Bungle in the Jungle: Harry Potter’s Adventures (гет)

1 сентября 1996 г., 12 часов по местному времени.

Что бы ты сделал, если бы тебе осталось жить только пять минут? Было бы интересно спросить у других, да? Ответы наверняка прозвучали бы по-разному. Возможно, самый распространенный гласил бы: «Окружу себя любимыми, родными и друзьями, чтобы сказать им последнее «прощай». Казалось бы, вполне удовлетворительный. А если у тебя нет любимых? Что, если родителей отняли так рано, что ты их даже не помнишь? Что, если тебя оставили с родственниками, которым совершенно безразлично, жив ты или мертв? Да они вообще предпочли бы, чтобы ты умер. Волнует ли это тебя? Кажется, да? Или все-таки нет?

С семьей всё понятно; настало время посмотреть, как обстоят дела на любовном фронте. Учитывая, что тебе лишь шестнадцать, у тебя не хватило времени завести несколько «возлюбленных». Свидание состоялось только одно, да и оно, если честно, прошло не так чтобы гладко. Нельзя не упомянуть ещё одну девушку, которой ты был просто сражен в начале лета, но с этим бедствием разберемся чуть позже. Она не считается — по крайней мере, сейчас. Наверное, были и другие возможности, которых ты даже не осознавал, но недостаток соответствующего воспитания и разные отвлекающие факторы помешали выгодно использовать эти самые возможности. Твоя жизнь, скажем так, «странная», но даже это слово не описывает понятие адекватно, а термин «причудливая» придает ей смешной оттенок, которого в ней вовсе не наблюдается. При описании своей жизни ты бы сказал, что в ней есть большая доля скуки, длинные периоды неопределенности и регулярные просверки абсолютного ужаса. Что ещё требуется потенциальному предмету твоей любви? И, несмотря на все эти радость и смех вокруг, тебя обвиняют в скверном характере и зацикленности. У тебя был крестный отец, который осветил твою жизнь подобно лучу солнца в пасмурный день. Теперь его нет. В одно из тех самых мгновений абсолютного ужаса, слишком часто случающихся в твоей жизни, его просто убили. Список людей, так или иначе приложивших руку к его смерти, звучит как «Кто есть кто» волшебной Великобритании. Кто-то зачитал завещание крестного и провел прекрасную службу. По крайней мере, тебе так сказали. Он оставил денег больше, чем тебе требуется — в банке, до которого ты никак не можешь добраться, — а также некую славную собственность. Во всяком случае, она должна быть славной. Как правило, ты остаешься в одном из не-таких-уж-славных домов.

Что ж, с семьей и любимыми разобрались. Остались друзья. Они ведь у всех есть, правда? Лучшие приятели? Люди, желающие поддержать тебя несмотря ни на что? В начале этого лета ты думал, что у тебя множество друзей. Однако на самом деле тебя окружали лишь «манипуляторы» и люди, желавшие использовать тебя для «всеобщего блага». Что, интересно, такого неправильного с «личным благом»? У тебя есть хранилище, полное денег, которое уже с третьего курса было бы «слишком опасно» посещать. Кто-то другой делает все покупки, потому что ходить по магазинам для тебя так же опасно, как и посещать банк. И сколько же у тебя денег? Банк ведь должен регулярно отчитываться? Учитывая, что большинство из этих регулярных мгновений ужаса случается в конце учебного года, разве не опаснее ходить в школу, чем делать покупки или посещать банк? Часто спрашиваешь себя: а не знакомо ли школьной медсестре твое тело лучше, чем тело её мужа, из-за того количества времени, которое вы проводите вместе? Воистину удивительно, что у вас ещё не было и намека на романтические отношения!

Но ты отклонился от темы, да? О чем это мы? Друзья! Точно! Несмотря ни на что, пара друзей у тебя ещё осталась.Один из них сейчас прямо напротив. Другой вернулся в Лондон, и, как ты надеешься, устраивает шоу. Они хорошие люди. Тот, что здесь, старше тебя, по меньшей мере, на несколько лет. Существует старое магловское присловье: «Важны не года, а пройденное вместе». Это ведь вполне применимо в твоем случае, да? Так что есть у тебя друг, которому ты не сможешь сказать прощай. Второй, вероятно, присоединится к тебе на пути к следующему великому приключению. (Стоит сказать, что ты уже на пороге этого самого приключения. Может быть, кто-то там объяснит, наконец, когда точно оно начинается и что значит «великое»?) Надеешься, что ничего подобного с ним не случится, хотя у него есть все эти друзья, семья и любимые, которых, похоже, недостаточно в твоей жизни. К тому же он прекрасный рассказчик, так что если и станет компаньоном в путешествии по дороге к загробной жизни, то вам точно будет весело. Ещё один — совершенно спятивший домовой эльф. Он, наверное, воспримет твою смерть тяжелее всех. Тебе бы не хотелось, чтобы он слишком уж сильно себе повредил, причем буквально. Твой последний друг — сова, по которой ты будешь скучать больше всего. Не было времени попрощаться с ней, но утешает тот факт, что она всеобщая любимица. О ней хорошо позаботятся, так что все будет в порядке.

В общем, это ответ на типичный вопрос о том, как бы ты хотел провести свои последние пять минут. Хотя когда твоя жизнь была типичной? Так что вместо уютной кровати, окруженной заботливыми людьми, и, может быть, солидной порции своего любимого мороженого, ты вынужден согласиться на восемь гоблинов, двух троллей из джунглей и пять других волшебников, вовлеченных в неблагодарный мартышкин труд, который, скорее всего, закончится общей смертью. На самом деле, прямо сейчас это восемь мышей, две очень больших собаки, четыре кота и орел. Глупо, правда? Тянет придушить человека, придумавшего этот идиотский план — пока ты не вспоминаешь, что именно тебя-то и осенило этой невероятно чокнутой идеей. Может, стоит съесть лимонную дольку? Именно это он бы и посоветовал. А ты мог бы посоветовать ему, куда следует засунуть его проклятые лимонные дольки — есть у тебя несколько неплохих предложений в плане анатомии, — но это подпортит их вкус.

Остановившись на миг, думаешь обо всех своих однокурсниках в старом добром курятнике-Хогвартсе, где общественное мнение меняется со скоростью флюгера. В одно мгновение на тебя показывают пальцем и шепчутся, в другое — подлизываются — «эй-мы-никогда-на-самом-деле-не-верили-этой-чуши-про-тебя». Это только до следующего школьного кризиса, который ещё раз неизбежно перевернет всё с ног на голову. «Нелепо», — думаешь ты. — «При разнице во времени, прямо сейчас все должны быть где-то по дороге с поезда на банкет». Размышляешь, что сказала бы шляпа, увидь она тебя сейчас. Сочла бы твой план достойным Равенкло? Достаточно хитрым для Слизерина? Глупым для Гриффиндора? Жаль, что Хельга не может и вправду воскреснуть и по какой-то причине на сей раз зачислить тебя к себе. Может, Запретный лес в этом году не настолько уж и запретный? Удивительно, но вы попадали туда каждый год. Ты оставил им немного волос — может, они подхватят эстафету? Возможно, один очень шумный, раздражающий и завистливый бывший лучший друг планирует сойтись с мисс «Не смей коверкать моё имя!», пока они окончательно не разочаруются в твоем возвращении. Заметят ли люди, что ты внезапно стал таким неуклюжим?

Ты ненавидишь большую часть средств волшебного передвижения, и этот не исключение. Подобный способ не предназначался для высокоразвитых существ, поэтому никто и не подумал о комфорте тварей. Хотя полет — прекрасен. Отличная метла, гиппогриф или фестрал — великолепный способ путешествовать. И почему в Великобритании запрещены волшебные ковры? У тебя есть замечательная метла, подарок крестного. Как и сову, взять её с собой возможности не было. Ты думаешь, что кто-то из твоих так называемых друзей будет ею пользоваться — или тот шумный тип, или одна из претенденток на роль твоей девушки. На самом деле, это даже не имеет значения. Сосредотачиваешься на бегущих мыслях, пытаясь не думать, насколько выбивает из колеи такой вид передвижения. В конце концов, ты привык к неудобствам. Этот термин фактически описывает твою жизнь с двухлетнего возраста. Иногда ты спрашиваешь себя, а не посмеет ли Вернон в один прекрасный день попытаться потребовать почести за «закалку маленького мерзавца».

В конце концов, путешествие закончено. Надеешься, такого больше не случится. Часы официально отсчитывают последние пять минут в твоей жизни. К счастью, когда ты возвращаешься к своей человеческой форме, чары пузыря все еще держатся. Это хорошо по двум причинам: во-первых, вы понятия не имеете, насколько здесь «хорош» для дыхания воздух, и, во-вторых, волшебный город находится на склоне горы, и он полон мертвецов, так что вряд ли местный аромат вызовет твое восхищение.

Итак, ты здесь, внутри того, что когда-то было Волшебным Банком Южной Америки. Быстро оглядевшесь по сторонам, определяешь, что в округе ползает множество дохлых тварей. Они начинают к тебе подбираться, но ты ведь волшебник, так? У волшебников есть куча способов разобраться с ходячими мертвецами. Великолепно в таких обстоятельствах должен сработать огонь, но есть одна ма-аленькая досадная проблемка — окружающий тебя воздух. Значит, это — последнее средство спасения. Стандартные атакующие заклятья работают замечательно, но мертвецов вокруг просто невероятное количество, и, кажется, с каждой секундой их становится все больше и больше. Так что же сделает умный волшебник в данном случае? Дробовик — о да, дробовик! В частности, Моссберг 590, который ты пытался освоить последние три дня. Сначала вы пробовали использовать АК-47, но это прошло не так гладко, да? Самый молодой ловец столетия так и не смог овладеть мастерством замены магазина, и просто не поддается описанию, как он прожигал патроны. А вот дробовик прекрасен, особенно когда тебе показали, как же его держать и не получать при этом чудовищные ушибы на груди и плече. Чары снижения веса значительно облегчают управление. У него девять выстрелов, похожих на небольшие разрушающие редукто. Добавь чуть-чуть волшебства, связанного с коробкой боеприпасов у твоих ног, и результат — сто пятьдесят девять маленьких разрушающих заклинаний с собой. У Гарри есть ружье. А вот и целая уйма инфери.

Как только начинается стрельба и следующий раунд в действии, тебя поражает ирония ситуации: происходи это в Англии, увлеченный магловскими предметами и ослепленный своей страстью отец твоих друзей вынужден был бы арестовать тебя за «неправильное использование магловского артефакта». Ты мог бы поспорить, что предмет для этого и предназначен, а магия всего лишь помогает поднять его на более высокий уровень. Как такое можно назвать неправильным использованием? Творческим, эффективным или инновационным — это да. При выстреле оружие не издает ни звука. Замечательная это штука, волшебство. Ты не останавливаешься полюбоваться своей работой. Происходящее очень похоже на ту самую игру, Doom 2, в которую бесконечно играл кузен на своем компьютере. К сожалению, у тебя нет автоматической пушки. Вот это была бы забава!

Трансформация смягчается, и к игре присоединяются остальные. Тролль работает огромными шипастыми дубинками. Прямо сейчас перед вами — новый, улучшенный образец с увеличенными шипами! Гоблины вооружены модифицированными девятимиллиметровыми револьверами, держат их как винтовки в своих крошечных ручках. Улучаешь минутку поразмышлять о гоблинах как о расе. Их мучают, унижают, ими помыкают, и ожидается, что те никогда не поднимутся на следующую ступень развития. По правде говоря, они — это ты. Неудивительно, что гоблины тебе нравятся. Сколько бы этот скучный призрак о них не жужжал, волшебники просто не понимают, почему примерно каждые лет пятьдесят угнетенные восстают и пытаются сбросить хомут своих так называемых хозяев. Это задевает знакомую струнку; ты инстинктивно их понимаешь. Вряд ли можно сказать, что они умеют разумно вести себя за столом, но у тебя вдруг возникает мысль: может, Джеймс и Лилия так и не смогли завести детей, а вместо этого просто взяли ребенка гоблина и преобразовали его? Будь тебе точно не известно обратное, можно было бы предположить, что ты — гоблин с анимагической формой человека-волшебника. Вы прекрасно посмеялись, когда старик-гоблин, помогавший организовать вашу веселую танцевальную вечеринку, разъяснил перевод данного тебе гоблинами имени — «Зеленоглазый шрамоголов». Малфой ведь все время тебя так называет — может, он тоже гоблин?

Ух ты! Размышляешь о Малфое, взрывая округу дробовиком. Совпадение? Вряд ли. Всем этим бездушным оболочкам очень бы пошли покрытые гелем волосы и высокомерная улыбочка. Тогда уничтожать их было бы намного проще. Черт! Вряд ли стоило это видеть. Одному из них, тому, которому ты только что снес голову, не исполнилось ещё и десяти! Отвратительно! Хуже того, ты, похоже, совершенно не продвигаешься — даже со всей своей огневой мощью. Пытаешься помочь очистить дорогу двум троллям — добраться ко входу, где они могут заблокировать дверь. Им не удается продвинуться далеко!

Тролли из джунглей всего лишь в два раза больше тебя. Однако они гораздо умнее горных, которые водятся в Англии. Тот, что слева от тебя — Хак, а тот, что справа — Глург. С Хаком ты ладишь лучше. Глург смеется как гиена, и это действует на нервы. Ты провел вчера минут двадцать, играя с Хаком в камень, ножницы и бумагу. Обычно тот выбирает камень, хотя в конце он прекрасно менял предметы. Жаль, что когда-то ты называл троллями Крэбба и Гойла, потому что Хак действительно забавный тип. К тому же это оскорбительно для троллей.

Проходит минута, и Глург падает. Похоронен под массой ходячей плоти. Твою мать! Пытаешься продвинуться вперед и разгрести кучу хоть немного, чтобы дать троллю шанс. Двое гоблинов пытаются помочь. Напрасно, Глурга вы потеряли. Одно радует — возможно, его кровь привлечет инфери, двигающихся в твоем направлении. Переключаешь внимание от Глурга к Хаку, пытаясь помочь ему пробраться дальше. Он проходит то, что когда-то было стойкой кассира; та защищает весь его левый бок. Наблюдаешь, как дубинка изнуряюще летает вокруг по широкой дуге, пока ты стараешься защитить его с фланга. Проклятье! Оба работавших с тобой гоблина теперь мертвы. Для лучшего обзора прыгаешь на стойку и продолжаешь стрелять, когда их безжизненные руки тянутся к тебе.

— Не останавливайся, Хак! — кричишь ты, но чары пузыря глушат твой голос. Оглядываешься в помещении. Быстрый осмотр говорит, что боевые маги уже опустошили свои магазины, используя АК-47, и теперь выплескивают огневую магию.

Две с половиной минуты спустя существа становятся отчаянней. Ещё два гоблина мертвы, и Глург прекратил двигаться. Ты — единственный, кто до сих пор стреляет из оружия. Все остальные перешли на палочки. Магия, кажется, позволяет перевернуть ситуацию в вашу пользу, но они быстро опустошат свои запасы, а ведь даже мертвые могут усвоить способ повреждения чар. Женщина — ликвидатор заклятий — впадает в панику и пытается использовать против них огонь. К счастью, вы не взрываетесь. Все волновались о «накоплении метана»… К сожалению, похоже, эти инфери почему-то не в курсе, что огонь должен был их отогнать. Двигаясь несколько впереди Хака, ты пытаешься отвлечь инфери, замедляющих его путь. Это срабатывает, однако теперь ты вынужден уклоняться от всё большего и большего количества рук, пробующих спихнуть тебя вниз. Да здравствует сила, приобретенная на квиддичных тренировках и всем этом изнурительном физическом обучении с твоими друзьями, боевыми магами.

Проходит ещё минута, и когда ты давишь курок Моссберга, в ответ — тишина. Сердце замирает. Нужно пройти ещё по крайней мере футов двадцать. У Хака нет ни единого шанса прорваться к выходу — проклятый Гринготс и их двери! Невозможно использовать colloportus и выбить их, о нет, господа! Двери защищены от заклинаний! Нужно выбивать вручную. Прекрасно — в конце концов, когда увидишь родителей и крестного, можешь смело расписывать, что ты умер в бою.

С этой бодрой мыслью в голове отбрасываешь дробовик и вытаскиваешь свою одиннадцатидюймовую палочку из остролиста с сердцевиной из пера феникса — полезна для волшебства широкого диапазона и ставит в тупик Темных Лордов. Начинаешь бросать заклятья с такой скоростью, на которую только способен. Большинство из использованных проклятий ты не знал ещё два месяца назад. Ничего себе, ну и прогресс за два месяца! Кидаешь и «цепочку заклинаний» — кое-что, чему не учат в так называемом «самом прекрасном волшебном заведении Европы». Интересно, а изучают ли её в Дурмштанге или Боббатоне?

Искусство цепочки заклинаний — это, фактически, серия последовательных заклинаний, при которой движения палочки при создании одного частично выплетают следующее. Ты надеешься, что авроров всё-таки этому учат! Сокращается время броска. Как у дробовика, успех цепочки заклинаний зависит от темпа огня. Если ты урезаешь полсекунды заклинания, а три секунды уходят на сплетение в среднем, то за тридцать секунд создается не десять заклинаний, а двенадцать. Получившиеся два добавочных иногда означают жизнь или смерть. Ещё ты учишь проклятия на других языках. Это позволяет скинуть слог там или здесь, и — вуаля! — вот у тебя за тридцать секунд уже не двенадцать, а четырнадцать заклинаний. Для разных целей нужны разные цепочки. Прямо сейчас ты используешь свою самую разрушительную. Это — пять проклятий, повторяющихся снова и снова; ни одно из них не является защитным.

Чувствуешь, как сквозь твое тело проходит волна волшебства. Костелом, разрубающее, разрушающее, отталкивающее, второе разрубающее, и назад к костелому. Тянущиеся к тебе руки исчезли. Начинаешь быстро расчищать путь для заблокированного тролля.

— Быстрее, Хак! — думаешь ты, пока палочка смазывается в движении, повторяя цепочку снова и снова. Погружаешься в творение. Вместе с потоком волшебства приходит невероятное возбуждение. Эйфория, но скоро ты устанешь. Это наступит внезапно и приведет к катастрофе. Наступит магическое истощение. Вкладываешь в свои заклинания, сколько есть сил. Видишь, как твое разрушающее проклятье пролетает сквозь головы двух инфери? Заботит ли тебя, что второе разрубающее наносит намного больше ущерба, чем, как ты думал, вообще в принципе возможно? Заметил ли ты излучаемою тобой ауру силы, пока пробивал Хаку дорогу? Нет. Все, что имеет значение, — тролль должен пробрался к двери. Всё зависит от того, сумеет ли тролль добраться! Твое отталкивающее заклинание относит трех инфери назад. Ты достиг конца стойки. Окровавленный и полный решимости Хак проходит мимо. Спрыгиваешь позади него и продолжаешь кастовать заклинания. Ты потерял счет числу звеньев — с каждой новой цепочкой начинаешь счет заново. Хак сражается за каждый шаг, скорость его дубинки намного ниже, чем вначале. Сосредотачиваешься на сметение с его пути препятствий и защите от трупов в лобби, пока тролль пытается очистить дверной проем. Сколько же это длится? Он очистил одну створку! На периферии твоего зрения сгущается темнота. Уже скоро. Падаешь на колено и, повернувшись, стреляешь свое отбрасывающее между ног Хака. Он захлопывает вторую створку и роняет поперек блокирующий засов. Стреляешь, а темнота в это время плотнеет. Приглушенный стук мертвых рук по двери банка гипнотизирует. Нужно остановиться. Хак поймет. Остальные — тоже. С трудом чувствуешь руку; качаешься на колене и падаешь на холодный камень. Тем не менее, удается бросить ещё одно целое звено. Единственное, что удерживает палочку в руке — она просто не в силах разжаться. Всё закончено. Глаза могут открыться, но темнота — это всё, что сейчас перед твоим взором. Тебя будут счастливы видеть или разругают за провал? Не важно, скоро узнаешь. Где-то вдали слышишь слабые голоса. Как рядом с аркой в Отделе Тайн. Ты не в состоянии разобрать всё, что они говорят.

— … проклятье, не могу в это поверить!

— … видимая аура! В жизни не встречал…

— Помоги перевернуть его. Ему нужно…

— … палочка такая горячая, что обожгла мою ладонь, черт побери! Должно быть, припеклась к его коже! Дай мне противоожоговую мазь из сумки!

Чувствуешь холодную жидкость во рту. Твою ж..! Видимо, в загробной жизни такие же невкусные зелья.

— Не слишком много! Он подавится!

Руки переносят тебя и сажают у стены. В рот вливают ещё дозу этого омерзительного зелья. Неприятно? Снова соскальзываешь в темноту.

Намного позднее все начинает проясняться. Ты снова в состоянии видеть расплывчатые силуэты. Руки как свинцовые, но они чуть-чуть двигаются. Губы шевелятся, и ты пытаешься задать вежливый вопрос: «Извините, может, кто-то из вас всё-таки скажет мне, что происходит?» Вместо этого ты слышишь свой стон. Звучит так по-девчачьи! Как неловко. Один из смутных силуэтов придвигается ближе. Видишь часть лица и рыжие волосы.

— Добро пожаловать обратно в мир живых, Гарри, — говорит рыжий.

— Рон, не хочу вставать, так устал. Не квиддич. Не сегодня! — ворчишь.

— Это не Рон, Гарри. Это я, Билл, — нежно произносит он. Он бормочет что-то ещё расплывчатым силуэтам, что звучит похожим на «шок» и «выйти из него».

— Точно, — бормочешь, в то время как в твоей голове объединяются несколько последовательных мыслей. — Рон — отвратительный вероломный предатель. Извини, Билл.

— Всё в порядке, Гарри. Просто сиди и расслабляйся.

— Ещё пять минут — просто дай мне ещё пять минут, — бормочешь ты, и тут тебя снова накрывает темнота. Ты проваливаешься в бессознательное состояние, зная, что, за исключением четырех гоблинов, чьи имена ты так и не удосужился узнать, и особо раздражающего тролля из джунглей по имени Глург, у всех остальных всё-таки есть эти пять минут жизни.

1 июля 1996 г. (За два месяца до происходящего в Главе 1, или, по крайней мере, ты так думаешь)

— О, ты очнулся! Гарри? Гарри, с тобой всё в порядке? — слышится голос. Время — где-то после обеда, Нора. Солнце — низко над горизонтом. Ты ненавидишь оранжевый цвет.

— Ммм? Что случилось? — Слишком часто в своей не слишком уж взрослой пока жизни ты просыпался где-то, не зная, как туда попадал.

— Расслабься, сладенький. Ты свалился с метлы. Голова болит? — Ты идентифицируешь голос. Он принадлежит Джинни Уизли, сестре твоего лучшего друга. Ты любишь ее, не так ли? У неё чудесные глаза и самые симпатичные веснушки в мире. До последнего времени ты был равнодушен к веснушкам, однако Джинни они идут. Её волосы такие мягкие. Они просто просят, чтобы их потрогали, правда? Нельзя. Лучшему другу не понравится. Он развлекается, гоняя любого, кто интересуется его сестренкой. Её рот двигается. Её губы прелестны. Они кажутся такими влажными. Хотя следует сосредоточиться на том, что она говорит.

— Я сказала: «Гарри, что ты помнишь последним?»

Она симпатичная, даже когда встревожена.

— Приезд в Нору?

— Вот это да, это было четыре дня назад! Должно быть, ты очень сильно ударился. Больно, тыковка?

— Немного пульсирует, — говоришь, удивляясь, с каких пор ты стал «сладеньким» и «тыковкой». Если кто и должен ассоциироваться с едой, так это Рон, и у другого лучшего друга, а не у своей сестры.

— Я принесу пакет льда и скажу маме, что ты очнулся, — она наклоняется и целует тебя. Ты в раю! Она тебя тоже любит! И это после того, когда ты долго игнорировал её, пока она перед тобой унижалась. Её губы на вкус как земляника. Не такие соленые, чем у Чо, и поцелуй нежнее, чем у гермионин поцелуй в щеку. И больше в губы, как…

— Джинни! Ты поцеловала меня! Что происходит? — Это было замечательно, но ты смущен.

— Я думала, ты пошутил. Ты что, совсем ничего не помнишь с тех пор, как сюда добрался?

По какой-то причине это смущает тебя.

— Э-э-э… да, прости, — спокойствие, Поттер, только спокойствие!

Она снова наклоняется к тебе. С каждой секундой ты смущаешься все больше и больше. Выдыхая горячий воздух на твою шею, так что ты покрываешься мурашками, Джинни придвигается к твоему уху и хрипловато шепчет:

— Это значит, ты не помнишь, как сказал, что думаешь обо мне? Что не мог перестать думать обо мне вообще? Что мы должны встречаться?

Твое затруднение достигает просто грандиозных размеров, потому что тело реагирует на сестру лучшего друга. Фу, Гарри! Нельзя так думать о Джинни! Нужно найти способ выиграть время. И придумать объяснение на случай, если войдет лучший друг. Хочется поцеловать эти мягкие губы ещё раз. Что?!

— Подожди! Джинни, а как же Рон?

— О, мы сказали ему два дня назад. Он засуетился, и тогда я объяснила ему, как себя вести, если моему братцу не хочется испытать на себе летучемышиный сглаз. И чем это интересно, всё это отличается от того, чем занимаются они вместе с некоей мисс Грейнджер? — Во время шепота она начинает покусывать твое ухо. Укусы великолепны. Садишься и притягиваешь её к себе. Куда более удобная позиция для поцелуя! Во второй раз земляничные губы на вкус ещё лучше. Так бы и не делал ничего, только целовал Джинни… Секундочку! Рон и Гермиона встречаются? Неохотно отстраняешься.

— Секундочку! Рон и Гермиона встречаются? — ты игнорируешь чувство дежавю.

— Угу. — Она наклоняется вперед, чтобы одарить тебя земляничными поцелуями, и спустя мгновение её язык следует за замечательными губами. Земляничные поцелуи с языком — громадный прогресс в твоей жизни по сравнению с обычными земляничными поцелуями. Майкл Корнер — стопроцентный идиот, если смог бросить эти невероятные губы и язык! Может, он не любит вкус влаги и соли. Но это уже его проблемы!

Поражает, что ты тратил свое время впустую на всякие вещи вроде домашней работы для глупого сального типа, «смотрите на меня, я — зельевар», когда ты мог бы наслаждаться! Что угодно променял бы на поцелуи. Ну, может, кроме квиддича. Хорошо, что она играет в квиддич. Полет на метле и поцелуи Джинни одновременно... Может, так и произошел несчастный случай с метлой?

Ты продолжаешь с ней целоваться, с той, у кого губы как земляника и ловкий язык, и в это время обдумываешь свою жизнь. Кажется, сейчас прекрасный момент, чтобы просто сесть, расслабиться и наслаждаться. Этим летом всё намного лучше. Тебе не нужно больше оставаться со своими так называемыми родственничками. Осталось ещё одно лето — и свобода! Было приятно увидеть директора Дамблдора. Директор взял тебя с собой, чтобы найти полноватого старика и убедить его преподавать в Хогвартсе. Хотя от Слагхорна у тебя что-то вроде мурашек по коже, но в его пользу то, что он не пробовал убить тебя, как большинство учителей по защите — ну, пока что не пробовал. Хотя он немного напомнил тебе старого доброго Локхарта — тоже был очарован знаменитостями. Ты, в общем-то, не волновался об аппарации. Это чертовски полезно, но немного неудобно. У тебя то же чувство о зельях, но, главным образом, из-за сального ублюдка.

О боже, поцелуи прекратились. Она улыбается и говорит, что сейчас ей лучше спуститься вниз. Ты разочарован, но понимаешь. Благодарно наблюдаешь, как она неспешно выходит из комнаты. Хорошо, что Рон не может читать мысли, как Снейп. В данный момент он не был бы счастлив тому, что творится в твоей голове. Интересно, забита ли его голова такими же мыслями о Гермионе? Всё ещё трудно поверить, да? Ты бы даже и не подумал о Гермионе в таком плане!

Одеваться несколько неловко. Штаны немного жмут в отдельных местах. При дальнейшем осмотре комнаты оранжевый цвет прямо-таки придавливает тебя к земле. Ну что у Рона за пунктик насчет Пушек, а? Если уж он так глубоко привязан к полным и окончательным неудачникам, может, и о тебе это что-то говорит? Ты надеешься, что нет. Одна короткая прогулка по коридору в туалет, и ты свободен от мерзкой оранжевой комнаты. При спуске по лестнице в каждом твоем шаге танцует весна. Чуть хмуришься — интересно, что именно остальная часть семьи Уизли знает о тебе, Джинни и земляничных поцелуях? Наверное, это может стать проблемой. С другой стороны, Рон уже знает, а это — почти то же самое, что послать сову Рите Скитер, так что большая часть клана Уизли должна быть в курсе. Либо они одобряют, либо планируют месть. Может, инцидент с метлой произошел именно поэтому?

О, ароматы Норы! Кажется, здесь всегда что-то готовят. Твой желудок ворчит. Не устойчивым рокотом роновой ямы-которая-кажется-никогда-не-наполнится. Наверное, стань Рон Темным Лордом, он поменял бы свое имя на «Темный Лорд Грохопук»… Улыбаешься — до чего же забавно! Дин, Симус, Невилл и любая женщина из семьи Уизли определенно бы с тобой согласились. Гермиона — нет, но она никогда не делила с ним комнату. Ты видишь миссис Уизли. Для тебя она лучшая мать, чем была когда-либо твоя тетя! Она точно тебя заметила. Слишком плохо, что Том — не один из её выводка, он не смог бы подкрасться! Итак, да здравствует суета!

— Гарри, неужели так необходимо настолько рисково летать на метле? Тебе нужно научиться самоконтролю. Я просто счастлива, что Джинни оказалась рядом. Так, наверное, ты голодный. Джинни уже ставит тебе тарелку. Через минуты достану рулеты из духовки. Давай, кушай. Тебе нужны силы. — Её нежный выговор звучит для твоих ушей почти как музыка.

— Где Рон? — спрашиваешь ты.

— О, милый. Джинни сказала, что у тебя проблемы с памятью. Наверное, надо поговорить по каминной сети с Поппи. Прости, но Рон уехал вчера к Фреду и Джорджу на несколько дней, до самой поездки в квиддичный лагерь Пушек Педдл.

Чертов Рон собирается в квиддичный лагерь! Ты представляешь, как его лицо фактически сияет от радости. Ты тоже не прочь бы поехать, но ведь Джинни намного лучше. Грустно признавать, но так даже лучше, без брата-цербера рядом. Можно изрядно поозорничать!

— Пожалуйста, миссис Уизли, не надо. Я в порядке. Уверен, что со временем память вернется. Сейчас просто все размыто. Я не знаю, что я делал на метле, но обещаю больше такого не делать!

Джинни предоставляет ещё немного нужной информации:

— Ты просто был слишком возбужден из-за того, что тебе вернули метлу и сняли запрет. А я не могла держаться с тобой рядом, моя метла слишком старая. — В её голосе чувствуется огорчение. Надо бы это исправить. Ты настоящий друг или как?

— Может, стоит это изменить при следующем визите в Косой? — Её глаза начинают искриться. Тут в дело вступает миссис Уизли.

— Джинни… — начинает она.

Перебиваешь её. Богиня полета с земляничным языком получит эту новую метлу!

— Миссис Уизли, Джинни так много для меня значит! Я просто должен купить для неё метлу. Она столько вынесла за те годы, когда я был полным дураком. К тому же, это ведь не только для неё, но и для всей команды. Нам надо защитить Кубок в этом году, а Джинни на старой метле — наша проблема. Это ведь не обязательно будет Молния; Нимбус 2000 или 2001 — прекрасные метлы для охотников. Чистометы и Кометы — для вратарей и загонщиков.

На лице Молли Уизли какие-то нечитаемые эмоции. Женская логика выше твоих способностей, когда эмоциональной глубины у тебя как в чайной ложке, ну, возможно, хватит на кувшин. Проходит всего несколько секунд ожидания, но они тянутся словно несколько минут.

— Ну что ж, если покупка для общей пользы, и Джинни обещает учиться на прежнем уровне… Мое сердце теплеет, когда я вижу вас вместе. Я просто не хочу, чтобы вы двое отстали от школы.

— Не волнуйся, мам! Я уверена, Гермиона не даст нам отлынивать. — Она хватается за твою руку и одаривает быстрым поцелуем. Ты обнимаешь её за талию и шепчешь, что просто нужно будет найти хорошую скидку на Молнию. Её улыбка стоит всех галеонов в твоем хранилище! Она только что ущипнула тебя за задницу?! Ого, и это в одной комнате с её мамой! Гарри Поттера только что полапали! Этого хватит на патронус или даже парочку!

— Чем мне сейчас заняться? — произносит Гермиона Грейнджер, входя в комнату. — Отлично, что ты уже на ногах, Гарри. Постарайся продержаться подольше на этот раз.

Твоя подруга с густыми волосами — и самая лучшая подруга — обнимает тебя. Обнимаешь её в ответ и чувствуешь себя чуть-чуть неловко. У мисс Грейнджер приятные изгибы. Как хорошо, что здесь никто не умеет читать мысли. Скажи хоть что-то! Ты только что говорил, что никогда больше не взглянешь так на Гермиону! Ты не заслуживаешь Джинни.

— Я, скорее всего, уже говорил это, но я рад тебя видеть, Гермиона. Как ты?

— Я в порядке, Гарри. Все ещё слишком устаю, но мадам Помфри проконсультировалась со специалистами Мунго и разработала мазь, которая поможет мне избавиться от шрама. Он уже почти исчез. По крайней мере, не нужно больше пить эти зелья! Слава Мерлину!

После паузы она продолжает. Ты изо всех сил стараешься не замечать её грудь, в то время как она глубоко вздыхает. В смущении ты переводишь взгляд на фамильные часы Уизли. Великолепная работа, не правда ли? Все руки на «смертельной опасности», кроме руки Перси, которая на позиции «неизвестно». Он идиот, если отвернулся от такой чудесной семьи. Трудно поверить, что когда-то он был старостой в Хогвартсе. Всё, ты снова спокоен. Как насчет того, чтобы поговорить с твоей лучшей подругой, не глазея на то, что Фред и Джордж именуют «сиськами»? Удостоверься, чтобы тема была безопасной.

— Мы уже получили результаты СОВ? — спрашиваешь ты, мысленно себя поздравляя. Не особо безопасная тема, но она действительно тебе интересна. Гермиона чудесная девушка, но она поглощена достижением успеха так же, как Рон — едой или квиддичем.

— Нет. Скорее всего, мы не получим их до конца месяца. Я все ещё подумываю о пересдаче СОВы по астрономии, независимо от оценки. Банда Амбридж в тот момент нападала на Хагрида и главу нашего факультета. Как, во имя Мерлина, можно было ждать, что мы сдадим этот экзамен?

Довольный своим вопросом и уверенный, что следующие двадцать минут будут заполнены бессмысленной болтовней, ты усаживаешься на стул за столом, где уже ждет заботливо приготовленная Джинни тарелка тушеного мяса. Улыбаешься ей и благодаришь, слушая рассуждения Гермионы о возможных сценариях переэкзаменовки. На самом деле тебе не хочется пересдавать СОВу по астрономии ещё раз. Кентавры научили тебя всему, что необходимо. Марс ярок сегодня, завтра и каждую ночь в любом обозримом будущем. Вдобавок, это ведь не поможет победить Тома. Если только не отвлечь его фразой: «Эй, Том, Марс очень яркий сегодня!» И когда он посмотрит в небо, послать в него проклятье. Ммммм! Тушенка великолепна. Миссис Уизли прекрасный повар! Возможно, Джинни тоже станет таким же. Дверца духовки распахивается, и по кухне плывет запах свежеиспеченных рулетов. Прикрываешься салфеткой — надо же скрыть факт, что ты фактически пускаешь слюни.

Ревет камин и оттуда выступает Артур Уизли. Он приветствует свою дочь и жену, а потом здоровается с тобой и Гермионой. Это чуть-чуть сумасшедший, но просто замечательный мужчина. Хорошо, что Гермиона здесь. Он задает ей обычные свои вопросы о магловских вещах. Помнится, в первую твою ночь здесь она пыталась объяснить ему закон Ома за кухонным столом, с какими-то рисунками и чем-то там ещё. Когда-нибудь она станет прекрасным учителем. Люди — в широком смысле слова — вроде Малфоя думают, что она невыносимая всезнайка. Ты ценишь её. Она так старается помочь людям. Попроси этот хорек, Гермиона наверняка занималась бы и с ним. Равенкловцы просто ее ревнуют. Какой Рон счастливчик, ведь у него есть Гермиона! Жаль, что тебе нельзя быть и одновременно и с ней, и с Джинни. Вот это фантазия! Вряд ли она понравится твоей девушке, которая много чего вынуждена делить со своими братьями. Несправедливо просить, чтобы она делила ещё и тебя. Да и Ронни надуется. Ты прямо слышишь его слова: «И почему всё всегда достается Гарри?»

Цепочку твоих мыслей обрывает рука Джинни на твоем бедре. Все мысли о соблазнительной Гермионе испаряются, когда ты поворачиваешься к своей принцессе-в-веснушках. Мысленно пытаешься приказать её руке подвинуться повыше. Не получается, а жаль. Ты ведь знаешь, что она флиртует с тобой, правда? Штаны снова становится неудобно узкими.

— О, я уронила свой нож для масла. Гарри, ты не подашь мне другой? — личико так невинно, но дразнящие глаза её выдают.

— Гм. Может, воспользуешься моим? — ты заставишь её заплатить за это позже.

— Отлично, тогда не захватишь ли ты мне стакан тыквенного сока из холодильника? Пожалуйста?

— Конечно, — сглатываешь ты. Отодвигаешь стул и встаешь, надеясь, что никто не узнает о твоей неудобной «проблеме», хватаешь её стакан и спешишь к холодильнику. Она — воплощение зла, но есть идея: тебе прекрасно известно, в каких местах она боится щекотки больше всего. Месть будет сладкой. К счастью, детство у Дурслей научило тебя превосходно скрываться и маскироваться. Да еще и привнесло новый смысл в фразу: «Это у тебя сосиска в брюках, или ты просто рад меня видеть?» У Дурслей это чаще всего была сосиска, но здесь, в Норе, это абсолютно не так.

Остаток ужина проходит без дальнейших попыток лисицы с земляничным языком смутить тебя иначе, чем присутствием руки на бедре. Если бы не обеденный стол, это бы сильно тебя смущало. После ужина помогаешь новоиспеченной девушке убрать со стола и помыть посуду. Ты побеждаешь в следующей за этим маленькой водяной войнушке. Джинни спрашивает, не хочешь ли ты прогуляться перед тем, как стемнеет. Ты бы лучше полетал, но подозреваешь, что на несколько дней тебя в этом занятии ограничат. С другой стороны, при прогулке можно касаться её гораздо больше, чем при полете на метле. Само собой, соглашаешься.

Немного стесняешься. Выходя на задний двор, тебе приходится вытереть свои потные руки о штаны. Да уж, Казанова, девочки так любят чувствовать липкий пот. Ты прямо образец ловеласа! Вы двое наслаждаетесь прогулкой возле водоема. Он маловат, чтобы называть его озером, но кажется несколько большим для пруда. Гермиона наверняка знает правильное определение. Хватит уже думать о Гермионе! Сосредотачиваешься на Джинни и разговариваешь о всяких смешных штучках, о близнецах и их последних приколах, о последнем письме Чарли из Румынии, и, конечно, о квиддиче. Джинни — одна из тех девчонок, которые любят жестикулировать, когда им весело. До чего же привлекательная, да? Вы сидите на скамейке у небольшой пристани, чуть выступающей в этот полупруд-полуозеро, и наблюдаете закат солнца. Ну, таков был сценарий. Может, Джинни и видела, как солнце село, но твои глаза были закрыты, когда ты целовал её шею. Заходящее солнце чудесно скрывает положение твоей руки — в дневное время такое было бы намного проблематичнее.

Кажется, вы уже целовались здесь раньше. Хотелось бы, чтобы пропущенные дни вернулись, и ты вспомнил бы все ваши встречи. Двигаешь руку ниже её колена и начинаешь щекотать Джинни под коленкой. Она должна засмеяться как сумасшедшая! Не смеется. Но ты ведь отчетливо помнишь, как целовал её и щекотал под коленкой, а она визжала так же, как когда входила в букинистический магазин. Стоп, черт возьми! Это Гермиона пищит каждый раз, когда входит в книжный. Гермиона хихикает всякий раз, когда её кот трется хвостом о заднюю часть её ноги. Ты прекращаешь щекотать Джинни и продолжаешь её целовать. Закрыв глаза, сосредотачиваешься и пытаешься вспомнить. Пробегаешь пальцами сквозь волосы Джинни, мягкие и прекрасные. У Гермионы они намного жестче. Пока руки и рот работают на автопилоте, у тебя голове проносится бешеный поток мыслей. Ты ведь когда-то целовался с Гермионой прямо на этом месте! Это просто не имеет смысла.

— Мммм. Все замечательно, Гарри, но нам лучше остановиться, пока папа не пошел искать свой магловский бомбровик.

Ты отвечаешь быстрыми поцелуями. Твое тело протестует, но мозг счастлив перерыву. Требуется всё обдумать. Здесь явно что-то не так.

— Наверное, ты подразумевала дробовик, Джинни, — небрежно смеешься ты, чтобы не выглядело подозрительно.

— Ну хорошо. Запомню для магловедения, — ярко улыбаясь, говорит она.

Приклеиваешь к своему лицу глупую улыбку. Годы под руководством сального зельевара научили тебя прятаться за бесчувственной маской. Здесь это не сработает. Ты счастлив, а счастье требует улыбки. Так что заткнись и улыбайся своей подруге, Поттер. Хорошо, что Рона здесь нет. Тебе нужно время, чтобы уложить это все в голове. Было бы замечательно попросить Гермиону, но как ты себе представляешь задачу подойти к кому-нибудь и спросить: «О, моя лучшая подруга, прости, пожалуйста, но, кажется, я помню, как мы играли с тобой языками в регби. Не будешь ли ты так добра и не освежишь ли мою память: когда же случилось столь знаменательное событие?» Особенно хорошо это сочетается с новостями о том, что в то время она якобы проделывала всё вышесказанное с Роном. Ничего не сходится. Какое гадкое чувство! То самое, интуитивное, которое всегда появляется у тебя, когда что-то должно пойти не так, как надо. Непонятно, откуда оно берется. Такое чувство было у тебя, когда ты хотел выяснить, кто пытается украсть философский камень, и когда все думали, что ты — наследник Слизерина, и когда полагали, что это ты опустил свое имя в кубок Тремудрого турнира. Это чувство никогда раньше не появлялось здесь, в Норе. Дом Уизли всегда казался надежным убежищем, но ведь вот оно, ужасное ощущение внизу твоего живота. Возможно, твое «инстинктивное чувство» несколько похоже на пресловутый «внутренний глаз», о котором рассказывает идиотский преподаватель предсказания.

Возвращаешься в дом, чтобы немного со всеми поболтать. Надо ведь поддерживать образ, да? Минут через двадцать уходишь, использовав в качестве оправдания якобы болящий шрам — оно всегда работает безупречно. Джинни одаривает тебя ещё одним захватывающим дух поцелуем и напоминает принять перед сном зелье. Забираешь с буфета зеленоватое зелье и желаешь всем спокойной ночи.

Уже в комнате ты, ставя зелье на стол и смотря на свою преданную сову, шепчешь:

— Что-то здесь ужасно не так, девочка. Ты ведь тоже это знаешь, да?

Твоя сова согласно ухает. Она очень умна. Будь это человек, она наверняка была бы Гермионой. Почему всё возвращается к Гермионе? Присаживаешься на край кровати и думаешь пару минут. Джинни хотела, чтобы ты выпил снадобье. А может, не надо? Оно зеленое, как обезболивающее зелье, и пахнет так же. Поддаваясь порыву, ты наливаешь немного в пустую чашку. Оно больше не зеленое; оно желтое, да и запах у него другой. За все эти годы в школе ты испытал огромное количество разных обезболивающих и снотворных лекарств. Ни одно из них не было желтым. Вываливаешь остатки зелья в чашку. Оно желтое и пахнет земляникой. Пока ты нюхаешь его, вспоминаешь Джинни. Обнюхиваешь пустую фляжку. Она всё ещё пахнет как анальгетик. В ванной, через коридор, ты ополаскиваешь фляжку и снова наполняешь её водой из-под крана. Смотришь в бутылочку — там всё снова зеленое и пахнет обезболивающим. Чертова фляжка зачарована! Возвращаешься в спальню, хватаешь чашку и опрокидываешь её в раковину. Было бы время, ты смог бы идентифицировать это варево по одному из своих учебников. Пока же ты возвращаешься в комнату и открываешь свой сундук. Прямо сверху лежит домашняя работа. Смешно, ты даже не помнишь, как делал свою домашнюю работу на лето. Хотя это твой почерк. О, гляди-ка, вот и дневник — его подарила тебе на Рождество Гермиона, но ты им так и не воспользовался. Замечаешь высовывающуюся оттуда закладку. Вытаскиваешь из сундука и его, и учебник по зельям. Большинство обезболивающих средств содержат мягкое успокаивающее, так что надо бы притвориться спящим — наверняка кто-нибудь проверит. Забравшись в кровать, раскрываешь учебник. Устраиваешь тетрадку с противоположной от двери стороны и открываешь на месте, отмеченном закладкой. Написанное собственным почерком приводит тебя в шок. Перечитав записи три раза, прячешь книжку под одеяло и притворяешься спящим. Десять минут спустя дверь открывается и до тебя доносится голос Джинни.

— О, он такой симпатичный…

Дверь закрывается. Ты вытаскиваешь дневник и перечитываешь последние записи в четвертый раз.

1 июля 1996 г.

Что ж, надо пользоваться дневником, раз уж Гермиона мне его подарила. Спросите, почему теперь? Потому что она вроде как моя девушка. Сложно поверить, да? Мы разговаривали с ней, и вдруг она взяла и поцеловала меня! В смысле, она и раньше целовала меня в щеку время от времени, но этот поцелуй был прямо в губы! Я беспокоюсь о Роне. Он практически вылетел из комнаты. Как будто я теперь — Виктор Крам. Может, ему надо было открыть свой рот и сказать хоть что-то, а не набивать его едой в очередной раз? Что ж, сам дурак. Миона теперь моя! Я собираюсь пойти с ней завтра на пикник у пруда. Её поцелуи намного лучше, чем у Чо Чанг!

2 июля 1996 г.

Пикник был замечательной идеей. Рон до сих пор ведет себя отвратительно, но, по крайней мере, завтра уедет в свой квиддичный лагерь. Джинни также не выглядит счастливой. Я бы подразнил Миону по этому поводу, но могу остаться без земляничных поцелуев. Она была приятно поражена, когда вчера вечером я сел за летнее задание и изрядно в нем продвинулся. Хочу сделать ей сюрприз: пошлю сову в «Флориш и Боттс», чтобы они открыли ей счет, связанный с моим хранилищем. Я несколько разочарован, что мне не позволят присутствовать завтра при чтении завещания Сириуса. Но Гермиона обещала составить мне компанию. Я рассказал ей сегодня про пророчество. Не хотелось, но чувствовал, что так будет правильно. Нельзя, чтобы она стала моей девушкой, не зная о нем. Гермиона приняла это лучше, чем я ожидал. Думаю, в этом году мы проведем в библиотеке много времени. Пока она со мной, будет не так уж и плохо.

Июль 1996 г.

Итак, я не знаю, черт побери, что здесь вообще происходит! Якобы Джинни — моя девушка и сегодня — 1 июля. По крайней мере, это то, что мне говорят. Что-то не так. Я очнулся сегодня утром, и Джинни сказала мне, что я был ранен в саду. Все кажутся нервными и ходят вокруг меня на цыпочках. Мы идем сегодня в магазин Фреда и Джорджа. Я собираюсь остаться с ними наедине — может, они помогут понять мне, что все-таки происходит. Что случилось с завещанием Сириуса? Не смею никого спрашивать. Гермиона (полагаю, я не должен больше называть её Мионой) сказала, что она начала встречаться с Роном. На меня что — наложили заклятие забвения? Я рассказал Гермионе про пророчество!

Записываешь несколько замечаний в дневник, выражая свое недоверие, и отмечаешь, что произошло сегодня, особенно ту часть о желтом зелье в зачарованной фляжке. Слышно, как в коридоре Джинни и Гермиона говорят о планах спуститься вниз. Осторожно вытянув из сундука мантию-невидимку, набрасываешь ее на себя. Берешь и пару зачарованных от шума кроссовок, за чары на которых ты заплатил Дангу во время его дежурства на Тисовой. Скользнув вниз по лестнице, отмечаешь, что скрипучие половицы молчат. Как ни странно, Данг не слажал! Должно быть, миссис Уизли уже ушла наверх, а мистер Уизли в сарае, играет со своими магловскими новинками.

Замечаешь, что девочки выходят наружу. Следуешь за ними, пытаясь подслушать беседу.

— Ну, и как Гарри тебе в качестве бойфренда?

— Не могу жаловаться. Я просто счастлива наконец заполучить шанс с ним встречаться! Поверь, я собираюсь его использовать по максимуму! И могу лишь надеяться, что когда ему перестанут давать зелье, его чувства останутся теми же. Хотя он кажется немного неопытным. Ты могла бы его хоть чему-то научить.

— Эй, я не виновата! У него был всего один поцелуй — с Чанг. Я встречалась с ним всего пару дней, когда твоего братца вдруг озарило, что он ко мне чувствует.

— Как будто бы ты не знала.

— Нет, я не была уверена. Ему открыл глаза наш с Гарри поцелуй. В чертовски неудобное время!

Слушаешь, как они шутят о тебе. Ты разъярен. Что бы здесь ни происходило, они обе в этом участвуют! Ты так надеялся, что Гермионе тоже стерли память, но нет, она отпускает шуточки, болтая с Джинни о твоей любовной жизни.

— Гермиона, как думаешь, я действую нормально? Надеюсь, директор не будет против, что мы поменялись ролями.

— Джинни, ты ведь слышала от Рона часть пророчества. Хочу сказать, что это не всё. Остальное рассказал мне Гарри на пикнике. Директор убежден, что для победы Гарри должен быть способен на любовь. Мы с тобой — единственный логичный выбор. К тому же, зелье не сработало бы, если бы у него уже не было к тебе определенного чувства. Ты серьезно думаешь, что Гарри начал бы отношения с кем-то так скоро после смерти Сириуса? Нет, он хандрил бы, избегая всех! Я не говорю, что согласна на все сто процентов, но если любовные игры с одной из нас — способ остановить Тома Риддла, тогда не ломайся, Джинни!

Вот это да! Дамблдор открыл всем твоим друзьям часть пророчества. Ты поведал Гермионе остальное, но она хоть не рассказывает о нем всем подряд. Дамблдор так долго скрывал от тебя этот лакомый кусочек, и вдруг оглашает всем! Ты ощущал вину за все эти разбитые вещички в его кабинете. А сейчас надеешься, что какой-нибудь осколок окажется вдруг на стуле и вопьется в его проклятую задницу!

— Полагаю, ты права. Просто… я всегда надеялась на то, что он заметит меня, и только когда я сдалась и начала переписываться с Дином, всё это вдруг валится мне на голову. И я даю отношениям с Дином задний ход…

— Понимаю тебя. Как Дин отреагировал?

— Не так уж плохо. Он сказал, что если с Гарри у меня не получится, он не против попробовать ещё раз. В целом Дин действительно хороший парень. А ты и правда станешь старостой в этом году?

— Да, я в восторге! Шестикурсниц еще ни разу не выбирали! Мое избрание точно войдет в Историю Хогвартса! Директор также пообещал, что в год ТРИТОНов я смогу воспользоваться хроноворотом. Плюс, в этом году у меня будут дополнительные курсы по чарам, а в следующем — по трансфигурации.

— Я полагаю, профессор Дамблдор беспокоился, что ты не согласишься?

— Если честно, вряд ли я согласилась бы, учитывая, насколько серьезна проблема, но я не откажусь от всех этих вещей. Надеюсь, что Рон не поведет себя как клоун, когда откроет письмо и прочитает, что стал квиддичным капитаном. Он остается префектом, и, возможно, станет старостой, если сможет удержаться на том же уровне в оценках. Плюс, директор не будет в восторге от его маленькой истерики из-за ревности. Если Рон снова начнет хвастаться, придется поставить его на место.

— Уверена, ты можешь помочь ему с правильной мотивацией.

— Заткнись, а?

— Думаю, что я действительно прекрасная пара для Гарри. Как полагаешь?

— Конечно же, да, Джинни. Когда Гарри с тобой, он выглядит более веселым — видно, что он наслаждается. Со мной он пытался стать книжным червем, потому как думал, что я так хотела.

Очень хочется выскочить из укрытия и наорать на них, но, кроме мгновенного облечения это подарило бы тебе лишь очередное заклятие забвения. Так что сжимаешь зубы, надеясь услышать и другую полезную информацию. Предательница с густыми волосами снова что-то говорит. Лучше послушать. Ага, ты должен быть «счастливым и общительным».

— Я немного расстроена из-за Фреда и Джорджа. Они пытаются заключить пари на количество заклятий забвения у Гарри этим летом. Ну разве им не стыдно?

— Ш-ш-ш. Тише. По крайней мере, можно различить, кто из них Фред, после того как Гарри поставил ему фингал до того, как его успели ошеломить. Джордж говорит, они до сих пор чинят магазин после стихийного магического выброса Гарри, и смета на сегодня уже больше 150 галеонов! После первого раза бедная мама до сих пор вынуждена каждое утро обновлять чары восстановления на мебели в гостиной, иначе всё разваливается. С другой стороны, сразу видно, что парень у меня прямо-таки впечатляющий.

Ты чувствуешь себя намного лучше, зная, что как минимум один Уизли получил то, что заслуживает. Речь Джинни напомнила тебе о Парвати, когда та самодовольно вела тебя по кругу на Рождественском балу. Руководим постановкой собачьего шоу, да, Джинни?

— Знаю. Никогда не видела настолько сильной стихийной магии. Нужно научить его лучше контролировать эмоции. Скорее всего, это и мешает ему учить окклюменцию. Да, а что там с покупкой метлы? Не думай, что я не слышала.

Ну-ну, не могут ведь дурацкие методы обучения Снейпа виноваты! Интересно, когда ей насиловали разум в последний раз? Если Джинни когда-нибудь и получит метлу, ты с удовольствием покажешь, куда ей лучше её засунуть.

— Для бойфренда совершенно нормально дарить своей девушке подарки. Что-то я не припомню, чтобы ты сильно жаловалась, когда он предложил тебе купить по экземпляру каждой книги в «Флориш и Боттс».

Интересно, существует ли книга по намахиванию своего лучшего друга… Если нет, может, Гермиона ее напишет?

— Я не позволила бы ему это сделать! Серьезно, Джинни, не злоупотребляй своим положением с Гарри. Не торопись. Он будет делать ужасающие ошибки, но не спеши дальше.

Ты ухмыляешься только что полученному кредиту доверия.

— Не думаю, что это вообще случится, мама удостоверилась, в зелье был сексуальный ингибитор. Это остановит его, если всё выйдет из-под контроля.

Как утешает! Смотреть меню можно, а вот пробовать нельзя. Тебе всегда нравилась эта песня Говарда Джонса.[1]

Ты уходишь, подавив порыв накричать на двух девиц, которые до последнего времени значили для тебя всё. Теперь ты не знаешь, что думать. Кому можно доверять? Куда пойти? Одно известно точно — нужно отсюда убираться!

__________________________

[1] Фраза из песни Говарда Джонса “ No One Is To Blame”

Как ты умудряешься оказываться в таких ситуациях? Серьезно! Может, смертельное проклятие и вправду убило тебя в младенчестве, а это — просто чья-то извращенная версия ада? Очевидно, все решили, что тебе нужно быть счастливым и общительным этим летом, даже если ты предпочитаешь горевать о Сириусе. Кто даст хоть один единственный крысиный хвостик за то, что хочет Гарри? За тебя определили, с какой девушкой тебе встречаться после неудачного свидания-другого. Ты проскальзываешь назад в дом Уизли. Он больше не твой. Чужой. И вообще никогда не был твоим. Это уже даже не Нора. Просто одна из твоих тюрем, и нет уверенности, друзья ли они тебе. Чем дальше, тем больше все похожи на тюремщиков. Ты нужен, чтобы выиграть их войну. Может, ты и в самом деле «урод», что-то вроде завлекающего на шоу паяца. Леди и джентльмены, дамы и господа, заходите посмотреть на чудесного Мальчика-Который-Выжил! Он говорит со змеями! Он борется с Темными Лордами! Всего лишь два сикля! Ты немного не в духе сейчас, да? Лучше подави свой гнев в зародыше, пока не случился ещё один инцидент со стихийным волшебством и ты, в стиле Локхарта, опять не очнулся 1 июля. Интересно, насколько сильным был выброс в прошлый раз, когда ты понял, что происходит.

Вот тебе и обещание Дамблдора не вмешиваться и быть откровенным. Вот тебе и дружба Гермионы, вероятно, единственный островок радости в грустном море твоей так называемой жизни. Ты мог ожидать такой глупости от Рона, но не от Гермионы! Существует поговорка: «Все имеет свою цену». Ценой её дружбы были должность старосты школы на год раньше срока, несколько дополнительных уроков и волшебный артефакт, чтобы учиться, учиться и еще раз учиться. Можно держать пари, что Дамблдор оплатил и квиддичную поездочку Рона. Всё-таки звание лучшего друга чёртова Гарри Поттера оказалось для него весьма прибыльно! Джинни понять очень просто. Её мотивы наиболее ясны. Так замечательно с её стороны взять и отложить отношения с Дином на дальнюю полку, сыграв летом в «давай поцелуемся, дружище Гарри» — а может, и не только летом. По крайней мере, они сказали, что прекратят поить тебя зельями. Может, Джинни по-настоящему тебе понравится. Нужно быть благодарным, да? Если бы ты не был так озабочен стараниями выпутаться из этого бедлама, ты уж нашел бы способ их всех «отблагодарить». Хорошо, что Риддл не знает, насколько просто подкупить этих людей.

— Прекрасно, Поттер, — твой внутренний голос внезапно напоминает интонации Снейпа. Это заставляет задуматься. — Прекрати себя жалеть и выясни, что делать дальше.

Ты готов поспорить, что тебе знакома рука, сварившая эти любовные зелья. Он, наверное, улыбался, когда готовил. Даже если и нет, ты добавляешь его к общему списку людей, которых нужно «поблагодарить». Список растет просто-таки гигантскими темпами, правда?

Ты быстренько составляешь список того, что нужно сделать. У тебя есть палочка, плащ, очки и одежда на тебе. Наверху в сундуке завалялось немного денег, но их недостаточно. У миссис Уизли твой ключ от хранилища, но ты даже не представляешь, где искать. Ещё есть метла. Можно улететь! Нет! Если они достаточно умны, чтобы все это провернуть, то на метлу следящие чары они тоже могли поставить — если ожидают, что ты ею воспользуешься. Шляпа хотела распределить тебя в Слизерин, так может, стоит, наконец, начать думать как слизеринец? От тебя ждут побега на метле или через каминную сеть прямо в дом Сириуса — ах да, уже твой дом. Сначала нужно попасть через камин в Косой переулок, потом в дом номер двенадцать. Не стоит оставаться там долго, надо лишь забрать оттуда парочку полезных вещичек и убираться. Может, встретишь Ремуса. Хотелось бы думать, что где-то в этом мире есть человек, которому можно доверять. Не может быть, что он был согласен с ситуацией. Но ты ведь никогда не допускал такой мысли и о Гермионе!

Девчонки только что вернулись. «Джинни очень симпатична при этом свете… Проклятье! Давай, Поттер, ты же можешь побороть даже Империус. Мерзкая смесь Снейпа не должна победить, ведь так?» Ты давишь желание обнять её и зацеловать до потери сознания. Лучше посмотри внимательно на часы или куда-нибудь ещё — это поможет. Какого чёрта! Вперед, уставься на гермионины сиськи. Черт возьми, почему бы и нет? Они смотрят на тебя как на вещь. Возместить им тем же — справедливо. Фактически, когда ты размышляешь об этом, честнее было бы соединить здесь плащ-невидимку, камеру Колина Криви, голую Гермиону под душем, парочку сисек в мыльной пене и дублирующее заклинание на этак сотню экземпляров фотографии, и пусть твоя сова доставит их всем мальчикам пятого, шестого и седьмого курсов. Возможно, надо бы подписать их так: «Староста школы награждает тебя отработкой за невинное развлечение!»

— Так что, ты никогда не задавалась вопросом выбора между Гарри и моим братцем?

— Фактически, Джинни, я люблю их обоих. Оба достаточно привлекательны, но Рон никогда бы не принял нас с Гарри как пару. Что и было доказано. Ну что ж, так даже лучше. Гарри нужно контролировать для его же пользы. Надо, чтобы он наслаждался жизнью. Я бы превратила его в книжного червя, а у тебя он более дружелюбный и открытый. Мне больно признавать, но ты — лучшая партия.

Джинни охотно соглашается. «О да, Джинни, если бы не это, тебе бы наверняка пришлось искать парня, пожелающего тебя без зелья!» — добавляешь ты тихо.

Ладно, может, слизеринцам ты бы фотографии и не послал. Но это не значит, что ты её прощаешь. Просто не хочется давать Малфою с его троллями материал для мастурбации. Вот и всё. Побыстрее бы они шли спать, чтобы можно было отсюда убраться.

— Я иду наверх. Ты хочешь остаться и почитать?

— Нет, мадам Помфри сказала, что мне нужен отдых, а наша прогулка меня утомила. Лучше позанимаюсь утром. Научные исследования доказывают, что ночная учеба плохо влияет на способность запоминать прочитанное. — Лицо Джинни прямо кричит: «Угомонись уже, а?»

В конце концов, две девушки, укравшие твое сердце и пробующие получить за него самую высокую рыночную цену, поднимаются наверх. Ты взбиваешь подушки — пусть кажется, что это ты как будто бы спишь под одеялом. Забавно, если при виде одеяла кто-то из них вдруг вспомнит, что сейчас — июль, какой бы ни была настоящая дата. Но сцена должна одурачить любого стоящего в дверях. Захватив нож из кухни, отрезаешь прядь волос. Возможно, компания манипуляторов окажет мне услугу и собьет Темного Идиота со следа. Ты разрушаешь часы Уизли, отламываешь свою руку и выводишь «ублюдки-манипуляторы» рядом со «смертельной опасностью». Быстро пишешь записку на куске пергамента и пробираешься к сараю для метел. Берешь метлу Джинни, когда-то принадлежавшую Биллу или Чарли, и прячешь её в углу под какими-то тряпками. Пусть думают, что ты взял её метлу вместо своей. Затем смотришь на свою записку и с одобрением перечитываешь:

Мои так называемые друзья!

Как видите, я снова всё выяснил. Не удивительно, что мы никак не выиграем эту войну, да? Возможно, на моей метле следящие чары, так что заимствую метлу Джинни. Я человек слова, поэтому можете купить ей новую за мои деньги. Мерлин знает, сколько вы уже потратили! Это будет последним подарком ей от меня. Позаботьтесь о моей сове. Видимо, она мой единственный оставшийся друг. Я ухожу. Может, вернусь, а может быть, и нет. Оставляю вам немного волос на буфете, так что можете играть в ваши игры в Хогвартсе и дальше. Надеюсь, Гермиона, что ты окажешься в той же ситуации из твоей любимой книги, где капитан говорит: «Вы обвели меня вокруг пальца, чтобы достичь своей цели». Передай братцу Ронни, когда он вернется, что он ещё лучше в предательстве, чем в шахматах.

Знаете, я даже не представляю, кто хуже. Том просто хочет меня убить. Вы хотите лишить меня любого выбора и заставить жить так, как надо вам. Я мог бы написать и больше, но зачем лишнее беспокойство? Посмотрим, как далеко вы сможете проследить за мной в магловском мире.

Гарри Джеймс Поттер

PS. Фред и Джордж, если вы держите пари на количество заклятий забвения у меня за лето, поставьте за меня галеон на «я больше не попадусь в ваши проклятые руки»! Мне это чертовски хорошо удается! И ещё одно: если я вернусь, привыкните к фразе «Привет, меня зовут Гарри Поттер. Для своих шуток и проказ я покупаю всё исключительно в Зонко!»

Удовлетворенный запиской, ты крадешься назад в дом и с помощью камина попадаешь в Дырявый Котел. Затем ты немедленно с помощью камина перемещаешься в дом на Гриммо, 12, всё время в плаще. Сейчас почти полночь. Кажется, здесь никого нет.

«Ну что, Поттер, давай-ка проясним кое-какие детали. Сейчас я возьму старый сундук Сириуса. В нем должно быть немного галеонов и одежды, которую можно использовать. Потом хватаю метлу, что-нибудь из еды и исчезаю». Ты спотыкаешься о ступеньку. В библиотеке горит свет; дверь открыта. Кто-то сгибается над Омутом Памяти. Абзац! Ремус — здесь. Хуже всего, если он в курсе происходящего, и тогда завтра ты очнешься от поцелуя Джинни.

Плащ на тебе. Картины шпионят для Дамблдора. Вытащить Люпина за локоть и найти место, где нет картин. Например, в ванную. Подкрадываешься сзади и дергаешь за рукав его мантии. Из омута появляется голова. С рыжим хвостом.

«Черт, это Билл!»

— Кто здесь? — спрашивает Билл. Он протягивает руку и ловит тебя за плечо. Черт-черт-черт! Поймали с поличным.

— Это Гарри. Не шуми и не стащи с меня плащ. Картины проснутся, — шепчешь ты.

— Что ты здесь делаешь? — отвечает он шепотом.

— Иди за мной в ванную. Там нет картин.

Билл выуживает память из Омута и помещает её во флакон. Идет в ванную. Ты прикидываешь варианты. Можно попробовать ошеломить его и сбежать. Хотя он всегда был хорошим парнем. А если проверить?

— Итак, Гарри, что это значит?

— Билл, какое сегодня число?

— Десятое. Ну, через несколько минут будет одиннадцатое. Зачем тебе? Ты в порядке? В Норе все хорошо?

— Все прекрасно себя чувствуют. Даже не знаю, откуда начать рассказ…

— Можешь показать в Омуте Памяти.

— Как это делается?

— Сосредоточься на воспоминании, которое хочешь показать мне, я вытащу его палочкой.

Ты концентрируешься, начиная с момента, когда ты забираешь «обезболивающее зелье» наверх. Фокусируешься на записях в дневнике, а потом на том, когда проследил за ними во дворе и слышал беседу.

— Всё, Билл, я готов, — он касается палочкой твоего виска. Когда он тянет воспоминание, чувство весьма неприятное — похоже на то, как будто ты пытаешься вытрясти воду или пробку из уха. Сейчас события выглядят размытыми и немного не в фокусе. Твое воспоминание свисает с его палочки как белый шнурок.

— Это долго?

— Может, десять-пятнадцать минут.

— Прекрасно. Надень плащ обратно и подожди здесь, пока я посмотрю, в чем дело.

«Значит, Билл не в курсе. Джинни и Рон всегда описывали его как бунтаря в семье». Выходишь в плаще в коридор. Билл думает, что ты ещё в ванной — преимущество, если что. Вопрос в том, поможет ли он тебе. Сердце бьется как сумасшедшее. Это самые длинные пятнадцать минут в твоей жизни. Наконец выходит. В его руке нет палочки. Хороший знак. Трогаешь его за плечо, давая понять, что ты здесь, и вы оба заходите в ванную снова.

— Что, черт возьми, это было? — немедленно шепчет Билл.

— Летний проект Дамблдора. Заставить меня влюбиться в Гермиону или Джинни и тем самым держать под контролем. Сделать из меня счастливого, общительного Гарри Поттера — совершенное оружие против Волдеморта. Заплатить твоему брату, твоей семье и Гермионе за согласие. Я даже не хочу знать, что пообещали Фреду и Джорджу. Так что будешь делать, Билл?

— Давай вернем воспоминание в твою голову, а затем аппарируем с тобой ко мне в квартиру. Флер уже должна была уйти. Там мы сможем спокойно поговорить, а не шептаться. Выглядит убедительно. Я не собираюсь хоть что-то предпринимать, пока не услышу целой истории.

Билл выводит память из Омута и показывает, как вернуть её под череп. Чувствуешь, как будто случайно вдохнул воды или сока в нос. Почему волшебные ощущения такие неприятные? Почему у зелий такой отвратительный вкус? Почему единственные приятные заклинания, которые ты испытывал — это бодрящие чары и проклятие Империус? По крайней мере, Империус ощущался замечательно. Билл принес с собой несколько фолиантов. Хоть ты и не знаешь завещания Сириуса, сейчас, скорее всего, это твои книги. Просишь его захватить парочку и для тебя. Ты вынужден стать книжным червем, и не только из-за Гермионы. Больше из-за ублюдка, пытающегося тебя убить.

После всего этого у тебя новый отталкивающий опыт — совместная аппарация. Вы появляетесь в скромной квартирке. Обстановка довольно-таки спартанская. Билл кладет книги на кофейный столик и предлагает тебе присесть.

— Билл, я думала, что слышала, как ты ушел. Ты вернулся из-за моего непреодолимого обаяния? Мой портключ отложили на завтра. Нас ждет жаркая ночь, — произносит Флер с сильным французским акцентом, входя в комнату в том, что можно описать лишь как прозрачную сорочку. С тем же успехом она могла быть голой. Смущаешься, но знаешь, что теперь можно умереть счастливым. Забудь, как Джинни щупала твою задницу. Вот это и есть воспоминание для твоего следующего Патронуса!

— Merde! Что здесь делает Гарри? — Флер уносится назад в ванную. Ты практически не знаешь французского, но прекрасно понимаешь, что она не очень счастлива в данный момент. Ну и что! Единственные последовательные мысли в твоем мозгу в настоящее время: «Классная задница! Черт возьми, да она вся великолепна!»

Билл прочищает горло. Вы оба чересчур смущены.

— Минутку, Гарри. Пойду, выслушаю всё, что обо мне думают. Найди что-нибудь выпить и расслабься. Добро пожаловать в апартаменты Пальмовая Ветвь.

Проходит пять минут до появления Билла и Флер. Печально, что Флер решила надеть мантию, которая, как бы хорошо не выглядела, всё же и близко не соответствует в тот момент образу в твоей голове. Твои щёки горят. Все краснеют. Интересно, насколько далеко простирается её румянец? Иногда хорошо быть подростком.

— Гарри, Билл говорит, что вроде бы его семья поит тебя любовными зельями? Что происходит?

Они усаживаются, и ты изо всех сил стараешься объяснить. Рассказываешь первые две строчки пророчества и расписываешь твою связь с Волдемортом. Объясняешь дамблдоровскую теорию о любви и то, как первоначально готовили Гермиону тебе в качестве подруги. Флер смеется, когда упоминается история о том, как Рон потерял контроль и, должно быть, растрепал каждой собаке в мире о происходящем. Кажется, она очень невысокого о нём мнения. Да и мнение о тебе также понижается на глазах. Ты описываешь дальнейшее свое пробуждение этим утром с Джинни-уже-подругой, и остальной день — столько, сколько сможешь вспомнить.

— Гарри, какого цвета было зелье, что тебе давали? Как пахло?

— Бледно-желтое с земляничным ароматом.

— Ах, знаю. Оно называется «Мое безумное дружеское увлечение». Девочка дает тебе зелье, затем целует тебя губами с активирующим бальзамом. Гермиона права. Сработает, только если у тебя уже есть какие-либо чувства к объекту. Большинство использует его для того, чтобы подтолкнуть отношения. Придать мальчику — как бы сказать? — стимул для развития отношений. Многие девочки из моей школы чувствовали, что им нужны такие средства, особенно когда я рядом.

Вмешивается Билл:

— И что ты будешь делать, Гарри?

Да, вопросик на миллион галеонов. Иногда быть подростком чертовски сложно.

— Не знаю. Не хотелось бы возвращаться. Знаешь, самое грустное, что я не могу придумать, куда мне пойти, ведь я нигде не был. Только на Тисовой, в доме на Гриммо, 12, в доме твоей семьи, в Косом переулке и в Хогвартсе. Можно мне ненадолго остаться здесь?

Видишь, больше не хочется называть тот дом Норой!

— Мы с Флер завтра уезжаем из страны. Послезавтра сюда въезжает мистер Диггл, пожить, пока не отремонтируют его дом. Она едет повидаться с семьей во Францию, а я уезжаю по заданию Ордена. Потому и заходил вчера в штаб, кинуть последний взгляд и захватить несколько книг из библиотеки.

— Гарри, ты мог бы поехать со мной. Моей сестре было бы приятно увидеться с тобой вновь. — Ты ёжишься от одной мысли о том, что ещё одна девочка мечтает наложить на тебя лапы, а ведь ей только десять. — Я вижу по твоей реакции, что ответ — «нет».

— Прости, Флер. Я только что сбежал от девочки, даже двух. Хотя побывать во Франции было бы неплохо. Билл, а ты куда едешь?

— В Южную Америку, попытаюсь найти один волшебный артефакт. У меня собирается команда из разных стран. Я там единственный член Ордена. Полечу отсюда на магловском самолете из Хитроу.

— Тебе нужна помощь? — заинтересованно спрашиваешь ты. — Я не смогу колдовать, но сделаю всё, что захочешь.

— Гарри, там, куда я направляюсь, никто не будет проверять, можно ли тебе или нельзя использовать волшебство. Это практически дикая территория, и очень опасная. Тебе лучше поехать с Флер.

— Разве я смогу использовать магию во Франции так, чтобы меня не нашли?

— Нет. Наше министерство такое же строгое, как и британское. Но у нас хоть еда вкуснее, — отвечает Флер.

— Пожалуйста, Билл! Я могу постоять за себя. Мне нужно практиковаться. Я могу помочь. Дамблдор не позволит мне сделать хоть что-то. Здесь, в Англии, меня ищет сумасшедший волшебник с группой своих прихлебателей; ему очень хотелось бы прикрепить мою голову на кол. Будет весело, если поеду во Францию. Хорошо бы отдохнуть и наслаждаться, но всё это висит надо мной дамокловым мечом, и я не могу позволить себе расслабиться. Нужно что-то делать.

— Фред с Джорджем говорили, ты можешь создавать материального Патронуса. Это правда?

— Да. Мой разогнал сразу несколько дюжин дементоров, — произносишь, гадая, куда он клонит.

— Левифолды[1] — обычное дело в этой части мира. Когда мы будем в джунглях, нас должны охранять, отгоняя ночью этих тварей. Я был бы рад ещё одному человеку, способному постоять на страже. Тогда остальные смогут подольше поспать и исследовать могильник.

Ты пользуешься обстоятельствами:

— Ещё я довольно хороший повар.

— Хорошо. Мама убьет меня, а Дамблдор, наверное, разыщет дух и допросит, но я возьму тебя с собой. Даже думать не хочу, что сделает Джинни! У нас есть ещё один разрушитель заклинаний, два боевых мага и проводник. Разрушитель — мексиканка. Проводник и один из боевых — американцы, а второй — кореец. Скорее всего, тебе не понадобится маскировка, но нужна легенда. Будешь моим кузеном или что-то вроде этого, давай придумаем имя…

Спустя пару минут и несколько абсурдных идей Флер, вы останавливаетесь на имени «Джеймс Блэк». Билл говорит, что получит какое-нибудь магловское удостоверение личности в Гринготсе на имя Джеймса Блэка. Ты беспокоишься, чем Билл за него заплатит.

— Билл, это не слишком для тебя дорого? Не знаю, есть ли у меня доступ к счету, но я всё равно тебе возмещу.

Глядя на тебя, Билл чуть грустнеет.

— Что ж, сейчас вряд ли тебе нужна ещё одна причина для бешенства…

— Подожди, дай угадаю. Дамблдор оплачивает всё моими деньгами, так? — можно поспорить, что квиддичный лагерь для Рона — тоже твоя любезность. Самое смешное, что если бы маленькое дерьмо попросило, ты бы с радостью согласился. Он бы долго дулся, а потом отказался. Теперь же зарабатывает вознаграждение, пудря тебе мозги, и всё это за твои деньги! Поразительная ирония.

— Ага. Я даже не задумался, когда он перевел кучу галеонов из фонда Блэка в хранилище экспедиции. Всё уже в Бразилии, ждет нас.

— Тогда я просто обязан поехать, если уж оплачиваю эту вечеринку! — объявляешь ты, мысленно перемещая Дамблдора наверх, впереди девчонок, в топ-десятку людей, нуждающихся «благодарности». Интересно, слышал ли он когда-либо о леденцах EX-LAX[2]? Если подумать, это даже в порядке вещей. Тебя осеняет. Ты — его козырь. Твои деньги — его актив. Интересно, это лучше, чем быть просто оружием?

— Гарри, почему бы тебе не занять гостевую спальню на ночь? Завтра я зайду в банк и получу бумаги. Предполагается, что утром мне придется заскочить в Нору — сказать всем до свидания. Я предложу «поискать» тебя, но должен буду уйти, чтобы не пропустить самолет.

— Они точно ничего не выяснят? — волнуешься ты о разоблачении в самую последнюю минуту.

— У кого, как ты думаешь, близнецы научились врать? — спрашивает он с хитрой ухмылочкой.

— У Чарли?

— Не угадал. Чарли попытался скрыть от мамы, что получил работу укротителя драконов. Не смог продержаться и двадцати минут. Если мы когда-нибудь снова доберемся до Омута, я обязательно покажу тебе это воспоминание. Мама очень упряма! — даже в таком разъяренном состоянии, как сейчас, тебе было бы интересно на это посмотреть.

Флер предлагает наложить на твои волосы чары изменения цвета. Они действуют всего пару дней, но теперь у тебя есть прекрасный шанс выяснить, как выглядит Гарри Поттер в качестве блондина. Это немного сверхъестественно, но разве ты уже не пересек ту грань, где фантастика является нормой? Билл ведет тебя в комнату и захватывает с полки ещё несколько книг. Это его старые учебники. Он говорит, что ты сможешь по ним учиться. Может, его учебники и не совсем те книги, по которым сейчас учатся в Хогвартсе, но всё же это лучше, чем ничего. Билл объясняет, что уменьшит часть своей старой одежды, чтобы ты смог носить её, пока не купишь что-нибудь в Бразилии. Когда ты благодаришь его за риск, он на секунду замирает.

— Гарри, мой отец и сестра обязаны тебе своими жизнями. Да и Рон, вероятно, тоже. Без тебя они были бы мертвы. Я не знаю, почему все об этом забыли, и, честно говоря, не хочу знать. Они могут думать, что их действия оправданы, но они, безусловно, не правы. Надеюсь, со временем, далеко отсюда, ты сможешь простить их, и они осознают свою глупость. Завтра трудный и длинный день. Гарри, знаешь, о чем я только что подумал?

— О чем?

— Я должен заказать дополнительный билет для Джеймса Блэка. Я думаю, мистер Блэк и его компаньон мистер Уизли предпочитают путешествовать первым классом, а не вторым. Я раньше чувствовал себя виноватым и заказал второй.

— Кто знает, на что ещё Дамблдор тратит мои деньги? Можно и нужно воспользоваться этой ситуацией. Думаю, ты прав. Мистер Блэк и его компаньон мистер Уизли путешествуют только первым классом! — и вы оба весело над этим смеетесь.

— Спокойной ночи, Гарри.

— И тебе, Билл.

Билл уходит, а ты просматриваешь текст защиты, испещренный на полях примечаниями. Билл был старостой. Должно быть, с очень высокими отметками. Чарли — игроком в квиддич. Ты помнишь, как несколько лет назад Гермиона сердилась на Перси, когда тот был старостой, из-за техники его конспектирования. Типично для Грейнджер, любой другой просто попросил бы одолжить его старые записи. Судя по виду этих заметок, лучше бы она попросила Билла. Билл был бы прекрасным учителем ЗОТС, но вместо него вы получили Амбридж. О-о, похоже, Флер и Билл становятся несколько игривыми. Надо ли что-то сказать? Или стоит надеть плащ и пойти посмотреть? Как ни стыдно, Гарри! Надеешься, что они вскоре вспомнят про заглушающие чары. Пытаешься сосредоточиться на почерке Билла. Как интересно, поворот палочки на сорок пять градусов во время отбрасывающего заклинания придаст чарам дополнительную силу. Нужно запомнить. А Флер, оказывается, довольно экспрессивна! Интересненько. Внезапно всё утихает. Должно быть, один из них вспомнил про заглушающее. Ты пробуешь почитать ещё чуть-чуть, но ничего не лезет в голову. Опустив книгу, пытаешься в очередной раз проделать бесполезные упражнения по окклюменции. Через десять минут попыток очистить свой разум ты сдаешься и пробуешь уснуть.

Просыпаешься в луже слюней. Думаешь, ты так крут, да? Если бы веснушколицая прыщесса, э-ээ, гмм… принцесса увидела тебя теперь, она бы еще серьезно подумала, стоит ли тебя «арканить». Медленно одеваешься и идешь в ванную. За дверью, на полу, Билл оставил тебе одежду. Слышно, как двигается Флер, собираясь в спешке.

— Доброе утро, Гарри. Мне нужно быть в Международном Портключевом Терминале через десять минут. Билл скоро вернется. Завтрак на столе. Жаль, что не едешь во Францию, но я понимаю. Уверена, Габриэлла тоже поймет.

Она быстро целует тебя; к счастью, ты поворачиваешься к ней сухой от слюней щекой. И — ффрр — обняв тебя, она испаряется. На ум приходит мысль, что, если в Южной Америке не отслеживается волшебство, тогда Билл сможет научить тебя аппарировать. Завидуйте, мисс Сиськи! С этой сладостной мыслью ты идешь в душ освежиться и переодеться.

Одеваясь после душа, ты вынужден второй раз использовать те же боксеры. Нельзя переступать определенную черту, и чужое белье — одна из них. В данном случае используется «метод выворачивания наизнанку». Одна лишь мысль об этом наталкивает на воспоминание о Роне, объяснявшем на третьем курсе данную технику возмущенной Гермионе. Ты снова злишься, да? Успокоишься ли ты, пробив кулаком в стене Билла дыру? Глупо, но приятно. Нет, не пойдет — не даст результата. Билл наверняка сможет залатать и твою руку, и стенку, но дело даже не в этом.

Убив нескольких часов, читая учебник по защите за шестой курс и слушая радио, наконец, дожидаешься возвращения Билла.

— Ух ты! Уж если ворошить муравейник, то выбирать самый большой — да, Гарри? — смеется он.

— Как всё прошло?

— Они сейчас в панике, не знают, что и делать. Меня едва заметили. По их предположениям, ты сейчас не в себе и практически неадекватен. Я немного помог им в поисках. Даже в банк сходил убедиться, что там тебя не было. Мне удалось получить копию завещания Сириуса, чтобы ты попозже ее почитал. Мама пыталась отыскать Дамблдора, но Минерва не знает, где он. Папа в Дырявом Котле. Они с близнецами проверяют весь Переулок. При прощании я сказал, что буду внимательным в аэропорту, если уж все настолько серьезно. Ну что, мистер Блэк, готов ехать в аэропорт? Ты уж смотри там в оба, чтобы не пропустить пресловутого Гарри Поттера. Он может быть где угодно!

— Хорошо, так и сделаю. Пророк, как обычно, распишет, насколько опасен и психически неуравновешен этот тип, Гарри Поттер. Может, следует его как следует чем-то проклясть, если заметим? — язвишь ты, добавляя в свой список людей, которых надо как следует поблагодарить, весь штат Ежедневного Пророка.

Билл, подогнав тебе по размеру одежду, вручает тебе фальшивые документы, и ты наблюдаешь, как мгновенно рядом с именем Джеймс Эндрю Блэк появляется фотография тебя-блондина. Волшебство впечатляет, да? Биллу не требуется много времени, чтобы закончить собираться. Все упаковано с помощью магии, и ты даже не успеваешь опомниться, как уже стоишь в терминале, рассматривая громадные самолеты. Ты летаешь на быстрейшей из существующих мётел. Бросаешь смерти вызов своими воздушными трюками и лишь иногда после этого оказываешься в больничном крыле. Нет причин бояться полета на самолете. Показатели по безопасности у экипажа, безусловно, лучше, чем у тебя! Ещё заплачь вслух! Предполагается, что ты — герой волшебного мира, а ведешь себя как Невилл Лонгботтом перед уроком Снейпа. Смешно! Хочется, чтобы Билл вернулся. Он пошел купить еды и какого-нибудь чтива в дорогу, потому как пассажиров выбьет из колеи твоя книга по волшебным проклятиям и тому подобной всячине. А если уж в ограниченном пространстве салона выпустить порезвиться одну-единственную Чудовищную Книгу о Чудовищах… Тебя мгновенно пробирает дрожь из-за мысли о возможном хаосе.

Наблюдая за посадкой и взлетом самолетов, ты слушаешь разговор мужчины с дочерью, сидящих недалеко от твоего багажа.

— Ты точно проверила зубы у женщины? Гнилоклыки есть везде!

— Да, папа. У неё совершенно нормальные зубы. Я думаю, гнилоклыки по большей части контролируют Международный Портключевой Терминал. Поэтому мы больше и не пользуемся им. Ну, из-за этого и из-за судебного запрета. Нам не о чем здесь беспокоиться, — немного раздраженно заверяет девочка. Ее фраза звучит так, как будто она — старше, а отец здесь всего лишь ребёнок.

— Знаю. Знаю. Просто со всеми этими задержками я волнуюсь, что мы опоздаем.

— Храпсы там будут, папа. Мы могли бы даже поискать тех яркокрылов, о которых ты писал в последнем выпуске.

— Легкокрылов! Не яркокрылов! Они собираются между полуночью и половиной второго ночи и выполняют сложный брачный ритуал с помощью магловских дистанционных жучков.

— Поняла, легкокрылы. А сейчас расслабься и попробуй написать пару заметок для своей следующей статьи. Обещаю держать ухо востро насчет нашего рейса. Говорят, что всё идет по расписанию. Вот — стакан воды. Целитель напомнил мне заставить тебя принять лекарство.

Ты слушаешь, как в ответ мужчина излагает теорию о контролирующих разум веществах и гелиотропах. Девочка тщательно выстраивает свои аргументы, и мужчина все-таки уступает и глотает лекарство. Это может быть лишь один человек, Луна Лавгуд. Тебя беспокоит то, что она действует по отношению к своему отцу так, как остальные относятся к ней. Она не отдаленная и мечтательная, а совершенно адекватна и четко контролирует ситуацию. В оконном стекле прекрасно просматривается её отражение.

Чёрт! Луна идет к окну, у которого ты стоишь. Сосредоточено смотришь прямо перед собой. Может, она тебя не заметит. Просто молчи, и всё будет в порядке. Пусть она не заметит тебя! Проклятье! Луна смотрит на твое отражение в стекле. Не смотри на шрам! Только не смотри! От потрясения её глаза распахиваются.

— О, привет, Гарри. Тебе не идет быть блондином, но приятно видеть, как ты пробуешь что-то новое. — Она заметила этот чертов шрам. Если бы ты был супергероем-акромантулом, твои паучьи чувства сейчас просто бы зудели. Но умеет ли человек-акромантул по-человечески трепетать? Вопрос придется отложить — надо решать сиюминутные проблемы!

— Эмм… Простите, вы, должно быть, меня с кем-то путаете, — звук твоего голоса не одурачит даже Хагрида!

Хорошо, что шляпа не распределила тебя в Слизерин! Продолжаешь смотреть прямо перед собой, не желая встречать обвиняющий взгляд.

— Как у тебя дела, Гарри? — спрашивает Луна.

— Мисс, меня зовут Джеймс Блэк. Боюсь, я не тот, о ком вы думаете, — вот так намного лучше. Более уверенно даже для тебя самого.

— Гарри, всех нас принимают за других людей. Может, кроме Снейпа. Только он такой же, как все думают, — ты смеешься. Не можешь удержаться. Поймали с поличным.

— Привет, Луна. Что ты здесь делаешь? — говоришь ты с оттенком смирения в голосе.

— Наша последняя экспедиция задержалась, и мы с папой сегодня уезжаем. Предпочитаем путешествовать магловским транспортом. Портключевые терминалы отслеживают перемещение. Они — пешки в стольких заговорах, что сложно подсчитать. А здесь можно бесплатно получить пакетик арахиса. Большой плюс. — Невозмутимо смотрит она со свеженадетой мечтательной маской.

— Я слышал вас с отцом. Можешь перестать притворяться, — говоришь ты. Её глаза удивленно распахиваются. Глядя на тебя, она на мгновение приподымает бровь, а мечтательное выражение мгновенно улетучивается с ее лица. Это немного сбивает с толку.

— Ты убегаешь, да? Я слышала, ты был у Уизли. На днях звала Джинни в гости, но она отказалась.

— Не могу ответить на твой вопрос, Луна. Мы даже не должны говорить на эту тему.

— Ты же не один? С тобой кто-нибудь есть? — беспокойство в её голосе очевидно.

— Да, и не скажу кто, — отвечаешь, пытаясь быть уклончивым. Удивительно, ты стараешься высказываться неопределенно, а Луна пробует быть откровенной! Насколько глубока эта кроличья нора?

— Тебе нужна помощь?

— Нет, не сейчас. Мне нужно, чтобы ты забыла, что сегодня меня видела!

— Отлично. Рада, что ты не один. Ты всегда находишь неприятности — или это они каким-то образом находят тебя. Мне не спрашивать, куда ты летишь? Наверное, всё равно не скажешь. Не беспокойся, Гарри. Я не скажу, что видела тебя здесь. Кроме того, кто вообще поверит старой доброй «Полоумной»?

Это любопытно. Она действует совсем не так, как та Луна, которую ты знаешь. Неожиданно, но это — другой человек, совсем другой.

— Ты понимаешь, что только что назвала саму себя «Полоумной»? Что происходит?

— Я уже ответила на твой вопрос. Ни один из нас не является тем, кем кажется. Все носят маски. У некоторых они просто лучше, чем у других. Ты тоже пытаешься спрятаться за ней прямо сейчас. Я не скажу про тебя, а ты забудешь, что видел «нормальную» Луну.

Тебя осеняет. Она была серьезной один-единственный раз — внутри Отдела Тайн. Она великолепно сражалась, только Невилл продержался дольше. Действовала чрезвычайно ловко и бросала заклинания намного лучше, чем на встречах АД. Это и есть реальная Луна Лавгуд! А не та девочка, читающая Придиру вверх тормашками. И не та, кто говорит диковинные вещи или безжалостную правду в неподходящее время.

— Всего лишь спектакль. Да? — констатируешь ты, когда тебя озаряет.

Её улыбка как у чеширского кота. Ничего себе! Две отсылки к Алисе в стране чудес за пару минут!

— Поздравляю! Ты открыл мою тайну. Первый! Привет. Меня зовут Луна Мэлани Лавгуд, — говорит она, протягивая руку.

— В данный момент я Джеймс Эндрю Блэк, — в изумлении пожимаешь руку. Разве могли быть прошлые двадцать четыре часа еще удивительней? Вряд ли тебе захочется выяснять.

— Полагаю, тебе интересно — «зачем»? — произносит она после неловкой минутной паузы. Еще как! Сейчас даже интереснее, чем выяснять, что же это за «сила, которой не знает Темный Лорд».

— Объяснишь?

— Последняя шутка, — отвечает она.

— Что? — не совсем то, что ожидал услышать. С другой стороны, а какого ответа ты хотел?

— Полоумная Лавгуд — последняя шутка. Я делаю все, что мне нравится, и все молчат. Я говорю, что вздумается, и никто ничего не скажет. Все привыкли. Подумай. Я могу выйти голой на пир после распределения, и мне ничего не будет, но это раскроет мои планы на седьмой курс. — Ты мысленно отмечаешь, что если все-таки доживешь до седьмого курса Луны, надо обязательно посетить сиё мероприятие.

Обдумываешь это потрясающее открытие. И вправду умопомрачительный опыт.

— Два вопроса. Первый: почему? Второй: почему ты рассказываешь мне это сейчас?

— Отвечу на второй — у тебя слишком много проблем в жизни. Тебе было бы полезно посмеяться время от времени. Факт, что ты стоишь здесь, замаскированный, говорит, что происходит что-то очень неправильное. Я проучилась в Хогвартсе больше половины срока, и никто ничего не выяснил. Два знающих о шутке человека веселей, чем один. Кроме того, даже когда я действовала как полная дура, ты поражал меня своей добротой. Мне было стыдно, когда в конце учебного года ты предложил помочь найти все мои вещи. В тот раз я почти решилась тебе сказать. Что же касается первого вопроса — длинная история. Не думаю, что у нас есть время. Может, обменяемся совиной почтой?

Качаешь головой.

— Вряд ли. Я буду недоступен. Моя история гораздо длинней.

— Дай-ка я достану кое-что из сумки. Сейчас вернусь. — Она бежит к сиденьям с её багажом. Смотришь, не скажет ли она что-то отцу. Нет, возвращается обратно с парой книг в руке и протягивает одну из них тебе. — Они зачарованы. Что написано в одной, появляется и в другой. Нам с папой нравится переписываться, когда я в школе. Он только что купил мне новую пару.

— Твой папа тоже «шутит»? — спрашиваешь ты. Её лицо темнеет.

— Нет. Он стал таким с тех пор, как… — она замолкает.

— О, черт! Прости. Не хотел… — чудесный способ угробить беседу, идиот!

Она слабо улыбается.

— Знаю.

Пытаясь исправить ситуацию, разглядываешь книгу.

— Как это работает?

— Я пишу на первой странице. Ты на второй.

— Она действует на больших расстояниях?

— Когда папа разыскивал одно из своих существ в Монголии, мне удалось привезти такую книжку в школу. Слова проявлялись дольше, но всё-таки появлялись. Я определила примерно шестичасовую задержку.

— Великолепно, — и в самом деле.

— Это дорогая модель. Большинство студентов покупают дешевые, чтобы разговаривать с другом или с подругой, если они на разных факультетах. Такие продаются в Зонко. Эти покупались в магазине Мелочи от Мэлори. — Ты наблюдаешь, как она вынимает магловскую ручку из сумочки и набрасывает «Привет» на первой странице. Слово немедленно появляется на первой странице твоей книжки. Ты спрашиваешь, есть ли у неё ненужная ручка. Она на мгновение зарывается в свою крошечною сумочку, потом вручает тебе находку. Ты пробуешь свою с тем же результатом.

Диспетчер объявляет начало посадки на рейс Луны. Она поднимает глаза и улыбается. Кажется, вы оба сомневаетесь. Пожать руки или обнять? В конце концов, вы неуклюже обнимаетесь.

— Береги себя, Гарри. Пиши поскорее. Любопытно, как ты здесь сегодня очутился.

— Обязательно. Ты тоже себя береги, Луна. Мне также интересна твоя история.

Ты отпускаешь её и смотришь, как та поднимает сумки. Она оглядывается на тебя, уже снова с мечтательным выражением на лице. Отец что-то спрашивает, она отвечает практически без интереса. Они проходят очередь в воротах, и ты наблюдаешь, как девушка продвигается в очереди к сотруднику, проверяющему посадочные талоны. Её отец, кажется, зациклился на улыбке сотрудницы, отвечающей за посадку. Даже не замечаешь, как возвращается Билл. Прямо перед тем, как пропасть из поля зрения, Луна оборачивается и посылает тебе улыбку. Спустя миг она исчезает.

— Кто это был? — беспокоясь, спрашивает Билл.

Улыбаешься ему и отвечаешь:

— Кое-кто, с кем, я думал, что был знаком. — Он выглядит смущенным. Ты не винишь его — сам довольно смущен. Она была твоим другом почти год, но, кроме момента перед аркой, это твой первый настоящий с ней разговор.

— Она узнала тебя?

— Всё объясню на борту. Не волнуйся. Я только что обнаружил, что Фред и Джордж — не самые великие шутники в нашей истории.

_________________

[1] другое название по «Монстрятнику» — смертофалды

[2] леденцы со слабительным

— Так это и есть пресловутая Луна Лавгуд? — произносит Билл с соседнего места. Взлет прошел неплохо и практически не доставил беспокойства.

— Ага, — тебе немного неудобно. Когда вы поднимались на борт самолета, Билл заставил все объяснить. Сначала ты отказывался — это был напряженный момент. Но потом он напомнил, чем рисковал, чтобы тебе помочь. Порой надо думать не только о себе, Гарри. Уступаешь, надеясь, что Луна простит тебе подобное нарушение доверия.

— И она не настолько чокнутая, как все думают?

— Это точно, ей палец в рот не клади, — отвечаешь, улыбаясь.

— Ничего себе! Она, должен признать, та ещё штучка. Заткнет за пояс всех, о ком я когда-либо слышал в школе! Вряд ли даже Джинни что-то подозревает, а ведь Луна — одна из лучших подруг сестры.

Твое настроение резко падает.

— Мне казалось, что и я был другом Джинни.

— Черт. Извини, не стоило её вспоминать. Давай не будем об этом думать. Полет в Рио длится одиннадцать часов. Просто расслабься. Скоро мы будем очень далеко отсюда. Не хочу, чтобы ты расстраивался во время рейса.

— Почему?

— Видел я, чем твоя маленькая такая вспышка аукнулась Фреду и Джорджу. Впечатлило. Мы — на борту, полном людей, а высота — несколько миль. Разумеется, лучше тебе не волноваться и не терять самообладания. Нет у меня настроения прощаться с жизнью.

После такого замечания ты быстро остываешь. Жаль, что тебе стерли память, было бы неплохо все вспомнить.

— Прекрасный довод. А что именно я сделал Фреду и Джорджу?

— Ну, одного украшает отличный фингал. Над другим висит имитация сортировочной шляпы; она плывет следом и постоянно называет его «проклятым мерзавцем». Он спросил меня, не смог бы я снять проклятие, а я отказался, сказав, что нет времени. Джордж попробовал, но, что ни делай, проклятье практически невозможно разрушить. Не знаю, как у тебя получилось, но вышло изумительно — да просто великолепно! Все стены покрыты подпалинами, а фасад практически расплавлен. Гениальный штрих — они вынуждены были убрать манекен из витрины, потому что эта кукла продолжала обнажаться перед прохожими. А еще ты, кажется, уничтожил значительную часть товара. Это очень надолго лишит их прибыли.

— Да, я ведь дал этим Труляля и Трумбляля[1] начальный капитал. Очевидно, деньги потрачены впустую, — бормочешь ты.

— Так это был ты! Конечно, призовые с турнира! Мать устроила мне такой нагоняй, когда думала, что это сделали мы с Флер. — Что ж, надо удостовериться, чтобы она не узнала, откуда у них взялись деньги. Может, если крошка Джин-Джин начнет работать экзотической плясуньей, ты профинансируешь её, только чтобы побесить мамочку Уизли? Или тебе стоить купить «Флориш и Блоттс» и запретить пускать мисс Сиськи в книжный магазин, а Рона в квиддичный или в «Сладкое королевство»?

— Лучше бы я пожертвовал их Мунго. Что ж, легко пришли, легко ушли. Уверен, если они попросят Дамблдора, тот с легкостью одолжит им часть моих денег. — Ты ведь не испытываешь огорчение, да?

— Хорошо, что после всего ты не испытываешь особого огорчения, — вторит Билл твоим мыслям. Довольно проницательно с его стороны.

— Да, а что ты можешь сказать мне про место, куда мы направляемся? — вопросом меняешь тему.

— Не слишком много, пока не приземлимся. Мы, мой друг, летим в Рио-де-Жанейро. Один из самых прекрасных городов на свете. Плохо, что сейчас там зима, а это значит — мы должны хорошенько укутаться, ведь температура падает до 13-18 градусов по Цельсию ночью, днём же обычно за 20. Это — суровый климат, особенно по сравнению с зимой в Шотландии, но я уверен — ты справишься, — хихикает Билл. Невозможно не улыбнуться. — Мы проведем там парочку дней, пока не соберутся остальные члены экспедиции. Так что у тебя будет время купить какую-нибудь приличную одежду и поглазеть на местных жителей.

— Я никогда раньше не был у моря, — добавляешь ты, рассеянно глядя на проплывающие в иллюминаторе облака.

— Гар… Джеймс, когда у нас будет свободное время, давай напишем список вещей, которых ты еще никогда не делал, но очень хотел бы. И, если это в моей власти, обязательно сделаем. Ну как, идет?

Снова улыбаешься. Билл — прекрасный человек. Возможно, и для Рона есть надежда… а может, и нет.

— Могу честно сказать, что это лучшее предложение в моей жизни.

Стюардесса провозит мимо тележку с напитками. Ты берешь имбирный эль. Билл выбирает немецкое пиво. Вы оба наслаждаетесь легкой закуской. Лететь первым классом очень даже неплохо. На некоторое время можно расслабиться и почитать экземпляр «Sun»[2], который взял с собой Билл. В девушек с третьей страницы стоит влюбиться! Нужно как-то убить час до начала показа «Истории игрушек», первого фильма за рейс. Вспоминаешь, как Дадли в прошлом году ходил смотреть его в кинотеатре, скорее всего, просто чтобы досадить детям, которым действительно был интересен мультик. Вернон, Петуния и их отпрыск мысленно взлетают в списке вверх, сразу же за поглощающим лимонные дольки аферистом. Второй фильм — «Покидая Лас-Вегас». Никогда о нем не слышал, но всё равно придется смотреть. Ты, как правило, вообще не ходишь в кино, а после того, как Дадличке в комнату поставили собственные телевизор и «видик», тот перестал смотреть взятые напрокат кассеты там, где можно было на них взглянуть хоть одним глазком. Черт, жирная свинья, скорее всего, развлекает себя порнушкой — сам ловил его пару раз. Прекрасный материал для шантажа. Тем летом угроза держала Дадли вдали от тебя целых две недели. Лучше бы ты тогда убежал и позволил дементорам поцеловать это жалкое существо! Опять этот твой «пунктик по спасению людей»… Надо быть поразборчивей, когда соберешься кого-нибудь спасать в следующий раз. Ты ещё не внёс Амбридж в топ-десять? Черт, список становится слишком длинным. Надо бы записать. Интересно, понравится ли он Луне? Может, она даже поможет тебе с ним?

Решаешь посмотреть, вдруг она тебе уже написала. Достаешь зачарованный журнал из сумки на верхней багажной полке. Действительно, тебя ждет письмо на её странице.

Привет, Гарри!

Что ж, это действительно было сюрпризом для нас обоих! В эконом-классе немного тесновато, я пробую убедить папу летать первым, но он настаивает, что этот класс часто проверяют. Очевидно, аромат подмышек кучи народа способствует предотвращению такого рода проверок. Не обращай внимания на мой жуткий почерк.

Так что ты мне можешь рассказать о последней затруднительной истории, в которую умудрился вляпаться? Кажется, в этом году ты рановато начал. Обычно ждешь до начала учебного года. Ха-ха-ха! Я просто стараюсь поднять тебе настроение.

Думаю, я должна объяснить собственное поведение, пока жду этого же и от тебя. Я плохо перенесла смерть мамы. Дела шли отвратительно. Родственники приглашали специалистов. Люди из «Придиры» были очень обеспокоены. При этом появились слухи о том, что мы оба совершенно не в себе. Тебе там случаем ничего не известно о выдумках и сплетнях, втаптывающих в грязь чью-либо репутацию, а?

И это как раз в то время, когда я поступила в Хогвартс на первый курс. Кое-кто из рэйвенкловцев что-то там слышал. В первую ночь мы обычно сидим в комнате отдыха и рассказываем о себе. Когда дошла очередь до меня, в общем, один из старшекурсников взял на себя труд проинформировать остальных о моем безумии и о том, что его мать лечила меня и папу в Св.Мунго. Говорят, по одежке встречают; поменять первое впечатление очень сложно, особенно, такое, как у меня. Я попыталась завести несколько друзей, но мы оба знаем, как жестоки друг к другу могут быть маленькие волшебники.

Короче говоря, я стала подыгрывать. Получалось крайне забавно! К тому же, тогда только что случилась история с наследником Слизерина. Я не знаю, как там было у вас, но мы, несчастные первоклашки, боялись до потери пульса. Соседки по комнате наблюдали за мной, как ястребы, когда кого-то дернуло сказать: «Да это же может быть та сумасшедшая!» В конце концов оказалось, что это были проделки моей старой подруги по песочнице, Джинни. Когда же правда вышла наружу, я вновь с ней подружилась. Она была так замкнута в течение всего того года, что не возможно было подступиться. Я пробовала пару раз, но видимо, она была под влиянием той книги. Джинни стала слишком уж грубой и презрительной. К тому времени, когда мы снова стали подругами, маска «полоумной» уже прочно ко мне приросла. После смерти мамы мы практически не виделись. Наверное, она тоже слышала сплетни и списала всё на моё горе. В то время она была просто счастлива подружиться хоть с кем-то, а «Полоумная» часто могла всех рассмешить. Наверное, я могла бы остановиться, но решила продолжить. Мама обычно рассказывала обо всех этих шутках в школе. Очевидно, твои отец с крестным произвели на неё огромное впечатление. Мама даже помогла им с парочкой шалостей. Я решила держаться столько, сколько смогу, чтобы почтить её память. Думаю, она даже встречалась с мистером Блэком некоторое время; перед тем, как нашла папу. У меня не было шанса его узнать, но думаю, крестный был тебе очень дорог. Жаль, что мы так и не смогли его спасти.

Как бы то ни было, довольно угнетающей чепухи. Не представляешь, сколько требуется самоконтроля, чтобы не начать хихикать, пока я в образе. Не поверишь, сколько мне сходило с рук за все эти годы! Вот один из таких случаев — может, улыбнет? Однажды на зельях я спросила вампира, является ли плохой уход за волосами эффективным средством борьбы с нарглами, как обычными, так и видом в желтую полоску? До него доходило целую минуту, а мне стоило двадцати очков, плюс вечер, проведенный за чисткой котлов, но вышло чертовски забавно! Держу пари, ты сейчас тоже улыбаешься!

Что ж, на сегодня достаточно. Мы заходим на посадку. Папе не терпится поохотиться на своих зверушек. Знаешь ли ты, что следы храпсов очень похожи на оленьи? Хорошо, что я люблю прогулки на свежем воздухе. Швеция прекрасна в это время года. Надеюсь, куда бы ты ни направлялся, там так же замечательно.

Так вот как начинала «Полоумная» Лавгуд? Возможно, в конце года я открою тайну директору — посмотрим, не купит ли это мне на седьмом курсе должность старосты.

Итак, откуда появился Джеймс Блэк? Твоя очередь.

Жду

Луна

Опускаешь журнал и понимаешь, что улыбаешься, особенно удару по Снейпу. Внушительно. Чтобы придерживаться такого плана несколько лет, требуется до фига силы воли. Где бы ни были отец и Сириус, они наверняка одобряют эту масштабную шутку. Здесь прячется намного больше, чем кажется, но если Луна захочет откровенности, в своё время она ее получит. Слишком уж много у тебя было горького опыта с людьми, жаждущими поговорить с тобой о твоих чувствах. К тому же, ты и сам вряд ли похож на открытую книгу. Билл спрашивает о журнале, приходится объяснять. Он говорит, что у него такой же для отчетов Ордену об успехах экспедиции.

— В первых записях пару раз спрошу, не нашли ли они тебя. Посмеемся с тобой на пару.

Откладывая журнал, расслабляешься минут на двадцать, до начала первого фильма. «История игрушек» забавна. Грустно: легко провести параллель между тобой и Баззом Лайтером[3] в тот момент, когда бедняга обнаруживает, что он не космический рейнджер, а всего лишь игрушка. Ситуация затрагивает знакомую струнку в душе. Вот он ты, в мультфильме — герой проклятого волшебного мира, с огромной лампочкой в глотке! Черт, а как знакома ревность маленького ковбоя! Стоит только для схожести добавить тому рыжие волосы.

Успокоившись, наслаждаешься окончанием фильма. Замечательное кино, и кресло откидывается так, как надо. Хорошо, что ты не в эконом-классе; на ум приходит комментарий Луны о подмышках. Вас обслуживают сразу же после сеанса, и ты прихлебываешь второй по счету имбирный эль. Единственная доступная в Хогвартсе шипучка — ужасные на вкус микстуры. Может, маглы и не могут вырастить кости, однако они выяснили, как добавить в лекарства вкус вишни и винограда.

Наверное, лучше ответить Луне. Сколько ей можно рассказать?

Привет, Луна!

