меня не получится в первый день?

На его лице зловещая усмешка:

— О, тогда во второй день мы заменим прекрасную чистую губку грязными носками Коллинза.

Сглатываешь. Ты слышал, как Кван не раз дразнил Коллинза «вонючими ногами». Ты не хочешь спрашивать. Но все равно просто обязан спросить. Слабым голосом задаешь вопрос:

— А что произойдет в третий день?

Ухмылка становится шире. Он наклоняется и угрожающе шепчет:

— День третий: используется грязное белье разрушителя заклинаний, мексиканки. Не жди третьего дня! Даже Кван боится его коснуться. Теперь открывай рот. Осталось не так много от первого дня!

Вот теперь неплохо бы и запаниковать.

____________

[1] Что-то вроде: «Вуаля, вот и щит из свиньи» — извините, французского не знаю.

[2] английская мера веса, 1 стоун = 6,35 кг (т.е. здесь 380-445 кг)