Тяжело быть Лордом, или Восьмой крестраж (джен)

По возвращении из Хогвартса дела и заботы захлестнули меня с головой. Василисков удалось переправить в Италию в морском грузовом контейнере на корабле магглов. Дорогу змеи перенесли нормально. Я все-таки нашел самца, оказавшегося совсем небольшим, довольно юным и поэтому еще оливково-зеленым. Он согласился на сытную жизнь в тепле и неге, рядом с мудрой Ссаашесс. В данный момент они нежились в теплой воде бассейна, расположенного в глубине сада.

Я с улыбкой вспомнил ужас магглов из охраны и слуг, когда из контейнера выползли две змеи весьма жуткого вида. При этом одна из них значительно превосходила длиной и толщиной любую анаконду. Даже моим вассалам было не по себе. Ничего. Привыкли. Магглам, правда, пришлось значительно поднять зарплату. Зато теперь они шутили, что охраняют не нас от воров, а воров от нас. На что мы с вассалами лишь посмеивались.

Заводы Нотта наконец заработали и начали приносить первую прибыль. Пока изготавливалась лишь привычная магглам сталь, правда, весьма хорошего качества и при этом относительно недорогая. Этого добились, применив несколько специализированных артефактов металлурга, купленные у дварфов в США. Нотт не стал задирать цену до немыслимых высот, как делали все остальные. За большими объемами он тоже не гнался. Ставка была на качество, недостижимое для конкурентов, и гуманную цену. И такая стратегия оправдалась. В стране не было лишних денег, а металлы требовались для множества производств.

Узнав об изъятии василиска и уничтожении еще одной копии, успокоился и Питер и продолжил свою работу по охране Поттера, попутно работая питомцем Уизли.

Детей на попечении Барти было уже пятнадцать. Что-то наш Эйвери разошелся. Эдак Россия лет через шесть и вовсе без юных магов останется. Но останавливать его я не собирался. Дети отъедались и отдыхали. Постепенно они начинали оттаивать от приютского существования. Уже начались осторожные расспросы обо мне. Дети многого еще не понимали, но вот наблюдательности и сообразительности у них не отнять. Как и любопытства. Заметили глазастые, как почтительно ко мне обращаются персонал и вассалы. Пора искать им учителей. Отдавать их в заботливые руки Дамблдора и ему подобных я не собирался. А вот правильное и, что главное, полное образование я намерен был им дать.

Я вновь начал учить Барти и Лучано магическим искусствам.

Беатриче, жена Молинари, носила второго ребенка. Это было еще не очень заметно. Но не для меня. Едва увидев ее бледность в мое очередное посещение их дома, я продиагностировал ее и узнал о беременности. Счастливый Лучано немедленно окружил ее вниманием и заботой. Только Алессандро — их сын — смотрел на все происходящее большими и недоуменными глазами.

А мне пришла в голову интересная мысль. А не приобрести ли мне какой-нибудь остров в океане? Там и посторонних глаз будет поменьше. Надо будет это хорошенько обдумать. Но позже. А сейчас были и более срочные дела. На свободе находились еще несколько моих вассалов. Люциус Малфой, Северус Снейп, Джейкоб Па́ркинсон, Корбан Яксли, Торфинн Роули и Селвин. Плюс менее ценные для меня Малколм Крэбб, Эдвард Гойл, Уолден Макнейр, Фенрир Сивый и еще несколько человек и существ. Пришло время решать, как быть с ними. Да и с азкабанскими сидельцами надо было что-то делать. В общем, мне было над чем поломать голову.

Начнем, пожалуй, с пары друзей, а именно, Малфоя и Снейпа. Тут пока ничего менять нельзя. Иначе упущу Снейпа, а я, как уже говорил ранее, собственник. И ценными вассалами разбрасываться не собираюсь. Сюда же пока отнесем и Крэбба с Гойлом.

Паркинсон? Пожалуй, пока нет. Джейкоб склонен к необдуманным поступкам и словам. А мне вылезать на свет еще не время.

Яксли? М-м, да. Этот мне нужен уже сейчас. Как и Роули с Селвином. Кто-то еще? Из свободных, наверное, нет. Азкабан? Взять его, конечно, можно, но вот шум… Шум поднимется знатный. А мне этого не надо. Значит, пока тоже нет. Хотя… А что там с их физическим и моральным состоянием? Надо уточнить. Одного уж как-нибудь вытащим незаметно. Или двух? Ладно, посмотрим.

