Тяжело быть Лордом, или Восьмой крестраж (джен)

За хлопотами и делами пролетело два часа с момента моего возвращения из Англии. А с момента азкабанских приключений прошло уже три недели. Все это время я пробыл в предместьях Лондона. Спасенные вассалы были в ужасном состоянии. Я варил для них зелья, которые в Англии был способен приготовить еще лишь Снейп. Но он был недоступен. Да и рецептов этих он не знал. Я ведь его так и не смог доучить.

Кроме того, мне пришлось подключать к лечению старые связи. Был в госпитале Святого Мунго такой колдомедик, как Гиппократ Сметвик. Нас с ним свел случай еще во время прошлых событий, названных впоследствии первой магической войной. Хотя какая это была война? Так, мелкие разборки. Тогда, в прошлом, я прибыл к месту стычки моих Упивающихся и крупного отряда авроров. Там, среди развалин, я и наткнулся на них. Молодой колдомедик занимался тяжелораненым аврором. Я стоял над ним с нацеленной палочкой, а он, не обращая внимания на угрозу своей жизни, продолжал свое дело. Мне понравилось его поведение, а впоследствии и сам человек. Я ушел тогда, оставив им жизни, узнав лишь имя колдомедика. В дальнейшем я и вовсе запретил Упивающимся Смертью убивать колдомедиков. А Сметвик за это лечил и моих людей. А кроме того, он обладал еще одним очень полезным качеством. Он умел молчать об увиденном. Вот его по моему приказу и пригласил Селвин. Он и договорился с колдомедиком об условиях лечения. Что ж, небольшой взнос в развитие Мунго нас не разорил. А вот Беллу и Рабастана Сметвик посоветовал отправить в Токийский магический госпиталь. Там были очень хорошие мозгоправы. Иначе этим двоим была, по его словам, прямая дорога в палату по соседству с Лонгботтомами. Ну что ж, так тому и быть. Яксли взял отпуск и самолетом, ближайшим рейсом, отправился в Японию.

А я вернулся в Италию и сейчас сидел в кресле на веранде дома и отдыхал. Вечерело. Скоро должны были подать ужин.

— Господин, — юный Снейп всякий раз терялся при обращении ко мне, так как не знал, какое обращение ко мне, в его случае, было бы правильным. А мне все эти политесы были безразличны, и на его вопросы на эту тему я лишь усмехался. Но, поколебавшись и не увидев негативной реакции, Генри продолжил: — Нельзя ли мне посетить приют?

Я задумался на мгновение и покачал головой.

— Сейчас не самый подходящий момент для посещения Англии. Нужно переждать хотя бы еще недели две. Я немного растревожил врагов, — увидев реакцию мальчишки на мои слова, я поинтересовался: — А чем вызвано это твое желание?

Вопрос снова вызвал мгновенную заминку, но Генри все-таки ответил.

— Мне пришло странное письмо.

— В чем странность? — мгновенно насторожился я. В донесениях от маггловской охраны приюта ничего странного и даже нового не было. Директриса под Империусом продолжала эффективно трудиться. Комиссий больше не появлялось. Дети учились. В чем появилась проблема?

— Письмо прислала Эльза, девочка из младших. Это ее отбил у физрука новый сторож Илья.

Я кивнул. Такой случай я помнил. Пришлось обливиэйтить довольно много народу. Того физрука, за созданные проблемы, Торфинн Роули запытал Круциатусом до смерти, месяцем позже.

— Эльза написала, что в приют приходили страшные люди.

При этих словах я подобрался.

— Дети видели, как рядом с приютом крутились двое. Их узнали. Раньше они неоднократно приходили к прошлому директору. После этого всегда исчезал кто-то из наших. Эльза пишет, что младшие боятся. А в день, когда было отправлено письмо, пропал Марк Синглтон и двое из его шайки. Он и раньше временами пропадал, шатаясь где-то, но всегда возвращался со временем. Но вот странное это совпадение. А почему молчат старшие, я не знаю.