Спасибо, что написала так быстро. Мой ответ будет длиннее. Постараюсь рассказать как можно больше, но придется опустить некоторые детали. Я лечу в Америку через Атлантику. Погода должна быть прекрасной, и, может, мне удастся загореть. У моего компаньона по путешествию есть там кое-какие дела, и он согласился взять меня с собой. Хорошая новость, что там, куда я направляюсь, никто не собирается проверять, достиг ли я возраста, когда уже можно колдовать без оглядки, так что смогу вволю попрактиковаться. Может, получится убедить его научить меня аппарировать. Казалось бы, при моей способности влипать в ситуации кто-то же должен был показать мне, но нет! Подумаешь, Темный Лорд хочет моей крови. Зачем мне пути к отступлению? Наверное, меня не учили, потому что боялись, что я от них сбегу.

В общем, вчера утром я проснулся с «квадратной» головой; моя девушка, Джинни, сказала мне, что я упал с метлы. Ага, Джинни была моей подругой вчера. А Гермиона — за несколько дней до этого, но не спеши, через несколько минут я всё объясню! Мы прекрасно проводили время с Джинни… до свидания на скамейке у причала. Кстати, ради интереса, ты зовешь водоем озером или прудом? Так или иначе, добрались мы туда, и ей захотелось того, чем обычно занимаются парочки — опущу детали. Но тут я начинаю вспоминать, что делал то же и там же, но с Гермионой! Кстати, окружающие упорно твердили, что вчера было 1 июля. Прикинь, я уже не только мальчик-который-выжил, но и мальчик-который-потерял-десять-дней.

Я вернулся в дом и поднялся в комнату. Выяснил, что болеутоляющее зелье вовсе и не болеутоляющее, а «люблю тебя вдребезги» в зачарованной фляжке. Жаль, что это не просто моя фантазия… Притворился, что пью его и засыпаю. Потом прокрался и подслушал, как Джинни с Гермионой обсуждают великий план. Дамблдор убежден, что я — его личное оружие для убийства Волдеморта. По его предположению, дабы выполнить великую миссию, я должен быть влюблен, только в нужную девушку. Он всех купил. Рон смог поехать в квиддичный лагерь, а Гермиона будет первой старостой-шестикурсницей в истории Хогвартса. Но Рон не смог выдержать наши с Гермионой обжимания и провалил план. Я не помню всего этого — мне стирали память несколько раз. Всё, что удалось узнать: Джинни решила, что это её шанс поймать меня в сети и прямо-таки влезла на освободившееся место. Разумеется, я поспешил со всей скоростью убраться от моих друзей, и встретил моего теперешнего компаньона. Показал ему весь этот бардак в Омуте Памяти, а он решил взять меня с собой, вытащить из их жадных ручонок.

Я просто хотел сказать тебе спасибо за то, что ты отправилась со мной в Отдел Тайн. Ты, насколько помню, была великолепным бойцом — наверняка сдерживалась во время собраний АД. Я грущу о Сириусе. Он был прекрасным человеком. Всё, что я рассказал «Придире» — правда. Он был невиновен в преступлениях, в которых его обвиняли. Ещё одна причина моей ярости в том, что один из стертых дней памяти — день чтения завещания Сириуса. Пусть мне и не разрешили его посетить, но у меня такое чувство, как будто у меня украли мое горе. Не знаю, может, это и глупо.

На сегодня всё. Напиши мне поскорее ответ. Спасибо за то, что доверила свой секрет. Пришлось рассказать моему компаньону, так как он видел, как мы говорили, но можно быть спокойным. Он сохранит и мою, и твою тайны. Надеюсь, ты не считаешь меня предателем. По крайней мере, я не хотел. Если бы ситуация не была настолько отчаянной, я бы просто отказался ему говорить. У меня осталось не так много друзей, так что, пожалуйста, не злись на меня, ладно?

Гарри

Надеешься, она не сильно разозлиться от того, что ты сказал Биллу о том, что происходит. Немного неловко потому, что не можешь рассказать ей прямо сейчас, кто же такой Билл; возможно, попозже, но не сейчас. Закрываешь журнал и достаешь что-нибудь почитать. Тянет подремать, но Билл был прав насчет твоей дикой магии. Темному Идиоту не составит труда послать тебе ещё один кошмар, в небе на высоте нескольких миль, когда всех вас защищает только тонкий слой хлипкого металла. Уж лучше бодрствовать.

Вы с Биллом беседуете. Тот рассказывает истории из своей жизни в Египте. К сожалению, в половине случаев он вынужден прервать рассказ на самом интересном месте, когда обнаруживает, что вряд ли разумно описывать среди толпы маглов то, как сердитый сфинкс преследовал его по древнему, полному старинной магии египетскому храму. Часть подробностей он всё-таки шепчет тебе на ухо.

— Что ж, короче говоря… И поверь мне, эта история целиком намного интересней, когда мне удастся рассказать её полностью… Даже когда я ответил на загадку, она не оценила то, как я уставился на… гм, назовем это немаленькой грудью.

Пытаешься вспомнить момент, когда ты встретил сфинкса на турнире. У неё были симпатичные глаза, но это и всё, что запомнилось. Никогда не смотрел ни на что, кроме них. Может, виноваты адреналин или ужас, но это и к лучшему, если некоторые сфинксы так застенчивы.

— Немаленькая, говоришь? — сомневаешься ты, надеясь на подробности. Может, это и по-ребячески, но не больше, чем для любого мальчишки-подростка.

— Огромная, но меня оправдывает то, что мне исполнилось только двадцать один, я был в чужой стране, и не моя вина, если один конкретный сфинкс не любит одежду, — добавляет тот задумчиво.

С нетерпением жаждешь послушать еще о приключениях Билла. Жизнь разрушителя заклинаний кажется тебе очень крутой. Плохо, что ты посещал предсказания, а не древние руны. На ум приходит вопрос: интересно, а назывался ли предмет «древние руны» когда-нибудь давно просто рунами? Как причудливо было бы, если бы ты посещал в прошлом году эти самые просто руны. А в этом году кто-то там решил бы, что теперь они станут древними. А курса современных рун разве нет? Решаешь спросить Билла.

— А существует ли курс по современным рунам?

— Не в Хогвартсе. Защита — преимущественно современные руны. И временные из таковых могут быть выписаны в воздухе. Если же требуются постоянные, нужно рисовать, вырезать или иным способом выписывать руны на поверхности.

— Звучит довольно просто, — произносишь ты.

— Всё, что угодно, только не это, — отвечает он. — Чаще всего, если ты случайно набредаешь на древние руны, самой большой проблемой бывает определить порядок их активации. В нашем деле это называют прогрессией. Даже одна в неправильном порядке может вызвать каскадную активацию. Поверь, тебе не захотелось бы оказаться рядом в такой момент! Если тебе посчастливилось вызвать эту реакцию, шансы на то, что доживешь до следующей, практически равны нулю.

— Как это понять?

— Тонкие оттенки в испускаемой ими ауре, сложная определяющая магия, использование дедукции, и чаще, чем хотелось бы, полусырая инстинктивная догадка. — Вплоть до этого ты полагал, что у всех мужчин Уизли был свой бзик. Отец-Уизли сходил с ума по магловским вещам. У Чарли были драконы. Персивалю требовались приказы. Вредных близнецов пожирали навязчивые идеи с шутками и шалостями. Перебежчик Ронни фанател от квиддича. Ты только что пришел к выводу, что и Билл такой же чокнутый. Оказывается, тот получает свою дозу адреналина от игры со смертью во всеми забытых могильниках. Ну, если вспомнить вчерашнюю ночь, очень может быть, что еще он кайфует от Флер — по крайней мере, тебе так показалось.

— А я-то думал, что это Чарли играет со смертью! — добавляешь, гадая, не переползла ли бы сейчас твоя рука на часах мамы-Уизли на сектор «ищет творческий путь самоубийства». Хорошо, что ты сорвал её с циферблата перед тем, как уйти из места, которое когда-то было домом твоего друга. Не называй этот дом больше на «Н».

— О, черт, нет. Драконы крайне предсказуемы и просты. А вот то, что скрывается в следующей комнате, или невидимая ловушка, поджидающая в следующем коридоре — вот что заставляет бежать кровь быстрее. — Замечаешь искорку в его глазах. Твои такие же, когда ты преследуешь снитч.

Проходит ещё пара часов. Стюардесса очень любезна, приносит тебе ещё имбирного эля и три пакетика орешков. Господин разрушитель заклятий получает только два. Второй фильм откровенно угнетающий. Насколько ты отождествляешь себя с Баззом, настолько ты надеешься никогда не опуститься до абсолютного дна, где находится этот придурок! Элизабет Шу все так же сексуальна. Правда, она выглядела получше в том фильме «Коктейль». Тетя Петуния часто смотрела его; старой клюшке очень нравился Том Круз.

Предлагают пообедать. Не плохо, но и не хорошо. Выглядит намного вкуснее того дерьма, что дали эконом-классу. Цыпленок чуть-чуть жестковат. Тюремный повар в Центре Предварительного Заключения и Перевоспитания имени семьи Уизли готовил намного вкуснее. Как и домовые эльфы в Институте Дамблдора для Особо Контролируемых Студентов. Говорят, что цыпленок настолько жесткий и сухой, насколько ощущается свобода.

Остаток полета ты пытаешься расслабиться и прочитать всё, что у тебя есть. Билл что-то пишет на листике из блокнота. С тревогой проверяешь, не ответила ли Луна в журнале. Немного волнуешься, что она может просто послать тебя к черту.

Наконец, самолет приземляется в Бразилии. Одиннадцать часов — слишком много времени взаперти, в тесном пространстве. С другой стороны, всё-таки было намного лучше, чем где-нибудь на сдвоенных зельях, на просто зельях, да даже просто в течение пяти минут с Северусом Снейпом. Серьезно, что у него имеется на старого манипулятора? Фотографии того, что старик проделывает со всеми своими носками? Романтические шашни с Минервой? Вероятно, та предлагает монотонные инструкции по улучшению его техники. Брррр! Зачем представлять такую гадость?

«Гарри, я безоговорочно доверяю профессору Снейпу», — мысленно передразниваешь ты тон Дамблдора.

«О, да, давайте вспомним, как вы безукоризненно выбирали сотрудников в штат все предыдущие пять лет! Эй, мистер Мерцающие-Глазки-Не-Знаю-Что-Происходит-В-Моей-Школе, один фактически оказался Пожирателем Смерти, а у другого в голове прятался Чертов Темный Придурок. Вы можете разыскать ребенка в мантии-невидимке, и, тем не менее, каким-то образом пропускаете проклятую шестидесятифутовую змею, ползающую по замку!» — язвит твой внутренний голос. Не упоминаешь Идиота, Оборотня и Садистскую Жабу в вашей воображаемой битве.

Интересно, на что будет похоже интервью с Простаком-Продолжающим-Выживать. «Вы уже убили кого-нибудь в этом месяце? Да, это не очень хорошо. Но что сделано, то сделано. Лучше об этом не вспоминать. Не планируете ли вы в ближайшем будущем убить кого-нибудь ещё? Да, это тоже не слишком хорошо. Попробуйте лимонную дольку. А не хотите ли вы поработать преподавателем Защиты против темных искусств? Нет ли у вас пары носков, с которыми не жалко было бы расстаться?»

Подобные мысли развлекают тебя, пока ты проходишь через таможню и получаешь свой фальшивый багаж. Билл уменьшил самое важное, разместил в ручной клади и обезопасил всё чарами незаметности. Он объяснил, что люди без багажа на международных рейсах привлекают такое же внимание, как ведьмы и волшебники, пытающиеся гармонировать при помощи одежды с маглами. И через какое-то время Джеймс Эндрю Блэк вот уже официально размещен в отеле «Бразилия», осматривая великолепный пляж. Стоишь на балконе, слушая рокот Атлантического океана и улиц внизу. Воздух пахнет просто чудесно! Успокаивает, смягчает и очищает сознание лучше, чем когда-либо делала окклюменция. На часах меньше, чем должно быть по твоим ощущениям, но твое тело приспособится к смене часовых поясов. Билл говорит, что пойдет с тобой завтра купить что-нибудь из магловских и волшебных вещей. Избавившись от одолженной одежды, ты ныряешь в постель. Закрываешь глаза и, засыпая, думаешь о трёх чрезвычайно привлекательных канадских девчонках, которых ты встретил в фойе.

_________________

[1] цитата из Алисы…

Tweedledum and Tweedledee

Agreed to have a battle;

For Tweedledum said Tweedledee

Had spoiled his nice new rattle...

Раз Труляля и Траляля

Решили вздуть друг дружку.

Из-за того, что Траляля

Испортил погремушку, —

Хорошую и новую испортил погремушку…(Д. Г.Орловская)

[2] Английская ежедневная газета

[3] Buzz Lightyear, герой мультфильма «История игрушек», а также сопутствующих игр.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Toy_Story

Вот это, что называется, хорошо выспался! Никаких мерзких кошмаров о Томми. Может, для него слишком дорого оплачивать опцию трансокеанской поддержки заклинания. Постель приятная и удобная, хотелось бы провести в ней всё утро, но Билл говорит, что пришло время отправляться за покупками, и тебе нужно хоть немного запасного белья. «Одна пара» звучит слишком одиноко. Может, пора собирать команду?

Принимаешь душ, зная, что у тебя есть полтора часа до окончания завтрака. Возможно, встретишь там трёх блондинок из Торонто. Вот это действительно «золотое трио» — мерси! Слух о мужчинах-Поттерах и рыжих — не обязательно правда. Волнуешься по поводу сегодняшнего «снаряжения» Гарри Поттера … э-ээ, Джеймса Блэка. Вынужден использовать боксеры ещё один, последний раз. В конце концов, ты собираешься перемерить сегодня кучу одежды. Мерлин знает, кто до тебя брал эти вещи в руки! Одеваешься, воспользовавшись бесплатной парфюмерией, предоставленной гостиницей. Деньги решают все и прочее дерьмо — ну, у дерьма есть потомство, и зовут его Драко. Хорошо получилось! Надо запомнить и передать Луне. Так и этак повертев в голове мысль о четвертой блондинке (пятая — Драко!) минут пятнадцать, решаешь проверить журнал. Глаза лезут на лоб.

ТЫ ЧЕРТОВ МЕРЗАВЕЦ! НЕ МОГ ПРОДЕРЖАТЬ ТАЙНУ И ДЕСЯТИ ДУРАЦКИХ МИНУТ! Шучу. Я понимаю. На тебе висит много всего, и возможно, я узнала некоего старшего брата, так что полагаю — мы квиты. Но сообщишь кому-нибудь ещё, и я за себя не отвечаю.

Даже не знаю, что сказать по поводу твоего письма. Я в шоке от того, что они сделали. Не Джинни, заметь, она всегда тебя хотела. Рискну сказать, что, фактически, женила вас двоих больше сотни раз. Обычно, когда Джинни приходила в гости, у меня был плюшевый медведь, и, чтобы ты знал, его звали Барри Поттер. Мы рисовали ему маленькую молнию на лбу, а затем выходили гулять и плели венки. Как только мы заканчивали, обычно я проводила церемонию, и вы жили счастливо, по крайней мере, до следующих выходных, когда мы проделывали всё это снова.

Ты вообще собираешься в этом году в Хогвартс? Надеюсь, да, но не виню тебя, если откажешься. Если приедешь, мы можем устроить Гермионе как старосте весёлую жизнь. Я за старые добрые шуточки, к тому же «Полоумной» может столько сойти с рук! Подожди и увидишь! Но я поражена. Можно было ожидать такого от Рональда, но уж никак не от неё. Даже если не вернешься в этом году, обещаю, сделаю всё на что способно мое безумное alter ego, чтобы они пострадали!

Да, я сдерживалась во время АД. Есть вероятность, что могу погонять тебя во время дуэли. Надо будет как-нибудь проверить, если ты не против. Если только ты не испугаешься безобидную меня? В министерстве было не до игр, и я сняла маску. Частенько думаю о том представлении. Джинни неплохо действовала под давлением. А навыки Рона, Гермионы и Невилла, если честно, оставляют желать лучшего. Извини, вдруг это тебя оскорбляет, но смотри, как всё прошло. Рон был медлителен. Может, хоть квиддичный лагерь добавит ему реакции. Гермиона же оглядывалась после каждого заклинания, надеясь, похоже, на очки в пользу факультета. Конечно, она знает кучу заклинаний, но есть ведь различие между теорией и практикой! Невилл просто душка, но ему не хватает веры и последовательности. То, что он выжил в этой мясорубке, должно сильно помочь — по крайней мере, я на это надеюсь. А вот ты был просто великолепен. Пишу это не для того, чтобы заставить тебя краснеть. Думаю, ты был единственным, кто до конца понял всю сложность ситуации. Я обязательно поищу более эффективные заклинания, чем были в моем распоряжении той ночью. Пусть следующий столкнувшийся со мной Пожиратель Смерти пожалеет о том, что родился на свет.

Извини, не хотела быть такой кровожадной. Надеюсь, ты не расстроен из-за моей жесткой оценки. Удивительно, что с таким обучением защите мы вообще хоть что-то смогли! Ты — мой лучший преподаватель за предыдущие четыре года. Кстати, если ты хорошо знаешь профессора Люпина, скажи мне — он действительно так увлечен финтиплюхами[1] и тихомолами[2]? Я не хочу выказать неуважение; он и вправду охватил очень много разных темных существ, но в плане заклинаний не преподал нам почти ничего. С другой стороны, это же был только второй курс…

Как бы то ни было, Швеция прелестна. Папа на встрече с нашим постоянным проводником по поводу того, нельзя ли ему обойтись без контроля в этом году. Наши экспедиции, чаще всего, представляют собой блуждания в поисках следов, фотографирование этих самых следов и обсуждения путей их миграции. По крайней мере, я сумела убедить папу, что образцов экскрементов уже достаточно! Главным образом, мне просто нравится находиться на свежем воздухе, далеко от людей. Здесь так красиво и тихо… А как там ты? Тебе хватает тишины и покоя? Для тебя они были бы не лишними. Не знаю, правда, сможешь ли ты вообще понять, что с ними делать! Шучу. Дай мне знать, что планируешь, ну, во всяком случае, столько, сколько сможешь.

Пока!

Луна

С души у тебя как будто свалился огромный камень. По крайней мере, ты знаешь, что она не сердится. Немного обеспокоен, что она, похоже, отчаянно желает поговорить, но после всего случившегося не тебе жаловаться. Она действительно сделала пару веских замечаний обо всех, кто сражался в министерстве. То, что сказала Луна, поистине жестоко, но ведь есть здесь и доля правды. Гермионы и впрямь обычно ждет эффекта от заклинания перед тем, как запустить следующее. Рон прекрасно двигается, но палочкой работает отвратительно. Надеешься, Невилл станет действовать лучше после того, как получит собственную палочку. Луне и Джинни мешал ограниченный запас заклинаний — спасибо убогому обучению!

Привет, Луна!

Во-первых, спасибо за то, что не злишься. Кажется, он сейчас единственный стоящий человек из того семейства. Но я не знаю другого брата настолько же хорошо, так что не буду судить по остальным. Во-вторых, пожалуйста, скажи мне, что у тебя больше нет этого медведя! Это как раз тот случай, когда информации бывает лишней, хотя, должен признать, мне все-таки любопытно: а ты выходила замуж за Барри? Извини, просто так и вертелось на языке.

Сегодня мы идем за покупками. Поспешное бегство оставило меня практически голым. Оказывается, за всё это плачу я из своего наследства, так что незазорно купить кое-что и для себя. Захвачу сувенир и для тебя, если приглянется что-нибудь симпатичное. Может, одну из тех самых футболок «мой друг побывал там, где меня нет, но всё, что подарил мне — вот это»? Не знаю пока, вернусь ли я в Хогвартс. Опять же, разве у меня есть выбор? Я всё ещё несовершеннолетний. Думаю, мой опекун — Ремус Люпин, а его довольно сильно дергает за ниточки директор. Хочу постараться выучить здесь столько, сколько смогу. Планирую вскоре научиться аппарировать. Если ты знаешь, кто мой компаньон, то и знаешь, чем он занимается в жизни. Это — то, что мы будем делать. Я — повар и ночной охранник. Между этими занятиями, надеюсь, удастся убедить кое-кого из группы поднатаскать меня в специальной подготовке.

Если я на самом деле вернусь, то с удовольствием приму твое предложение помочь мне поиздеваться над бывшими лучшими друзьями! Извини за то, что спрашиваю, но мне всегда казалось, что тебе нравится Рон. Это просто часть роли? Потому что теперь, когда я увидел тебя настоящую, просто невозможно представить вас вместе.

Я не против твоего мнения о бое в Отделе Тайн. Вспоминая его, я в основном пересматривал своё участие, а не чье-нибудь ещё. Когда же прочитал твои слова, много думал об этом и сделал те же выводы. Пытаюсь быть объективным, но ты права. У тебя и Джинни в запасе не было ничего, кроме оглушающего, связывающего и обезоруживающего. Невилл храбрый, но практически лишен опыта. Рон физически очень способный, но что-то мешает его работе с палочкой. У Гермионы обширные знания, но нет той жилки борьбы, которая так нужна в поединке. Если вернусь, буду просто счастлив с тобой подуэлировать. Хотя, должен признать, очень даже опасаюсь некой безобидной особы.

Я никогда не спрашивал Ремуса о его страсти к тихомолам и финтиплюхам. Полагаю, преподавал он исходя из своего опыта, а, учитывая подоплеку истории, опыта с теми существами у него, скорее всего, немало. Вам должны были рассказать о них на первом курсе, но если вспомнить, чему учил нас тогда кусок дерьма, известный как Локхард… Жаль, что не знаю мнения Ремуса по поводу всего происходящего. Хотелось бы думать, что он столь же сердит, как и я, но есть немалая вероятность, что он тоже часть этой «большей пользы».

Рад, что тебе нравится Швеция. Плохо, что ты не сможешь убедить отца проверить побережье. Хотел было написать комментарий о том, что прекрасно знаю, что делать с тишиной и покоем, когда вдруг осознал — ты права. Я без понятия, что делать в такой ситуации, но обязательно выясню.

Пока.

Гарри

Откладываешь ручку и закрываешь журнал, отсылая сообщение. Ой, ты забыл рассказать о мыслях про Драко. Хорошо, как-нибудь в другой раз. С тихонько урчащим животом идешь в комнату Билла забрать того на завтрак.

— Привет блондинам! — произносит Билл. — Надо будет заново наложить чары окраски волос перед забегом по магазинам. Не хотелось бы, чтобы в самый ответственный момент они внезапно слетели. Ты не против походить с ними, пока мы не уберемся из города? Подожди, это займет всего лишь минутку.

— Нет, в общем-то, не против. Сомневаюсь, что кто-нибудь узнает меня, но в любом случае не стоит рисковать.

— Спалось хорошо?

— Ага, без снов. Интересно, есть ли какое-то предельное расстояние в моей связи с Темным Лордом?

— Надеюсь, но это несколько не мой профиль. Да вряд ли вообще существуют специалисты такого профиля. Даже не хочу начинать гадать. Готов завтракать? — киваешь в знак согласия, но чувствуешь себя странно — биологические часы пока только приспосабливаются к перемене времени.

Вы вместе идете к лифту.

— Так что мы сегодня делаем?

— После завтрака можем отправиться за обычной одеждой, потом посетим волшебную деревню в пяти километрах отсюда и купим остальное. Я заказал небольшой конференц-зал. Сегодня вечером должны прибыть наш гид и другой разрушитель заклинаний. Боевые маги будут только завтра.

— Ух, ты! Давай потратим мои деньги до того, как это сделает Дамблдор!

— Гарри, не надо, — говорит Билл с нечитабельным выражением на лице.

— Почему? — спрашиваешь ты.

— Прекрасно. Я не хотел вмешиваться, но чувствую, надо. Как предполагаешь, Дамблдор богат?

— Ну да. — Что за глупый вопрос?

— Нет. Только два человека в школе получают меньше, чем он: Филч и Хагрид. Ему приплачивают немного за изображение на шоколадных лягушках, но все остальные титулы — почетные, что не дает ни кната. Конечно, до борьбы с темными магами у него была куча денег. Знаешь, что куда он тратит все свои средства?

Сглатываешь. Дамблдор должен быть богат. Просто обязан.

— Куда?

— Тебе нравится учиться вместе с моим братом или Невиллом Лонгботтомом? Забудь пока, что случилось между тобой и моей семьей.

— Да, — отвечаешь, не понимая, куда он клонит.

— Большая часть денег Дамблдора идет на стипендиальные фонды. Каждый год три стипендиата оплачиваются из его средств. Ещё одна с твоего курса — Мэнди Брокл, или кто-то в этом роде. Моя семья не смогла бы платить за школу после Перси. Остальные были бы не в состоянии посещать Хогвартс, если бы не директор. Пришлось бы посылать детей в одну из маленьких школ, где качество обучения весьма сомнительно. Думаешь, Совет Попечителей не пробует запретить обучение бедным и маглорожденным? Черт, одним из его членов был Люциус Малфой. Возможно, ты даже не знаешь, что твой фамильный фонд спонсирует весь курс обучения одного маглорожденного студента каждый год.

— Да? Я и вправду это делаю? — спрашиваешь, усваивая информацию и пытаясь понять, за кого же ты платишь по счетам.

— Угу. Те мальчики Криви — стипендиаты фонда Поттеров. На твоем курсе, по-моему, это Мэган Джонс, девочка из Хаффлпафа. — Внезапно чрезмерное обожание обоих братьев приобретает некоторый смысл. Всегда было интересно, откуда у этих двоих взялась такая навязчивая идея насчет тебя. Мэган Джонс сказала тебе не более дюжины слов за всё время в школе. Может быть, она просто смущается.

Билл смотрит поверх тебя, как закрываются двери лифта.

— Прости, Гарри, я пытался придумать лучший способ рассказать тебе обо всём. Вчера я полагал, что ты вообще вряд ли захочешь это слушать, и всё закончилось бы бесполезным спором.

— Но разве семья Невилла настолько бедна? Это же старая чистокровная фамилия, — произносишь ты.

— Как и моя. Знаешь, сколько стоит содержать его родителей в Мунго? В течение пятнадцати лет?

— Нет. Откуда ты всё это знаешь? — тебе несколько стыдно, что ты никогда не задумывался о таких вещах.

— Дамблдор использует меня в качестве посредника между гоблинами и их операциями с книгами. Я не знаю, почему он так с тобой поступает, но за эти годы он помог огромному числу людей. Особенно тем, кто помогал ему, подобно моей семье. Кстати, ответь на такой вопрос: ты бы использовал свои деньги для борьбы с Волдемортом?

Удивляешься, что Билл говорит имя, не вдаваясь в обычную истерику.

— Да.

— Вот это он и делает. — Черт возьми, а ведь и правда!

— Эй, ты произнес имя? — спрашиваешь, пытаясь сменить тему, зная, что тебе нечего сказать.

— По работе я сталкиваюсь и с более ужасными вещами. Он — один из тех самых ужасов, и я не испытываю желания столкнуться с ним на самом деле, но я вполне в состоянии сказать его имя, не чувствуя, что вот-вот упаду в обморок. Просто обычно не произношу, потому что другим неприятно.

Ваша беседа обрывается, когда на пятом этаже входит семья из пяти человек. Придется основательно подумать. Разозлиться бы. Накричать. Но не хочется быть похожим на ребенка, не получившего леденец. Лифт спускается в главный холл. Следуешь за Биллом к шведскому столу, от вида которого у тебя аж слюнки текут.

— Билл, можно тебя спросить? А что бы сделал на моем месте ты?

— Ты уже читал копию завещания?

— Нет. Был слишком утомлен, когда мы приехали. Собирался сделать это сегодня вечером, вместе с тобой, чтобы ты разъяснил возможные вопросы и не позволил мне слишком сильно злиться.

— Что ж, если вкратце… Сириус оставил Ремуса ответственным за твои финансовые дела до твоего семнадцатилетия. Так что пока он подтверждает все, что делает директор, твои варианты ограничены. Можешь угрожать им прессой или подать на Ремуса в суд по обвинению в ненадлежащем управлении наследством. В нашем обществе это одно из самых серьезных обвинений. По уровню оно лишь немногим ниже убийства, истязания или изнасилования. Если человека признают в меньшей степени виновным в таком преступлении, тогда его штрафуют и дают тюремный срок. Виновные в большей степени могут получить более крупные штрафы, и даже вызов на поединок чести. Факт, что Ремус «не человек», сработает на тебя, и он легко может оказаться в тюрьме. Отвечу на твой вопрос так: я бы не делал ничего. Ремус утверждает расходы на борьбу с Темным Лордом. Да, вероятно, он для старика — козел отпущения, но если ты не хочешь вытащить финансы Ордена на свет божий и послать хорошего человека в тюрьму, ты в безвыходном положении. После семнадцати можешь делать всё, что хочешь, чтобы заставить их ответить за свои действия, или, по крайней мере, удостовериться, что сначала им предстоит препятствие в виде тебя. Если тебе потом всё-таки придется вернуться в Хогвартс, рекомендую использовать это как рычаги давления на директора и вынудить его рассматривать себя как равного. Но помни: если ты пойдешь против него, в конечном счете, за всё заплатит именно Ремус.

Внезапно твой омлет стал больше похожим по вкусу на дерьмо. Старик в любом случае избежит неприятностей. Лучшее, что можно сделать — подставить одного из друзей твоих родителей.

Билл смотрит на тебя с сочувствием.

— Давай взглянем на ситуацию с другой стороны. Это просто деньги Блэков. Никто не может тронуть деньги Поттеров, только ты и гоблины. Ты всё ещё будешь богат как Крез, а потраченные деньги пойдут на борьбу с плохими парнями. Эта проблема и так слишком сильно отвлекает от того, на кого ты действительно должен быть зол.

— Ты прав, Билл. Деньги не так важны. А вот введение наркотиков и игры с моей головой — намного серьезней.

— Вот теперь ты говоришь дело. Не обращай внимания на отвлекающие моменты и сосредоточься на том, что действительно важно. Не забывай и никогда не прощай, — наставляет Билл, пока вы усаживаетесь с полными тарелками. Еда хорошая и питательная. Прокручиваешь в голове всё, что он сказал. Это имеет смысл.

— Луна, должно быть, узнала тебя вчера в аэропорту, но она будет в Швеции практически все лето. Не думаю, что стоит беспокоиться. Она не представляет, где точно я нахожусь, и понимает, что я ничего по этому поводу ей не скажу.

Билл на мгновение задумывается:

— Что ж, вряд ли мы можем здесь что-то сделать.

Вы продолжаете болтать, жадно поглощая прекрасный завтрак. Входят три девочки из Торонто. Ловишь на себе взгляд одной из них. Она самая низкая, с волнистыми волосами. У двух других волосы более длинные и прямые. Она улыбается тебе и подмигивает; отвечаешь ей собственной улыбкой и едва заметно краснеешь. Девчонки хихикают и о чем-то перешептываются. Может, проще было бы жить под любовными зельями? Билл, естественно, замечает.

— О, так ты у нас крутой парень! Меньше суток в городе, и уже фанатки вокруг.

— Слушай, заткнись, а?

— Смотри на всё проще, Джеймс Блэк. Это всего лишь часть твоих каникул — помнишь, что мы с тобой говорили по поводу вещей, которых ты никогда раньше не делал? — похоже, Бил тоже не дурак пошалить.

Решаешь ответить в том же духе.

— Прекрасно, если я за что-то возьмусь, уж я-то выполню это как следует и не забуду заглушающих чар, как некоторые. — А вот и знакомая пигментация Уизли проявилась.

Вы заканчиваете завтрак, и ты пытаешься не смотреть на девушек. Хотя тебе удается поймать взгляд той, которая подмигивала — Эми. Они зарегистрировались вчера прямо перед вами с Биллом, и ты знаешь, что они здесь на всю неделю. А лучше всего то, что ни одна из девчонок понятия не имеет о мальчике-который-выжил.

— Вижу, придется тебя приодеть, — лукаво замечает Билл, оправившись от укола.

Два часа спустя вы заканчиваете с покупкой одежды; ты выглядишь впечатляюще. По крайней мере, по мнению Билла с продавщицами. Хорошо, что теперь у тебя больше одной пары белья. Нужно признать, выглядишь ты в подходящей по размеру одежде воистину прекрасно. Билл сказал, что сможет наложить чары для скрытого ношения палочки — почему бы и нет. Ещё лучше, если получится убедить его научить тебя накладывать эти чары самому. Надо ловить момент для практики. После легкого ленча вы идете уже к волшебникам за действительно серьезными покупками.

Один из первых магазинов, в который вы заходите, — магазин метел. Как бы ни хотелось купить ещё одну Молнию, решаешь не поддаваться порыву и берешь Стрекозу. Скорость у неё даже меньше, чем у некоторых новых Чистометов, но данная метла вроде бы одна из самых маневренных на рынке. Это была бы фантастическая метла для вратаря или загонщика. Очень послушная. Может, понравится Слоперу или Кирку. Хороший пинок сами-знаете-куда — единственное, что получил бы сейчас защитник твоей команды.

Выбираешь приличных размеров сундук, ничего лишнего. Практически всё будет в лагерной палатке. Билл говорит, она даже больше, чем та, в которой ты жил на мировом кубке. Завтра тебе надо купить продуктов на шесть человек как минимум на неделю и придумать меню. С нетерпением ждешь возможности использовать магию в кулинарии. Тебе всегда нравилось готовить, но теперь, с волшебством… ты собираешься превзойти все те кулинарные шоу, что обычно смотрела по телику тетя с мордой, как у лошади.

Большинство книг на испанском или португальском. Удается найти несколько на английском. Некоторые из них подержанные. Ты отыскиваешь книгу по домашним чарам, руководство для новичков в древних рунах, пару справочников по зельям и две по дуэлям. Единственное, хотелось бы еще хоть чего-то по аппарации. Билл говорил, что начнет объяснять теорию после того, как составишь список продуктов и напишешь меню. Тебе действительно нужно заработать место в экспедиции. Большинство вещей, что приобретает Билл, кажутся довольно интересными. Они включают различные средства для разбивки лагеря, в том числе камни с рунами охраны от насекомых и других паразитов, волшебные фонари с очень ярким светом, а также разнообразные готовые зелья для жизни в джунглях.

Один из самых интересных свежекупленных предметов — целый комплект из драконьей кожи, включающий в себя полное облачение, перчатки до локтей и ботинки. Всё из перуанского ядозуба, самого распространенного дракона в этой части света. Они не самые большие, да и пламенем стреляют не так уж далеко, но восполняют это ядовитым укусом. Есть мнение, что безоар, покрытый толченым клыком ядозуба, почти в два раза эффективней обычного. Говоря, что они не очень большие, подразумевают размер от шести до десяти метров. Материал не так прочен, как у других пород, но намного более эластичный и воздухопроницаемый, чем любой другой, за исключением разве что шкуры когтерога. Билл посоветовал тебе пожертвовать защитой ради скорости. Одна их поговорок в его профессии звучит как «медленный разрушитель заклинаний — мертвый разрушитель».

Билл ведет тебя к волшебнику-оптику подобрать очки разрушителя заклинаний. Они выглядят и действуют как обычные, но зачарованы, чтобы позволить тебе по команде видеть волшебство. Вот эти по цене сравнимы с твоей Молнией. Он объясняет, что в могильнике действует правило: «Посмотри раз, потом еще один, и только дальше действуй, как планировал». Применение волшебного зрения в течение длительного периода времени приводит к сильной головной боли и может ослепить на какое-то время, если ты участвуешь в поединке, включив эту функцию. Билл попросил владельца магазина наглядно показать их работу на наборе рун. Можно увидеть, как магия танцует в самых разных оттенках рун. К очкам прилагаются чары коррекции зрения, ударостойкости, а также антитуманные и водоотталкивающие. С надеждой спрашиваешь, могут ли они замечать невидимые объекты. Билл отвечает, что никогда не пробовал, но сомневается, что это будет работать. Это не глаз Хмури, но какого черта… Намного лучше, чем то, что на тебе в данный момент. Разве не глупо, что у тебя до этого никогда не было волшебных очков, а?

— Я научу тебя основам. Правило номер один: терпение. Правило номер два: осторожность. Неверные движения приводят к ранению или чему-нибудь даже хуже, и кто бы ни создал руны или ловушку, которые ты пытаешься деактивировать, он не хотел, чтобы люди её прошли. На нашей последней остановке мы купим тебе для практики основной набор для вырезания рун.

— И многому ты собираешься научить меня? — спрашиваешь с любопытством, в который раз жалея, что ты не изучал древние руны вместо того идиотского курса, где регулярно предсказывалась твоя смерть.

— Надеюсь, больше, чем тебе когда-либо понадобится. Кто знает, может, к концу обучения забудешь, что мечтал стать аврором, и пожелаешь получить реально захватывающую работу, как у меня? — усмешка у этого человека прямо-таки заразительная.

Закончив на сегодня с покупками, вы спешите обратно в отель. Аппарировать неудобно, особенно когда всё проделывает кто-то другой. Требуется определенный уровень доверия. Чем-то похоже на выражение: «Сделай одолжение — доставь все части моего тела в целости и сохранности».

Проскальзываешь в комнату, чтобы принять душ и избавиться от вонючих боксеров. Ты едва успеваешь закончить, как в дверь стучат. Оборачиваешь полотенце вокруг бедер и идешь посмотреть, чего хочет Билл.

— Что случилось, Билл? — спрашиваешь, открывая дверь. Это не Билл; это маленькая, симпатичная канадка. Она ухмыляется от уха до уха румянцу, расползающемуся по телу Джеймса Блэка со скоростью света. К счастью, ты в полотенце.

— Гм, не совсем. Привет, меня зовут Эми.

— Гар-… Извини, я — Джеймс. Приятно познакомиться.

— Может, мне стоит вернуться через пару минут? Наверное, ты хочешь одеться?

В совершенном мире ты держался бы спокойно и изысканно, посмотрел ей в глаза и объяснил хрипловатым голосом, что это она неправильно одета, и предложил бы ей другое полотенце. К сожалению, всё, что выходит из твоей глотки…

— Э-э-э, да. Конечно. Э-э-э. Вернись через пару минут. — О да, ты прямо-таки сама изысканность.

Проводишь следующую минуту, разыскивая щель, куда бы заползти; таковой не появляется. Но вот ты одет. Выбираешь из сегодняшних покупок что-нибудь получше. Может, это отвлечет её от твоей тупости.

Через пять минут раздается стук в дверь. Открываешь и видишь Эми.

— Ещё раз привет. Хорошо выглядишь, — произносит она, оценивающе тебя разглядывает. Чувствуешь себя куском мяса на рынке. Так, наверное, ощущает себя Гермиона, когда люди даже не пытаются смотреть её в глаза.

— Ещё раз приятно познакомиться, Эми.

— Мы с сестрами собираемся сегодня вечером пойти в клуб потанцевать. Хочешь с нами?

Прямо к цели, да?

— Когда?

— В восемь.

— Давай я поговорю с Биллом, — ты выходишь в коридор и стучишь в дверь Билла.

Ещё миг, и перед твоими глазами появляется награда в лице Билла Уизли.

— Что случилось?

Указываешь на молодую леди, стоящую у твоей двери.

— Эми только что пригласила меня пойти в танцклуб с ней и её сестрами.

— Когда?

— Сегодня в восемь.

— До?

— Гм… до чего-нибудь позже восьми, — усмехаешься ты.

— Установим несколько ограничений, но почему бы и нет? Нужно встретить наших гостей в конференц-зале через пятнадцать минут после еды и прикинуть план действий. Потом, ты — взрослый мальчик, но не заставляй меня сожалеть о том, что я сказал это, — добавляет он с улыбкой и закрывает дверь.

Поворачиваешься к Эми.

— Разве для клубов не требуется возраст постарше?

Та пожимает плечами и задумчиво смотрит.

— Вышибалы здесь, кажется, упускают этот факт из виду. Преимущество блондинок.

— А недостатки? — вероятно, в её словаре отсутствует слова «застенчивая» и «скромная».

— Все думают, что я идиотка. Плюс, некоторым продавцам нравится трогать наши волосы. Такое чаще случается на Карибах, но это всё ещё немного жутко.

— Это не так. — Наблюдаешь, как она наклоняет к тебе голову. Хорошо, это правда. Лаванду в значительной степени определяют как глупую блондинку. Её лучшая подруга должна быть блондинкой, только этнической. Невозможно серьезно воспринимать любую из девушек.

— О, милый, подобное не сработает. Чтобы общаться со мной и близнецами, ты должен уметь убедительно лгать, а это было самым неуклюжим опровержением, что я когда-либо слышала. Лучше потренируйся ещё. Что ж, мне нужно идти на обед, Джимми. Увидимся в восемь.

Смотришь, как она идет к лифтам. Сестры начинают шутливый допрос, и ты видишь, как из рук в руки переходят деньги. Не знаешь, чувствовать себя польщенным или все-таки рассердиться. Надо будет спросить совета у Билла.

Обед накрыт в конференц-зале. Встречаешься с Марией Санчес. Она — разрушитель заклинаний из Мексики. Выглядит примерно лет на тридцать с хвостиком. Не очень привлекательная. Теперь ты знаешь, как выглядела бы Миллисент Булстроуд, будь у нее латинские корни и вырасти она в Мексике. Вот уж кто точно стоял в какой-то другой очереди, когда раздавали красоту. Мария тоже явно не в восторге от возраста Билла. Билл представляет тебя; она закатывает глаза. Это хоть какое-то разнообразие — невероятно надоели люди, пачками падающие к твоим ногам. Наверное, она думает, что ты — мальчик-которого-здесь-быть-не-должно.

Проводник — американский индеец, из лакотских сиу[3], если быть точным. Он выглядит прямо-таки древним. Хотелось бы уточнить у него возраст, но это кажется тебе не совсем вежливым. Видно, что человек побывал в переделках. Его зовут Одинокая Грозовая Туча. Характер вроде бы хороший и мягкий. Ну, когда-то ты думал так и о Дамблдоре. По крайней мере, Грозовая Туча сначала улучает миг для твоей оценки, и только потом пожимает руку. С ним можно работать.

Наблюдаешь, как Билл объясняет контракт найма от Экспедиции Феникса. Когда официантка выходит из комнаты, они дают клятву конфиденциальности. Как только клятва закончена, Билл объясняет, что надо разыскать «Город Проклятых». Санчес закатывает глаза и бормочет что-то вроде: «По крайней мере, деньги неплохие». Проводник задумчив.

— Я посещал его в юности. Это был прекрасный волшебный город. Тридцать пять лет назад он исчез. Ходили слухи о темном маге, который вырезал население и оказался таким сильным, что скрыл от мира целый город. Многие пытались найти его. Говорят, что как минимум один преуспел, но возвратился он без руки, крича о городе мертвецов и о том, что всю его экспедицию уничтожили.

Смотришь на Билла, в ответ получаешь взгляд «поговорим об этом позже». Ты в растерянности. Факты следующие: проводник там действительно когда-то был, и сейчас никто не помнит туда дороги. Кажется, ты знаешь, кем был тот темный волшебник. Несколько кусочков паззла становятся на место. Понятно, почему послали Билла.

Когда Санчес слышит, что ты будешь готовить и защищать ночью лагерь, она насмешливо фыркает. Только демонстрация патронуса затыкает ей рот. Можно заранее предположить, что её величество Ведьмозаврус Рекс научит тебя единственной вещи: контролировать свой характер. Видимо, приключение не считается, если рядом с тобой нет хоть кого-то, кто бы тебя раздражал. Проводник едва заметно усмехается.

Два часа спустя встречаешь в холле Эми с сёстрами. Очевидно, её сестры обзавелись местными ухажерами. У тебя свидание? Хороший вопрос. Одного из поклонников по какой-то странной причине настойчиво называют «Рико учтивым».

Танцы оказались замечательными, не то, что те глупые вальсы. Находчивым блондинкам удалось протащить всех в клуб. Небывалое чувство свободы — куда-то пойти и оторваться вволю. Не нужно беспокоиться, что напишут газеты или подумают однокурсники. Эми похожа на причудливую комбинацию Лаванды и распутной девицы-Уизли. Она танцует с тобой и, черт возьми, со всеми вокруг, похожая на какую-то квинтэссенцию энергии; её сестры такие же. Тебе рассказывают, что родители привозят их сюда довольно часто. Отец — специалист канадской фармацевтической компании, у которой здесь завод. Некоторые из местных знают их по именам.

Тебя спаивают. Ты раньше практически не пробовал алкоголя, за исключением пары раз по настоянию соседей по комнате или Фреда с Джорджем. Признаешься Эми, что практически не умеешь пить; та называет тебя скромником, идет и по своему выбору приносит коктейль из ямайского рома и колы. Через некоторое время привыкаешь к вкусу и решаешь, что это здорово. Несколько коктейлей спустя танцуешь с Эми, с её сестрами — да, фактически, с любой девушкой на твоем пути. Джеймс Блэк без тормозов немного похож на Сириуса Блэка. К несчастью, Джеймс Блэк перегибает палку как минимум на один коктейль и превращается в задумчивого Гарри Поттера. Надо же! Напился до дум. Кто бы подумал? Один из последних проблесков сознания этого вечера — как Эми помогает тебе добраться до комнаты в отеле. Блестяще-изысканный Джеймс Блэк предложил бы ей войти. Погруженный в раздумья пьяный Гарри Поттер благодарит за веселье и извиняется, если её смутил. Последняя сознательная мысль в голове: вряд ли утро будет веселым.

____________________

[1] Hinkypunk — см. http://www.neocortex.ru/index/h2.html#Hinkypunk

[2] Grindylow — см. http://www.pokeliga.com/hobby/monsters.php?mon=268

[3] сиу — одна из народностей Северной Америки. Подробнее см. на Википедии.

— О, у кого-то была бурная ночка! — смеется чей-то голос. Ужасно хочется, чтобы и голос, и сказавший это человек убрались куда-нибудь далеко и надолго. — Кажется, ты меня не слушал, когда я просил тебя не пить. Спорим, теперь жалеешь?

Голос прилагается к тормошащим тебя рукам. Лучше бы сейчас сюда ворвался Волдеморт и прикончил тебя!

— Уйди!

Протестовать бесполезно. Встряска продолжается. В голове стучит. Пробуешь откатиться в сторону от адского мучения, а в результате с кровати скатываешься прямиком на пол. Профессионально тренированные рефлексы ловца подводят, и ты падаешь с хорошим таким глухим стуком. Один глаз сумел открыться. Стонешь, но легче тебе не становится. Рама кровати — до пола, иначе можно было бы туда закатиться. Руки больше не тормошат. Их заменила пихающая тебя нога.

Храбро решаешь расплатиться за свои действия, надеясь, что лекции тебе будут читать все-таки не слишком громко. Сумел открыться второй глаз — небольшая, но важная победа. Вещи выглядят более расплывчатыми, чем обычно с твоим плохим зрением. Переворачиваешься и, помогая себе руками, поднимаешь тело в вертикальное положение; отдыхаешь, прислонившись спиной к шкафу. Перед тобой — расплывчатый, но явно развлекающийся ситуацией Билл Уизли.

— Ну и как тебе вкус свободы сейчас, с утра пораньше? — насмехается над тобой Билл. Он что, считает себя Малфоем?

— Голова раскалывается. — Два слова подряд — огромное достижение.

— Представляю.

— Наложишь отрезвляющие чары?

— Я мог бы, но это погубит сегодняшний урок, — отказывается Билл, пока ты нащупываешь свои новые очки.

— Какой ещё урок?

— Который называется: «То, что Билл — классный парень, ещё не значит, что я должен пойти и надраться в стельку, особенно когда на следующий день нужно кое-что сделать для экспедиции».

— Отлично, что дальше?

Черт, никаких отрезвляющих чар.

— Что ж, ты поднимаешь свою жалкую задницу, идешь в душ и избавляешься от этой вони. Потом мы спускаемся на завтрак. Может, там будут эти жирненькие колбаски, ммм… ням-ням! — он наслаждается видом твоего зеленеющего лица. — Когда настрадаешься, наблюдая обильный завтрак Уизли, пойдем на рынок. А по пути, быть может, кое-кто смилостивится и наложит на тебя отрезвляющее.

— Проще сделать сейчас, — бормочешь ты.

— Если хочешь, чтобы тебя рассматривали как мужчину, будь добр принять последствия своей глупости.

Дерьмо, Билл только что бросил тебе вызов, а ты не в форме для спора.

Всё, что можно сделать — пошатываясь, подняться, подхватить какую-то одежду и проковылять к ванной. Билл говорит, что вернется минут через двадцать и советует попить от головной боли водички. М-да, помощи как от козла молока. Душ помог больше. Чувствуешь то же, что и каждый раз в школе, очнувшись в больничном крыле. Уж Поппи наверняка наложила бы отрезвляющие чары — ты вызываешь у неё материнский инстинкт. Потом тебе точно пришлось бы выслушать лекцию, так что, может, и к лучшему, что ты сейчас не в больничном крыле. С другой стороны, выговор вряд ли был бы столь же плох, как лекция Поппи о сексе в конце четвертого курса. Ты тогда практически не обратил на неё внимания, всё ещё расстроенный инцидентом на кладбище; единственное, что вспоминается, так это что было скучно, как у Биннса, жутко, как у Снейпа и строго, как у профессора Киттикэт.

Освежившись, кое-как чистишь зубы и с трудом одеваешься. Ощущения пока, как будто «в гроб краше кладут»; но выглядишь ты уже «восставшим из мертвых и полностью к вашим услугам». Пытаешься снова улечься, но, почувствовав запах простыней, сразу осознаешь, что это плохая идея. Вместо этого умащиваешься на кушетке у окна и отчаянно пытаешься вздремнуть ещё пять минут.

Не проходит и тридцати секунд, как ты закрыл глаза, когда в комнату входит Билл:

— Думаю, ты готов к вкусному завтраку?

Встаешь, пошатываясь.

— Хочешь узнать, как я понял, что ты готов? — спрашивает Билл. Киваешь — только бы не спорить. — Прекрасно, включи очки и посмотри сюда, — говорит он, указывая на дверной проем в ванную на уровне лодыжек.

Соглашаешься и включаешь очки, чуть помедлив в попытке вспомнить, как же это сделать. В пространстве светится тонкая красноватая жилка, висящая между четырьмя изогнутыми линиями в воздухе.

— Что это?

— Первая вещь, которой ты научишься сегодня, когда будешь в состоянии хоть чему-то учиться. Это — временная сигнализация. Вот, подержи мою палочку, пока я пересекаю её. Чувствуешь, как палочка легонько вибрирует? Так подается сигнал, когда что-то или кто-то пересекает границу заклинания. Оно было подвешено в воздухе, поэтому продержится не более ну, ещё, может, минут сорока пяти. Позже могу тебе показать, как вырезать сигнализирующие руны в камень — так они долговечнее. Такая сигнализация ещё и один из основных спусковых механизмов в ловушках. Руны восходят к временам, когда Тигр[1] был колыбелью жизни; в те времена сигнал палочке не посылался — вместо этого в случае нарушения активировался бы второй набор рун, и в таком случае последние секунды твоей жизни прошли бы весьма печально.

Проклятье, теперь Билл давит на совесть, заставляя осознать вину. Ты здесь для того, чтобы познавать, а не напиваться вдрызг. Понимающе киваешь и наклоняешься взглянуть на руны поближе.

— Как от них избавиться?

— Временные можно отменить, как любое другое заклинание. Вырезанные на камне — немного труднее. Самые сложные — выгравированные на металле, драгоценных камнях и костях волшебных существ. Проведи рукой сквозь поле несколько раз. Закрой глаза и почувствуй покалывание магии, когда проходишь насквозь. Совсем слабое, но ты должен его ощутить. Здесь вокруг нет магии, но, в конечном счете, можно приучиться чувствовать сигналы даже в таких местах, как Косой Переулок, где магия прямо-таки тебя окружает. И если на тебе нет очков, все равно нужно научиться понимать, когда ты тревожишь ловушку; это может спасти жизнь или выиграть время для реагирования.

— Что ж, повторим ещё раз после того, как ты закупишь продукты, — и Билл движением палочки отменяет сигнализацию. Пойдем, попробуем в тебя что-нибудь запихнуть. Ты вечером хоть закусывал?

— Угу, начос[2]. — Чипсы и впрямь оказались вкусными.

— И то хлеб, — ведет он тебя к лифту. В кабине Билл осматривает тебя и взмахивает палочкой. В голове проясняется. Сейчас ты больше похож на человека, чем утром. Вообще-то, отрезвляющие чары происходят от бодрящих. Милейшие преподаватели в школе отказываются учить им до седьмого курса. Даже семикурсники припрятывают такие знания как последний кнат, хотя дерьмояйцевые близнецы, кажется, были в курсе дела уже с четвертого.

— Спасибо. Думал, ты не собираешься помогать до окончания завтрака.

— Не-а. Ты уже прочувствовал всё, что нужно. Вчерашние девочки, скорее всего, уже там, внизу, и думают, что ты будешь похож на зомби. Когда они спросят, как ты себя чувствуешь, можешь похвастаться удивительными способностями приходить в норму. Таким образом, ты практически не уронишь достоинства и повысишь репутацию. Воспринимай это как дар, в следующий раз я не буду настолько великодушным.

Он оказывается прав: тебя ждут три изумленных взгляда от блондинистого трио. Улыбаешься в ответ и машешь рукой, пока идешь наполнить тарелку. Билл специально выбирает столик рядом с девчонками. Пробираясь туда, качаешь головой.

— О, смотрите-ка, человек-машина, способный пить без продыху и танцевать до упаду! Мы не ждали тебя как минимум до обеда, — это одна из близняшек, Хизер или Мелисса. Все три смеются. Интересно, удастся ли прикольнуться над ними и успеть улизнуть?

— Доброе утро, — улыбаешься ты.

Эми подымает глаза.

— Хочу спросить: ты ведь вчера был пьян в доску — в чем твой секрет?

— Много тренируюсь. Наверное, помогает. — Довольно слабая отговорка, но даже теперь тебе ещё далеко до нормы. — Итак, в какие неприятности вы, леди, планируете вляпаться сегодня?

— Что ж, развращать невинных английских мальчиков нам понравилось. Сегодня собираемся по магазинам, ну, знаешь, то да сё… К сожалению, предстоит посетить деловой ужин с папой, так что танцы на сегодня отменяются. А ты? Пойдешь закупаться для своей прогулки в джунглях? — Интересно, сколько же ты ей вчера рассказал? Билл явно думает о том же.

— Ага. Хотим посмотреть кое-какие развалины. Это специальность Билла. Скорее всего, завтра уедем.

— Очень жаль. Если вы вдруг будете здесь, имей в виду, что мы вернемся в середине августа. Мне очень понравилась твоя вчерашняя сказочка о борьбе с темными волшебниками, но и археология — тоже круто.

— Очевидно, алкоголь сильно подстегивает буйное воображение Джеймса. До октября мы будем мотаться туда-сюда. Можете оставлять сообщения у администратора, — произносит Билл, сурово тебя разглядывая. А не собирается ли он часом отменить отрезвляющие чары? И можно ли это сделать вообще?

— Ага, точно, сказочка о темных волшебниках. Представляете? — бормочешь ты.

Завтрак продолжается. Девочки уже закончили. Уходят. Эми махает рукой, а одна из близняшек посылает воздушный поцелуй, пока они идут к двери. Смотришь на неодобрительное лицо Билла.

— Нужно ли мне говорить, как ужасно ты сглупил вчера вечером?

— Нет, думаю, я уловил.

— Прекрасно. Не хотелось бы стирать им память. Будь мы в Британии, я бы уже это сделал. Может, у тебя ещё есть в августе шансы с кем-то из них закрутить. Только помни об этом, когда тебе в следующий раз предложат выпить.

— Да, Билл. Я запомню.

После завтрака вы с ним вдвоем идете в волшебную деревню. Билл останавливает тебя и приказывает активировать очки разрушителя. Сразу становятся видны концентрические желтые и синие обручи высотой метров десять, испускаемые парой каменных колонн.

— Маглоотталкивающие чары и заклинание незаметности, чтобы держать подальше обычных людей. Они используются в Косом Переулке, да и вообще в большинстве мест обитания волшебников.

Киваешь, приглядываясь к рунам на колоннах. Замечаешь небольшую группу рун, пылающих желтым и синим. Над ними другая руна — от нее к остальным тянутся тонкие серебряные линии. Шесть идентичных рун направляют в неё серебристую энергию.

— Билл, а это что?

— Контролирующая руна. Те шесть вокруг — заряжающие. Вся конструкция постоянно подпитывает щиты.

— Откуда заряжающие руны берут энергию?

— Большинство волшебных мест расположены на так называемых линиях леи[3]. Заряжающие руны тянут оттуда магию. Для подпитки заряжающей руны люди могут использовать и свое собственное волшебство.

— Значит, Хогвартс расположен на лее?

— Да, как и практически все волшебные школы, да и Косой Переулок с Азкабаном. Хочешь узнать тайну? Ты случайно никогда не удивлялся, почему студенты выходят такими утомленными с магловедения или истории магии?

Интересно, куда это он клонит?

— Потому что история магии — скучная, а магловедение преподает чистокровка, якобы знающий, как живут маглы?

— Частично ты прав, но в этих двух классных комнатах, в большинстве общежитий и в местах, где обычно спят эльфы, вырезаны руны, которые тянут магию у студентов в классе или у спящих в общежитии. Они потихоньку откачивают у всех магию и питают щиты, как питает их и основная энергия из линии леи. Азкабан работает практически также, с помощью собственной силы узников, помогающей усилить заключающие их же щиты. Забавно, да? К счастью, откачивающие руны не могут вытянуть из человека слишком уж много энергии. Мастера арифмантики и рун пытались разработать руну, обладающую большей способностью собирать магию, но пока безуспешно. Знаю, звучит довольно зловеще, но это не так. Ведь на тех занятиях или во время сна вы всё равно не используете волшебство. Требуется лишь крошечная часть магии, которая так или иначе восстанавливается довольно быстро, однако такие вот крошечные частички, полученные от четырех сотен людей в течение определенного времени, складываются в нечто большее.

Н-да, сложно представить сразу. Все ученики весь год помогают поддерживать защиту замка, как маленькие батарейки. В данный момент ты готов ожидать от Дамблдора чего угодно, даже заимствования волшебства у детей. По правде говоря, старый хрыч такой не один, — похоже, этим занимается много людей.

— Значит, вот так выглядят вытягивающие руны? — спрашиваешь, показывая на шестерку.

— Нет, это — заряжающие руны, которые могут подзаряжаться от лей. Они похожи, но не одинаковые. Заряжающим не нужны линии лей, чтобы вытягивать энергию; они просто будут медленнее аккумулировать силу из того окружающего волшебства, которое могут поглотить. Заряжающими рунами подпитывается большинство волшебных ловушек. Если такие ловушки далеко от лей, их можно преодолеть, когда заряд в них опустится ниже критического уровня.

— А сколько всего существует рун?

— Тысячи, хотя некоторые дублируются. В школе ты, скорее всего, увидишь норвежские, кельтские или египетские; однако американцы, индийцы, евразийцы и жители восточных стран также имеют целые ветви различных рун.

— Ты прав. Кажется, твоя работа и впрямь классная.

— Ну, у нас тоже не только шутки и игры. Большую часть своего времени мы проводим, вырезая руны, разрабатывая рунические схемы или разыскивая неизвестные руны и пытаясь разобраться, для чего они предназначены. Да за два первых месяца в Египте моей главной работой, черт побери, была установка «защит от тварей» на системе групповой пересылки на каждое перемещение громадной груды денег из других филиалов, зараженных грызунами. Меня называли «лучшим мышеловом Уизли».

— Система групповой пересылки?

— Это портал для передвижения денег между филиалами. Очень долго у Сингапура и Калькутты были проблемы с крысами. В некоторых культурах убить крысу — табу.

— Скажи, а что тебе нравится больше всего в жизни разрушителя заклинаний?

— Открыть могилу, в которой давным-давно никого не было. Чувствовать, когда знаешь, что сумел победить волшебника или ведьму, установивших там щит. Думаешь, квиддич для азартных? Попробуй-ка ликвидировать заклятие! Некоторые установщики оставляют руну-подпись в качестве приза до дня, когда кто-нибудь, наконец, разобьет их схему. Одна из учивших меня ведьм однажды показала мне руну-подпись из могильника, в который она сумела проникнуть, и, черт возьми, хочешь — верь, хочешь — не верь, но она победила саму Равену Равенкло!

Так вот она, страсть Билла! Раньше ты думал, что область знаний монополизирована Гермионой, но чем дольше размышляешь, тем больше кажется, что бывший когда-то тебе лучшим другом предатель тоже наслаждался бы подобным занятием, с его-то любовью к шахматам.

— Хорошо, а худшая часть?

— Ну, я работаю в Гринготтсе, и поэтому все уверены, черт их побери, что я там кто-то вроде бухгалтера. Конечно, я кое-чему научился и знаю, как вести свои собственные финансы, но это вроде того, как если бы сказали, что буфетчик квиддичного стадиона знает, как руководить командой! Близнецы хотели, чтобы я вел документацию по их бизнесу. Я поставил защиту на их магазин, но, упаси Мерлин, я не могу вести документы! Это задача гоблинов. Я ведь мастер по защите, а не по подсчитыванию бабок. Единственная причина, по которой я так много в этой области знаю, это моя работа для Дамблдора. Среди нас, разрушителей заклинаний в Гринготтсе, ходит местная шутка: как только кто-то узнаЕт, что ты работаешь в банке, то тут же как будто срабатывает рефлекс, заставляющий всех, с кем бы ты ни говорил, болтать об инвестициях и финансах. Моя версия имущественного планирования — как защитить ваш чертов дом от людей, пытающихся в него забраться, а не сколько оставить вашему раздражающему и ужасно вонючему племяннику. Извини, занесло. Несколько болезненная тема.

Если подумать, Билл всегда казался тебе каким-то супер-волшебным бухгалтером. Интересно, сколько ещё людей страдает от такого превратного представления?

— Не вопрос, Билл. Если бы ты смог разбираться и в защите, и в книгах, зачем бы тогда нужны были гоблины?

— О чём я и говорю! — Билл доволен, что хоть кто-то с ним согласен.

Выключаешь очки, когда начинаешь чувствовать боль оттого, что использовал их уже около десяти минут, пока стоял тут и рассматривал защиту периметра. Билл показывает крошечную вытягивающую руну на очках, где та собирает твою энергию для работы очков. Добавляешь это в список вещей, которые давным-давно кто-то должен был тебе объяснить. Вы входите вдвоем в городок, купить бакалею и кое-что из вещей. Билл говорит, что после обеда начнет учить тебя аппарации. Последние пять минут он объясняет азы теории аппарирования. Звучит не сложно, и ты уже чувствовал при совместном скачке, на что это похоже. Если повезет, можно будет довольно быстро справиться.

Достаешь список продуктов. Делать покупки здесь намного легче, чем в мире маглов. Не нужно постоянно менять деньги. Плюс, куча ингредиентов, которых просто нет в неволшебном мире. Должно быть, в Англии экономика намного лучше: на твои галеоны здесь можно купить гораздо больше, чем ты думал.

Билл показывает, как наложить основное заклинание перевода. Не совершенно, однако теперь ты можешь хоть что-то понять из речи окружающих. Билл приказывает включить очки и понаблюдать за его ушами. Ты видишь слабое мерцание волшебства вокруг них от заклинания перевода. Билл посещает другие магазины, в то время как ты занят покупками на рынке. Здесь порядочно рыбы и мяса. Вспоминаешь вчерашнюю еду: феджоаду[4], великолепное мясо и тушеные черные бобы. Было очень вкусно. Удается достать рецепт, так что ты набираешь ингредиенты и на это блюдо помимо основного меню на первую неделю в джунглях. Билл объяснил, что каждые выходные, если они не будут передвигать лагерь, ты сможешь пополнять здесь запасы продуктов либо с помощью портключа, либо аппарации (как только узнаешь как). Спрашиваешь его об отсутствии до октября. Он отвечает, что Дамблдор потребовал, чтобы Билл возвратился в Англию, если экспедиция не оправдает ожиданий до середины этого месяца. И сразу возникает вопрос: что же они действительно ищут? Билл говорит тебе: «Не здесь и не сейчас», — но обещает ответить попозже, наедине.

— Пожалуйста, Паоло… — умоляет торговца молодая женщина. Она хорошенькая, с прямыми черными волосами и бронзовой кожей. На вид ей чуть больше двадцати.

— Прости, Карина. Я не могу увеличить твой счет. Знаю, что твои дела плохи, но Коластос не будут в восторге, если я это сделаю.

— Отлично, ты такой же, как и все остальные! Хочешь покровительства этой семьи. Я найду другой способ прокормить моего мальчика! — гневные слова женщины немного пугают трусливого торговца. Задаешься вопросом о подноготной происходящей истории.

— Карина, приходи попозже, вечером, когда мне нужно будет перед выходными избавиться от рыбы, что может испортится. Это всё, что я могу сделать, не рискуя навлечь их гнев.

Ты не знаешь причины даже половины своих идиотских поступков. Мисс Сиськи называет это твоим «пунктиком по спасению людей». Мистер Ястребиный Нос выражается так: «Ваше постоянное желание раздуть ваше чрезмерное эго». Однако ты тянешься к мешочку и достаешь где-то с дюжину галеонов, думая о некоем мальчике, у которого есть мать, готовая выпрашивать для него еду. Когда девушка отворачивается от прилавка, трогаешь её за руку. Она смущенно смотрит на тебя с выражением гнева и замешательства. Вкладываешь монеты ей в ладонь и наблюдаешь, как распахиваются её глаза.

— Возьми. Накорми своего мальчика, — тихо произносишь ты.

— Я… я не могу принять это, — запинается она по-английски.

— Я знаю, что значит быть голодным. Возьми.

Она всматривается в твои глаза. Девчонки в школе всегда о них говорили — как сильно нравятся им твои глаза. До тебя никак не доходило, в чем тут дело. Ну, зеленые. Ты просто не понимал смысла их лепета и всей этой ерунды насчет «зеркала души». А вот она, похоже, понимает, и ещё как. Кивает, улыбается, кладет деньги в карман и в спешке уходит.

Торговец тщательно оценивает тебя, когда ты подходишь к прилавку заплатить за товар. Он удивлен огромным количеством приобретаемого. Счет чуть меньше девяти галеонов. Судя по всему, ты только что дал ей денег месяца на два экономной жизни.

— Вам следует быть осторожным в своих тратах, — замечает владелец лавки, связывая и уменьшая пакеты.

— Почему?

— У Карины была защита. А теперь её нет. Она рассердила очень сильную и влиятельную семью. Вы — иностранец, наши обычаи вам незнакомы. С вашей стороны нехорошо вмешиваться в дела, о которых ничего не знаете и в которые не должны влезать.

Хочешь разозлиться на этого человека, но он говорит без злого умысла. Совершенно не похоже на то, как Малфой извергает свою обычную ненависть и злобу о маглорожденных и о запрете для них на посещение школы. Просто констатация факта. Человек фактически тебя предупреждает. Двигаешь сдачу из сиклей обратно и кладешь сверху галеон. Улыбаешься ему.

— Тогда лучше, если никто не узнает о моем вмешательстве, не так ли?

Торговец улыбается и сметает монеты в ладонь, а потом желает тебе доброго дня. Уходишь с рынка, догоняя ждущего тебя Билла. Он забирает уменьшенные пакеты с едой и предлагает спуститься на единственный здесь волшебный пляж, а сам аппарирует обратно в отель выгрузить продукты.

Спустившись на берег, наблюдаешь, как разбиваются волны. Местные мальчишки играют на пляже в футбол. Дин Томас наверняка бы присоединился. У тебя никогда толком не получалось. Плохо, что нет площадки для квиддича; с другой стороны, Стрекоза осталась в номере отеля, так что это и к лучшему. Свежий океанский воздух творит чудеса, рассеивая последние напоминания о дурачествах предыдущего вечера. Твой мирный отдых прерывают.

— Я хотела поблагодарить вас ещё раз. Это было очень любезно с вашей стороны, — произносит Карина, становясь на колени рядом со скалой, на которой сидишь ты.

— Пожалуйста. Мне не нравится мысль о голодных детях, — отвечаешь ей сдержанно.

— Как вас зовут?

— Джеймс Блэк.

— А меня Карина Мачадо.

— Мама! Мама! — маленький мальчик лет четырех-пяти направляется к вам, полупрыгая-полуспотыкаясь через пески. Нейтральное выражение на лице Карины сменяется на улыбку, когда мальчишка влетает в её руки. Смотришь, как она обнимает парнишку и ерошит ему волосы.

— Тебе сегодня весело, Чико? — Следишь за её речью, хотя небольшая задержка говорит о том, что в деле снова заклинание переводчика.

— Да! Мама! Я строю замок из песка! Там будет площадка для квиддича и драконий загон! Он будет лучше, чем дом Коластос. — Видно, как её улыбка немного меркнет. Она достает из кармана один из твоих галеонов.

— Франциско, сходи к продавцу мороженого. Можешь купить себе порцию шоколадного, а мне ванильного в стаканчике. Убедись, что положил сдачу в карман. Хотите что-нибудь, мистер Блэк? — переключается она на английский.

— Нет, спасибо, — вежливо отвечаешь ты. Мороженое — это замечательно, но твой желудок вряд ли примет что-нибудь сладкое. Смотришь, как мальчишка несется к киоску с мороженым, как будто опрометчиво преследует снитч. Дважды падает, и ты слышишь теплый смешок наблюдающей за ним Карины.

— Он — сплошное наказание, — вздыхает она.

— Думаете, ваше мороженое вернется в целости? — спрашиваешь ты, уверенный, что если бы и ты добавил заказ, то хоть одно донесли бы.

— О, Чико весьма осторожен со своим мороженым. К десертам он относится очень серьезно.

Смотришь, как парнишка осторожненько возвращается по песку, гордо неся матери бумажный стаканчик с десертом. Она награждает его поцелуем в лоб.

— Франциско, это — мистер Джеймс Блэк.

— Мама! Только ты можешь называть меня Франциско. Все остальные должны звать меня Чико!

Протест мальчишки вызывает у тебя смех.

— Обещаю, что будут называть тебя только Чико, — уверяешь его ты, и мальчик улыбается во весь рот.

Наблюдаешь, как он с удвоенной силой атакует свой рожок шоколадного мороженого. Напоминает Рона Уизли в миниатюре, но Чико кажется более зрелым. Оглядываешься на волны, замечая плещущихся пловцов; в воздух выпрыгивает пара дельфинов.

— Они из большой семьи анимагов. Время от времени спускаются на обычные пляжи поиграть с туристами. Это ещё и источник нескольких местных легенд об изменяющих форму людях-дельфинах в пресных реках страны, — рассказывает Карина. Повернувшись, рассматриваешь, как Карина ест мороженое… по какой-то причине тебя тянет к ванильному блеску её губ. Обычно ты любишь шоколадное, но и ванильное вдруг кажется тебе тоже очень вкусным. Нельзя так думать о матери одного мальчика. Ты — извращенец, да?

— Я испачкала лицо? — спрашивает она. Черт, ты попался!

— Немного там, в уголке, — лжешь, наблюдая, как её язык облизывает губы, снимая блеск. Она касается пятнышка пальцем и спрашивает, всё ли ушло. Киваешь как идиот-подросток, каким ты и являешься.

— Скажи, на что здесь похожи волшебные школы? — задаешь вопрос, больше заинтересованный попыткой выглядеть нормально, чем действительно интересуясь этим.

— Правительство оплачивает три года обучения. Потом зависит от тебя, учиться ли дальше самостоятельно, найти ли преподавателя, или поступить в частную школу. А у вас?

— Мы учимся семь лет. Первые пять — обязательные. В конце нужно сдать экзамены, чтобы попасть на шестой и седьмой курсы. В конце седьмого сдаем ТРИТОНЫ, что помогает найти работу.

— На каком ты курсе?

— Начну шестой осенью… э-э-э, в сентябре. Предполагаю, сезоны здесь отличаются от наших.

— Когда Чико пойдет в школу?

— Только когда ему исполнится десять. Хотя я считаю дни. Наконец-то смогу поспать, — улыбается она. Чико проглотил свой рожок, и теперь все его щеки измазаны шоколадным мороженым. — Чико, дай я вытру тебе лицо платком.

В ответ мальчик берет подол рубашки и вытирает им личико:

— Всё, мама!

— О, Чико, ты постоянно так делаешь! — говорит Карина, вытаскивая свою палочку и делая подкрученный взмах. Рубашка постреленка снимается сама, заставляя того поднять руки в воздух.

Затем женщина использует вызывающие воду чары, чтобы ополоснуть пятно с рубашки. Хихикающий мальчик заставляет её окатить и его. Ради забавы вытаскиваешь свою палочку и стреляешь в Чико струей воды из палочки. У Карины — небольшой устойчивый ручеек. Из твоей палочки выплескивается сильный поток. Отводишь её в сторону, опасаясь прибить мальчика к земле. Вместо этого выстреливаешь в воздух и позволяешь воде упасть на него дождем.

— У тебя великолепные чары воды. Должно быть, ты мощный волшебник.

— Извини, я не думал, что выйдет настолько сильно.

— О, поток отбросил бы Чико футов на десять, и тот начал бы упрашивать повторять это весь остаток дня. Поверь мне. Франциско, иди дальше строить свой замок. Только оставайся там, где мама может тебя видеть.

— Да, мама.

Смотришь, как убегает Чико, пока Карина кладет просушиться его рубашку. Интересуешься у неё чарами, которыми она снимала с сына рубашку. Она показывает их тебе и помогает с движениями палочки, объясняя, что этим и многим другим «нянькиным чарам» её научила бабушка. Улыбаешься, думая, что в них огромный потенциал для шуток. Через пять минут ты справляешься со всем, даже с магической формулой.

Немного помолчав, спрашиваешь:

— Пожалуйста, извини за такой вопрос, но тот мужчина на рынке… сказал, что ты завела могущественных врагов и что я должен быть осторожен.

— Ещё два месяца назад я была гувернанткой в семье Коластос. Самого молодого мужчину семейства звали Ренальдо. Он был отцом Франциско. Потом произошел спор с какой-то другой семьей, и четыре месяца назад Ренальдо убили. Жена Ренальдо с трудом терпела моё присутствие, даже когда он был жив. После его смерти семья решила, что нам с Франциско нет там места. А ещё они позаботились о том, чтобы никто не взял меня на работу. Я вернулась в домик, который оставила мне бабушка, и с тех пор живу там. Коластос обеспечивают большую часть волшбы, которая делает Рио таким притягательным местом для обычных людей. Они размещают чары по всему городу, благодаря которым туристы чувствуют больше удовольствия. С семьей хорошо расплачиваются те, кто знает о нашем присутствии.

Грустная история. Можно поставить её рядом со всеми этими злоключениями мальчика-который-выжил, но мы ведь не меряем, кого судьба пнула сильнее, да?

— Ужасно. — Не уверен, что сказать ещё.

— Это жизнь, — отвечает она.

— Привет, Джеймс, — произносит Билл, выходя на песок. — Заводишь друзей, как я смотрю.

— Билл Уизли, это Карина Мачадо. Билл — мой кузен, — представляешь их друг другу.

— Готов учиться аппарировать? — спрашивает Билл.

— Конечно. Где ты хочешь это сделать?

— Может, прямо там? — Билл указывает на пустое место, которое, кажется, никто не использует.

— Не возражаете, если я понаблюдаю? — спрашивает Карина. Любопытно, знает ли она, как аппарировать? Подозреваешь, что нет.

— Без проблем, — отвечает Билл.

Билл начинает объяснять теорию заново и, используя палочку, рисует два круга на расстоянии примерно три метра друг от друга. Затем демонстрирует процесс аппарирования так медленно, как только может, вперед и назад между кругами. Потом Билл берет тебя раз пять с собой туда и обратно, инструктируя концентрироваться на ощущениях. Он сообщает, что ты должен воспроизвести это чувство, сосредоточившись на месте назначения.

В конечном счете, он позволяет попробовать и тебе. Стараешься очистить разум так хорошо, как только можно. Это никогда не работало для окклюменции, но какого черта! Сосредотачиваешься на своей магии и восстанавливаешь ощущения при движении из одного круга в другой. Целых пять минут ты безрезультатно концентрируешься. Билл прерывает процесс и аппарирует с тобой ещё три раза, а потом ты пробуешь снова.

Ещё пятнадцать минут на теплом солнышке, и ты кое-что чувствуешь; раздается треск, а следом тебя настигает боль.

— Черт! Ты расщепился! — Билл бежит к тебе. Ну что ж, большая часть тебя в круге предназначения, пусть половина левого предплечья и отсутствует. Ошеломленно глазеешь на точку старта, вкушая всю гамму пробегающего по телу шока; Билл начинает прикреплять тебе руку. Обратная к расщеплению операция достаточно болезненна, но не так уж и плоха, если вспомнить огромный диапазон испытанных тобой проклятий. С поддержкой Карины тебе удается держаться прямо, пока Билл собирает части твоего тела в единое целое. А вот Чико отнюдь не помогает — он подошел поближе и теперь смеется над тобой.

— Мама! Он забыл свою руку!

— Тихо, Чико! Держитесь пока, мистер Блэк.

Когда рука на месте, Билл просит Карину принести что-нибудь выпить, и она уходит, прихватив сына. Сидишь, безмолвно рассматривая скалу и двигая левой рукой, как будто только что получил новую. Что ж, с технической точки зрения тебе действительно только что вернули её обратно.

— Так что там у неё за история? — спрашивает Билл.

— Она работала на влиятельную семью. Один из них сделал ей ребенка. Он умер, и остальные не захотели иметь с ней ничего общего. А ещё они решили, что никто не должен давать ей работу. Напоминает некоторые семейства у нас дома. Думаю, она не знает, как аппарировать. На рынке, прямо передо мной, она умоляла торговца хоть чем-то помочь накормить мальчика, и я…

— Дал ей немного денег, — заканчивает Билл, улыбаясь и качая головой.

— Ага. Извини, я не должен был совать нос не в свое дело.

— У тебя большое сердце. Это то, что мне нравится в тебе, Гарри. Просто будь осторожнее, чтобы люди тебя не использовали. — Билл на секунду останавливается. — Вообще-то, приложи все свои силы, чтобы тебя практически никто не сумел использовать.

— Я попробую.

— Если она пригласит тебя на обед, соглашайся. Я тут ещё немного побуду — удостоверюсь, что это не какое-нибудь мошенничество, но мне нужно идти встречать сопровождающих нас боевых магов.

Запутаться можно. Мошенничество? Как это? Почему? Это же невозможно, так?

— Другая страна, Гарри. Другие нравы. Это даже отдаленно не похоже на некоторые помойные ямы, в которых я бывал прежде, но настоящий мир — прекрасен и опасен. Я хочу наложить на тебя следящие чары, чтобы я мог найти тебя, если что, — говорит Билл.

— Хорошо. — Чувствуется покалывание магии, когда Билл набрасывает заклинание. — Ты должен и меня научить.

— Обещаю, что научу всему, чему смогу. Грозовая Туча, вероятно, поможет. Вряд ли стоит просить Санчес. Что касается боевых магов, то сделаю всё в моих силах, чтобы их убедить. Но они все равно могут не захотеть иметь с тобой дела.

— Обойдусь. Смотрю, ты тоже не особо высокого мнения о Санчес.

— Её высоко рекомендовали.

— Может, тот, кто порекомендовал её, надеялся, что её убьют? Помнишь, ты говорил, что риск достаточно высок?

— Очень может быть. Кажется, твоя новая подружка возвращается. Как они умудрялись держать от тебя подальше всех этих девочек в школе?

— Главным образом, распространяя обо мне сплетни и слухи. Кстати, надо найти парочку змей.

— Прости?

— Мой языковой талант, — поясняешь ты, пока к вам подходят Карина с сыном.

Видимо, до Билла доходит:

— Точно. Они ведь могут проползать в трещины и разведывать, что впереди. А иметь тебя под рукой вполне может оказаться весьма нелишним.

— Ещё я хотел использовать их ночью как охранников.

— Это может сработать.

Карина в замешательстве, так как слышала лишь последние реплики, но решает не вмешиваться. Напитки очень вкусные. По настоянию Билла выжидаешь перед следующей попыткой двадцать минут. Пока же вы втроем болтаете и поливаете водой Чико. Наконец, пробуешь снова. Существенный прогресс. Если, конечно, можно назвать прогрессом всего лишь минуту перед расщеплением. Падаешь в круге предназначения и пытаешься пропрыгать обратно к оставшейся правой ноге, выплевывая по дороге набившийся в рот песок. Приходится вытерпеть второй реверс и сопровождающую его боль. Бог троицу любит, не так ли? Да уж… не так — теперь пострадали обе руки. Даже Карина уже открыто смеется над тобой.

— На сегодня достаточно. Я думал, ты прогрессируешь, но потеря обеих рук — серьезный признак того, что надо остановиться. Попробуем позже, или, может, я уговорю поработать с тобой проводника в лагере. — И Билл начинает неуместную игру, дразня тебя твоими же руками. Потом издевается, интересуясь, а не хочется ли тебе вдруг поиграть в мяч или понаблюдать за тем, как он жонглирует. В конце концов, он заканчивает издевательства и прикрепляет тебе руки обратно, к огромному удовольствию Чико.

— Не хотите ли вдвоем у нас пообедать? — глядит на тебя Карина. Глаза Билла мерцают почти как у Дамблдора — в них прямо-таки огромными буквами сверкает: «Я же тебе говорил».

— С удовольствием.

— Франциско, проводи мистера Блэка и мистера Уизли к нам домой. Пойду что-нибудь приготовлю.

— Я не смогу остаться, — отказывается Билл. — У меня другие дела, и им нужно уделить внимание.

Наблюдаешь, как Карина уходит. А у неё милая походка, да? Потом вы с Биллом идете следом за Чико к небольшой группе — как бы это описать? — гм, скажем так, лачуг. Принадлежащий семье Билла дом-который-больше-не-стоит-называть по сравнению с ними просто роскошный замок. Ни один из них нельзя назвать «прелестным». Чико же приводит вас в один из самых худших. Билл проверяет дом своей палочкой и качает головой, когда Чико проводит вас внутрь.

— Что? — ты просто должен спросить.

— Ничего.

— Гм?

— Вот именно. Ничего! Вообще ни единой защиты. Нет ни щитов от посетителей, ни идентифицирующих, вообще никаких. Я не уверен, есть ли здесь хоть какие-то чары охраны.

Внутри чистенько; кажется, об этом доме заботятся. Мебель старая, грубая, а два стула вообще вот-вот развалятся. Здесь одна большая комната, которая служит гостиной, кухней, столовой и главной спальней. Есть ещё маленькая спаленка, которая, кажется, принадлежит Чико, и ванная.

Чико показывает вам свои игрушки. Некоторые из них довольно новые и весьма дорогие. Вероятно, это все, что им позволили забрать, когда Коластос вышвырнули их на улицу. Интересно, сколько времени пройдет до того, как Карина вынуждена будет продать их? Билл выходит, пока ты развлекаешь Чико. Минут через пятнадцать входят Билл и Карина. Кажется, она смущена, что приходится принимать гостей в такой обстановке, но почти немедленно начинает готовить с помощью чар. Она делает что-то рыбное; пахнет уже довольно вкусно.

Билл с широкой ухмылкой на лице вручает тебя гладкий камень:

— Портключ к переулку за гостиницей. Фраза активации — «Расщепи меня».

— Просто уморительно. Тебе следовало стать комиком.

— Я зайду, когда ты вернешься, и мы поговорим об экспедиции и что делать дальше после того, как вернешься. Что ж, мне нужно встретить двоих волшебников. Я возьму из кошелька немного, хорошо? А то у меня с собой почти ничего нет, — произносит Билл, беря твой мешочек для денег и доставая оттуда большую часть. Он повышает голос: — Карина, Чико, было очень приятно с вами познакомиться.

Билл аппарирует, и ты принимаешься наблюдать за работой Карины. А она хороша! Карина предлагает показать тебе несколько чар. Ловишь её на слове и почти сразу начинаешь об этом жалеть, когда она плавно скользит тебе за спину, одной рукой обнимая тебя за талию, а другой берясь за твое запястье. Момент кажется самым интимным из тех, когда женщина помогала тебе с заклинаниями. Впрочем, помогающие тебе особы женского пола — это обычно Гермиона и профессор Киттикэт. О Гермионе в подобном ключе ты до последнего времени почти не думал, и ад замерзнет прежде, чем мысли такого характера о профессоре Киттикэт придут тебе в голову. Как сложно сосредоточиться…

— Нет. Не так. Давай поменяемся местами, — проскальзывает она вперёд. Ты пробуешь встать сзади неё. Вспоминается, как на некоторых встречах АД кое-какие девочки — Лиза Терпин, Ханна Эббот, удивительная-потаскушка-Джинни и Марша с четвертого курса, из воронов, — каждый раз замирали, когда ты подходил к ним сзади что-нибудь показать. Теперь-то до тебя дошло, почему.

Карина хватает твою руку и кладет себе на талию. Её рубашка немного коротковата, и рука ощущает обнаженную кожу.

— У тебя очень сильная хватка, Джеймс.

Чуть наклоняешься к ней, чтобы избежать касания талии о талию. Лучше бы тебе не задумываться сейчас об острых ощущениях к югу от границы[5], правда? Спустя пару попыток ты почти уверен, что сумеешь теперь наложить эти особые чары, даже притом, что тебе не знакома ни магическая формула, ни движения палочка, да и зачем вы вообще всё это начали, как-то моментально вылетает из головы. Здесь жарко вообще или только тебе?

Восстанавливаешь свое достоинство — ну, по крайней мере, хотя бы его частичку. Сидя за столом, продолжаешь наблюдать за тем, как она готовит. Два метра — намного более безопасная дистанция. Поддерживаешь разговор о типах заклинаний, что она изучала. В их базовых школах, по-видимому, не преподается ничего реально деструктивного. Она знает туман патронуса, чтобы отгонять левифолдов, а вот самое её разрушительное заклинание — базовое разрезающее, диффиндо.

Ужин состоит из рыбы на подложке из риса и овощей на пару. Очень вкусно. Карина на скорую руку сделала к рыбе соус из растопленного масла с лимоном. Чувствуешь себя немного виноватым, ведь та прилагает из-за тебя массу усилий и расходует деньги, которые, по-хорошему, следовало бы потратить на Чико. Хорошенько её за всё благодаришь. Она улыбается лести и признательна за то, что ты помог убрать со стола. После обеда вы с Кариной играете в настольную игру вместе с Чико, который, похоже, чудесно проводит время. После третьего раунда Карина посылает его в ванную, а потом спать. Она целует мальчика на ночь и отводит в меньшую комнату. Замечаешь, что она накладывает на закрытую дверь в комнатушку Чико заглушающие чары.

— Покажешь мне что-нибудь из ваших заклинаний? — спрашивает она.

Выражение лица у неё такое, что отказаться практически невозможно. Преобразовываешь бумажную тарелку в мишень и показываешь заклинание стрел. Карина сражается со сложной для неё магией. До тебя доходит, что палочка женщины сменила двоих-троих хозяев и, скорее всего, ей не особо подходит. Вряд ли бы даже с правильной палочкой она смогла бы конкурировать с членами АД; однако молодая женщина полна энтузиазма в своих усилиях. Когда ей удается успешно наложить заклинание и поразить мишень, она взволнованно подпрыгивает и заключает тебя в объятья. Просишь показать тебе щит — форма и результат ужасны. Работаешь над корректировкой и позиции, и формы. Сначала её заклинание не работает вообще; фактически, ты стираешь всё, что она знала, и начинаешь с чистого листа.

Проходит минут тридцать, и дискомфорт как-то совсем забывается. Ты в своей стихии, учишь защищаться. Она — старательная ученица, но здесь практически не с чем работать. Хотя в конечном итоге её щит значительно улучшается. Сейчас он действительно способен остановить хоть что-то. От усилий у неё на лбу выступает испарина.

— Тот, последний, был намного лучше. Думаю, ты всё уловила. Нужно остановиться, ты выглядишь истощенной. Если уж так говорит парень, который сегодня умудрился расщепить себя целых три раза, то это чего-то, да стоит.

Карина окутывает тебя объятьем и шепчет на ухо: «Огромное тебе спасибо!». Чувствуешь на щеке нежность её губ. Она касается твоих замерших губ. Это не воображение — горячая штучка целует тебя! Тебе все ещё немного жутко, но нет времени волноваться. Прекрати стоять как статуя и что-нибудь сделай! Начинаешь отвечать на поцелуй и чувствуешь, как её ладони скользят вверх и вниз по спине. Твои руки двигаются на автопилоте, пока ты сосредоточенно целуешь Карину. Интересно, не послала ли она Чико спать пораньше или это обычное для него время? Она трется об тебя и тяжело дышит. Не хочется, чтобы она знала о реакции твоего тела, но её руки притягивают ваши талии друг к другу, и нажимают на ну очень непослушную часть тебя.

Она отрывается от тебя и чуть отходит:

— Джеймс, воспользуйся чарами, которым я научила тебя утром.

Каким чарам тебя учили утром? Неужели она, черт возьми, ожидает, что ты что-то там вспомнишь? Единственное, что приходит на ум — как она показывала чары для снятия рубашки с Чико… Ах, эти чары! Ты поднимаешь было палочку, но притормаживаешь:

— Не стоит нам этого делать…

В этот момент невозможно придумать причины для «почему». Но ведь должен же сейчас хоть кто-то из вас произнести эту жалкую отговорку.

— Пожалуйста. В последний год жизни Ренальдо пытался помириться со своей драгоценной Ниной и вообще ко мне не прикасался, не позволяя при этом трогать меня кому-то ещё. Теперь, когда меня выбросили, никто и вовсе не притронется. А мне нравится, когда ко мне прикасаются. Я хочу, чтобы меня касались. Пожалуйста!

Однако, убедительный аргумент! Накладываешь чары и смотришь, как рубашка ползет вверх по её телу. Она даже не носит лифчик. Должно быть, у неё в доме и впрямь прекрасные охлаждающие чары — ну, некоторые части её тела выглядят так, как будто замерзли.

— Теперь следующий урок: используй те же чары, но сосредоточься на моей юбке. — Это не Империус, и можно было бы воспротивиться. Это что-то совершенно другое. Накладываешь чары снова; в горле твердый комок. Ну, твердость уже не только в горле! С озорной улыбочкой на лице она поднимает палочку, и твоя рубашка подымается вверх. Накладывает чары ещё раз, и теперь соскальзывают шорты.

— Я покажу тебе ещё одни известные мне чары.

Она проводит палочкой по губам, и те начинают слабо светиться. Её губы покалывают, касаясь твоих. Чувство такое… что ж, если бы у тебя было время всё это продумать, можно было бы действительно придумать что-нибудь интересное для сравнения. Но сейчас ты способен лишь на «чудесно, прекрасно, чертовски здорово» или «ни в коем случае не останавливайся».

Она трогает тебя везде. Нужно вернуть сторицей, верно? О, Мерлин! Она только что тронула тебя там. Ты практически выскакиваешь из боксеров. Её рука не сдвигается с того места. Она подносит палочку к твоему рту и повторяет слова. Чувствуешь то же покалывание на своих губах, и она опускает твою голову вниз, к своей груди. Теперь тебя зовут Гарри Поттер, «Инспектор Сисек». Она толкает тебя на кушетку.

За следующие три часа сознание как будто смазывается. Карина показывает тебе разные вещи. От её прикосновений ты не можешь сдержаться; она этого ожидала. Заклинание, которому она только что тебя научила, называется чарами ледяных губ. Она просит тебя применить его и показывает, как целовать её там, внизу. Ты прекрасно справляешься с указаниями. Кажется, Карина действительно испытывает наслаждение. Уж очень она наглядно описывает, насколько ей это нравится. Так вот для чего на самом деле были заглушающие чары! Оказываешь ответную любезность — это и вправду справедливо, и у неё тоже не получается долго сдерживаться. Она обновляет заклинание на своих губах и целует тебя — прямо там. Всё это начинает смахивать на описанное в какой-нибудь глупой статье, что почитывают Симус и Дин в своих журнальчиках. Обычно подобная писанина начинается так: «Я никогда не верил, что со мной может такое случиться …»

Ты возвращаешься в отель уже почти в час ночи. Прощание с Кариной было несколько неуклюжим. Она сказала, что не прочь увидеться с тобой снова. Поблагодарила за то, что «касался её». На лицо наползает глупая улыбка… Когда она ушла в туалет, ты оставил на столе все деньги, что у тебя были. Тут они принесут больше добра.

Стучишься в дверь Билла. Тот открывает и смотрит на часы на тумбочке:

— Только что вернулся, Гарри?

— Гм, угу.

— Ну что — развлекся?

— Ага.

— Заходи. Давай, садись.

Понимаешь, что Билл ещё не ложился. На столе несколько карт и порядочно открытых книг. Присаживаешься. Билл поглядывает на тебя, усмехаясь.

— Заездила тебя, как дешевую метлу, да?

Твои щеки вспыхивают, и глупая усмешка не желает сходить с лица.

— Э-э, да. Полагаю, можно сказать и так.

Улыбка Билла пропадает.

— Она не забыла наложить противозачаточные чары?

Твоя глупая усмешка вмиг испаряется.

— Я не… я не знаю.

Пауза. Билл смотрит на тебя с беспокойством. Ты глупец, да?

— Расслабься, Гарри. Я заставил её наложить их перед своим уходом. Прямо перед тем, как мы вдвоем вошли в дом.

— Ты знал, что случится? — понимаешь вдруг, почему Карина казалась чуть-чуть взволнованной, когда вошла с продуктами.

— Догадывался о возможности. Опыта у меня всё же несколько больше. Ты не дурак, Гарри, ты просто мало знаешь. За стенами Хогвартса кроется огромный мир. Одни вещи в нём прекрасны, другие — нет. Приложу все усилия, чтобы научить тебя, и не только магии, но и другим вещам, необходимым в жизни.

— Как ты узнал?

— Она смотрела на тебя как кошка на миску сметаны. Нужно уметь такое определять.

— Наверное, в этом я пока несколько туповат.

— Не переживай. Черт, да за ту сумму, что ты дал, она могла бы переспать и с нами обоими.

— Что? Она не…

— Нет, она — не. Она — очень благодарная мать. Она говорила, что хочет увидеть тебя снова?

— Да.

— Значит, возможно, всё случилось не только из-за денег. Ты отдал ей всё, что было, не так ли?

— Оставил на столе, пока она была в туалете.

— Поэтому я и забрал большую часть, когда уходил.

Черт! Откуда Билл всё это знает?

В голову стукает: ты только что практически заплатил за секс. Знание отрезвляет. Ты больше не чувствуешь себя молодым и невинным. Надо хорошенько подумать.

— Давай сменим тему, Гарри. Я расскажу тебе, зачем мы сюда приехали. Гарри, ты когда-нибудь слышал о хоркруксах?

________________

[1] Имеется в виду Тигр и Ефрат, Месопотамия (Междуречье) — один из древнейших очагов цивилизации.

[2] Закусочное блюдо мексиканской кухни; хрустящие кукурузные чипсы, запеченные с сыром и перечным соусом. Подается со сметаной, овощами, оливками и соусом гуакамоле (авокадо с чесноком).

[3] Если интересно, что такое леи, см. здесь: http://www.netrune.com/story/39

[4] Блюдо национальной бразильской кухни.

[5] “south of the border” — зд. к югу от границы. Чуть в более широком смысле так, «из-за южной границы», называют латиносов в США.

Привет, Гарри!

Что ж, теперь, когда ты напомнил об этом, Барри Поттер, окруженный свечами, восседает в центре алтаря для моего поклонения тебе. Если ты будешь так любезен и пошлешь мне немного волос, крови и обрезков ногтей с пальцев ног, я смогу завершить ритуал. И, пожалуйста, очисть обрезки ногтей от всякой гадости. Ха! Надеюсь, ты не настолько доверчив! На самом деле, Барри сейчас на моем туалетном столике. Мы никогда не сочетались с ним браком, однако, если верить слухам, Барри пару раз изменил Джинни, закрутив со мной бурный роман. Как-никак, этот плюшевый мишка был всё-таки моим!

Ну и как тебе свобода? Швеция чудесна! В настоящее время я очарована весьма красивым восходом солнца и пишу тебе, а не сочиняю эссе по истории магии. Знаешь, кое-что всегда меня смущало: как профессор Биннс проверяет наши работы, если он призрак? Наверное, домовые эльфы переворачивают для него листы. Но вот Гермионе нам с тобой об этом лучше не говорить. Впрочем, можно рассказать ей и посмотреть, как её перекосит от злости! Будет весело.

Я и Ронникинс! О, черт, нет! Полоумная флиртует с ним, потому что это безумно злит Гермиону, а бедный Рональд понятия не имеет, что делать с девочкой, которая интересуется им, а не приготовлением для него обеда. Он такой же непробиваемый, как и ты, и я рада, что он, как и ты, не способен разглядеть «настоящую» меня. Видел бы ты, насколько пугливым становится Энтони Голдстейн, заметив меня. Он убежден, что Полоумная его преследует. Паранойя — такая классная штука!

Ну и как ваш поход за покупками? Прости, но я думаю, что стою большего, чем простая футболка. Лучше бы тебе придумать что-нибудь более подходящее, господин Мальчик-Который-Выжил! При этом если увидишь что-нибудь, что понравилось бы (или пошло бы) Полоумной, во что бы то ни стало купи это. Ты говоришь, что рядом пляж, значит, к коллекции из крышек с бутылок из-под сливочного пива, пробок и редисок неплохо подошло бы ожерелье из ракушек.

В общем, пока это все. Иди, ищи приключения на свою пятую точку, это получается у тебя лучше всего.

Луна

PS: Я писала это полтора дня назад. Не буди в Полоумной зверя. Отвечай скорее, или!..

Н-да. Эта девочка — нечто. Однозначно. Если подумать, она ведь действительно сумела расстроить Рона и без конца раздражала Гермиону. Теперь, когда ты знаешь, что она делает это нарочно, ситуация кажется намного смешнее!

Закрывая журнал, оглядываешь кухоньку в лагерной палатке. Здесь немного тесновато, но работать можно. Сейчас тут что-то тушится, а в духовке подходит хлеб. Улучаешь минутку поразмышлять о твоих первых двух днях в джунглях. Не так жарко, как ожидалось, что весьма хорошо. Насекомых больше, чем ожидалось, что не есть хорошо. Санчес, по сути, нашла способ убедить тебя, что женщина всё-таки может быть мудилой.

Учеба проходит прекрасно. Грозовая туча пытался помочь тебе с аппарацией. Похоже, у тебя был какой-то ментальный блок. Индеец о чем-то там философствовал, когда боевой маг, кореец Кван, решил взять проблему в свои руки и помочь тебе прорваться через эту самую ментальную преграду.

— Ты! Парень! Аппарируй теперь! — кореец не просто рубил слова. Он фактически нарезал их ломтиками и кубиками. Его «Ингириш» практически невозможно понять. Мысленно представляешь, как Кван, Флер и Хагрид с их ужасными акцентами пытаются побеседовать о классической английской литературе. Закрываешь глаза и сосредотачиваешься на чувстве перемещения из одного места в другое. Будь ты рыцарем Круглого стола, тебя звали бы сэр Расщеплот. Странно, что ты практически никогда не оставляешь одну и ту же часть тела дважды.

— Круцио! — проклятие прорывается сквозь твои грёзы, ударяет в тебя и сбивает с ног. Мучение длится лишь долю секунды — боевой маг тут же обрывает заклинание. Видимо, он действительно не желал причинить тебе боль. Поднимаешь глаза на низкого жилистого мужчину и вытираешь слюну с уголка рта. Его проклятье не сравнить с проклятьем Темного Урода, но всё равно больно до такой степени, что просто не описать.

— Какого черта ты это сделал? — кричишь ты.

— Слишком много думаешь! Потому и не получается. Теперь вставай и аппарируй! Каждый раз я буду прибавлять секунду к моему заклинанию. Не хочешь боли, не будь там, куда я стреляю. Круцио!

Это не справедливо, ты не был готов!

Мелкий ублюдок сумел продлить действие аж до восьми секунд, прежде чем у тебя, наконец, получилось. Как только ты всё-таки попадаешь в другой круг и понимаешь, что всё твоё ещё при тебе, тут же ему усмехаешься.

— Хорошо, теперь делаем всё сначала. Начинаем с одной секунды. Круцио! — По крайней мере, садистский придурок на этот раз улыбнулся. После этого ему ни разу не удается перешагнуть планку в пять секунд.

Когда ты умудряешься избежать наказания целых четыре раза подряд, Кван поднимает глаза и улыбается тебе снова:

— Хватит. Скоро у тебя всё будет ныть от такого количества аппарации. Возьми зелье от боли и займись моим ланчем. Завтра мы повторим. Каждый раз я буду теперь добавлять две секунды.

Кван был прав. Ты провел остаток дня, мучаясь от «судорог аппарации», которые, как утверждают, даже болезненнее ежемесячных женских, но намного слабее мук роженицы. Ему хватило потом наглости насмехаться над тобой и за ланчем, и за обедом. Кореец не против тебя учить, но ты готов съесть свою шляпу, если эти занятия не аукнутся тебе болью. Другой боевой маг, Джейкоб Коллинз, не проявлял интереса к твоему образованию. Черт, да и Кван раньше тоже! Ты поблагодарил его на следующий день и был удивлен ответом.

— Если ты не можешь аппарировать, ты — обуза! Я не рискую своей жизнью ради спасения глупого повара, который не в состоянии аппарировать! Теперь рисуй круги! Мы начинаем снова.

Два часа спустя ты, сутулясь над обеденным столом, сжимаешь зубы, готовый взвыть от второго раунда «судорог аппарации», и пытаешься ответить на письмо.

Привет, Луна!

Прежде всего, позволь мне извиниться за то, что не писал два дня. Я был очень занят. Я готовлю три раза в день на шестерых и дежурю с десяти вечера до двух ночи. Группа сказала мне, что когда-нибудь я стану для кого-то замечательной «женой», так что, полагаю, моя кулинария прошла на «ура». Наш второй ночной дежурный будит меня в шесть, чтобы я мог уже снова начинать готовить. Не могу передать тебе, как жду выходных! Обычно удается поспать часа три после ланча. Так что у меня не так уж много времени влезать в неприятности, но я уверен, что я что-нибудь, да придумаю.

Я, наконец-то, приобрел навык аппарировани — по крайней мере, на короткие расстояния. Спасибо боевому магу-садисту. Благодаря его чуткой заботе я уже больше не расщепляюсь. Он сказал, что я слишком много думаю. Знаю, что ты, скорее всего, сейчас смеешься, но я тоже никогда бы не подумал, что обо мне такое могут сказать. Учу руны и защиту. Жаль, что когда-то я выбрал предсказания, а не их. Прямо сейчас я учусь вырезать кое-какие основные руны на песчанике. Мой наставник говорит, что потом мы перейдем к более твердым материалам. Приходится нелегко, но уже сейчас у меня есть шесть ограждающих камней от вторжения, которые могут защитить площадь около пяти метров. Прошлой ночью я и в самом деле видел маленького левифолда — пришлось отгонять его своим патронусом. Жутковатое создание, похоже на плавающий черно-серый коврик. Зацепили его настоящие ограждающие камни, но, думаю, мои тоже поймали бы, доберись оно до палатки. Наш проводник тоже всё видел, похвалил меня за патронус, но сказал, что я должен был подождать и посмотреть сперва, смогла бы тварюшка пробраться дальше в лагерь или нет. По ходу дела, во тьме джунглей яркий свет привлекает нежелательное внимание разных существ, на которых патронус не действует.

Проводник у нас — американский индеец. Ещё он анимагус, и его анимагическая форма — орёл. Было бы здорово научиться анимагии, но у меня уже и так слишком большие планы на это лето. Он показал мне кое-что из практической трансфигурации и парочку очень полезных чар, когда я не валялся, страдая от судорог аппарации. Поверь, они столь же плохи, как и говорят! Ещё он показал мне зрительные чары, которые позволяют видеть термограмму[1], как это делают под землей гоблины. Чертовски полезная штука в черных как смоль джунглях! Было бы неплохо использовать их тогда, в Тайной комнате. Я приложу для тебя ниже схему движений палочки и магическую формулу — может, как-нибудь попробуешь. Не вздумай пробовать днем!

Одним из самых больших плюсов пребывания здесь — я не чувствую больше связи с El Dorko Lordo — извини, в последнее время я называю его именно так. Даже и не припомню, когда так замечательно спал. Что практически компенсирует мне привычный убогий сон. Остальные, в общем-то, оставляют меня в покое. Они заняты, проверяют кое-какие руины и все такое прочее. Было бы неплохо прогуляться с ними, но день не резиновый. Жаль, что со мной нет Добби. Если я не занимаюсь изучением рун или практикой аппарации, я как следует закапываюсь в учебники по защите за шестой-седьмой курсы и в пару старых руководств по дуэлям, что приобрел по дороге. Ну и дела, я не прихватил с собой летние задания! Я так разочарован! Представляешь, насколько я разочарован?

Пока что отдыха практически не было, но чувство такое, как будто я узнаю за два дня в джунглях больше, чем за две недели в школе. Хотелось бы думать, что ты прекрасно проводишь время в Швеции и расслабляешься в свое удовольствие. Извини, но крови, волос и обрезков ногтей не получишь. Потому что это отвратительно. Надеюсь, это не погубит твой ритуальчик.

Твой друг

Гарри

Ты выписываешь магическую формулу инфразрения и рисуешь схему движений палочки. Это занимает ещё десять минут, но, готов поспорить, ей понравится, если она найдет способ испытать формулу, не получив противную сову от Хопкирк. Интересно, доставляет ли проклятой ведьме наслаждение работа, при которой она фактически вынуждает детей не колдовать? Чисто из принципа добавляешь её к списку людей, которых требуется пнуть под зад.

Не упоминаешь в письме о трех канадских девчонках или Карине. Это ведь не небрежная болтовня с другом противоположного пола типа: «О, знаешь, Луна, в первый же вечер здесь я надрался как скотина, и одна блондиночка была вынуждена тащить меня обратно в номер гостиницы, а на следующий вечер женщина на десять лет старше показала мне, как делать разные грязные штуки». Не-е, тема точно не подходит для болтовни. К тому же, ты не рассказываешь о своих любовных связях. Да и не целовался ты до Чо ни с кем. Интересно, увидишься ли ты с Кариной на выходных? Это тебя волнует. А если ты вернешься, не выставляет ли тогда её это шлюхой? У Билла на твой вопрос нет для тебя приличных ответов. Он просто посоветовал тебе не предлагать ей больше никаких денег, если ты все же решишь её навестить, и не разговаривать о деньгах, пока она сама не поднимет тему. Хватит уже об этом, мистер Имею-ответы-на-все-вопросы.

Судороги прошли, и ты снова можешь стоять без боли. А не подкинуть ли господину Квану вечером в кофе чуть острого перчика в качестве приправы? Взглянув на часы, идешь будить Грозовую Тучу. Морщинистый индеец вздыхает, выскальзывая из гамака. Он немного ниже тебя, ростом примерно метр семьдесят.

— Спасибо, Джеймс, — благодарит он тебя, потягиваясь и подавляя зевок. Наливаешь ему чашку кофе. Старик любит черный и крепкий. Он даже каламбурит и называет его «Индейским чистильщиком». Ты не улавливаешь шутки, но это, должно быть, смешно. — Так чем ты планируешь заняться сегодня? Будешь вырезать руны? Или разнесешь в щепки ещё парочку деревьев? Для парня твоего возраста ты трудишься весьма упорно. Интересно, зачем такому неопытному волшебнику нужна окклюменция?

Черт, наверное, он видел, как ты читаешь одну из книг из библиотеки Блэков.

— Потому что знание никогда не повредит? — небрежно отвечаешь ты, пытаясь не выглядеть озабоченным.

— Ты прав, но я наблюдал за тобой. Ты работаешь над собой сильнее, чем трудился в своей жизни любой из моих детей или внуков. Твои глаза говорят, что ты видел и битвы, и смерть. Думаю, наш боевой маг ожидал, что ты сдашься после парочки Круцио, но ты продолжал злиться. Ты преуспел и заработал его уважение. Я чувствовал это проклятие слишком часто, чтобы пользоваться им как кнутом для обучения, но техника Квана сработала. Ну и почему же ты так интересуешься ментальными искусствами?

— Преподаватель из школы посоветовал для эмоционального контроля. — Это не ложь. И не правда, но кто здесь ведёт счёт?

— Понятно. Как проходит изучение?

— Плохо. Я не могу пройти начальные упражнения и очистить сознание. — Ты прямо представляешь сейчас сердитое лицо Снейпа, наслаждающегося признанием.