Итак, цели намечены. Приступим.

Несколько часов спустя я знал, что Яксли неплохо устроился в министерстве. В данный момент он занимал должность заместителя начальника отдела по работе с магглами. Вся проблема была в том, что все мои люди, знакомые Яксли, были на нелегальном положении. Наиболее безопасна встреча с ним была для Молинари. Но им же мне и меньше всего хотелось рисковать. Где еще я смогу найти столь преданного мне человека? Причем уже доказавшего свою преданность. Я не исключал возможной слежки за Яксли. Значит, нужен такой вариант, при котором будет обеспечена как безопасность, так и возможность в любой момент отступить. А пойду, пожалуй, я сам.

* * *

Был вечер пятницы. Корбан Яксли закончил работу и вышел из министерства. Он любил перед ужином пройтись пешком. Это была давняя и хорошо укоренившаяся привычка. Он гулял каждый вечер, если, конечно, позволяла погода. Он был высок и довольно красив. Не так, конечно, как признанный красавец Малфой, но и ему вслед оборачивались женщины. Увы, к их разочарованию, красавчик был женат и не собирался изменять супруге с кем бы то ни было.

Он был одет в добротный костюм и поверх него в теплый темно-серый плащ. Грязь, лежавшую на тротуаре, месили дорогие ботинки. День был хмурым и ненастным. Но день для марта был довольно теплым. Видимо, из-за отсутствия давно осточертевшего ветра.

Корбан никуда не спешил и шел неспешно, задумчиво. Из этого состояния его выдернула попытка приземления на плечо наглой черной птицы. Корбан отшатнулся от неожиданности, и ворон, недовольно каркнув, сверзился с облюбованного места. До земли он, впрочем, не долетел. Сильные крылья взметнули птицу вверх. Но Корбан успел увидеть маленький тубус, закрепленный на лапе птицы. На глазах изумленных магглов он вытянул в сторону руку, куда ворон и приземлился. Птица позволила отвязать послание и сразу же взметнулась ввысь, распугав пролетавшую стаю голубей. Яксли убрал послание в карман и проследил взглядом, как черная точка в небе быстро движется куда-то на запад. Затем он нашел укромное местечко и аппарировал домой. Кто бы ни прислал это письмо, читать его на улице явно не стоило. Он увеличил и распечатал тубус, только запершись в собственном кабинете. Как оказалось, не зря. В письме было лишь несколько слов, но они заставили Яксли нервно сглотнуть и сжечь пергамент трясущимися руками. А в памяти прочно отпечаталось.

— Жду в воскресенье. Там. Пригласи Роули и Селвина, — а в конце стояла подпись: — Вася.

Дрожащими руками Корбан налил себе вина, достав бутылку из бара. И залпом проглотил дорогущее вино, даже не ощутив его вкуса. Все дело было в том, что Васей Антонин Долохов, как-то, в шутку, назвал сменившего ипостась на василиска Лорда. Тогда они посмеялись, да и забыли. И вот это изречение Антонина всплыло в письме, написанном незнакомым почерком. Но тогда они были лишь втроем. И знать о той глупой шутке никто больше просто не мог!

Он вскочил со стула, на который успел сесть, и заходил по кабинету. Слово «Там» тоже указывало на конкретное место. Там погиб его друг Эйвери-старший. Он был раздавлен маггловским грузовиком, перед которым его, по неизвестной причине, выбросило при перемещении портключом.

Волнение не покидало его до самого воскресенья. Он ворочался ночью. Был рассеян весь субботний день. И думал. Думал. Думал.

* * *

Думал и я. Мне не давала покоя мысль, что о наших художествах в России наверняка уже известно Альбусу и министру. О моем существовании, конечно, они не знают. Но вот возникшая активность моих вассалов не могла их не насторожить. А что это значит? А значит, что возможна проверка всех находящихся на свободе Упивающихся. И тех, кто находился под подозрением. Корбан Яксли мог привести на нашу встречу авроров или Орден, сам не желая этого. Нужна была подстраховка. Я придумал и взвесил десятки вариантов, но все они, после обдумывания, были отвергнуты. Попутно я перебрался из удобного кресла в ванную. Она, конечно, той, что осталась в Италии, и в подметки не годилась, но я был рад и такой. Я уже говорил, что всегда любил воду.