— Когда пришло письмо? — то, что об этом происшествии не знал Торфинн Роули, курирующий приют, мне совершенно не понравилось. Что это еще за игры?

— Перед вашим отбытием в Азкабан, — потупился Генри. Я только кивнул. Тогда мне действительно было не до приюта.

— Оставь меня. Нужно подумать.

Когда он ушел, я задумался. Пришло время определиться, а нужен ли приют мне вообще? И если нужен, то зачем? Вот на эти вопросы я и искал ответ. И чем больше проходило времени, тем больше я склонялся к положительному решению этого вопроса. Наемники, это, конечно, хорошо, но выращенные с детства и благодарные лично нам магглы лучше. Тем более, что верные магглы все равно мне понадобятся через несколько лет. Магов, которым я мог доверять, было слишком мало для осуществления моих задумок. А задумал я, ни много ни мало, а расшевелить болото, крепко щелкнув по носу магов, показав им, на что способна магия, если правильно ее применять.

Но об этом позже. А пока — приют. И на этот раз я отправлюсь туда лично. Вызвав Молинари и Крауча, я задумался, а стоит ли отвлекать остальных? И решил, что стоит. Но не всех. Из России никого дергать я не стану. Незачем. Петтигрю тоже. Возьму еще Роули и Селвина, да и хватит, пожалуй. Ах да, Генри еще стоило взять. И тут я призадумался. А что, если взять часть маггловской охраны? Все они бывшие солдаты. Вот и поглядим на них в деле. А что оно будет, я уже не сомневался. Переменил я свое мнение и насчет Питера. Он был мне нужен. Нахрапом лезть в приют было нельзя. Спугнем.

* * *

С того разговора минуло уже четыре дня. Мы прибыли в один из купленных по маггловским документам домов в пригороде Лондона ночью. Питер, получивший приказ, уже давно лазал по приюту и его окрестностям. Селвин занимался поиском автомашин. Мне надоело аппарировать туда-сюда. Да еще и с попутчиками. И ладно бы только через границу. И по стране приходилось немало попрыгать тоже.

Роули уехал в аэропорт. Туда должен был прибыть самолет из Финляндии. Этим бортом летели десять человек, отобранных Ноттом в России. Он отбирал таких людей заранее. Им всем, уже давно, были сделаны документы с английским гражданством. Маггловским транспортом им было проще передвигаться по миру.

* * *

На выявление первого фигуранта ушло целых одиннадцать дней. Им, как это ни странно, оказался Рыжий Хьюго Блэр. Тот, кого Генри считал своим другом. Он находился в приюте последний год. Вот, видимо, и решил поправить свои дела, продав нескольких подростков. Питер подслушал интересный разговор, состоявшийся в прачечной приюта между Блэром и еще тремя такими же выпускниками. Они обсуждали еще одну акцию, после которой намеревались затаиться и дождаться выпуска.

Вот теперь нам можно было появиться в приюте. Кончик ниточки был найден.

* * *

Старая Линдси Шоу медленно брела по обочине дороги, возвращаясь домой. Уже темнело. Сегодня был не самый удачный ее день. Болела спина и ноги. А в кармане позвякивало лишь несколько мелких монет. В плетеной кошелке лежала булочка и бутылка недорогого молока. И то, и другое она разделит с кошкой Молли, такой же никому не нужной и старой, как и она сама. Она шла мимо расположенного в их районе детского приюта. Дорога здесь была далеко не самой лучшей, и старуха смотрела себе под ноги, чтобы не запнуться. Она была глуховата и не расслышала приближающийся рокот автомобильного двигателя. А увидев появившийся рядом большой черный автомобиль, вздрогнула и замерла от неожиданности. Здесь, в трущобах, очень редко ездили машины. Только в приют завозили вещи и продукты. А автомагистраль находилась в стороне. Потому ее и удивило появление этого дорогого автомобиля. Бабка была очень любопытной, а потому замерла на месте и принялась наблюдать.