— У молодых людей, особенно у юных волшебников, часто бывают трудности с контролированием эмоций. У тебя сильный патронус, что говорит о глубокой связи с твоими чувствами. Управляемая сильными эмоциями магия может быть чрезвычайно мощной. Возможно, ты просто не предназначен для ментальных искусств. Скажи, есть ли в твоей семье анимаги?

— Мой отец был анимагом — оленем, как мой патронус. А что? — надеешься, что беседа идет к вопросу о возможности стать анимагусом.

— Анимагия подчинена сильным эмоциям. Это могущественное волшебство. Наивысшее отождествление со зверем внутри каждого из нас.

— Один из преподавателей в нашей школе — анимагус. Она говорит, что это дисциплина контроля.

— Ах да, европейцы… они могут взять что-нибудь грубое и примитивное, изменить и превратить в педантичный процесс, где все разложено по полочкам и на все есть пример. Затем маги неделями преобразовывают себя по частям. Удивительно, что люди вообще слушают глупых европейцев.

— Хочешь сказать, что есть и другой путь?

— Если следовать их логике, почти каждый может стать анимагом, посвятив этому достаточно времени и усилий. Для тех же из нас, кто готов и чувствует, как рвется наружу его животное, существует ритуал выпуска.

— Как узнать, готов ты или нет? — спрашиваешь ты.

Грозовая Туча вытаскивает из-под рубашки амулет и развязывает его. Это вырезанный из дерева орел. Вместо цепи что-то, похожее на длинный кожаный шнурок.

— Наши анимаги часто создают тотем. Этот содержит внутри частицу меня и дух моего зверя. Дерево того же типа, что и в моей палочке. Оно пропитано соком такого же дерева, как и моя палочка, а также кровью моей первой жертвы в качестве орла. Закрепляет все жила того же сурка. Тотем — мощный реликт магии крови и природы. Если моего тотема касается кто-то, кто не готов к перемене, тот не почувствует практически ничего, кроме удара магии и дискомфорта. Но если этот человек готов меняться, животный дух моего тотема почует зверя и нанесет ему удар. Большинству я сказал бы, что это болезненно, но, учитывая то, что я видел на уроках с мистером Кваном, скажу тебе, что это слегка раздражает. Хочешь знать, готов ли ты, Джеймс?

Будь рядом зеркало, оно наверняка бы отразило сейчас твою героическую решимость. Типа «давай, покажи мне лучшее, на что способен — я выдержу». Протягиваешь руку с открытой ладонью, в которую падает резная фигурка. Ослепительная вспышка света, ты слышишь крик сердитого орла и стараешься сдержаться и не взреветь от гнева, когда тебя яростно сбрасывает со стула.

Грозовая Туча опускается на землю и подбирает тотем. Он тщательно протирает его тканью и вешает обратно на шею.

— У тебя была очень интересная реакция. Ты готов. Поэтому окклюменция и не получается. Окклюменция — контроль над эмоциями. Подлинная анимагия — выпуск эмоций. Когда две силы ведут битву в твоем теле, проигрываешь, в конечном счете, только ты. Только после того, как ты принял живущего в душе зверя, можно пытаться контролировать эмоции, но как только ты справишься и со зверем, и с эмоциями, кто бы ни вторгся в твой разум, окажется перед твоим зверем и его яростью.

— Когда мы можем провести этот ритуал?

— В эти выходные я вернусь домой собрать зелья и лекарственные травы, которые понадобятся для твоего очищения; они достаточно сильные. Мы должны будем поговорить с Уильямом, получить его разрешение взять тебя со мной на следующие выходные. Если он согласится, то в течение следующей недели пройдешь очищение и поедешь со мной туда, где мой народ исполняет ритуал выпуска.

— Я сделаю тотем?

— Всё-таки выбираешь ритуал? Из какого дерева твоя палочка?

— Из остролиста.

— Если ты хищник, мы отпразднуем твое первое убийство, и я помогу тебе его сделать. Если нет, у тебя всё ещё может быть тотем, но процесс совершенно другой.

— А как узнать, кем ты будешь?

— Когда ты коснулся моего хищного тотема, тебе хотелось сражаться или сбежать?

— Сражаться. Однозначно сражаться, — вспоминаешь ты пережитый тобой гнев.

— Тогда ты — хищник. Иначе ты почувствовал бы стремление убежать от моего зверя.

— Как насчет крыс или насекомых? — думаешь ты о тех двоих, которых хорошо знаешь.

— Может быть, я слишком многое обобщаю. При желании можно выделить различные виды животных: хищников или добычу, плотоядных, травоядных и всеядных. Мой сильный хищный дух оттеснил бы травоядных и большинство всеядных. А вот зверя внутри тебя он оттеснить не смог. Должно быть, это очень сильный хищник. Я практически не имел дела с анимагами-насекомыми. Это довольно редкий вид анимагов; я бы сказал, что с теми, кого я встречал, что-то не так. — Не споришь. Уж ты-то точно не собираешься бросаться на защиту чести Риты. Естественно, теперь ты принимаешься волноваться, что из тебя получится анимаг-насекомое.

— Можно вопрос?

— Конечно.

— Правильно «анимаг» или «анимагус»? Если есть больше одного, то тогда это будут анимаги?

— Мистер Кван прав.

— В чем?

— Иногда ты слишком много думаешь, — говорит Грозовая Туча. Мог бы, в конце концов, просто ответить на вопрос.

— Мне что-нибудь нужно делать сейчас?

— Никакой окклюменции. Мне понадобятся деньги на травы и зелья, и мои люди хорошо бы восприняли пожертвование за свою помощь в количестве, скажем, пятисот галеонов.

— Я поговорю с Биллом. Он согласится, — утверждаешь ты, зная, что в любом случае эти гребаные деньги — твои.

Кстати о Билле: вот он, входит с Санчес. Снова спорят. Казалось бы, ведьма должна была уже понять, когда надо промолчать, ан нет. Это третий спор, о котором ты знаешь, и только Мерлин знает, сколько их было внизу, в развалинах, но пока каждый раз оказывается прав Билл.

Замечаешь, что он весьма сердит.

— Слушайте, я не хочу ломать эту схему защиты, пока мы точно не выясним, что происходит. Давайте позавтракаем и как следует подумаем. Все ЛД умирали от комбинации зеленых Erlz-Taz-Iuz. Последнего ЛД ударило что-то фиолетовое.

— Это старая схема, руна Erlz стерлась и больше не заряжена. Мы просто продвинулись на другой уровень защиты. Мы никуда не доберемся, если у тебя вообще нет cajones[2]! — шипит Санчес. Вероятно, у неё есть эти самые «cajones», и тебе чертовски не хочется этого проверять.

— В таком случае хорошо, черт возьми, что именно я отвечаю за всё, а не вы, миссис Санчес, — холодно парирует Билл. Он решает сменить тему. — Пахнет вкусно, пирожок. Готово?

Ты ненавидишь эту кличку, и Билл это знает.

— Да, и в последний раз говорю: не называй меня так, — бесишься ты.

Билл только ухмыляется и накладывает себе тарелку тушеной говядины. Ты добавляешь немного риса; пахнет просто замечательно. Забредает Коллинз, вслед за ним Кван — они и раньше работали вместе. Думаешь, не расспросить ли их поподробнее, но всё-таки отказываешься от этой светлой идеи. Оба мужчины довольно молчаливы. Должно быть, это профессиональное. Они практически не говорят и о своих приключениях. Если не болтать — это правило, тогда Малфою и Ронни не светит стать боевыми магами. Забавно, насколько похожими сейчас кажутся эти двое. Интересно, каким бы всё было, если бы на первом курсе ты пожал этому мерзавцу руку? Как знать — у Трейси Дэвис ведь тоже слегка пушистые волосы. Может, они бы и были твоими приятелями? Ну-ну!

Если ты возвратишься в старый добрый курятник-Хогвартс, надо будет обязательно кое-что сделать. Пункт 1: найти себе новых корешей. Прямо сейчас это Луна, вероятно, Невилл, или, быть может, Кэти Бэлл. Пункт 2: сделать адом на земле жизнь старых приятелей и их кукловода, любителя лимонных долек. Пункт 3: убить практически бессмертного темного лорда.

Вспоминаешь, как Билл описывал хоркрукс. После беседы с Грозовой Тучей очень хочется спросить: может, хоркрукс — это следствие какого-нибудь извращения в процессе создания животного тотема, про который тебе только что рассказали? А что, вполне логично. Билл припомнил историю про инструктора, взломавшей защитную схему Ровены; ей удалось получить гадальное стекло, принадлежавшее мадам Равенкло. Во второй половине 1950-х оно было украдено кем-то весьма похожим на крошку Томми. Видимо, у психа-овцелюба — пунктик по поводу вещей, когда-то принадлежавших основателям Хогвартса. Как выяснилось, дневник Тома был только одним их многих, что очень тебя беспокоит, как и факт, что во время попытки твоего убийства тот пытался создать ещё один хоркрукс. По крайней мере, один из хоркруксов был разрушен, но кто знает, сколько у него есть ещё?

В любом случае, El Dorko Lordo со своими миньонами (почему это ему достаются миньоны, а тебе — только приятели?) вырезал целый волшебный город в Бразилии, и тот исчез с лица земли. Если бы на планете существовало место, выпрашивающее: «Спрячь здесь хоркрукс», — то этот город был бы первым претендентом. Он просто должен им быть. Вопрос: как найти туда путь? По слухам, лишь один человек сумел пробраться в «Город Проклятых» и уйти оттуда живым. На данный момент, как ты слышал, он с комфортом отдыхает в сумасшедшем доме в Сан Пауло.

— Билл, что такое ЛД? — спрашиваешь, вычищая паутину мыслей из головы.

— Любопытный Джордж — ну, знаешь, из детской истории? Берешь объект и преобразовываешь его в обезьянку. Накладываешь на неё заклинание принуждения и заставляешь сделать всё, что тебе нужно; обычно разрушитель заставляет ЛД забраться в защитную схему и наблюдает, как тот умирает. Что мы и проделали сегодня с утра раз семь. Пойдем со мной к развалинам, и я продемонстрирую, — на этой реплики Санчес издевательски фыркает. — Не волнуйся, пирожок, миссис Санчес останется здесь поискать парочку рун и проверить, действительно ли значат то, что мы думаем.

Обычно ты умудряешься подремать после ланча, но его предложение звучит намного интереснее:

— Конечно, с удовольствием! Тушенки достаточно и на ланч, и на обед, так что после полудня я свободен.

Практически заглатываешь свою порцию. Было бы здорово для разнообразия увидеть что-то ещё, кроме стоянки лагеря. Развалины примерно в полукилометре отсюда.

— Итак, мой юный ученик, готов устроить переполох в джунглях? — цитирует он знаменитую и одну из самых любимых твоих песен.

— Ну что ж, давай! — отвечаешь ты, ни на мгновение не смутившись.

По очищенной тропинке вы вдвоем отправляетесь в путь к притаившимся неподалеку развалинам. Обходите давным-давно обобранные строения. Билл показывает помогавшее очистить дорожку заклятье, режущее по широкой дуге и за это прозванное «мачете». Режет слабо, но полезно для расчистки пути. Руины покрыты ковром растительности; есть здесь и волшебные экземпляры. Спраут никогда не рассказывала ничего о южноамериканской кровавой лиане! Приходится испытать заклятье мачете раньше, чем думалось. Под вашим с Биллом объединенным нападением кровавая лиана идет на попятную. Мысленно отмечаешь, что надо бы привезти несколько черенков для Невилла, если вернешься в Англию. Он будет на седьмом небе от счастья. Надо бы завести хобби получше, а то какие у тебя увлечения, кроме квиддича? Н-да, лучше об этом не думать — займись-ка ты человекоядным растением. Ну, вот и всё.

— Место заросло этим дерьмом, — возмущается Билл, притаптывая несколько порядочных кусков всё ещё мечущейся кровавой лианы, чтобы потом удалить всю кучу.

Пока что Билл показывает тебе вход и обсуждает защиту периметра, которую они легко прошли, кроме проклятья, выпускающее запах крови, который привлекает кровавую лиану — если их вообще что-то может привлекать.

— Почему вы просто не уничтожите это проклятие, как остальные?

— Оно не пускает других хищников. Кровавую лиану довольно просто победить, только нельзя позволять ей ошеломить себя. Зато теперь, когда мы её прошли, она фактически защищает нас от джунглей.

— Тогда понятно.

Объясняешь ему, как можно стать анимагусом. Он легко соглашается, даже на затраты в пятьсот галеонов, но тоже хочет попробовать подержать тотем. Когда ты описываешь тотем Грозовой Тучи, упоминаешь и свои мысли о сравнении с хоркруксом.

— Весьма вероятно, что это и есть извращение данного процесса. Надеюсь, я среагирую на него. Всегда хотел стать анимагом.

— Так всё-таки анимаг или анимагус? — надеешься ты на осмысленный ответ от Билла.

— Да, — Билл отнюдь не проясняет ситуацию. Где Минни, когда она так тебе нужна? — Смотри, здесь было первое кольцо щитов, которое мы уже устранили. Они располагались здесь, здесь и здесь. Основной определитель незваных гостей и сигнальная тревога для главных защит. Обычно они поднимают тревогу для следующего кольца щитов, который где-то там. Если очень повезет, иногда удается вывести из строя тревожные щиты и перейти к следующему уровню. В данном случае я вынужден работать с идиоткой, у которой мозгов, как у тролля, так что мы ошиблись и сигнальные щиты сработали. А вот эти — следующее кольцо, над которым мы и работали весь день. Отступи назад метра на четыре.

Тебе нравится, как Билл насмехается над Санчес. Билл направляет палочку на груду камней, и ты наблюдаешь, как у ближайшего отрастают руки, ноги, голова и хвост — он превращается в рыжую обезьянку. Билл немедленно накладывает второе заклятье, и нервный примат останавливается, глаза у него стекленеют.

— Познакомься с Любопытным Джорджем. Не слишком привязывайся, он скоро испустит дух.

Билл ведет подконтрольного зверя вниз по коридору и приказывает тебе включить очки. Улавливаешь мерцание на стене впереди, и зеленый свет обращает Джорджа в дымящуюся кучку пепла.

— Руна не заряжена, ага, как же, — бормочет Билл. Затем он демонстрирует слабое проклятие принуждения для животных, которое использовал на мартышке. Потом трансформирует в обезьянок ещё два камня и позволяет тебе взять контроль над одной из них. — Иногда я использую двоих и посылаю сразу одну обезьяну за другой, вторая — Подглядывающий Фред. Когда они идут вместе, можно понять, насколько быстро работает система перезарядки щитов, либо одна из них может продвинуться к следующему комплекту рун. Таким образом можно понять, удается ли победить схему или нет.

— Они часто умирают, да?

— Что помогало мне выпустить эмоции — когда ты взрослеешь в такой обстановке, это бывает просто необходимо. Если уж нельзя убить реальных, сойдет и так. Весьма действенно, — усмехается Билл.

Билл снова посылает внутрь Любопытного Джорджа, а ты сразу за ним — Подглядывающего Фреда. Зеленый свет сражает первую обезьянку, а вторая инстинктивно прыгает вправо. Уголком глаза замечаешь короткую вспышку белого цвета от правой стены к уклоняющейся особе. Плотный фиолетовый взрыв выпаривает мартышку и две кучки золы, и, кажется, ты видишь звезды в своих очках…

— Наверное, мне нужно было сказать тебе не смотреть прямо на руны, да? — невинно спрашивает Билл.

— Да, придурок. Что это была за белая полоска на вон той стене?

— Какая белая полоска?

— Когда Фред попробовал спрятаться, там появился тонкий белый луч, ударивший его прямо перед тем, как начался фейерверк.

— Серьезно? Будь я проклят! Белый луч — это, должно быть, пусковой сигнал для фиолетового. Покажи мне место.

Используешь палочку как магловский прожектор, наложив для нужного эффекта фокус люминос.

— Он появился вон оттуда, — произносишь, направляя палочку на что-то вроде крысиной норы.

— Если использовали пусковой сигнал, тогда мы с тобой могли бы вывести его из строя прямо сейчас. Ты видел что-нибудь вокруг Фреда, когда его ударило?

— Он запылал желтым и исчез в этом фиолетовом Армагеддоне.

— Желтым… гм… возможно, реагирует на ауру. Выйди наружу и притащи сюда левитацией большой камень. Если я прав, мы сможем послать его в арку и снабдить нашей собственной маскировкой ауры. Защита при этом сильно пошумит и иссякнет. Может потребоваться несколько камней, но надолго её не хватит. Пойдем, ученик, у нас куча работы.

Возвращаешься с глыбой весом больше тебя. Билл приказывает запустить её вниз, к щитам. Та останавливается примерно в двух метрах от прохода.

— Что и ожидалось. У большинства защит есть щит-детектор, который не дает просто кинуть в них булыжником и разрушить каменную кладку. Держи её там. Я наложу маскировочное заклятие для ауры. Убедись, что ты выключил очки.

Билл выжидает пару секунд, потом ударяет скалу заклятием, и, конечно же, вот оно снова, психоделическое световое шоу смерти. Билл продолжает бомбардировать камень маскировочным заклятьем, и защита по-прежнему реагирует на скалу. Тридцать секунд спустя камня больше нет. Билл немедленно посылает Любопытного Джорджа вниз по коридору, и тот погибает от огненной струи вместо зеленой или фиолетовой.

— Превосходно. Найди-ка мне быстренько ещё валун. С первыми двумя разделались, но это не всё. Нужно осушить эту штучку, как бутылку огневиски.

Следующий камень испускает дух от фиолетовой смерти, но ещё один — выживает, только половина его массы уничтожена. ЛД проходит весь путь к арке. Билл широко улыбается и стреляет тремя разрушающими подряд в три разных места на стене.

— Гарри, видишь ещё какие-нибудь контролирующие руны? Думаю, теперь всё.

Качаешь головой — нет.

— Почему бы нам просто не уничтожить заряжающие? — указываешь на четыре группы рун, уже слабо пылающих — они снова качают энергию из пространства.

— На ранней стадии нельзя. Контролирующие руны обычно ограждают заряжающие. Те бесполезны без контроллера. Мы нашли здесь, так сказать, «мать всего зла». Возможно, придется запечатать их здесь и создать нашу собственную контролирующую рун для перехвата управления.

— Почему бы не атаковать контроллер напрямую и больше об этом не беспокоиться?

— Хочешь, чтобы все взлетело на воздух? Если снять контролирующую руну, пока в рунной ловушке ещё есть энергия, пойдет каскадная реакция, которая, весьма вероятно, обрушит на нас потолок. Фиолетовое световое шоу превратится в фиолетовый взрыв, и невероятные приключения Билла и Гарри закончатся навеки, приятель, — заканчивает Билл, пародируя американский акцент.

— Невероятные приключения Билла и Гарри?

— Название магловского фильма, только там Билла и Теда. Думал, ты слышал о нем.

— Боюсь, нет. Меня не часто приглашали посмотреть телевизор у Дурслей.

— Сходи в кино на выходных. Возможно, будет что-нибудь для семейного просмотра, куда можно взять и Карину, и мальчика, если захочешь. Теперь ждем полчаса, а затем проверим снова, посмотрим, нашли ли мы все контроллеры. Потом тебе придется взять вон ту записную книжку и помочь мне зарисовать всю схему. Нужно проследить руны ловушки — я хочу научиться делать свое собственное фиолетовое шоу. Ещё одна прикольная сторона нашей работы. Когда ты обезвреживаешь чью-то ловушку, то выясняешь, как сделать такую же. Может, получится даже улучшить её. Смотри, если сделать вот так, а потом поставить второй набор контролирующих, наложить на них иллюзию и поставить надежный таймер на пять минут… Охрана падает, а потом БУМ! — заканчивает Билл с маниакальным выражением на лице.

— Должно быть, ты нравишься Хмури.

— Как-то тот сказал мне, что я ему как второй сын, которого он всегда хотел.

— У Хмури есть дети? — дрожишь от одной мысли об этом.

— Сын и две дочери. Сын эмигрировал в Австралию, одна из дочерей — сквиб и работает в Скотланд-Ярде. Вторая была аврором, но умерла во время первого возвышения Волдеморта.

— Да-а, каждый день узнаешь что-то новенькое.

— Точно. Поздравляю, мой юный ученик, ты раскрыл свою первую схему. Что ж, вот наш разрушитель заклятий и лишился девственности.

— Билл, ты чересчур помешан на сексе. Тебе когда-нибудь это уже говорили? — язвительно замечаешь ты, потянувшись за бутылкой воды. Сегодня прекрасный день для Гарри Поттера или Джеймса Блэка, или кто ты там ещё.

____________________

[1] Термограмма — картина различных тепловых излучений.

[2] Вероятно, используется в качестве ругательства, хотя конкретное значение с испанского совершенно другое.

— Ну, что вы думаете? — спрашивает Билл.

— Не знаю, что-то проецирует завесу тьмы. Мы послали внутрь трех ЛД, и не один не вернулся после того, как пересек порог того проема, — частит Санчес. У тебя плохой опыт с арками и проемами, так что держишь свои мысли при себе. По крайней мере, строчащая как пулемет дура не пылает желанием попытаться взломать и эту западню.

Слушаешь разговор Билла и Марии, зарисовывая и копируя руны из предыдущего набора, что вы с Биллом сломали вчера. Коллинз только что ушел, поскольку ему надо аппарировать в лагерь, а Кван должен появиться минут через десять. Одно из «золотых правил разрушителя заклинаний» Билла: никогда не аппарируй на рабочем месте, чтобы не потревожить сигнальную систему защиты. Самое смешное, что его «золотые правила» меняются каждый день. У тебя проскакивает мысль, что Билл просто придумывает весь этот вздор. Надо будет вернуться через час и проверить жаркое в духовке, хоть Грозовая Туча и сказал, что вытащит его, если ты опоздаешь.

Из трех рун получается зеленый энергетический взрыв, а для «фиолетовой световой погибели» требуется не меньше семи. Билл хочет, чтобы ты сравнил каждую из них с КНИГОЙ, как только вернешься в лагерь. КНИГА, или «Полевое руководство разрушителя заклятий, написанное Голинардом» — своего рода библия для разрушителей заклинаний. Есть куча других трудов, но только один из них — КНИГА. Копия Билла полна заметок на полях. Он хранит её как зеницу ока, даже запрещает тебе есть или пить рядом с КНИГОЙ. Есть у тебя подозрение, что освой когда-нибудь Грейнджер эту профессию, она нашла бы способ оживить фолиант, чтобы спать с ним.

Санчес не позволяет даже взглянуть на свой экземпляр. Когда ты попросил, она огрызнулась, что скорее тебе удастся затащить её в постель. Следующие полчаса ты провел, пытаясь вытереть отвратительный образ из головы. Серьезно, эта женщина выглядит, как будто её расщепило в детстве, а правильно собрать не удалось, потому что рядом никого не оказалось! Обычно ты называл тетю Петунью «Лошадиной Мордой», однако у той имелось хоть какое-то подобие шеи. Что же касается этой женщины... Когда бог раздавал подарки, ей не досталось ничего, кроме сломанного носа и уродливой внешности.

Они воздействуют на комплект рун, спрятанный за завесой тьмы. Разработчики системы точно не хотели, чтобы её продублировали. Следующий слой вместо грубой силы полагается на что-то скрытое этой мглой.

— Похоже, здесь есть и какие-то заглушающие чары. Может, поэтому мы и не слышим крик мартышки, — подводит итог Санчес.

— Эй, Билл, может, у тебя где-нибудь завалялись растяжимые уши от нашего придурочного дуэта? — спрашиваешь ты.

— Прекрасная идея! Думаю, есть у меня парочка. — Он роется в рюкзаке и вытаскивает предмет, попутно объясняя коллеге суть.

На этот раз обезьянка уходит, сжимая в лапе конец уха. Билл слушает с другой стороны. Через десять секунд он вытаскивает свой конец из уха и медленно откладывает. Он закрыл глаза, напряженно пытаясь вслушаться.

— Она что-то прокричала, а потом её укокошили. Думаю, я слышал, как кто-то двигается. Никаких других звуков, просто движение. Знаете, что это значит?

Санчес отвечает:

— Некрощиты. Ненавижу инфери. Может, ещё какой-то оживленный конструкт, но, если вспомнить историю региона, мое предположение — немертвые.

Тебя кое-что интересует:

— Билл, почему мартышки не вернулись?

Билл тянет нить. Она не двигается.

— Дерьмо! Здесь ещё и односторонний щит. Они не могут вернуться.

— Плохо, что обезьяны не могут рассказать, — говорит Санчес, разглядывая тебя так, как будто ей хочется заслать туда и твою тушку. Ничего для тебя удивительного.

Отложив блокнот и карандаш, подходишь к Биллу, наклоняешься к его уху и шепчешь:

— Я мог бы наколдовать змею, послать внутрь и послушать, что та скажет, но тогда ей станет известно о моем даре.

Билл на минуту задумывается и потом говорит:

— Мадам Санчес, я хотел бы кое-что добавить к вашей присяге неразглашения. Клянетесь ли вы на своей профессиональной репутации не обсуждать то, что сейчас увидите?

Интересно, что разрушители часто дают подобную клятву. На вопрос "Почему?" вам ответят, что присягают затем, чтобы никогда не нарушать своей профессиональной репутации. Если же нарушение все-таки произошло, обычно нарушитель готов предоставить память из Омута для рассмотрения случившегося. Каких-то денежных штрафов нет, но, похоже, у них есть свой кодекс чести.

— Си, я клянусь, — подтверждает она.

— Давай, — говорит Билл мне.

— Серпенсортиа! — бросаешь ты, создавая змею длиной чуть меньше метра. Накладываешь на неё слабые чары принуждения и шипишь на змееязе. — Пройди через тьму. Расскажи, что на другой стороне. Я услышу тебя. — Видишь, как Санчес легонько качает головой и чуть приподнимает бровь.

Поднимаешь растяжимое ухо, пока змея скользит через проем. Теперь, когда тебе известны чары принуждения, заклинание по созданию змей намного полезнее. До этого нужно было договариваться с любой создаваемой змеей. К тому времени, когда их удавалось убедить, заклинание проходило и змея исчезала, так что с конца третьего курса ты даже не пытался.

— Вижу мертвого человека. Мертвый человек -… аххх!

Слышишь крик змеи, а потом топот ног.

— Змея видела мертвеца. Это некрощиты.

Один из текстов защиты за шестой или седьмой курс давал немного информации об инфери — реальном дерьме типа тех, что в «Ночи живых мертвецов». Считается, что против них хорошо должен действовать огонь. Весьма популярно и обезглавливание, а ещё можно просто проделать хорошую дырку в голове. Хотя, по правде говоря, последние два метода на удивление хорошо работают против большинства противников. Ты с нетерпением предвкушаешь день, когда сможешь опробовать эту теорию на Малфое. Инфери можно поднять двумя способами: зельями или ритуалами, если некроманту нужна мобильная армия. Если же некроманту требуются защитники, он накладывает некрощит, чтобы анимировать мертвых на определенной территории. Быстрее и намного легче использовать щиты, но тогда некромант сильно ограничен в методах.

Знаете, что смешно? Однажды, когда Ронни распространялся о том, как Малфой закончит свои дни в качестве некроманта, Герми произнесла напыщенную речь, как некромантия входила когда-то в одну из ветвей науки предсказания. Якобы это было искусство общения с мертвыми духами, но через какое-то время его извратили и запутали те, кто занимался мерзким делом возвращения к жизни. Надо отдать Рону должное, он позволил ей протрещать целую минуту и только потом оглянулся и сказал: «Как я и говорил, держу пари, хорек закончит дни в качестве некроманта».

— Могут твои змеи сказать нам, сколько их? — спрашивает Санчес.

— Не знаю. Стоит попытаться. — Кто бы полагал, что когда-нибудь она спросит у тебя что-то полезное!

За следующие десять минут узнаешь один удивительный факт: наколдованные змеи не могут считать. Может, будь у тебя настоящая змея, она и смогла бы. Надо бы найти парочку до отъезда... Лучший полученный тобою ответ — «много», от четвертой посланной внутрь змеи. Много — не очень хорошее число. В ожидании боевого мага вы втроем обдумываете этот факт.

Когда приходит Кван, его ставят в известность, что за аркой находится неизвестное количество инфери. Маленький кореец на пару секунд задумывается над информацией и приказывает двум разрушителям:

— Вы двое — используйте кнуты огня. Один кнут на уровне головы, другой на уровне талии. Повар, используешь свой дровокол. Твои заклинания медленные и небрежные, но достаточно сильные. Целься выше груди. Должно сносить головы. Инфери не деревья, они двигаются. Не останавливайся посмотреть на результат, как глупый школьник. Бросай и бросай снова. Не хочу видеть, как ты останавливаешься, пока хоть что-то мертвое движется. Остаешься внизу со мной. Кнуты огня — над нашими головами.

Киваешь мяснику английского языка. Кван имел ввиду твое проклятье разрушения. Это было так близко к комплименту, насколько вообще возможно. Каждый день ты занимался атакующими заклинаниями на беззащитных деревьях — бросал разрубающие и разрушающие, пока растение не падало. Когда оно оказывалось на земле, ты разносил пень на щепки вышеупомянутым дровоколом «Тонаре». Ты помнишь, как Грейнджер сокрушала им разные вещи в Выручай-комнате на занятиях АД. Странный выбор с её стороны, если задуматься. Не контролируй она себя в такой степени, шрапнель летала бы в комнате по весьма опасным траекториям. Должно быть, она более склонна к точным заклинаниям. Ты же, напротив, стремительно разносишь на кусочки все на своем пути и только потом выясняешь, чем это делал, но зато какое обалденное ощущение!

Когда Билл с Санчес занимают позиции для работы, вы с Кваном припадаете к земле. Идея состоит в том, чтобы два огненных кнута отгоняли инфери, пока вы с Кваном ныряете во тьму и разносите там все в пух и прах. Иногда чем проще, тем лучше.

— Уверен, что справишься, Га… гм, Джеймс? — оговаривается Билл.

— Да легко. Истребить всё. Сделаем.

— Отлично. Все готовы. Мария, начинайте — сейчас!

Наблюдаешь, как две огненные дуги исчезают во мгле. Кван кивает. Когда вы пересекаете порог, у обоих из вас по позвоночнику пробегают ледяные мурашки. В комнате почти ничего не видно, и ты стреляешь по первой же смутной фигуре. Кван гонит перед собой какую-то мощную волну, которая отшвыривает передних назад. Выпускаешь ещё заклинание — интересно, научит ли он тебя такому? Опускаясь, кидаешь третье взрывное, когда чувствуешь, что озадачен тебя Билл вступает в помещение, стреляя вторым кнутом — ещё одно заклятье для изучения. Свет от кнутов позволяет хоть что-то видеть. Инфери около дюжины в комнате десять на десять метров. Один из твоих готов. У второго от твоего неаккуратного проклятья отсутствуют обе руки. Исправляешь это следующим взрывным. Ещё очко Поттеру! Мексиканка продолжает действовать кнутом, но Билл переключается на разрубающие и разрушающие. Билл с исключительной точностью срезает одну голову и отделяет другую в то самое время, когда ту поражает и твое заклятье. Ищешь следующую жертву и осознаешь, что высшая цель твоей жизни — ни в коем случае не сердить Квана. Вы с Биллом убили четверых. Кван уничтожил ещё восемь — навык, которого в один прекрасный день ты мечтаешь достигнуть. Ты был слишком занят, чтобы разглядывать, но надеешься, что когда-нибудь удастся рассмотреть все в Омуте Памяти — должно быть, это что-то невероятное.

— Всё чисто! — кричит Кван. Повсюду трупы. Они выбирались из вырезанных в стенах ниш. На потолке сияют знаки, отвечающие за анимацию некрощитов. С другой стороны зала есть ещё дверь, но твой взгляд привлекает пьедестал, на котором восседает громадная статуя дракона. Скорее всего, золотого. Одна проблема — у него по три заряжающие руны и одна контролирующая на каждом из крыльев. Они подкармливают большую сложную руну на груди. В настоящий момент руна активна и это «немного» беспокоит тебя.

— Уизли! — кричит Санчес. — Дракон!

Билл поворачивает голову и видит, что тот шевелится:

— Джеймс, пошли к нему змею.

Как только ты бросаешь заклятье, змея корчится в муке и на всех шипит. Кван не колеблется и немедленно убивает её разрубающим.

— Санчес, расчисти дорогу. Нужно убираться отсюда!

— Слишком долго, сносите стену! — отвечает Санчес, глядя на схему рун над дверью, в которую вы проникли.

— Ладно. Кван, Гарри, делайте дыру прямо здесь. Я не дам упасть потолку. — Билл проговаривается и называет тебя Гарри ещё раз, но ты выскажешь претензии позже, если вы оба выживете. Ещё пять заклинаний, и дыра достаточно большая. Сначала женщины и ведьмы, поэтому первой ныряет Санчес. Ты идешь следом, царапаясь о рыхлый камень. Проходит Кван. Билл пятится задом, пытаясь удержать внимание на потолке. Не работает. Он застрял.

— Билл, расслабься, я тебя вытяну! — ждешь три секунды и кричишь. — Акцио, Билл! — Билла как пробку выбивает к вам. Он немного потрясенно поднимается на ноги. Его голова с одной стороны кровоточит, и кое-где ужасно ободрана кожа. Ты слышишь, как в комнате обрушивается потолок.

— Гарри, пошли ещё змею.

Ты колдуешь с тем же результатом, задаваясь вопросом, сколько ещё продержится маскарад имени Джеймса Блэка с такими промахами. Змея мечется, дико крича от мук и боли.

— Что бы это ни было, оно ещё активно. Собрались и пошли. Вперед!

Ты подбираешь на выходе рюкзак Билла и свой блокнот. В следующей комнате — около двадцати беснующихся, однако двигающихся вперед змей. И несколько ящериц. Кажется, защита привлекает змей и других рептилий, а потом сводит их с ума. В этом случае, со всеми этими змеиными криками твоя способность к языку становится бременем. Они шипят и кусают друг друга, но всё ещё ползут к вам. В такой какофонии звуков в голову приходит ужасная мысль. Драконы же на самом деле большие рептилии, так ведь?

Засовываешь руку в карман и достаешь уменьшенную метлу. Быстро отменяешь сокращающие чары, и Стрекоза возвращается к своему размеру. Кван и остальные кидают разрубающие, изгоняющие и моментально замораживающие чары, пытаясь очистить дорогу. Кван ещё раз применяет то ужасное разрушающее, и дюжина змей взлетает в воздух. Нужно обязательно этому научиться!

— Санчес, забирайся. Я отвезу тебя первой и вернусь за вами двумя. Если вы, конечно, не хотите отсюда аппарировать?

— Нет, ты прав. Неизвестно, что там ещё выскочит, если мы попытаемся. Забирай её из здания. Санчес, как только окажешься снаружи, аппарируй в лагерь. Мы задержим их здесь.

Чувствуешь, как Мария усаживается на метлу и обнимает тебя руками. Отвратительно, но нет времени.

— Держись! От винта! — Ты стартуешь и летишь вперед. Широкая задница с### добавляет крена, когда ты уклоняешься от стены. Развлекает мысль столкнуть её, когда ты вновь поворачиваешь и хлопаешься об стену. Останется ушиб! Змеи пронзительно кричат, а мексиканская шлюха завывает прямо в ухо, и ты понимаешь, что лучше бы наложил на себя заклятье глухоты. Тебя пока не покусали, и ботинки из кожи ядозуба доказывают, что стоят каждого кната, когда твои ноги по чему-нибудь проволакивает. Вырываешься на солнце и притормаживаешь. Что ж, по крайней мере, теперь известно, откуда взялись все те змеи: в них превращается кровавая лоза! Твою мать! Страшно до жути, но чертовски впечатляюще! Достигаешь проплешины и практически сваливаешь её с метлы. — Убирайся отсюда!

Поворачивая до отказа, круто дергаешь метлу, и ускоряешься к проему. Кажется, в подлеске изобилие рептилий. Без веса Санчес ты намного быстрее. Билл и Кван сдерживают массу тварей. Кван кивает Биллу на метлу. К счастью, последний не кричит подобно девчонке. Фактически, входя с тобой в первый поворот, он накладывает на стену смягчающее заклятье, и ты жестко отскакиваешь, но продолжаешь полет. Проход заполнен рептилиями — очень плохо. Шум сводит с ума. Однако Билл не беспомощный пассажир, он швыряет проклятья налево и направо. На длинном двадцатипятиметровом отрезке он нацеливает палочку сзади метлы, бросая одно длинное Инсендио, опаляющее змей и ящериц как магловский огнемет. Билл слетает с метлы, как только вы добираетесь до поляны, крутанувшись, останавливается, и немедленно исчезает. Ты чувствуешь себя таким дилетантом, когда разворачиваешься за Кваном. Биллов сеанс кулинарии заполняет проход ароматом сожженных рептилий. На секунду становится интересно: вправду ли мясо змей похоже по вкусу на цыпленка?

Тем временем ты достигаешь Квана, его практически загнали к темным вратам. Тот все ещё выбрасывает заклятья в бешеном темпе. Он вскакивает на метлу и наваливается на тебя. Эта поездка немного грубее, и маленький кореец, кажется, не в состоянии кидать проклятья. Он почти сваливается после удара о вторую стену. Когда вы шлепаетесь о третью, ты слышишь громкий рев снаружи. Что бы это ни было, оно только что обнаружило дракона.

Очищаешь выход и начинаешь просматривать небо. Отлично, там — дракон и пара виверн, что нарезают круги и злобно огрызаются друг на друга. Достигаешь поляны, и Кван падает. Кажется, упал в обморок. Направляешь на него палочку и заставляет очнуться. Тот с трудом открывает глаза.

— Сможешь аппарировать? — вопишь ты ему. Но вряд ли он что-то осознает. Нет выбора — поднимаешь его и стартуешь к лагерю. Хорошая новость: дракон прогнал двух виверн. Плохая: он заметил Гарри Поттера. Ты летишь со всей скоростью, на которую только способна метла. При достижении лагеря ты опережаешь его примерно на минуту, и тот быстро приближается.

— Билл! Дракон прямо позади меня! Я уведу его. Сворачивай лагерь и оставь мне на той скале портключ! Используй бутылку для воды! — Показываешь на скалу, на которой провел немало ночей, наблюдая за звездами. Грозовая Туча забирает у тебя боевого мага. Коллинз и Санчес уже сворачивают палатку.

— Осторожнее! — орет Билл, когда ты взлетаешь к дракону. Интересная просьба — «осторожнее». Не похоже, что ты сегодня планировал играть в приманку для дракона, правда? Будь с тобой твоя Молния, можно было бы летать кругами вокруг этой штуки. Даже если и нет, помечтать все равно неплохо. Похоже, это ядозуб. Он немного меньше, чем шипохвост. Рожден для скорости и проворства... Только ты настолько удачлив, да? Издали бросаешь в него взрывное проклятье — оно ему как бумажный шарик. Делаешь крутой вираж вправо, поднимаешься, но убеждаешься, что это ничем не поможет. На небе ни облачка — вот это денек! Хотелось бы надеяться, что процесс подъема замедлит дракона; посылаешь в него ещё одно взрывное. Вдруг лезет в голову цитата Дина Томаса из какого-то глупого фильма, и ты прямо слышишь, как тот произносит с дурацким французским акцентом: «Да $рал я на вас с высоты своего положения!..» Идиотский Дин и его навязчивая идея с Монти Пайтоном, пусть он достанется Джинни! Они друг друга заслуживают!

На сегодня вроде уже достаточно плохих новостей, но дракон добавляет в копилку. Открытый воздух сегодня не твой друг. Лучше прижаться к земле и посмотреть, нельзя ли там сбросить с хвоста это чертово животное. Гравитация помогает ускорению, и, вспоминая лучшего известного тебе ловца, кидаешь через плечо ослепляющее проклятье. Виктор тобою бы гордился. Интересно, что он вообще нашел в Гермионе? Он богат, к тому же знаменитая международная звезда квиддича, учится в школе, которая никогда бы не пустила Гермиону на порог, сколько бы та не просилась. Очередная загадка — из тех вещей, что просто не имеют смысла. Полог джунглей здесь довольно плотный. Ты надеялся нырнуть и уйти от дракона, но так ведь можно и сломать собственную дурацкую шею! Резко вправо! Резко влево! Неужто проклятая вещь не может двигаться быстрее? У тебя преимущество маневренности, Поттер, используй же его! Хорошо, что он был вынужден сбавить скорость во время быстрого спуска, чтобы не напороться на верхушки деревьев. Немножко больше расстояния между вами. Ещё одно ослепляющее! Это — во что-то попало. Но, видимо, только в один драконий глаз, потому что тот все ёще сзади. Лево руля! Ничего! Должно быть, правый глаз. Бросаешь третье ослепляющее, и уходишь направо. Да! Слепой глаз. Ты видел, как он повернул всю голову, чтобы не отставать от тебя. Распластываешься на метле и скользишь по верхушкам; он побоится удариться о дерево. Ну, внезапной смены их высоты. Как, например, во-он с тем большим деревом, которого тебе, идиоту, едва удалось избежать!

Как долго это продолжается? Они уже должны были закончить, правда? Всё, что осталось — просто перехитрить дракона в маневрах и добраться до портключа. У тебя два варианта: или приземлиться и аппарировать, или лететь обратно в лагерь. Ты по уши сам знаешь в чем, Поттер! На метле можно перелетать всё, что угодно! Резко вправо! Теперь увеличь скорость! Не как муха — как ветер, черт возьми! Уже скоро. Приготовься. Теперь вопрос: что произойдет, когда наездник на максимальной скорости активизирует портключ? Может, уменьшить скорость, когда портключ будет ближе? Возможны три результата: ты выживешь; ты выживешь, но поранишься; или Поттер — любимое драконье месиво. Последние два не хотелось бы испытать. Стоянка приближается.

— Акцио, бутылка воды! — Пятно размазывается в воздухе. Спасибо, господи, за синюю этикетку. Надо было сказать Биллу использовать более заметный объект. Тормозим и ловим!

--

Ты с ударом сваливаешься на землю. Что ж, по ушибам правый бок теперь должен соответствовать левому. Так справедливее, в конце-то концов. Остальные тебя ждут. Коллинз поддерживает Квана, который всё ещё не пришел в себя.

— Позабавился? — невинно спрашивает Билл. На его лице выражение безмерного облегчения.

— О да. А я-то думал, что квиддич — грубый спорт… Травить дракона мне что-то не по вкусу.

— Отпадно полетал, сладкий, — отвечает Билл.

— Как ты понял, что надо эвакуироваться? — тебе действительно хочется знать ответ на этот вопрос.

— Золотое правило: бойся, если защита активна и ты не знаешь, что это, или как долго она была активна. Если ничего не происходит, беги как черт от ладана, потому что вряд ли тебе захочется дождаться и выяснить, чем закончится дело!

Вздыхаешь на ещё одно «золотое правило» Билла, но знаешь, что сегодня оно спасло всем жизни.

— Мы вернемся обратно?

— Может быть; я хотел бы взглянуть на руны для трансформации кровавой лозы в змей. Плюс, какая бы ни была защита на той статуе, это именно она как-то вызывала и волновала змей и драконов. Думаю, наш летающий приятель уничтожит развалины до того, как смоется, так что портключ в Город Проклятых или какую-нибудь волшебную карту, созданную перед заклятием фиделиус, обнаружить практически нереально. Мы переберемся на другой участок, но сейчас давайте возьмем три дня выходных — не будем пытаться устроиться здесь только для того, чтобы потом вечером свернуть лагерь, ладно?

Предложение Билла встречает общее одобрение. Просто рядом прошла смерть. А удобные постели лучше, чем гамаки в палатке. Уменьшаешь метлу и начинаешь втирать мазь от ушибов из только что брошенной Санчес коробочки.

— Летаешь как сумасшедший. Я всё поотшибала, но это здорово, — произносит она с улыбкой. Проклятье! Вдобавок ко всему прочему ей требуется хороший стоматолог.

— В любое время… на самом деле, нет. Давай оставим это для критической ситуации, — отвечаешь, хихикая.

С этими словами группа разбредается до утра понедельника. Пока ты добираешься на волшебную окраину Рио, Кван, Коллинз и Санчес уходят в портключевую зону в Сан Пауло, чтобы активизировать свои международные портключи. Ты, Билл и Грозовая Туча идете в Гринготтский филиал забрать пятьсот галеонов для ритуала. Билл был очень разочарован, когда не получил никакой реакции от тотема Грозовой Тучи, но проявил интерес к возможности стать анимагом, намереваясь поучиться у коренного американца.

— Удостоверься, что будешь готовить на следующей неделе только простые блюда. Очищающие зелья часто вызывают галлюцинации. Один из главных ингредиентов — мескалин[1]. Я помогу в кулинарии, когда юный Джеймс будет, так сказать, не совсем здесь, — говорит анимагус (или анимаг?), как будто ты должен знать, что, во имя магии, такое этот мескалин.

С этими словами Грозовая Туча прощается и уходит. Билл смотрит на тебя.

— Пойдем, проверим, как там с гостиницей. Сможешь аппарировать недалеко? Отлично! Сосредоточься на улице за отелем. Как только будешь готов, давай, Гарри!

Вжимаешь себя в ничто и оказываешься на другом конце совершенно целым. Билл появляется на секунду позднее.

— Эй, да ты прибыл целым! Великолепно!

Показываешь неприличный жест в ответ. Он по-братски дает тебе легкий подзатыльник, пока вы вдвоем обходите отель, чтобы добраться ко входу.

За стойкой регистрации вас встречают мило и услужливо, но только одна из двух комнат доступна. Тебе, в общем-то, все равно. Вызываешься спать на кушетке. Если будет неудобно, можно установить палатку и прикорнуть там в гамаке. Очень хочется просто забраться в горячую ванну и хорошенько отмокнуть. Разве ты многого просишь? Все, что есть в палатке — душ. В гостиничных номерах — изящные ванны в стиле джакузи, со всем этим расслабляющем водным массажем.

Намного позже ты сидишь на кушетке и читаешь в журнале последнюю запись Луны, пока Билл за столом зарывается в карты развалин. После великолепного часа в ванне и ещё одного осторожного сеанса мази от ушибов твое отчаянное родео на метле кажется всего лишь одним из дурацких снов Рона.

Привет, Гарри!

Спасибо за быстрый ответ. Хорошо, что ты воспринимаешь мои угрозы настолько серьезно. Полагаю, что дальнейшие напоминания не понадобятся. Сегодня идет дождь, поэтому я занимаюсь домашней работой по древним рунам и УЗМС. Для Хагрида я обычно просто рисую картину храпса или кого-то ещё. Он не задает вопросов. Мне почти жаль, что он не спрашивает. Сегодня никакой охоты на храпсов! Как проходит твоя «независимая учеба»? Если ты и вправду хочешь свое летнее задание, я буду просто счастлива войти кое с кем в контакт и получить его. Ха-ха-ха!

Значит, великий Гарри Поттер — довольно приличный повар, кроме всего прочего. Пусть это останется тайной, иначе фанатки будут ходить за тобой табунами, да и некоторые мамы фанаток тоже! За неразглашение «Еженедельнику Ведьмы-Подростка» такого лакомого факта заплатишь мне вкусненьким горячим яблочным пирогом. Знаю, что шантаж — ниже моего достоинства, но я как-нибудь это переживу.

Очень рада, что ты теперь умеешь аппарировать! Признаюсь, мне немного любопытно, почему Дамблдор никогда не заботился о твоем дополнительном обучении? Ты неплохо справлялся и сам, но помощь не помешала бы. Я уже говорила, но скажу ещё раз. Спасибо за всё, чему научил меня в прошлом году на занятиях АД. И дальше узнавай столько, сколько только сможешь. Даже если АД больше не будет, тогда ты просто можешь давать мне частные уроки по защите, если всё-таки вернешься. Ради такого случая я — цени! — откажусь от яблочного пирога.

Твоя зарисовка чар ночного видения кажется мне очень полезной. Жаль, что придется ждать сентября, чтобы испытать их, но это будет первое, что я сделаю. Ты всё ещё блондин? Могу сказать из собственного опыта, что быть блондинкой очень весело!

Всё, меня зовет папа — должна идти. Освежи свои навыки выпечки перед тем, как вернешься.

Вечно затмевающая тебя

Луна

P.S. — Полоумная говорит, что хочет за своё молчание вишневый пирог с мороженым. Извини, я только курьер.

Ты стираешь улыбку с лица. Видимо, выпечка — её слабость. Когда-нибудь может пригодиться. Ты ещё никогда не пек вишневый пирог с мороженым. Твои торты обычно вкусные. Хуже, конечно, чем у матушки Уизли, но всё ещё достаточно хороши. Но тебя несколько расстраивает, что она, похоже, с тобой флиртует. Не хватает опыта для полной уверенности, и ты только что начал узнавать её настоящую. Если спросить у Билла совета, он, наверное, посоветует с ней переспать. Похоже, у него уже ломка по Флер или что-то в этом роде.

Привет, Луна!

Не слишком ли рано меня шантажировать? Я подумаю. Что касается просьбы Полоумной, я не уверен, что идея попытки приготовить вишневый пирог на открытом огне так уж хороша, но посмотрим, что получится. В предыдущей записи ты посоветовала поискать приключения. Что ж, позволь мне рассказать о том, как я провел день…

--

Тридцать минут спустя откладываешь ручку, задаваясь вопросом, надо ли рассказывать Луне всё из случившегося сегодня. Ты, в общем-то, не хвастался. На самом деле, ты лишь немного упомянул догонялки с драконом и испытанный тобой чистый ужас. Чего-то во фразе «Я должен был отвлечь дракона и увести его от лагеря, перед тем как вернуться обратно и подобрать портключ» все-таки не хватает. Ну, у неё ведь хорошее воображение — пусть заполнит пробелы. Пора как следует отдохнуть.

--

Утро наступает куда быстрее, чем хотелось бы. Билл всё ещё спит. Когда ты ложился, тот вовсю работал. Казалось, он был немного раздражен — слишком уж близко принял к сердцу вчерашнюю неразбериху. Жаловался, что обычно дотошно всё планирует и ненавидит, когда планы волшебным образом летят коту под хвост. После твоего замечания пришлось уворачиваться от трех пущенных в тебя книжек:

— Да ладно, Билл, кому нравится, когда все идет к дьяволу? — подражаешь ты Гермионе, подбирая книги.

Билл сказал, что в эти выходные ты полностью предоставлен сам себе. Ему нужно «дать на лапу» некоторым чиновникам, чтобы получить для второго участка необходимое «разрешение на поисково-разведочные работы». Говорит, что это худшая часть в работе разрушителя заклинаний. Обычно Гринготтс оплачивает такие разрешения, но твоя команда не спонсируется банком гоблинов. Поднимаешь одну из небрежно брошенных в тебя книг. Это журнал поручений для отчетов Ордену. Решаешь открыть его и замечаешь несколько новостей с родного фронта.

Здравствуй, Билл!

Надеюсь, у тебя все хорошо и что ты очень осторожен, исследуя эти ужасные места. Я знаю, что ты взрослый мужчина, но матери должны беспокоиться о своих детях. Я передам твои последние сообщения во время следующей встречи Ордена.

Что касается ответа на твой предыдущий вопрос, нет, мы пока не нашли Гарри. Наверное, он скрывается среди маглов. Все посылаемые ему совы просто возвращаются обратно. Его собственная птица даже отказывается нести ему письмо. Я очень волнуюсь о нём, но свидетельств того, что он попал в лапы сам-знаешь-кого, у нас нет. С его стороны было очень глупо так убегать! Мерлин знает, в какие неприятности может попасть этот ребёнок! Он должен быть здесь, где за ним могут присмотреть должным образом. Смею тебя заверить, уж я-то буду смотреть за ним в оба. Гермиона и Джинни вне себя от беспокойства! Надеюсь, где бы Гарри ни был, он представляет, что испытывают эти бедные девочки!

Льщу себя надеждой, что ты регулярно общаешься с этой милой молодой леди, Флер. Интересно, не та ли она, кого ты искал. Все тебе шлют привет.

Пожалуйста, будь осторожен!

Твоя любящая мать.

Опускаешь книгу с возобновившимся чувством отвращения. «Присмотрят должным образом»! Скорее уж одурманят наркотиками и заставят плясать под свою дудку. Показал бы ты ей, как «смотреть в оба»! Ты в последнее время совершил только одну глупость — доверился всем, носящим фамилию Уизли, ну, кроме Билла, конечно. Что касается двух с##-манипуляторш, они всего лишь волновались, что ты узнаешь, кто они на самом деле — ни на что не годные шлюхи!

Нет ничего лучше для хорошей прочистки сосудов, чем праведный гнев с утра пораньше. Кладешь книжки на стол и идешь принимать душ. Синяки практически исчезли. У магии есть свои плюсы, да? Быстро одеваешься в какие-то шорты и рубашку. Когда ты выходишь одетым, этот соня только что встал.

— Доброе утро, Билл. Скверно спалось?

— Ага, всю ночь метался и ворочался. Пытался выяснить, что же я сделал не так.

— Пришел к каким-нибудь выводам?

— Скорее всего, щит Армагеддона был замкнут на высокую температуру. Вероятно, наши кнуты огня потревожили сигнализацию. Все знают, что против инфери надо использовать огонь. Разработавший эту шараду ублюдок — лукавая сволочь — наверное, сейчас покатывается со смеху на небесах! Прости, просто ненавижу проигрывать.

— Не падай духом, морячок! — говоришь ты наилучшим пиратским голосом. — Мы всегда можем вернуться и вырыть закопанные сокровища. Не переживай ты так, будет праздник и на нашей улице.

— Такие мудрые мысли от такого салаги… Ты понимаешь, что придется копать и копать?

— Копать, готовить, убирать — ничего нового. Однако я больше не согласен стирать для всех нижнее белье. Скорее рак на горе свистнет, прежде чем я снова коснусь лифчика Санчес.

— Фу! Гарри, я не нуждался с утра в такой картине!

— Кстати о птичках. Ты вчера пару раз ошибся и назвал меня Гарри вместо Джеймс. Не знаю, сколько ещё нам удастся поддерживать сей маскарад.

— Проклятье! Ты прав. Вероятно, Марию и Грозовую Тучу можно заставить дать ещё одну присягу о неразглашении. Боевые маги вряд ли будут проблемой. Они помешаны на репутации ещё больше, чем разрушители, а их главное правило — не говорить без разрешения о предыдущих клиентах. Давай я быстренько схожу в душ, а потом мы где-нибудь позавтракаем. Держу пари, ты счастлив, что не нужно сегодня стоять у плиты.

— Да, и не говори. Меня сегодня кое-кто ждет.

— Этого кое-кого зовут Кариной? — дразнится Билл.

— Может быть. Я хотел подобрать кое-что симпатичное в том цветочном магазине и увидеться с нею сегодня. Если не получится, просто поброжу по пляжу и поиграю в туриста или что-нибудь в этом роде. Потом я планировал начать работать над новым комплектом ограждающих камней, получше, и над щитами распознавания личности. Возможно, придется поискать ещё материалы для гравировки. Тебе что-то нужно, кроме продуктов на следующую неделю?

— Купи мне дешевую метлу. Я уменьшу её и буду держать в кармане. Не хочу, чтобы меня когда-нибудь снова застали врасплох. Ничего вычурного, просто чтобы она летала. Мне вряд ли удастся составить конкуренцию в небе тебе или Чарли. Если ты действительно хочешь испытать свои силы, попробуй добавить руны для измерения температуры и выпадения осадков к твоим щитам от вторжения и персональной идентификации. Когда собираешься погулять, неплохо бы знать, какая там снаружи погода. — На лице у Билла злобная ухмылочка, как будто он ждет твоего провала. Что ж, посмотрим. Гарри Поттер не сдается! Ну, Гарри Поттер, конечно, убегает от драконов, но в большинстве случаев — не сдается! Нда, надо поработать над боевым кличем — что-то он не очень.

— Конечно. Без проблем. Стоп, есть проблема — мне нужно немного денег.

— Кошелек на тумбочке. Возьми сколько нужно. В конце концов, они же твои, — произносит Билл, направляясь в душ.

Пока ты ждешь, когда этот копуша подготовится, заканчиваешь другую главу в руководстве по древним рунам. Скучновато, но практика достаточно интересна. Сомневаешься, что учебная программа Хогвартса могла бы хоть что-то предложить против некрощитов. Не все сразу, Гарри, шаг за шагом! Изучай простые вещи из книг и реальное дело от Билла.

«Дружба и доверие» вместе используют не много схем, но вот же, здесь, прямо перед тобой — шесть книжных страниц о различных рунах, представляющих и то, и другое. Вспоминаешь, как на СОВах Гермиона волновалась о неправильном переводе «партнерства и защиты». Интересно, она понимает реальную разницу при неправильном переводе рун? Может, это сотни змей, скользящих к тебе по коридору? Что вы, это ведь просто разница между оценками Превосходно и Выше ожидаемого! Тебя всегда удивляло: на чьих же ожиданиях строятся эти проклятые экзамены? Может, Крэбба и Гойла, на их способности сформулировать целую фразу на уровень «Выше ожидаемого»? Волшебный мир довольно неоднозначен.

Ты несколько жесток, да? Предполагается, что руны дружбы, доверия и счастья формируют основу для включения в руническую схему чар ободрения. Чтобы сделать такую, нужно вырезать эти три руны и наложить соединяющее заклинание. После этого чары набрасывают на каждую из рун в указанном порядке, подсоединяют к контролирующей и заряжающим рунам и — вот оно! — слабое поле, где каждый чувствует себя немного комфортнее. Выгравируйте её на фонтанах, скамейках в парках или на чем-то там ещё. И сидите себе тогда и наблюдайте, как счастливые туристы тратят свои денежки. Можно держать пари, что в Лас-Вегасе так и есть! С чего вдруг ещё кто-то поедет в эту мерзкую пустыню? Карина упоминала, что семья, которая пробовала разрушить её жизнь, размещает руны по всему городу, чтобы заставить людей наслаждаться пребыванием в нем. Нужно будет поискать эти руны, когда пойдешь погулять.

Через час заканчиваешь завтрак. Выбираешь цветы, которые подсказывают тебе твои «мужские инстинкты». Потом вы аппарируете на пляж для волшебников и идете в деревню. Билл собирается подкупить какое-то официальное должностное лицо невысокого уровня — о, простите, приобрести разрешение на исследования, — а ты направляешься прямо к лачуге Мачадо. Любопытно, как примут Джеймса Блэка.

_______________

[1] мескалин — наркотическое вещество, получаемое из мескала, мексиканского кактуса.

Ты нервничаешь. Сказать, что ты не совсем хорош в отношениях с противоположным полом — значит сильно преуменьшить. Твои достижения в этом плане выглядят примерно как шансы Пушек на титул чемпиона. Стуча в дверь ветхого домишки Карины Мачадо, ты всё ещё храбрый до дури идиот, вооруженный до зубов своим новым боевым кличем «Гарри Поттер не отступает ни от чего — ну, может, за исключением драконов». Обновляешь чары перевода и удивляешься, какого же дьявола ты снова здесь делаешь.

Дверь открывается, и вместо прелестного лица Карины внизу обнаруживается фигурка Франциско Мачадо. Когда тот видит тебя, на его мордашке расплывается широкая улыбка.

— Привет, Чико. Твоя мама дома?

— Она на заднем дворе. Хочешь ещё раз посмотреть мои игрушки?

— Может, позже. Сперва я хотел бы поздороваться с твоей мамой.

— Ты будешь моим новым папой?

Целую минуту ты не можешь стереть с лица шок. Вот бы земля разверзлась и поглотила тебя целиком — было бы намного проще! Осознаешь, что Луна, вероятно, использует для личности Полоумной перспективу пятилетнего ребенка.

— Ах, я… гм? — Бежать, бежать отсюда, и как можно скорее. Сейчас бы аппарировать, да? К черту всё! Гарри Поттер улепетывает и от пятилетних мальчиков, спрашивающих его о том, будет ли он им новым отцом! Задняя дверь открывается, и входит Карина. Аппарируй, пока она не видит тебя, идиот! Куда угодно, только бы подальше от этого места! Слишком поздно! Теперь она смотрит на тебя.

— О, привет, Джеймс, — улыбается Карина и ставит на стол ведерко с садовыми инструментами. Даже грязной девушка выглядит замечательно. Она подходит к тебе. Волосы стянуты в пучок. Надень на неё одежду учителя, притуши свет — вот и ожила одна из твоих фантазий с профессором Синистрой и бурной ночью на Астрономической Башне. «Не поможете ли вы мне отрегулировать телескоп, профессор?»

— Привет. Как дела? — давай пока просто проигнорируем Чико, ладно?

— Вот пытаюсь удостовериться, что сорняки не завоюют мой двор окончательно. Думаю, эту битву я проиграю. А ты как там провел неделю на лоне природы?

— Учусь. Освоил парочку интересных трюков. — Небрежнее, Поттер. Лучше оставить ужасающие вещи за кадром.

— Красивые. Для меня? — спрашивает она, рассматривая букет в твоих руках. Молча передаешь его ей. Она благодарно вдыхает аромат. — Обычные?

— А?

— На цветах нет чар?

— О, нет. Я купил их в ларьке напротив магловской гостиницы, в которой мы с Биллом остановились.

— Магловской? Что это значит?

— Это просто европейский термин. Маглы — неволшебные люди.

— Мы называем их нормальными или нормалами. Слишком уж вульгарно звучит слово «маглы».

— Я никогда об этом не думал, но ты права. Но если они нормальные, то кто — мы?

— Волшебно одаренные люди. Нас осчастливили талантом выше нормы. Очень красивые, спасибо, — произносит она и ставит цветы в вазу. — Ты уже ел?

— Завтракал в отеле. Чем собираешься сегодня заняться?

— Умоюсь, а потом мы вместе с Чико собирались пойти на пляж. Завтра начинается турнир по доджеспеллу.

— Доджеспелл?

— Разве в него не играют в Англии?

— Нет. У нас, похоже, либо квиддич, либо ничего. На что похож доджеспелл?

— Доджеспелл — замечательная игра. Проще показать, как играть, чем описывать. Можешь пойти с нами, — говорит она с лукавой улыбкой, и в твоих венах закипает кровь.

— Звучит заманчиво. Ты играешь? — пытаешься не показаться лепечущим школьником. Работает, правда? Конечно, ты ведь так крут, да?

— Немного. Я не играла с прошлого года, но где-то у меня здесь завалялась перчатка… — говорит она, взмахивая палочкой и произнося заклинание поиска. Вокруг одной из коробок загорается зеленоватый ореол. Карина упоминала это семейство заклятий, в которые входит и розыскное, как свой конек. Должно быть, её обязанности как гувернантки позволили ей хорошо попрактиковаться с такого рода чарами. Она вытаскивает из коробки потрепанную кожаную перчатку, надевает на руку и произносит: «Абсорбере ступефай».

— Ну, Джеймс, брось в меня оглушающее.

— Что?

— Всё в порядке. На перчатку наложен поглощающий щит. Если беспокоишься, тогда целься левее.

— Хорошо. Ступефай, — произносишь ты, в общем-то, без желания, и результат довольно слаб. Карина выбрасывает руку в перчатке и ловит ею красный луч. Синеватое свечение щита приглушается, но полностью не уходит.

— Это — захват и одно очко для команды. Теперь, когда у меня есть заклинание, я могу послать свое собственное против тебя или любого другого в твоей команде. Ты можешь или уклониться от моего заклятья, или поймать его. Если я в тебя попадаю, ты выходишь из игры, и моя команда получает десять очков. В каждой команде по пять игроков. Обычно выигрывает та команда, у которой ещё есть игроки. Если игра дружеская, тогда в деле оглушающие и другие заметные проклятья. На турнирах устанавливаются отражающие дуэльные щиты, и игроки используют пелло хостис. Поверь, публике всегда нравится, когда кто-то влетает в щит и приходит в себя, растянувшись на песке. Немного больно, но в основном страдает только гордость.

— Так что, заклинания отряжаются от щитов? — Карина обдумывает вопрос, как будто что-то вспоминая, и на её лице появляется хитрая ухмылка.

— Ещё бы! Это — прикольней всего! Игра намного интереснее, когда ты вынужден остерегаться рикошета. Если команда дружная, то можно бросить оглушающее в щит и выиграть выстрел, пока один из твоих товарищей отвлекает оппонента. Больше всего публике нравится, когда игрок получает оглушающее два раза подряд.

— Звучит и вправду интересно, — ты мог бы немного развеяться.

— Мы найдем тебе перчатку на рынке, и ты можешь поиграть, если, конечно, хочешь? Ты должен следить за своим оружием и знать, когда его надо перезарядить. Я могла бы поймать ещё одно или два твоих оглушающих, но не думаю, что ты пробовал всерьез. В игре используются два заклинания. Если обе подачи у твоей стороны, хорошо бы всем переделать щиты, но если не атаковать раз в десять секунд, то команда теряет очко. Ты больше поймешь, увидев всё в действии, чем слушая мои россказни.

Вспоминаешь то немногое, что читал о поглощающих щитах в руководстве по дуэлям. Профессиональные дуэлянты используют этот и другие щиты, чтобы поразить толпу. Плохо то, что нужно знать, какие чары в тебя летят, к тому же он имеет ограниченную область действия, примерно пятнадцать на пятнадцать сантиметров — меньше, чем поверхность протего, которое весь прошлый год с разной степенью успеха ты пытался вдолбить в голову товарищей по АД. По какой-то причине щиты Лаванды и Парвати были фактически непроницаемы в области лица и груди, а в остальных местах напоминали бумагу. Нужно признать, что в ловле заклятий из воздуха чувствуется некий изысканно-порочный дух.

Развлекаешь Чико, зарабатывая одобрение Карины, пока та заканчивает уборку в комнате и приводит себя в порядок, быстро принимая душ. Кажется, Чико забыл о своём предыдущем вопросе, что очень хорошо, так как ты уверен, что ни за какие коврижки не приблизишься к такому предмету. Когда девушка возвращается, то выглядит намного моложе — её волосы распущены. Ты уверен, что она не хочет подчеркивать вашу разницу в возрасте. Ты ведь пока не бреешься. Плохо, что нельзя отрастить волосы на лице. Будь это возможно, пришлось бы осветлять и щетину.

— Чико, собери игрушки у себя в комнате, и мы пойдем гулять. Не забудь зайти в туалет перед тем, как выйдем — я проверю, вымыл ли ты руки, — говорит она «материнским» тоном.

— Да, мам.

Бедняжка. Выглядит, как будто убили его любимую собаку или что-то вроде этого. Если бы Петуния хоть бы раз тебя так пожурила, ты просто был бы счастлив, учитывая то, что пришлось от неё вынести. Втискиваешь следующего кандидата на пинок под зад в свой мысленный список — Петунию Дурсль. Фред и Джордж чуть сдвигаются вниз.

Когда Чико идет в свою комнатушку, Карина притягивает тебя в объятья. В тебя впиваются вкусные губы и ласкает шустрый язычок.

— Рада снова тебя видеть, Джеймс. Боги знают, что не нужно этого делать, но не думаю, что хоть что-то заставит людей думать обо мне ещё хуже.

Когда большую часть последних двух лет о тебе распускали грязные слухи, можно понять, что чувствует её задница. Ой! Что чувствует она сама. Она зарывается лицом тебе в шею и присасывается к ней, как вампир. Чтобы тут же останавиться.

— Пахнешь лечебными сливками, — произносит она с любопытством.

— В джунглях во что-то врезался, — небрежно отвечаешь ты, скользя руками по гладкой коже спины.

— Бедняга. Кажется, о тебе нужно позаботиться… с любовью. — Она облизывает губы и подмигивает. Такое впечатление, что охлаждающие чары в комнате снова испортились.

— О.. Ммм… — Нда, вот тебе и «спокойствие, только спокойствие», Гарри — гм, Джеймс Блэк. Двадцать секунд да один соблазняющий взгляд, и уровень твоей речи снижается до отметки «Крэбб». Крэбб все же лучше, чем Гойл, да? Интересно, чего бы ты удостоился, знай она о нежных методах обучения Квана.

Она ехидно смеется, отпускает тебя, дерзко подмигивая, и уходит за Чико. Тебя только что официально провозгласили «сладким мальчиком». Все не настолько уж и плохо, правда? Кажется, тут очень даже неплохая подоплека.

Карина возвращается с Чико, и вы отправляетесь на рынок. По дороге ты спрашиваешь, почему здесь практически не играют в квиддич. Карина объясняет, что только богатые могут позволить себе приличную скоростную метлу, которую можно уничтожить одним лишь сильным ударом бладжера. Здесь это спорт не для бедных, хотя у него и много поклонников. В её школе было две лиги: стандартная и неограниченная. В стандартной лиге играли на одних и тех же метлах, на её курсе — «быстрых как молния» Чистометах 4. Нда, какими же в Англии надо быть снобами, чтобы воротить нос от старого доброго Чистомета 7. Карина щебечет дальше о своем втором курсе, где играла вратарем в стандартной лиге. Решаешь даже и не заикаться о том, что у тебя есть Молния.

В том же магазине, где покупал Стрекозу, подбираешь защитную перчатку вместе с бутылочкой масла. Карина объясняет тебе, что перчатка будет жестковата, пока ты её не разомнешь. Стоит на галеон меньше, чем твоя палочка у Олливандера. Материал, кожа мифического чудовища, импортирован из Австралии. Прекрасно сидит. Замечаешь систему бодрящих рун, когда идешь к кассе. Очевидно, здесь тоже должны счастливо тратить денежки. Подчиняясь импульсу или спрятанным рунам, заставляющим легко расставаться с монетами, покупаешь замеченный Чико игрушечный снитч и наслаждаешься радостью на лице мальчишки. Карина сперва улыбается, но потом хмурится. Ты сделал ошибку?

Когда вы выходите из лавки, она шепчет:

— Пожалуйста, Джеймс, прежде чем покупать Чико вещи, посоветуйся сначала со мной, хорошо?

— Прости, я — гм… не думал, что ты будешь против, — застенчиво произносишь ты. Может, ты не дотягиваешь до профессионального «сладкого мальчика»?

— Всё в порядке. Ренальдо обычно его больше задаривал, чем просто проводил с ним время. Я не хотела бы, чтобы мальчик ждал того же и от тебя.

Она ослабляет испепеляющий взор. К дюнам на пляже вы идете в тишине. Как и следовало ожидать, здесь расположены два отдельных участка размером приблизительно с теннисный корт; прямо сейчас там магически монтируются несколько трибун для волшебников. На одной площадке уже играют, а на другой пара игроков слоняется без дела. Всего человек тридцать пять. В конце каждой площадки — небольшая платформа, на которой стоит наблюдатель.

Останавливаешься, чтобы насладиться игрой. В ближайшей к тебе команде осталось двое игроков, в другой — четверо. Трассы оглушающих светятся красным, так как дуэльных щитов нет. Довольно привлекательная девушка ныряет под станнер, изящно отвечает поглощающим щитом, и целится в ответ в одного из оппонентов. Она чуть-чуть промазывает, и в неё попадает оглушающее одного из игроков напротив. Один из двоих рефери, что судят игру, левитирует её тело с площадки, а игра продолжается. Последний оставшийся участник держится ещё минуты две, потом подстреливают и его. Вторая команда прекрасно подготовлена. Они стояли немного боком, и трудно сказать, у кого щит был более слабым. Ты видел, как несколько игроков из победившей команды перезаряжала щиты, пока противник атаковал их товарищей. Они указывали друг другу на свои цели. Следует отметить, что у каждой команды один из её членов находился на выступающих платформах. Каждый раз, как его команда получала очко, человек на платформе мог выстрелить заклинанием в любого находящегося на поле соперника. Похоже, спотыкающее проклятье. Наверное, изматывает намного сильнее, чем упоминала Карина.

— Мы следующие, — произносит парень лет двадцати, когда следующая пятерка входит на площадку встретиться с победителями. Он как будто готов бросится на тебя за то, что ты позарился на его кость. Вы дружно его игнорируете. Карина вручает Чико несколько сиклей, и тот вприпрыжку летит к продавцу мороженого.

Следующая игра продолжается пятнадцать минут, победители — те же. Наблюдаешь, как мистер «Мы следующие» и команда занимают площадку, когда к Карине подходит мужчина примерно её же возраста.

— Карина, рад тебя здесь видеть. Я заметил, что Чико побежал к палатке с мороженым, и подумал: дай подойду-ка, поздороваюсь.

Карина ему улыбается.

— Привет, Пауло. Пауло, познакомься — это мой друг, мистер Блэк. Джеймс, это Пауло Вангелдер. Джеймс — из Англии.

Ощущаешь оценивающий взгляд мужчины. Он выглядит профессионалом. Его фамилия явно немецкая, но Билл упоминал, что в свое время сюда из Европы прибывало огромное количество иммигрантов.

— Что привело вас в нашу страну, мистер Блэк?

— Туризм. Хотелось увидеть другую часть мира. — «Это, а также стремление найти частичку души овцелюбивого идиота El Dorko Lordo», — думаешь ты в течение диалога. Билл пояснил, что ни при каких обстоятельствах ты не должен говорить о разрушении заклинаний перед местными. Кажется, народ слегка расстраивается, когда иностранцы приходят и грязными лапами лезут к их наследию.

— Играете?

— Хочу попытаться. Обычно я играю в квиддич — не слышал об этой игре, пока Карина мне не рассказала.

— Кем?

— Большую часть времени ловцом. Я — неплохой охотник, но ужасен в качестве вратаря или загонщика.

— Мне нужны ещё двое для пятерки. Карина, вы с Джеймсом хотите поучаствовать?

— Ты уверен, что хочешь, чтобы увидели, как я с тобой играю, Пауло? У тебя определенная репутация.

— Карина, Нина — только вторая или третья моя кузина. Мы с ней не общаемся. Думаю, я связан с семейством Коластос, но так отдаленно, что надо полистать семейные хроники, чтобы заметить это родство. На самом деле у меня недостаточно семейных связей, чтобы подняться в Волшебной Полиции выше, чем я сейчас. Мне просто хочется поиграть с другом, которого я не видел несколько месяцев, — произносит он так мягко, как только может. Ты отмечаешь, что Волшебная Полиция, или ВП, — местные органы правопорядка. Надо постараться не вызывать подозрений — лучше даже удвоить усилия в этом направлении.

— Прости. Я слишком ожесточилась в последнее время, — извиняется Карина. — Мы с Джеймсом с удовольствием поиграем в твоей команде.

— Хорошо, потому что нам придется сражаться с победителями этой игры.

— Мама, ты и вправду собираешься играть? — Чико задирает вверх мордашку, снова покрытую шоколадным мороженым. Он очень возбужден перспективой посмотреть, как играет мама.

— Да. Веди себя хорошо, когда мы с мистером Блэком пойдем на площадку.

— Да, мам.

Пока две команды сражаются друг с другом, ты тренируешься, бросая поглощающий щит на перчатку. Карина демонстрирует, показывая тебе движения палочки: два быстрых взмаха палочкой и хлопнуть по ладони перчатки. Тебе приходится дважды повторить, прежде чем получается правильно. У перчатки Карины такой же голубоватый оттенок, что и раньше. Твоя светится ярче — достаточно ярко, чтобы привлечь внимание Пауло, когда тот приближается с мужчиной помоложе и девушкой.

— У тебя сильный щит, Джеймс. Это мой брат, Рис, и его девушка, Шейла Лопес.

Рис неуверенно смотрит на Карину и на твою руку в перчатке. Очевидно, он завидует твоему щиту. Шейла, если уж на то пошло, проверяет тебя. Ты бы предположил, что ей девятнадцать. Ей далеко до Карины в плане внешности, но она довольно симпатичная.

— Спасибо. Приятно познакомиться с вами, — говоришь ты, повязывая на голову бандану. Нет смысла позволить кому-нибудь увидеть шрам на твоей голове, если вдруг сотрется тональный крем, что дала Флер.

— Сколько станнеров он может взять? — на что ты качаешь головой. — Что ж, встань вон там, и давай выясним.

Замечательно. Этот парень — профессиональный полицейский, и теперь он хочет ошеломить тебя для развлечения. С другой стороны, Кван поиздевался над тобой вволю, так что не слишком уж жалуйся.

— Отлично. Начинаю. Ступефай! — Пауло бросает в тебя ярко-красное ошеломляющее. А в его заклинаниях чувствуется сила, да?

Шагаешь в сторону и блокируешь проклятье рукой в перчатке. Ярко-синий чуть бледнеет, но все ещё держится. Пауло швыряет второе. Ловишь и это, и перчатка бледнеет к примерно такому же цвету, который был у Карины после первого наложенного заклятья. Третье практически убирает щит.

— Хорошо. Это, скорее всего, пробьется, но всё равно попробуй его поймать. Ступефай! — Ты протягиваешь руку в едва мерцающей перчатке. Проклятье поражает её, и следующее, что ты осознаешь — как Карина тебя поднимает, пока ты выплевываешь набившийся в рот песок. Пауло улыбается. — Это хороший щит, если способен взять три моих станнера. Теперь посмотрим на твое ошеломляющее, англичанин, — вызывающе говорит Пауло. Бросает щит на руку. Тот пылает чуть ярче твоего, но и научился ты ему всего-то пять минут назад, блин! С другой стороны, ты знаешь ошеломляющие заклинания очень, ну просто очень хорошо. По твоему лицу расплывается яркая усмешка типа «пни Малфоя по яйцам».

— Ступефай! — произносишь ты, представляя самодовольное лицо Квана. Необычайно могучий поток красного света летит в удивленного Пауло Вангелдера. Он ловит его с непринужденностью практика, но с благодарностью взирает на поблекшее сияние перчатки. Теперь Рис завидует твоему умению работать с палочкой. Его девушка снова окидывает тебя взглядом. Ты даже слышишь, как на первом блоке уже собранных трибун несколько человек комментируют произошедшее.

— Ух ты, классный станнер. Я мог бы взять ещё только один перед перезарядкой. Карина, ты уверена, что привела не подставного? — Карина смеется и хлопает Пауло по плечу. Причин для ревности нет, правда? — Отлично, Джеймс, мы с Рисом будем ловцами. Вы, леди, будете уклоняться. Джеймс, это значит, что мы активно пытаемся поймать заклинания, потому что у нас мощные щиты. У некоторых команд есть кодекс, по которому они обмениваются мишенями. У нас нет времени придумывать всю эту ерунду. Когда получишь подачу, просто выбери кого-нибудь и стреляй в него — ты должен прямо-таки пролетать через обычные щиты. Первый выбитый человек поднимается на платформу и запускает спотыкающие. Выключай любого, на ком мы сосредотачиваемся. Все: следите внимательно за своими щитами и перезаряжайте их прежде, чем те упадут. Запомнил?

— Конечно, сначала захватить, потом уклоняться и ошеломлять всех ещё магически действующих в другой команде. — Если бы предатель Рон был здесь, он, без сомнения, поспорил бы о тактике, позициях на площадке, скорости ветра, почему девочки должны проверять его, а не наоборот, и о куче других глупых вещей, которые только мог бы придумать. Ты же думаешь, что все гениальное — просто.

Ещё одна игра заканчивается, и команда с мистером «Мы следующие» разбита, однако победители идут на отдых и позволяют тем остаться на площадке. Наверное, выиграть подряд четыре раза не так-то уж и просто. Итак, вы выходите на поле. Рис занимает позицию посередине. Шейла — справа от него, а ты — от неё. Карина — дальше всего слева. Все перезаряжают щиты, пока судьи просят назвать капитанов обеих сторон. Оказывается, устранение капитана стоит пятнадцати очков. Капитаны обеих сторон начинают игру с подачи заклинания. Как только рефери дает сигнал, и Пауло, и «Мы следующие» выбрасывают оглушающие. Карина захватывает нацеленное на неё, как и капитан другой команды. Бросая станнер, она немедленно уходит с линии ответного огня. Им видно, что её щит почти ушел. Она кидает ещё один слабый станнер с земли, пока встает, и подача уходит к тому, кто был целью заклинания. Пока она пытается перезарядить свой щит, третье оглушающее попадает прямо в неё. Паоло прыгает перед ним и захватывает его. Сразу посылает одно из своих самых мощных ошеломляющих в женщину напротив, которая слишком медлит и теперь падает быстрее, чем вилка Дадли в еду. Судья-секретарь отлевитировал её с площадки, где с помощью волшебника она смогла придти в себя. Эта девочка поднимается вверх на платформу. Теперь тебе нужно наблюдать за проклятьями и от неё. Счет — двенадцать-три. Наконец, кто-то стреляет в твою сторону. Захватываешь и выбираешь их капитана. Не стоит гладить Гарри Поттера против шерсти.

— Ступефай! — Он ныряет под твой мощный станнер, но ты слышишь приветственные крики на трибунах. Ты скучал по ревущей толпе. Амбридж резко прыгает вверх в твоем списке кандидатов пни-меня-под-зад.

Проходит ещё минута, когда выбивают Шейлу, и количество участников выравнивается. Ловишь еще одно слабое ошеломляющее и возвращаешь сдачу тому же, кто пытался тебя выбить. Парнишка пытается захватить, но твое проклятье проходит сквозь абсорбер как нож сквозь масло, и он падает на землю. Быстро реанимируешь свой щит.

— Бросай снова, Джеймс! Тебе плюс подача, когда выводишь кого-нибудь из игры, — кричит Пауло. Успеваешь бросить заклинание, пока отведенные десять секунд не истекли, но твоя цель уклоняется. Достаточно удивительно, что Паоло выключают следующим, когда оба заклинания на подаче у противника. Одно он поймал, но второе поражает его в ногу. Рефери выкрикивает: «Подача!», смотря на твою команду. Рис указывает на тебя:

— Давай, Блэк.

Очевидно, у вас подача, которую выиграл Пауло. Девчонка из другой команды бросает проклятье в Риса, а ты — в неё. Она уходит с линии огня, но Рис подлавливает её со своим ответным ударом. Теперь ты, Карина и Рис против капитана противника и ещё одного парня. Шейла стреляет чарами спотыкания с платформы каждый раз, когда вы получаете захват. Перевес на вашей стороне.

— Отличный выстрел, — говоришь Рису; тот кивает в ответ. Карину убирают следующей, но тебе удается задеть руку пытавшегося ускользнуть капитана. Ха! Ха! Попался! Теперь — двое на одного, и вы с Рисом быстренько убираете последнего. Рис снимает его, после того как Шейла поражает того с вышки, но тебе все равно. Поздравляешь Риса с хорошей игрой, пока три твои товарища по команде возвращаются на площадку.

Следующая игра для тебя проходит не так хорошо. Тебе достается несколько захватов, но теперь многие уклоняются от твоих заклинаний. Тебя выводят из строя, когда Шейла загораживает дорогу, и ты не можешь её обогнуть. Ты выходишь за пределы площадки и взбираешься на платформу. Отсюда интересно наблюдать за схваткой, пытаясь разобраться в её хитросплетении и поразить противника. Карина — быстрая и ловкая, но её чары такие слабые! Может, тебе удастся убедить купить ей более подходящую палочку. Стыдно, что ваши так плохо сыграны. Тебе нужно угадать, куда оставшиеся у вас игроки будут целиться, и пытаться попасть туда же. Шейла довольно хороша, когда, конечно, не блокирует тебе путь и не заставляет тебя подставляться. Парочку раз удается поразить игроков сбивающими чарами, но каждый раз это — неправильная мишень. Риса снимают, но Пауло и Карина неплохо работаю вместе. Они смогли уменьшить количество народа в другой команде до одного. К несчастью, Карина принимает удар оглушающего, пробравшийся через её прямо-таки бумажный щит. Теперь — один на один. Пауло и другой игрок устраивают зрелищную дуэль; оба чрезвычайно внушительны, но, кажется, у Пауло преимущество. Продолжаешь бросать свои смущающие чары, пока толпа подбадривает оставшихся игроков.

Пауло удается сбить последнего противника, и твоя команда выигрывает матч. Он подходит попить воды, пока ты спускаешься с точки.

— Ну что, парни, ещё хотите? Кажется, с нами хочет подраться ещё одна команда. — У него на лице заразительная усмешка. — Тебе нужно поработать над спотыкающими чарами, англичанин.

Пожимаешь плечами, задаваясь вопросом, стоит ли из принципа на него огрызнуться. Решаешь, что не стоит.

Шейла ждет тебя у холодильника, что принес с собой Пауло:

— Извини за тот случай. Хочешь пить? — предлагая бутылку с водой, продолжает она беседу. Хорошо, что ты обновил чары перевода. Большую часть времени Карина говорит с тобой по-английски. Но только она одна. С другой стороны, это же их страна, не правда ли?

— Бывает. Нет проблем. Спасибо за воду, — отвечаешь ты, начиная пить. До этого момента ты даже не замечал ушиба. Вы идете вдвоем на площадку и занимаете позиции, ожидая, когда рефери объявят начало следующего матча.

— Эй, а ты действительно хорош для первого раза! Пауло мог бы найти тебе место в команде для турнира, если твое отталкивающее похоже на станнер.

— Звучит неплохо. Сколько ещё позиций у вас открыто?

— Одна плюс замена. Как у тебя получается такое мощное оглушающее?

— Попробуй медленно повторить движения палочки. Давай посмотрим на форму, — произносишь, впадая в роль инструктора АД.

Она демонстрирует свою технику. Та немного нечеткая и напоминает тебе о такой же проблеме у Терри Бута; черт возьми, о проблеме с заклинаниями, а не со всякими там извращениями! Проклятье, Терри, сходи к доктору, что ли!

— В конце держи запястье свободнее. Сейчас оно у тебя слишком жесткое. Попробуй — посмотрим, поможет ли. — С площадки Рис готов убить тебя взглядом. Кажется, этот еще и ревнует. Полагаю, ему не нравится, что ты держишь её руку с палочкой в своей.

— Какого черта ты делаешь с моей подругой, Блэк?

— Показываю, что не так с её техникой заклинаний. А что это напоминает ещё? — огрызаешься ты. Шейла, конечно же, хороша, но борьбы не стоит.

— Как будто ты знаешь, о чем говоришь. Я видел, как ты к ней клеился!

Шейла решает заступиться:

— Рис, ты — идиот. Я налетела на него, и его ошеломили. Не будь дураком.

Приятно видеть, как его втаптывают в грязь. Пока Рис шаркает ногами по песку и что-то там бормочет, до тебя наконец-то доходит. Ты, Гарри Джеймс Поттер, — немного мужефоб. Женщинам ты позволяешь намного больше, чем мужчинам. В спорах с бывшими друзьями, а нынче предателями, Гермиона могла испытывать твое терпение намного дольше, чем Рон. Ты также был склонен затыкать рот Рону намного чаще, чем Герми. Мерлин, она ненавидит, когда её так называют. Обрати внимание. С этого момента Гермиона — «Герми-Сиськи». Можно убедиться, что это правда: допустим, Малфой и Паркинсон оскорбляют тебя одновременно. Что ты сделаешь? Проигнорируешь Панси и решишь, стоит ли Драко начистить морду или нет.

Ещё вопрос: хочешь ли ты сделать хоть что-то со своим дискриминационным складом ума? Ответ — нет, по крайней мере, не прямо сейчас; может быть, позже. Разглядываешь, как Чико увивается вокруг Карины подобно нюхлеру в лобби Гринготтса.

Следующий матч должен быть интересным. Шейле явно хочется испытать твою технику. Рис намерен вывести тебя на чистую воду. Ваши противники на это состязание — первая группа, что разгромила всех в пух и прах. Они выглядят очень расслабленными, но их перчатки практически готовы к бою. Раздается сигнал, и заклинания — в игре. Минута, и Шейла получает подачу. Её станнер чуть сильнее, чем прежде. Она одаривает тебя улыбкой. Ну-ну, «держи запястье свободнее». Ни в одном учебнике не написано ослабить запястье для заклинания, однако ты осознал одну вещь: волшебство зависит от веры в себя больше, чем, как говорит Нюниус, от «помахивания палочкой». Это своего рода магический эквивалент плацебо. В волшебстве ты сильнее, чем она. Скажи, что так правильно, а её действия неверны. Если она купится на это, то будет уверена, что ты решил её проблему, и заклятья получатся лучше. Да, Кван бы вволю поиздевался над этими людьми!

Неплохо отдохнув, легко выбиваешь человека своим проклятьем. Пауло и Карина практически сразу вылетают из игры. Пауло очень устал от предыдущего матча. Он радостно поднимается на снайперскую точку. Теперь они сосредоточились на удалении Шейлы. Делаешь ещё парочку захватов, но тебя опасаются. Восстанавливаешь щит и ныряешь на траекторию станнера, от которого едва успевает уклониться Шейла после чар спотыкания. Ловишь и хлестаешь оглушающим, как будто перед тобой Люциус Малфой. Успешно проводишь тактику стрельбы исподтишка, прячась за подругой по команде, и подлавливаешь ещё одного. Пауло гикает в поддержку. Плохо — выбили Шейлу. Теперь только ты и Рис против троих. Да-а, и Рис уже вне игры. Три на одного — так не честно! Они выкрикивают коды друг другу. Первый станнер летит прямо в тебя, а второй идет вниз и вправо. Уклоняешься от первого и хватаешь второй. Мгновенно возвращаешь сторицей, почти достав одного, но капитан дотягивается и ограждает твою цель, поймав второе оглушающее. Проклятье!

— Давай, Джеймс! — слышишь крики Карины и Чико. Тебя настигают чары спотыкания, и ты валишься на землю. Преграждаешь путь одному станнеру, и песок разлетается в стороны, когда ты уворачиваешься от второго. Заряжаешь щит и кидаешь парочку слабеньких оглушающих. Устал, но далеко не так, как показываешь. Пусть думают, что ты выдохся. Может, один из них на это и купится.

— Давай же, Джеймс, ты сумеешь! — слышно вопли Шейлы. «О, Рис, ни слова ободрения, да?» — ха-ха, как больно.

Обратная сторона слабых станнеров: их слишком легко поймать, и теперь придется уклоняться от двух оглушающих и двух заклятий спотыкания. Метаешь по-прежнему дрянные станнеры, пытаясь втянуть кого-нибудь в перестрелку. Один из них настойчиво придерживается центра площадки. Он насмехается над тобой.

— Ты проиграешь, мальчик из Англии. Мы пнем тебя так, что ты пропорхаешь отсюда до своих крошечных островов.

После перепалок с хорьком этот парень — дилетант. Не говоря уж о самом El Dorko Lordo. В любом случае, пока он пытается убить тебя, вся эта ерунда во время игры никак не сравнится с действительно безумно мощной вязью едких подколов. С другой стороны, он так и подставляется под удар. Просите и да дано вам будет!

Твой мучитель делает изящный прыжок, уворачиваясь от чар спотыкания, и натыкается на станнер.

— Что, это всё, что ты можешь? Попробуй-ка это, крошка!

Он швыряет оглушающее, и ты делаешь свой ход. Во время предыдущих обменов ты отступал, потихоньку перемещаясь к своему концу поля. Пока он бросает проклятье, их человек на платформе стреляет чарами спотыкание туда, куда ты должен шагнуть. Но ты, будто в теннисе, «бросаешься к сетке» и перехватываешь мячик-станнер. Вас разделяет меньше трех метров.

— Ступефай! — Великолепная красная молния энергии пронзает его слабое поле защиты, и тот падает, как куль с мукой. Не теряешь времени и, увернувшись от встречного, швыряешь второе оглушающее. Толпа чуть рокочет. Этого его друзья по команде ему не простят.

Отступаешь из центра площадки, не желая испытывать удачу. Пауло спрашивает:

— Судья, сколько ещё?

«Сколько до чего?» — задаешь себе вопрос, уходя от следующего за рокировкой заклятия спотыкания.

— Минута и сорок пять.

До чего, интересно?

— Давай, Джеймс! Только держись! — кричит Пауло.

Ещё раз. Спрашивается, что же произойдет через минуту с хвостиком? Однажды ты заставишь людей объяснять тебе вещи до факта, а не в процессе, когда ты вынужден прямо-таки вытаскивать все клещами. Им все до лампочки, но тебя-то это слишком раздражает, да? Может, если бы ты вообще знал о Ночном Рыцаре, то намного бы чаще использовал его для того, чтобы сбежать от Дурслей.

— Держись до чего? — делая захват, кричишь ему в ответ.

— Если продержишься пять минут один, то на площадку вернутся ещё трое наших. Так держать!

Вот видишь, спроси — и получишь ответ. Очень просто. Надо делать так чаще, Гарри.

Оба твои противника немного расстроены. Они не ожидали, что тебе хватит сил и упорства. Счет: семьдесят семь — пятьдесят три. Технически они могли бы просто позволить тебе ошеломить себя, и всё ещё победили бы. Возможно, на турнире так и было бы, но не здесь, в дружеском матче.

За десять секунд до конца толпа начинает обратный отсчет. Рис с Шейлой готовы прямо-таки влететь обратно, Карина — нет. Соперники медлят — чувствуют, что не смогут достать тебя до крика рефери:

— Пять минут!

Трио возвращается. Загораживаешь их и успеваешь поймать заклятье, но бедная Карина едва ступает на поле, как оглушающее ударяет её в колено. Озадачиваешь противника встречным, но такой сильный станнер с твоей стороны — просто неспортивно. Мощный, быстрый и великолепный. Теперь все меняется местами: три к одному в вашу пользу. Народу, похоже, гораздо больше, чем было в начале игры. Примерно семьдесят пять — восемьдесят человек. Не те тысячи, перед которым ты так привык выступать, но сейчас и этого достаточно.

К счастью, Шейла и Рис добираются до последнего игрока. Ты устал, но очень неплохо поупражнялся как физически, так и магически. Люди поздравляют тебя, заходя на площадку. Пауло уже спустился с точки и хлопает тебя по спине. Ты окончательно стал героем в глазах Чико.

— Пожалуйста, скажи мне, что завтра ты будешь играть? Подойдет Аманда, и получится целая команда, — просит Пауло.

— Ага, конечно, можешь включить и меня. Карина будет запасной? — отвечаешь ты.

— Если захочет.

Ты присматриваешься — кажется, ей уже достаточно, но Чико толкает, и та почти сразу соглашается.

Как замечательно, что спортивный дух жив и процветает в Южной Америке: вторая команда подходит, и тебя персонально поздравляют. Звучит пара шуток о том, настолько ли сильно твое изгоняющее, как оглушающее. Со злобной ухмылочкой на лице рассказываешь им сказки о том, как ты крут, хотя со станнером ты намного опытнее.

Спустя несколько минут, наполненных шутками в твоей новой команде, выясняется, почему Карина так не хотела участвовать. Они не так уж и плохи, хоть и не Львы Гриффиндора. Пауло проходит, собирая по два галеона с каждого. Не говоря ни слова, протягиваешь деньги и на долю Карины. Скорее всего, денежный вопрос у вас в ближайшем будущем станет камнем преткновения. Обычно мало что замечаешь в этом плане, но даже ты не настолько туп. Пауло поднимает бровь, но помалкивает.

По дороге домой она молчалива. Чико не обращает на это внимания и подробно рассказывает, как хорошо ты играл. Приятно, но надеешься, что Чико не вступит в твой фан-клуб имени Криви. Песок застрял в самых невероятных местах, на которые никогда в жизни не подумал бы.

По пути заходите на рынок. Карина помогает выбирать. Продукты куплены очень быстро, и вот вы уже двигаетесь к дому Мачадо. Карина посылает Чико в ванную и начинает готовить ужин.

— Ты злишься на меня, да? — У тебя нет опыта в данной области, так что ты придерживаешься очевидного.

— Ты думаешь, что я шлюха?

Возможно, в будущем тебе лучше избегать очевидного. О некоторых вещах лучше промолчать. Ты помнишь, как дядя Вернон однажды сказал, что латиноамериканки — темпераментные женщины. Даже этот идиот порой случайно натыкается на правду.

— Мерлин! Нет, конечно же, я так не думаю! — ты неуверен, о чем вообще думаешь.

— Мне не нужно подаяние! — шипит она. До тебя четко и ясно это доходит даже без змееяза. Что ж, может и не удастся сегодня заняться любовью. Знаете, это достало! Ты сейчас даже не Гарри Поттер, и вот, снова извиняешься за то, кто ты есть.

— Слушай. У меня есть деньги, и довольно много. Не хочу тебя смущать, но их столько, что я даже не замечал, как у меня воровали! Если ты не способна это принять, то лучше уж я уйду прямо сейчас, до того, как всё станет намного хуже. — Поворачиваешься к двери.

— Я не хочу, чтобы Чико привязывался к очередному человеку, который его оставит!

Да, у нее проблемы, и это факт. Одно хорошо: она относится к тебе как к мужчине, а не как к мальчику. С другой стороны, тебя судят по делам другого человека, и в большинстве случаев это «необычайный шутник-отец». На сей раз ты на весах у Фемиды с каким-то случайным мертвым парнем, лгавшим своей жене и оставившим стоящую перед тобой женщину в ужасном положении. Если бы ты не был сейчас так зол, ты бы остановился подумать, почему вообще женщины выносят мужчин. Что ж, достаточно этого дерьмового самосозерцания, займемся текущими вопросами.

— Знаешь что, Карина? Несколько лет назад у меня не было ничего — даже надежды хоть что-то получить. До того, как я выяснил, что являюсь волшебником, со мной целых десять лет обращались как с дерьмом. Я пытался забыть о прошлом, поэтому и не хотел бы об этом говорить. А вот тебе до подобного состояния еще очень далеко. У тебя ещё есть гордость, пусть она и уйдет через несколько лет. Ради друга, который помог бы мне радоваться жизни вместо того, чтобы сводить концы с концами, я был готов на все. И поэтому я не буду о тебе думать плохо только из-за ситуации, в которой ты оказалась.

Она останавливается и смотрит на тебя

— Извини, Джеймс. Прости меня.

Она подходит к тебе. Ну и что дальше, мистер Великая Речь? Остаться или уйти? Она тянет тебя в объятья. Наверное, надо остаться.

Через семь часов ты лежишь на софе, рассматривая, как лунный свет струится в окно. Обнаженная Карина свернулась рядом. После ужина вы провели несколько часов втроем за любимой настольной игрой Чико. Когда он ушел спать, Карина предложила тебе принять душ, пока она почистит твою одежду. Ты был приятно поражен, когда она присоединилась к тебе в небольшой кабинке. Девушка утверждала, что на теле есть такие места, откуда ей всегда было трудно доставать песок. Люди постоянно говорили, что ты предупредительный и благородный человек. Это и вправду вызов. Самый серьезный урок за вчерашний вечер: примиряющий секс истощает как физически, так и эмоционально. Несколько дней назад ты спросил Билла о его отношениях с Флер. Ты не понял, когда тот ответил: «Иногда она начинает спорить со мной без всякой причины о том, что ей кажется неправильным — ну, ты понимаешь, о чем я говорю?» Ты кивнул, но в действительности не знал, о чем идет речь. А сейчас понимаешь — они оба чокнутые!

— Ещё не спишь? — бормочет Карина в ухо. Может, именно потому и не спишь, что рядом с тобой голая женщина. А еще не хочется признаваться ей, что этот диван видал и лучшие дни. Гамак в палатке намного удобнее.

— Ага. Не привык к компании в постели, — говоришь ты.

— Чувствую, как будто я тебя использую, — признается та шепотом.

Отвечаешь с такой искренностью, что удивляет тебя самого:

— Мне это нужно не меньше, чем тебе. Мы используем друг друга, и мы в этом честны. Да, больше расчета, чем я привык. Но что такого неправильного, если нам обоим друг от друга нужны поддержка и комфорт? Кроме того, у меня появилась ещё одна новая любимая игра.

— Доджеспелл и вправду нравится тебе больше, чем квиддич?

Драматически вздыхая, делаешь паузу. Эта игра возбуждает тебя иначе, чем квиддич. Ловец — это хорошие рефлексы плюс искусство. Доджеспелл больше ориентирован на силу и похож на поединок. И тот, и другой зажигают кровь в твоих венах. Но ты имеешь ввиду совсем не то. О, надо же ей ответить.

— Нет, глупыш, моя новая любимая забава — «развращение невинного малолетки сексуальной женщиной», и я думаю, что имею право на реванш.

--

Немного пояснений по доджеспеллу

В игре участвуют три заклинания.

1. Ступефай — собственно произношение. Проклятие атаки. Оно оглушающее, или же станнер.

2. Абсорбере ступефай — собственно произношение, накладывается на перчатку, защитное, в деле иначе участия не принимает. С его помощью игрок может ловить, или захватывать, первое.

3. Спотыкающее проклятье — бросается с платформы первым выбитым игроком команды в игроков на площадке противоположной команды, чтобы помочь своим же попадать по противнику.

Сразу после аппарирования из дома Карины идешь в вашу с Биллом комнату, неся мешок с уменьшенными продуктами. Тебе надо поменять одежду для турнира, к тому же Билл, наверное, захотел бы с тобой пойти. Карина предложила накормить тебя завтраком, но ты сказал, что поешь что-нибудь здесь, в отеле. Недавно упомянул ей, что на следующих выходных уедешь. Не хотел хвастаться о том, что собираешься участвовать в анимагическом ритуале. Она улыбнулась и ответила, что всё в порядке. Даже не знаешь, чего точно ожидать. Если бы та была одной из твоих фанаток, ты подумал бы, что она расстроена, но Карина — взрослая женщина, и оба вы несколько импульсивны. С другой стороны, на прощание она уклончиво упомянула, что следует должным образом пожелать тебе удачи. Заинтригованный таким заявлением, быстро её целуешь и аппарируешь.

Выходишь из лифта и вынимаешь ключ от комнаты. На двери табличка «НЕ БЕСПОКОИТЬ» и записка:

Сладкий,

Я проявил инициативу и снял тебе твою собственную комнату. Просто спустись и забери ключ от номера 412, когда вернешься. Заберешь свои вещи утром, если ты, конечно, понимаешь, о чем я?

Билл

— Нет, Билл, я не понимаю, о чем ты. Я вообще редко понимаю, что ты подразумеваешь! Нельзя ли хоть не так определенно, а? — тихонько бурчишь ты. Может, чтобы заставить его прекратить звать тебя «Сладкий», стоит призвать долг жизни или что-нибудь в этом роде? Должно же хоть чего-то стоить это спасение от Громадной Змеюки? Похоже, Биллу захотелось хорошенько выспаться. Может, всё это на него слишком сильно давит. В конце концов, он один из ма-аленькой горстки людей на планете, кто знает на самом деле, сколько же этот «Я злой и страшный серый Волд» коптит небо и, кажется, сейчас единственный, кто хоть что-то с этим делает! Что ж, уже утро, так что надо попробовать забрать шмотки.

Открываешь дверь. Игнорируя послание Билла, направляешься ко всё ещё стоящей палатке и открываешь сундук в пространстве, что вы делите с Грозовой Тучей. Выкапываешь кое-какую одежду для турнира и свежую бандану. Увеличиваешь пакеты с едой, хранившиеся вчера весь вечер в холодильнике у Карины, и помещаешь их в холодильник в палатке. С магией настолько просто делать покупки. Никаких десять пробежек к машине дяди Вернона. Никаких «Мальчик! Ты пожалеешь, если разобьешь хоть одно яйцо». Интересно, нравились ли ему твои плевки в омлете? Плохо, что температура убивает практически все на свете. Эй, но тогда тебе и было-то всего девять. Уж теперь бы ты развернулся! В то время это было чертовски гениально не надо стесняться использовать такие слова. Тебя почти поймали раз или два, но ты же сын Джеймса и Лилии, а не Ганди. Пассивное сопротивление пока ни к чему не привело.

Идешь из волшебной палатки обратно в номер гостиницы. Оглядываешься. На тумбочке с телевизором стоит пустая бутылка из-под вина и наполовину полная емкость со взбитыми сливками. Чем же, во имя Мерлина, Билл занимался ночью? Великолепно, дверь в ванную открыта. Можно получить парочку ответов. Нда, это не Билл. Это Флер! Она только что накричала на тебя — нехорошо. На ней одно полотенце — прекрасно. Ещё лучше: полотенце обернуто вокруг головы! К черту Омут, ведь быть живым — так замечательно! Святые яйца эльфов, это обнаженная вейла! Хоть ты и не знаешь, как появляются эльфы на свет. Заскакиваешь обратно в палатку, в то время как Флер выливает на тебя ушат ругани по-французски. Интересно, что за француз-извращенец пытался увековечить так каждую деталь? По крайней мере, у неё нет с собой палочки… Ты уверен в этом, потому что ну не было такого местечка, где она могла бы её спрятать! Сопротивляешься убеждению, гикая, проделать круг почета по палатке. Проклятье, нельзя позволять стереть у себя это воспоминание!

— Гарри! Какого черта ты здесь делаешь? — доносится от просунувшейся в палатку головы Билла сквозь непрерывную волну мата Флер. Серьезно, Флер, помедленнее — хоть вдохни, что ли…

— Я только что вернулся и хотел переодеться. В записке ты велел зайти утром и забрать мои вещи. Уже утро.

— Нужно было предупредить нас, что ты здесь. Я же приписал в конце: «Если ты, конечно, понимаешь, о чем я». Разве непонятно?

— Билл, я — новичок в этом деле и понятия не имел, о чем идет речь! Я не умею читать мысли. Я и свои-то едва способен защитить, не то что твои увидеть. — На самом деле это не совсем так. Тебе удалось однажды забраться под череп старине Снейпу — в общем-то, случайно; с другой стороны, сколько из твоей жизни основано на таких вот случайностях?

— Ты прав. Слушай, просто дай нам ещё пять минут, — произносит Билл, приостанавливаясь послушать, о чем там верещит Флер. Его французский уже лучше, но ему все ещё требуется минута понять, о чем идет речь. — Нет, я не позволю тебе кастрировать его. Серьезно, Гарри, почему бы тебе не посидеть вон там, за столом, а потом я приду и заберу тебя, когда будет безопасно.

Не желая потерять ничего ценного, особенно когда ты только что открыл для себя продуктивное использование этого самого хозяйства, сидишь и читаешь книгу целых пятнадцать минут до того, как Билл возвращается.

— Она успокоилась. Можешь выйти, — заверяет Билл.

— Уверен? — Эй, здесь обсуждается кое-что важное для тебя! Так или иначе, можно будет аппарировать, если что.

— Да.

Выползаешь и видишь восседающую на кровати Флер. На ней махровый банный халат, а вид такой, будто говорит: «Подойди и трахни меня». Могу поспорить, она и обноски Дадли заставит выглядеть как самую сексуальную вещь на свете. Не удивительно, что Билл настолько помешан на сексе.

— Привет, Флер.

— Доброе утро, Гарри. Лучше бы нам прекратить так встречаться, — улыбается та. Она выглядит весьма безобидно, но не следует этому верить.

— Да, иначе я не смогу и смотреть на любую другую женщину на планете, — дерзко ухмыляешься ты. Неплохой ответ — кажется, ей нравится. Билл пронзает тебя взглядом перед тем, как рассмеяться.

— Всё в порядке, милая, думаю, ты немного молода для Гарри. Он любит женщин постарше. Ты ведь только что сказал, что всего лишь пришел переодеться? Не так ли, мачо?

Билл ерошит твои волосы. Тебе это практически никогда не нравилось. Разве нет на свете чар, что жалили бы, кусали или что-то в этом роде всякого, кто коснется прически? Может, неслабый удар тока поможет? Нужно обязательно поискать что-нибудь.

— Ну... да. — Интересно, расстроится ли Флер, если ты кастрируешь Билла? У тебя в зеркале просто замечательный румянец, Гарри, не правда ли?

Конечно же, Флер, ощущая твое затруднение, продолжает расспрашивать тебя о текущем положении дел на фронте твоей любовной жизни. Вцепляется как клещ, да? Когда ты вежливо отказываешься, Билл услужливо отвечает на вопросы. Её лицо темнеет, когда та слышит о Чико. Она просит тебя остерегаться матери-одиночки. Ты не представляешь, как такое вообще можно кому-то рассказать, тем более Флер, однако объясняешь, что вас с Кариной на данный момент устраивают чисто физические отношения. Может, прозвучало несколько иначе, однако это — суть сказанного.

Вдвоем они беспощадны. Наконец, Флер спрашивает:

— Ну и что она думает о тебе? Ты достаточно хорош?

Билл, извращенец, ржет. Тебе следовало аппарировать ещё пять минут назад. Они неплохо развлекаются за твой счет. Возможно, надо отплатить им той же монетой и показать, что ты не боишься поиграть.

— Могу честно сказать, что заставил её кричать имя кое-какого парня, или, по крайней мере, мой псевдоним, но если мне не изменяет память, ты кричишь намного громче. Если забыть про одежду, я остался ещё потому, что сегодня я участвую в турнире по доджеспеллу на пляже, и я хотел пригласить вон ту кудахчущую гиену. Добро пожаловать и тебе.