Вот так, лежа в воде, я и продолжил свои размышления. Как-то незаметно мысль скользнула на мое детство и приют. И тут меня осенило! Неподалеку от места гибели Эйвери-старшего был приют. Причем это был один из худших приютов Англии. По крайней мере, так было до моей смерти. Надо упомянуть, что я всегда интересовался детскими приютами, даже будучи не в себе. Я никогда не забывал, где я вырос. Иногда я помогал деньгами как приютам, так и отдельным детям, привлекшим мое внимание. Об этой моей слабости не знал никто. Зная, что приютская детвора собиралась вместе только вечером, перед проверкой, я немедленно отправился претворять в жизнь задуманное.

Черной дымной тенью я двигался вокруг приюта и заглядывал в окна. Здешняя жизнь была мне хорошо знакома. Вот укладываются спать младшие ребята. Пьет что-то хмельное завхоз. Задержавшаяся директриса запирает кабинет. В фойе, за столиком, дремлет сторож. А вот и старшие воспитанники. Пролетев мимо окон девчачьих спален, я быстро нашел мальчишек-подростков. Общие спальни меня не заинтересовали, а вот та, в которой расположились четверо подростков, приковала мое внимание. Там шел подсчет денег. Видимо, «бугры» данного заведения занимались распределением дневной выручки подчиненных. Подобное было и в моем приюте. Сам я, правда, никогда и никому не платил. Я тогда был одиночкой и просто заставил окружающих меня бояться. В моем случае приют подмяла самая сильная банда. Вот и посмотрим сейчас, чем дышат эти подростки. Я замер перед окном и неожиданно для находившихся в комнате распахнул его магией. А затем просто шагнул на подоконник и спрыгнул на пол. Надо упомянуть, что перед вторжением я натянул на себя иллюзию одного из магглов, виденных в России. Черной мантии, правда, я не изменил. Нравилась мне эта свободная и удобная одежда.

В комнате немедленно начался переполох. Деньги исчезли мгновенно. Я даже удивился такому чуду. А потом в руках подростков заблестели ножи. Это тоже было ожидаемо. Маглята отступили к двери и смотрели исподлобья, явно прикидывая разные варианты развития событий. А я, недолго думая, поднял один из опрокинутых стульев и поставив его у окна, уселся. А затем легко проник в сознание первого из них. Анализируя его жизнь и поступки, я кивнул им на стулья и кровати.

— Поговорим?

— Что вам здесь нужно, мистер? — заговорил рыжий крепкий паренек, даже не взглянув на стулья. Он контролировал каждое мое движение. Это был явно один из охранников главаря. Тот, чью память я просматривал, был хранителем общака и счетоводом. Рядом с рыжим стоял типичный скандинав. Светловолосый, крупный, сильный. А вот последний удостоился моего особого внимания. Черноволосый и горбоносый, он чем-то неуловимо напоминал Северуса Снейпа. Было что-то Снейповское в его фигуре, черных глазах и упрямо сжатых губах. Я змеей скользнул в его сознание, даже не потревожив слабенький природный блок. Мальчик несомненно был магом! Магом с заблокированным даром! Я быстро просмотрел его недолгую жизнь и нашел несколько следов применения заклинания стирания памяти. Для более глубокой диагностики было не время и не место. Все это многое меняло. Теперь этого мальчишку я не упущу из вида. Ему было всего около пятнадцати лет. Всю свою жизнь он прожил здесь. Он был достойным потомком Снейпа. В свои годы он уже негласно правил этим приютом. И правил железной рукой. Как я и помнил, это заведение было одним из худших. Воровал весь персонал, начиная от директрисы и заканчивая сторожем. В итоге дети жили впроголодь. Изредка приезжавшие комиссии не решали ничего. А кроме того шла торговля детьми, правда, несколько поутихшая в последнее время. Имело место и сексуальное насилие. Вот против всего этого и боролся, в меру сил, малолетний главарь. Бесследно сгинул директор, торговавший детьми. Отбили почки физруку, снасильничавшему уже не первую малолетку. Стайки воров и попрошаек уходили на дело каждый день. Часть их выручки шла на прокорм младших. Часть исчезала в тайниках на черный день. На эти деньги закупались медикаменты. Давались взятки копам, прихватившим очередного невезучего воришку. Да много на что шли эти деньги. Но увы, даже объединившись вокруг главаря, дети многого сделать просто не могли. Например, повлиять на новую директрису, любовник которой был одним из воротил преступного мира Лондона. Вот и шли девчонки и даже мальчишки на потеху сильных мира сего.