Автомобиль подъехал прямо ко входу на огороженную территорию приюта и остановился. Все двери, кроме водительской, распахнулись. Оттуда выбрались четверо мужчин, облаченных в дорогие костюмы черного цвета. Как только за ними закрылись двери, машина тронулась с места и отъехала в сторону. Где и замерла, заглушив двигатель. А приехавшие люди быстрым шагом направились к зданию.

Когда мимо нее проехала вторая автомашина, бабка снова вздрогнула и заозиралась. По разбитой дороге, вальяжно переваливаясь, двигался третий автомобиль. За ним виднелись четвертый и пятый. Все они были абсолютно одинаковыми, черными и дорогими. Если бы она хоть немного разбиралась в автомашинах, то узнала бы Mercedes-Benz W461, выпуск которого начался в августе 1991 года. Из второй автомашины тоже выбрались четверо мужчин, лишь трое из которых были облачены в черные костюмы. Фигуру четвертого скрывал свободный черный балахон с капюшоном. Они также исчезли в приюте.

Когда подошел третий автомобиль, то из него, с переднего сиденья, вылез только один человек. Он никуда не пошел, а открыл перед кем-то заднюю дверь. Оттуда выбрался ребенок, облаченный в балахон. На его пальцах блеснуло золото и драгоценные камни перстней. Старуха хотела подойти поближе, но тут из второй задней двери машины появилась высокая мужская фигура, так же, как и мальчик, облаченная в свободный черный балахон. В сторону бабки медленно повернулась укрытая капюшоном голова. У старухи едва не отнялись ноги. Под капюшоном блестело серебро маски! Линдси Шоу уже видела такое. Это было лет тринадцать назад. Тогда такие вот люди устроили бойню в поселке, где она жила. Ей повезло уцелеть. Тогда-то она и перебралась сюда. Старуха медленно повернулась и засеменила прочь изо всех своих старческих сил. Она молилась, чтобы страшные люди не обратили на нее внимания и дали уйти. Даже в глубокой старости многие люди хотят жить.

* * *

Посмотрев на медленно удаляющуюся старуху, от которой на милю несло паникой, я кивнул в ее сторону Барти.

— Сотри ей память.

А затем неспешно направился к приюту. Маггловский охранник неотступно следовал за мной. А перед дверями приюта меня догнали Селвин, Роули и подправивший бабке память Барти. Снейп немного отстал. Последний человек из маггловской охраны остался у ворот приюта. А мы, сопровождаемые двумя охранниками, прошли внутрь.

* * *

Маленькая Эльза сидела на подоконнике и смотрела в окно. У нее уже не хватало пальцев на руках, чтобы сосчитать дни, прошедшие с того момента, как она сумела отправить Генри Смиту письмо. Она еще плохо умела писать, но смогла накарябать несколько строк. А почтовые совы теперь жили на чердаке приюта. Дети часто бегали к ним и не упускали случая угостить ласковых птиц чем-нибудь вкусненьким. Она видела, как Магнус отправлял письмо. Оно было свернуто в небольшую трубочку и помещено в чехольчик, закрепленный на лапе птицы. А потом он назвал адресата, и сова улетела. Точно так же поступила и Эльза. Но прошло уже столько дней, что девочка стала сомневаться, что все сделала правильно. И в этот момент ее внимание привлекли большие черные машины, что высаживали людей перед приютом. В одной из фигур, в уже знакомых ей мантиях магов, она узнала Генри. Он не скрывал свое лицо, в отличие от остальных. И девчонка бросилась к тому, кого любила и на чью помощь надеялась.