Флер краснеет и что-то там бормочет о том, не видел ли ты её палочку с сердцевиной из волос её бабушки.

Билл слышал об этом спорте и раньше, но Флер — нет, и очень желает увидеть после твоего краткого описания. Вероятно, она останется до завтрашнего утра. Возможно, удастся уговорить Карину сегодня вечером на гостиницу? Может, Билл и Флер согласятся на часок-другой присмотреть за Чико? А вы вдвоем могли бы поэкспериментировать на чем-нибудь более удобном, чем та кушетка, крошечный душ или куча подушек на полу. Охотно признаешь, что смягчающие чары на кухонном столе оказались достаточно интересными.

Спускаешься, забираешь свой ключ и ждешь, когда Билл и Флер присоединятся к тебе на завтрак. Подшучиваешь, насколько они, должно быть, хотят есть после своей сливочной диеты, и быстро выскакиваешь в коридор. По крайней мере, со всем этим гвалтом они не стерли тебе память! Билл упомянул, что уже обеспечил второй комплект разрешений — ура, да здравствует твоя удача, Блэк! — и теперь весь остаток выходных свободен.

— Со всей этой утренней суетой я забыла сказать тебе спасибо за то, что спас Биллу жизнь, — присаживаясь рядом с тобой, произносит Флер. В её тарелке то, что можно было бы описать как «изысканный» завтрак, тогда как на твоей — куча вещей, что заставила бы Рона лезть на стенку от зависти.

— О, я уверен, что он преувеличил, — отмахиваешься ты от её заявления.

Она ловит твое запястье своей изящной, но удивительно сильной рукой.

— Я привезла мамин Омут Памяти для Билла, чтобы помочь с экспедицией, и он показал мне, что ты сделал. Ты слишком скромничаешь, Гарри. Я рада, что ты не поехал со мной во Францию.

Теперь она действительно смущает тебя. Может, пусть лучше она вернется к шуточкам о сексе или чему-нибудь в этом роде? Бормочешь в ответ:

— Я сделал только то, что должен был сделать. Я же не Мерлин.

— Нет, ты — Гарри Поттер, но помни, даже Мерлин или Шарлемань когда-то были в твоем возрасте. Подумай, чего достигли мадам Максин или твой Дамблдор на этом этапе их жизней. Оба они — могущественные маги, qui.

Она права, и у неё прекрасная улыбка, говорящая «не трудись отрицать или я продолжу». Решаешь принять её как комплимент, чем она и является. Хотя очень хочется прокомментировать «твоего Дамблдора».

— Билл — счастливчик, потому что у него есть ты.

Её улыбка сияет ещё ярче, если это только возможно, и она возвращается к завтраку.

— Необыкновенный счастливчик, как и я, потому что у меня есть он.

Через мгновение к вам присоединяется Билл с тарелкой чуть ли не больше твоей по объему, и вы втроем беседуете и смеетесь. Это было великолепное утро, просто завтрак с друзьями. Без темных лордов, без постоянных оглядываний, без страха за свою жизнь в запертом и тяжело защищенном доме — просто трое друзей наслаждались едой и компанией. Интересно, а если это и есть то, что значит «ни один не может выжить»? Если Флер права, и ты — какой-нибудь легендарный герой, разве не заслуживаешь ты время от времени немного покоя?

Спустя четыре часа ты, выжатый как лимон, стоишь на коленях в песке. В турнире участвовали шестнадцать команд. Ваша ловко выиграла первую игру. Твое отталкивающее слабее, чем станнер, но ненамного. Самый яркий момент игры — когда проклятье Пауло отскочило от дуэльных щитов и ударило противника, которого только что достал и ты — заставляет толпу из семисот человек взорваться в приветственных криках, и без малейшего труда «Бойцы Пауло» перемещаются в следующую восьмерку, заработав порядочный перерыв, пока остальные на двух площадках выясняют между собой отношения.

К твоему огорчению, перед соревнованиями вас проверили на чары. Судья заставил тебя удалить и повторно наложить и чары перевода, и заклинание окраски волос. Карина подняла бровь, когда показалась твоя темная шевелюра. К счастью, в этот момент шла другая игра, так что едва ли кто-либо уделял внимание тебе или рефери. Когда она спросила тебя об этом, ты ответил, что всем известно — «блондины забавнее». Флер согласилась. Можно сказать, что Карина была немного отвлечена присутствием Флер. Полувейла уж точно получила свою долю внимания. Билл спокойно и немного собственнически держал её руку в своей. Забавно было наблюдать, как Рис пытался бросить взгляд на Флер и при этом не попасться. Пока что получалось лишь один раз из шести. По-твоему, не очень хорошее соотношение. Ты начал беспокоиться, что если он продолжит в таком духе и дальше, то Шейла точно ему кое-что оторвет и Карине придется играть на замене.

Вторая игра была несколько жестче. Рис выбыл первым и прекрасно поработал в качестве стрелка. Аманду, подругу Пауло, выбили следующей, а сразу за ней и самого Пауло.

Ты и Шейла сумели выцарапать победу при разнице три к двум. У Шейлы реальный талант просчитывать угол отражения заклинания от щита. После матча она рассказала, что иногда она выигрывает бешеные деньги в бильярде против маглов… эээ, нормалов, и многообещающе усмехнулась тебе, порекомендовав когда-нибудь с нею сыграть. Наверное, не очень хорошая идея. Легче будет просто отдать ей выигрыш. Ты чувствуешь, что она слегка с тобой флиртует, больше для того, чтобы оторвать взгляд Риса от Флер. Кажется, работает, судя по тому, что Рис готов убить тебя взглядом.

Карина идет с тобой к торговцам купить что-нибудь попить.

— Подруга Билла — вейла?

— Это у неё семейное. Флер очень ему подходит.

— Я очень мало о них слышала, но, судя по реакции Риса, Пауло и большинства других, я пришла именно к такому выводу. А почему ты так не реагируешь?

Так вот она о чем.

— Ты знаешь, чары вейл практически не действуют на меня, да и на Билла тоже. Думаю, мы просто хорошие друзья. Она ценит то, что я могу разговаривать с ней, не превращаясь в круглого идиота. Я оставляю это для общения с тобой.

Её улыбка — великолепная награда за такой комплимент. Ты полагаешь, что противостоять в её присутствии обаянию красивой женщины того стоило. Можно было оказаться у разбитого корыта, если бы заявил: «О, да я видел её сегодня голой, так что вряд ли меня удивит остальное». Без всякого хвастовства, за последние полсуток тебе удалось увидеть двух великолепных, сексуальных женщин полностью обнаженными.

Когда вы готовитесь начать свою третью игру, ты узнаешь ваших вчерашних противников. Это та блестящая профессиональная команда, что практически вытерла вами вчера площадку. Сомневаешься, что правило пяти минут спасет тебя и на сей раз. В дуэльных стенах они были так же хороши, если ещё не лучше. Кажется, они очень хотят вырубить тебя: ты перепрыгиваешь через проклятье и захватываешь второе. Аманда отыграла заклятье от стены и поймала его перед тем, как то вернулось бы обратно в игру. Вы оба сосредотачиваете вашу атаку на их капитане. Ты правильно выбираешь время, потому что твое заклинание настигает его, когда тот только что отразил огонь Аманды. Идея достать капитана оборачивается против тебя. Он беспощаден с платформы. Ты моментально выбываешь, когда спотыкающие чары посылают тебя на путь очередного изгоняющего. Пауло остается один, но устраняют и его.

Хорошая новость то, что у вас впереди ещё один матч — утешительная игра за третье место против другой устраненной в полуфинале команды. Команда, занявшая четвертое место, получит обратно свои деньги за вход. Команда на третьем удваивает свои капиталы.

Игра начинается потоком заклятий. Делаешь мгновенный захват и быстро стреляешь в одну из женщин-соперниц. Это не сложно, вся пятерка — женщины. Они довольно хороши. Анджелина, Алиса и Кэти гордились бы — можно думать, это женская солидарность. В данный момент концентрируешься и пытаешься снять их оглушающим.

Похоже, они прекрасно сработались, и координация работает на них. Твоей команде этого, как ни печально, очень не хватает. Ныряешь и захватываешь, перебивая путь заклинания к Шейле.

— Дальняя справа. Я сниму щиты, ты её выводишь, — шепчет она, готовясь к собственному выстрелу.

Киваешь и мощно ударяешь по брюнетке на правой половине площадке. Та напоминает латинскую версию Панси Паркинсон. Ты не должен судить девчонку лишь потому, что та напоминает кого-то презираемого тобой, но, с другой стороны, эта девушка никогда не встречала Панси. Она захватывает твое оглушающее перчаткой, но проклятье Шейлы попадает ей в живот. Пока-пока, похожая на Панси!

Шейлу и Аманду устраняют следующим хорошо продуманным нападением. Похоже, теперь это битва рода на род: трое парней против четырех леди. Пауло и Рис уравновешивают счет, выбивая ещё одну даму. Следующие пять оглушающих летят к тебе. Ты уворачиваешься, захватываешь и ускользаешь, играя в пятнашки с проклятьями.

— Давай, Джеймс! — подгоняют тебя крики Карины и Чико. Ещё минута такого танца, и твоя удача заканчивается — тебя снимают. Ты истощенно тащишься с площадки. По крайне мере, пока они гонялись за тобой, Рис и Пауло отдохнули и теперь методично истребляют противника. Карина протягивает тебе бутылку воды и помогает вытряхнуть часть песка. Оборотная сторона боевого задора — ты вынужден наблюдать, как игра продолжается без тебя.

— Ты здорово выглядел там. Я впечатлен, — говорит Билл со своего места, пока Пауло посылает ещё одну особу за линию.

— Уверен, что Кван нашел бы способ оскорбить меня, но я держался столько, сколько мог. Хотя, похоже, мы все-таки выиграем. — Если честно, ты терпеть не можешь сидеть и смотреть.

Игра заканчивается, когда Рис выбивает последнюю участницу. Третье место — это неплохо. Ты обмениваешься шуточками со всей женской командой, которая только что выбила из тебя дух, а потом начинается финал. Матч просто великолепен, и ты даже подбадриваешь разбившую вас команду. Они довольно уверенно побеждают.

Пауло возвращается от судей с вашим выигрышем. С ним — двое детей.

— Мисс Карина! Мисс Карина! — смеясь, подбегает парочка. Карина настораживается, как в первый раз, когда встретила Пауло.

— Привет, дети. Вы сегодня хорошо себя вели со своей новой гувернанткой? — произносит она, слегка улыбаясь. Должно быть, это дети Ренальдо. Сейчас что-то случится. В воздухе запахло грозой.

— Да, мисс Карина. Мисс Одри милая, но мы скучаем по вам и Чико, — говорит мальчик. Девочка немного младше. Она молчит, но улыбается маленькому Мачадо.

— Элиза! Мигель! Что вы делаете? Сейчас же уйдите от неё! — визжит женский голос из толпы.

Дети подпрыгивают как ужаленные — вот и знаменитая Нина Коластос. Она на пару дюймов ниже Карины. Лицо круглое, а глаза больше серые, чем голубые. Если бы тебя попросили оценить, ты дал бы ей чуть больше тридцати, а по слою краски на лице та больше схожа с Парвати. Плохо, что ты не был знаком с Луной во время четвертого курса, с ней на свидании было бы намного интереснее. В любом случае, окончательный вердикт: стоящая перед тобой женщина купила себе относительную привлекательность за деньги.

Вдова Коластос с палочкой в руках неспешно идет навстречу Карине.

— Я говорила тебе держаться подальше от моих детей, грязная шлюха. Мне следовало бы проклясть тебя прямо здесь.

— Это общественное место. У меня столько же прав находиться здесь, как и у Вас. Ваши деньги не могут купить все на свете, — немного презрительно произносит Карина.

Ты должен признать, Карина прекрасно действует под давлением. Должно быть, у неё большой опыт общения с Ниной. Твоя палочка уже в руке, но Карина так и не достала свою.

— Ты никогда не знала своего места. Ты, обычная шавка! С###! Может, тебя следует усыпить как собаку? Да и твоего выродка тоже? — она направляет палочку на Чико.

Встаешь перед Чико.

— Уберите её куда-нибудь подальше.

Быстрый взгляд на Пауло показывает, что тот просто наблюдает шоу. Вот тебе и помощь от местных блюстителей закона.

— О, что это у нас такое? — оценивая тебя, холодно произносит Нина. — Уже продаемся иностранцам? Немного не в твоем вкусе, Мачадо, слишком молод, но полагаю, его золото такое же звонкое, как и другое, — пожимает она плечами на потеху растущей вокруг вас небольшой толпе. Двое мужчин позади женщины сжимают палочки в руках — должно быть, её телохранители.

Быстро лжешь в ответ:

— Не совсем понимаю, о чем вы, но вы направляете палочку на пятилетнего ребенка больше чем при дюжине свидетелей.

Она немедленно понижает палочку, и напыщенность немного спадает.

— Глупый мальчишка, конечно же, я не направила бы палочку против ребенка. Я обижена такой инсинуацией!

О, замечательно, да здравствует ещё одна Амбридж!

Еще одно преимущество того, что ты не в школе: ты тоже можешь играть в эту игру.

— О, простите за такую ошибку, мадам. Конечно же, женщина в вашем возрасте никак не могла настолько грубо ошибаться во взглядах, и уж тем более сказать такие ужасные вещи в присутствии собственных детей. Примите, пожалуйста, мои искренние извинения. — Улавливаешь в толпе хихиканья.

Если бы взглядом можно было убить, тебя уже давно съели бы черви. Технически, всего три вида волшебных существ могут убивать взором. Ты убедился на собственном опыте. К счастью, нечто напротив тебя лишено сей прекрасной физиологической особенности.

— Мы уходим. Всего хорошего, вдова Коластос. Удачи в школе в следующем году, Мигель. Надеюсь, ты продолжишь свои уроки фортепьяно, Элиза, — произносит Карина ровным тоном. Можно поспорить: она была бы чертовски хороша в окклюменции. Нина делает шаг к Карине и шепчет той что-то на ухо, затем поворачивается и кивает телохранителям и детям, чтобы те следовали за ней.

Карина наблюдает, как они уходят и как рассасывается толпа. Сначала она пронзает взглядом тебя, и ты понимаешь, что опять что-то сделал не так.

— Мне не нужна была твоя помощь.

Затем она смотрит на Пауло, кому, кажется, ни жарко, ни холодно от её взора.

— Я оценила бы твою.

Затем она разворачивается на каблуках и быстро уводит Чико прочь.

Ты порываешься идти следом, но рука Пауло останавливает тебя. На его лице холодное оценивающее выражение.

— Нужно выбирать, кого оскорбляешь, англичанин. В отличие от того большого города вдали, наше общество не слишком зависит от туристов. Не наживай неприятностей себе или Карине.

— Странно, это вроде бы не я там махал палочкой, мистер Вангеледер. И все же ты предостерегаешь именно меня.

— Сочти это дружеским советом, Блэк. Поверь, ты не хотел бы видеть мой не совсем дружеский. Молоденький мальчик вроде тебя может ненароком ушибиться, переходя дорогу неправильным людям. Карина — хороший друг, но она попала в плохую историю. Не усугубляй её ситуацию. В конечном итоге, ты возвратишься домой, а она будет вынуждена расхлебывать последствия.

О, дрожу от страха! Ужас! Играем в хорошего и плохого копа в одном лице. Очень хочется подразнить его, спросив, что могут сделать ревнивая девица со своими телохранителями, где, хоть и очень желали, но провалились Темный Лорд, Упивающиеся Смертью, драконы и василиск, а также чертова букашка по имени Драко? К счастью, придерживаешь язычок и беспристрастно киваешь. Начинаешь понимать, что ВП претворяет в жизнь законы, прежде всего для богатых. Гип-гип-ура деньгам и подкупам, а значит — коррупции!

Хватая остальные вещи, махаешь на прощанье остальным товарищам по команде. Шейла — единственная, кто отвечает с улыбкой. Аманда практически не знакома с тобой, а Рис предпочитает и не знать тебя вовсе. Флер с Биллом ждут тебя, и Билл немного обеспокоен твоей словесной дуэлью с Пауло. Он не хочет, чтобы ВП совало нос в дела экспедиции. Флер поддерживает видимость безразличия, но ты подозреваешь, что та следила за каждым словом. Люди не ждут, что у такой красавицы есть хоть капля мозгов. Под этой внешностью скрывается нечто больше высокомерного подростка, два года назад обозвавшего тебя «мальчишкой».

— Тебе нужно пойти поговорить с Кариной, но прежде выжди часок-другой, чтобы она успокоилась. Мы с Биллом вернемся в отель, и он накормит меня очень дорогим ужином и поведет развлекать. Увидимся завтра за завтраком, — праздно рассматривая океан, говорит Флер. Надеешься, это будет не слишком дорого, учитывая финансовый источник ужина. Молчишь. Это было бы мелко по отношению и к Биллу, и к Флер, которые были так к тебе добры. Лучше уж они, чем Дамблдор со своими лакеями.

— На сей раз попробую не забыть постучать, — отвечаешь ты, уворачиваясь от шутливого удара, и идешь к пляжу. Примерно через километр минуешь табличку. Она смотрит в другую сторону, поэтому обходишь её, чтобы посмотреть, о чем же она говорит. Там написано: «Отсюда только для людей». Строчки под ней на двух других языках. В одном из них распознаешь гоблинский. Ниже него язык пиктограмм. Судя по посетителям пляжа, это или великаны, или тролли. Гоблины не любят дневной свет, но, судя по количеству колодезных печей, они все-таки спускаются по вечерам. Тролли здесь примерно такого же размера, как и охранные тролли, которых Дамблдор разместил в гостиной, когда Сириус напал на Полную Даму. Спасибо Мерлину, что они не такие большие, как тот, из туалета! Присаживаешься на камень и наблюдаешь за двумя троллями, что хвастаются перед некими тролльшами. Они подбирают камни и бросают их в воду. Как только камень шлепается о поверхность, они вскрикивают: «Плюх!». Очевидно, это соревнование на дальность.

Через десять минут ближайший к тебе тролль восклицает: «Глург выиграл плюх!» и бьет себя в грудь. Он ехидно танцует вокруг другого тролля, который практически сразу же утомляется этим и бьет мучителя кулаком. Два тролля начинают борьбу и тому, кого зовут Глург, удается прижать второго. Ты практически не слышишь, о чем они говорят, но Глург встает на ноги и все три тролльши уходят с ним. Оставшийся тролль выглядит подавленным. Смотри-ка, не только у тебя проблемы с девушками.

— Что хочет человек? Хак сегодня свободен.

— Мне ничего не нужно. Я просто смотрел, как вы с Глургом играете.

— Глург всегда выигрывает плюх. Девочки-тролли любят Глурга.

Ты продолжаешь, практически не веря тому, что вообще говоришь на эту тему:

— Не вкладывай так много силы в бросок вверх. Ты слишком высоко запускаешь камень. — Замечательно, теперь нужно объяснять троллю, что значит запускать слишком высоко.

— Камень высоко сделает лучший плюх, — отвечает тролль, не понимая, в чем дело.

— Да, но если твой камень попадет дальше, ты выиграешь, правда? Смотри сюда. Я бросаю камень как Хак.

Подбираешь камешек и бросаешь его ввысь, как делал меньший тролль, и тот делает тихий плюх. Потом ты поднимаешь второй и бросаешь как обычный мяч. Он летит намного дальше и всё ещё неплохо шлепает — ну, для человека, конечно.

Хак выглядит очень взволнованным. Как жаль, что здесь нет Криви с камерой. Луна бы точно посмеялась над ситуацией. Следующие пятнадцать минут помогаешь троллю Хаку с техникой метания. Вспоминаешь, как к одному из твоих одноклассников приходил в школу дядя. Он был десятиборцем. Выжимаешь из памяти, как тот выкладывался, бросая всё тело в толчок ядра. Проходит несколько попыток и Хак не один раз падает на песок, однако теперь его броски намного дальше. Следующую игру в плюхи он обязательно выиграет.

— В следующий раз Хак выиграет плюх. Хак получит девочек-троллей. — Дерьмо! Теперь и ты разговариваешь как тролль.

— Человек помог Хаку. Хаку нравится человек.

— Джеймс. Меня зовут Джеймс.

— Хаку нравится Джеймс. Джеймс помог Хаку. Хак кидает большие камни. Большие камни дадут Хаку девочек-троллей.

Да, возможно во всем этом есть толк. Большие камни — значит, получишь девочек. Может, пора получить несколько больших камней и для себя… Фигурально, конечно.

— Пока, Хак.

— Пока, кроха Джеймс.

Он хлопает тебя по плечу, и ты отлетаешь метра на два. Как будто по тебе попало ещё одно отталкивающее. Запомнить на будущее: избегать любой возни с троллями.

Собирая собственное мужество, аппарируешь к дому Карины и стучишь в дверь. Она открывает с тем же безразличным выражением на лице:

— Да.

— Кажется, у меня неплохо получается тебя сердить.

— Да, так и есть, — коротко отвечает она. Здесь что-то прохладно.

— Ты волнуешься, что она примет ответные меры?

— Я всегда волнуюсь о том, что она может сделать. Она мечтает разрушить нашу с Чико жизнь. Это не твоя проблема. Тебе не следовало вмешиваться. — Температура определенно падает. Стоило бы одеть пальто.

— Тебе нужно поставить на дом защиту.

Она сердито глядит на тебя.

— Как? Гильдия профессиональной защиты не работает бесплатно, а, учитывая гнев Коластос ко мне, я сомневаюсь, что они вообще согласятся.

Ты немного раздражен на себя самого:

— Я просто пытаюсь помочь…

Карина замолкает на десять секунд.

— Ты прав. Мне не следует вымещать на тебе гнев. Я не знаю, как сделать это самой, и у меня нет денег, чтобы нанять кого-нибудь из профессионалов.

— Билл учит меня, я поставлю. Получится неплохая практика. У меня уже есть основные камни защиты от нарушителей. Просто нужно будет включить вас двоих в защиту, и, по крайней мере, ты будешь знать, если кто-нибудь к тебе ворвется. Ничего особенного, но лучше уж так, чем ничего.

Её лицо чуть смягчается.

— Моя бабушка говорила, что три мои наименее привлекательные черты — это глупость, способность мгновенно впадать в ярость и упрямство. Я рассердилась на Пауло за то, что он ничего не сделал, и вызверилась на тебя. Всё, что ты сделал — шагнул между палочкой в гневе и моим сыном. С моей стороны будет ещё глупее отказаться от твоего предложения. Если ты и вправду хочешь помочь, я буду тебе очень обязана.

— Ты не обязана мне ничем. Мы — друзья. Мы выручаем друг друга. Давай я только аппарирую в гостиницу и заберу камни защиты. Так я прощен? — Кроме того, люди, которые тебе обязаны, в последнее время не слишком хорошо вели себя по отношению к тебе.

— Да, Джеймс. У нас сегодня феджоада.

Ты всё ещё не уверен, почему так хотел, чтобы она тебя простила, но надо завершить всё, пока ты на коне. Так безопаснее.

— Прекрасно звучит! Не хотите позавтракать завтра в отеле? Я могу принести портключ для вас обоих.

Карина не уверена. Чико немедленно спрашивает, есть ли там телевизор. Она ругает его, но тот смотрит щенячьим взглядом. Она неохотно соглашается. Аппарируешь назад в гостиницу, идешь к комнате Билла и стучишь в дверь. Билл открывает. На нем великолепная рубашка и полузавязанный галстук. Ты, кажется, догадываешься, чем они занимались с тех пор, как ты в последний раз их видел. Очевидно, сливки уже закончились.

— Тебя выбросили вон?

— Нет, мерзавец! Я хотел забрать те защитные камни, что закончил, и установить их у Карины. По крайней мере, они скажут ей, если кто-то нарушит границу.

— Возможно, это неплохая идея, учитывая, насколько зла была та женщина. Залезь ко мне в сундук: в нём лежит книга, которая называется «Практическая защита волшебного дома». Там есть несколько примеров установки несложных систем для защиты. Это, безусловно, не самая лучшая книга, но в ней есть практическая пошаговая установка схемы. А ещё там упоминаются приличные руны, мощь которых только увеличивается со временем, что позволит защитить больше пространства. Папа и дядя Гидеон установили такие в Норе. Я помню, как наблюдал за ними, когда мне было четыре или пять; именно тогда я понял, что хочу быть разрушителем заклятий. Ты можешь все предварительно подготовить за неделю, пока не будешь под кайфом — если тебе не захочется вдруг полетать в догонялки с драконом.

— Спасибо, что напомнил. — Ты не слишком-то ждешь галлюцинаций, о которых Грозовая Туча упоминал как о побочном эффекте анимагического зелья.

Через пять минут ты появляешься с гравированными камнями, портключом и книгой, о которой говорил Билл. Хотя ты был почти соблазнен стащить и «Яростные руны на воле — резюме для имеющих искусство и решимость использовать их». Этот том выглядел просто очаровательно. Первый для тебя кандидат в списке на чтение.

Флер выглядит на все сто, но все ещё делает вид, что ей требуется поработать над собой для завершения образа; Билл в своем «сурово-прекрасном» стиле с серьгой из драконьего клыка в ухе. Спрашиваешь его, что тот ответит, если вдруг магл спросит о серьге. Он улыбается и говорит, что в таком случае это «передний клык медведя-гризли».

Желаешь им чудесно провести вечер и аппарируешь обратно на улочку у дома Карины. Она объявляет, что ужин будет через тридцать минут. Накладываешь основное определяющее заклятье, чтобы установить, сколько заряжающих рун понадобится для длительного использования. Требуется, чтобы ты пропел период, проходя по собственности. Затем ты должен закончить колдовство, стоя в центре участка — тогда появится группа цветных огоньков. Число огоньков будет равно нужному для этого строения числу заряжающих рун. Три голубых огонька танцуют у тебя перед глазами. Это очень маленькое количество. Пролистываешь книгу к приложениям и смотришь рекомендации для схемы из трех заряжающих. Список на удивление короток. Нужна одна руна для увеличения размера и другие две для основного периметра и охраняющих щитов. Можно создать четвертую заряжающую руну для слабеньких стреляющих чар или небольшого заморочного заклятья; она не будет непрерывно заряжаться и хватит её только секунд на тридцать. Однако эти тридцать секунд боли или мороки могут дать им шанс сбежать. Завтра надо спросить Билла, можно ли оставить им мой портключ в качестве средства спасения, потому что она не может аппарировать, в доме нет каминной сети, а её метла совершенно не в состоянии быстро летать.

За обедом объясняешь охранную схему. Удивительно, но Карина просит, чтобы ты воздержался от увеличения размера, и поставил третью руну для увеличения срока действия заморочных чар. Вместо тридцати секунд они продержатся девяносто, и руна постепенно перезарядится. Сначала она думала о жалящем проклятье, но было бы немсколько подозрительно, ужаль оно кого-то, кто просто пришел в гости. Девушка сказала, что ей достаточно пространства в доме. Ты не поверил ей, но, к сожалению, это её дело. Листая книгу, находишь парочку прекрасных разовых защит, активирующихся палочкой, включая залп из трех стрел, из защиты, что называется «Последний Резерв Стрелка». Она была невероятно популярна в средние века при зАмковой обороне. Заклятье стреляет веером, у него, в общем-то, нет цели. Выглядит довольно сложным для гравировки, но тебе нравится вызов. К сожалению, его можно использовать только раз, а зарядка продержится не больше двух месяцев, если не вырезать руну на кости или металле. Ты купил немного костей дракона и инструменты для гравировки, когда вчера ходил на рынок, в то же время, когда подбирал Биллу дешевую метлу.

Окончательные планы требуют ограждения периметра и систему тревоги на краю собственности. В пяти метрах от двери сработают заморочные чары. На обоих сторонах и передней, и задней двери будет установлен «Последний Резерв Стрелка». На внешней стороне передней двери ты вырежешь руну щита, а на внутренней — руну, увеличивающую прочность дерева. Щитовая не остановит больше двух-трех проклятий, но Карина, кажется, благодарна и за такую символическую защиту.

Несколько первых недель в этом доме за ней наблюдали. Один из двоих телохранителей, с которыми ты только что столкнулся, взял за правило прогуливаться по окрестностям, и те четыре курицы и петух, что ей подарил один из соседей, были найдены загадочным образом задушенными на заднем дворе.

После ужина Карина берет Чико покататься на твоей метле, пока ты устанавливаешь уже вырезанную контролирующую руну при помощи постоянных липких чар прямо под подоконником кухни с внешней стороны. Развертываешь сигнальные щиты на четырех углах собственности. Позади дома у неё маленький огородик. Книга Билла рекомендует, чтобы заряжающие руны были вырезаны на неприметных поверхностях в доме. Ты снимаешь фотографию более молодой Карины, держащей на руках спящего Чико-младенца. Ребенок просыпается, и мать впивается в тебя взглядом, успокаивая расстроенное дитя. Хорошо, что фотографии — не портреты и не способны разговаривать, потому что ты на сто процентов уверен, что сейчас тебя хорошенько бы отчитали.

Очищаешь поверхность дерева, где висела рамка. Кусок грубой наждачной бумаги, а потом и более мелкой заканчивают подготовительные работы. При помощи плотницкого карандаша рисуешь форму заряжающей руны. Удовлетворенный очертаниями, работаешь дальше с крошечным гравировочным долотом и молоточком. Всё это занимает чуть больше двадцати минут. Билл бы сделал за пять — ещё одно напоминание, что ты всего лишь неофит в этой области.

Сразу после окончания бросаешь активирующее руну заклятье и с удовольствием смотришь, как та начинает мягко светиться. Фотография Карины кидает на тебя ещё один злобный взгляд, когда ты её вешаешь на место. Улыбаешься и посылаешь в ответ воздушный поцелуй. Она показывает тебе палец. Связывающее руны заклинание соединяет заряжающую руну со спрятанной контролирующей. Следующим действием связываешь защиту от вторжения с контролирующей руной и включаешь себя в щиты на каждом камне. Теперь ты не затронешь тревогу на защите.

Карина и улыбающийся Чико приземляются, и та вручает тебе метлу. Девушка восхищается, насколько она быстрее по сравнению с её, и Чико упрашивает на сей раз тебя взять его покататься.

Показываешь Карине, как включить себя в защиту, а её палочку подсоединяешь к щитам, и в случае чего та будет испускать три громких свистка. Что и демонстрирует Чико по твоему указанию, заходя на границу участка. Он кажется особенно довольным, когда палочка его мамы начинает свистеть. Заставляешь его переступать границу с разных сторон. Если девушка в радиусе километра от дома, и что-то большее, чем собака пересечет линию, она будет знать. Потом Карина включает в защиту и Чико.

Дерево на внутренней стороне двери — великолепное место для второй заряжающей руны. Рядом с ней помещаешь контролирующую. На внешней стороне вырезаешь руны Tal, Elb, Chez, Viros и Urwhy в правильной пентаграмме. Чико возится с игрушками, пока Карина подсвечивает своей палочкой твою работу. Каждая руна защиты занимает тридцать минут. Примерно в полдвенадцатого ночи, через пять часов после начала, ты с удовольствием наблюдаешь, как тонкое поле обволакивает дом и исчезает из пределов видимости. Взглянув при помощи очков разрушителя заклинаний, видишь, что щит работает и набирает силу. Эта специфическая схема защиты наиболее эффективна против взрывного и ударного проклятий, потому что захватчики обычно пытаются вломиться и выбить дверь. Она не очень сильна, но это одна из немногих систем, что включают в себя и анти-аппарационные щиты. Находишь её в разделе «Многое с немногим». В эту ночь ты доволен собой и благодаришь всех на свете, что защита периметра уже была готова. Иначе ты освободился бы только к началу ленча на следующий день. Заморочное заклятье может подождать и до завтра, а одноразовый щит — до следующей недели. Возможно, можно будет убедить Билла принести и смонтировать их, пока ты будешь развлекаться с Грозовой Тучей. Наверное, он так или иначе захочет завтра прийти и проверить твою работу.

Чико уже спит, а тебе очень не помешал бы душ. В любом варианте — с Кариной или без, хотя, конечно, лучше бы с ней. Хорошо, что она проскальзывает внутрь через пару минут. «Извини, Хак. Кажется, ты, тролль, сегодня единственный изгой общества, не поймавший за хвост удачу».

Утром тебя ждет приятный сюрприз: оказывается, Карина весьма игрива. Это мило, но, тем не менее, задержит выход на завтрак. А ещё ты уверен, что Билл и Флер не покинут комнату, пока не раздастся стук в дверь. В общем, после кое-каких утренних упражнений Карина идет будить Чико, а ты отправляешься на улицу, сделать вид, что только что пришел. Она не хочет, чтобы Чико видел тебя в её постели, и, если вспомнить о недавнем комментарии Чико о твоей перспективе отцовства, ты с воодушевлением соглашаешься. Вы втроем хватаетесь за портключ, и тебя оглушает восторженный вопль Чико. Можно поспорить, что Чико понравилось бы и аппарировать, и даже путешествовать по камину. Ну и где справедливость?

Забрав Билла с Флер, неплохо завтракаете впятером. Чико настоял на своем и теперь сидит между матерью и Флер. Периодически посматривая на француженку, мальчик произносит:

— Ты хорошенькая. Ты мне нравишься.

Для пятилетнего у него очень даже неплохая хватка, намного лучше, чем у тебя в том же возрасте. Или даже сейчас. Черт, и кто из вас вчера играл с троллем? Мать игриво его ругает, а вы с Биллом с трудом пытаетесь сдержать смех. Флер сначала слегка волнуется, но потом вживается в роль. Она предупреждает Билла, что теперь у него появился конкурент, но у полувейлы так и не получается произнести это с бесстрастным лицом. Матери юных дочерей по всей округе, берегитесь юного Дон Жуана!

Билл критически проверяет твою работу в доме у Карины. Две из твоих рун защиты слабо соответствуют друг другу, а неточно вырезанный щит — это частичная потеря мощи; твои защиты периметра поставлены не совсем верно для максимального охвата, а вторая контролирующая руна слишком близко к двери.

— Но она просто напрашивалась туда! — отстаиваешь свою позицию.

— Точно. Это — первое место, где я бы её и искал. Нужно быть более непредсказуемым при размещении рун. Установщик защиты должен быть хитрым. В целом проходимо. Достаточно хорошо для первого соло. Если что, я бы поставил тебе что-то между Приемлемо и Выше Ожиданий. Больше сосредотачивайся на гравировке. Ещё: привяжи заряжающую руну защиты периметра к контролирующей у щита. Если кто-нибудь снимет твою защиту периметра, энергия уйдет в щит, и тот продержится дольше. Этого ты не найдешь почти ни в одной книге.

— Что я должен сделать, чтобы получить Превосходно? — спрашиваешь ты.

— Золотое правило: защита никогда не бывает превосходной, пока кого-нибудь не остановит.

Ты так надеялся, что можешь пережить день без нового, снова другого, золотого правила — а напрасно. Посматриваешь на беспомощно пожимающую плечами Флер. Очевидно, она согласна с правилами игры.

Остаток утра вырезаешь шесть рун, которые составят руническую систему заморочного. Билл показывает, куда бы он разместил различные части, и ты работаешь, пока все остальные идут на пляж. Ты становишься лучше в работе с заряжающей и контролирующей рунами — они получаются намного быстрее. И, естественно, использование указанных Биллом мест ставит тебя в очень неудобные позиции. Одно из золотых правил предыдущей недели: «Точное размещение щита важнее удобства человека, что его ставит». Проклятье! Напиши книгу или сделай настольный календарь — ну хоть что-то!

Завершив, но не активировав щит, аппарируешь на берег, однако не можешь их разыскать. Так и не найдя группу, возвращаешься обратно в дом и вытаскиваешь уменьшенный журнал.

Привет, Гарри!

Спасибо за то, что я чуть не получила сердечный приступ во время чтения твоей последней записи! Столкновение с драконами — отнюдь НЕ случайная фраза, которую можно вот этак небрежно употреблять. Тебе и вправду нужно серьезно поработать над стилем. Я рискну предположить, что тот могильник, где вы были, намного опасней, чем ты пытаешься заставить меня поверить. Я же не прошу у тебя воспоминания или что-нибудь в этом роде, я просто хочу услышать что-то больше, чем: «В коридоре была куча змей. Мы испугались. Когда мы вылезли наружу, там дрался дракон с двумя вивернами». Побольше деталей, пожалуйста!

С другой стороны, у меня всё спокойно — не было никаких происшествий, хотя мы видели вчера у себя в лагере сумасшедшую белку. Ничего не произошло, но я на всякий случай держала палочку.

Великая Охота на Храпса-1996 постепенно утихает; осталась всего лишь неделя до того, как мы вернемся в лоно цивилизации. Мое домашнее задание на лето уже закончено, так что теперь я занимаюсь независимыми исследованиями. Я получила несколько книг по дуэлям и палочку без сердцевины для практики в последнем городке, где мы по пути останавливались. Кстати говоря, не знаю, рассказывала ли я тебе историю моей палочки. Всё равно расскажу, хотя Полоумная расписывает её намного интереснее.

Дерево — от 800-летней Дугласовой пихты, что была разрушена при извержении Вулкана Св. Елены в Америке; когда началось извержение, мама с папой проводили там отпуск, надеясь попасть на встречу племени снежных людей. Они решили посетить это событие, чтобы увидеть всё своими глазами. Папа говорил мне, что маму буквально притягивало это дерево, так что они забрали кусочек с собой.

Короче говоря (когда-нибудь я расскажу эту историю полностью, и практически всё из этого — правда), мама с папой всё-таки попали на сбор снежных людей, и сердцевина моей палочки — переплетенные волосы семи их вождей. Очень стильно, да и значение в Нумерологии весьма и весьма интересно, ага? Когда они вернулись домой, мама узнала, что беременна, так что — представляешь? — они отнесли кусок дерева и плетенку Олливандеру, а он сделал палочку на заказ. Каждый год 18 мая палочка несколько минут сильно вибрирует, но в остальном это очень мощный инструмент. Вот тебе и крутая история моей палочки. Ты что-то упоминал о своей палочке в интервью для Скитер, которое напечатали в папиной газете. Может, расскажешь всё целиком?

Что ж, на сегодня всё. Мне надо пойти сварить несколько лечебных зелий для моих нервов — подготовиться к твоему следующему сообщению.

Твой любимый лучик света в темном царстве

Луна

Решаешь ответить.

Привет, Луна!

Сумасшедшие белки? Я страшно за тебя испуган. Извини, если мой стиль ниже твоих стандартов. В следующий раз исправлюсь — буду описывать, как, например, близок я был к тому, чтобы испачкать штаны, если это действительно поможет осознать тебе всю сложность ситуации. Особенно с того момента, как я понял, что дракон переплевывал мою метлу в скорости на раз. О да, вся моя жизнь промелькнула у меня перед глазами, и меня осенило, что вообще-то хотелось бы ещё пожить.

К счастью, последние дни хоть и были довольно захватывающими, но далеко не так опасны. Я участвовал в турнире по доджеспеллу. Никогда раньше не слышал о нем. А ты? Команда, в которой я состоял, выиграла третье место. Если АД будет на плаву и в этом году, надо бы использовать эту игру для практики, даже если я не вернусь.

Что касается других новостей, я только что закончил мою первую систему защиты. Она охраняет дом одного из моих товарищей по команде. Наставник проверил меня и счел работу приемлемой. Я считаю, что лучше бы выбрал древние руны вместо предсказания. Полагаю, теперь я — официальный ученик по установке защиты. Ты изучаешь руны. Сколькому вы уже научились? Здесь не преподают этот курс, только после окончания второй ступени, или даже в гильдии, так что большинство людей не знают рун вообще.

Хочешь вволю посмеяться? Я помог троллю из джунглей, Хаку, с его сексуальной жизнью. Нет, я это не выдумываю! Очевидно, девочки-тролли фанатеют от тех мальчиков-троллей, кто способен метать камни как можно дальше в воду. Я подсказал ему кое-что по технике броска, и сейчас, думаю, его любовная жизнь резко пойдёт на взлет. Я почти уверился, что другие виды хоть что-то понимают в ухаживаниях. Вероятно, теперь запросто получу пару для рождественского бала.

Должен предупредить тебя, что вряд ли смогу регулярно писать тебе на следующей неделе. Собираюсь как следует потренироваться. Грозовая Туча привезет несколько зелий — их нужно будет принять, чтобы облегчить процесс превращения в анимагуса. Кстати, это «анимаг» или «анимагус»? И если их больше одного, тогда это «анимаги»? К сожалению, это зелье немного действует на мозги — по крайней мере, так мне сказали. Так что, пожалуйста, отнесись ко всему, что я напишу на этой неделе, довольно скептически… даже очень скептически.

История твоей палочки намного интереснее истории моей. Важно лишь то, что и у моей, и у палочки El Dorko Lordo сердцевина из пера феникса, из хвоста птицы нашего дорогого директора. Когда мы сражались, это послужило основой интересному, очень редкому эффекту палочек-близнецов.

Что ж, на сегодня это всё. Держись подальше от сумасшедших белок.

Пока!

Гарри

Делаешь паузу — тебя удивляет, что предложение о Карине ты писал целых десять минут. По какой-то причине, каждый раз, когда ты думал, как же это описать, ни черта не получалось. Тебе до сих пор не нравится, что вышло в итоге. Закрываешь журнал, снова уменьшая, и кладешь его в свою сумку вместе с книгой Билла. Ещё раз аппарируешь на пляж и на этот раз обнаруживаешь их. Билл с Кариной возвращаются с тобой, и когда он проверяет заморочный щит, получаешь «Приемлемо». Его дьявольски сложно удовлетворить, не так ли? Активируешь защиту и включаешь туда Карину, чтобы та могла ее контролировать. Еще Билл проверяет вторичную связь между заряжающей руной, защитой периметра и контролирующей щита, и выносит вердикт: «Удовлетворительно». Может, Герми-Сиськам это и не подошло бы. Она слишком любит позитивную оценку. Ты, в общем-то, рад своим результатам, но представляешь, как её корежит от простого «Приемлемо».

Остаток дня расслабляешься, наслаждаясь своим романом. Прощаешься с Флер, несмотря на то, что ещё четыре часа до её отправления из Портключевого Терминала в Сан Пауло — та говорит, что ей нужно «собраться». Билл предлагает помочь ей и договаривается встретиться с тобой и семейством Мачадо вечером. Тебя расцеловывают в обе щеки, обнимают и шепчут на ухо: «Позаботься о себе и присматривай за моим Уильямом. Не забывай — ты уже великий волшебник».

Через четыре с половиной часа Билл возвращается, и вы вчетвером идете в гостиницу. Пока Билл любезно показывает Чико палатку экспедиции и позволяет посмотреть мультики у себя в комнате, вы с Кариной осматриваете другой номер.

После довольно бурных исследований кровати королевских размеров и душа, берете Билла и Чико на поздний ужин в ресторане отеля. Чико больше понравился завтрак. Немного потерянно прощаешься с Кариной. Та говорит, что следующие две недели будет скучать по тебе. Наблюдаешь, как они берут портключ и исчезают. Поворачиваешься к рассматривающему тебя Биллу.

— Гарри, будь осторожен. Не слишком привязывайся к ней. Развлекайся, но, ради Мерлина, будь осторожней. Кажется, сейчас у неё нет мыслей такого плана, однако если ты будешь возвращаться к ней, кто-нибудь из вас может принять это слишком близко к сердцу. Секс — не слишком хорошая основа для отношений, и, прежде чем ты возразишь мне… мои отношения с Флер построены не только на сексе. Она моя лучшая подруга и моя любовь. На ней пока нет моего кольца, но только потому, что она хочет, чтобы я помог ей выбрать его из их семейного хранилища, а я не могу сейчас попасть во Францию. В твоем возрасте я был не способен видеть дальше своего члена. Не то чтобы ты похож на меня, но прошло довольно много времени, прежде чем я был готов к каким-либо серьезным отношениям. Ничего не говори, просто подумай о том, что я сказал. У тебя есть пара недель, так что время есть. Не хочу, чтобы у тебя получилось, как у Чарли.

— А что случилось с Чарли?

— На седьмом курсе он сделал предложение своей первой девушке. Думаю, именно поэтому он разочаровался в квиддиче и уехал в Румынию, чтобы стать укротителем драконов. Встречи Ордена для него до сих пор — испытание.

— Бывшая подруга Чарли состоит в Ордене? — ты быстренько перебираешь в уме всех женщин Ордена возраста Чарли, и находишь лишь только пару возможных и одну главную подозреваемую. — Он сделал предложение Тонкс, не так ли?

— Да, и ни один из них не был к этому готов. Она хотела заняться карьерой, а не быть какой-то просто группи[1] при квиддиче. Он сказал, что у них все получится, а она — что он заблуждается. Я советовал ему подождать, но братец закусил удила и всё равно пошел делать предложение. Когда она отвергла его, Чарли захотелось убраться из Англии подальше, а квиддич утратил свою привлекательность. Думаю, он возвращался только раз или два до Тремудрого турнира, но в Египте брат навещал меня каждый месяц. Слишком уж много боли он чувствует в Англии.

— Спасибо, Билл. Я — не ты и не Чарли, но мне есть о чем подумать. — Вы возвращаетесь в отель во взаимной тишине. Он желает тебе доброй ночи и чтобы ты подготовился открыть утром свой третий глаз. Признаешься, что ты озабочен завтрашними зельями. Не можешь потом уснуть целых два часа.

Утром остальные участники экспедиции ждут вас внизу. Выходите на заднюю улицу, чтобы Билл мог активировать свой портключ к месту следующей стоянки. Кван останавливает его:

— Кто повар на самом деле?

— А почему ты спрашиваешь? — настороженно спрашивает Билл с палочкой, готовой вступить в действие.

— Ты продолжаешь звать его Гарри. Мои источники докладывают, что Гарри Поттера в Англии нет. За любую информацию о Гарри Поттере предлагают огромные деньги. У него есть подруга, которую зовут Уизли. Если я попрошу снять его бандану, не увидим ли мы там шрам?

— Очень даже возможно, — отвечаешь ты. Все замирают.

— Санчес, ты должна мне десять галеонов. Я говорил, что это он, — смешок Квана режет ухо. Напряжение немного спадает.

— Гарри — также формально ваш наниматель, потому что экспедиция финансируется на его деньги, — осторожно замечает Билл. — В сущности, он и есть экспедиция Феникса. Ваши контракты связаны с ним так же, как и со мной. Его настоящая личность считается частью вашей Клятвы Неразглашения. Я так понимаю, никто из вас не проговорился? У кого-нибудь есть возражения?

— Это всё усложняет. За вашу голову назначено приличное вознаграждение, мистер Поттер, — произносит Коллинз. — Сколько народу знает, что вы здесь?

— Я, Билл и ещё один человек. Другой человек имеет представление о том, что я где-то в Южной Америке, но не о конкретном месте. Все остальные в поисках меня переворачивают вверх дном Англию. Думают, что я скрываюсь среди нормалов.

— Обращаюсь к пункту контракта об осложняющих обстоятельствах. Я хочу, по крайней мере, на двадцать пять процентов больше, если выйдет наружу, что вы здесь, и нам придется драться за то, чтобы покинуть страну.

Билл смотрит на Коллинза:

— Премиальные — не проблема, если вы согласитесь его обучать.

— Хорошо.

— Кто-нибудь ещё? — глядит Билл на остальных.

— Я также возьму премиальные, — отвечает Грозовая Туча. — В ответ я предложу присягу защиты, когда мы поедем к моему народу на следующей неделе. Мне не так уж нужны деньги, но детям и внукам — другое дело. Мой старший ребенок растранжирил состояние, и мне пришлось выйти из отставки. Я здесь только по этой причине.

Санчес также соглашается на повышенную ставку из-за «увеличившейся опасности». Кван разглядывает тебя.

— Ты рисковал для меня своей жизнью. Я не попрошу больше денег за то, что ты подставлял свою шею. Мне не позволит моя честь. Я обучу тебя. Ты все ещё глупый повар. Темные волшебники не настолько глупы, как драконы или змеи. Я покажу тебе, как с ними сражаться, — с этим все, наконец, хватаются за портключ к вашему следующему месту назначения.

На шестые сутки ты сидишь за столом, пытаясь прочистить голову. Ты слабо помнишь последние дни. Это зелье — реальное дерьмо. Билл конфискует у тебя палочку каждый день до тех пор, пока не ответишь правильно на серию вопросов. В конечном результате тебе дозволено держать в руках палочку не больше четырех часов в день. Они вынуждены были связать тебя несколько раз. Галлюцинации — далеко не всегда безвредные розовые кролики, приглашающие Макгонагалл на танец. На всех увиденных рогатых храпсов, а видел их ты уже немало и даже оборачивался в одного из них, приходилось немало и очень неприятных галлюцинаций. Плохо, что у тебя нет связи с мистером Риддлом, возможно, получилось бы несколько выбить его из колеи. У тебя было видение, в котором ты таял, и тебе даже удалось наяву заморозить себе руку, пока Коллинз тебя не притормозил. Чтобы вернуть ей чувствительность, потребовался целый час.

Ты танцевал со своей мамой по только что свежевырезанной семье Уизли. Глаза любителя лимонных долек, Дамблдора, были выбиты вилкой. Джинни и Герми-Сиськи отказались от тебя в пользу друг друга перед тем, как ты их удавил. Санчес превратилась в Тонкс, которая просто испытывала новую внешность. Самым ужасающим видением, возможно, оказалось то, где Карина сказала тебе, что Чико — на самом деле твой сын и ты снова будешь отцом, так как забыл использовать контрацептивные чары. В одном особенно ярком видении некий одноногий чернокожий мальчик в красной шляпе прыгал по лагерю, над всеми подшучивая, пока Билл не подкупил его канареечными конфетками из запасов родных братьев.

Ты был удивлен, когда на следующий день узнал, что это случилось в действительности. Парнишка оказался саки[2], и следующие пару дней ты проводишь с кожей в горошек. Само собой, Билл не позволил тебе даже и близко подойти ко второму участку в таком состоянии. Ты сумел сделать только одну настоящую стрелковую защиту на кости и две пробные на камне. Одну ты опробовал, и та прекрасно сработала. Даже при перечитывании письма Луны тебя весьма развлекали. Её загадочный ответ на твой вопрос звучал так: «Если тебе удастся стать анимагом (или анимагусом?), вероятно, можно будет называть это так, как тебе захочется». Может, это какой-то заговор? Только из-за этого ты надеешься, что станешь увертливой, зеленоглазой Гарри-белкой-терминатором! Билл держал журнал подальше, пока ты хоть немного не пришел в себя. События показали, что это была очень хорошая идея.

Кван учил тебя искусству цепочки заклинаний. Именно так он орудовал при борьбе с инфери и удержал полный рептилий коридор. Цепочки заклинаний лучше использовать, когда тебя значительно превосходят численностью. Ты снова и снова повторяешь проклятья, при которых движения палочки одного заклинания перетекают в следующее. Хоть El Dorko Lordo и стареет, это не сильно повысит твои шансы при поединке с ТОМщеем-Бессмертным, зато поможет попрактиковаться в быстроте творения заклятий. Несколько сессий с Коллинзом прошли очень неплохо. Он показал тебе парочку мощнейших заклинаний. Теперь у тебя есть в запасе огненный кнут и несколько изумительных разрезающих. Они — специальность Коллинза. Фавориты Квана — ударное и разрушающее.

Ты помнишь отчетливо момент, когда впервые уселся с двумя боевыми магами после того, как те узнали, кто ты на самом деле.

— Ну что, парни, вы и вправду хотите показать мне, как сражаться на дуэли?

— Дуэли? Кван, мы сражаемся на дуэли?

— Нет, думаю, я как-то видел одну. Два человека кланяются, потом начинают бросать заклинания — ну, или что-то подобное.

— Что?

— Глупый повар не понимает. Мы не сражаемся на дуэли. Мы деремся! Мы убиваем! Единственное правило в борьбе: ты выигрываешь, если ты жив. Вот твой Темный Лорд стоит в середине поляны. Ты прячешься за деревом. Ты ударишь по нему сзади, из укрытия? Конечно! Ты будешь долбить по нему, пока тот не затихнет навсегда. Ну что, хочешь учиться дуэли или сражаться?

— Сражаться.

Они заставили тебя показать им в Омуте Памяти все схватки, начиная с Квиррелла и заканчивая Отделом Тайн. Твои навыки борьбы уничижительно разобрали по косточкам. По крайней мере, теперь ты «глупый повар-счастливчик».

Наступает пятничный вечер, и Билл суетится вокруг, пока ты готовишься к отъезду международным портключом. Он прекращает, когда ты говоришь ему, что тот постепенно становится похож на свою маму. Кван вызывается отправиться в Соединенные Штаты вместе с тобой для дополнительной защиты. Вы втроем уезжаете из Сан Пауло куда-то в Гондурас, а потом в Лас-Вегас. Из Лас-Вегаса Грозовая Туча берет региональный портключ в Волшебную Общину в Блэк-Хиллс, где-то в Южной Дакоте. Ты не возражал бы провести в Вегасе денек-другой, посмотреть город, но Кван отмечает, что «осмотр достопримечательностей позволяет другим туристам заметить глупого повара-счастливчика, и рано или поздно удача глупого повара закончится». До тебя доходит.

Как только ты прибываешь в последнюю точку своего похожего на ураган путешествия, то останавливаешься оглядеться. Это прекрасная страна, намного теплее, чем ты ожидал, но здесь — лето. Можно легко представить, как люди сражались за эти земли. Ты — на грани безумия, когда Грозовая Туча представляет «Джеймса Блэка» своей семье из четырех детей, семи внуков и трех правнуков. Едва познакомив всех, Грозовая Туча говорит тебе: время идти.

Все ещё пробуешь вычистить вату из ушей, когда Грозовая Туча впихивает тебя в комнату и приказывает раздеться, вручив нечто вроде набедренной повязки. Он рисует на твоем торсе руны каким-то дурно пахнущим веществом из глиняного горшочка. Через полчаса тебя ведут в жаркую и душную переполненную комнату; в ней ещё шесть участников ритуала и примерно дюжина других. Двум женщинам позволено чуть больше одежды — а жаль! Все они с любопытством смотрят на вас с Грозовой Тучей. У тебя кружится голова от жары и недостатка воды и еды. Есть запрещалось вообще, и ты получил лишь несколько глотков воды за последние тридцать шесть часов. О, вспоминается старый добрый чулан! По крайней мере, индеец объясняет свои действия.

— Голод и жажда — примитивные инстинкты. У ритуала больше шансов на успех, если ты ближе к основным инстинктам. Учитывая участие моей внучки, я предпочел бы, чтобы ты был сосредоточен на них, а не на страсти.

Украдкой бросив взгляд на внучку Грозовой Тучи, замечаешь, что та — довольно привлекательная женщина примерно лет двадцати или чуть старше, с гораздо большей грудью, чем у Герми-Сисек. Как пошутил бы Билл, «несколько молода для тебя». Если принять во внимание, как рассматривают её некоторые мужчины в комнате, а также то, что вторая женщина прямо-таки впилась в неё взглядом, ты не чувствуешь себя виноватым. У нее милая улыбка и очень привлекательные пухлые губы.

Бардак в голове действительно теперь тебя беспокоит. Очень хочется пить — или есть — а может, и то, и другое вместе? Несколько человек качаются, или это лишь ты? Дым разъедает глаза до слез, а ноздри как будто в огне. К твоим губам подносят костяную чашу. «О, наконец хоть какая-то жидкость». Давишься зельем. Как и всякое другое, оно отвратительно на вкус. Почти чувствуешь магию в воздухе от скандирования ведьм и волшебников. Вступает и твой голос, и голоса остальных. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Последняя мысль в голове, когда ты падаешь в обморок: «Ну, вот и все».

___________________

[1] группи — фанатки-болельщицы, так или иначе поддерживающие любую команду/группу и т.п.

[2] Одноногий эльф из бразильского фольклора, обычно изображается с пальмовыми листьями в руке, курит трубку и носит красную шапку-невидимку, которая позволяет ему появляться-исчезать в удобный момент. По одним источникам, любит пошутить; по другим — потенциально опасное и зловредное существо. Исполняет желание любого, кто сумеет его поймать или отнять шапку.

Местные называют это «спуском». Ты же говоришь, что так, слой за слоем, снимается с тебя понятие о человеческой природе. Этот опыт, когда сознание отделяется от контроля тела, — один из самых неприятных в твоей жизни. Чудесно, особенно учитывая количество неудобных ситуаций, в которые ты попадал. Ты невероятно голоден — настолько, что невозможно даже представить. Пока ты мечешься по земле, жажда становится невыносимой. Ползешь к поставленной кем-то миске и начинаешь жадно прихлебывать жидкость. Скандирование продолжается, но ты едва управляешь раскатами голода, жажды и раздражения. Слишком жарко. Слишком много людей. Недостаточно жидкости для утоления жажды!

Когда ты затуманенным взором окидываешь комнату, в твоей голове проскальзывает одна из немногих ясных мыслей — Грозовая Туча волновался о неправильном парне, потому что его внучка, «гулена с большой грудью и будущая заноза в заднице», вьется вокруг другого мужчины как животное в течке. Надо не забыть спросить у Грозовой Тучи, готов ли тот стать дедушкой. Думать все труднее. Слышишь слова, но не понимаешь смысла.

— Проклятье! Мальчик-англичанин Грозовой Тучи превращается с удивительной скоростью! — шепчут голоса вокруг тебя. Должно быть, они говорят о тебе. Обычно ты возразил бы — не хотелось бы, чтобы тебя воспринимали как что-то исключительное — но в этом случае, если скорость поможет получить тебе хоть один чертов кусочек пищи и чуть-чуть благословенной воды, тогда во что бы то ни стало, чем быстрее, тем лучше! Один из них двигается к твоей миске с водой. Отпихиваешь его рукой, защищая свою территорию. Из твоего горла вырывается первобытное рычание, и незваный гость, скуля, отступает.

— О, останется шрам. У мальчишки растут когти. Думаю, и морда появляется. Как полагаете? Собака? Кот? Может, медведь? — бессвязные голоса довольно хихикают, а ты понятия не имеешь, почему. Что-то чуть слышно звякает. Слабый медный аромат крови достигает носа. Мясо? Прямо сейчас мясо было бы неплохо, да? Сочное, вкусное мясо — будет так вкусно!

Проходят минуты, а ты продолжаешь лакать воду, отчаянно пытаясь утолить жажду. Жара удушает.

— Не могу сказать при этом свете, но, думаю, вижу усики. Два серпа, что это — кот. Уж точно не медведь. — Тебе все равно, что говорят или о ком. Тебе нужно больше воды и МЯСО!

— Точно, кот. Посмотри, как меняется структура костей. Лучше прямо сейчас надень на него ошейник. Дай мне рукавицы. Он не уменьшается в размерах. Это будет большой котенок, да, киска? Мех у нас темный. Может, пума? Пантера? — Ещё звон, и грубые руки хватают тебя. Выражаешь свое неудовольствие, когда что-то оборачивается вокруг твоей шеи. — Полегче, мальчик. Не надо сердиться. Это чтобы мы могли за тобой проследить. Эй! Посмотрите-ка на узор на его спине. Это леопард?

Ты различаешь голос Грозовой Тучи:

— Ягуар. Он — ягуар. Иногда их называют ещё черными пантерами.

— Он — ягуар! Ты — орел! Ты знаешь легенды.

— Да. Я знаю легенды. Но это сейчас не имеет значения. Думаю, он готов к охоте. Нужно вывести его наружу. Готовы ли следопыты на другом конце?

— Да. Пойдем, мальчик. Там, снаружи, для тебя есть сочное мясо, — чудесный запах мяса бьет тебе в ноздри.

— Сюда, котя, котенок.

Что-то влажное шлепается перед тобой на камни. Атакуешь это, но крошечный кусочек исчез. «Дай мне ещё, ублюдок!» — хочется крикнуть тебе. Получается жалобный вой. Другой кусок ударяется о землю, но намного дальше. Следует встать, но двигаться гораздо проще, если следовать за мужчиной с тарелкой, полной сочного, восхитительного мяса. Вокруг холоднее, и ты чувствуешь свежий воздух. Свобода! За ним — за человеком, оставляющем тебе дорожку из мяса. Он выходит наружу, исчезает, а твой мир вращается. Прыгаешь вперед, чтобы схватить желаемое, но оно тоже исчезло. Крошечный кусочек тебя, что ещё цепляется за человеческую сущность, распознает рывок портключа. Исчез не человек, а ты. Приземляешься на лапы и в гневе рычишь, оглядываясь. Несколько человек парят над тобой на метлах. Они шумно переговариваются между собой. Тебе все равно. Может, один из них подойдет чуть ближе?

— Нет… мясо… котенок… ещё чуть пройди… вот так! Отлично, ведите его… — жалящее проклятье бьет тебя в бедро. На этот раз ты рычишь от боли, прыгая и огрызаясь на них. Они слишком высоко. Так что ты убегаешь. Быстро убегаешь подальше от боли. Надо найти убежище. Тяжело думать!

Добираешься до леса и уменьшаешь скорость, слушая, как те, на метлах, кружат над тобой. Они больше не причиняют тебе боль. Аромат леса наполняет твои ноздри. Ветка ломается под весом твоей передней лапы. Ты не привык к лапе, да? Смущаешься.

— Осторожнее! … над верхушками деревьев. Такие кошки, как он, любят взбираться повыше. Я не… — Ты знал раньше, что это означает. Ну и что. В твоей голове сейчас главный — голод.

Остановиться здесь — плохая идея. Нет мяса. Ты двигаешься по лесу, ища хоть что-то. Часть тебя говорит: беги и уйди от мяса в воздухе. Ты игнорируешь их. Они игнорируют тебя. Ты быстрый и скрытный. Спокойно загони свою добычу. Ударь, когда будешь близко. Нюхаешь ветер. В той стороне — добыча. Улавливаешь направление по легкому бризу. Твои глаза осматривают деревья и кусты — коричневая вспышка. Атакуешь! Промахиваешься! Крошечная закуска ныряет от тебя в кусты. Лезть следом для тебя слишком густо. Хочется скулить, но звук предупредит другое мясо. Крадешься глубже в лес в поисках новой добычи. Движения становятся более плавными. Чувства обостряются. Прежде ты был шумным и громким. Сейчас шумишь намного меньше. Чуешь воду. Она недалеко. Нужно попить. Мясу нужно пить. Вода — хорошее место поискать мясо.

Ускоряешь темп. Теперь вода рядом. Прямо перед тобой — ручеек. Шум текущей воды скроет твое приближение. Следуешь за течением, стараясь услышать звуки добычи. Вот! Свет луны отражается от текущей воды, и ты видишь тень. Мясо! Это большая добыча. Быстрая. Она напоминает тебе о чем-то… о ком-то… Сохатый? Ты почти вспоминаешь, но мысль ускользает. Этот сохатый — мясо, а тебе нужна еда. Он пьет из потока. Нужно загнать его. Он попытается пересечь воду. Это его замедлит.

Сохатый вскидывает голову и видит тебя. Ты уставился на него. Сохатый уставился на тебя. Сохатый знает, что ты сделаешь. Ты знаешь, что ты сделаешь. Сохатый оглядывается и пытается отбежать в лес от воды. Прыгаешь за ним. Опора на воду неудобна, но ты устойчив на скользком дне. Мясо бежит в подлесок. Следуешь за ним, зная, что это замедляет добычу больше, чем тебя. Прыгаешь на мясо и бьешь по задним ногам. Твой вес прибивает его к земле. Добыча пытается встать и бежать, но ты всем весом набрасываешься ей на спину и вонзаешь зубы в загривок.

Ты отстраняешься от сохатого, когда он крупно вздрагивает, а сладкий вкус мяса наполняет твое горло. Сохатый прекращает дергаться. Теперь можешь есть. Ты жадно срываешь покрывающую мясистую плоть шкуру. Кусаешь. Мясо замечательное! Ешь и ешь, пока снова не ощущаешь жало в спине. Летающее мясо вернулось. Они опять делают тебе больно. Рычишь на них. Это твое мясо! Не их! Снова боль. Они отгоняют тебя от пищи. Добыча всплывает в воздух к летающему мясу. Это тебя запутывает. Мясо было мертво, а теперь опять двигается. Ты не понимаешь. Бежишь от боли и замешательства. Хочется убить летающее мясо. Они украли у тебя еду. Убегаешь в ночь и возвращаешься к ручью. Пить! Вода после мяса — хорошо. Пробуешь поток. Ты чувствуешь кровь, но она приведет назад, туда, где у тебя украли мясо. Надо вернуться к потоку. Следовать за ним и нати ещё мяса.

-—

Несколько часов спустя ты преследуешь мясо поменьше. Мясо двигается сквозь кусты. Не хочется терять его, как самое первое мясо, или чтобы его украли, как то другое. Ты готов к атаке, когда тебя швыряет в воздух. Это ведь уже было, правда? Ударяешься о землю и пытаешься бежать, но летающее мясо и их вихри света тебя останавливают. Ты не в состоянии двинуться. Летающее мясо — здесь, верхом на больших палках, направляет на тебя палки поменьше.

— Приготовились… ты… наружу…

Непонятное мясо. Отпусти! Хочется убежать! Чувствуешь, как что-то происходит. Что-то необыкновенное. Чувствуешь себя неправильно. Четыре лапы — правильно. А это — неправильно. В глазах расплывается. Что-то… всё — неправильное.

— … держите… петри… до… оймет что-нибудь.

«Нет! Выпустите меня или держитесь!» Хочется шипеть и рычать, но ты не в состоянии. Все ещё петри… петри… заморожен.

— Давай, возвращайся. … на мой голос. Это фокус. Ты можешь слышать меня. Моргни два раза, если понимаешь меня.

Знакомый голос. Пытаешься проследить за ним. Мысли расползлись как тараканы. Кто ты? Что ты? Мясо всё ещё что-то говорит. Концен… Концен… Концентрируйся! Сосредоточься! Очисти разум! Кто обычно говорил это? Сальное мясо! Сальный мерзавец! Человек змей! Нет, Снейп, Северус Снейп. Точно, вспомни Снейпа. Безоар из желудка козы. Поттер! Пять очков с Гриффиндора за то, что ты дышишь. Нюниус! Они называли его Нюниусом в школе.

— Он возвращается. Сколько пальцев ты видишь? Моргни и скажи мне, сколько. — Моргаешь два раза. Подождите. А большой считается? Моргаешь три раза. — Ой, смутил его большим пальцем. Проклятье. Всегда забываю. Мы продержим тебя замороженным ещё пять минут. Попытайся вспомнить, как тебя зовут. Сколько тебе лет. Свое первое заклинание.

Заклинания? Ты знаешь заклинания? Пытаешься что-нибудь сказать, но твои губы все ещё не двигаются. Должно быть, те штуки, заклинания. Кто-то сказал тебе, что магии не существует. Он был толстым и чавкал. Его звали дерьмоголовый. Нет, не так. Его звали Вернон. Он лгал тебе. Магия существует. Большой человек, пахший несвежим сыром, тогда показал тебе. Он взял тебя в то место, чтобы кое-что купить. У тебя есть палочка! Твоя палочка — перо феникса и остролист. Ты умеешь летать на метле как летающее мясо… гм, люди.

На тебя наложили связывающее, потому ты и не можешь двигаться. Пет… Петрификус Тоталус. Хлестни палочкой вперед, укажи прямо на цель и произнеси заклинание. Ты помнишь, как девочка использовала это на мальчике, который пытался остановить вас, когда вы собирались куда-то идти. Невилл! Невилл Лонгботтом. Ему нравятся растения. Ты знаешь его. Ты — волшебник. Тебя зовут Гарри Блэк! Нет, Джеймс Поттер! Нет, это Сохатый. Подожди, Сохатый? Сохатый был в лесу. Это был не Сохатый. Сохатый умер давным-давно. Ты — Гарри Поттер. Ты называешь себя Джеймсом Блэком. Ещё есть сумасшедший кореец — боевой маг, тролль, у которого проблемы с девочками, обнаженная вейла и мальчик, которого зовут Чико. Стоп, давай-ка назад к голой вейле на минутку. Это было прекрасно. Ты — в Соединенных Штатах. Тебя привез сюда Грозовая Туча. Он собирался показать тебе, как стать анимагом. Нет, не так — или так? Ты — анимагус! Черт подери! Вот так-то, несчастные вы придурки в Хогвартсе!

-—

Через пять минут они тебя освобождают. Последние две минуты очень тянуло блевать. У тебя в желудке половина сырого сердца оленя. Тошнота побеждает. Тебя рвет, как Симуса после выходных. Обычно тот так наклюкивается, что к тому времени, как вползает в башню, уже не может стоять. Бедный Дин вынужден затаскивать его в гостиную. Черт побери, да он уже алкоголик!

По всем меркам, это — мерзко, просто омерзительно. Освобождаешь желудок снова. Да уж, ты съел достаточно. Ну и опыт! Просто ошеломляющий. Все было так примитивно.

— Вот. Давай почистим тебя. — Грозовая Туча вручает тебе полотенце и помогает подняться. Вокруг ещё трое. Один из них убирает созданный тобой беспорядок в тазике. Туша убитого оленя лежит рядом со столом.

— Хочешь зелье?

Яростно мотаешь головой, отказываясь — не доверяешь своему больному горлу или своей способности сформулировать всё предложение целиком.

— Вот, твои очки. — Грозовая Туча вручает тебе назад твои очки. Что-то неправильно. Забираешь очки разрушителя заклинаний и смотришь. Твое зрение изменилось. Вещи не настолько расплывчатые, как обычно.

— Очки неправильные, — бормочешь ты. Говоришь как Хак. Эй! Ты помнишь Хака. Ты почти вернулся к норме — ну, к норме для тебя.

— У трансформации бывают такие последствия. Чем дольше ты пробудешь в своей анимагической форме ягуара, тем лучше будешь видеть. Через несколько недель твое зрение улучшится до нормы обычного человека, или, по крайней мере, диоптрии будут очень слабыми. Одна из моих дочерей замужем за оптиком. Я попрошу его аннулировать чары зрения на очках, пока твои глаза не стабилизируются. Даже в таком возрасте мои глаза так же остры, как прежде.

Так вот ты кто — ягуар! Кот, а не крутая спортивная тачка.

— Мне следует измениться снова?

— Нет, сначала мы сделаем тебе тотем. Та магия, которую ты внесешь в тотем, усилит связь между тобой и твоим зверем. Тотем позволит твоим анимагическим чувствам усилиться и частично перейти в человеческую форму. Проще говоря, у тебя есть человеческая форма и форма животного. Ты — они обе и в то же время нечто большее. Привыкай думать именно так.

Ты помнишь тотем Грозовой Тучи. Да, хочется такой же. Он подводит тебя к одинокой скамье. Стараешься держаться подальше от тазика с рвотой; подавляешь позыв в горле.

— Что мне делать?

— Возьми другую чашку и этот каменный напильник. Сточи немного рогов и собери стружки. Кровь, мясо и порошок — сущность твоей добычи. Когда почувствуешь, что стружек уже достаточно, мы займемся имеющимся у меня бруском остролиста, и я покажу тебе заклинание, которое сформирует форму твоего тотема. Не жалей времени. Когда закончишь, позови меня.

Он собирается уходить, но ты его останавливаешь.

— Твоя внучка уже нашла свою форму?

— Беззвездное небо преуспела и стала соколом. В моей родословной дух полета очень силен. Я горжусь внучкой. Лишь ещё двоим тоже удалось измениться. У одного не получается в который раз — :это его восьмая попытка. Возможно, он слишком увлекается очищающими зельями, но старейшины не могут отказать ему в участии. Те, у кого получилось измениться, стали бизоном и ламой или альпакой. Они все ещё пытаются выяснить, кем именно. Сначала думали, что ты — леопард или пума, но ты — ягуар. — В твоей голове проскальзывает какое-то воспоминание о вчерашней ночи. Это самое «какое-то воспоминание» вертится на кончике языка, но все же ускользает.

Когда он уходит, ощущаешь на себе взгляды оставшейся тройки. Это раздражает. Принимаешься за работу с напильником и чашкой; давай стараться не думать о том, что в другой миске, да? Прострогав десять минут, чувствуешь, что уже достаточно, и зовешь анимагуса-орла обратно. Он показывает тебе заклинание формировки.

— Почему остальные так а меня смотрят? — практикуешь продемонстрированные замысловатые движения палочкой.

— Анимагуса-ягуара не было вот уже больше двухсот лет. Ягуар — высшее звено в пищевой цепочке в Америке. Все другие — его добыча. А ещё наши формы окружают легенды.

Останавливаешь работу и смотришь на старика напротив. Твой желудок сжимает от страха, как тогда, на турнире, когда твое имя вытащили из кубка.

— Какие легенды?

— Ягуар и орел являлись самыми могущественными племенами империи майя, которая была основана пережившими катастрофу в Атлантиде. Кланы боролись за влияние и контроль этой земли даже прежде, чем её назвали Америкой. Когда же империя рухнула, провозгласили, что во времена раздоров и невзгод возвратится ягуар. Рыцари-ягуары империи ацтеков были жестокими воинами-магами; во времена их господства их очень боялись. Всякий раз, когда наступали темные времена, появлялся ягуар, а то и не один. Последние два принадлежали тьме — их сложно было победить. Твое появление — нехорошее предзнаменование.

— Меня выкинут из города?

— Нет. Существует несколько мифов о ягуаре и наставнике-орле, и страшной войне, что случится потом. Старейшины опасаются мифов и легенд. Молодежь не настолько серьезно относится к старым сказкам. Они отвергают нашу культуру и ищут жизни подальше от своего гнезда.

— У тебя есть записи этой легенды? — Легенды похожи на пророчества? Терпеть не можешь последние. Проклятые пророчества преследуют тебя подобно чуме, да?

— Нет. Это устные предания, по традиции, передающиеся от поколения к поколению. Возможно, что первоначально породивший историю провидец жил шесть столетий назад. Точной формулировки больше не существует. Большинство отнесется к преданию весьма скептически, но твое появление все-таки выбивает из колеи. Люди боятся перемен. Доживи до моего возраста, и ты увидишь слишком много перемен, чтобы помнить о них.

— Мы хоть победим в конце?

— В войне не бывает победителей. Никто не знает наверняка, так как точный текст утрачен. Некоторые вообще сомневаются, что пророчество было сделано в действительности, и есть мнение, что его придумали во время возвышения одного из темных волшебников с этой анимагической формой.

— Проклятье! — Разум отказывается выдавать другие слова. Фактически, кое-что приходит на ум, но было бы нехорошо, если бы уже опасающиеся люди заметили тебя матерящимся как портовый грузчик.

— Ты уже боролся с тьмой. И продолжаешь это делать сейчас. Здесь нет ничего нового. Англичане называют тебя «избранным». Если процитировать Квана: «Прекрати скулить как глупый повар!»

Ты рассержен на его резкий шепот.

— Мне от этого не легче, — выплевываешь ты. Первая попытка заклинания формы проваливается. Это больше шарик, чем ягуар. Грозовая Туча вздыхает и вытаскивает другой брусок дерева.

— Напротив, дух животного — часть тебя. Ты воплощаешь высшего хищника. Твои реакции станут быстрее. Чувства обострятся. Сила увеличится. Когда ты окончательно примешь дух внутри себя, то те, кто захотят скрестить с тобой палочки, очень об этом пожалеют.

Какая ободряющая беседа.

— Что ты имеешь ввиду? Когда я окончательно приму дух в себе? — Вторая попытка несколько точнее. Теперь это шарик с четырьмя ногами и хвостом.

— Чтобы научиться управлять собой, тебе нужно время. Ты видишь из своих попыток, что когда выполняешь заклинание, с первого раза не получается практически никогда, правда? Ты учишься управлять проходящим через твое тело потоком волшебства. При переходе в форму животного твое тело получает опыт совершенно новой для него магии. Чувство восприятия меняется. Контроль — понятие европейцев. Они стремятся подавить звериную сущность, извращая изменение. Это ведет к утрате всех животных инстинктов. А ты не хочешь контролировать своего зверя. Нужно достигнуть соглашения с ним в душе. И когда вместо того, чтобы бороться за господство, две силы внутри тебя научатся сосуществовать — тогда ты получишь настоящую мощь.

Это имеет смысл, но и беспокоит. Тебя всегда обвиняли в том, что ты капризная, эмоциональная личность или щенок — зависит от того, с кем разговаривать. Идея не контролировать себя тебя не вдохновляет.

— Как долго займет процесс примирения с духом зверя? — Ещё одним бруском пожертвовали во имя образования.

— Дни? Недели? Месяцы? Годы? Тебе решать. Я покажу, как медитировать. Это полезно и для окклюменции, которой ты так желаешь научиться. Ты будешь проводить как минимум час в сутки в своей форме. Я буду контролировать процесс, и мы поменяем ошейник на браслет, чтобы тебя всегда можно было отследить, если животный дух решит немного попутешествовать. Давай возвратимся к уничтожению остролиста. Тебе нужно расслабиться и забыть о своем беспокойстве. Ты быстро учишься. Уверен, что быстро научишься и этому. Теперь сосредоточься на звере. Рассмотри его в уме как следует. Дыши глубоко и бросай заклинание.

Все ещё требуется две попытки, но разве не говорят, что пятый раз — счастливый? Ты держишь в руке миниатюрного ягуара. Его пасть открыта в тихом реве, и его правая передняя лапа слегка поднята, а когти на ней выпущены. Вот это то, что надо — ощущается правильно, да?

— Вот теперь — всё, — гордясь своей работой, произносишь ты.

— И в самом деле. Теперь, для следующей стадии, мы пропитаем фигурку в смеси с твоей крови, крови добычи и сока остролиста. Тотем будет пропитываться всю ночь. Завтра мы покроем его пантовым порошком, обернем в сердце и приготовим это мясо на волшебном огне. Я помогу тебе с заклинаниями. Это моя задача как наставника. Создание формы — самый сложный этап. Все остальное довольно просто. Для тебя сделают шнурок из шкуры и сухожилий, чтобы носить тотем вокруг шеи. — Нож надрезает тебе ладонь, и ты капаешь кровь в миску.

— Звучит неплохо. Когда можно будет перекусить? Желательно что-нибудь приготовленное, — говоришь, и у старика вырывается смешок. Простеньким заживляющим закрываешь глубокую рану на ладони.

Он уводит тебя от дома. Кажется, намечается пикник или какой-то праздник. Должно быть, будут праздновать успех Беззвездного Неба. Видишь, что Кван в одиночестве сидит в углу. Нагружаешь бумажную тарелку и с извинениями проталкиваешься прочь от Одинокой Грозовой Тучи, когда к нему приближаются несколько волшебников.

Корейский боевой маг лениво ест бутерброд с ростбифом, прямо-таки тонущий в горчице.

— Ты здорово взбаламутил этих людей. Они говорят о знаках тьмы и плохих предзнаменованиях. Ты выделяешься, даже когда пытаешься спрятаться. Учись у своего зверя. Предполагается, что он тихий и скрытный. Иначе ты будешь мертвым котенком-поваром, чья удача подошла к концу.

Что ж, это всё, что ты от него получишь в качестве комплимента, так что радуйся. Возможно, кто-нибудь смилостивится и выгравирует эту фразу на твоей могильной плите. Кажется, Кван многое знает об анимагусах.

— Ты — анимагус?

Кван отрицательно качает головой и возвращается к еде. Ты с удовольствием поешь и в тишине. Моментально проглатываешь первую порцию. Ростбиф немного пережарен, хотя и не выглядит таковым. Это наталкивает тебя на мысль, что, возможно, теперь ты предпочитаешь не настолько прожаренное мясо. Стоит позже спросить Грозовую Тучу.

— Я пойду за второй порцией. Что-нибудь хочешь? — Кван продолжает жевать, показывая на банку рядом с ним с надписью «Лучшее из Милуоки».

Подходишь к столу с едой. Здесь Беззвездное Небо и вторая женщина с ритуала. Обе тебе улыбаются.

— Привет! — осторожно произносишь ты.

— Как прошла ваша охота вчера, мистер Блэк? — спрашивает Небо.

— Я сбит с толку. Абсолютно смущен. Я убил оленя. И называйте меня Джеймсом. — Да, в общих чертах это — всё. — А вы как?

— Далеко не настолько впечатляюще. Моя первая добыча — белка. — Интересно, была ли связана она с той, что терроризировала Луну.

— По крайней мере, ты не выплевывала траву после обратной трансформации! — бормочет её подруга с негодованием. Она одета в футболку, на которой написано: «Я люблю альпак». Похоже, они ответили на твой вопрос. Она видит, что ты уставился на её футболку. — Мой отец побывал портключом на ферме в Колорадо и купил таких штук десять. Кажется, они в восторге. Для них это просто отличная шутка.

Замечаешь, что где-то треть окружающих носит такие же футболки.

— Успокойся, Мишель, это интересное животное. Сильное, трудолюбивое, выносливое; а ещё ты можешь собирать свою собственную шерсть. Ну разве плохо?

— Я сейчас ударю тебя, Лорен. Давай, продолжай, глупая курица. — Ты думал, её зовут Беззвездное Небо. Она поворачивается к тебе.

— Так что все взбудоражены оттого, что ты — ягуар?

— Твой дедушка уже рассказал мне. Люди сегодня глазеют на меня, куда бы я ни пошел, — отвечаешь, накладывая ещё порцию капусты в тарелку.

— Ну, знаешь, не каждый день тебе выпадает возможность воочию увидеть предзнаменование мрака и гибели. Подожди-ка! Это же Южная Дакота! Здесь каждый день катастрофы, — мелодраматично отвечает та.

— Не обращай внимание. Лорен скучает по суматохе и толкотне восточного побережья. Когда-нибудь слышал об ученичестве по астрономии в Нью Салеме? — Лорен отрицательно мотает головой и на удачу скрещивает пальцы.

— Вы вдвоем учились в Нью Салеме? — Заканчиваешь наполнять тарелку и прихватываешь такую же банку, какую показал Кван.

— Точно, мы, две мятежницы, отвергшие наследие и пользующиеся другими именами, посещали школу белых людей! А ты, наверное, учился в Хогвартсе?

— Ага. Не так интересно, как я думал. Уже в прошлом. — По крайней мере, ты на это надеешься.

— А ты знал этого мальчика, Гарри Поттера? — тема моментально начинает тебя раздражать.

Даже не мигнув, произносишь:

— В общем-то, нет. У него было не так уж много близких друзей, — сейчас их ещё меньше, но это уже детали.

— Почему бы тебе не присесть с нами? Мы, анимаги, должны держаться друг друга. Такие уж правила.

— Давайте я сначала отдам эту штуку другу. Кстати, на самом деле все-таки анимаги? Никто не хочет мне дать прямой ответ: анимаг или все-таки анимагус. Я не был уверен — во множественном числе это анимаги или анимагусы?

Почему-то обе женщины взрываются от смеха.

— Хочешь сказать, что не знаешь?

Грррр! Ничего нового. Идешь и отдаешь Квану его банку. Он поднимает бровь, когда ты уходишь в направлении Мишель и Лорен.

— Так что? — Пора бы положить конец всему этому раз и навсегда; девочка-альпака отвечает.

— О чем мы там говорили, о посланник смерти?

— Не важно. Спасибо и за это.

Садишься поболтать с двумя женщинами, ведущими себя как школьницы. Обеим по двадцать, закончили Нью Салем три года назад. Мишель нравятся зелья, и она работает в области гербологии в оранжерее, которая выращивает растения для будущих зелий. Лорен — ассистент преподавателя астрономии в местной школе резервации, и ей хочется обратно «к цивилизации». Такое впечатление, что им обеим наплевать на образ жизни волшебной Южной Дакоты. Судя по предыдущим впечатлениям, Астрономия, должно быть, кажется женщинам очень привлекательной областью. Они намного больше общаются с маглами… гм, нормалами. Тебя спрашивают, был ли ты рад, что Росс и Рэйчел, наконец, сошлись. Их потрясло, что ты вообще никогда не слышал и не видел «Друзей». Ещё одна большая тема для обсуждения: пока ты метафорически гробил старших, кто-то взорвал бомбу на Олимпийских играх в Атланте. Представляешь себе маленького хорька: «Маглы убивают маглов! Какая замечательная идея! У тебя есть фотографии?»

Тем временем лжешь о том, что уже получил образование, о результатах ТРИТОНа, и о том, что никогда не играл в квиддич. Говоришь правду об интересе в профессиональной защите и древних рунах. Это зажигает некоторый интерес к рунам у Лорен, но не у Мишель. Ты вполне компетентен для беседы, и даже можешь обсудить свою последнюю схему защиты.

— Так сколько людей к тебе подошло? — спрашивает Мишель, меняя тему.

— Что?

— Ну, знаешь, чтобы «усилить линию» и все такое? Если не хочешь отвечать — не надо. Я знаю, что две кузины и даже моя тетя обсуждали это.

— Я и в самом деле понятия не имею, о чем ты говоришь, — один из тех самых неудобных моментов. Ждешь ответа — вероятно, он будет неприятным.

Лорен глядит на тебя:

— Ты хочешь сказать, что к тебе никто не подходил, или ты вообще не знаешь, о чем мы говорим?

— Гм, да на оба вопроса. Я все утро провел с твоим дедушкой. Тебе не сложно будет объяснить мне, о чем идет речь?

— Гм. Конечно. Когда в ритуал вводится посторонний мужчина, он получает несколько предложений от семей, если ему удается стать анимагусом. Тебе удалось, к тому же ты первый ягуар за долгое время — так что мы думали, что тебе придется отгонять желающих палкой. Черт, да даже если бы тебе не удалось, они все ещё могли бы сделать тебе парочку предложений. Я слышала, что твоему азиату пришлось проклясть парочку женщин, сделавших ему предложение.

Сквозь ком в горле тебе еле-еле удается пропищать ответ. Надеешься, что речь не о том, что пришло тебе в голову.

— О каком предложении ты говоришь?

— О репродуктивном.

О, черт, это именно то, что ты думал. Так вот что они имели ввиду под «усилением линии». Да, Кван бы их проклял. Любопытно, каким заклинанием он воспользовался? Он же любит Круцио?

— Посмотри-ка, Лорен, он побелел как призрак.

— Я не слишком-то… эти устроенные браки… и все такое, — бормочешь ты в ответ.

— Тише, тише, черный котяра! Об этом речи нет. Получить предложение — значит, просто зачать ребенка и влить часть твоей крови и мощи в семейство. А вы, англичане, так и живете со всем этим дерьмом с устроенными браками?

— Некоторые из чистокровных так делают. — И почему вдруг высшее звено пищевой цепочки Америки чувствует себя добычей?

— Мы называем их здесь имбридами. Нет, Джеймс, предложение — это лишь способ получить мощного ребенка в племя. С твоей стороны никаких обязанностей. Я думаю, это отвратительно, но старейшины смотрят на такое сквозь пальцы — для поддержания нашей культуры. — Ты практически давишься своим только что взятым напитком.

Очень хотелось бы, что тебя оставили в покое, но, скорее всего, напрасно.

— Мне не нужно этого делать, не так ли? — Слишком уж у тебя плохие воспоминания о магических обязательных контрактах, но которые ты никогда не подписывался.

— Конечно же, нужно!

— Мишель! Заткнись! Ты пугаешь его. Джеймс, ты можешь отказаться от любого предложения. Ты никому ничего не должен, если ты и дедушка не согласовали это заранее. Это варварский обычай! Как будто свежая кровь способна взбодрить эту застоявшуюся культуру! — Возможно, она все ещё не отошла от собственной трансформации, или она просто очень сердитая молодая женщина. Её вспышку сопровождают несколько злых взглядов к вам от ближайших столов.

— Полегче, Беззвездное. — Лорен, кажется, раздраженной этим именем. Интересно, почему женщины не желают, чтобы их называли некоторыми именами? Тебе думалось, что как учителю астрономии ей вроде должно нравиться имя Небо. А ещё есть аврор, которую нельзя называть по имени. Ты возражал только против того, чтобы тебя называли уродом, Шрамоголовым, Потти, наследником Слизерина, или дерзким и ищущим внимания высокомерным щенком. Ни одно из этих прозвищ не является твоим настоящим именем, так что все твои возражения обоснованы.

— Почему женщина вообще может желать чего-то подобного?

— Джеймс, мы спрашивали себя об этом годами. Некоторые делают так из-за денег, другие — ради славы, третьи просто покупаются на всю эту чушь обязанностей к семье и племени, чтобы сделать нас сильными.

Ты сознательно избегаешь темы предложения следующие пять минут, пока не замечаешь сердитого Грозовую Тучу, вокруг которого столпились женщины.

Мишель поднимает глаза:

— Очень похоже, что они выклянчивают у дедушки Лорен разрешения спросить тебя.

— Почему? — Кажется, ты задаешь этот вопрос всё чаще и чаще в последнее время. Люди обычно не отвечали на них. Но сейчас ты всё чаще получаешь ответы, только вот совсем не те, что хотел бы услышать.

— Он твой спонсор. Ты как бы его «птенец»… что попахивает вампирами. Поэтому его семья первая получает шанс. Действовать по-другому считается невежливым. — Как будто приблизиться к парню и попросить его помочь забеременеть своей дочери вежливо, а? Наверное, за прошлую неделю — или даже раньше — Грозовой Туче следовало бы упомянуть тебе о таких вещах.

В твоей жизни было достаточно оскорбительных моментов. В детстве Дадли часто публично стягивал с тебя обноски-штаны. Было не слишком-то стыдно, потому что старые штаны Дадлички и так никогда не сидели на твоей талии. Вот случай с наследником Слизерина определенно в топ-пять. Как и тот, когда ты пригласил Чо, а та отказала. Прежний номер один — когда тебя обманули, и ты помог убийству собственного крестного, попавшись в ловушку этого козла, El Dorko Lordo. Новый номер один — когда группки женщин, иногда с их матерями, отцами, и даже дедами и бабками пытались заарканить тебя и обсудить возможность половых сношений со специфической целью создания потомства между тобой и вышеупомянутыми женщинами. Мишель и Лорен давно ушли, не желая видеть, как выразилась Лорен, «выставку плоти». Ты бы тоже убрался, если бы тебе было, куда идти. Замечаешь, что Кван придвигается ближе с нечитабельным выражением на лице. Ему нравится происходящее ещё меньше, чем тебе (если это вообще возможно) — а это о чем-то, да говорит. Когда четвертой группе дают от ворот поворот, Грозовая Туча громко объявляет, что тебе нужно отдохнуть и подготовиться к остальной церемонии, а потом вталкивает тебя внутрь.

— Прости меня. Я прекратил посещать анимагические ритуалы два десятка лет назад, когда ушел на покой. Я не понимал, насколько все изменилось со временем и что определенные идеи, над которыми раньше размышляли как минимум несколько дней, сейчас понимают как простую деловую сделку, при этом ценя не больше, чем продажу лошади. Мы уедем, как только закончим твой тотем.

— Даже не знаю, что на это сказать. — Это правда. Ты практически парализован.

— Наша общество никогда не было очень большим, даже до того, как на эту землю ступила нога белого человека. Первоначально мы стояли рядом с нашими родичами и сопротивлялись захватчикам. Битвы, в которых мы сражались за годы до моего рождения, слишком многого стоили моему народу. Европейское волшебство превосходило наше в жестокости. Оно было более организованное и структурированное. В Северной Америке действуют ещё лишь две племенные школы. Разные племена выбирают разные методы усиления мощи. Некоторые до сих пор по глупости думают, что мы можем возродиться во всей былой мощи и выкинуть белого человека. Такой способ мышления и опасения и были движущей силой подобных предложений — добавить к нашим родословным магию других волшебников. Я надеялся, что мы уедем прежде, чем это выйдет из-под контроля, но они слишком отчаялись, больше, чем я думал — из-за того, что юные поколения отвергают нашу культуру.

Кван подкрадывается сзади.

— Закончил с глупыми людьми, которые хотят от тебя младенцев?

— Да. Я слышал, они предлагали и тебе?

— Тем, что предлагали, не захочется никаких детей в ближайшем будущем. — На лице Квана угрожающая улыбка. В твоей жизни было время, когда кто-то в своей стихии вроде Панси, Помфри или Макгонагалл могли напугать тебя. Но не сейчас! Теперь ты знаешь, как выглядит реальный устрашающий взгляд — как у Квана! Коллинз — головорез, но Кван просто ужасен.

— Стоит ли мне знать, что ты с ними сделал?

— Как-нибудь я тебе покажу, — хихикает боевой маг и улыбается.

Дом Грозовой Тучи совершенно не похож на дом Уизли, который больше нельзя упоминать. Он большой, но чистый и скромный по декору. У Грозовой Тучи на первом этаже хозяйская спальня. В настоящее время здесь живут две его дочери, зять, внук и две внучки, включая Лорен Беззвездное Небо. Тебе и Квану выделили отдельные комнаты, и никто не посылает тебя выкидывать чертовых гномов из сада! Когда ты упоминаешь тему разгнома при матери Лорен, она шокирована.

— Гномы — мерзкие вредители и разносчики всяких болезней. Их туннели порождают выгребные ямы для скота! Мы убиваем садовых гномов. А вы? — отвечает Деревья, Качающиеся на Ветру. Она милая, вежливая, и доводит до твоего сведения, что предпочитает, чтобы её называли просто Ветер; она также не испытывает желания задушить тебя заботой или пичкать едой, пока не лопнешь. Кроме того, кажется, она не заинтересована в том, чтобы ты обрюхатил одну из её дочерей. Приятно, когда с тобой обращаются так тепло. Такое отношение весьма освежает, не так ли? Она напоминает в этом плане тетю и как та обращалась с гостями в доме, хотя Ветер, кажется, действительно искренняя — на её лице отнюдь не приклеенная улыбка!

После краткого отдыха Грозовая Туча вызывает вас с Лорен в кабинет и заставляет Лорен продемонстрировать тебе технику медитации. Та слегка шокирована тем, что ты вообще её не знаешь. Индеец запирает дверь заклинанием и вызывает трансформацию у Лорен. Ты зачарованно наблюдаешь, как она превращается в сокола. Грозовая Туча надевает перчатку из толстой кожи и уговаривает внучку сесть ему на руку. Все это время он говорит с ней ровным тоном. Индеец просит, чтобы она выполнила несколько вещей. Сначала, когда её спрашивают, она поднимает одно крыло и кивает два раза, но вскоре прекращает отвечать и начинает волноваться. Он опускает её на кушетку и, вытащив палочку, позволяет какое-то время посуетиться в комнате.

— Если она нападет на тебя, не стесняйся её ошеломить. Некоторое время она сознавала, что происходит, но инстинкты её животного победили. Ты тоже попробуешь. Со временем сознательные моменты станут дольше.

Через десять минут он просит её обездвижить. После быстрого связывающего сокол впивается в тебя глазками-бусинками с вершины кушетки. Мягко опускаешь её на пол, и Грозовая Туча показывает тебе то же заклинание, что использовали Ремус и Сириус на Питере, чтобы принудить его вернуться к человеческой форме. Кстати, почему, черт возьми, тебе не показали его раньше? Подумаешь, среди плохих парней есть как минимум один анимагус! Глупые ублюдки! После дюжины твоих демонстраций под его пристальным взглядом, индеец позволяет наложить заклятие на Лорен, и та возвращается в свое нормальное состояние. Ты видишь в ее глазах то самое дикое, растерянное выражение. Дедушка начинает разговаривать с ней ровным голосом, спрашивая о названиях созвездий и периодичности комет. Примерно раз в минуту он просит её мигнуть для ответа на ложное/правильное утверждение или мигнуть столько раз, сколько у неё родных сестер, теть или кузенов. Проходит три минуты, прежде чем та начинает отвечать на вопросы. Через шесть минут он спрашивает, насколько ей нравится жить в Южной Дакоте, и девушка просто закатывает глаза. Дед смеется и отменяет заклинание.

— Спасибо, внучка. Не могла бы ты попросить Квана придти? Мне не помешала бы на всякий случай ещё одна палочка, когда мистер Блэк будет превращаться во второй раз.

— Возможно, нам стоит выйти наружу? Это комната довольно большая, но я не знаю, как долго я смогу сохранить рассудок. — Ты беспокоишься, что можешь покалечить старика. Если удастся достать Квана — что ж, маленький ублюдок это заслуживает!

— Нет, здесь все будет в порядке. Я наколдую тарелку свежего мяса.

— Но ведь наколдованная еда не держится долго, да?

— О, но тебе же будет все равно через минуту-другую, не так ли? Кроме того, кормить тебя реальным мясом было бы очень дорого, к тому же ты стал бы толстым и ленивым. Потом, когда мы вернемся в экспедицию, я буду создавать для тебя маленьких животных, чтобы ты смог поохотиться. А теперь расслабься и очисти разум. Тебе нужно сфокусироваться на своей форме, как делала моя внучка.

В этом есть смысл. Пока ты сидишь посередине комнаты и пытаешься расслабиться, возвращаются Лорен с Кваном. Кто-то ещё хочет войти, но Грозовая Туча их выгоняет. Позволяешь дыханию замедлиться и пробуешь возвратить воспоминания об ощущениях прошлой ночи. Такое чувство, как будто ты пожимаешь всем телом, в то время как пытаешься согнуть плечи вперед. Странное ощущение.

— Ты можешь поднять правую лапу? — лапу? Проклятье, ты уже изменился. Что это было? Ты пропустил момент! Ах, он просил тебя что-то сделать… что это было? Правая лапа! Поднимаешь правую лапу. На ярком свету можно видеть пятна на темном меху.

— Очень хорошо. Хочешь кусок мяса?

Качаешь головой. Это не мясо. Ты это знаешь. Подожди-ка! Пахнет, как мясо. Нет! Оно нако… на… плохое мясо. Неправильное мясо! Почему мясо — неправильно? Пахнет как мясо. Выглядит как мясо. Человек дает мясо. Вкусное мясо. Неспешно обходишь комнату и принюхиваешься. Старик дает тебе ещё мяса. Ты любишь старое мясо. Двое других не дают тебя мяса, игнорируешь. В комнате пахнет птицами. Птиц забавно ловить. Старое мясо продолжает выпускать звуки; ты не понимаешь. Нет, человек-мясо шумит. Тебе не нравятся его рычание, и ты на него огрызаешься. Женщина пахнет цветами. Место перед окном теплое от света. Сворачиваешься на месте, когда человек бросает тебе ещё мяса. Видишь птицу. Не можешь учуять птицу, но видишь птицу. Хочешь поймать птицу. Мясо шумит. Хочется вскочить и наброситься на птицу. Прыгнуть и наброситься. Ударь как-нибудь птицу. Птица улетает. Нет! Застрял! Не можешь двигаться. Не можешь поймать птицу.

— … почему… вы… вращаться… — говорит старик.

— Глу… аль… вы! — Другой человек-мясо странно шумит. Голова болит.

— … дотронься… меха… — Женщина-мясо подходит к тебе. Хочешь зарычать, предупредить, но не получается. Держись подальше. Женщина-мясо дотрагивается до тебя. Хочешь ударить в ответ. Не можешь двигаться! Оставьте в покое!

Яркий свет! Изменяешься! Мясо снова что-то говорит. Свет плохой! Не можешь двигаться. Не хочешь слушать мясо! Поймай мясо! Убей мясо! Не слушай мясо!

Всё ещё говорит. Говорит слова. Ты знаешь слова. Слова что-то значат. Мигни? Что значит мигни? Что такое Билл? Билл! Ты знаешь Билла. У него красный мех. У него идиотская фамилия. У него чудесный цветок. Нет, у него чудесная Флер. Флер во Франции. Ты видишь Англию. Ты видишь Францию. Ты видишь Флер без трусов. Он задает тебе ещё вопросы. Теперь понятнее. Слова что-то значат. Два плюс два, четыре мигни. Шесть раздели на три, четыре мигни. Нет! Три, два мигнуть! Два раза мигнуть!

Постепенно ты приходишь в себя и твои мысли проясняются. Ты вспоминаешь, где ты и почему здесь, а также кто такой Грозовая Туча. У тебя в желудке странное ощущение. Наколдованное мясо исчезает — должно быть, из-за этого. Все ещё ощущаешь себя как пьяный, когда отвечаешь на их вопросы.

Через четыре часа Грозовая Туча и Кван посылают тебя наверх. Всё сказано и сделано, ты провел час в анимагической форме, два часа — медитируя, и последний час — или выходя из трансформации, или разговаривая с Грозовой Тучей об испытанных тобой ощущениях. Согласно им, самое лучшее, что ты смог сделать — это ответить на три приказания перед тем, как потерялся в чувствах. Лорен сделала это с первой попытки! С другой стороны, ты ничего не смыслишь во всей этой медитации. Было бы хорошо для разнообразия хоть что-то контролировать, не так ли? Так как в скором времени этого вряд ли можно ожидать, решаешь принять душ и пойти спать. Твоя техника медитации тоже желает лучшего. Твои мысли продолжали возвращаться к леди, что гладила твой мех. Тогда тебе это не нравилось, но ретроспективно это чувствуется неплохо. Лучше поверни рычажок душа на «холодно», идиот!

Выходишь из душа и вступаешь в комнату. Голова раскалывается от меняющегося зрения. Всё выглядит немного четче, но не сильно. Очень хотелось попросить болеутоляющее, но Грозовая Туча сказал: как минимум неделю никаких обезболивающих зелий, чтобы тело могло приспособиться к переменам. Странно, он с Кваном — больные ублюдки — согласны, что боль для тебя — это очень даже неплохо. Твоя рука опускается к палочке. В твоей комнате кто-то есть! Обращаешь внимание, что ночное зрение также улучшается. Это Лорен. Она сидит на твоей кровати.

— Это ведь моя комната, да? — День был бурным, но ты же не настолько устал, так?

— Да, твоя. Не могу поверить, что делаю это, но… Джеймс Блэк, я хотела бы сделать тебе предложение.

Хотелось бы сказать, что ты такого не ожидал, но с того момента, как ты её увидел, эта мысль не выходила у тебя из головы. Отвратительно, насколько пресыщенным ты стал за несколько коротких недель, да? Ой, лучше ответить женщине, пока она не рассердилась.

— Я думал, ты считала все это варварским? — шепчешь, пытаясь не повышать голос.

— Заглушающие чары, нам не нужно шептать. Да, в этом я — бунтарка. Прежде, чем спросишь — я помедитировала обо всем. Фактически, даже несколько раз. У меня свои причины. Удивляюсь, что дедушка продержал тебя внизу так долго. — Она ушла два часа назад, после её второй трансформации.

— Ну, в понедельник вечером мы снова уйдем в джунгли. Мне нужно как можно быстрее получить контроль над зверем, — говоришь, пытаясь избежать первой щекотливой темы.

— Прояснение, Джеймс. Не контроль. Не борись за контроль, а попытайся понять, — серьезно произносит она.

Улучаешь минутку, чтобы как следует её рассмотреть. Она неброская и привлекательная, с огромной грудью, насмешливо выпирающей из свободной одежды, оставляющей воображению не так много. Её рост — примерно метр шестьдесят пять, что заставляет грудь выделяться ещё больше. В твоей голове пролетает воспоминание: в свете камина она снимает топ и бросается в руки другого мужчины. Она видит то, что ты делаешь, и облизывает губы в ожидании. Она чуть меняет позу, и её одеяние приоткрывается ещё больше. Сглатываешь. Картина весьма желанная в струящемся из окна тусклом свете луны. Такую одежду надо бы запретить. Вообще-то, если подумать, надо бы разрешить.

— Так как насчет моей идеи, Джеймс? Тебя интересует? — её голос внезапно хрипнет.

Тебе хочется зарычать в ответ. Она хочет партнера! У неё течка. Возьми её! Ты придвигаешься к ней и останавливаешься, когда она поднимается навстречу.

— Нет. Это неправильно. Ни один из нас не может соср… извини, у нас пока нет прояснения. Может, ты просто повинуешься своим новым инстинктам. Мерлин знает, может, и я тоже! — Все ещё можешь успеть, если она не прикроется. Спасибо богам за подростковые затруднения!

Она расстроена и смущена в то же самое время.

— Я… — начинает она, но останавливается, неуверенная, что сказать.

Ты перехватываешь инициативу и отступаешь от неё на несколько шагов.

— Нет, это плохая идея. Если мы сделаем это, я просто уйду, а ты останешься с ребенком на руках. Сначала прочисти свой разум. Если я вернусь, и ты всё ещё будешь желать этого — тогда попроси меня, и я отвечу. Но это… это просто неправильно. — Не хочешь, чтобы она очутилась у разбитого корыта как Карина — лежа на спине, крича твое имя и пытаясь проверить чары заглушения? Нет, ты не желаешь, чтобы она была матерью-одиночкой, прыгнувшей выше головы из-за поспешного решения.

Она потеряна в мыслях, и, возможно, на мгновение в желании, а потом её одежда запахивается, проклятье… гм, хорошо.

— Думаю, ты прав. Извини, если оскорбила тебя.

— Ты не смогла бы оскорбить меня в любом случае! Я прокляну себя за то, что был идиотом, через десять секунд после твоего ухода.

— Так долго?

— Кван говорит, что я медленно думаю. Глупый — вот слово, которым он все время меня называет. — Ещё иногда он использует Круцио, но это ни к селу, ни к городу в данном случае. — Мы все ещё можем позабавиться без последствий в виде младенца. — Пытаешься произнести это как бы случайно и не показаться ни ребенком, ни слишком отчаянным.

Она смеется над тобой и идет к двери, останавливаясь перед выходом:

— Прости, Джеймс. Я выпила зелье плодовитости. Следующую неделю чары предотвращения беременности не сработают. Кстати, я думаю, ты слишком умен для семнадцатилетнего. Пообещай мне одну вещь?

Ты же не первый парень, лгущий о собственном возрасте, правда? Плюс это соответствует легенде. Ты просто следовал распоряжениям, ну, рекомендациям, черт, ну ладно… это была твоя идея.

— Что?

— Что ты приедешь сюда как минимум ещё раз и дашь мне шанс предложить тебе снова. — Она наклоняет твою голову к своей и слегка прижимается губами к твоим, потом хватает тебя за задницу. — О-о. Люблю хорошие, крепкие формы.

Всё, что ты можешь — это глупо кивнуть, когда она выходит и закрывает за собой дверь, виляя своими собственными хорошими, крепкими бедрами. Дерьмо! Поезд ушел, и все, что ты можешь — смотреть вслед последнему вагону.

Ты ошибался. Прошло только пять секунд после того, как она вышла из двери, а ты уже начал клясть себя и свою свежеобнаруженную зрелость. В данном случае разница между «правильно» и «легко» чревата синими яйцами.

--

На утро Лорен загоняет тебя в угол, при этом выглядит так, как будто и вовсе не спала. Она впихивает тебя обратно в комнату.

— Спасибо за то, что остановил меня. Ты был прав. Не знаю, о чем я думала. Ты настоящий джентльмен.

Улыбаешься ей:

— Нет, я просто испугался до безумия. У меня до сих пор мурашки по телу. Я — подросток и уж точно не джентльмен. Я был руками и ногами за секс с тобой. Если ты можешь держать тайну — я все ещё за. Однако зачать ребенка — совершенно из другой категории. Я все ещё не выяснил, кем точно хочу стать, однако не думаю, что парнем, который бездумно попадает в подобные ситуации, а потом просто уходит.

Она тянет тебя в объятья с этими своими гигантоманскими грудями — ты не уверен, что такое слово есть, но оно просто должно быть! Секунд через десять через тебя отпускают, а ты размышляешь, каким парнем не возражал бы побыть примерно ближайшие двадцать минут. Дурацкое зелье плодородия! Так или иначе, Грозовая Туча будет удивляться, где ты пропадаешь. Вы спускаетесь вниз и завтракаете, обсуждая тотемный процесс, который предстоит завершить.

Индеец подводит тебя к столу под брезентом. Остальные три удачливых анимага/агнимагуса приходят со своими наставниками и начинают работу над тотемами. Мишель появляется с Лорен; они наклонились друг к другу и теперь быстро и тихо о чем-то шепчутся. Взгляд анимагуса-альпаки скользит туда-обратно между вами, и она ухмыляется. Краснеешь и прекращаешь встречать её пристальный взгляд. Ты бы проклял её, будь ты уверен, что сумеешь при этом избежать неприятностей. Чертово стадное парнокопытное!

— Следует ли из этих невербальных переговоров предполагать, что между тобой и моей внучкой, Гарри, что-то случилось? — спокойно спрашивает старик.

— Нет, сэр. Оно предложила мне, но я ее отговорил. Не думаю, что нам обоим хватит здравомыслия, чтобы сделать такой выбор, и, с моей стороны, было бы очень некрасиво так отплатить вам и вашей семье за то, что вы приняли меня в ваш дом и всему научили. Она даже не знает, кто я на самом деле и против чего борюсь. — Ты знаешь, что Рон согласился бы и исчез при первой возможности.