Просматривая память паренька, я узнал и его имя. Здесь его звали Генри. Генри Смит.

Все вышеизложенное не заняло и пяти секунд. Проигнорировав рыжего, я смотрел в черные глаза юного Снейпа. Тот хмуро смотрел в ответ.

— Поговорим? — предложил я конкретно ему. Смит сжал губы, но уверенно кивнул. Ему явно не нравилось все происходящее. Как, впрочем, и его приятелям. Зато все пока устраивало меня.

Смит прошел в центр комнаты и уселся напротив меня. Здоровячки немедленно пристроились по бокам, чуть отступив назад. Счетовод выскользнул из комнаты, унося казну. У меня это вызвало лишь улыбку.

— Итак, отвечаю на ваш вопрос, — я кивнул рыжему. — Ответ на него, несомненно, интересует вас всех. Ну что ж, извольте. Шел я сюда лишь с одной целью: в скором времени мне понадобится несколько мальчишек. От них не нужно будет ничего сложного и опасного. Просто погонять мяч в нужном месте в определенное время. Самым страшным, чем они могут отделаться, будет пара подзатыльников. За эту услугу я хорошо заплачу.

— В чем ваш интерес? — спросил хмурый Смит-Снейп. Я не видел причины скрывать.

— Назначена встреча, на которую могут явиться непрошеные гости. С кем именно встреча, они знать не могут, а потому заинтересуются любым присутствующим там человеком. Тем они себя и выдадут. Скорее всего, мальчишки их даже не увидят. А я хочу посмотреть, будет ли слежка за тем, кто мне нужен.

— Это несложно, — ответил Генри. — Но я так понимаю, что это не все?

— Ты догадлив, — ответил я. — Но вторую причину для интереса к вам я получил уже здесь, — я замолчал и довольно долго смотрел в черные глаза, а затем продолжил: — Мне нужен ты.

Он откинулся на спинку стула и, ничем не выдавая волнения, продолжал смотреть мне в глаза. Крепыши напряглись. Мне все больше был интересен этот мальчишка. Он умел держать маску подобно своему отцу Северусу. А в том, что он сын Снейпа, я не сомневался. Слишком хорошо я помнил Северуса в его годы.

— Так случилось, что я знаю твоего отца, мальчик, — вот это заставило его вздрогнуть. Свои родители — это практически несбыточная мечта каждого одинокого ребенка.

— Он бросил меня, — глухо произнес он.

— Скорее всего, он вообще не знает о тебе, — ответил я. — И, к сожалению, не узнает еще какое-то время.

— Что вы хотите этим сказать? — напрягся Генри.

— У меня нет причин желать тебе вреда, — успокоил я его. — Как и твоему отцу, хотя он и находится сейчас в окружении моих недругов и считает врагом меня.

Я не видел причин лгать. В отличие от Альбуса, я не любил плести словесные кружева.

— Пока я не могу доказать ему обратного, но надеюсь, что такое время придет. А что касается тебя, — Генри внимательно слушал, — то тебе нужно учиться. И времени терять нельзя. Уже потеряны годы.

— Но нас учат и здесь, — вмешался все тот же рыжий.

— Учат, да не тому. Вспомни детство, — предложил я. — Все необъяснимые случаи, что происходили с тобой.

Он задумался, а я, выждав некоторое время спросил:

— Как думаешь, что это было?

Теперь он смотрел требовательно.

— Магия, мальчик, — сказал я, вздохнув, и не обратив никакого внимания на хмыканье здоровячков. — Это была магия. Дар, который тебе кто-то заблокировал. Если бы не это, ты попал бы в школу, где преподает твой отец, еще в одиннадцать лет. А вы очень похожи. Дальше продолжать?

Тот помотал головой.

— Но ведь магии не существует, — опять влез рыжий и изумленно смолк, тараща глаза на ворона, в которого я перекинулся. Дав ребятам насмотреться, я снова вернул себе человеческую ипостась и иллюзию.

— Магия — это реальность. Зачастую очень страшная реальность. В ней есть место убийствам, подчинению, чтению мыслей, стиранию памяти, поднятию мертвых и многому другому, как ужасному, так и напротив, весьма полезному. Магия может лечить, веселить, кормить, созидать.

— А чем занимаетесь вы? — спросил Смит. — Точнее, какое место вы занимаете в иерархии магов?

— Далеко не последнее, — усмехнулся я. — А занимаюсь… Да всем, пожалуй.