* * *

Едва я вошел в холл, как мимо меня пронесся маленький вихрь и с улицы раздался счастливый девчачий визг. Обернувшись, я увидел через дверной проем, как маленькая девчонка обнимает присевшего Снейпа. Мгновение я рассматривал эту картину, но потом отвернулся и занялся делами. Магглы, что приехали со мной, как и было им велено, рассредоточились по приюту, перекрыв все выходы. А все его население от мала до велика уже начало собираться в спортивном зале. Прекрасно. Я тоже прошел туда, в сопровождении Роули. Крауч, прихватив двух магглов, двинулись прямо к комнате Рыжего. За остальными фигурантами пока присматривал Питер, затаившись где-то поблизости.

В зале я обнаружил трон, трансфигурированный из чего-то Молинари. Он воспроизвел его по своим воспоминаниям. А видел он тот, который мне, как Темному Лорду, преподнесли Упивающиеся Смертью. И украшен он был черепами и змеями. Покосившись на Лучано, я занял предложенное мне место и вздохнул.

Этот трон Молинари трансфигурировал по собственной инициативе. Я не давал такой команды. Но, пусть будет так. Похоже это было общим желанием моих вассалов. Им надоела довольно скучная и праздная жизнь. Я уже замечал это. Им вновь хотелось увидеть Лорда таким, каким он был когда-то. Величественным и внушающим благоговение и ужас одним своим присутствием. Я прикрыл глаза. Что ж. Я выполню их желание. Теперь, когда мои люди на свободе, а Альбус больше не имел надо мной власти, я мог перестать скрываться. Я продолжал делать это только из-за Снейпа. Но и эту проблему я вскоре решу. Тогда и восстанет Лорд, во всем своем величии. А пока чуть опустим щиты и приступим к решению местных проблем.

* * *

Когда Барти, конвоируя Рыжего, вошел в зал, то невольно вздрогнул и остановился. В зале была давно подзабытая подавляющая атмосфера. Магглам никогда не приходилось ощущать ЭТО. Аура Лорда давила, вызывая страх у тех, у кого не было метки. А у вассалов эта мощь вызывала благоговение и радость от сопричастности. Одного этого давления было достаточно любому опытному магу для оценки силы противника. Поэтому первое, чему учили детей в семьях чистокровных магов, это способам сокрытия ауры. А сейчас Лорд, похоже, снял щиты.

* * *

Магглы, включая охрану, явно были не в своей тарелке. Дети и вовсе сбились в кучу вокруг старших и смотрели вокруг испуганными глазами.

Следом за Рыжим привели и его сообщников. И к нам присоединился Питер. А Генри Снейп с вцепившейся в него малышкой направился к напуганным детям, которые немедленно сгрудились вокруг него, ища поддержки и защиты. Мне интересно было наблюдать за поведением вассалов и магглов, но нужно было делать дело. И я кивнул Барти. Рыжего подвели ближе. Он смотрел на меня круглыми, изумленными глазами. Торфинн Роули, стоявший неподалеку, приблизился и заговорил. Он действовал по оговоренному плану. Мне нужны были верные магглы. А привязать их могли только общее дело и пролитая кровь. А что могло быть лучше защиты детей?

— Мой Лорд! — Роули слегка поклонился мне и перевел взгляд на Рыжего. — Этот человек обвиняется в предательстве таких же воспитанников, как и он сам. Он и вот эти мерзавцы, — Роули указал на ежившуюся троицу, — продали своих товарищей неизвестным нам пока личностям.

— Зачем? — в абсолютной тишине, наступившей после этих слов, мой холодный и лишенный эмоций голос прозвучал неестественно громко. Я видел, как вздрогнули магглы. Они были непривычны к моей манере вести разбирательства. А Рыжий молчал и злобно сверкал глазами.

— Ну что ж, — медленно произнес я, так и не дождавшись ответа. — Вы все видели мою щедрость. По просьбе одного из вас я решил принять участие в ваших судьбах.

Я говорил негромко, обращаясь к воспитанникам приюта.