Он пристально оглядывает тебя.

— Ты поступил хорошо. Моя внучка всегда была непослушным ребенком. Удивительно, что она вообще решила присутствовать на ритуале выпуска. Зато на опыте убедилась в поддержке и принятии семьи. Думаю, она хотела именно поддержки, а принятие послужило причиной внезапного интереса к тебе. Возможно, для ваших людей есть надежда. Хотя такие масштабные заключения, основанные лишь на твоих действиях, вероятно, приведут меня к разочарованию.

— Не знаю. Если послушать Квана, я — глупый повар, который тем или иным способом продолжает спасать себя от собственной глупости. Вы когда-нибудь замечали, что каждое пятое слово в его устах — это «глупый»? — Стоп, время проверить свою мысленную речь! Ты сказал последнее предложение вслух.

— Да, я заметил. Продолжай покрывать тотем, сверху — пантовую стружку. Пойду, разомну ноги. — Грозовая Туча уходит, пока ты щеткой из конского волоса втираешь в свой тотем загустевшую кровь, живицу, снова кровь и то, что изверг из своего желудка. По крайней мере, жар должен убрать запах. Как только весь тотем покрыт густым слоем, ты катаешь статуэтку в порошке из рогов, пару раз для особо сложнодостижимых мест воспользовавшись пинцетом. Грозовая Туча сказал, что волшебство должно помочь роговой стружке прилипнуть и полностью покрыть дерево для такого необычного тотема. Оно ведь поможет, да? Тебе без разницы, даже если вселенная таким способом пытается сообщить тебе, насколько ты необычный. Так или иначе, ты не планируешь демонстрировать свой тотем кому бы то ни было.

Видишь, как Грозовая Туча разговаривает с Лорен. Дерьмо! Это не хорошо. Перед твоими глазами буквально вспыхивают заголовки: «Женщина становится анимагусом, чтобы умереть от смущения перед дедушкой! Замешан мальчик-который-выжил!» Рита бы быстренько набросилась на тему «ребенок по любви». Черт, да один крошечный намек кормил бы её месяцами. Интересно, как бы эта стервятница отыгралась бы на Дамблдоре и Уизли, упомяни ты случайно в анонимном письме, как прошло твое лето. Стоит подумать.

Работаешь, раздумывая о том, что замышляет мисс Лавгуд. Со всей этой суетой ты забыл свой журнал. Нужно будет упомянуть, что ты провел все утро, раскрашивая предмет собственной рвотой. Интересно, может ли твоя реальная жизнь переплюнуть воображение Полоумной?

Решая спасти Лорен от смущения, подзываешь наставника:

— Грозовая Туча, я закончил.

Он возвращается, осматривает твою работу и оценивает как превосходную. Отодвигаешь в сторону личинки мух из сердца оленя и обертываешь в него тотем. Несколько заклинаний, и кровавый сверток ложится сверху на костровую яму. По его команде колдуешь огонь и зажигаешь костровую яму. Как только мясо обуглится и отпадет, яму прикроют на час, а потом ты вернешься и выкопаешь свой тотем. Во всей церемонии наличествует элементный аспект. Сначала тотем пропитывается жидкостью, затем обрабатывается огнем, потом попадает в землю, и в конце обдувается воздухом — примитивное волшебство во всей красе. Без сомнений, если бы церемония проводилась в старом добром курятнике-Хогвартсе, все чересчур бы усложнили и тебе пришлось бы написать двенадцать футов пергамента по символике процесса и происхождению используемых заклинаний. Ага, как же, самое замечательное из волшебных учреждений! Как-нибудь нужно будет сказать Грейнджер, что история Хогвартса не более чем причудливая брошюра.

Лорен больше даже не смотрит в твоем направлении. Ты огорчен, но на этот раз смущен вовсе не ты. Ситуация меняется довольно быстро, когда ты покрываешь яму землей. Твои острые чувства царя зверей не смогли не заметить группку собравшихся в палатке людей. Очевидно, этот перерыв в процессе — отличное время для повторного шоу под названием «Давай оделим дитем мою дочь»! Через несколько минут Грозовая Туча прогоняет их и велит тебе сесть и медитировать. Минут через десять после начала медитации ты слышишь, как знакомый голос шепчет, когда кто-то усаживается рядом с тобой.

— И надо было тебе рассказать всё деду! Я так не смущалась никогда в жизни!

Открываешь глаза и смотришь на неё:

— Он спросил.

— И что это значит? — недоверчиво спрашивает она.

На тебя нападает злость:

— Ты действительно хочешь услышать ответ?

— Да.

— Хорошо. Он привел меня сюда. Он всему меня научил. Завтра вечером я вернусь с твоим дедом в джунгли, и очень вероятно, что моя жизнь будет зависеть от его действий, действий Квана или любого другого из экспедиции. Их жизни могут зависеть от моих. Так уже случилось однажды. Мы не просто распеваем походные песенки у костра! Мне нужно доверять им, а им — мне. Если для такого доверия нужно немного смутить тебя, тогда это твоя проблема! Смирись. — Возможно, немного жестко, но ты подавляешь намного больше эмоций, чем обычно, а подавление эмоций — не самый твой сильный конек, правда?

Ради разнообразия, когда ты заканчиваешь свою мини-тираду, девушка заикается теперь уже от смущения:

— И… извини. Я не понимала. Мне надо идти.

Кладешь руку ей на плечо и удерживаешь на месте.

— Нет. Останься и помедитируй со мной. Я просто несколько сердит из-за всех этих предложений.

Она остается рядом, а ты снова пытаешься сосредоточиться. Минуту спустя она спрашивает:

— Там действительно так опасно? Дед представил дело так, как будто он просто проводник или что-то в этом роде.

— Мне не следует ничего говорить. Это не мое дело. — Черт! Черт! Черт! Теперь она будет волноваться о дедушке. Замечательно, идиот! Сейчас ты уже не единственный с эмоциональными проблемами!

— Пожалуйста, а?

— Твой дедушка — искусный волшебник. У него достаточно мудрости и опыта. У меня — нет, так что, думаю, если испуган я, это не значит, что и он — тоже. — Хотя догонялки с драконом на медленной метле, вероятно, даже Мерлина испугали бы до дрожи. Это если не упоминать коридора с рептилиями…

— Ты не ответил на мой вопрос.

Сосредоточиться чертовски сложно, когда тебе продолжают задавать уточняющие вопросы.

— Тогда поговори с дедушкой. Мне не следует говорить за него.

— Если там так страшно, зачем тогда ты это делаешь?

— Я — ученик разрушителя заклинаний. Эта работа имеет определенный профессиональный риск. Может, у меня адреналиновая зависимость? — Намного лучший ответ, чем «потому что мне некуда больше идти». У тебя и вправду адреналиновая зависимость? Нет! Не то, чтобы ты ищешь неприятности.

Еще через минуту она встает и уходит искать деда — ну, так тебе кажется. Она немного расстроена. Ты надеешься, что не создал проблем вашему проводнику. Следующие пятнадцать минут тебя никто не прерывает и тебе удается неплохо помедитировать и попытаться организовать свои мысли и чувства.

— Я впечатлен, — прерывает медитацию голос твоего наставника. Открываешь глаза. Жаль, ты почти уснул.

— Чем это?

— Тебе удалось сказать что-то, что заставило внучку подойти ко мне и крепко обнять. И это не показалось ей принудительной семейной пыткой. Хочу сказать, что такое случается впервые за последние пять лет. Потом мы хорошенько поговорили, как взрослые люди. Твои слова настолько ее впечатлили, что она выползла из своей крошечной раковины. Пойдем, возьмем твой тотем и со всеми попрощаемся. Через час мы отбываем портключом в Лас-Вегас.

— Что ты ответил ей?

— Я сказал, что никогда не боялся. Дракон ведь охотился именно за тобой.

Тебе удалось покинуть резервацию, не напоровшись на эти проклятые предложения. Лорен периодически окидывала тебя недоверчивым взглядом. Ты начал жалеть о том, что дал обещание когда-нибудь вернуться и разрешил попросить тебя ещё раз. Грозовая Туча был очень доволен — настолько, что даже велел тебе подумать, если она попросит тебя ещё раз, как только вы оба справитесь с анимагическими формами. Перед отбытием в портключевой пункт он заставил тебя заново наложить маскировку. Когда ты спросил — почему, он объяснил, что американское министерство будет способно определить используемую тобой магию, как только ты покинешь страну. По соглашениям же их территории были неподконтрольны.

К сожалению, теперь ты застрял в Международном Портключевом Терминале имени Стива Винна. Он находится в конце волшебной секции Лас-Вегаса. Портключевой Центр обычно представлял собой стол, похожий на стойку для аренды автомобилей. Все остальная структура, похожая на торговый центр, располагалась вокруг стола. В неё входили четыре стойки: две на региональные рейсы для прибытия и отъезда, и двойная — для интернациональных рейсов. Несколько авроров, или как их там называют в Америке, проверяли прибывших по международным портключам, но, по большей части, сам процесс выглядел достаточно отлаженным. Дежурный, который должен был обеспечить вам портключ в Гондурас, вынужден был покинуть пост из-за каких-то медицинских проблем. Инспектор вежливо сообщил вам, что следующий служащий, способный создать лицензированный портключ, заступит на дежурство через два часа. Кван спросил, не мог бы сам инспектор создать вам портключ.

Мужчина ответил:

— Только в случае критического положения. Это — не критическая ситуация. Мы сожалеем о любых причиненных неудобствах.

Ты ненавидишь бюрократов. Он даже противней Перси — не думал, что такое вообще возможно! Ты надеялся, что Кван конкретно его так морально опустит. Вы пытаетесь обойтись с ним по-хорошему, а он! С другой стороны, пробивать себе силой обратный путь из Соединенных Штатов — не слишком хорошая идея, если желаешь занимать сдержанную позицию. Найди уже сосредоточие своих эмоций, о, могущественный анимагус-ягуар!

В терминале есть несколько магазинов. Покупаешь парочку чересчур дорогих сувениров. Ведьма за небольшой стойкой делает для тебя футболку на заказ — анимированную белку с блудливыми глазами, бегущую по футболке с разными, то и дело появляющимися предметами. Зверек подкрадывается к вещи, вытаскивает уморительно гигантский молоток и разрушает её. Чары продлятся года два. Луна должна оценить такое. Тебе самому нравится настолько, что покупаешь вторую себе.

Привет, Луна!

Надеюсь, футболка понравится. Я заказал её специально для тебя. Теперь ты не сможешь уйти от сумасшедшей белки!

Я

Берешь футболку и брошюру для Импорта-Экспорта на Ваше Усмотрение, чьим девизом является: «Где угодно, куда угодно, когда угодно без глупых вопросов — всегда». Набираешь пару-тройку ерундовин, проспектов, брошюр, а также разных вещичек, которые Луна и Полоумная сочли бы интересными, и кладешь их в коробку. Довольно дорого, но тебе ведь все равно, да? Может, приобрести хроноворот и открыть свою собственную шипинговую компанию? Твой девиз был бы таким: «Ваш багаж прибудет еще до того, как вы его отправите!» Лучше уж использовать такой девайс здесь, чем отдавать его всяким невыносимым всезнайкам для увеличения количества учебных часов. Интересно, получит ли на седьмом курсе эта вероломная шлюха такую штуку, если ты никогда не вернешься.

Вы перекусываете втроем и пытаетесь убить время. Идешь в туалет. Пока ты мысленно вещаешь своему воображаемому королевству со своего фарфорового трона, входят два человека.

— Идиоты! Куча чертовых идиотов! Не могу поверить, что мы здесь застряли!

— Чак, это не настолько уж плохая работа, не так ли? Только подумай: мы провели целую неделю в Лас-Вегасе, в Вегасе, крошка! Вокруг тебя шоу, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю! Ну и что, если мы не нашли этого парня, Поттера, — не может же нам все время везти. Пусть нам даже не заплатят за эту неделю, мы все равно неплохо выиграли. Если хочешь стабильную зарплату, ты выбрал неправильное поле деятельности. Так или иначе, все могло быть гораздо хуже. Карсон и этот новый хлыщ, Иван, сейчас в Канаде, черт подери! Новичок сказал, что у него случилось «видение»: наш приз — в резервации. Они рыщут на задворках Манитобы[1], а мы с тобой в Вегасе, в самом Вегасе, детка! Я даже не хочу упоминать о тех ублюдках, которые застряли, проверяя Африку и Южную Америку! Там есть такие паршивые местечки!

— Скажу, что ты прав, Син. До сих пор считаю, что мы должны были проверять Европу. Мальчишка предположительно связан с Крамом. Может, Болгария?

— Да нет. Есть у меня один знающий человечек, и он говорит, что парнишки и близко нет в Европе. Все охотники попросту теряют там время.

— Кстати, об индейцах, ты видел того парня вместе со стариком-индейцем? Готов поспорить на твое яйцо, что это Кван Чанг-Хо, но что-то я не приметил Коллинза.

— Может, оставим мои яйца в покое, а? Давай, ради разнообразия, поставим на твое хозяйство? — встревожено спрашивает второй мужчина. Пусть они и говорят о его яйцах, но в опасности-то твоя задница!

— Не, не рискну пловцами-чемпиончиками — слишком уж они важны! Я думал, эти двое шебуршат в Мексике, но, клянусь, он выглядит в точности как Кван.

— Ага, как будто бы ты работал с Кваном и Коллинзом. Не пори чепухии. — Ты слушаешь, как двое охотников за головами моют руки.

— Да не, они однажды перебежали мне дорожку, в одном из этих жутких дел, когда две команды сталкиваются лбами в погоне за одной и той же цыпочкой. Дельце оказалось с душком и все быстренько разбежались. Им достался груз. А мне — сломанная рука и два новых партнера. Куда пойдем после Лос-Анджелеса? В Бостон? Назад в конюшни?

— Можно сделать крюк по пути на восток. Если бы я планировал залечь на дно, я бы поехал в Нью-Йорк, Бостон или Майами. Там куча мест, где можно потеряться, и тебя никогда не найдут. Кроме того, один из моих источников передал: в Лос-Анджелесе нас ждет неплохое дельце. Не так уж много бабок, но вполне хватит, чтобы оплатить счета.

После того, как парочка выходит, ты, наконец, выдыхаешь и пытаешься понять, как разжать сфинктер. Выждав ещё пять минут, выскальзываешь из мужской комнаты и возвращаешься к Квану и Грозовой Туче. Вместо того чтобы просто сесть с ними, заходишь за ближайший киоск и поднимаешь выброшенную газету.

— Мы вообще-то сидим здесь, глупый.

— Там, в туалете, были два охотника за головами — один в жилете, а другой в желтой рубашке. Помимо всего прочего, они искали меня. Один из них узнал тебя, — шипишь ты из-за вчерашнего экземпляра «USA Today».

Кван проверяет терминал.

— Возможно, ты не такой уж и глупый повар. Я их вижу. Одного как-то отправил в больницу.

— Они сказали, что уезжают в Лос-Анджелес.

— Отлично. Пусть уходят первыми. Продолжай читать газету, но попытайся не выглядеть, как будто от кого-то скрываешься. Положи газету на стол и смотри на неё вниз. Когда ты держишь её в воздухе, ты говоришь: «Я глупый и пытаюсь спрятаться».

Через десять минут наемники встают в очередь на портключи. Ты просто счастлив, когда они исчезают. Вскоре наступает очередь и вашего отъезда; вы покидаете стойку Международного Отдела. От международных портключей тот же рывок в пупке, только здесь ещё и как будто тебя скатывают в крошечный мячик и хорошенько пинают в живот. В прошлый раз ты был под мухой и не осознавал всей прелести сего опыта. Плохо, что Грозовая Туча уже избавился от остатка зелий.

Остановка в Гондурасе — меньше пятнадцати минут. Вы одни в трансфертной зоне, а так как вы просто проездом, вам задают лишь пару формальных вопросов. Только в Сан Пауло проверяют ваш багаж и проштамповывают документы. Последний портключ переносит вас в Рио. Уже четыре часа дня.

— Проклятье, я уже было начал беспокоиться о вас троих. Ещё бы часа два, и я отправился бы на поиски. Ну, как ты, приятель? — Билл хлопает тебя по плечу.

— Сработало. Я — анимагус. А здесь как? — беспечно ухмыляешься ты ему. Пусть минутку помучается. Мерлин знает, он достаточно тебя изводил. Вы медленно двигаетесь от платформы прибытия к ближайшей аппарационной точке.

— Ну и какой ты анимагус? Давай, покажи мне!

— Ты что, нетерпеливая школьница или кто? Я не собираюсь это делать на людях! Я просто кот, Билл. — Ну, хорошо, это не совсем правда. Ягуары — третьи по величине коты в мире, но есть же и крупнее.

Билл делает сочувственное лицо.

— Что ж, МакГонагалл — тоже кошка. У кота есть куча преимуществ. Их практически не замечают. Это может работать на тебя. Ты прав, нет смысла делать это здесь. Покажешь в гостинице. У нас тут небольшие неприятности. Думаю, Коластос послала одного из своих мордоворотов к Карине, чтобы попугать. Твои щиты поймали его врасплох, и Карина оглушила его, пока тот был в растерянности. Появились люди из ВП, но их быстро подкупили. Тогда они подали иск против нас с тобой за нелегальную установку защиты, и мне пришлось заплатить штраф и регистрационный взнос местной гильдии профессиональной защиты. Так что поздравляю: твоя первая защита остановила нарушителя, но это стоило ста пятидесяти галеонов штрафа и ещё семидесяти пяти за лицензии мастера и ученика. Хорошие новости: и я, и ты теперь можем устанавливать защиту на все, что твоей душеньке угодно. Это замечательно, потому что кто-то из ВП привел разрушителя заклинаний, и тот снес твою схему примерно через десять минут. Карина была немного расстроена, но хотела, чтобы я передал тебе её благодарность.

Ты вложил столько тяжкого труда в эти щиты, и теперь их убрали.

— Как быстро их мог бы снять ты, Билл?

— Если честно, минут за пять. Эй, хватит дуться. Твои щиты сделали то, что и должны были — остановили кое-кого, когда тот пытался навредить людям, для которых ты и ставил защиту. Ты должен гордиться. Конечно, теперь я немного зол, что с моим темпераментом Уизли чревато последствиями, так что вчера мы с Флер провели большую часть дня у Мачадо, и я поставил свою собственную схемку. Ты только что разминулся с Флер — она передавала тебе привет. Так или иначе, я даже зарисовал схему, чтобы ты мог её изучить. Я позаимствовал твою идею относительно нескольких разовых щитов, но мою систему не найдешь ни на одной книжной полке. Скажу только одно: следующий, на кого Карина спустит щиты, пожалеет, что его не заморочили и не оглушили. Он будет до-олго выяснять, как собраться обратно в кучу. У египтян и вавилонцев были весьма интересные находки в этом плане. На этот раз профессионалу понадобиться намного больше десяти минут. — По мере произношения речь Билла изрядно набирает скорость. Весьма увлеченный своим искусством тип, да?

— Билл, помедленнее, дыши глубже. Спасибо за то, что позаботился о доме Карины. С удовольствием посмотрю на твои зарисовки и надеюсь, что благодаря им кое-чему научусь. — Ты все ещё чувствуешь, как будто кто-то пнул тебя в пах; по крайней мере, Карина и Чико сейчас под хорошей защитой. — Извини, что разминулся с Флер. Вы ещё хоть что-то успели?

Билл смотрит на тебя с напряженным выражением на лице.

— Я взял Флер полетать на метле, что ты мне купил.

— Правда… и как она?

— Гм. Скажем так: интересно. Кстати, об этой метле…

— Что с ней не так?

— Ты пробовал её, перед тем как купить?

— Нет, не было возможности. Продавец сказал, что она быстрая и по разумной цене. Тот же парень, у кого я купил Стрекозу. Не думаю, что он попробовал бы меня обмануть.

— Вот, возьми и скажи мне, что ты думаешь. — Билл вынимает метлу из кармана и увеличивает.

Удивляясь, во что ты снова влип, хватаешь метлу и взбираешься на неё. Громкий голос провозглашает:

— Поздравляю! У вас между ног Молот Замбрано Макмовица — метла чемпионов. Прибейте ваших конкурентов Молотом Замбрано Макмовица. На вас обратят внимание дамы, когда у вас будет Молот между ног! — Слоган повторяется сначала на испанском, потом на португальском.

— Гм… Кажется, на нем чары рекламы. — О, да, ты мастер констатировать очевидное. Хотя немного смешно. Даже Кван расплывается в улыбке.

— Я это вообще-то выяснил, и, кстати, нельзя уничтожить чары, не повредив метлу.

— Так что Флер знает все о Молоте у тебя между ног? — не можешь противиться желанию засмеяться. — Ну, Билл, перестань, это же смешно. Он хотя бы быстрый?

— Порядочно. Хотя чертовски раздражает.

— Что ж, если ты когда-нибудь окажешься в опасности, не думаю, что тебя будет волновать, что там бубнят. Кроме того, не хочешь оставлять её — подари кому-нибудь из своих братцев. Мальчики и вправду нуждаются во всевозможной помощи, которую могли бы использовать между ног. — Быстро взлетаешь и пробуешь метлу на скорость. Это, конечно, не Молния, но тоже неплохо. И против дракона работала бы хорошо. Хоть и менее маневренна, чем Стрекоза. Приземляешься; голос поздравляет тебя с успешным полетом с Молотом Замбрано Макмовица. — Нормальные чары заглушения об этом позаботятся.

— Да нет. Метла просто не хочет работать внутри заглушающих чар. Уже пытался.

— Трусы. Могу понять, почему они не популярны. Извини за это, а?

— Что ещё хуже — люди знают, что она не работает при заглушающих. Давай покажу. Силенцио! — Паря на метле и едва касаясь ногами земли, ты вдруг оказываешься на пятой точке, когда метла внезапно падает. Глядишь на ухмыляющегося Билла и остальных.

— Я думал, что кошки всегда приземляются на лапы. Представляешь, что случится, когда ты на высоте двадцать метров и кто-нибудь стреляет в тебя заглушающими чарами? — припечатывает Билл.

— Ага, это могло бы стать проблемой. Ты уже практиковал Арресто Моментум?

— Как смешно, котеночек, — о-о, все лучше и лучше. Не можешь дождаться момента, когда покажешь ему «котеночка».

— Карина не говорила — хочет ли она, чтобы я зашел?

— Не так подробно, но, наверно, тебе надо бы зайти.

— Ну, хорошо.

— Слышу, в твоем голосе нет желания. Что случилось?

Действительно хороший вопрос, правда? Те короткие выходные у лакотских сиу и все эти смешные «предложения» заставили тебя стать осторожнее. Что у тебя с Кариной? Даже так: что у Карины с тобой? Ваш маленький спор с Флер на прошлой неделе о том, что это чисто физические отношения, сейчас кажется глупым. Это — твоя точка зрения. А какая у Карины? Становишься мини-клоном Хмури, да, Гарри? Праздно удивляешься: а что заставило его переступить грань между нормой и безумием? Другой интересный вопрос: когда кто-то сходит с ума, он знает об этом?

— Я смотрю, ты достаточно поразмышлял над тем, что я сказал. Иногда сложно помнить, что тебе всего лишь пятнадцать.

— Фу, я обижен! Через три дня мне будет шестнадцать, — язвишь ты, когда группа достигает точки аппарирования.

— Точно! Я удостоверюсь, чтобы повар быстренько приготовил тебе пирог; к тому же он может украсить палатку для вечеринки, — усмехается Билл и аппарирует, когда ты пытаешься его стукнуть. Следуешь за ним и задаешься вопросом: сколько же Билл с Чарли дрались, когда были детьми? Иногда Биллу просто необходимо хорошенько давать под зад. Флер, вероятно, справится с вызовом, но твоему воображению не следует давать волю — не надо думать, как именно она это сделает.

Кажется, Биллу любопытно, почему Грозовая Туча и Кван идут за тобой в комнату. Объясняешь, что пока ещё не достиг прояснения и твой зверь берет верх через минуту-другую. Билл смеется и говорит, что попробует вспомнить, существует ли заклинание, чтобы создать резиновую мышку или пищащую игрушку.

Грозовая Туча спрашивает:

— Готов и сосредоточен, Гарри?

Киваешь.

— Давайте выключим свет и задернем шторы, чтобы посмотреть, как быстро приспособится мое зрение, когда освещение вернется. Думаю, мне нужно над этим поработать.

Грозовая Туча улыбается, оценив твое чувство юмора, задергивает шторы и произносит блокирующее оконный свет заклинание. Кван палочкой вырубает огни. Только узкая полоска света пробивается сквозь дверную щель.

— Подождем пять секунд, а потом включим свет. Начинай трансформацию.

Следуешь указаниям Грозовой Тучи и изменяешься.

— Сюда, киса, котенок, — слышишь насмешливый комментарий Билла прямо перед тем, как зажигается свет. — О, господи! Кот, черт возьми! Я чуть не испачкал штаны! Забудь, что я говорил о незаметности. Неплохое шоу, Гарри!

Хрипло кашляешь, что должно быть эквивалентом кошачьего смеха, и пробуешь поднять один коготь на том месте, где был средний палец. Пытаешься сосредоточиться, но это все труднее и труднее. Запахи гостиничного номера тебя подавляют. Все еще можешь ощутить аромат женщины и её возбуждение. Её запах везде. Ощущаешь поддельное мясо и отвечаешь на несколько вопросов, но думать все труднее. Сердце бьется. Мясо фальшивое. Мясо фальшивое. Мясо фаль… Мясо… Мясо хорошее! Мясо вкусное! Сначала мясо, потом найти пахнущую женщину.

Через тридцать минут это снова — ты. Мясо наколдованное и фальшивое. Флер, хоть и горячая штучка, — не твоя подруга, а её аромат больше не затуманивает твою голову. Волнуешься, что не сможешь сопротивляться в следующий раз её обаянию. Билл впечатлен и немного удивлен, что народ Грозовой Тучи сначала изучает превращение, и только потом — контроль. Грозовая Туча немедленно бросается защищать понятие прояснения, и ты мысленно обзываешь эту речь «Как европейцы никогда не достигнут истинного состояния анимагов/анимагуса/анимага-или-кого-там-точно и разрушат возможности всех к этому способных». Билл достаточно непредубежден и вполне способен это осознать. Он понимает. Представляешь, как объясняешь МакГонагалл, кто из вас «истинный» анимагус. Это было бы забавно. Надо обязательно занести в список вещей, которые стоит сделать. Она вряд ли заслуживает места в списке кандидатов-пнуть-под-зад, но вы с ней точно не лучшие друзья.

Ещё одна демонстрация, где прояснение длится уже минуту, и вот твоя улучшенная версия уходит вместе с Биллом. Ты убеждаешь его посетить с тобой дом Карины. В основном тебе хочется сказать привет, посмотреть на щиты и убраться без всяких там стриптизов. Работает тот же аргумент о прояснении, который ты назвал и Лорен. Билл посылает простые чары объявления. Это волшебный эквивалент дверного звонка в защищенном доме. Карина выходит с палочкой в руке, но, завидев вас обоих, немедленно расслабляется.

— Джеймс! Билл! Я не ожидала увидеть вас здесь до следующих выходных. Давайте, я включу вас в защиту.

— Джеймс хотел удостовериться, что у тебя с Чико все хорошо. А ещё я покажу ему мою работу — пусть малыш Джим-Джим позеленеет от зависти.

Обнимаешь Карину и даришь ей целомудренный поцелуй. Она неплохо пахнет. Никаких грязных мыслей, мистер Блэк!

— Вы с Чико в порядке?

— Да. Спасибо за защиту. Это случилось в прошлую среду. Наша небольшая стычка заставила её действовать сразу же, но она так или иначе рано или поздно попыталась бы. Извини, ты так старался.

— Не имеет значения. Щиты выполнили свои функции, да и, кроме того, Билл сказал мне, что он поставил лучшую из своих оригинальных защит, и это заставит следующего покушающегося хорошенько задуматься: «А не уйти ли отсюда?».

— Да. Он очень находчив. Мне бы не хотелось иметь его в качестве врага. Пауло заходил каждый день, после того как убрали твои щиты. Очень любезно с его стороны удостовериться в том, что у нас все в порядке. Он сказал, что попытается узнать, как отреагировала на все Коластос.

Подавляешь ревность еще до того, как она вспыхивает. Надо бы не забыть спросить у Билла — не думает ли он, что Карина пытается сыграть на твоих чувствах.

— У меня сложилось впечатление, что я не волную Пауло иначе, чем как игрок в доджеспелл.

— Мы с Пауло знаем друг друга уже много лет. Он — хороший человек, но иногда чересчур опрометчив и слишком легко впадает в ярость. Он немного ревнует к твоему таланту в столь юном возрасте.

Лицо некоего бывшего лучшего друга вспыхивает у тебя перед глазами:

— Ага. Бывает.

Кажется, Чико рад тебя видеть; он дразнит тебя, говоря о покупке Молота для Билла:

— Мистер Блэк, все знают, что эти метлы не следует покупать. Они — дерьмо! Ой, извини, мам, они — мусор! — он точно говорит именно то, что у него на уме, да? Что ж, по крайней мере, мальчик больше не спрашивает, станешь ли ты ему папой. Карина предлагает пообедать, но вы оба отказываетесь. Ты утверждаешь, что не можешь остаться надолго и что тебе нужно обсудить с Биллом кое-какие вопросы об экспедиции. Она улыбается и отвечает, что понимает, но ты чувствуешь, что отныне вы играете в игру «Ты нужен мне не настолько, насколько думаешь, что нужен». Было бы неплохо, чтобы кто-то объяснил тебе её правила.

Когда солнце начинает садиться, Билл показывает тебе щиты, и ты убеждаешься, что, как и в поединке с Кваном, ты не хотел бы перейти дорожку этого Уизли и пытаться пройти через его личную схему. Он похож на шутника-садиста. Любопытно, сколькому эти дворняжки — ой, двойняшки — научились от него? Он не лукавил о щите, который назвал «принудительным расщеплением». Билл использовал семь разных рун только для него, и если кто-то попытается ворваться, когда Карина уже активирует защиту, то может смело заказывать себе место на кладбище. Ещё один щит распыляет воду, а потом ударяет точно рассчитанной молнией! Он переустановил вариант твоей схемы на двери, но дополнил её группой отражающих рун. Первое ударное заклинание отразится на атакующего. О, у этого человека можно многому научиться!

— Джеймс, я хотела тебе кое-что показать на заднем дворе. Билл, не присмотришь минутку за Чико?

— Конечно, Карина. Чико, не хочешь показать мне ту вчерашнюю двигающуюся фигуру?

— А, та, Дамблдор. У меня есть и он, и Гриндельвальд.

Качаешь головой и выходишь наружу.

— Жаль, что нам не удалось побыть друг с другом. Я скучала по тебе, — Карина тянет тебя в объятья. Её поцелуй какой угодно, но только не целомудренный. Отвечаешь, но все это время в голове крутится мысль, что она играет с тобой. Секунд через десять отодвигаешься.

— Я просто рад, что с вами обоими все хорошо.

— Спасибо за защиту. Не думаю, что они пошли бы на крайности, но крови мне попили хорошенько. Я даже не верю, что все это закончилось, — шепчет на ухо она, целуя тебе шею. Проклятое предательское тело! Рука дрейфует к югу. Направляется прямо к маленькому ягуарчику в твоих штанах. Малыш Гарри, похоже, обдумывает её историю и может попросить её повторить для лучшего уяснения.

— Черт! Не дразни меня так! Может, вам с Чико лучше уехать? — рука останавливается, что, может, и хорошо — ну, ты так думаешь.

— У меня нет выбора на данный момент, но в качестве плана на будущее... Пауло говорит то же самое. Он даже намекнул, что может зайти, если что-то услышит.

Прекрасно. Может, ты и будущий второй Аластор Хмури, но она уже упоминала Пауло пару раз, а теперь ещё и «планы на будущее». С таким же успехом она могла бы пойти порыбачить. Угадай, кого она пытается выудить? Она достаточно взрослая, чтобы знать, что парни не любят упоминания о соперниках при обжиманиях. Ты практически уверен, что это — почти негласное правило. Гладишь ей щеку, обсыпая поцелуями губы.

— Мне действительно нужно идти.

— В следующие выходные получишь что-то особенное.

Киваешь как идиот, когда она насмешливо надувает губки и выпускает тебя. Похоже, да здравствуют снова синие яйца — правда, на этот раз для твоего же блага. Улыбаешься и заходишь внутрь. Билл с Чико занимаются представлением с двигающимися фигурками. Ты, понятное дело, поддерживаешь Гриндельвальда. Несколько минут спустя вы уходите.

— Ну и…? — спрашивает Билл, аппарируя обратно в переулок рядом с гостиницей.

— Она как будто бы по уши влюблена. В одну секунду чуть не высасывает меня досуха поцелуями, а в следующую — рассказывает, как Пауло собирается ей помогать. Я мог бы спокойно взять её во дворе. Она со мной играет?

— Думаю, да. Возможно, просто перешла от благодарности к необходимости. Видимо, атака взбудоражила её больше, чем она признается. Не думаю, что секс будет просто сексом. Лучше бы тебе расставить все по местам, и поскорее. Было бы проще, расскажи она в следующий раз Пауло, что ты её бросил и посоветовал пойти его трахнуть.

— Как думаешь, она попытается использовать зелье плодородия? Оно пересиливает контрацептивные чары.

— Чем же ты таким занимался в эти выходные, а?

Два часа спустя вы — в комнате отеля, смотрите телик. Рассказывать Биллу обо всех этих предложениях не настолько смущающе, как Луне, но все равно получается довольно оскорбительно. Однако твой наставник в разрушении заклинаний продемонстрировал тебе мужское контрацептивное заклинание. Оно немного приглушает забаву, однако живчики с таким же успехом могли бы плавать и в океане. Фильм скучный. Хотя вы с Биллом и согласились, что актер в роли шерифа Ноттингема немного похож на Снейпа, но парень, играющий Робин Гуда, даже не англичанин, черт возьми! Итак, ты вытаскиваешь журнал и решаешь наверстать пропущенное с Луной.

Привет, Гарри! (Ну, или Гарри-олень — если, конечно, теперь это твоя форма!)

Думаю, ты был прав о тех зельях, что тебе пришлось принимать. Что ж, отвечу на вопросы так точно, как только смогу.

Я не сделана и никогда не была сделана из зеленого сыра. Если вдруг обнаружу себя в таком состоянии, то попытаюсь описать, что при этом ощущаю, чтобы предоставить тебе полный отчет.

Спасибо, что сообщил мне, что я «обжигающе жаркая штучка-блондинка». Специально сделаю паузу, чтобы ты смог пролистнуть обратно и перечитать свое последнее письмо ко мне. Предполагаю, что ты был не совсем в своем уме — как иронично с моей-то стороны! Кто такая Карина, с кем ты меня сравниваешь? Мне следует ревновать?

Что касается Миллисент Балстроуд, я не думаю, что они с Роном составили бы «великолепную пару», хотя ты действительно прав в том, что девочки с черными волосами тоже нуждаются в любви. Однако, я попытаюсь упомянуть это ему в течение учебного года, просто ради того, чтобы взглянуть на лицо Гермионы, если другой причины вдруг не найдётся.

Хочу признать, что изобретение вкусняшек было важнее изобретения колеса, но огонь был более важен, ибо без него не видали бы мы расплавленного шоколада для вкусняшек. Тем не менее, твой аргумент очень весом, если огонь создали именно для приготовления первых вкусняшек.

Все, дальше продолжать не буду, потому что ты, скорее всего, уже смущен дальше некуда. Я не могла заставить себя прекратить смеяться, когда читала твое последнее письмо, хоть и знала, что в голове у тебя бардак. Не расстраивайся. Однако не удивляйся, если вдруг в один прекрасный момент твоей жизни, допустим, во время твоей избирательной компании, вдруг всплывет вышеупомянутое письмо. Пожалуйста, пиши дальше, мне требуется больше материалов для шантажа.

Что касается меня, я провела последние два дня в Швеции в довольно большом городе. Папа позволил мне потусоваться с местными маглами (похоже, лишь для того, чтобы побаловать себя мятным шнапсом), и я обнаружила магию по имени «караоке». Очевидно, в Швеции существует закон, по которому молодые блондинки, особенно мы, горячие штучки, должны обязательно петь песни ансамбля Абба. Мои компаньоны обнаружили, что я злостно нарушаю данный закон, и немедленно перевоспитали меня на сцене. Если заинтересовался, можешь взять на себя обязанности президента моего фан-клуба. Я думала назвать его ФОЛ — Фанаты, Оценивающие Луну, но если придумаешь что-нибудь получше, милости просим, если, конечно, это не что-либо вроде ПУКНИ.

Обжигающе жаркая штучка-блондинка

Луна

Листаешь страницы обратно и перечитываешь письмо. Билл явно отдал тебе журнал слишком рано. Ты даже не помнишь, как написал это, но вот же оно, здесь: «Обжигающе жаркая штучка-блондинка, такая же горячая, как и Карина». У неё есть ещё запись за вчерашний вечер.

Привет, Гарри!

Я уже снова в Англии. Надеюсь, ты просто забыл журнал, а не мое последнее письмо. Я неплохо развлекалась, и мне бы не хотелось, чтобы ты перестал писать из-за того, что написал под действием галлюциногенного зелья. Если я оскорбила тебя, прости меня, ладно? Коллекционирую новости. Не знаю, насколько хорошо ты знал Сьюзен Боунс, но её тетю убили. Она была главой ОИМЗ. Министерство публикует главным образом бесполезные вещи, надеясь уверить людей, что они в безопасности. Большая часть материала такое дерьмо, а другие статьи противоречат сами себе. Я надеялась, что они понизят возрастной ценз для использования магии, однако этого не случилось. Фаджа выкинули. Новый министр — Руфус Скримджер. Папа говорит, что это не очень хороший знак. Он сказал, что этот новый парень слишком уж ему напоминает Барти Крауча. Проведено насколько арестов. Арестовали в том числе типа с Ночного Рыцаря! Сложно поверить, да?

Я разговаривала с Джинни по камину. Она скорее была подавлена. Я спросила, у них ли ты, но нет, ты остаешься с родственниками — там, где безопасно. Я счастлива, что ты в безопасности. Уж там-то нет никаких догонялок с драконами. Она сказала, что скоро они куда-то уезжают, и она не сможет болтать со мной до начала учебы. Косой Переулок выглядит довольно пустынным. Жуткий старик — ну, тот, кто делает палочки — просто взял и испарился; а ещё закрыты и забиты четыре других магазина. Одно из немногих ярких пятен — магазин Фреда и Джорджа. Я спросила их о повреждениях, и они утверждали, что это был несчастный случай — взорвался один некачественный фейерверк.

Так что вот такие дела. Теперь возьми, наконец, ручку, и расскажи же мне, стал ты уже анимагусом или нет!

Твой друг

Луна

Привет, Луна!

Ты была права. Я забыл журнал. Мне так стыдно за последнее письмо! Я — анимагус. Это и вправду интересно. Я бы даже сказал, что это почти «круто». Могу точно подтвердить, что трансформация — нечто незабываемое.

Надеюсь, ты не была оскорблена той фразой, про «обжигающе жаркую штучку-блондинку». Если честно, даже не знаю, откуда я её взял. Как бы то ни было, она предполагалась как комплимент, так что принимай её именно в этом качестве, ладно? Кроме того, когда в прошлый раз ты видела меня с окрашивающими чарами на волосах, разве я не был таким же обжигающе жарким блондином?

Очевидно, в качестве закуси к кайфу вечером у меня были вкусняшки. Появились ли шоколадные пятна и в твоем журнале?

Рад слышать, что ты неплохо поразвлеклась пением. Я слышал несколько песен Аббы. Похоже, мне тоже стоит начать собирать информацию для шантажа.

Карина — женщина, с которой я играл в доджеспелл. Она весьма хорошенькая, примерно лет двадцати пяти, и у неё есть сын пяти лет, которого зовут Чико.

Анимагический ритуал оказался довольно причудливым. Коренные американцы делают это совершенно не так, как европейцы. Ты больше учишься работать со своим животным духом и инстинктами, чем пытаешься контролировать свою форму зверя. Я провел довольно много времени, медитируя. Но я теряю «ясность» через минуту-другую и перехожу на животные инстинкты. Невозможно представить, что в этом случае делала бы МакГонагалл!

Я слышал большую часть новостей, когда в последний раз встречался с ублюдком-манипулятором, что называет себя директором школы. Он заставил меня встретиться со старикашкой, Слагхорном или Слагхэдом, который, очевидно, будет преподавать у нас в этом году. Будь повнимательнее с ним. Он походит на более скользкую версию Локхарда.

Ну, в общем, на сегодня все. Нужно идти практиковаться с моей супер-крутой анимагической формой. Жди от меня подарочка. Я просто хотел дать тебе знать, чтобы ты не подумала, что это какая-нибудь ловушка Упивающихся Смертью.

Пока!

Гарри

Закрывая журнал, желаешь Биллу спокойной ночи и идешь спать в палатку — место твоей сегодняшней ночевки. Захватываешь забытую книгу по рунам и начинаешь читать, пока окончательно не устаешь. Пятнадцать минут медитации успокаивают твой разум достаточно, чтобы заснуть.

На следующий день к полудню снова возвращаешься в палатку, только на этот раз та установлена на втором участке экспедиции. Снова в бразильском штате, известном как Амазонка. Отправляешься портключом к стандартной точке, а оттуда к пункту назначения можно аппарировать или добраться метлой. Прошлую неделю Грозовая Туча облетал местность в своей анимагической форме и разведывал, что впереди. На этой неделе — гораздо проще, потому что у тебя уже есть разведанное место, и к тому же ты не под кайфом. Это хорошо, потому что территория известна своими дремучими тропическими лесами.

Ты уже проделал обычную утрешнюю трансформацию, как и быструю разминку с Кваном, и теперь подаешь команде завтрак.

— Билл, меня кое-что очень удивляет.

— Что именно?

— Эти руины лежат здесь вот уже много столетий. Почему никто никогда их не грабил?

— Это хороший вопрос. Ответов несколько. Иногда джунгли, а в Египте — пустыня, целиком поглощают руины. У Флер есть дядя-сквиб со стороны отца, который работает на маглов в Европейском Космическом Агентстве. Ему удалось получить несколько прекрасных детальных снимков со спутника, а также доступ к их компьютерной системе. Думаю, обычно они пользуются этими компьютерами для подробных карт Луны или Марса. Может, я и покажусь тебе похожим на отца, но маглы могут проделывать очень интересные вещи. Мне удалось провести целых две недели, прочесывая джунгли и разыскивая с помощью их компьютеров не найденные до сих пор развалины. Все говорят, что спрятанный город где-то здесь. К сожалению, их технологии не в состоянии пробиться через чары фиделиуса. Я проверял, рассматривая окрестности Лондона в высоком разрешении — если ты понимаешь, о чем я?

Ради разнообразия, ты понимаешь, о чем он говорит. Киваешь:

— Просто я удивлялся, почему мы — единственные, кто когда-либо находил эти развалины.

— Хорошо, что волшебный мир пока не догнал не-магический. В ином случае нетронутых руин в этой части света и вовсе не осталось бы. Я намерен хорошенько покопаться в этой местности, пока они ещё есть.

— Так что мне нужно делать?

— Я хочу, чтобы сегодня днем ты помогал Марии с сапёром. Ты когда-нибудь о таком слышал? Вряд ли. Сапер обычно используется, когда ты не можешь разрядить заряжающие руны, поддерживающие щиты. В этом районе слишком много волшебной энергии, так что этот зиккурат-переросток защищен не хуже форпоста. Всю прошлую неделю мы искали защиту периметра. Сапер — это просто большой камень или несколько камней с заряжающими рунами и целой кучей бессмысленных и энергоемких рунических схем на них, чтобы вытянуть энергию. Чем больше силы мы отсосем у щитов, тем меньше в них останется для поддержки поля. Здесь нам нужны как минимум два. Я слышал историю о некоей ведьме, которая четыреста лет назад пыталась ворваться в Хогвартс. Она послала пятерых сапёров, прежде чем ей удалось причинить хоть какой-то вред защитам замка. Попробуй напасть на замок я, использовал бы как минимум восемь.

— Интересно. А минусы есть?

— Ну, единственное, что они могут, так это пить волшебство. Если предусмотрены другие способы пополнения энергии у щитов, такие, как перекачивающие руны или магия крови, они не сработают. Тогда для их снятия мы вынуждены будем положиться на старые добрые контрщитовые скандирования или грубую силу. Кроме того, они — огромные резервуары несвязанной волшебной энергии. Повреди их во время сражения, и они могут взорваться. Рекомендуется держать их скрытыми или заранее захоронить в почве, а потом активизировать, когда ты готов атаковать.

Ты читал об основных контрщитовых скандированиях и уже знаешь несколько. Разрушать заклинания день ото дня всё чудесатее и чудесатее, да? Щитовые скандирования используются против защиты периметра и других щитов, которые не «отвечают на удар». Как правило, ведьма, волшебник или волшебники просто бросают силу своей магии против щитов, пытаясь разрушить их либо откачкой, либо переполнением энергией.

Чудесная домашняя магия помогает убрать остатки трапезы. Ты уже замариновал заказанные Коллинзом бифштексы и установил снаружи переносной гриль. Билл сказал, что покажет тебе некоторые основные щиты против тварей, для отражения насекомых от гриля. Итак, ты сидишь с самым уродливым разрушителем заклинаний на земле, и та показывает тебе схемы, нарисованные на первом сапере несмываемыми чернилами. Угадай-ка, кто будет заниматься их гравировкой? Хорошо, что у тебя есть испытанный в деле молоточек и долото, да?

— Чем более энергоемкими и неэффективными будут рунические схемы, тем лучше. Я проверю твою работу и скажу, где руны были неправильными, но этот случай — единственный в практике разрушителей, когда ты можешь провалить работу, и для конечного результата это даже неплохо. Хотя нужно, чтобы руны работали, так что не слишком-то увлекайся, ясно?

Киваешь, и ведьма оставляет тебя вырезать руны. Не нужно бы её обзывать — в эти дни она почти терпима. Билл с Коллинзом проверяют размер периметра руин на севере и западе. Санчес с Кваном собираются проверить юг и восток. Начинаешь работу над заряжающими рунами, которые она нарисовала. Период гравировки заряжающих у тебя уже значительно меньше, чем раньше, — пятнадцать минут на руну. Когда ты заканчиваешь пятую, Грозовая Туча усаживается рядом и начинает гравировку другой стороны. Ты поднимаешь бровь в удивлении. Он просто упоминает, что прошло довольно много времени, когда он проделывал такое в последний раз. Его движения при гравировке ровные и монотонные. Твои — менее плавные, потому что ты беспокоишься, что ударишь слишком глубоко, или слишком зайдешь за края, или слишком сузишь рисунок.

— Никаких признаков активности в долине?

— Я видел кое-какие следы к северу. Они принадлежат или великану, или троллю, и достаточно свежие. Я дал знать остальным. Снова видел маленького Саки; тот сказал, что заметил гоблинов в этом районе.

— Гоблинов? Здесь? Почему?

— Возможно, это мятежники. В Южной Америке лет восемь назад произошло восстание. Возможно, некоторые повстанцы ушли в эту сторону, чтобы избежать гнева как клана, так и Министерства Южной Америки. Они не должны доставить много проблем.

Если и есть кое-что, что ты выучил за свою короткую жизнь, так это никогда не говорить: «Это не должно доставить проблем». Судьба — изменчивая, мстительная с###, и по какой-то причине ей очень нравится превращать твою жизнь в ералаш. Утверждения вроде этого всегда выходили тебе боком. «Да нет, Рон, мне вовсе не интересен Тремудрый Турнир». «Позвольте поздравить вас с началом очередного учебного года в Хогвартсе — Министерство направило дементоров для защиты школьной территории». «Позвольте представить вам нового члена штата — профессора Гилдероя Локхарда». «Позвольте представить вам нового преподавателя в этом году, в соответствии с распоряжением министра — заместитель министра Долорес Амбридж».

Паранойя в таком юном возрасте — это и благословение, и проклятье. Возвращаешься к гравировке и уже наполовину заканчиваешь следующую руну, когда звучит тревога защиты периметра. Билл поставил её в сотне метров на движение массы больше десяти килограмм. Хватая палочку, спешишь к входу в палатку; Грозовая Туча почти наступает тебе на пятки. Тревога второго кольца щитов установлена за пятьдесят метров до лагеря. Она представляет собой цепочку жалящих и заморачивающих проклятий для поражения всего, что шевелится.

— Там! За рощицей! Тролли! — зрение у индейца чертовски острое. Видишь три огромные фигуры, пробивающиеся сквозь защиту. Их толстые шкуры поглощают силу щитов, при этом издавая мерзкий звук, похожий на тот, когда давят клопов. Последний слой защиты, в десяти метрах, выводит из строя противника веревками и цепями. Это замедлит их, но точно не остановит. У тебя есть минута, пока они не прошли.

— Какой план, Грозовая Туча?

— Прогони их, но не позволь себя убить. Неплохо бы не пускать их в лагерь. Держи под рукой метлу на случай, если придется убираться отсюда. Мы всегда можем заменить снаряжение. — Простой и гениальный план. Интересно, насколько близко остальные и осознают ли они, что происходит.

Орел-анимагус поворачивается к огромному камню и начинает сложное преобразование. У скалы появляются ноги и хвост… Это волк, и под чарами принуждения он устремляется к группе троллей. Ты занят, вызывая двух змей. Грозовая Туча добавляет двоих собственных. Приказываешь всем четырем атаковать троллей.

— Не похоже, что они собираются убираться! — Наблюдаешь, как воющий волк отлетает, словно надоедливый щенок, и больше не может встать. Дубинки троллей расплющивают наколдованных змей. Волшебство потрескивает, и ты понимаешь, что заряжающие руны второй линии отказали. Очень плохо! Грозовая Туча принимается бросать напрямую повреждающие заклятья. Ты — тоже. В этих широтах, под покровом джунглей, большая часть разрезающих и взрывающих практически бесполезна против чего-то, столь стойкого к волшебству. Открываешь огонь стрелами и пробивающими проклятьями. Сконцентрированная, повреждающая магия сохраняет свою эффективность, но требует высокой точности — или, по крайней мере, удачи. Когда они начинают приближаться, слышишь, как кто-то взвывает от боли. Деревья мешают точно прицелиться, ты слишком часто по ним попадаешь. Поляна начинается как раз на последней линии обороны. Взрываешь несколько деревьев на их пути, стараясь замедлить продвижение и разбить группу.

— Гарри, когда они подберутся поближе, стреляй по ним отталкивающим. Тогда твои стрелы загонит в их плоть! Прикажи змеям не нападать, пока они не выберутся из-за деревьев! — инструктирует тебя Грозовая Туча, наколдовывая ещё двух змей. Ты создаешь одну собственную и шипишь им задание.

Первый тролль врывается на поляну с тремя волшебными стрелами в теле, похожий на мишень в дартс. Цепи и веревки выстреливают из земли, заставляя его споткнуться, и тогда его атакует твоя вторая группа змей.

— Тонаре! Импактус! Тонаре! — запускаешь ты два взрывных и ударное в упавшего тролля, пытаясь и ранить его, и держать поближе к земле, облегчая атаку змеям. Кровь тролля веером разлетается от спины существа, когда тот в гневе бьет по окружающим его змеям. Два других тролля резко останавливаются перед поляной, когда файербол Грозовой Тучи врезается в дерево, брызгая на них пламенем. Отступая, они забирают раненого товарища и утаскивают его обратно в джунгли. Чтобы придать им ускорения, Грозовая Туча переключается на жалящие заклятья. Ты подзываешь последнюю живую змею.

— Я прослежу за ними, чтобы определить, где их логово. Подготовь остальных, когда они возвратятся. Тролли, вероятно, перегруппируются и вернутся с наступлением темноты, — говорит Грозовая Туча, оборачиваясь орлом.

— Я переустановлю вторую линию защиты и подпитаю её. — Ты должен признать, что со щитами жить проще. Иначе вы этих троих троллей так легко бы не выгнали. Оглянувшись, определяешь две заряжающие руны. Направляешь палочку на первую и произносишь простенькое перекачивающее скандирование, что позволит твоей энергии немного подтолкнуть и ускорить процесс перезарядки. Чувствуя легкий отток силы, двигаешься ко второй. Осталось всего шесть! Перестань скулить. Эти восемь рун сделали больше для сохранения твоей жизни, чем за все твое время в Хогвартсе весь его штат. Да, старикашка зачаровал статую гоблина, чтобы прикрыть от Томми твою глупую задницу в атриуме, и ещё эта вещь с Арресто Момементум, когда якобы обеспечивающее безопасность Министерство напало на тебя, но кто, кроме желающего защитить свое оружие Дамблдора, шевельнул ради тебя хоть пальцем? Черт, да Крауч-младший сделал для тебя больше, чем все они вместе взятые! Снейп удержал тебя однажды на метле — но, вне всяких сомнений, против своего желания. Интересно, знают ли Кван или Коллинз это заклятье? Было бы полезно его изучить, особенно без палочки. Черт, да может у них были палочки в рукавах… Даже если и так, было бы замечательно его знать. В частности, когда увидишь Малфоя на метле. Может, удастся договориться с производителями Молота, чтобы те презентовали свое детище летающему хорьку-Малфою — неплохая идея, особенно если вспомнить пресловутые проблемы с заглушающим.

Смакуя эту забавную мысль в голове, двигаешься от руны к руне, перезаряжая их. Сегодня ты неплохо расправился с троллем. Тот вернется с дружками, как только стемнеет. Что ж, пусть попробует. Ты будешь ждать. В отличие от других котов, ягуар не играет со своей добычей. Название животного произошло от староиндейской фразы народности Тупи: «Зверь, убивающий одним движением лапы». Теперь этот зверь часть тебя, и он хочет драться.

____________

[1] Манитоба — провинция Канады

Размышляя о своей жизни, ты часто думаешь о выборе. Что было бы, если бы папа и мама доверились кому-нибудь другому, а не этой крысе? Что случилось бы, подумай Сириус сначала о своем крестнике, и только потом о мести? Почему ты отговаривал самого себя от того, чтобы отравить еду Вернона? И даже не начинай обо всем дурацком дерьме в курятнике-Хогвартсе. От воспоминаний твоя голова начинает привычно болеть — уж слишком много там всякого случалось. Это лето принесло с собой громадные перемены, правда? Может, следовало и дальше ходить в друзьях у адско-рыжих и мирно вариться в стимулированном зельями неведении. С другой стороны, тогда бы ты так не повеселился, верно?

Твою текущую «забаву» лучше всего описать как странную игру в ожидание. Давай назовем это «Званым обедом у разрушителей заклинаний». Как только Грозовая Туча вернулся и рассказал народу о том, что три раненых тролля встретились с еще четырьмя, а на востоке в пещерах есть к тому же и гоблины, Билл стал расспрашивать о том, какие уловки у всех есть в запасе. Ты гордо вытащил три небольших щита лучника, что вырезал для практики. Твоя гордость быстро сменилась смущением, когда остальные достали из сундуков свои одноразовые щиты и другие разнообразные орудия насилия. У Коллинза был комплект рун, которые он лирически называл «Все летит в задницу» и описывал как эквивалент магловских наземных мин. У Грозовой Тучи была, так сказать, «Молния в бутылке», хотя он называл её старым кувшином фантазий. У Квана оказались маленькие листочки свернутого пергамента, оригами, — животные с нарисованными на них крошечными замысловатыми рунами. Они вырастали больше, чем в десять раз, и бежали — или летели — к своей цели, взрывая её. Билл был так впечатлен, что поинтересовался именем их создателя, дяди Квана.

В итоге два разрушителя заклинаний попытались переплюнуть друг друга. Ты едва успевал замечать, как Санчес и Уизли вытаскивали разнообразные комплекты рун. Руны Билла варьировались по жестокости от простых «Три редуктора в банке» и «Веселье с раскалывающими» до сложных «Стены огня» и «Чумы из саранчи». Однако победила Санчес с причудливой коллекцией из шести рун, которая в объединенном виде порождала двадцатиметровый лоскут из плотоядных растений. Ещё у неё был небольшой комплект из трех рун, и та, по-ведьмовски усмехнувшись, спросила Грозовую Тучу, не желает ли индеец посмотреть на «Старого правоверного в бразильских джунглях». Билл проворчал, что использовал свой самый крутой материал в доме Карины. Билл не умеет проигрывать, да? Ведь он — Уизли.

Твои стрелковые щиты утратили привлекательность, однако Билл все равно захотел их использовать. Что ж, и ты страдаешь от «рунической зависти к ловушкам». В защиту можно лишь сказать, что у тебя-то не было ни шанса подготовиться к экспедиции! Никто не станет смотреть свысока на твою работу. Мощь щита не имеет значение — только то, как её использовать. Правильно?

А теперь ты ждешь гостей на «званый обед». Не зная, что ещё сделать, палочкой рисуешь в воздухе несколько временных щитов лучника. Они продержатся всего тридцать минут, но ты сейчас все равно бьешь баклуши. Надо бы научиться каким-нибудь щитам повнушительнее. Неудивительно, что книгу, из которой ты взял их, Билл называл «практической, но без сюрпризов».

— Отлично. Если они прорвутся сквозь последнюю линию обороны, всем — вверх. Мы разобьем их с воздуха. Тролли не достанут нас, но у гоблинов могут быть арбалеты с отравленными стрелами. Держите наготове безоары. Если это и вправду мятежный клан, они, скорее всего, воспользуются воргом. У них также могут оказаться осадные големы. Если их будет слишком много — то у нас связаны руки.

Слушаешь предостережения Билла, просматривая лагерь. Настоящая палатка упакована и скрыта под иллюзией на дереве. Фальшивая приманка установлена. Первоначальная защита все еще на месте, но теперь здесь наспех установленная линия последней обороны.

Удивительно: за то что ты знаешь, что же такое этот самый ворг, следует благодарить Биннса. Одна из немногих потрясающих вещей в его классе — он подробно рассказывает, как гоблины сражались в своих битвах. Зелье позволяет гоблину временно, примерно минут на пятнадцать, превратиться в шакала, в дикого кабана, небольшого медведя или в огненную летучую мышь. Ради дополнительной оценки Грейнджер посылала сову в Гринготтс с запросом: что же определяет их форму. Гоблины ответили, что если она продолжит спрашивать о ворге, они вынуждены будут сообщить о ней Министерству из-за подписанного с ним соглашения. Когда она получила ответ, ты притворился, что сочувствуешь её гневу.

Естественно, волшебное общество запретило кланам использовать ворг, но у тех — представьте себе! — к началу очередного восстания всегда вдруг оказывается большой запас. Любопытно, что бита в квиддиче раньше часто служила волшебникам и ведьмам для того, чтобы отбивать огненных летучих мышей, которые не только кусались, рвали когтями или обжигали человека в воздухе, но ещё и собирались вокруг летунов, пробуя сжечь их метлы и ковры-самолеты. Рон сумел продержаться и не заснуть достаточно долго и услышал, что ранняя тактика в квиддиче для вратарей основывалась на практике войны с гоблинами. Что же касается сражения на земле, то шакалы — маленькие и быстрые, кабаны и медведи помедленнее, но гораздо мощнее. Они используют тактику роя, чтобы сбить людей с толку. Кроме того, зелье помогает их природному сопротивлению магии.

В своем естественном обличии гоблины не особо крутые воины. В итоге они оставляют построение защиты разрушителям заклинаний. Тролли, драконы, химеры и другие противные твари служат охраной. Однако, эта раса чертовски коварна и безжалостна — тем самым компенсирует свои слабости. Один из твоих учителей по истории, когда ты ещё изучал настоящую мировую историю, пошутил, что у Наполеона и Гитлера был комплекс коротышек. Кажется, гоблины тоже этим страдают. Что гораздо хуже, они ещё и размножаются как кролики. Перенаселенность подпитывает как гражданские, так и межвидовые бунты, направленные против Министерства.

В твоей голове всплывает праздная мысль: насколько твоя звериная форма может тягаться с медведями и троллями? Такое ведь может случиться, хоть Грозовая Туча уже и предупредил тебя стараться не поддаваться подобным порывам.

— Если призвать свое животное посреди местности, полной смертельных защит, то это гарантировано закончится катастрофой.

Когда ты вливаешь энергию в четвертый стрелковый щит, приземляется Грозовая Туча и трансформируется обратно в человека.

— Они идут. Приблизительно в том же направлении, что и прежде, но если я знаю их, то они расколются на небольшие группки и нападут сразу со всех сторон. Теперь у троллей есть грубые щиты и поддержка из более чем дюжины инфери, преимущественно из бывших гоблинов и троллей; а ещё я насчитал двух конструктов. Когда они войдут в радиус действия, я подкрадусь сзади и выведу из строя живые катапульты. Я могу перелетать огненных летучих мышей — уже проделывал такое однажды. Если провернуть это быстро, обратно можно будет аппарировать.

Спустя пять тягостных минут и ещё один стрелковый щит защита периметра активируется, а ты создаешь тройку змей и велишь им ждать у палатки, пока твари не выйдут на поляну. Гоблины не могут создавать немертвых, по крайней мере, тебя так учили. Обычно у них этим занимаются люди.

Предназначенный для сдерживания слой потратил энергию на немертвых и троллей. Выше деревьев заметны дюжины огоньков. Огненные летучие мыши дождутся, когда рухнет защита и вступят в действие главные силы, и только потом начнут маневры, чтобы попытаться нас обойти и напасть с фланга. В темноте свечение от разряжающихся щитов напоминает тебе об историях Грозовой Тучи о северном сиянии. Треск взрывов достигает твоих ушей, когда орел-анимагус выполняет диверсию. Далекие светлячки поворачиваются и, как рой разозленных насекомых, летят по направлению к взрывам. Кидаешь во тьму несколько взрывных, надеясь добавить суматохи. Пробуешь найти линию обстрела, но мешают джунгли. Неуверенность и ощущение, что тебя превосходят численностью, заставляют тебя создать ещё двоих змей; приказываешь им ждать с товарками. От последнего колдовства немного кружится голова — вероятно, это было уже слишком. Надо будет обязательно подыскать настоящих змей. Черт возьми, это же Бразилия! Здесь водятся сурукуку[1], самые ядовитые змеи в мире. Ты просто должен заполучить такую!

Тролли продолжают расшатывать защиту. Они уже подобрались к самому краю замедляющего слоя. Веревки и цепи выстреливают из земли, но бессильно рикошетят от грубых деревянных щитов. Вот и время проверить твою цепочку заклинаний. Кван научил тебя простой цепочке из трех заклинаний: взрывающего, разрывающего и ударного. Все движения перетекают друг в друга.

— Тонаре! — взмах вверх, потом в центр, укажи на цель.

— Лацеро! — палочка прямо на цель, хлестнуть вверх, подкрутка, резко хлестнуть вниз до талии.

— Импактус! — двойной щелчок к цели вверх, заканчиваешь слово на втором щелчке и поднимаешь палочку высоко, глядя на цель. Следующее заклинание начинается именно сверху…

— Тонаре!

Продолжаешь бросать проклятья, ломающие щит тролля. Первый взрыв взламывает дерево. Разрывающее пробивает в нем глубокую трещину. Ударное посылает в тролля осколки как кинжалы. Тот кричит от ярости, потом — от боли, когда следующее взрывное ударяет его в бедро, и монстр спотыкается. Этот момент дает тебе мгновение передышки, пока твое разрушающее заклятие проходит мимо, налево и выше, но следующее ударное бьет того прямо в морду, как крикетная бита. Он падает; твои змеи скользят к нему. Если тот ещё и не мертв, то скоро обязательно будет.

Шесть проклятий, две полных цепочки — ты измотан. Если раньше голова кружилась только слегка, то сейчас все просто плывет. Второго тролля отбрасывает щитом или чьим-то заклятием, он приземляется в куче плотоядных растений и взвывает от боли. Жующие свою жертву растения не брезгуют и телами анимированных гоблинов, ритмично отрывая куски плоти, а те просто беззаботно идут дальше. Санчес избавляется от инфери, одного за другим, с помощью взрывных и разрывающих заклятий.

Два медведя и хряк пытаются прорваться к тебе через периметр, но натыкаются на одну из минных рун Коллинза и взлетают в воздух окровавленной кучей. Следующие — шакал и мишка. Ты вручную запускаешь свои стрелковые щиты. Интуитивно, или это просто старое доброе соображение на ходу, накладываешь на летящие от тебя стрелы чары прожорливости. Чары заставляют увеличиться втрое две из шести стрел. Вместо того чтобы вонзиться в медведя, стрела размером с копье пронзает его насквозь. Жаль, что другая прошла мимо, но животное уже корчиться в предсмертных конвульсиях. Одно быстрое разрушающее сокрушает череп ковыляющего шакала со стрелой в задней лапе.

Все больше и больше существ вываливается на поляну. Ты бьешь отталкивающим борова, потом — шакала, и поле Санчес снова взрывается криками. Эти растения когда-нибудь наедятся? Кидаешь взгляд на Квана и понимаешь, что тот умеет швырять непростительные не только для твоего обучения. Ты ожидал зеленый свет убийственного проклятия. Вместо этого видишь, как два тролля сошлись в смертельной битве — один из пары точно под империусом, пока рядом с ними Кван продолжает бой. Ещё один тролль лежит в тлеющей куче мобильных бомб-оригами. Вновь начинаешь цепочку, в то время как Коллинз выдвигается справа. Зеленый луч его заклятья швыряет медведя вниз.

— Вот это веселье, малыш! Скоро будет хуже. Огненная стена Уизли и та чертова куча растений направляют их к нам! Сюда, свинка! Авада Кедавра! — один несущийся боров погибает мгновенно, а в следующую секунду взрывается. Второго разрезает твое заклятье, и тот падает с глухим стуком, когда его ударяет твое взрывное. Призываешь другой стрелковый щит, и вот уже с быстрыми чарами увеличения три копья вместо стрел уходят в полет. Коллинз между бросками, надрываясь, распевает «эта маленькая свинка» в ритме детской считалочки.

— Прекрасное увеличивающее, малыш! А я-то думал, что они бесполезны. Эту маленькую свинку разрезали пополам! Лацеро! А эта маленькая свинка пошла, «хрю-хрю-хрю», домой. Пело Хостис! Ух ты, свинки летят! Когда скажу, выпустишь последние два щита. Ты увеличиваешь, я поджигаю — и будут у нас Пылающие Копья Смерти!

Боевой маг из Техаса немного не в себе и к тому же садист, да? С другой стороны, идея-то просто замечательная. Через секунду шесть огненных копий улетают в ночь, и из леса доносится крик боли, и даже не один. Запомнить: найти увеличивающие и воспламеняющие руны и поставить их в пару к стрелковому щиту. Интересно, а Биллу понравится? Ты даже не заметил, когда умерли твои змеи. Если у тебя появится настоящая, надо будет обязательно увеличить и её!

— Поздравляю! У вас между ног Молот Замбрано Макмовица — метла чемпионов. Прибейте ваших конкурентов Молотом Замбрано Макмовица. На вас обратят внимание дамы, когда у вас будет Молот между ног! — нет, вы только послушайте! Билл уже на метле, когда реклама идет по-испански, а потом по-португальски. К нему направляется рой огненных летучих мышей. У Билла кувшин фантазий Грозовой Тучи. Йо-хо! Кажется, сейчас будет бум.

Те огненные летучие мыши, что не сожгло молнией, немедленно рассеялись ударом грома. Черт, он сбил с ног и тебя, и Коллинза, да и большую часть остальных! Запомнить: узнать, как сделать молнию в бутылке — это намного важнее, чем Пылающие Копья Смерти! Бросаешь ещё несколько быстрых заклятий в запутавшихся в цепях и потому медленных гоблинов; вытаскиваешь Стрекозу. Щитов больше нет — остальные тоже поднимаются в воздух.

Останавливаешься, чтобы изгнать прущего к замешкавшемуся Коллинзу борова. Задержка стоит тебе падения, когда пара шакалов неожиданно ударяет тебя и сбивает с уже парящей метлы. Драчливые дворняжки падают на тебя сверху. Своей левой рукой сталкиваешь одну и ударяешь редукто. Другой шакал кусает тебя за плечо, и остролист с пером феникса выпадает, когда ты бьешь шавку по морде. Отпускает. Извернувшись на земле, пинаешь тварь и ищешь палочку.

Хорошие новости: ты её видишь — она в двух метрах на земле, сразу за твоей метлой.

Плохие новости: и кабан, и шакал между тобой и палочкой.

Плохие новости для них: ты чертовски разозленный анимагус-ягуар! Забудь обнаженную Флер! Забудь секс с Кариной! Забудь огромные груди индианки Лорен! Твой следующий патронус — взгляд в этих маленьких глазках тварей, когда ты трансформируешься и прыгаешь на них. Хруст позвоночника у шакала — музыка для твоих ушей. Маленькая дрянь кусает твою раненую переднюю лапу. Больно! Твоя другая передняя лапа вспарывает весь его левый бок. Адреналин бурлит в твоих венах. Трави их! Преследуй! Играй с ними! Убей их! Твои джунгли! Только твои!

Существа бросаются от тебя врассыпную. Ты — хозяин джунглей. Ещё собачонка, другая собачонка мертва! Они все — мясо, маленькое мясо, большое мясо, вкусно верещащее мясо. Вон те — первые! Они бегут во тьму джунглей. Ты преследуешь их. Пахнет кровью! Пахнет страхом! Ревешь от удовольствия. Мелкое мясо изменяется. Другой вкус. Не такой вкус. Мясо невкусное. Найди мясо получше.

Не можешь найти лучшего мяса. Поищи ещё плохое мясо, убей. Больно! Плохое мясо за деревом? Нет. Плохое мясо прячется в подлеске? Нет. Плохое мясо убегает от тебя в джунгли? Да. Атакуй. Убей. Плохое мясо ударило тебя маленькой сверкающей вещью! Сделай ему больно! Ударь о землю! Раздави череп! Кричи, плохое мясо, кричи! Теперь двигайся дальше. Там ещё плохое мясо. Плохое мясо видит тебя, показывает острыми вещами на тебя. Больно. Плохое мясо делает тебе больно с той стороны. Иди туда и убей. Плохое мясо пьет что-то, превращается в большое мясо. Другое плохое мясо жалит тебя, пока ты борешься с большим мясом. Обойди большое мясо. Будь быстрее большого мяса. Атакуй большое мясо. Когти большого мяса ударяют тебя, пока плохое мясо пробует тебя ужалить. Жало пролетает мимо. Коготь — нет. Уклоняйся от когтей большого мяса! Расцарапай морду большому мясу. Разорви горло большого мяса. Теперь убей плохое мясо. Ещё жало. Убегай от плохого мяса! Устаешь. Устал. Найди место спрятаться от плохого мяса. Убирайся от плохого мяса. Спрячься под кустами. Спи.

Несколько часов спустя ты просыпаешься. Причём на кровати. И это не гамак в палатке. Как долго ты провалялся? Снаружи темно. Последнее, что помнишь — как бежишь в джунгли, учуяв гоблинов. Ты был в анимагической форме. Дерьмо! Грозовая Туча сказал, что это была бы очень плохая идея, не так ли? Поппи бы хватил удар, да? У тебя во рту что-то хрустит. Вкус как… Вкус как у… Вкус как у чего-то, что ты бы нашел в желудке козла, Поттер! Фу. Хрустящий безоар, вкуснейшая вещь для питательного завтрака. Попробуйте Безоаровые Хрустяшки! Это и вправду на вкус как что-то переваренное козлом.

— О, смотрите-ка, кто у нас очнулся! — бодро произносит Билл, держа рядом с тобой горшок. Зачем он ему? — У меня к тебе только один вопрос: гоблины действительно на вкус как цыпленок?

Следующую минуту или около того ты проводишь, освобождая свои внутренности, пока идиотский разрушитель заклинаний покатывается со смеху. Надо бы его как-нибудь хорошенько стукнуть. Он этого заслуживает. И это будет лишь справедливо, верно?

Он вручает тебе зелье против тошноты, убирает твою рвоту, и протягивает банку шипучки промыть горло:

— Выпей. Ты немного напугал нас, Гарри. Ты отравился ядом гоблинов. Мы вытащили из тебя два отравленных болта, а ещё ты, должно быть, наткнулся на одного из медведей, и тебя слегка потрепали. Не буду говорить тебе привычное «ты должен был быть уже мертв». Грозовая Туча сказал, что анимагусы твоего размера намного живучее нас, простых смертных, так что можем обойтись без всех этих причитаний. Просто скажу: в следующий раз больше сосредотачивайся на собственной безопасности.

Билл помогает тебе встать с кровати, и ты топаешь в ванную. У тебя все болит. У Гарри Поттера определенно бывали и лучшие деньки, но и худшие — тоже.

— Ты провалялся без сознания почти сутки. Сейчас уже наступила полночь, так что позволь мне первым поздравить тебя с днем рождения. Вряд ли мы сделаем торт, если только в гостинице что-нибудь придумаем. Мой идиот-повар ранен. На сей раз мы в отеле в волшебной части города. Не мог же я потащить тебя в таком виде в наше обычное место. Вместо взглядов, которые притянул бы кот, пришлось притянуть киску за уши, чтобы за ней присмотреть.

— Ой, как смешно! Только не бросай свою основную работу ради карьеры шута. Как остальные, в порядке? Где моя палочка? И метла?

— Немного ушибов и укусов. Грозовая Туча нянчится со сломанной ногой. Он вышел из строя на несколько дней, пока она не заживет. У Санчес разбит нос, что теперь отвлекает внимание от её жуткой рожи. Коллинз предложил ей всё так и оставить. Сумасшедшая с### схватила его за яйца и сжимала, пока он не заплакал, как дитя. Нам с Кваном пришлось удерживать их, чтобы они друг друга не убили. Он угрожал взорвать ей руку, тогда та набросила клейкие чары и ответила: «Вперед! Взорви и свои яйца. Увидишь, без разницы мне это или нет». Так что ты пропустил неплохое представление. Твоя палочка — здесь, а метла — в палатке. Ещё вопросы?

Забираешь палочку. Состраиваешь на лице лучшее «угнетенное» выражение и спрашиваешь:

— Ну, и насколько я здесь застрял?

— Разве я похож на Помфри? Гарри, ты — большой мальчик. Ты доказал мне, что можешь о себе позаботиться. На твоем месте я бы не стал играть в доджеспелл на турнире и делать что-то подобное, но если ты думаешь, что готов встать с кровати, то кто я такой, чтобы спорить? До тех пор, конечно, пока это не мешает тебе работать в команде. Просто пару дней будь полегче на поворотах. Сходи, взгляни на Карину, если думаешь, что тебе нужна ласка и забота. Тебя лечил Кван. Кстати, он чертовски хороший целитель. Можешь попросить у него несколько уроков, потому как ты частенько оказываешься в таких ситуациях.

Ошарашено глядишь на него. Ты был готов к речи вроде тех, что слышал от Молли Уизли или Помфри. Уж определенно не к этому.

— Гм, хорошо. — Интересно, не принял ли Билл близко к сердцу тот твой комментарий о том, что он «похож на свою мать», перед отъездом в США? С другой стороны, ты продолжаешь повторять, как тебе хочется, чтобы с тобой обращались как с взрослым; может, просто твое желание исполняется? — А гоблины?

— У убитых нами гоблинов я нашел опознавательные знаки клана и несколько доз ворга. Это мятежники, как мы и подозревали. Местные гоблины согласились завтра дать мне личную аудиенцию. Так как мы все ещё желаем попасть к развалинам, гоблинов нам, возможно, придется все-таки оттуда выгнать. Для этого нам нужны собственные силы. Гоблины, в общем-то, бандиты, но ты видел, что у нас неплохо получалось. Те, что в туннелях, гораздо более жестокие. У меня есть определенная репутация, которой я и могу воспользоваться. Они не хотят, чтобы слух о гоблинах с воргом достиг Министерства. Мне нужно убедить их помочь нам с восставшими. Думаю, можно будет придти к соглашению.

Улыбаешься ухмыляющемуся Биллу.

— Предполагаю, только на их совести будет лежать уничтожение всего ворга, что мы найдем?

Он смеется и саркастично отвечает:

— О, да, конечно! Они же обязаны уничтожать материал. А, вот и твой сундук. Твои инструменты для гравировки — тоже здесь. Коллинз рассказал мне о Пылающих Копьях Смерти. Очень изобретательно с твоей стороны. Великолепнее инстинкты, Гарри. Золотое правило: избегай общеизвестных рецептов разрушителей заклинаний всегда, когда это возможно. Если твоя схема взята из книги, любой может пойти и купить её. Черт, да большинство хороших книг в нашей специальности показывают и схему, и как её разбить. Защита из книги остановит лишь непрофессионала, однако если ты хочешь помериться силой с профи, тогда создай собственную схему. Она может быть сложноватой для обычного одноразового щита, но я там положил тебе в сундук книгу по работе с рунами. Тебе нужно будет найти руны по увеличению объекта и воспламенению. Попытайся заставить их взаимодействовать на одном камне, но не заряжай без меня. Заряжать неправильную новую схему опасно. Плюс, руны могут быть несовместимыми. Почему для одной и той же концепции всегда имеются пять-шесть вариантов? Очень просто, некоторые руны не работают вместе в одной и той же системе; однако создать свою собственную — это работа уровня ТРИТОН в древних рунах.

Билл заканчивает и собирается уходить.

— На тумбочке — камень. Стукни по нему, если тебе понадобиться домовой эльф отеля. Он принесет тебе поесть. Ты — в комнате номер шесть. Я — напротив, в седьмом номере. Грозовая Туча — в десятом. Остальные на втором этаже. Я скажу Грозовой Туче, что ты встанешь утром. Он хочет ещё позаниматься с тобой по анимагии. Если вдруг соберешься уйти из гостиницы, обязательно скажи кому-нибудь из нас. Остальным я передал то же самое.

Решив, что поспал ты уже достаточно, открываешь журнал, чтобы посмотреть, что же там написала Луна. Тихонько мурлычешь сам себе «С Днем рождения».

Привет, мистер Задница!

На специальном месте, отмеченном в конце письма, ты должен будешь вписать название своей анимагической формы. Ясно видно, что ты всячески избегаешь раскрытия названной формы в своем последнем письме. При отказе подчиниться будут приняты определенные карательные меры, ну, если ты, конечно, понимаешь, о чем я?

Я бы с удовольствием послушала об этом магическом ритуале, о котором ты говорил. Звучит просто замечательно! Если ты расстараешься, я даже позволю тебе преподавать мне, хотя тебя может и отвлечь «обжигающе жаркая блондинистая штучка», то бишь я.

Ты спрашивал о древних рунах в школе. Большая часть третьего года занятой — просто запоминание и перевод. Это очень похоже на языковые курсы. Акцент делается на кельтских, норвежских и германских рунах, с капелькой греческих и египетских. В прошлом году нам позволили воссоздать некоторые основные руны. Уверяю тебя, ничего агрессивного. Просто камни, которые пылали, звенели или излучали счастье. Проект Полоумной для завершения семестра представлял собой комбинацию из четырех рун, которые заставляли волосы расти и окрашивали их в фиолетовый цвет, плюс чары щекотки. Я хотела цвет фуксии, но вышел фиолетовый. Я назвала их «Радость волос». Профессор Тортон посчитал проект забавным, так что он занял первое место. Мне стыдно, что я не смогла заставить волосы измениться больше, чем на пять минут, иначе все бы ушли на обед с фиолетовыми шевелюрами.

Как говорили мне Падма и Лиза, на письменных СОВах был просто перевод и возможное применение рун. На практических дали заряжающую, контролирующую, две временных и две разных световых руны. Цель состояла в том, чтобы создать обычные ночные светильники, которые бы включались-выключались в определенное время слабым заклятием света. На шестом курсе мы, предположительно, расширим материал для использования в домашнем хозяйстве: как увеличить размер, освежить воздух и все такое. И только на седьмом курсе нам преподадут защитные схемы, какие делаешь ты. Как я слышала, домовым эльфам приказано проверять общежития на щиты, начиная с пятого курса, и если студента поймают на установке щитов, которые могут повредить другим учащимся, то его ждет наказание.

Так что, если коротко, ты немногое пропустил, если, конечно, не хочешь прочитать Беовульфа в оригинале. Я думала, что вариант седьмого века был намного лучше, однако первоначальный источник из пятого столетия на ранненорвежском содержит намного больше магии. Ты знал, что существует, по крайней мере, одна теория, что Мерлин был последним учеником Беовульфа, Виглафом? Папе она особенно нравится. Один из наших авторов в Придире выстраивает неплохую версию тех событий, основанную на том немногом, что дошло до наших дней.

Я бы с удовольствие послушала о твоих щитах. Джинни как-то сказала, что ты хочешь стать аврором. Это все ещё так? Они уже уехали в то, другое, место. На сегодня — всё; пожалуйста, заполни нижеуказанную графу названием своей формы.

Пока!

Луна

Второе короткое письмо — ниже.

Гарри!

Теперь о более серьезных вещах: о коробке, которую я получила сегодня от кое-какой личности, которую-не-должны-найти. Прежде всего, скажу, что мне нравится футболка с белкой. Это, пожалуй, самый крутой подарок из всех, которые я когда-либо получала. Огромное тебе спасибо. Другие безделушки тоже замечательные! Хочу спросить о посланных тобою брошюрах. В одной я нашла фотографию с крошечной игрой Доджеспелл. Пришлось воспользоваться лупой, однако игра оказалась настолько же интересной, как ты и описывал.

Особенно меня заинтересовал памфлет о Реальном Зрелище Обнаженной и Безумной Вейлы. Хотя некоторые листовки помечены как «Что случается здесь — остается здесь же… или стирается память», я должна спросить. Повтори — что ты там сказал о том, чем именно ты занимался в Лас-Вегасе? Что-то не могу припомнить.

Во всяком случае, я едва сумела уберечь от папы как этот, так и несколько других — скажем так, интересных — буклетов. Я не уверена, что даже Полоумная найдет применение некоторым из этих продуктов или услуг!

Если, конечно же, ты не хотел бы, чтобы я заказала кое-что из гораздо более интересных брошюр-каталогов? Если так, это довольно самонадеянно с твоей стороны! Если ты так попытался пофлиртовать, тебе следует поработать над своей техникой. Что именно ты пытаешься мне этим сказать?

Луна

Дерьмо, вот влип! Ты вспоминаешь, как захватил кучу разных брошюр в Лас-Вегасе в Портключевом Терминале, чтобы просто наполнить коробку! Ты полагал, что в них будет куча материала, что сможет порадовать «Полоумную». Черт! Черт! Черт! Что, черт побери, ты ей послал?

Привет, Луна!

Извини за то, что не заглянул в брошюры. Я находился в Портключевом Терминале, а в коробке оставалось немного места. Я набрал по штучке с каждой из полок и сунул их внутрь, рассчитывая на то, что там будет куча вещей, которыми ты могла бы воспользоваться в качестве «Полоумной». Честно, я даже не посмотрел на них, хотя, вероятно, и стоило бы. Извини, пожалуйста. Надеюсь, что это не оскорбило тебя больше, чем ты показываешь. Пожалуйста, прости меня!

Клянусь, что я не флиртовал с тобой. У меня нет никакого желания флиртовать с тобой.

В Вегасе я занимался тем, что прятался в кабинке туалета, слушая, как беседуют два наемника о положительных и отрицательных аспектах того, что они не обнаружили меня в Лас-Вегасе. Кто-то знает, что я — не в Англии. В настоящий момент я выздоравливаю от ран, полученных в сражении с гоблинами-мятежниками и троллями. Они были в долине, где расположен второй проверяемый нами участок. Меня немного помяли, но теперь все в порядке. Как и с другими людьми. Мы снова в городе и в безопасности. Так что не волнуйся. После этого боя Отдел Тайн кажется легким приключением. Той ночью я был в ярости и страшно боялся. Вчера же контролировал себя лучше, но это был хаос. Может, то, что я пишу, и непонятно, но я хотел бы, чтобы тебе никогда не довелось понять, о чем я говорю.

Закончу письмо на этой ноте и надеюсь, что я не разрушил нашу дружбу. Если бы это было безопасно, я получил бы международный портключ и лично принес бы свои извинения. Ты заслуживаешь намного большего.

С уважением,

Гарри

Закрываешь книгу, злясь на себя. Должно быть, Луна думает, что ты какой-то ненормальный извращенец! Пробуешь некоторые упражнения по очищению сознания. Чувствуешь себя так, как будто ты расщепил ногу и зачаровал её так, чтобы она пинала тебя по глупой заднице! Пять часов до того, как, возможно, получишь ответ. Два с половиной часа, пока дойдет твое письмо, и столько же обратно. Есть не хочется, но ты зовешь домовика и все равно заказываешь еду. Одним глазом посматривая на часы, выкапываешь книгу «Усиливающие щиты во взаимодействии с другими щитами», которую дал тебе Билл, и начинаешь просматривать её на предмет увеличивающих и поджигающих рун. Слегка перекусив, разыскиваешь три увеличивающих и пять поджигающих рун — пятнадцать различных вариантов. Пора вырезать побольше стрелковых щитов. Наверное, придется завтра прогуляться, чтобы достать камней для гравировки.

По истечению пяти часов у тебя уже три стрелковых руны. Ты стал намного опытнее в их сотворении. Каждая заняла около часа. Продолжаешь поглядывать на журнал, чтобы заметить, не засветится ли он в знак того, что Луна пишет ответ. Портишь заготовку, потому что слишком нервничаешь. Больше камней нет. Хватаешь было кость дракона, но потом решаешь этого не делать. Нет уж, никакой гравировки. Вытаскиваешь книгу, садишься за небольшой письменный стол и одним глазом смотришь на книгу, а другим — на журнал.

Через двадцать минут книга начинает пылать.

Привет, Гарри!

Я понимаю. Я не нравлюсь тебе в подобном ключе. Я надеялась…

Наблюдаешь, как появляется каждая буква на странице, как будто просто смотришь, как она пишет. Пару раз перечитываешь, чтобы удостовериться, что она действительно пишет то, что видишь. Поток слов останавливается на целую минуту, потом слова немного смазываются. С чего она вдруг подумала, что тебе не нравится? Внезапно тебя как будто ударяет молнией: написанное расплывается, потому что она плачет… плакала. Наблюдаешь, как предложение продолжается, но все ещё довольно расплывчато. Потом появляется и растекается большое черное пятно. Должно быть, она вылила туда чернила! Святые яйца эльфов! Ты нравишься Луне! И что теперь делать?

Привет, Гарри!

Я только что получила твои извинения. Я так спешила написать ответ, что пролила на страницу немного чернил. Какая я неуклюжая! У нас ещё раннее утро. Я встала попить воды и видела, как ты писал. Я принимаю твои извинения. Рада, что и у тебя, и у остальных из экспедиции все в порядке. Пожалуйста, будь осторожней. Я не плохого мнения о тебе. Ты — особенный, Гарри. Я счастлива быть твоим другом.

Это только записка на скорую руку. Все ещё хотелось бы услышать больше о сражении и о защитах, что ты изучаешь. В данный момент мне что-то нездоровится. Пойду, вернусь в кровать.

Спокойной ночи!

Луна

Ну и ну! Ты ей нравишься! Перечитываешь свое письмо, определяя, что заставило её так отреагировать. Взгляд останавливается на строчке, где ты говоришь, что у тебя и в мыслях не было флиртовать с ней. Ты просто пытался уверить, что был придурком. Ты и правда умеешь замечательно вляпываться если не в одно, то в другое, да, Гарри? Ладно, Поттер, думай хорошенько — что ты напишешь ей в ответ? Возможно, ты её единственный настоящий друг, и посмотри, как ты её обидел! Не удивительно, что она хочет казаться кем-то другим.

Так, и что здесь сделать? Можно проигнорировать этот случай с чернилами и просто написать ей дружеское письмо. Она — сильная девочка. Ты мог бы поладить с ней. Все будет хорошо, правда?

Нет, не будет. Она чувствовала бы себя дерьмово, а ты бы стал кем-то вроде Малфоя. Хорошо, Поттер, сделай, как надо. Исправь все сейчас же! Ты вечно говоришь, что твои друзья втоптали тебя в грязь. Попытайся быть настоящим другом. Сделай то, что правильно, и если это значит, что надо унизиться, унижайся.

Привет, Луна!

Я обнаружил у себя новый талант: создавать ералаш и порождать проблемы. Я так беспокоился о том, что разрушил нашу дружбу, что написал кое-что, что ещё больше расстроило тебя. Прости. Кажется, я говорю это недостаточно часто. Я ждал твоего ответа и надеялся, что не потерял одного из немногих друзей, что у меня ещё остались. Я наблюдал, как протекал твой «инцидент с чернилами».

Я не подумал бы никогда в жизни, что нравлюсь тебе, и вот он я: говорю о том, что и в мыслях не было флиртовать с тобой. У тебя есть полное право — черт, даже не знаю — ненавидеть меня, называть толстокожим болваном, рисовать анимируемые картинки того, как меня бьет Малфой со своими головорезами. Я этого заслуживаю.

Что этот идиот таким образом пытается сказать тебе? Что ты — прекрасный друг. Я ненавижу саму мысль о том, что ты не захочешь им быть. Ты тоже — особенная, не забывай об этом! Не думаю, что хотел бы встречаться с девочками прямо сейчас. Все так сложно… Два самых мощных волшебника в мире мечтают со мной встретиться. Один желает, чтобы я был мертв и не мешал ему. Второй хочет меня видеть под свом каблуком. Мне практически нечего предложить, а ты заслуживаешь лучшего. Черт возьми! Да я даже не знаю, когда вернусь в Англию и вернусь ли вообще.

И все-таки, если вернусь и ситуация будет менее сложной, или же я чуть определюсь, то не против узнать тебя поближе. Сейчас я не могу серьезно смотреть на девчонок иначе, чем как на друзей. В данный момент я все ещё исследую своего нового друга, Луну. Я тут слышал, что она — «обжигающе жаркая блондинистая штучка»! Она остроумная, забавная, и, очевидно, способна одним лишь росчерком пера поставить меня на место.

Я исправлю мое предыдущее заявление. У меня и в мыслях не было флиртовать с тобой, если это разрушит нашу дружбу. Извини, что доставил тебе боль. Надеюсь, ты простишь меня.

Пока!

Гарри

Закрываешь журнал, надеясь, что исправил ситуацию или, по крайней мере, предупредил дальнейший коллапс. После легкого завтрака идешь к номеру Грозовой Тучи.

— Доброе утро, Грозовая Туча. Как твоя нога?

— Болит. Я хотел уйти от стаи огненных летучих мышей. Попытался сделать довольно рискованный маневр. Обернулся из своей формы прямо перед приземлением, чтобы быстрее аппарировать оттуда. Двадцать лет назад это не составило бы труда. Моя нога ещё менялась, когда я наступил на неё, и кость сломалась. А теперь о тебе: как ты попал в такое положение со своей формой анимагии, когда я советовал тебе этого не делать?

Бормочешь извинения:

— Извини. Я тормознул помочь Коллинзу, а два шакала сбили меня с метлы. Я потерял палочку; у меня просто не было другого выбора.

— Твои действия вполне оправданны, но теперь ты знаешь, почему важно примириться со своим животным. Сегодня мы будем медитировать. Попробуем добраться до твоих воспоминаний в форме животного. Если удастся, поместим их в Омут Памяти Билла и просмотрим. Это очень хороший способ увидеть себя со стороны, когда ты в форме зверя. Посмотреть, как ты двигаешься и сражаешься; это поможет быстрее прояснить сознание. Понимаешь?

— Да. Покажи, что ты хочешь, чтобы я сделал.

Следующие четыре часа Грозовая Туча проводит с тобой медитативный гипноз. Маг… гм, нормалы, называют это техникой регрессии. Твои действия как ягуара теперь намного менее расплывчатые. Черт! Сколько же ты играл с гоблинами в «давай перекусим»? Выделяя воспоминания, помещаешь их в Омут Памяти Флер. Наблюдать такое — сам по себе опыт определенного рода. Часть памяти всё ещё затуманена, однако теперь ты видел своего зверя в действии. Орел говорит тебе, что прояснение скоро наступит. Хотя ты будешь немного ощущать инстинкты животного порой и в человеческой форме.

— Ты говоришь так, как будто человек — просто ещё одна форма.

— Они равны. Ты не только человек. Ты не только зверь. Ты больше, чем обе из этих форм. Чем скорее ты примешь это, тем быстрее ты пройдешь по пути к истине о самом себе.

— А что за истина у тебя?

— Я все ещё на этом пути. Возможно, в мои последние мгновения на земле я достигну пункта предназначения. Иди, отдохни. Позже ещё поработаем.

В журнале тебя ждет ответ. Интересно, насколько ты все испортил на этот раз?

Привет, Гарри!

Спасибо за твой ответ. Он очень меня ободрил. Я слишком многое прочитала между строк в твоем утверждении. Принимаю твои извинения, но только если ты примешь мои за то, что приняла все слишком близко к сердцу. Я с удовольствием приму твое предложение о том, чтобы узнать друг друга получше. Посмотрим, что будет дальше. Притворюсь, что ты никогда не видел того инцидента с чернилами — И ТЫ ТОЖЕ! Согласен?

Я заметила, что ты забыл заполнить название своей формы анимагуса. Не стесняйся это сделать.

Пока!

Луна

В порыве ты пишешь на оставленном пустом месте, где рядом она нарисовала пару смешных рожиц: рогатый храпс. Сказать теперь было бы слишком легко. Пусть угадает.

Два следующих дня прямо-таки пролетают. Гоблины согласились на предложение Билла. Ты забираешь тридцать гоблинов и четырех троллей со своей атакующей группой. Чувствуешь себя намного лучше. Письма Луны опять стали игриво-болтливыми. О случае с чернилами больше не упоминалось. Последнее предположение с её стороны насчет твоей формы — флоббер-червь. Она целых два параграфа описывала тебе, как было бы круто, если бы ты был флоббер-червем. Цитируя кое-кого знакомого, отвечаешь, что ты мог бы быть и анимагусом-альпакой, ведь выращивать собственную шерсть — это так круто! Она немного волнуется о том, что ты собираешься в логово гоблинов, даже со всей этой поддержкой. Рассказываешь ей о бое, заканчивая так: «И тогда я обернулся в мою супер-крутую форму анимагуса. Кто мог предположить, что гоблины под воргом боятся огнекраба, но мои клешни действительно их прогнали!» В ответ та нарисовала маленькую анимацию, как полу-хорек, полу-Малфой бьет огнекраба молотом, очень похожим на тот, что у белки с футболки.

Вы с Грозовой Тучей продолжаете тренировки. Кван, неспособный третировать тебя привычным ему разрушительным и болезненным способом, начинает обучать тебя первой медицинской помощи и заживлению ран. Он больше не называет тебя «глупым», просто напоминает, что, имея такую мощь, глупо не уметь ею пользоваться. Он тоже знаком с окклюменцией и показывает тебе свою технику медитации.

Что касается разрушения заклинаний, ты сумел закончить двух саперов. Они готовы к действию. Билл потратил твои деньги на переоценку и переделку защиты, чтобы заменить ту, что была использована на лагерной стоянке. Экспедиция снова способна защищать лагерь с теми гравировками, что вы купили в магазине и что сделали сами в свободное время. Как бы мало не было времени у Билла, он все равно следил за твоей работой по пылающим копьям смерти. Ты вырезал все руны стрелок и увеличения. Уже готовы семь из пятнадцати поджигающих рун. Из пяти первых опробованных одна схема сработала, однако пылающие копья были не настолько большие, как делали вы с Коллинзом. Один камень зашипел и погас, выпустив единственную стрелу и много дыма. Два вовсе не среагировали, только поизлучали волшебную ауру и рассыпались в пыль. Последний взорвался. Очень хорошо, что Билл оградил тебя от результатов эксперимента. Даже с удавшейся схемой Билл настоял, чтобы ты проверил остальные варианты и посмотрел: может, получится больше, чем одна действующая схема? Разработка новой схемы — кропотливая и монотонная работа. Здесь хватает как удач, так и ошибок. Луна очарована твоим рунным проектом. Она просит у тебя названия книг, которые ты использовал.

Но вот и седьмое августа, пятница. Ты не ходил к Карине. Давай не усложнять положение с женщинами в данный момент, ладно? Ты стоишь в конференц-зале с дюжиной гоблинов, твоими товарищами и четырьмя троллями. Игра в войнушку близка к началу. Грозовая Туча обеспечил координаты логова, и они обсуждают, как лучше всего напасть на вход и возможное расположение под землей — селение гоблинов. Ты не стратег, так что просто бродишь вокруг, пытаясь не выглядеть нервным или озабоченным.

— Кроха Джеймс! — стукает громадный тролль тебя по спине. Ты не женщина, но ему не помешала бы хорошая ванна, возможно, маникюр, а ещё лучше — перчатки. А если он найдет другое место для своих лап, все будет вообще чудесно!

Улыбаешься, несмотря на то, что по телу вдруг побежали мурашки.

— Привет, Хак! Здорово, что ты здесь. Как там твоя игра в плюх? Ты уже заполучил всех девочек-троллей?

Хак улыбается. Его пасть растягивается в громадном оскале. Надо будет добавить зубную щетку и пасту к рождественскому набору для Хака.

— Хак выиграл плюх. Хак получил всех троллей-девочек. Все они теперь хотят Хака!

— Отлично. Я рад, что ты будешь там с нами.

— Хак рад подраться. Хочет убраться от девочек-троллей. Хак рад подраться с крохой Джеймсом! Разобьет кучу черепов.

— А ты не хочешь остаться здесь с девочками-троллями? — Кажется, это хороший вопрос. На месте Хака ты бы остался с женским гаремом, которому все время тебя мало.

— Нет. У Хака болит член.

Что ж, ты сам поинтересовался… А ты-то думал, это у тебя проблемы с девочками!

______________

[1] Сурукуку, или бушмейстер — ядовитая змея в лесах Бразилии, похожа на гремучую змею.

— Джеймс! Джеймс Блэк!

Стоп, это же ты, идиот! Который только что вышел из местного отделения Гринготтс в вечерние сумерки. Билл и остальные всё ещё работают с главным гоблином. Ты же в планировании и стратегии практически бесполезен. Возможно, отказался бы и от позиции капитана, если бы чертовы ублюдки тебе её предложили. В любом случае, это год Кэти. Хотя… можно было бы принять эту позицию специально назло Рону, просто чтобы выкинуть из команды его бесполезную задницу. Интересно, обнаружит ли Герми-сиськи, что его «проблемы» не ограничены одним лишь квиддичным полем? Что ж, вместо того, чтобы оскорблять воображаемого Рона, лучше выясни, кто тебя зовет и что ему нужно.

— Я думал, ты меня не слышал, — к тебе быстро подходит Пауло Вангелдер. Это отвечает на первый вопрос; теперь переходим к более важному.

— А, извини, слишком длинный день. Привет, Пауло. Как дела? — пытаешься представить все как случайность. Может, сработает ради разнообразия.

— Я искал тебя. Немного волнуюсь за Карину и её мальчика, — успокаивающе произносит Пауло. Представитель бразильских сил правопорядка — парень довольно мускулистый, ростом приблизительно метр восемьдесят пять, с дружелюбный лицом и коротко подстриженными темными волосами.

Все ещё неуверенный, какое место занимаешь ты в жизни Карины, или, что важнее, Карина — в твоей, отвечаешь:

— Что ты слышал?

— Кажется, моя дальняя кузина Нина на тропе войны. Я рискую — меня могут увидеть с тобой, так что давай-ка притворимся, что злимся друг на друга. Карина — ее идея фикс. Нина может заняться и тобой, если решит, что ей сойдет это с рук.

— При чем тут я? Кстати, с чего вдруг ты так заботишься? — В эти дни ты все больше и больше напоминаешь Хмури.

— Джеймс, не оскорбляй меня, пожалуйста. Все её соседи у Нины под каблуком. Они рассказали ей о том, сколько времени ты проводишь в том доме. Они видели, как ты со своим другом ставил на дом защиту. Волшебное общество здесь очень маленькое. Ему ещё о-го-го сколько до размеров сообщества в Сан Пауло или Бразилии. Сплетня здесь просто ещё одна форма валюты. Что касается того, с чего я вдруг забочусь… Карина — мой друг. Я не люблю, когда подобное происходит с моими друзьями.

Что ж, это несколько раздраженный и довольно расплывчатый ответ — из тех, что ты уж слышал.

— Я в состояние позаботиться о себе.

— Я никогда не утверждал обратного. Меня беспокоит лишь безопасность Карины. Ты видел её в последнее время?

— С прошлых выходных — нет. Что-то не так?

— Нет, по крайней мере, я так не думаю. Я заходил к ней утром. Думал, может, ты был там с тех пор. Ты собираешься к ней заходить?

Ты не планировал. Атака назначена на субботний вечер; с другой стороны, не можешь же ты проболтаться полицейскому из маленького городка, что вы с веселой и дружной компашкой расхитителей гробниц с гоблинами собираетесь поохотиться на мятежников. Особенно когда упомянутые бунтари орудуют на территории, где вы с вышеупомянутыми черными археологами надеетесь насобирать немножко трофеев. Тебе нужно убить четырнадцать часов. Нападение — только предлог, так как ты просто не хочешь расхлебывать неловкую ситуацию с Кариной. Забавно, не так ли? Перспектива заполненных гоблинами тоннелей и жесткой борьбы пугает меньше матери-одиночки и её пятилетнего сына.

— Я думал об этом. С другой стороны, неделя была очень сложной. Может, стоит подождать до завтра.

Пауло окидывает тебя взглядом. Интересно, ревнует ли он к вашим отношениям с Кариной…

— Джеймс, сходи, проведай её. Она просто в панике. Практически не покидает дом и не позволяет выходить Чико. Если бы моя кузина подумала, она бы просто позволила этому продолжаться и дальше — дни, недели, месяцы — и наблюдала бы, как Карина сходит с ума. К счастью, она не настолько умна.

— Неужели ты ничего не можешь сделать? — Кстати говоря, почему, в конце концов, все ложится на твои плечи? Это что, такая тенденция? Ты уже почти ожидаешь, что в один прекрасный день по телеку покажут «явление Вернона народу», который начнет вещать о том, что в глобальном потеплении и коровьем бешенстве виноват Гарри Поттер. Сейчас Вернон не первый в твоем топ-листе кандидатов на пни-мою-задницу только потому, что старина Дамби и дружище Волди делят первое и второе места.

— Слишком уж большие деньги вовлечены. Мои руки связаны. — Вау! Кто бы сомневался! Разве удивительно, насколько тебя заездили? И все-таки Пауло пытается помочь изо всех сил. Стоит дать ему шанс.

— Ты прав. Пойду повидаюсь с ней.

— Я рад. Знаю, всю неделю ты в отъезде — но как, если что, мне тебя найти?

Даешь ему номер отеля в городе, где вы обычно останавливаетесь и говоришь, что на данный момент вы в «Танцующем Дельфине». Он пишет тебе номер своего камина. Вы беседуете ещё пару минут. Он приглашает тебя на следующий турнир по доджеспеллу, что состоится через пару недель. Ты не можешь с определенностью отказаться или согласиться. Даже планы на две недели в твоей жизни — это слишком. Только посмотри, где ты был три недели назад и как твоя жизнь изменилась за это время. Спрашиваешь о Рисе, Шейле и Аманде. Пауло отвечает, что с бывшими товарищами по команде все в порядке, хотя вряд ли Шейла и Рис продержатся вместе дольше двух недель. Когда светская беседа себя исчерпывает, пожимаешь ему руку и смотришь, как он аппарирует.

Ты с треском перемещаешься на улицу, где стоит дом Карины, и посылаешь к двери оповещающие чары. В окне появляется её лицо; она машет тебе. Подзывает тебя поближе. Чувствуешь покалывание, когда проходишь сквозь щит периметра. Странно, ты же вроде включен в защиту, но это неважно. Ты считал, что она должна была снять чары, хотя бы из вежливости. Надеешься посмотреть, активизируется ли второй слой, но она открывает дверь.

— Джеймс, пожалуйста, заходи.

Карина выглядит просто измотанной. Как будто она давно нормально не высыпалась. Учитывая твой обширный опыт с плохими снами, ты прекрасно распознаешь те же признаки у других. Заходишь в дом; она закрывает дверь и на мгновение обессилено опирается на нее перед тем, как восстановить самообладание.

— Почему ты не опустила защиту периметра?

— Пауло говорит, что мне надо этого делать. Люди вполне могут использовать многосущное зелье или чары изменения внешности, но волшебную подпись подделать невозможно. Ты не встревожил защиты, поэтому я знаю, что ты — точно ты. — Проклятье! Она теряет самообладание, Пауло прав. Ещё несколько недель, и она превратится в Хмури с прекрасной задницей.

— А… Теперь понятно. Ты в порядке?

Едва ты успеваешь произнести слова, она уже рыдает в твоих руках. Эй, ещё одна Чо! С другой стороны, у Карины проблемы-то настоящие. Самая серьёзная из проблем Чо — её парень оказался в неправильном месте в чертовски неправильное время. Медитируешь над картиной «Парень обнимает и утешает рыдающую девушку». Через её плечо видишь стоящего в дверях Чико. Бедный мальчишка не понимает. Ты и сам вряд ли что-нибудь понимаешь, но сердце к нему тянется. Он грустно улыбается и поднимает руку в знак приветствия. Кивком показываешь ему уйти обратно в комнату, тот кивает в ответ с выражением «пусть моя мама больше не плачет, или ты пожалеешь».

— Тише. Ты хочешь об этом поговорить? — накладываешь на дверь Чико заглушающие. Она смотрит на то, что ты делаешь.

— Тише! Тише! Я не могу так больше жить! Люди смотрят на меня! Я же вижу. У моих соседей бывают мужчины — думаю, я видела их раньше у Коластос. Они мучают меня, а ты тут приходишь и заявляешь — тише! Ты ничего не понимаешь!

Ты мог бы ответить ей тем же. Ты тоже жил последние несколько лет как под гребаным микроскопом, а куча людей пыталась всячески причинить тебе боль. Она же живет под подобным гнётом только две недели. Хочется закричать на неё, но ты подавляешь порыв.

— Карина, прекрати. Если ты и дальше будешь вести себя так, они уже победили. Будешь сходить тут с ума — делу это вряд ли поможет. Если к тебе придут, активируй защиту Билла, забирай Чико и убегай. Всё просто.

— Куда убегать?

— Не знаю. Разве у тебя нет родственников, к которым ты можешь пойти?

Она обнимает тебя ещё сильнее.

— У меня никого нет, кроме Чико. Я уеду и никогда не вернусь; ты поможешь мне? Я не настолько горда и могу попросить у тебя помощи. Пожалуйста, Джеймс, помоги мне!

Дерьмово, потому что после недавних трат на предварительную защиту для лагеря у вас с Биллом состоялась непростая беседа. Ремус написал Биллу в журнал, недоуменно расспрашивая о последних расходах Экспедиции Феникса. Биллу пришлось срочно выдумывать хоть какое-то оправдание для таких громадных трат в последнее время. Вы пришли к соглашению, что придется ограничить расходы, чтобы ему больше не задавали неудобных вопросов.

— Карина, я могу добыть ещё кое-что из моих фондов. Сколько тебе нужно?

— Мне нужно будет уехать из страны. Нужны будут документы, портключ и место, где можно остаться. Документы — это дорого. Примерно сотня галеонов для нас обоих. Насчет остального — не знаю. Пауло сказал, что поможет мне тихо сделать бумаги, но это может стоить дороже. Я знаю, что если она услышит о моем отъезде, то прикажет нас убить.

Ты знаешь, что Билл на это не пойдет. После пятисот монет на анимагический ритуал, штрафов за щиты на доме, всех дополнительных защит и снаряжения, а также расходов на премии за молчание — ни за что!

— Карина, это слишком много! Я не могу сейчас получить такую сумму.

Её поведение мгновенно меняется:

— Не можешь или не хочешь? — А она вспыльчивая, да?

— Не могу. У меня практически нет доступа к такому количеству денег.

— Возьми нас с собой.

Нда, интересное заявленьице.

— Карина, джунгли — не место для таких детей, как Чико.

— Я буду готовить. Убирать. Если я останусь здесь, они убьют нас обоих. Уж лучше я рискну с тобой в джунглях, — часть аргументов звучит удивительно знакомой — сильно похоже на то, когда ты упрашивал Билла взять тебя с собой в это маленькое приключение.

Обдумаешь всё. Кван назвал бы тебя «глупым» уже за то, что ты только думаешь об этом. Однако двое — не так уж много лишних ртов. Грозовая Туча согласится. Коллинз и Санчес, вероятно, потребуют премию из-за присмотра за ребенком, ну или придумают какое-нибудь другое дерьмо. Однако единственное, что хоть что-нибудь значит — это мнение Билла. Билл — из большой семьи. Она что-то для него да значит, даже если тебя сейчас и не заботит его семья.