— А…

— Подробностей, как и имени, не проси, не скажу, — я улыбнулся, увидев разочарование на всех трех лицах. И пояснил: — Это знание станет опасным уже для вас. Я вхожу в организацию, которая сильно не нравится власти. Да и других врагов у нас хватает. Мне нет причин лгать тебе, Генри Смит. Или лучше сказать Генри Снейп?

— Снейп?

— Твоего отца зовут Северус Тобиас Снейп. Он мастер зельеварения. Причем очень даже неплохой.

Генри надолго задумался. Я видел, что он боялся и не верил мне. Боялся что-то менять в жизни. И в то же время его манил новый мир. Новые возможности, которые перед ним могли открыться. Но у был него и существенный тормоз. Приют. Младшие, за которых он чувствовал ответственность.

— Что будет со мной, если я не соглашусь? — наконец спросил он.

— Ничего. Ты останешься жить здесь, так как твой отец не сможет тебя защитить. Я уйду и на время забуду о тебе.

— На время?

— Твой отец вернется к нам, рано или поздно. Скорее всего, это произойдет через несколько лет. Вот тогда он и узнает о твоем существовании. Но ты уже никогда не сможешь раскрыть свой дар полностью. Я ведь не зря говорил о времени. И пойми меня правильно. Если раскрыть твое существование сейчас, высока вероятность, что Северус найдет лишь уничтоженный приют и твое тело. Либо ты умрешь вскоре после вашей встречи. Причем все свалят на нас. А это нам не нужно. Сам ты найти отца не сможешь. Простым людям нет хода в мир магов. Самим. А с заблокированным даром ты ничем не отличаешься от обычного человека. Помни, только маг может привести тебя к отцу.

— А что будет, если я соглашусь?

— В скором времени будет проведен ритуал для распечатывания твоего дара. Затем начнется учеба. Причем учить будут гораздо качественнее, чем в магических школах. Там образование сильно урезано, и детям дают лишь самые основы. А там, глядишь, появится возможность перетянуть твоего отца обратно. Со временем ты, возможно, примешь решение вступить в наши ряды. Но это только твое решение, и принуждать тебя никто не будет.

— Выглядит красиво, но подозрительно, ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — мальчишка был не менее подозрителен и осторожен, чем сам Северус. — Что все-таки потребуется от меня?

— Сделать выбор, когда тебе его предложат, — я не собирался ему лгать. Это была прерогатива Альбуса. — Но как я и говорил, никто принуждать тебя не станет. Лорду служат лишь добровольно.

— Лорду?

— Во главе организации стоит Темный Лорд, один из сильнейших магов этого мира. Он суров и временами бывает жесток. Но вот во лжи он никогда замечен не был. И он никогда не принуждал людей принимать вассалитет насильно. Вассалы с ним по своей воле.

Генри закусил губу, на что-то решаясь. Пауза затягивалась, но я не лез к нему в голову. Просто наблюдал с интересом, прикидывая, что в нем перевесит. Долг или надежда.

А он меня удивил.

— Я соглашусь отправиться с вами, но с условием…

Смит испытующе взглянул на меня. И я, чтобы не разочаровать мальчишку, поинтересовался:

— Каким?

— Ваша организация возьмет под свою опеку и защиту этот приют. Эти ребята — моя единственная семья. Они не должны нуждаться. И пусть получат хорошее образование, чтобы смогли найти свое место в мире.

Тут задумался уже я. Оно мне нужно? Я посмотрел в черные глаза, где горел огонек отчаянной надежды и понял: нужно. Нужно для этого мальчишки, который уже принадлежал мне, хотя еще даже и не подозревал об этом. Нужно для его блудного отца, которого я никому не отдам.

— Хорошо, — мой голос был все так же спокоен. — Я принимаю твое условие. Скоро жизнь воспитанников приюта изменится. Но на это понадобится некоторое время. И у меня тоже будет условие.

Мальчишки напряглись.

— Воспитанники должны перестать привлекать к себе ненужное внимание. А это значит — никаких краж, проституции и разбоя.

— И еще. Вы трое на встречу не идете. Не хватало еще, чтобы в тебе опознали сына Северуса. А помимо этого, ваша память легко читается. А мне не нужно, чтобы наша договоренность сорвалась из-за какой-то мелочи. Как я понял, ты отправишься со мной, когда произойдут обещанные мной изменения?

Генри кивнул. Мы говорили еще около получаса, обсудив детали предстоящей вылазки. А потом я ушел тем же путем, что и появился.