— Вы все видели, как жизнь изменялась к лучшему. Я не стану описывать вам, что было сделано. Вы все знали, что я потребовал взамен. Мне было безразлично, чем вы занимались в прошлом. Я велел прекратить всю преступную деятельность. И что я вижу сейчас? Мало того, что этого не произошло, так еще четверо из вас вздумали продать тех, кого я принял под опеку!

Я ненадолго прервался и тяжелым взглядом прошелся по лицам. А затем посмотрел на Рыжего.

— Ты бросил мне вызов, мальчик. И теперь познаешь мой гнев.

Он хотел что-то сказать в ответ, но мне это не было интересно.

— Силенцио, — отнял я у него возможность говорить. — Круцио.

Блэра выгнуло от нестерпимой боли и швырнуло на пол. Где он принялся корчиться, разевая рот в бессильном крике. Младшие дети закрыли глаза и дрожали. Старшие смотрели на происходящее круглыми глазами. Как, впрочем, и взрослые магглы. Да. Я мог быть безжалостным чудовищем, когда этого хотел. А им надлежало дать хороший урок. Наконец я прекратил действие заклинаний, и Рыжего вздернуло в воздух. Теперь он смотрел на меня с ужасом.

— Кому продали ребят? — задал я вопрос, по-прежнему не повышая голоса. Он молчал. Я мысленно пожал плечами и грубо вломился в его разум. Личностей было четверо. По крайней мере, тех, кого Рыжий знал. Их звали Роберт Болл, Доналд Марш, Джон Смолл и Эдриан Нортон. Имя последнего мне показалось знакомым, и я спросил вассалов:

— Имя Эдриан Нортон вам что-нибудь говорит?

Ответил мне Барти.

— Это маглокровка. Учился на Гриффиндоре одновременно с нами. Лентяй. Посредственный маг.

— Вот как? — промолвил я и снова зарылся в память подростка. Только теперь я шел вглубь. Как оказалось, это далеко не первая акция данной компании. Всего из приюта с их помощью было украдено двадцать восемь человек. Этим промышлял старый директор. Рыжий попал в эту компанию по принуждению. Как-то вечером его вызвал к себе директор, и перед ним встал выбор. Либо умереть самому, либо помочь бандитам похитить одного из его друзей. Перевесила жажда жизни. И задачей Рыжего на долгие годы стало выманивание фигурантов в определенное место и заметание следов.

Память Блэра я покидал с омерзением. Давно я не встречал столь подлого существа. Сломавшись тогда, он быстро скатился в бездну. Для него не осталось ничего святого. Он торговал наркотиками, продавал товарищей, участвовал в бизнесе с детской проституцией. И при этом умудрялся прикидываться белым и пушистым.

Подождав, пока взгляд Рыжего обретет осмысленность, я спросил его:

— Сам расскажешь?

Он молчал. Тогда я неспешно и обстоятельно рассказал обо всех его преступлениях. В толпе старших воспитанников послышался угрожающий гул. Но его мгновенно пресек Роули.

А я поднялся с трона.

— Этих увести, — я кивнул на четверку ублюдков. Затем перевел взгляд на Роули. — Останешься. Разберись, почему тебя не известили о пропаже. Виновных накажи. Селвин и Снейп тоже останутся здесь. Возьмешь пару магглов в помощь.

Торфинн утвердительно кивнул, а я продолжил.

— Когда разберешься здесь, займись поисками негодяев. Мальчишек живыми, я думаю, искать уже поздно. Впрочем, увидишь по обстановке. Тут надежда только на тебя. Мы лишь спугнем их. Воспоминания парня я солью в думосброс. Посмотришь. В помощь бери всех, кто тебе будет нужен. Только Питера не трогай. Уже утром ему вновь отбывать в школу. Давай, действуй.

Отдав приказ, я повернулся к населению приюта.