— Я поговорю с Биллом. Именно он возглавляет экспедицию. Мы уезжаем завтра, и я знаю, что сразу же он решения не примет. Мы не вернемся в Англию до октября. Даже тогда могут быть кое-какие проблемы, но если он согласится, можем попытаться вытащить тебя из страны куда-нибудь ещё. Я не могу обещать тебе ничего, кроме того, что я попытаюсь.

Она видит искренность в твоих глазах. Ты не упоминал, что заберешь её в Англию, и надеешься, что она этого не хочет. Если повезет, ты переговоришь с Грозовой Тучей и узнаешь, не может ли тот забрать её в Южную Дакоту. Можно поспорить, что Карина с удовольствием поменялась бы местами с Лорен. «Гм, Карина и Лорен… нет, идиот! Даже не думай!»

— Прости меня, Джеймс! Я жду, что ты решишь все мои проблемы. Я не имею на это права! — Черт! Она снова рыдает у тебя на плече. Легонько подаешься назад и облокачиваешься на стену, позволяя ей опереться на тебя, что та с удовольствием и проделывает.

Даешь ей пару минут выплакаться, а твои руки гладят спину девушки.

— Карина, я постараюсь сделать все в моих силах и поговорю с Биллом. Он — хороший человек.

Поток слез постепенно стихает, пока ты продолжаешь её обнимать. Спустя несколько минут верх берут другие эмоции:

— Я знаю, что ты обязательно это сделаешь, Джеймс. Ты хороший человек. Извини, что накинулась на тебя. Давай я это исправлю. — Её поцелуи влажные и немного соленые. Тебя обволакивает её запах. Не следовало бы вам этого делать. Все неправильно, но ты чувствуешь себя так замечательно! Недолгие страстные поцелуи, руки по всему телу, а потом она отступает, бросает на себя контрацептивные чары и обновляет чары заглушения на двери Чико. — Возьми меня.

--

Достаточно сказать, что чуть больше, чем через час, даешь себе мысленную оплеуху. В твоих руках спит голая истощенная Карина Мачадо. Последнее, что ты мог сделать, так это переспать с ней сейчас! Когда ты оглядываешься на свои действия, то понимаешь, что тебе следовало бы поговорить с Грозовой Тучей о звериной стороне, «просачивающейся» в твою жизнь. Ты утратил контроль, когда она сказала: «Возьми меня!» Это было… впечатляюще — единственное слово, которым ты можешь описать случившееся. Проблема в том, что ты знаешь: этого не должно было случиться. Не только потому, что ты платил этой женщине за секс; ты воспользовался её слабостью.

Отодвигаешься от неё, захватываешь свою одежду и направляешься в ванную. Одеваясь, вздрагиваешь от царапин на спине, Очевидно, для неё это тоже было впечатляюще. За кухонным столом сидит Чико и смотрит на тебя обвиняющим взглядом. Накладываешь чары заглушения на Карину и чары перевода на себя — Чико явно хочет тебе что-то сказать.

— Привет, Чико. Твоя мама спит. Тебе что-нибудь нужно?

— Можешь дать мне стакан воды? — Что ж, по крайней мере, это не вопрос об отцовстве; этот довольно просто решить.

— Вот, возьми.

— Спасибо, мистер Блэк. В последнее время мама прямо сходит с ума. Она постоянно плачет. Думает, что плохие парни могут прийти и забрать меня.

— Она волнуется. Давай-ка я тебе кое-что подарю. — Снимаешь со своей ноги вязанный ножной браслет, который дал тебе Грозовая Туча, и повязываешь его мальчишке на запястье, где тот сжимается, приспосабливаясь по размеру. — Чико, здесь есть прослеживающие чары. Если кто-то придет и украдет тебя, я могу при помощи палочки тебя найти. Только никому не говори о нем, ладно? Это будет нашим секретом. Теперь — будь хорошим и сильным мальчиком для своей мамы. Она на тебя не рассчитывает. Ты можешь это для меня сделать? — Накладываешь чары отслеживания на свою палочку, а он наблюдает.

Мальчишка нетерпеливо кивает, уставившись на свой новенький браслет. Грозовая Туча может сделать для тебя ещё. Ты прогоняешь его обратно в комнату. Жизнь не должна быть настолько сложной, правда? Смотришь, как мирно спит Карина. «Господи, Гарри! Какого черта ты делаешь? Что ещё хуже, ты же никому не сказал, куда ты идешь. Билл изойдет дерьмом».

Решаешь разбудить её перед тем, как уйдешь. Чувствуешь себя виноватым, но оставить записку, это так… неправильно. Мягко трясешь её:

— Карина, я должен идти. Карина.

Она просыпается, смутно озираясь. «Нда, можно поздравить тебя, несчастный мешок с дерьмом: твои актерские навыки все лучше и лучше!»

— Джеймс? Что такое?

— Прости. Мне нужно идти. Мы возвращаемся завтра… фактически уже сегодня в джунгли, поэтому мне надо уходить.

— Когда ты вернешься?

Это очень хороший вопрос.

— Билл не говорил, вернемся ли мы до следующей пятницы. Как только мы вернемся, я возьму с собой Билла, и мы обсудим всё, хорошо? Постарайся отдохнуть.

Она слабо улыбается, кивает и целует тебя, что вызывает у тебя острый приступ вины. Подходишь к обочине и аппарируешь, чувствуя себя полным дерьмом. Появляешься где-то в пятидесяти метрах от Танцующего Дельфина. Когда подходишь к комнате, на двери — записка:

Сладкий!

Я пишу это, так как ты, кажется, не способен следовать устным инструкциям. Постараюсь использовать короткие и понятные слова. Когда решаешь куда-то пойти, ПУСТЬ КТО-ТО ЗНАЕТ О ТОМ, ЧТО ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, УШЕЛ! Теперь марш ко мне в комнату! Я очень сильно хочу тебе кое-что сказать.

Уильям Уизли

Начальник Экспедиции (если ты об этом забыл)

Вздыхая, плетешься к номеру Билла получать то, что заслуживаешь.

— Доброе утро, сладкий, — произносит Билл, откладывая долото, молоток и гравируемые им руны. Он сердито вытирает с лица грязь. По все видимости, он напряженно работал.

— Привет, Билл. В твоем письме сказано, чтобы я зашел.

— Действительно. Ну что, мне просто тебе всыпать, или всё-таки подождать до того, пока ты объяснишься? — Что ж, по крайней мере, у тебя есть выбор.

— У Карины неприятности. Я столкнулся с Пауло. Он говорит, что её беспокоят. Она думает, что та сумасшедшая с### собирается отомстить ей и Чико. Вы все ещё были с гоблинами, а я не догадался вернуться сюда и оставить записку.

Билл переваривает это.

— Ну и что она собирается делать?

Делаешь глубокий вдох:

— Она в ужасе, Билл. Хочет, чтобы мы взяли их с Чико в экспедицию либо дали ей денег для отъезда из страны. Я сказал, что в данный момент ограничен в средствах, которые могу снять со счета. Не хотелось бы напрягать шайку Дамблдора больше, чем сейчас.

— И что ты ей пообещал?

— Ничего. Только то, что поговорю об этом с тобой. Я отнюдь не в большом восторге от перспективы тащить пятилетнего пацана в джунгли. Черт, да у тебя были сомнения даже насчет меня. Хотя я думаю, что можно было бы окружить лагерь возрастным рубежом, что также не позволило бы ему выбраться из-под щитов. Карина сказала, что могла бы готовить и убирать.

— Возможно, это и сработает… Однако, Гарри, мое шестое чувство говорит мне, что это плохая идея. Я подумаю. Когда ты обещал дать ей ответ?

— В следующий раз, когда мы будем в городе. Я не упоминал об охоте на гоблинов. Если мы не избавимся от них, тут вообще не о чем говорить.

— Что ж, хорошо. Сначала убьем гоблинов, потом разгребем этот мусор.

— Спасибо, Билл. Извини, что не оставил записку.

— Гарри, ты — часть команды, помни об этом. Это ничуть не похоже на то, как быть просто ловцом. Ты же знаешь: тебя разыскивают. То, что мы одурачили директора, ещё не значит, что мы так же легко обведем вокруг пальца тех, кто послал за тобой охотников за головами. Нужно, чтобы ты всегда опережал их на один шаг. Будь Хмури здесь, он бы непрерывно вопил свое «постоянная бдительность» и что там ещё он кричит. Нам не нужны проблемы с местными. Если бы Ремус не наблюдал так пристально за тратами, я бы просто сказал: дай ей денег, и пусть та сама покидает страну.

— Я понимаю. Разберемся после того, как гоблины будут мертвы.

— Ну что, ты устал?

— Да нет.

— Отлично, возьми свой набор для гравировки и как минимум пять кусков кости. Если на тебя можно оставить вырезание заряжающих и контролирующих рун, я могу перейти к следующей схеме. Я покажу Санчес, куда точно она может засунуть эти людоедские растения. Покажу, как пытаться делать из меня дурака...

Качаешь головой и поворачиваешься к двери.

— Фу, зачем ты это сказал? Не хочу даже представлять такую гадость!

Фанатичный блеск в глазах возвращается. Ему и правда попала вожжа под хвост, да? Может, стоит ещё подумать о том, действительно ли ты хочешь быть анимагусом и разрушителем заклинаний. Ты можешь закончить как Билл, который с навязчивой идеей бормочет что-то там о такой же безумной мексиканской бабе-яге.

Забежав в свой номер, возвращаешься с инструментами.

— Отлично, подойди и посмотри! Я ещё не назвал это: вон та часть создает большие камни, вон та — кидает их, эта — заставляет их следовать за целью, а эта… я ещё не решил, что точно делает эта часть, но это будет нечто! Может, пусть она отвечает за рост шипов? Нет, тогда упадет скорость. Огонь! Огонь — то, что нужно! Или возрастной рубеж! Ты упоминал его. Может, стоит установить возрастную планку на двести лет, так, чтобы они были не в состоянии убежать…

Ты быстро понимаешь, что это будет длинный вечер.

--

Когда садится солнце, нападающие начинают движение в джунглях. Портключ доставляет тебя на точку примерно за километр до входа в туннель. Остальные ждут данных от Грозовой Тучи. Придвигаешься к Коллинзу, заметив, что в руках у того автомат.

— Зачем тебе оружие?

— У гоблинов нет против них щитов. Конечно, если у них не найдётся волшебника, который поставит им на броню пуленепробиваемые чары. АК-47 разобьет их так же, как и АК из моей палочки. Борьба в туннеле обычно весьма суматошная и грязная. Моя крошка имеет даже заглушающие и чары перезарядки магазина, которые можно включать-выключать.

Одна из первых ведьм, когда-либо получавших Орден Мерлина от мужчин, управляющих Международной Конфедерацией Чародеев, была Эриэл Клаудрайдер. В конце 1700-ых, после того, как потеряла мужа и семью в так называемом, по словам Артура Уизли, «перехлестном огне», она поставила себе задачу создать первые пулеотталкивающие чары. По мере того, как в мире модернизировалось не-магическое оружие, её работу тоже пересматривали. Сомнительно, что когда-нибудь будет создано хоть что-нибудь, способное оградить от ядерного взрыва, но сейчас большую часть пистолетов и даже некоторые винтовки можно остановить относительно простыми рунами, просто вышитыми на одежде или вырезанными на броне.

— С чего бы тебе вдруг захотелось снять заглушающие с автомата?

— Фактор страха. Он издает громкий, ужасный звук. Прекрасно действует, если хочешь, чтобы они испачкали штаны от ужаса.

— А, тогда понятно. Я просто удивился, увидев волшебника с оружием. Оно остановит тролля?

Коллинз критически оглядывает автомат.

— Случалось когда-то такое. Пришлось выпустить весь магазин, и, прежде чем ты спросишь, им не повредить ни великана, ни дракона, если, конечно, тебе не посчастливится ударить в определенную точку. Я бы даже не пытался. Хочешь научиться стрелять? Кван уже показал тебе все наши мерзкие цепочки заклинаний, но я лучше владею ружьем.

— Конечно, почему бы и нет? — В уме ты уже прокручиваешь и смакуешь фантазию о Волди в лимузине, где сам ты — Ли Харви Освальд. — Кстати, напомнило… Ты же ведь из Техаса, да?

— Рожденный в Америке — милостью Божьей — техасец! — по какой-то причине тот начинает невыносимо растягивать гласные.

— А правда, что американский министр магии заказал убийство Кеннеди, потому что тот собирался рассказать всем о мире магии?

Он тебе просто улыбается.

— Никто никогда ничего не скажет, но нормалы все ещё вспоминают про «волшебную пулю». Удивительно, да?

Киваешь боевому магу и идешь к остальным. Билл — с главным гоблином. Принимаешь во внимание, что большая часть из них — ворчлива. Четвероклык — особенно древний и ворчливый экземпляр. Он мог бы быть даже гоблинским «Безумным глазом»! План такой: волшебники уберут ловушки и все такое, а большую часть драки оставят гоблинам и троллям. План кажется тебе прекрасным и элегантным. Та немногая информация, что у тебя имеется о мятежниках, говорит о том, что их лидер — женщина. Согласно Биннсу, гоблины относятся к своим женщинам как к грязи. Просто удивительно, что одна из них смогла стать лидером клана. Возможно, ты помогаешь убить гоблинский эквивалент Жанны Д’Арк.

Смешно, ведь обычно ты так нервничал перед началом квиддичного матча. Сейчас все это кажется таким мелким и ребяческим. Это была просто игра. Здесь же через несколько минут повеет смертью. Именно это ты и имел ввиду, когда сказал Луне, что надеешься, что она никогда не поймет. Одно дело защищать себя, свой дом или место своей стоянки; совсем другое всей кучей куда-то двигаться с единственной целью — убить вашего врага. Нервно вышагиваешь. Тебя трогают за плечо и останавливают.

— Глупо тратить энергию! Сохрани её для гоблинов. — Кван и вправду все реже использует вариации слова «глупый». Это значит, что ты умнеешь — или ему просто приелось?

Смотришь на боевого мага-корейца. Ему где-то под пятьдесят или чуть больше.

— Я не привык ожидать убийства. А надо бы. Как у тебя получается? — не удивительно, что большая часть Упивающихся Смертью так чертовски терпелива!

— Очисти разум. Сосредоточься на предстоящей задаче. Напомни себе, что если помедлишь или сглупишь, никогда не увидишь снова ни семью, ни друзей. Никогда не недооценивай противника. Будь быстрым. Умным. Надеюсь, ты счастливчик. Первое: не дай себя убить. Второе: убивай врагов. Третье: помогай союзникам.

Тебе нечего ответить, но все-таки интересно:

— Но если так, зачем там, в руинах, ты приказал Биллу первым сесть ко мне на метлу?

Кван улыбается тебе. Это первая «теплая» улыбка на его лице за все время, что ты его знаешь.

— Иногда даже я — глупый дурак.

— Что-нибудь посоветуешь по борьбе в туннелях?

— Оставайся у стен. Никогда первым не двигайся к центру туннелей. В центре гоблины обычно устанавливают ловушки. Дальше они заманивают в ловушки у стен туннелей. Используй все, что можешь, в качестве маскировки. Держи во рту безоар. Если почувствуешь, что тебя ранили, глотай его. Не выясняй, отправлено ли оружие, которым тебя ранили, или нет. Взрывные проклятья заставляют туннели обрушиваться. Никаких дровоколов! Используй разрубающие и проникающие заклинания. Если в туннеле очень темно, кидай свое самое сильное оглушающее. Ярко-красный свет их ослепит. Не смотри на свои заклятья. Как только бросишь проклятье, тут же уходи с позиции. Яркий свет, может, и повредит им, но укажет на неё. Все, время идти.

Почувствовав уверенность, наблюдаешь, как садится и плавно оборачивается человеком Грозовая Туча. Умственные упражнения привели тебя ближе к прояснению, но ты его пока все-таки не достиг. Он преобразовывает ещё один браслет, чтобы отследить тебя, если твой зверь вдруг решит выйти погулять. Наблюдаешь, как он рапортует Биллу и старому гоблину.

— Кван, вы с Коллинзом снимаете трех охранников на входе. Они примерно в метре-двух вглубь коридора. Могут запустить тревогу, если их быстренько не убить. Если сможешь, прикончи их, но не рискуй — не заходи далеко в пещеры, пока я не выясню, какие у них защиты. Четвероклык говорит, что у этой группы много големов и осадных машин, так что их туннели будут большими. Задержись у входа, пока мы с Санчес не снимем щиты.

Билл останавливается и оглядывает тебя и всех существ вокруг:

— Джеймс, останься на минутку. Если я просигналю, принесешь и запустишь того сапера. Нет, плохая идея… Пусть с тобой останутся пятерка гоблинов и тролль. Возможно, впереди засада. Мне нужно, чтобы ты присматривал за нашим тылом. Грозовая Туча, вы с Санчес — со мной. Как только щиты уйдут, пойдут гоблины и тролли. У всех гоблинов есть ворг, но с пигментом — они будут светиться красным. Если гоблин не светится — смело убивай. Все ясно?

Ты немного обижен, что вынужден охранять тыл, но что поделать… Кажется, пятерым гоблинам тоже это не нравится. Они намного грозней без своих сюртуков, в броне и с оружием. Попробуй-ка, назови их сейчас банкирами. Естественно, твоя пятерка как две капли воды напоминает остальных.

Начинается бой, и Кван с Коллинзом снимают передних, но те, что в туннеле, поднимают какую-то тревогу. Билл подает сигнал для сапера. Вы с Хаком его приносите. Смотришь, как активируется сапер. Жутковатое зрелище, когда куча заряжающих рун вместе вступает в действие. Такое впечатление, что из воздуха испаряется магия. Билл с Санчес запускают скандирование, намереваясь убрать защиту. Видишь, как начинают пылать несколько схем. Теперь ты распознаешь щиты основного периметра и тревогу в случае нарушителей. Гордясь, вступаешь с единственным антищитовым скандированием, которому пока обучил тебя Билл. В основном оно бросает твою энергию против мощи щитов, пока не перегрузит контролирующую руну. Полезно, когда щиты не отвечают на удар, как, например, в случае с тревогой, но всегда возможна каскадная активация, если защита от нарушителей связана с чем-то большим.

Кажется, защита совершенно дилетантская. Можно утверждать, что ты бы их запросто переплюнул. Ставивший их гоблин-волшебник (или ведьма) явно не был профи. Все, что держит их, так это количество окружающей энергии. Сапер обрывает цепь, так что в течение минуты падают тревога периметра и первый слой преимущественно болевых и вызывающих тошноту щитов. Из пещеры вылетают несколько арбалетных залпов. Коллинз отвечает очередью из АК-47 с выключенным заглушающим. Странно, но больше болтов из пещеры нет.

Выдвигается первая группа из десяти гоблинов и двух троллей вместе с Биллом, Кваном и Коллинзом. Следующими входят пятнадцать гоблинов с Санчес и ещё одним троллем. Скоро у входа в пещеру остаются только пятеро гоблинов, ты и Хак; твои уши различают звуки боя. Ты думал, что ожидание битвы нервирует, но теперь ты просто сходишь с ума, не зная, что происходит. Под тобой вздрагивает земля, а потом доносится грохот. Ты надеешься, что именно так все и должно протекать.

Проходят пять долгих минут ожидания; делать совершенно нечего. Твоя палочка нервно постукивает по ладони, пока гоблины переговариваются на своем языке. Один из них безумно жестикулирует, показывая на появившихся из тоннеля раненых в сражении гоблинов. Около десяти из них в своей обычной форме, еще десять или чуть больше — под действием ворга, половина из которых — медведи. Когда они начинают стрельбу из арбалетов, ты быстро принимаешь ответные меры.

— Вертексицис! — сильный порыв ветра уносит болты от цели. Он настолько силен, что снес в проем ещё и нескольких гоблинов и существ поменьше в ворговой форме. Запомни: надо готовить побольше любимой еды Грозовой Тучи. Подкупи его, чтобы тот научил тебя ещё какому-нибудь элементному волшебству.

Замечаешь первого медведя, и тот получает Тонаре, Лацерус и Импактус; результаты впечатляющи. Тролль ступает перед тобой, и в его щит ударяет разрубающее. Хак будто и не замечает проклятья. Где-то поблизости их волшебник! Твои гоблины кидаются вперед и вступают в схватку. Черт, как не вовремя! Отчаянно пробуешь их защитить. Не удивительно, что остальные оставили здесь этих пятерых! Чертовы идиоты! Хак — самый маленький из троллей, но что действительно обидно — здесь оставили и тебя. Что это о тебе говорит?

Бросив ещё одно разрубающее для защиты одного из твоих немногих гоблинов, призываешь змею. Уворачиваешься от взрывающего — взлетает вверх куча грязи. Приказываешь змее:

— Убей животных!

Выливаешь на гоблинов поток проклятий. Ещё раз поминаешь недобрым словом факт, что у тебя нет собственной змеи. В магазине животных в городке были два сурукуку, но Биллу урезали расходы! С твоей-то удачей, если ты прикажешь ей убивать гоблинов, она нападет и на тебя. Когда ты поднимаешь щит, отводящий ударное заклятье, естественно, возникает вопрос: а какие гоблины из них — твои? Сосредотачиваешься на летящих к тебе воргах. Хак дерется с тремя медведями. Залп огня уходит в пару несущихся на тебя боровов и шакала. Одному хряку удается пройти, и ты выпускаешь ему кишки. Следует признать, что шутка Коллинза о летающих свиньях довольно забавна.

Твое хорошее настроение обрывает ударное, которое как нож сквозь масло проходит сквозь щит, что ты пробуешь бросить. Оно шлепает тебя об окружающую пещеру глиняную стену, ударяя в живот, как крикетная бита. Уфф! Ведь твой зад не прикрывает драконья броня! От следующего за этим удара головой о стену из глаз сыплются искры. Катаешься по земле, пытаясь прочистить голову и представлять собой как можно меньшую цель-Гарри. Что ж, тебе все равно надо было глотать безоар. Пара разрубающих врезается в камень сзади, и эта чертова посланная тобой в полет свинка злобно несется обратно.

Ощущаешь, что судьба опять обеспечила тебя нужным инструментом, выкрикивая:

— Вингардиум Левиоса!

Как сказала бы Флер: «Voila, bouclier de cochon»[1]. Используя фланирующую в воздухе тушу, блокируешь два следующих проклятья, устраняя врага. Это дает тебе время избавиться от последствий ударного. Когда чувствуешь, что готов к атаке, швыряешь тушу борова в одного из двоих медведей, что ещё борются с Хаком. Хак использует отвлекающий фактор и бьет их шипастой дубинкой.

Хорошо, что тебе уже лучше: приближаются два гоблина. У того, что слева — копье. У его напарника меч. Уклоняешься вправо и бросаешь разрывающее. Неудачно прицелился. Удар по доспехам смазан, и выходит лишь на секунду его замедлить. Меч гоблина летит прямо к твоей броне из ядозуба. Ему не удается её пробить, но ушиб у тебя точно будет. Дадличек бы тобой гордился: гоблин номер один попадает под апперкот левой рукой; перчатки из кожи дракона весьма способствуют результату. Поттеру засчитывается технический нокаут! Карлик в броне припадает к земле. Удар, и ты вынужден заплатить — твою левую ногу разрубает меч другого гоблина.

Ярость вздымает кровь, и ты рвешь палочку ему в лицо:

— Редукто! — маленькая голова проклятого ублюдка взрывается фонтаном брызг.

— Епискей! — основное заклинание первой помощи закрывает кровоточащую рану. Кровь больше не хлещет, просто немного сочится. У Хака проблемы! Последний медведь — на его груди, с силой бьет его по морде, да и от волшебника троллю досталось.

Бежишь к медведю, крича:

— Лацеро! — разрывающее привлекает внимание медведя, попав тому по мохнатой лапе. Хак слабо бьет мишку, но этого оказывается достаточно, чтобы сбить того с груди. Тролль взвывает от боли, когда костелом попадает ему в плечо, не достав до головы. Хак пытается подняться, но падает.

— Абрумпо пер Инцендия! — пора уже создавать огненный кнут. Стреляешь им по передним ногам. Медведь взвивается, ревя в гневе, и ты ударяешь того поперек груди. Существо шатается… Тебе удается захлестнуть кнутом его шею. Смерть приходит к нему быстро.

Что-то, то ли разрушающее, то ли ударное, хлопает тебе в правый бок. Едва удерживаешь палочку, когда тебя сносит с ног. Больно. По шкале от одного до десяти ты сказал бы «слишком больно». Делаешь судорожный вдох. Легкие как будто в огне, а некоторые ребра вроде не там, где должны быть. Перекладываешь палочку в левую руку, и твое протего откидывает следующее проклятье. На тебя двигается волшебник. От него воняет убийством. Блокируешь второе. Вот это ты вляпался, а? Нужно хоть что-то, чтобы его остановить. Нужно то, что он не сможет отбросить. Тебе нужно… непростительное.

— Круцио! — спасибо, Кван — теперь это одно из проклятий, с которым у тебя слишком много опыта, и хотя одна твоя знакомая Белла когда-то сказала, что одного справедливого гнева — недостаточно, у тебя был шанс обрести и гнев, и ненависть. Сегодня, сейчас, против данного врага — этого более чем достаточно.

Маг падает от муки, когда ты вливаешь в проклятие силу. Уголком глаза замечаешь, что Хак начинает двигаться. Он ползет к волшебнику. Пытаешься удержать заклятье как можно дольше, чтобы тролль успел протащить свои шестьдесят или семьдесят стоунов[2] к мечущемуся волшебнику. Когда ты останавливаешь проклятье, Хак с хлюпающим звуком роняет ему на грудь лапищу. Тот дергается раз, другой — и затихает.

Тебе удается прокаркать:

— Великолепно, Хак! Ползи сюда!

Когда тролль добирается до тебя, своевольничаешь с епискей и другими заживляющими, которым научил тебя Кван. Удается закрыть самые худшие раны Хака. Очень утомительно. Тебе холодно; неплохо бы подремать. Тролль помогает тебе снять драконью броню. Весь правый бок выглядит так, как будто Крэбб с Гойлом решили не стрелять ударными, а попрактиковаться на твоей шкуре с битами. Чем этот гребаный маг по тебе вмазал?

— Крошка Джеймс не должен спать. Не спать! — чтобы подчеркнуть свои слова, он щиплет тебя за ногу. Будет ушиб.

— Ох! Черт! Да, да, не спать. Я понял. Все еще рад, что пошел с нами?

— Хак рад драться с крохой Джеймсом. Мы будем крушить черепа вместе. Разве кроха Джеймс не может вылечить себя, как он вылечил Хака?

— Он не знает правильных заклинаний, — бормочешь, когда тебя начинает колотить. Хак снимает свою разорванную и окровавленную рубашку и накрывает тебя ею. Удивительно с его стороны — пусть даже если она пахнет троллевым потом, кровью и старым сыром. — Спасибо, Хак!

— Пусть тебе будет тепло, кроха Джеймс. Хак пойдет за помощью. Приведет других волшебников вылечить кроху Джеймса. Не спать!

Хак убегает. Ползешь к другому волшебнику, проверить, нет ли у него кровевосстанавливающего зелья. Замечаешь, что у того открыты глаза. Он давится и сплевывает кровью.

— Ненавижу людей.

Ты довольно уверен, что правильно его расслышал. По крайней мере, у него больше нет палочки. Та в трех метрах, и ни один из вас сейчас не в состоянии до неё добраться.

— Так именно поэтому ты и работаешь для некоей неудачливой с###-мятежницы?

— Кланы не пошли за мной только потому, что я не мужчина! — шипит человек, снова кашляя кровью. — Я не умру в этом глупом теле!

Твое внимание приковывает тело, медленно меняющее форму — теперь это тело гоблиншы. Ты ещё не видел их раньше. Она примерно такого же размера, только менее угловатая и более женственная. При этом страшная как смертный грех. Оставшиеся ещё волосы — свалялись, а глаза странного желтого цвета.

— Однажды моя раса поднимется с колен. Матриархат освободит нас от вашего гнета!

— Так совет гоблинов не пошел за тобой, потому что ты женщина? — Какая странная беседа! Укутанный в рубашку тролля, у скалы, ведешь беседу с гоблиншей-анархисткой.

Она снова сплевывает кровь:

— … рабы ваших чертовых денег. Кентавры понимают! Они знают правду. Пока мы полезны вам, нас не трогают. Пока мы не научимся чему-то большему, всегда будем вашими шавками.

Ты сравниваешь с ней себя. Бормочешь:

— Похоже на историю моей жизни, сестра. Борись что есть сил! — твои глаза встречаются с её. Они удивленно распахиваются, когда она умирает. Интересно, какую истину та поняла в свои последние мгновения?

Делаешь все, что в твоих силах, чтобы не потерять сознание. Прокручиваешь в голове как минимум двадцать «золотых правил» Билла. Как долго не было Хака? Минуту? Десять?

Слышится мягкий удар. Кто-то идет? Или это стук сердца в твоих ушах?

— Опусти меня! — слышится визг, который разбавляется проклятьями на испанском.

— Кроха Джеймс ранен. Хорошенькая ведьма лечит кроху Джеймса. Кроха Джеймс спас Хака. Вылечи Кроху Джеймса! СЕЙЧАС ЖЕ!

Хочется хихикнуть. Хак только что назвал Санчес хорошенькой. Невероятно смешно, да просто уморительно! Значит, для тролля Санчес хорошенькая? Ты бы так не сказал. С этими мыслями сознание уплывает, пока она вливает тебе в глотку какую-то мерзкую субстанцию.

--

Приходишь в себя на кровати в палатке. Снаружи темно. Рядышком дремлет Грозовая Туча. Ты не умер. Что ж, если бы и умер, значит, болезненные ощущения переносятся с этого света на тот. А если так, то ты надеешься, что и Волди, и Дамби оба умрут от огненного члена в заднице.

Осторожно тянешься и трогаешь индейца за рукуи — тот открывает глаза:

— С возвращением, Гарри. Тебе крепко досталось, когда твой друг-тролль притащил к тебе Санчес.

— Все остальные в порядке? Где моя палочка? — Ты не планируешь бросать заклинания, но у тебя навязчивая идея насчет палочки. Кое-кто когда-то сказал тебе, что с этой палочкой тебя ждут «великие и ужасные вещи».

— Успокойся. Никто из экспедиции серьезно не пострадал. Худшее, что случилось — я получил сотрясение, когда мятежники обрушили часть туннеля. Только ты сражался и убил их предводителя.

— Она выглядела как волшебник и бросалась проклятиями. Как она сумела?

— На ней был древний браслет, сделанный ещё майя или даже атлантами. Билл с Санчес сейчас его изучают. Он позволяет носящему принять форму и частично применять способности другой персоны. Такие браслеты когда-то пускали в ход чародеи — в них волшебный народ казался обычными людьми; они использовали украденную магию для своих миньонов. Эффект мог быть временным или постоянным, если проводили жертвенный ритуал.

Может, ты ничего не понимаешь потому, что только что проснулся?

— Что ты имеешь ввиду?

— Браслет позволял главарю гоблинов принятть форму захваченного ею волшебника: его убили и напитали браслет его силой. Именно так она сумела колдовать.

— Я удивлен, что гоблины не требуют его обратно. Он должен быть чертовски полезным. — Что ж, теперь ты знаешь, кто так по-любительски накладывал защиту.

Старик улыбается тебе.

— По соглашению Билла, нам принадлежит одна четверть всего золота и все найденные нами артефакты. Гоблины предложили в обмен на него большую часть своей доли. Билл вежливо отказался, но позволил приобрести им несколько менее важных объектов, которые были возвращены в знак солидарности.

— Сколько же я провалялся?

— Эй! Сладкий! Мы по тебе скучали. Никто из нас ничего не понимает в чертовой готовке, — врывается голос Билла. Коллинз что-то бормочет о том, что с его перцем чили все в порядке.

— Привет, Билл! В следующий раз оставь мне побольше гоблинов, ладно?

— Я подумаю. Ты действительно серьезно пострадал, учитывая, что сейчас уже ночь понедельника. Гоблины приняли меры, чтобы доставить тебе целителя для проверки. Потом мы стерли ему память. До среды у тебя постельный режим. Мы с Санчес работаем на развалинах. Твой приятель-тролль захотел остаться. Он сейчас снаружи, несет вахту. Думаю, его слова прозвучали так: «Хак не уйдет, пока Джеймс так не велит». Мне уже рассылать свадебные приглашения?

— Билл, сделай одолжение — заткнись к чертовой матери!

— Нет, не могу, но у меня для тебя есть подарок. Это часть твоего трофея. Как твой наставник и экстраординарный гуру в разрушении заклинаний, я награждаю тебя твоей собственной «Книгой»!

Билл призывает экземпляр «Полевого руководства разрушителя заклинаний Голинарда».

— Извини, я уже скопировал некоторые хорошие схемы и заметки разрушителя, у которого была эта копия, пока он не попал в лапы гоблинши, но я позволю тебе в обмен скопировать кое-что у меня. Рассматривай это как цену за свое обучение. Я позволил и Санчес взглянуть, а за это выбрал у неё парочку схем для нас двоих. А ещё для решения твоей проблема нам досталось изрядно золота.

Улыбаешься, рассматривая том. В книге огромное количество схем, но вся красота на последних страницах, где разрушители дописывают собственные заметки и оригинальные схемы. Именно поэтому большинство так защищает собственные копии. Ты видел, как Билл и Мария торговались друг с другом по поводу обмена нескольких схем. Ты подозреваешь, что он попытался получить в свои загребущие лапки «Поле Плача».

Они помогают тебе сесть, и вы немного болтаете. Грозовая Туча хочет, чтобы ты занимался медитацией, но выжимает из тебя обещание не трансформироваться до четверга. Заходят и другие, поздороваться, даже «хорошенькая ведьма» Хака. Хак тоже очень рад тебя видеть. Он гладит тебя по голове, как кошку, и прихватывает горшок с практически нетронутым блюдом из перца чили. Жадно сожрав его, Хак срыгивает, бьет себя в грудь и перед тем, как выйти наружу, выдыхает прямо тебе в лицо.

Достаешь журнал и обмахиваешься им, пытаясь убрать вонь от подарочка Хака, а потом принимаешься читать три очень взволнованных письма от Луны, осведомляющейся о твоем здоровье.

Привет, Луна!

Со мной все в порядке. Извини, что так сильно тебя разволновал. Бой был ужасным. Мне не хотелось бы об этом рассказывать прямо сейчас. Одно дело, когда ты в ловушке и вынужден убивать, защищаясь. Совсем другое, когда вы собираетесь толпой и прёте вперед, зная, что придется убивать.

Меня оставили с группкой гоблинов и моим новым корешом, Хаком. Он — тот же самый тролль, которому я когда-то помог с любовными проблемами. Коллинз шутит, что у нормалов существует кое-какие законы боя. Один из них звучит приблизительно так: игнорируемая вами диверсия— — скорее всего, нападение их главных сил. Ну, это почти исчерпывающее описание того, что случилось. Они выползли из каких-то дыр и набросились на нас. Нас было меньше, и выжили только Хак и я.

Гоблинов возглавляла гоблинша, которая хотела, чтобы её народ покинул волшебный мир. У неё была некая волшебная штука, что позволила ей бросать проклятья, как и нам. Мы дрались. Пока я убивал ворга на Хаке, она довольно сильно меня ранила. Я убил её и теперь застрял в кровати на несколько дней, пока не поправлюсь, так что буду писать больше.

Работа над моей разовой руной неплохо продвинулась с тех пор, как я последний раз о ней упоминал. Сработала ещё одна схема, а теперь у меня есть и собственная копия Голинарда. Я уже почти настоящий разрушитель заклинаний.

Очень рад, что узнал тебя поближе. Жаль, что такого друга у меня раньше не было. Не хочешь случайно рассказать о шутке кому-нибудь ещё? Думаю, остальные многое теряют, не имея понятия о настоящей Луне.

Если бы я только успел превратиться в мою анимагическую форму, лешего, я бы смог незаметно убежать!

Что ж, мне нужно идти.

Пока!

ГДжП

Как только ты закрываешь журнал, рядом присаживается Кван:

— Всё ёще пытаешься прогулять мои уроки?

— Нет, сэр. Я просто продолжаю попадать в драки. По крайней мере, я выиграл, — отвечаешь ты с улыбкой.

— Я могу научить и другим вещам. Сегодня мы изучим, как бросать заклинания, не используя глупых слов. Слова помогают сфокусировать проклятье и усилить его, но не так уж и необходимы. Слова даже необязательно произносить на мертвой латыни. Магии нет дела до слов. Только нам, глупым людям, нужны слова. У Квана есть трехдневная методика-доказательство для глупых поваров.

Ну попал! Звучит ужасно, прямо-таки устрашающе. Он вытаскивает кусок губки для мытья посуды и скотч. Теперь это даже выглядит плохо.

— Ты уверен, что это сработает?

— Конечно! День первый: я затыкаю тебе рот этой прекрасной чистой губкой и заклеиваю его скотчем. Ты учишься бросать заклинания без слов.

— Стоп! А что случится, если у меня не получится в первый день?

На его лице зловещая усмешка:

— О, тогда во второй день мы заменим прекрасную чистую губку грязными носками Коллинза.

Сглатываешь. Ты слышал, как Кван не раз дразнил Коллинза «вонючими ногами». Ты не хочешь спрашивать. Но все равно просто обязан спросить. Слабым голосом задаешь вопрос:

— А что произойдет в третий день?

Ухмылка становится шире. Он наклоняется и угрожающе шепчет:

— День третий: используется грязное белье разрушителя заклинаний, мексиканки. Не жди третьего дня! Даже Кван боится его коснуться. Теперь открывай рот. Осталось не так много от первого дня!

Вот теперь неплохо бы и запаниковать.

____________

[1] Что-то вроде: «Вуаля, вот и щит из свиньи» — извините, французского не знаю.

[2] английская мера веса, 1 стоун = 6,35 кг (т.е. здесь 380-445 кг)

Среда, 7 августа 1996 года

Привет, Гарри!

Я так рада, что у тебя все хорошо! Такими темпами я запросто стану ПОЛОУМНОЙ! Извини, плохой каламбур, но, думаю, теперь ты улыбаешься. Ты как там, уже лучше? Твои предыдущие послания были полны отчаяния. Существует ли какая-то особая причина, по которой тебе до послезавтра необходимо выяснить, как беззвучно бросать заклинания? Извини, но я не знаю никаких трюков, которые могли бы помочь. Может, стоит попробовать визуализировать слова в уме? Дай мне знать, получится или нет.

Пытаясь достать рекомендованные тобой книги, я связалась с книжной лавкой. Некоторые из них в списке запрещенных Министерством изданий, поэтому купить копию невозможно. Спасибо за то, что зарисовал мне свою фирменную рунную схему Пылающих Копий Смерти. Будь у меня друзья, можно было бы сказать им, что я — первая в нашем курятнике, получившая собственноручно разработанную руну мальчиком-который-кажется-наконец-использует-свой-мозг.

Кстати говоря, отсюда начинается часть письма, в которой я, наконец, кажусь взрослой разумной леди (кем и являюсь). Я ценю, что ты желаешь, чтобы у меня были «настоящие» друзья помимо тебя, потому что сам можешь и не вернуться в ближайшее время. Но не подталкивай меня к этому. Я и тебе-то сказала только потому, что ты меня подловил; а ещё мне казалось, что тебе нужно как следует посмеяться. Сейчас я вполне довольна своей жизнью. А ещё как раз тебе-то наверняка хорошо известно чувство невыносимого раздражения, возникающее, когда люди указывают, как тебе нужно жить.

Теперь, когда я тебя предупредила, можешь валяться у меня в ногах, униженно вымаливая прощение любым способом, до которого сможешь додуматься. Обычно я предпочитаю выпечку, однако такими темпами я растолстею килограмм на десять. Возможно, следует подумать о том, чтобы ты постоянно для меня готовил. Цыпленок и рыба звучат неплохо. Я неравнодушна к красному мясу. Свинина и ягненок вполне приемлемы, но не чаще раза в неделю. Подойдут любые салаты. В качестве заправки я люблю голубой сыр. Предпочитаю овощи или на пару, или жареные, в легком масляном соусе.

Если хочешь мне что-то купить, советую сначала подумать и только потом покупать. Задай себе вопрос: «Подойдет ли это Луне?», или: «Спорю, что Луна смогла бы это использовать». Потом необходимо поразмышлять на тему: «Можно ли данный подарок открыть в присутствии отца Луны, не заставляя вышеуказанного отца называть тебя последней жертвой заговора гнилоклыков?»

Вот тебе общее руководство по уходу и заботе за некой Луной Лавгуд. Пожалуйста, соблюдай эти важные правила, тогда ты точно не пострадаешь от моего гнева!

Надеюсь, ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы найти в своей анимагической форме нюхлера какие-нибудь затерянные сокровища. Весь этот разговор о еде разбудил мой аппетит, так что пойду-ка я на кухню, найду чего-нибудь пожевать.

Спасибо!

ЛМЛ

PS. Ты никогда не упоминал: какой гонорар у «Специалиста по Любви Троллей»? Я уверена, что папа со своими многочисленными знакомствами сможет найти тебе пару-тройку клиентов — конечно же, после того, как ты вернешься и решишь свою ужасную проблему со злым волшебником. Тебе следует отказаться от карьеры по установке защиты и разрушению заклинаний, а вместо этого открыть практику для обслуживания нелюдей. Рынок в этой области весьма обширный и пока что неисследованный.

Привет, Луна!

Любопытно, насколько у одной знакомой мне личности девичья фигура сочетается с навязчивой идеей насчет еды — совсем как у некоего предателя, моего бывшего друга, а? Если бы я смог лаской (да, эта игра слов!) вытянуть из тебя данный секрет, я мог бы объединить в армию всех ведьм Европы и просто-напросто закидать шапками мою ужасную проблему, злого волшебника! Тогда я буду совершенно свободен и смогу все свое время посвятить улучшению любовной жизни нелюдей!

Ты будешь рада узнать, что я пишу это письмо под слабеньким светом моего собственного заклинания. Данное заклинание было брошено мною совершенно беззвучно буквально за пару минут до того, как я был бы вынужден приступить к ужасающему Третьему Дню Школы Невербальной Магии Квана. Я бы ответил скорее, но был слишком занят тем, что отмывал себе рот всем, что мог найти.

Я понимаю, что это странный вопрос, но знаешь ли ты какие-нибудь чары по преобразованию или созданию женского белья? Они нужны мне для шутки с едой моего преподавателя. Если я переживу её, то буду по гроб жизни благодарен за твою помощь. Выражение его лица стоило бы одного или двух проклятий.

В любом случае, теперь я могу делать совсем без слов большинство заклинаний первого и второго курса. Трансфигурировать сейчас невозможно, и я сомневаюсь, что мой невербальный станнер выбьет даже мою крутую анимагическую форму Цыганской Моли, но постепенно ситуация становится лучше.

Чувствую себя намного лучше — меня больше не мучают постельным режимом. Я снова готовлю, но, по крайней мере, Хак несет за меня вахту, а Грозовая Туча вновь разрешил мне превращаться. Вчера вечером провел пару часов, играя с Хаком в камень, ножницы и бумагу. До него пока не совсем доходит, что бумага побеждает камень, но мы все равно оттянулись по полной! Если точно вспомнить его слова, то они прозвучали так: «Камень сокрушает все!!!» С ним все-таки здорово поболтать, и он действительно спас мою жалкую задницу — вернул Марию, чтобы та меня вылечила. Надеюсь, этот тролль не попросит меня помочь ему с «хорошенькой ведьмой». У неё пунктик: эта женщина любит проклинать всякие интересные местечки у людей. Дьявол, да она использовала на нашем бесстрашном лидере какие-то разочаровывающие чары, пока он спал, и тот, не увидев утром у себя кое-чего весьма важного, рыдал как дитя. В данный момент я начинаю сомневаться в психическом здоровье моих товарищей, но все равно это очень интересная компания.

Сегодня я пытался научиться стрелять из ружья. Коллинз дал мне попробовать АК-47. Есть некая ирония в этом названии, АК. Теперь я смело могу добавить ещё один пункт к списку вещей, которых не умею делать — как, например, дарить подарки. В общем, все плохо. Было слишком громко; кроме того, возможно, у меня даже получилось бы попасть в цель с двадцати метров, но только при условии, что это — неподвижный объект размером от дерева до сарая. Коллинз сказал, что мы попробуем завтра ещё раз — возможно, на сей раз дробовик. Если у меня снова не получится, он обещал, что напустит на меня Квана. Думаю, мне нужен перерыв от преподавательской методики корейца, хотя бы на несколько дней. Если мне вдруг удастся убедить азиата попросить места профессора по защите, это затея наверняка аукнется для Хогвартса наилучшими — и наихудшими — последствиями.

Мы спускаемся к последнему слою защиты в руинах. Плохо, что я этого не увижу — ну, может, только пару ловушек в Омуте Памяти… Возможно, удастся проверить утром.

Что ж, на сегодня хватит. Мне нужно будет ещё потренироваться в невербальной магии, закончить обед и немного отдохнуть. Хочу напоследок дать тебе один совет: безболезненно снять с лица скотч невозможно. Лучше всего просто дернуть.

Гарри

Как только ты опускаешь ручку, книга снова начинает светиться. Должно быть, она написала ещё одно письмо. Ты опять наблюдаешь, как пишутся строчки. Немного мрачнеешь. Оно не от Луны, оно — от Полоумной. Это что для неё — игра? Почему она притворяется, когда вы одни?

Здравствуй, Гарольд!

Я слышала, что ты путешествовал по Южному полушарию, несмотря на заверения гнилоклыков — они утверждают, что ты находишься у родственников. Папа говорит, что в это время года в том направлении обычно мигрируют зараженные апатией брюхоцветы. Лучшая защита от них — примотать скотчем к животу влажную губку. Хотя другие мальчики могут тебя дразнить.

Я только что вернулась после посещения магазинов в Косом Переулке. Неожиданно столкнулась с Джиневрой, которая присматривала за кассовым аппаратом в магазине братьев. Она была несколько угнетена. Я предложила прогнать вриттеркрылов, которые, возможно, и привели её в такое состояние духа. Джинни отказалась от моей помощи, однако, надеюсь, она учтет предупреждение и будет избегать молочных продуктов в течение следующих двух недель.

Удивительно, но, кажется, люди не осознают моего присутствия. Я подслушала одного из её братьев, не знаю, старшего близнеца или младшего… Но это не важно. Тот говорил братцу, что профессора Дамблдора ранил некий проклятый объект, который он пытался уничтожить. Его забрали в госпиталь — они надеются, что спасут старику несколько поврежденных пальцев. Предполагаю, что это результат попытки уничтожить какой-то совершенно безумный фрукт в праздник летнего солнцестояния.

Я также получила ответ на посланное мною Невиллу письмо. У них с бабушкой всё отлично. У неё такая великолепная шляпа со стервятником, хотя я и не понимаю, с чего бы она вдруг носила на голове символ борьбы за права нордических существ; но я отклонилась от темы. У него теперь новая палочка — она заменила ту, которую он потерял прямо перед окончанием учебного года; он надеется, что ты и в этом году продолжишь в группе занятия по защите. Невилл также упоминал, что дважды пытался послать тебе письмо по совершенно разным поводам, но совы не хотели улетать. Папа с радостью уведомил его, что почтовая система и по сей день контролируется Фаджем, несмотря на то, что тот теперь лишен официальной власти.

С нетерпением жду дальнейшей переписки,

Полоумная

Привет, Луна!

Дамблдор и вправду был ранен? Не могла бы ты подтвердить, не будучи «Полоумной»? Я знаю, ты прежде говорила что-то о «действии в роли», но это очень важно!

Тебе не нужно притворяться со мной. Я знаю тебя настоящую, и предпочитаю общаться с Луной, а не с Полоумной. Разве это так много, если я попрошу тебя не играть, когда нас только двое? Если бы я желал в своей жизни актрису, то мог бы с таким же успехом остаться в Центре для Правонарушителей имени семейства Уизли!

Извини, возможно, я был слишком резок, но мне действительно нравится писать тебе и получать письма в ответ.

Твое последнее письмо тоже прибыло в то время, когда я заканчивал собственное, так что в этом отношении мне больше нечего добавить. Рад слышать, что с Невиллом всё в порядке.

Гарри

Дамблдор действительно нашел и уничтожил хоркрукс? Она могла бы просто сказать это тебе! Правда, ты не сообщал ей о хоркруксах и, если честно, не планируешь. Когда Билл вернется, вам надо будет обязательно обо всем поговорить!

Ты старался не упоминать о том, что на самом деле думаешь о её «секретной жизни». По какой-то глупой причине она полагает, что должна притворяться и с тобой! Ты прекратил отвечать на её письма в роли «Полоумной». Кажется, её это раздражает. А ведь Луна просто «делает вид»… по всей видимости, она тебя отталкивает. Интересно, и почему это так тебя беспокоит? Странно, что она не желает заводить друзей. Может, да ну его? Посмотри на себя: всю жизнь тебя называли «уродом» и другими подобными словами, хотя ты всегда хотел быть обычным ребенком. Луна же, напротив, желает, чтобы её воспринимали как «уродца». С другой стороны, все эти раздражающие волшебники — фанаты-поклонники — возможно, сидят себе дома и представляют, как круто быть знаменитым Гарри Поттером! Чертова компания Криви!

Откладываешь журнал и приступаешь к работе над невербальным броском. Безуспешно пытаешься задушить горящий гнев. Очень уж хотелось ударить Билла, когда тот описывал, как учился с заглушающими и клейкими чарами — чтобы пасть была закрыта. Он сказал, что ему потребовалась неделя, чтобы хоть что-то получилось. Пришлось признать, что метод Квана — гораздо более эффективный, хоть и не настолько гигиеничный. Если Луна и не найдет такое заклинание, может, что-нибудь подскажет Карина. К тому же, всегда можно просто купить комплект белья. Здорово было бы увидеть лицо корейца в тот момент, когда тот найдет это в тушенке. Вот это было бы воспоминание для патронуса!

— Ты вкладываешь в бросок слишком много усилий. Да, техника мистера Квана приносит свои результаты, но не всегда — лучшие. Теперь, когда ты научился колдовать от отчаяния, просто позволь магии струиться сквозь тебя.

Выйдя из состояния сосредоточенности, недоверчиво смотришь на Грозовую Тучу. Кван и орел — прямо как хороший и плохой полицейские. Кван терроризирует тебя, чтобы ты что-нибудь изучил, а Грозовая Туча приходит следом и вещает, что то, что тебе только что показали, будет работать, но… на самом деле тебе надо бы сделать вот так. Для них это какая-то игра.

— Давай-ка, брось свое световое снова. Видишь, как ты смотришь на свою палочку? Разве обычно ты наблюдаешь за ней, чтобы увидеть, что произойдет? Конечно же, нет. Как и в трансформации, тебе больше не нужно принуждать свое волшебство для превращения. Просто выпусти магию и позволь ей следовать по тропе, по которой та уже проходила.

Грозовая Туча идет к своему сундуку и возвращается с полоской ткани и наушниками.

— Мой метод использует сенсорное ограничение. Я завяжу тебе глаза, а сверху на наушники наложу чары заглушения. Ты не сможешь видеть или слышать. Брось заклятье пять раз со словами. Во время процесса попробуй поймать чувство магии, струящейся сквозь твое тело к палочке. Потом отдохни минутку и брось заклинание без слов. Позволь волшебству путешествовать знакомыми дорожками по твоему телу.

— Но Кван говорит…

— Ты — не Кван. И ты — не я. Он владеет своей магией как оружием. Я же свою выпускаю. Сейчас ты уже должен понимать, что существует великое множество способов изучения одного и того же предмета. Это как спрашивать, что сильнее: огонь или вода? Что увлажняет землю лучше: обильный ливень или часы слабого дождика? Не существует правильного или неправильного ответа. Нужно стремиться найти собственный путь, который позволит тебе изучить предмет лучше всего.

Хочется возразить, но решаешь все-таки попытаться. Это ещё забавнее, что возможные дебаты по «правильным анимагусам» между профессором Вискас и Грозовой Тучей. Её лепили из той же глины, что и Квана: волшебство — это инструмент, и люди должны научиться его использовать. Одинокая Грозовая Туча придерживается школы, которая говорит, что магия — сила, направь её и позволь мыслям сформировать результат. Гарри Поттер — член школы под лозунгом: «Я хотел бы, чтобы люди вокруг прекратили друг другу противоречить».

Следующие двадцать минут индеец поочередно то завязывает тебе глаза, то закрывает уши. В результате из твоей палочки вырывается более яркий огонек, чем до этого. Правда, он все ещё не дотягивает до вербального, но ещё удивительнее то, что теперь он ярче, чем всегда. Ошарашено поворачиваешься к Грозовой Туче, а он одаривает тебя в ответ отеческой улыбкой.

— Всегда помни, что самая слабая часть любого заклинания не магия и не палочка, а ограничения, самостоятельно наложенные на себя человеком, который пытается выполнить это заклинание. Оставь себе наушники и повязку. Добавь их в свой график и попытайся установить лучшую связь с магией внутри себя. Кстати говоря, кажется, у тебя блок — не больше, чем минута ясности — в твоей форме животного. Ты знаешь, почему так получается?

— Нет, я постоянно теряю сосредоточенность в этой точке.

— Думаю, нам нужно попробовать что-нибудь с эффектом присутствия. Я бы хотел запереть тебя-зверя в клетке на ночь. Похоже, ты страдаешь одной из двух обычных проблем. Первая: ты просто не принял ещё свое животное и постоянно борешься с ним за господство — многие хищники этим грешат. Как и наш опыт в невербальной магии, в данном случае речь идет не о волшебстве, а о самом человеке. Вторая из них: ты боишься. Мешает твой собственный страх, что ты превратишься в зверя и навсегда потеряешь свою сущность. Этому также подвержены многие из перенесших трансформацию. Ночь твоей инициации — самый длительный период времени, проведенный в форме твоего животного. Полагаю, мы можем создать подходящую для тебя клетку, чтобы следующие две ночи ты провел именно там. Возможно, если ты будешь проводить вечера в своей другой форме, это и к лучшему.

— А что, если я выберусь из клетки? Я мог бы поранить кого-нибудь или убежать в джунгли.

— У тебя уже есть новый прослеживаемый браслет. Мы найдем тебя. Что касается «поранить», то все мы — взрослые люди, Гарри. С нами все будет в порядке.

Ты не так уж уверен в ответе; всю ночь в форме ягуара!

— Хорошо, если ты думаешь, что это поможет… — Нафиг! Петтигрю провел годы в виде крысы. Ты можешь выдержать ночь в качестве кота.

Прекращаешь разговоры — тебе нужно вынуть обед из духовки — готовы две кастрюли «лучшего рулета Поттера». Цвет вроде правильный, для тебя — немного пережарено. С другой стороны, возможно, просто твоя вторая половина любит мясо свежим и с кровью. Посыпаешь картошку и морковь сверху перцем и ставишь всё на стол. Хак получает одну кастрюлю, а все остальные — вторую. Да уж, Хак ест немало!

Ударяешь палочкой по маленькому гонгу, зная, что через минуту его близнец проинформирует всех, что обед готов. Наполняя тарелку и добавляя туда вилку, вычерпываешь порцию Хака; берешь тарелку и себе. Первой в палатке появляется Мария Санчес. Она выглядит больше уставшей, чем уродливой, что для неё означает многое. Дама делает глубокий вдох:

— Хорошо пахнет. Кто бы ни учил тебя готовить, он заслуживает награды.

Она не замечает мрачного взгляда на твоем лице. О, Петунья кое-что заслуживает. Да, однозначно. Люди всегда предполагают, что твои руки грубы от полета и квиддича. Господи, да все, что тебе нужно делать, так это держаться за метлу. Если ты ухаживаешь за ней и меняешь захват каждый сезон, это — не проблема! В магазинах продаются перчатки! Никто никогда не задает вопрос: почему груба и тыльная сторона кисти? У скольких семилетних есть ожоги от жира, которые появляются после жарки цыпленка на сковородке, потому что это — любимое блюдо жирной свиньи и его сына? Нет, твои руки такие, потому что готовили, убирали, чистили, красили, пропалывали, стригли лужайку и подрезали кусты. Если у тебя не получится заработать золота магией, ты всегда можешь открыть свой собственный филиал «Услуги по дому».

Как это ни странно, на сегодняшний вечер ты запланировал именно жареного цыпленка. Благодаря волшебству можно в совершенстве скопировать рецепт полковника, так как две из одиннадцати специй растут только в волшебных садах и выращиваются на подкормке Сцеплерога. Тот был одним из самых богатых и мощных сквибов на земле. Ты узнал этот маленький факт от анимагуса-альпаки, которая работает в теплицах, что производят особые специи для резервации в Лакоте.

Решив, что предпочитаешь компанию Хака людям, которые поднимают столь плохие воспоминания, выносишь обед тролля и присоединяешься к нему на пне, чтобы поесть. Бросаешь заклинание, чтобы отогнать насекомых от еды, мысленно отмечая, что надо бы проверить силу щитов от «тварей». Купленные в магазине защиты могли разрегулироваться или просто ослабнуть. Хак расстраивается.

— Что случилось, друг?

— Хак любит хрустиков! Так вкусней. Кроха Джеймс прогнал хрустиков! — Вероятно, это шутка. Ты просто не понимаешь её сути.

— Извини, но я и правда не люблю жучков у себя в тарелке. Я могу вернуться их назад, если хочешь.

— Нет, Джеймс делает вкусную еду для Хака. Хаку никогда не делал еду волшебник. Хак чувствует себя особенным. — Возможно, тебе стоит взять его на приличный ужин на Тисовую улицу, 4. Выражение их лиц того стоило бы.

— Спасибо, Хак. Мне нужно получше тебя кормить, если мы хотим крушить черепа вместе. — Вдвое превышающий тебя размерами тролль усмехается во всю пасть.

— Старый анимагус хочет, чтобы Хак сделал после обеда клетку для большого коти. Хак ещё не видел большого котю. — Слово «анимагус» от Хака звучит дико. Эй, а может он знает ответ на вопрос, которого, кажется, избегают «люди»?

— Хак, интересно, если анимагус — не один, что мы скажем тогда? Анимаги или анимагусы? И ты уверен, что это анимагус, а не анимаг?

Тролль из джунглей задумывается.

— Гоблины сказали Хаку наблюдать за ведьмами и волшебниками, которые могут превращаться в животных. Гоблины говорят: «Один — анимагус. Два — анимаги. Если три, бери дубину — зачем в банке три анимага в одно и то же время? Может, собираются грабить». Вот что говорят гоблины Хаку. Хак всегда слушает гоблинов. Брат Хака Пого не слушал гоблинов. Гоблины не позволяют Пого охранять банк. Пого должен носить камни в шахте. Хак бьет Пого в плюх. Пого злее Глурга, когда Хак выигрывает. Пого выбил два зуба у Хака. За это Хак спал с двумя девочками Пого.

Есть в этом некая логика, с которой не поспоришь. Ты просто не в состоянии поверить, что спустя столько времени узнаешь ответ, и от кого — от Хака! Странно: то, что когда-то ты считал самой замечательной дружбой, началось с борьбы с троллем. А теперь завязалась новая дружба, с троллем, после того, как вы дрались бок о бок и спасли друг другу жизни. Мир действительно парадоксален.

Смеясь и шутя, вы заканчиваете обед. Хаку нравятся тупые шутки, а ты с ними немного знаком. Обычно Дадли рассказывал их, заканчивая пинком в твой живот или ударом по твоей же голове. На твоем лице появляется жестокая улыбка, когда ты представляешь, как Хак рассказывает такую шутку Дадли, пользуясь его же методом. Берешь пустые тарелки и относишь их в палатку. Садишься напротив Билла и показываешь ему письмо от Луны. Тот сильно задумывается.

— Проклятый темный объект?

— Ага, ты считаешь...?

— Да.

— Так и думал.

— Давай запомним на случай, если тоже найдем такой предмет. Ну, Гарри, как насчет ночки под звездами?

— Думаю, надо. Мне нужно решить эту проблему. Как там снимаются защиты?

— Медленно, очень медленно. Скоро должны убрать последний слой. Дело движется плохо. Мы занимаемся им уже три дня. Черт, да я думал, что буду уже на пути в Хогвартс. Дурацкое здание похоже на крепость. Ты прекрасно поработал, испортив руны на сапере, — улыбается Билл своему двусмысленному комплименту.

— Придурок!

Тот усмехается во весь рот.

— Что ж, мы и хотели неэффективности. Небрежные и не на тех местах руны могли бы сработать для Карины в её норке, но уж точно не для меня в джунглях.

— Знаешь, ты и вправду извращенец.

— Однажды я поставил на кровать щиты, которые удаляли одежду с Флер, когда она на неё садилась. Я думал, это сэкономит время. Послушай совета: не делай этого. У женщин особые отношения с их шмотками. Не играй с огнем. Когда исчезла её любимая ночнушка, она отнюдь не была счастлива.

— И что она сделала?

— Зачаровала унитаз действовать как биде. Она не слишком хороша в рунах или щитах, но знает очень противные чары. Даже поставила таймер на тридцать секунд. Кстати, напомнило: Санчес встает утром первая? Я хотел бы отомстить.

— Ух ты, извращенец-самоубийца… Я помогу, если покажешь, как преобразовать что-нибудь в женское белье.

— Зачем?

— Кван. Месть.

— А ты говоришь, что я — самоубийца. Почему бы тебе тогда не пойти обычным путем и просто не подложить настоящее?

— Тогда он убьет меня или, как минимум, покалечит.

— Это точно. Так что ты собираешься сделать?

— Я думал — может, тушенка? На следующей неделе.

— А если переключить чары, когда он будет проходить через защиту? Пересекая линию щита, он не заметит дополнительной магии.

— Прекрасная идея. Буду иметь ввиду. — Вдобавок к злобненькой усмешке у Билла ещё и ум злодея. Когда та не сходит с его лица больше десяти секунд, ты, наконец, спрашиваешь. — Отчего ты вдруг похож на Чеширского кота? — Что-то не так… совсем неправильно! Две тяжелых руки с силой опускаются тебе на плечи. Проклятье, разве у тебя не должно быть дополнительных супергеройских чувств или чего-то такого?

— Глупый повар хочет подшутить над Кваном. Возможно, глупому повару сначала следовало посмотреть, рядом ли Кван, перед тем как открывать свой глупый рот. Думаю, пора тебе ещё кое-чему научиться. Бери палочку. Давай-ка позабавимся…

Лицо у Билла почти сравнивается по цвету с его волосами.

— Мистер Кван, помните: оставьте его целым. Не делайте ничего, что нельзя было бы исправить.

— Моя не так хорошо понимай Ингириш. Я думал, ты сказал преподать ему хороший урок, — хихикает корейский боевой маг по пути к двери.

С отвисшей челюстью смотришь на Билла:

— Ты! Чертов! Козел!

— Какая речь! Устами младенца! Золотое Правило Шутки: никогда ничего не говори о цели, когда она в комнате. Что ж, лучше бы тебе не заставлять Квана ждать.

Сорок пять минут спустя втираешь мазь в ушибы и рубцы по всему телу. Ты уже наложил на себя самое сильное обезболивающее заклятье. Кван чрезвычайно сожалел, что у него нет для тебя подарочка на День рождения. Поэтому ему захотелось поиграть с тобой в «Прицепи Гарри хвост». Ты уворачивался от этой чертовой штуки как мог; самое большее, сколько ты сумел продержаться — восемь минут! По крайней мере, проклятье только кололо, как жалящее, и не выпускало кровь. Билл сидел снаружи и считал. Ну, все. Ты идешь к Санчес! У неё великолепный арсенал, и она знает, что Билл мечтает ей отмстить. Можно заключить сделку.

Однако это была поучительная игра, хоть и болезненная. Ты мог уничтожить хвост или защищаться от проклятий Квана. Предполагаешь, что цель упражнения была научить тебя реагировать во время драки, когда противников больше одного. О, да, вот ты и отдохнул, как говорил Луне! Клетка готова. Преобразована из грубого сырья, что принес Хак. Она выглядит как клетки в зоопарке. Билл был так любезен, что даже добавил табличку: «Не кормите Гарри!» Они убирают часть прутьев, чтобы ты мог войти.

Глубоко вздохнув, вышвыриваешь мысли о Билле из головы и трансформируешься. Хак подходит посмотреть:

— О, Джеймс — котя. Почему Джеймс спрашивал об анимагах, если Джеймс — тоже? — Билл теперь просто катается со смеху. Неплохо же он веселится за твой счет, да?

Ночь проходит как во сне. Похоже на то, как будто тебе грубо стерли память. Ты там был, но тебя там и не было. Трудно объяснить. Помнишь, как Хак провел рядом большую часть ночи. Он продолжал с тобой говорить, но ты не понимал его слов. Как будто шел сквозь густой туман. Были моменты, которые ты неплохо помнишь, но были и такие, о которых нет воспоминаний вообще. В итоге, ты, наверное, просто задремал. Сны были довольно причудливыми — полными картин, силуэтов и звуков. Утром все болело, как будто ты всю ночь бегал по джунглям, гоняясь за этими видениями.

Ты не уверен, сколько тебе времени потребовалось времени, чтобы начать соображать после того, как Грозовая Туча превратил тебя обратно в человека. Шатаясь, поднимаешься на ноги, чувствуя себя хуже, чем в ночь, когда ты напился. Они милостиво позволяют тебе принять душ. Коллинз готовит завтрак, хотя и ходят слухи о том, что он может сжечь даже яйцо вкрутую.

Все ещё погано себя чувствуя, садишься к пылающему журналу. Запихиваешь в рот омлет с сыром. В строчках нет привычной плавности. Они больше похожи на каракули.

Гарри!

Да, я подслушала одного из близнецов, говорящего о том, что Дамблдор был ранен. Почему ты так плохо относишься к моим письмам от имени Полоумной? Особенно учитывая то, что сам прячешься за маской «таинственного анимагуса Джеймса Блэка»? Или это тот случай, когда за бревном не видно соринки в глазу? Или твоя бесчувственная форма свиньи-анимагуса влияет и на тебя-человека?

Я мечтала сегодня утром встать и почитать хорошее дружеское письмо. Вместо этого я получаю: «Прекрати ходить вокруг да около и просто расскажи мне про это дерьмо!» Извини, что-то сразу не поняла, что я персональная служба новостей Гарри Поттера. Давай расставим все точки над «и». Мне не нужно твое одобрение и уж тем более твое разрешение для того, чтобы быть Полоумной.

Почему ты так упрямишься? Разве тебе уже недостаточно того, что происходит вокруг? Тебе и вправду нужно спорить со мной? В моей жизни практически не было друзей, но мне казалось, что друзья должны поддерживать, а не осуждать.

Мне нужно идти. Сегодня утром папа волнуется. Состоялся разговор по камину с человеком из офиса Скримджера — сегодня кого-то посылают к нам в редакцию. Думаю, это может оказаться и Амбридж! Возможно, они попробуют на нас надавить, чтобы сделать из нас такого же глашатая министерства, как из другой газеты. Так что да, мы здесь, в старой доброй Англии, только пляшем и веселимся.

Луна

Нда, это могло бы пройти и получше! Ты не в настроении отвечать сейчасна ее письмо. Мудро закрываешь книгу. Лучше ей не слышать того, что тебе бы хотелось сказать в данный момент. Ты устал и вообще как пьяный. Лучше напишешь, когда успокоишься. Может, и она остынет к тому времени.

--

Приблизительно через два часа «похмелье» от трансформации вроде проходит, и ты помогаешь в руинах Санчес и Мудаку, в народе именуемому Биллом. Повторное щитовое скандирование идет уже целых десять минут. Иногда барьер вспыхивает, но с тем же успехом ты мог бы швырять в него камни.

Санчес резко останавливается:

— Не работает. Что теперь?

— Может, посмотрим, не может ли кто-нибудь вызвать сейсмические повреждения?

— Ты действительно хочешь вызвать землетрясение?

— Было бы неплохо, но не думаю, что оно будет настолько большим, что повредит защиту. Кажется, последний слой не отвечает нашим скандированиям. Какие ещё у нас варианты?

— Уничтожить обоих саперов и вызвать каскад. А потом стереть любую оставшуюся защиту?

— Грязно, шумно и, возможно, привлечет внимание правительства. Не думаю, что им понравиться, если мы сотрем здесь все с лица земли. Я благодарю бога за то, что они так и не узнали о другом участке. Ты — местный эксперт. К каким скандированиям мы должны перейти?

— Кажется, ни одно от ацтеков или инков не работает. Может, попробуешь какие-нибудь египетские или шумерские, если знаешь такие? Гарри пусть и дальше продолжает скандинавское. Мне известна парочка африканских. Эти развалины выглядят намного старше подобных. Возможно, они принадлежали ещё майя. Вавилон, Греция и шумеры гораздо ближе к майя, чем инки и ацтеки.

— Пусть Гарри продолжает, а мы с тобой воспользуемся омниокулярами и просканируем действующую защиту. Может, удастся понять, с чем мы конкретно сражаемся? Если там есть резервуар, мы можем скандировать хоть до посинения…

— Звучит неплохо.

— Билл, а что такое резервуар?

— Он похож на магловскую батарейку, Гарри. Их тяжело разрушить; они запасают энергию для осады. У Хогвартса есть как минимум два.

Ты снова начинаешь скандировать. Твоя сила беспомощно разбивается о даже не шелохнувшуюся стену.

— Вон там, слева от места, где пласт скалы выходит на поверхность. Кажется, я вижу слабый свет!

Они позволяют тебе выговаривать слова ещё десять минут. Это волшебный эквивалент ситуации, когда ты вынужден стоять и держать какое-то время очень тяжелый камень.

Садишься на скалу, пробуя отдышаться. Билл гуляет с Санчес позади руин, потом Мария уходит в лагерь за книгой, в которой, может, найдется несколько рун. Странно, тебя как будто накрывает холодом — и это в джунглях!

От раздавшегося голоса ты готов изойти на дерьмо:

— А я надеялась, что убила тебя, — с другой стороны, а оно тебе надо?

К тебе подплывает привидение. Это — гоблинша, предводительница мятежников! Стоп, на свете же не бывает гоблинов-призраков!

— Гм, а я и не знал, что гоблины могут превращаться в привидения.

Её бледная мордашка кривится:

— Мы и не можем! Наверное, это чертов реликт, что позволял использовать человеческую магию… Теперь я вообще непонятно что! Чтоб тебе пусто было!

— Чтобы мне было пусто? Минуточку, может, я что-то путаю? Ты пыталась меня убить. И, по-моему, была к этому очень близка. Ты первой атаковала наш лагерь.

С минуту вы хмуро смотрите друг на друга.

— Ну и что мне делать? — Не совсем тот вопрос, которого ты ожидал.

— Иди, посети какое-нибудь место. Не знаю… Большинство людей становятся призраками, потому что они боятся идти дальше или у них на земле остались незавершенные дела. — По крайней мере, тебе сказали так другие духи, с которыми ты разговаривал.

— Я ничего не боюсь!

— Значит, у тебя осталось здесь незаконченное дело. Взгляни на это с другой стороны. Ты можешь войти, ну, влететь в гоблинский туннель, и они будут вынуждены вызвать человека, чтобы тебя выгнать. Ты поговоришь со своими людьми, и никто не сможет тебя остановить.

Мятежница тебе улыбается.

— Я всегда говорила: они могут убить почтальона, но не могут уничтожить послание. Я стану их худшим кошмаром.

Когда она проплывает прямо сквозь тебя, твой позвоночник пробирает дрожь; потом дух оглядывается:

— Так что ты делаешь в этой долине, человек?

— Мы хотели обыскать руины.

— Вы здесь ничего не найдете. Вы уже отняли у нас все.

— Что? Как ты прошла защиту?

Она смотрит на тебя с отвращением:

— Где мы дрались?

— В пещере?

— А что внутри пещеры?

— Туннели.

— И куда эти туннели ведут?

— А-а.

— И вы называете себя доминирующей расой этой планеты? Возможно, моя работа будет не такой уж и сложной. Прощай, человек. Я иду домой.

— Перед тем, как уйдешь, скажи: ты хочешь отомстить человеку? — Вдохновение — удивительнейшая штука. Оно может настигнуть тебя в самое удивительное время.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, мы могли бы сказать Биллу, что вы уже опередили его и пробрались в развалины. Я захвачу омниокуляр. Очень уж хочется записать выражение его лица для потомства.

--

Когда вы возвращаетесь в лагерь, у Билла все ещё отвратительное настроение. Ты ничуть не помогаешь его улучшить:

— Ой, ну только потому, что какая-то гоблинша опередила тебя в погоне за сокровищами, ещё не значит, что ты плохой разрушитель заклинаний.

— Я не могу поверить, что эти придурки не расширили свою защиту под землю. Чертовы идиоты! — Когда Билл зол, он часто повторяется.

В разрушенной гоблинами части туннелей был проход прямо в руины. Понадобилось около тридцати минут, чтобы удалить щебень и пройти на нижние урони сокровищницы. Билл удовлетворился тем, что переснял следы рун, теперь уж точно идентифицированных как принадлежавшие майя. Билл указывает на покрытые рунами столбы. Быстренько прячешься от этого василиска за точно такими же колоннами, как и Тайной комнате.

— Это — резервуар. Такой есть рядом с хаффлпапскими общежитиями, а ещё один — в коридоре, ведущем в башню Равенкло.

— И ещё один — в Тайной комнате.

— Правда? Ух ты, в Хогвартсе аж три резервуара. Всегда добавляй двух дополнительных саперов для каждого из резервуаров, о котором ты знаешь. При таком раскладе я бы предположил, что и у Гриффиндора он тоже есть.

— Да, у Слизерина был точно такой же, только там вокруг колонн были змеи.

Следующие пару часов проводишь, прослеживая руны внутри и разыскивая хоть что-нибудь, что пропустили гоблины.

После возвращения в лагерь вся группа, сидя вокруг стола, пытается выяснить, что же делать дальше. Настроение у всех на нуле, несмотря на то, что экспедиция уже получила прибыль и в настоящее время в плюсе. Исследовали два из трех потенциальных участков, и результаты пока практически никакие.

— Проклятье! Обойти чары фиделиуса можно только либо с помощью волшебной карты, либо портключа. Каминные и аппарационные точки найти нельзя. Мы понятия не имеем, как он сумел наложить такое мощное заклинание! Большая часть фиделиусов обычно едва покрывает дом. А ему удалось заставить исчезнуть целый город! Мерлин, да мы даже не знаем, кого он сделал своим секретным хранителем!

Мария Санчес осматривает все ещё сердитого Билла Уизли.

— Возможно, нам нужно оставить эту затею, пока у нас все еще под контролем. Я никогда не верила, что нам удастся найти затерянный город. Многие пытались. Ни одному не удалось, кроме того парня, чьей экспедиции повезло наткнуться на действующий портключ. Нам все ещё нужно проверить последний участок. Мы идем туда, берем все, что можем, и убираемся оттуда прежде, чем южноамериканские авроры решат «проверить» экспедицию.

Ты видишь расстроенное лицо Билла. Черт возьми, он же не может сказать: «О, на самом деле мы пытаемся найти хоркрукс Темного Лорда, который должен быть спрятан в этом городе мертвых». Возможно, ему хочется сейчас оказаться в Гринготтсе и проверять на вредителей их отгрузку золота.

О, Боже, стоп!

— Билл, я тут кое о чем подумал! — слова слишком медленно выползают у тебя из глотки. — У этого города есть филиал Гринготтса, так?

— Да. Ну и что?

— Групповая система пересылки — её делали люди или гоблины?

— Мерлиновы яйца! Да, гоблины! Я подразумеваю, что волшебники, конечно, использовали некоторые её принципы для создания каминной сети, но магии фиделиуса она должна быть недоступна. Она предназначается для металлов, но, думаю, раньше использовалась для пересылки животных. Хотя для людей может и не сработать.

Ты не можешь устоять. Слишком уж просто.

— Билл, знаешь, а ведь некоторые из нас могут превращаться в животных. А ещё я слышал о некой могучей силе, которая называется магией. Там ещё есть такие штуки, как их там… заклинания и зелья, вот. Представляешь, они даже могут превращать на короткое время человека в животное.

Он хлопает тебя по спине.

— Будь ты девушкой, я бы тебя расцеловал.

Интересно, а если бы ты сказал ему, что это идея Марии, он бы все-таки поморщился? Нет, даже ты не настолько жесток. Все остальные заражаются его безумным энтузиазмом. Мария бормочет, что это даже могло бы сработать! Уродливой мексиканской ведьма наверняка тоже довольно много известно о такой системе.

— Ну и как мы убедим гоблинов позволить нам воспользоваться их системой?

— Придется попотеть на переговорах. Мы должны будем договориться за долю от прибыли. Давайте предположим, что он не вычистил место. Тогда в этом отделении Гринготтса должны быть горы галеонов.

— Разве они не захотят отдать их людям, которым принадлежали хранилища?

— Может, и захотят. Это если гоблины скажут клиентам, что у них есть доступ к тому отделению. Возможно, они уже уладили с прежними владельцами вопросы обязательств и страхования. Мы должны вернуться сюда завтра и поразведать на метлах. Сейчас у нас уже есть преимущество, так как мы с ними в «сделке». Оно может исчезнуть, когда туда доберется некий призрак, так что, возможно, мы должны завершить сделку до того, как она влетит в город. Чтобы добраться до Рио, ей, вероятно, потребуется несколько недель — если она вообще стремится именно туда. Может, она хочет добраться до других больших поселений.

Остаток вечера проходит в возбужденной дискуссии о возможности проникнуть в затерянный город. Ты гордишься собой, и не зря. Даже Кван говорит, что ты заслужил свободный от его «уроков» вечер. Грозовая Туча дал тебе возможность, если захочешь, провести ночь не в клетке. Тебе очень хочется согласиться, но с проблемой все-таки нужно разобраться.

Билл выходит за тобой наружу.

— Черт, Гарри, идея взять тебя с собой, наверное, лучшее, что могло придти мне в голову!

— Могу я у тебя кое-что спросить? Это волнует меня вот уже несколько дней. Когда я застрял в кровати, у меня было слишком много времени для размышления.

— Конечно, Гарри. Что ты хочешь знать?

— Сколько в действительности ты знал раньше? Ты очень быстро собрал финансовую информацию обо мне, да и копию завещания Сириуса получил всего за пару часов.

— Я ничего не знал о том, что происходило в Норе. Если захочешь, я поклянусь; однако я знаю очень многое о твоих деньгах. Ситуация все усложнялась и усложнялась, с одобрения Ремуса и легкой руки «лидера Света», Дамблдора. Возможно, мне нужно было задавать больше вопросов, но предложили финансировать эту экспедицию, и я попросту ослеп — не видел дальше собственного носа, прельстившись возможностью вести собственную группу.

Спокойно обдумываешь ответ. Возможно, несколько недель назад ты взорвался бы и пришел в бешенство. С тех пор ты повзрослел. Билл помог тебе вырасти и как волшебнику, и как человеку. Ты считаешь его своим лучшим другом.

— Спасибо за то, что говоришь со мной честно, друг. Мне не нужна от тебя клятва. Я хочу знать вот что: в конечном итоге мы вернемся домой. Сейчас я не самый ярый фанат старика. Я должен буду противостоять ему. Что тогда случится с тобой?

— Я уже должен тебе свою жизнь, по крайней мере, за спасение в одном смертельно опасном случае. Это долг и жизни, и чести. Сознательно я тебя никогда не предам, чего бы мне это ни стоило. Даже если это помешает отношениям с моей семьей, пусть так и будет. Надеюсь, что до такого не дойдет, но давай отложим эту проблему на потом.

— Сколько Дамблдор рассказал тебе о пророчестве, которое охраняет Орден?

— Что оно касается тебя и Волдеморта. Он сказал, что ты необходим для решения исхода войны. Ты рассказал мне с Флер первые две строчки в Англии. Сколько ещё ты знаешь?

— Полную формулировку. Я — единственный, кто может его победить. Все сводится к нашему противостоянию. Один из нас умрет от руки другого, и оно не говорит — кто. Я бы предпочел, чтобы это была его смерть, но он, видимо, жульничает. За последний месяц я узнал больше, чем за все пять лет в Хогвартсе, и впервые начинаю полагать, что у меня все-таки есть шанс его победить, не полагаясь на глупую удачу.

— Когда-нибудь мы сядем с тобой и обсудим пророчество. У меня были хорошие отметки по этому предмету. «Внутренний глаз» у некоторых — это просто прекрасно развитое «чувство интуиции». Мы можем поговорить о формулировке и обо всем, о чем вообще захочешь. Завтра мы сворачиваем лагерь и уходим. Ты дашь Карине достаточно денег, чтобы она выбралась из страны, а я смогу начать предварительные переговоры с гоблинами об использовании их системы пересылки.

— Как думаешь, они уже пытались?

— Возможно, но гоблины не склонны путешествовать волшебными способами. Они в основном или передвигаются портключами, или летают. Путешествие камином или аппарирование для них весьма болезненны, но они чрезвычайно любят свои односкоростные тележки. Иди, попрактикуйся ещё со своей формой ягуара.

--

После очередной туманной ночи в клетке в борьбе за прояснение ты сидишь за столом, сражаясь с последствиями знакомства с твоим зверем. Смотришься не так уж и плохо, но, возможно, это только твое воображение. Примириться со стадным животным, например, «замечательной альпакой» Мишель, довольно легко — таких можно просто запереть в клетке и позволить им пастись сколько душе угодно. Вероятно, она уже полностью контролирует себя. Грозовая Туча говорит, что едет домой. Просишь передать твои лучшие пожелания Лорен и спросить её, насколько та продвинулась в поисках собственного прояснения со своим животным. Ты все ещё думаешь над ответом на письмо Луны, не зная, извиниться ли или настоять на своей точке зрения. Может, через день-другой ты будешь способен взглянуть на все с другой точки зрения и не выдать потом какой-нибудь жутко неудобной подростковой бестактности?

Вы с Хаком и Биллом направляетесь из лагеря в Рио. Остальные уезжают прямо в Международный Портключевой Терминал в Сан Пауло. Хак сказал, что собирается снова выиграть в плюх. Кажется, у Билла на уме то же самое, потому что некий мистер Уизли вертится как девчонка. В город возвращается Флер. Черт, да тебе даже, возможно, удастся получить от неё совет насчет Луны. В зависимости от хода переговоров с гоблинами, рыжик может попросить девушку составить ему компанию. Билл даже намекнул, что, возможно, у него получится посетить с ней Париж — тогда он поможет ей выбрать обручальное кольцо из хранилища Делакур.

Ты за него счастлив. Кажется, кое за что все же стоит сражаться. Было бы здорово, если бы и в твоей жизни случилось что-то подобное. Он проверяет вашу обычную гостиницу в городе, а ты идешь к Карине, отдать деньги для того, чтобы та смогла выбраться из Бразилии. На границе её участка ты ощущаешь, что что-то не правильно. Не чувствуются щиты периметра. Они пропали!

Вытаскиваешь палочку, проверяя разовые защиты — также отсутствуют. Бросаешь чары прослеживания, чтобы определить направление прослеживающего браслета на Чико. Твоя палочка из остролиста с пером феникса поворачивается в руке на север.

Медленно подходишь, осторожно приостанавливаясь у открытой двери. Внутри все разгромлено. На стенах и мебели (хотя та и так была в неважном состоянии) следы огня. Метла, на которой, как ты надеялся, они улетели, лежит перед входом в ванную, сломанная пополам.

Слышишь голос снаружи:

— Кто здесь? Выходите. Если я увижу палочку в ваших руках, я не постесняюсь вас проклясть.

Выглядываешь из окна и видишь стоящего на границе периметра Пауло Вангелдера с поднятой палочкой.

— Пауло! Это я, Джеймс! Защиты сняты.

— Сейчас же выйди туда, где я могу тебя видеть!

Двигаешься к нему с поднятыми руками, всем своим видом стараясь утихомирить его воинственность.

— Что случилось?

— Не знаю. Я только что пришел.

— Я был за городом в командировке. Вернулся только утром. Проклятье! Должно быть, это подстроили, чтобы убрать меня с дороги, — с сердитым выражением на лице Пауло входит в дом. Он заглядывает в спальню Чико. — Кажется, нет большей части его одежды. Если они забрали одежду, возможно, он ещё жив.

— Я оставил на Чико прослеживающие чары. Они указывают туда.

— Дерьмо, да в той стороне же поместье Николая Коластос… Ты можешь аппарировать?

— Да.

— Пойдем, захватим моего партнера, Аманду. Она может помочь.

Он дает тебе координаты, и ты перемещаешься в маленький домик на берегу океана. Аманда знакома тебе по турниру по доджеспеллу. Пауло быстро объясняет ей ситуацию. Безразличное выражение на лице у той быстро сменяется деловым.

— Пауло, если бы Нина хотела смерти Карины, они бы просто убили её здесь. Вполне вероятно, что Коластос все ещё её мучает. Но магистрат не позволит нам вот так вот взять и пройтись по территории дона Николая!

Пауло кивает:

— Что ж, придется идти неофициально. Старший сын дона Николая, Мигель, достаточно разумный человек. Я сомневаюсь, что даже тип наподобие дона позволит мучить ребенка собственного сына, особенно если этого хочет Нина. Джеймс, ты идешь с нами? Это может быть опасно.

— Я вам нужен. Я — единственный привязанный к заклинанию поиска Чико. Конечно, иду. — Нет уж, сегодня с тобой не будут обращаться как с ребенком.

— Да, он и вправду нам нужен. Ты поставил на её мальчика прослеживающее — это же замечательно! Чертовски хорошая работа! Будь это любая другая семья, мы бы просто пошли с этими фактами к судье и получили бы ордер на обыск. Как только мы туда попадем, нужно будет использовать твое заклинание, чтобы обнаружить точное место, где они держат ребенка. Аманда, забирай его — выйдите пока на улицу. Мне нужно поговорить по камину с Мигелем Коластосом — посмотрим, смогу ли я убедить его проделать все без лишнего шума. Намного проще, если в комнате буду только я.

Аманда выводит тебя во внутренний дворик и пытается о чем-то поговорить. Твои мысли сосредоточены на миссии по спасению. В последний раз ты сорвался на подобное безрассудство, когда обнаружилось, что отсутствует дорогой тебе человек… На сей раз у тебя все получится лучше. С чего бы начать? У тебя есть уменьшенная метла в кармане, доджеспелловая перчатка и коробка с четырьмя общезаживляющими зельями и перевязочным материалом. Ещё есть выгравированные рунные Пылающие Копья Смерти, мешочек с пятьюстами галеонами и очки разрушителя заклинаний. Жаль, что на тебе нет брони из ядозуба. Плюс, вместо пяти едва обученных школьников, на этот раз с тобой два аврора!

Спустя пятнадцать беспокойных минут выходит Пауло.

— Придется поработать, но Мигель нам поможет. Он встретит нас у заднего входа. Ему нужно ещё минут двадцать, чтобы переместить охрану и обезвредить несколько защит.

После заучивания координат для аппарирования вы втроем приземляетесь на мостовую вне границ тщательно ухоженной и огороженной собственности. Похоже, та — размером с Хогсмид, с одним огромным строением, которое окружают домики поменьше. Виднеется даже обычных размеров квиддичное поле, по которому летает парочка человек. Как хорошо, что твое зрение стало настолько острым. У анимагов определенно есть свои плюсы! При других обстоятельствах ты с удовольствием бы посмотрел на остальные владения. Вспоминаешь, как Чико говорил, что здесь есть зверинец с парочкой настоящих грифонов. Хагрид бы точно описался от счастья!

Вас ожидает мужчина чуть старше сорока, в очень скромной одежде. У него темные волосы, проницательные голубые глаза и квадратная челюсть.

— Пауло, приятно тебя видеть. Моя невестка провела много времени в одном из свободных домиков для гостей. Она сказала папе, что в качестве эксперимента хочет его отремонтировать. Ты сказал, что на мальчике есть прослеживающее. Давай посмотрим, куда оно указывает, до того, как двинемся дальше?

Проговариваешь заклинание, и палочка крутится на твоей ладони как компас. Как и ожидалось, та останавливается, указывая на гостевой дом — тот, что упомянул Мигель.

— Да, папа слишком уж многое ей прощает. Я говорил ему, что все выходит из-под контроля. Он всё ещё в трауре по моему брату и игнорирует все предостережения. Её телохранители были наняты отцом. Я отослал их с разными поручениями. Их не будет пару часов. Нужно двигаться, пока охранники не начали обход. Нина должна быть там одна. Чем быстрее мы об этом позаботимся, тем лучше.

Направляясь к строению, включаешь очки разрушителя. Домик светится как громадная рождественская елка, как противопожарными, так и обычными бытовыми рунами, но, подходя, замечаешь временные.

— Стоп!

— Что? — все смотрят на тебя.

— Временные щиты против нарушителей: здесь, здесь и здесь. Я обезврежу их.

Три быстреньких заклинания, и тревоги больше нет. Билл бы тобой гордился. Вчетвером вы входите в «крошечную» двадцатиметровую гостиную.

Пауло шепчет:

— Как думаешь, куда она их спрятала?

Заклятье указывает на северо-запад.

— С обратной стороны дома. Блокируй переднюю дверь, и за мной, — Аманда обходит его, и Пауло жестикулирует, чтобы ты шел за ней, пока он прикрывает тыл.

— Джеймс, будь внимателен, тут могут стоять и другие щиты.

Проходишь по прекрасным мраморным полам и пространству, заполненному элегантными статуями, портретами, а также комнату с охотничьими трофеями. Да уж, этому месту требуется ремонт как собаке пятая нога! Мигель ускоряет темп и влетает в дверь, выстреливая чарами разоружения.

— Акцио палочка. Нина, у тебя совсем нет стыда! — ты спешишь в комнату. Открывающийся вид вызывает у тебя отвращение. Карина прикована к колонне, а Чико — к стулу. Ей сильно досталось. Она страшно избита и вся в кровоподтеках.

Слышишь голос Пауло:

— Ступефай!

Отлично, давайте-ка ошеломим стерву и как следует за неё примемся... Станнер ударяет тебя в спину; резко падаешь вперед. Последняя мысль в голове:

— Как он в меня попал?..

--

— С возвращением, Джеймс. Спасибо за то, что присоединился к нам.

Слушая приветствие Пауло, с трудом поднимаешься с пола. У тебя не палочки. Видишь её на столе у двери. В комнате — старик; он так же дезориентирован, как и ты.

— Что это значит, Мигель? Мой старший сын — предатель?

— О, дорогой папа, я слишком устал ждать, когда же ты передашь мне бразды правления. Думаю, здесь требуются перемены.

— У тебя не получится провернуть это безнаказанно! Остальные члены семьи проверят тебя зельем. Ты не сможешь солгать.

— Папа, но это же не я тебя убью. Вот этот маленький мальчик постарается. И когда меня спросят, знал ли я убийцу, я отвечу, что никогда в жизни его не видел. Когда же меня спросят, не составлял ли я заговор, что ж… это была идея мистера Вангелдера. Сценарист здесь — он. Я сегодня только в амплуа режиссера. Предстоит поставить миленькую драму. Разве не ты мне всегда говорил, что у меня талант к драмам?

Пижон с напыщенным видом обходит комнату.

— Что ж, занавес поднят и актерам пора на сцену. В наличии юная принцесса, злодейски похищенная со своим сыном — она ждет принца на белом коне. Ещё имеется юный иностранец-турист, обезумевший от того, что исчезла его возлюбленная. Вы знаете, что он у нас ученик разрушителя заклинаний? Так вот, он пробрался сюда и попытался их спасти. Умудрился прокрасться мимо нашей защиты. Потом надо будет обязательно её усилить. Он забирается сюда и выясняет, что ревнивая Нина держала их в плену. В гневе он пробует её убить, но убитый горем глава семьи Коластос, пытаясь спасти невестку, ступает на пути смертельного проклятия. В это мгновение сюда врываюсь я с двумя доблестными полицейскими и мщу за моего отца. Думаю, придется заплатить штраф, а Нина вообще уже решила пройти курс интенсивной терапии, чтобы преодолеть свою печаль. Какое ужасное убийство в состоянии аффекта, правда? Люди будут вспоминать об этом много лет. Что ещё важнее, у меня есть ответы на все вопросы, что могут впоследствии возникнуть у семьи. Если я не могу лгать, это вовсе не значит, что я должен говорить правду. Ты научил меня этому давным-давно, папа. Разве ты сейчас мной не гордишься?

— Почему, Пауло? — спрашиваешь ты. Простой вопрос. Ты не хочешь слушать этого клона Малфоя. Наверное, в детстве ему просто не хватало ласки.

— Ничего личного, Джеймс, просто бизнес. Мистеру Коластос понадобятся новые телохранители. Мы с Амандой хотели сменить работу. Платят здесь прилично. Я предупреждал тебя, что вмешиваться в местные разборки довольно опасно. Вероятно, мне придется использовать это воспоминание в качестве доказательства на судебном разбирательстве. Не волнуйся, ты все проделаешь под империусом. Это будет приятно. Ты умрешь прежде, чем осознаешь, что происходит.

Взглянув на Аманду, замечаешь, что у той — мешочек с пятьюстами галеонами, которые ты собирался отдать Карине. Она улыбается тебе и опускает мешок себе в карман:

— Извини, мальчик, это — жестокий мир.

Опускаешь глаза, пытаясь выглядеть сломленным. В уме ты уже вырабатываешь план спасения. Нужно подыгрывать, пока не получишь обратно палочку. Кто-то попытается тебя контролировать. Другой в это время будет контролировать старика. Шансы не велики, но у тебя есть преимущество — сюрприз. Мигель что-то вещает отцу, как какой-нибудь двухкнатовый злодей из дешевого романа. Тебе, в общем-то, все равно. Давайте-ка запускать действие. «Режиссера» ждет горькое разочарование, когда его звезда начнет импровизировать.

— Империо!

Безмятежная эйфория пытается взять над тобой верх. Отбрасываешь прочь эту жалкую пародию. Пауло далеко до Темного Лорда, но он — самый опасный противник в комнате. Скоро этот ублюдок будет мертв. «Ничего личного, Пауло. Просто бизнес».

— Каким проклятьем я должен заставить его ударить?

Скажи, какое самое смертоносное проклятье ты можешь наложить?

Так. Что бы ему ответить? Тебя подмывает произнести «Вингардиум Левиоса» и полюбоваться его рожей. Вместо этого придаешь лицу самое «Полоумное» выражение и мечтательно отвечаешь:

— Редукто.

— Ну что ж, должно подойти. Я готов, мистер Коластос. Нина, ошеломи пока этих двоих. Мы покончим с ними попозже. У тебя будет ещё много времени поиграть с Кариной.

Нина отвечает тем, что подходит к Карине и произносит заклятье, от которого кончик её палочки раскаляется добела.

— О, да. Уж мы-то поиграем со шлюшкой. Я заставлю её смотреть, как убью её отродье, но сейчас я согласна и на ожоги.

Карина кричит, когда палочка обжигает ей щеку, добавляя шрамов на хорошенькое лицо. Сосредотачиваешься не на криках Карины, а на своем плане. Единственное, что ты мог бы сейчас сделать, это сменить форму. Возможно, и удалось бы убить одного из них перед тем, как тебя бы достали… Нужна палочка.

Одарив Карину ожогами на лице и других частях тела, Нина, наконец, вырубает и мать, и плачущего Чико. Бедняге не следовало бы на все это смотреть. Сегодня вечером Нина обязательно должна умереть.

Мигель заканчивает оскорбительный мини-спич для отца. Неудивительно, что дон не спешил передавать дела такому придурку! Наверное, тот слишком часто пересматривал «Крестного отца». На Николая Коластос накладывают империус.

По дороге к другому входу, метрах в десяти от вас, Мигель возвращается в амплуа «режиссера». Нина и Аманда стоят недалеко от заколдованного Николая и оглушенных Карины с Чико. Ты — у двери, в которую нужно войти. Мигель кивает Аманде, и та берет под империус ничего не подозревающую Нину. Потом Аманда присоединяется к остальным у задней двери.

— Ой, бедная Нина. Неужели ты и вправду поверила мне, когда я сказал, что мы будем здесь соучастниками? Придется тебе умереть, как и остальным. К тебе ведет чересчур много ниточек и слишком уж ты сумасшедшая. Папа умер из-за тебя, и теперь вы сражаетесь с нашим маленьким иностранцем. Он убивает тебя, а мы — его. Извини, что не прислал тебе последние изменения в сценарии. Что ж, вот и мгновение, которого мы все так ждали — занавес!

Забери свою палочку и брось в Нину Коластос редукто.

Подойдя к столику, берешь одиннадцать дюймов остролиста и поднимаешь палочку. Ты собираешься сделать одну из тех самых «великих и ужасных вещей». Эти люди должны умереть. Дамблдор ошибался. Чтобы убить, не обязательно ненавидеть. Нужна только правильная установка и желание убить, а не быть убитым. Ты бы простил им, если бы они тебя убили, ведь тебя пыталось убить уже так много людей— — они не первые. И вряд ли будут последними. Возможно, этот старик такой же преступник, как и его коварный сын. Скорее всего, своей жизнью он заслужил то, что с ним делает сын. Карина же и, что важнее, Чико — невинны! Этого невозможно простить.

Людям кажется, что они знают настоящего Гарри Поттера. Нет, это не так. Ты все ещё познаешь его сам. Большинство желают, чтобы ты был похож на образ, нарисованный ими самими у них в голове — называют ли они тебя героем, ищущим ли славы идиотом, угрозой или последним оружием света против Волдеморта. Они не правы. За прошедший месяц ты узнал одно: Гарри Поттер всегда выживает, и выживание — единственное, что интересует тебя прямо сейчас. Время кидать кости и делать свой ход. Мойры следят. Время пошло! Кому-то пора умереть.

Поворачиваешь палочку к Пауло и произносишь слова — ещё месяц назад ты даже не представлял, что вообще сможешь их использовать, даже против Тома Риддла.

— Авада Кедавра!

Пятница, 9 августа 1996

Взгляд в глазах Вангелдера бесценен. Ты видел, как они с Амандой надевали броню перед началом действий. Но броня не останавливает смертельное проклятие. Побеспокойся они хотя бы открыть дверь в комнату, у них было бы гораздо больше пространства для маневра. Может, режиссеру требовался помощник по сцене? Прекрасно для тебя — и ужасно для них.

Тебе следовало бы предусмотреть, что он постарается использовать свой любимый в доджеспелле финт. Пауло швыряет Аманду на твое заклинание. Обычно в таком положении оказывается Рис. Да, не хотел бы ты быть на её месте в этот момент. Тебе не хватает времени осознать выражение лица Аманды, когда в неё ударяет проклятие. Странно, но его маневр работает в твою пользу. Проклятие зависит от того, действительно ли ты хочешь смерти этому человеку. Скорее всего, для смерти Аманды твой ненависти было бы недостаточно. Она падает наземь. Как она там сказала? «Это — жестокий мир». По твоему телу пробегает волна тошноты, отвлекая и причиняя дискомфорт. Во время использования круцио на гоблине ты такого не чувствовал. Возможно, у количества темного волшебства, которое ты можешь перенести, есть некий предел, но не надо об этом сейчас. Лучше переключиться на что-нибудь привычное — желательно без последствий при использовании.

— Пауло! Что, черт возьми, ты делаешь?

Видимо, режиссер не одобряет твой экспромт. Ты уже двигаешься. Пауло бросает разрубающее, в котором ты узнаешь одно из самых любимых проклятий Коллинза. Ты знаешь, что надо делать.

— Пело эт Энгорджио! — это слабое отталкивающее, скомбинированное с увеличивающим заклятьем. Направляешь его на маленький столик, где лежала твоя палочка. Увеличиваясь в размерах, стол летит по направлению к Пауло. Кван бы тобой гордился. «Глупый повар-котенок впустую тратит магию на защиту! Если для материальных щитов ты будешь брать предметы рядом, энергии уйдет намного меньше! Блокируй поле зрения противника! Не стой там и не смотри, как идиот! Бросай проклятья, пока противник не видит!» Дерьмо! Даже твой внутренний голос теперь похож на кванов! Но он говорит правильно. Раздувшийся стол поглощает заклинание Пауло, распадаясь на куски.

— Тонаре! Твою мать! — Последнее — не заклинание, и ты без понятия, да и не интересно, кто греет постель матери Пауло и его самого в придачу. Но сам факт привлекает внимание.

Хаос — это замечательно. Пауло ставит щит от твоего проклятья. Черт, ну у него и скорость! С другой стороны, у тебя не хуже. Посылаешь свое разрубающее, а следом — ударное, чтобы тот не успел опомниться. Разрубающее сминает его щит, а ударное хорошенько по нему прохаживается! Нужная им дверь теперь открыта. Они могут поблагодарить тебя и позже. Дон Николай все ещё под империусом; он сражается с Ниной за её палочку, скорее всего, по приказу Мигеля. Мигель… черт!

— Протего!

Проклятье! Оу! Черт! Черт! Тебя только что унесло в коридор! Мигель проклял твою тупую задницу. Чертово взрывное. Гребаный щит! Где твоя палочка? Ответ: на полу в комнате! На самом деле, уже нет. Она летит в воздухе к маленькому принцу мафии… просто восхитительно! Новый план: убегай, как будто за тобой гонятся черти! Если мойры ещё смотрят, может, лучше им пойти на кухню, перекусить, или в туалет, и вернуться, когда ты будешь побеждать.

— Поймайте его! Окна и двери запечатаны. У него нет палочки. Ему не выбраться!

Пробираешься через кухню в следующую комнату. Два варианта: либо взять оружие из кухни, либо самому стать таким оружием. Трансформируешься. Ну-с, посмотрим, что может противопоставить тебе хваленая драконья броня.

— Выходи, Блэк! — слышишь вопль Пауло. — Пусть даже ты выбьешь окно или дверь, живым тебе из поместья никогда не выбраться!

Пролетая по столовой, выясняешь нечто крайне интересное: начищенный мраморный пол и где-то под сотню килограмм ускоряющегося кота ну совершенно не сочетаются! Смачно шлепаешься головой о колонну. Что ж, теперь тебе известно, что и у котов из глаз тоже искры летят. В следующей комнате — ковер и книги. Больше усилий. Сосредоточься, Поттер! Не теряй разум! Нужно найти место, чтобы заманить мясо — Пауло — в ловушку. Пауло не мясо! Пауло — враг. Убей Пауло Вангелдера.

Куда направиться? Наверх? Следующий этаж? Прыгнуть на Пауло и раздавить лапами его черепушку? Пусть он подойдет, и тогда нападешь на него на лестнице? Нет, стоп! Комната трофеев! Там много мертвого мяса. Пусть Пауло придет к тебе. Убей Пауло Вангелдера.

Проскальзывая в комнату трофеев, находишь угол, из которого просматриваются обе двери. Большой медведь поднялся на задние лапы. Мертвое мясо пахнет неправильно. Не важно. Не двигайся, как это мертвое мясо! Заставляешь тело оставаться неподвижным. Ждешь. Хочется щелкнуть хвостом туда-обратно. Нет. Держи хвост на месте! Хочется их убить больше всего на свете. Сроки на исходе. Нужно, чтобы тот увидел трофеи. Враг приближается. Подавляешь рычание.

— Сдавайся сейчас — тебе не будет больно. Мигель! Разбуди-ка девчонку с её щенком. Может, их крики вынудят его покинуть укрытие, — бормочет твой враг. Он пытается действовать потише, но ты все равно все улавливаешь. В конечном счете, слышишь, как тот ворчит. — Черт побери! Ты у меня, мальчишка, поплачешь!

Ты ошибался; теперь его хочется убить больше всего на свете. Мальчишкой тебя называл боров-Вернон. Будь он здесь, ты убил бы и его. Может, в другой раз, на другой охоте. Кто-то кричит оттуда, откуда ты недавно сбежал. После убийства этого типа можно будет ещё поохотиться.

Вот и он! Оглядывает комнату. Не оборачивайся! Подавляешь инстинкт атаковать. Тот двигается свободно и небрежно. Враг привык преследовать своих противников. Все, Пауло открылся. Спиной к тебе. Думает, что ты в маленькой комнатке — чулане. Думает, ты в чулане. Открывает дверь. Вот теперь!

Твои напряженные мускулы распрямляются, и ты одним прыжком покрываешь дистанцию. Враг — тоже убийца. Чувствует твое присутствие. Когти скрежещут по чешуйкам. Пауло носит шкуру мертвого дракона. Зубы находят шею. Кровь! Враг падает. Руки шлепают о тебя. Задние лапы разрывают не защищенные драконьей броней части тела. Его крики больше похожи на приглушенное бульканье. Он прекращает двигаться. Отпускаешь его шею и видишь, что та практически отделена от остального тела. Для этой формы нехарактерно отплевываться, но, глядя в безжизненные глаза Пауло, тебе удается практически вычистить свой рот от того, что в нем ещё осталось. Можно было бы и дальше наслаждаться этим зрелищем, но нужно поохотиться на остальных.

Осматриваешь его тело на предмет палочки. Найди его палочку и воспользуйся ею. Нет. Палочка мертвого мяса сломана. Что дальше?

Пока планируешь следующие шаги, к тебе приходит прояснение. Прошло уже, по крайней мере, четыре или пять минут, и ты все ещё прекрасно понимаешь происходящее. Ну, конечно же, как и обычно, но это все равно громадный шаг вперед.

Пришлось принять то, что ты — хищник и всегда остаешься в живых. Но именно это и сдерживало тебя всё это время. Люди рождаются. Какое-то время живут. А потом что-то или кто-то их убивает — ну, вся эта ерунда типа «цикл жизни» и «прах к праху». И, если нужно, ты вполне можешь выполнить роль этого чего-то или кого-то. Спасибо за ценный урок, Пауло! Класс, можете быть свободны.

Возвращаешься в кухню. Чтобы достать остальных, человек, похожий на Малфоя, стал бы в центр комнаты. Выбитая тобой дверь ближе к врагу. Помедленнее на скользких полах!

Сквозь крики мальчика и женщины слышишь вопль мужчины:

— Черт побери, Вангелдер! Разве ты ещё не нашел его? Папа, не своди свою палочку с Нины.

Он говорит что-то ещё, но магия позволяет понять тебе только окончание речи. Его слова не имеют значения. Он умрет следующим. Теперь уже не мрамор — ковер на деревянном покрытии. Увеличь скорость, быстрее! Три шага, два, один, вперед! Быстрее! Прыгни и убей. Раздави череп. Разорви живот. Убей быстро.

Трансформируешься и поднимаешь палочку мертвеца. Мужчина с палочкой вырывается из своего забытья, когда женщина хватает свою палочку.

— Редукто!

Прячешься, но оно успевает тебя ударить. Отшвыривает через всю комнату. Больно, но вполне терпимо. Ты все еще не полностью восстановил здравомыслие. Нужно бросать заклинания. Разум ещё в тумане. Мальчик плачет. Отбрасываешь палочку и превращаешься в зверя. Зачем тебе проклятья, когда ты способен на такое!

Твоя животная форма вырывает женщину из хватки мужчины и отбрасывает её. Скулящие просьбы почти мгновенно затихают, когда ты в неё вгрызаешься. Мужчина смотрит то на тебя, то на ближайшую на полу палочку. Отрицательно качаешь ему головой. Тот протягивает руки ладонями к тебе. Прыгаешь к своей палочке и трансформируешься. Остролист и перо феникса у тебя в кулаке. Разум ясен. Человек что-то произносит.

— По-английски, пожалуйста, — отвечаешь ты. Чары перевода сможешь наложить только через минуту. Нужно поработать, что-то подкорректировать? Нет, изменение формы не требует корректировки. Нужна лишь практика.

— Извините. Я не понимал, что вы не говорите по-португальски. Ну, и что теперь, мистер Блэк?

Тянешь время, делая паузу и формируя слова.

— Я пришел спасти их двоих. Это — все, что я хотел, — указываешь на Карину и Чико. Голова полностью ясная. Накладываешь чары перевода. Чико не понимает; он напуган. Твоя палочка освобождает их. Мальчик не слишком пострадал, а вот Карина падает вниз. Она была ранена, и серьезно.

— Понятно.

— И что вы хотите сделать теперь, мистер Коластос? Вы понимаете, что должны мне жизнь? — спрашиваешь ты, перемещаясь к Карине; осматривая её, накладываешь пару основных исцеляющих и снимающих боль заклинаний на поверхностные раны. — Не волнуйся, Чико, твоя мама скоро получит помощь.

— Вы спасали себя. В ваших действиях не было ничего такого для долга жизни.

Обдумываешь его слова.

— Думаю, вы блефуете.

Старик оглядывает тела мертвого аврора, потом своего сына, а в конце — бывшую невестку.

— По крайней мере, полагаю, с меня — долг чести и благодарность за то, что разворошили это змеиное гнездо. Гм… надо бы подумать над подходящей историей. Те двое похитили для Нины гувернантку с сыном. Этот человек — родственник Нины. Они обманом завлекли тебя на виллу. Мы с Мигелем пытались их остановить, но Мигель погиб в перекрестном огне.

— Почему бы не сказать правду? — Интересненько — он отказывается признавать долг жизни.

— Нет, нападение сына на меня — это слабость. Даже мгновение под его контролем рассмотрят как слабость. Нет уж, так лучше. Скажите-ка мне теперь: кто вы на самом деле? В Англии нет Джеймса Блэка. Нина просила меня собрать о вас информацию.

— Карине и Чико нужна срочная помощь, а мне — гарантии, что вы не избавитесь от них, как от части этой нашей воображаемой истории.

— Разве вы не волнуетесь о собственной жизни?

Очевидно, его нужно — как говорит Кван — хорошенько ткнуть мордой в дерьмо:

— Взгляните вокруг. Я только что убил четверых, причем троих — без палочки. Вы все ещё живы только потому, что вы — не мой враг. Карина и ваш внук под моей защитой. Мы можем тихо и мирно убраться отсюда, или я убью любого, кто встанет у меня на пути, в том числе и вас.

Видно, как его корежит оттого, что ты назвал Чико его внуком — так же, как и когда ты упомянул о долге жизни.

— Вы понимаете, с кем вы говорите, мистер Блэк?

— Большинство сказало бы, что вы — могущественный человек. Я вижу мужчину без палочки, у которого нет выхода. Ваша история будет гораздо убедительнее, если её охотно подтвердит свидетель.

— Договорились. Исцеление и забота об этих двоих, и безопасный выход для вас. Могу я вызвать своих людей?

Бросаешь взгляд на утомленную Карину. Та крепко обнимает плачущего мальчика на полу. Она кивает, надеясь, что её злоключения закончились. Ты же ещё не уверен.

— Вы клянетесь своей честью? — кажется, честь — самая популярная валюта в этой части света.

— Да, клянусь.

Киваешь к валяющейся палочке Нины. Он поднимает её и отсылает заклинание с сообщением.

— Они скоро здесь будут. С ними придет и целитель.

Быстро подходишь к телу Аманды и забираешь свои галеоны. Проверяешь, интересуясь, достаточно ли сильным было твое проклятье, чтобы убить её. Может, как в том фильме, над которым ты всегда смеешься, «пациент больше мертв, чем жив». Мда, нет смысла искать принца на белом коне, тут скорее гроб подойдет, можно и хрустальный — на любителя.

— Мои люди состряпают сцену для подтверждения этой истории. Я посоветовал бы вам бросить как минимум с десяток заклинаний, чтобы снять следы проклятия убийства с вашей палочки.

Смотришь на то, как Николай бросает палочкой Мигеля проклятье убийства. Стреляя в уже мертвое тело. Придвигаясь к Карине и Чико, накладываешь на девушку несколько диагностических чар, излечиваешь пару-тройку ушибов и преобразовываешь плюшевого мишку для мальчика.

Карина выглядит не намного лучше после твоей работы. Ну не силен ты в исцелении, да? Она дрожащим голосом велит тебе вытереть кровь с лица. Даже не заметил… Входят телохранители и целитель. Старик приказывает троим из них переправить Мачадо в больницу.

Николай просит тебя остаться, помочь подготовить сцену преступления для властей. Он представляет тебе фрау Блюхер, своего личного помощника. Худая, просто тощая женщина чуть выше полутора метров, с повадками милой бабушки, напоминает тебе приторно-сладкую самодовольную с###, что называет себя матерью Билла. Они с Николаем обмениваются пулеметными очередями немецкого либо болгарского. Плохо, что твои чары переводят только с английского на португальский. Миниатюрная женщина слушает его подобно терпеливому родителю ребенка, когда тот рассказывает об отработке в школе.

Её тон напоминает тебе о том, как по телику обсуждают рецепты выпечки.

— Ну что ж, господа, думаю, нужно сначала принести сюда четвертое тело. Где, вы сказали, вы его оставили? Чулан в комнате трофеев? Спасибо. Мистер Джуарес, проследите, чтобы место очистили. Лучше всего поменяйте покрытие в чулане. На чердаке должно быть что-нибудь на замену. Так, посмотрим… Этих двоих загрызли до смерти? Что это было и кто это наколдовал?

— Он — анимагус, — указывает Николай на тебя.

— О, какие мы свирепые. Вы достали и второго! Думаю, они такого не ожидали, да? Мистер Джуарес, положите труп вот сюда. Голова все еще держится? Вряд ли ВП следует знать ваш секрет. Не так ли? — ты только киваешь; сцена приобретает сюрреалистический оттенок. Три тела исправили — их раны зарастили. Суетясь, она удостоверяется, что причиненные тобой раны излечены. Женщина немного напоминает тебе о Петунью в тот момент, когда та гоняет тебя по дому, жалуясь на чистоту перед приходом гостей.

С нейтральным выражением на лице фрау левитирует тело Нины.

— Я всегда думала, что эта-то уж точно доставит нам неприятностей. Мистер Блэк, будьте добры, встаньте вон там и ударьте её своим самым мощным разрубающим.

Подчиняясь, бросаешь то, которое Коллинз упоминал при обучении как «увидим кость». Оно разрезает труп Нины пополам и влетает в колонну за телом, вонзаясь в неё до половины. Все в комнате смотрят на тебя с благодарностью.

Насвистывая мелодию, мадам Блюхер с помощью палочки Пауло бросает в ещё раз перемещенное тело Мигеля три редукто, целясь поближе к сердцу. Доходит даже до того, что инсценируются брызги крови на стене. Николаю вручают палочку, которой тот якобы «убил» Пауло. Два проклятья посылаются в броню, а третье проникающее «удачно» расплескивает серые клеточки по дальним углам комнаты. Жуткая старушенция из ада заявляет, что полностью удовлетворена. Дрожа, спрашиваешь себя: а какая кровавая оргия не удовлетворила бы эту личность?

Втроем быстренько обговариваете детали, и когда все всё усваивают, фрау уходит вызвать ВП и, наверное, проверить, как там булочки с человечьей селезенкой в духовке.

Пока тянется ожидание, спрашиваешь:

— А что вы скажете другим детям Ренальдо?

— Пока я расскажу им, что их мать предала меня и поплатилась за это. Если им захочется деталей, то когда они повзрослеют, я приведу их в ту комнату и покажу колонну. А потом расскажу, что это сделал человек, убивший их мать, и с их стороны было бы очень неблагоразумно попытаться его разыскать.

У тебя проклевывается некое уважение к этому человеку.

— Вы собираетесь признать Чико своим внуком?

Он быстро обдумывает эту мысль.

— Подтверди я этот факт, и тогда разразится скандал.

Ну, он хотя бы не отрицает эту возможность. Может, немного польстить…

— Вы — один из самых влиятельных людей на этой земле. Что вам небольшой скандальчик? Он бы быстро забылся.

— Что ж, верно. Мне также потребуется другая мать для моих внуков. Им очень нравилась мисс Мачадо. У них останется теперешняя гувернантка, но если я признаю мальчика как Коластос, то я должен принять и её в каким-нибудь статусе. Когда она поправится, я поговорю с ней о её роли в моей семье. Сомневаюсь, что она откажется. А как же ваша с ней связь?

— Что бы у нас с нею ни было, всё закончено. Сегодня я шел в её дом для того, чтобы дать ей деньги — тогда она могла бы куда-нибудь уехать от Нины. Она — хорошая женщина, просто оказалась в плохом положении. Под вашим покровительством ей будет лучше.

Тревога не покидает тебя, пока не уезжает полиция. Бразильские авроры задают не слишком много вопросов. Они наверняка знают: в этой истории гораздо больше, чем кажется. А ещё также наверняка знают, что слишком глубоко им копать нельзя. Этакая странная игра в кошки-мышки. Глава их Отдела — сестра Николая, а она замужем за Министром Магии. На этот раз узнаешь, как выглядит жизнь с другой точки зрения — когда ты вращаешься в насквозь коррумпированном обществе. Это как будто Люциус Малфой перешел на твою сторону. Должно быть, Риддл постоянно испытывает подобное удовлетворение. Черт, да даже Снейп задавал вопросы сложнее, когда думал, что мисс Сиськи помогала тебе с зельем!

--

Через два часа ты уже в лазарете в главном доме. Здесь хорошо, а оснащение, скорее всего, лучше, чем в большей части госпиталей. Поппи была бы в восторге. Накладываешь слабые чары приватности. Надеешься, что этого будет достаточно.

— Как ты, Карина? — Присаживаешься на удобном стуле у кровати. Чико на следующей койке, но ему уже дали снотворное снадобье. Он пострадал не сильно. На лице и груди у мальчишки яркие цветные пятнышки от целебных мазей. Если хоть немного повезет, лет через пять, когда он пойдет в школу, никто не будет показывать пальцем на шрамы на его теле, как будто парнишка — животное в зоопарке! Стоп, тише! Давай не будет озлобляться, ладно? А вот Карина — другой вопрос. Наложенные тобой диагностические чары указывает на множественные внутренние повреждения. Нина и правда её ненавидела. Чтобы наложить такое количество мазей, целителю, наверное, пришлось воспользоваться кистью. Зельями заполнена половина тумбочки. Как ни грустно, ты узнаешь — или уже испытывал за свою короткую жизнь — большую их часть.

— Я не могу… я не чувствую ног, — запинаясь, выдавливает она ответ. Её спина перенесла одно из худших ранений. Цепи — единственное, что держало девушку на ногах.

— А что сказал целитель?

— Она отметила, что повреждения только временные, но могут пройти недели до того момента, как я смогу снова ходить!

— Ты будешь здесь в безопасности. Хочет он признавать или нет, но он должен мне жизнь. Он это знает. Я это знаю. Он не вдавался в подробности, но говорил, что признает Чико своим внуком. Пока ты не сможешь присматривать за ним сама, приглядит гувернантка. А потом, как заявил Николай, у тебя будет «какой-нибудь статус» в семье.

Когда она принимается рыдать, ты вынужден вручить ей платок. В промежутках она умудряется спросить:

— Тебе должен самый могущественный человек в Южной Америке и ты хочешь потратить эту возможность на мою семью?

— Может быть, позже я попрошу от него что-то другое. Я все ещё слишком неопытен в таких делах, но сейчас это все, что мне нужно.

Для того, чтобы успокоиться, ей требуется несколько минут. Чувствуешь себя неловко, держа её за ту руку, в которой не нужно было снова отращивать кости. Она восстанавливает самообладание и впивается в тебя взглядом:

— Я и сама должна тебе за себя и за сына. Cделаю все, что ты скажешь — все, что угодно! Я снова буду ходить. Мои шрамы, в конце концов, уйдут. Если ты хочешь, я — твоя, без всяких условий и оговорок.

На то, чтобы подобрать в ответ правильные слова, уходит целая минута.

— Я польщен, но не могу принять твое предложение. Если бы мы на это пошли, ты и твой сын подверглись бы серьезной опасности. У меня есть враги — на их фоне твои выглядели бы дешевыми головорезами. Ты можешь отплатить мне тем, что вырастишь сына, не позволяя ему стать высокомерным. Научи его отличать правильное от неправильного и как не поддаться коррупции, которая будет сопровождать его новую жизнь. Пусть люди будут горды знакомством с твоим сыном именно из-за его прекрасной репутации, а не из-за его связей. — Ты надеешься, что этот мальчик не превратится в версию Драко Малфоя нового поколения.

Она слушает тебя. Сначала болезненно из-за твоего отказа, но потом боль сменяется пониманием, а следом и удивлением.

— Кто же ты на самом деле? Он сказал, что Джеймса Блэка не существует.

— Я не назову тебе имени. Если тебя будут спрашивать под зельем правды, можешь смело отвечать, что всегда знала меня только под именем Джеймса Блэка. — Снимаешь с банданы клейкие чары. Взяв её более-менее здоровую руку, проводишь указательным пальцем девушки по шраму, скрытому водостойкой косметикой Флер. Та держалась даже во время ваших авантюр в душе. Глаза Карины распахиваются в понимании, и она шёпотом проговаривает весьма весьма колоритные словечки, вызывая у тебя этим улыбку.

— Ты хорошая женщина, Карина, и заслуживаешь прекрасную жизнь за то, что была замечательной матерью своему сыну. Со мной такой жизни у тебя не получится. Это было бы слишком опасно и для тебя, и для Чико.

Вы продолжаете разговаривать. В конечном итоге замечаешь, что боль её утомляет, и заставляешь принять снотворное. Один из ожидающих снаружи людей провожает тебя в столовую, где вы с Николаем обедаете наедине.

--

Спустя два часа появляешься в гостиничном номере. Потребовалось время, чтобы убедить мистера Коластос позволить тебе вернуться и рассказать Биллу о происходящем. Ты предложил послать ему сову, но это не устрило Николая, потому что вы расположились в обычном отеле. К тому же Николай предупредил тебя, что в этой части света совиная переписка не совсем безопасна. Он признал свой долг, когда вы оказались наедине, мотивируя тем, что о подобных вещах не следовало говорить, пока вы не оказались одни.

Надо бы подумать о том, что он может для тебя сделать. Кажется, у Николая огромное желание поскорее избавиться от этого долга. Ладно, Билл что-нибудь, да придумает. Быстро принимаешь душ и переодеваешься, воспользовавшись бальзамом, что дал тебе целитель для лечения ожога от разрушающего проклятия Нины.

Через пару минут ты снова одет и стучишь в дверь Билла. Голос Флер отвечает:

— Войдите…

Дверь открывается, когда она заканчивает предложение:

— Это новый рекорд по скорости, даже для вас, мистер Уизли. А, Гарри…

Всё, на что ты сейчас способен — это не отводить взгляд от обнаженной полу-вейлы, привязанной к кровати шелковыми веревками. Огромное зачарованное перо, гм… ну, ты не знаешь, чем там точно занимается перо, но это однозначно самое счастливое перо на планете!

— Гарри! Сейчас же прекрати! Возьми палочку и прикрой меня простыней!

Её вопль все-таки снимает твой ступор. Проходит минута — ты, кажется, слишком медлишь сегодня со своей палочкой. Все тело Флер краснеет, и это ничуть не помогает. Эй, а она бреется! Наконец, она полностью прикрыта, хотя перо все ещё пытается к ней подобраться — даже сквозь простыню — весьма удачливую простыню.

— Билл заколдовал перо. Я не знаю противочар, — очевидно, она смущена, и её акцент вернулся. Проклятье, надо бы узнать эти чары!

— Извини. Я просто должен был кое-что рассказать Биллу. — У тебя получается оторвать от неё взгляд и уставиться на картину резвящихся в океане дельфинов. Хорошая картина.

— Билл пошел кое-что купить в гастроном. Он скоро вернется, — почему-то смеется Флер. Не хочется смотреть, но ты должен. Перо щекочет ей руки и лицо.

— Может, мне лучше подождать его у себя, а ты его потом ко мне направишь?

— Ерунда, Гарри. Подойди и присядь на кровать.

Наверное, не стоит.

— Наверное, не стоит. Не хочешь, чтобы я тебя отвязал? — Билл и Флер прямо-таки извращенцы, да?

— Подойди. Сядь.

Не уверенный, почему, ты подходишь к кровати. План таков: тихо посидеть в уголочке до возвращения Билла. План оборачивается пшиком: когда ты касаешься кровати, вся одежда исчезает. Остаешься только ты со своей палочкой. Флер завывает от хохота. Билл зачаровал чертову кровать! По крайней мере, ты хоть заметил покалывание активирующихся щитов.

Пока она все ещё смеется, подскакиваешь с кровати и летишь в ванную.

— Не смешно, Флер!

Реплика вызывает лишь новый взрыв хохота от этой проклятой ведьмы-извращенки!

— Ты видел меня голой так много раз, что я решила вернуть сторицей. Это была великолепная шутка, правда? Хорошо, по крайней мере, наиболее великолепная из того, что я успела увидеть. Твоя одежда там, в чулане. Билл изменил заклинание.

— Что я сделал? Что здесь происходит? — слышно голос Билла. Мда, вещи только что стали ещё хуже.

— В ванной голый Гарри. Он зашел в гости, а я сумела его обмануть и активировала твои чары. Гарри, тебе нужно больше загорать! Твои ягодицы слишком уж бледные и нездоровые, обязательно подольше побудь под солнышком!

Слышно, как Билл смеется в другой комнате:

— Итак, давайте разберемся: я возвращаюсь, моя суженая — обнаженная, в кровати, а Гарри Поттер — голый и прячется в ванной! Нужно срочно послать сову Рите Вритер!

Берешь чистое полотенце и оборачиваешь вокруг себя.

— Смейтесь, смейтесь! Я выхожу в полотенце и с палочкой. Мы поговорим как взрослые люди или будем хихикать, как глупые школьницы? — Нда, кажется, в этой комнате ты — единственный взрослый.

— О, давай, выходи уже праздновать нашу помолвку, сварливый МакПоттер. Стоп! Дай Флер минутку накрыться.

— Я думал, вы хотели подождать, пока не сможете посетить семейное хранилище в Париже? — Опираясь на дверь, слушаешь, как Билл и Флер весело носятся по комнате. Билл что-то бормочет, Флер шлепает его и велит, наконец, расколдовать это чертово страусовое перо.

— Я устала ждать Уильяма. Я выбрала четыре самые лучшие и принесла их сюда. Он выбрал и сделал мне предложение час назад. Можешь зайти, Гарри. Я одета.

Выходишь в полотенце вокруг талии. Смеющиеся выражение на их лицах быстро меняется, когда те замечают покрытый мазью ожог на твоей груди.

— Гарри, ты ранен. Что случилось? — Очевидно, взгляд Флер не поднимался так высоко, когда ты голышом бросился в туалет.

— Подставился под редукто. Об этом позаботятся заживляющая мазь и обезболивающее, — беззаботно ворчишь ты по пути в чулан, намереваясь забрать свою одежду.

— И? — добавляет такой деловой теперь Билл.

— И мне пришлось убить сегодня нескольких человек. — Флер ахает.

— Кого?

— Нину Коластос, прямо после того, как она это сделала. Пауло и Аманду с турнира по доджеспеллу, а ещё сына самого влиятельного волшебника в Бразилии. — Их лица полны недоверия. Ты указываешь на Омут Памяти; Билл кивает. Вытягиваешь достаточно воспоминаний, чтобы ввести их в курс дела, и возвращаешься одеться в ванную. Потом терпеливо ждешь, подкрепляясь бананом из тех, что принес Билл. Быстренько просматриваешь, что же тот притащил: бананы, клубнику, взбитые сливки, шоколадный сироп и ванильное мороженое. Есть пластиковые ложки, но, как ни странно, ни одной тарелки. Они и вправду извращенцы, да? Большую часть кладешь в маленький холодильник в номере. Вряд ли у них сохранится настроение после просмотра таких сцен. Ты заканчиваешь воспоминанием о разговоре с Николаем — как раз перед тем, как появились его помощники.

Через пять минут они выныривают из Омута. Флер ощутимо трясет. Конечно, она же только что наблюдала, как ты бросил проклятье убийства, а потом жестоко расправился с ещё тремя людьми. Имеет на это полное право. Вспоминаешь, как во время твоего четвертого курса она хвасталась перед своими друзьями. Ей не хватает инстинкта убийцы. Возможно, это и хорошо. Побольше бы таких Флер Делакур.

Билл качает головой.

— А как Карина и Чико?

— Чико хорошо, как и ожидалось. Карина — довольно плохо. Она сейчас в больнице в поместье. Приходили авроры. Сестра дона Коластос — начальник их отдела. Её муж — Министр Магии. Так что много вопросов не задавали. Мне нужно будет вернуться. Я обещал Карине, что присмотрю за Чико, по крайней мере, завтра.

— Ты уверен, что это безопасно?

— Он сделал меня неприкосновенным на территории поместья. Он должен мне жизнь. Я в такой же степени в безопасности там, как и где-либо ещё, но если вдруг что-то случится, посылай Квана и Коллинза.

— Та часть, где ты в форме ягуара, была менее расплывчата.

— Я достиг «прояснения». Грозовая Туча будет рад.

— Ты воспользовался смертельным проклятием.

— Я — ягуар, хищник, убийца. У смерти множество обличий. Предательство Пауло толкнуло меня за грань, когда я реально стал желать его смерти. Скорее всего, вряд ли бы я смог бросить его тогда в кого-то ещё. Будь там Беллатрикс или Риддл, возможно, смог бы и повторить, но вряд ли оно получилось бы с кем-то другим. Они не представляют, что их ждет, когда я встречусь с ними в следующий раз.

— Ты уверен, что все в порядке? — спрашивает Флер. От её искреннего беспокойства теплеет на душе.

— Я не собираюсь мучаться от кошмаров о том, что случилось. Извините, что испортил вам праздник.

Билл отвечает:

— Не извиняйся. Мы скоро оправимся и продолжим. Я хочу, чтобы ты ходил проведывать их каждый день. Будь там столько, сколько потребуется, но не злоупотребляй гостеприимством. Наверное, принять от него помощь — не так уж и плохо.

— Я уже думаю о возможных вариантах. Может, ты посоветуешь, о чем мне следует его попросить? — оглядываешься, чтобы сменить тему. — Как вы, уже определили дату?

— Примерно следующим летом. Тебе надо начинать работать над речью шафера.

Его слова слегка тебя ошарашивают, и ты ненадолго замолкаешь.

— Правда? А почему не Чарли?

— Эта работа для «лучшего друга», а не для «любимого брата». Возможно, лучшему другу придется отбиваться от всех Делакуров, когда я её украду. Чарли их не испугает, если только не привезет с собой дракона. Черт, да Чарли и котенка не в состоянии напугать. А вот ты…

Смеешься:

— Ты понимаешь, что в эту речь могут войти всякие случаи, вроде того, что случился сегодня?

— Мерлин, я на это надеюсь! — ржет Билл. Кажется, к Флер уже вернулось самообладание, и та снова улыбается.

— О, а как насчет случая с некоей «иллюзией» Санчес? — видишь, как Флер вопросительно поднимает бровь. Да, вряд ли Билл об этом упоминал.

— Гм… может, мне стоит передумать? Нет! Только обязательно включи туда мою месть.

— Ты пока ей не отомстил.

— Ключевое слово — пока. Я пока ей не отомстил.

— Как знаешь. Что ж, поздравляю вас. Вы уже смотритесь вместе великолепно. Думаю, дальше будет только лучше. Все, мне нужно бежать, а вам — делать то, что бы вы там до этого ни делали. — Возвращаешь воспоминания обратно в голову, как будто бы заново их переживая в ускоренном темпе. Когда ты вновь открываешь глаза, сердце бешено бьется. Они оба терпеливо ждут, пока ты снова не придёшь в норму. Улыбаешься им. Билл крепко тебя обнимает, а Флер расцеловывает в щеки. Поворачиваясь к выходу, замечаешь, как Флер толкает Билла на заколдованную кровать. К счастью, ты аппарируешь прежде, чем успеваешь увидеть у Билла больше, чем когда-либо хотел.

--

Ты никогда не представлял, сколько времени уходит на заботу о маленьком мальчике. С другой стороны, у тебя недостаточно опыта, потому что вряд ли в чулане можно понять, как веселиться и играть. В один миг Чико — неутомимый сгусток энергии, а в следующий — вдруг становится уставшим и капризным. Ты приучаешься утомлять мальчишку, чтобы он — а время от времени и ты — подремал.

Ты задаешься вопросом: а почему фрау Блюхер не может за ним присматривать? Но потом на ум приходят все те истории про ведьм-старух, поедающих маленьких мальчиков. Она — немка, а у немцев есть история о Гензель и Гретель. Интересно, есть ли в сказке доля правды?

Когда ты заходил к Биллу, захватил свой журнал. Ещё одна весьма грубая ошибка: оставить сердитую ведьму в ожидании твоего ответа. Тебя ждут три письма. Сперва ты волновался, что скажешь какую-нибудь глупость. Всю пятницу ты был крайне занят этим их тривиальным заговором с убийством.

Гарри!

Папа сегодня немного зол из-за визита Амбридж в издательство. Я подслушала, как он по камину разговаривал с кем-то из своих друзей. Поговаривают о закрытии газеты! Вероятно, ему придется вывести издательский процесс из страны!

Как он сказал, дело против неё было закрыто из-за отсутствия доказательств. Разве ты не обращался к Дамблдору по поводу того, что она сделала с твоей рукой? Вызывали нескольких человек, но все, что она получила — официальный выговор.

Я смотрю, у тебя нет времени написать мне ответ. Если тебе нужно поощрение, я рекомендую приступить к письму вот так: «Луна, извини, я был таким мерзавцем!» Это — прекрасное и довольно правдоподобное начало.

Луна

Не слишком плохое письмо, хоть ты и обиделся на подтекст, что тебя там не было, когда Амбридж всего лишь погрозили пальчиком. Если тебе удастся как-нибудь догнать старушку Долорес, она получит не только предупреждение. Похоже, мерзкая жаба пытается снискать расположения у Скримджера.

Гарри!

Ещё день прошел, а от тебя ни ответа, ни привета. Очевидно, я чем-то тебя оскорбила. Что ж, позволь мне сказать: ты — не центр вселенной, и мир вокруг тебя не вращается! У других тоже имеются проблемы! Может, ты так закопался в своих, что не в состоянии остановиться и подумать? Ты продолжаешь утверждать, что я прячусь за образом Полоумной. Неправда! Зачем мне это нужно? Ты не думаешь, что мне все равно, что обо мне думает кучка эгоистичных подростков? Разве тебе не наплевать, какого о тебе мнения Крэбб и Гойл? Полоумной без разницы, что эти придурки о ней говорят. Как и мне.

Но вот ты… тебя волнует любое самое крошечное оскорбление. Все, что требуется Малфою — войти в комнату и косо на тебя посмотреть, и вот вы уже вдвоем готовы схватиться за палочки. И при этом ты говоришь, что это у меня проблемы с собственным «Я».

Спустись на землю.

Луна

Кажется, все летит в тартарары со скоростью света, да? К сожалению, она ещё не закончила. Ты просматриваешь несколько своих более ранних писем. Ни в одном из них прямо не упоминается о том, что она скрывается за образом Полоумной. Кажется, с ней играет её восприятие.

Гарри!

Так как ты, очевидно, слишком уж занят для общения со мной, я полагаю, что должна оставить короткое сообщение тебе, что мне также, вероятно, придется сократить переписку. Я имела удовольствие сопровождать папу в Св. Мунго, где у него случился приступ. Так что теперь я пробую помочь главному редактору решить, как удержать газету на плаву, заботиться о папе и предположи-ка, что ещё. Мое разрешение для обычной домашней магии отменили. Я не могу использовать палочку даже для того, чтобы приготовить пищу или постирать. Удивительно, отчего вдруг на первый план выскочило имя Долорес Амбридж… Я вынуждена идти на поклон к миссис Фосетт, если мне хочется съесть что-нибудь горячее.

Причина, по которой я пишу, достаточно странная: наш камин был снят с обслуживания, и я все ещё пробую узнать, почему. Мне говорят, что мы в очереди, и скоро все сделают.

Луна

Отвечаешь, надеясь, что можешь остановить идущий под откос поезд.

Привет, Луна!

Прости, что не смог написать тебе в ответ. Надеюсь, твоему отцу уже лучше. Здесь было очень беспокойно. Я выручаю моего друга, Карину. Но это не оправдание для того, чтобы забыть о тебе.

Сначала я не писал, потому что боялся, что напишу что-нибудь глупое и ещё больше тебя расстрою. С пятницы и до настоящего момента я был далеко от моих вещей. Я только что добрался обратно и увидел, что мое молчание ещё больше тебя расстроило.

Я не пытаюсь указать тебе, как жить. Хочешь — будь Полоумной. Веселись. Просто тебе не обязательно придерживаться образа Полоумной со мной. Ты можешь быть Луной. Не нужно отдаляться, или быть странной, или смешной. Тебе не нужно «развлекать» меня, чтобы быть моим другом. Не знаю, правильно ли у меня получилось, но, надеюсь, ты поняла, что я имею ввиду.

К сожалению, не думаю, что мое присутствие хоть чем-то помогло бы с Амбридж. Когда я давал интервью твоему отцу, я назвал поименно всех Упивающихся Смертью, что были тогда на кладбище. Разве Министерство пошевелило хоть пальцем? Разве они сделали хоть что-то, когда к власти пришел Скримджер? Более чем вероятно, что Скримджер бросил ей кость и теперь может рассчитывать на её поддержку и лояльность. Может, она и делает твою жизнь несчастной в данный момент, но в прошлом году её персональной целью был я. Ей оставался лишь слог до того, как бросить в меня непростительное!

Пока!

Гарри

--

На следующий день ты наворачиваешь круги над квиддичным стадионом на одолженной метле, а рядом — более бодрый Чико на твоей. Пытаешься не позволить своему настроению испортится окончательно, но некая английская ведьма-блондинка и её записи в журнале все крутятся и крутятся у тебя в голове.

Завтра возвращается гувернантка с двумя другими детьми. Чико немного нервничает перед встречей со старшими ребятами. Нина отослала их. Кроме краткого отчета перед Биллом с Флер, твой день был полностью занят не по годам развитым пятилеткой. Воспитание — не твое поприще, да? Тем не менее, он — хороший ребенок, и когда-то — кажется, в прошлой жизни — ты бы с удовольствием с ним побездельничал. Кажется, это было давным-давно, да? Зверинец тебя впечатлил. После настоящих грифонов Клювокрыл кажется тебе похожим на чьего-то любимца-пони.

Глядя на них, замечаешь, что автоматически прикидываешь, как бы к ним подкрасться. Они слишком высокие, чтобы добраться до головы. Можно было бы подобраться сбоку, по крылу. Точно. Сбоку — лучше всего. Крылья бы мешали, но они мешали бы и грифону. Тот, которого ты оглядываешь, сердито кричит и пристально на тебя смотрит: один хищник распознал другого. Игра в гляделки тянется лишь минуту, а потом грифон не теряет к ней интерес и отводит взгляд. Надо бы поговорить об этом с Грозовой Тучей.

Вернувшись в реальность, приземляешься и ссаживаешь Чико. Убираешь метлу в сарайчик перед стадионом.

— На сегодня достаточно. Пойдем-ка посмотрим, что там приготовил повар, а потом к твоей маме, ладно?

— Мистер Блэк?

— Да, Чико? — Только Мерлин знает, что за вопрос он задаст в этот раз!

— Ты себя плохо чувствуешь из-за того, что убил этих людей?

Дерьмо! Ну, скажи же хоть что-нибудь в том роде, что сказал бы любитель лимонных долек. Вы с Кариной волновались, когда же он захочет об этом поговорить... Ты тайно надеялся, что это случится с его мамой.

— Чико, убийство человека — поступок, которого желательно избегать любой ценой. Если бы ты и твоя мать не были в опасности, я никогда бы этого не сделал. Я этим не горжусь. Я горжусь тем, что спас тебя и твоего дедушку. Помни об этом, когда ты станешь старше. Деньги и власть не стоят того, чтобы причинять кому-нибудь боль. — Это — в, общем-то, ложь и, скорее, все слишком упрощено. Ты бы в любом случае убил Пауло, но Чико не стоит об этом знать.

— Хорошо, мистер Блэк. Ты можешь обернуться ягуаром и покатать меня на спине? — Уроки по этике буквально улетучиваются из памяти мальчика, когда тот вспоминает, что ты можешь показать ему великолепный фокус. Медленно двигаешься по стадиону с парнишкой у себя на спине. Вскоре он убеждает тебя двигаться быстрей. Ты набираешь темп до неторопливой рыси, наслаждаясь солнечным теплом и детским визгом удовольствия от маленького мяса — гм… мальчика на своей спине. Он снова тащит тебя за уши.

--

Через несколько часов истощенный Чико Мачадо спит. Карина приняла снотворное, пока ты нес мальчика в его комнату. Ты наслаждаешься отдыхом в гостевых комнатах. Вот это жизнь! Спать практически не хочется — возможно, ещё один побочный эффект от твоей формы анимагуса, ночного хищника. Здесь есть ванная размером с маленький пруд! Билл с Флер, возможно, спустили бы воду и наполнили бы её «Джелло»[1] или чем-то вроде того, а потом бы нашли чем заняться. Быстрый взгляд в очках разрушителя заклинаний обнаруживает, что ванная покрыта успокаивающими и расслабляющими чарами. Вот этот набор, должно быть, для контроля температуры, а тот отвечает за приятный аромат. Великолепная работа! Тебе тоже хочется такую штуку.

Кажется, жизнь идет на подъем. Одно это уже должно вызывать тревогу, да? Скользишь в бадью и открываешь пылающий журнал. Тебе кажется или сияние и в самом деле несколько интенсивнее?

Открываешь книгу посмотреть, как там твоя оливковая ветвь.

Гарри!

Приятно получить от тебя весточку. Я уж было хотела забрать свой журнал в магазин на проверку, чтобы узнать, нет ли дефектов в чарах. Большое спасибо за ответ. Сейчас я немного озабочена. Я читала замечательную статью в другой газете, детально описывающую состояние моего отца в Св. Мунго и историю его душевной болезни. Не хотела бы я прочитать то, что они напечатали бы, не желай они моему отцу пойти на поправку!

Угадай-ка, чем я развлекалась сегодня? Нам наконец-то снова подсоединили камин к сети, и меня уже посетил представитель Министерства. Миссис Петерсон зашла разузнать о моей домашней жизни: должно ли Министерство вмешаться в неё во имя моего же блага! Мне удалось притащить дядю, чтобы напомнить им: спасибо огромное, но у меня есть родственники.

Так что именно ты делал для своего друга Карины? Кого-нибудь другого ты просто упоминаешь по имени. Когда же ты упоминаешь её, она всегда «друг» или «мой друг Карина». Например, ты говоришь, что Мария Санчес показала тебе остроумную модификацию рунной схемы или Коллинз показал тебе, как прибавить силы твоему разрезающему. Когда же дело доходит до неё, ты говоришь: «Я помогал в доме моего друга Карины, и она показала мне, как готовить кое-какие местные блюда. Мы провели прекрасный вечер». Не хочешь уточнить? У нас, равенкловцев, имеется тенденция замечать такие интересные детали. Кажется, ты что-то скрываешь — или специально становишься настолько осмотрительным? Раз уж мы так в последнее время углубились в исцеление души, то как ты мне это объяснишь?

Что касается понимания того, «что ты имеешь ввиду» — боюсь, я не понимаю. Я не понимала, что все это время ты ублажал меня, а я тебя «развлекала». Одну вещь тебе, правда, удалось понять совершенно правильно, доказав, что даже слепому нюхлеру иногда удается найти золото: уж, конечно, ты не будешь указывать, как мне жить.

Не ты ли тот человек, который всегда любит вспоминать о том, что друзья его предали? А потом, в следующем письме, ты говоришь мне «перестать притворяться» и пробовать подружиться. Да уж, сколько пользы тебе это принесло!

Извини, у меня нет возможности убежать из страны, когда жизнь становится слишком трудной.

Луна

Очевидно, Луне нет дела до оливок или оливковых ветвей. Если уж честно, так она взяла эту ветку, подожгла её и попыталась засунуть в… — лучше уж об этом не думать. Тебе наплевать на свой статус «боксерской груши». Интереснее, куда ведут эти инсинуации о Карине. Вроде бы когда ты проверял в последний раз, ты ещё не встречался с Луной. Уже почти жаль, что ты вообще рассказал ей о Карине в одном из своих писем. С тех пор ты практически её не упоминал. Когда удалось обсудить вашу переписку с Флер, она сказала, что Луна пытается тебя оттолкнуть, чтобы ты не стал ей слишком близок. Выражение лица Флер смягчилось, когда она предупреждала, что ситуация с Луной, вероятно, станет ещё хуже, прежде чем исправиться.

Луна,

Та ерунда по поводу бегства из страны — это уж слишком, и ты это знаешь. Мне жаль, что тебе приходится трудно в последнее время и Министерство пробует проехаться по твоей жизни; поверь мне, я знаю об этом практически всё! Однако зачем вымещать эмоции на мне? У тебя — проблемы, да. У нас обоих они есть. Мои пробовали меня убить. Можно было бы рассказать подробнее, но, боюсь, ты не захочешь читать, да я и не в настроении это расписывать.

Ты слишком многое читаешь между строк в моих письмах. Тебе нужно успокоиться и отдохнуть.

Да, я помогал Карине. Она ранена, и за её сыном нужно присматривать. Это — проблема? Она — прекрасный человек, а её сын — проказник. Я — также хороший друг Флер Делакур.

Что касается моих старых друзей, у нас были и хорошие времена, но, очевидно, Дамблдор смог достаточно заплатить им за предательство. Часть дружбы — это готовность открыть себя для чужой боли. У меня появилось несколько новых друзей. Я не позволил предательству управлять моей жизнью и по-прежнему дружу с людьми.

Я — твой друг, но в последнее время ты, кажется, ищешь любой повод, чтобы меня уколоть. Хотя понимаю: Министерство пробует принудить твоего отца к сотрудничеству. Одна из немногих вещей, о которых меня предупредил Дамблдор, это о том, что министр попробует «завербовать» меня в качестве своего представителя. А что они когда-нибудь для меня делали?

Гарри

Тебе невероятно хочется спросить у судьбы: насколько же всё станет ещё хуже?

______________

[1] «Джелло» — фирменное название концентрата желе.

Понедельник, 12 августа 1996 года

Утром в понедельник ты с грустью прощаешься с Чико, но обещаешь вернуться и зайти к нему в гости. Карина медленно выздоравливает. Целитель говорит, что через три-четыре дня она уже сможет передвигаться в инвалидном кресле. Похоже, что благодаря доверию твой непростой союз с Николаем Коластос потихонечку укрепляется. Больше всего ты счастлив перспективе убраться подальше от Фрау.

Открывая журнал, просматриваешь ответ Луны.

Снисходительная Свинья!

Ты не перестаешь меня поражать. Как ловко ты умеешь повернуть любую ситуацию в свою пользу! Я и забыла, что у тебя трудные времена. Послушайте печальную и трагическую историю Гарри Поттера! Что ж, у меня тоже для тебя есть рассказ о девятилетней девочке, которая прервала эксперимент матери, спровоцировав этим взрыв, который и убил её маму! А потом была вынуждена наблюдать, как медленно сходит с ума её отец — зная, что это её вина! Вы с Невиллом не знали своих родителей. А я — знала. Прости уж, если считаю вас счастливчиками.

И после всего этого приходит твое неприятное письмо, в котором ты заявляешь о том, что мне надо отдохнуть и что я слишком уж чувствительная. Извини, я ещё не привыкла к тому, что меня используют против отца.

Хочешь — отвечай. Хочешь — не отвечай. Сейчас мне абсолютно все равно.

Луна

Стрелочка «дружба» стоит на самом минимуме. Луна на тебя вызверилась; кажется, причины, по которым та прячется за маской Полоумной, наконец-то выявлены. Луна сердита, очень сердита. В каком-то смысле ей действительно выпал худший расклад. Одного родного человечка у неё отняли мгновенно, а второй мало-помалу уходит. Что ещё хуже — она обвиняет себя! Ты готов поспорить на что угодно, что Полоумная нужна именно для того, чтобы предотвратить сближение с другими людьми. Луна пытается оттолкнуть тебя, осознанно она это делает или нет.

Нужно решить, хватит ли сейчас для этого у тебя времени? Что ты чувствуешь к Луне? Она очень милая, когда действительно этого хочет. Ты ценишь её саркастическое чувство юмора. Ещё у неё довольно много проблем и она легко впадает в ярость.

Подумав пару минут, решаешь и дальше писать ей — посмотрим, что из этого выйдет.

Привет, Луна!

Ты не должна винить себя за то, что случилось с твоей мамой. Тебе было всего девять. Дети не понимают, что иногда родителям необходимо побыть одним. Это не твоя вина. Если уж на то пошло, то о чем думала твоя мама, проводя в доме практические эксперименты по магии? Ведь обычно для таких целей имеются специально защищенные лаборатории, правда? Почему она не зачаровала дверь и не запретила тебе доступ?

Ты слишком к себе жестока. Ты вымещаешь злость на мне, пытаясь доказать, что тебе никто не нужен. Сумеешь ли ты снять маску «Полоумной» через два года, после окончания школы, и перестать ею пользоваться? Ты действительно этого хочешь? Как бы ты ни пряталась от боли, она не исчезнет вот так вот вдруг. Чувства не уйдут, если ты от них спрячешься .

Отвернись я от тебя в такой момент, вряд ли смог бы называть себя твоим другом. Возможно, тебе стоит написать профессору Флитвику. Он может помочь. Мне никогда не удавалось толком поговорить с профессором Макгонагалл — а, возможно, и стоило.

Пока!

Гарри

Убираешь журнал вместе с остальными вещами и одеваешься для отъезда. Перед тем, как уехать, ты заглядываешь к дону Николаю выразить свое уважение. Он принял меры, чтобы ты смог без проблем приходить в гости на этой неделе. Коластос также обещал подумать о некоторых твоих просьбах, высказанных по рекомендации Билла. Они не слишком срочные — большая часть не будет иметь значения, пока вы не вернетесь в Англию.

Ты аппарируешь обратно в гостиничный номер и — ой! — насмерть пугаешь горничную, которая думала, что комната была пуста. К счастью, она пылесосила и не слышала треск твоего прибытия. Читаешь оставленную Биллом записку. Они с Флер ушли в банк. Остальные остановились в «Танцующем Дельфине».

После ухода горничной надеваешь под одежду броню и направляешься к волшебной деревне. Проходишь мимо лачуги Карины и видишь, как там хозяйничает уборочная команда, восстанавливая повреждения. Интересно, а на доме Аманды уже вывесили объявление «Продается»?

В «Дельфине» встречаешься с Кваном, Коллинзом и Грозовой Тучей. Часть твоих галеонов уходит на аренду частной комнаты для поединков со стрельбищем. Во время изнурительной разминки два боевых мага всячески над тобой издеваются, а Грозовая Туча наблюдает за этим процессом. В перерыве в деталях описываешь сражение в особняке. Коллинз решает вернуться в Рио для какого-то дельца и заодно планирует найти какой-нибудь частный стрелковый клуб — взять тебя пострелять. За легким завтраком обсуждаешь с двумя оставшимися волшебниками свежеобретенное «прояснение».

— Мне тоже не удается обойтись при проклятии убийства без тошноты. Хотя два остальных я могу использовать без проблем, — признает Кван. Странно, что боевой маг не в состоянии толком им пользоваться. Вспоминаешь Коллинза, швырявшего эти заклятья как станнеры.

— Прости меня, Кван, но разве ты — не боевой маг?

— Глупый повар растет. Две недели назад ты бы скулил: «Но ты же боевой маг!» Теперь ты задаешь вопрос с уважением, — как ни досадно, он слишком хорошо изобразил твое нытье. — Люди бывают разные. Одни хороши в заклинаниях, другие превращаются в животных, а третьи без побочных эффектов кидают непростительные. Если уж на то пошло, существует огромное количество способов убийства и помимо этого проклятья. Да, иногда требуется больше навыков, но именно поэтому я тебя и учу. За короткое время ты убил четверых. На твоей стороне были неожиданность и удача. Тебя обучили лучше, чем они думали. Любой бой сводится к неожиданности, удаче и навыкам. Первые два фактора заранее предсказать невозможно, поэтому нужно учиться и надеяться, что этого окажется достаточно, когда эти два будут не на твоей стороне.

В беседу вклинивается Грозовая Туча:

— Гарри, для тебя характерна одна вещь: даже в форме животного ты хотел убить Пауло. Убийство по необходимости — основной инстинкт, помогающий обрести пищу и обеспечить выживание. А желание убивать — это то, что по ошибке называют деятельностью «высшего разума»

Ты не совсем уверен, что все понимаешь правильно:

— А как же первый бой с гоблинами? Там ведь я тоже боролся за жизнь. — Гм, учти-ка ещё дракона, гоблинов, снова гоблинов и засаду Коластос. Пока что ты умудрялся вляпываться в смертельные ситуации примерно раз в неделю. Не слишком хорошая тенденция, верно?

— Ты ведь не так уж и ненавидел тех гоблинов, да?

— Да нет, в принципе, нет.

— Вот тебе и ответ.

Дежурит на установке свежих мишеней на твоей дневной разминке, а также убирает тарелки после завтрака — догадайтесь, кто? — Шейла Лопес. Кажется, она счастлива тебя видеть. Вежливо улыбаешься и прикусываешь язычок, чтобы не ляпнуть что-нибудь вроде: «Как там Рис? Жаль, что его брат умер. Ну, вообще-то не очень-то и жаль, потому что я же его и убил».

Немного позже, во время твоей дневной разминки, она возвращается, чтобы закончить уборку. Пока ты разбиваешь мишени мощнейшими заклинаниями, в голову закрадывается подозрение, зачем она пришла на самом деле. И в это время девушка напоминает, что ты должен ей партию в бильярд. Слегка улыбаясь ей, говоришь, что скоро поймаешь её на слове. Тебе действительно не нравился Рис. Пауло и Аманда пытались тебя убить. Может, хоть последний член команды получше? С другой стороны, в последние дни ты слегка подозрителен.

Вылавливаешь Билла и Флер. Те сообщают, что переговоры продвигаются медленно. Вы вместе обедаете втроем, и ты прочитываешь записку от Коллинза, в которой говорится, что у тебя есть время проверить арсенал завтра вечером после дуэльного клуба. Грозовая Туча настаивает, чтобы сегодняшнюю ночь ты провел в форме ягуара, дабы удостовериться, что степени твоего прояснения уже достаточно для начала занятий по окклюменции. Ещё и Билл только что вручил тебе чертову домашнюю работу по разрушению проклятий! Улыбаешься и ворчишь в ответ на его замечание, что цель и ответ к этой схеме — в одной из шести взятых у него взаймы книг. Хорошо ещё, что больше не надо готовить для всех этих людей. Тебе просто не хватило бы времени!

Снова устраиваешься в комнате и с легким страхом открываешь журнал. Твои отношения с Луной на грани бедствия. Даже такая безнадежно романтичная (хоть и сексуальная маньячка) Флер не уверена, что их можно спасти. Правда, она посоветовала тебе «придерживаться заклинаний» и не отступать.

ТЫ ПОЛНЫЙ И АБСОЛЮТНЫЙ УБЛЮДОК!

У тебя вообще нет НИКАКОГО ПРАВА говорить о моей маме! Тебя там не было. Ты не знаешь, что случилось, и смеешь судить, даже не установив всех фактов.

Что ж, вот ты и оскорбил моих родителей; что дальше? У тебя откуда-то проявляется мозг, ты вдруг решаешь проанализировать источник моей душевной боли, и вот целитель Поттер ставит диагноз — что это со мной не так? Держись подальше от моей головы!

Кроме того, если я и вымещаю что-нибудь на тебе, то только потому, что ты этого заслуживаешь! Опустись с небес, Твое Высочество, о, Могущественный Избранный! Кто из нас прячется от своих проблем в ДРУГОЙ СТРАНЕ? Куда ты добрался со своим дилетантским дерьмом об исцелении душ? Как будто ты сам нормальный! Научи меня, о, мудрый спаситель волшебного мира, покажи мне, как построить крепкую дружбу и установить глубокие личные взаимоотношения.

Сарказм ей не идет, правда? Как бы тебе ни хотелось ответить, решаешь отложить переписку в пользу домашней работы для Билла. Флер сказала, что Луна, вероятно, продолжит нападать на тебя и пробовать оттолкнуть. Чем больше ты пишешь ей, тем ближе она к постижению себя.

Через полтора часа ты установил, что твоя домашняя работа для Билла оказывается инструкцией к волшебному туалету в скандинавском стиле. Конечно же, первым делом ты просмотрел все опасные проклятья. Хорошо ещё, что довольно быстро удалось сузить круг поисков к скандинавским рунам. Надо проштудировать всего две книги! Для активирования последней руны надо легонько стукнуть палочкой два раза по горшку, чтобы его содержимое исчезло. Ты оценил юмор. Даже вокруг древних развалин попадается дерьмо.

Привет, Луна!

Я понимаю, что ты на меня рассержена. Я верил в то, что убил Сириуса, пока в моей жизни не появились манипуляции Дамблдора, Грейнджер и Уизли. Скорее всего, я до сих пор был бы в эмоциональном хаосе, не будь мои мысли сосредоточены на чем-то другом.

Какое-то время я обвинял себя и в смерти моих родителей. Ну, разве не смешно? Уверен, что и Невилл страдает тем же. Я был таким же, как ты. Ты ведь, как и я, слышала голоса у завесы. Они не были сердитыми. Не обвиняли меня ни в чем. Когда я теперь заново обдумываю случившееся, мне кажется, что именно это помогло мне частично справиться с горем.

Если хочешь знать, почему я не написал в пятницу — это потому, что я попал в засаду. Я полез на рожон, думая, что спасаю Карину и Чико. Со мной были двое авроров. Они оказались столь же бесчестны, как и Малфои. Они работали на криминального босса, который хотел убить своего отца и взять под контроль семью. Очень похоже на то, что мог бы сделать и Драко! Мне снова пришлось сражаться за жизнь. Кван очень точно описал суть: мне сопутствовала удача, я сумел их удивить и оказался более тренирован, чем они ожидали. Жизнь мне спасла моя анимагическая форма — ягуар. Я буду скучать по нашей игре в угадайку. Не хотелось бы описывать детально, но я — жив, а они — нет.

Следующие пару дней мне пришлось заботиться о Чико, пока его мама была в больнице. Именно тогда я вернул журнал и начал писать в ответ.

Думаю, что в кое в чем ты права: я действительно практически не рассказывал о Карине. Мы были с ней довольно близки, но все закончилось. Я, как всегда, продемонстрировал свой «пунктик по спасению людей» — она нуждалась в помощи. Не окажи я ей поддержку, думаю, её бы убили вместе с сыном. На этот раз мне повезло. Умерли только плохие парни.

Что ж, не буду больше отрывать тебя от забот. Надеюсь, дела у вас уже лучше.

Гарри

Закрываешь журнал. Флер посоветовал просто писать дальше, и пусть Луна решает свои проблемы с такой скоростью, с какой сможет. Вряд ли получится ещё хуже, чем уже есть. Перечитываешь — то, что надо. Дружественно и спокойно. Это — все, что сейчас можно сделать.

Ещё на какое-то время закапываешься в руны. Билл сказал, что письменное задание по древним рунам в СОВе и ТРИТОНах — просто экзамен по тому, что ты помнишь. При разрушении заклинаний нужно, прежде всего, распознать тип противостоящих тебе рун, а потом применить анализ и дедукцию, чтобы их деактивировать. Если не стремишься быстренько атаковать чьи-то укрепления, то времени бывает достаточно, чтобы проделать все медленно и правильно.

У разрушителя, владевшего этой копией Голинарда вплоть до несвоевременной кончины от рук восставших гоблинов, было буйное воображение. Несколько оригинальных схем в его заметках оказались очень интересными. Самая уникальная представляла собой комбинацию из восьми рун и создавала в итоге обжигающий газ намного мощнее жалящего проклятья, но недостаточно сильный для иприта, к свойствам которого, видимо, разрушитель и стремился. Но все равно — чертовски полезная штука. Билл констатировал, что получилось очень интересно, потому что большая часть разрушителей заклинаний обычно ожидает действия от рун как от обычных заклинаний — не атаки через воздух.

--

Мерзавец!

Наконец, после всей этой тягомотины, ты признаешь, что у вас происходит там с этой женщиной, Кариной. Ну и как, разве сейчас ты не чувствуешь облегчение? Все это время я думала, что ты там в полном одиночестве и отчаянно нуждаешься в друге. Разве не удивительно, что ты практически списал меня со счета как друга? А теперь, когда у вас там все закончилось, ты хотел бы просто вернуться и по-прежнему со мной болтать? Что ж, ты ошибаешься!

А теперь ты говоришь, что не будь твои мысли сосредоточены на чем-то другом, ты был бы в эмоциональном хаосе… Может, ты имел ввиду не чем-то, а ком-то? И что, по твоему определению, я — тоже в «эмоциональном хаосе»? Если я решу, что нуждаюсь в помощи и хочу её получить, то это будет профессиональная поддержка, а не нечто от такого идиота как ты со своими дурацкими идеями и мнениями.

Прекрати мне писать. Я больше не хочу с тобой говорить. Мне все равно, что с тобой происходит. Мне наплевать на твои мысли или наблюдения. И уж точно чихать на твою любовную жизнь! Не могу дождаться того момента, когда писем от тебя больше не будет.

Луна

Её почерк — сплошные каракули. Она даже не говорит о том, что происходит в её жизни. Все письмо направлено, в основном, на оскорбление тебя. Что ж, сработало. К концу письма ты был весьма разозлен. Нда, вот тебе и «дружественно и спокойно»! Прекрасно, если ей этого хочется, пусть-ка попробует собственную пилюлю! Посмотрим, сможет ли она её проглотить?

Луна!

Наша дружба не имеет никакого отношения к тому, что было у меня с Кариной. Я не писал только тогда, когда был ранен или у меня не было журнала! Ревность тебе не к лицу. Я даже уже и не знаю, что тебе будет к лицу в таком случае, ведь ты настолько искусно скрываешь, кто ты на самом деле. Откуда мне знать, что ты не врала мне, как всем остальным?

Твой отец уже вернулся из больницы? Министерство все ещё пытается его шантажировать? Ты больше ничего не рассказываешь. Все, о чем ты пишешь — о моих недолгих отношениях с Кариной. Прекрасно, если тебе это так нужно, что ты хочешь знать? Они закончены? Да. Мы целовались? Да. Мы трахались? Да, между прочим, несколько раз.

Ты не решишь своих проблем, оскорбляя меня, но если тебе от этого легче, тогда давай, валяй.

Если ты на самом деле хочешь решить свои проблемы, тогда тебе бы стоило упомянуть о своей ситуации Фреду и Джорджу. Они передадут информацию в организацию Дамблдора. Если Дамблдор будет знать, что происходит, он наверняка сможет надавить на министра, чтобы тот отпустил вожжи. Я не доверяю Дамблдору и совершенно его не выношу, но он, скорее всего, будет на вашей стороне.

Гарри

Через шесть часов, когда ты готовишься начать новый день, получаешь ответ.

Я ненавижу тебя! Ты мне отвратителен. Не могу поверить, что когда-то ты мне нравился! Почему я вообще ещё что-то пишу такому кобелю, как ты? Интересно, а не были ли все эти слухи о тебе правдой? Прекрати мне писать. Только потеряешь свое драгоценное время, которое мог бы с пользой потратить на поиски ноаой шлюхи для полировки своей метлы.

В следующие дни Кван, Коллинз и Грозовая Туча тренируют тебя так, как никогда в жизни. Кван и Коллинз показывают другие, ещё более разрушительные цепочки заклинаний. Некоторые из них по своей природе — помесь нападения и защиты, другие — целиком атакующие. Оба добавляют в набор темные проклятья. В заклятии раздробления кости ведь нет ничего светлого, верно? Коллинз улыбается, показывая тебе темный вариант заклинания Инканцераус, в котором вместо веревок используется колючая проволока. Такой Коллинз тебя несколько беспокоит.

Удивительно, но одну из самых интересных вещей показывает Грозовая Туча.

То, что сейчас считается темным, в его юности таковым не являлось: ошпаривающие паром гейзеры, потоки кислоты для ослепления противника, разрубающие, которые не исцеляются обычными закрывающими рану чарами без помощи предварительного и довольно утомительного проклятья рассеивания мощи, а также скомбинированные с проклятьем рвоты оглушающие, которые способны заставить жертву захлебнуться собственными рвотными массами. Последнее заинтересовало даже Квана.

Кроме того, Грозовая Туча работает с тобой над выходом из формы ягуара и броском заклинаний. Он обещает, что со временем, с практикой, у тебя будет получаться гораздо лучше. С этой целью индеец показывает ряд упражнений, что расстраивает тебя ещё больше. Теперь ему вздумалось, чтобы для улучшения познавательно-мыслительного процесса ты частично читал назначения в своей животной форме. Как будто читать о древних рунах не достаточно утомительно и в качестве человека. Ну, ты хотя бы выяснил, как зачаровать книгу. Один рык переворачивает страницу вперед. Два — возвращают предыдущую.

Но если надо сделать пометку, приходится оборачиваться в человека. Кажется довольно утомительным, но ты узнал достаточно, чтобы и у этого безумия появился свой смысл. Особенно, когда нужно остановиться и подумать, что же хотелось записать. Все это связано с выходом из формы и броском заклинаний.

Коллинз сдался и больше не пытается научить тебя пользоваться АК-47. Ты бесполезен и с пистолетом. К концу первого дня уже потираешь ушибы от отдачи Моссберга 590. После облегчения веса отдача стала ещё сильнее, но тебе нравится мощь разрушения. Боевой маг показывает применение чар амортизации и отдачи только после того, как ты научился правильно держать оружие. Слишком уж много времени этот прохвост проводит с Кваном.

Надо отдать ему должное. Он прекрасно знает свой предмет, показывая тебе, как правильно заботиться об оружии и чистить его. Когда дело доходит до орудий убийства, Коллинз дотошен до той же степени, что и Снейп с составами зелий. Он почтительно шепчет пушкам пятидесятого калибра — винтовке Баррет Снайпер и пистолету Пустынный Орел. Он великолепно владеет пистолетом, показывая тебе, какой ущерб можно нанести оружием большого калибра. Боевой маг из Техаса, похоже, наслаждается большими дырами в деревянных и бумажных мишенях. Ты доволен и Моссбергом — тот напоминает тебе об играх, в которые играл Дадли на своем компьютере и игровой приставке.

Ты навещал Карину и Чико два раза. Им обоим уже лучше. Ты рад. Новая комната Чико больше, чем весь дом Карины; Карина уже передвигается повсюду в кресле-каталке.

По вечерам Билл вручает тебе странные и причудливые комбинации рун для расшифровки и гравировки. В конце дня тебя ждет оскорбление от Луны. Ваша словесная война только нарастает. Ты уже достаточно уступал и извинялся за вещи, не имеющие к Луне никакого отношения. Чем больше ты пишешь ей, тем больше тебя это расстраивает — оскорбления становятся все изощреннее. Нет, ну нельзя же так просто спустить ей угрозу проклясть твоего мальчика!

Луна!

Я решил, что должен ответить на вопрос, который ты продолжаешь задавать. «Почему я все ещё пишу тебе?» Я отвечу тебе, почему. Мы могли бы быть хорошими друзьями, поэтому ты делаешь все, чтобы саботировать наши отношения. Это «не соответствует» той фальшивой жизни, которую ты запланировала для себя. Так что ты думаешь, что если меня оскорбить достаточно сильно, тогда я отвернусь от тебя, и ты сможешь спокойно себе вернуться к маске Полоумной, зная, что была права и что в любом случае я не был реальным другом.

Думаю, и Билл, и Флер согласятся со мной, что ты позволяешь шутке взять себя под контроль. Ты наверняка на меня злишься, но, возможно, в один прекрасный день все же поблагодаришь меня и скажешь, что я был прав.

Гарри

Зря ты дал ей в запале повод для окончания конфронтации. Она повышает ставку и заставляет тебя раскрыть карты.

Поттер!

Не могу в это поверить! Поблагодарить? Хорошо, уж я-то тебя поблагодарю. Спасибо за то, что ты такой вероломный предатель, ублюдок! Ты и вправду дерьмо, знаешь? В тебе вообще есть хоть капля лояльности? Предательство — твое второе имя или просто девиз твоей жизни? Это так мило с твоей стороны, что ты обсуждал меня со своими друзьями! Может, мне стоить найти кого-нибудь и обсудить твои письма? Джинни и Гермиона, к сожалению, ушли в подполье — так может, спросить Дамблдора, что он думает о нашей переписке?

А может, ты не в силах понять намек? Может, твой крошечный мозг просто не в состоянии осознать, что я не хочу тебе больше писать? Все, достаточно! Я объясняю простыми словами, которые сможет понять даже такой тупой идиот, как ты. Если ты напишешь хоть одно предложение, нет, даже единое словечко в этом журнале… Я пошлю Дамблдору сову! Это не угроза, это — обещание! Давай, попробуй! Слабо? Возможно, я сделаю это в любом случае. Уверена, что, если у меня будет интересная для него информация, он с радостью поможет папе.

Полагаю, тебе интересно, сделаю я это или нет.

Сладких тебе снов, предатель, и пошел к черту!

Луна

Вот это реально больно. Слишком больно. Билл соглашается, когда ты показываешь ему. В переписке Билла с Орденом нет никаких признаков того, что она это уже сделала. Вы слишком близки к Городу Проклятых. Ты не хочешь рисковать тем, что Дамблдор может сейчас все узнать. Флер с Биллом снимают в Дельфине комнаты, в том числе и свободную для тебя. Ты регистрируешься в обычной гостинице под именем Брайана Дэниэлса. Твой бумажник теперь — активизирующийся твоим голосом портключ к дороге позади поместья Коластос. Ты сердито пихаешь журнал обратно в сундук. Ты сделал много ошибок с Луной, но и она с тобой — тоже.

Думая, принять или нет практически прозрачное предложение Шейлы сыграть партию в бильярд — «кстати, я упоминала, что отвергла притязания Риса?» — сидишь в ресторане, ожидая прибытия Билла и Флер. Единственная причина, по которой ты ещё на это не согласился — только потому, что в груди ворочается раздражающий клубок, шепчущий тебе, что это лишь докажет, что Луна была права и ты действительно кобель. Нужно отвлечься, и побыстрее.

— О, посмотрите-ка, кто это у нас тут такой неожиданно нарисовался? Ну и как там охота на темных волшебников?

Узнавая вопрошающий голос, поднимаешь глаза от тарелки. Кажется, теперь есть повод отвлечься.

— Привет, Эми. Смотрю, ты уже вернулась. Как там Канада? Гм… охота на темных волшебников… я избавился от парочки на прошлой неделе. Эта неделя несколько подзатянулась, но квоту я уже сделал. А ты как поживаешь? — отвечаешь с усмешкой. Иногда правда — самая лучшая ложь.

— Не так уж и плохо. Скоро снова начнется школа, и перед моим последним годом в Гавергале папа привез нас сюда немного отдохнуть. — С трудом вспоминаешь название частной академии, в которой она учится.

— А как близнецы?

— О, Хитер и Мелисса скоро спустятся. А что, меня тебе уже не достаточно? — присаживаясь, хлопает она глазками. Кокетливая лиса, да?

Ещё недавно ты запинался бы как Невилл Лонгботтом. Теперь же ты хищно ей улыбаешься и произносишь:

— Конечно, достаточно. Просто интересно, сколько у меня времени для твоего охмурения до того момента, как нас отвлекут. — Промелькнувшее на её лице удивление этого стоит. Она дьявольски усмехается в ответ. Ей точно нравится вызов.

Ваш легкий флирт прерывают её сестры.

— Черт, Хитер! Не копайся ты так, и мы смогли бы опередить Эми и обнаружили бы нашего друга первыми, — произносит Мелисса. Хорошо, что одна их них сделала завивку, а у второй волосы по-прежнему прямые. На этот раз различать их гораздо легче .

— Ух ты, вы только посмотрите, кажется, кое-кому Бразилия пошла на пользу. Стоит оставить тебя на пару недель, как ты уже весь такой подтянутый и замечательный! — Они хоть не договаривают друг за другом фразы. Хитер сжимает твой бицепс, как будто ты большой кусок мяса. Забавно, особенно если вспомнить, что твой зверь считает мясом всех окружающих. После анимагической трансформации ты несколько набрал в весе.

Если память тебе не изменяет, Эми уже восемнадцать, а близнецам — по шестнадцать. Ух! Три девочки-подростка; ты ещё не встречал их отца, но уже ему сочувствуешь.

— Так что, Эми уже пригласила тебя в танцклуб, или это сделать мне?

— Я только что собиралась, дорогая сестрица. Пойди найди себе собственного кавалера. — Ты смотришь, как Хитер насмешливо дуется и идет к столу с завтраком. Мелисса присоединяется к своей близняшке, но умудряется перед этим тебе подмигнуть.

— Так как насчет ещё одного вечера с танцами?

— Думаю, я вполне могу подвинуть свой график на сегодняшний вечер. Во сколько? — отвечаешь с улыбкой. Выбирать, собственно, не из чего: стрельба с Коллинзом или вечер с тремя прелестными канадками.

— Будь готов к выходу в восемь, номер 1214.

Весь завтрак ты улыбаешься. Девочки изо всех сил пытаются тебя рассердить, но ты оказываешь упорное сопротивление. Их поведение меняется, когда входят Билл с Флер. Ты в чем-то сочувствуешь Флер. У большинства мужчин из-за неё прямо-таки текут слюни, а женщины исходят завистью. Интересно, привыкла ли она к этому? Флер устремляется к тебе. Возможно, ей нравиться подчеркивать это время от времени.

— Доброе утро! Ты как будто прекрасно отдохнул. — Флер целует тебя в обе щеки так, чтобы видели девочки. Готов поклясться, что одна из них замечает другой: «Европейская шлюха». Флер их игнорирует. — Представь меня своим маленьким друзьям, — произносит она с сильным акцентом. Ага, все-таки заметила. Вспоминаешь, как злило тебя несколько лет назад, когда она называла тебя «маленьким мальчиком».

Подходит Билл:

— Джеймс Блэк, кажется, нам с Флер ни на минуту нельзя оставить тебя одного? — Он использует твой псевдоним — видимо, больше для того, чтобы напомнить Флер, где мы. На его лице узнавание. — Только перед тем, как напиваться, вспомни свое состояние в прошлый раз, хорошо?

Киваешь — он молчаливо одобряет — и представляешь канадское трио Биллу Уизли и будущей Флер Уизли. На лице Флер появляется улыбка. Вероятно, её назвали так в первый раз. Билл придвигает к твоему столу меньший столик, чтобы они вдвоем могли свободно сесть.

Неудивительно, что девочки быстро заканчивают и оставляют вас троих, не зная, что думать о Флер. До прихода будущей четыре Уизли эта стайка прямо-таки вилась вокруг тебя. Сейчас они, кажется, слегка запутались. Это напоминает тебе о том, как вела себя по отношению к ней Карина на турнире по доджеспеллу.

— Флер, тебе и вправду сложно найти подруг?

— Oui, c’est vrai. Почти так же, как и настоящих друзей мужского пола, при этом не геев. — Она гладит тебя по руке.

Билл быстро вскакивает:

— Гарри — не гей. По крайней мере, мне так кажется, м? — В этот момент они оба начинают смеяться.

— Даже не подумаю тебе отвечать, чертов ты извращенец!

--

Спустя несколько часов задаешься вопросом: «Может, ты и вправду кобель? Возможно, Луна права?» Под простыней рядом с тобой обнаженное тело Эми. Она приняла что-то от аллергии под названием Кларитин и теперь чуть похрапывает. Сначала было слегка неуклюже и неловко. Она настояла, чтобы ты надел ту штуку, презерватив. Проклятые резинки слишком тугие и просто убивают ощущения! Тебя немного беспокоит, что у неё в сумочке их было несколько. Карина определенно лучше в постели, но и Эми была неплоха! Черт, да прелюдия оказалась даже чуть лучше — или это просто потому, что теперь ты намного опытнее? Зверю в тебе нравиться доминировать!

Плохо, что ты не мог наложить на неё контрацептивные чары. В ванной ты наложил на себя мужской вариант заклинания — тот самый, что показал тебе Билл во время неожиданной беседы о зельях плодородия. Таким образом, шансы на беременность уменьшаются и зависят от того, как лягут кости.

Заклинание ещё больше приглушило чувствительность, но тебе бы не хотелось, чтобы через одиннадцать лет и девять месяцев с этого момента Эми узнала о волшебном мире. По крайней мере, получившийся результат, кажется, ей понравился, и ты чуть не затрахал её до смерти.

Тебе понравились уютные объятия после. Так почему же ты чувствуешь себя виновным, как будто сделал все только из злости к Луне? Эми её чуть-чуть напоминает, и это тоже совсем не облегчает дела. Да и сами размышления о Луне приводят тебя к мысли о том, что та могла бы в это мгновение сдавать тебя с Биллом Дамблдору. Удивляет тот факт, что в голову не приходит вопрос: «А что бы подумала Карина?» Есть в этом некая ирония, да? Ты одержим тем, что подумает полусумасшедшая девочка, с которой даже не целовался, и тебе все равно, что скажет женщина, с которой ты спал в последнее время.

Кван прав: «Глупый повар-котенок чересчур много думает».

--

Ты просыпаешься из-за звонка телефона. Первый порыв — бросить заглушающее. Но ты берешь трубку.

— Это Мелисса. Если Эми у тебя, скажи ей, что в комнату заходил папа. Хитер проболталась. Сейчас он, наверное, спускается к вам!

Эми уже проснулась. Передаешь сообщение. Паника в её глазах отнюдь не добавляет уверенности. Девчонка выскакивает из постели и начинает стремительно одеваться, бормоча проклятья. Как по сигналу, раздается стук в дверь.

— Открывай эту проклятую дверь! Сию же секунду!

Ситуация до абсурда напоминает тебе такую же, как в одном идиотском фильме, над которым всегда смеялся Дадли... Там отец поймал мальчика с полуодетой девочкой у него в комнате. Бедная Эми готова удариться в панику. Первоначальную реакцию ты уже подавил и перебираешь теперь варианты. Волшебство — чудесная штука, да? Если ты ещё не испытывал чары памяти, не время их пробовать.

— Ступефай! — Эми падает обратно на кровать. Скажешь, что она упала в обморок. Она ведь не видела твоих действий! Пока ты относишь саму девушку, её сумочку, ботинки, черный кружевной лифчик и рубашку на удобное кресло у стены, в дверь по-прежнему барабанят. Ты накладываешь на неё чары незаметности и бросаешь заклинание Не-Замечайте-Меня на все кресло. Вспоминаешь, что она похрапывает, и накладываешь ещё и заглушающее.

Уничтожаешь презерватив, упаковку от него и все, что вообще есть в мусорном ведре. Скрыв все инкриминирующее, натягиваешь шорты и опускаешь палочку в карман, отправляясь посмотреть, кто же там все же шумит за дверью. Оставив на двери цепочку, открываешь её, прокручивая в голове мысль о том, как бы хотелось ему вручить свой портключ и послать куда подальше. Просто раздирает от такого желания, да?

Лучшим невинным голосочком школьника спрашиваешь:

— Чем я могу вам помочь?

— Впусти меня! Где моя дочь? — он толкает дверь, натягивая цепочку.

— Кто вы, черт побери? И вообще, дайте мне хоть одну причину не вызвать охрану! — это его несколько притормаживает.

— Я — отец Эми. Впусти меня сейчас же! Эми, я знаю, что ты здесь!

— Извините, дяденька, но здесь — только я. И я это докажу! — открываешь дверь. Влетая внутрь, он отталкивает тебя и осматривает комнату. Выходит на балкон. Открывает чулан. Заходит в ванную. Подавляешь слабую ухмылку, потому что тот даже не замечает кресла, где оглушена его дочь.

В конце концов, он возвращается и пытается смутить тебя взглядом.

— Ко мне в комнату постучали, и одна из моих дочерей сказала, что Эми вчера не вернулась. Где она? Что ты с ней сделал?

Вероятно, мужчина перепутал выражение шока на твоем лице с чем-то ещё. То, что он сказал, ну никак не вяжется с тем, что ты услышал по телефону — вот маленькие сволочи!

— Сэр, мы вернулись. Я поцеловал её на прощание, и она ушла. Она пропала? Дайте мне минутку. Я оденусь и помогу вам её искать.

— Я вот-вот вызову полицию, мальчик! Лучше скажи мне всю правду!

— Эй! Я вам не мальчик! Вы её видите здесь? Идите и подождите в коридоре, я выйду через минуту.

Он уходит, впиваясь в тебя взглядом и напоследок хлопая дверью. Время для стадии номер два. Хватаешь Эми, её вещи и пляжное полотенце. Глубоко вздохнув, аппарируешь вниз в переулок позади гостиницы. Будишь её, вручаешь пляжное полотенце и остальные вещи.

— Джеймс! Что случилось? Я…

Фальсифицируешь тяжелое дыхание.

— Слушай, ты упала в обморок, и я только что нес тебя вниз четыре лестничных пролета. Возьми это пляжное полотенце и иди, посиди на берегу. Твоя история: ты вернулась, сестры спали, ты не могла заснуть, так что пошла посидеть на берегу, посмотреть на восход солнца. Обязательно обсыпь песком полотенце и чуть-чуть — себя. Подожди пять минут и возвращайся. Давай!

Она уходит ужасно сконфуженная. Недоумение — это замечательно. Аппарируешь обратно в гостиничный номер и хватаешь рубашку и штаны. Он стучит в дверь.

— Да, да, я вас слышу. Я только что проснулся, так что простите, если я ещё медленно соображаю.

Её отец настаивает на ещё одном обыске комнаты. Проводишь несколько минут, помогая «искать её», когда та выходит из лифта, неся полотенце в песке. Слушаешь, как та лжет сквозь зубы о том, что встала и пошла посмотреть на восход. Её притворный конфуз из-за почти сломавшего твою дверь отца просто впечатляет. Как и взгляд, которым она окинула двух расставивших ловушку сестер.

Принимаешь униженные извинения отца; тот ругает Эми за то, что та не оставила записки. Её реплика в ответ, что ей уже восемнадцать, заставляет мужчину вздохнуть. Он снова извиняется и уводит близнецов. Как только они входят в лифт, она переводит взгляд на тебя:

— Как ты смог это проделать?

Улыбаешься ей и подмигиваешь:

— Талант, искусство, удача — выбери, что тебе нравится. Кстати, близняшки пытались тебя подставить. Твой папа сказал, что одна из них пришла к нему и все рассказала. А та, что позвонила, сказала, что он сам сюда направился. Я как-то больше верю твоему отцу.

Ложное направление мгновенно отвлекает её от мыслей о том, как ты смог все это провернуть.

— Вот маленькие с###! Хитер, наверное, пробовала втянуть меня в неприятности, а Мелисса попыталась подлизаться к тебе! Видимо, им требуется хороший урок.

Надо бы прервать её мысли о мести:

— Ну что, на сегодня все в силе?

— Давай-ка действовать по обстановке. Я немного устала, мой тигр. Папа будет настороже, а ещё мне придется прибить тварь А и тварь Б, но это вполне осуществимо. — Она шаловливо тебе улыбается.

— Думаю, на самом деле я больше ягуар, чем тигр. Ягуары лучше преследуют добычу.

— Как скажешь. Пока, тигр.

Хочется закричать, что это — правда, но ты сдерживаешься.

--

Рассказываешь о своих проделках Биллу с Флер. Им не помешает лишний раз посмеяться, да и ты признаешь, что это было довольно забавно.

— Черт, открывая дверь, я думал: может, это ты там стоишь с одной из твоих дурацких шуточек? Так что, Билл — может, научишь меня чарам памяти? Мне бы не хотелось ещё раз проходить через такое. Они должны легко у меня получаться, если вспомнить, сколько раз я им подвергался.

— Может, я уже учил тебя, а ты просто теперь их не помнишь? — Билл все смеётся и хлопает себя по ноге.

— Господи, Флер, что ты, во имя Мерлина, вообще в нем нашла?

Она отбрасывает волосы и строит на лице серьезную гримаску:

— Я и сама задаю себе этот вопрос. Давай я научу тебя чарам, Гарри. У меня есть определенный опыт. Который могли бы подтвердить многие твои одноклассники во время турнира, если бы это помнили. Такая вот присущая только вейлам способность. А Билл сегодня может поиграть с гоблинами и в одиночку.

Интересно, назовет ли она позже какие-нибудь имена? Можно было бы неплохо посмеяться над бывшими одноклассниками.

— Спасибо, Флер. Дела с гоблинами продвигаются медленно?

Билл, наконец, замолкает.

— Четвероклык довольно проницателен. Ему не понравилась потеря браслета в прошлый раз. Пока что лучшее предложение, которое мы получили — только двадцать процентов золота, плюс они первыми выбирают артефакты. Мне надо представить ситуацию так, чтобы казалось, как будто мы заинтересованы только в золоте. Иначе раскроем свои карты. Как только он предложит нам первыми выбирать волшебные предметы, я сразу же соглашусь. Флер пришла в голову идея предложить им первыми выбирать артефакты везде, кроме как в хранилищах отделения Гринготтса, а мы взамен получим право первыми выбирать там. Нам кажется, он поместил все в хранилище. Сегодня я сделаю им такое предложение. Даже, наверное, было бы лучше, если бы Флер со мной не было. Тогда я покажусь большим манипулятором: будто я делаю это за её спиной. Они любят подобные интриги.

— Может, нам стоит предложить им в обмен браслет? Как думаешь, система перемещения вообще сработает или нет?

— «Нет» на оба вопроса. Если попросят они, то я могу предложить. Но если я сам предложу такой обмен, мы покажемся им слабыми. Что касается системы перемещения, мы не можем и близко туда подойти, пока не будет достигнуто соглашение. Прямо сейчас они знают лишь то, что мы, кажется, нашли способ туда попасть и для этого нуждаемся в их поддержке.

— А что ты сказал Ордену?

— Они думают, что мы — на третьем участке, в другом районе Амазонки, и что мы переместили наш основной район действий в Бразилии. Если вдруг надумают приехать, это задержит их на день-другой.

— От меня что-нибудь требуется?

— Продолжай тренироваться, учиться и смешить меня — и как можно больше последнего, пожалуйста!

Остаток дня пролетает слишком быстро, в основном потому, что Флер заморачивает тебе голову и стирает часть твоей памяти, пока Кван и остальные развлекаются, наблюдая. Она действительно прекрасно владеет этими заклинаниями, ну, или это ты так думаешь. Получаешь парочку комплиментов по поводу устойчивого сопротивления таким чарам. Должно быть, именно поэтому у мамаши Уизли и её компании были проблемы. В своей звериной форме ты очень к ним устойчив. Заклинания рассчитаны на людей. На кошачьи мозги они практически не действуют. Тебе нужно лучшее имя, чем Кошачьи Мозги. Может, Когти? Охотник? Боец? Ну, ладно, придумаешь позже. Кто знает, возможно, ты уже придумал великолепное имя, а Флер эту мысль стерла?

Требуется целых два вечера, чтобы получить ещё одно свидание с Эми Харрис, однако потом тебе удается повторить сцену в душе из одного фильма — из тех, что показывают по ТВ ночью — хоть Билл и говорит, что для улучшения обстановки подходит живой огонь. Не всегда! Иногда достаточно только мыла и немного воды.

Точно по расписанию оставляешь её тело с крутыми изгибами в покое, а сам в это время сосредотачиваешься на примерно трех дюжинах дел, требующих твоего пристального внимания. Единственное, что не требует внимания — это журнал. Ты парочку раз посмотрел на него — никакого свечения.

Очень скоро мисс Харрис с сестрами уезжают из города, даже слишком скоро. Когда отвлекающий фактор исчезает, ты снова целиком окунаешься в тренировки. Смотришь на Коллинза, стоя на другом конце дуэльной ямы. Хак, Кван, Санчес и Грозовая Туча сидят за щитами. Ну, Хак просто сидит на земле.

— Ты уверен, что готов к этому, мальчик?

— Лучше уж не откладывать. Если не смогу надрать вам задницы, парни, я все время буду во второй лиге, — отвечаешь ты Коллинзу, когда тот сжимает палочку.

Его проклятья быстры и яростны. Ты начинаешь с фоци контего, дуэльного щита, окружающего твою палочку конусом защитной энергии. Буквально парируешь два его заклятья и уворачиваешься от третьего — на грани дозволенного проклятья, африканского электрического разряда по прозвищу «Шок зулуса». Сильно наклоняешься влево и кидаешь вспышку света, чтобы ослепить его на мгновение. Колдуешь прямо позади него змею и шлешь её к нему. Коллинзу нравится причинять прямой ущерб. Он мощный, но ему недостает воображения. Грозовая Туча смешивает преобразование с элементной магией, но быстро устает. Продержаться дольше, чем он — сложно. Кван — просто монстр и редко дерется дважды по одной и той же схеме. Ты пока и близко не подошел к тому, чтобы его победить.

Коллинз взрывает змею на кусочки — сложное убийство, проще было бы её испарить. Посылаешь наколдованную стрелу, рой пчел и заморачивающее, пока твоя палочка щелкает, создавая протего. У тебя никакого намерения прятаться за ним. Американец со своим взрывающим пройдет сквозь него как нож сквозь масло. Хорошо, что тебя там не было. Ты учишься на своих ошибках. Твое оглушающее летит к тебе же обратно. Проклятье! Он ещё не показывал тебе этот щит! Маг переключается на невербальную магию, заставляя тебя угадывать — хороший ход, но и у тебя есть стратегия. Какое-то заклинание онемения попадает тебе в левую руку. Он не использует ничего, что нельзя было бы просто отменить.

— Тонаре! Редукто! Иммунда Индувиае! Конфундус!

Он закрывается щитом от первого, уклоняется от второго, но нянькины чары Карины попадают, и его штаны падают вниз, заставляя его споткнуться. Он успевает поставить щит от заморачивающего, но твое следующее оглушающее ловит мужчину, когда тот пытается натянуть штаны.

— Мне оставить его ненадолго в таком виде? — смотришь ты на остальных. Необдуманно с твоей стороны, потому что отталкивающее бросает тебя на мягкие стены. Должно быть, он увернулся от станнера! Проклятье!

Пошатываясь, поднимаешься на ноги и смотришь, как Коллинз, удерживая твою палочку, натягивает штаны. Кван впивается в тебя взглядом.

— Ты вообще когда-нибудь слушаешь? Может, Кван теряет время, объясняя тебе все? Что ты делаешь, когда оглушаешь кого-то? Выбирай: будешь злорадствовать, как идиот, или свяжешь своего врага и заберешь его палочку? Никогда не принимай на веру, что твое проклятье попало.

Коллинз бросает тебе палочку обратно.

— Чем это ты в меня попал?

— Нянькины чары, используются для того, чтобы снять с ребенка грязную одежду.

— Вероятно, сработают лишь раз.

— В бою один раз — это все, что требуется, так ведь?

— Да, верно. Покажи-ка мне движения палочки.

Через несколько часов, сколько-то поражений, парочку ничьих и даже одну скоротечную победу в палатку врываются Билл и Флер.

— Нам удалось заключить соглашение — восемнадцать процентов золота, плюс мы выбираем первыми артефакты в хранилищах. Гоблинам достанется остальное, и они первыми выбирают волшебные предметы в развалинах города. В два часа ночи мы должны быть у банка. Испытаем, работает ли ещё система перемещения в затерянный город.

--

Перед рассветом вы уже в лобби Гринготтса. Кроме членов экспедиции и горстки гоблинов, здесь больше никого нет. Четвероклык оценивающе тебя рассматривает.

— Ты — это тот, кого с таким шумом разыскивают британцы. Тот, которого все знают как зеленоглазого шрамоголова?

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

— К нам направляли запросы, мистер Поттер. Вежливые запросы различным менеджерам банка по всему миру — проинформировать определенных людей, если вы попытаетесь получить доступ к деньгам. У вас большой диапазон поклонников, мистер Поттер: главы государств, Дамблдор, члены Международной Конфедерации Чародеев, Упивающиеся Смертью, охотники за головами, боевые маги — все, у кого есть власть и все, кто к ней стремится.

Смотришь на Билла, а тот глядит на тебя. Переводишь взгляд на стоящего перед тобой седого гоблина:

— В таком случае, к счастью для нашей сделки, я здесь не для того, чтобы забрать свои деньги. Полагаю, вы не обязаны сообщать вашему руководству, если я не пытаюсь получить доступа к счету.

Четвероклык жестоко и расчетливо ухмыляется:

— Да, мне дали именно такие указания. Кроме того, зачем бы вы ещё заходили в один из наших филиалов? Я рад, что у нас состоялась эта беседа, мистер Поттер.

В центре платформы для групповой системы перемещения находится кристаллическое зеркало, окруженное несколькими зачарованными источниками света. Чтобы настроить кристалл на пункт назначения, гоблин вносит изменения на чем-то похожим на консоль. Это напоминает тебе о маленьком ручном зеркале, которое могло бы предотвратить фиаско в Отделе Тайн, вспомни об этом твоя глупая задница . Его компаньон сидит у стены, а все остальные смотрят на разворачивающуюся сцену.

— Начинайте тест.

Кристалл исчезает. Поворачиваешь голову к оставшемуся кристаллу. Видишь изображение банка и несколько двигающихся по нему фигур. Несколько гоблинов переговариваются на своем языке, показывая на картину. Ещё пара фигур приближается к зеркалу, и вот на вас уже смотрят мертвые лица инфери. Ими заполнено все лобби. Зеркало сталкивают на землю и частично разбивают. Все ещё видно искаженные фигуры инфери вокруг объекта. Волшебство прекращается, и фигуры исчезают.

Все ещё работающее зеркало забирается в один из конференц-залов. Все идут туда же. Выслушав группу гоблинов, Четвероклык начинает переводить:

— У нас несколько проблем. Самая большая — огромное количество инфери в месте назначения. Вторая — состояние кристаллов, обеспечивающих площадку для перемещения с той стороны. Эксперты проинформировали меня о том, платформа перемещения сработает ещё только раз. Планы, в которых мы хотели заманить существ на платформу и так их удалить, бесполезны.

Билл поднимает глаза:

— Нужно определить, сможем ли мы туда переместиться. Вы договорились с менеджером другого банка о мерах, необходимых для проведения такого теста?

— Как только вы обеспечите необходимые зелья, чтобы преобразовать гоблинов и тролля в животных, мы можем начать испытания. Также необходим кто-нибудь из вас.

Выходишь вперед. В конце концов, тебя же защищает пророчество. Билл отсылает тебя:

— Моя экспедиция, я и рискую. Ты тоже можешь попробовать, так как вы с Грозовой Тучей пойдете в вашей анимагической форме.

--

Следующие несколько дней вы изучаете на макете лобби Гринготтса. Вот и он, билет в один конец в Ад. На всех будут чары пузыря. Некоторые гоблины выразили беспокойство о возрастающем проценте метана. Если освежающие чары в городе больше не работают, а вы воспользуетесь огнем, результат будет просто катастрофическим.

Коллинз предлагает использовать огнестрельное оружие, зачарованное на перезарядку боеприпасов, с насадкой, предотвращающей вспышку. Они прекрасно сработают против инфери. Предложение быстро принимается. Заключительный состав атакующей команды определен: восемь гоблинов, два тролля и шестеро вас. Из-за небольшого размера Хака выбор падает в том числе на него. Ты счастлив, что он идет с вами. Он желает с твоей помощью сокрушить много черепов.

Отправная дата — 1 сентября 1996 года. Оно должно было стать началом твоего шестого курса. У Билла великолепное чувство юмора, да? Флер вынуждена уехать в Лондон по делам Ордена. Она сердечно прощается с тобой, и ты даже не представляешь, как же она говорила «до свидания» Биллу.

Так и подмывало встретиться с Шейлой, но все-таки ты решил этого не делать. Взамен в последний раз навещаешь Чико и Карину. Карина стабильно идет на поправку, а Чико привыкает к новому образу жизни.

Наконец, наступает долгожданная дата. Вряд ли у тебя теперь получится испытывать мандраж перед квиддичем. Завтрака в желудке уже нет, не удержал. Сундук упакован. Делать больше нечего — только ждать. Так, наверное, и чувствуют себя осужденные? Интересно, они ощущают, как время работает против них? Что ж, осталось единственное, что ты можешь сделать. Вытаскиваешь журнал. Как и предполагалось, она не оставила ни одного сообщения. Ты прекратил проверять после трех дней тишины.

Привет, Луна!

Когда-нибудь ты все же прочитаешь это — уверен, в какой-то момент любопытство возьмет верх. Если желаешь пойти к Дамблдору — что ж, так и сделай. Билл уже информирует их, поэтому теперь уже нет разницы.

К тому времени, как ты прочитаешь эти слова, мы попытаемся получить доступ к Городу Проклятых. Мы пройдем через групповую систему пересылки у гоблинов. Лобби с другой стороны уже просмотрели. Там полно инфери — их сотни. Если мы хотим выжить, надо заблокировать дверь от новых инфери. Иначе через пять минут все будут мертвы.

Не знаю, сработает ли журнал, когда мы будем там, но я продолжу писать. Билл полагает, что передавать сообщения возможность у нас будет, а вот получать их — уже нет.

Луна, прости за то, как все у нас получилось. Я перечитал наши письма. Извини, если предал тебя. Честное слово, я не хотел. Я понимаю, что причинил тебе боль. Хотелось бы, чтобы ты была счастлива — не думаю, что ты счастлива сейчас. Ты заслуживаешь счастья, как и любой другой человек.

Почему я пишу сейчас? Я стою на краю пропасти. Боюсь до чертиков и не готов умирать. Смерть неизбежна. Всех нас когда-нибудь посетит дама с косой. Если сегодня умру я, то хочу, чтобы ты знала, что я попросил у тебя прощения и тоже простил тебя.

Живи ещё долго-долго, безопасно и счастливо. Узнавая тебя, я стал лучшим человеком. Пусть следующая наша встреча, в этой жизни или в следующей, будет радостной.

Гарри Джеймс Поттер

Закрываешь журнал и убираешь его в сундук, кладя рядом с едой, зельями, кувшинами пресной воды, выгравированными рунами, книгами и боеприпасами. Грустно, насколько пустой выглядит твоя жизнь, если взглянуть на содержимое этого сундука. Никаких фотографий друзей, мелочей от счастливых моментов в жизни, а единственое, что хоть как-то рассказывает о владельце — перчатка для доджеспелла и гоночная метла Стрекоза. В целом довольно жалкое зрелище, да?

В назначенное время ставишь свой сундук к остальным на платформу. Раскладываешь по местам свой дробовик, Моссберг, палочку из остролиста и боеприпасы. У всех остальных, кроме Хака, одинаково мрачные лица.

Билл кивает тебе с другого края платформы:

— Что ж, Гарри, увидимся с другой стороны. Я горжусь тем, что я — твой друг. — Он подносит к губам зелье, что обернет его на пятнадцать секунд в кошку.

— Спасибо, Билл. Мне все же хотелось произнести бы речь шафера, так что давай-ка это переживем.

— Буду иметь это ввиду.

Кван трогает тебя за плечо:

— Пора бы ответить на жизненный вопрос: «У тебя осталось лишь пять минут. Как ты их проведешь?» Удачи. Сражайся хорошо. Не будь глупым.

Четвероклык ведет обратный отсчет. Ты и Грозовая Туча выходите вперед и трансформируетесь. При твоей анимагической форме нет никаких ограничений во времени. Через мгновение ты увидишь огромное количество мертвого мяса. Чувствуешь потрескивание магии, что вывернет вас наизнанку и пошлет в затерянный город, где тебя ожидает судьба. Все шло к этой точке. Вот и пришло время выяснить, такой ли уж ты герой, как думают все остальные.

--

От переводчика:

Не буду полностью переводить примечание автора, лишь скажу: да, НАКОНЕЦ-ТО! Мы вернулись к Главе 1. Можно пойти и перечитать её перед следующей))

Друг Гарри в Лондоне — Флер, а не Луна. Ах да, ещё: окончание главы довольно сильно отличается от того, что висит на фф-нет. Это — присланный автором вариант.

Напоминаю: события первой главы происходят как раз между главами 17 и 18. Если вы не перечитали, я не виновата)

Твои глаза открываются сами. Ты мог бы поспать ещё чуть-чуть — а может, целую неделю? Не слишком хорошая идея. Сны неприятны. Говорят, что волшебный народ вроде тебя слишком хорошо чувствует плач мертвых. Часть обычных людей может утверждать, что они видят их или ощущают, но регулярно общаются с духами именно люди или, как говорит старина Вернон, «уроды» вроде тебя.

Попробуйте-ка вообразить, что находитесь в середине мертвого города, где за короткий промежуток времени были убиты тысячи волшебных существ. О да, отличная возможность — нет ничего лучше, чем просыпаться в холодном поту! Тебя касались руки, они цеплялись за твою кожу. На твою долю выпало немало кошмаров. Черт, да у тебя в голове побывал даже сам виновник этого беспорядка; но то, что ты испытал, было удручающе ярким. Почти вернулось желание отпереть дверь банка, но ты этого не сделал. Откуда идет этот жуткий визг? Ради всего святого, всей доброты и любви в мире, кто-нибудь — заткните его источник!

— Кроха Джеймс наконец проснулся! — прекращает Хак свое пение. Или ты все ещё спишь, или тролль знает слова к «Hotel California». Плохо, что он не может настолько же хорошо петь. Коллинз сказал, что это история произошла в действительности, с волшебником, их ведущим гитаристом, в зачарованных развалинах на юго-западе Америки, откуда тот еле выбрался живым. Может, он, конечно, снова рассказывал тебе всякую ерунду…

— Эй, Хак… На самом деле меня зовут Гарри. Мы уже говорили об этом, — малоразборчиво бурчишь ты, когда тролль пихает тебе пластиковую бутылку с водой. Опираешься на стену, у которой лежал. Подходит Билл.

— Ну что, на сей раз останешься с нами?

— Хотелось бы. Как долго я был в отключке?

— Примерно часов шесть. Как ты себя чувствуешь?

— Неужели ты и в самом деле хочешь услышать ответ? Я чувствую, как будто я — в аду, — и это, если вспомнить — где ты, довольно близко к истине.

— Что случилось с шумными мертвецами снаружи?

— Заглушающие чары. Они все ещё там. Мы просто устали их слушать. В холле безопасно. Остальные периодически обходят офисы наверху так часто, как только могут. После своего геройского трюка ты был истощен и довольно сильно ранен. Мы уже начали было преобразовывать стены и остальное, чтобы собрать все в единую кучу, а тут вы с Хаком выжгли путь к двери.

Хак улыбается. Надо бы что-то сделать со всякой гадостью у него между зубами. Слишком уж часто ты это вынужден наблюдать.

— Мы сокрушили вместе много черепов. Должен был сокрушить череп Глурга. Хаку это не понравилось.

Запутавшись, смотришь на Билла. Разве Хак должен был нанести Глургу удар милосердия? Билл отвечает:

— Нет, Гарри. Место наводнено некрощитами, так что тролль и четыре гоблина поднялись через час после своей смерти. Пришлось снести им головы. Если умрет кто-нибудь ещё, придется снова это сделать.

— Разве нельзя разрядить щиты?

— Они появляются вновь. Где-то внутри должен находиться управляющий щит, который и порождает новые некрощиты в городе. Это — вторая наиболее впечатляющая вещь, которую я видел с тех пор, как сюда добрался.

Ты спрашиваешь из любопытства:

— Прекрасно, а просто наиболее впечатляющая вещь?

— Гарри, ты излучал столько энергии, что аж светился. Я слышал о людях, достаточно сильных для видимой ауры. Да и Кван тоже. Грозовая Туча говорит, что однажды в молодости он видел ведьму, которая и вправду могла это сделать.

Ты чувствуешь себя немного неловко, как тогда, когда все говорили, что ты натравил змею на Джастина «С-длинной-фамилией-через-дефис»:

— Должно быть, просто игра света или что-то вроде того…

— Не похоже. Здесь не настолько много света; кроме того, разве тебя не удивляет, что твоя рука забинтована? Это потому что твоя палочка сплавилась с ладонью. Наверное, тебе надо будет отполировать её и почистить. Она немного воняет горелой плотью. Если бы у меня был с собой сейчас Омут Памяти Флер, я бы тебе показал. Может, найдем один здесь. Было бы неплохо заиметь свой собственный.

Пытаешься снова отрицать все, но понимаешь, что это бесполезно; слишком много лет Дурсли говорили, что ты ничего не стоишь. Да пошли они! Ты — крут! Ты пнул под зад большую часть зомби! Может, настало время всему остальному миру это осознать!

— Что ж, расскажи-ка мне побольше об этой штуке с аурой.

— Гарри, ты помнишь, как в первых развалинах ты вернулся за Кваном, а тот упал в обморок? Это — волшебное истощение. Ты пролетел эту точку и продолжал двигаться вперед. В сторону той двери я не прошёл бы и двадцати метров. Кван сказал, что тоже бы туда не добрался. А ты — это сделал. Я видел, как ты одновременно отбросил от ног Хака троих инфери. Один из них ударился о колонну в трех метрах от земли. Если вдруг Дамблдор или кто-то другой когда-нибудь в тебе засомневается, я бы показал им это воспоминание. Хочешь попробовать какое-нибудь заклинание?

Киваешь, и он призывает твою палочку. Даже обычные освещающие чары утомляют, но ты вполне в состоянии их наложить. Кван уже здесь. Ты должен был заметить, как тот входит. Обычно кореец подкрадывается к тебе, только чтобы испугать. Возможно, ты ещё не совсем отошел...

— Когда я упал в обморок, то смог использовать волшебство лишь через сутки с хвостиком. Не глупи и не напрягайся! Лучше сделай вместо этого что-нибудь полезное, например, приготовь Квану поесть.

Ты испытываешь жгучее желание во что-то его преобразовать — ну просто до невозможности! Убираешь палочку в кобуру, чувствуя себя почти голым.

— Где мое ружье? Не хочу находиться здесь совсем без защиты. Может, ты зачаруешь мой дробовик для новых боеприпасов, а я быстренько пожарю что-нибудь на воке?

Кван соглашается и садится зачаровывать твое оружие на заклинание перезарядки. Большую часть тел убрали. Сначала ты думаешь, что кто-то просто их уничтожил, но потом понимаешь, что вместо этого они были разрезаны на кусочки и свалены в наскоро выкопанную огненную яму. Умно, ведь разрезать трупы гораздо менее энергозатратно, чем полностью их испарить. С другой стороны, ты ведь здесь не с долбанной АД за спиной. Этих людей не просто так называют профессионалами.

С помощью Хака находишь и распаковываешь из сундуков кухонное оборудование. Гоблины осматривают кристаллическую решетку, питающую систему перемещения. Они не довольны. Эти существа немного расстроены тем, что не смогут использовать ворг, пока «грязные человеческие» зелья трансформации не выйдут из организма. Их оружие было не слишком-то эффективным. Восемь медведей — просто большая закуска для инфери. По крайней мере, теперь ты знаешь, что зелье вызывает изменения, основываясь на типе индивидуальности. Вот так-то, Герми!

— А вы, парни, тоже будете есть?

— Объясни, человек, что это будет?

— Рис, мясо, овощи, немного соевого соуса и кунжутное масло для аромата.

— Да, — отвечает их лидер после некоторых раздумий. Возможно, человек впервые предложил для них что-то приготовить. Ты не против, если тебе не нужно будет наблюдать, как они с Хаком принимают пищу.

— Тогда продолжайте работать. Я приготовлю на всех.

Ты не уверен, потеряли ли гоблины своего повара или нет, но предпочел бы, чтобы они попытались доставить сюда ещё припасов и вооружения. Желание особенно усиливается, когда ты глядишь в — хотелось бы надеяться — небьющиеся окна и замечаешь снаружи силуэты.

Коллинз растянулся в спальнике в пяти метрах слева от того места, где ты занят готовкой. Он кряхтит и тихонько стонет. Минуту-другую ты игнорируешь происходящее, но теперь все стало слишком уж громко. Взглянув на Билла и Квана, понимаешь, что те тоже заметили.

Коллинз, испуская оглушающий крик, садится. Хватает свою палочку и выпускает взрывное проклятье. Оно врезается в стойку, на которой ты вчера играл в чечетку с инфери. Черт! Метром выше, и оно бы ударило в проклятые окна!

Да уж, вот ты и отдохнул от магии:

— Экспеллярмус! — Ошеломленный и все ещё ничего не понимающий маг — легкая добыча, и ты запросто вырываешь у него из руки палочку. От усилия оседаешь на пол.

— Не подходите! Не подходите! Убирайтесь от меня к черту! Они — везде! Глаза! Не подходите!

Кван — уже рядом и снова его успокаивает. Он обеспокоен.

— И так — каждый раз, когда мы пытаемся поспать. Место проклято круче, чем я видел за всю свою жизнь.

Билл кивает:

— Я согласен. Здесь хуже, чем где-либо ещё из тех мест, где я побывал. Придется нормировать наше зелье сна-без-сновидений. Мария, проверь ящик и скажи мне, сколько у нас доз.

Грозовая Туча помогает тебе подняться на ноги.

— Мы с Гарри будем спать в форме животных. Так на нас должно действовать намного слабее. Наши тотемы также помогут противостоять угрозе. Тебе и Марии особенно понадобится ясный ум.

Джейк Коллинз выкашливает воду, что дал ему Кван.

— Сколько мне удалось поспать? Такое чувство, что я и вовсе не спал.

— Час.

— Черт побери! Мы что, так и будем дремать? Я уже ненавижу это проклятое место! Нам просто следовало оглушить друг друга!

Билл задумывается и ждет, пока Санчес даст ему точную цифру.

— Что ж, не слишком хорошо, но мы так и будем поступать две ночи подряд, а потом использовать зелье на третью. С анимагами, которым зелье не требуется, нам хватит снотворного на месяц.

Похоже, никто не в восторге от идеи оставаться здесь целый месяц. Черт, да и ты к тому времени попросишься обратно, пусть даже в качестве туалетной бумаги для Дамблдора. Теперь, когда уровень адреналина упал, это место кажется неправильным. Минуту ищешь верное слово, пока тебя не озаряет: грязное. Это — грязное место. Как будто находишься внутри раковой опухоли.

Обед слишком холоден, ему недостает обычного остроумного подшучивания, к которому ты так привык. Заглушающие чары проходят на половине обеда, и стук по двери и окнам возобновляется. Санчес переделывает заклинание, бормоча по-испански нечто очень похожее на ругательства.

Гоблинам, кажется, нравится твоя кулинария, хоть они и приправляют её громадным количеством соли. Должно быть, кровяное давление для них — не проблема. Хак в восторге. Хотя, наверное, ты мог бы вывалить на его обед кучу копошащихся насекомых и ему было бы все равно. Если честно, это не лучшая приготовленная тобой еда, однако при таких обстоятельствах даже у Вольфганга Пака[1] вряд ли вышло бы лучше.

Остатки холла едва освещены. Билл наспех добавляет тревожные щиты на оба комплекта защиты. Ты в третий раз помогаешь Хаку, когда взвывает один в дальнем конце, привлекая всеобщее внимание. Барьер, подволакивая ноги, пересекают две кучи ходячей плоти. Коллинз вытаскивает своего Пустынного Орла и направляется к ним. В трех метрах он берет его обеими руками и сносит обе головы.

— Если уж я не могу спать, буду тогда стрелять. Никто не хочет помочь мне почистить там все наверху?

Соглашаешься — тебе нужно потренироваться с Моссбергом. Хаку тоже хочется пойти, но он слишком тяжелый для верхних этажей. Билл несколько не уверен в том, что тебя стоит отпускать без магии. Он идет с вами. Ты берешь дробовик, зачарованную коробку с боеприпасами и, в качестве крайнего средства, девятимиллиметровый Браунинг с магазином на тринадцать патронов. Сверху — пять этажей, и лучше вам не откладывать с чисткой. Пока двое из вас двигаются на второй этаж, Билл устанавливает защиту на площадке. Ты включаешь очки, и коридор загорается, как неоновая реклама. Наверху лестничного пролета устанавливаешь емкость с боеприпасами. Пока ты от неё не дальше, чем в тридцати метрах, оружие будет перезаряжаться самостоятельно.

Глядя на вас, Билл показывает на некрощиты.

— Я надеюсь, мне не нужно напоминать вам об осторожности. Сомневаюсь, что они потрудились оставить наверху ловушку, но если увидите любые щиты, кроме этих, или основные защиты здания, уносите оттуда ноги. Я проверяю на ловушки, а вы вдвоем зачищаете комнаты. Открывайте любую закрытую дверь. Может, там и тихо, но за ней могут притаиться инфери. Мы называем это «открыть ящик Пандоры». Не действуйте опрометчиво и глупо. И то, и другое убьет вас. Ну, поехали…

Ты абсолютно не понимаешь архитектуры гоблинов. Концепция прямых линий или прямых углов им не знакома. Это, скорее, смущает: как будто вы постоянно находитесь в «павильонах смеха». Сумасшедшая старуха Арабелла Фигг как-то взяла тебя туда, когда тебе было семь. Заставив тебя поклясться, что никогда не скажешь об этом Дурслям. Интересно, знала ли она о том, что происходит. Более того: сколько об этом знал Дамблдор. Скоро, старик! Скоро…

Тебя оглушает стакатто АК-47. Вот дерьмо! Коллинз мог бы воспользоваться заглушающим, черт бы его побрал! Клацая, приближаются двое мертвых. Хлам засоряет коридоры. Может, ты привел с собой неправильного Уизли? Вычищая этот бардак, дорогая чистюля Молли могла бы заставить следующим летом трудиться без продыху всех слизеринцев, а если некрощиты и прибрали бы к рукам некоторых из них… что ж, не велика потеря — ну, может, кроме Гринграсс и Дэвис. Эти слишком уж миленькие. Парочка откровенно привлекательных персон, ну, или привлекательные до ужаса девушки — можно и так, и этак.

Возвращая внимание к стоящей перед вами задаче, перешагиваешь через трупы. Выключаешь на минутку очки, чтобы твои глаза отдохнули. Каждые несколько метров Билл останавливается и тихо произносит скороговоркой заклятие-детектор.

— У нас не должно быть проблем на втором или третьем этажах. Четвертый и пятый были только для гоблинов. Вот там точно могут быть остатки каких-нибудь старых щитов, установленных разрушителями заклятий для банковских менеджеров. Но нам в любом случае нужно пробраться в кабинеты менеджеров. Там должна быть главная бухгалтерская книга хранилищ и, может быть, самые важные ключи. Пока же я не вижу ничего необычного.

— Билл, а где тела мертвых гоблинов?

— Понятия не имею. Меня и самого это беспокоит. Мне кажется, они ждут нас в туннелях. Я послал парочку трупов к хранилищам, и защита на входе их уничтожила. Мария уже их проверяет. Проблема в том, что если мы уничтожим их, это освободит несколько сотен ходячих тел и окончательно откроет ящик Пандоры.

За дверью напротив вас раздается ужасный звук. Эта дверь открывается внутрь.

— Сколько?

Билл прислушивается.

— Больше одного, как минимум двое. К счастью, комната не такая уж большая. Входим на три.

— Стоп! Это значит раз, два, три, а потом заходим? Или раз, два, а на три заходим? — Это слишком старый спор.

Билл смотрит на тебя. Коллинз качает головой:

— Черт возьми, не могу поверить! Раз! Пошли! — он поворачивает ручку и пинком открывает дверь.

Их четверо в комнате. Гоблинов все ещё нет. Одного ты взрываешь, но предпочитаешь убраться с дороги Коллинза. Это его сеанс терапии. Тебя смущает, насколько вялы четверо зомби в этой комнате. Лучше уж не расслабляться! Риддл, конечно, безумен, но он — не полный идиот. Ходячие мертвецы — только первая линия обороны. Просто у него мания величия.

Пока вы очищаете каждую комнату на своем пути, Билл накладывает на двери запирающие заклинания, чтобы их больше нельзя было открыть. Инфери с верхних этажей не смогут пробраться дальше коридоров. В следующей комнате есть балкон. Выйдя на него, впервые удается взглянуть на этот ад на земле. Большинство зданий разрушено. Несколько все ещё стоит. Улицы полны мертвецов. Под тобой — орда инфери; они глядят на тебя и тянут вверх руки. Сделай ошибку, и тогда вполне можешь оказаться с ними! В воздухе ощущается напряжение.

— Фестралы? — спрашиваешь ты, показывая на силуэты во тьме.

— Нет; вернись внутрь. Эти, похоже, в прошлой жизни были абраксанами. Вот дерьмо! Некрощиты затронули и их! — Ты вспоминаешь прекрасных созданий, что тянули кареты Бобатона. Эти же выглядят как нечто жуткое из кошмаров. Кажется, идея найти управляющую некрощитами штуку очень даже неплоха.

Тихо пробираешься внутрь, не желая привлекать внимание летающей жути. Нда, кого же ещё затронули эти щиты? Хранилища у гоблинов охраняли самые разные существа.