— Для вас ничего не изменилось. Разве что все виновные будут наказаны. И потрудитесь о подобных случаях извещать меня сразу, — это я сказал уже персоналу. — Иначе найму других.

Я отвернулся от них и, сопровождаемый Питером, Молинари и Краучем, двинулся к выходу.

— А Рыжий и эти твари? — выкрикнул из толпы коренастый смуглый паренек. Ответил ему Торфинн Роули.

— Забудь о них. Лорд не прощает подобного. Считай, что они уже мертвы.

Дальнейшего разговора я не слышал. А покинув приют, уселся на заднее сидение машины, и мы отправились в наш новый временный дом.

* * *

Питер спал. Он вернулся в Нору, где обитали Уизли, уже под утро, и теперь отсыпался в кармане Рона, младшего из рыжих братьев. Не разбудил его ни гудок отходящего от перрона поезда, ни Рон, доставший его из кармана и уложивший на верхнюю полку. В последний год он очень бережно относился к своей крысе. Та стала предметом зависти довольно многих учеников. Лоснящаяся, с гладкой густой шерсткой, неимоверно толстая и забавная, она неизменно привлекала внимание. А внимание и чужую зависть Рон ценил. Он помнил, какой облезлой и жалкой Короста была до Хогвартса. Видимо, школьная еда подходила крысе больше той, что доставалась ей в Норе. И Рон теперь всячески заботился о своем питомце. Вот и сейчас он аккуратно уложил спящую крысу на верхнюю полку, чтобы случайно не придавить ее, забывшись. А дальше начались обычные детские разговоры, благо с ним ехали Гарри и Гермиона. Им не мешал даже спящий профессор. Разве что громкость речей была несколько ниже, чем обычно.

А Питеру снился его домик в Италии, подаренный Лордом. Снилось, будто у него есть жена и уже двое детей. Питер стоял на крылечке и смотрел, как играют дети. И ему было хорошо и легко. Он оттолкнулся ногами от пола и полетел, как учил их Лорд. Полетел, словно окутанная черным дымом комета, оставляя за собой быстро развеивающийся след. Он облетел дом и направился к окну спальни. Там его должна была ждать жена. Нырнув в окно, он с радостной улыбкой устремился к лежавшей в постели жене.

А в следующее мгновение куда-то исчезла и постель, и счастливо смеющаяся женщина. А Питер всей своей крысиной тушкой хлопнулся на кого-то. Пока летел, он успел заметить, как открывается дверь. Питер спросонья не успел сообразить, ни где он находится, ни что это за дверь, ни то, на кого именно он умудрился свалиться. Откуда, кстати, и как? Этого он тоже не успел понять. Он только хотел шевельнуться, как вдруг его сгребла сильная рука, и он снова отправился в полет, даже не успев испугаться. Видимо, тот, на кого он упал, очень не любил крыс. Иначе как объяснить тот факт, что полет закончился, не успев толком и начаться, причем в ротовой воронке сипло втягивавшего воздух... дементора? У Питера от испуга даже язык отнялся. А сам дементор, уже хотевший наклониться к упавшему на задницу прямо у его ног Поттеру, отшатнулся. То, что заменяло ему рот, мгновенно всосало немаленькую крысу почти целиком, невзирая на ее отчаянное сопротивление! Но, видимо, дементорам тоже не нравились крысы. Тварь напряглась и с неожиданной силой плюнула. Пищащей серой кометой Питер улетел в угол купе, прямо под ноги ничего не соображавшему от страха Рону. Чтобы остаться не раздавленным, ему пришлось изрядно покрутиться. Из-за чего он так и не увидел, куда исчез дементор. Зато когда Рон немного очухался и поднял его с пола, Питер увидел знакомую рожу Ремуса Люпина. Тот брезгливо взглянул на неимоверно жирную крысу в руках мальчишки, но не узнал и быстро ушел, одарив детей шоколадом. А Питер лишь облегченно вздохнул. Этот учебный год обещал стать для него очень сложным.