--

Через три часа ты снова устал. Второй и третий этажи теперь очищены. Билл проверяет Квана; Билл и Санчес наверху, исследуют защиты, ведущие на четвертый и пятый этажи. Хорошие новости: кажется, они нетронуты, а значит, сюда Риддл не заходил. Плохие: кажется, они не затронуты — ведь гоблинам нравится конфиденциальность, а значит, они могут зайти весьма далеко в защите собственного руководства.

Билл сказал, что ты можешь посмотреть на его отчеты по миссии. Изнываешь от любопытства, что же он им написал.

Приветствую, Орден!

Мы обнаружили вход в Затерянный Город. Когда вы это прочтете, мы уже сделаем попытку проникнуть туда. Точка нашего выхода наводнена инфери. Подозреваю, что у меня получится посылать сообщения, но вот читать их — вряд ли.

Я забираю Гарри с собой. Да, вы прочитали правильно. Гарри все время был со мной. Вы — ханжеские ублюдки! У меня вызывает отвращение то, что кого-то из вас я называл друзьями, а некоторых — семьей! Так как нас невозможно найти, мы решили, что лучше уж потратить на что-то полезное все ресурсы, которые были направлены на его поиски. Отзовите ищеек. Хотите кое-что знать? Думаю, что он в большей безопасности со мной в проклятом городе, чем с вами, идиоты!

И ему, и мне хотелось бы услышать объяснение, почему с ним обращались таким образом, но сомневаюсь, что хоть что-нибудь вами сказанное могло бы нас удовлетворить. Вообразите мое удивление, Дамблдор, когда я понял, что Гарри не знал, что ему предстоит. Как насчет тех объектов, что мы разыскиваем — вы собирались поиграть с ним в ту же игру в вопросы, что и со мной? Будьте уверены — теперь он знает. Это было так же интересно, как и то, что Гарри рассказал мне о предмете из Отдела Тайн. Рассматривайте это письмо как мое заявление об отставке. Огромное спасибо, но теперь я работаю на Гарри. Хотя, учитывая источник финансов, думаю, большинство из нас получает зарплату у Гарри. Странно, но я хочу попробовать новый подход и фактически помогу ему в решении стоящей перед ним задачи. А если вам вдруг пришли в голову интересные идеи о сокращение расходов, Люпин, вы можете вспомнить о происхождении денег и на ваши расходы, а также о том, что Гарри мог обвинить бы вас в этом, если ему захочется.

Мама, папа — о чем, черт возьми, вы вообще думали? За всю свою жизнь я ещё никогда так не стыдился своей фамилии! И это после всего, что Гарри для нас сделал. Папа и Джинни должны ему жизни! Если уж посчитать, то и я — также. Как вам не стыдно? Честно предупреждаю — если вы когда-нибудь заставите меня выбирать между собой и Гарри, вы будете неприятно удивлены моим выбором.

Билл Уизли

Приветствую, Орден!

Мы только что успешно проникли в точку назначения. У нас есть потери. Погибли один тролль и четыре гоблина. Наша первая задача — обеспечить базу.

Дальнейшее — позднее.

Билл Уизли

Ты знаешь, что Билл — хороший лгун, но вряд ли он смог бы подделать такое количество гнева в своих словах. Где-то внутри всегда ворочалась мысль о том, что это некая причудливая схема Дамблдора для твоего обучения. А как он переключился от ледяной неприветливости к Дамблдору на пылающий гнев к родителям! Вот шпилька Люпину вовсе не была так уж необходима. Набег на развалины оставил тебе больше, чем достаточно, денег на весь следующий год. Но Ордену этого знать не нужно.

Берешь в руки собственный журнал. Читая записи Билла, ты думал о Луне. Твое последнее письмо к ней было слишком легкомысленным. Зная, что она будет неспособна ответить, ты чувствовал облегчение напополам с виной. Ты смог сказать «прощай» без каких-либо последствий. Теперь, когда ты пережил первую атаку, нужно решить, куда идти дальше. Стыдно признать, но тебе интересно, наблюдает ли она и ждет ли, когда журнал засветится вновь?

Привет, Луна!

У нас получилось. Там везде были инфери. После борьбы с ними я упал в обморок от истощения. Нам удалось расчистить холл и несколько верхних этажей.

Это место проклято. Спать очень сложно. У всех — бесконечные кошмары. Грозовая туча сказал, что мы попробуем спать в качестве животных, тогда кошмары будут менее интенсивны. В этой форме наш мозг немного другой. Думаю, где-то здесь прячется шутка, но оставляю её разгадку тебе. Он также сказал, что наши анимагические тотемы должны помочь оградиться от окружающего зла. Так остальным останется больше доз зелья-без-снов. Даже гоблинов затронуло. К счастью, на Хака не повлияло. Думаю, что иногда и троллем быть неплохо, а?

Я заглянул в пропасть. Слова здесь бессильны. Это место — обитель зла. Я не пожелал бы оказаться здесь никому, кроме того ублюдка, что его создал. Щиты самообновляются! Любой умерший через час после смерти анимируется. Умерли друг Хака, Глург, и четверо гоблинов. Позднее мы вынуждены были их уничтожить, когда до них добрались некрощиты.

Мне нужно идти. Моя очередь пытаться поспать. Надеюсь, у тебя все в порядке.

Гарри

Сон в форме ягуара и в самом деле приглушил кошмары. Из ужасающих кошмаров они превратились в просто страшные сны. Ты остаешься в своей форме и идешь размять лапы.

Опять готовишь кушать. Восстанавливающие работы по системе трансфера на платформе продолжаются, но без особого успеха.

Через два часа ты ассистируешь Биллу и Марии в удалении защиты со ступенек на четвертый этаж. Они оба очень хорошо разбираются в защитах для гоблинов. С ними обоими в действии удаление щитов становится упражнением на повторение. Некоторые из щитов они позволяют тебе убрать самому. Приятно снова пользоваться магией. Четвертый этаж полностью свободен от инфери. Это вроде бы и хороший знак, но по какой-то причине он заставляет тебя насторожиться.

В конторе управляющего должна храниться главная инвентаризационная книга, детально описывающая содержимое каждого хранилища. Иначе придется открывать по очереди все эти бесчисленные хранилища. Бухгалтерские книги в главном холле просто содержат записи о количестве денег. Этого добра здесь достаточно. Все будут довольны.

— Вот и оно, Гарри. Вот этот комплект отвечает за полет на метле внутри банка. Покажи-ка мне, что у тебя есть! — Плавным движением палочки из остролиста начинаешь процесс удаления чар, предотвращающих использование метел во всем здании. На территории только для гоблинов защиты вгравированы в само строение. Восхищаешься их мастерством. Чтобы добраться сюда для нейтрализации защит против мётел, нужно было уже к этому времени контролировать банк.

Оба разрушителя заклинаний с одобрением наблюдают за твоими усилиями. По крайней мере, теперь все смогут использовать метлы. Что значит, до пятого этажа добраться будет гораздо проще. Впервые за последние двенадцать часов ты расплываешься в улыбке, когда Билл взбирается на это смешное средство передвижения — метлу Замбрано — и чары снова прокручивают их рекламный слоган. Мария пользуется старой мексиканской моделью под названием «Быстрый Гонзалес», по имени персонажа мультфильма. Сегодня ей в лучшем случае подошло бы «Медленный ленивец Родригес».

Теперь, когда вы вооружены рабочими метлами, щиты на лестнице больше не помеха. Возможно, если станет скучно, позднее ты вернешься и разрушишь их для практики. Умей обойти препятствие! В этом-то и красота профессии разрушителя заклинаний. Устанавливающий защиту парень или девушка не несут ответственность за воображение другого человека! Черт, да даже за факт того, что здесь можно петь гимн творческому мышлению. Тебе хочется крикнуть гип-гип-ура творческому мышлению, когда Билл открывает дверь.

Гип-гип! Вот дерьмо!

Когда-то стоящее перед вами существо было прекрасным крылатым жеребцом. Теперь же это всего лишь нечто с кусками кожистой плоти, еле цепляющейся за кости. Нацеливаешь палочку ему в морду и изо всех сил запускаешь в него тонаре, отбрасывая назад и тушу твари, и дверь.

Когда дорога чиста, впервые удается взглянуть на пятый этаж. Риддл не просто так не убирал всю защиту с четвертого уровня.

Сначала он — умный ублюдок! — напал на пятый! В потолке зияют отверстия. Практически весь уровень открыт для доступа с воздуха. Угадайте-ка, где пасутся все немертвые летающие лошади, если это и есть самый высокий и открытый этаж в пещере? Ты, случайно, не в курсе, кто только что уничтожил дверь и привлек к вам всеобщее внимание? Забудь про ящик Пандоры! Ты только что открыл гребаный загон Пандоры!

Посылаешь во второго конягу костелом. Он отрывает ногу, но остальное жизненно важное остается нетронутым.

— Гарри, назад! Мы будет сражаться с ними в коридоре, ниже!

Прекрасный план. Мария летит вниз. Билл, ругаясь, спрыгивает и бросает чары подушки на месте приземления. Вскакиваешь обратно на Стрекозу и, набирая скорость, уносишь ноги от вызывающей панику смерти.

Гоблинские щиты работают в твою пользу — первое существо взрывается. Что ж, больше не надо их разрушать. Приземляясь рядом с Биллом, не можешь решить, воспользоваться палочкой или дробовиком. Палочка выигрывает, и ты кладешь оружие на пол. Щиты уничтожают ещё одного абраксана. Вы втроем сосредотачиваете огонь на следующем. Пока они наступают по одному, все должно быть в порядке!

Иногда интересно, что заставляет тебя обдумывать подобные вещи. Что бы ни проявляло такой интерес к тебе — карма, судьба или что-то ещё — оно наверняка наслаждается такими моментами. Как только ты решаешь, что все в порядке, жизнь выбрасывает очередной фортель.

На этот раз финт в том, что лошади решили: добираться до вас по лестнице слишком долго. Некоторые попробовали пройти прямо через потолок. Захватывая Санчес, ныряешь с пути одного коняги, когда тот проламывает потолок прямо над вами. Срубаешь ему голову, но конь уже умудрился пнуть Билла так, что тот летит на землю.

— Санчес, хватай Билла и убирайтесь отсюда! Я их задержу. — Начинаешь швырять разрушительные проклятья, прикрывая стратегический маневр. Ну, хорошо, хорошо — это отступление! Ещё одна тварь отделяет тебя от двух разрушителей заклинаний. Нда, это проблема. Посылаешь пару редукто — они не останавливают тварь, но сильно замедляют её продвижение. — Давайте, вперед! Я уведу их прочь! — Этот холл — смертельная ловушка! Подхватываешь Стрекозу и вылетаешь в только что проделанную последним созданием дыру. На крыше ещё где-то дюжина таких, и они взмывают за тобой в воздух. Закладываешь крутой вираж. Если повезет, они попрутся в погоню всем стадом. Ты летишь вверх, во тьму, в холодный воздух, бросая разрубающие через плечо. Попав одному в крыло, прослеживаешь глазами его падение по спирали на город под вами. Прижимаешься к метле и набираешь скорость, направляясь к гладкому, почти полированному своду гигантской пещеры, практически без скальных образований. Грозовая Туча рассказывал, что в юности, когда он посещал этот город, туда транслировалась сцена ночного и дневного неба, похожая на ту, в большом зале Хогвартса. Сейчас здесь нет ничего, кроме тусклого свечения, которое едва позволяет тебе видеть, куда ты летишь.

Очень интересный вопрос: какие же ещё существа были в пещере? В данный момент тебя преследует только дюжина крылатых коней. Притормаживаешь, чтобы подпустить их поближе, и выпускаешь по ближайшему вереницу заклятий. Черт! Промахнулся по крылу и по голове! Твой манеж может и затянуться, да? Пора бы придумать новый план: останови их крылья, и пусть гравитация все сделает за тебя.

— Петрификус Тоталус! — обычно заклятье окаменения малость — из-за отсутствия лучшего термина — бесполезно. Однако в данном случае это потрясающая идея — с акцентом на потрясающую, особенно когда первая тварь шлепается на улицу. «Вероятный на сегодня мрачный прогноз, по воле рока осложненный падающими с неба некропегасами, оправдался на сто процентов!»

Роняешь конягу номер два и номер три. Вот это действительно то, что можно назвать прореживанием табуна! Хочется позлорадствовать подольше, но приближается что-то ещё. Что бы это ни было, оно большое и быстрое. Ещё один ядозуб! «Маверик! Гус! У нас тут кто-то есть»[2] Вираж, голову ниже! Лошадей было перелетать гораздо легче, но теперь за тобой гонятся два типа созданий с разными скоростями. Бросаешь в большее существо парочку сильных атакующих, но эффекта практически нет. «Давай, Гарри, думай!»

Облетаешь круг ещё раз. Все следуют за тобой. Пока ты ждешь вдохновения или дракона — что настигнет первым! — попадаешь в ещё одного абраксана заклятием окаменения. Эти когти порежут тебя на ленточки. «Отлично! Успокойся! Это не дракон. Это просто большой и быстрый зомби! Он не будет реагировать, как дракон».

— Акцио кирпич! — призываешь кирпич от здания, страшно нуждающегося в реконструкции. — Пелло! Энгорджио! — Увеличивая, отталкиваешь его заклинанием, пытаясь метафорически вдарить по существу кирпичной стеной. Работает, но некродракон всего лишь снижает скорость. И что теперь? Пока что это была твоя лучшая идея.

В последнюю секунду ныряешь, уворачиваясь от почти налетевшего на тебя абраксана. Дерьмо! Крутанувшись под метлу, набрасываешь на него легкое связывающее.

Всю следующую минуту, пытаясь сбросить с хвоста дракона и оставшихся в воздухе абраксанов, играешь с ними в пятнашки. Можно вылететь из пещеры, тогда на границе выхода — где бы ни была эта граница — они и упадут. Но как тогда вернуться обратно в город? Думай, Гарри, думай! Ты не можешь убраться отсюда портключом или аппарировать — обратного пути тоже нет. Портключ… портключ… портключ! Раз нельзя использовать самому, почему бы не попробовать на драконе!

— Акцио кирпич! — На этот раз вместо того, чтобы увеличить его, пришлепываешь на него липкие чары и превращаешь того в портключ на вторые по счету исследованные вами руины. Они должны быть достаточно близко. Высланный портключ ударяет в цель, и через секунду часть дракона примерно твоего размера исчезает! Нужно было направить в крыло! В противном случае, если его облегчить, тогда твой инструмент полетит быстрее, а это несправедливо, не так ли? Следующий портключ пролетает мимо. Ещё один попадает по дракону, но не приклеивается! Удача не на твоей стороне. Ты вынужден уворачиваться от приближающейся тварюги, и подобрать следующий кирпич никак не удается. Пару минут твои мысли занимают абраксаны; избавляешься от ещё двоих. Всем сейчас намного свободнее, и этого самого «всем» — все ещё больше, чем тебе бы хотелось!

Ты уверен, что очередной кирпич не попадет в цель — не то, чтобы у тебя было время восхититься своей работой — сейчас ты несколько занят. К твоему удивлению, попадаешь в голову! Когда туша дракона грохается на землю, пещера содрогается. Слава богам, она не раздавила банк! Несколько ближайших к нему небольших зданий обрушиваются. Ну разве было бы не прекрасно, упади эта штука на хоркрукс — и вы тогда все дружно могли бы отправиться по домам?

Теперь, когда дракона нет, можно сосредоточиться на нейтрализации остальных абраксанов. Для достижения подавляющего тактического преимущества в воздухе требуется ещё пятнадцать минут и не одна опасная ситуация. Победа — теперь в воздухе ты один! Улыбаясь во все тридцать два, делаешь круг почета над толпой вокруг банка, опрокидывая тех, кто сверху.

Твои проделки разгоняют большую часть этой самой толпы вокруг банка, и ты приземляешься на балконе второго этажа. Хотя рано или поздно они вернутся.

— Вот так-то! Я — круче вас, ублюдки! Кто мужик? Я! Я — мужик! — Господи, как же хорошо быть живым!

— Гарри, ты понимаешь, что насмехаешься над толпой инфери? — прерывает голос Грозовой Тучи твое ликование по поводу победы.

— Не останавливай меня! Я — на коне! Как там все? — Ещё несколько раз выбрасываешь кулак в воздух для толпы внизу.

— У Билла несколько переломов. Тролль уничтожил преследовавших их до холла двоих абраксанов. А ты как?

— Ради разнообразия, ни царапины. Надеюсь, это новая положительная тенденция. Как думаешь, стоит ради этого сделать круг почета?

— Думаешь, это так уж необходимо?

— Скоро вернусь! — Да, черт побери, ещё как необходимо! На этот раз, облетая пещеру, обращаешь внимание на архитектуру. Большая часть — крошащиеся каменные здания. Одно строение практически не пострадало — когда-то оно было местной волшебной школой. Оно, конечно, и близко не впечатляет по сравнению с Хогвартсом, но здесь никто не собирается тобой манипулировать. Может, убить, но уж точно не управлять. Конструкция сделана в стиле зиккурата. Плохо, что нет окон; можно было бы немного помародерствовать. Нужно будет поинтересоваться у Грозовой Тучи ее названием. У школы есть квиддичный стадион, однако, только одна из четырех трибун все ещё стоит, да и на ней места для зрителей разрушены. Большинство все ещё стоящих зданий выглядят творениями либо инков, либо ацтеков. В нескольких домах видно влияние готики — без всяких сомнений, воздействие европейских идиотов.

Дракон повредил то, что когда-то, должно быть, являлось их зданием Министерства. Министерство, их волшебная школа или банк — три самые вероятные места для трофея Риддла. Билл и Флер думают, что он будет в банке. Ты склоняешься больше к версии о здании Министерства. Но где бы хоркрукс на самом деле ни находился, особого значения это не имеет. Если он в городе и гоблины попытаются заявить на него права, ты просто его уничтожишь. Если в хранилищах, ты все равно его уничтожишь. Есть в этом некая логика, правда?

--

Вернувшись в холл, видишь, что Билл отдыхает. Кван его подлечил. Пинок абраксана сломал ему ключицу и ушиб несколько ребер. На некоторое время парень вышел из строя. Кратко отчитываешься по причиненному тобой снаружи хаосу.

Хак указывает дубинкой на двоих брошенных в углу абраксанов.

— Эй, Хак, ты, оказывается, разбил ещё парочку черепушек!

— Хак позаботился о мертвых конях! Сокрушил ещё черепа! Проклятье! Хак хочет секса! — Хак с силой ударяет землю дубинкой и с тоской смотрит на Санчес. К счастью, та не слушает. Нужно признать, и у него есть основные потребности, да? Черт возьми, и надо же было тебе представить картину… Как будто тебе не хватало кошмаров!

Через два часа вы с Коллинзом и Санчес снова на балконе второго этажа. Ты сходил и забрал сверху Моссберг. В настоящее время ты соревнуешься с ними в стрельбе. Коллинз обыгрывает вас на раз плюнуть. Это слишком легко для него, даже если бы он не воспользовался снайперской винтовкой М-21, а уж с мишенями на расстоянии всего в двадцать-тридцать метров ему и вовсе не требуется удача. Наблюдаешь, как тот выбивает ещё три объекта.

— Почему огонь не прогоняет инфери? — Это тебя беспокоит.

Отвечает Санчес:

— Мы обнаружили привязанную к некрощитам защиту. Все, что можно сказать — из-за неё инфери не видят желтый и красный цвета. Они просто не видят огня, чтобы его бояться! Великолепная работа.

— Черт! Жаль, что я этого не знал! Может, покрасился бы в желтый или красный…

— А что, ты разве знаешь заклинание, которое может окрасить в желтый или красный? Я так и думала. Возможно, оно бы и не сработало. Инфери не могут видеть через рассеивающие или чары невидимости, но они все равно чувствуют жизнь. Твой способ тоже сработал неплохо. Коллинз! Пива! — громко выкрикивает уродливая ведьма, и боевой маг бросает ей банку. Сначала Коллинзу хотелось поиграть в «кто кого перепьет», но хорошо, что ни ты, ни Мария не пожелали, чтобы перевесил его опыт. — Мне следовало бы сейчас быть внизу, рассматривать защиты в хранилища, но Билл хочет, чтобы первый осмотр мы обязательно проводили вдвоем. Эй, тебе бы тоже было неплохо там поприсутствовать, Гарри. Ты это заработал. У тебя очень даже приличная парочка cajones! Сумасшедший ты с###н сын, англичанин! — хихикает ведьма новому «ласковому» прозвищу.

Улыбаешься, когда она, пыхтя, приканчивает банку и сминает её своей мощной лапой. Дама берет М-21 и выстреливает трижды, убивая лишь одного. Неудача вызывает у неё поток богохульств.

Она ставит галочку под своим именем и передает винтовку тебе. Результат на данный момент: у Коллинза — приблизительно сто, он промахнулся всего раза три. У тебя — шестьдесят два, а у Санчес — пятьдесят восемь. Приплюсовываешь себе ещё две штуки из трех попыток.

Санчес с отвращением наблюдает:

— Я спускаюсь обратно вниз. Как только Биллу станет лучше, мы сразу же начнем работать над щитами. А тебе хорошо бы отдохнуть столько, сколько сможешь.

Идешь следом за ней по коридору и смотришь, как та уходит вниз. Как сказал бы Билл: «Золотое правило — в развалинах никто никуда не ходит один». На ступеньках женщина оглядывается, показывает тебе большой палец и спускается в холл.

— У тебя осталось три магазина? Хочешь ещё раунд?

— Да нет. Слишком часто промахиваюсь. Как ты так здорово наловчился?

— Много охотился ребенком. Каждый раз, когда отец не напивался вдрызг. — перед сменой магазина Коллинз методично скашивает семь штук подряд. Вытаскиваешь палочку и стараешься соответственно его выстрелам поработать редукто. Тебе требуется практика в том числе и в точности с волшебством. Он притормаживает, чтобы идти с тобой вровень.

— Круто. Жаль, что я ничего не делал со своим отцом, — произносишь ты между выстрелами.

— Может, и так, но не в моем случае, парень. Мне было восемь. Отец в который раз был под мухой и страшно избил мать, меня и двух моих сестер. Все, что у меня было — незаряженное ружье. И я все равно направил его на придурка. Он перешел черту. У меня произошел первый выброс случайного волшебства, и мой старик испытал на себе разрушающее. Пришли волшебники и объяснили, что случилось. Угадай-ка, что сказала им мать? Вот что: «Забирайте этого маленького ублюдка-убийцу с собой!» Семью переоценивают. — Он снова открывает огонь, к твоему удивлению, промахиваясь по первым двум целям. Может, у боевого мага-психотика все же есть сердце?

Что, черт возьми, можно на это сказать? Хотелось бы думать, что если бы Джеймс и Лилия Поттер не пожертвовали собой, то твоя жизнь была бы хоть ненамного лучше, чем есть. Нет смысла тратить время, волнуясь, не превратил ли бы папочка тебя во второго мародера, правда? Твоя жизнь — прямо здесь и сейчас. Она у тебя единственная. И единственный человек, который может сделать её лучше — ты сам. Жизнь часто ставила подножки на твоем пути. Но ты все ещё здесь, и все, к чему ты стремишься — чтобы так оно и было.

Вместо ответа решаешь испытать заклинание. У тебя все прямо-таки зудело от желания испытать его в бою сразу после того, как Грозовая Туча его показал. Это его самое мощное элементное заклинание.

— Голем мобилус! — поток выходящей магии изнуряет, но ты с удовлетворением наблюдаешь, как, повинуясь твоей силе, поднимается земля. Она формируется в гуманоидную фигуру двух-трехметровой высоты — уже лучше того, что получалось в дуэльном зале. По твоей умственной команде та начинает атаковать ближайшую группу инфери. Возможно, Хак сделал бы работу быстрее и лучше, чем твой конструкт, но в этом случае, против бессмысленного врага, сделанного более чем достаточно.

Немного жаль, что, по сравнению с твоим творением голем Грозовой Тучи имеет лучшую форму и отвечает на команды быстрее. Утешает одно — твое создание выглядит больше. Старый добрый вопрос: что имеет значение — размер голема или как ты его используешь? Нужно больше практиковаться. Интересно, он впечатлил бы экзаменационную комиссию? Черт, да учитывая качество преподавания в Хогвартсе, правильно брошенный протего — уже повод для праздника!

Прежде чем вызывать старого анимагуса на дуэль — на игры кто-кого-круче с големами, надо будет подучиться. Сейчас ты способен удержать поток где-то минуту, а потом вынужденно отпускаешь энергию, склеивающую конструкцию вместе. Голем, шатаясь, обрушивается на землю и осыпается грязью, из которой его и создали. Веди вы до сих пор счёт, ты мог бы добавить ещё шесть-семь убийств к своему списку.

Минус ещё два магазина, плюс пять разрушающих — вот и наступил конец первого раунда Стрельбы по Инфери из Часовой Башни. Коллинз бормочет, что так не интересно, и предлагает для дополнительной сложности следующий раунд провести с балкона четвертого этажа. Качая головой по поводу его комментария, спускаешься вниз, в холл. Пора попытаться отдохнуть. Нужно сломать несколько мерзких щитов; ещё неизвестно, что за ними прячется.

__________

[1] Знаменитый повар, владелец сети ресторанов, автор множества книг по кулинарии и даже актер, сыгравший самого себя в ряде фильмов и сериалов.

[2] Цитата из довольно известного фильма, “Top Gun” или «Лучший Стрелок».

4 сентября 1996 г.

Привет, Луна!

В последние дни практически не было свободного времени — извини, не получалось тебе написать. Нам удалось очистить верхние этажи банка. Я обнаружил, что некрощиты влияют и на волшебные существа. Мы нарвались на некоторое сопротивление вернувшихся к жизни абраксанов и ещё одного дракона. К счастью, он был уже мертв. Мне удалось выслать при помощи портключа его куски, и — к счастью! — его голову. Наверное, лучшее, чему я научился за лето у Грозовой Тучи — это делать портключи. И, в принципе, доволен своим творческим подходом к использованию заклинаний.

Вчера почти весь день мы провели, картографируя щиты, которые защищают вход в хранилища — тянули время, чтобы Билл успел оправиться от ран. Скоро попытаемся сломать защиту. Мы не смогли найти главную бухгалтерскую книгу по хранилищам, которая детализировала бы их содержимое, но копия с первого этажа показывает, что большую часть золота переместили в первые пять хранилищ.

Я начал заниматься основными упражнениями по окклюменции, чтобы избавиться от кошмаров. Хоть и не слишком-то помогает, но на этот раз чувствую, что действительно прогрессирую — не то, что во время занятий со стариной Снейпом. Единственное преимущество, когда ты погребен с живыми мертвецами — не видеть его рожу. Здесь практически нечем развлечься. Кое-кто из нас поднимается наверх на балкон, пострелять по инфери вокруг банка, но это не слишком-то весело — слишком уж извращенное занятие. Таким образом мы сняли штук четыреста этих жалких ублюдков, но складывается ощущение, что здесь какая-то бесконечная поставка.

Очень надеюсь на то, что гоблинам вскоре удастся запустить свою систему перемещения. Нам нужны ещё зелье-без-сна и другие припасы. Пока что у нас получалось преодолеть все оставленные El Dorko Lordo преграды на нашем пути.

Надеюсь, твои первые дни в школе проходят неплохо. СОВы кажутся трудными, но у тебя все будет в порядке. Ты противостояла команде головорезов Волдеморта, так что какие-то чиновничишки из Министерства покажутся тебе ерундой.

Все, нужно идти. Билл, кажется, готов начинать. Пора делать то, что, как ты говорила, у меня получается лучше всего — вляпываться в неприятности.

Гарри

--

Что ж, пора! Билл говорит, что именно здесь палочки реагируют на щиты, а разрушители заклинаний либо продвигаются вперед, либо убираются к черту на кулички. Вы втроем снимаете защиту. Ну, хорошо, Мария и Билл взваливают на себя весь груз работы, а ты прикрываешь их на случай обратной реакции. Весь этот проклятый город наполнен энергией по самое не балуйся, и если гоблины ограничили доступ на определенную территорию — значит, в этом есть смысл.

Скамейка, которой ты прикрывался с помощью левитации в качестве щита, рассыпается на мраморную крошку — это защита выражает свое недовольство тем, кто пытается ее разрушить. И Билл, и Мария спешат укрыться от угрожающе потрескивающей энергии.

— Ну же! Давай дальше. Мы уже близко. Первые два сняты, — произносит Мария, вставая и стряхивая с себя пыль.

— Давайте-ка перегрузим силой оставшиеся щиты и снимем их. Гарри, Грозовая Туча и Кван — я хочу, чтобы вы создали големов: заставьте их нести скамейки для защиты. Коллинз, прикрывай нас! Меня уже порядком достало это дерьмо. Эту охрану нужно взломать!

Все занимают свои места, пока Кван расставляет левитацией скамейки на позиции. По команде Билла из камня поднимаются три голема. Два полноценных разрушителя заклинаний начинают рассеивающее скандирование. Ты командуешь своему голему подобрать скамью и двинуться вперед. Потрескивающая мощь нападает на трех созданий, пока они плавно перемещаются вперед, блокируя возможный ущерб, который наверняка бы запросто зажарил Хака до хруста. Тайком включаешь волшебные очки взглянуть на состояние защиты. Она похожа на фейерверк циркулирующей магии. Все три голема исчезают в особенно сильном всплеске волшебства, который тебя наполовину ослепил.

Щелчком палочки пересоздаешь голема и выключаешь чертовы очки! Голем продолжает загораживать вас от повреждений, медленно двигаясь туда, где ты видел контролирующие руны. У Грозовой Тучи — ещё один голем, посланный вслед за твоим; его используют как подвижный щит. В метре от контролирующих твой натыкается на какой-то материальный барьер. Ему удается ударить три раза по пылающей стене магии, а потом он взрывается. Теперь на барьер нападает голем Грозовой Тучи. Оборона прорвана! Голем Квана двигается к месту, где был уничтожен конструкт Грозовой Тучи. Решаешь помочь.

— Пелло Хостис! — швыряешь ты голема к барьеру. Он с громом ударяется о щит, и тот рушится. Самое удивительное проявление точности, которую ты видел за всю свою короткую жизнь — разрушающие от Марии, Билла, Квана и Коллинза вонзаются туда, где находились контролирующие руны, оставив на их месте в стене лишь небольшой кратер. Улучаешь мгновение перевести дыхание, хватаешь дробовик и целишься во тьму перед вами. Теперь, когда защита сломана, что бы за ней ни пряталось — оно свободно.

Тянутся две долгих минуты… и ничего.

— Гарри, пошли туда змею и скажи ей разведать, что там да как.

Призываешь змею и посылаешь её во тьму. Проходит пять минут, и заклинание прекращает свое действие. Тебе действительно надо бы заполучить себе парочку собственных змей! Хотя посылать настоящих змей на болезненную смерть не так уж и просто. С Хедвиг сделать этого ты бы не смог. В этом ты уверен на все сто.

Чтобы убедиться, Билл направляет вслед за змеей Любопытного Джорджа. Змеи по натуре осторожны, обезьяны же — намного меньше. После того, как тот благополучно возвращается обратно, Билл пожимает плечами.

— Что ж, кажется, они все-таки сняты и непосредственной угрозы нет. У всех час на отдых. Хак, присмотри за местностью. Если оттуда что-нибудь выползет, убивай.

Коллинз присаживается на стул, положив рядом с собой на землю заряженный АК-47. Остальные разбредаются. Следуешь за Биллом туда, где гоблины работают над системой перемещения.

— Как скоро вы сможете её запустить?

— Скоро мы проведем тест, человек. Я сообщу тебе, сработает он или нет, — кратко отвечает главный гоблин и возвращается к работе, фактически, повелевая вам уйти.

— Как там твои плечо и ребра? — В ответ на упоминание его ран двухдневной давности Билл просто ворчит. Они будут довольно чувствительными ещё несколько недель — даже у волшебства есть пределы.

Не ответив на твой вопрос, он продолжает:

— Тележек нет, и мне не нравятся эти рельсы, я им не доверяю. За ними не следили почти четыре десятка лет. Мы медленно полетим на метлах. Согласно имеющимся у нас картам, приблизительно в двухстах метрах от первой линии, рядом с первым хранилищем, есть площадка для приземления. Главная бухгалтерская книга отсутствует, а мое шестое чувство говорит мне идти туда, где лежит золото. Если верить книгам в холле, в первой секции золота очень много. Туда-то мы и пойдем; Золотое Правило: «Следуй за золотом». Гоблины были так добры, что помогли нам разобраться с ключами за стойкой и подобрать правильные к нужным хранилищам.

Киваешь, а он продолжает:

— Меня волнуют те существ, что охраняли хранилища особой важности. Четвероклык вскользь заметил, что среди них было несколько драконов, но в основном здесь использовали троллей из местных джунглей, потому что в этих лесах их очень много. Гринготтс никогда не использует василисков, но вообще в этой части света их тоже хватает.

— Я могу время от времени пробовать призывать их на серпентарго. Если там есть хоть один, он обязательно отзовется.

— Отлично. Как только система перемещения заработает, заставлю прислать нам штук шесть петухов, — дико усмехаясь, говорит Билл. — В конце концов, петухов никогда не бывает достаточно.

— Ты ошибаешься, Билл, так ошибаешься… — Шутка так себе, но, учитывая, что никто так нормально и не спал, неплохо знать, что Билл — извращенец не только тогда, когда он отдохнувший и бодренький. Что касается отсутствия сна, то хуже всего переносит это Коллинз; ты — на втором месте, несмотря на свою анимагическую форму. Билл же держится лучше всех, а остальные — где-то посередине.

— Конечно, я не беспокоюсь. Со мной суперкрутой убийца василисков наивысшего ранга. Если что-то пойдет не так, ты же с этим справишься, верно?

— Напомни мне уволить тебя, когда всё здесь закончим. Думаю, для разрушения заклятий в Экспедициях Феникса я найму Марию.

Выуживая из холодильника две банки колы и вручая одну из них тебе, Билл смотрит на тебя с притворным ужасом. Ставишь свою обратно и вытаскиваешь другую банку, без кофеина.

— Парень, да ты и вправду любишь женщин постарше! Сам будешь объяснить это Флер, когда прогонишь её, чтобы жениться на ком-то вроде вот этой. Уже дрожу от мысли о том, что могла бы сделать моя девочка — или что бы сделала с этим фактом Мария. Бррр! Иногда даже меня от такого тошнит!

Нельзя спускать такой подтекст о тебе и Санчес. Требуются специальные меры.

— Звучит так, как будто ты уже прячешься за юбкой своей женщины, Уизли. — Интересно, заставляет ли Молли Артура носить неудобное дамское белье? Но ты сразу же решаешь оставить эту мысль в покое, чтобы благодаря ей потом каскадом не рухнул твой рассудок.

— О! Это было подло с твоей стороны, Гарри! И кое-кто за это поплатится! Серьезно, разве ты не думал о том, что случится, когда мы закончим здесь наши дела?

— Да нет. Думаю, надо будет вернуться в Англию. Дамблдор — единственный человек с таким количеством информации о месторасположении этих финтифлюшек. То, чем занимается сейчас для меня мистер Коластос, поможет мне подняться до такого же уровня; он будет вынужден рассматривать меня как равного. Хотя лично я не в состоянии представить, как болтаю на встречах Ордена, попивая при этом пивко с Люпином и Снейпом, и вслух размышляю о лучших временах… Не сейчас, да и вряд ли когда-нибудь вообще.

— Ты прав. На твоем месте я бы подумал о том, чтобы исчезнуть сразу после того, как все закончится. Если ты так и решишь, помогу тебе все спланировать. Только нужно будет обдумать, как контрабандой доставить тебя обратно на свадьбу. Возможно, придется посетить её под другим именем. Знаю! Ты мог бы быть моим лучшим другом Замбрано Марковитцем!

Вы оба смеетесь над тезкой беспокойной метлы Билла, но потом ты решаешь вернуться к делу:

— А как насчет Хака?

— Я не планировал просить его произнести речь на свадьбе. А что, он твоя пара?

— Да нет, идиот. Мы оставим его здесь? Или возьмём с собой вниз? Если рельсы чересчур ненадежные даже для нас, для него — уж тем более.

— Мы оставим его здесь, с гоблинами. Если ввяжемся там в драку, это, скорее всего, будет где-то поблизости. Так что он превратится в помеху. Плюс, думаю, гоблинам будет здесь с ним гораздо спокойнее. Гарри, почему бы тебе немного не отдохнуть? Ты выглядишь уставшим.

Приговариваешь банку имбирного эля и снимаешь свой жилет. В драконьей броне трансформироваться гораздо сложнее. Это всего лишь один из трюков, которые ты знаешь о своей анимагической форме. Превращение в зверя сейчас уже практически не привлекает внимания, и ты сворачиваешься на своем спальном мешке и паре одеял.

Грозовая Туча построил сам для себя гнездо прямо над статуями горгулий. Наблюдаешь, как он, взмахивая крыльями, устраивается там.

Сны такие же, как и обычно. В своей животной форме ты убегаешь от всех инфери, но они терзают тебя. Не имеет значения, насколько быстро ты убегаешь, как далеко прыгаешь или скольких ты царапаешь и кусаешь — они все равно тебя ловят. Вскакивая, рычишь, но ничего не получается — заглушающие чары. Должно быть, кто-то устал тебя слушать. Коллинзу достается то же самое. Ты никогда не спрашивал о его снах, но знаешь, что, просыпаясь, тот обычно кричит о «глазах».

Пытаясь помочь, Билл с Кваном — они на часах, пока остальные спят — время от времени пускают погулять своих патронусов. Ты делаешь для них то же самое. Это, похоже, немного помогает. Сохатый выглядит менее материальным, чем обычно. Может, сейчас у тебя поменьше счастливых воспоминаний? Ты ведь не ожесточился, правда? Коллинз умеет всего лишь выпускать туман, однако это он делает очень неплохо. Патронус Квана — фестрал, черт возьми! Ты выяснил это на своей шкуре, когда однажды проснулся, а прямо тебе в лицо смотрел туманно-белый фестрал. Естественно, ты атаковал его, и атака прошла прямо сквозь него; Билл с Кваном славно посмеялись. У Санчес — какой-то грызун, живущий в норах. Ты не потрудился уточнить, какой именно. Довольно странно, что патронус Грозовой Тучи — его форма орла.

Должно быть, во время размышлений ты и заснул. На сей раз всё было не настолько плохо. Хотя Коллинз выглядит дерьмово. На ланч сегодня были консервы, слишком уж много сил расходуется на приготовление пищи. Обещаешь сделать что-нибудь особенное в следующий раз, когда будешь готовить. Если этот первый ряд хранилищ — то самое место, тогда всем достанется зелье-без-сна!

Билл собирает отряд. Все готовят свои метлы. Каждый раз, когда ты слышишь этот смешной слоган, на твоем лице появляется усмешка. В качестве свадебного подарка надо будет подобрать для них метлы — ну, или, по крайней мере, соответствующий Молот для Флер.

Все готовы. Ты все ещё уверен, что Билл ошибается. Он думает и как разрушитель заклинаний, и как гоблин. Согласно его идее, Риддл захоронил свой хоркрукс в самой глубокой, темной и безопасной здесь яме, а потом окружил защитами и разными существами… Да, Билл бы так сделал. И Дамблдор. Черт, да и Герми-Сиськи — тоже. Они все — люди логики, а не одержимые убийством маньяки. А вот Риддл не стал бы так поступать. Он одержим манией величия. Вполне возможно, что эта штука демонстрируется в атриуме Министерства. Не побывай ты под самым сводом пещеры, то тебя преследовало бы навязчивое предположение, что он прикрепил её к своду и направил на неё прожектор.

Билл летит первым, сразу же за ним — Кван. Санчес — следующая, за ней — Коллинз. Вы с Грозовой Тучей прикрываете тыл. Ты мог бы слезть и идти быстрее, чем вы двигаетесь, но темп определяет Билл, а он осторожен и дотошен. Было бы неплохо, будь у тебя что-нибудь, ради чего стоило бы жить, да? Возможно, получится потянуть с возвращением в Англию и завернуть по дороге в Северную Америку — вытащить на выходные Эми из этой «ужасной» школы-интерната для девочек в Торонто или даже составить компанию Грозовой Туче на его пути домой, снова увидеться с его миленькой внучкой.

Или, может, удастся сосредоточить внимание на том, что прямо перед тобой, пока Коллинз не проклянул тебя за то, что ты снова на него натолкнулся? Прекрати грезить наяву, Поттер! Сейчас не время!

На двести метров полёта до той самой площадки для приземления вам требуется тридцать минут — возможно, это рекорд: самая медленная поездка на свете. Когда проход открывается, вам напоминают — причем самым жутким способом — о том, почему осторожность — самый лучший друг разрушителя заклинаний почтенного возраста.

У гоблинов здесь состоялось заключительное сражение. Похоже, что они проиграли, и с большим разгромом. Здесь нет неповрежденных тел — только кости и сломанное оружие. По крайней мере, создается такое впечатление. Ты видишь один скелет, приколотый к скале тремя копьями некоей волшебной силой, в насмешливой пародии на распятие. Дрожа, размышляешь, были ли эти кости «очищены» сразу или нет. Пока группа с минуту рассматривает кладбище, никто не произносит ни слова. Наверное, это было ужасно! Тебя наполняет чувство глубокой утраты и отчаяния, витающее уже в нескольких метрах от этого места.

Пещера всего пять метров в высоту, семь или восемь в ширину и приблизительно пять метров в длину. Сияние ваших палочек слабо её освещает.

Все быстренько проверяют окрестности на щиты и ничего не находят. Зажигая несколько факелов, все ещё стоящих в подставках, Билл бормочет:

— Давайте-ка проверим хранилища и уберемся отсюда.

Он берет ключ к первому хранилищу и подносит его к замку. К твоему ужасу, окрестности освещает сияние рун.

— Черт! Западня! Западня! Западня! — кричит Билл. Ты осматриваешься вокруг, ожидая того, что последует. Буквально миг ничего не происходит, а потом пещеру с обоих сторон запечатывает обрушившийся поток щебня. Выходы перекрыты. Что дальше? Асфиксия? Голод? Что-то ещё?

Голос, который, как ты надеялся, ещё долго не услышишь, наполняет пещеру оглушительным ревом:

— Дураки! Вы что, думали, это будет так просто? Вы и вправду верили, что Лорд Волдеморт сложит для вас, бесполезные идиоты, свое золото в маленькие аккуратные кучки? Погибните, зная, что эти туннели пусты и я привел вас сюда при помощи фальшивых книг, и что ключи к своей гибели вы принесли с собой сами. — Голос утихает, сменяясь насмешливым хохотом, а в пещере поднимается страшный ветер.

Вихрь формирует в центре кладбища маленького пылевого дьявола. Кости павших гоблинов, охваченные противоестественным потоком, начинают отрываться от земли.

К твоему ужасу, кости соединяются, формируя какую-то конструкцию. Её высота — метра четыре. Кван реагирует быстрее всех, выстреливая пару взрывных, пока остальные медленно принимаются бросать в неё проклятья. Ты присоединяешься с взрывающим и костеломом. Оно складывает из позвоночников мертвецов себе руку-лапу и злобно рубит ею по Квану, который едва успевает отдернуть метлу с дороги. Заклятия хлопают в неё, но, как только кость разрушается, её место занимает новая, просто поднявшись с земли!

Грозовая Туча создает голема, который слабо пытается бороться с ужасным кошмаром напротив вас. Он примерно настолько же эффективен, как и, пожалуй, любой из братьев Криви против Хагрида! Ты тоже создаешь один — теперь тварь пытаются задержать два брата Криви. Твои заклятья слабее, когда ты пытаешься заставить голема двигаться, но ради того, чтобы замедлить вот это — все, что угодно!

— Уничтожь остальные кости, чтобы они не смогли присоединиться к конструкту! — кричит Санчес, используя палочку, чтобы раздробить ближайшую груду. Это — прекрасный план, и она расчищает место, но прямо на неё с силой отлетает от удара один из созданных големов. Она уводит метлу с дороги споткнувшейся массы земли только для того, чтобы напороться на когти зверя Волдеморта. Два когтя проходят прямо сквозь её живот и сбрасывают её с метлы. Она кричит от боли и с силой бьет их, напрасно пытаясь освободиться.

Коллинз мгновенно швыряет заклинание, называемое им «Костепил», пока твой голем ударяет в середину существа. Разрубающее освобождает Санчес, и она болезненно приземляется на только что расчищенное ею место. Ты пытаешься обеспечить прикрытие огнем, пока Грозовая Туча мчится к ней на помощь. При дьявольском свете рун можно видеть, как она харкает кровью, пока индеец пытается залечить её раны.

Голем Грозовой Тучи падает, пока тот пытается спасти Марию, и твое создание — единственное, что замедляет продвижение существа. Но долго голем не продержится. Тварь переключает внимание на него, сокрушая его и сметая остатки в сторону, как будто это был комар. Взрывающее, разрубающее и отталкивающее проклятья ударяют в существо, когда то двигается вперед. Ныряешь на метле, пытаясь втиснуться между ним и двумя своими товарищами на земле. Увертываешься от сокрушительного когтя и кружишь сзади твари, бомбардируя его проклятьями, едва не налетев на разрушающее от Квана.

Никак не получается выиграть для них достаточно времени! Черт! Существо уже над Санчес и Грозовой Тучей. Билл пытается вытащить их оттуда обоих с помощью призывающего. Анимагуса получается. А вот Санчес — нет. Когда её тело начинает двигаться, нога твари опускается, придавливая её нижнюю половину и заставляя женщину кричать громче, чем когда-либо в жизни. Гнев в твоей душе не похож на тот, как когда ты наблюдал смерть Сириуса в Отделе Тайн. Тогда тебя парализовало сокрушительное отчаяние. Сейчас в тебе пылающая ярость из-за желания спасти друга, дравшегося рядом с тобой. Грозовая Туча успевает трансформироваться, еле избежав той же участи, что и Санчес, но в процессе теряет палочку.

— Нет! — взвываешь ты в страшном гневе. Зверь внутри тебя подкармливает ярость. — Тонаре! Редукто! Лацеро! Тонаре! — цепочка заклинаний вылетает как волна энергии, откалывая от воплощенного кошмара громадные куски. Второе взрывающее несет в себе достаточно мощи, чтобы остановить его дальнейшее продвижение. Стремительный росчерк твоей палочки полностью распыляет левую лапу твари, вероятно, спасая тем самым Квану жизнь. Объединенная сила его проклятий с твоими отбрасывает чудовище назад. Когтистая лапа чудовища тянет бьющегося разрушителя заклинаний с собой. Окровавленный Коллинз присоединяется к борьбе. Ты даже не знаешь, когда же его ранило. Удивительно, что он вообще на ногах.

— Держи его, пока я не найду гребаный якорь! — вопит Билл, перекрикивая шум взрывов, направляя метлу в другую часть пещеры в поисках анимирующего конструкт источника энергии. Ты надеялся, что сможешь протолкнуть его в хранилище и запечатать, однако даже удержать тварь на месте стоит тебе всех твоих сил.

Все дело не в быстрой череде заклятий. Здесь нужно вкладывать в каждое проклятье столько мощи, сколько сможешь, заставляя чудовище продолжать призывать быстро расходующиеся кости. В каждый оглушительный взрыв ты вкладываешь все свое яростное возмущение этим равнодушным миром. Однако зверь все ещё движется вперед, с каждым шагом поднимая Санчес в воздух.

Пока вы усердно трудитесь над уничтожением монстра, драгоценные мгновения утекают сквозь пальцы.

— Все! Я нашел его! — кричит Билл, нацеливая взрывное на остов, приколотый к стене. Проклятье рикошетит от какого-то непонятного щита, сбрасывая мага с метлы на землю.

Коллинз орет изо всех сил:

— Никакое чертово поле не остановит вот этого! Авада Кедавра!

Призываешь Билла к себе. Разрушители заклятий никогда не используют смертельное проклятие, чтобы прорваться сквозь щит. И тому есть причина. Она очевидна: якорь щита детонирует, вызывая мощную энергетическую волну и тотчас спуская с цепи силу щита, авады и все ещё активной защиты. Тут до тебя доходит, что ты — очевидец первого каскадного обвала щитов. Все инстинктивно ныряют в единственное открытое хранилище, и тут взрыв сносит дверь с петель.

Снаружи хранилища ещё несколько секунд слышен звук обрушивающегося щебня, а потом наступает тишина. Кван уже двигается, уделяя внимание раненому партнеру. Грозовая Туча превращается в человека и помогает тебе с Биллом. Ноги у того — в плохой форме, в них засели обломки костей. Как будто в него попали картечью из дробовика. Грозовая Туча берет запасную палочку Билла и приступает к лечению. Ты помогаешь по мере всех своих скудных навыков исцеления. Через минуту ты двигаешься к входу, забитому щебнем.

— Мария все ещё там! Мы должны вытащить её! — кричит Коллинз, отталкивая Квана.

— Для неё уже слишком поздно. Она ушла. Она не могла выжить. И ты это знаешь, — медленно произносит Кван.

— Нет! Она все ещё… Она не… — Его протесты затихают. Даже ты знаешь, что мексиканка умерла.

Через несколько минут и Билл, и Коллинз вне опасности. У тебя с Кваном все ещё есть метлы. Грозовая Туча левитирует Билла, который сейчас без сознания, и все вы движетесь к лестнице, очищая путь от щебня.

--

При подъеме Коллинз продолжает вертеть головой, прислушиваясь к шорохам и зовя Санчес; несколько раз он даже использует чары соноруса. От этого все чувствуют себя только хуже. Квану не раз приходится его успокаивать. Пытаться выкопаться из пещеры довольно неприятно и без того, когда кто-то сходит с ума. Заканчивается всё тем, что Билл ненадолго просыпается и отменяет поиски Марии.

Через час воздуха все меньше, и все накладывают чары пузыря. Второй час потрачен на отвоевывание следующей пещеры, и ваша группа прорывается через блокированный коридор. Проходит почти четыре часа, когда вы, наконец, вырываетесь в неповрежденный туннель. Что бы ни осталось от тела Марии, оно будет лежать там, захороненное под тоннами земли. Если на земле есть хоть какая-то сила, тогда она услышала твои молитвы — ты надеешься, что мексиканка не страдала.

Через две минуты, очистившись от щебня, группа вваливается в холл — пыльная, ободранная и вся в ушибах.

— Кроха Джеймс! Хак беспокоился! Стоп! А где миленькая ведьма?

Качаешь головой и с грустью на него смотришь. Наконец, тебе удается выдавить из себя:

— У неё не вышло. Прости, друг.

Кван и Грозовая Туча роются в шкафчике с зельями, ища всякие заживляющие составы. Ты сгорбленно опускаешься на скамью, истощенный и физически, и психически, и эмоционально. Хак, кажется, не уверен, что сделать или сказать, и ласково поглаживает тебя по спине. Чувствуешь себя отвратительно.

На секунду твои глаза закрываются — или это было пять минут?

— Бесполезные алчные ублюдки! Вы пытались нас убить, не так ли? Я, черт возьми, вас уничтожу!

Этих слов достаточно, чтобы адреналин снова заструился по венам, и твои глаза распахиваются. Кван удерживает Коллинза. Техасец на грани убийства нескольких гоблинов.

— Успокойся, Якоб!

— Они ещё не нашли чертов способ получить припасов! Зато нашли ключи и фальшивые книги! Грязные ублюдки специально это устроили! Они собирались убить нас, но не раньше, чем, черт возьми, я убью их!

В конце концов, Коллинза связывают и силой вливают ему дозу зелья-без-сна, чтобы удержать от убийства четверых гоблинов. Его заявление ставят тебя почти на грань. Не хочется даже думать о том, что гоблины могли бы вас предали. Теперь же сомнений избежать не получится — Коллинз только что посеял семена подозрения.

Грозовая Туча принимает двойную дозу бодрящего зелья, извлекает из сундука сменную палочку и вызывается стоять на страже вместе с Хаком. Он просит тебя установить сигнальный щит на входе в хранилища.

Секунду ты тупо глядишь на него и только затем понимаешь, что ты — единственный другой разрушитель заклятий. Установка простой «вопилки-мигалки» занимает вдвое больше положенного времени. Ты даже не утруждаешь себя очисткой — трансформируясь, падаешь на кустарное ложе.

Сны ещё более страшные; теперь тело Марии в них поднимается с земли и присоединяется к преследующим тебя безликим массам. Её пустые глазницы упрекают тебя. Руки обнимают тебя. Даже обволакивают! Царапаешь когтями, но все бесполезно. Тебя поймали!

Вытягиваешься в струнку, задыхаясь и трясясь, как сумасшедший. Несколько минут уходит на то, чтобы успокоиться перед тем, как вернуться к человеческой форме; ещё дольше не получается остановить дрожь. Ты грязен не намного меньше, чем перед тем, как лечь спать. Сначала палочкой вычищаешь надетую на тебе одежду, потом сдаешься и просто вытаскиваешь новую смену.

Берешь что-то поесть и присаживаешься, показывая Грозовой Туче, что тот может отдохнуть. Вытаскиваешь журнал, ещё несколько книг и набор для гравировки — убить время.

Привет, Луна!

Я больше не могу спать. Слишком ужасные кошмары. Хранилища были одной громадной ловушкой. Бухгалтерские книги оказались фальшивкой, а ключи — спусковым механизмом к западне! И мы попались в нее, как круглые идиоты! Мы потеряли там Марию. Она умерла ужасно и очень мучительно. Я даже не желаю об этом вспоминать. Очень хочется в следующий раз попросить дозу зелья-без-сна.

Знаю, что, вероятно, прямо сейчас ты произносишь: «Черт возьми, Гарри, так зачем же упоминать, если не хочешь об этом говорить?»

У меня нет ответа. Черт, перечитываю последнее письмо, где я весь такой дерзкий и высокомерный... Думаю, легко казаться таким, пока твою задницу не вручат тебе же на блюде.

Когда я потерял Сириуса, все было по-другому. Его просто ударило, и он упал в арку. Никакого тела — и никакого чувства того, что это и вправду произошло. На самом деле, даже не известно, что вообще такое представляет собой эта арка! Сириус вполне мог бы быть жив. Скорее всего, нет, но почему бы и не помечтать.

С другой стороны, я точно знаю, где находится тело Марии. На его розыски у меня ушло бы немало дней, и единственное для меня утешение в её смерти — что некрощиты, скорее всего, не смогут до неё добраться.

Коллинз очень плохо с этим справляется. Насколько могу сказать, у него худшие кошмары из всей нашей компании. Я за него волнуюсь. Когда мы вернулись, он чуть не убил гоблинов. Думает, что они нас предали. Я так не думаю, но и отбросить подобную возможность не могу, и это очень меня беспокоит.

У Билла довольно сильно пострадали ноги. Скорее всего, пройдет как минимум несколько дней прежде, чем он сможет снова ходить. У меня все в порядке. По большей части, я отделался несколькими порезами и царапинами, пока сам себя выкапывал.

Потеря напомнила мне о том, как глупо с моей стороны было на тебя сердиться. И если от меня требуется повторить, то давай я это сделаю. Прости, Луна, что причинил тебе боль. Надеюсь, что в один прекрасный день мы снова станем друзьями.

Скоро снова напишу тебе. Мне нужно поучиться, кое-что выгравировать и помедитировать. Биллу потребуется вся возможная помощь в разрушении заклинаний. Мы больше не можем позволить себе ошибаться.

Гарри

5 сентября 1996 г.

Последние часы на страже оказались для тебя довольно-таки сложными. Невольно то и дело посматриваешь на пустую койку Марии и стоящий рядом с ней сундук. Он чем-то похож на собаку, терпеливо ждущую возвращения хозяйки.

Низкий стон Билла напоминает, что пришло время следующего патронуса. Едва видимый силуэт оленя четко отображает твое отчаяние, но его все-таки хватит отогнать их кошмары.

Возвращаешься к гравировке. Заряжающих и контролирующих рун становится все больше и больше. Отмечаешь, что заканчивается драконья кость, но потом в голову приходит мысль, что одна короткая поездка на метле — и вот он, целый некродракон. Надо будет набрать костей, когда кто-нибудь проснется.

Один из твоих самых больших плюсов — ты способен забыться в дотошной и скучной работе. Это очень помогало в своеобразном рабстве на Тисовой улице, 4. Дадличек частенько шутил, что кому-нибудь ты станешь потрясающей женой. Жаль, что вы не наняли Добби. Интересно, позволила бы магия домашних эльфов сломать фиделиус и заменить таким образом гоблинов? Стоит спросить Билла, когда он проснется.

Сейчас для экспедиции важнее всего решить, куда вы двинетесь дальше. Интересно, золото до сих пор в хранилищах? Жаль, тебе не удалось убедить всех в своей точке зрения по поводу места положения хоркрукса. Практическая жилка в тебе замечает, что в какой-то момент вы все равно туда бы спустились, да и боевые маги говорят: «Черт возьми, мы по-любому бы окунулись в это болото».

Работающие над системой перемещения гоблины сейчас, кажется, стали ещё недоверчивее. После вчерашнего инцидента, когда Коллинз выставил себя бешеным псом — у него аж пена изо рта шла, — отношения сильно ухудшились. Их первая попытка провалилась, что лишь подстегнуло развитие ситуации, когда Коллинз проснулся.

Вырезав ещё несколько рун, начинаешь готовить завтрак. Ты не пытаешься кого-нибудь впечатлить. Сегодня это просто омлет и тосты с сыром. Через десять минут просыпается Билл. Ну да, он же Уизли. Накладываешь ему тарелку, прихватываешь баночку с джемом и тащишь все к нему.

— Как ты себя чувствуешь? Я уже дважды проверил защиту — все в порядке.

Билл глотает обезболивающее и берет противовоспалительный бальзам, но, подумав, ставит его обратно.

— Если наложить его сейчас, буду нюхать это дерьмо каждый раз, как поднесу что-нибудь ко рту. Принесешь мне сока?

— Конечно, секундочку. — Можно захватить и себе, раз уж ты поднялся.

— Я практически не помню взлета. Не просветишь?

— Коллинз думает, что гоблины хотят нас убить. Он на грани. Квану пришлось удерживать его, пока Грозовая Туча поил его зельем-без-сна.

Видно, что Билл сильно удручен. Но кто в этой ситуации чувствовал бы себя иначе?

— Жаль, что я тебя не послушал, Гарри. Ты ведь знаешь Волдеморта лучше всех. Я все испортил, так что у Марии теперь свой кусочек земли.

Проходит почти минута, когда до тебя доходит намек на «собственность». Слишком уж ты неопытен в подобных ситуациях.

— Билл, вот даже не начинай — не стоит строить предположений. Рано или поздно мы все равно бы пошли вниз.

— Да, думаю, ты прав. Были у меня команды, в которых мы теряли людей. Но Мария — первая в той, за которую отвечаю именно я. Надо было мне проверить дверь на этот чертов барьер, прежде чем убирать щит…

— Но в таком случае вполне могла пойти каскадная реакция, как и вышло у Коллинза. Мы ведь этого никогда не узнаем, правильно?

— Да, в таком случае наверняка бы что-то случилось, но это что-то было бы не настолько страшным, как когда АК ударило в защиту. Может, тогда бы я уничтожил только половину пещеры… Из всех этих идиотских, глупых фокусов… господи! Что ж, ничего не поделаешь — надо разобраться с вещами Марии.

Ты не можешь поверить своим ушам!

— Что?!

— Это кодекс разрушителей заклинаний, Гарри. Она подписалась на взлом этого места, и оно её уничтожило. Все, что у неё есть и что могло бы помочь нам — до конца миссии наше.

— Билл! Не можем же мы вот так вот запросто лезть в её вещи!

— Ещё как можем и обязательно полезем. Пока мы здесь, это все — наше. Вот когда уедем, можно будет оставить их себе, но кодекс гласит, что в таком случае следует выплатить семье «справедливую компенсацию». Если бы там умер я, то сейчас по поводу моих вещей беседовали бы вы с Марией.

— Это все так неправильно...

— Гарри, в лучшем случае нас называют «черными археологами». В худшем — «грабителями могил». И не без причин.

Столкнувшись с такой логикой, уступаешь. Быстро позавтракав, Билл накладывает исцеляющий бальзам и приказывает тебе принести остальные вещи Марии. Следующий час вы проводите, обезвреживая наложенные ею на сундук многочисленные щиты. Стоит отдать должное: Мария Санчес неплохо справлялась с работой разрушителя заклинаний.

Наконец, сундук открыт. Вы оба разглядываете её потертый и повидавший виды экземпляр Голинарда.

— Гарри, если мы оба скопируем её заметки, то нам обоим придется выплатить её семье компенсацию.

— Я не против. Что будем делать дальше? — спрашиваешь ты, когда вы начинаете копировать схему её «Поля Криков» — уж если смотреть, так сразу самое лучшее.

— Чтобы хоть как-то придти в норму, мне нужно никак не меньше трех дней. Я хотел бы, чтобы за это время ты разведал по воздуху, что там сейчас творится в здании Министерства. Прежде чем решить, куда мы двинемся дальше, надо как следует все разузнать. Пусть Коллинз и Кван проредят толпу снаружи. Нам совершенно не нужна волочащаяся по пятам орава.

— Я собирался навестить того мертвого дракона — надо бы пополнить запас драконьих костей. А уж мы всегда найдем, куда их применить.

— По возможности не приземляйся. По словам Чарли, крылья у этой породы весят меньше всего, да и получить их гораздо проще. Полетай там туда-сюда, убедись, что в небе ты один. Сейчас нельзя быть небрежными. Черт, если обнаружишь магазин метел, прихвати с собой пару-тройку. Мы потеряли большую часть своих там, внизу, а запасные захватить не догадались. Остались только у тебя и у Квана. А теперь иди. Я попытаюсь смягчить отношения с гоблинами.

Когда ты собираешься уходить, просыпается Коллинз. Даже после зелья-без-сна он выглядит измученным.

— Ты в порядке?

— Да, все прекрасно. Где, черт возьми, моя палочка? — Его голос тих и ровен.

— Думаю, у Квана. Спроси у него. На печи ещё теплый омлет и тосты.

--

Медленно патрулируешь пещеру. К счастью, в воздухе ничего нет. Зависнув над зданием Министерства, бросаешь несколько заклятий обнаружения и активируешь очки заклинателя. Над строением лишь слабые остаточные следы магии. Приблизившись, обнаруживаешь в структуре зияющие дыры — перед тобой история осады. Здесь произошло жестокое сражение.

Само здание построено в европейском стиле с небольшим влиянием готики. Скользишь ближе к открытым окнам, ища любые признаки инфери или что-то примечательное, внимательно разглядывая все, что видно с твоей позиции. Замечаешь, как одно существо медленно шаркает к террасе. Быстрое редукто, и больше никаких раздражающих тебя давным-давно мертвых чиновников Министерства.

И да, уже одно твое присутствие снаружи привлекает небольшую толпу. Вам предстоит медленно и методично поработать, но нужно будет очистить окрестности до того, как экспедиция двинется к Министерству. Слишком уж много дыр там требуется заткнуть. Нда, неутешительные новости.

Со вздохом направляешься к месту падения дракона. Он ударился о то, что можно было бы назвать южной стороной строения — у тебя вроде как появилось четкое ощущение направления. Сохранись на доме хоть какая-то защита, дракон бы точно ее задел. Ты готов поспорить, что здание также мертво, как и врезавшийся в него дракон.

Отрубаешь часть крыла, пытаясь отделить как можно больше кости, оставив на месте мертвую плоть. Следующие тридцать минут ты обрабатываешь крылья и подбираешь длинные и легкие кости, собирая их в довольно аккуратную вязанку. Когда набирается достаточно на несколько дней гравировки, наколдовываешь три куска веревки, анимируешь их по отдельности и приказываешь им связать кости. В итоге поднимаешь получившуюся массу и медленно левитируешь её обратно в банк.

— Неплохо пособирал драконьи кости, сладенький. Скажи-ка ты мне что-нибудь хорошее.

— А ты и смотришь на хорошие новости; это драконья кость, и её довольно много. Здание Министерства продырявлено как сыр, поэтому лучше бы нам избавиться от этого фанклуба снаружи ещё до того, как мы туда направимся. Осмотр как внешней стороны здания, так и защиты практически ничего мне не дал. На нем никаких активных чар сохранности. Не думаю, что это подходящее место для дальнейших поисков. А ты как думаешь?

Билл качает головой:

— Ну, можем снять часть его защиты при помощи той гравировки, что должна была стать ловушкой, потом наколдовать живой приманки и хорошенько побороться за то, кому из разрушителей зудастся испечь потом лучший пирог. Кто поджарит больше всех зомби, тот и выиграет. Покажу тебе «развлечение с разрывающими». Оно режет на кубики, на дольки, и даже на соломку для жарки!

— Эй, Хак?

— Что, кроха Дже… кроха Гарри?

— Не против помочь очистить драконью кость, а мы потом используем её в щитах?

Тролль с видимой жадностью рассматривает груду костей.

— Хак хочет драконье копье с рунами. Хорошее копье для убийства. Девочки-тролли любят троллей с копьями. Никогда не зарабатывал столько, чтобы его купить. Хак вычистит кости. Ты сделаешь копье для Хака?

Глядишь на Билла, тот кивает в ответ.

— Договорились, друг. Выбери кость нужной длины, и мы её для тебя обработаем.

Хак вытаскивает свой «крошечный» нож — ты называешь его мачете — и начинает радостно срезать с кости оставшуюся плоть. Очищенные кости нужно обварить в простом зелье, и это, в общем-то, все. Наверное, весь тот костяк там стоит больше, чем Артур Уизли заработал за последние три года вместе взятых.

— Ты когда-нибудь делал оружие для троллей?

Билл только пожимает плечами:

— Видел пару раз. У одного, в Калькутте, была дубинка из кости задней лапы украинского железобрюха, с вырезанным на ней ударным. Он утверждал, что убил ею великана. В основном на них накладывают неразрушимые чары, самозатачивающие и те, что могут причинить наибольший ущерб — ничего особо сложного. Можно даже слегка поумничать и сделать так, чтобы наконечник раскалялся, ну, или выгравируем на нем разрывающее. Сделаем с тобой из нашего тролля любимца публики. Только помни, что чары неразрушимости вырезаются последними. Иначе ты будешь бесконечно пытаться выгравировать на том, на чем попросту невозможно этим заниматься. Так ошибаются лишь раз в жизни.

Надо признать, что его простой совет — гениален; подбирая часть свежедобытой кости, откладываешь эту информацию в памяти.

Пока вы с Биллом приступаете к гравировке, Кван берет винтовку и идет на балкон — бороться с одной из ваших проблем снаружи. Билл заставляет тебя вырезать несколько костей в форме полумесяца. На эту заготовку вы наложите разрывающее, а потом её надо будет прикрепить на деревянный шест на высоте, которая позволит отрубать головы. Сидя над своей любимой схемой, Билл объясняет задумку.

— Обычно я делаю таких три: на уровне головы, талии, и последний — где-то у коленей. Сначала идет голова, потом — колени, и последней вступает в действие та, что на талии. В данном случае они нужны нам только на уровне головы и груди — нам нет нужды оригинальничать со всякими настраивающимися по времени рунами. Обычно полностью активированной заряжающей руны хватает на четыре разрывающих заклятья. Самое бОльшее, что я когда-либо связывал с индивидуальным рунным контроллером — это пять. Сколько у тебя заряжающих рун, о, мой хитрый ученик?

— Семь, и три контроллера.

— Отлично. У Марии в её вещах было пять. Так что в нашем распоряжении — двенадцать. Не хочешь попробовать скопировать схему с первых развалин? Пора уже опробовать наш Фиолетовый Армагеддон — у нас сейчас прекрасный источник «подопытных кроликов», а?

— Да, почему бы и нет.

И вы с ним внимательно рассматриваете зарисовку из первых развалин. Билл даже делает комплимент, обращая внимание на твое внимание к деталям. Ты был тогда совсем неопытным и коротко записывал практически все. Мда, а ведь с того момента прошло всего-то чуть больше месяца!

— Как Коллинз себя ведет — нормально? — спрашиваешь ты, когда боевой маг поднимается по лестнице, чтобы присоединиться к Квану.

— Вчерашнее не повторялось. Он был очень тихим. Может, у него шок? Все мы за ним приглядываем.

Вы гравируете где-то с час, когда Билл поручает тебе увеличить котел и наполнить его водой. Хак весело кладет туда кости, и ты вешаешь все это над торопливо выкопанной костровой ямой.

Подковылявший к тебе Билл вручает флакон:

— У меня в сундуке есть ещё несколько доз готового зелья. Пусть все закипит, потом добавишь вот эту штуку. Нагреть котел можно и с помощью волшебного огня. А я пока пойду, посмотрю на следующую попытку гоблинов. Надеюсь, эта у них получится.

Пока ты варишь кости, возвращаются Кван с Коллинзом. Коллинз посматривает на гоблинов, колдующих над кристаллической структурой, контролирующей систему перемещения.

— У нас заканчиваются боеприпасы. Возможно, придется попридержать то, что есть, пока не удастся достать ещё.

Спустившийся со своего насеста Грозовая Туча присоединяется к остальным, наблюдающим за тем, как гоблины устанавливают на платформу коробку, полную камней. Главный гоблин жестом что-то показывает другому гоблину у платформы, и тот перемещает несколько драгоценных камней по кристаллической колонне высотой с метр. Коробка начинает светиться. Ты вспоминаешь, что и вокруг тебя светился ореол — прямо перед тем, как вы сюда переместились. Но проснувшаяся было надежда становится фатальная ошибкой.

Успеваешь поставить щит, тем самым блокируя шрапнель от взорвавшейся коробки. Один из гоблинов ранен! Ты — ближе всех. Кусочки камня впились в его кожу на руках и на груди. Ты обездвиживаешь его, чтобы прервать громкие невнятные крики. К тебе присоединяется Грозовая Туча, и вы вдвоем принимаетеь очищать и исцелять раны гоблина.

Бросаешь взгляд на Коллинза — тебе интересна его реакция. Он просто стоит, бесстрастно наблюдая за платформой. Плохой признак. Ты возвращаешься к стоящей перед тобой задаче, решая, что раненый гоблин заслуживает немедленного внимания. Что ж, по крайней мере, ты уже лучше справляешься с первой медицинской помощью! Спасибо Мерлину — практики у тебя достаточно.

--

Проходит несколько часов; раненый гоблин отдыхает. Остальные три осматривают кристаллическую колонну на предмет повреждения от взрыва. Они, конечно же, волнуются. Ты занят второй партией костей дракона — только что добавил отбеливающее зелье. Теперь за ним может присматривать и Хак. А тебе нужно отдохнуть. Первая партия уже на просушке — она будет готова сразу, как только закончит сохнуть. Хак нетерпеливо посматривает на практически трехметровый кусок, свое будущее копье.

— Кроха Джеймс принесет ещё костей дракона? Следующая связка будет стоить ему дубинки. Грудные кости — лучше всего для щита. Хаку нужен хороший щит. Щит Хака — дерьмо. А щит Глурга — ещё хуже дерьма!

Когда ты приходишь к выводу о том, что после работы с гоблинами тролли и сами могут стать жадными, сложно не улыбнуться. Хотя если ты не хочешь очищать всю эту гадость сам, это ещё маленькая цена — если честно, вид мертвой плоти вызывает у тебя дрожь. Уничтожаешь следующий большой кусок.

Подходишь к Грозовой Туче и Квану:

— Хак сам закончит с костями. Не возражаете, если я немного посплю?

Кван поднимает голову:

— Давай. В последний раз сны были не настолько плохими. Может, тебе удастся неплохо выспаться? И после сна ты будешь чувствовать себя посвежее? И, может, даже сможешь приготовить что-то кроме костей дракона? У тебя неплохо получается жаркое. Сделай-ка нам его ещё разок.

Грозовая Туча подавляет хихиканье и одобрительно кивает:

— Уильям спрашивал меня, не смогу ли я позже ему помочь. Я не против.

Глядя на смеющегося корейца, качаешь головой, прежде чем задать более серьезный вопрос:

— Кван, Коллинз в порядке? Где он?

Веселье испаряется.

— Ушел обратно наверх. Не очень хорошо справляется с проблемами. Наблюдал, как он смотрит на город. Никогда не видел, чтобы он столько промахивался из ружья. Пока не слишком плохо. Если увижу, что ему станет хуже, скажу Биллу. Возможно, придется послать его обратно.

Это мысль отрезвляет. Идешь к Биллу:

— Я собираюсь поспать.

— Не хочешь написать Ордену? Не знаю, что им говорить.

— Конечно, давай сюда. Думаю, я найду, что им сказать. Не против, если расскажу им о твоих ранениях? Не волнуйся, преувеличивать я их не буду. — Тот одобрительно кивает.

Приветствую, Орден!

Это я, Гарри, отчитываюсь вместо раненого Билла. Его ноги довольно сильно пострадали. Он выздоравливает. Передайте Флер, что, может быть, ей не захочется видеть его ноги в шортах, пока не заживут шрамы, но в целом все не так уж и плохо. В конце концов, когда ты умудряешься по большей части целым спастись от каскадного разрушения щитов — это уже невероятно.

Не все из нас отделались так легко: внизу в туннелях мы потеряли нашего второго разрушителя заклинаний. Но прежде, чем ловушка захлопнулась, мы удостоились записанной насмешки от Риддла. Теперь за разрушение заклинаний отвечает Билл. Я помогаю там, где это возможно.

Полагаю, теперь, когда мы признались в том, что я нахожусь рядом с Биллом, этот журнал в ваших руках, мистер Дамблдор. Если это не так, пожалуйста, передайте его ему, чтобы я мог направить свой гнев в правильный адрес. У меня нет претензий к Ордену и большинству его членов. Но вот к вашему лидеру — да. Единственное исключение — Артур и Молли. Три члена вашей семьи должны мне жизни, и только Билл соблюдает долг. Поскольку ваш единственный умный ребенок является теперь моим лучшим другом, я предупреждаю вас: держитесь от меня подальше. Вы поступили со мной настолько несправедливо, что теперь мне очень интересно: а можно ли вообще называть вас людьми в целом и родителями в частности?

Ну, и как вы там, Альбус? Наверное, вам хотелось бы представлять, насколько я на вас сейчас зол. Вы так долго держали меня в неведении, что теперь я вряд ли поверю хоть единому вашему слову. Вы использовали мои деньги для финансирования своих проектов, даже не поинтересовавшись моим мнением. Представьте мое удивление, когда я вдруг обнаруживаю, кто финансирует Орден и экспедицию Феникса на самом деле. Не слишком-то приятная ситуация, а?

Если мне вдруг удастся остаться в конце концов в живых — и нет, это не благодаря вам — мы с вами поквитаемся. У меня есть вопросы, и вы обязательно на них ответите. И если мне не понравятся ваши ответы, то я поищу помощи у кого-то ещё! Я не льщу себе надеждой, что смогу победить его в одиночку, но это ещё не значит, что мы должны быть закадычными друзьями. Просто помните, что больше вам не удастся задурить мне голову образом добренького старичка.

Может, хватит уже ожидать от подростка сражений за вас в ваших битвах? Черт побери, да вплоть до прошлого лета я сделал бы для вас практически что угодно. И чем же мне отплатили? Заставили моих друзей от меня отвернуться? Вы действовали настолько ловко, что они, скорее всего, так ничего и не поняли, пока я не сбежал. И уж что совершенно точно, так это то, что меня совсем ничему не учили. Теперь, когда я полтора месяца постигал, на что похожа жизнь в настоящем мире, я точно могу сказать, насколько плохо Хогвартс подготовил меня к тому, с чем мне в дальнейшем пришлось столкнуться лицом к лицу.

Что ж, давайте подведем итоги. Вы держали меня запертым у Дурслей для моей собственной пользы. Вы и пальцем не пошевелили, чтобы помочь подготовиться мне к битве, для которой я предназначен. Вам удалось заставить моих друзей и некоторых взрослых, которым я доверял, предать меня. Мне очень интересно, как вообще постоянные манипуляции с памятью и любовные зелья должны были мне помочь? Неужели вам сладко спалось только когда вы были уверены, что я блаженно наслаждаюсь ложью — счастливым детством, которого у меня никогда не было?

Когда я вернусь, вы предоставите мне гарантии. И если вы попытаетесь снова мне воспрепятствовать, тогда, возможно, вам удастся попробовать на вкус ту силу, о которой не знает Темный Лорд.

Я не уверен, являетесь ли вы мне врагом, но я чертовски уверен в одном: вы мне не друг.

ГДжП

Ты возвращаешь журнал Биллу, тот просматривает запись.

— Весьма умно, Гарри. Ты мягок как ударное проклятье. Немного резок к папе и маме, но я и сам не планировал в ближайшем будущем позволить им об этом забыть. Жаль только, я не видел выражения их лиц, когда Флер выбивала из них пыль. Она уже сказала, что не позволит маме помогать ей со свадьбой. Твое письмо тоже должно произвести фурор. Надеюсь, она сохранит воспоминание для Омута Памяти.

Вы смеетесь над воображаемой картиной, а потом он продолжает:

— Возможно, тебе не стоит настолько загонять Дамблдора в угол. Перед тем, как снова тыкать его палкой, сначала посмотри на его реакцию. Пусть он и оправдывал то, что было сделано с тобой, большей пользой, однако надави на него посильнее, и он может ответить лишь потому, что у него не будет другого выбора.

— В общем-то, он практически не оставил мне выбора, однако, возможно, ты прав. Пойду, попробую отдохнуть. Кван сказал, что в последний раз сны были не так уж и плохи.

--

Ты почти ожидал того, что сны будут ещё хуже, чем обычно. А Квану хорошо удается вытаскивать наружу твои параноидальные черты, да? По крайней мере, сейчас он не выдергивал твою палочку. Тебе удалось проспать несколько часов без перерыва. Неплохо.

К сожалению, хороший сон не способен улучшить обстановку в пустом и тоскливом холле. Или решить проблему с окружающей банк ордой инфери. С другой стороны, так все-таки намного лучше, чем просыпаться в холодном поту от желания закричать. Надо быть более благодарным жизни за простые вещи.

Кван отсыпается. Коллинз, должно быть, наверху. Билл и Грозовая Туча едят какие-то бутерброды. Американский индеец и тебе указывает на один из них.

— Возьми бутерброд, Гарри. Надо было тебе запасти побольше арахисового масла и желе, и поменьше копченой колбасы. — К сожалению, выбирать мясо для ленча, когда никто из экспедиции не знает, из какого же, черт возьми, животного оно вырезано, было далеко не лучшей идеей. Самая большая проблема с этим «таинственным мясом» — то, что оно такого же цвета, что и инфери. Выбрать арахисовое масло — гораздо безопаснее, а ещё в нем попадаются орешки!

— Мне, наконец-то, удалось нормально выспаться. Интересно, с чего бы вдруг все стало лучше… Есть идеи?

Грозовая Туча отставляет ланч и делает глоток из кружки.

— Сложно сказать. Возможно, установленные вами с Биллом щиты чистоты все-таки преодолевают изначальное зло города? Может, на город положительно влияет то, что мы избавились от большей части этой орды снаружи… Трудно сказать. Будем наслаждаться краткой передышкой, пока она у нас есть.

Билл улыбается и протягивает свою кружку в сторону Грозовой Тучи.

— Пью за это. Гарри, у нас готовы три «Забавы с разрывающими» и один «Фиолетовый Армагеддон». Как только встанет Кван, мы уложим Коллинза в койку и сами немного поспим. Не хочешь слетать ещё за драконьими костями, а заодно проверить волшебную школу? Потом приготовь ещё три заряжающих руны — тогда у нас неплохо выйдет повзрывать инфери.

--

В результате трех кругов над школой-зиккуратом тебе не удается найти ничего, кроме несколько окон; движения нет. Не самое живописное место для учебы. Тем не менее, снаружи здание выглядит не слишком поврежденным. Скоро сюда можно будет привести Билла — посмотрим, считает ли он это место лучшим выбором для следующего исследования.

Из-за постоянного полумрака все в пещере выглядит довольно зловеще. Дрейфуешь к министерскому строению над жутким крошевом других зданий. Мрачная сцена внизу похожа на те, что показывают в фильмах катастроф, которые так любит смотреть Дадличка. Искрошившиеся камни и истлевшие деревянные балки — молчаливое напоминание о творившемся здесь ужасе.

Однокрылое, безголовое тело дракона больше не пугает. Сейчас это просто скучный ландшафт. Теперь начинаешь работу с одной из его лап. В конце концов, Хаку нужна новая дубина. Надо бы поизучать зачарованные объекты — можно и себе сделать что-нибудь интересное.

Время от времени ты вынужден останавливаться и избавляться от инфери-другого. Сейчас они для тебя всего лишь досадная помеха, да? Однако ты не можешь позволить себе расслабиться, в то время как целишься и выпускаешь Тонаре. Взрывное проклятье уносит ещё одного. Плохо, что их, наверное, ещё тысячи две.

Ты замечаешь приближающуюся группу из троих, нет — четверых — зомби. Один из них как будто бы несет свою собственную руку. Как это, черт возьми, отвратительно! Подождите-ка секундочку! Он только что подошел к другому сзади и ударил того оторванной рукой. Два других поворачиваются к типу с оторванной конечностью. Кости вполне могут и подождать. Тебе предстоит изучить кое-что гарантированно интересное.

Стрекоза повинуется твоим приказам. С ней уже намного удобнее, но все же лучше бы у тебя была Молния. Один инфери уклоняется от двух других, размахивая рукой как дубинкой.

Четыре дня понаблюдав за «жизнью проклятого города», ты уверен в одном — инфери не уклоняются. Они просто двигаются вперед. Что бы это ни было, оно точно не один из них. Лучше уж протянуть ему руку помощи — какая отвратительная игра слов! — иначе шанса узнать, что же это такое, у тебя может и не оказаться.

— Лацеро! Редукто! — Заклинания настигают одного, а импровизированная дубинка — другого. При близком рассмотрении оказывается, что это статуя мужчины. Он — с таким же успехом ему можно и приписать пол — одет в нечто похожее на гравированный нагрудник и шлем, как какой-нибудь солдат из средних веков.

Мужчина произносит что-то по-португальски. Стоп, а сейчас больше похоже на испанский. Ты встречал говорящие портреты — могут же существовать и говорящие статуи?

— Вы говорите по-английски?

— Да. Его я собирался попробовать следующим. Как тебе удалось пробраться в город?

— Не могу сказать. Я бы подошел скорее, но я думал, что вы — один из них.

— Не мог бы ты, о юный волшебник, быть так добр и отлевитировать меня обратно в Министерство? Там можно будет поговорить в относительной безопасности. Я больше не столь же несокрушим, как когда-то, и инфери способны меня повредить.

Подчиняешься и приносишь его на террасу, где ты вчера уничтожал инфери. Когда-то этот офис был роскошным внутри, но его давным-давно разграбили.

Опускаешь тяжелую статую, но остаешься парить в воздухе, над ней. Поговорить с ней — неплохая идея, но не хочется попадать в пределы досягаемости рук конструкта. Тот смотрит на остатки от инфери на террасе и печально качает головой:

— Бывший министр — ему так и не удалось распознать угрозу, пока не стало слишком поздно.

Любопытство побеждает:

— Кто вы?

Он кланяется настолько, насколько получается у однорукой статуи.

— Я — живое эхо Эрнандо де Сото[1], также известный как Конкистадор.

У тебя не было нормальных уроков истории, не считая тех, что по восстаниям гоблинов, аж с десяти лет. Имя де Сото не говорит тебе ничего. Бальбоа и Кортес — да, но ты ведь говоришь не с ними, правильно?

— Кто?

— Неужели предания обо мне уже забыли? Как это грустно.

— Извините, я не специалист по истории. Уверен, что существует огромное множество людей, которым известно, кто вы такой. И что же делает статуя испанского конкистадора в затерянном городе в Бразилии?

— Долгая история, но, думаю, тебе она покажется интересной. Но сначала — не будешь ли ты столь любезен и не прикрепишь ли мне руку? Так было бы намного легче.

Быстро накладываешь репаро, и рука сама собой прикрепляется к статуе. Та в ответ сжимает пальцы в кулак.

— Gracias, так намного лучше. Исторические книги не отдают должного моим эскападам. Первоначально меня привлекло сюда золото, как и многих других. Я оказал поддержку верховному правителю инков, Атауальпе[2]. Благодаря дружбе с ним я и обнаружил волшебный народ этой земли. Их магия в основном полагалась на руны и ритуалы. Писарро[3] намеревался его казнить, хотя тот заплатил выкуп комнатой золота и двумя — серебра. Мне удалось помочь ему спастись от смерти и бежать сюда.

— Но разве не вы пытались их завоевать?

— Тот глупый юноша давным-давно вырос. Я видел, как человек, неспособный написать даже собственное имя, уничтожил тысячи людей. И все это лишь потому, что под его командой была дюжина нас, волшебников, и монах, нашептывающий ему в ухо слова Церкви. Действия соотечественников вызвали у меня отвращение. Я забрал свои кровавые деньги и вернулся в Испанию. А когда снова прибыл в Новый Свет, принес с собой европейскую магию и палочки. Я возглавил злополучную экспедицию в надежде на то, что, насмотревшись на ряд гибельных авантюр, испанцы отведут отсюда свои взгляды. Пусть меня и похоронили в реке Миссисипи, но я вернулся сюда учить этот народ европейскому волшебству.

Он делает паузу, охватывая жестом пещеру и развалины. И продолжает:

— Когда моя жизнь на этом свете подошла к концу, я поручил создать не портрет, а вот эту статую. Меня изваял знаменитый Бернини. Тебе нравится? О, вижу, и это имя тебе не знакомо. Не знаешь искусства, не знаком с историей — но хоть с заклинаниями-то знаком?

Кстати, об очевидном: Эрнандо де Сото — человек, которому явно нравится звук собственного голоса.

— Иначе бы меня здесь и не было. Может, перейдем к чему-нибудь более современному?

— Четыреста лет я был советником и консультантом у правителей этого города. Я помог основать Академию Магии. До самой смерти я был учителем, ученым, а иногда и баловался политикой. И после моей смерти статуя продолжала советовать правителям, а иногда и учила их.

— Как Риддл уничтожил этот город?

— О, вижу, ты знаешь одного из двух злодеев. Я думал, большинство будет винить Чилоту.

Ты никогда не слышал этого имени прежде.

— Кто такой Чилота?

— Он был подлым волшебником, сторонником Гриндельвальда в этой части света, а до него — Ксеруса. Он стал высшим жрецом культа Крылатого Змея. Мощь и влияние этого человека защитили его от Международной Конфедерации Чародеев. Он мечтал о возвращении к древним кровавым ритуальным жертвам и интригам практически бессмертных правителей, королей-жрецов. С помощью англичанина этот культ стал невообразимой угрозой.

— Практически бессмертных? Что вы об этом знаете?

Статуя подзывает тебя поближе, и его глубокий баритон понижается практически до шепота:

— А зачем тебе это нужно? Хочешь пойти за ними по этой темной дорожке?

Тщательно взвешиваешь свой ответ.

— Нет. Я пробую остановить этого ублюдка, Риддла. У него здесь спрятан хоркрукс. Я хочу найти его и уничтожить.

— Ба! Да ты же обычный мальчишка. Англичанин был очень силен ещё десятки лет тому назад. Что ты можешь ему противопоставить?

— Так или иначе, я сражался с ним пять раз. И равен ему, хочу я этого или нет.

Статуя де Сото смеется над тобой:

— Я смотрю, ты хвастун. Для твоей же пользы надеюсь, что ты можешь подтвердить свои смелые и грозные заявления. Но ведь у тебя есть более насущная проблема?

— Какая это?

— Не «какая», а «кто». Чилота. Твой англичанин здесь не единственный с хоркруксом. Преданный твоим соотечественником бестелесный дух Чилоты часто появляется в этом городе, связанный со скрывающей это место магией. Он придет за тобой. Он мастерски способен овладеть людьми. И хочет отомстить Риддлу за то, что тот предал их договор.

— Что? Чилота все ещё здесь?

— Да. Я не говорил с ним лет десять, но знаю — его отвратительный дух все ещё витает здесь, хотя его душевное равновесие, если когда-то оно у него было, сейчас под большим сомнением.

Ещё один важный факт из поведанных тебе в последнее время врезается в тебя подобно Хогвартскому Экспрессу.

— Вы только что сказали «овладевать»?

— Si. Он придет за тобой во сне и возьмет в свои руки контроль над твоим разумом.

— Всем нам снились плохие сны, но сегодня они прекратились. Так что теперь все в порядке?

— О, нет, боюсь, что нет, мой юный друг. Чилота не мог остановиться — не подчинись ему уже один из вас, он так бы и пытался пробить вашу защиту. Вы в большой опасности. Он постарается закрепить свою власть над заложником, а потом, скорее всего, убьет вас всех. Ты не замечал перемен в поведении у своих друзей?

Ты делаешь глубокий успокаивающий вдох. Паника бесполезна.

— Дерьмо! Должно быть, это Коллинз. Он странно вел себя в последнее время, хотя в последний раз, когда я его видел, он показался мне практически нормальным. Нужно вернуться и предупредить их!

— Постой! Ты должен знать, что искать! Хоркрукс Чилоты — скипетр, увенчанный изображением Коатля[4]. Он будет держать его поблизости, чтобы тот помогал лучше контролировать твоего друга. Сначала нужно уничтожить именно его.

— Как это сделать?

— Способен ли ты накастовать Аваду Кедавру?

— Да, хоть и не очень хорошо.

Статуя поднимает мраморную бровь:

— Тогда, senor, думаю, ради твоего же блага тебе нужно как можно скорее улучшить свои навыки.

Поворачиваешься к двери, когда он снова кричит тебе:

— Подожди! Прежде чем ты уйдешь, тебе следует кое-что знать. Дальше по коридору, в туалете, заперт мертвец. Ему есть что тебе рассказать.

— Что именно? — У тебя нет на это времени.

— Этот инфери — Чилота. На его изуродованном теле нарисованы руны. Они — на языке тольтеков. Наверху, на крыше, у меня есть книга по тольтекским рунам и ритуалам. Руны раскроют тебе секрет этого места. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— У меня нет времени! Мне надо вернуться.

— Тогда ты умрешь как дурак, поспешивший ввязаться в ситуацию, к которой не был готов. Чилоте было почти триста лет. Можно ли назвать его могущественным? Я видел лишь пару людей могущественнее его, но он оказался хитрее и выжил. Чтобы преодолеть его, тебе потребуется любое возможное преимущество. Для него твоя способность здесь аппарировать станет большой неожиданностью. И если ты узнаешь этот секрет, то вполне сможешь это сделать. Возможно, спасать твоих друзей уже слишком поздно.

Статуя не знает, насколько ее речь задела тебя за живое. Не слишком-то подходящее время, чтобы думать о Сириусе, верно? В прошлый раз, когда ты отправился на подвиги, не подумав, кое-кто заплатил за это своей головой. И что будешь делать в этот? Чилота способен здесь аппарировать, так что ты окажешься в невыгодном положении. А вот если узнаешь секрет, у тебя будет козырь, которого он не ожидает. Чилота ещё не знает, что ты встретил де Сото; к тому же он ещё не сделал ход.

Ты решаешься действовать, надеясь, что прав. Приземляясь рядом с де Сото, бормочешь:

— Отлично! Где этот чертов мертвец? Нам нужно спешить.

— Туалет — дальше по коридору, третья дверь слева. Тот самый, что забаррикадирован мебелью. Теперь, когда у меня снова обе руки, я смогу подержать его, пока ты копируешь нужные руны.

--

Когда биографы будут писать о, как хочется думать, длинной и счастливой жизни Гарри Поттера, ты очень надеешься, что они пропустят кусок о том, как вы со статуей Эрнандо де Сото сражались в туалете с хрупким, но удивительно сильным мертвецом, который походил на змею настолько же, насколько и на человека. Слишком уж это смахивало на какую-то оскорбительную шутку. Целью этой смешной задачи было скопировать древние руны с высохшей и обветшавшей обнаженной плоти. Вряд ли это назовешь одним из твоих лучших подвигов. И ты даже не в силах представить, что об этом написала бы Рита!

Связываешь зомби веревками, а статуя ставит ногу на грудь существа. Быстро накладываешь щиты освещения, которые позволят тебе лучше видеть. Уборная, на удивление, в хорошем состоянии — мраморные резные раковины, декоративные инкрустации на дверях кабинок, ручки из бронзы или меди, большое зеркало на полстены — и на полу, посередине мертвая тварь.

— Где руны?

— На обеих руках и спине.

— Так что нам не нужны ноги, да?

— Нет, не нужны.

— Лацеро! Лацеро! Вот так-то лучше. Теперь прижми его руки к полу. Да, так. Начну с левой.

— Если мне будет позволено… Рунический язык тольтеков — один из тех, что читается справа налево.

— Благодарю. Тогда, думаю, начну с правой. Давай-ка перевернем его на живот, — вряд ли глазеть на его задницу — намного лучше. — Подожди минутку, я поставлю временную тревогу на дверь. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из его мертвых приятелей случайно сюда забрел.

— Так как тебя все-таки зовут, англичанин? — Нда, вряд ли бы у тебя хватило воображения на такую ситуацию: праздная беседа со статуей, удерживающей полуголого инфери в фешенебельном туалете, которым когда-то пользовался министр Бразилии. Будь у тебя чуть побольше времени, уж ты бы вволю посмеялся!

Устанавливая простую световую сигналку, отвечаешь:

— Гарри Джеймс Поттер.

— Приятно познакомиться, Гарри Поттер. Хотя жаль, что это не произошло при лучших обстоятельствах.

— Как и мне. Ты ведь умеешь читать на тольтеке, да?

— Si, но я обнаружил, что не могу прочитать это предложение вслух из-за магии этого места.

— Скажем, я напишу на каждом куске пергамента по одной руне…

— Не знаю, сработает ли это, но можем попробовать.

Ещё пятнадцать минут уходит на то, чтобы сложить куски пергамента в предложение.

— У меня все ещё не получается его произнести. Должно быть, волшебство препятствует мне сказать предложение вслух. У тебя есть другие идеи?

Прокрутив в голове идею попробовать на статуе легилименцию, отказываешься от нее — вряд ли это возможно, да и получилось у тебя всего лишь однажды, и то — случайно. Так и мозги можно в кашу превратить.

— Нет, думаю, мне потребуется та книга наверху. Подними ему руки — я его свяжу. Мы вернемся в офис министра, и я отлевитирую тебя на крышу.

Встаешь, потягиваясь, и уходишь от мечущегося на полу мертвого существа.

--

Как только вы выбираетесь на крышу, Эрнандо показывает тебе свой тайник на углу, под парусиновым навесом. Здесь у него все спасенные из города вещи. Когда ты интересуешься, зачем там парусина, он отвечает, что до недавнего времени здесь хватало летающих инфери, которых привлекали блестящие вещи и движение.

— Вначале мне помогало уклоняться от инфери мое знание города. Но чары сохранности на мне развеялись уже лет десять назад. Теперь я так же уязвим, как и любой камень.

Он отставляет в сторону Омут Памяти и тщательно просматривает деревянную корзину со сломанными вражьими стеклами, кучей палочек и неимоверным количеством книг. Затем вытаскивает из груды книг один том — «С тольтекского на испанский» — и вручает его тебе. А это не так уж и просто, да?

— Начинай переводить, а я найду испано-английский словарь.

Через сорок пять минут, на третий раз — удается. Помогает и то, что Эрнандо находит для тебя правильные страницы в книге, пусть и не в его силах произнести руны вслух.

Зачарованный Город находится в горе Ла-Неблина[5].

С удовольствием поджигаешь обрывки пергамента. Теперь ты знаешь тайну. Знаешь.

— Эрнандо, теперь, когда я прочитал название, мы можем его поговорить, когда нас никто не слышит. Так где мы?

— Мы — в зачарованном городе в горе Ла-Неблина.

Странно, это место — намного дальше от районов, в которых вы вели поиски.

— Мне нужно идти. Если повезет, то он ещё не сделал ход и у меня будет преимущество. Можешь посоветовать напоследок что-нибудь по борьбе с Чилотой? Существует ли способ изгнать его и спасти Коллинза? — Хватаешься за соломинку, но спросить ты просто обязан.

— Не верь тому, что он предлагает. Чилота может попробовать поиграть. Он — сладкоречивый дьявол. Есть шанс, что у твоего друга будет возможность изгнать Чилоту, но если твой друг не сможет выселить овладевший им дух, то ты ничего не сможешь для него сделать. — Это не утешает; теперь ты знаешь, что, может быть, пришлось сделать бы Дамблдору, если бы ты тогда не вышвырнул ублюдка вон.

Просматриваешь груду палочек — пытаешься найти запасную, получив от нее хоть какой-то отклик. Только две из семи чуть-чуть откликаются, но тебе очень нужна запасная. Берешь ту, которую чувствуешь лучше. Де Сото пытается тебя подбодрить:

— Твой друг уже ушел. Прости. Когда увидишь его в следующий раз, смотри на него как на врага, которым он и является — это не тот человек, которого ты когда-то знал. Не обманывайся, если он все ещё не проявил свою истинную природу; предупреди своих друзей — выведите его из строя. Затем вы должны найти этот дьявольский артефакт и уничтожить его.

— Хочешь, я сделаю тебе отсюда портключ? — Взяв кусок веревки, делаешь сюда один портключ, поскольку остальным нужно ещё повторить твои действия в туалете. Позор, что среди груды накопленных Эрнандо вещей нет волшебной камеры. Зато есть Омут Памяти!

— Не думаю, что он сработает для меня одного. Я соберу вещи и начну пробираться к выходу. Теперь, когда большая их часть окружает банк, думаю, мне удастся прокрасться туда практически без проблем. Если у тебя ничего не получится, мне надо будет предупредить народ этой земли, что Чилота снова воскрес. Если ты сможешь преодолеть Чилоту, взлети к своду пещеры и зажги палочку. Я пойду или на твой сигнал, или обратно сюда. И тогда я скажу тебе то немногое мне известное о том, куда спрятал свой хоркрукс Риддл. Vaya Con Dios, Гарри Поттер[6].

--

Подбираешь несколько драконьих костей, которые тебе удалось собрать до момента, как ты встретил Эрнандо. Кроме всего прочего, их можно, в случае чего, швырнуть в Чилоту.

Во время полёта на метле над запустелой местностью ты сильно нервничаешь. Как сказать Квану, что его партнером завладел один из двух магов, ответственных за разрушение этого места? Как вернуться и напасть на того, для кого ты готовил, с кем делил хлеб и сражался плечом к плечу?

Других грядущих откровений — ну, исключая те, в которых у тебя попросту нет выбора — больше нет, и ты ведешь Стрекозу на посадку на балкон второго этажа. Входя в пустой офис, чувствуешь слабое покалывание. Ты только что пересек границу щита!

Отпрыгнув назад, поднимаешь метлу и включаешь очки. Узнаешь основную схему тревоги против нарушителей. Она не привязана ни к каким другим рунам. Возможно, её установил Билл, но ты привык ожидать худшего, так что лучше уж на это не надеяться.

Стараясь выглядеть максимально естественно, приземляешься снова и левитируешь перед собой драконьи кости. Осторожно идешь вперед; очки включены.

На площадке для приземления — второй щит. Рисунок тебе неизвестен, но ты думаешь, что это какое-то оглушающее или выводящее из строя. Ты снова взлетаешь и направляешься к лестнице в другом конце здания. Тем временем быстро перебираешь в памяти, что у тебя есть с собой. Имеются: один стрелковый щит и одно пылающее копье гибели. Тебя нужна возможность направить их на Чилоту, а он вряд ли даст тебе на это время. Плохо, что щиты не мобильные.

А вот змеи — мобильны, к тому же могут широко раскрывать челюсти, да? Кроме того, способны исполнять твои приказы, правда?

Призываешь двух змей, отдаешь им приказы и втискиваешь им в пасти руны. Чтобы скрыть свое присутствие, рептилии проскальзывают в кучу костей, и ты поднимаешь её.

На этот раз никаких щитов. Приятно знать, что и плохой парень не в состоянии учесть все мелочи. Спускаясь по лестнице, замечаешь, что кое-кто был весьма занят.

Стойка кассира исчезла. Снаряжение команды отодвинуто к стенам. В дальнем конце — клетка с четырьмя псами. Они дико подпрыгивают, лают, но не раздается ни звука — очевидно, на них заглушка.

У входа в хранилища видишь ступеньки и платформу, на которую взгромоздили трон. Скорее всего, это и есть бывшая длинная стойка. Платформа перемещения уничтожена, но где же гоблины? Ответ — на другой стороне холла, висят на стене. Сцена очень похожа на ту, что была и в хранилище.

На троне восседает Коллинз.

— Приветствую тебя, Гарри Поттер. — Его голос изменился. Мужчина одет в разукрашенную мантию, а на голове у него — какая-то прическа.

— Джейк, что, черт возьми, здесь происходит? Что ты делаешь? — Решаешь действовать осмотрительно и не позволить убрать кости к стене, зная, что змеи будут нацеливать пасти на «желтоволосого человека». Палочка у тебя в руке, но на него ты её не направляешь.

Коллинз поднимается, и ты замечаешь увенчанный змеей скипетр в чем-то похожем на подставку рядом с троном.

— Мне пришлось на какое-то время позаимствовать тело твоего друга. Позволь мне представиться: я — Чилота, бывший когда-то правителем этого города. Мне нужна твоя помощь.

— У тебя интересный способ просить о помощи, — указываешь ты на мертвых гоблинов и собак в клетке — должно быть, остатки экспедиции.

— Ты — чрезвычайно сильный, но пока ещё очень молодой волшебник. Так говорит мне память этого тела. Твои друзья обеспечат твое сотрудничество. Гоблины… Что ж, я оказал тебе услугу. Эти омерзительные и презренные существа предали бы тебя, как только бы вы обнаружили сокровища. По иронии судьбы у них не получилось отремонтировать платформу. — У мага скрежещущий смех — так странно слышать такое от тела Коллинза.

— Почему я? Билл намного лучше в разрушении заклинаний. Кван — в сражении. У Грозовой Тучи намного больше опыта.

— Это правда, но у нас, Гарри Поттер, — общий враг. Когда он впервые появился здесь, его звали Том Риддл. Когда же уезжал, то поменял чешую и называл себя уже Лордом Волдемортом. Он прибыл сюда, утверждая, что ищет знаний, и многие стали жертвой его обаяния. Когда же вкусил всего, что город мог ему предложить, то разрушил это место со своими последователями. Я попытался его остановить, но этот маг взял надо мной верх. Результаты теперь прекрасно видно снаружи.

Даже в этой ситуации у тебя пробивается сарказм:

— В общем, ты — дух могущественного волшебника и хочешь отомстить Риддлу. У него довольно много врагов; некоторые из них даже учредили клуб.

Он игнорирует тебя подобно хамоватому и напыщенному Темному Лорду:

— Ты сказал остальным, что ищешь золота и славы, но я знаю, что это неправда. Ты знаешь, что здесь есть хоркрукс — ты хочешь его уничтожить. Я воздам Риддлу по заслугам за то, что тот разрушил мой любимый город. Мы вместе уничтожим шар провидца.

— Это все-таки не ответ на мой вопрос. Что тебе от меня нужно? — Вот так, пусть говорит — вытащи из него всю возможную информацию.

— Ты слишком силен для того, чтобы овладеть тобой без твоего разрешения. Другое дело, если это произойдет охотно. С твоей мощью и моим знанием мы отомстим тому жалкому червю, который называет себя Волдемортом. Присоединись ко мне, и нам не понадобятся твои друзья. Я знаю, как изгнать демона, которого Риддл оставил охранять свой хоркрукс. Я знаю, как снять окружающие то место щиты. По сравнению с моим знанием защиты твой друг — просто неофит.

Он только что упомянул о демоне?..

— Здесь есть демон?

— О да, и это не просто демон из рода «вызови и позволь бродить на воле», как призывал Гриндельвальд — тот, для уничтожения которого потребовались Альбус Дамблдор, Николас Фламмель и Одиссеус Боунс. Этот — намного мощнее; он ограничен множеством сковывающих кругов. Если это существо освободить, оно опустошит земли на сотни миль вокруг, а для победы над ним потребуются дюжины магов.

Вот дерьмо! Выкинь это сейчас же из головы! Обрати внимание на косящую под Темного Лорда личность:

— Допустим, мы уничтожим Ридлла… Что дальше?

— О, мне знакомы древние ритуалы майя, которые способны возродить меня во плоти. Наш союз не продлится вечно. Я просто хочу его победить, а потом вернуться сюда и возродить этот благородный древний город. Ты жаждешь учиться, а я — хочу преподать…

Он что, серьезно думает, что ты поведешься на вот это вот его дерьмо? Он же всего-навсего один из длинной череды людей, желающих тебя использовать. Ну что, поразвлеклись и хватит, да?

— Твой ритуал случайно не включает в себя «кость отца, плоть слуги и кровь врага»?

Его глаза сужаются:

— Среди прочего… Да.

— Ты не был его врагом — скорее, партнером. А злишься лишь потому, что он предал тебя первым. Ты знаешь окружающие сокровища защиты потому, что сам их ставил. Спастись я по этой лестнице — попал бы под действие заклятья, и мы бы сейчас не вели с тобой беседу, так? Я бы уже лежал на алтаре или что-то вроде того, да?

— Ах, ты все же проницательнее, чем полагал Коллинз… Может быть, нужно чуть больше принуждения: Авада Кедавра! — Ты инстинктивно уклоняешься, но зеленый поток энергии смерти летит к клетке и ударяет в одного из заливающихся лаем псов. Тот падает. — Жаль, я не знал, кто это был. Спаси оставшихся друзей, мальчик. Ты со своей сырой силой никогда не возьмешь надо мной верх.

Теперь ты точно знаешь, что сможешь бросить смертельное проклятие. Запускаешь скрытые щиты и приказываешь змеям атаковать. Сосредоточившись на другом склоне холла, аппарируешь:

— Авада Кедавра! — рявкаешь ты, посылая молнию прямо в скипетр. Тот, содрогнувшись, взрывается ослеплительной вспышкой света.

Чилота кричит, а ты аппарируешь в клетку, падая среди собак. Пытаясь избавиться от проходящей по телу волны тошноты, тянешь из кармана веревку:

— Портключ! Все — кусайте веревку! Активировать!

Сила портключа дергает вас четверых назад, на крышу Министерства. Тебя все ещё колотит от того, что ты кастовал аваду.

Дрожащим голосом произносишь:

— В корзине под парусиной есть палочки. Думаю, я видел там ещё и несколько метел. Давайте-ка я попробую отменить преобразование. Фините Инкантатем! — Первый пес падает на землю, при превращении вырастая до размеров тролля. Следующая собака оборачивается Кваном, который уже ползет к парусине.

Сглатываешь растущий ком в горле и делаешь палочкой заключительный взмах. Вот ты уже смотришь в грустные глаза Одинокой Грозовой Тучи. Он открывает рот, намереваясь что-то сказать, но ты ослеплен и оглушен гневом.

В ярости кричишь, хватая портключ! Твои вены переполняют шок и жуткая ярость. Грозовая Туча кидается вперед, чтобы остановить тебя, но не успевает.

— Не Билл! Только не Билл! Не Билл! Активировать!

Снова появившись в клетке, немедленно оттуда аппарируешь — в этот миг в прутья ударяет заклятие, которые ты даже не можешь распознать. Появляешься за грудой костей, возле двух следов от ожогов, оставшихся от твоих змей, и отсылаешь всю груду в мага.

Пока твои щиты от проклятий отметаются в сторону, словно ветки, над тобой издевается ядовитый голос Чилоты:

— Ничтожная козявка — знаешь ли, что ты сделал? В оставшиеся мгновенья своей жизни подумай, какие бы слова тебе хотелось видеть на своей могильной плите! — Он немного хромает — должно быть, один из твоих щитов пустил ему кровь. Её будет больше — и намного!

Перед твоими глазами встает залитое слезами лицо Флер. К нему присоединяются страдающие, укоряющие взгляды на лицах Уизли, и все они обвиняют тебя. Твой лучший друг мертв, а этот ублюдок сейчас заплатит!

_______________

[1] Испанский конкистадор, который возглавил первую завоевательную экспедицию европейцев к северу от Мексики.

[2] Атауальпа — последний правитель инков, т.н. Единственный Инка.

[3] Франсиско Писарро Гонсалес (исп. Francisco Pizarro y Gonz?lez, ок. 1475—1541) — испанский авантюрист, конкистадор, завоевавший империю инков и основавший город Лиму (Источник: Википедия).

[4] См. здесь: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B5%D1%82%D1%86%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BA%D0%BE%D0%B0%D1%82%D0%BB%D1%8C

[5] Pico da Neblina, см. здесь: http://en.wikipedia.org/wiki/Pico_da_Neblina

[6] Vaya Con Dios — не знаю испанского, но что-то вроде «Да хранит тебя Бог»